И в Посланиях также видно, что под этим именем разумеется не общее понятие зла, а некто злой, лукавый. Например, в 1-м Послании Иоанна Богослова читаем: “Всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему” (1 Ин. 5, 18). Совершенно ясно, что сказано “лукавый”; если же подразумевалось бы под этим “зло”, то сказано было бы “лукавое”. Также и у апостола Павла под словом “лукавый” (Еф. 6, 16) разумеется – враг, “диавол”, потому что в этом отрывке он говорит не о человеческой борьбе, а о борьбе против “козней диавольских”, против “духов злобы поднебесных” и против “всех разженных стрел лукавого” он и велит нам “стать” (Еф. 6, II—17).
Самое большее, можно было бы разуметь злого человека, но никак не нравственное зло. Однако, при указанных объяснениях нам обязательно должно разуметь диавола и бесов. Иначе, как бы мог “приходить лукавый и похищать посеянное” слово Божие, если бы он был только человек? Конечно – как мы и говорили прежде – и действия диавола таинственны в этом деле “похищения” слова; но всё наше христианское учение безусловно учит, что он, как дух, имеет способность “соприкасаться” (1 Ин. 5, 18) с нашей душой; человек же может лишь отчасти действовать на другого не непосредственно, как враг, а – через слово. Впрочем, иногда и человек может влиять на другого через взор свой, “передавать” мысли свои, а тем более – лукавый. Он и прямо называется “диаволом” (Мф. 13, 39). И люди, находящиеся под его воздействием, называются “сынами диавола”: “Вы, – говорит Господь иудеям, – делаете дела отца вашего… а ваш отец – диавол” (Ин. 8, 41, 44). Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святого и устремив взор на Елима волхва, который противился им, когда проконсул Сергий Павел “пожелал услышать слово Божие” от Савла и Варнавы, сказал: “О, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних?” (Деян. 13, 7-10). И вообще, говорит Иоанн Богослов, “кто делает грех, тот от диавола”, и потому они называются “детьми диавола” (1 Ин. 3, 8, 10). И Иуда, “когда диавол уже вложил в сердце” его предать Господа (Ин. 13, 2), то он имел лишь намерение сделать это; но когда он принял, по неверию своему, не Тело Христово, а простой “кусок хлеба”, то лишь после вкушения его, “после сего куска, вошел в него сатана” (Ин. 13, 26, 27). И Иуда окончательно сделался пленником его – от предательства до повешения (Мф. 27, 5).
Итак, ясно, что Господь в последнем прошении Своей молитвы учит об избавлении нас от диавола, или сатаны.
Перейдём теперь к другим размышлениям о нём.
Прежде всего нас интересует само слово “лукавый” – в приложении к диаволу. Почему Господь назвал его этим именем? Греческое слово “панирос” значит: и злой, и плохой, и лукавый. Таким – думается нам – Спаситель наш назвал его в противоположность Богу, Отцу Своему. Как мы знаем, Господь Иисус Христос сказал об Отце: “Никто не благ, как только один Бог“ (Мф. 19, 17). Благость Божия здесь употребляется в смысле совершенства (Мф. 5, 48), святости (Евр. 4, 7) и, в частности, любви (1 Ин. 4, 16), ибо любовь есть “совокупность совершенства” (Кол. 3, 14). А диавол назван злым, плохим и лукавым, потому что в нём ничего этого нет, – “нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи” (Ин. 8, 44). Иногда, и нередко даже, и это “не удивительно”, “сам сатана принимает вид ангела света” (2 Кор. II, 14). Диавол вообще значит – “клеветник”, провокатор, обманщик, так он обманул прародителей в раю и теперь над нами нередко действует под “видом” добра, а не как Господь-Истина: “Все пути Господни – милость и истина” (Пс. 24, 10; Пс. 118, 86, 90, 128; Ин. 7, 28; 14, 6; 1 Ин. 5, 6; Откр. 3, 14). А диавол извращает истину. Поэтому и переведено греческое слово – “лукавый”, от слова “лук”, “лука”, т. е. изогнутое дерево, притом – стреляющее, ранящее, убивающее. И русское слово лукавый – т. е. хитрый – говорит о том же извращении правды. И люди, подобные диаволу, искажают её злонамеренно.
И мы не можем не обратить внимания и на то, что это прошение поставлено в конце. Это значит, что Господь поставил его ниже даже грешников (пятое и шестое прошения).
Вообще, мы замечаем не только “холодное” отношение Господа Иисуса Христа к диаволу, но и – как к “противнику нашему” (1 Пет. 5, 8), и “врагу” Божию (Лк. 10, 19) – даже господственное и наказывающее, со властию подчиняющее его даже людям – апостолам и верующим (Мк. 16, 17; Лк. 10, 1). И Сам Господь изгонял бесов с необычайной властью (Мр. 7, 29; Лк. 4, 5; 9, 42). И бесы трепещут Его (Иак. 2, 19), они знают, что Христос будет “мучить” их (Мф. 8, 29) и слуг его [диавола] (Откр. 14, 10); “диавол” будет “ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков” (Откр. 20, 10). “Бог ангелов согрешивших не пощадят, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания” (2 Петр. 2, 4. Иуд. 1, 6). И там будет “плач и скрежет зубов” (Мф. 8, 1; 13, 42, 50; 24, 15). Даже и грешникам нелюбовным и непокаявшимся скажет строго и справедливо: “Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его… И пойдут сии в муку вечную” (Мф. 25, 41, 46). Вот какой конец ожидает их!
Ещё спрашивается: почему употребляется в этом прошении союз “но”? Думается, что это прошение собственно представляет вторую половину предыдущего, и тогда оно будет понятнее. Мысленно “не введи” – “не попусти” нам войти в искушения, а уж если, по праведному суду Твоему, введешь нас в них, – мы примем их: “но” тогда только избавь нас от диавола, чтобы он не воспользовался ими и не употребил их для нашей погибели.
Значит, это прошение говорит нам о том, что искушения бедствиями могут быть нами обращены и во спасение. Однако избавиться нам от использования их диаволом можно только силою Божиею, но никак – не нашею силою: будут ли эти искушения от нас самих, или от мира, или непосредственно от диавола и бесов его – избавиться от них мы можем лишь Богом. Это и понятно: ведь бесы – бывшие ангелы и потому – с ильные, хитрые, злобные.
С дитятей священника храма Христа Спасителя, отца Хитрово, был такой детский разговор: “Папа! – спрашивает мальчик смущенно и с робостью, – диавол сильнее тебя?” – “Да!” – отвечает отец. “А сильнее он моего ангела-хранителя?” – “Как тебе сказать? Не сильнее! С Божией помощью ангел-хранитель сильнее его”. Не удовлетворилось таким ответом дитя и, совсем уже робко, боясь за ответ отца, спросило: “А сильнее он Христа?” – “Н-е-т! – ответил уверенно отец. – Христос – Бог: Он, конечно, сильнее!” Мальчик свободно вздохнул и успокоился. Так и всем нам нужно верить, как говорит апостол Павел: “Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе” (Флп. 4, 13).
А без Него не надейся на себя, человек! “Но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом” (Флп. 4, 6).
Поэтому подвижники старались держать “непрестанную” молитву к Богу согласно с заповедью апостола Павла: “Непрестанно молитесь” (1 Сол. 5, 17). И мне известны такие молитвенники и молитвенницы. А нам, хотя бы в более ответственные моменты, следует просить Господа об избавлении нас “от лукавого”, или ограждать себя от него именем Иисусовым. Так поступил и апостол Павел. “Одна служанка, одержимая духом прорицательным (прозорливым), которая через прорицание доставляла большой доход господам своим, идя за Павлом и за нами (его сотрудниками), она кричала: сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения! Это она делала много дней. Павел вознегодовал, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из неё! И дух вышел в тот же час… Господа ее, видя, что исчезла надежда дохода их” возбудили мятеж против апостолов (Деян. 16, 16-19).
Имя Иисусово действовало даже и в устах не святых людей: “Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие” (Мф. 7, 22-23).
“Даже некоторые из скитающихся иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует! Это делали какие-то семь сынов иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома. Это сделалось известным всем живущим в Ефесе иудеям и еллинам, и напал страх на всех их, и величаемо было имя Господа Иисуса” (Деян. 19, 13-17). Значит, и нам нужно быть осторожными и смиренными: молиться должно – “избави нас от лукавого”, но брать на себя, смелость повелевать духам – не нужно.
Вот о. Иоанн много бесов изгонял; и об этом он сам в 1901 году свидетельствует в беседе с нижегородскими собратиями священниками, говоря им: “Ко мне часто приносят больных, так называемых бесноватых, и просят, чтобы я помолился о них. В этих случаях я действую простотою своей веры. Обыкновенно подобные больные очень беспокойны. Когда их приводят ко мне, то они плюются, пинаются и притом всегда, как замечено мною, закрывают свои глаза. Но я приказываю открыть глаза… И говорю: “Именем Господа нашего Иисуса Христа запрещаю тебе, дух нечистый: выйди из него!” И благословляю больного. Больной успокоится, начинает молиться. И я приобщаю его”.
Но в дневнике своём он нам советует, прежде чем дерзать творить подобные чудеса, продумать сначала: есть ли у нас такая дерзновенная вера и благодать Божия, чтобы делать это? И в таком случае смиреннее отклонить от себя подобные дела… Иначе и мы можем подвергнуться таким же нападениям от злого духа, как семь сынов Скевы.
И хотя на это есть особые молитвы над бесноватыми в Требнике, но и их следует употреблять смиренно, с рассуждением: нашей ли это силы? И не лучше ли отклонить подобные случаи? А уж если и прочитать эти молитвы, то – просто, со смирением, без всякой силы своей и дерзновения, всё возлагая на благодать Божию.
Но сила в имени Божием великая! И имя сильно “само по себе”, независимо от той или иной степени нашей веры.
Теперь ответим и тем, которые не верят в реальное существование бесов. Нам приходилось встречаться с такими людьми. Они даже веровали во Христа. А когда я спрашивал их, веруют ли они в Евангелие, они отвечали тоже положительно, но под злыми духами разумели нравственное, отвлеченное зло. Напрасно я указывал им на слова Евангелия, где говорится, что из Марии Магдалины Господь изгнал семь бесов (Мк. 16, 9; Лк. 8, 2), а в бесноватом был “легион” их (Мк. 5, 9. Лк. 8, 30). Напрасно я говорил им, что все Евангелия полны чудесами изгнания бесов, что Гадаринский бесноватый тотчас вразумился после изгнания бесов из него, что свиное стадо от них бросилось с крутизны в Галилейское озеро. Не хотели верить!
Но в зависимости от этой власти бесов было и самое пришествие Христа. Ведь “для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола”, – говорит апостол любви (1 Ин. 3, 8). Это же элементарное учение христианства. Но нам важнее всего – слова Самого Господа: “Ныне князь мира сего изгнан будет вон” (Ин. 12, 31). “Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего”, – говорит Господь на Тайной вечери (Ин. 14, 30). “Князь мира сего осужден” (Ин. 16, II). Чего же больше?! И в богослужебных книгах об этом часто говорится. Вот скоро Рождество Христово. И там в предпразднественные дни поётся, что Христос “грядет ратника (диавола) убити”. И даже писатели признавали это. И Гоголь говорил о злом духе в развязке “Ревизора”, и Достоевский написал роман “Бесы”, и Пирогов в своим дневнике говорит, с опыта своего, о действительности демонов, и Томас Карлеиль, ученый, ректор университета и автор “Истории Французской революции”, пишет: “А всё-таки революцию – не понять, если не допустить, что за кулисами ее действовали бесовские силы”.
А в житиях святых – тысячи примеров! А по народной вере – “нечистый” всегда и везде путается в нашей жизни.
И в дневнике батюшки о. Иоанна, чуть не на каждой странице, говорится об искушениях диавола. Согласно Писанию и по своему опыту, он и во всяком грехе видит участие врага. И в акафисте святителю Николаю мы читаем: “Уже бесстыдно бесом летающим и корабли погрузити хотящим, запретив, отгнал еси их” (кондак 5). И больше этого говорить даже не хочется. Остался ещё один вопрос: для чего же оставлена власть бесам искушать и нас, христиан?
Ответ на это – не новый. Прежде всего, у “князя мира” отнята теперь власть над теми, кто живёт под благодатным покровом Божиим. Затем, и самые искушения от бесов не бесполезны нам, ибо этим они побуждают нас быть и осторожнее и смиреннее. Далее – и даже особенно – их искушения толкают нас к вере во Христа Спасителя и на постоянную молитву к Богу и к благодати Святого Духа. И вообще – к победе во имя Христово над ними, что и являлось главной целью пришествия Христова: “В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир!” (Ин. 16, 33).
Св. Феодор, епископ Едесский, даже дерзнул сказать: “Если бы не было бесов, то не было бы и святых”.
Поэтому и апостол Павел говорит: “Чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть (сравнение!), ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: “Довольно для тебя благодати Моей, ибо Сила Моя совершается в немощи”. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен” (2 Кор. 12, 7-10).
И для грешников сатана может быть полезен. В Коринфе был такой грех: “некто вместо жены имел жену отца своего”. Апостол вместе с Коринфскою Церковью, даже в отсутствии своём, “силою Господа нашего Иисуса Христа”, определил предать его “сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа” (1 Кор. 5, 1-5). А когда христиане сделались строже к членам общины своей и когда тот “некто” раскаялся, смирился, исправился, то Павел пишет общине иначе: “Вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью… А кого вы в чем прощаете, и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова, чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы” (2 Кор. 2, 6-11), – чтобы не ввести согрешившего в уныние и отчаяние.
Потому будем просить: “Избави нас от лукаваго”. А если бы мы и впали во власть его – то опять будем прибегать к ходатайству Христову… “Дети мои! – пишет апостол Иоанн. – Сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то имеем мы ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника. Он есть умилостивление за грехи наши, и не только – за наши, но и за грехи всего мира” (1 Поел. 2, 1-2). Ему – слава, со Отцем и Духом. Аминь.
Заключительное славословие:
Самое большее, можно было бы разуметь злого человека, но никак не нравственное зло. Однако, при указанных объяснениях нам обязательно должно разуметь диавола и бесов. Иначе, как бы мог “приходить лукавый и похищать посеянное” слово Божие, если бы он был только человек? Конечно – как мы и говорили прежде – и действия диавола таинственны в этом деле “похищения” слова; но всё наше христианское учение безусловно учит, что он, как дух, имеет способность “соприкасаться” (1 Ин. 5, 18) с нашей душой; человек же может лишь отчасти действовать на другого не непосредственно, как враг, а – через слово. Впрочем, иногда и человек может влиять на другого через взор свой, “передавать” мысли свои, а тем более – лукавый. Он и прямо называется “диаволом” (Мф. 13, 39). И люди, находящиеся под его воздействием, называются “сынами диавола”: “Вы, – говорит Господь иудеям, – делаете дела отца вашего… а ваш отец – диавол” (Ин. 8, 41, 44). Савл, он же и Павел, исполнившись Духа Святого и устремив взор на Елима волхва, который противился им, когда проконсул Сергий Павел “пожелал услышать слово Божие” от Савла и Варнавы, сказал: “О, исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних?” (Деян. 13, 7-10). И вообще, говорит Иоанн Богослов, “кто делает грех, тот от диавола”, и потому они называются “детьми диавола” (1 Ин. 3, 8, 10). И Иуда, “когда диавол уже вложил в сердце” его предать Господа (Ин. 13, 2), то он имел лишь намерение сделать это; но когда он принял, по неверию своему, не Тело Христово, а простой “кусок хлеба”, то лишь после вкушения его, “после сего куска, вошел в него сатана” (Ин. 13, 26, 27). И Иуда окончательно сделался пленником его – от предательства до повешения (Мф. 27, 5).
Итак, ясно, что Господь в последнем прошении Своей молитвы учит об избавлении нас от диавола, или сатаны.
Перейдём теперь к другим размышлениям о нём.
Прежде всего нас интересует само слово “лукавый” – в приложении к диаволу. Почему Господь назвал его этим именем? Греческое слово “панирос” значит: и злой, и плохой, и лукавый. Таким – думается нам – Спаситель наш назвал его в противоположность Богу, Отцу Своему. Как мы знаем, Господь Иисус Христос сказал об Отце: “Никто не благ, как только один Бог“ (Мф. 19, 17). Благость Божия здесь употребляется в смысле совершенства (Мф. 5, 48), святости (Евр. 4, 7) и, в частности, любви (1 Ин. 4, 16), ибо любовь есть “совокупность совершенства” (Кол. 3, 14). А диавол назван злым, плохим и лукавым, потому что в нём ничего этого нет, – “нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи” (Ин. 8, 44). Иногда, и нередко даже, и это “не удивительно”, “сам сатана принимает вид ангела света” (2 Кор. II, 14). Диавол вообще значит – “клеветник”, провокатор, обманщик, так он обманул прародителей в раю и теперь над нами нередко действует под “видом” добра, а не как Господь-Истина: “Все пути Господни – милость и истина” (Пс. 24, 10; Пс. 118, 86, 90, 128; Ин. 7, 28; 14, 6; 1 Ин. 5, 6; Откр. 3, 14). А диавол извращает истину. Поэтому и переведено греческое слово – “лукавый”, от слова “лук”, “лука”, т. е. изогнутое дерево, притом – стреляющее, ранящее, убивающее. И русское слово лукавый – т. е. хитрый – говорит о том же извращении правды. И люди, подобные диаволу, искажают её злонамеренно.
И мы не можем не обратить внимания и на то, что это прошение поставлено в конце. Это значит, что Господь поставил его ниже даже грешников (пятое и шестое прошения).
Вообще, мы замечаем не только “холодное” отношение Господа Иисуса Христа к диаволу, но и – как к “противнику нашему” (1 Пет. 5, 8), и “врагу” Божию (Лк. 10, 19) – даже господственное и наказывающее, со властию подчиняющее его даже людям – апостолам и верующим (Мк. 16, 17; Лк. 10, 1). И Сам Господь изгонял бесов с необычайной властью (Мр. 7, 29; Лк. 4, 5; 9, 42). И бесы трепещут Его (Иак. 2, 19), они знают, что Христос будет “мучить” их (Мф. 8, 29) и слуг его [диавола] (Откр. 14, 10); “диавол” будет “ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков” (Откр. 20, 10). “Бог ангелов согрешивших не пощадят, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания” (2 Петр. 2, 4. Иуд. 1, 6). И там будет “плач и скрежет зубов” (Мф. 8, 1; 13, 42, 50; 24, 15). Даже и грешникам нелюбовным и непокаявшимся скажет строго и справедливо: “Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его… И пойдут сии в муку вечную” (Мф. 25, 41, 46). Вот какой конец ожидает их!
Ещё спрашивается: почему употребляется в этом прошении союз “но”? Думается, что это прошение собственно представляет вторую половину предыдущего, и тогда оно будет понятнее. Мысленно “не введи” – “не попусти” нам войти в искушения, а уж если, по праведному суду Твоему, введешь нас в них, – мы примем их: “но” тогда только избавь нас от диавола, чтобы он не воспользовался ими и не употребил их для нашей погибели.
Значит, это прошение говорит нам о том, что искушения бедствиями могут быть нами обращены и во спасение. Однако избавиться нам от использования их диаволом можно только силою Божиею, но никак – не нашею силою: будут ли эти искушения от нас самих, или от мира, или непосредственно от диавола и бесов его – избавиться от них мы можем лишь Богом. Это и понятно: ведь бесы – бывшие ангелы и потому – с ильные, хитрые, злобные.
С дитятей священника храма Христа Спасителя, отца Хитрово, был такой детский разговор: “Папа! – спрашивает мальчик смущенно и с робостью, – диавол сильнее тебя?” – “Да!” – отвечает отец. “А сильнее он моего ангела-хранителя?” – “Как тебе сказать? Не сильнее! С Божией помощью ангел-хранитель сильнее его”. Не удовлетворилось таким ответом дитя и, совсем уже робко, боясь за ответ отца, спросило: “А сильнее он Христа?” – “Н-е-т! – ответил уверенно отец. – Христос – Бог: Он, конечно, сильнее!” Мальчик свободно вздохнул и успокоился. Так и всем нам нужно верить, как говорит апостол Павел: “Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе” (Флп. 4, 13).
А без Него не надейся на себя, человек! “Но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом” (Флп. 4, 6).
Поэтому подвижники старались держать “непрестанную” молитву к Богу согласно с заповедью апостола Павла: “Непрестанно молитесь” (1 Сол. 5, 17). И мне известны такие молитвенники и молитвенницы. А нам, хотя бы в более ответственные моменты, следует просить Господа об избавлении нас “от лукавого”, или ограждать себя от него именем Иисусовым. Так поступил и апостол Павел. “Одна служанка, одержимая духом прорицательным (прозорливым), которая через прорицание доставляла большой доход господам своим, идя за Павлом и за нами (его сотрудниками), она кричала: сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения! Это она делала много дней. Павел вознегодовал, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из неё! И дух вышел в тот же час… Господа ее, видя, что исчезла надежда дохода их” возбудили мятеж против апостолов (Деян. 16, 16-19).
Имя Иисусово действовало даже и в устах не святых людей: “Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие” (Мф. 7, 22-23).
“Даже некоторые из скитающихся иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует! Это делали какие-то семь сынов иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома. Это сделалось известным всем живущим в Ефесе иудеям и еллинам, и напал страх на всех их, и величаемо было имя Господа Иисуса” (Деян. 19, 13-17). Значит, и нам нужно быть осторожными и смиренными: молиться должно – “избави нас от лукавого”, но брать на себя, смелость повелевать духам – не нужно.
Вот о. Иоанн много бесов изгонял; и об этом он сам в 1901 году свидетельствует в беседе с нижегородскими собратиями священниками, говоря им: “Ко мне часто приносят больных, так называемых бесноватых, и просят, чтобы я помолился о них. В этих случаях я действую простотою своей веры. Обыкновенно подобные больные очень беспокойны. Когда их приводят ко мне, то они плюются, пинаются и притом всегда, как замечено мною, закрывают свои глаза. Но я приказываю открыть глаза… И говорю: “Именем Господа нашего Иисуса Христа запрещаю тебе, дух нечистый: выйди из него!” И благословляю больного. Больной успокоится, начинает молиться. И я приобщаю его”.
Но в дневнике своём он нам советует, прежде чем дерзать творить подобные чудеса, продумать сначала: есть ли у нас такая дерзновенная вера и благодать Божия, чтобы делать это? И в таком случае смиреннее отклонить от себя подобные дела… Иначе и мы можем подвергнуться таким же нападениям от злого духа, как семь сынов Скевы.
И хотя на это есть особые молитвы над бесноватыми в Требнике, но и их следует употреблять смиренно, с рассуждением: нашей ли это силы? И не лучше ли отклонить подобные случаи? А уж если и прочитать эти молитвы, то – просто, со смирением, без всякой силы своей и дерзновения, всё возлагая на благодать Божию.
Но сила в имени Божием великая! И имя сильно “само по себе”, независимо от той или иной степени нашей веры.
Теперь ответим и тем, которые не верят в реальное существование бесов. Нам приходилось встречаться с такими людьми. Они даже веровали во Христа. А когда я спрашивал их, веруют ли они в Евангелие, они отвечали тоже положительно, но под злыми духами разумели нравственное, отвлеченное зло. Напрасно я указывал им на слова Евангелия, где говорится, что из Марии Магдалины Господь изгнал семь бесов (Мк. 16, 9; Лк. 8, 2), а в бесноватом был “легион” их (Мк. 5, 9. Лк. 8, 30). Напрасно я говорил им, что все Евангелия полны чудесами изгнания бесов, что Гадаринский бесноватый тотчас вразумился после изгнания бесов из него, что свиное стадо от них бросилось с крутизны в Галилейское озеро. Не хотели верить!
Но в зависимости от этой власти бесов было и самое пришествие Христа. Ведь “для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола”, – говорит апостол любви (1 Ин. 3, 8). Это же элементарное учение христианства. Но нам важнее всего – слова Самого Господа: “Ныне князь мира сего изгнан будет вон” (Ин. 12, 31). “Уже немного Мне говорить с вами; ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего”, – говорит Господь на Тайной вечери (Ин. 14, 30). “Князь мира сего осужден” (Ин. 16, II). Чего же больше?! И в богослужебных книгах об этом часто говорится. Вот скоро Рождество Христово. И там в предпразднественные дни поётся, что Христос “грядет ратника (диавола) убити”. И даже писатели признавали это. И Гоголь говорил о злом духе в развязке “Ревизора”, и Достоевский написал роман “Бесы”, и Пирогов в своим дневнике говорит, с опыта своего, о действительности демонов, и Томас Карлеиль, ученый, ректор университета и автор “Истории Французской революции”, пишет: “А всё-таки революцию – не понять, если не допустить, что за кулисами ее действовали бесовские силы”.
А в житиях святых – тысячи примеров! А по народной вере – “нечистый” всегда и везде путается в нашей жизни.
И в дневнике батюшки о. Иоанна, чуть не на каждой странице, говорится об искушениях диавола. Согласно Писанию и по своему опыту, он и во всяком грехе видит участие врага. И в акафисте святителю Николаю мы читаем: “Уже бесстыдно бесом летающим и корабли погрузити хотящим, запретив, отгнал еси их” (кондак 5). И больше этого говорить даже не хочется. Остался ещё один вопрос: для чего же оставлена власть бесам искушать и нас, христиан?
Ответ на это – не новый. Прежде всего, у “князя мира” отнята теперь власть над теми, кто живёт под благодатным покровом Божиим. Затем, и самые искушения от бесов не бесполезны нам, ибо этим они побуждают нас быть и осторожнее и смиреннее. Далее – и даже особенно – их искушения толкают нас к вере во Христа Спасителя и на постоянную молитву к Богу и к благодати Святого Духа. И вообще – к победе во имя Христово над ними, что и являлось главной целью пришествия Христова: “В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир!” (Ин. 16, 33).
Св. Феодор, епископ Едесский, даже дерзнул сказать: “Если бы не было бесов, то не было бы и святых”.
Поэтому и апостол Павел говорит: “Чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть (сравнение!), ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: “Довольно для тебя благодати Моей, ибо Сила Моя совершается в немощи”. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен” (2 Кор. 12, 7-10).
И для грешников сатана может быть полезен. В Коринфе был такой грех: “некто вместо жены имел жену отца своего”. Апостол вместе с Коринфскою Церковью, даже в отсутствии своём, “силою Господа нашего Иисуса Христа”, определил предать его “сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа” (1 Кор. 5, 1-5). А когда христиане сделались строже к членам общины своей и когда тот “некто” раскаялся, смирился, исправился, то Павел пишет общине иначе: “Вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью… А кого вы в чем прощаете, и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова, чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы” (2 Кор. 2, 6-11), – чтобы не ввести согрешившего в уныние и отчаяние.
Потому будем просить: “Избави нас от лукаваго”. А если бы мы и впали во власть его – то опять будем прибегать к ходатайству Христову… “Дети мои! – пишет апостол Иоанн. – Сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то имеем мы ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника. Он есть умилостивление за грехи наши, и не только – за наши, но и за грехи всего мира” (1 Поел. 2, 1-2). Ему – слава, со Отцем и Духом. Аминь.
Заключительное славословие:
«Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь»
Здесь мало что нужно объяснять. Господь Иисус Христос подводит основание, как бы фундамент, под все предыдущие прошения в очень кратких словах. Господи Отче! Ты всё содержишь в Своей власти!
Твоё Царство! Ты и заботишься о нас. А мы, как Твои рабы, на Тебя и надеемся во всём, как дети на отца своего.
Твоя сила! Ты всё можешь! Тебе все повинуется – даже и преисподняя. Наше дело только опять просить и опять надеяться на Тебя, потому что сами мы – немощны. Ты же – всесилен.
Твоя слава! Ты все творишь во славу Твою. И мы этого же и желаем, и исповедуем, и в самом начале просили: "Да святится имя Твое!" Да прославляешься Ты всегда, везде и во всём! Это – истина! Аминь.
С этого начал молитву Христос, и этим же её и заканчивает. Слава Богу во веки!
P.S. Теперь в конечном славословии прибавляются слова: «Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков» – т. е. обычный конец возгласов. Но когда Господь говорил Свою молитву, тогда Он ещё не мог добавлять этого конца, потому что не открыл тайну Пресвятой Троицы и Своего равенства со Отцем, как например, при вознесении на небо (Мф. 28, 19), при исповедании Его Петром (Мф. 16, 16), в беседе с Никодимом (Ин. 3, 12-17) и др. (Мф. II, 27, 18, 36; Ин. 5, 26, 37, 43; 6, 29, 38, 57; 7, 39; 8, 14, 28, 29, 42, 58; 9, 35; 10, 15, 30, 33; 14, 10, II, 16, 23; 15, 26; 16, 7, 15, 28; 17, 6; и т. д.). А после открыл – вот потому и добавляем.
Твоё Царство! Ты и заботишься о нас. А мы, как Твои рабы, на Тебя и надеемся во всём, как дети на отца своего.
Твоя сила! Ты всё можешь! Тебе все повинуется – даже и преисподняя. Наше дело только опять просить и опять надеяться на Тебя, потому что сами мы – немощны. Ты же – всесилен.
Твоя слава! Ты все творишь во славу Твою. И мы этого же и желаем, и исповедуем, и в самом начале просили: "Да святится имя Твое!" Да прославляешься Ты всегда, везде и во всём! Это – истина! Аминь.
С этого начал молитву Христос, и этим же её и заканчивает. Слава Богу во веки!
P.S. Теперь в конечном славословии прибавляются слова: «Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков» – т. е. обычный конец возгласов. Но когда Господь говорил Свою молитву, тогда Он ещё не мог добавлять этого конца, потому что не открыл тайну Пресвятой Троицы и Своего равенства со Отцем, как например, при вознесении на небо (Мф. 28, 19), при исповедании Его Петром (Мф. 16, 16), в беседе с Никодимом (Ин. 3, 12-17) и др. (Мф. II, 27, 18, 36; Ин. 5, 26, 37, 43; 6, 29, 38, 57; 7, 39; 8, 14, 28, 29, 42, 58; 9, 35; 10, 15, 30, 33; 14, 10, II, 16, 23; 15, 26; 16, 7, 15, 28; 17, 6; и т. д.). А после открыл – вот потому и добавляем.