Федор Березин. Голован

   Но ныне речь не об попаданцах из философских трактатов. Речь о натуральных вторженцах из плоти и крови. Отпускать нас за так никто не собирался. Правда, погоня вроде бы присоседившаяся и пытавшаяся сопровождать вдоль берега, куда-то испарилась. Мы уж думали, пронесло. Однако зря понадеялись.
   Часа через четыре беспечного плавания, в течение которых галдеж на палубе постепенно переродился из нейтрального фактора в до жути раздражающий, наш «Жебештьен Шо» вдруг начал пускать дым гораздо обильнее. Рабочая машина где-то глубоко внизу даже попыталась изобразить старание – заквохтала и закашляла в повышенном ритме. Помимо, и не слишком многочисленная команда явно занервничала. На мостике показался сам капитан.
   – Что-то не так, – констатировал, отвечающий за нашу безопасность, Маргит Йо. Он прошел на куцый мостик для выяснения. Рослый матрос, одетый, впрочем, ни чуть не лучше толпы вокруг, даже не попытался его остановить. Одного взгляда на нашего гвардии-ротмистра хватало, чтобы понять – перед тобой самоходная боевая машина. Мне лично, да и всем в экспедиции, было гораздо спокойнее на душе, оттого что эта боевая единица однозначно на нашей стороне.
   Маргит Йо перекинулся парой слов с капитаном, достал из кармана небольшой складной бинокль и полюбовался видами. Смотреть было на что. Красная Змея поднималась в обе стороны, постепенно задираясь все выше и выше. Где-то в чудовищной дали она, наконец, сливалась с облачным слоем предохраняющих нас от непосредственного воздействия Мирового Света. Нечто со стороны кормы нашему ротмистру не понравилось. Именно там он что-то внимательно рассматривал достаточно долго. Затем он резво сбежал с лестницы и жестом подозвал к себе непосредственных подчиненных.
   – Гвардеец Киль! Ящик с пометкой «четверочка» ко мне на корму! – распорядился Маргит, а сам уже двинулся к этой самой корме.
   Скучившийся народец на палубе старался, как мог, уступить ему место. Однако если кто-то был недостаточно расторопен, то идущий следом за Маргитой Йо солдат оттеснял нерадивого мгновенно. Вслед продирающимся иногда раздавались недовольные выкрики. Поскольку я лично в настоящий момент был не занят абсолютно ничем, то решил тоже пройтись на корму. Да и вообще сейчас представился случай хоть чуть потоптаться по нашему плавсредству. Почему бы нет? Нам на этом суденышке еще двигать и двигать: дислокация будет совсем не лишней.
   Честно говоря, не с моей щепетильностью продираться сквозь плотную людскую массу. Может, конечно, я бы и достиг кормы, или другого места, куда направился Маргит Йо, но по дороге мне бы как минимум пару раз пришлось бы получить по мордасам. Народ вокруг был чрезмерно возбужден, а налет имперской культуры выветрился у него еще в период БМАД. Или просто те, кто излишне привержен культурной парадигме заботы о ближнем, и правилу «не навреди», вымерли, как не приспособившийся к изменению среды вид. Я тут был археоптериксом пытающимся вписаться в сообщество альбатросов. Так что очень вовремя я умудрился пристроиться за гвардейцем второго класса Килем. Вот уж кто не церемонился вовсе. В руках у Киля Зриньи наличествовал длинный деревянный ящик, именно им гвардеец Киль и раздвигал скученную массу. Примерно как экспериментальное судно по наименованию «ледокол-лидер», призванное зачем-то проходить через Северную Полярную Шапку Сферы Мира.
   На исконную корму мы добрались на диво быстро. Однако Маргит Йо пробурчал Килю, что: «я гляжу, массаракш, вы не торопитесь, солдат?».
   – Собрать изделие, – кинул после, не глядя, и убирая в карман складной полевой бинокль.
   В это же время явившийся с ротмистром подчиненный закончил сооружения некой баррикады из ящиков и вещей. Кто-то из той же толпы возмутился, на счет распоряжения его имуществом.
   – Пасть заткнули! А то щас вообще в Мировой Свет – за борт – все повыбрасываю, – огрызнулся на это гвардеец Дьерд Кобози.
   В толпе забубнили, но унялись совсем, когда Киль собрал «изделие» – громадную снайперскую винтовку калибром сантиметра в полтора.
   Наш гвардии-ротмистр Маргит Йо готовился к чему-то серьезному.

35. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

   Близорукостью я не страдаю. Однако сколько не пялься, без бинокля ничего не разглядеть. Река и река. Или может для погони – для чего же еще-то – выбрана не вода? Но на уходящей ввысь суше совсем уж ничего мало-мальски приметного. Ни поднявшегося шлейфа пыли, ни подвижек микробных всадников или машин. Не на цыпочках же варвары, право? Вообще-то, конечно, почти на цыпочках. Варвары на своих больших кошках: там ни подков, ничего такого, высекающего искры. Разумеется, если это вообще варвары – истинные варвары – а не подстроившиеся под них «оварвавишиеся» местные. Впрочем, нам от разницы цвета кожи совершенно не легче.
   Попросить бинокль у людей занятых делом я, бездельничающий наблюдатель, не решался. В смысле, и его солдаты, и сам Маргит Йо ничего вроде не делали. Они ждали. Но сразу виделось, что они полностью готовы к бою. Причем, в любую секунду. Сравнительно с этой готовностью мои, пусть виртуально, но наличествующие военные погоны офицера-медика были так, маскарадом напяленным гражданским шпаком с перепою. Спрашивать и отвлекать этих людей у меня тоже не имелось никакого желания.
   Тут я что-то разглядел. Какие-то точки… все-таки не реке, не на суше. Или привиделось? Глаза перетрудились, ловлю видения наяву? Я проморгался. И все же, что-то такое вдали наличествовало. Покосился на нашего ротмистра: по его профилю было не уловить ничего, не дрожал ни единый мускул. О Мировой Свет! Кажется Маргит Йо вообще прикрыл глаза и дремлет в полу-сидячем положении. Надо же, какие нервы!
   Теперь я наблюдал за темными точками на Красной Змее. Вроде бы они становились четче, увеличивались. Или я натренировал зрение? Так сказать, искусственно развил в себе новое биологическое качество – особую, повышенную дальнозоркость. Причем, всего за какие-то минуты. Интересно, почему Сфера Мира не наделила нас такими качествами – совершенствоваться на ходу, по мере надобности? Тогда, пожалуй, лучше было б сразу отрастить себе крылышки и свалить куда подальше. Потому что здесь, на Красной Змее готовилось что-то нехорошее.
   По преданию, Красной Змеей данная река зовется потому, что чуть ли не тысячу лет тому около нее сошлись в битве две армии – арунбасов и дилузбасов. Чего они там делили уже и не припомнить. Но сошлись по серьезному. Река до того, вроде, была совсем безымянная, ну река и река. Битва, вроде бы, длилась четыре дня, а то и четверо суток, кряду. Рубились в те далекие времена мечами, а когда отлетает рука, нога или голова, то крови льется избыточно. Обе армии стояли насмерть, никто не собирался уступать. Кровь вначале сливалась в лужи, а потом полилась ручьями. И все в безымянную речку. Постепенно окрасилась вся вода. Армии разошлись, уже совершенно обессилив и обескровившись. Вот с тех пор реку и обозвали Красной Змеей. По аналогии с давно известной Голубой.
   Сейчас на Красной Змее должно было произойти что-то менее значительное, но видимо, должное добавить ее чуток красноты. Темные точки увеличивались в размерах бесконечно медленно, но все-таки увеличивались. Кажется, Маргит Йо открыл глаза. Решил все же посмотреть, что там делается в этом скучном мире вокруг.
   – Три обычных облегченных, – сказал он, чуть ли не с зевком. – И два бронебойных, пожалуй.
   Гвардеец второго класса сразу засуетился. Я снова посмотрел вдаль. Ну, точки и точки. Никаких деталей было все еще не различить. Времена скоростных, чуть ли не ракетных скутеров и катеров на воздушных крыльях, похоже канули в лету. После сноса под корень атомными дубинами нефтяных месторождений Эле-Эджидимо, и после общего коллапса вообще, стало не до перерасхода топлива на рекорды. Так что преследователи – ясно ведь, что преследователи – тащились не многим быстрее нашего «Жебештьена Шо». Однако воитель Маргит Йо не стал дожидаться пока мы, простые смертные, разглядим хоть чего-нибудь.
   Ротмистр вскинул поданную и заряженную винтовку. Установил опорные сошки на груду мешков и, похоже, перестал дышать. Мы все тоже. Время остановилось. Остановилось и все.
   Стоит и стоит. Я посмотрел на точки. Теперь это были уже не совсем точки. Все-таки лодки. Моторные, надо думать. Уж не заснула ли главная опора Неизвестных Отцов – наша славная гвардия? Я покосился на ротмистра. И тут грохнул выстрел. Я машинально открыл рот, уменьшая перепад давления в перепонках. Шарахнул следующий. Затем еще один. А потом два уже вовсе неспешных чуть другой тональности. Или это уже уши привыкли?
   – Вроде как… Попали, господин ротмистр, да ведь? – как-то не слишком смело сказал гвардеец Кобози.
   – Цели поражены, – доложил Маргит Йо подчиненным. Кому же еще? Не нам же шпакам? – Три ходячих, плюс – два плавательных средства. Нет, не потоплены. Пускай на веслах пройдутся.
   Отчитывался он без всякого выражения, но, похоже, именно этой безэмоциональностью он и играл на публику. Еще бы. Кто бы тут удержался от бахвальства. Да ведь и было отчего. Бой закончился, даже не успев начаться. Я снова порадовался, что ротмистр Маргит Йо не с кем-нибудь, а с нами. Там, на оставленной нами в стороне войне, он бы наверняка не посиживал без дела и без подвигов, но там, как выяснилось, уже бросаются атомными дубинами. Потому, как-нибудь обойдутся без лишнего ротмистра-гвардейца.

36. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

   Даже среди простого народа давно ходят слухи о каких-то белых субмаринах. Мол, появились, и продолжают появляться, неизвестно откуда. Имеют артиллерийские башни, чуть ли не как у линейного корабля. Топят этими калибрами все, что плавает в пределах видимости. Жалкие остатки былого имперского флота, в смысле, нынешний военный флот «разумно-достаточной мощи», пытаются что-то делать. Но вроде бы даже не всегда выигрывают в артиллерийских дуэлях. Толи бред какой-то, толи слухи, намеренно распускаемые агентурной сетью кого-то из недобитых соседей. Как может случиться, что надводный корабль, пусть даже и не крейсер, неспособен устоять против подводного в пушечной перестрелке? Эскадренный миноносец устанешь дырявить, пока потонет, а подлодке достаточно одной пробоины, в которую может просунуться палец, и у нее уж будут деференты с кренами ни в дугу. Или во флоте «разумно-достаточной мощи» уже совсем не осталось опытных канониров, а нынешние стрелять толком не обучены?
   Но, в общем, весь этот кавардак на счет белых субмарин оставался на уровне слухов. Косвенно, правда, подтвержденных тем, что судостроительная промышленность после БМАД развилась до уровня рыбацких самодельных лодок, и на том остановилась. Не сказать, будто что-то из довоенных, не дотопленных суденышек совсем не плавает. Но как-то вяло. К тому же периодически какие-то из них не возвращаются в порт. Списывают, вроде бы, на старость самих посудин, но мало ли на что и как списывают в настоящее время? К тому же, первоначальный план, разрабатывавшийся еще в Департаменте Науки, с приближением к экватору морским путем вдоль восточного побережья, отметён Жужем Шоймаром, как «нереальный». Может быть, чисто начальственная перестраховка, а может, и совершенно правильное решение. Кто тут разберет?
   Короче, рассказывают, будто плавают в море-океане некие белые субмарины. Управляют ими самые натуральные маньяки-убийцы. Потому уничтожают они все плавающее и даже просто живое, в пределах видимости. Говорят, они даже дельфинов всяческих расстреливают, просто так, забавы ради. Пулеметов, мол, у них на рубке целая свора. Вот ими и лупасят. Вроде, какой-то транспортник-сухогруз однажды наткнулся на последствие этой оргии. Все море, вроде как, было красное от крови, а тушки дельфинов и больших, и детенышей так и плавали поверху. А уж акулы, те попросту со всей Сферы Мира подтянулись. Пир, в их сообществе, наверное, объявили на весь мир. Вот и собрались в кучу.
   Может и сочинение на вольную тему, кто знает?
   А еще вроде, есть история, что однажды некий миноносец застал такую белую субмарину со спущенными штанами. В смысле, во время регламента или какого-то срочного ремонта. И, в общем, удалось ему почти всю команду вражескую живьем и без боя захватать. Однако ничего хорошего из этого не вышло. Оказалось, что весь личный состав подлодки заражен какой-то дрянью, причем жутко летальной, и без всякого инкубационного периода. Так что никто с того, имперского еще, миноносца, не выжил, и обо всем происшедшем можно судить только косвенно, да еще по истерическим радиограммам. Было или нет такое на самом деле, тут уж, наверное, только сам Выдувальщик Сферы в курсе.
   Правда, эта история входит в противоречие с полуночными россказнями о том, что на тех субмаринах плавают вовсе не люди, а какие-то привидения. Моряки-призраки не навоевавшиеся вволю на Всеобщей Атомной. Но ведь фольклор, он сам собой зарождается, потому не мудрено, что и сам же себя опровергает. Тем не менее, в силу живучести легенды о заражении, никто до сих пор живых членов экипажа белых субмарин в контрразведку не доставил. Любой морской пограничник предпочтет расстрелять вражескую плавучую машинерию с дистанции. А если даже кто-то из команды попытается доплыть с белой тряпкой, то и тогда никак не получится. Пулеметную ленту изведут на одного, но не подпустят вплотную. И даже труп не извлекут для вскрытия-опознания. Была охота из-за мертвечины издыхать в муках.
   Потому, мол, белые субмарины и хранят свою тайну.
   Я, честно говоря, в эти особенные субмарины не очень верил. Примерно так же, как в колдунов. Ныне выяснилось, что я полный тупица. Всё – правда, разве что не столь экзотичная. И с этой правдой нам вскоре предстоит встретиться нос к носу.

37. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

   Маргит Йо толкнул меня среди ночи:
   – Шеф вызывает, доктор. Давайте живо.
   – Кого-то прихватило? – поинтересовался я сонно, но сам уже начал напяливать ботинки. Штаны и прочее я вообще-то не снимал. – Кого?
   – Не, инструмент не надо, – вроде бы мотнул в полумраке головой Йо. – Просто совещание.
   До трюма, служащего штабной каютой было рукой подать. Здесь я зажмурился от яркого света. Внутри уже были все значимые члены похода и кое-кто еще в некой случайном тасовке, по крайней мере, на первый взгляд. Начальник, оба радиста, переводчик и почему-то доверенное лицо промышленников – геолог Ио Керталан – сгрудились вокруг рации.
   – Вроде все в сборе, шеф, – доложил гвардии-ротмистр обводя взглядом небольшое помещение.
   – Угу, – кивнул Шоймар несколько отрешенно, и не снимая наушников. Видимо он переваривал, что-то из радиосводок, что-то нам неизвестное.
   Я невольно напрягся. Что там за новости? Вдруг с Родины? Может, началась новая всеобщая война? Очередная БМАД? Не дай Мировой Свет! Хоть бы только не атомные бомбежки по Стране Неизвестных Отцов. Там ведь дети, Ринка на сносях! Массаракш!
   Однако речь, слава Выдувальщику, повелась не о мировом политическом кризисе. Народ собрали для объявления дальнейших планов. Причем, ошарашивающих планов.
   – Дальше пойдем под водой, – сообщает без обиняков и без особо длинного вступления Шоймар, отнимая от головы гарнитуру.
   У всех отваливаются челюсти. По крайней мере, у тех, кто был не в курсе. У меня, например. «Под водой»! – это каким же таким образом? Разве в нашей амуниции наличествует водолазное снаряжение? И даже если есть, то, как же быть с припасами? с оборудованием? Да и дотянем ли до береговой черты. Она вроде…
   – Вы уж не пугайтесь, господа, мы используем белую субмарину, – поясняет Жуж Шоймар. Точнее, то была лишь начальная фраза пояснения. – О чем я вас попрошу, и даже приказываю. Во-первых, никому ни слова. Не хватало, чтобы на борту «Жебештьена Шо» началась паника. Далее, на самой субмарине тоже держите язык за зубами. Пусть вас считают глухонемыми, как угодно. Даже если кто знает пару-тройку слов на любом из островных наречий – не произносите ничего. Очень надеюсь, что Выдувальщик Сферы убережет вас от подобной глупости. Помните, мы на борту будем чужаками в квадрате. Но островные имперцы станут считать нас своими, или, на крайняк, союзниками. Как это может быть? Мы с коллегой Риши Элеме кое-что сотворили. Не без помощи нашего полиглота Имре Моля, понятное дело.
   Жуж Шоймар продолжил пояснения, но я все еще сидел опупевший (другого слова не подобрать). Значит, белые субмарины – это не сказки какие-то?! Это правда! А следовательно, и все остальное, или почти все, про них, это тоже правда. И при этом мы собираемся забраться в эту самую пасть. Пока я переваривал это главное, начальник отряда весьма грамотно и на пальцах довел о сути трюка, который они проделали с нашими сверхграмотными радистами.
   Кое-что я конечно знал. Например, что радиостанция у нас какая-то продвинутая. Причем, не новейшая, а как раз былой, возможно утерянной ныне навсегда, технологии довоенной Империи. То есть, она и там была в паре-тройке экземпляров, типа экспериментальной, а теперь уж и вообще в одном. Как уж эта единственная досталась нам, тут объяснение исключительно в «колдовских» способностях нашего руководителя. Или, там, в его нюхе, который завсегда чувствует, где и что, на государственных складах и в лабораториях, плохо лежит.
   Однако я понятия не имел, что, кроме того, что она сверхлегкая, ибо собрана не на лампах, а на некой технологии кремния, рация еще и способна применять какие-то модуляции, за счет чего может работать на исключительную по нынешним – радиационно-загрязненным – временам дальность. Так помимо, к ней еще пристыкован, опять же экспериментальный, блок, позволяющий расшифровывать чужие кодированные передачи. Да еще и кодировать аналогичным образом свои.
   Именно это сочетание факторов, то есть, наличие у нас невиданной на Сфере Мира аппаратуры, ну и непринужденной решимости ее применять, понятное дело, а еще проблем дальней связи в нынешних после-атомных условиях и позволило радистам-аналитикам сделать то, что они сделали. Атомные субмарины Островной Империи действуют за экватором практически автономно. Связь со своим островным адмиралтейством у них до жути неустойчивая. И однако, иногда возможность появляется. Не исключено, что время от времени островные имперцы используют лодки-ретрансляторы или даже лодки-курьеры.
   Потому сейчас наши радисты Риши Элеме и Дам Залата засекли радиоконтакт некой белой субмарины «Южный монстр». Вначале для проверки идеи, а позже уже для дела, с ней установили связь. Используя кое-какие контрразведывательные секреты, заблаговременно приобретенные в Новой Столице, удалось убедить «Южного монстра», что он общается со своим островным центром связи. После чего субмарине было приказано встретить судно «Жебештьен Шо» и забрать с него глубоко законспирированную разведгруппу своей же Империи.
   – Мы и есть эта самая глубоко законспирированная разведгруппа, – завершил начальник экспедиции. – Причем, мы настолько глубоко и давно окопались в стране Неизвестных Отцов – задолго до них, понятно – что у нас даже с «родным» островным языком проблемы. Подразумевается, что большинство из нас просто подкупленные местные, понятное дело.
   В этом месте лекции, в других обстоятельствах, и в другое время, среди слушателей, наверное, раздались бы добродушные смешки. Сейчас было не до того. Мы собирались войти в пасть тигру, или – в связи с морской тематикой – кашалоту. Причем, добровольно.
   – Если все будет в норме, то этот «Южный монстр» переправит нас непосредственно на экватор. То есть, мы избежим утомительного перехода по суше, и штурма гор, в частности, – подвел итог Шоймар. – И предупреждаю! Обратного пути – типа, я так не играю – уже нет. Белая субмарина, наверняка, отслеживает «Жебештьена Шо». Если дать ей сейчас отбой по заданию, она его просто потопит. По привычке и по обычаю имперских островитян.
   Наш начальник отряда умел загонять в лузу.

38. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

   И что с того, что мы знаем, а остальные вокруг полные лохи? Когда начинается, для нас все так же неожиданно. Правда, белая жуть не поднимается из воды прямо по курсу. С зачехленных, заткнутых пробками дул не стекают потоки соленой пены. Все проще. С какого рожна ей таиться? Где тут доблестные миноносцы северного ошметка Империи? Где патрульные торпедовозы, победно барражирующие над подвластной акваторией? Так что атомная лодка сообщает о себе по-другому. Снаряд неизвестного калибра плюхает в море поблизости от левого борта «Жебештьена Шо». Наверное, у островитян так принято – салютовать всем встречным натуральным боевым залпом.
   Сама субмарина пока вдали: теперь все ее заметили. Она и вправду белая. Надо же! Тонкая удлиненная линия на уходящей в верхотуру темно-синей поверхности Сферы Мира. Те, у кого зрение поострей, могут разглядеть подробности. В нашу сторону развернуто башенное орудие. Кажется, сдвоенное. Так что ежели морские любители белого цвета не шутят, или там, план Шоймара накрылся медным тазом, то сейчас бабахнет ствол номер «два». Возможно, не промажет. На палубе людей, что селедки в трале: давка будет еще та. В волнах конечно не так. Если убитые сразу потонут, тогда попросторнее. Однако белая субмарина покуда молчит. Может, выцеливает. Отвыкли в своем подводном существовании от яркостей утра Мирового Света, вот и промазали.
   Но подлодка Островной Империи не стреляет – режет воду молча. Затем середка белого корпуса начинает рябить. Или что-то с глазами, или субмарина семафорит «Жебештьену Шо». Видимо, чего-то требует. Требует и требует.
   Наконец мазутная тарахтелка снижает тональность выхлопов. Увековечивший себя в железном корыте капитан Жебештьен Шо явно взвесил шансы по состязанию в скорости и не принял пари. Неохватный единым взором водный простор вокруг гасит остаточную инерцию «Жебештьена». Мы во власти пиратов. На борту начинается паника. Попробуй ей не поддаться.
   Но оказывается, у кого-то есть воля и какой-то план. Перекрывая гомон окружающих, над палубой повисает голосовое сообщение гвардии ротмистра Маргита Йо:
   – Всей шоймаровской команде! Дуйте сюда! На корму!
   Значит, потребно продираться через мечущуюся в ужасе толпу. Непросто дело, но придется.

39. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.

   Живущая в Самой Прохладной Пещере Большая Мягкая Лапа милует и карает, как ей самой хочется. Правда, некоторые из народа разуверились. Они урчат-мурчат, что Мягкая Лапа осталась далеко, в своих лесистых горах, и малая стая теперь сама по себе, отвержена она лаской Лапы. Но таких очень мало, и их воспитывают совместными усилиями. Жалко, среди наших сущностей нет самых старших, тогда бы их убедили гораздо быстрей. Конечно, может быть, Большая Добрая Лапа из Пещеры занимается нами только время от времени, основные дела у нее все-таки там, в родных лесах. Но уж занимается точно. Лично к моей мохнатой сущности она проявила мудрую внимательность. Возможно, повлиял третий глаз. Все же таких – отмеченных – мало. А вот народ людей, хоть и мудр по-своему, третьего глаза совсем не видит. Может, это и хорошо. Тем более, случившееся объяснимо, только проявлением силы Лапы из Пещеры. Потому как, моя четвероногая сущность осталась жива, а все из малой стаи ушли в Пещерную Глубину. Некоторых сейчас уже почти не слышно, другие еще потявкивают, еще присылают картины того, что видели. Это страшные картины. Видны они нечетко, но может быть это к лучшему. Однако если моей звериной сущности будет дано когда-то добраться до народа, она передаст отголосок картин-отражений, потому как Тявкающие Только по Делу должны знать.
   Выходит, игры народа людей это не просто игры. И совсем они не скучные, как казалось моему народу ранее. Они просто страшные. Да и не игры это на самом деле. Если Большая Мягкая Лапа из Пещеры может и наказывать и миловать, то боги народа людей – боги повелевающие Железом и Пламенем – только карать. А вся малая стая попала в зубастую челюсть этих богов. Заодно с присовокупленной стаей народа людей, правда.

40. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

   Всегда считал, что на борту подводной лодки должна быть идеальная тишь. Ошибался. Все время что-то бурчит, шипит, поскрипывает. Где-то потрескивает, а еще где-то начинает быстро-быстро капать вода: так что сердце стынет. Оно может и зря. Поскольку мы «глухонемые», то никто нас не просвещает: на поверхности еще субмарина, или уже в глубине. И если «да», то на какой. Ведь имеет же значение, так? Ну, чисто психологически? Умом-то оно понятно: нам, что на ста метрах каюк, если чего, что на пятиста. Ухнем в бездну, кстати, тоже неизвестной нам, а быть может даже местным штурманам глубины. А чего? Разве океан изучен? Разве он везде и всюду промерен до миллиметра? Какое там! Три четвертых Сферы Мира, а то и четыре пятых, залиты подсоленной H2O. Мы все – и гоминиды, и медведи с пчелками – мы все – локальный сбой программы творения. Флора, фауна, разум, жизнь вообще как таковая – все должно базироваться в океанских просторах. Мы глупое, возомнившее о себе исключение. За такое следует нешуточно карать. Вот ныне нас и карают. А скоро вообще заставят дышать под водой. Попробуют научить отращивать жабры в ускоренном режиме. Может, начать загодя? Закрыться в душе и попробовать делать «буль-буль» под водой.