Страница:
общежития для старших мальчиков.
Прямо во сне мне захотелось сладкого чаю и баранок. Зубы были прежними,
и, конечно, грызть баранки мне не стоило.
Как прекрасно, что я не завишу от женщин. Что меня интересует только
возможность нарушить ее фальшивые постные завядшие отношения с любовником. И
я хочу, чтобы она мучилась. И она хочет мучиться. Аминь.
Я мучительно искал материальный аналог Татьяны. Мною овладела любовная
лихорадка. Все лица женского пола, которых я встречал, сливались у меня с
Татьяной Лариной и участвовали в этой страсти.
Женщина, которая преследовала меня во сне, не была моей последней
женой. Я довольно основательно любил ее, но, к сожалению, мне пора было
разводиться, потому что эти чувства мешали мне работать. Тем более, что жена
вовсе не считала меня писателем. Ее раздражало, когда она видела меня за
письменным столом. Она вообще не читала ни одной моей строчки и при
упоминании об этом болезненно морщилась.
- Почему ты ходишь в тельняшке, ты же не похож на рыбака? - участливо
спрашивала жена.
Меня всегда удивляло, что она со мной живет. У нас была основательная
разница в возрасте, и ей уже прилично надоело, что она вышла замуж за
пожилого бабника, даром что из параллельного времени. У нее были свои
представления о жизни, очень странные. Да плевать я хотел на этот ее культ
верности.
Я долго объяснял ей, что ей нужно найти равного себе, оставить мне
детей и начать новую жизнь по любви, но она на это почему-то не соглашалась.
Являться ко мне во сне она, разумеется, не станет.
При этом она верит, что существует какая-то нереальная женщина, которая
достает меня во сне, и мою жену это развлекает. Она не ревнует. Она говорит,
смеясь: делай с ней, что хочешь, разорви ее на части.
Жена говорит, что двухсотлетняя бабка мне как раз и подходит. Я
отвечаю, что она еще какая реальная, смотри - следы. А она говорит: хорошо
бы ты от нее ничего не подцепил. Она хочет сказать, что раньше были другие
заболевания и современные антибиотики на них не рассчитаны. Но все это
глупости, потому что в параллельном времени человеческими болезнями не
болеют.
Самого меня Пушкин раздражает своими вечными любовными интрижками.
Хорошо бы еще он всех моих виртуальных героинь не перезаразил.
Стоп. Я проснулся. Я знаю, что я только что был с ней. Во сне я валялся
на тропинке, по которой шли настоящие живые коровы, но я знаю, что я опять
растворялся в этой женщине. Мне часто снится запах пушкинских муз. Я
реагирую на этот запах. Мои музы так не пахнут. Но кроме запаха ничего не
остается в руках. Она морочит мне голову, будоражит меня и сбегает.
Соединять реальности она мне не разрешает. Иногда были короткие инструкции
на клочках бумаги. И их пишу не я.
Ночь. Я встал, чтобы зажечь свечу. Вокруг было темно. Одной свечи
оказалось мало. Осенью в Болдино необходимо иметь большой запас свеч.
Страшный ночной дождь. Он протекал сквозь крышу и капал на угловую кровать
старшей пионервожатой. Он наверняка затопит мою делянку с картофелем. Хорошо
бы он не оказался кислотным. На языке не кисло, но проверить это невозможно.
Завтра я высыплю на свои грядки горы пепла. Кореец сказал мне, что вряд ли
что-нибудь вырастет. Но я посрамлю корейца. Это будет полуеврейская
крохотная делянка, которая даст невиданный урожай. В термосе еще плескалась
горячая вода. Я пошел и поубивал комаров с детей. Я лежал ночью раздетый,
чтобы они кусали меня, но они все равно в основном кусали Петьку. Черт, еще
двадцать минут пятого на всех часах. Я лег 4,5 часа назад. Нужно понять, о
чем я думал перед сном. Все-таки удивительно, что я заставил себя ночью
встать. Это лучше, чем лежать в темноте, в мокрой постели пионервожатой и
думать о женских половых органах. Это нездорово. Может быть, я скрытый
гомосексуалист. Особенно много я думаю о женщинах, с которыми я не спал.
Особенно много я думаю об одной. Завтра приедет мать этих невинных малюток,
и я вынужден буду ей признаться. Она ненавидит мои признания. Ненавидит,
когда я претендую на ее одноклассниц. Думать об уплывших сексуальных
возможностях - это прифронтовой синдром. Может быть, уже началось, и можно
приниматься жрать пшено и запас ядрицы. Или просто перед сном мне вредно
читать Пушкина. Наконец-то я это понял. Поразительно, но я вообще не слышал,
чтобы на кого-то так действовал Пушкин. Это почище операций по вживлению
сосудов.
Черт, надо же было поехать в лес, не взяв ломтя шоколада. Невозможно
писать прозу без шоколада. Придется жрать этот кусковой сахар до конца
света. Все-таки ужасно, если они сгоряча разбомбят мой участок. Я боюсь,
потому что я вскопал линию Маннергейма. Это зона ИКС. На Земле есть зоны, за
которыми наблюдают из Космоса. Мне больше всего нравится играть роль
задумчивого идиота, у которого в голове странная картина жизни. Я уж сам
почти в это поверил. И внушил своим знакомым. Они понимают, что я играю, но
связываться со мной и звонить мне не рискуют.
На параллельное время можно выйти, не отходя от компьютера. Попробуйте
поисковые системы и точно сформулируйте, что вам нужно. Вам дадут 879 ссылок
с груды сайтов. Есть ли конторы, которые занимаются контактом с параллельным
временем? Есть. Но каждый человек ищет за себя. И ждать иногда приходится
всю жизнь. Есть список литературных героинь для контакта. Вот еще списочек
героинь. На этих очередь. Слишком много народу вызывает. Сейчас проверю по
компьютеру. От нас, вы -- первый, кто ее осмелился вызвать. Ее как-то все
побаиваются. Может быть, прототип? Нет, мертвых не нужно.
Мне лучше не живших. Хозяин барин. По вкусу и товар. Девушка хорошая,
лакомый кусочек, кому достанется.
Алекс В. говорит, что "невнятица подло лакируется и я использую это как
прием". Но мне просто кто-то не дает сосредоточиться. Когда идешь из
параллельного времени, мысль не удержать, хоть зашивай в бедро. Но и когда
ты просто задумываешься о параллельном времени, то продумать свою мысль до
конца нельзя. Только фрагментами. Осознание своих действий, все детали и
лица - стираются. Фотографировать нельзя. Вся параллельная информация
стирается из памяти реальных людей. Но есть люди из параллельного времени,
которые по ошибке болтаются среди нас. На них можно выйти. Это могут быть
совсем простые люди, но на многое они могут пролить свет. В моем случае -
это баба Дуся. Если заговорить с ней о параллельном времени, то сначала она
долго будет прикидываться непонимающей. Придется выносить ее глупости. Потом
она вздохнет и скажет "сделаем". И покажет тебе бюро или разъездного агента.
Настоящего действующего агента. С такими людьми следует жить рядом. И, не
отвлекаясь, готовить себя к вылету. Когда представится возможность выскочить
из времени, решайтесь сразу, колебаться нельзя ни секунды. Второго шанса
может не быть.
Связь с этой женщиной было оскорблением моей культуры. Первый раз я
воспринял это как случайность. Второй раз меня удивил уже меньше.
Но и предостаточно. Нужно было дать себе отчет в том, что это не была
неизвестно откуда навязавшаяся мне женщина. Татьяна Ларина, предмет моих
мужских грез, была вызвана из небытия, я владел ею, вертел в руках и уже
немного начинал тяготиться. Я ее вызывал. Я ее вызвал. Я хотел ее. Я ее
получил. Я разрисовал уже все белые пятна на литературных картах: Вера
Павловна, Анна Каренина и Княжна Мери меня совершенно не интересовали.
Технически все было не так уж страшно. Если делать поправки на то, как
выглядят отношения полов в параллельном времени. Существует только дыхание и
голос. Но я покушался на изюминку виртуального списка, на святая святых, на
Татьяну Ларину. На женщину, которую два столетия домогаются миллионы
прыщавых старшеклассников. Я хотел вырвать ее из рук подростков.
Теперь у меня на совести была избалованная барынька, за которую теперь
придется отвечать.
Она внедрялась в мою жизнь все глубже. Мне это по-мужски льстило и при
этом начинало раздражать. Все-таки, на мой вкус, она очень много
разговаривала. Параллели с Онегиным и жалобы на Пушкина меня тоже доводили
до бешенства. Я ненавидел все бытовые детали ее княжеской судьбы, мне мешала
вся ее свалившаяся на меня жизнь, от которой так лихо отделался Онегин.
Взаимную любовь никому не вынести. Это принципиально неустойчивая фигура.
Евгений Онегин был трижды прав, напрасно я его не принимал всерьез.
"Пушкин, Пушкин, его мать, что сделал он со всеми нами". Успокойтесь,
княгиня! Я понимал, что Пушкин был страшным склочником, но мне не нравилось,
когда при мне его называли гороховым шутом. Томик Пушкина лежал у меня на
полочке в пионерском туалете. Мне было не трудно представить себе Пушкина в
пионерском лагере Восход! Как коробили бы его эти пролетарские туалеты для
мальчиков! Я представлял себе Пушкина, выходящего, выпархивающего из туалета
с томиком Пушкина в руках. Я видел, как он читает вслух Евгения Онегина и
чувствует, что это что-то чертовски знакомое. У него самого не могло не быть
такого же пронзительного влечения к Татьяне, которое он навязывал читателю.
Несчастная самоотверженная женщина.
Иногда мне казалось, что у нас не возвышенная, не одухотворенная -
просто плотская любовь, причем идиотская.
Она неумелая, нескладная, трогательная и пр. Может, взять ее к нам и
оставить. Пережениться на Татьяне Лариной. Мне становилось не по себе. Может
быть, ей действительно будет в нашем времени двести лет или она останется,
но не женщиной. А каким-нибудь предметом или вазой. Или птицей. Так что на
людях с ней будет не показаться. Куда можно пойти с вазой? Вечно я
вляпываюсь в какие-то истории, теперь до смерти мучиться. Или мучаться. Да
чихать мне на ваши правила написания, я в параллельном времени за словарями
не бегаю.
Я аккуратно выполнял все наставления. Я приехал в Россию. Я жил в
лесу. Заброшенный пионерский лагерь был основательно заброшен. Я не видел
никого из своей прежней жизни. Я вел жизнь невидимки. Я не печатался. Среди
своего народа я давно уже был никем. Да я и не мог никому доказать, что это
я. Сейчас я даже не помнил, отбрасываю ли я тень. Я шлялся по временным
карманам. Эти игры было не кончить. Сначала это было развлечением, забавой.
Сейчас эта забава крепко держала меня за горло. Я ловлю в своих снах только
одно время, то, где меня изводит эта женщина. Хорошо бы еще это была реально
существовавшая женщина. А не просто ведьма. Раньше мне обычно снились
монотонные половые акты. Засыпаешь - половой акт. И просыпаешься - половой
акт.
Такой я представляю себе жизнь в раю. Я наполняюсь умилением. И снится
не конкретная любовь, а само это понятие. Но это хороший знак. Надо не
распыляться, а укреплять реальность, где существует она. Запоминать путь,
чтобы всегда возвращаться к себе в реальность. Любовь -- не чудо, она
рукотворна. Для меня это только разменная монета. Не потому что я не ценю
любовь, я только ее и ценю. Но взвинтить себя до состояния любви можно по
отношению к любой женщине. Где ее искать я тоже знаю. Надо лежать,
вцепившись в сон, и не отпускать, материализовывать ту реальность, где она
существует.
Делал ли я уже это? Разумеется, да. Разумеется, дело не в женщинах, я
достаточно далеко залетал в чужие миры. Похоже, оторваться можно на морфине,
тебе тоже начинает казаться, что ты в параллельном времени, но это иллюзия:
на наркотиках в параллельном времени не закрепиться. А сейчас открываешь
глаза и четко понимаешь, что ты в другом времени. Например, я лежу на земле,
а мимо идет стадо коров. Это параллельное время: сейчас не может быть стада,
нет колхозных коров. Они мне не мерещатся, и откуда в таком количестве эти
теплые коровьи блины? Если и она сама сейчас появится передо мной в
мешковине, бредущая за стадом, я совершенно не знаю, что с ней делать.
Скорее всего, я не готов ни к какой небесной любви, которую я выстраиваю.
Придется вкручивать ей, что я женат и что я ее не стою.
Отрывок из давно заброшенного романа.
Много лет назад я начал придумывать свою Татьяну и старательно
втягивать в свою жизнь. "Сегодня мне снилось, что я лежу в парке и весь
город
передо мною открывается как декорация. Я лежу, и моя женщина выходит на
балкон. Раньше она была известной литературной героиней. Я узнаю ее по тому,
как она поправляет волосы. Мы распустили слуг, мы живем своим трудом честной
жизнью. Это невыносимо, поэтому мы целыми днями скандалим. Она несет темную
рубашку и вешает ее на веревку. В комнате она еще не была и мое письмо не
читала. Я написал ей, что не могу достучаться до нее: "Ты занимаешься одной
защитой. Защитой права на демократический сон". Может быть, ее укусила муха
це-це. Гадская лента не хочет в машинке вертеться. Печатать осталось сорок
минут. После этого еда и телевизор. Ку-ку.
"Я пытаюсь создать дополнительную реальность, в которой мы будем жить,
а не только трахаца, как любит выражаться твоя любезная матушка, с этим
субъектом федерации. Трахаца, трахаца, трахаца. Каждый раз я произношу это
по-разному. Но и на бумаге я хочу создать эту реальность. Разве ты не
понимаешь этого, тупица. Тупица трахаца. Разве ты не видишь, как
раздвигаются стенки реальности и создается выход, в который можно будет
отваливать вдвоем. Как докричаца до тебя, тупица трахаца. Половой акт
описывается, и в него можно будет возвращаться. Мы их и так уже столько
потеряли".
Если мысль сразу не записать, то потом ее не вспомнить. Стирается даже
название раздела, непонятно, где в своем мозгу ее искать.
Что делали комары, пока здесь не было русских? Раздолье ли комарам в
Китае? Кончатся ли комары на земле при коммунизме?
Можно ли вообще перебить всех комаров? Я утверждаю, что на этом же
участке планеты те же самые вопросы не давали жить Пушкину. Он не любил
комаров, и комары сильно влияли на его творчество. Я слишком много внимания
уделяю комарам, но для этого есть основательная причина. Они не дают
человеку выйти в параллельное время. Они летают по границе времени, как
архангелы с огненными мечами.
Самое страшное, что в тот час, когда исчезают комары, появляются
слепни, а потом кусачие божьи коровки, я даже не собираюсь писать их с
большой буквы.
Я боролся с комарами весь июнь. Я даже жевал спираль от комаров, чтобы
укусы были менее чувствительными.
От итальянской спирали начинался страшный гундеж. Комары от этих
римских таблеток не совокуплялись, а только жужжали, но так жутко, что дети
не могли спать, и мне приходилось долго плевать на эту спираль, чтобы ее
погасить. Это не случайно, что эти спирали завозят к нам из Италии.
Нигде нет такого количество комаров, как в окрестностях Рима. Они при
мне кусали Римского Папу. Я стоял рядом с немолодой одесской проституткой.
Вероятно, нас всех троих кусали одни и те же комары. Но она не замечала
комаров, она плакала. У папы дико сладкий голос. До приторности. Но есть ли
комары в Ватикане и как это выяснить, я не знаю.
То, чем я занимаюсь, - это только попытка описание времени и самого
меня. Я вчера читал второй том "Мертвых душ" - там нет ни капли гоголевской
прозы, но невероятно точно представлено время.
Перед зимой стены нужно оббить книжками. Пионерский домик надо
утеплять. Гвоздей - завались. Вы не представляете, что это все за
окололитературное говно. Гоголя я забрал, Пушкин уже где-нибудь под
Хельсинки, а остальное можно колотить без разбора. "Дворянское гнездо" и
Чехова я тоже приколочу. Все равно я Тургенева читать не стану, а от Чехова
я тоскую.
Перед сном я пел детям военные песни. Сын Федор просил сегодня одну из
них повторить. Мы весь день отрабатывали с ним "бобровский" удар из-за
хоккейных ворот, и он здорово устал. Я не имею права перед войной
выбрасывать парафин, буду копить его в консервных банках. Пионервожатых еще
не привезли. За пионервожатую я бы отдал все. Я хочу своей рукой снять с нее
галстук.
Сейчас нужно держать руку на пульсе и почувствовать, о чем я думаю
больше: о жратве или о бабах.
Во мне умер вдумчивый исследователь-клиницист.
Время - это длинная дорога, по которой Екатерина едет в Крым. Время
никуда не исчезает. Все, что происходило на Земле, никуда исчезает, оно
существует всегда. Это реальность, в которой я существую. И в параллельное
время можно выйти с любого участка этого потемкинского пути. Вы можете
спросить, так почему к тебе не прилетают тучи княгинь, десятки тысяч
княгинь. По числу ночей, которые они живут на земле? Воздушная флотилия
княгинь в параллельном времени. Я не знаю. И не знает никто.
Да и откуда быть уверенности, что человеку подвластно знание? Может
быть, душа имеет ограниченное количество вылетов или не все княгини
вылетают. Я не собираюсь рыться в теоретической мистике.
Я практический мистик. Мне не нужны эскадрильи летучих княгинь,
стареющих княгинь, юных княгинь, молодых княгинь. Я с одной-то не знаю, что
делать. Я вызывал ее в основном из любопытства, подтверждая свою же теорию.
Никто не рассчитывал на ответ. Меня тошнит от рабской взаимности. Меня сразу
начинает раздражать, что княгиня думает только на полированном французском.
А говорит по-русски, но со смешным акцентом. Она говорит "писеть". Раньше
так говорили. Пушкина это могло не раздражать. Керн говорила "писеть".
И эта ледяная попа. Просто чемпионка СССР по ледяным попам. Я перебрал
уже почти всех знакомых женщин. Кто ты, маска, откройся?!
По субботам у меня закрадывалось одно странное подозрение. В одном из
корпусов пионерлагеря, там, где стояла русская печь, жили богатые колобки.
Они приезжали в субботу на иномарках. И у главной колобчихи была пара
тоскливых глаз. Не прилетает ли ко мне именно она? Может быть, она спит с
мужем-колобком и думает о его приятеле Онегине, который приезжает на джипе
"Чероки".
Или любит обоих. И обоим мстит за то, что чувствует себя шлюхой.
Пьяного мужа называет во сне Женей, но спит с ним в угоду царской
охранке. Все это вызывало у меня дикую тоску. Я навел справки, и вот что мне
удалось выведать.
Муж - новый русский, но афганец, изувечен в сраженьях, под Бородиным,
муджахеды его дважды ранили в бедро.
Да и толстый заплывший Онегин тоже новый русский, тоже не лучше. Лишний
человек, но на рудники в Читу вместе с декабристами не поехал бы никогда в
жизни. Взгляд тусклый, разочарован, пьет анисовую. А вот княгиня Татьяна
говорила завхозу пионерлагеря, что "душа ее не стареет". Хорошо коли так. На
неделе я ходил искать отпечатки пальцев на бутылках. В моей комнате на
граненом бокале оставался отпечаток узкого пальца и след губной помады.
Неужели у меня виртуальный роман с колобчихой?
Меня угораздило проснуться в жуткую рань, да еще искусанным комарами.
Я прошелся по комнате и заделал штанами большую щель над дверью. Видимо,
комары летели оттуда. Было еще очень темно, но комары уже гундосили вовсю.
Мне приснился текст из параллельного времени, и я заставил себя встать. Я
проснулся оттого, что мне снилась любовь. Не какая-то конкретная любовь, не
конкретная женщина. Стоп. Это еще чужой сон, сон из другой реальности. Меня
просто дразнят. Я умею по каким-то признакам их отличать. Просыпаешься, и
сразу понятно, что ты где-то был. Вообще все-это записки мертвого, и у
обычных людей таких снов быть не может. Это значит, что меня вызывают.
Непонятно, откуда сигнал. Это не повторное рождение, потому что я никогда не
умирал. Я могу путешествовать по чужим снам. И сама жизнь моя измеряется
цветными снами. Мне осталось восемьдесят два цветных сна.
Я писал роман о параллельном времени и все время туда сползал. Вообще
говоря, никому не нужно доказывать, что параллельное время существует. Но
оно настолько слабое, что заметить можно только его следы. Для большинства
людей это только непрочерченные карманы в будущем и в прошлом. Но если вы
можете передвигаться в параллельном времени, значит, вы можете двигаться
вдоль нашей жизни. Вперед и назад. У меня это началось после (психического
заболевания, аварии, развода, все перечисленное, нужное подчеркнуть). Но я
могу летать только в прошлое. Да и то все время присутствует страх, что не
вернешься. Может быть, вы помните, что это есть в Первой Книге Царей. "И
спросил Давид Господа, придет ли Саул в Кеиль, и Господь сказал, придет. И
спросил Давид, предадут ли меня жители Кеиля, и Господь сказал, предадут".
Речь идет о непрочерченных карманах будущего, они реальны, они существуют,
но они неосязаемы и слабы. Это варианты шахматных партий, которые вы
проигрываете в уме. Одна стала материальной, но остальные, конечно же, тоже
существуют.
Я однажды видел по телевизору, как Ахмадулина и Окуджава жрали
осетрину на какой-то своей поэтической сходке. Там и семга была, и балычок,
был уставлен целый стол. И они говорили друг другу разные комплименты и
жрали эту рыбу. Там был целый зал поэтов, кто поел, отходили в сторону. Это
было достаточно противно. Но я решил концентрироваться на Пушкине. И,
собственно, это я тоже пишу о Пушкине. Если описывать его негативными
параметрами, то нужно решить, стал бы такой гений жрать эту осетрину по
телевизору или бы не стал. Скорее всего, стал бы. Но, может быть, он вообще
не любил осетрину. Но эти все схрумкали, и не потому, что на халяву, а
просто они думали, что песни про Олимп оказались правдой, и вот они на
Олимпе, среди своих товарищей, среди поэтической братии и все, что они
делают для населения, очень ценно. Я остальных просто не запомнил, наверное,
Искандер, Пригова не было. Но все совершенно достойные писатели. Просто им
приятно было показаться по телевизору.
Хорошо было бы нарядить кого-нибудь Пушкиным и пустить за общий стол.
Никто бы не удивился.
Я смотрю на жизнь со стороны, из кармана времени - "год 1999-10-13" -
услужливо подает компьютер.
В комнате открыто окно. На столе сидит голый ребенок, нога закинута за
ногу - это ангел. Он постоянно просит ряженки с сахаром. На столе компьютер
и принтер hewlett pacard?gjkrhe;rb jndhfnbntkmyjuj xfz ghbywtccf ubnf.
Полкружки отвратительного чая "Принцесса Гита", я отмечаю все
подробности, которые воссоздадут время, если мне понадобится сюда вернуться.
Не увлекайтесь деталями, но делайте комнату победнее, чтобы не было больших
искажений. Вода желтая, в Неве мазут.
По времени можно двигаться в параллельном времени и в колодце времени.
Об этом отдельно. Для движения в колодце - нужен колодец. Для движения в
параллельном времени - сеть контор. Где они расположены? Везде. Они ровным
слоем покрывают Землю, но их меньше, чем брачных контор и контор спортивных
тотализаторов.
Зачем люди путешествуют по времени - не знаю. Самого меня интересует
история, культура и женщины. Но если речь идет об истории и культуре, то и в
этом случае все кончается женщинами. Мне не трудно повторять это слово -
женщины. Я бы отправлялся за ними в любое время.
В любом случае Пушкин ни до Нобелевской премии, ни до трагической
седины не дожил. Но и без Пушкина поэтический цех не обеднел! Вы загляните в
библиотеку, какая их тьма. И я должен рассказать об удивительном опыте
одного человека из Израиля. Он тоже имеет человеческое отношение к
параллельному времени, но только косвенное. Вот кому бы я дал Нобелевскую
премию за достижения в области человеческих отношений!
В Израиле есть сеть магазинчиков "Пиканти". Там продаются всякие острые
соусы, маринады и соленья. И хозяин этого "Пиканти" - один из немногих
живущих на земле меценатов. Я никогда его не видел, но это явно наш человек,
из параллельного времени. Я говорю об этом с уверенностью. Да и видно по
почерку.
В девяносто втором году туда за один год из России понаехало очень
много художников. Много тысяч. Может быть, пятьдесят тысяч или тридцать, во
всяком случае больше десяти. С художниками как с поэтами. Это гигантский
цех. И этот Пиканти снял для цеха художников очень большой сарай и нанял их
всех на работу. Платил он им не очень много, но давал холсты и краски, и
можно было по восемь часов в день писать чего хочешь. Пахали они шесть раз в
неделю и в конце месяца получали по тысяче шекелей. И представьте себе -
никто не уходил. Только, конечно, потом холсты нужно было сдавать.
Понаписали они больше чем в вашем Эрмитаже. Пиканти эти холсты, наверное,
потом где-нибудь толкал, но в основном это было дело благотворительное. Они
еще ели за его счет все эти соусы, маринады и соленья. Много их, конечно, с
непривычки не съешь, особенно если гастрит. Но можно было приходить со своим
хлебом. И в углу стоял большой армейский бачок с чаем. Я потому и считаю
себя "зюгановцем", что, видя такие коммуны передвижников, мне всегда хочется
плакать. Я уверен, что мы, поэты, тоже должны иметь своего Пиканти. Но может
сдаться, что если вот так объединить поэтов, то будет какой-то ужасный
бардак. Сложнее контролировать, что ты пишешь! Пиканти их сажал на балконе
около моря, и они все ему малевали Средиземное море или какую-нибудь телку.
А какая идея сможет объединить весь цех поэтов? Мне своим умом до этого пока
не додуматься.
Где ж это я? Вокруг меня была непроглядная тьма. Надо было одеться и
зажечь итальянскую комарницу. Раньше в Италии таких штук не было. Еще не
изобрели. Перед тем как лечь в постель с девушкой, мне приходилось бегать по
комнате и бить комаров полотенцем. Можно было опрыскать стены хлорофосом, но
не люблю, когда от девушек пахнет хлорофосом. На балконе у меня спало пятеро
носатых опереточных бандитов. Семья Вардахишвили. Они толкали в Риме
греческое золото. Я чувствовал себя Али-бабой. За всем этим из соседнего
окна наблюдал в бинокли мой однокашник доктор Ганц. Днем он продавал свои
бинокли на рынке "Американо". Ему было интересно выяснить, что за эмигрантка
без лифчика у меня опять ночует. "Buona sera!". Эмигрантка без лифчика вышла
замуж за профессора из Гарварда и стала говорить с заметным акцентом.
Бандиты в основном перебрались в Канаду и открыли там свадебный салон. Ганц
стал крупным психиатром в Нью-Йорке.
А тогда он тоже чувствовал себя Али-бабой. Это общее чувство для всех
разбойников. С тех прошло уже двадцать лет. Невероятно быстро течет время.
Скорость жизни равна скорости света. Даже быстрее.
Лето кончилось, а я боялся тронуться с места. Чего же я, собственно,
хочу. Я устал. Я не хочу больше никаких виртуальных романов. И не хочу нигде
и ни с кем ничего начинать с начала. Я изменился. Мечтаешь всю жизнь о
параллельном времени. Мечтаешь о женщине, которая поджидает тебя много сотен
лет. А она оказывается только миражом, который не хочется удерживать в
руках. Быть или не быть. Уйти от нее или остаться. Бесплодны сексуальные сны
с литературными героинями, не ждите от них никаких развязок. Секс в
параллельном времени - это занятие на любителя. Это скорее похоже на
подростковые ритуальные игры. Нет, сюда, в этот гадюшник, я ее брать не
буду. Ей здесь нечего делать. И сам я у нее ни за что не останусь. Я
ненавижу девятнадцатый век, особенно я ненавижу Толстого. И я не собираюсь
проживать весь его век сначала. Ужасно, когда проходит любовь. Нет истерики,
нет раскаяния, а просто сидишь - и не пошевелиться.
Прямо во сне мне захотелось сладкого чаю и баранок. Зубы были прежними,
и, конечно, грызть баранки мне не стоило.
Как прекрасно, что я не завишу от женщин. Что меня интересует только
возможность нарушить ее фальшивые постные завядшие отношения с любовником. И
я хочу, чтобы она мучилась. И она хочет мучиться. Аминь.
Я мучительно искал материальный аналог Татьяны. Мною овладела любовная
лихорадка. Все лица женского пола, которых я встречал, сливались у меня с
Татьяной Лариной и участвовали в этой страсти.
Женщина, которая преследовала меня во сне, не была моей последней
женой. Я довольно основательно любил ее, но, к сожалению, мне пора было
разводиться, потому что эти чувства мешали мне работать. Тем более, что жена
вовсе не считала меня писателем. Ее раздражало, когда она видела меня за
письменным столом. Она вообще не читала ни одной моей строчки и при
упоминании об этом болезненно морщилась.
- Почему ты ходишь в тельняшке, ты же не похож на рыбака? - участливо
спрашивала жена.
Меня всегда удивляло, что она со мной живет. У нас была основательная
разница в возрасте, и ей уже прилично надоело, что она вышла замуж за
пожилого бабника, даром что из параллельного времени. У нее были свои
представления о жизни, очень странные. Да плевать я хотел на этот ее культ
верности.
Я долго объяснял ей, что ей нужно найти равного себе, оставить мне
детей и начать новую жизнь по любви, но она на это почему-то не соглашалась.
Являться ко мне во сне она, разумеется, не станет.
При этом она верит, что существует какая-то нереальная женщина, которая
достает меня во сне, и мою жену это развлекает. Она не ревнует. Она говорит,
смеясь: делай с ней, что хочешь, разорви ее на части.
Жена говорит, что двухсотлетняя бабка мне как раз и подходит. Я
отвечаю, что она еще какая реальная, смотри - следы. А она говорит: хорошо
бы ты от нее ничего не подцепил. Она хочет сказать, что раньше были другие
заболевания и современные антибиотики на них не рассчитаны. Но все это
глупости, потому что в параллельном времени человеческими болезнями не
болеют.
Самого меня Пушкин раздражает своими вечными любовными интрижками.
Хорошо бы еще он всех моих виртуальных героинь не перезаразил.
Стоп. Я проснулся. Я знаю, что я только что был с ней. Во сне я валялся
на тропинке, по которой шли настоящие живые коровы, но я знаю, что я опять
растворялся в этой женщине. Мне часто снится запах пушкинских муз. Я
реагирую на этот запах. Мои музы так не пахнут. Но кроме запаха ничего не
остается в руках. Она морочит мне голову, будоражит меня и сбегает.
Соединять реальности она мне не разрешает. Иногда были короткие инструкции
на клочках бумаги. И их пишу не я.
Ночь. Я встал, чтобы зажечь свечу. Вокруг было темно. Одной свечи
оказалось мало. Осенью в Болдино необходимо иметь большой запас свеч.
Страшный ночной дождь. Он протекал сквозь крышу и капал на угловую кровать
старшей пионервожатой. Он наверняка затопит мою делянку с картофелем. Хорошо
бы он не оказался кислотным. На языке не кисло, но проверить это невозможно.
Завтра я высыплю на свои грядки горы пепла. Кореец сказал мне, что вряд ли
что-нибудь вырастет. Но я посрамлю корейца. Это будет полуеврейская
крохотная делянка, которая даст невиданный урожай. В термосе еще плескалась
горячая вода. Я пошел и поубивал комаров с детей. Я лежал ночью раздетый,
чтобы они кусали меня, но они все равно в основном кусали Петьку. Черт, еще
двадцать минут пятого на всех часах. Я лег 4,5 часа назад. Нужно понять, о
чем я думал перед сном. Все-таки удивительно, что я заставил себя ночью
встать. Это лучше, чем лежать в темноте, в мокрой постели пионервожатой и
думать о женских половых органах. Это нездорово. Может быть, я скрытый
гомосексуалист. Особенно много я думаю о женщинах, с которыми я не спал.
Особенно много я думаю об одной. Завтра приедет мать этих невинных малюток,
и я вынужден буду ей признаться. Она ненавидит мои признания. Ненавидит,
когда я претендую на ее одноклассниц. Думать об уплывших сексуальных
возможностях - это прифронтовой синдром. Может быть, уже началось, и можно
приниматься жрать пшено и запас ядрицы. Или просто перед сном мне вредно
читать Пушкина. Наконец-то я это понял. Поразительно, но я вообще не слышал,
чтобы на кого-то так действовал Пушкин. Это почище операций по вживлению
сосудов.
Черт, надо же было поехать в лес, не взяв ломтя шоколада. Невозможно
писать прозу без шоколада. Придется жрать этот кусковой сахар до конца
света. Все-таки ужасно, если они сгоряча разбомбят мой участок. Я боюсь,
потому что я вскопал линию Маннергейма. Это зона ИКС. На Земле есть зоны, за
которыми наблюдают из Космоса. Мне больше всего нравится играть роль
задумчивого идиота, у которого в голове странная картина жизни. Я уж сам
почти в это поверил. И внушил своим знакомым. Они понимают, что я играю, но
связываться со мной и звонить мне не рискуют.
На параллельное время можно выйти, не отходя от компьютера. Попробуйте
поисковые системы и точно сформулируйте, что вам нужно. Вам дадут 879 ссылок
с груды сайтов. Есть ли конторы, которые занимаются контактом с параллельным
временем? Есть. Но каждый человек ищет за себя. И ждать иногда приходится
всю жизнь. Есть список литературных героинь для контакта. Вот еще списочек
героинь. На этих очередь. Слишком много народу вызывает. Сейчас проверю по
компьютеру. От нас, вы -- первый, кто ее осмелился вызвать. Ее как-то все
побаиваются. Может быть, прототип? Нет, мертвых не нужно.
Мне лучше не живших. Хозяин барин. По вкусу и товар. Девушка хорошая,
лакомый кусочек, кому достанется.
Алекс В. говорит, что "невнятица подло лакируется и я использую это как
прием". Но мне просто кто-то не дает сосредоточиться. Когда идешь из
параллельного времени, мысль не удержать, хоть зашивай в бедро. Но и когда
ты просто задумываешься о параллельном времени, то продумать свою мысль до
конца нельзя. Только фрагментами. Осознание своих действий, все детали и
лица - стираются. Фотографировать нельзя. Вся параллельная информация
стирается из памяти реальных людей. Но есть люди из параллельного времени,
которые по ошибке болтаются среди нас. На них можно выйти. Это могут быть
совсем простые люди, но на многое они могут пролить свет. В моем случае -
это баба Дуся. Если заговорить с ней о параллельном времени, то сначала она
долго будет прикидываться непонимающей. Придется выносить ее глупости. Потом
она вздохнет и скажет "сделаем". И покажет тебе бюро или разъездного агента.
Настоящего действующего агента. С такими людьми следует жить рядом. И, не
отвлекаясь, готовить себя к вылету. Когда представится возможность выскочить
из времени, решайтесь сразу, колебаться нельзя ни секунды. Второго шанса
может не быть.
Связь с этой женщиной было оскорблением моей культуры. Первый раз я
воспринял это как случайность. Второй раз меня удивил уже меньше.
Но и предостаточно. Нужно было дать себе отчет в том, что это не была
неизвестно откуда навязавшаяся мне женщина. Татьяна Ларина, предмет моих
мужских грез, была вызвана из небытия, я владел ею, вертел в руках и уже
немного начинал тяготиться. Я ее вызывал. Я ее вызвал. Я хотел ее. Я ее
получил. Я разрисовал уже все белые пятна на литературных картах: Вера
Павловна, Анна Каренина и Княжна Мери меня совершенно не интересовали.
Технически все было не так уж страшно. Если делать поправки на то, как
выглядят отношения полов в параллельном времени. Существует только дыхание и
голос. Но я покушался на изюминку виртуального списка, на святая святых, на
Татьяну Ларину. На женщину, которую два столетия домогаются миллионы
прыщавых старшеклассников. Я хотел вырвать ее из рук подростков.
Теперь у меня на совести была избалованная барынька, за которую теперь
придется отвечать.
Она внедрялась в мою жизнь все глубже. Мне это по-мужски льстило и при
этом начинало раздражать. Все-таки, на мой вкус, она очень много
разговаривала. Параллели с Онегиным и жалобы на Пушкина меня тоже доводили
до бешенства. Я ненавидел все бытовые детали ее княжеской судьбы, мне мешала
вся ее свалившаяся на меня жизнь, от которой так лихо отделался Онегин.
Взаимную любовь никому не вынести. Это принципиально неустойчивая фигура.
Евгений Онегин был трижды прав, напрасно я его не принимал всерьез.
"Пушкин, Пушкин, его мать, что сделал он со всеми нами". Успокойтесь,
княгиня! Я понимал, что Пушкин был страшным склочником, но мне не нравилось,
когда при мне его называли гороховым шутом. Томик Пушкина лежал у меня на
полочке в пионерском туалете. Мне было не трудно представить себе Пушкина в
пионерском лагере Восход! Как коробили бы его эти пролетарские туалеты для
мальчиков! Я представлял себе Пушкина, выходящего, выпархивающего из туалета
с томиком Пушкина в руках. Я видел, как он читает вслух Евгения Онегина и
чувствует, что это что-то чертовски знакомое. У него самого не могло не быть
такого же пронзительного влечения к Татьяне, которое он навязывал читателю.
Несчастная самоотверженная женщина.
Иногда мне казалось, что у нас не возвышенная, не одухотворенная -
просто плотская любовь, причем идиотская.
Она неумелая, нескладная, трогательная и пр. Может, взять ее к нам и
оставить. Пережениться на Татьяне Лариной. Мне становилось не по себе. Может
быть, ей действительно будет в нашем времени двести лет или она останется,
но не женщиной. А каким-нибудь предметом или вазой. Или птицей. Так что на
людях с ней будет не показаться. Куда можно пойти с вазой? Вечно я
вляпываюсь в какие-то истории, теперь до смерти мучиться. Или мучаться. Да
чихать мне на ваши правила написания, я в параллельном времени за словарями
не бегаю.
Я аккуратно выполнял все наставления. Я приехал в Россию. Я жил в
лесу. Заброшенный пионерский лагерь был основательно заброшен. Я не видел
никого из своей прежней жизни. Я вел жизнь невидимки. Я не печатался. Среди
своего народа я давно уже был никем. Да я и не мог никому доказать, что это
я. Сейчас я даже не помнил, отбрасываю ли я тень. Я шлялся по временным
карманам. Эти игры было не кончить. Сначала это было развлечением, забавой.
Сейчас эта забава крепко держала меня за горло. Я ловлю в своих снах только
одно время, то, где меня изводит эта женщина. Хорошо бы еще это была реально
существовавшая женщина. А не просто ведьма. Раньше мне обычно снились
монотонные половые акты. Засыпаешь - половой акт. И просыпаешься - половой
акт.
Такой я представляю себе жизнь в раю. Я наполняюсь умилением. И снится
не конкретная любовь, а само это понятие. Но это хороший знак. Надо не
распыляться, а укреплять реальность, где существует она. Запоминать путь,
чтобы всегда возвращаться к себе в реальность. Любовь -- не чудо, она
рукотворна. Для меня это только разменная монета. Не потому что я не ценю
любовь, я только ее и ценю. Но взвинтить себя до состояния любви можно по
отношению к любой женщине. Где ее искать я тоже знаю. Надо лежать,
вцепившись в сон, и не отпускать, материализовывать ту реальность, где она
существует.
Делал ли я уже это? Разумеется, да. Разумеется, дело не в женщинах, я
достаточно далеко залетал в чужие миры. Похоже, оторваться можно на морфине,
тебе тоже начинает казаться, что ты в параллельном времени, но это иллюзия:
на наркотиках в параллельном времени не закрепиться. А сейчас открываешь
глаза и четко понимаешь, что ты в другом времени. Например, я лежу на земле,
а мимо идет стадо коров. Это параллельное время: сейчас не может быть стада,
нет колхозных коров. Они мне не мерещатся, и откуда в таком количестве эти
теплые коровьи блины? Если и она сама сейчас появится передо мной в
мешковине, бредущая за стадом, я совершенно не знаю, что с ней делать.
Скорее всего, я не готов ни к какой небесной любви, которую я выстраиваю.
Придется вкручивать ей, что я женат и что я ее не стою.
Отрывок из давно заброшенного романа.
Много лет назад я начал придумывать свою Татьяну и старательно
втягивать в свою жизнь. "Сегодня мне снилось, что я лежу в парке и весь
город
передо мною открывается как декорация. Я лежу, и моя женщина выходит на
балкон. Раньше она была известной литературной героиней. Я узнаю ее по тому,
как она поправляет волосы. Мы распустили слуг, мы живем своим трудом честной
жизнью. Это невыносимо, поэтому мы целыми днями скандалим. Она несет темную
рубашку и вешает ее на веревку. В комнате она еще не была и мое письмо не
читала. Я написал ей, что не могу достучаться до нее: "Ты занимаешься одной
защитой. Защитой права на демократический сон". Может быть, ее укусила муха
це-це. Гадская лента не хочет в машинке вертеться. Печатать осталось сорок
минут. После этого еда и телевизор. Ку-ку.
"Я пытаюсь создать дополнительную реальность, в которой мы будем жить,
а не только трахаца, как любит выражаться твоя любезная матушка, с этим
субъектом федерации. Трахаца, трахаца, трахаца. Каждый раз я произношу это
по-разному. Но и на бумаге я хочу создать эту реальность. Разве ты не
понимаешь этого, тупица. Тупица трахаца. Разве ты не видишь, как
раздвигаются стенки реальности и создается выход, в который можно будет
отваливать вдвоем. Как докричаца до тебя, тупица трахаца. Половой акт
описывается, и в него можно будет возвращаться. Мы их и так уже столько
потеряли".
Если мысль сразу не записать, то потом ее не вспомнить. Стирается даже
название раздела, непонятно, где в своем мозгу ее искать.
Что делали комары, пока здесь не было русских? Раздолье ли комарам в
Китае? Кончатся ли комары на земле при коммунизме?
Можно ли вообще перебить всех комаров? Я утверждаю, что на этом же
участке планеты те же самые вопросы не давали жить Пушкину. Он не любил
комаров, и комары сильно влияли на его творчество. Я слишком много внимания
уделяю комарам, но для этого есть основательная причина. Они не дают
человеку выйти в параллельное время. Они летают по границе времени, как
архангелы с огненными мечами.
Самое страшное, что в тот час, когда исчезают комары, появляются
слепни, а потом кусачие божьи коровки, я даже не собираюсь писать их с
большой буквы.
Я боролся с комарами весь июнь. Я даже жевал спираль от комаров, чтобы
укусы были менее чувствительными.
От итальянской спирали начинался страшный гундеж. Комары от этих
римских таблеток не совокуплялись, а только жужжали, но так жутко, что дети
не могли спать, и мне приходилось долго плевать на эту спираль, чтобы ее
погасить. Это не случайно, что эти спирали завозят к нам из Италии.
Нигде нет такого количество комаров, как в окрестностях Рима. Они при
мне кусали Римского Папу. Я стоял рядом с немолодой одесской проституткой.
Вероятно, нас всех троих кусали одни и те же комары. Но она не замечала
комаров, она плакала. У папы дико сладкий голос. До приторности. Но есть ли
комары в Ватикане и как это выяснить, я не знаю.
То, чем я занимаюсь, - это только попытка описание времени и самого
меня. Я вчера читал второй том "Мертвых душ" - там нет ни капли гоголевской
прозы, но невероятно точно представлено время.
Перед зимой стены нужно оббить книжками. Пионерский домик надо
утеплять. Гвоздей - завались. Вы не представляете, что это все за
окололитературное говно. Гоголя я забрал, Пушкин уже где-нибудь под
Хельсинки, а остальное можно колотить без разбора. "Дворянское гнездо" и
Чехова я тоже приколочу. Все равно я Тургенева читать не стану, а от Чехова
я тоскую.
Перед сном я пел детям военные песни. Сын Федор просил сегодня одну из
них повторить. Мы весь день отрабатывали с ним "бобровский" удар из-за
хоккейных ворот, и он здорово устал. Я не имею права перед войной
выбрасывать парафин, буду копить его в консервных банках. Пионервожатых еще
не привезли. За пионервожатую я бы отдал все. Я хочу своей рукой снять с нее
галстук.
Сейчас нужно держать руку на пульсе и почувствовать, о чем я думаю
больше: о жратве или о бабах.
Во мне умер вдумчивый исследователь-клиницист.
Время - это длинная дорога, по которой Екатерина едет в Крым. Время
никуда не исчезает. Все, что происходило на Земле, никуда исчезает, оно
существует всегда. Это реальность, в которой я существую. И в параллельное
время можно выйти с любого участка этого потемкинского пути. Вы можете
спросить, так почему к тебе не прилетают тучи княгинь, десятки тысяч
княгинь. По числу ночей, которые они живут на земле? Воздушная флотилия
княгинь в параллельном времени. Я не знаю. И не знает никто.
Да и откуда быть уверенности, что человеку подвластно знание? Может
быть, душа имеет ограниченное количество вылетов или не все княгини
вылетают. Я не собираюсь рыться в теоретической мистике.
Я практический мистик. Мне не нужны эскадрильи летучих княгинь,
стареющих княгинь, юных княгинь, молодых княгинь. Я с одной-то не знаю, что
делать. Я вызывал ее в основном из любопытства, подтверждая свою же теорию.
Никто не рассчитывал на ответ. Меня тошнит от рабской взаимности. Меня сразу
начинает раздражать, что княгиня думает только на полированном французском.
А говорит по-русски, но со смешным акцентом. Она говорит "писеть". Раньше
так говорили. Пушкина это могло не раздражать. Керн говорила "писеть".
И эта ледяная попа. Просто чемпионка СССР по ледяным попам. Я перебрал
уже почти всех знакомых женщин. Кто ты, маска, откройся?!
По субботам у меня закрадывалось одно странное подозрение. В одном из
корпусов пионерлагеря, там, где стояла русская печь, жили богатые колобки.
Они приезжали в субботу на иномарках. И у главной колобчихи была пара
тоскливых глаз. Не прилетает ли ко мне именно она? Может быть, она спит с
мужем-колобком и думает о его приятеле Онегине, который приезжает на джипе
"Чероки".
Или любит обоих. И обоим мстит за то, что чувствует себя шлюхой.
Пьяного мужа называет во сне Женей, но спит с ним в угоду царской
охранке. Все это вызывало у меня дикую тоску. Я навел справки, и вот что мне
удалось выведать.
Муж - новый русский, но афганец, изувечен в сраженьях, под Бородиным,
муджахеды его дважды ранили в бедро.
Да и толстый заплывший Онегин тоже новый русский, тоже не лучше. Лишний
человек, но на рудники в Читу вместе с декабристами не поехал бы никогда в
жизни. Взгляд тусклый, разочарован, пьет анисовую. А вот княгиня Татьяна
говорила завхозу пионерлагеря, что "душа ее не стареет". Хорошо коли так. На
неделе я ходил искать отпечатки пальцев на бутылках. В моей комнате на
граненом бокале оставался отпечаток узкого пальца и след губной помады.
Неужели у меня виртуальный роман с колобчихой?
Меня угораздило проснуться в жуткую рань, да еще искусанным комарами.
Я прошелся по комнате и заделал штанами большую щель над дверью. Видимо,
комары летели оттуда. Было еще очень темно, но комары уже гундосили вовсю.
Мне приснился текст из параллельного времени, и я заставил себя встать. Я
проснулся оттого, что мне снилась любовь. Не какая-то конкретная любовь, не
конкретная женщина. Стоп. Это еще чужой сон, сон из другой реальности. Меня
просто дразнят. Я умею по каким-то признакам их отличать. Просыпаешься, и
сразу понятно, что ты где-то был. Вообще все-это записки мертвого, и у
обычных людей таких снов быть не может. Это значит, что меня вызывают.
Непонятно, откуда сигнал. Это не повторное рождение, потому что я никогда не
умирал. Я могу путешествовать по чужим снам. И сама жизнь моя измеряется
цветными снами. Мне осталось восемьдесят два цветных сна.
Я писал роман о параллельном времени и все время туда сползал. Вообще
говоря, никому не нужно доказывать, что параллельное время существует. Но
оно настолько слабое, что заметить можно только его следы. Для большинства
людей это только непрочерченные карманы в будущем и в прошлом. Но если вы
можете передвигаться в параллельном времени, значит, вы можете двигаться
вдоль нашей жизни. Вперед и назад. У меня это началось после (психического
заболевания, аварии, развода, все перечисленное, нужное подчеркнуть). Но я
могу летать только в прошлое. Да и то все время присутствует страх, что не
вернешься. Может быть, вы помните, что это есть в Первой Книге Царей. "И
спросил Давид Господа, придет ли Саул в Кеиль, и Господь сказал, придет. И
спросил Давид, предадут ли меня жители Кеиля, и Господь сказал, предадут".
Речь идет о непрочерченных карманах будущего, они реальны, они существуют,
но они неосязаемы и слабы. Это варианты шахматных партий, которые вы
проигрываете в уме. Одна стала материальной, но остальные, конечно же, тоже
существуют.
Я однажды видел по телевизору, как Ахмадулина и Окуджава жрали
осетрину на какой-то своей поэтической сходке. Там и семга была, и балычок,
был уставлен целый стол. И они говорили друг другу разные комплименты и
жрали эту рыбу. Там был целый зал поэтов, кто поел, отходили в сторону. Это
было достаточно противно. Но я решил концентрироваться на Пушкине. И,
собственно, это я тоже пишу о Пушкине. Если описывать его негативными
параметрами, то нужно решить, стал бы такой гений жрать эту осетрину по
телевизору или бы не стал. Скорее всего, стал бы. Но, может быть, он вообще
не любил осетрину. Но эти все схрумкали, и не потому, что на халяву, а
просто они думали, что песни про Олимп оказались правдой, и вот они на
Олимпе, среди своих товарищей, среди поэтической братии и все, что они
делают для населения, очень ценно. Я остальных просто не запомнил, наверное,
Искандер, Пригова не было. Но все совершенно достойные писатели. Просто им
приятно было показаться по телевизору.
Хорошо было бы нарядить кого-нибудь Пушкиным и пустить за общий стол.
Никто бы не удивился.
Я смотрю на жизнь со стороны, из кармана времени - "год 1999-10-13" -
услужливо подает компьютер.
В комнате открыто окно. На столе сидит голый ребенок, нога закинута за
ногу - это ангел. Он постоянно просит ряженки с сахаром. На столе компьютер
и принтер hewlett pacard?gjkrhe;rb jndhfnbntkmyjuj xfz ghbywtccf ubnf.
Полкружки отвратительного чая "Принцесса Гита", я отмечаю все
подробности, которые воссоздадут время, если мне понадобится сюда вернуться.
Не увлекайтесь деталями, но делайте комнату победнее, чтобы не было больших
искажений. Вода желтая, в Неве мазут.
По времени можно двигаться в параллельном времени и в колодце времени.
Об этом отдельно. Для движения в колодце - нужен колодец. Для движения в
параллельном времени - сеть контор. Где они расположены? Везде. Они ровным
слоем покрывают Землю, но их меньше, чем брачных контор и контор спортивных
тотализаторов.
Зачем люди путешествуют по времени - не знаю. Самого меня интересует
история, культура и женщины. Но если речь идет об истории и культуре, то и в
этом случае все кончается женщинами. Мне не трудно повторять это слово -
женщины. Я бы отправлялся за ними в любое время.
В любом случае Пушкин ни до Нобелевской премии, ни до трагической
седины не дожил. Но и без Пушкина поэтический цех не обеднел! Вы загляните в
библиотеку, какая их тьма. И я должен рассказать об удивительном опыте
одного человека из Израиля. Он тоже имеет человеческое отношение к
параллельному времени, но только косвенное. Вот кому бы я дал Нобелевскую
премию за достижения в области человеческих отношений!
В Израиле есть сеть магазинчиков "Пиканти". Там продаются всякие острые
соусы, маринады и соленья. И хозяин этого "Пиканти" - один из немногих
живущих на земле меценатов. Я никогда его не видел, но это явно наш человек,
из параллельного времени. Я говорю об этом с уверенностью. Да и видно по
почерку.
В девяносто втором году туда за один год из России понаехало очень
много художников. Много тысяч. Может быть, пятьдесят тысяч или тридцать, во
всяком случае больше десяти. С художниками как с поэтами. Это гигантский
цех. И этот Пиканти снял для цеха художников очень большой сарай и нанял их
всех на работу. Платил он им не очень много, но давал холсты и краски, и
можно было по восемь часов в день писать чего хочешь. Пахали они шесть раз в
неделю и в конце месяца получали по тысяче шекелей. И представьте себе -
никто не уходил. Только, конечно, потом холсты нужно было сдавать.
Понаписали они больше чем в вашем Эрмитаже. Пиканти эти холсты, наверное,
потом где-нибудь толкал, но в основном это было дело благотворительное. Они
еще ели за его счет все эти соусы, маринады и соленья. Много их, конечно, с
непривычки не съешь, особенно если гастрит. Но можно было приходить со своим
хлебом. И в углу стоял большой армейский бачок с чаем. Я потому и считаю
себя "зюгановцем", что, видя такие коммуны передвижников, мне всегда хочется
плакать. Я уверен, что мы, поэты, тоже должны иметь своего Пиканти. Но может
сдаться, что если вот так объединить поэтов, то будет какой-то ужасный
бардак. Сложнее контролировать, что ты пишешь! Пиканти их сажал на балконе
около моря, и они все ему малевали Средиземное море или какую-нибудь телку.
А какая идея сможет объединить весь цех поэтов? Мне своим умом до этого пока
не додуматься.
Где ж это я? Вокруг меня была непроглядная тьма. Надо было одеться и
зажечь итальянскую комарницу. Раньше в Италии таких штук не было. Еще не
изобрели. Перед тем как лечь в постель с девушкой, мне приходилось бегать по
комнате и бить комаров полотенцем. Можно было опрыскать стены хлорофосом, но
не люблю, когда от девушек пахнет хлорофосом. На балконе у меня спало пятеро
носатых опереточных бандитов. Семья Вардахишвили. Они толкали в Риме
греческое золото. Я чувствовал себя Али-бабой. За всем этим из соседнего
окна наблюдал в бинокли мой однокашник доктор Ганц. Днем он продавал свои
бинокли на рынке "Американо". Ему было интересно выяснить, что за эмигрантка
без лифчика у меня опять ночует. "Buona sera!". Эмигрантка без лифчика вышла
замуж за профессора из Гарварда и стала говорить с заметным акцентом.
Бандиты в основном перебрались в Канаду и открыли там свадебный салон. Ганц
стал крупным психиатром в Нью-Йорке.
А тогда он тоже чувствовал себя Али-бабой. Это общее чувство для всех
разбойников. С тех прошло уже двадцать лет. Невероятно быстро течет время.
Скорость жизни равна скорости света. Даже быстрее.
Лето кончилось, а я боялся тронуться с места. Чего же я, собственно,
хочу. Я устал. Я не хочу больше никаких виртуальных романов. И не хочу нигде
и ни с кем ничего начинать с начала. Я изменился. Мечтаешь всю жизнь о
параллельном времени. Мечтаешь о женщине, которая поджидает тебя много сотен
лет. А она оказывается только миражом, который не хочется удерживать в
руках. Быть или не быть. Уйти от нее или остаться. Бесплодны сексуальные сны
с литературными героинями, не ждите от них никаких развязок. Секс в
параллельном времени - это занятие на любителя. Это скорее похоже на
подростковые ритуальные игры. Нет, сюда, в этот гадюшник, я ее брать не
буду. Ей здесь нечего делать. И сам я у нее ни за что не останусь. Я
ненавижу девятнадцатый век, особенно я ненавижу Толстого. И я не собираюсь
проживать весь его век сначала. Ужасно, когда проходит любовь. Нет истерики,
нет раскаяния, а просто сидишь - и не пошевелиться.