Федотов Сергей. Не в своей тарелке

Федотов Сергей
Не в своей тарелке

   Сергей Федотов
   НЕ В СВОЕЙ ТАРЕЛКЕ
   В ночь со вторника на среду Андрею Ивановичу Сажину приснился сон. Будто бы едет он по проселочной дороге в телеге. Запряжена пара вороных. Осень. Солнышко светит. Обочь дороги тянется тайга - зеленые ели и рыжие лиственницы. С берез и осин осыпаются желтые и алые листья. И выезжает будто бы Андрей на поляну, а посередине ржавая куча металлолома. И стоит мужик с нивелиром, на искореженные куски железа смотрит. Принялся Сажин его расспрашивать, как проехать к гостинице, а тот отвечает, что таковой для приезжих пока нет, он-де дорогу еще не спроектировал.
   - Всегда у нас так, - подосадовал Андрей, - то гостиниц нет, то дороги не проложены..." От огорчения на российское разгильдяйство и бездорожье Сажин проснулся. Вспомнил, что сон на среду считается вещим, и полез в плохо отпечатанную книжонку "Миллион снов", купленную недавно в газетном киоске. Хотел узнать значение телеги и раскрыл на страницах "Т". "Табельдот, прочел он. - Угощаемым быть за обеденным столом - приятную беседу".
   - Какой такой табельдот? - возмутился Андрей. - И какая сволочь, интересно, способна его во сне увидеть?
   Взгляд его скользнул вниз по странице. "Телегу, - прочитал. - Видеть ее болезнь; ехать на ней - смерть; видеть катящуюся - примирение тяжущихся".
   - Не помру ли я на днях? - усмехнулся Сажин и принялся искать оглобли, но не нашел. Вспомнил, что оглобля была одна, установленная по центру телеги. Догадался неизвестно как, что это называется дышлом. Тем самым, которое куда не поверни, туда и выйдет. "Дышло, - нашел он. - Припрячься к нему знак странного случая".
   - Когда это я к дышлу припрягался? Да и возможно ли? Самому башку в хомут совать, что ли? Чушь какая!
   "Дорога избитая, - отыскал он, - потерю; кривая - печаль. Входить в лес внезапный страх. Ельник - неприятность. Листья древесные, падающие потерю. Березу видеть предвещает радость. Железо видеть в кусках - прибыль. Инженер (только не французского общества железных дорог, а так себе инженер, как инженер, производящий нивелировку) - знак, что вы будете иметь случай проехаться по шоссейной дороге. Гостиницу для приезжающих - дальний по России, а через то крайне неудобный и неприятный путь".
   "А разве бывают не для приезжающих? - удивился Андрей. - Местным-то гостиницы ни к чему. И откуда возьмется дорога через всю Россию? Разве что в командировку пошлют. Но кто станет посылать простого инженера КБ, вовсе не французского общества железных дорог и не работника совместного предприятия? Никуда не посылали, разве что на фиг, а завтра-послезавтра и туда не смогут: у меня три дня отгулов. А с инженером забавно... Он не француз был, раз отвечал по-русски. Это был именно так себе инженер, производящий нивелировку. И выпадет, значит, мне ехать сегодня по шоссе... Это уж точно, поеду на дачу. Нужно картошку выкопать и в погреб засыпать. А остальные предсказания противоречат сами себе: то печали и потери, то радости и прибыли..."
   Сажин хотел уже зашвырнуть книжонку куда подальше, но вдруг вспомнил про телегу, ехать в которой означало смерть. Стало как-то тревожно. Надо за рулем быть повнимательней, решил он. Успокоила мысль, что в предсказании не уточнялось - кому именно предстоит умереть.
   - Глупости все это, - сказал себе Сажин и отправился завтракать.
   Был он тридцатипятилетним холостяком, служил так себе инженером на глиноземном заводе. Садовый участок, старенький "Москвич" и двухкомнатная хрущеба остались ему в наследство от родителей, царство им небесное. Лет пять уже тянулся унылый роман с Зоей Михайловной, заводской кадровичкой. Жениться на ней Андрей Иванович не стал бы ни за какие коврижки. Тут даже на бензин не хватает, куда еще семейный хомут вешать? Припрягаться к дышлу, угу...
   Позавтракал Сажин глазуньей с помидорами (слава Богу, свои, не покупные), запил жиденьким турецким чайком и поехал на дачу. День был рабочий, на садовых участках никого, если не считать соседа, ученого человека доцента Рыбина. Дача Петра Александровича стояла наискосок через проулок. Сосед уже трудился в поте лица, копал земляные яблоки.
   Андрей помахал ему, загнал машину за дом, быстренько переоделся и вооружился вилами. Картошку он стаскивал в кучу, чтобы проветрилась и подсохла под нежарким сентябрьским солнышком. Во время нечастых перекуров соседи сходились и толковали об урожае и что при любой экономике, пусть и рыночной, на базар идти не прийдется и голодными они не останутся: земелька выручит. К вечеру перетаскали картошку в закрома и решили расслабиться. Сажин достал из погреба трехлитровую банку малиновой настойки и отправился к доценту. Хозяин выставил соленья, на газовой плите уже подходила картошка в мундирах. И баньку Рыбин успел сгоношить. Похлестали друг друга березовым веничком и за стол сели рядком да ладком. После второго стаканчика языки развязались. Почему-то заговорили про НЛО.
   - Давно известно, - сказал Петр Александрович, - что НЛО - это сгусток солнечной плазмы, насыщенной космической пылью. Ведь космический вакуум не есть абсолютная пустота, как это представляется невеждам. Это сплошная статически равновесная гравитонная среда, обменно поглощаемая взвешанным в ней веществом. Поэтому земное вещество, поглощая гравитоны, создает внутри и вокруг себя постоянный перепад гравитонного давления, в результате чего гравитонная среда центрогенно течет к Земле.
   Сажин от такой информации несколько обалдел и скорее выпил еще стаканчик малиновки, пытаясь уразуметь постулаты ученого соседа.
   - Не может быть, - на всякий случай возразил он, надеясь что доцент объяснит по-простому.
   - Еще как может, - сказал Рыбин и продолжил лекцию. - Вокруг Земли пульсирует девять сферических волн, в том числе три - в ее недрах, начиная с ядра. Солнечная плазма в области их пучности практически затормаживается. Появляются локальные зоны, своего рода ямы с более низким гравитонным давлением...
   - Пучность - когда пучит? - заикнулся Андрей, но сосед на колкость не обратил внимания.
   - Гравитонная среда устремляется на выравнивание давления, - гнул свое Рыбин ("Так же, поди, и бедных студентов на лекциях мучит", - подумал Сажин), - увлекая за собой космические частицы и пыль. Чем больше перепад давления, тем большего объема и плотнее сбивается в яме будущий НЛО. Родившаяся таким образом тарелка попадает в магнитную ловушку и по замкнутым силовым линиям геомагнитного поля устремляется в атмосферу...
   - Нет, ты погоди, - перебил инженер. - По-твоему получается, что летающая тарелка никакая не тарелка, а комок пыли, так?
   - Если рассуждать совсем уж примитивно...
   - А как еще можно рассуждать? - отчего-то разозлился Сажин. - Гравитоны, пучность и сферические волны - это плод твоих домыслов, а не "как всем известно"... Гравитоны - это все равно что табельдот, которого никто не видел!
   - Что за табельдот? - заинтересовался доцент.
   - Черт его знает. Смутно припоминаю, что это как-то связано с пищей, но точно не знаю. Не в нем дело. Получается, что НЛО - это пылевое облако, объект более или менее материальный. Тогда почему его на радарах не видно? И откуда берутся трехглазые великаны и зеленые карлики, про которых во всех газетах пишут?
   - Все это можно объяснить известными физическими явлениями, - начал выкручиваться сосед, - такими как поляризация света, когерентность и направленность вынужденного излучения атомов и молекул. Видится, чего нет.
   - А пыль-то есть?
   - Пыль есть. Она излучает волны, действующие на наши рецепторы.
   Сажину теория гипнотизирующей пыли не понравилась. Но спорить он не стал, а вышел освежиться. Тем более, что банку уже усидели. На улице стояла звездная ночь, по небу летели спутники и чиркали метеоры.
   - Перекурим? - спросил Рыбин и протянул папиросу.
   Андрей зажег спичку, и в этот миг небо озарилось неземным светом. Из-за кромки леса выкатился светящися эллипсоид. Он беспорядочно кувыркался по небосклону. Узкий прожекторный луч, бьющий из него, хаотично метался вверх и вниз. Уходил в зенит, выписывал восьмерки по крышам дач. Минуты через три скрылся за горизонтом.
   - Неужели НЛО? - спросил Андрей.
   - Я же объяснял тайну его рождения, - сказал ученый сосед и опять завел тягомотину. - Светиться НЛО начинает уже в верхних слоях атмосферы в результате ионизации проникающего в него газа. Плотность объекта определяет высоту его полета, циркуляция воздуха - направление, а наличие электромагнитных полей от линий электропередач и тому подобных устройств изменяет и то, и другое. Вполне естественно, что собственное магнитное поле НЛО может вызывать радиопомехи и воздействовать на работу радиотехнических средств. При быстром движении трение о воздух растаскивает "тарелку" по частицам, и она оставляет за собой видимый след, который мы наблюдали.
   - Занудство какое-то, - сказал Сажин, - а не загадка природы. Еще баночку малиновки достать разве?
   - Знаешь что? - загорелся Рыбин. - У меня есть литр кедровки: самогона на орешках. Вот мое предложение - берем бутылку и смотаемся до Николаевки. Есть там у меня, понимаешь, две подружки, веселые вдовушки. Поехали, повеселимся.
   - Да ты что? - опешил Андрей. - Как же я за руль поддавшим сяду? На ГАИ нарвемся - права отберут!
   - Да откуда же в Николаевке гаишники возьмутся, - спросил Рыбин, - когда там и власти-то советской сроду не было?
   В другое время Сажин, человек тихий и дисциплинированный, отказался бы, но сейчас довод показался убедительным.
   - Была не была, - решил он, - а в постели лежала.
   Рыбин вышел из домика, размахивая литровой бутылкой из-под импортного вермута. На дне ее колыхалась горсть кедровых орехов, орехи инженер разглядел уже внутри кабины, когда доцент распахнул дверцу.
   - Поехали, - сказал Петр, как Гагарин перед стартом.
   "Москвич" выехал за ворота садового кооператива, пересек дамбу и выбрался на пустынное шоссе. Впереди показались отсветы, и Андрей подумал, что это фары встречного транспорта, идущего на подъем. На всякий случай сбросил скорость и переключился с дальнего на ближний свет. Показалась отнюдь не машина. Из-за уклона выскочил давешний эллипсоид. Выписывая лучом завитушки он с налета врезался в сажинский "Москвич". От удара ветровое стекло рассыпалось в порошок. Стало темно, хоть глаз коли.
   - Гравитоны в твою пучность! - взревел Андрей, схватил монтировку и выскочил на дорогу.
   - Что случилось? - Рыбин выскочил в другую дверцу.
   При свете луны инженер разглядел покореженный капот с распахнутой крышкой и темную массу летающей тарелки. НЛО был метров пять в высоту и стоял на трех невысоких ножках. Верхняя и нижняя полусферы тарелки соединялись бубликом, козырьком нависшим над крышей автомобиля. Никаких иллюминаторов объект не имел и больше всего походил на увеличенный пылесос "Сатурн", который Андрей нынешней весной выкинул в мусоровозку - отслужил свое.
   - Плотно же эта пыль нынче сбилась в межгравитонной яме, - сокрушенно сказал Сажин и что есть силы навернул монтировкой по твердому, но упругому боку тарелки.
   Раздалась музыка, что-то вроде "Светит месяц", как определил не имевший слуха инженер, и стало значительно светлей, потому что в нижней полусфере образовался вход - словно диафрагма фотоаппарата раздвинулась. Из нее на дорогу "пролились" ступеньки. Каждая висела в воздухе сама по себе, ни на что не опираясь.
   - Ну, сейчас вы у меня попляшете! - пригрозил Андрей и ринулся по ступенькам, а сосед - следом.
   Сибиряки ворвались в НЛО. Внутри было светло, чисто, купол светился созвездиями, а за пультом сидел зеленокожий пришелец. Он повернулся на звук и уставился тремя глазами.
   - Моя... твоя... - не раскрывая рта, сказал он.
   - Э-э, да ты никак китаец, - почему-то решил Сажин. - А за разбитую машину кто платить будет?
   - Твоя, - сказал пилот.
   - Моя платить не станет, - заспорил Андрей, почему-то считая, что искаженная речь будет понятней инопланетянину.
   Но зеленокожий пилот исчез. Испарился, только шлем вроде мотоциклетного покатился по пустой рубке.
   - Куда он делся? - удивился инженер.
   - Ушел в другое измерение, - объяснил Рыбин.
   - Смылся? Платить не захотел?
   - Смылся не смылся, - решил доцент, - а тарелка теперь наша.
   - Как это - наша? Почему?
   - Он же сказал: твоя!
   - Моя? Да на кой черт она мне сдалась? Ты же сам уверял, что тарелки - одна видимость. На что мне пыль, хоть и космическая?
   - Нет, - сказал сосед, - видимость-то она видимость, но не пыль, это уж точно. Так что забирай тарелку себе и делай, что хочешь.
   - А что с ней делать? У меня ни прав, ни техпаспорта. И ГАИ неопознанный летающий объект не зарегистрирует.
   - А кто сказал, что НЛО нужно в ГАИ регистрировать?
   - Где же, по-твоему? Это пусть и неопознанное, но все равно транспортное средство!
   - Тарелки если и регистрируют, то на космодроме, а уж никак не в ГАИ. Только на Байконуре, поди, такие спецы есть. А может, в Академии наук...
   - Ага, - сказал Сажин. - Академики меня ждут-дожидаются! Обратись к ним они такие права покажут!.. Отберут тарелочку, а мне - шиш с маслом! И останусь без неопознанного объекта и опознанного "Москвича". На чем на работу и в сад ездить стану?
   - А ты что же: собрался до завода теперь на летающей тарелке добираться?
   - Почему нет, раз машина разбита?
   - Ты же не умеешь управлять.
   - А попробую, - упрямо сказал Андрей. - Не боги горшки обжигают.
   Он поднял закатившийся под кресло шлем, нахлобучил на голову и уселся на место пилота.
   - Бортовой компьютер СТ-пять два дробь бич к приему команд готов, раздалось в голове, не в ушах. Телепатия, догадался Сажин.
   - Ст... ст... - попытался выговорить он - Тьфу ты, язык сломаешь! Можно, я к тебе стану обращаться Степан Давыдович?
   - Команда записана, - отозвался компьютер.
   - Какая команда? - не понял Андрей.
   - Отзываться на код "Степан Давыдович".
   - Тогда, Степан Давыдович, - сориентировался инженер, - объясни толком: НЛО исправен?
   - Все системы функционируют штатно, - по-космически доложил компьютер. По крайней мере, так Андрей понял.
   - Ты с кем это разговариваешь? - спросил Рыбин.
   - А с бортовым компьютером.
   - И что говорит?
   - Все системы, мол, работают штатно.
   - Так прямо и сказал?
   - Примерно.
   - А кто такой Степан Давыдович?
   - Да он же и есть. Я так компьютер называю.
   - Понял. А куда делся пилот?
   Сажин спросил. Степан Давыдович долго объяснял что да как, Андрей плохо понял. Все эти "многоканальные векторы искривленных пространств" и "гиперпереходные мембраны" ничего не говорили ни уму, ни сердцу. Что за "маточная система", куда пилота переправили для "исправления многовариантности"? С пилотом случилось нечто вроде короткого замыкания инфаркт? инсульт? - точней разобраться было невозможно: термины компьютера означали и то, и другое, и даже пятое-десятое. Сам пилот был, кажется, киборгом на малахитовой основе. А может, и не малахитовой, а молибденовой или монохромной. Все это Сажин, как мог, и пересказал Петру Александровичу.
   - Не то он хромированный, не то никелированный, - закончил инженер.
   - А ты спроси: откуда они? - посоветовал доцент.
   - Не говорит. Мол, сведения секретные, знать их преждевременно.
   - Тоже мне - поразвели секретов! - почему-то обиделся Рыбин. - И черт с ними! А летать-то он может?
   - Конечно. Сказал, что согласен выполнять мои команды до прибытия основного экипажа.
   - А когда прибудет экипаж?
   - Понимаешь, Петр, тут какая-то закавыка. Не то, когда созвездие Рака встанет напротив Лебедя, не то вовсе, когда рак свистнет.
   - Значит, лет через сто, не раньше, - решил почему-то Рыбин. - А пока, получается, тарелочкой можно пользоваться в свое удовольствие. Вот давай и попользуемся.
   - А как?
   - Как, как... Полетели скорей в Николаеву!
   - А как же моя машина? Ее что - бросить?
   - Давай с собой возьмем, если Степан Давыдович согласится.
   Компьютер артачится не стал, заявил, что поместит автомобиль в грузовой отсек и вообще сделает все в лучшем виде. Пол под сибиряками стал прозрачным, и они увидели, что днище НЛО поднимается над дорогой и зависает над "Москвичом", а тот плывет к люку в нижней полусфере.
   - Аппарат загружен, - доложил Степан Давыдович.
   - Тогда поднимись метров на пять над шоссе, - попросил Андрей.
   НЛО переместился. Пол под ногами, скорее всего, был никакой не пол, а тот же экран. Сибиряки прекрасно видели дорогу и сосенки по обочинам, даже не скажешь, что сейчас ночь.
   - Ты бы и для меня попросил кресло, - хмыкнул доцент. - В ногах правды нет.
   Из пола, набухая и разворачиваясь, выросло второе кресло. Петр Александрович осторожно уселся и поерзал, проверяя: не исчезнет ли ненароком?
   - Пристегни ремни, - посоветовал Андрей.
   - Какие ремни? Нету же никаких ремней!
   - То-то я смотрю - нету ремней. Ладно, обойдемся. Полетели?
   - А люк закрыть? - вспомнил доцент.
   - Задраить люк! - скомандовал Сажин. - Начинаю отсчет времени: пять, четыре...
   - Погоди, - перебил Рыбин. - А вдруг не закрылся? Схожу-ка проверю. Нет, все в порядке - задраен. Давай по стопарику на дорожку...
   Вытащил бутылку и пластмассовый стаканчик. Набулькал и протянул Андрею.
   - Давай для храбрости.
   Сажин принял, занюхал рукавом и продолжил отсчет.
   - Три, два, один. Старт!
   Тарелка не колыхнулась.
   - А куда лететь-то? - спросил компьютер.
   - Лети пока над дорогой, а там видно будет.
   НЛО заскользил над шоссе, следуя его изгибам.
   - Помедленней, а то права отберут, - испугался инженер, у которого зарябило в глазах, но тут же понял, что сморозил чушь. Во-первых, никаких прав на тарелочку у него не было, а во-вторых, кто бы их потребовал? Они висят в воздухе, и приблизиться можно разве что на вертолете. Но вертолета ГАИ у них в городке отродясь не бывало. И все равно без прав Сажин чувствовал себя как-то неуютно.
   - Степан Давыдович, ты мог бы сделать техпаспорт и права на управление неопознанным летающим объектом?
   - А что это такое?
   - Он должен быть точно таким же, - сказал Сажин, размахивая перед экранами техпаспортом "Москвича", - только вместо "Москвич-401" в графе пусть будет "НЛО-401", модель - иномарка... Как бы ее обозвать? Пусть будет "Старт", звезда по-иностранному...
   - Не "Старт", а "Стар", - перебил ученый сосед.
   - Ага, - согласился Андрей, - именно "Стар". Так, дальше... Цвет. Какой у тебя цвет?
   - Никакого. Или любой по желанию. А еще могу стать прозрачным, - объяснил Степан Давыдович.
   - Ладно, - решил Сажин, - тогда записывай: цвет "бедра испуганной нимфы". Остальные графы оставь без изменения. Сделаешь?
   - Слева от тебя на пульте матовый экран, я им сейчас помигаю. Положи на него бумаги, я просканирую.
   Инженер выполнил, что велели, и через пару секунд рядом с оригиналом возникла его исправленная копия. Фальшивый техпаспорт ничем не отличался от настоящего, даже края документов были разлохмачены одинаково. Андрей спрятал корочки в карман старенькой куртки и велел Давыдычу двигаться дальше.
   Вскоре они зависли над пригородным поселком. Внизу по косогору были разбросаны коробки частных домиков и лоскуты огородов. Дом веселых вдовушек Петр Александрович определил с первого взгляда и указал на приметную красную крышу. НЛО приземлился в огороде, примяв картофельную ботву.
   Соседи приняли еще по граммульке и выбрались на рыхлую землю. Плутая меж грядами отыскали калитку во двор и поднялись на скрипучее крыльцо. Рыбин взялся колотить кулаком в дверь.
   - А сколько время? - спросил Андрей.
   - Да уж полтретьего.
   - Тогда ты потише, а то всех перебудишь.
   Загремели дверные засовы, и на крыльцо вышел крепкий парень в трусах. На груди его был вытатуирован черт с гитарой, сидящий на месяце, на одной ноге слово "Левая", а на другой - "Правая". Причем подписано было неправильно.
   - Чего надо? - хмуро спросил молодчик.
   - Нам бы Дарью Сергеевну, - заискивающе сказал Рыбин.
   Парень молча звезданул ему в глаз, так что доцент кубарем полетел с крыльца.
   - А тебе кого? - повернулся он к Сажину.
   - Я - с ним, - объяснил Андрей.
   - Тогда и ты получи, - решил молодчик, и Сажин полетел вслед за соседом. Когда приятели поднялись, парня уже не было. Ушел в дом.
   - Погуляли, - сказал Андрей, щупая подбитый глаз.
   - Вот же шлюхи, - сказал, отряхиваясь, Рыбин. - Ну ладно, шлюха-то ты шлюха, но имей же ты одного.
   - Или предупреждай, - сказал Сажин.
   - О чем это? - с подозрением уставился ему в лицо ученый доцент. - А вообще-то - хрен с ними! Давай-ка мы с тобой лучше махнем в Сочи! Вот где можно погулять и винца попить!
   - Это же через всю страну лететь, - сказал Сажин.
   - Делов-то! У нас с тобой звездолет, не хрен собачий!
   - Ты бы еще предложил на Луну слетать, - упрямился Андрей.
   - Нет, на Луне делать нечего. Видел же, что у дашкиного хахаля на груди написано было?
   - Не успел разглядеть.
   - "Нет водки на луне", вот что.
   - Тогда конечно, - согласился Сажин. - Раз там нет водки, то не полетим. А в Сочи с водочкой как? Есть водка?
   - И пиво тоже. А бабец там ходит - не чета местным шлюхам. Путаны международного класса, валютные.
   - Будто у тебя валюта есть.
   - А мы путанкам скажем, - придумал Рыбин, - что мы - инопланетяне. Намажем морды зеленкой и сойдем за энлонавтов... Пошли-ка еще кедровки тяпнем.
   После стакашка инженер понял, что не знает дороги на Сочи.
   - А тебе ее и знать не нужно, - объяснил доцент. - лети себе вдоль железной дороги, с пути не собьешься.
   Они подняли тарелку повыше и разглядели железнодорожный вокзал. Сориентировались где восток, а где запад. Туда и двинули. Около станции Тайга НЛО свернул было на томскую ветку, но доцент мигом разобрался - не туда путь держит.
   - Куда рулишь, раззява? - закричал он. - Поворачивай назад.
   Прошли над Новосибирском, Омском. Тут бы им свернуть на Челябинск, но не сообразили. Пролетели Свердловск, Самару, Ярославль. Внизу лежала предрассветная столица. Москву определили по кремлевским звездам.
   - Полетели скорей отсюда! - испугался Сажин. - Пока нас войска ПВО не сбили к чертовой бабушке!
   Полетели куда-то на юг. На рассвете ткнулись в море. Поднялись повыше и по очертаниям догадались, что под ними Каспий. Отыскали Апшерон, от него пошли веткой на Тбилиси. Над Черным морем зависли в девятом часу Москвы. Летели вдоль побережья, пока Петр Александрович не разглядел пляж с людьми.
   - Вниз! Вниз! - закричал он.
   - Степан Давыдович, - велел Сажин, - давай на посадку. Только людей не подави.
   Тарелка скользнула, выбрала свободный от загорающих пятачок и ткнулась амортизаторами в песок. Сибиряки двинулись к выходу.
   У висящих в воздухе ступенек собралось все население пляжа. При виде Сажина и Рыбина толпа ахнула.
   - Надо же! - загомонили в толпе. - Точь-в-точь как люди!
   - И не отличишь!
   - Осторожней! У них могут быть бластеры!
   - Какие еще бластеры?
   - Вроде лазеров, только помощней. Как в "Звездных войнах".
   - Да нет у них ничего. Видишь - руки пустые.
   - Если бы не характерный окрас в области левого глаза, - высказался плешивый субъект в очках с золотой оправой, профессор кислых щей, как мысленно обозвал его Сажин, - я бы отнес обоих к виду гомо сапиенс.
   - Совершенно согласен с вами, коллега, - поддержал плешивого толстяк с эспаньолкой.
   "Какой окрас?" - не понял Андрей и невольно схватился за подбитый глаз. Глянул на Петра. Под его левым глазом горел преогромный синяк.
   "Так вот он что! - догадался инженер. - Они думают, что синяк отличительный признак пришельцев..."
   - Где бы у вас здесь винца выпить? - обратился к толпе Рыбин.
   Толпа снова ахнула.
   - Вот это да! По-русски разговаривают!
   - И почти без акцента!
   - Ничего удивительного, - авторитетно заявил профессор кислых щей. - Это же телепатия. Понятна любому разумному существу во вселенной...
   - А наше вино, выходит, на всю Галактику славится.
   - Эй, батоно пришельцы! Ступай сюда, к бару! - закричали с кавказским акцентом.
   Метрах в двадцати от тарелки под зонтиками стояли крашенные белой краской столики, из окна будочки, высунувшись по пояс, зазывно махал мужчина с усами.
   - Сюда, сюда, кацо! Гостями дорогими будете. Гиви угощает!
   Словно из песка на пляже возникли мужчины в черных костюмах-тройках и, оттеснив толпу, окружили сибиряков. Подталкивая в спины, заставили сесть на металлические, окрашенные той же краской стулья, сдвинули столы и расселись сами. Тут же появились помидоры, зелень, фрукты, водка, шампанское, шампуры с мясом. Со стороны моря прибежал фотограф с аппаратом на треноге.
   - Какой кадр будет, какой кадр! - горячился он. - Товарищи, не заслоняйте объектив! Первый контакт! Мои снимки войдут во все учебники мира!
   - Какие кадры? - спросил бармен, выходя из будки с охапкой бутылок. - Эй, уберите отсюда этого надоедливого человека! Вкусно покушать не дает, хорошо выпить не дает!
   Фотографа куда-то унесли.
   - Нас принимают за пришельцев из космоса, - прошептал Андрей на ухо доценту. - Что делать будем? Побьют, когда узнают, что мы самозванцы...
   - А ты не признавайся, - посоветовал Рыбин. - Ой, что делают! Андрей, они же в тарелку полезли!
   Сажин оглянулся. Действительно, в НЛО, давя друг друга, лезли любопытные. Андрей взял шлем с коленей, нахлобучил и связался с корабельным компьютером.
   - Степан Давыдович, - попросил он, - вышвырни-ка всех вон и задрай люк.
   Из летающей тарелки, как пробки из бутылок, повылетали самые расторопные. Шлепнулись в песок, и диафрагма на боку НЛО закрылась.
   Бармен Гиви, который, как понял Сажин, был за столом за главного, поднял стакан.
   - Давным-давно, - начал он, - когда еще ничего не было, родились две звезды: богатырь Солнце и Полярная Звезда - прекраснейшая во вселенной девушка. И хотя разделяли их сто тысяч световых лет, они увидели и полюбили друг друга...