Страница:
Через час под ногами стало суше; к закату они обнаружили, что сухая почва поднимается вправо, а болото обрело ощутимое течение влево, питая широкую, явно движущуюся полосу воды.
— Давайте здесь заночуем, — предложил Ког, указывая на возвышенность, на которой, скорее всего, было сухо. — А завтра пойдем вдоль потока, посмотрим, куда он нас выведет.
Они не стали разводить огонь, да и есть было нечего, и на следующее утро, усталые и невеселые, продолжили свой путь. Как Ког и предсказывал, вода вливалась в ручей, который быстро бежал вниз по склону. Через два часа пути они подошли к пологому холму, за которым увидели реку.
Ког огляделся.
— Не вижу никаких признаков того, что эти места обитаемы.
— Мы слишком далеко на востоке, сюда патрули не заходят, — объяснил Квинт. — Это ничья земля. Сюда даже контрабандисты не забираются.
— Почему? — спросил Столинко.
— Никто не знает, — отвечал Квинт. — Слухи. Банды ужасных монстров или дикари, которые едят человеческое мясо… — Он увидел лица своих спутников и рассмеялся. — Да это байки. Есть люди, которые здесь живут, одни боги знают почему, но больше сюда никто не заходит, потому что земля здесь не имеет никакой ценности. — Он указал на реку. — На той стороне — Бэрдокская Скоба. Узкая береговая линия и тысячи квадратных миль земель, которые даже для разведения свиней не используешь. Там болота еще хуже, чем то, из которого мы только что вышли, соляные пустоши, сырые чащи, трясины, кто знает, что еще? Все, что есть в Бэрдоксе ценного, расположено в пределах пятидесяти миль от моря. Единственное исключение — город Кайлак, который защищает подступы к Аранору. Туда идет дорога из Калеш-Кара; еще есть дорога с Епископского мыса на север вдоль берега. Ну и наконец, дорога из Калеш-Кара в Пещеру Предателей и к Епископскому мысу. Вот и все — четыре города, три дороги и чуть ли не сотня предводителей бандитских шаек, которые называют себя графами и баронами. Сколько бы ни пытались построить что-нибудь на этой стороне реки, оттуда приходили бандиты и все забирали. Поэтому центр герцогства Оласко расположен дальше к югу отсюда.
— Значит, ты считаешь, что нам удастся переправиться через реку? — спросил Ког.
— Ну, переправа — самая простая наша задача. — Квинт оглядел своих спутников. — Будь нас семнадцать человек, может быть, на нас бы и не напали, но первая же банда головорезов или первый «дворянин», на которого мы набредем, — он пожал плечами, — сначала перережут нам горло, а потом только выяснят, что у нас с собой нет ничего ценного. Они обычно даже не извиняются.
— Ну, хватит болтовни, давайте переправляться, — сказал Мастерсон.
Ког кивнул.
— Идем.
Они пошли по берегу ручья и обнаружили, что река оказалась дальше, чем они думали. Только к полудню они вышли на берег к западу от того места, где ручей вливался в реку. Ког остановился.
— Посмотрите на цвет воды.
— А что такое? — спросил Мастерсон.
— Наверное, ручей выносит ил. Здесь мелко. Я попробую перейти.
Ког вошел в воду и обнаружил, что течение в реке очень сильное, но сама она неглубока. Он пересек реку примерно на одну треть, а вода поднялась только до середины бедра. Он постоял минутку, рассматривая течение и водовороты, и махнул рукой остальным.
Вода стала глубже, и вдруг дно под ногами оборвалось — самое глубокое место оказалось у противоположного берега напротив ручья. Ког поплыл. Он знал, что люди ослабели от недоедания и тяжелого пути, но решил, что если однорукий человек с мечом и копьем сможет переплыть, то смогут и они.
Через несколько минут после того, как он вышел на берег, появился Мастерсон, а за ним и остальные.
Квинт посмотрел по сторонам.
— Друзья мои, добро пожаловать в Бэрдокс.
— Наконец-то все позади, — пробормотал Висней.
— Не радуйся, — предупредил Квинт. — Трудности только начинаются.
— Что будем делать? — спросил Столинко. Ког, взглянув на Квинта, не слишком уверенно сказал:
— Думаю, пойдем на север, найдем дорогу и повернем на восток к Калеш-Кару.
— Хорошая идея, если не вспоминать о том, что этой дорогой пользуются все бандиты в округе. Думаю, надо найти ее, но идти к городу не по ней, а так, чтобы не попадаться на глаза другим здешним обитателям. Любой человек, который не носит цвета местного дворянина, — легкая добыча для убийц, грабителей или работорговцев. Здесь есть законы, но очень примитивные, и обычно побеждает тот, кто лучше вооружен.
— Похоже, местечко для меня, — сказал Мастерсон, покачивая своим топором.
— Ну, хотя бы один из нас доволен, — усмехнулся Столинко.
— Время дорого, — оборвал их Ког и начал карабкаться по северному берегу реки.
— Боги, я с ума сойду от таких ароматов, — сказал Мастерсон.
Ветерок доносил до них запах стряпни. Тихо, — прошептал Ког.
Они лежали ничком за гребнем небольшого холма и глядели на дорогу. Вечерело. Внизу раскинулся лагерь — похоже, невольничий караван. Примерно три десятка молодых мужчин и женщин сидели вдоль дороги, прикованные к одной цепи, концы которой крепились к фургонам. У каждого фургона стояли по три стражника.
— Как вы думаете, что в этих фургонах? — спросил Висней.
— Наверное, провизия, — прошептал Ког и повернулся к Квинту. — Откуда эти рабы?
— Кто знает? Если они едут с гор, рабы могли быть захвачены во время набега на Аранор. А то, может быть, это несчастные крестьяне, которых увел какой-нибудь местный «владыка» у другого такого же «владыки». По здешним правилам, если ты отъехал на день пути от замка своего правителя, становишься законной добычей любого. — Он указал на передний фургон. — Видишь знамя? Это герб графа Холмали, у которого довольно большая армия. И земли это его. Поэтому и стражников всего шесть, а не шестьдесят. Неподалеку от замка Холмали никто не осмелится напасть на караван.
— И что будем делать? — поинтересовался Столинко.
Ког посмотрел на четверых своих спутников. Они едва держались на ногах. По мнению Квинта, им оставался день-два пути до Калеш-Кара, но Ког сомневался, что они смогут пройти еще полдня, не имея никакой еды. Последний раз они ели три дня назад, да и то лишь ягоды. Последние припасы из тех, что они несли с собой, кончились пять дней назад.
— Подождем до темноты, — сказал Ког. — Потом подкрадемся и убьем стражников.
— Отлично! — воскликнул Мастерсон.
— Не знаю, смогу ли я сражаться, — уныло произнес Висней.
— Не беспокойтесь, — сказал Ког. — Я уберу часового, а если будет другой, его возьмет на себя Квинт. Если рабы не забеспокоятся, мы покончим со стражей прежде, чем они проснутся.
Он направился вниз по склону, сделав знак остальным следовать за ним. У подножия холма они укрылись в роще.
— Лучше посидим здесь — вдруг найдется какой-нибудь непоседа, которому захочется облегчиться за холмом?
Они стали дожидаться ночи.
Ког осторожно пробирался по склону холма. Стражник сидел, прислонившись спиной к колесу фургона, голова его свешивалась на грудь. Двое других храпели у костра. Рабы спали на земле, а на другом конце цепи, у второго фургона, сидел другой стражник. Двое его напарников, казалось, тоже спали.
Квинт следовал за Когом; его задачей было убрать того часового, который стоял дальше от них. Остальные трое выскочат из-за деревьев, если вдруг дела пойдут не совсем гладко.
Ког подошел к часовому, который внезапно проснулся, видимо, ощутив приближение постороннего. Ког полоснул его ножом по горлу, прежде чем тот успел крикнуть или вскинуть руки; кровь хлынула потоком между пальцами, а стражник тщетно пытался остановить кровотечение. Глаза его затуманились, и он повалился на землю.
Ког быстро убил двух спящих часовых.
Тот, на которого напал Квинт, умер, не издав ни звука, но проснулся один из спящих и закричал. Проснулись и рабы — они кричали и визжали, так как боялись, что любое событие принесет им только новые мучения.
Из зарослей выскочили Мастерсон и остальные, они быстро справились со стражниками; скоро из живых в лагере остались только рабы и люди Кога. Тогда беглецы, не сговариваясь, кинулись к костру, где заприметили еду.
Ког с жадностью поедал жареного цыпленка, когда увидел, что рабы дергают цепь, пытаясь оторвать ее от кольца, которым она крепилась к фургону.
— Перестаньте! — закричал Ког на опардумском диалекте ролдемского языка. — Если хотите жить, перестаньте!
Рабы замерли. Ког поспешно жевал и глотал, убежденный, что никогда не ел ничего вкуснее этого цыпленка. Потом он подошел посмотреть на рабов. Среди них было почти двадцать молодых женщин, все очень красивые. Мужчины тоже были молодые, здоровые, широкоплечие — для рабов они казались слишком хороши.
Подошел Квинт; он жевал хлеб, с которого капали масло и мед.
— Кто ты? — спросил он молодого человека, стоявшего рядом с Когом.
— Джесси.
— Из Аранора?
— Да. Из деревни Талабрия.
— Вы все из Аранора?
— Нет, — сказала одна из девушек. — Я из деревни возле Кайлака. Отец продал меня, чтобы заплатить налоги.
Квинт посмотрел на других рабов и ухмыльнулся.
— Вас всех везли в бордели — и женщин, и мужчин.
— Откуда ты знаешь? — спросил Ког.
— Посмотри на них. Отмой их, приодень, намажь маслом волосы, и богатые купцы из Кеша заплатят за них золотом по весу. — Он спросил у стоявшей неподалеку девушки: — Стражники к тебе приставали?
Она опустила глаза.
— Нет, сэр. Стражники нас не трогали.
— Ну вот, — с торжеством заявил Квинт. — Готов спорить, что большинство из этих девушек невинны, и любой стражник, подобравшийся к ним, сразу лишился бы головы. — Он крикнул: — Вы знаете, кто ваш хозяин?
— Никто не может быть моим хозяином, — отозвался один из молодых людей.
Квинт улыбнулся. Он подошел к юноше лет семнадцати-восемнадцати и хлопнул его по плечу.
— Молодец, парень, — и провел рукой по лицу и плечу раба. — Какой-нибудь кешианский виноторговец немало денег отдаст за то, чтобы такую красоту не испортили. Иначе из тебя бы выбили весь боевой дух.
— Нас захватили люди графа Холмали, — объяснила одна из девушек. — В городе он продаст нас работорговцу по имени Джаноски. Я слышала разговоры стражников.
Ког съел уже достаточно, чтобы заглушить голодные спазмы в желудке.
— Посмотрим, что там, в фургонах, — распорядился он.
Как он и ожидал, там оказались припасы для кормления рабов, включая клетку с живыми цыплятами.
Квинт заглянул во второй фургон.
— Нам повезло, — заявил он.
— Что такое?
— Граф Холмали и работорговец Джаноски везли их для продажи в Калеш-Кар. Еды здесь хватит и на сотню человек. Каждый из них при продаже принесет в три-четыре раза больше, чем слуга для дома или полевой работник. — Он потер подбородок. — Что ты предлагаешь с ними сделать?
Ког усмехнулся.
— Освободить. Я же говорил тебе — хочу набрать армию. — Остальным он крикнул: — Найдите ключи и снимите со всех кандалы.
Рабы начали возбужденно переговариваться. Завизжала какая-то девушка, и Ког увидел, что Мастерсон прижал ее в углу.
— Мастерсон! — закричал Ког. — Убери руки. Если она тебя не сделает евнухом, я ей помогу.
— Она же рабыня! И хорошенькая.
— Нет, — отрезал Ког. — Она свободная женщина.
И тут все рабы заговорили разом.
— Закрыть рты! — крикнул Ког. Гомон стих, и он продолжал: — Я — Ког Ястринс, капитан отряда наемников. — Он сорвал флаг графа Холмали и бросил его в огонь. — Я собираю армию, и вот какой у вас выбор. Вы можете уйти сейчас и попытать счастья по дороге домой. Вы знаете, как обстоят дела на дороге, и знаете, какие вас ждут опасности. Вы можете остаться с нами, тогда вы будете свободными солдатами, но подчиняться станете мне. Вы получите свою долю в любой добыче, а когда мы не сражаемся, я буду вам платить. — Он посмотрел на красивую девушку с большими черными глазами и волосами цвета воронова крыла, которая сделала шаг вперед. — Что касается женщин. В моей армии не будет маркитанток. И никаких шлюх. Все, кто пойдет со мной, будут сражаться. И женщины тоже. Если не умеете — научим. До рассвета у вас есть время подумать. Оставайтесь и подчиняйтесь мне или уходите и испытывайте судьбу.
Он повернулся и пошел к костру посмотреть, не осталось ли чего-нибудь съестного. Он нашел кусок твердого сыра и хлеб. Висней отыскал мех с вином, и Ког, сделав большой глоток, передал мех соратникам. С набитым ртом он проговорил:
— Поедим, и надо избавиться от трупов.
— Вот что. — Квинт сел рядом с ним.
— Что?
— Может, ты набрал и не лучших бойцов, но прах меня побери, если у тебя не самая очаровательная армия.
Ког рассмеялся.
17
— Давайте здесь заночуем, — предложил Ког, указывая на возвышенность, на которой, скорее всего, было сухо. — А завтра пойдем вдоль потока, посмотрим, куда он нас выведет.
Они не стали разводить огонь, да и есть было нечего, и на следующее утро, усталые и невеселые, продолжили свой путь. Как Ког и предсказывал, вода вливалась в ручей, который быстро бежал вниз по склону. Через два часа пути они подошли к пологому холму, за которым увидели реку.
Ког огляделся.
— Не вижу никаких признаков того, что эти места обитаемы.
— Мы слишком далеко на востоке, сюда патрули не заходят, — объяснил Квинт. — Это ничья земля. Сюда даже контрабандисты не забираются.
— Почему? — спросил Столинко.
— Никто не знает, — отвечал Квинт. — Слухи. Банды ужасных монстров или дикари, которые едят человеческое мясо… — Он увидел лица своих спутников и рассмеялся. — Да это байки. Есть люди, которые здесь живут, одни боги знают почему, но больше сюда никто не заходит, потому что земля здесь не имеет никакой ценности. — Он указал на реку. — На той стороне — Бэрдокская Скоба. Узкая береговая линия и тысячи квадратных миль земель, которые даже для разведения свиней не используешь. Там болота еще хуже, чем то, из которого мы только что вышли, соляные пустоши, сырые чащи, трясины, кто знает, что еще? Все, что есть в Бэрдоксе ценного, расположено в пределах пятидесяти миль от моря. Единственное исключение — город Кайлак, который защищает подступы к Аранору. Туда идет дорога из Калеш-Кара; еще есть дорога с Епископского мыса на север вдоль берега. Ну и наконец, дорога из Калеш-Кара в Пещеру Предателей и к Епископскому мысу. Вот и все — четыре города, три дороги и чуть ли не сотня предводителей бандитских шаек, которые называют себя графами и баронами. Сколько бы ни пытались построить что-нибудь на этой стороне реки, оттуда приходили бандиты и все забирали. Поэтому центр герцогства Оласко расположен дальше к югу отсюда.
— Значит, ты считаешь, что нам удастся переправиться через реку? — спросил Ког.
— Ну, переправа — самая простая наша задача. — Квинт оглядел своих спутников. — Будь нас семнадцать человек, может быть, на нас бы и не напали, но первая же банда головорезов или первый «дворянин», на которого мы набредем, — он пожал плечами, — сначала перережут нам горло, а потом только выяснят, что у нас с собой нет ничего ценного. Они обычно даже не извиняются.
— Ну, хватит болтовни, давайте переправляться, — сказал Мастерсон.
Ког кивнул.
— Идем.
Они пошли по берегу ручья и обнаружили, что река оказалась дальше, чем они думали. Только к полудню они вышли на берег к западу от того места, где ручей вливался в реку. Ког остановился.
— Посмотрите на цвет воды.
— А что такое? — спросил Мастерсон.
— Наверное, ручей выносит ил. Здесь мелко. Я попробую перейти.
Ког вошел в воду и обнаружил, что течение в реке очень сильное, но сама она неглубока. Он пересек реку примерно на одну треть, а вода поднялась только до середины бедра. Он постоял минутку, рассматривая течение и водовороты, и махнул рукой остальным.
Вода стала глубже, и вдруг дно под ногами оборвалось — самое глубокое место оказалось у противоположного берега напротив ручья. Ког поплыл. Он знал, что люди ослабели от недоедания и тяжелого пути, но решил, что если однорукий человек с мечом и копьем сможет переплыть, то смогут и они.
Через несколько минут после того, как он вышел на берег, появился Мастерсон, а за ним и остальные.
Квинт посмотрел по сторонам.
— Друзья мои, добро пожаловать в Бэрдокс.
— Наконец-то все позади, — пробормотал Висней.
— Не радуйся, — предупредил Квинт. — Трудности только начинаются.
— Что будем делать? — спросил Столинко. Ког, взглянув на Квинта, не слишком уверенно сказал:
— Думаю, пойдем на север, найдем дорогу и повернем на восток к Калеш-Кару.
— Хорошая идея, если не вспоминать о том, что этой дорогой пользуются все бандиты в округе. Думаю, надо найти ее, но идти к городу не по ней, а так, чтобы не попадаться на глаза другим здешним обитателям. Любой человек, который не носит цвета местного дворянина, — легкая добыча для убийц, грабителей или работорговцев. Здесь есть законы, но очень примитивные, и обычно побеждает тот, кто лучше вооружен.
— Похоже, местечко для меня, — сказал Мастерсон, покачивая своим топором.
— Ну, хотя бы один из нас доволен, — усмехнулся Столинко.
— Время дорого, — оборвал их Ког и начал карабкаться по северному берегу реки.
— Боги, я с ума сойду от таких ароматов, — сказал Мастерсон.
Ветерок доносил до них запах стряпни. Тихо, — прошептал Ког.
Они лежали ничком за гребнем небольшого холма и глядели на дорогу. Вечерело. Внизу раскинулся лагерь — похоже, невольничий караван. Примерно три десятка молодых мужчин и женщин сидели вдоль дороги, прикованные к одной цепи, концы которой крепились к фургонам. У каждого фургона стояли по три стражника.
— Как вы думаете, что в этих фургонах? — спросил Висней.
— Наверное, провизия, — прошептал Ког и повернулся к Квинту. — Откуда эти рабы?
— Кто знает? Если они едут с гор, рабы могли быть захвачены во время набега на Аранор. А то, может быть, это несчастные крестьяне, которых увел какой-нибудь местный «владыка» у другого такого же «владыки». По здешним правилам, если ты отъехал на день пути от замка своего правителя, становишься законной добычей любого. — Он указал на передний фургон. — Видишь знамя? Это герб графа Холмали, у которого довольно большая армия. И земли это его. Поэтому и стражников всего шесть, а не шестьдесят. Неподалеку от замка Холмали никто не осмелится напасть на караван.
— И что будем делать? — поинтересовался Столинко.
Ког посмотрел на четверых своих спутников. Они едва держались на ногах. По мнению Квинта, им оставался день-два пути до Калеш-Кара, но Ког сомневался, что они смогут пройти еще полдня, не имея никакой еды. Последний раз они ели три дня назад, да и то лишь ягоды. Последние припасы из тех, что они несли с собой, кончились пять дней назад.
— Подождем до темноты, — сказал Ког. — Потом подкрадемся и убьем стражников.
— Отлично! — воскликнул Мастерсон.
— Не знаю, смогу ли я сражаться, — уныло произнес Висней.
— Не беспокойтесь, — сказал Ког. — Я уберу часового, а если будет другой, его возьмет на себя Квинт. Если рабы не забеспокоятся, мы покончим со стражей прежде, чем они проснутся.
Он направился вниз по склону, сделав знак остальным следовать за ним. У подножия холма они укрылись в роще.
— Лучше посидим здесь — вдруг найдется какой-нибудь непоседа, которому захочется облегчиться за холмом?
Они стали дожидаться ночи.
Ког осторожно пробирался по склону холма. Стражник сидел, прислонившись спиной к колесу фургона, голова его свешивалась на грудь. Двое других храпели у костра. Рабы спали на земле, а на другом конце цепи, у второго фургона, сидел другой стражник. Двое его напарников, казалось, тоже спали.
Квинт следовал за Когом; его задачей было убрать того часового, который стоял дальше от них. Остальные трое выскочат из-за деревьев, если вдруг дела пойдут не совсем гладко.
Ког подошел к часовому, который внезапно проснулся, видимо, ощутив приближение постороннего. Ког полоснул его ножом по горлу, прежде чем тот успел крикнуть или вскинуть руки; кровь хлынула потоком между пальцами, а стражник тщетно пытался остановить кровотечение. Глаза его затуманились, и он повалился на землю.
Ког быстро убил двух спящих часовых.
Тот, на которого напал Квинт, умер, не издав ни звука, но проснулся один из спящих и закричал. Проснулись и рабы — они кричали и визжали, так как боялись, что любое событие принесет им только новые мучения.
Из зарослей выскочили Мастерсон и остальные, они быстро справились со стражниками; скоро из живых в лагере остались только рабы и люди Кога. Тогда беглецы, не сговариваясь, кинулись к костру, где заприметили еду.
Ког с жадностью поедал жареного цыпленка, когда увидел, что рабы дергают цепь, пытаясь оторвать ее от кольца, которым она крепилась к фургону.
— Перестаньте! — закричал Ког на опардумском диалекте ролдемского языка. — Если хотите жить, перестаньте!
Рабы замерли. Ког поспешно жевал и глотал, убежденный, что никогда не ел ничего вкуснее этого цыпленка. Потом он подошел посмотреть на рабов. Среди них было почти двадцать молодых женщин, все очень красивые. Мужчины тоже были молодые, здоровые, широкоплечие — для рабов они казались слишком хороши.
Подошел Квинт; он жевал хлеб, с которого капали масло и мед.
— Кто ты? — спросил он молодого человека, стоявшего рядом с Когом.
— Джесси.
— Из Аранора?
— Да. Из деревни Талабрия.
— Вы все из Аранора?
— Нет, — сказала одна из девушек. — Я из деревни возле Кайлака. Отец продал меня, чтобы заплатить налоги.
Квинт посмотрел на других рабов и ухмыльнулся.
— Вас всех везли в бордели — и женщин, и мужчин.
— Откуда ты знаешь? — спросил Ког.
— Посмотри на них. Отмой их, приодень, намажь маслом волосы, и богатые купцы из Кеша заплатят за них золотом по весу. — Он спросил у стоявшей неподалеку девушки: — Стражники к тебе приставали?
Она опустила глаза.
— Нет, сэр. Стражники нас не трогали.
— Ну вот, — с торжеством заявил Квинт. — Готов спорить, что большинство из этих девушек невинны, и любой стражник, подобравшийся к ним, сразу лишился бы головы. — Он крикнул: — Вы знаете, кто ваш хозяин?
— Никто не может быть моим хозяином, — отозвался один из молодых людей.
Квинт улыбнулся. Он подошел к юноше лет семнадцати-восемнадцати и хлопнул его по плечу.
— Молодец, парень, — и провел рукой по лицу и плечу раба. — Какой-нибудь кешианский виноторговец немало денег отдаст за то, чтобы такую красоту не испортили. Иначе из тебя бы выбили весь боевой дух.
— Нас захватили люди графа Холмали, — объяснила одна из девушек. — В городе он продаст нас работорговцу по имени Джаноски. Я слышала разговоры стражников.
Ког съел уже достаточно, чтобы заглушить голодные спазмы в желудке.
— Посмотрим, что там, в фургонах, — распорядился он.
Как он и ожидал, там оказались припасы для кормления рабов, включая клетку с живыми цыплятами.
Квинт заглянул во второй фургон.
— Нам повезло, — заявил он.
— Что такое?
— Граф Холмали и работорговец Джаноски везли их для продажи в Калеш-Кар. Еды здесь хватит и на сотню человек. Каждый из них при продаже принесет в три-четыре раза больше, чем слуга для дома или полевой работник. — Он потер подбородок. — Что ты предлагаешь с ними сделать?
Ког усмехнулся.
— Освободить. Я же говорил тебе — хочу набрать армию. — Остальным он крикнул: — Найдите ключи и снимите со всех кандалы.
Рабы начали возбужденно переговариваться. Завизжала какая-то девушка, и Ког увидел, что Мастерсон прижал ее в углу.
— Мастерсон! — закричал Ког. — Убери руки. Если она тебя не сделает евнухом, я ей помогу.
— Она же рабыня! И хорошенькая.
— Нет, — отрезал Ког. — Она свободная женщина.
И тут все рабы заговорили разом.
— Закрыть рты! — крикнул Ког. Гомон стих, и он продолжал: — Я — Ког Ястринс, капитан отряда наемников. — Он сорвал флаг графа Холмали и бросил его в огонь. — Я собираю армию, и вот какой у вас выбор. Вы можете уйти сейчас и попытать счастья по дороге домой. Вы знаете, как обстоят дела на дороге, и знаете, какие вас ждут опасности. Вы можете остаться с нами, тогда вы будете свободными солдатами, но подчиняться станете мне. Вы получите свою долю в любой добыче, а когда мы не сражаемся, я буду вам платить. — Он посмотрел на красивую девушку с большими черными глазами и волосами цвета воронова крыла, которая сделала шаг вперед. — Что касается женщин. В моей армии не будет маркитанток. И никаких шлюх. Все, кто пойдет со мной, будут сражаться. И женщины тоже. Если не умеете — научим. До рассвета у вас есть время подумать. Оставайтесь и подчиняйтесь мне или уходите и испытывайте судьбу.
Он повернулся и пошел к костру посмотреть, не осталось ли чего-нибудь съестного. Он нашел кусок твердого сыра и хлеб. Висней отыскал мех с вином, и Ког, сделав большой глоток, передал мех соратникам. С набитым ртом он проговорил:
— Поедим, и надо избавиться от трупов.
— Вот что. — Квинт сел рядом с ним.
— Что?
— Может, ты набрал и не лучших бойцов, но прах меня побери, если у тебя не самая очаровательная армия.
Ког рассмеялся.
17
НАЕМНИКИ
СТРАЖНИК ВЫТАРАЩИЛ ГЛАЗА. К воротам Калеш-Кара подходил отряд наемников, но такого странного сборища стражнику видеть еще не доводилось. Ког распределил оружие и доспехи шестерых убитых стражников между тридцатью освобожденными рабами. На ком-то был только шлем или нагрудный доспех и кинжал за поясом, у другого был только меч, но не было обмундирования, но каждый имел хотя бы один предмет, который делал его похожим на солдата. Каждое утро, прежде чем покинуть стоянку, Ког заставлял своих спутников учить бывших рабов основам рукопашного боя. Некоторые из них постигали это искусство очень медленно, но все же с каждым днем чувствовали себя все увереннее.
Сержант стражи внимательно смотрел, как мимо него в ворота въезжают два фургона и входит отряд из тридцати пяти наемников. Одеты они были во всякое рванье — на ногах у кого башмаки, у кого — сандалии, женщины были в длинных рубахах, а не в штанах и камзолах — что, в общем, никакого удивления у стражников не вызвало. Одно его поразило — многие из наемников были молоды и походили на тех, кого продают на невольничьем рынке для плотских утех. Совсем странным показался ему командир отряда — однорукий человек, который выглядел так, словно несколько месяцев не мылся.
Стражник задал Когу несколько несложных вопросов и махнул рукой, позволяя проехать. Ког остановил свой отряд на небольшой рыночной площади.
— Продайте все, что можно продать, — велел он Квинту. В фургонах была в основном еда, но также кое-какая кухонная утварь и небольшой ящик товаров, которые могли кому-то приглянуться. — Через день-два я раздобуду золото, но надо где-то переночевать. Найдите поблизости самую дешевую гостиницу — где этих ребятишек не изнасилуют, не перережут им горло и не продадут опять в рабство, и сообщите мне, где вы остановились.
— А ты где будешь? — спросил Квинт.
— В гостинице «Щипцы и наковальня».
— А мы почему не можем там остановиться?
— На то есть причины. Найдите что-нибудь поблизости и дайте мне знать. — Ког уже собрался уходить, но в последнюю минуту спохватился: — Да, и когда будете продавать фургоны и лошадей, возьми с собой Мастерсона — пусть стоит за твоей спиной. Это поможет.
Квинт рассмеялся и отправился выполнять поручение.
Ког несколько раз спрашивал дорогу и наконец нашел старую, выцветшую вывеску с изображением щипцов и наковальни.
В общем зале никого не было, и Ког хотя и удивился, но в то же время даже обрадовался: ему совсем не хотелось, чтобы сейчас за ним кто-нибудь наблюдал. Он подошел к стойке и обратился к появившейся через минуту молодой женщине:
— Мне надо передать письмо. Девушка, кажется, удивилась.
— Простите, сэр… Боюсь, не понимаю вас.
— Тогда позовите того, кто поймет, — тихо сказал он. — Мне надо передать письмо сквайру Густому Лесу.
Девушка кивнула и ушла. Через несколько минут она вернулась вместе с другой женщиной, немного постарше.
— Вы говорили о письме, сэр? — осведомилась вторая женщина.
— Мне надо передать письмо сквайру Густому Лесу.
Женщина повернулась к девушке:
— Я разберусь. Иди в кухню и жди меня там. Оставшись наедине с Когом, она тихо спросила:
— Письмо у вас с собой?
— Нет. Дайте мне, на чем писать, и я напишу, или просто передайте Магнусу, Накору или Роберту, чтобы они воспользовались своим искусством и как можно скорее оказались здесь, может быть, завтра, а еще лучше — сегодня вечером.
Женщина смотрела на Кога как будто с удивлением.
— Не знаю, о чем вы таком говорите, сэр. Ког рассмеялся.
— Ты очень хорошо знаешь, о чем я. Конечно, я сильно переменился — отощал, выгляжу как бродяга и воняет от меня, как от дохлого кота, к тому же я потерял руку, но ты немало ночей провела в моей постели, чтобы не узнать меня, Лила.
Ее глаза округлились:
— Коготь?
Ког почувствовал, как к глазам подступают слезы.
— Как я рад, что вижу тебя, подруга. Ну, пожалуйста, мне очень надо, чтобы ты отправила весточку на остров Колдуна как можно скорее, а потом, если не возражаешь, я бы выпил эля.
Она посмотрела на него уже с другим выражением и положила ладонь на его руку.
— Сейчас все сделаем.
Лила оставила его ненадолго и вскоре вернулась с большой кружкой пива. Он сразу отпил половину.
— Последний раз, когда я тебя видел, ты служила в Крондоре, в таверне «Адмирал Траск».
— Они нас время от времени меняют, — ответила Лила. — Не годится, чтобы люди слишком привыкали к одному и тому же лицу. Здесь меня зовут Марианной.
— А меня — Когом. В Опардуме я видел Алисандру.
— Мне лучше не знать об этом. Ког вздохнул.
— Понимаю. Чего не знаешь, не сможешь выдать.
Он допил пиво и вдруг почувствовал, как в кожу на затылке словно впились иголки. Магия.
Он обернулся и увидел на пороге задней комнаты знакомую фигуру — тощего человека с сумкой на плече.
Накор подошел к Когу:
— Слышал, ты во что-то вляпался, а? Что тебе сейчас нужно?
Ког улыбнулся.
— Золото, и побольше.
— Золото добудем. Что еще?
— Оружие, лошадей и все остальное, чтобы собрать армию.
— Это интересно. — Накор повернулся к Марианне. — Дай-ка мне пива и ему еще принеси. — Взмахом руки он пригласил Кога сесть за один из столов. — Продолжай.
— Одежду и провизию я могу купить здесь, но, если можешь, найди в Латагоре человека по имени Джон Крид и спроси, сможет ли он набрать для меня людей и привести их на юг.
— А что ты будешь делать с армией?
— Хочу захватить Опардум. Накор усмехнулся.
— Забавно. Другие тоже пробовали, но, может быть, у тебя и получится.
— Получится, если ты и твои друзья помогут мне.
— Что ты хочешь от нас, кроме золота, конечно?
— Мне нужен человек, который справился бы с Лесо Вареном.
Накор пожал плечами.
— Мне надо переговорить с остальными. Давай-ка поподробнее.
Ког рассказал Накору обо всем, что с ним случилось после последней встречи с Магнусом. Он описал убийство принцессы Светланы и провал покушения на герцога Родоски. Он поведал о предательстве Амафи и о том, что Каспар решил принести его в жертву.
Накор покачал головой.
— Одного я не понимаю.
— Чего?
— Каспар не дурак, однако то, о чем ты рассказываешь, похоже… на безумие. Он рассорился со всеми потенциальными союзниками и добился того, что никто из королевской семьи Ролдема и близко к нему не подойдет. Хотя никто не сможет ничего доказать, они это знают. Даже если он приедет с официальным визитом и они встанут вокруг с приклеенными улыбками… — Накор изобразил такую улыбку, — все равно будут следить за каждым его движением. Никто больше не станет ему доверять. Что же он затеял?
— Не представляю, — сказал Ког. — Я думал, он просто тщеславен.
— Он самонадеянный, — сказал Накор, — но не тщеславный. У него репутация человека опасного, и репутация заслуженная. — Он немного помолчал. — Мы думаем, что он занят одним — что бы это ни было, а он в это время делает совсем другое, в этом я не сомневаюсь. Если хочешь сплутовать в карты, ты привлекаешь внимание партнера к какому-то одному месту — пусть смотрит туда, где у тебя ничего нет, а ты тем временем в другом месте сделаешь все, что тебе надо.
— Да, это хорошее сравнение. Наверное, ты прав.
Накор усмехнулся.
— Каспар всячески дает нам понять, что пытается убить то одного, то другого человека — ему нужно отвлечь этим наше внимание. Но что же он хочет скрыть.
Ког покачал головой.
— У него везде агенты, Накор. Он заставляет их организовывать покушения. Каспар ведет себя так, словно ему все равно — начнется против него война или нет. Единственное место, в которое он никому не позволял заглядывать в замке, — это обиталище Лесо Варена.
Накор кивнул.
— Значит, туда и надо заглянуть, друг мой.
— Но для этого надо что-то сделать с самим колдуном. Я дважды был в его покоях, понял, что не могу просто войти туда, когда захочу, и завязать с хозяином светский разговор, не то что затеять поединок. Подозреваю, что прежде, чем я подойду к нему на расстояние клинка, он обратит меня в кучу дымящегося пепла или превратит в лягушку.
— Ты удивишься. Он — очень сильный маг, но иногда у таких людей обнаруживаются уязвимые места, и совершенно неожиданные. Надо будет поразмыслить об этом.
Ког понял, что Накор будет обсуждать это с Пагом, Мирандой и другими членами Конклава.
— Понимаю. Но мне кажется, Каспар участвует в каких-то темных ритуалах.
— Да, мы знаем об этом. Твое предыдущее сообщение очень нам пригодилось. Оно подтвердило многие наши подозрения. Лесо Варен — страшный человек, а нынче он занялся совсем уж черными делами. Паг расскажет тебе о нем, если ты доживешь до того момента, когда можно будет повидаться с ним. Им доводилось встречаться; Варен противостоит всему, за что выступают Паг и Конклав.
— Я снова работаю на вас?
— Ну, вообще-то ты все время работал. Но теперь — уж точно, раз мы тебе платим, друг мой.
Ког кивнул.
— Ясно, но я бы предпочел голову Каспара на копье.
Накор поднялся.
— Мне пора. Еще какие-нибудь пожелания? С вымученной улыбкой Ког протянул правую руку, показывая культю.
— Ты сможешь исправить? Накор покачал головой.
— Нет, — и улыбнулся. — Но я знаю того, кто может. — Уже у двери в кухню он добавил: — Завтра в это же время будь здесь. Я приду с золотом и кое-какими ответами на твои вопросы.
После ухода Накора Лила-Марианна еще раз наполнила пивом кружку Кога.
— Тебе неплохо было бы помыться, — она сморщила носик, — пару раз.
— У тебя есть какая-нибудь старая одежда? — спросил Ког.
— Может, найдется. Посиди-ка здесь — я скажу Майами, чтобы нагрела воды; в моей комнате ты сможешь помыться. — Она пошла в кухню. — Сиди здесь; когда все будет готово, она тебя позовет. Поешь чего-нибудь?
— Давай все, что у тебя есть.
Через несколько минут Марианна вернулась с тарелкой, где лежали фрукты, сыр и хлеб. К тому времени, как девушка пришла звать его мыться, он съел почти все.
Едва он уселся в ванну с горячей водой, открылась дверь и вошла Марианна. Она держала небольшой кувшинчик.
— Я подумала, что тебе это понравится.
Она налила немного жидкости из кувшинчика себе на ладонь и принялась втирать ее в спину Кога. Запахло сиренью.
В дверь постучали; вошла Майами и сообщила:
— Там какой-то человек, сэр. Он просил передать, что ваши люди остановились в «Зеленом колесе» .
— От тебя остались кожа да кости, — сказала Марианна, после того как девушка вышла. — Что с тобой случилось?
— Я просидел в тюрьме три с лишним года, там по приказу герцога Каспара мне отрубили правую руку, а потом я пару месяцев шел пешком сюда из Оласко. Вот и всё.
Она рассмеялась.
— А ты все такой же шутник, а?
— Шутник? — Он оглянулся на нее. — Не помню, чтобы у Кендрика мне доводилось много шутить.
— Ну, ты был очень забавный, — сказала женщина, которую он знал как Лилу. — Ты просто никого не старался рассмешить.
Он повернулся и, схватив ее, потянул к себе, в воду. Она взвизгнула и засмеялась, увидев, что он намочил ей платье.
— Коготь!
— Просто Ког, — ответил он и крепко поцеловал ее.
Она ответила на поцелуй, а потом немного оттолкнула Ястринса.
— Три года в тюрьме?
— Да.
— Ах ты, мой бедный, — заворковала она, распуская завязки на блузке.
У Кога ужасно чесалась правая рука. Через несколько дней после их первой встречи Накор, как и обещал, перенес Кога на какой-то остров, где жил некий жрец. Ког понял только, что они стояли в «Щипцах и наковальне», а в следующий миг оказались на берегу, и перед ними в ночной темноте вздымался древний храм. Накор заговорил с ожидавшим их стариком на языке, которого Ког никогда не слышал; жрец кивнул и стал осматривать руку Кога.
Ког все понял, хотя не разобрал ни слова. Престарелый жрец был чем-то обязан Накору, а тот подсластил сделку золотом. В комнате, где стены были завешаны шпалерами с вытканными на них колдовскими символами, Кога уложили на стол, окруженный свечами. Ког не знал, какому богу или богине поклоняются в этом храме, потому что нигде не было видно ни одного знакомого образа.
Жрец втер какое-то вещество в культю правой руки и прочитал несколько молитв, после чего дал Когу какой-то отвратительный на вкус напиток. А в следующий миг они снова оказались в таверне «Щипцы и наковальня».
Дни шли, а с рукой как будто ничего не происходило. Ког был занят, тренируя новобранцев и собирая армию. Полученное золото пошло на покупку заброшенной фермы в получасе езды от города — ее использовали как базу. Ког покупал лошадей, оружие, припасы и одежду.
Сержант стражи внимательно смотрел, как мимо него в ворота въезжают два фургона и входит отряд из тридцати пяти наемников. Одеты они были во всякое рванье — на ногах у кого башмаки, у кого — сандалии, женщины были в длинных рубахах, а не в штанах и камзолах — что, в общем, никакого удивления у стражников не вызвало. Одно его поразило — многие из наемников были молоды и походили на тех, кого продают на невольничьем рынке для плотских утех. Совсем странным показался ему командир отряда — однорукий человек, который выглядел так, словно несколько месяцев не мылся.
Стражник задал Когу несколько несложных вопросов и махнул рукой, позволяя проехать. Ког остановил свой отряд на небольшой рыночной площади.
— Продайте все, что можно продать, — велел он Квинту. В фургонах была в основном еда, но также кое-какая кухонная утварь и небольшой ящик товаров, которые могли кому-то приглянуться. — Через день-два я раздобуду золото, но надо где-то переночевать. Найдите поблизости самую дешевую гостиницу — где этих ребятишек не изнасилуют, не перережут им горло и не продадут опять в рабство, и сообщите мне, где вы остановились.
— А ты где будешь? — спросил Квинт.
— В гостинице «Щипцы и наковальня».
— А мы почему не можем там остановиться?
— На то есть причины. Найдите что-нибудь поблизости и дайте мне знать. — Ког уже собрался уходить, но в последнюю минуту спохватился: — Да, и когда будете продавать фургоны и лошадей, возьми с собой Мастерсона — пусть стоит за твоей спиной. Это поможет.
Квинт рассмеялся и отправился выполнять поручение.
Ког несколько раз спрашивал дорогу и наконец нашел старую, выцветшую вывеску с изображением щипцов и наковальни.
В общем зале никого не было, и Ког хотя и удивился, но в то же время даже обрадовался: ему совсем не хотелось, чтобы сейчас за ним кто-нибудь наблюдал. Он подошел к стойке и обратился к появившейся через минуту молодой женщине:
— Мне надо передать письмо. Девушка, кажется, удивилась.
— Простите, сэр… Боюсь, не понимаю вас.
— Тогда позовите того, кто поймет, — тихо сказал он. — Мне надо передать письмо сквайру Густому Лесу.
Девушка кивнула и ушла. Через несколько минут она вернулась вместе с другой женщиной, немного постарше.
— Вы говорили о письме, сэр? — осведомилась вторая женщина.
— Мне надо передать письмо сквайру Густому Лесу.
Женщина повернулась к девушке:
— Я разберусь. Иди в кухню и жди меня там. Оставшись наедине с Когом, она тихо спросила:
— Письмо у вас с собой?
— Нет. Дайте мне, на чем писать, и я напишу, или просто передайте Магнусу, Накору или Роберту, чтобы они воспользовались своим искусством и как можно скорее оказались здесь, может быть, завтра, а еще лучше — сегодня вечером.
Женщина смотрела на Кога как будто с удивлением.
— Не знаю, о чем вы таком говорите, сэр. Ког рассмеялся.
— Ты очень хорошо знаешь, о чем я. Конечно, я сильно переменился — отощал, выгляжу как бродяга и воняет от меня, как от дохлого кота, к тому же я потерял руку, но ты немало ночей провела в моей постели, чтобы не узнать меня, Лила.
Ее глаза округлились:
— Коготь?
Ког почувствовал, как к глазам подступают слезы.
— Как я рад, что вижу тебя, подруга. Ну, пожалуйста, мне очень надо, чтобы ты отправила весточку на остров Колдуна как можно скорее, а потом, если не возражаешь, я бы выпил эля.
Она посмотрела на него уже с другим выражением и положила ладонь на его руку.
— Сейчас все сделаем.
Лила оставила его ненадолго и вскоре вернулась с большой кружкой пива. Он сразу отпил половину.
— Последний раз, когда я тебя видел, ты служила в Крондоре, в таверне «Адмирал Траск».
— Они нас время от времени меняют, — ответила Лила. — Не годится, чтобы люди слишком привыкали к одному и тому же лицу. Здесь меня зовут Марианной.
— А меня — Когом. В Опардуме я видел Алисандру.
— Мне лучше не знать об этом. Ког вздохнул.
— Понимаю. Чего не знаешь, не сможешь выдать.
Он допил пиво и вдруг почувствовал, как в кожу на затылке словно впились иголки. Магия.
Он обернулся и увидел на пороге задней комнаты знакомую фигуру — тощего человека с сумкой на плече.
Накор подошел к Когу:
— Слышал, ты во что-то вляпался, а? Что тебе сейчас нужно?
Ког улыбнулся.
— Золото, и побольше.
— Золото добудем. Что еще?
— Оружие, лошадей и все остальное, чтобы собрать армию.
— Это интересно. — Накор повернулся к Марианне. — Дай-ка мне пива и ему еще принеси. — Взмахом руки он пригласил Кога сесть за один из столов. — Продолжай.
— Одежду и провизию я могу купить здесь, но, если можешь, найди в Латагоре человека по имени Джон Крид и спроси, сможет ли он набрать для меня людей и привести их на юг.
— А что ты будешь делать с армией?
— Хочу захватить Опардум. Накор усмехнулся.
— Забавно. Другие тоже пробовали, но, может быть, у тебя и получится.
— Получится, если ты и твои друзья помогут мне.
— Что ты хочешь от нас, кроме золота, конечно?
— Мне нужен человек, который справился бы с Лесо Вареном.
Накор пожал плечами.
— Мне надо переговорить с остальными. Давай-ка поподробнее.
Ког рассказал Накору обо всем, что с ним случилось после последней встречи с Магнусом. Он описал убийство принцессы Светланы и провал покушения на герцога Родоски. Он поведал о предательстве Амафи и о том, что Каспар решил принести его в жертву.
Накор покачал головой.
— Одного я не понимаю.
— Чего?
— Каспар не дурак, однако то, о чем ты рассказываешь, похоже… на безумие. Он рассорился со всеми потенциальными союзниками и добился того, что никто из королевской семьи Ролдема и близко к нему не подойдет. Хотя никто не сможет ничего доказать, они это знают. Даже если он приедет с официальным визитом и они встанут вокруг с приклеенными улыбками… — Накор изобразил такую улыбку, — все равно будут следить за каждым его движением. Никто больше не станет ему доверять. Что же он затеял?
— Не представляю, — сказал Ког. — Я думал, он просто тщеславен.
— Он самонадеянный, — сказал Накор, — но не тщеславный. У него репутация человека опасного, и репутация заслуженная. — Он немного помолчал. — Мы думаем, что он занят одним — что бы это ни было, а он в это время делает совсем другое, в этом я не сомневаюсь. Если хочешь сплутовать в карты, ты привлекаешь внимание партнера к какому-то одному месту — пусть смотрит туда, где у тебя ничего нет, а ты тем временем в другом месте сделаешь все, что тебе надо.
— Да, это хорошее сравнение. Наверное, ты прав.
Накор усмехнулся.
— Каспар всячески дает нам понять, что пытается убить то одного, то другого человека — ему нужно отвлечь этим наше внимание. Но что же он хочет скрыть.
Ког покачал головой.
— У него везде агенты, Накор. Он заставляет их организовывать покушения. Каспар ведет себя так, словно ему все равно — начнется против него война или нет. Единственное место, в которое он никому не позволял заглядывать в замке, — это обиталище Лесо Варена.
Накор кивнул.
— Значит, туда и надо заглянуть, друг мой.
— Но для этого надо что-то сделать с самим колдуном. Я дважды был в его покоях, понял, что не могу просто войти туда, когда захочу, и завязать с хозяином светский разговор, не то что затеять поединок. Подозреваю, что прежде, чем я подойду к нему на расстояние клинка, он обратит меня в кучу дымящегося пепла или превратит в лягушку.
— Ты удивишься. Он — очень сильный маг, но иногда у таких людей обнаруживаются уязвимые места, и совершенно неожиданные. Надо будет поразмыслить об этом.
Ког понял, что Накор будет обсуждать это с Пагом, Мирандой и другими членами Конклава.
— Понимаю. Но мне кажется, Каспар участвует в каких-то темных ритуалах.
— Да, мы знаем об этом. Твое предыдущее сообщение очень нам пригодилось. Оно подтвердило многие наши подозрения. Лесо Варен — страшный человек, а нынче он занялся совсем уж черными делами. Паг расскажет тебе о нем, если ты доживешь до того момента, когда можно будет повидаться с ним. Им доводилось встречаться; Варен противостоит всему, за что выступают Паг и Конклав.
— Я снова работаю на вас?
— Ну, вообще-то ты все время работал. Но теперь — уж точно, раз мы тебе платим, друг мой.
Ког кивнул.
— Ясно, но я бы предпочел голову Каспара на копье.
Накор поднялся.
— Мне пора. Еще какие-нибудь пожелания? С вымученной улыбкой Ког протянул правую руку, показывая культю.
— Ты сможешь исправить? Накор покачал головой.
— Нет, — и улыбнулся. — Но я знаю того, кто может. — Уже у двери в кухню он добавил: — Завтра в это же время будь здесь. Я приду с золотом и кое-какими ответами на твои вопросы.
После ухода Накора Лила-Марианна еще раз наполнила пивом кружку Кога.
— Тебе неплохо было бы помыться, — она сморщила носик, — пару раз.
— У тебя есть какая-нибудь старая одежда? — спросил Ког.
— Может, найдется. Посиди-ка здесь — я скажу Майами, чтобы нагрела воды; в моей комнате ты сможешь помыться. — Она пошла в кухню. — Сиди здесь; когда все будет готово, она тебя позовет. Поешь чего-нибудь?
— Давай все, что у тебя есть.
Через несколько минут Марианна вернулась с тарелкой, где лежали фрукты, сыр и хлеб. К тому времени, как девушка пришла звать его мыться, он съел почти все.
Едва он уселся в ванну с горячей водой, открылась дверь и вошла Марианна. Она держала небольшой кувшинчик.
— Я подумала, что тебе это понравится.
Она налила немного жидкости из кувшинчика себе на ладонь и принялась втирать ее в спину Кога. Запахло сиренью.
В дверь постучали; вошла Майами и сообщила:
— Там какой-то человек, сэр. Он просил передать, что ваши люди остановились в «Зеленом колесе» .
— От тебя остались кожа да кости, — сказала Марианна, после того как девушка вышла. — Что с тобой случилось?
— Я просидел в тюрьме три с лишним года, там по приказу герцога Каспара мне отрубили правую руку, а потом я пару месяцев шел пешком сюда из Оласко. Вот и всё.
Она рассмеялась.
— А ты все такой же шутник, а?
— Шутник? — Он оглянулся на нее. — Не помню, чтобы у Кендрика мне доводилось много шутить.
— Ну, ты был очень забавный, — сказала женщина, которую он знал как Лилу. — Ты просто никого не старался рассмешить.
Он повернулся и, схватив ее, потянул к себе, в воду. Она взвизгнула и засмеялась, увидев, что он намочил ей платье.
— Коготь!
— Просто Ког, — ответил он и крепко поцеловал ее.
Она ответила на поцелуй, а потом немного оттолкнула Ястринса.
— Три года в тюрьме?
— Да.
— Ах ты, мой бедный, — заворковала она, распуская завязки на блузке.
У Кога ужасно чесалась правая рука. Через несколько дней после их первой встречи Накор, как и обещал, перенес Кога на какой-то остров, где жил некий жрец. Ког понял только, что они стояли в «Щипцах и наковальне», а в следующий миг оказались на берегу, и перед ними в ночной темноте вздымался древний храм. Накор заговорил с ожидавшим их стариком на языке, которого Ког никогда не слышал; жрец кивнул и стал осматривать руку Кога.
Ког все понял, хотя не разобрал ни слова. Престарелый жрец был чем-то обязан Накору, а тот подсластил сделку золотом. В комнате, где стены были завешаны шпалерами с вытканными на них колдовскими символами, Кога уложили на стол, окруженный свечами. Ког не знал, какому богу или богине поклоняются в этом храме, потому что нигде не было видно ни одного знакомого образа.
Жрец втер какое-то вещество в культю правой руки и прочитал несколько молитв, после чего дал Когу какой-то отвратительный на вкус напиток. А в следующий миг они снова оказались в таверне «Щипцы и наковальня».
Дни шли, а с рукой как будто ничего не происходило. Ког был занят, тренируя новобранцев и собирая армию. Полученное золото пошло на покупку заброшенной фермы в получасе езды от города — ее использовали как базу. Ког покупал лошадей, оружие, припасы и одежду.