Страница:
— Что случилось?
Эрик подобрал пилумы.
— Я попал ему по затылку и, кажется, ударил сильнее, чем хотел.
— Ему кажется! — сказал де Лонгвиль и прищурил глаза, явно собираясь разразиться очередным потоком брани. — Моя школа! — внезапно усмехнулся он и повернулся к Ру:
— Окати его водой и собирай свою амуницию.
Ру побежал к лошадям, схватил мех с водой и вылил на неподвижное тело. Патаки очнулся, встал, сплевывая воду, и, пошатываясь, поплелся к своим.
Когда Эрик приторачивал к седлу пилумы, щит и учебный меч, к нему подошел Ру.
— Ты действительно здорово его огрел.
— Ты видел?
— Билли взял на себя парня, который хотел напасть на меня, так что я пялился по сторонам.
— Мог бы и мне помочь, — сказал Эрик.
— Да сдалась тебе эта помощь, — ответил Ру. — С этим учебным мечом ты просто ужасен. Может, тебе пользоваться им в настоящем бою? Ты дубасишь им лучше, чем другие рубят.
Эрик усмехнулся и покачал головой;
— Подожду, пока мне не посчастливится найти один из боевых молотов гномов. Тогда я смогу еще и дробить скалы.
— По коням! — скомандовал Фостер, и все со стонами и оханьем полезли в седла.
Эрик и Ру заняли свое место в строю рядом с Шо Пи, Бигго, Луи и Билли. Отряд двинулся. До темноты оставался час, а предстояло еще разбить лагерь. Эрик взглянул на солнце, сердитый красный шар, опускающийся на западе:
— Для этого времени года дьявольски жарко.
— Здесь другие времена года, Эрик, — раздался у него за спиной голос Кэлиса. — В Королевстве сейчас зима, а в Новиндусе — начало лета. Дни становятся длиннее и жарче.
— Изумительно, — пробормотал Эрик, у которого не осталось сил даже удивляться.
— Когда мы тренируемся с воинами Хатониса, — сказал Кэлис с легкой улыбкой, — постарайся быть аккуратнее. Патаки — племянник Реджина, вождя клана Льва. Если бы ты проломил ему голову, это могло бы несколько осложнить наши отношения.
— Постараюсь, капитан, — ответил Эрик без всякого юмора.
Кэлис пришпорил лошадь и ускакал в авангард.
— Он шутит? — недоуменно спросил Ру.
— Кто знает? — ответил Билли Гудвин. — Слишком жарко, и я слишком устал, чтобы об этом думать.
— Странно, — заметил Бигго, ехавший рядом с Билли.
— Что? — спросил Ру.
— Солнце уж больно красное, а до заката еще целый час. Все поглядели на запад и согласно кивнули.
— Интересно, почему? — спросил Луи, который ехал позади Бигго.
— Дым, — ответил проезжающий мимо воин Хатониса. — Прошлой ночью пришла весть, что Хайпур пал. Это, наверное, он горит.
— Но Хайпур в сотнях миль отсюда! По крайней мере так говорил капитан! — воскликнул Ру.
— Очень большой пожар, — тихо промолвил Шо Пи, и это было все, что он сказал.
Но после того как установился определенный порядок, Кэлис и де Лонгвиль начали всячески его нарушать, чтобы держать людей в постоянной готовности. Эрик, честно признаться, считал это лишним.
Шпионы, которых за эти годы исправно засылал сюда Кэлис, то и дело присылали гонцов с сообщениями. Пантатиане не желали тратить время и устанавливать контроль над уже завоеванными землями; армия Изумрудной Королевы двигалась на город Ланада.
Краем уха Эрик услышал разговор между Кэлисом, Хатонисом и гонцом, который привез это известие:
— От падения Сульта до осады Хамсы прошло семь лет.
— Тогда им пришлось пробиваться через Ирабекский Лес, — сказал Хатонис.
— Три года между Хамсой и Килбаром, год между Килбаром и Хайпуром.
Кэлис кивнул:
— Похоже, они решили наращивать темпы.
— Может быть, армия чересчур разрослась, они стараются занять солдат военными действиями, чтобы не потерять дисциплины? — предположил де Лонгвиль.
Кэлис пожал плечами:
— Придется и нам изменить направление. — Он обратился к гонцу:
— Переночуешь с нами, а завтра возвращайся на север. Передашь джешандийцам, что мы не пойдем к ним. Мы оставим Змеиную реку и направимся прямо на запад. Попробуем перехватить захватчиков между Хайпуром и Ланадой. Если мы кому-то понадобимся, пусть ищет нас в Рандеву Наемников.
Эрик оглянулся на Змеиную реку. Вдалеке виднелась широкая долина, поросшая лесом, а за ней — небольшой горный хребет. Им предстояло переправиться через реку, миновать долину и лес, пересечь горы и спуститься к пойме реки Ведры.
— Будем возвращаться к переправе у Брека? — спросил де Лонгвиль.
— Нет, это слишком долго. Вышли вперед разведчиков, пусть ищут место для переправы, — ответил Кэлис.
Через два дня разведчики вывели отряд к широкому участку реки, где течение замедлялось достаточно, чтобы переправиться на плотах. Кэлис лично осмотрел это место и согласился, что стоит попробовать. Из чахлых деревьев, что росли вдоль реки, был связан плот, и двенадцать человек, включая Эрика и Бигго, переправились на другой берег, чтобы обвешить путь и натянуть канаты. Тем временем еще дюжина человек рубила деревья подальше от берега, чтобы связать четыре плота, способных поднять лошадей и оружие. Переправа прошла удачно, за исключением того, что во время предпоследнего рейса один из плотов рассыпался — лопнул канат. Людей благополучно вытащили из воды ниже по течению, но из четырех лошадей только одна добралась до берега.
В отряде было достаточно запасных лошадей, но мысль об утонувших животных не давала Эрику покоя. Он с тревогой ловил себя на том, что возможная гибель людей волнует его меньше, чем воспоминание об испуганных лошадях, которых течение уносит вниз по реке.
Долина поднималась от реки на запад, заканчиваясь пологими лугами, над которыми нависали горы. На десятый день разведчик вернулся и сообщил, что встретил охотников.
На переговоры был отправлен Фостер, а Эрика, Ру и еще четверых дали ему в сопровождение. Эрик был рад возможности отвлечься от монотонности марша и однообразной работы. Он любил лошадей, любил за ними ухаживать, но нельзя сказать, чтобы он так же любил верховую езду. После двенадцати часов, проведенных в седле с короткими перерывами на устройство лагеря, учебные бои и обед всухомятку, он уставал больше, чем от самой тяжелой работы в кузнице.
Покатые холмы перешли в острые каменистые гребни. Горы Новиндуса отличались от тех, к которым Эрик привык в Королевстве. По сути, из возвышений, окружающих Даркмур, горами можно было назвать лишь три основных пика — остальные были в основном плоскогорья и холмы. Здешние же горы, хотя и невысокие, но крутые, скалистые, изобиловали отвесными стенами и утесами, глухими ущельями и каньонами; твердый гранит был изрезан ручьями и ручейками. Поросшие густым лесом, они выглядели мрачно и угрожающе.
Охотники ждали в условленном месте. Фостер спешился, снял пояс с мечом и пошел к ним, держа на виду пустые руки. Конвой остался в седлах, и Эрик успел внимательно рассмотреть охотников.
Обитатели холмов были одеты в куртки без рукавов мехом наружу и в длинные шерстяные штаны. Несомненно, помимо охоты они разводили коз и овец. Каждый был вооружен луком — не таким внушительным, как принятые в королевской армии длинные луки, но достаточно мощным, чтобы свалить человека, оленя и даже медведя.
Их предводитель, седобородый мужчина, выступил вперед и заговорил с Фостером. Остальные не двигались и молчали. Эрик огляделся, но не заметил никаких признаков лошадей; эти люди охотились пешими. Эрик подумал, что в местных условиях это разумно; а если их деревня выше в горах, то передвигаться верхом не просто неудобно — это опасно.
Охотников было четверо, и двое были очень похожи на предводителя. Эрик подумал, что они его сыновья, а оставшийся скорее всего зять.
Тем временем Фостер и седобородый охотник о чем-то договорились. Фостер вытащил из куртки тяжелый кошель, отсчитал вожаку несколько золотых монет и, вернувшись к сопровождающим, вспрыгнул на лошадь.
— Останетесь здесь, — он кивком дал понять, что нужно проследить за охотниками, чтобы те не удрали с золотом, — а я приведу отряд. Эти парни знают тропу, где могут пройти лошади.
Эрик бросил взгляд на крутой каменистый склон и хмыкнул:
— Надеюсь.
Фостер ускакал; охотники о чем-то посовещались, и вдруг тот, кого Эрик определил как зятя, быстро пошел в сторону леса.
— Куда это он собрался?! — крикнул один из солдат, Грили. Все люди Кэлиса учили на корабле местные языки, но у Грили был такой жуткий акцент, что в первое мгновение охотники даже не поняли вопроса. Вожак бросил на Грили негодующий взгляд:
— Ты думаешь, мы обманем?
Ответить утвердительно значило бы нанести оскорбление. Охотники уже были готовы взяться за луки. Эрик быстро взглянул на Ру, и тот вдруг сказал:
— Он посылает зятя домой, сказать дочери и жене, что они не вернутся сегодня. Я правильно понял?
Вожак коротко кивнул, но взгляд его оставался настороженным.
— Ладно… — пробормотал Грили. — Все в порядке. Пусть идет.
Седобородый махнул рукой, и четвертый охотник скрылся в лесу. Обращаясь к солдатам, старший сказал:
— И завтра тоже. Два дня до перевала и день, чтобы спуститься. Но, попав на тропу, вы уже не собьетесь, и наша помощь вам не понадобится.
Воцарилось молчание. Наконец нарастающий топот копыт возвестил о приближении основного отряда. Кэлис скакал впереди. Спешившись возле охотников, он заговорил с вожаком, но говорил очень быстро, и Эрик не успевал разбирать слова.
Потом Кэлис повернулся к остальным:
— Это Кирзон и его сыновья. Они знают тропу, но говорят, что она узкая и трудная. Будьте внимательны.
Охотники пошли вперед, а отряд медленно двинулся за ними. Через пару часов они достигли небольшого лужка, и проводники остановились. Старший что-то сказал Кэлису. Тот кивнул и перевел остальным:
— Сделаем привал и продолжим путь с рассветом.
Де Лонгвиль и Фостер начали выкрикивать команды. Эрик и Ру, как всегда, занялись лошадьми. На то, чтобы их расседлать, стреножить и отправить пастись, ушло больше времени, чем если бы просто устроить загон и поднести фураж.
Пока они возились с лошадьми, остальные вырыли ров и начали собирать подъемный мост, одновременно служивший воротами. Его везли на вьючных лошадях в разобранном виде и при случае использовали в качестве моста через небольшие речушки. Часть людей тем временем устанавливали по периметру рва частокол из окованных железом кольев и утрамбовывали вал. Потом каждая шестерка поставила свою палатку, и все, обессиленные, поплелись к походной кухне.
На марше они ели сухари и сушеные фрукты, а по вечерам — суп из овощей. Сначала Эрик, как и многие другие, жаловался на отсутствие мяса, но скоро понял, что старые вояки правы, говоря, что тяжелая пища утомляет на марше. Хотя при мысли о сочном жарком, бараньей ноге или пирогах с мясом, которые так вкусно пекла его мать, у Эрика текли слюнки, он не мог не признать, что сейчас чувствует себя гораздо сильнее и выносливее, чем раньше.
Раздали деревянные плошки, и каждый получил порцию горячего супа, заправленного жиром и крупой — но лишь настолько, чтобы придать ему некое подобие густоты. Опускаясь возле костра, Ру проворчал:
— Я бы не отказался от куска горячего хлеба, чтобы макать в это пойло.
Проходивший мимо Фостер заметил:
— Парень, грешники в нижних кругах ада не отказались бы от глотка холодной воды. Радуйся тому, что имеешь. С завтрашнего дня переходим на походный паек.
Вокруг послышались стоны. Сушеные фрукты и сухари хорошо подкрепляли силы, но были почти безвкусными, а чтобы проглотить, их надо было жевать часами. Но чего Эрику не хватало больше всего, так это вина. В Даркмуре еду запивали только вином, и даже самое дешевое, которое пили за обедом простолюдины, было в десятки раз лучше отборных вин, производимых в других местах Королевства. Пока Эрик не оказался в Крондоре, он даже не представлял, что за вино, которое в Даркмуре почти ничего не стоило, можно выручить приличные деньги в столичных тавернах.
Он поделился этим соображением с Ру, и тот моментально оживился:
— Ты знаешь, может быть, это как раз то, что нужно для предприимчивого парня вроде меня!
Эрик расхохотался, а Бигго, который сидел напротив, сказал:
— Что? Ты собираешься возить бутылки с вашим пойлом в Крондор и разориться на этом? Ру прищурил глаза.
— Когда мой тесть, Гельмут Гриндаль, даст мне достаточно золота, чтобы я мог развернуться, я осуществлю этот план и доставлю хорошее вино на каждый стол в Западном Княжестве.
Эрик опять рассмеялся.
— Ты даже не видел девушку! Когда ты вернешься, она может уже выйти замуж и обзавестись парой детишек!
— Если вообще вернешься, — фыркнул Джером Хэнди.
Они замолчали.
Дважды лошади норовили свернуть с кручи и забиться в тупик, откуда выбраться они смогли бы, только пятясь — а лошади, как правило, очень не любят этого делать — или научившись летать, что Эрик считал весьма маловероятным. Особенно много хлопот причиняла одна беспокойная кобылица, которая то и дело жалась к обрыву, и Эрику приходилось отгонять ее камнями.
— Тупое создание! — выругался он. — Воронам на корм захотелось?
Накор ехал в такой близости от края пропасти, что другой на его месте давно бы сорвался, но изаланец, казалось, мог каким-то образом бросить свою лошадь в полет и всегда умудрялся втиснуться между пропастью и лошадью, которую к ней понесло. На советы Эрика немного отъехать от края коротышка лишь усмехался и отвечал, что все нормально.
— Течка, вот она и дуреет, — заметил он.
— Она и раньше не отличалась особым умом. Хорошо, что у нас нет жеребцов. Это сделало бы жизнь чересчур интересной.
— У меня когда-то был жеребец, — сказал Накор. — Великолепный черный конь, подарок императрицы Великого Кеша. Эрик взглянул на него:
— Любопытно… — Как и остальные, получше узнав Накора, он не стал бы называть его вруном. Хотя его рассказы частенько звучали неправдоподобно, но свои обещания он всегда выполнял и если хвастался, то готов был тут же подтвердить похвальбу делом. Поэтому со временем все начали принимать почти все, что он говорил, за чистую монету.
— Подох, — пожал плечами Накор. — Хороший был конь. Жалко было смотреть, как он умирал. Съел какую-то дрянь. Начались колики…
Впереди послышались ругань и крики: табун сбился в кучу, и Билли Гудвин отчаянно, но безуспешно пытался помочь лошадям преодолеть узкий скальный проход. Это была последняя сложность: дальше уже начинался относительно спокойный спуск к долине реки Ведры.
Эрик крикнул Билли, чтобы тот возвращался в хвост табуна, а сам поехал вперед. Оказалось, что лошадь, испугавшись чего-то, заартачилась, не желая идти в проход, и загородила дорогу другим. Эрик направил свою лошадь прямо на нее и толкнул вперед. Она со ржанием помчалась между скал, и за ней устремились и остальные. Эрик остановился, дожидаясь, пока не пройдет весь табун в тридцать голов, а потом присоединился к Билли и Накору.
— Теперь спуск пойдет легче, — сказал Билли. Внезапно кобыла Накора укусила его лошадь, и та взвилась на дыбы.
— Берегись! — закричал Накор.
Билли потерял поводья и вылетел из седла. Спрыгнув с лошади, Эрик подбежал к нему, а лошадь Билли поскакала вслед за табуном.
Остекленевшие глаза Билли неподвижно смотрели в небо. Он ударился затылком о большой камень, и на землю уже натекла лужица крови.
— Что с ним? — крикнул Накор.
— Мертв, — сказал Эрик.
На мгновение воцарилось молчание. Потом Накор сказал:
— Я поеду за табуном. А ты отвези его туда, где его можно будет похоронить.
Эрик нагнулся и, поднимая Билли, вспомнил, как точно так же поднимал тело Тиндаля.
— Проклятие! — выпрямившись, пробормотал он, и на глаза его сами собой навернулись слезы. Внезапно Эрик осознал, что из тех, кто стоял на эшафоте в тот памятный день. Билли погиб первым, и задрожал. — Проклятие! — повторял он, сжимая и разжимая кулаки. — Почему? — вопрошал он судьбу.
Только что Билли гарцевал на лошади — и вот уже лежит мертвый. И все из-за того, что ему попалась плохо обученная лошадь, которая понесла от укуса другой кобылы.
Эрик не мог понять, почему смерть Билли так его испугала, но он буквально дрожал от страха. Взяв себя в руки, он набрал в грудь побольше воздуха, зажмурился, наклонился и поднял Билли. Тело оказалось удивительно легким. Эрик пошел к своей лошади, и та попятилась при его приближении.
— Стоять! — почти взвизгнул Эрик и, перекинув труп через холку, забрался в седло. — Проклятие, — прошептал он опять, стараясь загнать на задворки души обиду и ужас.
После того как отряд миновал перевал, Кирзон вывел их на тропу, ведущую вниз, и вместе с сыновьями вернулся к своей охоте. Кэлис заплатил им золотом и пожелал счастливого пути.
Времени на психологические раздумья почти не оставалось, и Эрик постепенно похоронил в себе переживания, вызванные гибелью Билли.
Через пять дней отряд наткнулся на крутой подъем. Кэлис взял с собой Эрика и лично отправился на разведку. Нужно было найти дорогу, по которой мог бы пройти весь отряд. Разворачиваться на узкой тропе и возвращаться на перевал было бы чистым безумием.
На гребне скалы они остановились, и, посмотрев вниз, Эрик ужаснулся.
На севере расползался огромный столб дыма, сквозь который просвечивало красное солнце.
— Далеко это отсюда? — с содроганием спросил Эрик.
— Еще больше сотни миль, — ответил Кэлис. — Судя по всему, они жгут все деревни поблизости от Хайпура. Ветер сносит дым к востоку, иначе мы бы давно почувствовали запах гари.
У Эрика вдруг слегка защипало глаза.
— По-моему, я уже чувствую.
Кэлис улыбнулся своей странной полуулыбкой.
— Когда подъедем ближе, будет еще хуже.
Дорогу они, к счастью, нашли, и на обратном пути Эрик спросил:
— Капитан, каковы наши шансы вернуться домой?
Кэлис рассмеялся, и Эрик недоуменно взглянул на него.
— Ты первый, кто набрался мужества прямо об этом спросить; а я все гадал, кто же это будет.
Эрик промолчал.
— Отвечу так: наши шансы вернуться домой таковы, какими мы сами их сделаем. Только богам известно, насколько безумен наш план, — сказал Кэлис.
— А почему нельзя было заслать одного человека, чтобы он все разнюхал, а потом вытащить его оттуда?
— Хороший вопрос, — ответил Кэлис. — Мы пробовали. И не раз. — Он все время оглядывался, словно боялся преследования. — В этих краях не принято держать регулярную армию, как у нас в Королевстве или в Кеше. Человек здесь сражается за свою семью или племя, служит в дворцовой гвардии или продает свой меч. В крупных битвах дерутся наемники.
— Тем более. Если с обеих сторон дерутся наемники, одному человеку легче было бы проскользнуть.
Кэлис кивнул, словно бы соглашаясь.
— Справедливо. Казалось бы. Но один человек привлекает внимание, особенно если он не знаком с местными обычаями. Зато отряд наемников из далеких краев в этих местах обычное явление. И репутация много значит. Итак, я — Кэлис, мы
— Кровавые Орлы, и никто дважды не взглянет на эльфа, живущего среди людей. «Долгоживущий» во главе отряда наемников — редкость, но такое уже бывало. Если бы ты, Эрик, пришел сюда в одиночку, тебя бы быстро обнаружили с помощью магии или обычного вероломства. Но на солдата моего отряда никто не обратит никакого внимания. — Он помолчал, вглядываясь в сопки, спускающиеся вниз, к реке. — Не правда ли, красивое место?
— Да, мне тоже здесь нравится, — сказал Эрик.
Кэлис еще помолчал, а потом сказал:
— Эрик, в первый раз я попал в эту страну двадцать четыре года назад. С тех пор я побывал здесь еще дважды и оставил здесь столько могил, что ты и представить не в состоянии.
— Там, на Острове Мага, я случайно услышал разговор де Лонгвиля с Накором, — признался Эрик, сворачивая лошадь от края тропы. — Даже слушать об этом было ужасно.
— Да, это был настоящий кошмар. В этом походе погибли лучшие люди Королевства. Отборные воины. Фостер, де Лонгвиль и горстка других спаслись вместе со мной, да и то потому лишь, что нам повезло: мы пошли не в том направлении, где враги ожидали нас встретить. — Кэлис снова замолк ненадолго. — Вот почему я принял план Бобби и убедил Аруту, что для этого нужны люди, которые отчаялись остаться в живых. Готовность умереть за честь знамени у солдата в крови, а мы должны сделать все, чтобы остаться в живых — разумеется, исключая предательство.
Эрик кивнул:
— И солдаты не смогли бы убедительно изобразить наемников.
— И это тоже. Боюсь, ты встретишься с людьми, Эрик, которые отнюдь не сделают тебя лучше. — Кэлис оценивающе поглядел на Эрика. — Ты попал в довольно необычную компанию. Мы искали людей вполне определенного склада: способных на безудержный гнев, лишенных любых идеалов, таких же жестоких, как те, с кем им придется сражаться, — и в то же время нам нужны были люди, а не отбросы, которые буря войны обычно выносит на берег. Нам нужны были люди, которые, когда придет время, выполнят свой долг, а не побегут. — Кэлис улыбнулся, и на сей раз по-настоящему весело. — Или, на худой конец, побегут в правильном направлении, не теряя при этом разума. — И вдруг, словно эта мысль только что пришла ему в голову, он сказал:
— Пожалуй, мне лучше держать тебя и твою шестерку поближе к себе. Большинство из тех, кого мы отобрали, — настоящие головорезы, способные за грош зарезать собственного папашу, но в твою группу попали странные, я бы сказал, преступники. Если твой приятель Бигто начнет разглагольствовать о Богине Смерти — а в эти краях ее называют Халиши и поклоняются ей исключительно тайно — или Шо Пи вздумает затеять философский диспут с кем-нибудь из тех кровопийц, к которым мы направляемся, нам придется несладко. Вечером я скажу де Лонгвилю, чтобы вашу палатку разместили рядом с моей.
Еще через несколько дней отряд достиг наконец холмистых низин, а на пятый день вышел к деревне у тракта между Ланадой и Хайпуром. Дома оказались брошенными — в этих местах приближение вооруженных людей обычно означало набег. Кэлис приказал всем разместиться на маленькой площади, напоить лошадей из колодца, но в дома не заходить и ничего не трогать.
Приблизительно через час из-за деревьев появился юноша лет двадцати.
— Кто вы? — крикнул он, готовый при малейших признаках опасности снова нырнуть в спасительную рощу.
— Кровавые Орлы Кэлиса. Что это за деревня?
— Винэт.
— Кто ваш господин?
Парень подозрительно поглядел на Кэлиса:
— А кому служите вы?
— Мы — свободный отряд.
Такой ответ, видимо, не понравился селянину. Он вернулся под прикрытие деревьев, чтобы, судя по всему, с кем-то посовещаться. Наконец он вышел опять и сказал:
— Мы платим подати верховному жрецу-правителю Ланады.
— А далеко отсюда Ланада?
— В дне пути по дороге на юг, — был ответ. Кэлис повернулся к де Лонгвилю:
— Мы забрались южнее, чем мне хотелось бы, но эта армия нагонит нас, рано или поздно.
— Или сотрет в порошок, — ответил де Лонгвиль.
— Разбейте лагерь на лугу к востоку, — приказал Кэлис и, повернувшись к юноше, сказал:
— Мы хотели бы кое-что купить у вас. Мне нужна провизия: зерно лошадям, цыплята, фрукты, овощи и вино.
— Мы бедный народ. Нам нечего вам продать, — пробормотал тот, отступая в тень деревьев.
Бигго, который слышал весь разговор, шепнул Эрику:
— Они такие же бедняки, как я — монах Дэйлы. Земля здесь богатая, и будь я проклят, если эти проходимцы не затырили свое имущество где-то в этих лесах.
Луи, склонившись с седла, добавил:
— И скорее всего на нас сейчас смотрят не меньше полудюжины стрел.
— Мы заплатим вам золотом, — крикнул Кэлис и, достав из-под куртки маленький кошелек, высыпал на землю с дюжину золотых монет.
Как по сигналу из-за деревьев высыпали десятка два мужчин; все они были вооружены. Эрик внимательно разглядывал их, сравнивая с горожанами, среди которых вырос. Хоть и крестьяне, но с оружием они обращаться умели. Этим людям не раз приходилось сражаться, чтобы отстоять свое добро, и Эрик порадовался, что Кэлис готов заплатить за то, что нужно его отряду, а не брать это силой.
Староста, хромой старик с большущим мечом за спиной, опустился на колени и подобрал золото.
— Вы обязуетесь хранить мир? — спросил он у Кэлиса.
— Договорились! — Кэлис бросил поводья своего коня Фостеру и протянул руку. Они со старостой ухватили друг друга за запястья и дважды тряхнули руками. Договор был заключен.
Из-за деревьев вышли другие крестьяне, за ними — женщины и дети. Буквально в мгновение ока на маленькой площади села возник пестрый базар.
Эрик подобрал пилумы.
— Я попал ему по затылку и, кажется, ударил сильнее, чем хотел.
— Ему кажется! — сказал де Лонгвиль и прищурил глаза, явно собираясь разразиться очередным потоком брани. — Моя школа! — внезапно усмехнулся он и повернулся к Ру:
— Окати его водой и собирай свою амуницию.
Ру побежал к лошадям, схватил мех с водой и вылил на неподвижное тело. Патаки очнулся, встал, сплевывая воду, и, пошатываясь, поплелся к своим.
Когда Эрик приторачивал к седлу пилумы, щит и учебный меч, к нему подошел Ру.
— Ты действительно здорово его огрел.
— Ты видел?
— Билли взял на себя парня, который хотел напасть на меня, так что я пялился по сторонам.
— Мог бы и мне помочь, — сказал Эрик.
— Да сдалась тебе эта помощь, — ответил Ру. — С этим учебным мечом ты просто ужасен. Может, тебе пользоваться им в настоящем бою? Ты дубасишь им лучше, чем другие рубят.
Эрик усмехнулся и покачал головой;
— Подожду, пока мне не посчастливится найти один из боевых молотов гномов. Тогда я смогу еще и дробить скалы.
— По коням! — скомандовал Фостер, и все со стонами и оханьем полезли в седла.
Эрик и Ру заняли свое место в строю рядом с Шо Пи, Бигго, Луи и Билли. Отряд двинулся. До темноты оставался час, а предстояло еще разбить лагерь. Эрик взглянул на солнце, сердитый красный шар, опускающийся на западе:
— Для этого времени года дьявольски жарко.
— Здесь другие времена года, Эрик, — раздался у него за спиной голос Кэлиса. — В Королевстве сейчас зима, а в Новиндусе — начало лета. Дни становятся длиннее и жарче.
— Изумительно, — пробормотал Эрик, у которого не осталось сил даже удивляться.
— Когда мы тренируемся с воинами Хатониса, — сказал Кэлис с легкой улыбкой, — постарайся быть аккуратнее. Патаки — племянник Реджина, вождя клана Льва. Если бы ты проломил ему голову, это могло бы несколько осложнить наши отношения.
— Постараюсь, капитан, — ответил Эрик без всякого юмора.
Кэлис пришпорил лошадь и ускакал в авангард.
— Он шутит? — недоуменно спросил Ру.
— Кто знает? — ответил Билли Гудвин. — Слишком жарко, и я слишком устал, чтобы об этом думать.
— Странно, — заметил Бигго, ехавший рядом с Билли.
— Что? — спросил Ру.
— Солнце уж больно красное, а до заката еще целый час. Все поглядели на запад и согласно кивнули.
— Интересно, почему? — спросил Луи, который ехал позади Бигго.
— Дым, — ответил проезжающий мимо воин Хатониса. — Прошлой ночью пришла весть, что Хайпур пал. Это, наверное, он горит.
— Но Хайпур в сотнях миль отсюда! По крайней мере так говорил капитан! — воскликнул Ру.
— Очень большой пожар, — тихо промолвил Шо Пи, и это было все, что он сказал.
***
Учения продолжались, и никто уже не задумывался, что делать; они просто делали, и Эрик давно перестал удивляться, что семьдесят пять человек способны выполнить такое количество работы.Но после того как установился определенный порядок, Кэлис и де Лонгвиль начали всячески его нарушать, чтобы держать людей в постоянной готовности. Эрик, честно признаться, считал это лишним.
Шпионы, которых за эти годы исправно засылал сюда Кэлис, то и дело присылали гонцов с сообщениями. Пантатиане не желали тратить время и устанавливать контроль над уже завоеванными землями; армия Изумрудной Королевы двигалась на город Ланада.
Краем уха Эрик услышал разговор между Кэлисом, Хатонисом и гонцом, который привез это известие:
— От падения Сульта до осады Хамсы прошло семь лет.
— Тогда им пришлось пробиваться через Ирабекский Лес, — сказал Хатонис.
— Три года между Хамсой и Килбаром, год между Килбаром и Хайпуром.
Кэлис кивнул:
— Похоже, они решили наращивать темпы.
— Может быть, армия чересчур разрослась, они стараются занять солдат военными действиями, чтобы не потерять дисциплины? — предположил де Лонгвиль.
Кэлис пожал плечами:
— Придется и нам изменить направление. — Он обратился к гонцу:
— Переночуешь с нами, а завтра возвращайся на север. Передашь джешандийцам, что мы не пойдем к ним. Мы оставим Змеиную реку и направимся прямо на запад. Попробуем перехватить захватчиков между Хайпуром и Ланадой. Если мы кому-то понадобимся, пусть ищет нас в Рандеву Наемников.
Эрик оглянулся на Змеиную реку. Вдалеке виднелась широкая долина, поросшая лесом, а за ней — небольшой горный хребет. Им предстояло переправиться через реку, миновать долину и лес, пересечь горы и спуститься к пойме реки Ведры.
— Будем возвращаться к переправе у Брека? — спросил де Лонгвиль.
— Нет, это слишком долго. Вышли вперед разведчиков, пусть ищут место для переправы, — ответил Кэлис.
Через два дня разведчики вывели отряд к широкому участку реки, где течение замедлялось достаточно, чтобы переправиться на плотах. Кэлис лично осмотрел это место и согласился, что стоит попробовать. Из чахлых деревьев, что росли вдоль реки, был связан плот, и двенадцать человек, включая Эрика и Бигго, переправились на другой берег, чтобы обвешить путь и натянуть канаты. Тем временем еще дюжина человек рубила деревья подальше от берега, чтобы связать четыре плота, способных поднять лошадей и оружие. Переправа прошла удачно, за исключением того, что во время предпоследнего рейса один из плотов рассыпался — лопнул канат. Людей благополучно вытащили из воды ниже по течению, но из четырех лошадей только одна добралась до берега.
В отряде было достаточно запасных лошадей, но мысль об утонувших животных не давала Эрику покоя. Он с тревогой ловил себя на том, что возможная гибель людей волнует его меньше, чем воспоминание об испуганных лошадях, которых течение уносит вниз по реке.
Долина поднималась от реки на запад, заканчиваясь пологими лугами, над которыми нависали горы. На десятый день разведчик вернулся и сообщил, что встретил охотников.
На переговоры был отправлен Фостер, а Эрика, Ру и еще четверых дали ему в сопровождение. Эрик был рад возможности отвлечься от монотонности марша и однообразной работы. Он любил лошадей, любил за ними ухаживать, но нельзя сказать, чтобы он так же любил верховую езду. После двенадцати часов, проведенных в седле с короткими перерывами на устройство лагеря, учебные бои и обед всухомятку, он уставал больше, чем от самой тяжелой работы в кузнице.
Покатые холмы перешли в острые каменистые гребни. Горы Новиндуса отличались от тех, к которым Эрик привык в Королевстве. По сути, из возвышений, окружающих Даркмур, горами можно было назвать лишь три основных пика — остальные были в основном плоскогорья и холмы. Здешние же горы, хотя и невысокие, но крутые, скалистые, изобиловали отвесными стенами и утесами, глухими ущельями и каньонами; твердый гранит был изрезан ручьями и ручейками. Поросшие густым лесом, они выглядели мрачно и угрожающе.
Охотники ждали в условленном месте. Фостер спешился, снял пояс с мечом и пошел к ним, держа на виду пустые руки. Конвой остался в седлах, и Эрик успел внимательно рассмотреть охотников.
Обитатели холмов были одеты в куртки без рукавов мехом наружу и в длинные шерстяные штаны. Несомненно, помимо охоты они разводили коз и овец. Каждый был вооружен луком — не таким внушительным, как принятые в королевской армии длинные луки, но достаточно мощным, чтобы свалить человека, оленя и даже медведя.
Их предводитель, седобородый мужчина, выступил вперед и заговорил с Фостером. Остальные не двигались и молчали. Эрик огляделся, но не заметил никаких признаков лошадей; эти люди охотились пешими. Эрик подумал, что в местных условиях это разумно; а если их деревня выше в горах, то передвигаться верхом не просто неудобно — это опасно.
Охотников было четверо, и двое были очень похожи на предводителя. Эрик подумал, что они его сыновья, а оставшийся скорее всего зять.
Тем временем Фостер и седобородый охотник о чем-то договорились. Фостер вытащил из куртки тяжелый кошель, отсчитал вожаку несколько золотых монет и, вернувшись к сопровождающим, вспрыгнул на лошадь.
— Останетесь здесь, — он кивком дал понять, что нужно проследить за охотниками, чтобы те не удрали с золотом, — а я приведу отряд. Эти парни знают тропу, где могут пройти лошади.
Эрик бросил взгляд на крутой каменистый склон и хмыкнул:
— Надеюсь.
Фостер ускакал; охотники о чем-то посовещались, и вдруг тот, кого Эрик определил как зятя, быстро пошел в сторону леса.
— Куда это он собрался?! — крикнул один из солдат, Грили. Все люди Кэлиса учили на корабле местные языки, но у Грили был такой жуткий акцент, что в первое мгновение охотники даже не поняли вопроса. Вожак бросил на Грили негодующий взгляд:
— Ты думаешь, мы обманем?
Ответить утвердительно значило бы нанести оскорбление. Охотники уже были готовы взяться за луки. Эрик быстро взглянул на Ру, и тот вдруг сказал:
— Он посылает зятя домой, сказать дочери и жене, что они не вернутся сегодня. Я правильно понял?
Вожак коротко кивнул, но взгляд его оставался настороженным.
— Ладно… — пробормотал Грили. — Все в порядке. Пусть идет.
Седобородый махнул рукой, и четвертый охотник скрылся в лесу. Обращаясь к солдатам, старший сказал:
— И завтра тоже. Два дня до перевала и день, чтобы спуститься. Но, попав на тропу, вы уже не собьетесь, и наша помощь вам не понадобится.
Воцарилось молчание. Наконец нарастающий топот копыт возвестил о приближении основного отряда. Кэлис скакал впереди. Спешившись возле охотников, он заговорил с вожаком, но говорил очень быстро, и Эрик не успевал разбирать слова.
Потом Кэлис повернулся к остальным:
— Это Кирзон и его сыновья. Они знают тропу, но говорят, что она узкая и трудная. Будьте внимательны.
Охотники пошли вперед, а отряд медленно двинулся за ними. Через пару часов они достигли небольшого лужка, и проводники остановились. Старший что-то сказал Кэлису. Тот кивнул и перевел остальным:
— Сделаем привал и продолжим путь с рассветом.
Де Лонгвиль и Фостер начали выкрикивать команды. Эрик и Ру, как всегда, занялись лошадьми. На то, чтобы их расседлать, стреножить и отправить пастись, ушло больше времени, чем если бы просто устроить загон и поднести фураж.
Пока они возились с лошадьми, остальные вырыли ров и начали собирать подъемный мост, одновременно служивший воротами. Его везли на вьючных лошадях в разобранном виде и при случае использовали в качестве моста через небольшие речушки. Часть людей тем временем устанавливали по периметру рва частокол из окованных железом кольев и утрамбовывали вал. Потом каждая шестерка поставила свою палатку, и все, обессиленные, поплелись к походной кухне.
На марше они ели сухари и сушеные фрукты, а по вечерам — суп из овощей. Сначала Эрик, как и многие другие, жаловался на отсутствие мяса, но скоро понял, что старые вояки правы, говоря, что тяжелая пища утомляет на марше. Хотя при мысли о сочном жарком, бараньей ноге или пирогах с мясом, которые так вкусно пекла его мать, у Эрика текли слюнки, он не мог не признать, что сейчас чувствует себя гораздо сильнее и выносливее, чем раньше.
Раздали деревянные плошки, и каждый получил порцию горячего супа, заправленного жиром и крупой — но лишь настолько, чтобы придать ему некое подобие густоты. Опускаясь возле костра, Ру проворчал:
— Я бы не отказался от куска горячего хлеба, чтобы макать в это пойло.
Проходивший мимо Фостер заметил:
— Парень, грешники в нижних кругах ада не отказались бы от глотка холодной воды. Радуйся тому, что имеешь. С завтрашнего дня переходим на походный паек.
Вокруг послышались стоны. Сушеные фрукты и сухари хорошо подкрепляли силы, но были почти безвкусными, а чтобы проглотить, их надо было жевать часами. Но чего Эрику не хватало больше всего, так это вина. В Даркмуре еду запивали только вином, и даже самое дешевое, которое пили за обедом простолюдины, было в десятки раз лучше отборных вин, производимых в других местах Королевства. Пока Эрик не оказался в Крондоре, он даже не представлял, что за вино, которое в Даркмуре почти ничего не стоило, можно выручить приличные деньги в столичных тавернах.
Он поделился этим соображением с Ру, и тот моментально оживился:
— Ты знаешь, может быть, это как раз то, что нужно для предприимчивого парня вроде меня!
Эрик расхохотался, а Бигго, который сидел напротив, сказал:
— Что? Ты собираешься возить бутылки с вашим пойлом в Крондор и разориться на этом? Ру прищурил глаза.
— Когда мой тесть, Гельмут Гриндаль, даст мне достаточно золота, чтобы я мог развернуться, я осуществлю этот план и доставлю хорошее вино на каждый стол в Западном Княжестве.
Эрик опять рассмеялся.
— Ты даже не видел девушку! Когда ты вернешься, она может уже выйти замуж и обзавестись парой детишек!
— Если вообще вернешься, — фыркнул Джером Хэнди.
Они замолчали.
***
Лошади — существа противоречивые, думал Эрик, протирая запорошенные пылью глаза. Ему было поручено перегнать через перевал запасных лошадей, и он отобрал в помощники шестерых лучших наездников. Как ни странно, к ним добровольно присоединился Накор — ему было «любопытно» — и, к облегчению Эрика, оказалось, что он достаточно опытный наездник.Дважды лошади норовили свернуть с кручи и забиться в тупик, откуда выбраться они смогли бы, только пятясь — а лошади, как правило, очень не любят этого делать — или научившись летать, что Эрик считал весьма маловероятным. Особенно много хлопот причиняла одна беспокойная кобылица, которая то и дело жалась к обрыву, и Эрику приходилось отгонять ее камнями.
— Тупое создание! — выругался он. — Воронам на корм захотелось?
Накор ехал в такой близости от края пропасти, что другой на его месте давно бы сорвался, но изаланец, казалось, мог каким-то образом бросить свою лошадь в полет и всегда умудрялся втиснуться между пропастью и лошадью, которую к ней понесло. На советы Эрика немного отъехать от края коротышка лишь усмехался и отвечал, что все нормально.
— Течка, вот она и дуреет, — заметил он.
— Она и раньше не отличалась особым умом. Хорошо, что у нас нет жеребцов. Это сделало бы жизнь чересчур интересной.
— У меня когда-то был жеребец, — сказал Накор. — Великолепный черный конь, подарок императрицы Великого Кеша. Эрик взглянул на него:
— Любопытно… — Как и остальные, получше узнав Накора, он не стал бы называть его вруном. Хотя его рассказы частенько звучали неправдоподобно, но свои обещания он всегда выполнял и если хвастался, то готов был тут же подтвердить похвальбу делом. Поэтому со временем все начали принимать почти все, что он говорил, за чистую монету.
— Подох, — пожал плечами Накор. — Хороший был конь. Жалко было смотреть, как он умирал. Съел какую-то дрянь. Начались колики…
Впереди послышались ругань и крики: табун сбился в кучу, и Билли Гудвин отчаянно, но безуспешно пытался помочь лошадям преодолеть узкий скальный проход. Это была последняя сложность: дальше уже начинался относительно спокойный спуск к долине реки Ведры.
Эрик крикнул Билли, чтобы тот возвращался в хвост табуна, а сам поехал вперед. Оказалось, что лошадь, испугавшись чего-то, заартачилась, не желая идти в проход, и загородила дорогу другим. Эрик направил свою лошадь прямо на нее и толкнул вперед. Она со ржанием помчалась между скал, и за ней устремились и остальные. Эрик остановился, дожидаясь, пока не пройдет весь табун в тридцать голов, а потом присоединился к Билли и Накору.
— Теперь спуск пойдет легче, — сказал Билли. Внезапно кобыла Накора укусила его лошадь, и та взвилась на дыбы.
— Берегись! — закричал Накор.
Билли потерял поводья и вылетел из седла. Спрыгнув с лошади, Эрик подбежал к нему, а лошадь Билли поскакала вслед за табуном.
Остекленевшие глаза Билли неподвижно смотрели в небо. Он ударился затылком о большой камень, и на землю уже натекла лужица крови.
— Что с ним? — крикнул Накор.
— Мертв, — сказал Эрик.
На мгновение воцарилось молчание. Потом Накор сказал:
— Я поеду за табуном. А ты отвези его туда, где его можно будет похоронить.
Эрик нагнулся и, поднимая Билли, вспомнил, как точно так же поднимал тело Тиндаля.
— Проклятие! — выпрямившись, пробормотал он, и на глаза его сами собой навернулись слезы. Внезапно Эрик осознал, что из тех, кто стоял на эшафоте в тот памятный день. Билли погиб первым, и задрожал. — Проклятие! — повторял он, сжимая и разжимая кулаки. — Почему? — вопрошал он судьбу.
Только что Билли гарцевал на лошади — и вот уже лежит мертвый. И все из-за того, что ему попалась плохо обученная лошадь, которая понесла от укуса другой кобылы.
Эрик не мог понять, почему смерть Билли так его испугала, но он буквально дрожал от страха. Взяв себя в руки, он набрал в грудь побольше воздуха, зажмурился, наклонился и поднял Билли. Тело оказалось удивительно легким. Эрик пошел к своей лошади, и та попятилась при его приближении.
— Стоять! — почти взвизгнул Эрик и, перекинув труп через холку, забрался в седло. — Проклятие, — прошептал он опять, стараясь загнать на задворки души обиду и ужас.
***
На место Билли перевели некоего Натомби; он говорил с сильным кешийским акцентом. Пятеро остальных встретили его доброжелательно, но сдержанно: он был для них посторонним. Впрочем, свои обязанности Натомби выполнял четко и без напоминаний — Кэлис готовил людей с расчетом на полную взаимозаменяемость.После того как отряд миновал перевал, Кирзон вывел их на тропу, ведущую вниз, и вместе с сыновьями вернулся к своей охоте. Кэлис заплатил им золотом и пожелал счастливого пути.
Времени на психологические раздумья почти не оставалось, и Эрик постепенно похоронил в себе переживания, вызванные гибелью Билли.
Через пять дней отряд наткнулся на крутой подъем. Кэлис взял с собой Эрика и лично отправился на разведку. Нужно было найти дорогу, по которой мог бы пройти весь отряд. Разворачиваться на узкой тропе и возвращаться на перевал было бы чистым безумием.
На гребне скалы они остановились, и, посмотрев вниз, Эрик ужаснулся.
На севере расползался огромный столб дыма, сквозь который просвечивало красное солнце.
— Далеко это отсюда? — с содроганием спросил Эрик.
— Еще больше сотни миль, — ответил Кэлис. — Судя по всему, они жгут все деревни поблизости от Хайпура. Ветер сносит дым к востоку, иначе мы бы давно почувствовали запах гари.
У Эрика вдруг слегка защипало глаза.
— По-моему, я уже чувствую.
Кэлис улыбнулся своей странной полуулыбкой.
— Когда подъедем ближе, будет еще хуже.
Дорогу они, к счастью, нашли, и на обратном пути Эрик спросил:
— Капитан, каковы наши шансы вернуться домой?
Кэлис рассмеялся, и Эрик недоуменно взглянул на него.
— Ты первый, кто набрался мужества прямо об этом спросить; а я все гадал, кто же это будет.
Эрик промолчал.
— Отвечу так: наши шансы вернуться домой таковы, какими мы сами их сделаем. Только богам известно, насколько безумен наш план, — сказал Кэлис.
— А почему нельзя было заслать одного человека, чтобы он все разнюхал, а потом вытащить его оттуда?
— Хороший вопрос, — ответил Кэлис. — Мы пробовали. И не раз. — Он все время оглядывался, словно боялся преследования. — В этих краях не принято держать регулярную армию, как у нас в Королевстве или в Кеше. Человек здесь сражается за свою семью или племя, служит в дворцовой гвардии или продает свой меч. В крупных битвах дерутся наемники.
— Тем более. Если с обеих сторон дерутся наемники, одному человеку легче было бы проскользнуть.
Кэлис кивнул, словно бы соглашаясь.
— Справедливо. Казалось бы. Но один человек привлекает внимание, особенно если он не знаком с местными обычаями. Зато отряд наемников из далеких краев в этих местах обычное явление. И репутация много значит. Итак, я — Кэлис, мы
— Кровавые Орлы, и никто дважды не взглянет на эльфа, живущего среди людей. «Долгоживущий» во главе отряда наемников — редкость, но такое уже бывало. Если бы ты, Эрик, пришел сюда в одиночку, тебя бы быстро обнаружили с помощью магии или обычного вероломства. Но на солдата моего отряда никто не обратит никакого внимания. — Он помолчал, вглядываясь в сопки, спускающиеся вниз, к реке. — Не правда ли, красивое место?
— Да, мне тоже здесь нравится, — сказал Эрик.
Кэлис еще помолчал, а потом сказал:
— Эрик, в первый раз я попал в эту страну двадцать четыре года назад. С тех пор я побывал здесь еще дважды и оставил здесь столько могил, что ты и представить не в состоянии.
— Там, на Острове Мага, я случайно услышал разговор де Лонгвиля с Накором, — признался Эрик, сворачивая лошадь от края тропы. — Даже слушать об этом было ужасно.
— Да, это был настоящий кошмар. В этом походе погибли лучшие люди Королевства. Отборные воины. Фостер, де Лонгвиль и горстка других спаслись вместе со мной, да и то потому лишь, что нам повезло: мы пошли не в том направлении, где враги ожидали нас встретить. — Кэлис снова замолк ненадолго. — Вот почему я принял план Бобби и убедил Аруту, что для этого нужны люди, которые отчаялись остаться в живых. Готовность умереть за честь знамени у солдата в крови, а мы должны сделать все, чтобы остаться в живых — разумеется, исключая предательство.
Эрик кивнул:
— И солдаты не смогли бы убедительно изобразить наемников.
— И это тоже. Боюсь, ты встретишься с людьми, Эрик, которые отнюдь не сделают тебя лучше. — Кэлис оценивающе поглядел на Эрика. — Ты попал в довольно необычную компанию. Мы искали людей вполне определенного склада: способных на безудержный гнев, лишенных любых идеалов, таких же жестоких, как те, с кем им придется сражаться, — и в то же время нам нужны были люди, а не отбросы, которые буря войны обычно выносит на берег. Нам нужны были люди, которые, когда придет время, выполнят свой долг, а не побегут. — Кэлис улыбнулся, и на сей раз по-настоящему весело. — Или, на худой конец, побегут в правильном направлении, не теряя при этом разума. — И вдруг, словно эта мысль только что пришла ему в голову, он сказал:
— Пожалуй, мне лучше держать тебя и твою шестерку поближе к себе. Большинство из тех, кого мы отобрали, — настоящие головорезы, способные за грош зарезать собственного папашу, но в твою группу попали странные, я бы сказал, преступники. Если твой приятель Бигто начнет разглагольствовать о Богине Смерти — а в эти краях ее называют Халиши и поклоняются ей исключительно тайно — или Шо Пи вздумает затеять философский диспут с кем-нибудь из тех кровопийц, к которым мы направляемся, нам придется несладко. Вечером я скажу де Лонгвилю, чтобы вашу палатку разместили рядом с моей.
Еще через несколько дней отряд достиг наконец холмистых низин, а на пятый день вышел к деревне у тракта между Ланадой и Хайпуром. Дома оказались брошенными — в этих местах приближение вооруженных людей обычно означало набег. Кэлис приказал всем разместиться на маленькой площади, напоить лошадей из колодца, но в дома не заходить и ничего не трогать.
Приблизительно через час из-за деревьев появился юноша лет двадцати.
— Кто вы? — крикнул он, готовый при малейших признаках опасности снова нырнуть в спасительную рощу.
— Кровавые Орлы Кэлиса. Что это за деревня?
— Винэт.
— Кто ваш господин?
Парень подозрительно поглядел на Кэлиса:
— А кому служите вы?
— Мы — свободный отряд.
Такой ответ, видимо, не понравился селянину. Он вернулся под прикрытие деревьев, чтобы, судя по всему, с кем-то посовещаться. Наконец он вышел опять и сказал:
— Мы платим подати верховному жрецу-правителю Ланады.
— А далеко отсюда Ланада?
— В дне пути по дороге на юг, — был ответ. Кэлис повернулся к де Лонгвилю:
— Мы забрались южнее, чем мне хотелось бы, но эта армия нагонит нас, рано или поздно.
— Или сотрет в порошок, — ответил де Лонгвиль.
— Разбейте лагерь на лугу к востоку, — приказал Кэлис и, повернувшись к юноше, сказал:
— Мы хотели бы кое-что купить у вас. Мне нужна провизия: зерно лошадям, цыплята, фрукты, овощи и вино.
— Мы бедный народ. Нам нечего вам продать, — пробормотал тот, отступая в тень деревьев.
Бигго, который слышал весь разговор, шепнул Эрику:
— Они такие же бедняки, как я — монах Дэйлы. Земля здесь богатая, и будь я проклят, если эти проходимцы не затырили свое имущество где-то в этих лесах.
Луи, склонившись с седла, добавил:
— И скорее всего на нас сейчас смотрят не меньше полудюжины стрел.
— Мы заплатим вам золотом, — крикнул Кэлис и, достав из-под куртки маленький кошелек, высыпал на землю с дюжину золотых монет.
Как по сигналу из-за деревьев высыпали десятка два мужчин; все они были вооружены. Эрик внимательно разглядывал их, сравнивая с горожанами, среди которых вырос. Хоть и крестьяне, но с оружием они обращаться умели. Этим людям не раз приходилось сражаться, чтобы отстоять свое добро, и Эрик порадовался, что Кэлис готов заплатить за то, что нужно его отряду, а не брать это силой.
Староста, хромой старик с большущим мечом за спиной, опустился на колени и подобрал золото.
— Вы обязуетесь хранить мир? — спросил он у Кэлиса.
— Договорились! — Кэлис бросил поводья своего коня Фостеру и протянул руку. Они со старостой ухватили друг друга за запястья и дважды тряхнули руками. Договор был заключен.
Из-за деревьев вышли другие крестьяне, за ними — женщины и дети. Буквально в мгновение ока на маленькой площади села возник пестрый базар.