Фиалковский Конрад. Воробьи галактики

   — Попытаемся выбраться отсюда? — спросил я.
   — Попытаться можно… но все равно ничего не выйдет.
   — С каких это пор ты стала пессимисткой? — Я попытался как-то стряхнуть с себя уныние, которое вызывал этот «подвал с камнями», как я мысленно назвал автомат. — Помнится, раньше… ты все видела в розовом свете.
   — Раньше я была моложе… и дело происходило на Земле. Пошли, — схватила она меня за руку, — осмотрим эти катакомбы.
   Но камни были всюду; они выступали из темноты, куда бы я ни направлял луч фонаря.
   — Совсем, как тогда на осыпи в Андах. Тоже везде были камни, — сказал я.
   — Но вверху было небо. Давай быстрей. Нам надо обойти «брюхо» автомата.
   Дальше мы шли молча, описывая круг, но я не очень соображал, какую часть окружности мы уже прошли.
   Вдруг стало совершенно светло. Мы оказались в огромном зале. Стены автомата куда-то исчезли. «Видимо, резервуар автомата раскладной», — подумал я и взглянул наверх. То, что было вверху, напоминало туман, розовый туман.
   — Мы… мы внутри конуса, — сказала Гай.
   И тут произошло нечто совершенно неожиданное.
   Камни, все до единого, взлетели вверх, к туманному потолку, и исчезли. Но самым удивительным было то, что мы остались. Мы стояли, погруженные по пояс в розовый, мерцающий туман. И не видели собственных ног.
   — Они нас заметили.
   — Может быть, автомат-сортировщик отличил нас от камней…
   — Ерунда. Это они… Серг, бежим.
   Куда девалось ее спокойствие!
   — …бежим… бежим отсюда, — повторяла она беспрерывно.
   — Куда?
   — Все равно куда, — она повернулась и пошла.
   — Стой! — крикнул я.
   Она не остановилась. Теперь она почти бежала. Неожиданно туман заколебался, словно внизу подул ветер…
   — Гай,… Гай… — кричал я.
   Туман стал подниматься, и его клубы окутали мою грудь. Спустя секунду я уже видел только шлем Гай. Возможно, она даже говорила что-нибудь, но радиоволны ее передатчика не доходили до меня. Внезапно туман поднялся и окутал меня бесформенной розовой массой.
   Я почувствовал, что под ногами у меня пустота. Я висел в безгравитационном пространстве, в котором понятия верха и низа вообще не имеют физического смысла.
   Не знаю, как долго это длилось. Я потерял счет времени. Подсознательно я проделывал ногами и руками небольшие движения, стараясь отыскать хоть какуюнибудь точку опоры. Мне казалось, что сквозь изоляцию шлема, сквозь материал скафандра проникает высокий, стонущий звук. Потом звук понизился, перешел в гул.
   Наконец гул прекратился и одновременно я почувствовал под ногами опору. Туман начал медленно оседать… Из него вынырнули какие-то громадные шары диаметром в несколько метров и параболоиды вращения, напоминающие огромные фужеры. Они казались прозрачными, но стоило взглянуть на любой из них в упор, как он становился матовым. Казалось они движутся, колеблются, и только спустя некоторое время я сообразил, что это прозрачное газообразное вещество, оставшееся после того, как опал туман, преломляет свет так же, как преломляет его летом горячий воздух. То, на чем я стоял, было эластичным, но, взглянув вниз, я не увидел собственных ног. Мои ноги «размывались» по щиколотку в том, на чем я стоял.
   «Пожалуй, опять силовое поле», — подумал я. Однако ходить по этому «полю» было вполне удобно. Я сделал несколько шагов, потом хотел подойти к одному из шаров… и не смог. За полметра от шара начиналось какое-то силовое поле, которое меня отталкивало.
   Я уже хотел обойти шар кругом, когда вдруг заметил, что в нескольких метрах от меня кто-то стоит.
   — Гай?
   Я побежал к ней, но она, не шевелясь, начала отплывать, так что расстояние между нами все время оставалось неизменным. Неожиданно я остановился. Ну, конечно, это была не Гай… это была Вера. Она тоже остановилась…
   Тогда я заметил, что она прозрачна и сквозь нее видны контуры находящихся в глубине шаров и параболоидов.
   Так я стоял, вероятно, около минуты. Она тоже не двигалась, словно ожидая меня. Так, значит, они хотят заманить меня куда-то… А может, это ловушка? Нет, если бы они действительно хотели, они могли бы без труда перенести меня в любое место при помощи какого-нибудь силового поля… Я решился. Пошел за Верой. Ее изображение все время убегало от меня. Неожиданно между двумя шарами я увидел небольшую ракету, настоящую маленькую земную ракету с открытым люком, в котором исчезла Вера. Я пошел за ней… и увидел Гай.
   — Серг, это ты? Как ты сюда попал? — спросила она.
   Потом я увидел в ее глазах страх; она отодвинулась от меня к стенке.
   — Да. Это я, Серг. Как вошел? Очень просто — через люк… — я повернулся, чтобы показать ей вход, но за мной была сплошная стена.
   — А может, ты тоже умер, как Вера, и это просто образ Серга.
   — Да нет же. Гай, я живой. Я действительно живой… — и я схватил ее за руку.
   — Живой… А Веру ты видел? — вдруг спросила она.
   — Видел. Да, это был ее образ.
   — И она провела тебя между шарами…
   — Провела.
   — А зачем, Серг? Зачем?
   — Не понимаю…
   — Зачем они заперли нас здесь?.. — Она забилась в угол кабины и закрыла глаза.
   Я не знал, что ей ответить. Осмотревшись, я увидел… экран. Он не походил на земной экран, но все же это был экран — в нем светились звезды.
   — Гай! Гай! — Я дернул ее за рукав скафандра и сквозь стекло шлема увидел, как она медленно открыла глаза.
   — Что случилось? — спросила она.
   — Не знаю. Какие-то звезды…
   — Звезды?
   — Да, на экране, посмотри сама, это же звезды.
   Некоторое время мы смотрели на экран. Вдруг Гай вскочила, и я увидел, как ее зрачки расширились от ужаса.
   — Серг, а если они нас выбросили с Ганимеда…
   — Не понимаю.
   — Ну, отправили нас в космос.
   — Зачем? Зачем им это, объясни мне, — я старался говорить спокойно, но уже и сам чувствовал страх.
   — Откуда мне знать… А камни… Зачем они собирали камни и переносили их в розовый туман?
   — Но нас-то они не тронули…
   — Может, именно для того, чтобы запустить в безвоздушное пространство. А вдруг они всех людей или убивают, или выбрасывают в космос…
   Я помолчал.
   — Они выбросили нас с Ганимеда на снаряде и не дали нам возможности управлять этим снарядом.
   — Ты думаешь, они на нас экспериментируют?
   — Нет, Наверно, так они убивают своих соплеменников. Может, их нельзя убить иначе.
   Я не ответил. Если Гай права… то нас действительно ждет смерть… Ни одна обсерватория нас не обнаружит… самое большее, случайно отыщет радар какой-нибудь пролетающей ракеты, но мы не передаем сигналов, поэтому они примут нас за метеорит, разрядят свой аннигилятор, и мы испаримся.
   — Мы испаримся, если…
   — Нет, — прервала меня Гай, — мы умрем здесь. Здесь, в этой кабине, слышишь.
   — Успокойся, Гай, успокойся…
   — Смотри, — Гай показала на экран. — Они специально установили его, чтобы заставить нас думать об этом.
   — О чем?
   — О том, что мы умрем.
   — Гай!
   Она только рассмеялась.
   — Будем умирать и смотреть на звезды…
   Тогда я взглянул на экран. Звезд не было, они исчезли, их вытеснила с экрана все увеличивающаяся знакомая глыба Ганимеда. Наш снаряд шел на посадку.
   Я следил глазами за солнечным зайчиком, медленно ползущим по паркету. За открытым окном был слышен шум автомата, подстригающего газон в саду. По голубому прямоугольнику неба плыли облака. У окна стояла Гай…
   Гай без скафандра… Это была Земля, настоящая Земля!
   Мы кончили рассказ, и Торен задумчиво потирал рукой свой высокий, с большими залысинами лоб.
   — Так, говорите, там был туман, розовый туман… а потом шары? — повторил он.
   Наконец я решился спросить:— А что — вторжение… отражено?
   — Вторжение? — рассеянно взглянул он на меня. — Вторжения вообще не было.
   — Не было?
   — Конечно, это просто наш домысел, результат мегаломании нашего рода, рода Homo Sapiens. — Торен смотрел на Гай. Кажется, он заметил, что она ничего не понимает. — Видите ли, это похоже на то, как если бы кто-нибудь хотел защитить свой сад от непрошеных гостей. Можно просто возвести забор. Но если ты располагаешь соответствующей техникой и не хочешь убивать, то просто устраиваешь… сигнальную сеть из тороидов, вызывающую управляемое облако. Облако выносит все движущееся за пределы «забора», за пределы охраняемой зоны.
   Правда, тороид убивал… Видимо, им было и невдомек, что именно такой импульс для нас смертелен. Им это, наверно, даже в голову не пришло.
   — Значит, Варден, Волей, Вера… все они живы?
   — Конечно. Облако выбросило их на скалы, за пределы кольца тороидов.
   — А мы? Что они сделали с нами?..
   — Об этом мы можем только догадываться. Их корабль улетел. Улетел, вероятно, сразу же после вашего появления там…
   — Но мы ничего не чувствовали. Ни перегрузок, ни толчков.
   Торен улыбнулся.
   — Они используют для перемещения гравитационное поле. Создают его перед кораблем. Вы вместе со своим космолетом падали в этом поле… А тот, кто падает, ничего не весит. Проблема человека в падающей кабине лифта, — улыбнулся он опять. — Так что не было и речи о перегрузках. Самое большее, что ты мог чувствовать…
   — Действительно, я ощущал невесомость.
   — Видишь, мы правы, — обрадовался Торен. — Вы попали внутрь автоматического устройства, накапливающего горючее для их корабля. Вам повезло. Может, они в какой-то степени похожи на нас, а может, заметили вас, во всяком случае, вы не разделили судьбу камней, превращаемых в двигателях в энергию. Они отсортировали вас от камней… но потом у них были затруднения с возвращением вас на спутник, потому что они уже улетели. Тогда они построили специальный снаряд. Построили, я думаю, в течение неполного часа, приспособили его к вашим нуждам, заманили вас внутрь, использовав образ Веры, и запустили в сторону Ганимеда… Да, они не желали вас уничтожить. Они отослали вас, хотя сами за это время пролетели уже миллионы километров.
   — А сейчас… где они сейчас?
   — Где-то в межзвездном пространстве… Исчезли с экранов даже самых чувствительных радаров.
   — И ничего вам не оставили, ничего не передали?
   — Только вас. Больше ничего. Вас они не хотели забирать. Вы попали в их корабль случайно… и они сначала не заметили… А потом отослали вас на Ганимед.
   — Странно… А тот туман… Полет камней… Образ Веры…
   — Это действовали их автоматы. Их техника опережает нашу на сотни, может быть, на тысячи лет… Они и не собирались вступать с нами в контакт… Понимаете, что это значит?
   — Нам казалось, что они ничем иным, кроме нас, не интересуются…
   — Не только вам… — Торен говорил тихо, словно про себя, — мы все так думали. Мы даже придумали гипотезу о вторжении. Нам и в голову не пришло, что они прилетели к нам только для того, чтобы пополнить запасы горючего, а мы… мы для них — просто воробьи…
   — Не понимаю. Почему воробьи?
   — Ты когда-нибудь задерживался, чтобы посмотреть на воробьев? Наверно, нет. Они слишком распространены, чтобы обращать на них внимание… и, как знать, может, мы и есть такие воробьи в нашей Галактике…