Фильчаков Владимир. Тот, кто отражается в зеркале

   - И я поехал. Вот сейчас вдруг понял, что это было глупо. Но тогда почему-то это не казалось мне глупым. Мне очень нужны деньги.
   - Всем нужны деньги, - он кивнул. - Не так уж это было и глупо. Вполне возможно, что вам заплатят. Даже очень возможно.
   - Постойте! - я даже привстал. - Этот замок... Картинка была на сайте! Так что же, это все - галлюцинация? - Вся наша жизнь - чья-то галлюцинация.
   - Вот как? А вот например, моя жизнь - это чья галлюцинация?
   - Не знаю, - Валентин пожал плечами, поднял на меня глаза. - Но не думаю, что ваша. Я был потрясен. Вот так-так... - Ну и чья же тогда?
   - Не знаю, - повторил он. - Это трудно установить. Можно, но трудно. Вам это надо?
   - Надо, представьте себе. Если я кому-то снюсь, то мне хотелось бы знать - кому. - Не снитесь, - поправил он. - Сон - это совсем другое.
   - Понимаю. И все-таки обидно - почему это моя жизнь не плод моей собственной галлюцинации?
   - Ну, во-первых потому, что ваша жизнь - плод галлюцинаций большого числа людей. Другое дело, что влияние многих на вашу жизнь достаточно мало, и только один-два человека могут оказывать на нее достаточно сильное воздействие, причем вовсе необязательно, что это близкие вам люди, вы можете их даже и не знать. А во-вторых, если ваша жизнь была бы плодом только вашей галлюцинации, ваши желания исполнялись бы с пугающей быстротой. Ну, а поскольку этого не происходит... - ведь не происходит же? - вот видите... - Как-то это... унизительно.
   - Унизительно? Ну, не более, чем допущение, что всей вашей жизнью управляет Бог. - Бог - это совсем не унизительно.
   - Может быть. Кому как. - Послушайте, а что ВЫ здесь делаете?
   - Я? - задумался Валентин. - Если бы знать. Боюсь, я - плод вашей галлюцинации. - А остальные? - И остальные тоже. Может быть. Впрочем, я не уверен. - А можно ли воздействовать на чужие галлюцинации? - Попробуйте. Только будьте осторожны, умоляю вас.
   Он снова надолго замолчал, потом вдруг вскинул голову, огляделся, пробормотал какие-то извинения и вышел.
   - Какие-то у меня недоделанные галлюцинации, - сказал я себе. - Хотя нет, я не прав. Вот эта комната, да и замок вообще - вполне доделанная и устойчивая галлюцинация. Только вот моя ли? Это несправедливо - мои галлюцинации недоделанные, а чьи-то - доделанные. Да ну! Все вздор! Какие галлюцинации! Бред какой-то! Обидно как-то чувствовать себя плодом галлюцинации. Хотя... Если разобраться...
   Но разбираться не хотелось. Хотелось спать... Да, вот уснешь и что-нибудь стрясется, и обязательно неприятное.
   Однако ничего неприятного не произошло. Не произошло вообще ничего. Я проснулся ранним утром, подошел к окну, больше похожему на бойницу, посмотрел наружу. Светло. Тепло. Лето, словом. Пришла неожиданная мысль: а какое сегодня число?
   - Дворецкий! - позвал я, потом увидел на стене шнурок звонка, позвонил. Дворецкий явился через полминуты.
   - Сэр?
   - Какое сегодня число?
   - Пятнадцатое июля, сэр.
   - Я так и думал. Спасибо. - Я действительно так и думал. Я приехал сюда двенадцатого, и прошло уже три дня. - А теперь отведите меня к хозяину. Или к хозяйке. - Следуйте за мной, сэр.
   Вот так легко? Какого же черта он не сделал этого раньше? Хм, а я его об этом просил? Мы прошли по лабиринту коридоров, лестниц, переходов, мимо многочисленных дверей (я подумал, что даже под страхом смерти не запомню дорогу) и оказались перед массивной резной дверью трехметровой высоты, в которую дворецкий осторожно постучал. Никто не отозвался. Тогда дворецкий сказал:
   - Ладно, не будем ломать комедию. Входите! Да входите же! Вы хотели видеть хозяина, и вы его видите перед собой. - Вы?! - Да. А что, не похож? - Не очень. - Ну, это не существенно. Входите же!
   Я повиновался. Мы вошли в запущенную, запыленную комнату, огромную, как зал для танцев. Всю обстановку составляли два глубоких кресла, в которые мы уселись друг против друга. - Вас удивляет обстановка? - спросил хозяин. - Немного. - Сами виноваты. - ??? - Ну конечно. Эта комната - плод вашего воображения.
   - Вот как... Знаете, мне кажется, что мое воображение что-то не очень. Гости, например. Они какие-то странные... Теперь еще эта комната.
   - Да нет, с воображением у вас все в порядке, - улыбнулся хозяин. Даже более чем, я бы сказал. Этот замок - очень удачно получилось. Да и гости тоже. - А вы? - осторожно поинтересовался я.
   - Я? Нет, тут не вы постарались. - Он усмехнулся. - Впрочем, вы тоже приложили ко мне руку, на самом деле я немного не такой, может быть даже совсем не такой. Вы сделали меня чопорным, английским каким-то, наверное так выглядел Бэрримор из Баскервиль-холла.
   - Послушайте... Но вот эта дурацкая черная месса... Ее тоже я придумал?
   - Нет, тут накладочка вышла. Вы уж не сердитесь.
   - Да я не сержусь. Хотя грудь до сих пор болит. А история с Яорой? - Какой Яорой? Ах, Яора... Ее зовут Мария, кстати. Это вам подарок. В качестве утешения.
   - А этот... Который отражается в зеркале?
   - А, он глупец. То, на что вам потребовалось несколько часов, он осилил только через сто лет. Не обращайте на него внимания. Только впредь будьте поосторожнее и не заходите в зазеркалье. Впрочем, трудно сказать, с какой стороны зеркала находится зазеркалье. Кстати, стоимость зеркала придется вычесть из вашего жалованья, вы уж не обессудьте. - Так мне все-таки заплатят? - А вы сомневались? Заплатят. - А дорогое ли зеркало?
   - Ну, если его продавать на аукционе, да еще с тем, кто в нем отражается, думаю, тысяч на пятнадцать долларов оно потянет. - Вот это да!
   - А вы думали, - улыбнулся хозяин. - Но с вас мы возьмем по остаточной стоимости, с учетом амортизации, - он засмеялся. - Тысячу долларов.
   - Спасибо. Знаете, у меня отлегло от сердца. - Не сомневаюсь, - он снова засмеялся. - А когда я смогу получить расчет?
   - Хм, - сказал он, - я ошибся. Я полагал, что следующим вашим вопросом будет "А в чем же заключается моя работа?" Вы более меркантильны, чем я думал. - Вас это огорчает?
   - Мне все равно.
   - Тогда ответьте когда я смогу получить расчет, а потом - в чем заключается моя работа.
   - Отвечаю: расчет вы можете получить хоть сейчас, а в чем заключается ваша работа - я не скажу. Ну, не делайте такие большие глаза. Это вам знать не нужно. Здесь как раз такой случай, когда много будешь знать - скоро состаришься. Шучу. Но знание помешает работе, которая не закончится даже с вашим отъездом. Так что даже и не просите. Я не скажу вам это и после того, как вы получите деньги. Но догадываться вы можете, это ваше право. В принципе вы свои двадцать пять тысяч уже отработали, так что я могу отсчитать их вам тут же, не сходя с места.
   - Будьте добры.
   - Пожалуйста. - Он достал из внутреннего кармана ливреи толстую пачку банкнот, протянул мне. - Двадцать пять тысяч, получите и распишитесь. Насчет платы за разбитое зеркало я пошутил.
   - Спасибо. Где расписаться?
   Он засмеялся и я понял, что это тоже была шутка.
   - Когда я могу уехать?
   - Уехать? - он, казалось, растерялся. - Ах, уехать! Да хоть сейчас. Проводить вас к выходу?
   - Да, пожалуйста. Хотя... Подождите. Сколько мне будет стоить десяток маленьких зеркал?
   - Зачем вам?
   - Небольшой сюрприз для Того, Кто Отражается В Зеркале.
   Он долго смотрел на меня, не понимая, потом до него дошло и он засмеялся.
   - Нисколько. Фирма дарит вам их. Я пришлю вам горничную. А сейчас позвольте проводить вас в ваши комнаты. Или, все-таки, к выходу?
   - Можно один вопрос?
   - Давайте.
   - К чему все это?
   - Вы неправильно ставите вопрос, - он улыбнулся. - От чего все это? - вот как нужно ставить вопрос. Не ОТЧЕГО, а ОТ ЧЕГО - почувствуйте разницу. И попробуйте ответить сами. Пойдемте.
   В моей гостиной поставили новое зеркало. Я попросил об этом. Оно оказалось немного новее прежнего, лет этак на сто. Когда рабочие ушли, я подошел, посмотрел на свое отражение. Оно нахмурилось.
   - Все еще злишься на меня? - спросил я. Он не ответил. - Перестань. Я уезжаю. Но у меня для тебя есть подарок. - Я показал на стопку зеркал, лежащих на столе.
   "Не понимаю".
   - Сейчас поймешь.
   Я открыл дверь в коридор и повесил на стене первое зеркало. Он с интересом наблюдал за моими действиями. В конце коридора я повесил второе зеркало, так, чтобы в нем отражалось первое. Так, вешая зеркала на заранее вбитые гвозди, я вышел на парадную лестницу, ту самую, с балясинами. Здесь я укрепил последнее зеркало, заглянул в него.
   - Ну, как тебе подарок?
   "Спасибо!" - пронеслось в моей голове его восхищение. - "Теперь у меня есть весь мир!"
   - Ну, про весь мир это слишком сильно сказано, но теперь у тебя немного больше, чем было раньше.
   Он улыбнулся. Мы пожали друг другу руки через стекло, я подхватил свой чемодан, уже стоящий на лестнице и пошел к выходу. И я уже знал, что никакого замка в сибирском лесу нет, и стоит мне оглянуться назад, я не увижу ничего, кроме деревьев; я оглянулся-таки, но увидел не только деревья, но и старую-старую избушку, вросшую в землю, покосившуюся, почерневшую от времени - этакое таежное зимовье за сотни верст от ближайшего жилья; и никаких дорог вокруг, не говоря уж о такси, хотя могли бы и проводить по-человечески, как встретили, работодатели несчастные!
   А хозяин был прав - не К ЧЕМУ все это, а ОТ ЧЕГО. Я знал, от чего. От той тоски, что охватывала меня каждое утро, когда приходилось просыпаться, от той безысходности, которая проглатывала меня ежедневно, от жуткого, испепеляющего желания исправить то, что произошло, и от сознания своего бессилия и невозможности что-либо изменить... И от того чувства, что хочется куда-то сбежать, где-то спрятаться и от сознания того, что никуда не убежишь и не спрячешься...Везет не только везунчикам, но и тем, кому перед этим фантастически не повезло. Мне, наконец, повезло. Нет, конечно же, эти двадцать пять тысяч долларов не исправят того, что было, но они позволят начать новую жизнь, в которой, возможно, уже не будет той тоски... Или будет? Да и повезло мне вовсе не из-за денег...
   Я достал из чемодана плащ, перекинул его через руку - так, на всякий случай, - зашвырнул тяжелый чемодан в кусты и зашагал куда глаза глядят. Что ж, будем галлюцинировать дальше. И отражаться в чьем-то зеркале. Лишь бы зазеркалье оказалось достаточно большим. В конце концов, не все так уж плохо. Бывали же такие моменты, когда галлюцинация по имени Жизнь мне нравилась...
   (1) Сильное воображение порождает событие. (2) Я мыслю, значит существую. Рене Декарт.