Страница:
— Черт побери, Гидеон, говори тише, — перебил его Кейн. — Я знаю, что делаю. Будь у меня другая возможность, я бы ее использовал. Но, поверь, это единственный шанс. Я перепробовал все. И не вздумай относиться к ней как к кроткой молодой девушке. Если вы с Ноем окажетесь настолько глупы, — добавил он, делая знак вышедшему из дома брату, — то у нас будут серьезные неприятности.
После этого Кейн вкратце пересказал им события прошедших двух недель, вынудившие его инсценировать похищение Дарси. Ной и Гидеон слушали его, разинув рты и охая от удивления.
— Таким образом, — подвел итог Кейн, — мне ничего не оставалось, кроме как притвориться членом банды Гризли Ванхука и сделать вид, что я похищаю Дарси ради выкупа.
Взгляд его стальных глаз стал холодным и угрожающим.
— Иногда во время расследования нужно уметь выглядеть не тем, кто ты есть на самом деле. Пребывание в горах должно показаться Дарси непереносимым. Если она вас раскусит, то ее уже не вытащить из Денвера.
— Ты хочешь, чтобы мы относились к этому прелестному созданию как к врагу? — ахнул Ной. — Я могу перечислить многое из того, чем хотел бы с ней заняться, но мучить и запугивать? Мне кажется, у меня не получится. Я воспитан так, что всегда отношусь к леди только как к леди!
— Я тоже, — согласно закивал Гидеон.
Кейн посмотрел на них так, что у них кровь застыла в силах.
— Я не прошу, а объясняю, как вы должны вести себя с Дарси, — сказал он, и в его голосе слышалась неподдельная угроза. — По дороге сюда я видел Громилу, который ограбил дилижанс «О'Рурк экспресс», и собираюсь завтра выследить его. Если к моменту моего возвращения Дарси не будет в этом доме, то вы об этом горько пожалеете. Вы меня поняли?
Ной и Гидеон испуганно заморгали и втянули головы в плечи. Им ничего не оставалось, кроме как согласиться. Когда Кейн ушел, Ной спросил Гидеона:
— Ты собираешься делать то, что он нам велел?
— По правде говоря, я боюсь этого не сделать, — со вздохом признался слуга, — Кейн уверил меня, что поступает правильно. В конце концов, он специалист в таких делах.
— Все равно мне не нравится так обращаться с леди, — сказал Ной.
— Пусть лучше это не нравится тебе, чем твоему брату, — мрачно заметил Гидеон. — Гораздо мудрее выполнить его приказ.
С этими словами он поспешил вернуться на кухню. Возможно, ему придется делать вид, что он плохо относится к этой молодой леди, или подавать ей самую маленькую порцию, но никакие угрозы не заставят его поставить на стол подгоревшие булочки!
Ной медленно шел обратно к дому, думая о том, что работа детектива с каждым днем нравится ему все меньше и меньше. Где риск, где громкая слава? И он совершенно не преуспел в выслеживании Громилы, хотя потратил на это две недели, в то время как Кейну удалось увидеть его по чистой случайности. А теперь от него требуют, чтобы он вел себя как бандит и третировал бедную испуганную девушку. Просто какое-то безумие!
Погруженный и эти невеселые мысли, Ной прошел на кухню и занял свое место за столом в ожидании обеда. Он едва сдержался, чтобы не бросить сочувственный взгляд на Дарси, которую Кейн приковал цепью к стулу, но у него не хватило смелости поднять глаза от своей тарелки.
Пока Гидеон гремел кастрюлями и сковородками, Дарси внимательно изучала лицо сидящего напротив нее молодого человека, который показался ей се ровесником. Потребовалось всего несколько минут, чтобы понять, что перед ней младший брат Кейна. Они очень походили друг на друга, только лицо Ноя наполовину скрывали густая борода и усы. У обоих братьев были густые черные волосы. Глаза Ноя казались скорее темно-голубыми, чем серо-стальными, как у Кейна, а лицо не свидетельствовало о богатом жизненном опыте. По мнению Дарси, Ной делал только первые шаги на пути преступлений. Совершенно очевидно, он свернул на кривую дорожку исключительно под влиянием старшего брата. Но через десять лет он станет таким же отпетым негодяем, как Кейн. Как это будет ужасно, с горечью подумала она.
Хотя Ной показался Дарси менее жестоким, чем его старший брат, но она твердо знала, что за мальчишеской внешностью может скрываться хладнокровный убийца. Она видела много таких лиц на плакатах с подписью «Разыскивается» в Денвере и других местах. Пожалуй, ей стоит относиться и к Ною как к опасному врагу.
Затем Дарси переключила свое внимание на пожилого невысокого мужчину, который в это время открывал жестяную банку с консервированными фруктами. Гидеон тоже не выглядел слишком зловещим. Его манеры напоминали джентльмена или, если точнее, слугу джентльмена. Скорее всего Дарси никогда не узнает, каким образом Гидеон попал в компанию братьев Каллахан. Видимо, он служил у них поваром, потому что в его облике не было ничего от кровавого убийцы. Возможно, нужда толкнула его на союз с этими преступниками, подумала Дарси. Наверное, Гидеону пришлось совсем туго, раз он связался с этим злодеем Кейном, как бы красив он ни был. Ах, почему он так привлекателен?! Тогда она не вела бы себя как последняя дура в его присутствии.
Гидеон поставил на стол блюдо с мясным рагу. Кейн положил себе огромную порцию, а потом бросил немного на тарелку Дарси, так как у нее были связаны руки и она не могла обслужить себя сама.
Девушка с раздражением смотрела на то, как он размазывает еду по ее тарелке, смешивая мясо и картошку. Чтобы окончательно вывести ее из себя, он взял булочку и кинул ее в самую середину, отчего та мгновенно пропиталась соусом.
Рискуя обжечь пальцы, Дарси вытащила булочку, пока та окончательно не размякла, и положила ее на край тарелки.
— Ты нарочно злишь меня? — спросила она у Кейна. — Мало того, что я должна выносить общество твоих отвратительных друзей, так ты еще решил испортить единственное оставшееся мне удовольствие?
— Если бы я… — начал Ной, но тут же застонал, потому что Кейн больно ударил его по ноге под столом.
— Просто я стараюсь, чтобы ты как следует запомнила проведенное со мной время, — сказал Кейн, искоса поглядывая на младшего брата.
— О, об этом можешь не беспокоиться, — уверила его Дарси самым ядовитым тоном, на какой только была способна. — Я никогда не забуду, как презираю тебя.
Далее тишина за столом нарушалась только звяканьем приборов. Девушка быстро расправилась с едой и попросила добавки. Кейн заявил, что она больше ничего не получит. В результате все еще голодной Дарси пришлось наблюдать за тем, как трое мужчин набивают свои животы.
Она начала догадываться, почему Кейн уговорил Гидеона присоединиться к его банде. Преступник явно отдавал предпочтение хорошей кухне, и Гидеон удовлетворял его гастрономические потребности. В кулинарном мастерстве Гидеон ничуть не уступал шеф-повару ее отца в Сент-Луисе. Какой позор, что такой человек растрачивал свой талант и свою преданность на этих негодяев в одном из медвежьих углов Колорадо!
— Дарси помоет посуду, — объявил Кейн, когда Гидеон начал убирать со стола.
— А я бы хотела принять ванну, — заявила в ответ девушка, гордо подняв голову.
— Я принесу… — пискнул Ной, потому что брат больно наступил ему на ногу.
— Ванна обождет до вечера, — сказал Кейн. — Я отправляюсь побродить по окрестностям. Хочу проверить, не было ли за нами погони. Ной, ты отправишься со мной.
Он бросил угрожающий взгляд на Гидеона, который уже протянул руки к грязным тарелкам.
— Возьми молоток и гвозди и заколоти окно в комнате Дарси. Я не желаю, чтобы она сбежала, пока меня не будет дома, — приказал Кейн.
Гидеон нехотя повиновался. Его шокировало, как хозяин обращался с этой милой девочкой. Сначала он приковал се к стулу, потом к плите, чтобы она помыла посуду. Неслыханно!
Хорошо, что Патрик О'Рурк не видел, как мучают его единственную дочь. Но в одном Гидеон был теперь точно уверен — на месте Дарси он бы со всех ног бросился домой в Сент-Луис в поисках защиты и сочувствия.
Когда он вышел из кухни, Кейн поставил на плиту большую кастрюлю с водой для мытья посуды и направился к двери.
— Неужели у тебя совсем нет совести? — бросила ему в спину Дарси. — Как ты мог втянуть в свои преступления Ноя и Гидеона? Ни один из них не похож на преступника, по твое влияние разрушило их жизни.
— Они здесь по их собственному желанию, — сказал Кейн. — Мой посуду в алфавитном порядке и оставь меня в покое. Если Гидеон пожалуется на тебя, когда я вернусь, ты не получишь свою ванну, — пригрозил он напоследок.
Дарси тут же повернулась к плите. Она не могла дождаться того момента, когда сможет погрузиться в теплую воду и смыть с себя запах мужчины, который так жестоко обращается с ней.
Проклиная судьбу, она начала оттирать первую попавшуюся ей под руку тарелку. Она покажет этому негодяю и назло ему не будет мыть посуду по алфавиту! Если бы ей самой не было так противно есть из грязной посуды, она обязательно оставила бы на ней жирные разводы.
Дарси взяла противень и опустила его в воду, но сначала жадно схватила с него последнюю булочку, которую Кейн не захотел съесть сам. О, как непредусмотрительно он оставил эту булочку! Он хотел уморить ее голодом, но допустил оплошность.
На самом деле Кейн поступил так нарочно. Он не мог предложить ее Дарси, когда та сидела за столом, и предпочел сделать так, чтобы у нее сложилось впечатление, будто еда досталась ей случайно.
Дарси мыла посуду и вспоминала, как он издевался над ней. До чего же она ненавидела себя за то, что после всех его насмешек и издевок продолжала испытывать к нему нежные чувства. Этот внутренний конфликт сводил ее с ума. Чего стоит ее поведение прошлой ночью, когда она сама бросилась к нему в объятия! Наверное, у нее помутился рассудок после переживаний из-за нападения сначала братьев Бишоп, а потом дикого медведя.
Но почему она мгновенно перестает ненавидеть Кейна, стоит ему посмотреть на нее своими выразительными серо-стальными глазами? И почему она теряет контроль над своими желаниями, когда он прикасается к ней?
Дарси продолжала думать об этом, едва сдерживал слезы, когда Гидеон привязывал ее к кровати, а потом оставил одну в полутемной комнате с заколоченным досками окном. Теперь она обязана сдерживать себя и перестать поддаваться чарам Кейна. Совершенно очевидно, она для него лишь временное развлечение.
Все, больше никаких поцелуев и объятий. Кейн Каллахан никогда не прикоснется к ней, не получив за это хорошую пощечину! Она найдет в себе силы, чтобы устоять. Кейн ее враг, и она не перестанет помнить об этом. А когда его схватят за все издевательства над ней и потащат на виселицу, она будет рукоплескать его палачу.
С этой жизнеутверждающей мыслью Дарси легла в постель и уставилась в потолок. Путешествие по горам и заключение в этом доме было настоящим адом, а Кейн — демоном, творившим этот ад своими руками!
Глава 16
После этого Кейн вкратце пересказал им события прошедших двух недель, вынудившие его инсценировать похищение Дарси. Ной и Гидеон слушали его, разинув рты и охая от удивления.
— Таким образом, — подвел итог Кейн, — мне ничего не оставалось, кроме как притвориться членом банды Гризли Ванхука и сделать вид, что я похищаю Дарси ради выкупа.
Взгляд его стальных глаз стал холодным и угрожающим.
— Иногда во время расследования нужно уметь выглядеть не тем, кто ты есть на самом деле. Пребывание в горах должно показаться Дарси непереносимым. Если она вас раскусит, то ее уже не вытащить из Денвера.
— Ты хочешь, чтобы мы относились к этому прелестному созданию как к врагу? — ахнул Ной. — Я могу перечислить многое из того, чем хотел бы с ней заняться, но мучить и запугивать? Мне кажется, у меня не получится. Я воспитан так, что всегда отношусь к леди только как к леди!
— Я тоже, — согласно закивал Гидеон.
Кейн посмотрел на них так, что у них кровь застыла в силах.
— Я не прошу, а объясняю, как вы должны вести себя с Дарси, — сказал он, и в его голосе слышалась неподдельная угроза. — По дороге сюда я видел Громилу, который ограбил дилижанс «О'Рурк экспресс», и собираюсь завтра выследить его. Если к моменту моего возвращения Дарси не будет в этом доме, то вы об этом горько пожалеете. Вы меня поняли?
Ной и Гидеон испуганно заморгали и втянули головы в плечи. Им ничего не оставалось, кроме как согласиться. Когда Кейн ушел, Ной спросил Гидеона:
— Ты собираешься делать то, что он нам велел?
— По правде говоря, я боюсь этого не сделать, — со вздохом признался слуга, — Кейн уверил меня, что поступает правильно. В конце концов, он специалист в таких делах.
— Все равно мне не нравится так обращаться с леди, — сказал Ной.
— Пусть лучше это не нравится тебе, чем твоему брату, — мрачно заметил Гидеон. — Гораздо мудрее выполнить его приказ.
С этими словами он поспешил вернуться на кухню. Возможно, ему придется делать вид, что он плохо относится к этой молодой леди, или подавать ей самую маленькую порцию, но никакие угрозы не заставят его поставить на стол подгоревшие булочки!
Ной медленно шел обратно к дому, думая о том, что работа детектива с каждым днем нравится ему все меньше и меньше. Где риск, где громкая слава? И он совершенно не преуспел в выслеживании Громилы, хотя потратил на это две недели, в то время как Кейну удалось увидеть его по чистой случайности. А теперь от него требуют, чтобы он вел себя как бандит и третировал бедную испуганную девушку. Просто какое-то безумие!
Погруженный и эти невеселые мысли, Ной прошел на кухню и занял свое место за столом в ожидании обеда. Он едва сдержался, чтобы не бросить сочувственный взгляд на Дарси, которую Кейн приковал цепью к стулу, но у него не хватило смелости поднять глаза от своей тарелки.
Пока Гидеон гремел кастрюлями и сковородками, Дарси внимательно изучала лицо сидящего напротив нее молодого человека, который показался ей се ровесником. Потребовалось всего несколько минут, чтобы понять, что перед ней младший брат Кейна. Они очень походили друг на друга, только лицо Ноя наполовину скрывали густая борода и усы. У обоих братьев были густые черные волосы. Глаза Ноя казались скорее темно-голубыми, чем серо-стальными, как у Кейна, а лицо не свидетельствовало о богатом жизненном опыте. По мнению Дарси, Ной делал только первые шаги на пути преступлений. Совершенно очевидно, он свернул на кривую дорожку исключительно под влиянием старшего брата. Но через десять лет он станет таким же отпетым негодяем, как Кейн. Как это будет ужасно, с горечью подумала она.
Хотя Ной показался Дарси менее жестоким, чем его старший брат, но она твердо знала, что за мальчишеской внешностью может скрываться хладнокровный убийца. Она видела много таких лиц на плакатах с подписью «Разыскивается» в Денвере и других местах. Пожалуй, ей стоит относиться и к Ною как к опасному врагу.
Затем Дарси переключила свое внимание на пожилого невысокого мужчину, который в это время открывал жестяную банку с консервированными фруктами. Гидеон тоже не выглядел слишком зловещим. Его манеры напоминали джентльмена или, если точнее, слугу джентльмена. Скорее всего Дарси никогда не узнает, каким образом Гидеон попал в компанию братьев Каллахан. Видимо, он служил у них поваром, потому что в его облике не было ничего от кровавого убийцы. Возможно, нужда толкнула его на союз с этими преступниками, подумала Дарси. Наверное, Гидеону пришлось совсем туго, раз он связался с этим злодеем Кейном, как бы красив он ни был. Ах, почему он так привлекателен?! Тогда она не вела бы себя как последняя дура в его присутствии.
Гидеон поставил на стол блюдо с мясным рагу. Кейн положил себе огромную порцию, а потом бросил немного на тарелку Дарси, так как у нее были связаны руки и она не могла обслужить себя сама.
Девушка с раздражением смотрела на то, как он размазывает еду по ее тарелке, смешивая мясо и картошку. Чтобы окончательно вывести ее из себя, он взял булочку и кинул ее в самую середину, отчего та мгновенно пропиталась соусом.
Рискуя обжечь пальцы, Дарси вытащила булочку, пока та окончательно не размякла, и положила ее на край тарелки.
— Ты нарочно злишь меня? — спросила она у Кейна. — Мало того, что я должна выносить общество твоих отвратительных друзей, так ты еще решил испортить единственное оставшееся мне удовольствие?
— Если бы я… — начал Ной, но тут же застонал, потому что Кейн больно ударил его по ноге под столом.
— Просто я стараюсь, чтобы ты как следует запомнила проведенное со мной время, — сказал Кейн, искоса поглядывая на младшего брата.
— О, об этом можешь не беспокоиться, — уверила его Дарси самым ядовитым тоном, на какой только была способна. — Я никогда не забуду, как презираю тебя.
Далее тишина за столом нарушалась только звяканьем приборов. Девушка быстро расправилась с едой и попросила добавки. Кейн заявил, что она больше ничего не получит. В результате все еще голодной Дарси пришлось наблюдать за тем, как трое мужчин набивают свои животы.
Она начала догадываться, почему Кейн уговорил Гидеона присоединиться к его банде. Преступник явно отдавал предпочтение хорошей кухне, и Гидеон удовлетворял его гастрономические потребности. В кулинарном мастерстве Гидеон ничуть не уступал шеф-повару ее отца в Сент-Луисе. Какой позор, что такой человек растрачивал свой талант и свою преданность на этих негодяев в одном из медвежьих углов Колорадо!
— Дарси помоет посуду, — объявил Кейн, когда Гидеон начал убирать со стола.
— А я бы хотела принять ванну, — заявила в ответ девушка, гордо подняв голову.
— Я принесу… — пискнул Ной, потому что брат больно наступил ему на ногу.
— Ванна обождет до вечера, — сказал Кейн. — Я отправляюсь побродить по окрестностям. Хочу проверить, не было ли за нами погони. Ной, ты отправишься со мной.
Он бросил угрожающий взгляд на Гидеона, который уже протянул руки к грязным тарелкам.
— Возьми молоток и гвозди и заколоти окно в комнате Дарси. Я не желаю, чтобы она сбежала, пока меня не будет дома, — приказал Кейн.
Гидеон нехотя повиновался. Его шокировало, как хозяин обращался с этой милой девочкой. Сначала он приковал се к стулу, потом к плите, чтобы она помыла посуду. Неслыханно!
Хорошо, что Патрик О'Рурк не видел, как мучают его единственную дочь. Но в одном Гидеон был теперь точно уверен — на месте Дарси он бы со всех ног бросился домой в Сент-Луис в поисках защиты и сочувствия.
Когда он вышел из кухни, Кейн поставил на плиту большую кастрюлю с водой для мытья посуды и направился к двери.
— Неужели у тебя совсем нет совести? — бросила ему в спину Дарси. — Как ты мог втянуть в свои преступления Ноя и Гидеона? Ни один из них не похож на преступника, по твое влияние разрушило их жизни.
— Они здесь по их собственному желанию, — сказал Кейн. — Мой посуду в алфавитном порядке и оставь меня в покое. Если Гидеон пожалуется на тебя, когда я вернусь, ты не получишь свою ванну, — пригрозил он напоследок.
Дарси тут же повернулась к плите. Она не могла дождаться того момента, когда сможет погрузиться в теплую воду и смыть с себя запах мужчины, который так жестоко обращается с ней.
Проклиная судьбу, она начала оттирать первую попавшуюся ей под руку тарелку. Она покажет этому негодяю и назло ему не будет мыть посуду по алфавиту! Если бы ей самой не было так противно есть из грязной посуды, она обязательно оставила бы на ней жирные разводы.
Дарси взяла противень и опустила его в воду, но сначала жадно схватила с него последнюю булочку, которую Кейн не захотел съесть сам. О, как непредусмотрительно он оставил эту булочку! Он хотел уморить ее голодом, но допустил оплошность.
На самом деле Кейн поступил так нарочно. Он не мог предложить ее Дарси, когда та сидела за столом, и предпочел сделать так, чтобы у нее сложилось впечатление, будто еда досталась ей случайно.
Дарси мыла посуду и вспоминала, как он издевался над ней. До чего же она ненавидела себя за то, что после всех его насмешек и издевок продолжала испытывать к нему нежные чувства. Этот внутренний конфликт сводил ее с ума. Чего стоит ее поведение прошлой ночью, когда она сама бросилась к нему в объятия! Наверное, у нее помутился рассудок после переживаний из-за нападения сначала братьев Бишоп, а потом дикого медведя.
Но почему она мгновенно перестает ненавидеть Кейна, стоит ему посмотреть на нее своими выразительными серо-стальными глазами? И почему она теряет контроль над своими желаниями, когда он прикасается к ней?
Дарси продолжала думать об этом, едва сдерживал слезы, когда Гидеон привязывал ее к кровати, а потом оставил одну в полутемной комнате с заколоченным досками окном. Теперь она обязана сдерживать себя и перестать поддаваться чарам Кейна. Совершенно очевидно, она для него лишь временное развлечение.
Все, больше никаких поцелуев и объятий. Кейн Каллахан никогда не прикоснется к ней, не получив за это хорошую пощечину! Она найдет в себе силы, чтобы устоять. Кейн ее враг, и она не перестанет помнить об этом. А когда его схватят за все издевательства над ней и потащат на виселицу, она будет рукоплескать его палачу.
С этой жизнеутверждающей мыслью Дарси легла в постель и уставилась в потолок. Путешествие по горам и заключение в этом доме было настоящим адом, а Кейн — демоном, творившим этот ад своими руками!
Глава 16
Пока Ной и Гидеон бегали туда-сюда, таская воду для ванны, Кейн сидел на кровати Дарси и изучал карту местности, которую они с братом обследовали днем. Ной старался не смотреть па Дарси, чтобы не заработать от брата очередной пинок. Но, несмотря на то что и Ной, и Гидеон изо всех сил делали вид, что девушка им совершенно безразлична, Кейн ясно видел выражение негодования на их лицах. Он заставлял их делать то, что противоречило их воле и их воспитанию, но работа детектива часто требует жертв.
— Вы трое можете выйти, — сказала Дарси, отрывая Кейна от его мыслей. — Ванна наполнена, и я сгораю от желания насладиться теплой водой.
Ной и Гидеон мгновенно исчезли из комнаты, по Кейн даже не пошевелился.
— Я никуда не пойду, — спокойно сказал он. — Я буду находиться здесь, потому что ты можешь сбежать. После того как ты призналась, что планировала сбежать от меня вчера, пока я спал, я не могу тебе больше доверять.
Дарси мысленно отругала себя за то, что ради спасения своей гордости она сказала ему такую глупость.
— Я не буду раздеваться, пока ты в комнате, — твердо заявила она.
Кейн скрестил руки на груди и довольно нахально усмехнулся.
— Ты хочешь сказать, что я представляю для тебя опасность? — развязно спросил он.
Огромную опасность, мысленно поправила она его, но не стала доставлять ему удовольствие и произносить это вслух. Но почему, когда он улыбался ей такой обезоруживающей улыбкой, она не могла оставаться равнодушной к нему? Однако вор остается вором, напоминала себе Дарси, и даже если Кейн Каллахан обладал способностью заставлять ее забывать о том, кто он па самом деле, его преступная натура от этого не менялась.
Решив пойти до конца, Дарси подобрала юбку своего платья и залезла в ванну. Конечно, не о таком купании она мечтала, по она больше никогда, ни при каких обстоятельствах не предстанет перед ним обнаженной.
Кейн открыто расхохотался, глядя, как Дарси трет мочалкой свое платье. Но так даже лучше, подумал он, ведь созерцание ее восхитительного тела всегда заставляло его сердце выпрыгивать из груди. Учитывая, что они были не одни в доме и Кейн не мог удовлетворять свои желания при Ное и Гидеоне, не следовало подвергать свой организм подобной пытке.
— Надеюсь, ты понимаешь, что если ляжешь спать в мокрой одежде, то простудишься и умрешь, — назидательно сказал Кейн. — Значит, тебе придется спать голой.
— Если смерть даст мне возможность никогда больше не видеть тебя, то я ей только обрадуюсь, — фыркнула Дарси и принялась намыливать лицо.
— Зачем ты все делаешь только хуже? — спросил Кейн.
— Хуже уже некуда, — безапелляционно парировала она.
— Некуда? — переспросил он, с сомнением приподнимая густую черную бровь.
— Да, — убежденно ответила Дарси.
Тогда Кейн взял ушат с холодной водой, стоявший у ванны, и вылил его девушке на голову. Широкая улыбка появилась на его лице, когда Дарси принялась отплевываться и убирать прилипшие к лицу мокрые волосы. Шипя, как дикая кошка, она вскочила на ноги и плеснула на него грязной водой из ванны. В ответ Кейн вылил на нее второй ушат. В самый разгар водяного сражения Дарси поймала себя на том, что получает от происходящего настоящее удовольствие и даже хихикает, как нашкодивший ребенок. Она посмотрела на Кейна, который улыбался ей в ответ. Когда их глаза встретились, сердце Дарси бешено заколотилось.
То, чего она больше всего боялась, все-таки произошло! Господь отвернулся от ее грешной души. Несмотря на все недостатки Кейна, ее влекло к нему с неумолимой силой. Ома старалась справиться с этим влечением, потому что оно пе привело бы се ни к чему хорошему. Дарси даже попыталась уверить себя, что это чистой воды похоть, женское любопытство в отношении красивого мужчины. Но в душе она понимала, что ее чувства намного глубже. Скорее всего она в него…
Дарси испуганно охнула и уставилась на своего похитителя широко раскрытыми глазами. Она влюбилась в этого недостойного негодяя!
Кейн озабоченно нахмурился, когда увидел, что девушка замерла в ванне и не сводит с него глаз.
— Дарси, что случилось? — спросил он.
Он взял ее за руку, боясь, что она упадет. У нее побелело лицо, дрожали руки, и весь ее вид говорил о том, что она вот-вот потеряет сознание. И тут Кейн по-настоящему испугался, ведь он не только заставил ее мокнуть пол дождем в горах в тонкой рубашке, но вдобавок только что облил ее холодной водой. Дарси наверняка подцепила простуду, и все из-за него.
Когда Кейн попытался обнять ее, девушка испуганно отшатнулась.
— Не смей прикасаться ко мне! — воскликнула она. Игнорируя ее требование, Кейн взял ее на руки и понес к кровати.
— Сейчас мы снимем это мокрое платье и ляжем в постель, — Он принялся увещевать ее, как непослушного ребенка.
— Оставь меня в покое, — пыталась сопротивляться Дарси, но все было бесполезно.
Кейн в мгновение ока снял с нее платье и рваную ночную рубашку, которая все еще оставалась на ней. И только после этого он понял, что натворил. Его жадный взор не мог оторваться от совершенной фигуры и манящей к себе шелковистой кожи.
— Тебе холодно? — тихо спросил он, заглядывая и ее бездонные изумрудные глаза.
Но Дарси не было холодно. Напротив, она боялась растаять под его взглядом. В минуты, подобные этой, Кейн казался таким нежным и заботливым, что она влюблялась в него еще сильнее. Под личиной грабителя прятался человек, который сумел сделать то, что не удалось ни одному мужчине с того дня, как Майкл Дюпри разбил ее сердце. Кейн заставил ее полюбить его, хотя до сего момента она не смела признаться себе в этом.
— Дарси, да что с тобой такое? — снова спросил Кейн, потому что она продолжала смотреть на него не отрываясь.
Он видел, как мерцают ее глаза. Боялась ли она его? Вряд ли, ведь она столько раз шла ему наперекор без малейших признаков страха. Но Дарси действительно выглядела испуганной, только Кейн никак не мог понять, чем именно. Инстинктивно ему захотелось защитить ее, прижать к себе и ласкать до тех пор, пока она не успокоится.
— Дарси… — Он взял ее лицо в свои ладони. — Скажи мне, что случилось?
Кейн не хотел начинать целовать ее до того, как она объяснит ему, что происходит, но долго держать ее в своих объятиях и не умереть от желания было невозможно. Их губы слились в поцелуе так естественно, словно они целый день только и ждали этого момента. Кейн не стал задумываться, почему Дарси сдалась без боя. Она никогда не оказывалась в его руках без хотя бы слабого сопротивления. Но сейчас, когда она приподнялась на цыпочки и сама обняла его за шею, Кейн не почувствовал ни малейшего колебания в ее душе.
Дарси тихо застонала, чувствуя, что ее снова обуревают непозволительные желания. Видимо, любовь к этому сероглазому дьяволу станет проклятием ее судьбы. Но Дарси уже не могла остановиться. Когда Кейн занимался с ней любовью, она забывала обо всем. Он возбуждал ее, заставлял желать всего, что он мог ей дать, не требуя взамен ничего такого, чего она не хотела бы дать ему сама. Кейн заставлял ее чувствовать, как он, и вести себя так, словно инициатива исходила от нее, а не от него.
— Ты самое красивое создание, что я видел в жизни, — шептал он, целуя ложбинку между ее грудей. — Я теряю голову рядом с тобой…
И в этот момент Дарси пала на колени и признала свое поражение. Она не столько слышала его шепот, сколько ощущала его по сладостной вибрации, охватившей ее грудь. Она онемела от нахлынувшего возбуждения. Умелые ласки Кейна лишали ее способности говорить. С каждым вдохом она все больше наполнилась ароматом его сильного тела. Даже закрыв глаза, она видела перед собой его лицо.
И Дарси поняла, что слишком долго сопротивлялась очевидному и неизбежному. Когда Кейн положил ее на кровать и начал торопливо сбрасывать с себя одежду, она не стала отказывать себе в удовольствии насладиться видом его мускулистой груди, стройных ног и плоского живота. Дарси не могла оторвать взгляд от возбуждающей красоты его тела. Она протянула руки, чтобы дотронуться до его загорелой кожи. Ее пальцы порхали по самым чувствительным местам, принуждая его ответить ей не менее возбуждающими ласками.
Дарси хотела его, и это желание было выше ее гордости.
— Я хочу тебя, — прошептала она, не понимая, что говорит вслух.
Ее слова еще больше разожгли страсть Кейна. Он знал, что между желанием и любовью лежит огромная пропасть, но радовался и такому признанию.
Его руки без устали ласкали ее плоть, а губы целовали со все возрастающим нетерпением. Он хотел ее сейчас и знал, что будет хотеть еще сильнее, когда они закончат заниматься любовью.
Кейн задохнулся от блаженства, когда Дарси с ненасытной страстью принялась отвечать на его ласки. Он стонал и метался от прикосновения ее рук и губ к его животу и бедрам. Используя свое совершенное тело, Дарси низвергала его в бездну наслаждения и поднимала до высот блаженства.
Он не мог перенести того, что она делала, но умирал при мысли, что она может остановиться.
Дарси была потрясена своей властью над этим сильным и независимым мужчиной. В ее руках он становился мягче воска, подчиняясь любому ее прикосновению. Она чувствовала, что в любой момент может заставить его дрожать от нетерпения обладать ею.
Она понимала, что никогда не завоюет его любовь. Мужчины такого типа не имеют представления о верности и взаимной привязанности, но она страстно желала навечно оставить воспоминания о себе и в его душе, и в его теле. Пусть для него будет изошренной пыткой видеть ее лицо всякий раз, когда в его объятиях окажется другая женщина.
Какое-то время Дарси казалось, что она соблазняет Кей-на из чувства своеобразной мести, но когда он оказался на пей, покрывая поцелуями ее лицо, она поняла, что хочет только одного — отдаться ему без всяких условий.
Он из последних сил сдерживал себя и не давал себе воли удовлетворить те желания, что Дарси разбудила в нем так быстро и умело. Он сам хотел довести ее до безумия своими ласками и поцелуями…
Господи, что же она сделала с ним, раз он даже думать начал по алфавиту! Хорошо, значит, он покажет ей всю гамму чувственных наслаждений от А до Я. Кейн хотел поделиться с ней всем, что знал об искусстве любви.
Дарси удивленно вскрикнула, когда Кейн принялся ласкать се, возбуждая до предела возможного. Он заставлял ее дрожать и изгибаться в безудержном желании большего. Она беззастенчиво протянула к нему руки, приглашая войти в нее, и, когда он сделал это, мир рухнул вокруг…
И кровать, на которой они лежали, рухнула тоже.
Кейн глухо застонал, когда ножки ветхой кровати подломились, и она с оглушительным треском упала на пол. Видимо, это сооружение не предназначалось ни для чего более бурного, чем спокойный сон. Он испуганно посмотрел в сторону двери, за которой находились Ной и Гидеон. Что они подумали, услышав столь странные звуки? Поглощенный страстью, Кейн совсем забыл об их присутствии, но теперь готов был убить любого, кто заглянул бы в комнату.
У Дарси вырвался короткий смешок, когда она заметила испуганное выражение лица Кейна.
— Наверное, они решат, что ты замучил меня до смерти, — улыбаясь, сказала она и кивнула головой в сторону двери.
— Ты так относишься к тому, что я делаю с тобой? — прошептал Кейн, прижимаясь к ней всем телом.
Дарси провела руками по его спине, шее и волосам, а потом притянула его губы к своим.
— А как еще это можно назвать? — игриво спросила она. — Ты же отказываешь мне в том, чего я так хочу…
Услышав это, Кейн забыл о развалившейся кровати и о своих компаньонах, теряющихся в догадках, что происходит. Для него существовала только Дарси и то захватывающее дух наслаждение, которое она ему обещала.
Улыбка исчезла с ее затуманивавшегося от страсти лица. Ее тело двигалось навстречу ему, отдаваясь божественному ритму. Дарси не смогла сдержать крик, когда достигла вершины наслаждения. Ее тело таяло и взрывалось, взлетало и опускалось одновременно. Прошла целая вечность, прежде чем она обрела способность нормально дышать, а ее душа вернулась в обессилевшее тело с заоблачных высот.
Ной замер, сидя в кресле, и озадаченно посмотрел на закрытую дверь, откуда поочередно раздавались плеск воды, вопли, бормотание и стоны Кейна. Но когда Ной услышал треск, то вскочил и беспокойно заметался из стороны в сторону.
— Что, черт возьми, там происходит? — спросил он Гидеон;!.
Тот пожал плечами и уставился на дверь. Его воображение рисовало самые страшные картины.
— Не знаю, но, надеюсь, Кейн не перешагнет пределов дозволенного, запугивая эту несчастную женщину, — ответил он.
— Наверное, он пытает ее и получает от этого удовольствие, — подумал вслух Ной. — Это и есть «запугать до смерти»?
— Но он не станет делать ей больно, — с надеждой произнес Гидеон. — Видимо, он просто демонстрирует ей свою силу. Она такая хрупкая…
— И красивая, — вторил ему Ной. — Не понимаю, как можно быть жестоким с таким небесным созданием. Хоть Кейн и говорит, что она упрямая и своенравная, это не дает ему права так с ней обращаться. — Он бросился к двери. — Сейчас я войду и выскажу ему все, что я о нем думаю…
Гидеон схватил его и силой усадил обратно в кресло.
— Ты помнишь, что твой брат говорил о нашей роли в этом деле? В конце концов, это его задание, а мы лишь на подхвате.
— Но если он хоть пальцем тронет Дарси, то будет иметь дело со мной! — вспыхнул Ной. — Я не стану участвовать в пытках, и плевать мне, что там говорит Кейн. Такая работа мне не по душе.
— Если нам повезет и мы вернемся в Индепенденс, то я шагу не сделаю из дома, — клятвенно пообещал Гидеон. — И я знать не хочу, чем твой брат занимается на своих так называемых заданиях. Меня это сводит с ума.
Когда шум за дверью стих, Ной облегченно вздохнул:
— Слава Богу, все закончилось. Кейн превратился в настоящего маньяка. Он думает, что, когда отправится выслеживать Громилу, мы тоже примемся пытать Дарси. Но от меня он этого не дождется!
— От меня тоже, — кивнул Гидеон. — Мы ему скажем, что мучили ее, а что было на самом деле, он никогда не догадается.
В этот момент дверь распахнулась, и Кейн вышел из комнаты. Ной и Гидеон молча уставились на него.
— Что дальше, брат? — напряженно спросил его Ной. — Может, поискать щипцы для выдергивания ногтей? Я слышал, это очень болезненная процедура.
Кейн едва успел погасить улыбку.
— Девушка цела и невредима, если вы волнуетесь именно об этом, — сказал он, покусывая губы, чтобы не рассмеяться. — Но если кто-то из вас сунет нос в ее комнату, то пеняйте на себя. Оставьте ее в покое, она не нуждается в вашем сочувствии. Понятно?
— Вы трое можете выйти, — сказала Дарси, отрывая Кейна от его мыслей. — Ванна наполнена, и я сгораю от желания насладиться теплой водой.
Ной и Гидеон мгновенно исчезли из комнаты, по Кейн даже не пошевелился.
— Я никуда не пойду, — спокойно сказал он. — Я буду находиться здесь, потому что ты можешь сбежать. После того как ты призналась, что планировала сбежать от меня вчера, пока я спал, я не могу тебе больше доверять.
Дарси мысленно отругала себя за то, что ради спасения своей гордости она сказала ему такую глупость.
— Я не буду раздеваться, пока ты в комнате, — твердо заявила она.
Кейн скрестил руки на груди и довольно нахально усмехнулся.
— Ты хочешь сказать, что я представляю для тебя опасность? — развязно спросил он.
Огромную опасность, мысленно поправила она его, но не стала доставлять ему удовольствие и произносить это вслух. Но почему, когда он улыбался ей такой обезоруживающей улыбкой, она не могла оставаться равнодушной к нему? Однако вор остается вором, напоминала себе Дарси, и даже если Кейн Каллахан обладал способностью заставлять ее забывать о том, кто он па самом деле, его преступная натура от этого не менялась.
Решив пойти до конца, Дарси подобрала юбку своего платья и залезла в ванну. Конечно, не о таком купании она мечтала, по она больше никогда, ни при каких обстоятельствах не предстанет перед ним обнаженной.
Кейн открыто расхохотался, глядя, как Дарси трет мочалкой свое платье. Но так даже лучше, подумал он, ведь созерцание ее восхитительного тела всегда заставляло его сердце выпрыгивать из груди. Учитывая, что они были не одни в доме и Кейн не мог удовлетворять свои желания при Ное и Гидеоне, не следовало подвергать свой организм подобной пытке.
— Надеюсь, ты понимаешь, что если ляжешь спать в мокрой одежде, то простудишься и умрешь, — назидательно сказал Кейн. — Значит, тебе придется спать голой.
— Если смерть даст мне возможность никогда больше не видеть тебя, то я ей только обрадуюсь, — фыркнула Дарси и принялась намыливать лицо.
— Зачем ты все делаешь только хуже? — спросил Кейн.
— Хуже уже некуда, — безапелляционно парировала она.
— Некуда? — переспросил он, с сомнением приподнимая густую черную бровь.
— Да, — убежденно ответила Дарси.
Тогда Кейн взял ушат с холодной водой, стоявший у ванны, и вылил его девушке на голову. Широкая улыбка появилась на его лице, когда Дарси принялась отплевываться и убирать прилипшие к лицу мокрые волосы. Шипя, как дикая кошка, она вскочила на ноги и плеснула на него грязной водой из ванны. В ответ Кейн вылил на нее второй ушат. В самый разгар водяного сражения Дарси поймала себя на том, что получает от происходящего настоящее удовольствие и даже хихикает, как нашкодивший ребенок. Она посмотрела на Кейна, который улыбался ей в ответ. Когда их глаза встретились, сердце Дарси бешено заколотилось.
То, чего она больше всего боялась, все-таки произошло! Господь отвернулся от ее грешной души. Несмотря на все недостатки Кейна, ее влекло к нему с неумолимой силой. Ома старалась справиться с этим влечением, потому что оно пе привело бы се ни к чему хорошему. Дарси даже попыталась уверить себя, что это чистой воды похоть, женское любопытство в отношении красивого мужчины. Но в душе она понимала, что ее чувства намного глубже. Скорее всего она в него…
Дарси испуганно охнула и уставилась на своего похитителя широко раскрытыми глазами. Она влюбилась в этого недостойного негодяя!
Кейн озабоченно нахмурился, когда увидел, что девушка замерла в ванне и не сводит с него глаз.
— Дарси, что случилось? — спросил он.
Он взял ее за руку, боясь, что она упадет. У нее побелело лицо, дрожали руки, и весь ее вид говорил о том, что она вот-вот потеряет сознание. И тут Кейн по-настоящему испугался, ведь он не только заставил ее мокнуть пол дождем в горах в тонкой рубашке, но вдобавок только что облил ее холодной водой. Дарси наверняка подцепила простуду, и все из-за него.
Когда Кейн попытался обнять ее, девушка испуганно отшатнулась.
— Не смей прикасаться ко мне! — воскликнула она. Игнорируя ее требование, Кейн взял ее на руки и понес к кровати.
— Сейчас мы снимем это мокрое платье и ляжем в постель, — Он принялся увещевать ее, как непослушного ребенка.
— Оставь меня в покое, — пыталась сопротивляться Дарси, но все было бесполезно.
Кейн в мгновение ока снял с нее платье и рваную ночную рубашку, которая все еще оставалась на ней. И только после этого он понял, что натворил. Его жадный взор не мог оторваться от совершенной фигуры и манящей к себе шелковистой кожи.
— Тебе холодно? — тихо спросил он, заглядывая и ее бездонные изумрудные глаза.
Но Дарси не было холодно. Напротив, она боялась растаять под его взглядом. В минуты, подобные этой, Кейн казался таким нежным и заботливым, что она влюблялась в него еще сильнее. Под личиной грабителя прятался человек, который сумел сделать то, что не удалось ни одному мужчине с того дня, как Майкл Дюпри разбил ее сердце. Кейн заставил ее полюбить его, хотя до сего момента она не смела признаться себе в этом.
— Дарси, да что с тобой такое? — снова спросил Кейн, потому что она продолжала смотреть на него не отрываясь.
Он видел, как мерцают ее глаза. Боялась ли она его? Вряд ли, ведь она столько раз шла ему наперекор без малейших признаков страха. Но Дарси действительно выглядела испуганной, только Кейн никак не мог понять, чем именно. Инстинктивно ему захотелось защитить ее, прижать к себе и ласкать до тех пор, пока она не успокоится.
— Дарси… — Он взял ее лицо в свои ладони. — Скажи мне, что случилось?
Кейн не хотел начинать целовать ее до того, как она объяснит ему, что происходит, но долго держать ее в своих объятиях и не умереть от желания было невозможно. Их губы слились в поцелуе так естественно, словно они целый день только и ждали этого момента. Кейн не стал задумываться, почему Дарси сдалась без боя. Она никогда не оказывалась в его руках без хотя бы слабого сопротивления. Но сейчас, когда она приподнялась на цыпочки и сама обняла его за шею, Кейн не почувствовал ни малейшего колебания в ее душе.
Дарси тихо застонала, чувствуя, что ее снова обуревают непозволительные желания. Видимо, любовь к этому сероглазому дьяволу станет проклятием ее судьбы. Но Дарси уже не могла остановиться. Когда Кейн занимался с ней любовью, она забывала обо всем. Он возбуждал ее, заставлял желать всего, что он мог ей дать, не требуя взамен ничего такого, чего она не хотела бы дать ему сама. Кейн заставлял ее чувствовать, как он, и вести себя так, словно инициатива исходила от нее, а не от него.
— Ты самое красивое создание, что я видел в жизни, — шептал он, целуя ложбинку между ее грудей. — Я теряю голову рядом с тобой…
И в этот момент Дарси пала на колени и признала свое поражение. Она не столько слышала его шепот, сколько ощущала его по сладостной вибрации, охватившей ее грудь. Она онемела от нахлынувшего возбуждения. Умелые ласки Кейна лишали ее способности говорить. С каждым вдохом она все больше наполнилась ароматом его сильного тела. Даже закрыв глаза, она видела перед собой его лицо.
И Дарси поняла, что слишком долго сопротивлялась очевидному и неизбежному. Когда Кейн положил ее на кровать и начал торопливо сбрасывать с себя одежду, она не стала отказывать себе в удовольствии насладиться видом его мускулистой груди, стройных ног и плоского живота. Дарси не могла оторвать взгляд от возбуждающей красоты его тела. Она протянула руки, чтобы дотронуться до его загорелой кожи. Ее пальцы порхали по самым чувствительным местам, принуждая его ответить ей не менее возбуждающими ласками.
Дарси хотела его, и это желание было выше ее гордости.
— Я хочу тебя, — прошептала она, не понимая, что говорит вслух.
Ее слова еще больше разожгли страсть Кейна. Он знал, что между желанием и любовью лежит огромная пропасть, но радовался и такому признанию.
Его руки без устали ласкали ее плоть, а губы целовали со все возрастающим нетерпением. Он хотел ее сейчас и знал, что будет хотеть еще сильнее, когда они закончат заниматься любовью.
Кейн задохнулся от блаженства, когда Дарси с ненасытной страстью принялась отвечать на его ласки. Он стонал и метался от прикосновения ее рук и губ к его животу и бедрам. Используя свое совершенное тело, Дарси низвергала его в бездну наслаждения и поднимала до высот блаженства.
Он не мог перенести того, что она делала, но умирал при мысли, что она может остановиться.
Дарси была потрясена своей властью над этим сильным и независимым мужчиной. В ее руках он становился мягче воска, подчиняясь любому ее прикосновению. Она чувствовала, что в любой момент может заставить его дрожать от нетерпения обладать ею.
Она понимала, что никогда не завоюет его любовь. Мужчины такого типа не имеют представления о верности и взаимной привязанности, но она страстно желала навечно оставить воспоминания о себе и в его душе, и в его теле. Пусть для него будет изошренной пыткой видеть ее лицо всякий раз, когда в его объятиях окажется другая женщина.
Какое-то время Дарси казалось, что она соблазняет Кей-на из чувства своеобразной мести, но когда он оказался на пей, покрывая поцелуями ее лицо, она поняла, что хочет только одного — отдаться ему без всяких условий.
Он из последних сил сдерживал себя и не давал себе воли удовлетворить те желания, что Дарси разбудила в нем так быстро и умело. Он сам хотел довести ее до безумия своими ласками и поцелуями…
Господи, что же она сделала с ним, раз он даже думать начал по алфавиту! Хорошо, значит, он покажет ей всю гамму чувственных наслаждений от А до Я. Кейн хотел поделиться с ней всем, что знал об искусстве любви.
Дарси удивленно вскрикнула, когда Кейн принялся ласкать се, возбуждая до предела возможного. Он заставлял ее дрожать и изгибаться в безудержном желании большего. Она беззастенчиво протянула к нему руки, приглашая войти в нее, и, когда он сделал это, мир рухнул вокруг…
И кровать, на которой они лежали, рухнула тоже.
Кейн глухо застонал, когда ножки ветхой кровати подломились, и она с оглушительным треском упала на пол. Видимо, это сооружение не предназначалось ни для чего более бурного, чем спокойный сон. Он испуганно посмотрел в сторону двери, за которой находились Ной и Гидеон. Что они подумали, услышав столь странные звуки? Поглощенный страстью, Кейн совсем забыл об их присутствии, но теперь готов был убить любого, кто заглянул бы в комнату.
У Дарси вырвался короткий смешок, когда она заметила испуганное выражение лица Кейна.
— Наверное, они решат, что ты замучил меня до смерти, — улыбаясь, сказала она и кивнула головой в сторону двери.
— Ты так относишься к тому, что я делаю с тобой? — прошептал Кейн, прижимаясь к ней всем телом.
Дарси провела руками по его спине, шее и волосам, а потом притянула его губы к своим.
— А как еще это можно назвать? — игриво спросила она. — Ты же отказываешь мне в том, чего я так хочу…
Услышав это, Кейн забыл о развалившейся кровати и о своих компаньонах, теряющихся в догадках, что происходит. Для него существовала только Дарси и то захватывающее дух наслаждение, которое она ему обещала.
Улыбка исчезла с ее затуманивавшегося от страсти лица. Ее тело двигалось навстречу ему, отдаваясь божественному ритму. Дарси не смогла сдержать крик, когда достигла вершины наслаждения. Ее тело таяло и взрывалось, взлетало и опускалось одновременно. Прошла целая вечность, прежде чем она обрела способность нормально дышать, а ее душа вернулась в обессилевшее тело с заоблачных высот.
Ной замер, сидя в кресле, и озадаченно посмотрел на закрытую дверь, откуда поочередно раздавались плеск воды, вопли, бормотание и стоны Кейна. Но когда Ной услышал треск, то вскочил и беспокойно заметался из стороны в сторону.
— Что, черт возьми, там происходит? — спросил он Гидеон;!.
Тот пожал плечами и уставился на дверь. Его воображение рисовало самые страшные картины.
— Не знаю, но, надеюсь, Кейн не перешагнет пределов дозволенного, запугивая эту несчастную женщину, — ответил он.
— Наверное, он пытает ее и получает от этого удовольствие, — подумал вслух Ной. — Это и есть «запугать до смерти»?
— Но он не станет делать ей больно, — с надеждой произнес Гидеон. — Видимо, он просто демонстрирует ей свою силу. Она такая хрупкая…
— И красивая, — вторил ему Ной. — Не понимаю, как можно быть жестоким с таким небесным созданием. Хоть Кейн и говорит, что она упрямая и своенравная, это не дает ему права так с ней обращаться. — Он бросился к двери. — Сейчас я войду и выскажу ему все, что я о нем думаю…
Гидеон схватил его и силой усадил обратно в кресло.
— Ты помнишь, что твой брат говорил о нашей роли в этом деле? В конце концов, это его задание, а мы лишь на подхвате.
— Но если он хоть пальцем тронет Дарси, то будет иметь дело со мной! — вспыхнул Ной. — Я не стану участвовать в пытках, и плевать мне, что там говорит Кейн. Такая работа мне не по душе.
— Если нам повезет и мы вернемся в Индепенденс, то я шагу не сделаю из дома, — клятвенно пообещал Гидеон. — И я знать не хочу, чем твой брат занимается на своих так называемых заданиях. Меня это сводит с ума.
Когда шум за дверью стих, Ной облегченно вздохнул:
— Слава Богу, все закончилось. Кейн превратился в настоящего маньяка. Он думает, что, когда отправится выслеживать Громилу, мы тоже примемся пытать Дарси. Но от меня он этого не дождется!
— От меня тоже, — кивнул Гидеон. — Мы ему скажем, что мучили ее, а что было на самом деле, он никогда не догадается.
В этот момент дверь распахнулась, и Кейн вышел из комнаты. Ной и Гидеон молча уставились на него.
— Что дальше, брат? — напряженно спросил его Ной. — Может, поискать щипцы для выдергивания ногтей? Я слышал, это очень болезненная процедура.
Кейн едва успел погасить улыбку.
— Девушка цела и невредима, если вы волнуетесь именно об этом, — сказал он, покусывая губы, чтобы не рассмеяться. — Но если кто-то из вас сунет нос в ее комнату, то пеняйте на себя. Оставьте ее в покое, она не нуждается в вашем сочувствии. Понятно?