Страница:
Прежде чем выстрелить еще раз, Эррен легко повернулся и отбежал за угол ближайшего здания.
Маггот бросился за ним. Вряд ли его спутник оказался в городе случайно, и Маггот твердо решил выяснить, что привело его сюда. Кроме того, ему нужно было куда-то спрятаться от преследовавшего его чудовища, и он считал, что на узких улочках между каменными домами твари будет труднее развернуться.
В воздухе снова прозвучал ужасный крик чудовища, начавшийся с гнусавого мычания и закончившийся громовым раскатом, от которого, казалось, сама земля вздрогнула и затряслась. Потом тварь опустилась на передние лапы и помчалась за Магготом с удвоенной скоростью. Каменные стены домов отразили ее вопль, и Маггот, на мгновение принявший эхо за ответный крик, почувствовал, как у него по спине побежали мурашки.
Бросив взгляд через плечо, он, однако, увидел, что тварь внезапно остановилась, словно потеряв к нему всякий интерес.
Снова посмотрев вперед, Маггот убедился, что Эррена нигде не видно.
На всякий случай он пробежал еще несколько шагов и остановился, только когда впереди замаячило странное, длинное, похожее на хлев здание, одна стена которого отсутствовала. Ее заменял целый ряд колонн, которых было намного больше, чем мог сосчитать обычный тролль. От подножия колонн начинались широкие, белые ступени, спускавшиеся вниз к травянистой поляне, густо заросшей деревьями. Дальний конец здания тонул в темноте, но Маггот сумел разглядеть что-то вроде двора, окруженного невысокой насыпью.
Отступив за дерево, чтобы Эррен не мог выстрелить в него снова, Маггот осторожно оглядывал окрестности. Колонны, поддерживавшие крышу здания, показались ему достаточно толстыми и высокими, но только до тех пор, пока он не обратил внимание на толщину растущих на поляне деревьев. Сравнивая их, Маггот даже почувствовал легкое головокружение. Даже по самым грубым подсчетам выходило, что загадочный город был покинут несколько столетий назад!
Наконец Маггот покинул свое укрытие и, перебегая от дерева к дереву, добрался до ступеней. Преодолев их в несколько прыжков, он спрятался за колонной, но как ни напрягал зрение, как ни прислушивался и ни принюхивался, словно тролль (это, впрочем, Маггот проделывал чисто машинально), он не мог уловить никаких признаков близкого присутствия Эррена.
Выждав некоторое время, Маггот двинулся вдоль колоннады, ощущая во всем теле боль от ушибов и царапин, полученных в борьбе с потоком и во время схватки с кугуаром. Эта новая боль заглушала даже боль в раненом бедре, и чтобы отвлечься, Маггот стал думать о том, почему Эррен стрелял в него. Быть может, он просто неверно истолковал его намерения и на самом деле его бывший спутник хотел застрелить преследовавшее его чудовище? Но почему тогда Эррен убежал? Почему скрылся и не показывается больше?
И почему, наконец, он, Маггот, никак не может добыть еды и отдохнуть, когда так остро нуждается и в том, и в другом?
Размышляя обо всем этом, Маггот дошел до того места, где крыша здания то ли была разрушена упавшим деревом, то ли обвалилась под собственным весом, после того как выкрошились и ослабли от времени и непогоды подпиравшие ее колонны. Остановившись перед кучей каменных обломков, Маггот пришел к окончательному выводу, что только Эррен в состоянии ответить на большинство его вопросов.
А раз так, его обязательно нужно найти.
Иногда лучший способ поднять дичь - сидеть неподвижно. И Маг-гот, взобравшись на груду камней в том месте, где крыша пострадала меньше всего, затаился, слившись с глубокими ночными тенями. Из укрытия он мог смотреть сразу в три стороны: вдоль ряда колонн, откуда пришел; прямо, на заросшую деревьями травянистую поляну; назад, где громоздились кучи кирпичей и штукатурки.
Позже ему в голову пришла еще одна мысль. Запустив пальцы в скопившиеся между камнями полусгнившие листья, Маггот размазал грязь по лицу, чтобы светлая кожа была меньше заметна в темноте. Потом он нашарил среди обломков увесистый валун, который можно было бы использовать в качестве ударного или метательного оружия, и стал терпеливо ждать.
Вот откуда-то издалека донеслись первые птичьи трели. Коротко пролаял олень. Ущербная луна, похожая на лодку, медленно плыла по мерцающей звездной реке. Капля густой крови выкатилась из глубокой царапины, оставленной кугуаром, и, щекоча кожу, стекла по шее. Вторая капля медленно поползла по спине. Ее догнала еще одна капля. Вот они слились и заскользили быстрее, но остановились небольшим прохладным озерцом, наткнувшись на кожаную набедренную повязку.
Маггот ждал. Он не шевелился. Даже для того, чтобы посмотреть в сторону, он не поворачивал голову, а только скашивал глаза.
От ствола одного из деревьев бесшумно отделилась какая-то тень. Постояв немного, она повернулась в сторону водоема на площади. Ночные тени скрывали ее очертания, и Маггот, сжимая в руке камень, заставил себя повременить с броском. И правильно сделал. Тень двинулась, вышла на свет, и он увидел, что это лишь еще один олень.
Потом в дальнем конце колоннады - в той стороне, откуда пришел Маггот - забренчал покатившийся по плитам пола камешек и послышался тупой удар, словно обвалился кусок штукатурки или черепицы. И снова Маггот не пошевелился, хотя мышцы его непроизвольно напряглись перед прыжком.
Но ничто больше не нарушало ночной тишины и спокойствия. Маггот ждал до тех пор, пока не почувствовал, что его мускулы - особенно в раненой ноге - затекли и уже не способны действовать как следует. Только тогда он позволил себе расслабиться, нехотя признав, что Эррен, по-видимому, не стал задерживаться, а продолжал двигаться куда-то в глубь города. Но как он вообще сюда попал? Может быть, он с самого начала следил за Магготом? И если да, то зачем это ему понадобилось? Ведь заброшенный город находился совсем не в той стороне, куда - как утверждал Эррен - он так торопился.
Сидя на корточках и размышляя обо всем, что с ним случилось: о нападении кугуара, о страшном звере, охранявшем площадь, и о странном поведении своего спутника, - Маггот вдруг заметил, что у него дрожат колени. Усилием воли он подавил дрожь, но ненадолго. Прошло всего несколько минут, и сначала одна, потом другая его нога снова задергалась, и Маггот, чуть слышно вздохнув, слегка переменил положение. Он понятия не имел, насколько серьезна была нанесенная кугуаром рана - у него просто не было возможности осмотреть ее как следует. Когда же Маггот попытался ощупать себя, ему показалось, что вся его шея, спина и грудь сплошь покрыты не до конца засохшей, скользкой и липкой кровью.
Что ж, похоже, еда, вода и отдых приобрели теперь для него еще большее значение. Магготу необходимо было восстановить силы, иначе он скоро будет не в состоянии сражаться со своими многочисленными врагами.
Небольшой камешек ударился о стену неповрежденной части колоннады и, отскочив, запрыгал по мраморному полу совсем рядом с тем местом, где сидел в засаде Маггот.
Похоже, это все-таки был Эррен…
Он никуда не ушел и теперь пытался с помощью простой уловки с брошенным камнем заставить Маггота выдать себя.
Маггот снова замер на своем насесте, крепко сжимая в правой руке камень. Взгляд его скользил вдоль длинной, пересеченной тенями колоннады, но никакого движения, даже намека на него он уловить не мог. И все же Маггот не сомневался - Эррен где-то близко. Пригнувшись еще больше, он поудобнее перехватил тяжелый камень.
Вскоре он действительно увидел своего бывшего товарища. Эррен перебегал от колонны к колонне и, прячась в тени, напряженно всматривался в заросшее деревьями пространство перед собой. Когда он приблизился футов на тридцать, Маггот в своем укрытии приподнял булыжник, готовясь метнуть его в цель. Впрочем, он надеялся, что Эр-рен подойдет ближе - тогда он использует камень как дубинку и постарается оглушить его. И действительно, Эррен продолжал приближаться; при этом он как нарочно смотрел в сторону. Всего шаг оставался ему, чтобы оказаться в пределах досягаемости Маггота, но прежде чем сделать этот шаг, Эррен достал из своей сумки - той самой, которую он захватил из лагеря охотников - какой-то предмет. Направив его в сторону площади, Эррен пробормотал несколько непонятных слов.
Короткая вспышка холодного голубого света, подобная той, какую Маггот видел с горы, на мгновение озарила ночь.
В следующую секунду внутри пирамиды полыхнул ответный огонь. Его источник был явно мощнее, но сложенные из камней стены заслоняли его, и он сочился только из щелей между блоками да из низкого прямоугольного отверстия у подножия, служившего то ли входом, то ли окном.
Изумленное восклицание, сорвавшееся с губ Маггота, привлекло внимание Эррена. Он чуть попятился и, повернув голову, посмотрел на гору каменных обломков.
С пронзительным криком Маггот прыгнул вперед, замахнувшись камнем. Он собирался нанести удар с лёта, но Эррен успел пригнуться. Все же камень задел его голову, и он, потеряв равновесие, кубарем покатился по каменным плитам. Маггот упал на четвереньки, и хотя от толчка камень вырвался у него из руки, он сразу же вскочил на ноги.
Но Эррен, оглушенный ударом, лежал неподвижно, и Маггот заколотил себя кулаками по груди, выбивая тролличий сигнал: «Опасность! Смерть!»
Пару секунд спустя тот же сигнал эхом вернулся к нему, и хотя Магготу показалось, что отраженный громадой пирамиды звук был слегка искаженным, он не придал этому значения, решив, что все дело в форме здания.
Потом Маггот снова подумал о необходимости добывать пищу. Для этого ему нужны были лук и нож, и он наклонился над неподвижным телом, чтобы забрать оружие. Но не успел коснуться пояса Эрре-на, как тот крепко схватил его за запястья. Маггот дернулся, пытаясь освободиться, но Эррен ловко поставил ему подножку, и Маггот свалился на землю.
И тут - вместо того чтобы выхватить меч или нож и напасть на бывшего спутника - Эррен принялся шарить по полу, разыскивая какой-то предмет, оброненный во время внезапной атаки. Маггот увидел его первым - это был небольшой сверкающий камень, который откатился немного в сторону. Не успели пальцы Эррена сомкнуться на нем, как Маггот уже вскочил на ноги, готовясь защищаться, но его враг и не собирался нападать. Вместо этого Эррен со всех ног бросился прочь. Петляя между деревьями, которыми заросла поляна, он мчался прямо к пирамиде.
Маггот бросился в погоню. Он так и не понял, почему Эррен столько времени преследовал его, чтобы теперь обратиться в бегство. Но его противник оказался на редкость проворен, а Маггот был ослаблен голодом и ранами. Как бы там ни было, Эррен без особого труда увеличивал расстояние.
Потом Маггот заметил, что Эррен на бегу достает меч.
Вскоре они выбежали к площади и начали петлять между невысокими земляными холмиками на ее краю, стараясь не наткнуться на оленей или чудовище, стерегущее водоем. В конце концов Эррен попытался скрыться за группой старых, толстых деревьев, но Маггот заметил его маневр и прибавил скорость. Однако раненая нога снова подвела его. Прыгая через ствол упавшего лириодендрона - такого могучего, что его корни вывернули несколько каменных блоков из угла пирамиды, - он споткнулся и упал.
Ударившись о землю, Маггот невольно застонал, но тотчас снова вскочил на ноги. Он сразу увидел, что Эррен быстро поднимается на пирамиду по невысоким, узким ступеням одной из четырех лестниц, высеченных в середине каждой из ее граней и украшенных стилизованными фигурками каких-то животных. Обернувшись на половине подъема, Эррен ткнул в сторону Маггота мечом и крикнул:
- Уходи, иначе мне придется убить тебя!
И хотя он произнес эти слова с сильным акцентом, сказаны они были на языке Империи - на том самом, на котором Маггот не раз обращался к нему, но не получал ответа. Почему же Эррен притворялся, будто не знает этого языка? Зачем ему это было нужно?
- Мы были друзьями! - крикнул в ответ Маггот. Он был очень сердит, и больше всего ему хотелось схватить Эррена за горло и сдавить изо всех сил.
- Легендарный Бриллиант здесь. Как только заполучу его, я…
Маггот взревел, прыгнув к пирамиде, схватился за верхний край каменного блока и подтянулся. Через секунду он уже стоял на нем и тянулся к следующему уступу. У него не было никакого плана - он знал только, что ему нужно опередить Эррена и первым оказаться на вершине. Второй уступ покорился ему так же легко, как первый, хотя, чтобы дотянуться до его кромки, Магготу пришлось подпрыгнуть. Едва коснувшись коленями горизонтальной поверхности, Маггот не теряя времени вскочил и бросился на штурм третьего уступа.
Эррену, который бежал по лестнице, подниматься было значительно удобнее. Он продвигался к вершине достаточно быстро, хотя, то и дело оглядываясь на Маггота, часто оступался и один раз даже упал. Поднявшись, Эррен бросился вперед, но вскоре снова остановился и, поглядев на Маггота поверх головы или плеча одной из каменных фигур, охранявших лестницу, крикнул что-то на непонятном языке.
Маггот не ответил. Когда он добрался до пятого уступа, его руки и плечи так устали, что он решил сменить тактику. Обогнув ближайшую грань пирамиды, он перемахнул через вереницу каменных статуй и во всю прыть помчался вверх по другой лестнице. Сначала он прыгал через три ступеньки, но после того, как раненая нога пару раз едва не подвела его, Маггот стал двигаться осторожнее. Теперь он прыгал только через две ступеньки, но взятого им темпа было достаточно, чтобы оказаться на верхней площадке раньше Эррена. И когда тот вступил на нее, Маггот схватил его за запястье правой руки и ударил ею о небольшой каменный алтарь, стоявший в центре площадки. Эррен выронил меч, который со звоном упал на мраморные плиты, однако уже в следующую секунду пришел в себя и, обхватив Маггота поперек туловища, повалил наземь. Не выпуская друг друга, оба покатились по площадке и, достигнув края, свалились вниз.
В воздухе они несколько раз перевернулись. Когда их сплетенные тела ударились о выступ пирамиды, сверху оказался Эррен, и Маггот, громко вскрикнув от боли, невольно ослабил хватку. Эррен тотчас вырвался и бросился к лестнице, намереваясь вернуться на площадку, но Маггот успел поймать его за ногу и опрокинуть. Сам Маггот все еще был оглушен падением, к тому же сильно ушиб локоть и почти не владел рукой, поэтому невольно замешкался с броском и не успел схватить Эррена снова. Тем временем его противник, прокатившись по уступу, ударился обо что-то головой и застонал, но удар, видно, был не таким сильным, чтобы потерять сознание. Через секунду Эррен уже сидел, зажимая рукой рану на виске. Но когда он повернулся к Магготу, его глаза неожиданно расширились от ужаса, а сам он сделал движение к краю уступа, словно собирался спрыгнуть.
Маггот поднялся и, прижимая здоровой рукой ушибленный локоть, свирепо оскалился. Боль в руке быстро успокаивалась, и он шагнул к своему противнику, но Эррен вдруг заторопился. Неловко отталкиваясь руками, он сполз с уступа и исчез за его краем. Когда Маггот подбежал к тому месту, где только что был его враг, он увидел, что Эр-рен продолжает в панике прыгать с уступа на уступ. Вот он достиг основания пирамиды и, бросив наверх последний полубезумный взгляд, со всех ног устремился под прикрытие деревьев.
Маггот слишком устал, чтобы преследовать Эррена. Вместо этого он решил вернуться на площадку и подобрать меч, оброненный врагом. Но, поворачиваясь к лестнице, он наполовину увидел, наполовину почувствовал какую-то новую грозную опасность и успел рвануться в сторону. И все же он действовал недостаточно быстро. В следующее мгновение сильный удар обрушился на Маггота сверху, с размаху швырнув его на каменную плиту. Сначала он решил, что это снова кугуар, и, извернувшись на лету, выставил руки, готовясь защищаться.
Но это оказался не кугуар. Над ним на уступе пирамиды сидела крупная троллиха с невероятно длинными, костлявыми ручищами.
7.
Маггот ухмыльнулся. Наконец-то ему повезло. Троллиха была примерно одного с ним возраста. Выступающие надбровные дуги, глубоко посаженные глаза и сильно скошенный назад лоб придавали ее лицу выражение свирепой хитрости и проницательности. Ростом она была, должно быть, около восьми футов, хотя пока сидела на корточках, определить точно было невозможно. Плечи у нее были широкими, а живот круглым, как арбуз, что по тролличьим стандартам считалось верхом совершенства. Толстая, словно дубленая, кожа троллихи была почти безволосой и имела очень приятный оттенок темного сланца. В руке троллиха держала внушительных размеров камень, который она как раз собиралась обрушить Магготу на голову.
Маггот проворно отскочил и высунул язык, словно съел что-то очень гадкое. У троллей это означало «нет», однако на случай, если она вдруг не поняла, он крикнул:
- Не бей меня, я - друг!
Глаза троллихи широко открылись. Отпрыгнув назад, она подбросила камень высоко в воздух.
- Разговаривает! - проверещала она.
- Конечно, я разговариваю, - рассмеялся Маггот и пригнулся. Камень упал у самых его ног, и острые осколки разлетелись во все стороны.
- Аа-гхм! - Троллиха отступила еще дальше, за одно из ребер пирамиды, и перебралась на один уступ вверх. Остановившись там, она вытянула шею и посмотрела на Маггота с таким видом, словно он мог вот-вот растаять в воздухе.
Маггот сел и причмокнул губами.
- У тебя есть чем-нибудь закусить? - спросил он. Это было традиционное приветствие для тех случаев, когда встречались два незнакомых тролля. Вообще-то, по правилам этикета троллиха должна была задать этот вопрос первой, поскольку Маггот как-никак находился на ее территории, но он был слишком голоден, чтобы ждать.
Брови троллихи некоторое время шевелились, изгибаясь в разных направлениях, словно змея, попавшая в когти орлу. Наконец она высунула язык и, отрицательно покачав головой, запрыгала прочь на трех конечностях. Четвертой она лупила себя по крупной, лысой голове.
- Эй, погоди! - крикнул ей вслед Маггот и бросился вдогонку, однако когда он обогнул ребро пирамиды, троллиха уже исчезла. Далеко внизу, у подножия, темнел длинный прямоугольник бассейна, похожий с высоты просто на глубокую яму. У дальнего его конца Маггот разглядел темную фигуру мохнатого чудовища с длинными когтями, которое как раз поднялось на задние лапы, чтобы сорвать с дерева несколько веток. Вокруг как ни в чем не бывало паслись олени, но трол-лихи нигде не было видно.
Однако спустившись на один уступ ниже, Маггот заметил в стене круглое отверстие. Приблизившись, он обнаружил довольно широкий пролом, который вел куда-то в глубь рукотворной горы. Пока Маггот раздумывал, в темноте подземного хода сверкнули два желто-оранжевых глаза овальной формы.
Маггот поспешно опустился на корточки и, подавшись вперед, оперся на руки в знак того, что он не замышляет ничего дурного.
- Привет, - сказал он и вежливо постучал по подбородку кончиками пальцев. - Меня зовут Маггот, Личинка-Маггот. Я из клана Глубоких Пещер.
И это была почти правда. Из-за свойственной троллям нетерпимости к людям, даже к младенцам, его приемная мать Уинди была вынуждена чуть ли не каждый год переходить из клана в клан, поэтому в детстве у Маггота не было своего племени. Это было достаточно необычно, поскольку до достижения совершеннолетия тролли странствовали всего один-два сезона. Но Магготу и его матери приходилось скитаться постоянно, и, куда бы они ни попали, всюду их называли «эта спятившая троллиха из клана Глубоких Пещер и ее зверек».
Понемногу троллиха преодолела робость и подошла так близко к выходу из своей норы, что Маггот сумел разглядеть ее лицо. Вот она любопытно принюхалась, и ее крупные ноздри сначала затрепетали, широко раскрывшись, потом вдруг резко захлопнулись, словно трол-лиха не могла поверить тому, о чем говорило ей обоняние. Откинувшись назад, она несколько раз хлопнула себя по лицу сразу обеими ладонями, потом снова наклонилась, чтобы получше рассмотреть Маг-гота.
- Привет, - повторил он.
- Уходи!
- Как тебя зовут?
Троллиха сделала еще один крохотный шажок вперед и уселась.
- Холли.
- Привет, Холли. - Маггот тоже сел на пятки и уперся руками в колени. Тролли, как правило, соображали не слишком быстро, но он мог поладить почти с любым. Главный секрет заключался в том, чтобы не торопить тролля, который думает.
Холли снова принюхалась и озадаченно приподняла брови.
- Ну?.. - проговорил он.
- Тебя зовут Маггот? Личинка-Маггот?
- Старый Крестоцвет, муж Уинди, прозвал меня так, потому что я был маленьким, белым и корчился от голода, когда тролли нашли меня рядом с мертвым телом.
- Хи-и-и! - воскликнула Холли, покачиваясь от удовольствия.
- Уинди из клана Глубоких Пещер, который обитает в нескольких ночах пути к северу отсюда, стала моей приемной матерью. Это она нашла меня, когда я был несмышленым младенцем, и вырастила как собственного сына.
Холли фыркнула.
- Иногда я слышу вещи, которых на самом деле нет. Я слышу голоса других троллей, которые эхом отражаются от скал вокруг долины. Сегодня, когда я услышала тревожный сигнал, - тут Холли постучала себя по груди, повторив сигнал Маггота, - я решила: мне опять почудилось. Но это был ты.
- Да, это был я.
- Когда я услышала твой стук, я послала тебе приветствие. - Хол-ли выбила по своей груди еще один ритмический узор. - Но ты не ответил. Почему?
- Я просто не знал, что это ты, Холли. Я плохо расслышал твое приветствие. Мне даже показалось, что это мое собственное предупреждение вернулось ко мне. Прости. Мои мысли были слишком заняты человеком, которого я преследовал.
- Тем, другимчеловеком?
В подземных туннелях есть места, когда ты сворачиваешь за угол и вдруг оказываешься в полной, абсолютной темноте. Тролли считают, что темнота благотворно сказывается на умственных способностях живых существ. Люди, напротив, уверены в том, что только на свету человек может соображать как следует, хотя во многих людских языках существует глагол «осенять», который как раз происходит от слова «сень» или «тень». Такой же глагол есть, разумеется, и во всех тролли-чьих наречиях. Как бы там ни было, Маггота в это мгновение именно осенило: внезапно он понял, в чем дело. Он опять забыл, кто он такой! Холли видела в нем только человека, тогда как другие тролли - те, с которыми он вырос - в конце концов стали принимать его за тролля, за члена клана, хотя он и был совершенно не похож на них. Другое дело - Холли. Она просто не могла разглядеть в нем тролля. Перед ней был человек - и точка!
- Да, я думал о другом человеке, - спокойно подтвердил он. - Я должен его поймать, и мне нужна помощь. Где остальные тролли из твоего клана? Если ты отведешь меня к Первому, я объясню, в чем дело, и он назначит голосование.
- Здесь нет больше никаких троллей, - ответила Холли и захихикала.
- Что-о?..
- Здесь нет больше троллей, кроме Холли. Я здесь одна. - Она прикоснулась к векам кончиками пальцев, потом принялась шлепать себя по щекам, качая при этом головой. - Нет троллей, кроме Холли, нет троллей, кроме Холли… - бормотала она. - Нет никаких троллей, кроме глупой, сумасшедшей Холли, которая видит и слышит вещи, которых нет! О, бедная, бедная, одинокая Холли!..
- Почему ты не вернулась в свой клан? - спросил Маггот.
- Вот уже много, много зим Холли сама себе и клан, и Первый. Я клан из одного тролля, понимаешь?
- Что же случилось с остальными?
Холли состроила кислую гримасу и несколько раз подряд высунула язык.
- Я не знаю. Мы принадлежали к клану Пегих Горцев, но под конец нас осталось всего девятеро. В лето, которое было до поза-поза-позапрошлой зимы…
- Четыре зимы назад, - подсказал Маггот. Все, что тролличьи кланы делали сообща, решалось голосованием, требовавшим точного подсчета голосов, поэтому все тролли очень любили считать.
- Ты умеешь складывать? - недоверчиво спросила Холли, и ее голос сразу утратил нарочитую медлительность и размеренность, к которым тролли прибегали в разговоре с кем-то, чьи умственные способности оставляли желать лучшего. Несколько мгновений она искоса разглядывала его, потом снова покачала головой. - Я не знала, умеешь ли ты считать, пока ты не заговорил о…
- Прежде чем уйти, я принадлежал к клану Глубоких Пещер, - сказал Маггот. В определенном возрасте большинство троллей отправлялись в странствие на год или на два, обходя соседние кланы в поисках пары. Маггот умолчал только о том, что он-то отправился в странствие в поисках людей.
- Откуда мне было знать, что ты умеешь считать? - задумчиво, словно обращаясь к самой себе, проговорила Холли. - Но раз так, тогда… тогда ты должен понимать! В лето, которое было четыре зимы назад, я и моя подруга Миртль покинули клан и отправились странствовать в поисках пары. В нашем клане все мужчины были уже женатыми и к тому же большинство из них слишком старые.
Маггот хрюкнул и постучал по земле костяшками пальцев в знак того, что понимает.
- А что было потом?
Прежде чем ответить, Холли некоторое время раскачивалась из стороны в сторону, посасывая кончики своих узловатых пальцев. Наконец она сказала:
- Мы никого не нашли. Не знаю, как там у вас на севере, но здесь люди с каждым годом проникают в горы все глубже. Они обживают их, ходят по ним, прокладывают свои тропы и дороги… Мы с Миртль видели много человеческих следов, но не нашли следов троллей.
Маггот бросился за ним. Вряд ли его спутник оказался в городе случайно, и Маггот твердо решил выяснить, что привело его сюда. Кроме того, ему нужно было куда-то спрятаться от преследовавшего его чудовища, и он считал, что на узких улочках между каменными домами твари будет труднее развернуться.
В воздухе снова прозвучал ужасный крик чудовища, начавшийся с гнусавого мычания и закончившийся громовым раскатом, от которого, казалось, сама земля вздрогнула и затряслась. Потом тварь опустилась на передние лапы и помчалась за Магготом с удвоенной скоростью. Каменные стены домов отразили ее вопль, и Маггот, на мгновение принявший эхо за ответный крик, почувствовал, как у него по спине побежали мурашки.
Бросив взгляд через плечо, он, однако, увидел, что тварь внезапно остановилась, словно потеряв к нему всякий интерес.
Снова посмотрев вперед, Маггот убедился, что Эррена нигде не видно.
На всякий случай он пробежал еще несколько шагов и остановился, только когда впереди замаячило странное, длинное, похожее на хлев здание, одна стена которого отсутствовала. Ее заменял целый ряд колонн, которых было намного больше, чем мог сосчитать обычный тролль. От подножия колонн начинались широкие, белые ступени, спускавшиеся вниз к травянистой поляне, густо заросшей деревьями. Дальний конец здания тонул в темноте, но Маггот сумел разглядеть что-то вроде двора, окруженного невысокой насыпью.
Отступив за дерево, чтобы Эррен не мог выстрелить в него снова, Маггот осторожно оглядывал окрестности. Колонны, поддерживавшие крышу здания, показались ему достаточно толстыми и высокими, но только до тех пор, пока он не обратил внимание на толщину растущих на поляне деревьев. Сравнивая их, Маггот даже почувствовал легкое головокружение. Даже по самым грубым подсчетам выходило, что загадочный город был покинут несколько столетий назад!
Наконец Маггот покинул свое укрытие и, перебегая от дерева к дереву, добрался до ступеней. Преодолев их в несколько прыжков, он спрятался за колонной, но как ни напрягал зрение, как ни прислушивался и ни принюхивался, словно тролль (это, впрочем, Маггот проделывал чисто машинально), он не мог уловить никаких признаков близкого присутствия Эррена.
Выждав некоторое время, Маггот двинулся вдоль колоннады, ощущая во всем теле боль от ушибов и царапин, полученных в борьбе с потоком и во время схватки с кугуаром. Эта новая боль заглушала даже боль в раненом бедре, и чтобы отвлечься, Маггот стал думать о том, почему Эррен стрелял в него. Быть может, он просто неверно истолковал его намерения и на самом деле его бывший спутник хотел застрелить преследовавшее его чудовище? Но почему тогда Эррен убежал? Почему скрылся и не показывается больше?
И почему, наконец, он, Маггот, никак не может добыть еды и отдохнуть, когда так остро нуждается и в том, и в другом?
Размышляя обо всем этом, Маггот дошел до того места, где крыша здания то ли была разрушена упавшим деревом, то ли обвалилась под собственным весом, после того как выкрошились и ослабли от времени и непогоды подпиравшие ее колонны. Остановившись перед кучей каменных обломков, Маггот пришел к окончательному выводу, что только Эррен в состоянии ответить на большинство его вопросов.
А раз так, его обязательно нужно найти.
Иногда лучший способ поднять дичь - сидеть неподвижно. И Маг-гот, взобравшись на груду камней в том месте, где крыша пострадала меньше всего, затаился, слившись с глубокими ночными тенями. Из укрытия он мог смотреть сразу в три стороны: вдоль ряда колонн, откуда пришел; прямо, на заросшую деревьями травянистую поляну; назад, где громоздились кучи кирпичей и штукатурки.
Позже ему в голову пришла еще одна мысль. Запустив пальцы в скопившиеся между камнями полусгнившие листья, Маггот размазал грязь по лицу, чтобы светлая кожа была меньше заметна в темноте. Потом он нашарил среди обломков увесистый валун, который можно было бы использовать в качестве ударного или метательного оружия, и стал терпеливо ждать.
Вот откуда-то издалека донеслись первые птичьи трели. Коротко пролаял олень. Ущербная луна, похожая на лодку, медленно плыла по мерцающей звездной реке. Капля густой крови выкатилась из глубокой царапины, оставленной кугуаром, и, щекоча кожу, стекла по шее. Вторая капля медленно поползла по спине. Ее догнала еще одна капля. Вот они слились и заскользили быстрее, но остановились небольшим прохладным озерцом, наткнувшись на кожаную набедренную повязку.
Маггот ждал. Он не шевелился. Даже для того, чтобы посмотреть в сторону, он не поворачивал голову, а только скашивал глаза.
От ствола одного из деревьев бесшумно отделилась какая-то тень. Постояв немного, она повернулась в сторону водоема на площади. Ночные тени скрывали ее очертания, и Маггот, сжимая в руке камень, заставил себя повременить с броском. И правильно сделал. Тень двинулась, вышла на свет, и он увидел, что это лишь еще один олень.
Потом в дальнем конце колоннады - в той стороне, откуда пришел Маггот - забренчал покатившийся по плитам пола камешек и послышался тупой удар, словно обвалился кусок штукатурки или черепицы. И снова Маггот не пошевелился, хотя мышцы его непроизвольно напряглись перед прыжком.
Но ничто больше не нарушало ночной тишины и спокойствия. Маггот ждал до тех пор, пока не почувствовал, что его мускулы - особенно в раненой ноге - затекли и уже не способны действовать как следует. Только тогда он позволил себе расслабиться, нехотя признав, что Эррен, по-видимому, не стал задерживаться, а продолжал двигаться куда-то в глубь города. Но как он вообще сюда попал? Может быть, он с самого начала следил за Магготом? И если да, то зачем это ему понадобилось? Ведь заброшенный город находился совсем не в той стороне, куда - как утверждал Эррен - он так торопился.
Сидя на корточках и размышляя обо всем, что с ним случилось: о нападении кугуара, о страшном звере, охранявшем площадь, и о странном поведении своего спутника, - Маггот вдруг заметил, что у него дрожат колени. Усилием воли он подавил дрожь, но ненадолго. Прошло всего несколько минут, и сначала одна, потом другая его нога снова задергалась, и Маггот, чуть слышно вздохнув, слегка переменил положение. Он понятия не имел, насколько серьезна была нанесенная кугуаром рана - у него просто не было возможности осмотреть ее как следует. Когда же Маггот попытался ощупать себя, ему показалось, что вся его шея, спина и грудь сплошь покрыты не до конца засохшей, скользкой и липкой кровью.
Что ж, похоже, еда, вода и отдых приобрели теперь для него еще большее значение. Магготу необходимо было восстановить силы, иначе он скоро будет не в состоянии сражаться со своими многочисленными врагами.
Небольшой камешек ударился о стену неповрежденной части колоннады и, отскочив, запрыгал по мраморному полу совсем рядом с тем местом, где сидел в засаде Маггот.
Похоже, это все-таки был Эррен…
Он никуда не ушел и теперь пытался с помощью простой уловки с брошенным камнем заставить Маггота выдать себя.
Маггот снова замер на своем насесте, крепко сжимая в правой руке камень. Взгляд его скользил вдоль длинной, пересеченной тенями колоннады, но никакого движения, даже намека на него он уловить не мог. И все же Маггот не сомневался - Эррен где-то близко. Пригнувшись еще больше, он поудобнее перехватил тяжелый камень.
Вскоре он действительно увидел своего бывшего товарища. Эррен перебегал от колонны к колонне и, прячась в тени, напряженно всматривался в заросшее деревьями пространство перед собой. Когда он приблизился футов на тридцать, Маггот в своем укрытии приподнял булыжник, готовясь метнуть его в цель. Впрочем, он надеялся, что Эр-рен подойдет ближе - тогда он использует камень как дубинку и постарается оглушить его. И действительно, Эррен продолжал приближаться; при этом он как нарочно смотрел в сторону. Всего шаг оставался ему, чтобы оказаться в пределах досягаемости Маггота, но прежде чем сделать этот шаг, Эррен достал из своей сумки - той самой, которую он захватил из лагеря охотников - какой-то предмет. Направив его в сторону площади, Эррен пробормотал несколько непонятных слов.
Короткая вспышка холодного голубого света, подобная той, какую Маггот видел с горы, на мгновение озарила ночь.
В следующую секунду внутри пирамиды полыхнул ответный огонь. Его источник был явно мощнее, но сложенные из камней стены заслоняли его, и он сочился только из щелей между блоками да из низкого прямоугольного отверстия у подножия, служившего то ли входом, то ли окном.
Изумленное восклицание, сорвавшееся с губ Маггота, привлекло внимание Эррена. Он чуть попятился и, повернув голову, посмотрел на гору каменных обломков.
С пронзительным криком Маггот прыгнул вперед, замахнувшись камнем. Он собирался нанести удар с лёта, но Эррен успел пригнуться. Все же камень задел его голову, и он, потеряв равновесие, кубарем покатился по каменным плитам. Маггот упал на четвереньки, и хотя от толчка камень вырвался у него из руки, он сразу же вскочил на ноги.
Но Эррен, оглушенный ударом, лежал неподвижно, и Маггот заколотил себя кулаками по груди, выбивая тролличий сигнал: «Опасность! Смерть!»
Пару секунд спустя тот же сигнал эхом вернулся к нему, и хотя Магготу показалось, что отраженный громадой пирамиды звук был слегка искаженным, он не придал этому значения, решив, что все дело в форме здания.
Потом Маггот снова подумал о необходимости добывать пищу. Для этого ему нужны были лук и нож, и он наклонился над неподвижным телом, чтобы забрать оружие. Но не успел коснуться пояса Эрре-на, как тот крепко схватил его за запястья. Маггот дернулся, пытаясь освободиться, но Эррен ловко поставил ему подножку, и Маггот свалился на землю.
И тут - вместо того чтобы выхватить меч или нож и напасть на бывшего спутника - Эррен принялся шарить по полу, разыскивая какой-то предмет, оброненный во время внезапной атаки. Маггот увидел его первым - это был небольшой сверкающий камень, который откатился немного в сторону. Не успели пальцы Эррена сомкнуться на нем, как Маггот уже вскочил на ноги, готовясь защищаться, но его враг и не собирался нападать. Вместо этого Эррен со всех ног бросился прочь. Петляя между деревьями, которыми заросла поляна, он мчался прямо к пирамиде.
Маггот бросился в погоню. Он так и не понял, почему Эррен столько времени преследовал его, чтобы теперь обратиться в бегство. Но его противник оказался на редкость проворен, а Маггот был ослаблен голодом и ранами. Как бы там ни было, Эррен без особого труда увеличивал расстояние.
Потом Маггот заметил, что Эррен на бегу достает меч.
Вскоре они выбежали к площади и начали петлять между невысокими земляными холмиками на ее краю, стараясь не наткнуться на оленей или чудовище, стерегущее водоем. В конце концов Эррен попытался скрыться за группой старых, толстых деревьев, но Маггот заметил его маневр и прибавил скорость. Однако раненая нога снова подвела его. Прыгая через ствол упавшего лириодендрона - такого могучего, что его корни вывернули несколько каменных блоков из угла пирамиды, - он споткнулся и упал.
Ударившись о землю, Маггот невольно застонал, но тотчас снова вскочил на ноги. Он сразу увидел, что Эррен быстро поднимается на пирамиду по невысоким, узким ступеням одной из четырех лестниц, высеченных в середине каждой из ее граней и украшенных стилизованными фигурками каких-то животных. Обернувшись на половине подъема, Эррен ткнул в сторону Маггота мечом и крикнул:
- Уходи, иначе мне придется убить тебя!
И хотя он произнес эти слова с сильным акцентом, сказаны они были на языке Империи - на том самом, на котором Маггот не раз обращался к нему, но не получал ответа. Почему же Эррен притворялся, будто не знает этого языка? Зачем ему это было нужно?
- Мы были друзьями! - крикнул в ответ Маггот. Он был очень сердит, и больше всего ему хотелось схватить Эррена за горло и сдавить изо всех сил.
- Легендарный Бриллиант здесь. Как только заполучу его, я…
Маггот взревел, прыгнув к пирамиде, схватился за верхний край каменного блока и подтянулся. Через секунду он уже стоял на нем и тянулся к следующему уступу. У него не было никакого плана - он знал только, что ему нужно опередить Эррена и первым оказаться на вершине. Второй уступ покорился ему так же легко, как первый, хотя, чтобы дотянуться до его кромки, Магготу пришлось подпрыгнуть. Едва коснувшись коленями горизонтальной поверхности, Маггот не теряя времени вскочил и бросился на штурм третьего уступа.
Эррену, который бежал по лестнице, подниматься было значительно удобнее. Он продвигался к вершине достаточно быстро, хотя, то и дело оглядываясь на Маггота, часто оступался и один раз даже упал. Поднявшись, Эррен бросился вперед, но вскоре снова остановился и, поглядев на Маггота поверх головы или плеча одной из каменных фигур, охранявших лестницу, крикнул что-то на непонятном языке.
Маггот не ответил. Когда он добрался до пятого уступа, его руки и плечи так устали, что он решил сменить тактику. Обогнув ближайшую грань пирамиды, он перемахнул через вереницу каменных статуй и во всю прыть помчался вверх по другой лестнице. Сначала он прыгал через три ступеньки, но после того, как раненая нога пару раз едва не подвела его, Маггот стал двигаться осторожнее. Теперь он прыгал только через две ступеньки, но взятого им темпа было достаточно, чтобы оказаться на верхней площадке раньше Эррена. И когда тот вступил на нее, Маггот схватил его за запястье правой руки и ударил ею о небольшой каменный алтарь, стоявший в центре площадки. Эррен выронил меч, который со звоном упал на мраморные плиты, однако уже в следующую секунду пришел в себя и, обхватив Маггота поперек туловища, повалил наземь. Не выпуская друг друга, оба покатились по площадке и, достигнув края, свалились вниз.
В воздухе они несколько раз перевернулись. Когда их сплетенные тела ударились о выступ пирамиды, сверху оказался Эррен, и Маггот, громко вскрикнув от боли, невольно ослабил хватку. Эррен тотчас вырвался и бросился к лестнице, намереваясь вернуться на площадку, но Маггот успел поймать его за ногу и опрокинуть. Сам Маггот все еще был оглушен падением, к тому же сильно ушиб локоть и почти не владел рукой, поэтому невольно замешкался с броском и не успел схватить Эррена снова. Тем временем его противник, прокатившись по уступу, ударился обо что-то головой и застонал, но удар, видно, был не таким сильным, чтобы потерять сознание. Через секунду Эррен уже сидел, зажимая рукой рану на виске. Но когда он повернулся к Магготу, его глаза неожиданно расширились от ужаса, а сам он сделал движение к краю уступа, словно собирался спрыгнуть.
Маггот поднялся и, прижимая здоровой рукой ушибленный локоть, свирепо оскалился. Боль в руке быстро успокаивалась, и он шагнул к своему противнику, но Эррен вдруг заторопился. Неловко отталкиваясь руками, он сполз с уступа и исчез за его краем. Когда Маггот подбежал к тому месту, где только что был его враг, он увидел, что Эр-рен продолжает в панике прыгать с уступа на уступ. Вот он достиг основания пирамиды и, бросив наверх последний полубезумный взгляд, со всех ног устремился под прикрытие деревьев.
Маггот слишком устал, чтобы преследовать Эррена. Вместо этого он решил вернуться на площадку и подобрать меч, оброненный врагом. Но, поворачиваясь к лестнице, он наполовину увидел, наполовину почувствовал какую-то новую грозную опасность и успел рвануться в сторону. И все же он действовал недостаточно быстро. В следующее мгновение сильный удар обрушился на Маггота сверху, с размаху швырнув его на каменную плиту. Сначала он решил, что это снова кугуар, и, извернувшись на лету, выставил руки, готовясь защищаться.
Но это оказался не кугуар. Над ним на уступе пирамиды сидела крупная троллиха с невероятно длинными, костлявыми ручищами.
7.
Маггот ухмыльнулся. Наконец-то ему повезло. Троллиха была примерно одного с ним возраста. Выступающие надбровные дуги, глубоко посаженные глаза и сильно скошенный назад лоб придавали ее лицу выражение свирепой хитрости и проницательности. Ростом она была, должно быть, около восьми футов, хотя пока сидела на корточках, определить точно было невозможно. Плечи у нее были широкими, а живот круглым, как арбуз, что по тролличьим стандартам считалось верхом совершенства. Толстая, словно дубленая, кожа троллихи была почти безволосой и имела очень приятный оттенок темного сланца. В руке троллиха держала внушительных размеров камень, который она как раз собиралась обрушить Магготу на голову.
Маггот проворно отскочил и высунул язык, словно съел что-то очень гадкое. У троллей это означало «нет», однако на случай, если она вдруг не поняла, он крикнул:
- Не бей меня, я - друг!
Глаза троллихи широко открылись. Отпрыгнув назад, она подбросила камень высоко в воздух.
- Разговаривает! - проверещала она.
- Конечно, я разговариваю, - рассмеялся Маггот и пригнулся. Камень упал у самых его ног, и острые осколки разлетелись во все стороны.
- Аа-гхм! - Троллиха отступила еще дальше, за одно из ребер пирамиды, и перебралась на один уступ вверх. Остановившись там, она вытянула шею и посмотрела на Маггота с таким видом, словно он мог вот-вот растаять в воздухе.
Маггот сел и причмокнул губами.
- У тебя есть чем-нибудь закусить? - спросил он. Это было традиционное приветствие для тех случаев, когда встречались два незнакомых тролля. Вообще-то, по правилам этикета троллиха должна была задать этот вопрос первой, поскольку Маггот как-никак находился на ее территории, но он был слишком голоден, чтобы ждать.
Брови троллихи некоторое время шевелились, изгибаясь в разных направлениях, словно змея, попавшая в когти орлу. Наконец она высунула язык и, отрицательно покачав головой, запрыгала прочь на трех конечностях. Четвертой она лупила себя по крупной, лысой голове.
- Эй, погоди! - крикнул ей вслед Маггот и бросился вдогонку, однако когда он обогнул ребро пирамиды, троллиха уже исчезла. Далеко внизу, у подножия, темнел длинный прямоугольник бассейна, похожий с высоты просто на глубокую яму. У дальнего его конца Маггот разглядел темную фигуру мохнатого чудовища с длинными когтями, которое как раз поднялось на задние лапы, чтобы сорвать с дерева несколько веток. Вокруг как ни в чем не бывало паслись олени, но трол-лихи нигде не было видно.
Однако спустившись на один уступ ниже, Маггот заметил в стене круглое отверстие. Приблизившись, он обнаружил довольно широкий пролом, который вел куда-то в глубь рукотворной горы. Пока Маггот раздумывал, в темноте подземного хода сверкнули два желто-оранжевых глаза овальной формы.
Маггот поспешно опустился на корточки и, подавшись вперед, оперся на руки в знак того, что он не замышляет ничего дурного.
- Привет, - сказал он и вежливо постучал по подбородку кончиками пальцев. - Меня зовут Маггот, Личинка-Маггот. Я из клана Глубоких Пещер.
И это была почти правда. Из-за свойственной троллям нетерпимости к людям, даже к младенцам, его приемная мать Уинди была вынуждена чуть ли не каждый год переходить из клана в клан, поэтому в детстве у Маггота не было своего племени. Это было достаточно необычно, поскольку до достижения совершеннолетия тролли странствовали всего один-два сезона. Но Магготу и его матери приходилось скитаться постоянно, и, куда бы они ни попали, всюду их называли «эта спятившая троллиха из клана Глубоких Пещер и ее зверек».
Понемногу троллиха преодолела робость и подошла так близко к выходу из своей норы, что Маггот сумел разглядеть ее лицо. Вот она любопытно принюхалась, и ее крупные ноздри сначала затрепетали, широко раскрывшись, потом вдруг резко захлопнулись, словно трол-лиха не могла поверить тому, о чем говорило ей обоняние. Откинувшись назад, она несколько раз хлопнула себя по лицу сразу обеими ладонями, потом снова наклонилась, чтобы получше рассмотреть Маг-гота.
- Привет, - повторил он.
- Уходи!
- Как тебя зовут?
Троллиха сделала еще один крохотный шажок вперед и уселась.
- Холли.
- Привет, Холли. - Маггот тоже сел на пятки и уперся руками в колени. Тролли, как правило, соображали не слишком быстро, но он мог поладить почти с любым. Главный секрет заключался в том, чтобы не торопить тролля, который думает.
Холли снова принюхалась и озадаченно приподняла брови.
- Ну?.. - проговорил он.
- Тебя зовут Маггот? Личинка-Маггот?
- Старый Крестоцвет, муж Уинди, прозвал меня так, потому что я был маленьким, белым и корчился от голода, когда тролли нашли меня рядом с мертвым телом.
- Хи-и-и! - воскликнула Холли, покачиваясь от удовольствия.
- Уинди из клана Глубоких Пещер, который обитает в нескольких ночах пути к северу отсюда, стала моей приемной матерью. Это она нашла меня, когда я был несмышленым младенцем, и вырастила как собственного сына.
Холли фыркнула.
- Иногда я слышу вещи, которых на самом деле нет. Я слышу голоса других троллей, которые эхом отражаются от скал вокруг долины. Сегодня, когда я услышала тревожный сигнал, - тут Холли постучала себя по груди, повторив сигнал Маггота, - я решила: мне опять почудилось. Но это был ты.
- Да, это был я.
- Когда я услышала твой стук, я послала тебе приветствие. - Хол-ли выбила по своей груди еще один ритмический узор. - Но ты не ответил. Почему?
- Я просто не знал, что это ты, Холли. Я плохо расслышал твое приветствие. Мне даже показалось, что это мое собственное предупреждение вернулось ко мне. Прости. Мои мысли были слишком заняты человеком, которого я преследовал.
- Тем, другимчеловеком?
В подземных туннелях есть места, когда ты сворачиваешь за угол и вдруг оказываешься в полной, абсолютной темноте. Тролли считают, что темнота благотворно сказывается на умственных способностях живых существ. Люди, напротив, уверены в том, что только на свету человек может соображать как следует, хотя во многих людских языках существует глагол «осенять», который как раз происходит от слова «сень» или «тень». Такой же глагол есть, разумеется, и во всех тролли-чьих наречиях. Как бы там ни было, Маггота в это мгновение именно осенило: внезапно он понял, в чем дело. Он опять забыл, кто он такой! Холли видела в нем только человека, тогда как другие тролли - те, с которыми он вырос - в конце концов стали принимать его за тролля, за члена клана, хотя он и был совершенно не похож на них. Другое дело - Холли. Она просто не могла разглядеть в нем тролля. Перед ней был человек - и точка!
- Да, я думал о другом человеке, - спокойно подтвердил он. - Я должен его поймать, и мне нужна помощь. Где остальные тролли из твоего клана? Если ты отведешь меня к Первому, я объясню, в чем дело, и он назначит голосование.
- Здесь нет больше никаких троллей, - ответила Холли и захихикала.
- Что-о?..
- Здесь нет больше троллей, кроме Холли. Я здесь одна. - Она прикоснулась к векам кончиками пальцев, потом принялась шлепать себя по щекам, качая при этом головой. - Нет троллей, кроме Холли, нет троллей, кроме Холли… - бормотала она. - Нет никаких троллей, кроме глупой, сумасшедшей Холли, которая видит и слышит вещи, которых нет! О, бедная, бедная, одинокая Холли!..
- Почему ты не вернулась в свой клан? - спросил Маггот.
- Вот уже много, много зим Холли сама себе и клан, и Первый. Я клан из одного тролля, понимаешь?
- Что же случилось с остальными?
Холли состроила кислую гримасу и несколько раз подряд высунула язык.
- Я не знаю. Мы принадлежали к клану Пегих Горцев, но под конец нас осталось всего девятеро. В лето, которое было до поза-поза-позапрошлой зимы…
- Четыре зимы назад, - подсказал Маггот. Все, что тролличьи кланы делали сообща, решалось голосованием, требовавшим точного подсчета голосов, поэтому все тролли очень любили считать.
- Ты умеешь складывать? - недоверчиво спросила Холли, и ее голос сразу утратил нарочитую медлительность и размеренность, к которым тролли прибегали в разговоре с кем-то, чьи умственные способности оставляли желать лучшего. Несколько мгновений она искоса разглядывала его, потом снова покачала головой. - Я не знала, умеешь ли ты считать, пока ты не заговорил о…
- Прежде чем уйти, я принадлежал к клану Глубоких Пещер, - сказал Маггот. В определенном возрасте большинство троллей отправлялись в странствие на год или на два, обходя соседние кланы в поисках пары. Маггот умолчал только о том, что он-то отправился в странствие в поисках людей.
- Откуда мне было знать, что ты умеешь считать? - задумчиво, словно обращаясь к самой себе, проговорила Холли. - Но раз так, тогда… тогда ты должен понимать! В лето, которое было четыре зимы назад, я и моя подруга Миртль покинули клан и отправились странствовать в поисках пары. В нашем клане все мужчины были уже женатыми и к тому же большинство из них слишком старые.
Маггот хрюкнул и постучал по земле костяшками пальцев в знак того, что понимает.
- А что было потом?
Прежде чем ответить, Холли некоторое время раскачивалась из стороны в сторону, посасывая кончики своих узловатых пальцев. Наконец она сказала:
- Мы никого не нашли. Не знаю, как там у вас на севере, но здесь люди с каждым годом проникают в горы все глубже. Они обживают их, ходят по ним, прокладывают свои тропы и дороги… Мы с Миртль видели много человеческих следов, но не нашли следов троллей.