Страница:
----------------------------------------------------------------------------
Файл с книжной полки Несененко Алексея
----------------------------------------------------------------------------
Для начала июня день выдался из ряда вон жарким. Джеймс Бонд отложил
темно-серый мелковый карандаш, предназначенный для оформления указателей
местонахождения Секции 00, и сбросил пиджак. Повесить его на спинку стула, а
тем более на вешалку, которую за свой счет приобрела Мэри Гуднайт (ох уж эти
женщины!) и поместила на зеленой двери "предбанника" его кабинета, ему и в
голову не пришло. Он просто сбросил пиджак на пол. Зачем он ему сейчас,
отутюженный и без единого пятнышка?
Повсюду царила тишина. Входящая и исходящая переписка - сплошная
рутина. Ежедневные совершенно секретные сводки - "треп", не говоря уже о
газетах, вызывали зевоту. Правда, газеты для читателей наскребали кое-какую
информашку о семейных скандалах и разных дурных новостях - единственных
новостях, привлекающих к себе внимание, будь то достоверные данные или же
слухи, цена которым - копейка.
Бонд ненавидел такие периоды безделья. Его глаза едва скользили по
страницам сногсшибательной диссертации Центра научных исследований о
применении русскими цианистого газа, распыляемого из самых дешевеньких
детских водяных пистолетиков, но убивающего мгновенно при попадании на лицо.
Применять газ рекомендовалось к лицам старше 25 лет во время их подъема по
лестнице или крутому склону т.е. в тех случаях, когда возможен диагноз
"внезапная остановка сердца".
Резкий зуммер красного телефона был настолько внезапным, что рука
витавшего в облаках Джеймса Бонда непроизвольно потянулась к левой подмышке.
При втором зуммере Бонд поднял трубку.
- Вы, сэр?
- Да, сэр.
Он поднялся со стула и надел пиджак, мозг начал работать. Все равно что
из подворотни - и вдруг во дворец. Проходя "предбанник", едва удержался,
чтобы не пощекотать за аппетитную шейку Мэри Гуднайт. Бросив ей, что
вызывает сам М. Бонд вышел в устланный коврами коридор и через соседнюю
Секцию обеспечения связи, как всегда безмолвную со своими точками и тире,
долетел до лифта и поднялся на девятый этаж.
Выражение лица мисс Манипенни не говорило ни о чем. Обычно, когда она
была в курсе происходившего, на нем можно было прочитать любопытство,
возбуждение, а в случае временных неудач Бонда ободрение или даже
возмущение. Сегодня же ее приветственная улыбка выражала
незаинтересованность. Бонд сделал однозначный вывод, что работа предстояла
незамысловатая, скучная, и соответственно настроил себя, открывая дверь в
судьбоносный кабинет своего шефа, скрывающегося под инициалом "М".
В кабинете находился кто-то явно посторонний - но кто? Он сидел слева
от М. и при появлении Бонда лишь бросил на него быстрый взгляд, когда тот
занял свое обычное место напротив отделанного краской кожей бюро.
М. чопорно провозгласил:
- Доктор Фэнш, я полагаю, вам не приходилось встречаться раньше с
коммандером Бондом из моего Управления исследований.
К такого рода представлениям третьим лицам Джеймсу Бонду было не
привыкать. Он встал, вытянулся и протянул руку. Доктор Фэнш тоже поднялся,
едва дотронулся до протянутой руки и, как будто прикоснулся к какому-то
чудовищу, поспешил снова сесть. Доктору оказалось достаточно мельком бросить
взгляд на Бонда, чтобы увидеть в нем нечто большее, чем просто силуэт. Можно
было предположить, что доктор обладал способностью анализировать
происходящее за тысячные доли секунды. Очевидно, он эксперт в какой-либо
отрасли и интересуется лишь фактами, предметами, теорией, но никак не
людьми. Бонду хотелось, чтобы М. ввел его вкратце в суть дела без этого
плутовского, в чем-то детского, желания удивить - нечего тянуть кота за
хвост. Однако, вспомнив, как он сам маялся от безделья минут десять назад, и
поставив себя на место М., Бонд сообразил, что шеф тоже мог изнывать и от
июньской жары, и от угнетающего бездействия. Сейчас же, удовлетворенный
возможностью развеяться благодаря поистине свалившемуся с небес делу, пусть
и не крупному, решил выжать из него максимум приятного.
Посетитель был средних лет, упитан, розовощек, щегольски одет почти в
стиле эпохи короля Эдуарда - темно-голубой пиджак на четырех пуговицах с
завернутыми манжетами, жемчужная булавка в тяжелом шелковом галстуке,
безукоризненный воротничок, запонки, возможно, изготовленные из старых
монет, пенсне на толстой черной ленточке. В общем, сделал вывод Бонд,
человек из окололитературной богемы, возможно - критик или бакалавр, не
исключено, с гомосексуальными наклонностями.
М. заявил:
- Доктор Фэнш - известный авторитет в области старинных драгоценностей.
Он является также, конфиденциально конечно, советником Королевской
таможенной службы и Управления криминальных расследований. Если конкретно,
ко мне его направили наши коллеги из MI-5. Дело касается нашей мисс
Фройденстайн.
У Бонда приподнялись брови. Мария Фройденстайн являлась секретным
агентом советского КГБ, проникшим в самое сердце секретной службы. Она
работала в Управлении связи в специально созданном для нее изолированном
направлении, где использовался исключительно "Пурпурный шифровальный код",
также разработанный специально для нее. В обязанности мисс Фройденстайн
входили зашифровка по коду и направление шесть раз в день значительных по
объему сообщений секретной службы в ЦРУ в Вашингтоне. Эти материалы
фабриковались в секции 100, отвечающей за работу с двойными агентами, и
представляли собой гениальную смесь правдивых фактов, малоценных секретных
сведений и время от времени серьезной дезинформации. Когда Марию
Фройденстайн принимали на работу в Службу, уже было выявлено, что она
является советским агентом. Ей создали благоприятные условия для похищения
ключей к "Пурпурному шифровальному коду", чтобы дать возможность русским
получить полный доступ к этим секретным сообщениям - перехватывать и
расшифровывать их - и таким образом доводить до них фальшивую информацию.
Операция рассматривалась как особо секретная, ее проводили с чрезвычайной
осторожностью, и вот уже целых три года она постепенно претворялась в жизнь.
То, что Мария Фройденстайн могла подслушивать разговоры в столовой
штаб-квартиры секретной службы, учитывалось на этот риск вынуждены были
пойти; зато ее малопривлекательная внешность исключала возможность интимных
знакомств в разведывательных целях.
М. повернулся к доктору Фэнш:
- Может быть, доктор, вы соблаговолите объяснить коммандеру Бонду, о
чем идет речь.
- Конечно, конечно. - Доктор Фэнш бросил быстрый взгляд на Бонда и
отвел глаза, уставившись на свои ботинки. - Видите ли, дело в том, что, э...
коммандер... Без сомнения, вы слышали имя Фаберже. Знаменитый русский
ювелир.
- Да. Помнится, он делал бесподобные пасхальные яйца для царя и царицы
до революции.
- Верно. Это лишь одна область его творчества. Он создал много других
изящных вещиц - произведений благородного искусства. Сейчас на аукционах за
некоторые его поделки предлагают поистине баснословные цены - 50 тысяч
фунтов стерлингов и больше. И вот недавно в Англию доставлено лучшее его
творение - так называемая "Изумрудная сфера", бесподобное произведение
искусства, о котором до сих пор было известно лишь со слов самого великого
кудесника. Это сокровище направлено посылкой с объявленной ценностью из
Парижа и адресовано известной вам женщине, мисс Марии Фройденстайн.
- Приятный небольшой подарок. Могу я спросить, каким образом вам стало
известно об этом, доктор?
- Я, как ваш начальник разъяснил вам, являюсь советником Королевского
таможенного и акцизного управления по вопросам, относящимся к старинным
драгоценностям и прочим подобным произведениям искусства. Объявленная
ценность посылки - 100 тысяч фунтов стерлингов. Это не рядовой случай. Вы,
может быть, знаете, существуют методы вскрытия таких посылок тайно. Она была
вскрыта, естественно, по ордеру Министерства внутренних дел, и меня вызвали
изучить содержимое и дать оценку. Я сразу же узнал "Изумрудную сферу" по ее
описанию и рисунку в проведенном мистером Кеннетом Сноумэном исследовании,
посвященном Фаберже. Я заявил, что объявленная ценность, возможно, занижена.
Однако особое внимание я обратил на сопроводительный документ, в котором на
русском и французском языках объяснялось происхождение этого ценного
предмета, - доктор Фэнш показал на лежащую перед М. фотографию с
изображенной на ней, по-видимому, краткой семейной родословной, выполненной
в виде генеалогического древа. - Эту копию я сделал сам. Вкратце, в
документе говорится о том, что "Сфера" была приобретена дедом Марии
Фройденстайн непосредственно у Фаберже в 1917 году - без сомнения, ради
вложения рублей во что-либо ценное и легко переносимое. После его смерти в
1918 году она перешла по наследству к его брату, а в 1950 году - матери мисс
Фройденстайн. Как представляется, мать покинула Россию еще ребенком и
воспитывалась в кругах белой русской эмиграции в Париже. Она никогда не была
замужем, и ее дочь Мария - незаконнорожденная. Похоже, что она в прошлом
году умерла и кто-то из ее друзей или душеприказчик, бумага не подписана,
направляет теперь "Сферу" ее полноправной владелице - мисс Марии
Фройденстайн. Причин задавать вопросы этой девушке не было, хотя, сами
понимаете, дело задело меня за живое. И вот в прошлом месяце аукционная
фирма "Сотбис" объявила, что выставляет на торги предмет, обозначенный как
"Достояние леди". Аукцион состоится через неделю. Выступая от имени
Британского музея и, э... других заинтересованных сторон, я осторожно навел
справки и встретился с леди, которая с поразительным хладнокровием
подтвердила довольно неправдоподобную историю о происхождении сокровища. Я
выяснил, что она работает в Министерстве обороны, и вот тогда-то мне в
голову закралось подозрение, что это по меньшей мере странно, когда младший
клерк, имеющий, возможно, доступ к засекреченным материалам, внезапно
получает подарок из-за рубежа стоимостью 100 тысяч фунтов стерлингов и даже
больше. Я сообщил обо всем этом высокопоставленному сотруднику MI-5, с
которым поддерживаю контакт по работе в Таможенном управлении Ее Величества,
и меня направили в ваше, э... учреждение, - доктор Фэнш развел руками и
опять бросил на Бонда быстрый взгляд. - Вот и все, коммандер, что я вам могу
сообщить.
М. счел нужным вмешаться:
- Благодарю вас, доктор. Еще один-два последних вопроса, и я больше не
задержу вас. Исследовав эту изумрудную вещицу, считаете ли вы ее подлинной?
Доктор Фэнш прекратил рассматривать свои ботинки. Он поднял глаза и,
упершись взглядом в точку, находящуюся чуть выше левого плеча М., заявил:
- Разумеется. Не только я, но и мистер Сноумэн, представитель фирмы
"Вартски", объединяющей крупнейших дилеров и экспертов по работам Фаберже в
мире. Несомненно, это исчезнувший шедевр Карла Фаберже, единственный рисунок
которого выполнен самим автором.
- А что эксперты думают о судьбе шедевра?
- Почти все изделия Фаберже приобретались в частном порядке. Мисс
Фройденстайн сообщает, что ее дед был необыкновенно богатым человеком до
революции, владельцем фарфоровых заводов. Девяносто девять процентов работ
Фаберже так или иначе оказалось за границей. В Кремле оставили лишь
несколько его творений. Просто в качестве примера дореволюционных предметов
роскоши в России. Официальной точкой зрения Советов всегда было, что это
всего-навсего капиталистические побрякушки. Официально их презирают, как,
впрочем, и свою восхитительную коллекцию французских импрессионистов.
- То есть у Советов по-прежнему находятся некоторые работы Фаберже?
Возможно ли, что долгие годы эта изумрудная вещица пролежала где-нибудь в
кремлевских запасниках?
- Вполне. Сокровища Кремля огромны, и кому известно, что они там еще
прячут. Совсем недавно они выставили на обозрение лишь то, что сочли нужным
выставить.
М. раскуривал трубку. Его глаза смотрели сквозь клубы дыма
доброжелательно и, казалось, почти незаинтересованно:
- Скажите, нет ли оснований сделать предположение, что этот изумрудный
шарик был выужен из запасников Кремля, снабжен сфабрикованными
сопроводительными документами, чтобы легализовать право владения им, и
переправлен за границу в качестве награды за оказанные услуги кому-либо из
больших друзей России?
- Разумеется, есть. Это был бы гениальный способ выплаты крупного
вознаграждения без перевода значительных сумм на его или ее банковский счет.
- Однако окончательная величина вознаграждения в денежном выражении
будет, конечно, зависеть от суммы, полученной при реализации предмета,
например, от аукционной цены?
- Именно так.
- И какова, по вашим прогнозам, будет выручка за предмет на аукционе
"Сотбис"?
- Точную цифру спрогнозировать невозможно. Фирма "Вартски" наверняка
предложит очень высокую цену. Конечно, они никогда и никому не сообщат,
какую именно - не важно, для себя они будут ее покупать или же выступать от
имени заказчика. Многое зависит от того, насколько высоко их вынудит поднять
цену основной соперник на аукционе. В любом случае, по моему мнению, сумма
составит не менее 100 тысяч фунтов стерлингов.
- Гм, - уголки губ М. опустились. - Дороговатый кусочек драгоценностей.
Доктор Фэнш пришел в замешательство от такого откровенно мещанского
подхода М. к произведениям искусства. Он взглянул М. прямо в лицо.
- Уважаемый сэр, - запротестовал он, - в таком случае вы и украденную
картину Гойи, проданную на аукционе "Сотбис" за 140 тысяч фунтов стерлингов
и помещенную в Национальной галерее, считаете лишь, как вы выражаетесь,
дороговатым кусочком холста и краски?
М. умиротворяющим тоном произнес:
- Простите меня, доктор Фэнш. Я неуклюже выразился. У меня всегда не
хватало свободного времени, чтобы позволить себе интересоваться
произведениями искусства, и моего должностного оклада морского офицера явно
недостаточно для их покупки. Меня лишь приводят в смятение нынешние бешеные
цены на аукционах.
- Ваше право иметь свое мнение, сэр, - сухо бросил доктор Фэнш.
Бонд решил, что настало время прийти М. на выручку. Он хотел также
побыстрее выпроводить доктора из кабинета, чтобы заняться профессиональными
аспектами этого необычного дела. Поэтому он обратился к М.:
- Полагаю, сэр, что в дополнительных сведениях я не нуждаюсь.
Несомненно, все разъясняется самым простым образом (это уж точно!) и
сводится к тому, что одной из наших сотрудниц очень сильно подфартило.
Однако со стороны доктора Фэнша было очень мило взять на себя такой труд и
сообщить обо всем нам, - он повернулся к доктору. - Угодно ли вам, чтобы я
вызвал нашу машину для персонала и она отвезла вас, куда вы пожелаете?
- Нет, что вы, благодарю. Большое спасибо. Я с удовольствием пройдусь
через парк.
Были произнесены слова прощания, пожаты друг другу руки и Бонд проводил
доктора к выходу. К тому времени, как он вернулся в кабинет, М. уже успел
вынуть из выдвинутого ящика пухлую лапку с красной звездой на обложке, что
означало совершенно секретный характер материалов, и погрузиться в ее
содержимое. Бонд снова занял свое место и стал терпеливо ждать. В кабинете
царила тишина, если не считать шуршания страниц дела. Но и оно прекратилось,
когда М. отыскал в своей картотеке одну из синих карточек, которые пестрили
конфиденциальными сообщениями о персонале, и тщательно изучил ее.
Наконец М. сунул карточку в файл и поднял свои голубые глаза,
светившиеся неподдельным интересом:
- Да, - протянул он, - все сходится. Девица родилась в 1935 году в
Париже. Мать - активная участница Сопротивления во время войны, помогала
партизанам в организации подпольной сети и переправке с оккупированной
территории наших людей. После войны Мария поступила в Сорбонну, а затем
устроилась на работу переводчицей а военно-морском отделе посольства.
Остальное вам известно. Из-за некоторых сексуальных излишеств ока была
скомпрометирована старыми друзьями матери по Сопротивлению, которые к тему
времени уже работали на НКВД, и с тех пор находилась в разработке. Без
сомнения, по подсказке, она подала заявление с просьбой разрешить ей
британское подданство. Благоприятные отзывы из посольства и заслуги матери
во время войны помогли Марии в 1959 году получить его. Форин- оффис
рекомендовал нам ее самым лестным образом. Именно в этот момент она
совершила грубейшую ошибку - попросила перед поступлением к нам на работу
предоставить ей годовой отпуск. Через агентурную сеть Хатгинсона удалось
установить, что этот год она обучалась в Ленинграде в шпионской школе.
Предположительно, там сна получила обычную разведывательную подготовку, и
нам пришлось поломать голову, как с ней поступить дальше. Наконец, Секция
100 придумала операцию с "Пурпурным шифровальным кодом". Уже три года, как
она работает в штаб-квартире нашей службы на КГБ, и теперь вот получает
вознаграждение - этот изумрудный шарик стоимостью 100 тысяч фунтов
стерлингов. Данный факт интересен с двух точек зрения. Во-первых, он
означает, что КГБ полностью заглотил наживку в виде "Пурпурного шифра",
иначе не выплатил бы такой баснословной суммы. Что ж, это неплохая новость.
Значит, мы можем усложнить передаваемый материал, включить в него кое-какую
дезинформацию третьей степени и даже второй. Во-вторых, он объясняет то, что
мы никак не могли понять - девица не получала за работу никаких денег. Это
нас тревожило. На ее счет в банке "Глин, Миллз" поступала только ежемесячная
зарплата в 50 фунтов стерлингов, и она жила исключительно на эти деньги.
Теперь, благодаря присланной ей побрякушке, она оптом получит за все время.
Так что все в порядке.
М. потянулся к пепельнице из двенадцатидюймовой раковины и с видом
хорошо поработавшего человека выбил в нее пепел из трубки. Из-за желания
закурить сигарету Бонд не переставал ерзать на своем стуле, но о том, чтобы
попросить разрешение, не могло быть и речи. А как все-таки он нуждался в
сигарете, чтобы собраться с мыслями! Он чувствовал, что не все четко
вписывается в предложенную М. схему, в особенности один важный момент. Он
вкрадчиво спросил:
- Удалось ли нам за все это время засечь ее контакт с местной
резидентурой, сэр? Каким образом она получает инструкции?
- А она в них не нуждается, - убежденно заявил М., занимаясь своей
трубкой, - Как только она получила доступ к "Пурпурному коду", все, что от
нее требовалось - удержаться на занимаемой должности. Подумайте сами, шесть
раз в день она им на блюдечке подносит секретную информацию. Какие еще
инструкции ей давать? Я даже сомневаюсь, подозревают ли сотрудники
резидентуры КГБ в Лондоне о ее существовании, возможно, только резидент и
знает о ней. Но, как вам известно, мы даже не вычислили, кто он такой.
Раскройте мне на него глаза.
У Бонда внезапно возникла блестящая идея, как будто кинокамера начала
прокручивать в голове пленку и на экране появились четкие кадры. Стараясь
оставаться спокойным, он небрежно заметил:
- Я не исключаю, что эта история с аукционом "Сотсби" выведет нас на
резидента.
- О чем вы толкуете, 007? Объясните.
- Сэр, - глаза Бонда излучали уверенность и спокойствие, - вы помните,
как доктор Фэнш упомянул об основном сопернике специалистов из фирмы
"Вартски" на аукционе, который вынудит их предложить самую высокую цену.
Если, как утверждает доктор Фэнш, русских не очень волнует, что из себя
представляют работы Фаберже, они вряд ли осознают их реальную ценность. Во
всяком случае, сомнительно, чтобы КГБ разбирался в таких делах. Ребята из
этой конторы могут предполагать стоимость отдельных элементов "Сферы",
скажем, десять-двенадцать тысяч фунтов стерлингов за изумруд. Такой размер
суммы больше напоминает вознаграждение, чем то состояние, которое ожидает
девицу, если верить словам доктора Фэнша. Итак, если резидент является
единственным человеком, которому известно о мисс Мария Фройденстайн, только
он один будет осведомлен о том, что ей пришла посылка. Именно он будет
соперником на торгах, ему прикажут явиться на аукцион "Сотсби" и поднять
цену выше крыши. Я в этом убежден. Поэтому мы сможем выявить его и получим
достаточно оснований для высылки его из страны. Он даже не поймет, где
допустил прокол, да и КГБ не поймет. Если мне будет позволено появиться на
торгах, я сумею установить его. Целесообразно все происходящее в аукционном
зале записать на кинопленку и на магнитофон. С полученными материалами мы
вынудим Форин-оффис объявить его персоной нон грата с предложением выехать
из Англии в течение недели. А ведь резиденты не растут на деревьях, могут
потребоваться месяцы, прежде чем КГБ подыщет подходящую кандидатуру для
замены.
- Возможно, что-то здесь есть, - сказал М. в раздумье. Он крутнулся на
стуле и стал рассматривать в окне силуэты лондонских зданий. Наконец,
повернув в сторону Бонда только голову, добавил:
- Хорошо, 007. Доложите начальнику Штаба и запускайте машину в ход. Я
со своей стороны улажу все вопросы со службой безопасности. Хотя это и их
вотчина, но птичка все-таки наша. Думаю, недоразумений не возникнет. Однако
не увлекайтесь, не вздумайте сами торговаться из-за этого дерьма.
- Не буду, сэр, - ответил, вставая, Бонд и быстро вышел из кабинета. Он
считал, что сделал разумное предложение и стремился доказать это. К тому же
М. мог передумать.
Передний фасад здания на Риджент-стрит, 138, который занимала фирма
"Вартски", был скромным и в то же время ультрасовременным. На витрине - лишь
несколько современных и старинных драгоценностей, поэтому трудно было
представить, что фирма является крупнейшим дилером в мире,
специализирующимся в области работ Фаберже. В убранстве интерьера - серый
ковер, отделанные деревом стены, непритязательные коробки из витринного
стекла - ничто не напоминало о роскоши Бушерона, Квартала или Ван Клифа,
однако ряд грамот от королевы Марии, королевы- матери, самой королевы,
короля Греции Поля и короля Дании Фредерика IX давали основания полагать,
что эта фирма по продаже драгоценностей не такая уж и простая.
Джеймс Бонд справился, где он может найти мистера Кеннета Сноумэна. От
сидевшей в глубине помещения группы людей отделился хорошо одетый приятный
мужчина лет сорока и представился. Бонд вежливо заявил:
- Я из Департамента криминальных расследований. Хотел бы побеседовать с
вами. Если желаете, можете проверить мои документы. Меня зовут Джеймс Бонд.
Но для этого вам придется выйти непосредственно на сэра Рональда Валленса
или на его заместителя. Дело в том, что я работаю не в самом Скотланд-Ярде,
а выполняю, скажем так, обязанности офицера связи.
Казалось, умные наблюдательные глаза подошедшего мужчины даже не
остановились на Бонде. Он улыбнулся:
- Проходите. У нас сейчас встреча с американскими друзьями из фирмы
"Старая Россия" с Пятой авеню. Обычный обмен мнениями.
- Знаю это место, - улыбнулся в ответ Бонд. - Магазин забит дорогими
иконами и всякой всячиной. По-моему, расположен неподалеку от фирмы "Пьера".
- Верно, - мистер Сноумэн, казалось, уверился в посетителе еще больше.
Он провел Бонда вниз по узкой, устланной коврами лестнице в сверкающий зал,
где, по- видимому, и выставлялись главные сокровища фирмы. Внутри стоящих
вдоль стен витрин мерцали в лучах искусственного света золотые изделия,
бриллианты, ограненные драгоценные камки.
- Присаживайтесь. Хотите сигарету?
Бонд в ответ вытащил свои:
- Речь идет о выставляемой на завтрашних торгах в "Сотбисе" "Изумрудной
сфере" Фаберже.
- А... да, - брови мистера Сноумэна тревожно и вопрошающе приподнялись.
- Надеюсь, ничего неприятного не случилось?
- С вашей точки зрения, ничего. Но мы очень интересуемся самим фактом
продажи. Нам известна владелица "Сферы", мисс Фройденстайн. Мы полагаем, что
на аукционе будет сделана попытка искусственно поднять цену. Исходя из того,
что завтра ваша фирма намерена, так сказать, оставить поле боя за собой, мы
хотели бы узнать о вашем главном сопернике.
- Да, э... хорошо, - размышляя, насколько он может быть откровенным,
проговорил мистер Сноумэн. - Мы, конечно, намерены поторговаться за нее.
"Сфера" пойдет за баснословные деньги. Только между нами, мы полагаем, что в
торгах примут участие музей "Виктория и Альберт" и, возможно, музей
"Метрополитен". А вы что, преследуете кого-нибудь из жуликов? Если так, то
вам не о чем беспокоиться. На такого рода аферы они не способны.
- Нет, речь идет не о жуликах, - Бонд также прикидывал, насколько
откровенным он может быть с собеседником. Ведь если люди очень тщательно
оберегают секреты своего бизнеса, это еще не значит, что они так же будут
откоситься и к вашим. Он взял со стола деревянную табличку, отделанную
слоновой костью, и прочитал:
"Покупая, купец ни в грош не ставит товар.
Но как же он хвалит его, стремясь получить навар."
Бонду понравилось:
- За этим изречением - весь базар, все нюансы взаимоотношений между
продавцом и покупателем, - он взглянул мистеру Сноумэну прямо в глаза. - Мне
в этом деле потребуется такой же нюх, такая же интуиция. Поможете ли вы мне?
- Без сомнения. Но скажите, о какой конкретно помощи идет речь? -
Сноумэн повел рукой. - Если вы опасаетесь за свои секреты, то прошу вас, не
Файл с книжной полки Несененко Алексея
----------------------------------------------------------------------------
Для начала июня день выдался из ряда вон жарким. Джеймс Бонд отложил
темно-серый мелковый карандаш, предназначенный для оформления указателей
местонахождения Секции 00, и сбросил пиджак. Повесить его на спинку стула, а
тем более на вешалку, которую за свой счет приобрела Мэри Гуднайт (ох уж эти
женщины!) и поместила на зеленой двери "предбанника" его кабинета, ему и в
голову не пришло. Он просто сбросил пиджак на пол. Зачем он ему сейчас,
отутюженный и без единого пятнышка?
Повсюду царила тишина. Входящая и исходящая переписка - сплошная
рутина. Ежедневные совершенно секретные сводки - "треп", не говоря уже о
газетах, вызывали зевоту. Правда, газеты для читателей наскребали кое-какую
информашку о семейных скандалах и разных дурных новостях - единственных
новостях, привлекающих к себе внимание, будь то достоверные данные или же
слухи, цена которым - копейка.
Бонд ненавидел такие периоды безделья. Его глаза едва скользили по
страницам сногсшибательной диссертации Центра научных исследований о
применении русскими цианистого газа, распыляемого из самых дешевеньких
детских водяных пистолетиков, но убивающего мгновенно при попадании на лицо.
Применять газ рекомендовалось к лицам старше 25 лет во время их подъема по
лестнице или крутому склону т.е. в тех случаях, когда возможен диагноз
"внезапная остановка сердца".
Резкий зуммер красного телефона был настолько внезапным, что рука
витавшего в облаках Джеймса Бонда непроизвольно потянулась к левой подмышке.
При втором зуммере Бонд поднял трубку.
- Вы, сэр?
- Да, сэр.
Он поднялся со стула и надел пиджак, мозг начал работать. Все равно что
из подворотни - и вдруг во дворец. Проходя "предбанник", едва удержался,
чтобы не пощекотать за аппетитную шейку Мэри Гуднайт. Бросив ей, что
вызывает сам М. Бонд вышел в устланный коврами коридор и через соседнюю
Секцию обеспечения связи, как всегда безмолвную со своими точками и тире,
долетел до лифта и поднялся на девятый этаж.
Выражение лица мисс Манипенни не говорило ни о чем. Обычно, когда она
была в курсе происходившего, на нем можно было прочитать любопытство,
возбуждение, а в случае временных неудач Бонда ободрение или даже
возмущение. Сегодня же ее приветственная улыбка выражала
незаинтересованность. Бонд сделал однозначный вывод, что работа предстояла
незамысловатая, скучная, и соответственно настроил себя, открывая дверь в
судьбоносный кабинет своего шефа, скрывающегося под инициалом "М".
В кабинете находился кто-то явно посторонний - но кто? Он сидел слева
от М. и при появлении Бонда лишь бросил на него быстрый взгляд, когда тот
занял свое обычное место напротив отделанного краской кожей бюро.
М. чопорно провозгласил:
- Доктор Фэнш, я полагаю, вам не приходилось встречаться раньше с
коммандером Бондом из моего Управления исследований.
К такого рода представлениям третьим лицам Джеймсу Бонду было не
привыкать. Он встал, вытянулся и протянул руку. Доктор Фэнш тоже поднялся,
едва дотронулся до протянутой руки и, как будто прикоснулся к какому-то
чудовищу, поспешил снова сесть. Доктору оказалось достаточно мельком бросить
взгляд на Бонда, чтобы увидеть в нем нечто большее, чем просто силуэт. Можно
было предположить, что доктор обладал способностью анализировать
происходящее за тысячные доли секунды. Очевидно, он эксперт в какой-либо
отрасли и интересуется лишь фактами, предметами, теорией, но никак не
людьми. Бонду хотелось, чтобы М. ввел его вкратце в суть дела без этого
плутовского, в чем-то детского, желания удивить - нечего тянуть кота за
хвост. Однако, вспомнив, как он сам маялся от безделья минут десять назад, и
поставив себя на место М., Бонд сообразил, что шеф тоже мог изнывать и от
июньской жары, и от угнетающего бездействия. Сейчас же, удовлетворенный
возможностью развеяться благодаря поистине свалившемуся с небес делу, пусть
и не крупному, решил выжать из него максимум приятного.
Посетитель был средних лет, упитан, розовощек, щегольски одет почти в
стиле эпохи короля Эдуарда - темно-голубой пиджак на четырех пуговицах с
завернутыми манжетами, жемчужная булавка в тяжелом шелковом галстуке,
безукоризненный воротничок, запонки, возможно, изготовленные из старых
монет, пенсне на толстой черной ленточке. В общем, сделал вывод Бонд,
человек из окололитературной богемы, возможно - критик или бакалавр, не
исключено, с гомосексуальными наклонностями.
М. заявил:
- Доктор Фэнш - известный авторитет в области старинных драгоценностей.
Он является также, конфиденциально конечно, советником Королевской
таможенной службы и Управления криминальных расследований. Если конкретно,
ко мне его направили наши коллеги из MI-5. Дело касается нашей мисс
Фройденстайн.
У Бонда приподнялись брови. Мария Фройденстайн являлась секретным
агентом советского КГБ, проникшим в самое сердце секретной службы. Она
работала в Управлении связи в специально созданном для нее изолированном
направлении, где использовался исключительно "Пурпурный шифровальный код",
также разработанный специально для нее. В обязанности мисс Фройденстайн
входили зашифровка по коду и направление шесть раз в день значительных по
объему сообщений секретной службы в ЦРУ в Вашингтоне. Эти материалы
фабриковались в секции 100, отвечающей за работу с двойными агентами, и
представляли собой гениальную смесь правдивых фактов, малоценных секретных
сведений и время от времени серьезной дезинформации. Когда Марию
Фройденстайн принимали на работу в Службу, уже было выявлено, что она
является советским агентом. Ей создали благоприятные условия для похищения
ключей к "Пурпурному шифровальному коду", чтобы дать возможность русским
получить полный доступ к этим секретным сообщениям - перехватывать и
расшифровывать их - и таким образом доводить до них фальшивую информацию.
Операция рассматривалась как особо секретная, ее проводили с чрезвычайной
осторожностью, и вот уже целых три года она постепенно претворялась в жизнь.
То, что Мария Фройденстайн могла подслушивать разговоры в столовой
штаб-квартиры секретной службы, учитывалось на этот риск вынуждены были
пойти; зато ее малопривлекательная внешность исключала возможность интимных
знакомств в разведывательных целях.
М. повернулся к доктору Фэнш:
- Может быть, доктор, вы соблаговолите объяснить коммандеру Бонду, о
чем идет речь.
- Конечно, конечно. - Доктор Фэнш бросил быстрый взгляд на Бонда и
отвел глаза, уставившись на свои ботинки. - Видите ли, дело в том, что, э...
коммандер... Без сомнения, вы слышали имя Фаберже. Знаменитый русский
ювелир.
- Да. Помнится, он делал бесподобные пасхальные яйца для царя и царицы
до революции.
- Верно. Это лишь одна область его творчества. Он создал много других
изящных вещиц - произведений благородного искусства. Сейчас на аукционах за
некоторые его поделки предлагают поистине баснословные цены - 50 тысяч
фунтов стерлингов и больше. И вот недавно в Англию доставлено лучшее его
творение - так называемая "Изумрудная сфера", бесподобное произведение
искусства, о котором до сих пор было известно лишь со слов самого великого
кудесника. Это сокровище направлено посылкой с объявленной ценностью из
Парижа и адресовано известной вам женщине, мисс Марии Фройденстайн.
- Приятный небольшой подарок. Могу я спросить, каким образом вам стало
известно об этом, доктор?
- Я, как ваш начальник разъяснил вам, являюсь советником Королевского
таможенного и акцизного управления по вопросам, относящимся к старинным
драгоценностям и прочим подобным произведениям искусства. Объявленная
ценность посылки - 100 тысяч фунтов стерлингов. Это не рядовой случай. Вы,
может быть, знаете, существуют методы вскрытия таких посылок тайно. Она была
вскрыта, естественно, по ордеру Министерства внутренних дел, и меня вызвали
изучить содержимое и дать оценку. Я сразу же узнал "Изумрудную сферу" по ее
описанию и рисунку в проведенном мистером Кеннетом Сноумэном исследовании,
посвященном Фаберже. Я заявил, что объявленная ценность, возможно, занижена.
Однако особое внимание я обратил на сопроводительный документ, в котором на
русском и французском языках объяснялось происхождение этого ценного
предмета, - доктор Фэнш показал на лежащую перед М. фотографию с
изображенной на ней, по-видимому, краткой семейной родословной, выполненной
в виде генеалогического древа. - Эту копию я сделал сам. Вкратце, в
документе говорится о том, что "Сфера" была приобретена дедом Марии
Фройденстайн непосредственно у Фаберже в 1917 году - без сомнения, ради
вложения рублей во что-либо ценное и легко переносимое. После его смерти в
1918 году она перешла по наследству к его брату, а в 1950 году - матери мисс
Фройденстайн. Как представляется, мать покинула Россию еще ребенком и
воспитывалась в кругах белой русской эмиграции в Париже. Она никогда не была
замужем, и ее дочь Мария - незаконнорожденная. Похоже, что она в прошлом
году умерла и кто-то из ее друзей или душеприказчик, бумага не подписана,
направляет теперь "Сферу" ее полноправной владелице - мисс Марии
Фройденстайн. Причин задавать вопросы этой девушке не было, хотя, сами
понимаете, дело задело меня за живое. И вот в прошлом месяце аукционная
фирма "Сотбис" объявила, что выставляет на торги предмет, обозначенный как
"Достояние леди". Аукцион состоится через неделю. Выступая от имени
Британского музея и, э... других заинтересованных сторон, я осторожно навел
справки и встретился с леди, которая с поразительным хладнокровием
подтвердила довольно неправдоподобную историю о происхождении сокровища. Я
выяснил, что она работает в Министерстве обороны, и вот тогда-то мне в
голову закралось подозрение, что это по меньшей мере странно, когда младший
клерк, имеющий, возможно, доступ к засекреченным материалам, внезапно
получает подарок из-за рубежа стоимостью 100 тысяч фунтов стерлингов и даже
больше. Я сообщил обо всем этом высокопоставленному сотруднику MI-5, с
которым поддерживаю контакт по работе в Таможенном управлении Ее Величества,
и меня направили в ваше, э... учреждение, - доктор Фэнш развел руками и
опять бросил на Бонда быстрый взгляд. - Вот и все, коммандер, что я вам могу
сообщить.
М. счел нужным вмешаться:
- Благодарю вас, доктор. Еще один-два последних вопроса, и я больше не
задержу вас. Исследовав эту изумрудную вещицу, считаете ли вы ее подлинной?
Доктор Фэнш прекратил рассматривать свои ботинки. Он поднял глаза и,
упершись взглядом в точку, находящуюся чуть выше левого плеча М., заявил:
- Разумеется. Не только я, но и мистер Сноумэн, представитель фирмы
"Вартски", объединяющей крупнейших дилеров и экспертов по работам Фаберже в
мире. Несомненно, это исчезнувший шедевр Карла Фаберже, единственный рисунок
которого выполнен самим автором.
- А что эксперты думают о судьбе шедевра?
- Почти все изделия Фаберже приобретались в частном порядке. Мисс
Фройденстайн сообщает, что ее дед был необыкновенно богатым человеком до
революции, владельцем фарфоровых заводов. Девяносто девять процентов работ
Фаберже так или иначе оказалось за границей. В Кремле оставили лишь
несколько его творений. Просто в качестве примера дореволюционных предметов
роскоши в России. Официальной точкой зрения Советов всегда было, что это
всего-навсего капиталистические побрякушки. Официально их презирают, как,
впрочем, и свою восхитительную коллекцию французских импрессионистов.
- То есть у Советов по-прежнему находятся некоторые работы Фаберже?
Возможно ли, что долгие годы эта изумрудная вещица пролежала где-нибудь в
кремлевских запасниках?
- Вполне. Сокровища Кремля огромны, и кому известно, что они там еще
прячут. Совсем недавно они выставили на обозрение лишь то, что сочли нужным
выставить.
М. раскуривал трубку. Его глаза смотрели сквозь клубы дыма
доброжелательно и, казалось, почти незаинтересованно:
- Скажите, нет ли оснований сделать предположение, что этот изумрудный
шарик был выужен из запасников Кремля, снабжен сфабрикованными
сопроводительными документами, чтобы легализовать право владения им, и
переправлен за границу в качестве награды за оказанные услуги кому-либо из
больших друзей России?
- Разумеется, есть. Это был бы гениальный способ выплаты крупного
вознаграждения без перевода значительных сумм на его или ее банковский счет.
- Однако окончательная величина вознаграждения в денежном выражении
будет, конечно, зависеть от суммы, полученной при реализации предмета,
например, от аукционной цены?
- Именно так.
- И какова, по вашим прогнозам, будет выручка за предмет на аукционе
"Сотбис"?
- Точную цифру спрогнозировать невозможно. Фирма "Вартски" наверняка
предложит очень высокую цену. Конечно, они никогда и никому не сообщат,
какую именно - не важно, для себя они будут ее покупать или же выступать от
имени заказчика. Многое зависит от того, насколько высоко их вынудит поднять
цену основной соперник на аукционе. В любом случае, по моему мнению, сумма
составит не менее 100 тысяч фунтов стерлингов.
- Гм, - уголки губ М. опустились. - Дороговатый кусочек драгоценностей.
Доктор Фэнш пришел в замешательство от такого откровенно мещанского
подхода М. к произведениям искусства. Он взглянул М. прямо в лицо.
- Уважаемый сэр, - запротестовал он, - в таком случае вы и украденную
картину Гойи, проданную на аукционе "Сотбис" за 140 тысяч фунтов стерлингов
и помещенную в Национальной галерее, считаете лишь, как вы выражаетесь,
дороговатым кусочком холста и краски?
М. умиротворяющим тоном произнес:
- Простите меня, доктор Фэнш. Я неуклюже выразился. У меня всегда не
хватало свободного времени, чтобы позволить себе интересоваться
произведениями искусства, и моего должностного оклада морского офицера явно
недостаточно для их покупки. Меня лишь приводят в смятение нынешние бешеные
цены на аукционах.
- Ваше право иметь свое мнение, сэр, - сухо бросил доктор Фэнш.
Бонд решил, что настало время прийти М. на выручку. Он хотел также
побыстрее выпроводить доктора из кабинета, чтобы заняться профессиональными
аспектами этого необычного дела. Поэтому он обратился к М.:
- Полагаю, сэр, что в дополнительных сведениях я не нуждаюсь.
Несомненно, все разъясняется самым простым образом (это уж точно!) и
сводится к тому, что одной из наших сотрудниц очень сильно подфартило.
Однако со стороны доктора Фэнша было очень мило взять на себя такой труд и
сообщить обо всем нам, - он повернулся к доктору. - Угодно ли вам, чтобы я
вызвал нашу машину для персонала и она отвезла вас, куда вы пожелаете?
- Нет, что вы, благодарю. Большое спасибо. Я с удовольствием пройдусь
через парк.
Были произнесены слова прощания, пожаты друг другу руки и Бонд проводил
доктора к выходу. К тому времени, как он вернулся в кабинет, М. уже успел
вынуть из выдвинутого ящика пухлую лапку с красной звездой на обложке, что
означало совершенно секретный характер материалов, и погрузиться в ее
содержимое. Бонд снова занял свое место и стал терпеливо ждать. В кабинете
царила тишина, если не считать шуршания страниц дела. Но и оно прекратилось,
когда М. отыскал в своей картотеке одну из синих карточек, которые пестрили
конфиденциальными сообщениями о персонале, и тщательно изучил ее.
Наконец М. сунул карточку в файл и поднял свои голубые глаза,
светившиеся неподдельным интересом:
- Да, - протянул он, - все сходится. Девица родилась в 1935 году в
Париже. Мать - активная участница Сопротивления во время войны, помогала
партизанам в организации подпольной сети и переправке с оккупированной
территории наших людей. После войны Мария поступила в Сорбонну, а затем
устроилась на работу переводчицей а военно-морском отделе посольства.
Остальное вам известно. Из-за некоторых сексуальных излишеств ока была
скомпрометирована старыми друзьями матери по Сопротивлению, которые к тему
времени уже работали на НКВД, и с тех пор находилась в разработке. Без
сомнения, по подсказке, она подала заявление с просьбой разрешить ей
британское подданство. Благоприятные отзывы из посольства и заслуги матери
во время войны помогли Марии в 1959 году получить его. Форин- оффис
рекомендовал нам ее самым лестным образом. Именно в этот момент она
совершила грубейшую ошибку - попросила перед поступлением к нам на работу
предоставить ей годовой отпуск. Через агентурную сеть Хатгинсона удалось
установить, что этот год она обучалась в Ленинграде в шпионской школе.
Предположительно, там сна получила обычную разведывательную подготовку, и
нам пришлось поломать голову, как с ней поступить дальше. Наконец, Секция
100 придумала операцию с "Пурпурным шифровальным кодом". Уже три года, как
она работает в штаб-квартире нашей службы на КГБ, и теперь вот получает
вознаграждение - этот изумрудный шарик стоимостью 100 тысяч фунтов
стерлингов. Данный факт интересен с двух точек зрения. Во-первых, он
означает, что КГБ полностью заглотил наживку в виде "Пурпурного шифра",
иначе не выплатил бы такой баснословной суммы. Что ж, это неплохая новость.
Значит, мы можем усложнить передаваемый материал, включить в него кое-какую
дезинформацию третьей степени и даже второй. Во-вторых, он объясняет то, что
мы никак не могли понять - девица не получала за работу никаких денег. Это
нас тревожило. На ее счет в банке "Глин, Миллз" поступала только ежемесячная
зарплата в 50 фунтов стерлингов, и она жила исключительно на эти деньги.
Теперь, благодаря присланной ей побрякушке, она оптом получит за все время.
Так что все в порядке.
М. потянулся к пепельнице из двенадцатидюймовой раковины и с видом
хорошо поработавшего человека выбил в нее пепел из трубки. Из-за желания
закурить сигарету Бонд не переставал ерзать на своем стуле, но о том, чтобы
попросить разрешение, не могло быть и речи. А как все-таки он нуждался в
сигарете, чтобы собраться с мыслями! Он чувствовал, что не все четко
вписывается в предложенную М. схему, в особенности один важный момент. Он
вкрадчиво спросил:
- Удалось ли нам за все это время засечь ее контакт с местной
резидентурой, сэр? Каким образом она получает инструкции?
- А она в них не нуждается, - убежденно заявил М., занимаясь своей
трубкой, - Как только она получила доступ к "Пурпурному коду", все, что от
нее требовалось - удержаться на занимаемой должности. Подумайте сами, шесть
раз в день она им на блюдечке подносит секретную информацию. Какие еще
инструкции ей давать? Я даже сомневаюсь, подозревают ли сотрудники
резидентуры КГБ в Лондоне о ее существовании, возможно, только резидент и
знает о ней. Но, как вам известно, мы даже не вычислили, кто он такой.
Раскройте мне на него глаза.
У Бонда внезапно возникла блестящая идея, как будто кинокамера начала
прокручивать в голове пленку и на экране появились четкие кадры. Стараясь
оставаться спокойным, он небрежно заметил:
- Я не исключаю, что эта история с аукционом "Сотсби" выведет нас на
резидента.
- О чем вы толкуете, 007? Объясните.
- Сэр, - глаза Бонда излучали уверенность и спокойствие, - вы помните,
как доктор Фэнш упомянул об основном сопернике специалистов из фирмы
"Вартски" на аукционе, который вынудит их предложить самую высокую цену.
Если, как утверждает доктор Фэнш, русских не очень волнует, что из себя
представляют работы Фаберже, они вряд ли осознают их реальную ценность. Во
всяком случае, сомнительно, чтобы КГБ разбирался в таких делах. Ребята из
этой конторы могут предполагать стоимость отдельных элементов "Сферы",
скажем, десять-двенадцать тысяч фунтов стерлингов за изумруд. Такой размер
суммы больше напоминает вознаграждение, чем то состояние, которое ожидает
девицу, если верить словам доктора Фэнша. Итак, если резидент является
единственным человеком, которому известно о мисс Мария Фройденстайн, только
он один будет осведомлен о том, что ей пришла посылка. Именно он будет
соперником на торгах, ему прикажут явиться на аукцион "Сотсби" и поднять
цену выше крыши. Я в этом убежден. Поэтому мы сможем выявить его и получим
достаточно оснований для высылки его из страны. Он даже не поймет, где
допустил прокол, да и КГБ не поймет. Если мне будет позволено появиться на
торгах, я сумею установить его. Целесообразно все происходящее в аукционном
зале записать на кинопленку и на магнитофон. С полученными материалами мы
вынудим Форин-оффис объявить его персоной нон грата с предложением выехать
из Англии в течение недели. А ведь резиденты не растут на деревьях, могут
потребоваться месяцы, прежде чем КГБ подыщет подходящую кандидатуру для
замены.
- Возможно, что-то здесь есть, - сказал М. в раздумье. Он крутнулся на
стуле и стал рассматривать в окне силуэты лондонских зданий. Наконец,
повернув в сторону Бонда только голову, добавил:
- Хорошо, 007. Доложите начальнику Штаба и запускайте машину в ход. Я
со своей стороны улажу все вопросы со службой безопасности. Хотя это и их
вотчина, но птичка все-таки наша. Думаю, недоразумений не возникнет. Однако
не увлекайтесь, не вздумайте сами торговаться из-за этого дерьма.
- Не буду, сэр, - ответил, вставая, Бонд и быстро вышел из кабинета. Он
считал, что сделал разумное предложение и стремился доказать это. К тому же
М. мог передумать.
Передний фасад здания на Риджент-стрит, 138, который занимала фирма
"Вартски", был скромным и в то же время ультрасовременным. На витрине - лишь
несколько современных и старинных драгоценностей, поэтому трудно было
представить, что фирма является крупнейшим дилером в мире,
специализирующимся в области работ Фаберже. В убранстве интерьера - серый
ковер, отделанные деревом стены, непритязательные коробки из витринного
стекла - ничто не напоминало о роскоши Бушерона, Квартала или Ван Клифа,
однако ряд грамот от королевы Марии, королевы- матери, самой королевы,
короля Греции Поля и короля Дании Фредерика IX давали основания полагать,
что эта фирма по продаже драгоценностей не такая уж и простая.
Джеймс Бонд справился, где он может найти мистера Кеннета Сноумэна. От
сидевшей в глубине помещения группы людей отделился хорошо одетый приятный
мужчина лет сорока и представился. Бонд вежливо заявил:
- Я из Департамента криминальных расследований. Хотел бы побеседовать с
вами. Если желаете, можете проверить мои документы. Меня зовут Джеймс Бонд.
Но для этого вам придется выйти непосредственно на сэра Рональда Валленса
или на его заместителя. Дело в том, что я работаю не в самом Скотланд-Ярде,
а выполняю, скажем так, обязанности офицера связи.
Казалось, умные наблюдательные глаза подошедшего мужчины даже не
остановились на Бонде. Он улыбнулся:
- Проходите. У нас сейчас встреча с американскими друзьями из фирмы
"Старая Россия" с Пятой авеню. Обычный обмен мнениями.
- Знаю это место, - улыбнулся в ответ Бонд. - Магазин забит дорогими
иконами и всякой всячиной. По-моему, расположен неподалеку от фирмы "Пьера".
- Верно, - мистер Сноумэн, казалось, уверился в посетителе еще больше.
Он провел Бонда вниз по узкой, устланной коврами лестнице в сверкающий зал,
где, по- видимому, и выставлялись главные сокровища фирмы. Внутри стоящих
вдоль стен витрин мерцали в лучах искусственного света золотые изделия,
бриллианты, ограненные драгоценные камки.
- Присаживайтесь. Хотите сигарету?
Бонд в ответ вытащил свои:
- Речь идет о выставляемой на завтрашних торгах в "Сотбисе" "Изумрудной
сфере" Фаберже.
- А... да, - брови мистера Сноумэна тревожно и вопрошающе приподнялись.
- Надеюсь, ничего неприятного не случилось?
- С вашей точки зрения, ничего. Но мы очень интересуемся самим фактом
продажи. Нам известна владелица "Сферы", мисс Фройденстайн. Мы полагаем, что
на аукционе будет сделана попытка искусственно поднять цену. Исходя из того,
что завтра ваша фирма намерена, так сказать, оставить поле боя за собой, мы
хотели бы узнать о вашем главном сопернике.
- Да, э... хорошо, - размышляя, насколько он может быть откровенным,
проговорил мистер Сноумэн. - Мы, конечно, намерены поторговаться за нее.
"Сфера" пойдет за баснословные деньги. Только между нами, мы полагаем, что в
торгах примут участие музей "Виктория и Альберт" и, возможно, музей
"Метрополитен". А вы что, преследуете кого-нибудь из жуликов? Если так, то
вам не о чем беспокоиться. На такого рода аферы они не способны.
- Нет, речь идет не о жуликах, - Бонд также прикидывал, насколько
откровенным он может быть с собеседником. Ведь если люди очень тщательно
оберегают секреты своего бизнеса, это еще не значит, что они так же будут
откоситься и к вашим. Он взял со стола деревянную табличку, отделанную
слоновой костью, и прочитал:
"Покупая, купец ни в грош не ставит товар.
Но как же он хвалит его, стремясь получить навар."
Бонду понравилось:
- За этим изречением - весь базар, все нюансы взаимоотношений между
продавцом и покупателем, - он взглянул мистеру Сноумэну прямо в глаза. - Мне
в этом деле потребуется такой же нюх, такая же интуиция. Поможете ли вы мне?
- Без сомнения. Но скажите, о какой конкретно помощи идет речь? -
Сноумэн повел рукой. - Если вы опасаетесь за свои секреты, то прошу вас, не