Страница:
Окинув напоследок сидящих студентов взглядом, я встал.
– Пора на боковую, вам завтра рано вставать. Желаю всего хорошего… – и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.
Утро выдалось хмурым, вчерашнего солнца не было и в помине. Низкие облака грозили нешуточным дождем, а легкий ветерок слишком слаб для того, чтобы разогнать их.
Свита герцога пополнилась шестью людьми. Всем дали коней, ребят вооружили легкими топорами. Правда, больше для вида, так как ничего, кроме рубки дров, они ими делать не умели.
Барон о чем-то переговорил с герцогом, часовые отдали честь на местный манер – оружием, и кавалькада тронулась в путь.
Настроение у меня было под стать погоде, и единственное, чего я хотел, – это лечь спать, но сначала надо переговорить с бароном. Подгадав удобный момент, возник у него на пути.
– А-а, господин Артур, рад вас видеть. Как вы обосновались в замке? Нет ли каких-нибудь просьб?
– Благодарю, господин барон, ваше гостеприимство выше всяких похвал. Вы позволите ненадолго отвлечь вас от важных дел?
– К вашим услугам, Артур.
– Господин барон, вчера мои слова наверняка вызвали у вас и у герцога некоторое недоумение. Конечно, отказ от почетной службы – дело само по себе странное, и я хочу объяснить причину своего решения. Дело в том, что я недавно дал обет не брать в руки оружия и не вступать ни в какие военные союзы некоторое время. Обет, как вы знаете, – дело серьезное, и я намерен до конца выполнить его, несмотря ни на что!
Барон слушал меня с возрастающим интересом. В прежние времена дворяне частенько давали самые разные обеты, бывало, настолько странные, что все вокруг диву давались и не без основания считали тех, кто их выполнял, не совсем здоровыми людьми. Поводом могло послужить любое событие, даже совершенно пустяковое с обычной точки зрения. Зачастую обеты не сдерживались, иногда про них забывали, но всегда существовал процент тех, кто твердо и упорно доводил дело до конца, если только не кончал счеты с жизнью еще раньше. На их фоне мой обет выглядел вполне пристойно, и для такого человека, как барон, это была веская причина, заставившая отказаться от почетной службы.
– Однако, если не ошибаюсь, именно вы сразили двух негодяев на дороге.
– О господин барон, – я развел руками, – обет разрешает защищать свою жизнь или жизнь других людей, когда им угрожает опасность.
– Что же, дело чести – выполнить клятву, данную пред ликом богов. Надеюсь, ничто не помешает вам спокойно прожить здесь. В моем замке сохраняется тишина и спокойствие.
– Рад слышать. Но для того чтобы соблюсти все требования обета, прошу разрешить выполнять простейшую работу, дабы не разнежиться излишне.
Кажется, я окончательно запутал барона. Он только кивал головой, желая поскорее отвязаться от молодого, полного сил, но слегка чудаковатого, как он, несомненно, полагал, дворянина, которому взбрело в голову повозиться в грязи.
– Ничего не имею против, вы можете делать все, что хотите.
– Благодарю, господин барон. – Я склонил голову. Сувор сделал то же самое и пошел по своим делам. Два последующих дня я практически не выходил из комнаты, не зная, чем заняться. На третий день решил сходить в лес, пренебрегая вполне обоснованным предупреждением барона о небезопасности такого вояжа. Может, другая обстановка освежит мысли. Отыскав удобную поляну, я сел в высокую траву и задумался.
«Живу у черта на куличках, но это не самое страшное. Заработают пресловутые Ворота или нет – неизвестно. Сидеть целыми днями в замке и поглощать стряпню здешних кулинаров порядком надоело, хотя кормят здесь великолепно. Служба исключена, и по специальности не поработаешь, о транзисторах и радио здесь узнают не раньше, чем через много веков. Гостем у барона могу пробыть от силы два-три месяца. А потом надо искать источник дохода, и при этом помнить, что я назвался дворянином, и значит, некоторые вещи мне не позволены. Чем еще, кроме войны, занимался дворянин в средние века? Понятия не имею. Да и какой я дворянин – владений нет, имущества нет, кроме двух кинжалов, топора и меча. Арсенал надо обновить, для этого следует подыскать хорошего оружейника».
Я оживился – это уже что-то. Итак, оружие! Причем хорошего качества, с которым смогу противостоять любому противнику. Но хорошее оружие стоит денег, и немалых. Раньше за меч, сделанный признанным мастером, как утверждают, давали равный вес золота и даже больше.
Отсюда второй вопрос: «Где взять деньги?» Задача не из простых. Украсть у барона? Бред! «Пощипать» купцов и тех, кто неосторожно ходит без охраны по дорогам? Опасно и… подло. Но тогда остается только одно: немедленно жениться на дочке короля или какого-нибудь вельможи, вон хотя бы на дочери барона – в самом соку девка.
Пожалуй, начнем с добывания информации – это сейчас самое важное…
Расставив все по своим местам, я пошел обратно с другим настроением. Пора приниматься за работу, как и положено трудолюбивому человеку, загнанному в тупик.
Палящие лучи солнца жгли кожу. Куртка взмокла от пота, мелкие камешки врезались в тело. Мы лежали неподвижно, при малейшем шевелении камни катились вниз. Полная неподвижность, впрочем, была не самым страшным испытанием, а вот отсутствие на дороге ожидаемого транспорта действовало на нервы.
Информация к нам шла в такой дикой спешке, что о какой-либо проверке не было и речи, а это самое противное в нашем деле. Те, кого мы ждали, могли поехать другой дорогой, свернуть на более удобный проезд или вообще отказаться от сегодняшнего вояжа. А если учесть, что это наше первое дело, то понятно, с каким нетерпением мы ждали, поджариваясь на солнцепеке.
В пяти метрах от меня лежал Марк, оттуда изредка слышалась ругань – ему приходилось не слаще. Еще час-полтора безрезультатного нахождения в засаде, и груз придется нести на себе, если он, конечно, вообще будет.
Рация ожила, три щелчка – сигнал подтверждения, Сергей и Антон поползли вперед. Я снял с предохранителя автомат. Рядом Антон лязгнул затвором ПКМ[3]. Вскоре донесся приглушенный звук работающих моторов. Едут.
Первым на дорогу выполз довольно потрепанный, старый БТР[4], место которому в музее боевой славы. «Те» тоже сидят на нервах, иначе, по здравом размышлении, не вытащили бы сюда этого бронированного динозавра. Следом пылили два «уазика». Вот-вот начнется…
Пламя вспыхнуло под передним колесом БТРа, и то напрочь отлетело, унесенное взрывом. Очередь ПКМа пересекла борт и ударила в машины. Тихий щелчок «Винтореза»[5], конечно, не услышишь в таком грохоте, но вряд ли Сергей промахнулся, «уазики» уперлись передками в отвесные стены дороги и замерли. Из них вылетали уцелевшие боевики и тут же падали на землю. С тыла по ним бил Толик и завалил двоих особо прытких. Вскоре все было кончено. Не обнаружив живых на дороге, я подбежал к БТРу и взлетел на броню. Удар прикладом по люку и пара очередей внутрь. За спиной послышался шум шагов – Марк страховал с тыла.
– Я пошел.
Прыжок внутрь – и сразу к стенке, дабы не попасть под случайную очередь. Раз, два, три… трупа, а вот этот еще жив.
Худое лицо, заросшее черной щетиной, ввалившиеся щеки и заостренный нос – типичный абрек. Одиночный выстрел оборвал его мучения. На месте механика-водителя сидел русский наемник с развороченной грудной клеткой.
– Артур, ты скоро ?
– Иду. – Последний взгляд вокруг себя, и прыжок обратно. После тьмы БТРа солнце слепит глаза. – Пусто.
– А ты надеялся ящик с шампанским отыскать? Сергей с Антоном копаются возле «уазиков», постоянно переступая через трупы – оттащить их нет времени. Толик маячит метрах в тридцати сзади, прикрывая тыл.
– Есть. – Антон поднимает на руках обычный рюкзак – и ставит его на землю.
В ответ доносится облегченный вздох – не хотелось бы начинать с провала. Сергей смотрит на часы. Транспорт будет ждать до вечера, время в запасе есть, но надо еще дойти до места. По идее шум на дороге мало кого насторожит: здесь это в порядке вещей, как-никак «горячая точка», перестрелки слышны каждый день. Но на всякий случай придется сделать крюк и обойти блокпосты одной весьма воинственной и совершенно непрофессиональной армии по самому большому маршруту. Делать это надо как можно быстрее, то есть бегом.
– Марк, Толик, несете груз, остальным смотреть в оба. Уходим!
Через несколько часов нас подбирает в условном месте транспорт и вывозит за пределы республики. Пятеро человек, уставших, но довольных, засыпают прямо на полу, предварительно успев сделать по глотку из фляги – в честь завершенного дела и за будущие успехи.
…Каменный потолок низко навис над головой, притягивая взгляд затейливой мозаикой. Я лежал на кровати, вспоминая сон. Да, так оно и было, практически без изменений передано, причем качественно, в цвете… даже с излишними подробностями. Например, совершенно необязательно вновь смотреть на искореженные взрывом тела боевиков в БТРе, на оторванные руки механика-водителя. Но сон старательно представлял яркие картинки, не считаясь с желанием.
Нет ничего особенного в том, что пять человек, сплоченных в одну команду, однажды приняли предложение помочь некоторым людям с вывозом ценных вещей. Ценных для клиентов, разумеется. Что за клиенты, кто такие… В подробности мы не вникали, для этого был посредник, он и договаривался с ними. Называл цену наших услуг и условия, клиенты передавали деньги и говорили, в чем, собственно, проблема. Подобные сделки совершались много раз, платили столько, что мы шли на риск, таская каштаны из огня для богатых заказчиков. Карабах, Приднестровье, Таджикистан, Абхазия, Чечня, еще до того, как там началось представление, именуемое в целях пропаганды войной…
За это время мы, кроме денег, приобрели неплохой опыт подобных операций и на деле проверили, насколько жизнеспособна наша система подготовки.
Закончилось все весьма прозаично, как не раз бывало раньше. Нас крупно подставили, причем с двойным расчетом: сделаем дело – хорошо, нет – на нас спишут расходы и прокол. Подставили вместе с посредником, практически кинув под каток смерти, но мы все же выбрались на удивление самим. А потом рассчитались с тем, кто так лихо все устроил. Правда, после этого случая решили оставить левый «заработок». Хорошего, как говорится, понемножку.
…За месяц плодотворного труда я собрал много полезной информации. Если вкратце, то дело обстоит так: земли барона Сувора расположены на западе королевства. В его владении множество больших и малых поселений, с которых он и собирает подати; содержит дружину в полторы сотни воинов – вполне приличное войско для барона. Держать больше ему вряд ли необходимо, ибо войны нет, а прокормить столько народу трудно. Полное вооружение одного воина стоит десять золотых гривен, что соответствует стаду коров в два десятка голов. Самые крупные дружины у герцогов, достигают пяти-шести сотен человек, а королевское войско доходит до семи тысяч и состоит из пехотных и конных полков. Армия располагается на границах страны и во владениях короля. В ходу здесь весь арсенал холодного оружия, вот только лук, как я успел заметить, не в большой чести. В чем причина, пока не выяснил, но сам факт примечателен. Арбалет и вовсе является редкостью, стоит баснословно дорого, его привозят из-за границы, хотя в последнее время начали делать здесь.
Там, где границы королевства проходят через земли владетельных дворян, охрану ведут их дружины, а вообще охраной заведует специальная королевская стража численностью в пять полков и подчиняется нашему дорогому герцогу Владину. Понятие «полк» здесь существует давно – что пеший, что конный, он состоит из пятисот человек и делится на сотни, а те, в свою очередь, на десятки.
Я старался как можно подробнее узнать все о военном деле и о том, как оно поставлено. В средние века война была главным занятием дворян.
Мимоходом прояснил взаимоотношения нашего барона и маркиза Корхана. Корхан – известный бабник и самый дерзкий из дворян королевства – решил заполучить в жены (или любовницы) юную баронессу, что, несомненно, вызвало бурю возмущений со стороны самого барона. Однако отказ, высказанный, к слову, в весьма вольных выражениях, не привел к ожидаемому результату. Маркиз, кажется, решил добиться своего любым способом, причем его настойчивость наводит на мысль, что не сама баронесса нужна маркизу, а земли барона, расположенные в весьма важном со стратегической точки зрения месте. А значит, то нападение в лесу могло быть одним из звеньев в хитроумном плане маркиза, если верны слухи, что связывают его с лесным братством. Кстати, в этом мире существует полигамия, то есть многоженство, так что дворяне, да и не только они, могли иметь столько жен, сколько способны прокормить и про… ну это не важно. Обычай хоть куда, до него нашему миру еще очень далеко.
Что касается лесного братства, это весьма разветвленная разбойная сеть, занявшая практически все леса королевства. А если учесть, что большую часть территории страны занимают лесные массивы, то понятно, почему они неуязвимы. Шайки обычно не превышают пятнадцати – двадцати человек, дабы не делить добычу на совсем мелкие части. Лесные братья имеют своих сторонников – они же осведомители – в городах, поселках, даже замках дворян, иначе бы не могли так эффективно действовать. Королевские войска, привычные к открытому бою с врагами, не могут справиться с бандитами, если только не удается застать врасплох, что бывало довольно редко. А тайных служб, способных уничтожить бандитов на корню, нет, или они в зачаточном состоянии.
Еще более серьезная организация – Клан убийц. Даже по названию можно судить о той работе, которую они выполняют, а кроме того, занимаются кражами и похищениями. Работают практически без ошибок и берут весьма дорого, а их репутация такова, что встречи с ними опасаются не только купцы и ремесленники, но и дворяне. Их отличительная черта – обезображенные лица. Шрамы, нанесенные искусными врачами, скрывают истинный лик человека и позволяют оставаться неузнанным. Это относится к рядовым исполнителям, верхушка клана чинно сидит в Фаррабе, делая руками своих людей всю черную работу.
Эти и еще некоторые сведения мне доставляла Эная, с которой у нас наладился полный контакт и взаимопонимание. Все, что я узнал за этот месяц, постепенно привело меня к весьма дерзкому, но вполне реальному плану. Последние дни я занимался проверкой полученных сведений и только сегодня мог окончательно сказать, что готов к решительным действиям. Тянуть дальше нельзя, если не хочу сидеть нахлебником у барона всю жизнь.
Дело в том, что я нашел-таки источник обогащения, и нашел, как ни странно, практически под боком. Правда, решиться на такое мог, наверное, только отчаявшийся человек или полный «отморозок», но, по здравом размышлении, становится ясно, что заработать денег, много и сразу, другим способом невозможно. А так я только осуществлю на практике старый лозунг, изобретенный на заре века, правда, в другом мире, но от этого не потерявший своей актуальности здесь: «Экспроприация экспроприируемого». Он прост, как и все гениальное, требует умной головы, умелых рук и навыка в делах подобного рода.
Этот сорокалетний воин двигался легко, как юноша, опровергая утверждение о том, что после тридцати пяти люди теряют часть скорости и реакции. Вряд ли он об этом слышал, его меч мелькал в воздухе как прутик, не давая времени на раздумье. После пятнадцати минут боя спина становилась мокрой, а по лицу катился пот.
Я не думал, что найду спарринг-партнеров для тренировок практически сразу, но тут вмешался случай. Гуляя как-то вечером у реки, я заметил маленькую девчонку, которая не могла вылезти из воды. Течение затягивало ее все сильнее, а поблизости никого не было. И только когда, промокшие насквозь, мы с ней вылезли из реки, прибежала перепуганная до смерти мать. Следом примчался ее брат, как потом выяснилось, служивший у одного дворянина в дружине и приехавший отдохнуть от ратных дел. Об этом он мне рассказал потом, когда пригласил к себе. Своей семьи у него не было – только сестра и ее дети, в которых души не чаял. За спасение племянницы воин готов был служить мне всю жизнь. Немного поразмыслив, я решил воспользоваться его услугами, и с того дня воин вместе со своим товарищем, тоже дружинником, каждое утро приходил в небольшую рощицу, где я их ждал.
На тренировках я изводил себя до предела. Рубились на мечах, саблях, топорах, бились без оружия. Кроме того, воин обучал меня владению луком. Я в кровь посбивал запястья и пальцы, но до более или менее приличного владения было еще далеко.
Тренировки продолжались по четыре-пять часов каждый день, оба дружинника валились с ног вместе со мной, но упорно продолжали занятия. Им самим наскучила размеренная жизнь вдали от привычных дел. Заодно я узнал, насколько хорошо владеют оружием здешние воины, из тех, кто посвящает этому занятию всю жизнь. Как и следовало ожидать, весьма неплохо, хотя какого-то особенного искусства не увидел. Легенды о непобедимых богатырях легендами и остались. Привыкли мы верить любым сказкам, не важно, насколько достоверен источник, лишь бы было складно наврано, а о чем – какая разница. Будь то китайский Шаолинь, японские ниндзя или наши чудо-богатыри.
Несколько лет назад мы с друзьями создали новую систему подготовки, позволяющую работать любым видом холодного оружия и голыми руками. А также обращаться с огнестрельным оружием. Систему проверили в многочисленных «командировках» и остались довольны. И сейчас я вновь убедился в ее работоспособности. Из большинства схваток выходил победителем.
…Кухня находилась прямо под моими апартаментами, что было весьма удобно. Игнат, главный повар, благосклонно относившийся к человеку, который от его кулинарных изысков не оставляет на тарелке даже крошки, приветливо кивнул. Гостю хозяина он старался угодить: мне шло самое лучшее и в больших количества, а готовить здесь умели, в этом я успел убедиться. Одно мясо могли приготовить сорока способами. Только вчера я с изумлением отметил, что за прошедший месяц поправился, и это несмотря на изнуряющие нагрузки.
Но сегодня мне кусок в горло не лез, сегодня меня терзают сомнения, возникающие, как правило, перед делом. Правильно ли все рассчитал, не забыл ли какой мелочи. По опыту знаю, что предугадать наперед все нельзя, и самые, казалось бы, отточенные планы дают сбой из-за мелочи.
Выбранный мною способ быстрого обогащения называется просто – экспроприация, иначе – кража. Но красть надо с умом и только у тех, кто сам занимается подобным делом, а значит, не станет распространяться о произошедшем и жаловаться властям.
Я решил ограбить лесных братьев. Ту шайку, что сидит в ближнем лесу и делает набеги на караваны и обозы. Но просто так в лес не придешь и не скажешь: «Гоните монеты!» Хотя бы потому, что подобные слова некому говорить – бандиты не сидят всем отрядом и не ждут гостей. Пришлось потратить много времени, для того чтобы обнаружить людей, связанных с ними. Где искал? В злачных местах – кабаках, трактирах, постоялых дворах. В один такой кабачок я приходил ежедневно, точнее, ежевечерне. Садился в углу и наблюдал за посетителями, не спеша поглощая великолепную воблу и раков, подаваемых к легкому пиву. За это время ко мне привыкли и перестали приставать с расспросами, таким образом я получил возможность наблюдать за происходящим, оставаясь в тени.
И вскоре заметил среди завсегдатаев пару парней, так же, как и я, приходивших посидеть в кабачке. Они мало пили, не встревали в драки, частенько вспыхивающие из-за пустяков, внимательно смотрели и слушали, рыская глазами по залу. Ни одеждой, ни поведением от остальных они не отличались, но рыбак рыбака видит издалека. Словом, я их заметил и попробовал прикинуть, почему они так настойчиво липнут к тем, кто только что приехал сюда и зашел промочить горло. Интерес к новичку? Возможно. Но зачем тогда напиваются с ним до чертиков, вернее, спаивают его? Ответ может быть один: это разведка лесных братьев, и вынюхивает она, чем можно поживиться. Всякую мелочь вроде ремесленников, везущих товар на продажу, и мелких торговцев пропускает – им нужен куш посерьезнее. И сегодня у меня есть шанс внести ясность в этот вопрос, потому что к барону приехали несколько купцов, причем без товара, но с охраной. О чем это говорит? Правильно – едут с деньгами. Охрана довольно солидная – десять человек да еще слуги. А слуги тоже люди, им надо отдохнуть после тяжелой дороги. Зайдут в кабак и попадут в поле зрения тех парней. Мне останется только проследить за ними и выяснить, где находится атаман ватаги, ибо только он может рассказать о месте захоронения тайника. А там как выйдет.
…Сидя на кровати, я разглядывал свое небогатое вооружение: два кинжала, топор и никуда не годный, кроме переплавки, меч. Отложил его и начал одеваться. Свой наряд давно сменил, джинсовые брюки и рубашка остались в тайнике: носить их – значит светиться, как фонарь в ночи. Вместо них надел простые холщовые брюки, кожаную безрукавку. Натянул полусапоги, тоже из кожи – наряд для этих мест самый обычный.
Солнце давно перевалило за полдень, длинные тени от стен замка накрыли двор. Оттуда доносился бодрый голос сотника баронской дружины. Звали его Витас. Он старательно гонял молодых воинов, не давая спуску никому, и ревностно следил за порядком.
Я вышел во двор как раз в тот момент, когда взмыленные парни бегали по кругу с тяжелыми мешками за спиной и перепрыгивали через палки, закрепленные на. разной высоте. В руках каждого был меч и щит, на поясе висел чекан или клевец – так сказать, полная выкладка. В стороне стояли их товарищи, держа в вытянутых руках камни, рядом бились на копьях еще десятка полтора дружинников. Витас расположился посреди этого импровизированного спортзала и сердито покрикивал на тех, кто, по его мнению, работал недостаточно энергично. Решительным жестом отобрав у одного дружинника короткое копье, именуемое сулицей, он ловко начал вращать им, защищаясь и делая выпады. Потом вернул сулицу восхищенно смотревшему парню и хлопнул того по плечу: продолжай, мол.
Заметив меня, нахмурился. Не любил, когда кто-то праздно шатался по двору, но сказать ничего не мог. Я как-никак гость барона, надо соблюдать видимое радушие. Причину столь нелюбезного обращения понять нетрудно: в то время как мои товарищи заняты настоящим мужским делом – служат у самого герцога Владина, я прохлаждаюсь здесь, набиваю брюхо отменной едой и бездельничаю. По крайней мере именно это было написано на лице сотника.
Я усмехнулся и поспешил уйти, дабы не вызывать праведный гнев старого вояки. Каждый судит в меру своей ограниченности.
Подошел к колодцу. Едва вытянул ведро, как сзади раздался тонкий и приятный голосок:
– Добрый день, сударь.
Я обернулся и едва не выронил скользкую дужку, на меня смотрела сама баронесса – юная девчонка, чрезвычайно милая и приветливая особа в весьма фривольном наряде. За ее спиной стояла Эная.
Женщины здесь носят платья самых разных фасонов, но гораздо более открытые, чем принято у нас. Отсутствие строгих религиозных запретов благоприятно сказывалось на моде, а это, в свою очередь, влияло на демографическую обстановку. При таких обычаях рождаемость, была большой, по шесть-семь детей в семье.
Юная баронесса, понятное дело, соблюдала правила приличия, но ее наряды строго следовали моде, отчего у молодых парней появлялось мечтательное выражение всякий раз, когда она появлялась во дворе.
– Добрый день, госпожа Дана. – Я склонил голову, поймав укоряющий взгляд прекрасных глаз.
– Артур, мы же договорились, что вы будете называть меня по имени. Или вы передумали?
– О нет, прошу прощения. Но тогда почему ты называешь меня на «вы»?
Дана немного смутилась:
– Хорошо, стану звать на «ты». Так как тебе у нас? Не скучаешь по друзьям?
– Немного, но мне не привыкать оставаться одному.
Дана задумчиво провела пальцем по ободу ведра.
– Твой обет будет длиться еще долго?
– Не знаю, но думаю, что он скоро закончится. – «Обязательно закончится, как только мне надоест, но тебе, девочка красивая, об этом знать совершенно необязательно».
Дана милостиво склонила голову и неспешно пошла прочь. Эная на прощание одарила меня соблазнительным взглядом, показав язычок. Я подмигнул в ответ и направился к воротам.
Пиво местного разлива совсем недурно: приятно горчит и имеет несколько градусов крепости. А вино подают паршивое – наверное, кабатчик не хочет разоряться на хорошее, если в основном берут пиво. Но даже с этого пойла завсегдатаи умудряются хорошенько набраться, да так, что ползут домой на четвереньках.
Кружку пива я цежу медленно, нехотя. За весь вечер съел только одну таранку. В реке в великом изобилии водятся караси, карпы, щуки, плотва, окуни, головли и еще куча другой рыбы. Стоит она невероятно дешево, и хозяин постоянно выставляет на стол пару мисок бесплатно. Обычно я съедаю семь-восемь таранок, но сегодня держу желудок пустым в преддверии возможной схватки.
Кабак заполняется медленно, до полного сбора еще далеко, только начало темнеть. С соседних окрестностей со берутся ремесленники: кожевенники, шорники. Из деревень, стоящих ближе к лесу, придут бортники, рыбаки, охотники. Чуть позже подоспеют медники и кузнецы – все, кто кормится ремеслом и привык проводить свободное время не дома, а в теплой компании.
– Пора на боковую, вам завтра рано вставать. Желаю всего хорошего… – и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.
Утро выдалось хмурым, вчерашнего солнца не было и в помине. Низкие облака грозили нешуточным дождем, а легкий ветерок слишком слаб для того, чтобы разогнать их.
Свита герцога пополнилась шестью людьми. Всем дали коней, ребят вооружили легкими топорами. Правда, больше для вида, так как ничего, кроме рубки дров, они ими делать не умели.
Барон о чем-то переговорил с герцогом, часовые отдали честь на местный манер – оружием, и кавалькада тронулась в путь.
Настроение у меня было под стать погоде, и единственное, чего я хотел, – это лечь спать, но сначала надо переговорить с бароном. Подгадав удобный момент, возник у него на пути.
– А-а, господин Артур, рад вас видеть. Как вы обосновались в замке? Нет ли каких-нибудь просьб?
– Благодарю, господин барон, ваше гостеприимство выше всяких похвал. Вы позволите ненадолго отвлечь вас от важных дел?
– К вашим услугам, Артур.
– Господин барон, вчера мои слова наверняка вызвали у вас и у герцога некоторое недоумение. Конечно, отказ от почетной службы – дело само по себе странное, и я хочу объяснить причину своего решения. Дело в том, что я недавно дал обет не брать в руки оружия и не вступать ни в какие военные союзы некоторое время. Обет, как вы знаете, – дело серьезное, и я намерен до конца выполнить его, несмотря ни на что!
Барон слушал меня с возрастающим интересом. В прежние времена дворяне частенько давали самые разные обеты, бывало, настолько странные, что все вокруг диву давались и не без основания считали тех, кто их выполнял, не совсем здоровыми людьми. Поводом могло послужить любое событие, даже совершенно пустяковое с обычной точки зрения. Зачастую обеты не сдерживались, иногда про них забывали, но всегда существовал процент тех, кто твердо и упорно доводил дело до конца, если только не кончал счеты с жизнью еще раньше. На их фоне мой обет выглядел вполне пристойно, и для такого человека, как барон, это была веская причина, заставившая отказаться от почетной службы.
– Однако, если не ошибаюсь, именно вы сразили двух негодяев на дороге.
– О господин барон, – я развел руками, – обет разрешает защищать свою жизнь или жизнь других людей, когда им угрожает опасность.
– Что же, дело чести – выполнить клятву, данную пред ликом богов. Надеюсь, ничто не помешает вам спокойно прожить здесь. В моем замке сохраняется тишина и спокойствие.
– Рад слышать. Но для того чтобы соблюсти все требования обета, прошу разрешить выполнять простейшую работу, дабы не разнежиться излишне.
Кажется, я окончательно запутал барона. Он только кивал головой, желая поскорее отвязаться от молодого, полного сил, но слегка чудаковатого, как он, несомненно, полагал, дворянина, которому взбрело в голову повозиться в грязи.
– Ничего не имею против, вы можете делать все, что хотите.
– Благодарю, господин барон. – Я склонил голову. Сувор сделал то же самое и пошел по своим делам. Два последующих дня я практически не выходил из комнаты, не зная, чем заняться. На третий день решил сходить в лес, пренебрегая вполне обоснованным предупреждением барона о небезопасности такого вояжа. Может, другая обстановка освежит мысли. Отыскав удобную поляну, я сел в высокую траву и задумался.
«Живу у черта на куличках, но это не самое страшное. Заработают пресловутые Ворота или нет – неизвестно. Сидеть целыми днями в замке и поглощать стряпню здешних кулинаров порядком надоело, хотя кормят здесь великолепно. Служба исключена, и по специальности не поработаешь, о транзисторах и радио здесь узнают не раньше, чем через много веков. Гостем у барона могу пробыть от силы два-три месяца. А потом надо искать источник дохода, и при этом помнить, что я назвался дворянином, и значит, некоторые вещи мне не позволены. Чем еще, кроме войны, занимался дворянин в средние века? Понятия не имею. Да и какой я дворянин – владений нет, имущества нет, кроме двух кинжалов, топора и меча. Арсенал надо обновить, для этого следует подыскать хорошего оружейника».
Я оживился – это уже что-то. Итак, оружие! Причем хорошего качества, с которым смогу противостоять любому противнику. Но хорошее оружие стоит денег, и немалых. Раньше за меч, сделанный признанным мастером, как утверждают, давали равный вес золота и даже больше.
Отсюда второй вопрос: «Где взять деньги?» Задача не из простых. Украсть у барона? Бред! «Пощипать» купцов и тех, кто неосторожно ходит без охраны по дорогам? Опасно и… подло. Но тогда остается только одно: немедленно жениться на дочке короля или какого-нибудь вельможи, вон хотя бы на дочери барона – в самом соку девка.
Пожалуй, начнем с добывания информации – это сейчас самое важное…
Расставив все по своим местам, я пошел обратно с другим настроением. Пора приниматься за работу, как и положено трудолюбивому человеку, загнанному в тупик.
Палящие лучи солнца жгли кожу. Куртка взмокла от пота, мелкие камешки врезались в тело. Мы лежали неподвижно, при малейшем шевелении камни катились вниз. Полная неподвижность, впрочем, была не самым страшным испытанием, а вот отсутствие на дороге ожидаемого транспорта действовало на нервы.
Информация к нам шла в такой дикой спешке, что о какой-либо проверке не было и речи, а это самое противное в нашем деле. Те, кого мы ждали, могли поехать другой дорогой, свернуть на более удобный проезд или вообще отказаться от сегодняшнего вояжа. А если учесть, что это наше первое дело, то понятно, с каким нетерпением мы ждали, поджариваясь на солнцепеке.
В пяти метрах от меня лежал Марк, оттуда изредка слышалась ругань – ему приходилось не слаще. Еще час-полтора безрезультатного нахождения в засаде, и груз придется нести на себе, если он, конечно, вообще будет.
Рация ожила, три щелчка – сигнал подтверждения, Сергей и Антон поползли вперед. Я снял с предохранителя автомат. Рядом Антон лязгнул затвором ПКМ[3]. Вскоре донесся приглушенный звук работающих моторов. Едут.
Первым на дорогу выполз довольно потрепанный, старый БТР[4], место которому в музее боевой славы. «Те» тоже сидят на нервах, иначе, по здравом размышлении, не вытащили бы сюда этого бронированного динозавра. Следом пылили два «уазика». Вот-вот начнется…
Пламя вспыхнуло под передним колесом БТРа, и то напрочь отлетело, унесенное взрывом. Очередь ПКМа пересекла борт и ударила в машины. Тихий щелчок «Винтореза»[5], конечно, не услышишь в таком грохоте, но вряд ли Сергей промахнулся, «уазики» уперлись передками в отвесные стены дороги и замерли. Из них вылетали уцелевшие боевики и тут же падали на землю. С тыла по ним бил Толик и завалил двоих особо прытких. Вскоре все было кончено. Не обнаружив живых на дороге, я подбежал к БТРу и взлетел на броню. Удар прикладом по люку и пара очередей внутрь. За спиной послышался шум шагов – Марк страховал с тыла.
– Я пошел.
Прыжок внутрь – и сразу к стенке, дабы не попасть под случайную очередь. Раз, два, три… трупа, а вот этот еще жив.
Худое лицо, заросшее черной щетиной, ввалившиеся щеки и заостренный нос – типичный абрек. Одиночный выстрел оборвал его мучения. На месте механика-водителя сидел русский наемник с развороченной грудной клеткой.
– Артур, ты скоро ?
– Иду. – Последний взгляд вокруг себя, и прыжок обратно. После тьмы БТРа солнце слепит глаза. – Пусто.
– А ты надеялся ящик с шампанским отыскать? Сергей с Антоном копаются возле «уазиков», постоянно переступая через трупы – оттащить их нет времени. Толик маячит метрах в тридцати сзади, прикрывая тыл.
– Есть. – Антон поднимает на руках обычный рюкзак – и ставит его на землю.
В ответ доносится облегченный вздох – не хотелось бы начинать с провала. Сергей смотрит на часы. Транспорт будет ждать до вечера, время в запасе есть, но надо еще дойти до места. По идее шум на дороге мало кого насторожит: здесь это в порядке вещей, как-никак «горячая точка», перестрелки слышны каждый день. Но на всякий случай придется сделать крюк и обойти блокпосты одной весьма воинственной и совершенно непрофессиональной армии по самому большому маршруту. Делать это надо как можно быстрее, то есть бегом.
– Марк, Толик, несете груз, остальным смотреть в оба. Уходим!
Через несколько часов нас подбирает в условном месте транспорт и вывозит за пределы республики. Пятеро человек, уставших, но довольных, засыпают прямо на полу, предварительно успев сделать по глотку из фляги – в честь завершенного дела и за будущие успехи.
…Каменный потолок низко навис над головой, притягивая взгляд затейливой мозаикой. Я лежал на кровати, вспоминая сон. Да, так оно и было, практически без изменений передано, причем качественно, в цвете… даже с излишними подробностями. Например, совершенно необязательно вновь смотреть на искореженные взрывом тела боевиков в БТРе, на оторванные руки механика-водителя. Но сон старательно представлял яркие картинки, не считаясь с желанием.
Нет ничего особенного в том, что пять человек, сплоченных в одну команду, однажды приняли предложение помочь некоторым людям с вывозом ценных вещей. Ценных для клиентов, разумеется. Что за клиенты, кто такие… В подробности мы не вникали, для этого был посредник, он и договаривался с ними. Называл цену наших услуг и условия, клиенты передавали деньги и говорили, в чем, собственно, проблема. Подобные сделки совершались много раз, платили столько, что мы шли на риск, таская каштаны из огня для богатых заказчиков. Карабах, Приднестровье, Таджикистан, Абхазия, Чечня, еще до того, как там началось представление, именуемое в целях пропаганды войной…
За это время мы, кроме денег, приобрели неплохой опыт подобных операций и на деле проверили, насколько жизнеспособна наша система подготовки.
Закончилось все весьма прозаично, как не раз бывало раньше. Нас крупно подставили, причем с двойным расчетом: сделаем дело – хорошо, нет – на нас спишут расходы и прокол. Подставили вместе с посредником, практически кинув под каток смерти, но мы все же выбрались на удивление самим. А потом рассчитались с тем, кто так лихо все устроил. Правда, после этого случая решили оставить левый «заработок». Хорошего, как говорится, понемножку.
…За месяц плодотворного труда я собрал много полезной информации. Если вкратце, то дело обстоит так: земли барона Сувора расположены на западе королевства. В его владении множество больших и малых поселений, с которых он и собирает подати; содержит дружину в полторы сотни воинов – вполне приличное войско для барона. Держать больше ему вряд ли необходимо, ибо войны нет, а прокормить столько народу трудно. Полное вооружение одного воина стоит десять золотых гривен, что соответствует стаду коров в два десятка голов. Самые крупные дружины у герцогов, достигают пяти-шести сотен человек, а королевское войско доходит до семи тысяч и состоит из пехотных и конных полков. Армия располагается на границах страны и во владениях короля. В ходу здесь весь арсенал холодного оружия, вот только лук, как я успел заметить, не в большой чести. В чем причина, пока не выяснил, но сам факт примечателен. Арбалет и вовсе является редкостью, стоит баснословно дорого, его привозят из-за границы, хотя в последнее время начали делать здесь.
Там, где границы королевства проходят через земли владетельных дворян, охрану ведут их дружины, а вообще охраной заведует специальная королевская стража численностью в пять полков и подчиняется нашему дорогому герцогу Владину. Понятие «полк» здесь существует давно – что пеший, что конный, он состоит из пятисот человек и делится на сотни, а те, в свою очередь, на десятки.
Я старался как можно подробнее узнать все о военном деле и о том, как оно поставлено. В средние века война была главным занятием дворян.
Мимоходом прояснил взаимоотношения нашего барона и маркиза Корхана. Корхан – известный бабник и самый дерзкий из дворян королевства – решил заполучить в жены (или любовницы) юную баронессу, что, несомненно, вызвало бурю возмущений со стороны самого барона. Однако отказ, высказанный, к слову, в весьма вольных выражениях, не привел к ожидаемому результату. Маркиз, кажется, решил добиться своего любым способом, причем его настойчивость наводит на мысль, что не сама баронесса нужна маркизу, а земли барона, расположенные в весьма важном со стратегической точки зрения месте. А значит, то нападение в лесу могло быть одним из звеньев в хитроумном плане маркиза, если верны слухи, что связывают его с лесным братством. Кстати, в этом мире существует полигамия, то есть многоженство, так что дворяне, да и не только они, могли иметь столько жен, сколько способны прокормить и про… ну это не важно. Обычай хоть куда, до него нашему миру еще очень далеко.
Что касается лесного братства, это весьма разветвленная разбойная сеть, занявшая практически все леса королевства. А если учесть, что большую часть территории страны занимают лесные массивы, то понятно, почему они неуязвимы. Шайки обычно не превышают пятнадцати – двадцати человек, дабы не делить добычу на совсем мелкие части. Лесные братья имеют своих сторонников – они же осведомители – в городах, поселках, даже замках дворян, иначе бы не могли так эффективно действовать. Королевские войска, привычные к открытому бою с врагами, не могут справиться с бандитами, если только не удается застать врасплох, что бывало довольно редко. А тайных служб, способных уничтожить бандитов на корню, нет, или они в зачаточном состоянии.
Еще более серьезная организация – Клан убийц. Даже по названию можно судить о той работе, которую они выполняют, а кроме того, занимаются кражами и похищениями. Работают практически без ошибок и берут весьма дорого, а их репутация такова, что встречи с ними опасаются не только купцы и ремесленники, но и дворяне. Их отличительная черта – обезображенные лица. Шрамы, нанесенные искусными врачами, скрывают истинный лик человека и позволяют оставаться неузнанным. Это относится к рядовым исполнителям, верхушка клана чинно сидит в Фаррабе, делая руками своих людей всю черную работу.
Эти и еще некоторые сведения мне доставляла Эная, с которой у нас наладился полный контакт и взаимопонимание. Все, что я узнал за этот месяц, постепенно привело меня к весьма дерзкому, но вполне реальному плану. Последние дни я занимался проверкой полученных сведений и только сегодня мог окончательно сказать, что готов к решительным действиям. Тянуть дальше нельзя, если не хочу сидеть нахлебником у барона всю жизнь.
Дело в том, что я нашел-таки источник обогащения, и нашел, как ни странно, практически под боком. Правда, решиться на такое мог, наверное, только отчаявшийся человек или полный «отморозок», но, по здравом размышлении, становится ясно, что заработать денег, много и сразу, другим способом невозможно. А так я только осуществлю на практике старый лозунг, изобретенный на заре века, правда, в другом мире, но от этого не потерявший своей актуальности здесь: «Экспроприация экспроприируемого». Он прост, как и все гениальное, требует умной головы, умелых рук и навыка в делах подобного рода.
Этот сорокалетний воин двигался легко, как юноша, опровергая утверждение о том, что после тридцати пяти люди теряют часть скорости и реакции. Вряд ли он об этом слышал, его меч мелькал в воздухе как прутик, не давая времени на раздумье. После пятнадцати минут боя спина становилась мокрой, а по лицу катился пот.
Я не думал, что найду спарринг-партнеров для тренировок практически сразу, но тут вмешался случай. Гуляя как-то вечером у реки, я заметил маленькую девчонку, которая не могла вылезти из воды. Течение затягивало ее все сильнее, а поблизости никого не было. И только когда, промокшие насквозь, мы с ней вылезли из реки, прибежала перепуганная до смерти мать. Следом примчался ее брат, как потом выяснилось, служивший у одного дворянина в дружине и приехавший отдохнуть от ратных дел. Об этом он мне рассказал потом, когда пригласил к себе. Своей семьи у него не было – только сестра и ее дети, в которых души не чаял. За спасение племянницы воин готов был служить мне всю жизнь. Немного поразмыслив, я решил воспользоваться его услугами, и с того дня воин вместе со своим товарищем, тоже дружинником, каждое утро приходил в небольшую рощицу, где я их ждал.
На тренировках я изводил себя до предела. Рубились на мечах, саблях, топорах, бились без оружия. Кроме того, воин обучал меня владению луком. Я в кровь посбивал запястья и пальцы, но до более или менее приличного владения было еще далеко.
Тренировки продолжались по четыре-пять часов каждый день, оба дружинника валились с ног вместе со мной, но упорно продолжали занятия. Им самим наскучила размеренная жизнь вдали от привычных дел. Заодно я узнал, насколько хорошо владеют оружием здешние воины, из тех, кто посвящает этому занятию всю жизнь. Как и следовало ожидать, весьма неплохо, хотя какого-то особенного искусства не увидел. Легенды о непобедимых богатырях легендами и остались. Привыкли мы верить любым сказкам, не важно, насколько достоверен источник, лишь бы было складно наврано, а о чем – какая разница. Будь то китайский Шаолинь, японские ниндзя или наши чудо-богатыри.
Несколько лет назад мы с друзьями создали новую систему подготовки, позволяющую работать любым видом холодного оружия и голыми руками. А также обращаться с огнестрельным оружием. Систему проверили в многочисленных «командировках» и остались довольны. И сейчас я вновь убедился в ее работоспособности. Из большинства схваток выходил победителем.
…Кухня находилась прямо под моими апартаментами, что было весьма удобно. Игнат, главный повар, благосклонно относившийся к человеку, который от его кулинарных изысков не оставляет на тарелке даже крошки, приветливо кивнул. Гостю хозяина он старался угодить: мне шло самое лучшее и в больших количества, а готовить здесь умели, в этом я успел убедиться. Одно мясо могли приготовить сорока способами. Только вчера я с изумлением отметил, что за прошедший месяц поправился, и это несмотря на изнуряющие нагрузки.
Но сегодня мне кусок в горло не лез, сегодня меня терзают сомнения, возникающие, как правило, перед делом. Правильно ли все рассчитал, не забыл ли какой мелочи. По опыту знаю, что предугадать наперед все нельзя, и самые, казалось бы, отточенные планы дают сбой из-за мелочи.
Выбранный мною способ быстрого обогащения называется просто – экспроприация, иначе – кража. Но красть надо с умом и только у тех, кто сам занимается подобным делом, а значит, не станет распространяться о произошедшем и жаловаться властям.
Я решил ограбить лесных братьев. Ту шайку, что сидит в ближнем лесу и делает набеги на караваны и обозы. Но просто так в лес не придешь и не скажешь: «Гоните монеты!» Хотя бы потому, что подобные слова некому говорить – бандиты не сидят всем отрядом и не ждут гостей. Пришлось потратить много времени, для того чтобы обнаружить людей, связанных с ними. Где искал? В злачных местах – кабаках, трактирах, постоялых дворах. В один такой кабачок я приходил ежедневно, точнее, ежевечерне. Садился в углу и наблюдал за посетителями, не спеша поглощая великолепную воблу и раков, подаваемых к легкому пиву. За это время ко мне привыкли и перестали приставать с расспросами, таким образом я получил возможность наблюдать за происходящим, оставаясь в тени.
И вскоре заметил среди завсегдатаев пару парней, так же, как и я, приходивших посидеть в кабачке. Они мало пили, не встревали в драки, частенько вспыхивающие из-за пустяков, внимательно смотрели и слушали, рыская глазами по залу. Ни одеждой, ни поведением от остальных они не отличались, но рыбак рыбака видит издалека. Словом, я их заметил и попробовал прикинуть, почему они так настойчиво липнут к тем, кто только что приехал сюда и зашел промочить горло. Интерес к новичку? Возможно. Но зачем тогда напиваются с ним до чертиков, вернее, спаивают его? Ответ может быть один: это разведка лесных братьев, и вынюхивает она, чем можно поживиться. Всякую мелочь вроде ремесленников, везущих товар на продажу, и мелких торговцев пропускает – им нужен куш посерьезнее. И сегодня у меня есть шанс внести ясность в этот вопрос, потому что к барону приехали несколько купцов, причем без товара, но с охраной. О чем это говорит? Правильно – едут с деньгами. Охрана довольно солидная – десять человек да еще слуги. А слуги тоже люди, им надо отдохнуть после тяжелой дороги. Зайдут в кабак и попадут в поле зрения тех парней. Мне останется только проследить за ними и выяснить, где находится атаман ватаги, ибо только он может рассказать о месте захоронения тайника. А там как выйдет.
…Сидя на кровати, я разглядывал свое небогатое вооружение: два кинжала, топор и никуда не годный, кроме переплавки, меч. Отложил его и начал одеваться. Свой наряд давно сменил, джинсовые брюки и рубашка остались в тайнике: носить их – значит светиться, как фонарь в ночи. Вместо них надел простые холщовые брюки, кожаную безрукавку. Натянул полусапоги, тоже из кожи – наряд для этих мест самый обычный.
Солнце давно перевалило за полдень, длинные тени от стен замка накрыли двор. Оттуда доносился бодрый голос сотника баронской дружины. Звали его Витас. Он старательно гонял молодых воинов, не давая спуску никому, и ревностно следил за порядком.
Я вышел во двор как раз в тот момент, когда взмыленные парни бегали по кругу с тяжелыми мешками за спиной и перепрыгивали через палки, закрепленные на. разной высоте. В руках каждого был меч и щит, на поясе висел чекан или клевец – так сказать, полная выкладка. В стороне стояли их товарищи, держа в вытянутых руках камни, рядом бились на копьях еще десятка полтора дружинников. Витас расположился посреди этого импровизированного спортзала и сердито покрикивал на тех, кто, по его мнению, работал недостаточно энергично. Решительным жестом отобрав у одного дружинника короткое копье, именуемое сулицей, он ловко начал вращать им, защищаясь и делая выпады. Потом вернул сулицу восхищенно смотревшему парню и хлопнул того по плечу: продолжай, мол.
Заметив меня, нахмурился. Не любил, когда кто-то праздно шатался по двору, но сказать ничего не мог. Я как-никак гость барона, надо соблюдать видимое радушие. Причину столь нелюбезного обращения понять нетрудно: в то время как мои товарищи заняты настоящим мужским делом – служат у самого герцога Владина, я прохлаждаюсь здесь, набиваю брюхо отменной едой и бездельничаю. По крайней мере именно это было написано на лице сотника.
Я усмехнулся и поспешил уйти, дабы не вызывать праведный гнев старого вояки. Каждый судит в меру своей ограниченности.
Подошел к колодцу. Едва вытянул ведро, как сзади раздался тонкий и приятный голосок:
– Добрый день, сударь.
Я обернулся и едва не выронил скользкую дужку, на меня смотрела сама баронесса – юная девчонка, чрезвычайно милая и приветливая особа в весьма фривольном наряде. За ее спиной стояла Эная.
Женщины здесь носят платья самых разных фасонов, но гораздо более открытые, чем принято у нас. Отсутствие строгих религиозных запретов благоприятно сказывалось на моде, а это, в свою очередь, влияло на демографическую обстановку. При таких обычаях рождаемость, была большой, по шесть-семь детей в семье.
Юная баронесса, понятное дело, соблюдала правила приличия, но ее наряды строго следовали моде, отчего у молодых парней появлялось мечтательное выражение всякий раз, когда она появлялась во дворе.
– Добрый день, госпожа Дана. – Я склонил голову, поймав укоряющий взгляд прекрасных глаз.
– Артур, мы же договорились, что вы будете называть меня по имени. Или вы передумали?
– О нет, прошу прощения. Но тогда почему ты называешь меня на «вы»?
Дана немного смутилась:
– Хорошо, стану звать на «ты». Так как тебе у нас? Не скучаешь по друзьям?
– Немного, но мне не привыкать оставаться одному.
Дана задумчиво провела пальцем по ободу ведра.
– Твой обет будет длиться еще долго?
– Не знаю, но думаю, что он скоро закончится. – «Обязательно закончится, как только мне надоест, но тебе, девочка красивая, об этом знать совершенно необязательно».
Дана милостиво склонила голову и неспешно пошла прочь. Эная на прощание одарила меня соблазнительным взглядом, показав язычок. Я подмигнул в ответ и направился к воротам.
Пиво местного разлива совсем недурно: приятно горчит и имеет несколько градусов крепости. А вино подают паршивое – наверное, кабатчик не хочет разоряться на хорошее, если в основном берут пиво. Но даже с этого пойла завсегдатаи умудряются хорошенько набраться, да так, что ползут домой на четвереньках.
Кружку пива я цежу медленно, нехотя. За весь вечер съел только одну таранку. В реке в великом изобилии водятся караси, карпы, щуки, плотва, окуни, головли и еще куча другой рыбы. Стоит она невероятно дешево, и хозяин постоянно выставляет на стол пару мисок бесплатно. Обычно я съедаю семь-восемь таранок, но сегодня держу желудок пустым в преддверии возможной схватки.
Кабак заполняется медленно, до полного сбора еще далеко, только начало темнеть. С соседних окрестностей со берутся ремесленники: кожевенники, шорники. Из деревень, стоящих ближе к лесу, придут бортники, рыбаки, охотники. Чуть позже подоспеют медники и кузнецы – все, кто кормится ремеслом и привык проводить свободное время не дома, а в теплой компании.