Этой личности, как основному «действующему» лицу главы, следует уделить больше внимания. Агриппина Младшая была дочерью Германика и Агриппины Старшей и родной сестрой Калигулы. Следовательно, Клавдию она приходилась племянницей. От первого брака Агриппина имела сына Луция Домиция Агенобарба (будущего императора Нерона). По легенде, после рождения сына астролог сказал ей, что мальчик будет царем, но убьет свою мать. На что Агриппина ответила: «Пусть убьет меня, лишь бы царствовал». Отец мальчика, Гней Домиций Агенобарб, умер, когда ему было только три года, в 40 году н. э. После его смерти Калигула отправил Агриппину в ссылку. Но вскоре он был убит, к власти пришел Клавдий и вернул племянницу в Рим. После смерти Мессалины Агриппина поняла, что такой шанс добиться власти для себя и своего сына упускать нельзя. Она обольстила падкого на женские прелести дядю и в 49 году н. э. вышла за него замуж. Для того чтобы этот кровосмесительный брак стал возможен, Клавдию понадобилось специальное решение сената.
В 50 году н. э. Клавдий усыновил сына Агриппины и дал ему имя Тиберий Клавдий Нерон. Достаточно быстро, однако, Клавдий понял, что и этот брак не принесет ему счастья. Новая жена изменяла ему и занималась у него за спиной различными политическими интригами, в основном направленными на обеспечение своему сыну наследства.
Вскоре Клавдий стал явно тяготиться своим браком и жалеть о том, что усыновил Нерона. Агриппина забеспокоилась. И было отчего. Многое свидетельствовало о том, что Клавдий может лишить Нерона наследства и передать его Британику, своему сыну от брака с Мессалиной. Например, однажды встретив Британика, Клавдий очень тепло его приветствовал, крепко обнял и пожелал ему вырасти, чтобы принять от отца отчет во всех делах. Клавдий спешил поскорее надеть на Британика тогу совершеннолетнего и говорил при этом: «Пусть наконец у римского народа будет настоящий Цезарь!»
Но особенно насторожили Агриппину слова, которые обронил однажды Клавдий. Он сказал, что такова его судьба – выносить беспутство своих жен, а затем обрушивать на них кару. Решение было принято. Все приготовления Агриппина сделала с чувством, с толком, с расстановкой. Она долго размышляла, какой именно яд нужно применить. Слишком быстродействующий яд мог бы вызвать подозрения, если же воспользоваться медленным – то Клавдий, почувствовав приближение смерти, мог бы успеть изменить завещание. Тут предпочтительней был бы яд, вызывающий сперва помутнение рассудка, а затем – медленную смерть. Без специалиста было не обойтись. Агриппина обратилась к некоей Локусте, известной отравительнице того времени. Яд, приготовленный Локустой, был подан, по одной версии, евнухом Галотом, в обязанности которого входило пробовать блюда, перед тем как их ел Клавдий. По другой версии, яд подала сама Агриппина в блюде с белыми грибами – излюбленном лакомстве Клавдия.
Дальнейшие события тоже описываются по-разному. Светоний приводит два варианта этих событий. Согласно одному из них, после принятия яда у Клавдия отнялся язык. Промучившись всю ночь, уже под утро он умер. Согласно другому – сперва Клавдий впал в беспамятство. Но затем от обилия принятой пищи его вырвало. После чего яд дали повторно: то ли в каше, которую ему предложили, чтобы укрепить силы после рвоты, то ли вместе с промыванием, которое применили для «очистки» желудка. Несколько иначе и к тому же подробнее описывает эти события Тацит. По изложенной им версии, то, что Клавдий отравлен, непосвященные присутствующие поняли не сразу. Клавдий был пьян и беспечен. Затем с ним случился приступ поноса, что принесло явное облегчение. Тогда Агриппина в панике бросилась к врачу Ксенофонту – еще одному участнику заговора. Ксенофонт, якобы для того чтобы вызвать рвоту, ввел в горло Клавдия перо, смазанное уже быстродействующим ядом.
О смерти Клавдия сообщили не сразу, нужно было приготовить все для вручения Нерону верховной власти. Более того, произносились молитвы о его здоровье, уже мертвого принцепса обложили припарками и покрывалами, во дворец приглашались комедианты, якобы для того, чтобы развлечь больного. Как бы находясь в глубочайшем горе и ища утешения, Агриппина бросилась в покои Британика, заключила его в свои объятия, называла точной копией отца и под разными предлогами не выпускала из покоев. Так же взаперти она держала его сестер – Антонию и Октавию. Время от времени Агриппина объявляла, что самочувствие Клавдия улучшилось.
Когда, наконец, о кончине Клавдия было объявлено, на ступенях дворца воины приветствовали семнадцатилетнего Нерона как императора. Затем его на носилках отнесли в лагерь преторианцев, где он произнес короткую речь перед солдатами. Отсюда Нерон последовал в сенат, где был буквально осыпан всевозможными почестями. Завещание Клавдия всенародно объявлено не было. Агриппина, Нерон и их сторонники опасались, как бы несправедливость этого завещания не вызвала гнев народа: ведь Клавдий, имея родного сына, основным наследником сделал пасынка. Позже, уже по приказу самого Нерона Британик был отравлен.
Агриппина отнюдь не собиралась, предоставив власть сыну, уйти на покой. Первое время она настойчиво принимала участие во всех делах Нерона и государства. Но характер нового принцепса проявился очень быстро. Он ни с кем не желал делиться властью. Между Агриппиной и Нероном произошел разлад. Яблочко от яблони недалеко падает. В 59 году, через пять лет после прихода к власти, Нерон с величайшей изобретательностью подготовил и осуществил убийство матери. Легендарное предсказание сбылось.
АНГЛИЯ
БЕКЕТ ТОМАС
Англия стала превращаться в могущественное государство.
И тем не менее, Генрих II вошел в историю прежде всего как организатор и вдохновитель убийства архиепископа Кентерберийского Томаса (Фомы) Бекета. Попытаемся же разобраться в причинах, толкнувших столь выдающегося государя на это преступление, омрачившее все его царствование.
В 1135 году умирает король Генрих I, младший сын Вильгельма I Завоевателя. От двух официальных браков Генрих I имел сына Вильяма и дочь Матильду (по свидетельству историков, число незаконных детей Генриха I достигало двадцати). Но в 1120 году Вильям утонул во время кораблекрушения, и, поскольку других прямых наследников мужского пола у короля не было, он просил совет баронов принять после его смерти дочь Матильду как новую королеву Англии. Но бароны не сдержали данного Генриху I обещания.
Власть в Англии захватила баронская клика во главе с племянником Генриха I Стефаном (Стивеном) Блуасским. Вскоре Матильда подняла мятеж, намереваясь добиться своего законного права на трон. После нескольких крупных стычек победа оказалась на стороне королевы. Стефан Блуасский отнюдь не был идеальным монархом, скорее наоборот. Однако правление Матильды было столь безобразным, что буквально через несколько месяцев Англия взбунтовалась. Поддерживаемые народом бароны опять вернули на трон Стефана. Все же победители пошли на некоторые уступки – Матильде было обещано, что после смерти Стефана Блуасского королем станет ее сын Генрих Анжуйский.
Стефан Блуасский скончался в 1154 году. К этому времени под властью Генриха Анжуйского находились обширные владения во Франции: Нормандия и Анжу, перешедшие к нему после смерти отца, графа Джеффри Анжуйского, а также Аквитания, Гасконь, Пуату, доставшиеся Генриху благодаря женитьбе в 1152 году на бывшей жене французского короля Людовика VII Элеоноре Аквитанской.
Генрих II был коронован 19 декабря 1154 года в Вестминстерском аббатстве. Для проведения задуманных преобразований молодому королю нужны были способные и надежные помощники. В те времена вторым человеком в Англии считался глава Церкви архиепископ Кентерберийский. Именно к архиепископу Кентерберийскому Теобальду и обратился Генрих II, когда ему понадобилась кандидатура на пост канцлера.
Теобальд порекомендовал королю своего помощника архидьякона Томаса Бекета. Тогда-то и состоялась встреча двух выдающихся людей своего времени, бывших поначалу лучшими друзьями и соратниками, а затем ставших заклятыми врагами.
История происхождения Томаса Бекета до конца не ясна. Достоверно известны лишь время и место рождения будущего архиепископа Кентерберийского – Лондон, 1118 год. По поводу же родителей Бекета исторические документы дают весьма противоречивую информацию. Согласно одним источникам, отец Бекета был мелким торговцем. По другим данным, Томас Бекет был сыном богатого купца, некоторое время занимавшего высокий пост шерифа Лондона.
На этом фоне весьма романтично выглядит версия происхождения Бекета, выдвинутая английским историком Голдсмитом. По этой версии, будущий второй человек Англии был сыном простого английского солдата и дочери… предводителя одного из сарацинских племен. Принимая участие в очередном крестовом походе, отец Томаса Бекета, Гилберт Бекет, якобы попал в плен к одному из сарацинских вождей. Однако провидению было угодно, чтобы в пленника отчаянно влюбилась дочь вождя племени, которая вскоре помогла Гилберту бежать. Через некоторое время прекрасная сарацинка, будучи не в силах пережить разлуку с любимым, решается на отчаянный шаг и покидает родной дом. На английском языке она знала всего два слова – «Лондон» и «Гилберт». Первое слово помогло ей попасть на борт английского торгового корабля. Оказавшись в Лондоне, молодая девушка несколько дней ходила по улицам незнакомого города, пока, наконец, совершенно случайно не встретила любимого человека. Вскоре Гилберт Бекет и его возлюбленная, после обряда крещения получившая имя Матильда, поженились.
Несмотря на свое саксонское происхождение (в те времена привилегированным классом были норманны, саксонцы же считались людьми второго сорта), Томас Бекет получил прекрасное образование, обучаясь сначала в Англии, а затем и во Франции и Италии. В 1143 году, после участия в поездке архиепископа Теобальда в Рим, Томас Бекет был отправлен в Болонью и Оксерр для изучения канонического права. Бекет еще тогда обратил на себя внимание окружающих живым темпераментом, необыкновенной памятью и глубокими знаниями. Располагала к себе и внешность высокого и стройного молодого брюнета. Товарищи Бекета считали его в высшей степени приятным, стремящимся нравиться людям и весьма честолюбивым человеком.
Постепенно влияние Бекета в окружении Теобальда росло. Вскоре Теобальд стал поручать своему выдвиженцу важные дипломатические миссии. В 1152 году Бекет проявил себя, действуя в качестве представителя архиепископа Кентерберийского в Риме, где ему удалось получить папский эдикт, запрещающий коронацию сына короля Стефана Блуасского.
Находясь на посту канцлера Англии, Бекет с каждым днем приобретал все больший политический вес в жизни Англии. Стареющий архиепископ Теобальд уже не влиял на происходящее, и Томас Бекет вскоре стал доверенным лицом короля Генриха II, помогая королю, а иногда и заменяя монарха в государственных делах. Бекет преданно проводит в жизнь политику Генриха II, бескомпромиссно и ревностно защищая интересы своего короля. В 1158 году Бекет возглавил английскую миссию, отправившуюся в Париж, и там провел успешные переговоры о браке принца Генриха и старшей дочери французского короля Людовика VII.
Между королем и канцлером сложились не только деловые, но и дружественные отношения. Они вели весьма свободный, с точки зрения морали, образ жизни, оба любили хорошее вино и дорогие кушанья. Совместные пиры проходили чуть ли не ежедневно.
В 1161 году умирает глава Церкви архиепископ Кентерберийский Теобальд. Отношения между Генрихом II и Церковью были очень натянутыми, поскольку амбициозный король всеми способами пытался ограничить власть «слуг Божьих». Кроме того, Генрих II, стремясь укрепить мощь государства и армии, неоднократно пытался обложить налогами непомерные доходы Церкви. Надеясь, что верный соратник поможет обуздать аппетиты церковников и ограничить власть Церкви, Генрих II добивается назначения в 1162 году Томаса Бекета архиепископом Кентерберийским. Это назначение вызвало вполне понятное недовольство высших церковных иерархов, поскольку Бекет был человеком светским и до этого всегда поддерживал инициативы короля по серьезным ограничениям прав Церкви. Однако ни Генрих II, ни церковные деятели, никто в Англии не предполагал, какая разительная перемена произойдет с Томасом Бекетом после назначения его архиепископом Кентерберийским.
Став не только де-факто, но и де-юре вторым человеком в иерархии английской власти, из абсолютно не религиозного человека Бекет в одночасье превратился в фанатичного святошу, всем своим видом и деяниями демонстрируя невероятный аскетизм и радость наконец-то представившейся возможности служить Богу, а не королю и государству. Всегда любивший хорошую и модную одежду, новый архиепископ Кентерберийский вдруг облачился в холщовую монашескую рясу, которую не менял по несколько месяцев.
Бекет спал на холодном каменном полу, ел только хлеб и пил воду, вкус которой специально отравлял горькими травами и кореньями. Каждое утро перед Кентерберийским аббатством стали собираться нищие и калеки, которым глава Церкви лично мыл ноги, кормил и раздавал подаяние. Более того, вскоре перед лондонцами предстала и вовсе невообразимая картина. Каждое утро, и в жару и в холод, горожане видели медленно бредущего по улицам архиепископа Кентерберийского, за которым шли несколько монахов, хлеставших бичами главу Церкви. Такую епитимью Бекет наложил на себя сам в наказание за свои прошлые грехи. При этом Бекет стал всячески противодействовать Генриху II в его стремлении подчинить себе Церковь.
Такое не могло присниться Генриху II даже в самых страшных снах. Человек, которого он, король, поставил на одну ступень рядом с собой, вознеся из полной безвестности к вершинам власти; человек, обязанный ему, Генриху II, своим положением, богатством и славой, человек, который должен был на посту главы Церкви помочь королю обуздать непомерные амбиции церковников, наконец, просто его лучший друг совершает такую подлую и абсолютно неожиданную измену! Этот удар в спину Генрих II, до того практически не знавший серьезных поражений, перенес с большим трудом.
По прошествии веков сложно судить о мотивах и поступках того или иного человека. Что же стало причиной такой резкой перемены в характере Томаса Бекета? Какое-то вдруг снизошедшее свыше озарение, после которого он стал понимать всю греховность и суетность мирской жизни? Возможно. Однако обращает на себя внимание следующий факт. В 1164 году Генрих II обвинил архиепископа Кентерберийского во многих преступлениях. В частности король обвинил Бекета в краже государственных денег в весьма крупных размерах во время пребывания его на посту канцлера. Естественно, в открытом суде Бекет громогласно отвергал все выдвинутые против него обвинения, однако вскоре тайно договорился с представителями короля о возврате денег в казну, причем в требуемых королем размерах. Не была ли резко наступившая святость Бекета попыткой скрыть свои преступления и уйти от ответственности?
Первое открытое столкновение короля и архиепископа Кентерберийского произошло в 1164 году. Несмотря на переход Бекета в лагерь противников, Генрих II все же не отказался от своих намерений преобразовать отношения государства и Церкви. Вскоре Генриху II представился удобный случай для проведения своих реформ в жизнь. В 1163 году некий священник изнасиловал дочь одного джентльмена, а затем, чтобы скрыть свое преступление, убил несчастную девушку и ее отца. По существовавшим тогда законам, гражданский суд не мог судить человека, имеющего духовный сан, какое бы тяжелое преступление тот ни совершил. Такое право имел только церковный суд. По сути дела для любого человека, даже не имеющего звания священника, но так или иначе работающего на Церковь (например, церковного писца или сторожа), церковный суд был надежной лазейкой, позволяющей избежать справедливого наказания за содеянные преступления. Так случилось и на этот раз. Священника судил церковный суд, который, несмотря на наличие бесспорных доказательств, убийцу и насильника оправдал. Тяжесть преступления и оправдательный вердикт суда вызвали бурю возмущения в народе. Узнав об этом, король потребовал судить убийцу гражданским судом и вообще изменить порядок судопроизводства в Англии.
Для разбирательства этого дела в январе 1164 года Генрих II созвал в Кларендоне Генеральный Совет представителей знати и духовенства. Генриху II удалось заставить всех собравшихся поставить подпись под шестнадцатью пунктами соглашения между королевской властью и Церковью. Эти соглашения стали известны как «Кларендонская Конституция». Главными пунктами этой конституции были требования об обязательном присутствии королевских юристов на заседаниях церковных судов и немедленном переводе дел осужденных духовных лиц под гражданскую юрисдикцию королевских судов.
Каким же образом Генриху II удалось заставить церковных иерархов подписать соглашения, существенно ограничивающие власть духовенства? Три дня король безуспешно уговаривал собравшихся в Кларендоне епископов, однако те ни на йоту не хотели лишаться своих привилегий. И тут на помощь королю приходит… главный защитник интересов Церкви архиепископ Кентерберийский Томас Бекет. Именно он дает указание епископам подписать «Кларендонскую Конституцию». Неужели Бекет вновь занял позицию короля? Отнюдь. Бекет прекрасно понимал, что в Риме никогда не одобрят подобный документ. Так и случилось. Папа Александр III в самых резких выражениях осудил подписанные соглашения, и тут же архиепископ Кентерберийский начал выступать с громогласными проповедями, обрушивая свой гнев на короля и всех подписавших «Кларендонскую Конституцию».
После этого обмана Генрих II обвинил архиепископа Кентерберийского в государственной измене. Понимая, что положение его становится с каждым днем все более опасным, Бекет решает бежать из Англии. В конце 1164 года глава английской Церкви оказывается во Франции, где два года живет в аббатстве Понтиньи, а затем перебирается в монастырь св. Коломба в Сансе.
Несмотря на то что Генриху II удалось изгнать из страны своего злейшего врага, он не чувствовал победы. За рубежами Англии Томас Бекет имел весьма благоприятную репутацию «святого, пострадавшего в борьбе с несправедливой властью» и множество друзей и покровителей, самым влиятельным из которых был Папа Римский Александр III. Именно Рим оказывал на английского короля сильнейшее давление. Папа в своих посланиях пытался добиться примирения короля и архиепископа, а также требовал от Генриха II вернуть Бекету конфискованные по решению королевского суда имущество и поместья.
Заочный спор между Бекетом и Генрихом II продолжался без малого шесть лет. 14 июня 1170 года в Лондоне состоялась коронация наследника престола Генриха-младшего (формально Генрих II сделал своего сына соправителем Англии, однако никакой реальной властью наследник не обладал). В нарушение традиционных прав архиепископа Кентерберийского, обряд коронации совершил архиепископ Йоркский. Это вызвало гнев папы Александра III, который под угрозой наложения на Англию интердикта (запрета совершать на наказуемой территории богослужения и религиозные обряды) заставил Генриха II пойти на уступки архиепископу Кентерберийскому. 22 июля в нормандском городке Фретиваль состоялась встреча Генриха II и Томаса Бекета. Казалось, противоборствующим сторонам удалось достичь долгожданного компромисса: Генрих II отказывался от судебного преследования Бекета и разрешал тому вернуться в Англию, Бекет же согласился провести повторную коронацию наследника престола Генриха-младшего и обещал королю без особой надобности не вмешиваться в управление государством.
С большой помпой Томас Бекет 1 декабря 1170 года возвращается в Кентерберийское аббатство. И тотчас нарушает данные королю обещания. Он потребовал опубликовать папские послания, осуждающие кларендонские соглашения, и отстранить поддерживавших короля архиепископов Лондона, Йорка и Солсбери. Бекет также предал анафеме всех епископов, которых сам же и заставил подписать «Кларендонскую Конституцию»!
Безусловно, облеченные властью люди должны уметь сдерживать свои эмоции. И все же можно понять реакцию Генриха II – Бекет в очередной раз обманул его. В конце декабря в Нормандии состоялся Рождественский пир, на который были приглашены практически все преданные Генриху II рыцари. Однако мысли у короля были отнюдь не праздничные. Думая постоянно о ненавистном архиепископе Кентерберийском и будучи не в силах сдержать себя, он во всеуслышанье воскликнул: «Найдутся ли в моем королевстве смелые люди, которые избавят от этого предателя?!» К сожалению, летописи не сохранили абсолютно точный ход событий, а ведь от этого зависит очень многое – был ли Генрихом отдан четкий приказ убить Бекета или же слова короля были всего лишь криком души отчаявшегося человека. Как бы там ни было, четыре рыцаря – Реджинальд Фитц Урс, Вильям де Траси, Гуго де Морвиль и Ричард ла Брет – не остались равнодушными к словам своего короля. Тотчас же они отправились в Англию. 29 декабря 1170 года четверка рыцарей стояла у ворот Кентерберийского аббатства.
Дальнейший ход событий нам известен благодаря монаху Эдварду Гриму, который из потайного места за алтарем Кентерберийского аббатства наблюдал за убийством Томаса Бекета. Основные моменты его показаний вполне достоверны, хотя при их изучении следует учитывать влияние на монаха ореола святости архиепископа Кентерберийского.
Итак, 29 декабря 1170 года слуга впустил четверых рыцарей в пределы Кентерберийского аббатства. Как приближенные короля, рыцари были приняты с должным почтением. Писарь архиепископа Кентерберийского провел их в личные покои своего владыки.
– Снимите анафему со всех слуг короля и верните их в лоно Церкви, а затем убирайтесь из Англии! – увидев Бекета, потребовали рыцари и обнажили мечи.
– Я никогда не сделаю этого! – отвечал им Бекет.
Да, рыцари угрожали Бекету. И все же отметим, что они не стали сразу убивать архиепископа, а попытались поначалу заставить Бекета подчиниться воле короля.
– С этого дня с вами не может быть никакого мира. Король устал от ваших обманов. Убирайтесь! – продолжали настаивать рыцари.
– Я не подчиняюсь ничьей воле, кроме воли Господа нашего! Так и передайте своему королю!
– Тогда вы умрете, проклятый предатель, и получите то, что заслуживаете!
– Король приказал вам убить меня? Что ж, подлые убийцы, делайте свое дело! Со мной Бог, я не боюсь смерти!
После этих слов взбешенные рыцари схватили Бекета и попытались вывести его из церкви. Бекет отчаянно сопротивлялся, и в пылу борьбы кто-то из рыцарей нанес ему первый удар мечом по голове.
Томас Бекет был еще жив, когда рыцари выволокли его на улицу. «Во имя Иисуса и святой Церкви я готов умереть», – слабым голосом бормотал Бекет. Убийц уже было не остановить: на голову архиепископа Кентерберийского один за другим посыпались удары. Кровь Бекета полилась на мостовую. Услышав крики, люди Бекета пытались спасти его, но безоружные монахи ничего не могли сделать с вооруженными опытными воинами. Видя, что дело сделано, убийцы оставили бездыханное тело на тротуаре и скрылись.
Сейчас трудно судить, было это притворством или нет, но, узнав об убийстве Бекета, Генрих II пришел в ярость и строго наказал убийц.
Это преступление сделало Генриха II изгоем во всем христианском мире и заставило его прекратить наступление на церковные привилегии. 21 мая 1172 года король вынужден был публично покаяться в своем грехе. Пытаясь спасти свою репутацию, он торжественно пообещал:
В 50 году н. э. Клавдий усыновил сына Агриппины и дал ему имя Тиберий Клавдий Нерон. Достаточно быстро, однако, Клавдий понял, что и этот брак не принесет ему счастья. Новая жена изменяла ему и занималась у него за спиной различными политическими интригами, в основном направленными на обеспечение своему сыну наследства.
Вскоре Клавдий стал явно тяготиться своим браком и жалеть о том, что усыновил Нерона. Агриппина забеспокоилась. И было отчего. Многое свидетельствовало о том, что Клавдий может лишить Нерона наследства и передать его Британику, своему сыну от брака с Мессалиной. Например, однажды встретив Британика, Клавдий очень тепло его приветствовал, крепко обнял и пожелал ему вырасти, чтобы принять от отца отчет во всех делах. Клавдий спешил поскорее надеть на Британика тогу совершеннолетнего и говорил при этом: «Пусть наконец у римского народа будет настоящий Цезарь!»
Но особенно насторожили Агриппину слова, которые обронил однажды Клавдий. Он сказал, что такова его судьба – выносить беспутство своих жен, а затем обрушивать на них кару. Решение было принято. Все приготовления Агриппина сделала с чувством, с толком, с расстановкой. Она долго размышляла, какой именно яд нужно применить. Слишком быстродействующий яд мог бы вызвать подозрения, если же воспользоваться медленным – то Клавдий, почувствовав приближение смерти, мог бы успеть изменить завещание. Тут предпочтительней был бы яд, вызывающий сперва помутнение рассудка, а затем – медленную смерть. Без специалиста было не обойтись. Агриппина обратилась к некоей Локусте, известной отравительнице того времени. Яд, приготовленный Локустой, был подан, по одной версии, евнухом Галотом, в обязанности которого входило пробовать блюда, перед тем как их ел Клавдий. По другой версии, яд подала сама Агриппина в блюде с белыми грибами – излюбленном лакомстве Клавдия.
Дальнейшие события тоже описываются по-разному. Светоний приводит два варианта этих событий. Согласно одному из них, после принятия яда у Клавдия отнялся язык. Промучившись всю ночь, уже под утро он умер. Согласно другому – сперва Клавдий впал в беспамятство. Но затем от обилия принятой пищи его вырвало. После чего яд дали повторно: то ли в каше, которую ему предложили, чтобы укрепить силы после рвоты, то ли вместе с промыванием, которое применили для «очистки» желудка. Несколько иначе и к тому же подробнее описывает эти события Тацит. По изложенной им версии, то, что Клавдий отравлен, непосвященные присутствующие поняли не сразу. Клавдий был пьян и беспечен. Затем с ним случился приступ поноса, что принесло явное облегчение. Тогда Агриппина в панике бросилась к врачу Ксенофонту – еще одному участнику заговора. Ксенофонт, якобы для того чтобы вызвать рвоту, ввел в горло Клавдия перо, смазанное уже быстродействующим ядом.
О смерти Клавдия сообщили не сразу, нужно было приготовить все для вручения Нерону верховной власти. Более того, произносились молитвы о его здоровье, уже мертвого принцепса обложили припарками и покрывалами, во дворец приглашались комедианты, якобы для того, чтобы развлечь больного. Как бы находясь в глубочайшем горе и ища утешения, Агриппина бросилась в покои Британика, заключила его в свои объятия, называла точной копией отца и под разными предлогами не выпускала из покоев. Так же взаперти она держала его сестер – Антонию и Октавию. Время от времени Агриппина объявляла, что самочувствие Клавдия улучшилось.
Когда, наконец, о кончине Клавдия было объявлено, на ступенях дворца воины приветствовали семнадцатилетнего Нерона как императора. Затем его на носилках отнесли в лагерь преторианцев, где он произнес короткую речь перед солдатами. Отсюда Нерон последовал в сенат, где был буквально осыпан всевозможными почестями. Завещание Клавдия всенародно объявлено не было. Агриппина, Нерон и их сторонники опасались, как бы несправедливость этого завещания не вызвала гнев народа: ведь Клавдий, имея родного сына, основным наследником сделал пасынка. Позже, уже по приказу самого Нерона Британик был отравлен.
Агриппина отнюдь не собиралась, предоставив власть сыну, уйти на покой. Первое время она настойчиво принимала участие во всех делах Нерона и государства. Но характер нового принцепса проявился очень быстро. Он ни с кем не желал делиться властью. Между Агриппиной и Нероном произошел разлад. Яблочко от яблони недалеко падает. В 59 году, через пять лет после прихода к власти, Нерон с величайшей изобретательностью подготовил и осуществил убийство матери. Легендарное предсказание сбылось.
АНГЛИЯ
БЕКЕТ ТОМАС
(1118–1170)
Архиепископ Кентерберийский с 1162 г. Политический деятель. Выступал против политики Генриха II, направленной на подчинение английской церкви светской власти. Убит по распоряжению короля. Канонизирован в 1173 г.История не всегда справедлива к тем или иным выдающимся личностям. Немногие английские монархи могут сравниться по величине вклада в становление и развитие английского государства с правившим тридцать пять лет королем Генрихом II Плантагенетом. До Генриха II английские короли, бывшие одновременно правителями различных областей на территории современной Франции, практически не уделяли внимания своим островным владениям, считая их второстепенными. Придя к власти в возрасте двадцати одного года, Генрих II своими решительными действиями сумел быстро усмирить баронскую смуту, многие годы терзавшую Англию, и распустил бесчисленные отряды наемников, чинивших насилие над простыми людьми. Именно при Генрихе II впервые в Европе появился суд присяжных, были отменены испытания подсудимого «божьим судом» (когда подозреваемые в преступлении люди подвергались испытанию огнем, раскаленным железом, водой). К Англии были присоединены Уэльс и Ирландия. Генрих II провел весьма успешную военную реформу, ослабившую зависимость короля от феодальных баронов в военной области. Военная служба могла быть заменена взносом в казну так называемых «щитовых денег», на которые король мог нанимать рыцарей, служивших ему определенное время, тогда как служба вассалов короля ограничивалась сорока днями в году.
Англия стала превращаться в могущественное государство.
И тем не менее, Генрих II вошел в историю прежде всего как организатор и вдохновитель убийства архиепископа Кентерберийского Томаса (Фомы) Бекета. Попытаемся же разобраться в причинах, толкнувших столь выдающегося государя на это преступление, омрачившее все его царствование.
В 1135 году умирает король Генрих I, младший сын Вильгельма I Завоевателя. От двух официальных браков Генрих I имел сына Вильяма и дочь Матильду (по свидетельству историков, число незаконных детей Генриха I достигало двадцати). Но в 1120 году Вильям утонул во время кораблекрушения, и, поскольку других прямых наследников мужского пола у короля не было, он просил совет баронов принять после его смерти дочь Матильду как новую королеву Англии. Но бароны не сдержали данного Генриху I обещания.
Власть в Англии захватила баронская клика во главе с племянником Генриха I Стефаном (Стивеном) Блуасским. Вскоре Матильда подняла мятеж, намереваясь добиться своего законного права на трон. После нескольких крупных стычек победа оказалась на стороне королевы. Стефан Блуасский отнюдь не был идеальным монархом, скорее наоборот. Однако правление Матильды было столь безобразным, что буквально через несколько месяцев Англия взбунтовалась. Поддерживаемые народом бароны опять вернули на трон Стефана. Все же победители пошли на некоторые уступки – Матильде было обещано, что после смерти Стефана Блуасского королем станет ее сын Генрих Анжуйский.
Стефан Блуасский скончался в 1154 году. К этому времени под властью Генриха Анжуйского находились обширные владения во Франции: Нормандия и Анжу, перешедшие к нему после смерти отца, графа Джеффри Анжуйского, а также Аквитания, Гасконь, Пуату, доставшиеся Генриху благодаря женитьбе в 1152 году на бывшей жене французского короля Людовика VII Элеоноре Аквитанской.
Генрих II был коронован 19 декабря 1154 года в Вестминстерском аббатстве. Для проведения задуманных преобразований молодому королю нужны были способные и надежные помощники. В те времена вторым человеком в Англии считался глава Церкви архиепископ Кентерберийский. Именно к архиепископу Кентерберийскому Теобальду и обратился Генрих II, когда ему понадобилась кандидатура на пост канцлера.
Теобальд порекомендовал королю своего помощника архидьякона Томаса Бекета. Тогда-то и состоялась встреча двух выдающихся людей своего времени, бывших поначалу лучшими друзьями и соратниками, а затем ставших заклятыми врагами.
История происхождения Томаса Бекета до конца не ясна. Достоверно известны лишь время и место рождения будущего архиепископа Кентерберийского – Лондон, 1118 год. По поводу же родителей Бекета исторические документы дают весьма противоречивую информацию. Согласно одним источникам, отец Бекета был мелким торговцем. По другим данным, Томас Бекет был сыном богатого купца, некоторое время занимавшего высокий пост шерифа Лондона.
На этом фоне весьма романтично выглядит версия происхождения Бекета, выдвинутая английским историком Голдсмитом. По этой версии, будущий второй человек Англии был сыном простого английского солдата и дочери… предводителя одного из сарацинских племен. Принимая участие в очередном крестовом походе, отец Томаса Бекета, Гилберт Бекет, якобы попал в плен к одному из сарацинских вождей. Однако провидению было угодно, чтобы в пленника отчаянно влюбилась дочь вождя племени, которая вскоре помогла Гилберту бежать. Через некоторое время прекрасная сарацинка, будучи не в силах пережить разлуку с любимым, решается на отчаянный шаг и покидает родной дом. На английском языке она знала всего два слова – «Лондон» и «Гилберт». Первое слово помогло ей попасть на борт английского торгового корабля. Оказавшись в Лондоне, молодая девушка несколько дней ходила по улицам незнакомого города, пока, наконец, совершенно случайно не встретила любимого человека. Вскоре Гилберт Бекет и его возлюбленная, после обряда крещения получившая имя Матильда, поженились.
Несмотря на свое саксонское происхождение (в те времена привилегированным классом были норманны, саксонцы же считались людьми второго сорта), Томас Бекет получил прекрасное образование, обучаясь сначала в Англии, а затем и во Франции и Италии. В 1143 году, после участия в поездке архиепископа Теобальда в Рим, Томас Бекет был отправлен в Болонью и Оксерр для изучения канонического права. Бекет еще тогда обратил на себя внимание окружающих живым темпераментом, необыкновенной памятью и глубокими знаниями. Располагала к себе и внешность высокого и стройного молодого брюнета. Товарищи Бекета считали его в высшей степени приятным, стремящимся нравиться людям и весьма честолюбивым человеком.
Постепенно влияние Бекета в окружении Теобальда росло. Вскоре Теобальд стал поручать своему выдвиженцу важные дипломатические миссии. В 1152 году Бекет проявил себя, действуя в качестве представителя архиепископа Кентерберийского в Риме, где ему удалось получить папский эдикт, запрещающий коронацию сына короля Стефана Блуасского.
Находясь на посту канцлера Англии, Бекет с каждым днем приобретал все больший политический вес в жизни Англии. Стареющий архиепископ Теобальд уже не влиял на происходящее, и Томас Бекет вскоре стал доверенным лицом короля Генриха II, помогая королю, а иногда и заменяя монарха в государственных делах. Бекет преданно проводит в жизнь политику Генриха II, бескомпромиссно и ревностно защищая интересы своего короля. В 1158 году Бекет возглавил английскую миссию, отправившуюся в Париж, и там провел успешные переговоры о браке принца Генриха и старшей дочери французского короля Людовика VII.
Между королем и канцлером сложились не только деловые, но и дружественные отношения. Они вели весьма свободный, с точки зрения морали, образ жизни, оба любили хорошее вино и дорогие кушанья. Совместные пиры проходили чуть ли не ежедневно.
В 1161 году умирает глава Церкви архиепископ Кентерберийский Теобальд. Отношения между Генрихом II и Церковью были очень натянутыми, поскольку амбициозный король всеми способами пытался ограничить власть «слуг Божьих». Кроме того, Генрих II, стремясь укрепить мощь государства и армии, неоднократно пытался обложить налогами непомерные доходы Церкви. Надеясь, что верный соратник поможет обуздать аппетиты церковников и ограничить власть Церкви, Генрих II добивается назначения в 1162 году Томаса Бекета архиепископом Кентерберийским. Это назначение вызвало вполне понятное недовольство высших церковных иерархов, поскольку Бекет был человеком светским и до этого всегда поддерживал инициативы короля по серьезным ограничениям прав Церкви. Однако ни Генрих II, ни церковные деятели, никто в Англии не предполагал, какая разительная перемена произойдет с Томасом Бекетом после назначения его архиепископом Кентерберийским.
Став не только де-факто, но и де-юре вторым человеком в иерархии английской власти, из абсолютно не религиозного человека Бекет в одночасье превратился в фанатичного святошу, всем своим видом и деяниями демонстрируя невероятный аскетизм и радость наконец-то представившейся возможности служить Богу, а не королю и государству. Всегда любивший хорошую и модную одежду, новый архиепископ Кентерберийский вдруг облачился в холщовую монашескую рясу, которую не менял по несколько месяцев.
Бекет спал на холодном каменном полу, ел только хлеб и пил воду, вкус которой специально отравлял горькими травами и кореньями. Каждое утро перед Кентерберийским аббатством стали собираться нищие и калеки, которым глава Церкви лично мыл ноги, кормил и раздавал подаяние. Более того, вскоре перед лондонцами предстала и вовсе невообразимая картина. Каждое утро, и в жару и в холод, горожане видели медленно бредущего по улицам архиепископа Кентерберийского, за которым шли несколько монахов, хлеставших бичами главу Церкви. Такую епитимью Бекет наложил на себя сам в наказание за свои прошлые грехи. При этом Бекет стал всячески противодействовать Генриху II в его стремлении подчинить себе Церковь.
Такое не могло присниться Генриху II даже в самых страшных снах. Человек, которого он, король, поставил на одну ступень рядом с собой, вознеся из полной безвестности к вершинам власти; человек, обязанный ему, Генриху II, своим положением, богатством и славой, человек, который должен был на посту главы Церкви помочь королю обуздать непомерные амбиции церковников, наконец, просто его лучший друг совершает такую подлую и абсолютно неожиданную измену! Этот удар в спину Генрих II, до того практически не знавший серьезных поражений, перенес с большим трудом.
По прошествии веков сложно судить о мотивах и поступках того или иного человека. Что же стало причиной такой резкой перемены в характере Томаса Бекета? Какое-то вдруг снизошедшее свыше озарение, после которого он стал понимать всю греховность и суетность мирской жизни? Возможно. Однако обращает на себя внимание следующий факт. В 1164 году Генрих II обвинил архиепископа Кентерберийского во многих преступлениях. В частности король обвинил Бекета в краже государственных денег в весьма крупных размерах во время пребывания его на посту канцлера. Естественно, в открытом суде Бекет громогласно отвергал все выдвинутые против него обвинения, однако вскоре тайно договорился с представителями короля о возврате денег в казну, причем в требуемых королем размерах. Не была ли резко наступившая святость Бекета попыткой скрыть свои преступления и уйти от ответственности?
Первое открытое столкновение короля и архиепископа Кентерберийского произошло в 1164 году. Несмотря на переход Бекета в лагерь противников, Генрих II все же не отказался от своих намерений преобразовать отношения государства и Церкви. Вскоре Генриху II представился удобный случай для проведения своих реформ в жизнь. В 1163 году некий священник изнасиловал дочь одного джентльмена, а затем, чтобы скрыть свое преступление, убил несчастную девушку и ее отца. По существовавшим тогда законам, гражданский суд не мог судить человека, имеющего духовный сан, какое бы тяжелое преступление тот ни совершил. Такое право имел только церковный суд. По сути дела для любого человека, даже не имеющего звания священника, но так или иначе работающего на Церковь (например, церковного писца или сторожа), церковный суд был надежной лазейкой, позволяющей избежать справедливого наказания за содеянные преступления. Так случилось и на этот раз. Священника судил церковный суд, который, несмотря на наличие бесспорных доказательств, убийцу и насильника оправдал. Тяжесть преступления и оправдательный вердикт суда вызвали бурю возмущения в народе. Узнав об этом, король потребовал судить убийцу гражданским судом и вообще изменить порядок судопроизводства в Англии.
Для разбирательства этого дела в январе 1164 года Генрих II созвал в Кларендоне Генеральный Совет представителей знати и духовенства. Генриху II удалось заставить всех собравшихся поставить подпись под шестнадцатью пунктами соглашения между королевской властью и Церковью. Эти соглашения стали известны как «Кларендонская Конституция». Главными пунктами этой конституции были требования об обязательном присутствии королевских юристов на заседаниях церковных судов и немедленном переводе дел осужденных духовных лиц под гражданскую юрисдикцию королевских судов.
Каким же образом Генриху II удалось заставить церковных иерархов подписать соглашения, существенно ограничивающие власть духовенства? Три дня король безуспешно уговаривал собравшихся в Кларендоне епископов, однако те ни на йоту не хотели лишаться своих привилегий. И тут на помощь королю приходит… главный защитник интересов Церкви архиепископ Кентерберийский Томас Бекет. Именно он дает указание епископам подписать «Кларендонскую Конституцию». Неужели Бекет вновь занял позицию короля? Отнюдь. Бекет прекрасно понимал, что в Риме никогда не одобрят подобный документ. Так и случилось. Папа Александр III в самых резких выражениях осудил подписанные соглашения, и тут же архиепископ Кентерберийский начал выступать с громогласными проповедями, обрушивая свой гнев на короля и всех подписавших «Кларендонскую Конституцию».
После этого обмана Генрих II обвинил архиепископа Кентерберийского в государственной измене. Понимая, что положение его становится с каждым днем все более опасным, Бекет решает бежать из Англии. В конце 1164 года глава английской Церкви оказывается во Франции, где два года живет в аббатстве Понтиньи, а затем перебирается в монастырь св. Коломба в Сансе.
Несмотря на то что Генриху II удалось изгнать из страны своего злейшего врага, он не чувствовал победы. За рубежами Англии Томас Бекет имел весьма благоприятную репутацию «святого, пострадавшего в борьбе с несправедливой властью» и множество друзей и покровителей, самым влиятельным из которых был Папа Римский Александр III. Именно Рим оказывал на английского короля сильнейшее давление. Папа в своих посланиях пытался добиться примирения короля и архиепископа, а также требовал от Генриха II вернуть Бекету конфискованные по решению королевского суда имущество и поместья.
Заочный спор между Бекетом и Генрихом II продолжался без малого шесть лет. 14 июня 1170 года в Лондоне состоялась коронация наследника престола Генриха-младшего (формально Генрих II сделал своего сына соправителем Англии, однако никакой реальной властью наследник не обладал). В нарушение традиционных прав архиепископа Кентерберийского, обряд коронации совершил архиепископ Йоркский. Это вызвало гнев папы Александра III, который под угрозой наложения на Англию интердикта (запрета совершать на наказуемой территории богослужения и религиозные обряды) заставил Генриха II пойти на уступки архиепископу Кентерберийскому. 22 июля в нормандском городке Фретиваль состоялась встреча Генриха II и Томаса Бекета. Казалось, противоборствующим сторонам удалось достичь долгожданного компромисса: Генрих II отказывался от судебного преследования Бекета и разрешал тому вернуться в Англию, Бекет же согласился провести повторную коронацию наследника престола Генриха-младшего и обещал королю без особой надобности не вмешиваться в управление государством.
С большой помпой Томас Бекет 1 декабря 1170 года возвращается в Кентерберийское аббатство. И тотчас нарушает данные королю обещания. Он потребовал опубликовать папские послания, осуждающие кларендонские соглашения, и отстранить поддерживавших короля архиепископов Лондона, Йорка и Солсбери. Бекет также предал анафеме всех епископов, которых сам же и заставил подписать «Кларендонскую Конституцию»!
Безусловно, облеченные властью люди должны уметь сдерживать свои эмоции. И все же можно понять реакцию Генриха II – Бекет в очередной раз обманул его. В конце декабря в Нормандии состоялся Рождественский пир, на который были приглашены практически все преданные Генриху II рыцари. Однако мысли у короля были отнюдь не праздничные. Думая постоянно о ненавистном архиепископе Кентерберийском и будучи не в силах сдержать себя, он во всеуслышанье воскликнул: «Найдутся ли в моем королевстве смелые люди, которые избавят от этого предателя?!» К сожалению, летописи не сохранили абсолютно точный ход событий, а ведь от этого зависит очень многое – был ли Генрихом отдан четкий приказ убить Бекета или же слова короля были всего лишь криком души отчаявшегося человека. Как бы там ни было, четыре рыцаря – Реджинальд Фитц Урс, Вильям де Траси, Гуго де Морвиль и Ричард ла Брет – не остались равнодушными к словам своего короля. Тотчас же они отправились в Англию. 29 декабря 1170 года четверка рыцарей стояла у ворот Кентерберийского аббатства.
Дальнейший ход событий нам известен благодаря монаху Эдварду Гриму, который из потайного места за алтарем Кентерберийского аббатства наблюдал за убийством Томаса Бекета. Основные моменты его показаний вполне достоверны, хотя при их изучении следует учитывать влияние на монаха ореола святости архиепископа Кентерберийского.
Итак, 29 декабря 1170 года слуга впустил четверых рыцарей в пределы Кентерберийского аббатства. Как приближенные короля, рыцари были приняты с должным почтением. Писарь архиепископа Кентерберийского провел их в личные покои своего владыки.
– Снимите анафему со всех слуг короля и верните их в лоно Церкви, а затем убирайтесь из Англии! – увидев Бекета, потребовали рыцари и обнажили мечи.
– Я никогда не сделаю этого! – отвечал им Бекет.
Да, рыцари угрожали Бекету. И все же отметим, что они не стали сразу убивать архиепископа, а попытались поначалу заставить Бекета подчиниться воле короля.
– С этого дня с вами не может быть никакого мира. Король устал от ваших обманов. Убирайтесь! – продолжали настаивать рыцари.
– Я не подчиняюсь ничьей воле, кроме воли Господа нашего! Так и передайте своему королю!
– Тогда вы умрете, проклятый предатель, и получите то, что заслуживаете!
– Король приказал вам убить меня? Что ж, подлые убийцы, делайте свое дело! Со мной Бог, я не боюсь смерти!
После этих слов взбешенные рыцари схватили Бекета и попытались вывести его из церкви. Бекет отчаянно сопротивлялся, и в пылу борьбы кто-то из рыцарей нанес ему первый удар мечом по голове.
Томас Бекет был еще жив, когда рыцари выволокли его на улицу. «Во имя Иисуса и святой Церкви я готов умереть», – слабым голосом бормотал Бекет. Убийц уже было не остановить: на голову архиепископа Кентерберийского один за другим посыпались удары. Кровь Бекета полилась на мостовую. Услышав крики, люди Бекета пытались спасти его, но безоружные монахи ничего не могли сделать с вооруженными опытными воинами. Видя, что дело сделано, убийцы оставили бездыханное тело на тротуаре и скрылись.
Сейчас трудно судить, было это притворством или нет, но, узнав об убийстве Бекета, Генрих II пришел в ярость и строго наказал убийц.
Это преступление сделало Генриха II изгоем во всем христианском мире и заставило его прекратить наступление на церковные привилегии. 21 мая 1172 года король вынужден был публично покаяться в своем грехе. Пытаясь спасти свою репутацию, он торжественно пообещал: