– Рад случаю назвать свое имя: я – сэр Кофа Йох, Мастер Слышащий. Мои поздравления, мальчик. Ты меня сделал.
– Но я и не думал, сэр, – смущенно начал я. – Просто пошутил…
– Скажи еще, что ты больше не будешь, сэр Макс, – от души расхохотался Джуффин. – Посмотри-ка на него, сидит с виноватым видом… Другой бы на твоем месте лопнул от спеси!
Сэр Кофа Йох мягко улыбнулся:
– Это обнадеживает. В нашей организации должен быть хотя бы один скромник.
Он уселся рядом с Джуффином, лицом ко мне, и с удовольствием попробовал камру.
– Все-таки нигде в Ехо так не готовят! – констатировал сэр Кофа Йох и улыбнулся снова: – У меня новости для вас обоих. В городе вовсю судачат о новом Ночном Лице господина Почтеннейшего Начальника, то бишь о тебе, парень. Большой популярностью пользуются две версии. Первая: Джуффин Халли привел в Ехо существо из Мира Мертвых. Ты в восторге, сэр Макс? Версия вторая: сэр Почтеннейший Начальник устроил в Управление собственного незаконнорожденного сына, которого прятал на границе с незапамятных времен. Вы довольны, Джуффин?
– Ничего более остроумного они не могли придумать, – ворчливо хмыкнул мой босс. – Столичная мифология развивается исключительно в двух направлениях: запретная магия и амурные похождения моей молодости. Последний пункт вызывает особый интерес, поскольку вместо того, чтобы родиться в Ехо, как все нормальные люди, я приехал сюда из Кеттари. Почему-то здесь полагают, что в провинции, кроме ежедневного разврата, заняться абсолютно нечем… Да, Кофа, придется, пожалуй, Королю увеличить ваше жалованье. Выслушивать такую чушь изо дня в день – дорогого стоит!
– Ничего. Первые лет восемьдесят меня это раздражало, а потом я привык. Я очень долго работаю с Джуффином, Макс, – и Кофа Йох снова одарил меня мягкой покровительственной улыбкой.
– А прежде сэр Кофа был генералом полиции Правого Берега, – заметил Джуффин. – И на протяжении многих лет пытался меня арестовать. Пару раз его хлопоты чуть не увенчались успехом, однако пронесло… Дело было в Эпоху Орденов, задолго до битвы за Кодекс Хрембера. В те времена, когда каждый горожанин в любую минуту мог выкинуть крендель сороковой этак ступени, а то и похлеще, в соответствии с собственным чувством юмора. Представляешь?
Я молча покрутил головой. Трудно все-таки привыкнуть к мысли, что люди здесь живут не меньше трехсот лет. А более выдающиеся личности, каковых в моем окружении намечалось подавляющее большинство, умудряются продлить свое увлекательное существование чуть ли не до бесконечности.
Интересно, сколько лет сэру Кофе? На вид не больше шестидесяти – по моим меркам. А здесь человек шестидесяти лет – подросток. К примеру, Мелифаро, которого я счел своим ровесником, уже прожил на свете сто пятнадцать годков. Он родился в то самое утро, когда стало известно о принятии Кодекса Хрембера. То есть точнехонько в первый день первого года Эпохи Кодекса, над чем он любил пошутить, но в душе, кажется, очень гордился.
О возрасте Джуффина я почему-то даже стеснялся спросить… или просто боялся услышать какую-нибудь головокружительную цифру. В общем, хорош я был среди них – тридцатилетний! Они-то в мои годы были детьми, грамоте только-только начинали учиться…
Пока я занимался арифметикой, нашего полку прибыло. Молодой человек, чье непропорционально длинное тонкое тело скрывалось под роскошным лиловым лоохи, с порога продемонстрировал мне застенчивую улыбку на очень юном лице. По дороге он умудрился опрокинуть табурет, а потом так мило извиниться перед дамой средних лет, оказавшейся поблизости от места катастрофы, что она проводила растяпу долгим нежным взглядом. Еще издалека это симпатичное существо заговорило, помогая себя отчаянными жестами.
– Я так рад, что могу наконец лично выразить вам, сэр Макс, свое восхищение! И мне нужно вас расспросить о множестве разных вещей… Признаюсь, все эти дни я просто сгорал от нетерпения и любопытства, если вы простите мне такую непочтительную формулировку…
– Кто вы?
Рот мой, помимо воли, расплывался до ушей. Я чувствовал себя рок-звездой под натиском поклонника, воспитанного бабушкой-графиней.
– Простите! Конечно, я в восторге от возможности назвать свое имя! Сэр Луукфи Пэнц, Мастер Хранитель Знаний, к вашим услугам.
– Это чудо природы присматривает за нашими буривухами, сэр Макс, – вставил Джуффин. – Вернее, буривухи на досуге присматривают за ним.
Мой интерес к господину Пэнцу возрос донельзя. Я уже был наслышан об умных говорящих птицах, наделенных абсолютной памятью. Буривухи почти не встречаются в Соединенном Королевстве, их родина – далекий материк Арварох, но в Доме у Моста проживает больше сотни этих чудесных созданий. Они служат своего рода архивами Управления Полного Порядка. Феноменальная память каждой птицы хранит тысячи дат, имен и фактов. Беседовать с буривухом, полагал я, гораздо занимательнее, чем копаться в бумагах! Мне не терпелось увидеть удивительных птиц собственными глазами, и человек, проводящий с ними все рабочее время, показался мне очень важной персоной.
– Почему ты один, сэр Луукфи? – с улыбкой спросил Джуффин у Мастера Хранителя Знаний, который уже устроился рядом со мной, не преминув обмакнуть полу дорогого лоохи в чашку с камрой. Этим, правда, бедствия пока ограничились.
Теперь, внимательно изучив его физиономию, я понял, что сэр Луукфи Пэнц был не так уж юн, просто он принадлежал к той редкой породе людей, которые сначала очень долго кажутся мальчишками, а потом, в глубокой старости, внезапно начинают выглядеть на свои годы.
Луукфи смущенно улыбнулся:
– Понимаете, сэр Джуффин, остальные решают одну небольшую философскую проблему… Вопрос конфликта власти и ответственности.
– О, грешные Магистры! Что там происходит?
– Не беспокойтесь, сэр. Просто они принимают решение. Кто-то ведь должен остаться в Управлении. С одной стороны, это – обязанность сэра Мелифаро, который является вашим Лицом… И когда вы отсутствуете в Доме у Моста, он обязан там присутствовать. К тому же он уже знаком с сэром Максом, поэтому вопрос этикета сам собой отпадает. Но с другой стороны, будучи вашим заместителем и, следовательно, нашим начальником, сэр Мелифаро имеет право оставить вместо себя того, кого сочтет нужным…
Джуффин расхохотался, сэр Кофа понимающе улыбнулся краешком рта.
– Когда я уходил, – продолжил Луукфи, рассеянно отхлебнув «Слезы тьмы» из моего бокала, – леди Меламори решительно заявила, что из них троих только она еще не представлена сэру Максу, поэтому слушать ничего не желает, а пойдет в соседнюю комнату и подождет там завершения этого идиотского спора. Позволю себе с ней не согласиться: спор во всех отношениях интересный и поучительный. Но я подумал: ведь сэру Мелифаро может прийти в голову, что я тоже являюсь одним из служащих Тайного Сыска. Словом, я предпочел оказаться невежливым и уйти в одиночестве.
– Отдай сэру Максу его бокал и возьми свой: он более полон, – деликатным шепотом посоветовал сэр Кофа Йох. – Будь осторожен, мой мальчик: а вдруг в глазах жителя Пустых Земель это – самое страшное оскорбление?! А сэр Макс ужасен в гневе, ты и вообразить не можешь…
– Ой… – Лицо сэра Луукфи Пэнца приобрело два выражения одновременно: испуганное и любопытное. – Это правда, сэр Макс?
– Вам повезло, сэр Луукфи, – улыбнулся я. – По нашим традициям, это – самый короткий путь к началу крепкой дружбы. Только для завершения обряда я вынужден опустошить ваш бокал, тем более что он действительно полон!
Сэр Джуффин Халли посмотрел на меня с почти отеческой гордостью. Луукфи просиял:
– Вот видите, сэр Кофа, а вы говорите – оскорбление… У меня вообще очень хорошая интуиция. Еще когда я учился… Ох, простите, господа, я увлекся, а годы моей учебы – не самая интересная тема для застольной беседы. – Он повернулся ко мне. – Сэр Макс, а это правда, что вы будете работать один и только по ночам? Знаете, ночь – это самое удивительное время суток! Я всегда завидовал людям, которых не тянет в постель сразу после заката… Моя жена, Вариша, например, тоже считает, что только после заката и начинается настоящая жизнь. Поэтому мне так редко удается выспаться… – неожиданно закончил свою речь этот потрясающий парень, слегка смутившись в конце.
– Ничего, – утешил я беднягу, – у вас тоже есть свои преимущества.
– Смотрите-ка, в философском споре победила идея ответственности, – заметил сэр Джуффин. – Приветствую победителей!
К нам приближалась во всех отношениях замечательная пара. Длинный сэр Шурф Лонли-Локли с лицом памятника Чарли Уотсу, как всегда в белом. На его руку деликатно опиралась маленькая, но определенно шустрая барышня, элегантно укутанная в лоохи цвета ночного неба. Вместо ожидаемой широкоплечей амазонки я заполучил в коллеги небесное создание с личиком девушки Джеймса Бонда, английской актрисы Дианы Ригг. Интересно, как здесь относятся к служебным романам? Надо будет спросить у Джуффина…
Шутки шутками, но леди была не только хороша. В темных серых глазах светились разум и смешливость – две стороны одной медали, на мой взгляд. И кроме того… Всем своим недавно проснувшимся для чудесных возможностей телом я ощущал исходящую от этой маленькой леди опасность, не менее грозную, чем источал флегматичный сэр Лонли-Локли, чьи смертоносные руки я уже видел в деле.
– Рада назвать свое имя: Меламори Блимм, Мастер Преследования затаившихся и бегущих, – тихо представилась леди. К моему изумлению, она заметно волновалась. Грешные Магистры, что же ей обо мне наговорили?
– А я рад услышать ваше замечательное имя, – сказал я. Не по регламенту, зато – от души.
Лонли-Локли, вежливо кивнув мне с тайной гордостью старого знакомого, уселся рядом с Луукфи Пэнцем. Меламори подошла совсем близко, и мои ноздри затрепетали от горьковатого аромата ее духов.
– Простите мою фамильярность, сэр Макс, но я решила прийти с подарком. Сэр Джуффин счел бы меня скрягой, если бы я поступила иначе, – с этими словами она извлекла из-под складок лоохи небольшую керамическую бутылку. – Уверена, что вам еще не доводилось пробовать это вино. Я и сама лакомлюсь им крайне редко, хотя мой родич Кима Блимм балует меня, как никого другого в семье.
Бережно передав мне бутылку, она опустилась на табурет рядом с сэром Кофой.
Я задумчиво разглядывал подаренный сосуд.
– Ты не представляешь, как тебе повезло, сэр Макс! – воскликнул Джуффин, помолодевший, кажется, лет на двести. – Это изумительная редкость, «Вечная влага» – вино из самых глубоких подвалов Ордена Семилистника! Кима Блимм, дядя Меламори, – Главный Надзиратель за винами Ордена. Поэтому я и держу ее на службе… Ну не обижайся, леди Меламори! Можно подумать, ты только вчера со мной познакомилась! Могла бы уже составить «Список дурных шуток сэра Джуффина Халли»… и за хорошие деньги продать его в «Суету Ехо».
– Сэр Макс совсем меня не знает и подумает, что я действительно попала в Тайный Сыск по протекции родственников… – обиженно прошептала Меламори.
– Зато сэр Макс знает меня, незабвенная. И кроме того… Думаю, он уже тебя раскусил. Еще и получаса не прошло с тех пор, как он указал на сэра Кофу, который пришел сюда в облике импозантной леди, и спросил меня, не является ли эта милая дама одним из Тайных сыщиков. Правда, сэр Макс?
Три пары изумленных глаз уставились на меня. Я почувствовал настоятельную необходимость изучить содержимое своей чашки. Смущенно пожал плечами:
– Вы делаете из мухи слона, сэр. Ну, положим, один раз я действительно угадал… Ладно, могу признаться, что, увидев леди Меламори, я подумал, что она по меньшей мере так же опасна, как сэр Шурф… Вот и все. – И подмигнул надувшейся леди: – Я не ошибся?
Меламори улыбнулась, как сытая кошка.
– Думаю, что те ребята, которых я за шиворот приволокла в Холоми или туда, откуда еще труднее убежать… О да, они подтвердили бы вашу правоту, сэр Макс. – И добавила с видом пай-девочки: – И все же вы мне льстите. Сэр Шурф – непревзойденный убийца. А я – так, учусь помаленьку… Зато я их очень быстро нахожу! – Меламори снова показала острые зубки. – И стоит мне ступить на чей-то след, как бедняга теряет силу и удачу… – Маленькая опасная леди растерянно оглядела наши внимательные лица. – Простите, я, кажется, увлеклась. Я уже заткнулась, господа.
– Ничего, – по-отечески утешил ее сэр Джуффин, – пользуйся отсутствием Мелифаро, девочка. На каком месте он прервал бы твою пламенную речь, как думаешь?
– На втором слове, – хихикнула Меламори, – проверено временем! Впрочем, когда мы с сэром Мелифаро остаемся одни, его галантность не знает границ и он дает мне сказать слов пять-шесть кряду. Представляете?
– Не представляю. Даже мне в его обществе это удается крайне редко, а ведь я какой-никакой, а Почтеннейший Начальник… Кстати, сэр Шурф, как ты его одолел?
– Элементарно, сэр. Я попросил вашего личного буривуха, то есть Куруша, повторить ту служебную инструкцию, которую получил сэр Мелифаро при вступлении в должность. Там ясно говорилось, что… – невозмутимо начал сэр Лонли-Локли.
– Все ясно, – рассмеялся Джуффин, – можешь не продолжать. Ох, дырку в небе над вами обоими, нашла коса на камень!
Я сделал вывод, что гармония в Малом Тайном Сыскном Войске основывается на старом диалектическом принципе единства и борьбы противоположностей. Темпераментный Мелифаро и хладнокровный Лонли-Локли, непредсказуемый Джуффин и респектабельный сэр Кофа Йох, безобидный долговязый Луукфи и грозная маленькая леди Меламори Блимм. Интересно, кого же предстоит уравновешивать мне? Очевидно, всех сразу: я же – существо из другого Мира как-никак.
Тем временем внимание всех присутствующих сконцентрировалось на подаренной мне бутылке.
– Могу ли я попросить вас, сэр Кофа, честно разделить эту роскошь между нами? – Интуиция подсказала мне, что этот пожилой джентльмен – именно тот человек, к которому следует обращаться в трудных бытовых ситуациях.
Своей щедростью я навеки завоевал сердца всех присутствующих. Позже сэр Джуффин сообщил мне, что, если бы я забрал подарок домой, это было бы воспринято как должное: здесь умеют уважать чужую слабость к гастрономическим раритетам. Поэтому мое решение оказалось приятным сюрпризом для компании гурманов.
Во время дегустации Лонли-Локли снова поверг меня в изумление. Из-под белоснежных складок лоохи он извлек потемневшую от времени деревянную чашку и протянул ее сэру Кофе. Само по себе это не слишком удивляло: я вполне мог представить, что сэр Шурф повсюду таскает за собой древний фамильный сосуд, специально для подобных случаев. Но тут я заметил, что у чашки почти отсутствует дно. Сэр Кофа не обратил на это никакого внимания и невозмутимо наполнил дырявый Грааль редким напитком. Из чашки не вылилось ни капли. Джуффин понял, что я срочно нуждаюсь в краткой исторической справке.
– Не удивляйся, Макс. В свое время сэр Шурф был членом Ордена Дырявой Чаши. Он служил там в должности Рыбника, Смотрителя Аквариумов Ордена – не менее дырявых, чем этот почтенный сосуд. Члены Ордена ели только рыбу, которую разводили в этих самых аквариумах, и запивали ее напитками из дырявых же кувшинов. Правильно, друг мой?
Лонли-Локли важно кивнул и пригубил свою порцию напитка.
– До начала Смутных Времен, – продолжил Джуффин, – Орден Дырявой Чаши состоял в дружбе с Орденом Семилистника, Благостным и Единственным, – комически-почтительный поклон в сторону леди Меламори, – так что был распущен на весьма достойных условиях. Наш сэр Шурф, как и прочие его коллеги, до сих пор имеет специальное разрешение исполнять древний обряд своего Ордена, то есть пить из дырявой чашки. Кстати, при этом Шурф использует недозволенную магию и обязан всеми силами нейтрализовывать ее грозные последствия, что каждый раз успешно проделывает, хотя на это уходит изрядная порция силы, полученной им от обряда… Сэр Лонли-Локли, я ничего не упустил?
– Вы очень кратко, но емко изложили причины и последствия моего поступка, – важно кивнул Лонли-Локли. Чашку он держал обеими руками, на его неподвижном лице можно было заметить тень напряженного блаженства.
После того как полный поднос разнообразных горшочков по моему настоянию был отправлен бедняге Мелифаро вместе с его порцией «Вечной влаги», я мог быть уверен: теперь коллеги готовы умереть за мою улыбку, все до единого. Впрочем, я не собирался их на это толкать: улыбался я в тот вечер много и совершенно бесплатно. Я умудрялся осторожно обходить острые углы этнографических вопросов, сыпавшихся из любопытного, но доверчивого Луукфи, кокетничать с леди Меламори, внимать сэру Кофе, правильно произносить имя Лонли-Локли и смешить Джуффина. Удивительное дело, никогда прежде мне не удавалось стать душой такой большой компании.
Когда количество опустевших горшочков вышло за пределы возможностей здешних посудомоек, мы, наконец, решили расстаться. Сэр Кофа Йох великодушно вызвался сменить Мелифаро на его посту. Сэр Джуффин Халли не менее великодушно даровал им обоим внеочередной День Свободы от забот и приглашение на совместный ужин в «Обжоре» – завтра же, на закате. Так что Мелифаро, кажется, только выиграл, пропустив сегодняшнее мероприятие!
Итак, Управлению Полного Порядка предстояло пережить последнюю ночь без меня. Эту ночь я собирался посвятить переезду на новое место. А завтра после обеда я должен был явиться в Дом у Моста и официально вступить в должность, то есть за несколько часов попытаться понять: что же от меня все-таки требуется. Впрочем, неуверенность в своих силах постепенно покидала меня.
За леди Меламори прислали семейный амобилер. Хрупкая Мастер Преследования таинственно улыбнулась на прощание, тихо сказала мне, что «сэр Макс» – странное имя: слишком короткое, но хорошее. И укатила домой с поистине королевской помпой: кроме возницы, ее амобилер обслуживали два музыканта, призванные возместить отсутствие автомобильной магнитолы.
Луукфи и Лонли-Локли отправились по домам на служебном амобилере Управления Полного Порядка (право на это имеют все, но не каждый снисходит до того, чтобы этим правом пользоваться). За нами, например, прибыл старый Кимпа, дворецкий сэра Джуффина Халли. Джуффин всегда уезжает домой только на собственном транспорте, аргументируя это тем, что в служебной машине он, соответственно, и чувствует себя на службе. А в собственном амобилере он уже как бы дома. И надо быть последним кретином, чтобы отказаться от возможности расстаться со службой на полчаса раньше. По-моему, очень логично!
По дороге мы сыто помалкивали. Когда знаешь, о чем поговорить с человеком, это – признак взаимной симпатии. Когда вам есть о чем вместе помолчать, это – начало настоящей дружбы.
– Посидим еще часок за камрой, – не спросил, а скорее констатировал Джуффин на пороге дома. Малыш Хуф встретил нас в холле, восторженно виляя коротким хвостиком. «Макс пришел… и уходит. Далеко-далеко», – донеслись до меня простые печальные мысли собачки.
– Ну, не так уж далеко, Хуф! – утешил я песика. – Я бы взял тебя с собой, но ты же сам не захочешь расставаться с хозяином! И потом, в отличие от Кимпы, я не умею готовить. А ты у нас гурман… Так что буду приезжать к тебе в гости. Ладно?
Пушистый мой друг вздохнул и облизнулся. «В гости… Обедать!» – откликнулся он с восторженным энтузиазмом.
Сэр Джуффин был доволен:
– Ну вот, все улажено. Так и надо, Хуф! Здоровый прагматизм и никаких сантиментов!
В гостиной мы уселись в уютные кресла, Хуф преданно улегся на мою ногу, решив, что напоследок имеет право на маленькую измену Джуффину. Кимпа принес камру и печенье. Я с наслаждением закурил свою последнюю сигарету, запас которых подошел к концу. Теперь начинается совсем новая жизнь: или я перейду на трубку, или брошу курить вовсе. Оба варианта представлялись не слишком соблазнительными, но третьего не дано!
Мы немного посплетничали о моих новых знакомых: любопытство сэра Джуффина не знает границ. Сейчас его интересовали мои впечатления: как мне понравился Кофа? А Луукфи? А Меламори? Раз уж речь зашла о ней, я решился осведомиться насчет служебных романов: не запрещены ли они каким-нибудь очередным Кодексом Хрембера? Потому что, если запрещены, Джуффин может арестовать меня прямо сейчас, за преступные намерения.
– Ничего не знаю ни о каких запретах. Странная идея… А у вас это практикуется – в смысле запрещается? – удивленно спросил он.
– Не то чтобы… Просто считается, что служебный роман – это не очень хорошо. Но все вокруг только этим и занимаются.
– Странное место этот твой Мир, сэр Макс! Считается одно, а делается другое… У нас вообще ничего не «считается». Закон оговаривает необходимость, суеверия – внутреннюю убежденность, традиции свидетельствуют о наших привычках, но при этом каждый волен делать что хочет. Так что – вперед, если припекло… Впрочем, не думаю, что это хорошая идея. Леди Меламори – странная девушка. Неисправимая идеалистка и, кажется, очень дорожит своим одиночеством. Мелифаро уже несколько лет пытается за ней ухаживать, она с удовольствием это со всеми обсуждает, а толку-то!
– Представляю себе ухаживания Мелифаро! «Уберите свою роскошную задницу с моих глаз, незабвенная, поскольку ее божественные очертания не дают мне сосредоточиться!»
Сэр Джуффин расхохотался:
– Точно, Макс! Ты и правда ясновидящий!
– Какое там! Просто некоторые вещи столь очевидны…
– Как бы там ни было, а Мелифаро – любимец девушек. Хоть и не рыжий… как, впрочем, и ты! Делай что хочешь, сэр Макс, но боюсь, тебе ничего не светит.
Я пожал плечами:
– Мне всю жизнь не везло с девушками. То есть поначалу всегда везло, даже слишком… а потом они решали, что им зачем-то срочно нужно выйти замуж, причем за кого-нибудь другого. Это особенно странно, поскольку я, как правило, влюблялся в умных девушек. Но и это не помогало, хотя как может умный человек всерьез захотеть замуж – не понимаю! Так что я привык.
– Ну, если ты так говоришь, значит, ты – самый толстокожий или самый скрытный вурдалачий сын в Соединенном Королевстве.
– Ни то, ни другое. Это скорее культурологическое различие. У нас принято быстро забывать боль. А те, кто не может хотя бы притупить ее, вызывают жалость, смешанную с недоумением. И родственники уговаривают их показаться психоаналитику. Наверное, потому, что живем мы гораздо меньше и тратить несколько лет на одно горе – безумное расточительство.
– Сколько же вы живете? – неожиданно удивился сэр Джуффин.
– Ну, лет семьдесят-восемьдесят… А что?
– Вы умираете молодыми? Все до единого?
– Да нет, что вы. За это время мы успеваем состариться.
– А тебе-то сколько лет, сэр Макс?
– Тридцать… скоро будет или уже было. Когда у меня день рождения? Здесь я сбился со счета.
Сэр Джуффин не на шутку встревожился.
– Совсем ребенок! Да, дела… Надеюсь, ты не собираешься скоропостижно скончаться от старости лет этак через сорок-пятьдесят? Ну-ка, дай я на тебя хорошенько посмотрю…
Джуффин выскочил из кресла. Через секунду он уже ощупывал мою спину ледяными потяжелевшими руками. Потом его руки стали горячими, а мне показалось, что моя личность, привыкшая обитать где-то в голове, позади глаз, переместилась в позвоночник. Я спиной «видел» теплое сияние, исходящее от его жестких ладоней… Потом это прекратилось так же внезапно, как и началось. Сэр Джуффин Халли возвратился на свое место, полностью удовлетворенный результатами осмотра.
– Все в порядке, парень. Ты ничем не отличаешься от меня, хотя, наверное, тебе трудно в это поверить. Значит, дело не в вашей природе, а лишь в образе жизни. Здесь, в Мире, ты можешь прожить куда больше трехсот лет… если, конечно, тебя не убьют, но это уж твоя забота! Ну и напугал ты меня, сэр Макс! Что же за место такое, твоя родина? Из какого пекла я тебя вытащил?
«Мир мертвых», – печально усмехнулся я. – Ваши городские сплетники почти угадали. Впрочем, все не так страшно. Когда с детства знаешь только один мир, поневоле будешь думать, что все происходящее – в порядке вещей. Покидая свой дом, я ни о чем не жалел, но… Таких, как я, нашлось бы очень мало, а я – не в счет, поскольку всегда был мечтателем и… да, пожалуй, вполне сложившимся неудачником. А большинство людей сказали бы вам, что от добра добра не ищут… Разве что продолжительность жизни могла бы соблазнить многих. Если будете вербовать еще одного моего земляка, имейте в виду!
– Нужны мне твои земляки!
– Кто знает, а вдруг еще один парень заведет моду видеть вас во сне?
– Ну, разве что… Придется выбивать для него еще одну вакансию. Ладно, ты прав: не буду зарекаться!
Все имеет дурацкое свойство заканчиваться. Сэр Джуффин отправился спать, а я – хлопотать с переездом.
Перед тем как начать, я был уверен, что собирать мне особенно нечего. Куда там! Мое богатство состояло из катастрофически разросшихся гардероба и библиотеки. Подарки Джуффина и приятные последствия моих познавательных прогулок по городу, во время которых я посещал всевозможные лавки, машинально прокучивая выданный аванс. Что касается библиотеки, она включала в себя восьмитомную «Энциклопедию Мира» Манги Мелифаро, любезно подаренную мне его младшим сыном. И этот увесистый восьмитомник был лишь каплей в море.
Помимо прочего я прихватил с собой костюм, в котором прибыл в Ехо. Джинсы и свитер мне уже вряд ли когда-нибудь понадобятся, и все же рука не поднималась их выбросить. Может быть, представится случай смотаться домой… за сигаретами, например. Кто знает?!