– Но… это же было несколько лет назад, – пробормотал Маккой. – Черт возьми, Джим, я биолог, а не доктор.
– И довольно хороший биолог, насколько я понимаю. Но я видел работу, которую ты проделал на «Конституции», помнишь? Если ты сделаешь хотя бы половину этого на «Энтерпрайзе», я не прогадаю.
Маккой покачал головой, и его лоб пошел складками от раздумий.
– Я не знаю. То есть я только что закончил работу на Капелле IV. Я бы не назвал ее удовлетворительной.
– Я никогда не имел удовольствие посетить Капеллу IV, доктор Маккой. Но я был на планете Кратосиан Прайм, и видел как ты спасал жизни в тех местах, где возможно никто еще не спасал.
– Моя работа здесь тоже спасает жизни, – возразил Маккой.
Но капитан по звуку голоса своего друга мог сказать, что тот возражает не от сердца. Он поднимал щиты в надежде на то, что Кирк их разрушит.
– Не хочу оскорблять медицинское управление Звездного флота, – сказал капитан, – но есть немало квалифицированных людей, чтобы делать то же, что делаешь ты. Но у скольких врачей хватит здравого смысла и стойкости, чтобы служить главным офицером по медицине на звездолете?
Маккой не ответил. По крайней мере сразу.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Я вижу смысл в твоих словах. Но мне нужно время, чтобы обдумать это. Ведь это довольно таки серьезное решение, которое… – Внезапно на его лице отразилось раздражение. – Боже, кого я обманываю? Я не был счастлив в медицинском управлении. Тебе нужен главный медик? Ей-богу, он у тебя есть!
Кирк улыбнулся.
– Добро пожаловать на борт, доктор.
Его друг кивнул.
– Приятно оказаться на борту… капитан.
Именно в этот момент официант с бутылкой красного вина в руке добрался до их столика.
– ?Шато Пикард?, – сказал он. – Одно из немногих французских вин, привезенных Сэлом. Полагаю вы насладитесь годом изготовления вина.
Капитан посмотрел на ярлык. Бутылке было почти двадцать лет.
– Думаю да, – согласился он.
Официант извлек пробку из бутылки, и предложил ее Кирку. Вдохнув аромат, капитан кивнул, показывая что одобряет его. Потом он посмотрел, как официант налил немного в его стакан.
– Уверен, оно прекрасно, – сказал он, делая традиционный глоток.
– Как пожелаете, – ответил официант. Потом он налил Кирку и Маккою, поставил бутылку на стол и оставил двух офицеров Звездного флота. Биолог взял стакан и покружил его содержимое.
– Это не саурианский бренди, – заметил он, – но мне нравится.
– За Гэри, – сказал капитан, поднимая стакан здоровой рукой.
– За Гэри, – отозвался Маккой, со звоном чокаясь стаканами.
Кирк глотнул вина. Оно было насыщенным, с изюминкой. Он мог бы даже наслаждаться им при других обстоятельствах – если бы его ничего не тревожило. Его приятель покосился на него.
– Джим, позволь этому уйти. Расслабься хоть немного.
Капитан покачал головой.
– Боунз, есть кое-что еще.
– Кое-что еще?
Кирк кивнул и уставился на свое вино.
– Родители Гэри попросили меня произнести речь на его панихиде.
Маккой на мгновение задумался, поглощая смысл этого замечания. Потом он сказал.
– Ты солгал мне, не так ли?
Кирк озадаченно уставился на него.
– Солгал?
– Ты сказал, что у тебя одна проблема, – ответил доктор. – По моему у тебя их по меньшей мере две.
Капитан снова кивнул.
– Я должен встать перед его друзьями и семьей, Боунз, и рассказать им о том, как он умер. Можешь себе представить, если я скажу им правду? Гэри был моим другом и потрясающим товарищем. Да, между прочим, это я его убил.
Маккой откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– Я слышал то, что ты говорил. Согласен, это затруднительное положение. – Он сделал паузу. – С другой стороны, может быть это не такая у…
ж и плохая идея.
Кирк уставился на него.
– Что именно?
Доктор обернулся.
– Сообщить им правду, – сказал он.
Капитан отшатнулся от одной мысли об этом.
– Ты спятил? – спросил он.
Маккой пожал плечами.
– Может быть и так. Но разве ты не почувствовал бы себя лучше, если бы мог сказать им правду также, как ты сказал ее мне?
Кирк тряхнул головой.
– Стоит ли даже думать об этом? Я не могу. Не на похоронах Гэри. Не тогда, когда мы будем оплакивать его.
– Ты не можешь сказать всем, – согласился его друг. – Но ты можешь сказать некоторым из них. Тем, для кого это важно.
Капитан сначала не сообразил, что имел ввиду Маккой. Но мгновение спустя он понял.
– Ты говоришь о родителях Гэри, – заключил он. – Ты думаешь я должен рассказать им, как именно погиб Гэри.
Его приятель наклонился вперед.
– Я не психолог, Джим, но я вижу как это снедает тебя. И я думаю, что это будет мучать тебя немного меньше, если ты расскажешь Митчеллам правду.
Кирк сглотнул. Даже если бы он смог набраться мужества, думал он, даже если бы он смог найти слова…
– Что если они возненавидят тебя за это? – спросил Маккой, формулируя вопрос, который задавал себе капитан.
Кирк кивнул.
– Что тогда?
Биолог взвесил все возможности.
– Тогда тебе приется с этим жить.
Капитан иронично хмыкнул.
– Боюсь это небольшое улучшение.
– Я и не говорил что это будет легко, заметил Маккой. – Но по крайней мере ты отдашь им свой долг. Ради бога, если бы ты оказался на их месте, разве не этого бы тебе хотелось? Знать правду?
Кирк задумался. Ему не понадобилось много времени, чтобы прийти к выводу, что его друг прав. Я хотел бы знать правду, сказал он себе, поправляя повязку на запястье. Независимо от того, как бы плохо это ни отразилось на самом курьере.
Глава 4
Митчеллы жили на острове Манхеттен, на другой стороне континента от «Велутто» и штаба Звездного флота, в блестящем, отлично освещенном сорокаэтажном здании, выходящем на темный поток Ист Ривер.
Благодаря транспортатору Звездного флота в парке Беттери, капитан смог покинуть Сан-Франциско и пересечь материк почти мгновенно. И дежурный офицер был настолько любезен, что вызвал такси-ховер, который ждал теперь его у тротуара.
Кирк закутался в пальто, защищаясь от осеннего холода, и шагнул в непогоду. Почувствовав его приближение, двери такси открылись. Он сел.
– Куда? – спросил компьютерный голос транспорта на старомодном жаргоне таксистов, которые исколесили все Манхеттенские проезды.
– Жилые кварталы, – ответил он. – Три двадцать на восток, пятьдесят третья улица.
– Сбой программы, – сказал компьютер, когда такси начало подниматься. – Сидите и наслаждайтесь поездкой.
Мгновение спустя они понеслись по глубоким городским каньонам; пешеходные галереи находились метрах в тридцати под ними. Другие машины проносились на различных высотах и скоростях, в различных направлениях, скоординированные сетью компьютерных трафиков.
Капитан забыл, каким кричаще ярким мог показаться случайному визитеру Манхеттен начиная от его белоголовых небоскребов, и заканчивая зеленым светом уличных фонарей, и красных, синих, или фиолетовых знаков, оповещающих о его ресторанах, ночных заведениях, и никогда не закрывающихся кофейных. Сквозь пленку дождя на окнах такси, этот вид казался еще более экзотическим и чуждым.
Наконец среди других чудовищ показался дом Митчеллов, и Кирк почувствовал себя почти как дома. Наверное он мог бы улыбнуться этому виду, если бы не леденящий холод внутри. Внезапно транспорт опустился на уровень улицы и сделала петлю, чтобы остановиться перед адресом назначения капитана. Он вздохнул с облегчением. Все-таки он чувствовал себя намного комфортнее в звездолете, разворачивающемся в космосе на шестой варп скорости, нежели в нью-йоркском такси.
Отстучав свой личный коммерческий код на тонкой по од йоркском такси, ью-йоркском такси, лете,верхности пада перед собой, Кирк понаблюдал, как считываются отраженные данные о сделке. Потом он прикоснулся к кнопке управления рядом с собой, и увидел как дверь открылась.
Как только он вышел, холод и тяжелые капли обрушились на его голову и плечи, и тротуар вокруг него зашипел от их совместной атаки. Подтянув воротник пальто повыше, капитан направился через переднюю дверь здания в похожий на пещеру с имитацией камня холл.
Внутри было намного тише. А когда двери за ним закрылись, стало совсем тихо. Он провел пальцами по волосам, разбрызгивая капли дождя по оранжевому керамическому полу.
– Пожалуйста, определите какого субъекта вы желаете увидеть, – произнес искусственный жнский голос. – Коммуникационная панель слева от вас.
Кирку не нужно было этого говорить. Он помнил это место достаточно хорошо благодаря визитам, которые он наносил сюда за предыдущие годы. Шагнув к коммуникационной панели, он ввел номер квартиры Митчеллов.
Понадобилось всего несколько секунд чтобы на информационной панели появился ответ. Он гласил: вход разрешен. Лифт, который обслуживал западное крыло здания, находился всего в нескольких шагах. Капитан вдавил кнопку в стене рядом с ним, и двери с шипением открылись. Он вошел, двери снова сомкнулись, и он услышал жужжание механизма.
Это была короткая поездка – всего тридцать секунд, чтобы подняться на тридцать пятый этаж. По мнению Кирка это было слишком мало. Он достиг пункта назначения раньше, чем подготовился к этому.
Но потом он задался вопросом, как вообще можно подготовиться к такому? Как можно подготовиться к самому трудному делу, которое он когда-либо делал?
Когда двери лифта открылись, капитан вышел и огляделся. Все было таким, как он помнил. Холл с четырьмя черными дверями, и промежутки между ними, освещенные узкими вертикальными световыми полосами. Ему была нужна первая дверь слева.
Сделав глубокий вдох, он прикоснулся к паду возле двери и подождал. Как он рассчитывал, потребовалось несколько мгновений прежде чем родители Митчелла оставили свои дела и отреагировали на звонок. Он затвердел.
А потом с захватывающей дух внезапностью, дверь перед ним с порывом воздуха скользнула в сторону. За ней стояли мистер и миссис Митчеллы. Родители человека, которого Кирк убил на Дельте Веги.
Томас Митчелл был коренастым широкоплечим мужчиной с редкими волосами и темными пытливыми глазами. Его жена по сравнению с ним была маленькой, стройной, привлекательной брюнеткой с высокими скулами и грубоватыми, но выразительными чертами лица.
Прошло немало времени с тех пор, как капитан видел их лично. Фактически больше нескольких лет. Может быть именно поэтому родители Гэри выглядели несколько старше, чем он помнил – старше, седее и подавленнее. Или может быть это было что-то еще. Что-то другое нежели прожитые годы.
Потеря их единственного сына могла сделать это с ними, подумал он. Это она могла источить их, слишком сильно натянуть кожу вокруг костей и сделать ваши глаза слишком большими для их углублений.
– Джим, – сказала миссис Митчелл. Она втащила его и искренне обняла, словно он был ее сыном. – Рада тебя видеть.
– Я хотел прибыть скорее, – сказал Кирк женщине, когда она ослабила свои объятия, – но сначала меня вызвали на звездную базу…
– Не извиняйся, – перебил его отец Гэри. – Мы понимаем. Ты капитан звездолета. Твоя жизнь не принадлежит тебе, не так ли? – Он похлопал капитана по плечу и протянул ему руку, пока не увидел повязку на запястье Кирка. – Маленькая спортивная травма?
Капитан не стал говорить ему, что больше не занимается гимнастикой, потому что это могло перевести ворос к тому, откуда у него взялась эта рана.
– Что-то вроде того, – вместо этого ответил он.
– Давай свое пальто, – сказала миссис Митчелл, дергая его за влажный рукав еще до того, как капитан смог избавиться от одежды. – Ты можешь поверить в такую погоду? Там похоже муссон.
Отец Гэри фыркнул.
– Дана, уверен этот мальчик видел и похуже. Может быть он бывал на планетах, где никогда не перестает идти дождь.
Всучив свое пальто матери Гэри, Кирк кивнул.
– Это верно, – вежливо ответил он. – На самом деле довольно часто.
Мистер Митчелл проводил его в гостиную, где лицом друг к другу возле прозрачного свободной формы стола стояли две удобных черных кушетки. Стены были украшены красочными видами Парижа, Лондона и Рима.
Когда капитан примерно четырнадцать лет назад впервые оказался в квартире родителей Гэри, он не узнал эти места. Но тогда он мало что видел на Земле, и мог отличить Бостон от Барселоны не лучше, чем одну планету от другой.
Именно Гэри просветил его относительно предмета каждой картины. В отличие от своего друга, Гэри исходил все кварталы города. Как он однажды шутил, он был городской мышью, в то время как Кирк был деревенской.
И теперь он мертв. В этом месте больше чем в других в это было трудно поверить. Капитан почти ожидал, что Гэри вот-вот войдет в комнату, как и много раз до этого с холодным пивом в руках и шуткой на губах.
Дождь хлестал по единственному большому прямоугольному окну в комнате, которое располагалось перпендикулярно обоим креслам. Сквозь тьму и ливень Кирк мог видеть далекие искаженные огни пентхаусов в соседних домах.
– Рад что мы смогли встретиться перед панихидой, – сказал мистер Митчелл. Он наклонил голову и кивнул в сторону кухни. – Могу я что-нибудь тебе принести? Может быть вина?
Капитан покачал головой.
– Спасибо, но нет. Я просто хотел поговорить с вами.
Отец Гэри повернулся к своей жене, которая уже повесила пальто Кирка и присоединилась к ним в гостиной.
– Что-нибудь для тебя, дорогая?
Миссис Митчелл на мгновение задумалась.
– Может быть немного чая. Но я сделаю его сама, – она посмотрела на капитана. – Том делает его таким крепким, что я не могу его пить. Подумай за все эти годы он мог бы и научиться.
Когда его жена покинула комнату, отец Гэри пожал плечами.
– Она права. Простая вещь вроде чая… – Его голос затих, словно он задумался над этим феноменом, возможно не в первый раз. Потом он будто вспомнил, что в комнате он не один, поднял глаза и покраснел. – Я делал это слишком много последние несколько дней, – сказал он.
– Делал что? – спросил Кирк.
Мужчина застенчиво улыбнулся.
– Погружался во все эти мелкие дела. Забывая где я и с кем я…
Сердце капитана екнуло.
– Это нетрудно понять, – сказал он.
– Ты хочешь сказать при данных обстоятельствах, – сказал мистер Митчелл.
Кирк кивнул.
– Верно.
Отец Гэри фыркнул.
– Ты бы удивился, как часто я сталкивался с этой фразой с тех пор, как мы узнали о смерти Гэри. ?При сложившихся обстоятельствах, мистер Митчелл?. – Он беспомощно покачал головой. – Честно говоря, я был бы рад больше этого не слышать.
Капитан не знал что и сказать. К счастью мать Гэри выбрала именно этот момент, чтобы вернуться. Она держала поднос с серым керамическим заварочным чайником и тремя такими же стаканами.
– Знаю, ты сказал что ничего не хочешь, – сказала она Кирку, – но… я все равно принесла для тебя стакан. Я знаю, каким застенчевым ты можешь быть, принимая еду от людей, даже если эти люди для тебя почти как семья.
Как семья. Эти слова эхом отозвались в уме капитана, пока он наверное уже в двадцатый раз за день поправлял повязку. Ему очень хотелось, чтобы мать Гэри не использовала их. Черт, он многого бы хотел.
– Теперь когда вы сказали об этом, – произнес Кирк, – возможно я не откажусь от чашечки.
В конце концов он не хотел разочаровывать женщину. Миссис Митчелл через силу улыбнулась и налила чаю. Она отдала капитану первый стакан, второй мужу. Только обслужив их, она налила чашку для себя.
– Итак, – сказала она наконец, садясь рядом с мистером Митчеллом, – ты сказал что хочешь поговорить о чем-то.
Сердце Кирка с глухим стуком упало в его груди.
– Верно, – сказал он матери Гэри.
Митчеллы сидели на противоположном конце прорачного стола и с надеждой смотрели на него. Дождь барабанил по стеклам намного сильнее, но казалось только капитан замечал это.
– Это нелегко сказать, – начал он.
Его голос должно быть прозвучал очень серьезно, потому что мать Гэри поставила свою чашку.
– Что это, Джим? – спросил мистер Митчелл.
А в самом деле, что?подумал Кирк.
Он попытался дать мужчине ответ, но его язык внезапно стал бесчувственным, неуклюжим куском плоти, не желающим действовать. Отказываясь останавливаться теперь, он заставил его работать.
– Я… – начал он.
Родители Гэри продолжали смотреть на него. Беспокойство на их лицах было очевидно, хотя они еще не знали, о чем же они беспокоятся. Капитан попробовал снова.
– Я…
Я убил вашего сына, подумал он. Но он не мог заставить себя произнести это вслух. Может быть, сказал он себе, потому что произнеся эти слова он изменит весь мир – и как только слова совутся, вернуть их назад будет невозможно.
Митчеллы наклонились вперед, и беспокойство на их лицах стало еще сильнее.
– Продолжай и не торопись, – посоветовал ему отец Гэри, выдавливая улыбку. – Мы никуда не торопимся.
Кирку было знакомо и это выражение и этот тон голоса. Именно ими часто пользовался Гэри, когда был ранен или чем-то напуган. И с их помощью навигатор дурачил людей. Он заставлял их думать, что все прекрасно, когда ничего прекрасного не было.
Капитан вспомнил последний раз, когда Гэри сделал это. И как только он это сделал, в его мозгу возикло воспоминание. Внезапно он не смог думать ни о чем другом – включая и этих двух людей, сидящих напротив него и ждущих продолжения его признания.
Должно быть есть причина, по которой воспоминания не дают ему идти дальше, сказал себе Кирк. И у него возникло ощущение, что он знает что это за воспоминания. Ведь однажды он уже считал, что стал причиной смерти своего друга. Это началось на планете под названием Диморус…
Глава 5
Навигатор, бледный и неподвижный с темными кругами под глазами, делающими их необычайно впалыми, лежал на биокровати. Если бы не постоянная пульсация монитора жизнеобеспечения над кроватью, капитан был бы уверен, что Гэри Митчелл мертв.
Краем глаза он заметил входящих в пастельно-розовую палату доктора Пайпера и медсестру Хинч. Кирк взглядом подтвердил их присутствие.
– Как наш пациент? – спросил шеф медицинской службы.
Капитан ухитрился улыбнуться, хотя и слабо.
– Я думал, что вы мне об этом скажете, доктор.
Пайпер несколько мгновений изучал монитор, потом пожал плечами.
– Я сказал бы что достаточно хорошо, чтобы не нуждаться в седативных.
Он попросил медсестру чем-то наполнить гипошприц. Хинч, почти квадратная с постоянно угрюмым лицом, направилась к ящику и следуя инструкциям доктора подала ему гипо.
– Спасибо, – сказал Пайпер и поднес устройство к шее пациента. Он поглядел на Кирка. – Только постарайтесь не слишком волновать его, ладно? Я не хотел бы снова успокаивать его.
– Я обещаю, – сказал капитан.
Он услышал низкое шипение, когда доктор ввел содержимое гипошприца в организм Гэри. Мгновение спустя глаза его друга затрепетали и открылись. Гэри огляделся, пытаясь сориентироваться. Потом он понял, что рядом стоит Кирк и усмехнулся.
– Я не туда попал? – спросил он под гул двигателей.
– А ты куда-то ходил? – с насмешкой заметил в ответ капитан.
– Насколько я чувствую, – сказал навигатор, – это должен был быть путь в ад и обратно. Я так не уставал с тех пор, как проводил уикенды с тройняшками Реноулт.
– Я помню тройняшек Реноулт, – ответил Кирк. – И я сомневаюсь, что даже они смогли бы так тебя уделать.
Его приятель улыбнулся и вздохнул.
– Наверное ты их не помнишь так, как помню я.
Капитан повернулся к главному медику.
– Доктор, у этого яда есть отсроченные эффекты?
– Да, – спросил Гэри Пайпера с притворной серьезностью. – У меня будут варикозные вены или что-то еще?
Кирк улыбнулся. К его приятелю возвращалось чувство юмора. Это определенно был хороший знак. Доктор трезво смерил взглядом пациента, а затем покачал головой.
– Нет, капитан. Никаких отсроченных эффектов насколько я могу сказать. Понадобится еще несколько дней, но мистер Митчелл будет в порядке. Конечно если бы он получил противоядие всего на несколько минут позже…
– Для меня все было бы кончено, – вставил Гэри, заканчивая мысль пожилого мужчины. – Продолжайте доктор. Это будет лучшая история, когда я расскажу ее в рек-зале.
Пайпер нахмурился.
– Хорошо, коммандер. Если бы вы не получили противоядие так быстро, поражение инопланетным ядом оказалось бы для вас фатальным. Удовлетворены?
Гэри откинулся на спинку кровати.
– Было бы лучше, если бы я спас красивую девушку вроде медсестры Хинч вместо какого-то раздраженного капитана… но думаю я могу с этим смириться.
Хинч нахмурилась, услышав свое имя. Не все были поклонниками распутных замечаний навигатора. Доктор повернулся к Кирку.
– У вас две минуты, капитан. А потом вашему другу надо будет отдохнуть.
– Вы босс, – заверил Пайпера Кирк.
Когда доктор и медсестар Хинч покинули палату, чтобы заняться другими своими обязанностями, капитан уставился на Гэри.
– Знаешь, – сказал он, – на мгновение ты нас всех напугал.
Навигатор фыркнул.
– Напугал тебя? Как думаешь, а что я почувствовал, когда увидел, как этот крысинолицый диморанец целится в тебя? Знаешь как неловко возвращаться домой без своего командира?
Капитан это знал. Несколько лет назад он сам вернулся домой без своего командира на «Фаррагуте» – и воспоминания об этом время от времени тревожили его. Но в ослабленном состоянии Гэри он, казалось, об этом позабыл.
– И все таки, – сказал Кирк, – я рад что с тобой все будет в порядке. Есть что-нибудь, что я могу для тебя сделать, пока ты поправляешься? Может быть что-нибудь почитать?
Его приятель рассмеялся.
– Ты имеешь ввиду тот материал, который ты задавал нам в академии? Не в этой жизни, приятель. Я предпочту снова сцепиться с диморанцем.
Капитан пожал плечами.
– Как знаешь.
Гэри поднял на него глаза и на мгновение посерьезнел.
– Вообще-то есть одна вещь, которую ты мог бы для меня сделать, – сказал он Кирку.
– И что это?
Трезвое выражение лица коммандера уступило место усмешке.
– Кое-кто говорит, что бутылка саурианского бренди может делать чудеса в случаях с отравление.
– Точно, – сказал капитан. – Я займусь контрабандой саурианского бренди в лазарет, а впоследствии ты сможешь посещать меня в уголовной колонии на Тантале. Знаешь что, Митч… ты поправишь свое здоровье благодаря доктору Пайперу, а потом мы поговорим о той бутылочке саурианского бренди.
Гэри пожал плечами.
– Согласен.
– Плохоже мне пора идти, – сказал Кирк. – Доктор говорит, что тебе нужен отдых. А он знает лучше.
– Давай, – сказал коммандер, – проваливай отсюда.
Капитан готов был уйти, но не успел проделать и пол пути до выхода, как Гэри окликнул его по имени и заставил обернуться.
– Что теперь? – осведомился Кирк, симулируя нетерпение.
– Ради тех сплетников в рек-зале, – сказал он, – давай будем говорить о трех дротиках?
– Это сделает историю лучше? – спросил капитан.
– Намного лучше.
– В таком случае почему бы и нет? – сказал Кирк.
– Спасибо, – сказал Гэри. – Ты самый настоящий друг.
Пайпер засунул голову в комнату.
– Время, капитан. Вы сможете вернуться позже.
– Я вас слышу, доктор, – ответил Кирк.
Бросив последний участливый взгляд на своего друга, он вышел и вернулся на мостик
Когда Пайпер присоединился к медсестре в мягко освещенном розовом коридоре, который соединял больничную палату Митчелла с остальными, он увидел, что Хинч хмурится больше обычного.
– Вас что-то беспокоит? – спросил он.
– Мне не нравится этот человек, – ответила ему медсестра.
– Нет? – сказал доктор, двигаясь по коридору.
– Нисколько, – настаивала Хинч, следуя рядом.
– Потому что он обращается к вам без уважения? – спросил Пайпер.
– Потому что он ни к кому не обращается с уважением. Даже к капитану, – заметила медсестра. – Вы видели как Митчелл с ним разговаривал? Как будто капитан Кирк был его лакеем, а не наоборот.
Доктор фыркнул.
– Я бы не стал называть коммандера лакеем.
– Вы знаете, что я имею ввиду, – сказала Хинч. – Он не должен так разговаривать с командиром. То есть вы можете себе представить, чтобы кто-нибудь еще так говорил с капитаном Кирком? Его бы обвинили в неповиновении быстрее, чем вы сможете произнести слово «трибунал».
– Вы же знаете, – напомнил ей Пайпер, – капитан и Митчелл старые друзья. Они вместе учились в академии.
Медсестра резко посмотрела на него.
– И вы думаете, что это дает коммандеру право высмеивать его? Особенно публично?
Врач пожал плечами.
– Я не слишком это одобряю. Но не мне судить об этом. Это дело капитана. Если его это не беспокоит, не думаю, что это должно беспокоить меня.
Хинч хмыкнула.
– Хорошо, меня это беспокоит, – сказала она. – И насколько я понимаю, это беспокоило и капитана Одженталера.
Пайпер уставился на нее.
– Одженталера? С «Конституции»?
– Верно. У меня есть подруга, которая работала в научном отделе, и которая была знакома с коммандером Митчеллом, когда его туда направили. Она рассказывала мне, что коммандер обращался к капитану Одженталеру не с большим почтением, чем он обращается к капитану Кирку.
– И довольно хороший биолог, насколько я понимаю. Но я видел работу, которую ты проделал на «Конституции», помнишь? Если ты сделаешь хотя бы половину этого на «Энтерпрайзе», я не прогадаю.
Маккой покачал головой, и его лоб пошел складками от раздумий.
– Я не знаю. То есть я только что закончил работу на Капелле IV. Я бы не назвал ее удовлетворительной.
– Я никогда не имел удовольствие посетить Капеллу IV, доктор Маккой. Но я был на планете Кратосиан Прайм, и видел как ты спасал жизни в тех местах, где возможно никто еще не спасал.
– Моя работа здесь тоже спасает жизни, – возразил Маккой.
Но капитан по звуку голоса своего друга мог сказать, что тот возражает не от сердца. Он поднимал щиты в надежде на то, что Кирк их разрушит.
– Не хочу оскорблять медицинское управление Звездного флота, – сказал капитан, – но есть немало квалифицированных людей, чтобы делать то же, что делаешь ты. Но у скольких врачей хватит здравого смысла и стойкости, чтобы служить главным офицером по медицине на звездолете?
Маккой не ответил. По крайней мере сразу.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Я вижу смысл в твоих словах. Но мне нужно время, чтобы обдумать это. Ведь это довольно таки серьезное решение, которое… – Внезапно на его лице отразилось раздражение. – Боже, кого я обманываю? Я не был счастлив в медицинском управлении. Тебе нужен главный медик? Ей-богу, он у тебя есть!
Кирк улыбнулся.
– Добро пожаловать на борт, доктор.
Его друг кивнул.
– Приятно оказаться на борту… капитан.
Именно в этот момент официант с бутылкой красного вина в руке добрался до их столика.
– ?Шато Пикард?, – сказал он. – Одно из немногих французских вин, привезенных Сэлом. Полагаю вы насладитесь годом изготовления вина.
Капитан посмотрел на ярлык. Бутылке было почти двадцать лет.
– Думаю да, – согласился он.
Официант извлек пробку из бутылки, и предложил ее Кирку. Вдохнув аромат, капитан кивнул, показывая что одобряет его. Потом он посмотрел, как официант налил немного в его стакан.
– Уверен, оно прекрасно, – сказал он, делая традиционный глоток.
– Как пожелаете, – ответил официант. Потом он налил Кирку и Маккою, поставил бутылку на стол и оставил двух офицеров Звездного флота. Биолог взял стакан и покружил его содержимое.
– Это не саурианский бренди, – заметил он, – но мне нравится.
– За Гэри, – сказал капитан, поднимая стакан здоровой рукой.
– За Гэри, – отозвался Маккой, со звоном чокаясь стаканами.
Кирк глотнул вина. Оно было насыщенным, с изюминкой. Он мог бы даже наслаждаться им при других обстоятельствах – если бы его ничего не тревожило. Его приятель покосился на него.
– Джим, позволь этому уйти. Расслабься хоть немного.
Капитан покачал головой.
– Боунз, есть кое-что еще.
– Кое-что еще?
Кирк кивнул и уставился на свое вино.
– Родители Гэри попросили меня произнести речь на его панихиде.
Маккой на мгновение задумался, поглощая смысл этого замечания. Потом он сказал.
– Ты солгал мне, не так ли?
Кирк озадаченно уставился на него.
– Солгал?
– Ты сказал, что у тебя одна проблема, – ответил доктор. – По моему у тебя их по меньшей мере две.
Капитан снова кивнул.
– Я должен встать перед его друзьями и семьей, Боунз, и рассказать им о том, как он умер. Можешь себе представить, если я скажу им правду? Гэри был моим другом и потрясающим товарищем. Да, между прочим, это я его убил.
Маккой откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– Я слышал то, что ты говорил. Согласен, это затруднительное положение. – Он сделал паузу. – С другой стороны, может быть это не такая у…
ж и плохая идея.
Кирк уставился на него.
– Что именно?
Доктор обернулся.
– Сообщить им правду, – сказал он.
Капитан отшатнулся от одной мысли об этом.
– Ты спятил? – спросил он.
Маккой пожал плечами.
– Может быть и так. Но разве ты не почувствовал бы себя лучше, если бы мог сказать им правду также, как ты сказал ее мне?
Кирк тряхнул головой.
– Стоит ли даже думать об этом? Я не могу. Не на похоронах Гэри. Не тогда, когда мы будем оплакивать его.
– Ты не можешь сказать всем, – согласился его друг. – Но ты можешь сказать некоторым из них. Тем, для кого это важно.
Капитан сначала не сообразил, что имел ввиду Маккой. Но мгновение спустя он понял.
– Ты говоришь о родителях Гэри, – заключил он. – Ты думаешь я должен рассказать им, как именно погиб Гэри.
Его приятель наклонился вперед.
– Я не психолог, Джим, но я вижу как это снедает тебя. И я думаю, что это будет мучать тебя немного меньше, если ты расскажешь Митчеллам правду.
Кирк сглотнул. Даже если бы он смог набраться мужества, думал он, даже если бы он смог найти слова…
– Что если они возненавидят тебя за это? – спросил Маккой, формулируя вопрос, который задавал себе капитан.
Кирк кивнул.
– Что тогда?
Биолог взвесил все возможности.
– Тогда тебе приется с этим жить.
Капитан иронично хмыкнул.
– Боюсь это небольшое улучшение.
– Я и не говорил что это будет легко, заметил Маккой. – Но по крайней мере ты отдашь им свой долг. Ради бога, если бы ты оказался на их месте, разве не этого бы тебе хотелось? Знать правду?
Кирк задумался. Ему не понадобилось много времени, чтобы прийти к выводу, что его друг прав. Я хотел бы знать правду, сказал он себе, поправляя повязку на запястье. Независимо от того, как бы плохо это ни отразилось на самом курьере.
Глава 4
Митчеллы жили на острове Манхеттен, на другой стороне континента от «Велутто» и штаба Звездного флота, в блестящем, отлично освещенном сорокаэтажном здании, выходящем на темный поток Ист Ривер.
Благодаря транспортатору Звездного флота в парке Беттери, капитан смог покинуть Сан-Франциско и пересечь материк почти мгновенно. И дежурный офицер был настолько любезен, что вызвал такси-ховер, который ждал теперь его у тротуара.
Кирк закутался в пальто, защищаясь от осеннего холода, и шагнул в непогоду. Почувствовав его приближение, двери такси открылись. Он сел.
– Куда? – спросил компьютерный голос транспорта на старомодном жаргоне таксистов, которые исколесили все Манхеттенские проезды.
– Жилые кварталы, – ответил он. – Три двадцать на восток, пятьдесят третья улица.
– Сбой программы, – сказал компьютер, когда такси начало подниматься. – Сидите и наслаждайтесь поездкой.
Мгновение спустя они понеслись по глубоким городским каньонам; пешеходные галереи находились метрах в тридцати под ними. Другие машины проносились на различных высотах и скоростях, в различных направлениях, скоординированные сетью компьютерных трафиков.
Капитан забыл, каким кричаще ярким мог показаться случайному визитеру Манхеттен начиная от его белоголовых небоскребов, и заканчивая зеленым светом уличных фонарей, и красных, синих, или фиолетовых знаков, оповещающих о его ресторанах, ночных заведениях, и никогда не закрывающихся кофейных. Сквозь пленку дождя на окнах такси, этот вид казался еще более экзотическим и чуждым.
Наконец среди других чудовищ показался дом Митчеллов, и Кирк почувствовал себя почти как дома. Наверное он мог бы улыбнуться этому виду, если бы не леденящий холод внутри. Внезапно транспорт опустился на уровень улицы и сделала петлю, чтобы остановиться перед адресом назначения капитана. Он вздохнул с облегчением. Все-таки он чувствовал себя намного комфортнее в звездолете, разворачивающемся в космосе на шестой варп скорости, нежели в нью-йоркском такси.
Отстучав свой личный коммерческий код на тонкой по од йоркском такси, ью-йоркском такси, лете,верхности пада перед собой, Кирк понаблюдал, как считываются отраженные данные о сделке. Потом он прикоснулся к кнопке управления рядом с собой, и увидел как дверь открылась.
Как только он вышел, холод и тяжелые капли обрушились на его голову и плечи, и тротуар вокруг него зашипел от их совместной атаки. Подтянув воротник пальто повыше, капитан направился через переднюю дверь здания в похожий на пещеру с имитацией камня холл.
Внутри было намного тише. А когда двери за ним закрылись, стало совсем тихо. Он провел пальцами по волосам, разбрызгивая капли дождя по оранжевому керамическому полу.
– Пожалуйста, определите какого субъекта вы желаете увидеть, – произнес искусственный жнский голос. – Коммуникационная панель слева от вас.
Кирку не нужно было этого говорить. Он помнил это место достаточно хорошо благодаря визитам, которые он наносил сюда за предыдущие годы. Шагнув к коммуникационной панели, он ввел номер квартиры Митчеллов.
Понадобилось всего несколько секунд чтобы на информационной панели появился ответ. Он гласил: вход разрешен. Лифт, который обслуживал западное крыло здания, находился всего в нескольких шагах. Капитан вдавил кнопку в стене рядом с ним, и двери с шипением открылись. Он вошел, двери снова сомкнулись, и он услышал жужжание механизма.
Это была короткая поездка – всего тридцать секунд, чтобы подняться на тридцать пятый этаж. По мнению Кирка это было слишком мало. Он достиг пункта назначения раньше, чем подготовился к этому.
Но потом он задался вопросом, как вообще можно подготовиться к такому? Как можно подготовиться к самому трудному делу, которое он когда-либо делал?
Когда двери лифта открылись, капитан вышел и огляделся. Все было таким, как он помнил. Холл с четырьмя черными дверями, и промежутки между ними, освещенные узкими вертикальными световыми полосами. Ему была нужна первая дверь слева.
Сделав глубокий вдох, он прикоснулся к паду возле двери и подождал. Как он рассчитывал, потребовалось несколько мгновений прежде чем родители Митчелла оставили свои дела и отреагировали на звонок. Он затвердел.
А потом с захватывающей дух внезапностью, дверь перед ним с порывом воздуха скользнула в сторону. За ней стояли мистер и миссис Митчеллы. Родители человека, которого Кирк убил на Дельте Веги.
Томас Митчелл был коренастым широкоплечим мужчиной с редкими волосами и темными пытливыми глазами. Его жена по сравнению с ним была маленькой, стройной, привлекательной брюнеткой с высокими скулами и грубоватыми, но выразительными чертами лица.
Прошло немало времени с тех пор, как капитан видел их лично. Фактически больше нескольких лет. Может быть именно поэтому родители Гэри выглядели несколько старше, чем он помнил – старше, седее и подавленнее. Или может быть это было что-то еще. Что-то другое нежели прожитые годы.
Потеря их единственного сына могла сделать это с ними, подумал он. Это она могла источить их, слишком сильно натянуть кожу вокруг костей и сделать ваши глаза слишком большими для их углублений.
– Джим, – сказала миссис Митчелл. Она втащила его и искренне обняла, словно он был ее сыном. – Рада тебя видеть.
– Я хотел прибыть скорее, – сказал Кирк женщине, когда она ослабила свои объятия, – но сначала меня вызвали на звездную базу…
– Не извиняйся, – перебил его отец Гэри. – Мы понимаем. Ты капитан звездолета. Твоя жизнь не принадлежит тебе, не так ли? – Он похлопал капитана по плечу и протянул ему руку, пока не увидел повязку на запястье Кирка. – Маленькая спортивная травма?
Капитан не стал говорить ему, что больше не занимается гимнастикой, потому что это могло перевести ворос к тому, откуда у него взялась эта рана.
– Что-то вроде того, – вместо этого ответил он.
– Давай свое пальто, – сказала миссис Митчелл, дергая его за влажный рукав еще до того, как капитан смог избавиться от одежды. – Ты можешь поверить в такую погоду? Там похоже муссон.
Отец Гэри фыркнул.
– Дана, уверен этот мальчик видел и похуже. Может быть он бывал на планетах, где никогда не перестает идти дождь.
Всучив свое пальто матери Гэри, Кирк кивнул.
– Это верно, – вежливо ответил он. – На самом деле довольно часто.
Мистер Митчелл проводил его в гостиную, где лицом друг к другу возле прозрачного свободной формы стола стояли две удобных черных кушетки. Стены были украшены красочными видами Парижа, Лондона и Рима.
Когда капитан примерно четырнадцать лет назад впервые оказался в квартире родителей Гэри, он не узнал эти места. Но тогда он мало что видел на Земле, и мог отличить Бостон от Барселоны не лучше, чем одну планету от другой.
Именно Гэри просветил его относительно предмета каждой картины. В отличие от своего друга, Гэри исходил все кварталы города. Как он однажды шутил, он был городской мышью, в то время как Кирк был деревенской.
И теперь он мертв. В этом месте больше чем в других в это было трудно поверить. Капитан почти ожидал, что Гэри вот-вот войдет в комнату, как и много раз до этого с холодным пивом в руках и шуткой на губах.
Дождь хлестал по единственному большому прямоугольному окну в комнате, которое располагалось перпендикулярно обоим креслам. Сквозь тьму и ливень Кирк мог видеть далекие искаженные огни пентхаусов в соседних домах.
– Рад что мы смогли встретиться перед панихидой, – сказал мистер Митчелл. Он наклонил голову и кивнул в сторону кухни. – Могу я что-нибудь тебе принести? Может быть вина?
Капитан покачал головой.
– Спасибо, но нет. Я просто хотел поговорить с вами.
Отец Гэри повернулся к своей жене, которая уже повесила пальто Кирка и присоединилась к ним в гостиной.
– Что-нибудь для тебя, дорогая?
Миссис Митчелл на мгновение задумалась.
– Может быть немного чая. Но я сделаю его сама, – она посмотрела на капитана. – Том делает его таким крепким, что я не могу его пить. Подумай за все эти годы он мог бы и научиться.
Когда его жена покинула комнату, отец Гэри пожал плечами.
– Она права. Простая вещь вроде чая… – Его голос затих, словно он задумался над этим феноменом, возможно не в первый раз. Потом он будто вспомнил, что в комнате он не один, поднял глаза и покраснел. – Я делал это слишком много последние несколько дней, – сказал он.
– Делал что? – спросил Кирк.
Мужчина застенчиво улыбнулся.
– Погружался во все эти мелкие дела. Забывая где я и с кем я…
Сердце капитана екнуло.
– Это нетрудно понять, – сказал он.
– Ты хочешь сказать при данных обстоятельствах, – сказал мистер Митчелл.
Кирк кивнул.
– Верно.
Отец Гэри фыркнул.
– Ты бы удивился, как часто я сталкивался с этой фразой с тех пор, как мы узнали о смерти Гэри. ?При сложившихся обстоятельствах, мистер Митчелл?. – Он беспомощно покачал головой. – Честно говоря, я был бы рад больше этого не слышать.
Капитан не знал что и сказать. К счастью мать Гэри выбрала именно этот момент, чтобы вернуться. Она держала поднос с серым керамическим заварочным чайником и тремя такими же стаканами.
– Знаю, ты сказал что ничего не хочешь, – сказала она Кирку, – но… я все равно принесла для тебя стакан. Я знаю, каким застенчевым ты можешь быть, принимая еду от людей, даже если эти люди для тебя почти как семья.
Как семья. Эти слова эхом отозвались в уме капитана, пока он наверное уже в двадцатый раз за день поправлял повязку. Ему очень хотелось, чтобы мать Гэри не использовала их. Черт, он многого бы хотел.
– Теперь когда вы сказали об этом, – произнес Кирк, – возможно я не откажусь от чашечки.
В конце концов он не хотел разочаровывать женщину. Миссис Митчелл через силу улыбнулась и налила чаю. Она отдала капитану первый стакан, второй мужу. Только обслужив их, она налила чашку для себя.
– Итак, – сказала она наконец, садясь рядом с мистером Митчеллом, – ты сказал что хочешь поговорить о чем-то.
Сердце Кирка с глухим стуком упало в его груди.
– Верно, – сказал он матери Гэри.
Митчеллы сидели на противоположном конце прорачного стола и с надеждой смотрели на него. Дождь барабанил по стеклам намного сильнее, но казалось только капитан замечал это.
– Это нелегко сказать, – начал он.
Его голос должно быть прозвучал очень серьезно, потому что мать Гэри поставила свою чашку.
– Что это, Джим? – спросил мистер Митчелл.
А в самом деле, что?подумал Кирк.
Он попытался дать мужчине ответ, но его язык внезапно стал бесчувственным, неуклюжим куском плоти, не желающим действовать. Отказываясь останавливаться теперь, он заставил его работать.
– Я… – начал он.
Родители Гэри продолжали смотреть на него. Беспокойство на их лицах было очевидно, хотя они еще не знали, о чем же они беспокоятся. Капитан попробовал снова.
– Я…
Я убил вашего сына, подумал он. Но он не мог заставить себя произнести это вслух. Может быть, сказал он себе, потому что произнеся эти слова он изменит весь мир – и как только слова совутся, вернуть их назад будет невозможно.
Митчеллы наклонились вперед, и беспокойство на их лицах стало еще сильнее.
– Продолжай и не торопись, – посоветовал ему отец Гэри, выдавливая улыбку. – Мы никуда не торопимся.
Кирку было знакомо и это выражение и этот тон голоса. Именно ими часто пользовался Гэри, когда был ранен или чем-то напуган. И с их помощью навигатор дурачил людей. Он заставлял их думать, что все прекрасно, когда ничего прекрасного не было.
Капитан вспомнил последний раз, когда Гэри сделал это. И как только он это сделал, в его мозгу возикло воспоминание. Внезапно он не смог думать ни о чем другом – включая и этих двух людей, сидящих напротив него и ждущих продолжения его признания.
Должно быть есть причина, по которой воспоминания не дают ему идти дальше, сказал себе Кирк. И у него возникло ощущение, что он знает что это за воспоминания. Ведь однажды он уже считал, что стал причиной смерти своего друга. Это началось на планете под названием Диморус…
Глава 5
Навигатор, бледный и неподвижный с темными кругами под глазами, делающими их необычайно впалыми, лежал на биокровати. Если бы не постоянная пульсация монитора жизнеобеспечения над кроватью, капитан был бы уверен, что Гэри Митчелл мертв.
Краем глаза он заметил входящих в пастельно-розовую палату доктора Пайпера и медсестру Хинч. Кирк взглядом подтвердил их присутствие.
– Как наш пациент? – спросил шеф медицинской службы.
Капитан ухитрился улыбнуться, хотя и слабо.
– Я думал, что вы мне об этом скажете, доктор.
Пайпер несколько мгновений изучал монитор, потом пожал плечами.
– Я сказал бы что достаточно хорошо, чтобы не нуждаться в седативных.
Он попросил медсестру чем-то наполнить гипошприц. Хинч, почти квадратная с постоянно угрюмым лицом, направилась к ящику и следуя инструкциям доктора подала ему гипо.
– Спасибо, – сказал Пайпер и поднес устройство к шее пациента. Он поглядел на Кирка. – Только постарайтесь не слишком волновать его, ладно? Я не хотел бы снова успокаивать его.
– Я обещаю, – сказал капитан.
Он услышал низкое шипение, когда доктор ввел содержимое гипошприца в организм Гэри. Мгновение спустя глаза его друга затрепетали и открылись. Гэри огляделся, пытаясь сориентироваться. Потом он понял, что рядом стоит Кирк и усмехнулся.
– Я не туда попал? – спросил он под гул двигателей.
– А ты куда-то ходил? – с насмешкой заметил в ответ капитан.
– Насколько я чувствую, – сказал навигатор, – это должен был быть путь в ад и обратно. Я так не уставал с тех пор, как проводил уикенды с тройняшками Реноулт.
– Я помню тройняшек Реноулт, – ответил Кирк. – И я сомневаюсь, что даже они смогли бы так тебя уделать.
Его приятель улыбнулся и вздохнул.
– Наверное ты их не помнишь так, как помню я.
Капитан повернулся к главному медику.
– Доктор, у этого яда есть отсроченные эффекты?
– Да, – спросил Гэри Пайпера с притворной серьезностью. – У меня будут варикозные вены или что-то еще?
Кирк улыбнулся. К его приятелю возвращалось чувство юмора. Это определенно был хороший знак. Доктор трезво смерил взглядом пациента, а затем покачал головой.
– Нет, капитан. Никаких отсроченных эффектов насколько я могу сказать. Понадобится еще несколько дней, но мистер Митчелл будет в порядке. Конечно если бы он получил противоядие всего на несколько минут позже…
– Для меня все было бы кончено, – вставил Гэри, заканчивая мысль пожилого мужчины. – Продолжайте доктор. Это будет лучшая история, когда я расскажу ее в рек-зале.
Пайпер нахмурился.
– Хорошо, коммандер. Если бы вы не получили противоядие так быстро, поражение инопланетным ядом оказалось бы для вас фатальным. Удовлетворены?
Гэри откинулся на спинку кровати.
– Было бы лучше, если бы я спас красивую девушку вроде медсестры Хинч вместо какого-то раздраженного капитана… но думаю я могу с этим смириться.
Хинч нахмурилась, услышав свое имя. Не все были поклонниками распутных замечаний навигатора. Доктор повернулся к Кирку.
– У вас две минуты, капитан. А потом вашему другу надо будет отдохнуть.
– Вы босс, – заверил Пайпера Кирк.
Когда доктор и медсестар Хинч покинули палату, чтобы заняться другими своими обязанностями, капитан уставился на Гэри.
– Знаешь, – сказал он, – на мгновение ты нас всех напугал.
Навигатор фыркнул.
– Напугал тебя? Как думаешь, а что я почувствовал, когда увидел, как этот крысинолицый диморанец целится в тебя? Знаешь как неловко возвращаться домой без своего командира?
Капитан это знал. Несколько лет назад он сам вернулся домой без своего командира на «Фаррагуте» – и воспоминания об этом время от времени тревожили его. Но в ослабленном состоянии Гэри он, казалось, об этом позабыл.
– И все таки, – сказал Кирк, – я рад что с тобой все будет в порядке. Есть что-нибудь, что я могу для тебя сделать, пока ты поправляешься? Может быть что-нибудь почитать?
Его приятель рассмеялся.
– Ты имеешь ввиду тот материал, который ты задавал нам в академии? Не в этой жизни, приятель. Я предпочту снова сцепиться с диморанцем.
Капитан пожал плечами.
– Как знаешь.
Гэри поднял на него глаза и на мгновение посерьезнел.
– Вообще-то есть одна вещь, которую ты мог бы для меня сделать, – сказал он Кирку.
– И что это?
Трезвое выражение лица коммандера уступило место усмешке.
– Кое-кто говорит, что бутылка саурианского бренди может делать чудеса в случаях с отравление.
– Точно, – сказал капитан. – Я займусь контрабандой саурианского бренди в лазарет, а впоследствии ты сможешь посещать меня в уголовной колонии на Тантале. Знаешь что, Митч… ты поправишь свое здоровье благодаря доктору Пайперу, а потом мы поговорим о той бутылочке саурианского бренди.
Гэри пожал плечами.
– Согласен.
– Плохоже мне пора идти, – сказал Кирк. – Доктор говорит, что тебе нужен отдых. А он знает лучше.
– Давай, – сказал коммандер, – проваливай отсюда.
Капитан готов был уйти, но не успел проделать и пол пути до выхода, как Гэри окликнул его по имени и заставил обернуться.
– Что теперь? – осведомился Кирк, симулируя нетерпение.
– Ради тех сплетников в рек-зале, – сказал он, – давай будем говорить о трех дротиках?
– Это сделает историю лучше? – спросил капитан.
– Намного лучше.
– В таком случае почему бы и нет? – сказал Кирк.
– Спасибо, – сказал Гэри. – Ты самый настоящий друг.
Пайпер засунул голову в комнату.
– Время, капитан. Вы сможете вернуться позже.
– Я вас слышу, доктор, – ответил Кирк.
Бросив последний участливый взгляд на своего друга, он вышел и вернулся на мостик
Когда Пайпер присоединился к медсестре в мягко освещенном розовом коридоре, который соединял больничную палату Митчелла с остальными, он увидел, что Хинч хмурится больше обычного.
– Вас что-то беспокоит? – спросил он.
– Мне не нравится этот человек, – ответила ему медсестра.
– Нет? – сказал доктор, двигаясь по коридору.
– Нисколько, – настаивала Хинч, следуя рядом.
– Потому что он обращается к вам без уважения? – спросил Пайпер.
– Потому что он ни к кому не обращается с уважением. Даже к капитану, – заметила медсестра. – Вы видели как Митчелл с ним разговаривал? Как будто капитан Кирк был его лакеем, а не наоборот.
Доктор фыркнул.
– Я бы не стал называть коммандера лакеем.
– Вы знаете, что я имею ввиду, – сказала Хинч. – Он не должен так разговаривать с командиром. То есть вы можете себе представить, чтобы кто-нибудь еще так говорил с капитаном Кирком? Его бы обвинили в неповиновении быстрее, чем вы сможете произнести слово «трибунал».
– Вы же знаете, – напомнил ей Пайпер, – капитан и Митчелл старые друзья. Они вместе учились в академии.
Медсестра резко посмотрела на него.
– И вы думаете, что это дает коммандеру право высмеивать его? Особенно публично?
Врач пожал плечами.
– Я не слишком это одобряю. Но не мне судить об этом. Это дело капитана. Если его это не беспокоит, не думаю, что это должно беспокоить меня.
Хинч хмыкнула.
– Хорошо, меня это беспокоит, – сказала она. – И насколько я понимаю, это беспокоило и капитана Одженталера.
Пайпер уставился на нее.
– Одженталера? С «Конституции»?
– Верно. У меня есть подруга, которая работала в научном отделе, и которая была знакома с коммандером Митчеллом, когда его туда направили. Она рассказывала мне, что коммандер обращался к капитану Одженталеру не с большим почтением, чем он обращается к капитану Кирку.