Страница:
Попрощавшись с Вершининым за руку и его сопровождением кивками, главарь со своими охранниками поднялся в самолет. Аппарель сразу закрылась.
Довольный Вершинин примостился на заднем сиденье «Шкоды».
– Все без проблем, Станиславыч? – спросил, не оборачиваясь, водитель.
– Да, – кивнул Вершинин, – можно жить.
– Едем?
– Погоди.
Борис достал пакет с долларами и внимательно пересчитал деньги. Лишь после этого машина тронулась. Когда «Шкода» доехала до конца рулежной дорожки и повернула направо, ее пассажиры увидели, что Ан-124, взявший на борт «Рендж-ровер», вырулил на взлетную полосу.
Через несколько минут самолет уже летел в южном направлении.
Глава 5
Глава 6
Довольный Вершинин примостился на заднем сиденье «Шкоды».
– Все без проблем, Станиславыч? – спросил, не оборачиваясь, водитель.
– Да, – кивнул Вершинин, – можно жить.
– Едем?
– Погоди.
Борис достал пакет с долларами и внимательно пересчитал деньги. Лишь после этого машина тронулась. Когда «Шкода» доехала до конца рулежной дорожки и повернула направо, ее пассажиры увидели, что Ан-124, взявший на борт «Рендж-ровер», вырулил на взлетную полосу.
Через несколько минут самолет уже летел в южном направлении.
Глава 5
Салон господина Потоцкого
Интуиция интуицией, подозрения подозрениями, а для того чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, требуются неопровержимые факты. Хорошо было бы, имей Корешков электронные адреса всех московских страховых агентств, а еще лучше – российских. Тогда стреляешь шрапнелью – рассылаешь всем одинаковое письмо: так, мол, и так, дорогие господа, просим проверить, застрахована ли в вашей компании машина такая-то клиента такого-то. И спокойно ждешь ответов, подавляющее большинство откликнется в тот же день. Только если кто-нибудь в отъезде или болен, промолчит. Остальные охотно помогут.
Однако пока у Андрея такой полной адресной базы, увы, нет. Не могло прийти в голову, что понадобится, иначе бы давно составил. Но страховщики действительно так редко связываются между собой, хорошо хоть, имеется служебный справочник со всеми московскими телефонами. Придется просто-напросто звонить всем подряд.
Идея насчет тотального обзвона агентств осенила Корешкова рано утром, и он даже пожалел, что нельзя сразу приняться за дело. Раньше десяти никто на службе не появится. К этому времени Андрей расположился в своем кабинете. Он уже был настроен на то, что это занятие отнимет у него много времени. Прерываться не намерен, поэтому все необходимое у него под рукой: сигареты, минералка, даже не поленился сделать дома бутерброды. Если и встанет со своего места, то разве лишь включить электрический чайник и сделать кофе.
Все разговоры были до смешного одинаковы. Ну ладно, он говорил одно и то же. Но ведь и отвечали ему одними и теми же словами.
– Андрей Всеволодович Корешков, ваш коллега из агентства «Атлант», занимаюсь внутренними расследованиями, – представлялся он.
– Здравствуйте, господин Корешков. Чем могу быть полезен?
– У нас неожиданно возникла проблема. Некая клиентка предъявила страховку на крупную сумму. Вроде бы ее машину угнали. Однако у меня имеются подозрения, что это афера. На всякий случай я хочу проверить, не застрахована ли эта же иномарка в другой компании, например, в вашей.
– В этом вопросе наши интересы полностью совпадают. Давайте данные на клиентку и машину. Мы сразу проверим, и я вам обязательно позвоню.
Поскольку он все время занимал телефон, то говорил номер своего мобильника. Все добросовестно звонили, сообщали, что ни клиентка, ни машина не имеют к ним отношения.
В середине дня в его кабинет заглянул Черевченко. Директор был в курсе того, чем сейчас занимался Андрей.
– Результаты есть? – спросил он, стоя в дверях. Андрей помотал головой:
– Только если считать, как говорят ученые, что отрицательный результат – тоже результат. Других нет.
– Всех уже обзвонил?
– Нет.
– Тогда продолжай. Нужно довести дело до конца.
Этот разговор произошел в половине первого. А через три часа Корешков, с трудом сдерживая торжествующую улыбку, появился в кабинете директора и выпалил:
– Есть результат, Алексей Степанович! Да еще какой! Этот «Рендж-ровер» Святковской обнаружился еще в одной страховой компании.
– Ну, ты гигант! Не зря все-таки просидел полдня!..
– Да уж побольше.
– Прямо не знаю, чем тебя наградить.
– С тех пор как изобретены деньги, эта проблема перестала существовать, – скромно потупившись, сказал Андрей.
– Ладно, ладно, – засмеялся директор, – не обижу. В каком агентстве засветилась клиентка?
– В «Звезде гаранта». Только не клиентка засветилась, а ее машина. Причем уже с другим госномером.
– Кучеряво живут! – покачал головой Черевченко. – Как же эту хамелеонку выловили?
– Выявили простым способом: по VIN и номерам агрегатов. Непонятно, на что мошенники надеялись, не поменяв их.
– Действительно странно. Они же наверняка знали, что все это легко проверяется. Владелец, как я догадываюсь, тоже другой?
– Само собой. В «Звезде гаранта» владельцем иномарки является некий Борис Станиславович Вершинин. Там она считается в угоне, ему уже выплатили страховку.
– М-да… – Директор в задумчивости поскреб затылок. – То есть тут действует настоящая банда, организованная преступная группировка.
– Очень точно подмечено, Алексей Степанович. Могу к этому добавить, что недавно Святковская получила в «Звезде гаранта» страховку за «Ауди» последней модели.
– Не слабо. А что это решили пустить по миру именно «Звезду гаранта»? Живут, что ли, где-то поблизости? Их офис где находится?
– В Черемушках. Но я еще не все вам сказал.
– Неужели есть еще что-то?! – Черевченко с наигранным испугом схватился за сердце. – Ты меня доведешь до инфаркта. Где мой любимый валидол… Ну, выкладывай. Семь бед – один ответ.
– Обе машины были приобретены в одном автосалоне «Меркурий-сервис», владельцем которого является некий господин Потоцкий. Наш «Рендж-ровер» он вообще продал дважды – сначала Вершинину, потом Святковской.
Директор встал и, опустив голову, несколько раз прошелся по кабинету из одного угла в другой. Андрей следил за ним не поворачивая головы, отчего его глаза бегали, словно в мультипликации: туда-сюда, туда-сюда.
Наконец, остановившись перед Корешковым, директор сказал:
– Отличная работа, Андрей. Спасибо тебе большое. Страховку Святковской мы выплачивать пока не будем. Ясный перец, дело нечистое. А отдай мы ей деньги – черта лысого их потом вернешь. Что бы там суд ни постановил.
Андрей с сомнением покачал головой:
– Так ведь, Алексей Степанович, если у Святковской хватит наглости подать сейчас в суд, она дело выиграет.
– Как так? – удивился Черевченко.
– Да очень просто. Ведь реальных доказательств ее преступного умысла – документов, улик – на руках у нас нет. Пока наши выводы, в известной мере, основаны на интуиции…
– Не, не, не, не, – запротестовал Черевченко. – Тут железная логика, ты же все выяснил.
– Устные ответы коллег и мои соображения к делу, увы, не подошьешь. Нужно довести дело до конца – собрать все бумаги. Лишь имея на руках документальные свидетельства, мы можем смело ввязываться в бой. Поймите меня правильно.
– Но и ты меня пойми, Андрей. У нас страховая компания, а не филиал уголовного розыска. Мы – не следователи. Мы просто откровенно скажем Святковской, что, если она не откажется от своих претензий, мы обратимся в суд. Вряд ли ее привлекает такая перспектива.
– Так-то оно так. Только нужно учитывать, что она действует не одна. Если бы одна, тут и разговаривать нечего, сразу бы в штаны наделала. Только сейчас она – пусть крошечное, но все-таки звено достаточно разветвленного механизма, масштабы которого нам, кстати, еще неизвестны. Они могут оказаться ой-ой-ой. Дамочка чувствует моральную поддержку, у нее имеется своего рода «крыша». Вы же понимаете, Алексей Степанович, что это серьезный бизнес. И они ни перед чем не остановятся, чтобы защитить свои доходы.
– Но и мы ничего другого не сможем с ними сделать, кроме как подать в суд и доказывать наличие преступного сговора. Что нам остается?
Андрей улыбнулся:
– Смею вас уверить, как говорится в объявлениях, возможны варианты. Именно сейчас могут пригодиться те связи, которые у меня остались от прежней специальности.
Когда Борис вошел в офис, народу здесь было очень мало. Это же не овощная лавка, здесь покупателей много не бывает. Сейчас перед одним из менеджеров сидела пожилая супружеская пара. И тот разыгрывал перед ними целый спектакль. Этот трюк Борису хорошо известен, о нем рассказал ему сам Потоцкий, считавший эту выдумку своим ноу-хау. Заключался он в том, что, когда покупатели выбрали машину, почти все оформили, приготовили деньги, им вдруг говорили, что они должны дополнительно заплатить еще сто долларов за какую-то выдуманную услугу. Покупатели говорили, мол, заранее их об этом не предупреждали. «Как?! – восклицал менеджер с наигранной строгостью. – Неужели Гриша забыл вас предупредить?!» Вызывался молоденький Гриша, и менеджер начинал его при покупателях распекать последними словами. Расчет был совершенно верен: покупатели мало того что настроились на покупку облюбованного экземпляра, им трудно отказаться и идти в другой салон, где машина обойдется на сто долларов дешевле, они еще вдобавок начинали жалеть забывчивого Гришу, которому теперь придется несладко, и готовы были смириться с непредвиденными расходами, лишь бы человека оставили в покое.
Легко предсказуемого финала этого забавного водевиля Вершинин дожидаться не стал. Он прошел за стойку, возле которой сидел молодой очкастый охранник. Тот, видимо, хорошо знал его – ничего не спрашивал, лишь поприветствовал кивком головы. Борис дошел до двери с медной табличкой «Генеральный директор Вадим Сергеевич Потоцкий».
Когда он вошел в кабинет, Потоцкий сидел за массивным письменным столом, но с таким же успехом мог сидеть на другом месте, поскольку в это время смотрел телевизор. Почему-то на домашний Интернет он получал много порносайтов. Вадим Сергеевич сразу пересылал их на служебный компьютер. Дома только станешь смотреть, так обязательно застукает жена и начнет ворчать. Такие просмотры не в кайф. Здесь же он сам себе хозяин, делает что хочет, и никто ему не указ. При звуке открываемой двери он с неудовольствием оторвал взгляд от монитора, но, увидев Вершинина, сделал приветливое лицо:
– Такие люди – и без охраны!
– Ну, здесь-то она мне ни к чему – здесь я твоей воспользуюсь, – отшутился Борис.
– Это – всегда пожалуйста. На это можешь рассчитывать в любое время дня и ночи.
Потоцкий вышел из-за стола и поздоровался с гостем:
– Здорово, Станиславыч, рад тебя видеть, старина. При этом он улыбался, усаживая гостя в кресло, однако слова его звучали примерно так же приветливо, как если бы он сказал: «Будь ты проклят».
Вадим Сергеевич одевался, как партийный работник советского времени. Он и сегодня, несмотря на теплую погоду, был в черном костюме (правда, сейчас пиджак висел на спинке стоящего в углу стула), белой рубашке, при галстуке. Зато короткая стрижка у него была весьма модная, темные волосы своей густотой напоминали парик, а тонкие усики делали его похожим на арабского шейха.
После нескольких ничего не значащих слов «о видах на урожай» Вершинин спросил:
– Ты «мерина» оформил?
– За мной не заржавеет, оформил. А ты бабки привез?
– А чего ради я сюда ехал? За мной тоже не заржавеет. – С этими словами он достал из внутреннего кармана пиджака пачку денег, перегнутую пополам и стянутую резинкой. Небрежным жестом Вершинин бросил ее на стол директора, пояснив: – Твоя доля за «Ауди».
– Спасибо и на этом. А за «Рендж-ровер» где?
– За него пока не выплатили.
– Когда обещали?
– Как только вернутся.
Потоцкий с недовольным видом взял деньги, повертел их в руках, словно прикидывая сумму, после чего так же небрежно, как получил, бросил их Борису. Тот не успел поймать, и пачка упала на пол.
– Ты чего? Какая муха тебя укусила? – пролепетал Вершинин.
– Оборзел, что ли?! Я тебе оформил пять машин! Пять! А ты мне кидаешь эту фитюльку! Тут половина того, что ты мне должен. Если не меньше.
– Мне-то ты почему выговариваешь?! Не я решаю, кому сколько давать. Прибыль делит Хозяин, все претензии к нему. Сколько он говорит, столько я и плачу.
– Слушай, Боренька, – подойдя к нему, почти шепотом произнес Потоцкий, – я грешным делом думаю, может, вообще нет никакого Хозяина?
– То есть?
– Может, все дела ты крутишь сам, единолично?
– Рехнулся, что ли?!
– Нет.
– Такую ахинею несешь.
– Уж очень на это смахивает. Сам посуди: это твой мифический Хозяин как Иегова – то ли он есть на белом свете, то ли нет. Никто его не видел, только слышал.
Вершинин покачал головой:
– Хозяин есть, Вадим, можешь не сомневаться. И не советую давить ему на нервы. Федьке Починщикову тоже захотелось больше. Помнишь, каким его нашли?
Вадим Сергеевич скривился от отвращения. Перед его глазами возникла страшная картина, которую он видел в малолюдной части заповедника «Лосиный остров», куда его и Вершинина привезли трое незнакомых бычар, чтобы продемонстрировать им беднягу Федьку. Убитый Починщиков лежал со связанными руками и ногами. У него было жуткое лицо – язык насквозь пробит заточкой, на которую нанизана сторублевая купюра. Это произошло через несколько дней после того, как Федька в ультимативной форме потребовал компенсировать ему деньги, потраченные на белорусских таможенников в Бресте.
– По лицу вижу, что помнишь, – продолжил Борис. – С Федькой разобрались по обычаю старых королей. Это у них так делалось – крысятнику пробивали заточкой язык и насаживали купюру.
– Получается, Хозяин из старых?
– Думаю, просто придерживается прежних законов. Ну, так передать ему, что тебе мало?
Потоцкий молча забрал лежащие на столе деньги и положил их в ящик.
– Вот это правильно, Вадим, – одобрил Вершинин. – Зачем без особой нужды искать приключения на свою шею. Пока нормальные отношения, лучше их сохранять. Я, например, всегда так делаю и другим советую.
– Обойдусь как-нибудь без твоих советов, – буркнул Потоцкий.
– Ну смотри, как знаешь. Большой уже. – Борис встал. – Пойдем проверим.
Они вышли из салона и завернули за угол, где стояла машина с платформой для перевозки автомобилей. Сейчас механики сгружали на площадку «Мерседес» цвета кофе с молоком. Если бы бедолага Вернер из Потсдама мог видеть эту картину…
Когда машина оказалась на асфальте и механик отцепил от переднего бампера трос с крюком, Борис с нетерпением сел за руль «Мерседеса». Он включил зажигание и прислушался к тихому монотонному звучанию двигателя. Подмигнул Потоцкому:
– Хорош стервец. Ох, хорош. Чисто конь.
– Плохих не держим, – хмыкнул Вадим Сергеевич. Он отдал Борису пластиковую папочку с документами на машину. Тот кивком поблагодарил его, выразил недовольство тем, что в баке маловато бензина, и уехал.
Однако пока у Андрея такой полной адресной базы, увы, нет. Не могло прийти в голову, что понадобится, иначе бы давно составил. Но страховщики действительно так редко связываются между собой, хорошо хоть, имеется служебный справочник со всеми московскими телефонами. Придется просто-напросто звонить всем подряд.
Идея насчет тотального обзвона агентств осенила Корешкова рано утром, и он даже пожалел, что нельзя сразу приняться за дело. Раньше десяти никто на службе не появится. К этому времени Андрей расположился в своем кабинете. Он уже был настроен на то, что это занятие отнимет у него много времени. Прерываться не намерен, поэтому все необходимое у него под рукой: сигареты, минералка, даже не поленился сделать дома бутерброды. Если и встанет со своего места, то разве лишь включить электрический чайник и сделать кофе.
Все разговоры были до смешного одинаковы. Ну ладно, он говорил одно и то же. Но ведь и отвечали ему одними и теми же словами.
– Андрей Всеволодович Корешков, ваш коллега из агентства «Атлант», занимаюсь внутренними расследованиями, – представлялся он.
– Здравствуйте, господин Корешков. Чем могу быть полезен?
– У нас неожиданно возникла проблема. Некая клиентка предъявила страховку на крупную сумму. Вроде бы ее машину угнали. Однако у меня имеются подозрения, что это афера. На всякий случай я хочу проверить, не застрахована ли эта же иномарка в другой компании, например, в вашей.
– В этом вопросе наши интересы полностью совпадают. Давайте данные на клиентку и машину. Мы сразу проверим, и я вам обязательно позвоню.
Поскольку он все время занимал телефон, то говорил номер своего мобильника. Все добросовестно звонили, сообщали, что ни клиентка, ни машина не имеют к ним отношения.
В середине дня в его кабинет заглянул Черевченко. Директор был в курсе того, чем сейчас занимался Андрей.
– Результаты есть? – спросил он, стоя в дверях. Андрей помотал головой:
– Только если считать, как говорят ученые, что отрицательный результат – тоже результат. Других нет.
– Всех уже обзвонил?
– Нет.
– Тогда продолжай. Нужно довести дело до конца.
Этот разговор произошел в половине первого. А через три часа Корешков, с трудом сдерживая торжествующую улыбку, появился в кабинете директора и выпалил:
– Есть результат, Алексей Степанович! Да еще какой! Этот «Рендж-ровер» Святковской обнаружился еще в одной страховой компании.
– Ну, ты гигант! Не зря все-таки просидел полдня!..
– Да уж побольше.
– Прямо не знаю, чем тебя наградить.
– С тех пор как изобретены деньги, эта проблема перестала существовать, – скромно потупившись, сказал Андрей.
– Ладно, ладно, – засмеялся директор, – не обижу. В каком агентстве засветилась клиентка?
– В «Звезде гаранта». Только не клиентка засветилась, а ее машина. Причем уже с другим госномером.
– Кучеряво живут! – покачал головой Черевченко. – Как же эту хамелеонку выловили?
– Выявили простым способом: по VIN и номерам агрегатов. Непонятно, на что мошенники надеялись, не поменяв их.
– Действительно странно. Они же наверняка знали, что все это легко проверяется. Владелец, как я догадываюсь, тоже другой?
– Само собой. В «Звезде гаранта» владельцем иномарки является некий Борис Станиславович Вершинин. Там она считается в угоне, ему уже выплатили страховку.
– М-да… – Директор в задумчивости поскреб затылок. – То есть тут действует настоящая банда, организованная преступная группировка.
– Очень точно подмечено, Алексей Степанович. Могу к этому добавить, что недавно Святковская получила в «Звезде гаранта» страховку за «Ауди» последней модели.
– Не слабо. А что это решили пустить по миру именно «Звезду гаранта»? Живут, что ли, где-то поблизости? Их офис где находится?
– В Черемушках. Но я еще не все вам сказал.
– Неужели есть еще что-то?! – Черевченко с наигранным испугом схватился за сердце. – Ты меня доведешь до инфаркта. Где мой любимый валидол… Ну, выкладывай. Семь бед – один ответ.
– Обе машины были приобретены в одном автосалоне «Меркурий-сервис», владельцем которого является некий господин Потоцкий. Наш «Рендж-ровер» он вообще продал дважды – сначала Вершинину, потом Святковской.
Директор встал и, опустив голову, несколько раз прошелся по кабинету из одного угла в другой. Андрей следил за ним не поворачивая головы, отчего его глаза бегали, словно в мультипликации: туда-сюда, туда-сюда.
Наконец, остановившись перед Корешковым, директор сказал:
– Отличная работа, Андрей. Спасибо тебе большое. Страховку Святковской мы выплачивать пока не будем. Ясный перец, дело нечистое. А отдай мы ей деньги – черта лысого их потом вернешь. Что бы там суд ни постановил.
Андрей с сомнением покачал головой:
– Так ведь, Алексей Степанович, если у Святковской хватит наглости подать сейчас в суд, она дело выиграет.
– Как так? – удивился Черевченко.
– Да очень просто. Ведь реальных доказательств ее преступного умысла – документов, улик – на руках у нас нет. Пока наши выводы, в известной мере, основаны на интуиции…
– Не, не, не, не, – запротестовал Черевченко. – Тут железная логика, ты же все выяснил.
– Устные ответы коллег и мои соображения к делу, увы, не подошьешь. Нужно довести дело до конца – собрать все бумаги. Лишь имея на руках документальные свидетельства, мы можем смело ввязываться в бой. Поймите меня правильно.
– Но и ты меня пойми, Андрей. У нас страховая компания, а не филиал уголовного розыска. Мы – не следователи. Мы просто откровенно скажем Святковской, что, если она не откажется от своих претензий, мы обратимся в суд. Вряд ли ее привлекает такая перспектива.
– Так-то оно так. Только нужно учитывать, что она действует не одна. Если бы одна, тут и разговаривать нечего, сразу бы в штаны наделала. Только сейчас она – пусть крошечное, но все-таки звено достаточно разветвленного механизма, масштабы которого нам, кстати, еще неизвестны. Они могут оказаться ой-ой-ой. Дамочка чувствует моральную поддержку, у нее имеется своего рода «крыша». Вы же понимаете, Алексей Степанович, что это серьезный бизнес. И они ни перед чем не остановятся, чтобы защитить свои доходы.
– Но и мы ничего другого не сможем с ними сделать, кроме как подать в суд и доказывать наличие преступного сговора. Что нам остается?
Андрей улыбнулся:
– Смею вас уверить, как говорится в объявлениях, возможны варианты. Именно сейчас могут пригодиться те связи, которые у меня остались от прежней специальности.
* * *
Автосалон «Меркурий-сервис» был фирмой средней руки, его офис не имел собственного помещения, а располагался на первом этаже крупного бизнес-центра неподалеку от метро «Профсоюзная». Вершинин не любил ездить сюда – какой маршрут ни выберешь, обязательно попадешь в десяток пробок. Ездил только в исключительных случаях, а именно такой выдался сегодня.Когда Борис вошел в офис, народу здесь было очень мало. Это же не овощная лавка, здесь покупателей много не бывает. Сейчас перед одним из менеджеров сидела пожилая супружеская пара. И тот разыгрывал перед ними целый спектакль. Этот трюк Борису хорошо известен, о нем рассказал ему сам Потоцкий, считавший эту выдумку своим ноу-хау. Заключался он в том, что, когда покупатели выбрали машину, почти все оформили, приготовили деньги, им вдруг говорили, что они должны дополнительно заплатить еще сто долларов за какую-то выдуманную услугу. Покупатели говорили, мол, заранее их об этом не предупреждали. «Как?! – восклицал менеджер с наигранной строгостью. – Неужели Гриша забыл вас предупредить?!» Вызывался молоденький Гриша, и менеджер начинал его при покупателях распекать последними словами. Расчет был совершенно верен: покупатели мало того что настроились на покупку облюбованного экземпляра, им трудно отказаться и идти в другой салон, где машина обойдется на сто долларов дешевле, они еще вдобавок начинали жалеть забывчивого Гришу, которому теперь придется несладко, и готовы были смириться с непредвиденными расходами, лишь бы человека оставили в покое.
Легко предсказуемого финала этого забавного водевиля Вершинин дожидаться не стал. Он прошел за стойку, возле которой сидел молодой очкастый охранник. Тот, видимо, хорошо знал его – ничего не спрашивал, лишь поприветствовал кивком головы. Борис дошел до двери с медной табличкой «Генеральный директор Вадим Сергеевич Потоцкий».
Когда он вошел в кабинет, Потоцкий сидел за массивным письменным столом, но с таким же успехом мог сидеть на другом месте, поскольку в это время смотрел телевизор. Почему-то на домашний Интернет он получал много порносайтов. Вадим Сергеевич сразу пересылал их на служебный компьютер. Дома только станешь смотреть, так обязательно застукает жена и начнет ворчать. Такие просмотры не в кайф. Здесь же он сам себе хозяин, делает что хочет, и никто ему не указ. При звуке открываемой двери он с неудовольствием оторвал взгляд от монитора, но, увидев Вершинина, сделал приветливое лицо:
– Такие люди – и без охраны!
– Ну, здесь-то она мне ни к чему – здесь я твоей воспользуюсь, – отшутился Борис.
– Это – всегда пожалуйста. На это можешь рассчитывать в любое время дня и ночи.
Потоцкий вышел из-за стола и поздоровался с гостем:
– Здорово, Станиславыч, рад тебя видеть, старина. При этом он улыбался, усаживая гостя в кресло, однако слова его звучали примерно так же приветливо, как если бы он сказал: «Будь ты проклят».
Вадим Сергеевич одевался, как партийный работник советского времени. Он и сегодня, несмотря на теплую погоду, был в черном костюме (правда, сейчас пиджак висел на спинке стоящего в углу стула), белой рубашке, при галстуке. Зато короткая стрижка у него была весьма модная, темные волосы своей густотой напоминали парик, а тонкие усики делали его похожим на арабского шейха.
После нескольких ничего не значащих слов «о видах на урожай» Вершинин спросил:
– Ты «мерина» оформил?
– За мной не заржавеет, оформил. А ты бабки привез?
– А чего ради я сюда ехал? За мной тоже не заржавеет. – С этими словами он достал из внутреннего кармана пиджака пачку денег, перегнутую пополам и стянутую резинкой. Небрежным жестом Вершинин бросил ее на стол директора, пояснив: – Твоя доля за «Ауди».
– Спасибо и на этом. А за «Рендж-ровер» где?
– За него пока не выплатили.
– Когда обещали?
– Как только вернутся.
Потоцкий с недовольным видом взял деньги, повертел их в руках, словно прикидывая сумму, после чего так же небрежно, как получил, бросил их Борису. Тот не успел поймать, и пачка упала на пол.
– Ты чего? Какая муха тебя укусила? – пролепетал Вершинин.
– Оборзел, что ли?! Я тебе оформил пять машин! Пять! А ты мне кидаешь эту фитюльку! Тут половина того, что ты мне должен. Если не меньше.
– Мне-то ты почему выговариваешь?! Не я решаю, кому сколько давать. Прибыль делит Хозяин, все претензии к нему. Сколько он говорит, столько я и плачу.
– Слушай, Боренька, – подойдя к нему, почти шепотом произнес Потоцкий, – я грешным делом думаю, может, вообще нет никакого Хозяина?
– То есть?
– Может, все дела ты крутишь сам, единолично?
– Рехнулся, что ли?!
– Нет.
– Такую ахинею несешь.
– Уж очень на это смахивает. Сам посуди: это твой мифический Хозяин как Иегова – то ли он есть на белом свете, то ли нет. Никто его не видел, только слышал.
Вершинин покачал головой:
– Хозяин есть, Вадим, можешь не сомневаться. И не советую давить ему на нервы. Федьке Починщикову тоже захотелось больше. Помнишь, каким его нашли?
Вадим Сергеевич скривился от отвращения. Перед его глазами возникла страшная картина, которую он видел в малолюдной части заповедника «Лосиный остров», куда его и Вершинина привезли трое незнакомых бычар, чтобы продемонстрировать им беднягу Федьку. Убитый Починщиков лежал со связанными руками и ногами. У него было жуткое лицо – язык насквозь пробит заточкой, на которую нанизана сторублевая купюра. Это произошло через несколько дней после того, как Федька в ультимативной форме потребовал компенсировать ему деньги, потраченные на белорусских таможенников в Бресте.
– По лицу вижу, что помнишь, – продолжил Борис. – С Федькой разобрались по обычаю старых королей. Это у них так делалось – крысятнику пробивали заточкой язык и насаживали купюру.
– Получается, Хозяин из старых?
– Думаю, просто придерживается прежних законов. Ну, так передать ему, что тебе мало?
Потоцкий молча забрал лежащие на столе деньги и положил их в ящик.
– Вот это правильно, Вадим, – одобрил Вершинин. – Зачем без особой нужды искать приключения на свою шею. Пока нормальные отношения, лучше их сохранять. Я, например, всегда так делаю и другим советую.
– Обойдусь как-нибудь без твоих советов, – буркнул Потоцкий.
– Ну смотри, как знаешь. Большой уже. – Борис встал. – Пойдем проверим.
Они вышли из салона и завернули за угол, где стояла машина с платформой для перевозки автомобилей. Сейчас механики сгружали на площадку «Мерседес» цвета кофе с молоком. Если бы бедолага Вернер из Потсдама мог видеть эту картину…
Когда машина оказалась на асфальте и механик отцепил от переднего бампера трос с крюком, Борис с нетерпением сел за руль «Мерседеса». Он включил зажигание и прислушался к тихому монотонному звучанию двигателя. Подмигнул Потоцкому:
– Хорош стервец. Ох, хорош. Чисто конь.
– Плохих не держим, – хмыкнул Вадим Сергеевич. Он отдал Борису пластиковую папочку с документами на машину. Тот кивком поблагодарил его, выразил недовольство тем, что в баке маловато бензина, и уехал.
Глава 6
Семейный круг
По установившейся традиции Андрей каждый четверг навещал своих бабушек, живших в доме сталинской постройки на Сретенке. Главная цель его визита заключалась в том, чтобы снабдить старушек провизией. Не то чтобы им самим трудно ходить по магазинам. Как раз это им вполне по силам. Просто многолетняя привычка ограничивать себя во всем, жизнь в условиях вечного дефицита привели к тому, что старушки себе во всем отказывали. Для кого-нибудь другого они бы денег не пожалели, а для себя – жалко. Покупали все самое дешевое, стало быть, некачественное, невкусное. Зная эту их манеру, Андрей старался побаловать их если не деликатесами, то во всяком случае хорошими продуктами, на что сами бабушки никогда бы не решились. Сегодня, например, он купил разные виды «чудо-творожков», развесные сыр, паштет, ветчину, стейки из семги, бройлерного цыпленка, вафли, пастилу, апельсины. И вот с пакетами он поднимается по обветшалым ступеням знакомого дома.
Когда-то, будучи школьником, Андрей с родителями жил здесь. Он очень любит этот район, некоторые школьные приятели по-прежнему живут тут. И вообще любит дома такого типа, есть в них какая-то основательность. Позже, во времена хрущевской «оттепели», подобные строения обвинили в архитектурных излишествах, принялись возводить примитивные коробки с малогабаритными квартирами. Свою локальную задачу они, безусловно, решили – стало меньше коммуналок, люди переезжали в отдельные квартиры и уже не смотрели на то, что там крошечные кухни, в коридоре невозможно повернуться. Избавились от соседей, и на том спасибо. Правда, позже, с годами, эйфория пройдет и наступит своего рода похмелье – в комнатах теснота, дворов нет, погулять негде, до ближайшего метро нужно ехать на автобусах, которые ходят как бог на душу положит, в результате в них почти всегда несусветная давка. А красивые сталинские дома с большими квартирами вызывают сейчас ностальгические, весьма понятные ощущения.
Поднявшись на третий этаж, Андрей открыл своим ключом дверь и очутился в прихожей солидной, ухоженной квартиры, насквозь пропитанной резковатым запахом паркетной мастики, столь знакомым ему еще с детских времен. Поставив пакеты с продуктами в кухне, он прошел в дальнюю комнату, где за большим круглым столом, покрытым камчатной скатертью, бабушка Лиза и бабушка Дуся играли в преферанс. Стоя в дверном проеме, Андрей некоторое время с затаенной улыбкой смотрел на них. Как он любил их обеих и как любил эту мирную домашнюю картину!
– Здравствуйте, мои дорогие! – наконец громко сказал он.
– Андрюша, ты появляешься, как кот, – посетовала Елизавета Львовна. – Тебя совершенно не слышно.
– Ах да, сегодня же четверг. Я совершенно забыла, – сказала Евдокия Дмитриевна, хотя с нетерпением ждала этого дня и прекрасно о нем помнила. Приезд Андрея был одной из немногих радостей в их скромной повседневной жизни.
– Я, как бывший разведчик, всюду появляюсь бесшумно. Но даже появись я с фанфарами и барабанами, вы так увлечены своими преферансом, что ни черта не услышите, – улыбнулся он и посмотрел на листок с записями пульки. – Ага. Сегодня лидирует баба Дуся, да еще с таким перевесом. Наверняка жульничает.
При этих словах Евдокия Дмитриевна почему-то спрятала свои карты в карман вязаной кофты.
– Почему ты не позвонил? – с укоризной спросила Елизавета Львовна, хотя прекрасно знала, что внук никогда не предупреждает о приезде. Этот вопрос был частью привычного ритуала. – Мы приготовили бы обед.
– Ничего не надо. Я все сейчас приготовлю сам, – сказал Андрей. – Как вы тут поживаете? Все нормально? Без эксцессов?
Бабки переглянулись, и обе обиженно поджали губы. Внук сразу все понял:
– Из-за чего поссорились? А? Выкладывайте как на духу.
– Это, Андрюшенька, наши старушечьи дела, – сказала бабушка Лиза. – Тебя они совершенно не касаются. Не стоит тратить время на всякую чушь. У тебя ведь его, как всегда, немного?
– К сожалению, – развел он руками.
– Совсем ты, Андрюшенька, не отдыхаешь, – вздохнула бабушка Дуся. – Вон какой худой стал. Скоро штаны свалятся.
– Ты, наверное, обедаешь не каждый день, – сказала вторая бабушка. – Признайся честно, сколько раз в неделю ты ешь первое?
– Да при чем тут первое?! – возмутилась Евдокия Дмитриевна. – Главное – нужно чаще есть фрукты. Во фруктах вся сила.
– А без первого тоже нельзя, – возразила Елизавета Львовна. – Супы тоже нужны. Любой врач это скажет…
И так всегда – спор по любому поводу. Как они только уживаются?
Строго говоря, родной бабушкой Андрея была только одна из них, Елизавета Львовна. Евдокия Дмитриевна – ее двоюродная сестра. Ее личная жизнь сложилась неудачно, она никогда не была замужем и свои нерастраченные чувства направляла на разного ранга родственников. Все у нее складывалось не слава богу и в профессиональном, и в бытовом отношении. Особой карьеры на работе не сделала. Химик по образованию, Евдокия Дмитриевна всю жизнь проработала в лаборатории, чья деятельность была связана с изготовлением новых образцов спичек. Хорошим жильем тоже не обзавелась, имела комнату в многонаселенной квартире. Так постепенно получилось, что больше других сблизилась она со своей ровесницей Елизаветой Львовной, и когда обе остались одинокими, то съехались и стали жить вместе. Все ж веселей.
Баба Лиза осталась одна после ранней потери мужа, крупного партийного работника, который в пятьдесят лет скончался от обширного инфаркта. А вскоре за этой трагедией последовала другая – в автомобильной катастрофе погибли сын и невестка, родители Андрея. Что же касается работы, то в своем деле она была весьма успешным человеком, известным геологом. В молодости помоталась по экспедициям, работала «в поле», многие известные нынче месторождения открыты с ее легкой руки. Когда стала тяжеловато переносить спартанские условия в экспедициях, перешла сначала на научную, а потом на административную работу – руководила отделом в союзном, а потом российском министерстве геологии. У Елизаветы Львовны много научных трудов, до сих пор в литературе мелькают ссылки на ее публикации, иногда к ней по-прежнему обращаются за консультацией, однако подобных звонков становится, увы, все меньше и меньше. Поэтому основную часть времени энергичная баба Лиза посвящала дому, так же, впрочем, как и баба Дуся, тоже большая аккуратистка. Перемыть всю посуду, вытереть пыль, расставить вещи по своим местам, вынести мусор – все это неукоснительно выполнялось каждый день. На втором месте были карты. Хотя и та, и другая научились играть в преферанс достаточно поздно, уже будучи пенсионерками, так увлеклись, что играли даже вдвоем, «с гусариком», а когда собиралась компания из трех или четырех человек, это был настоящий праздник.
Телевизор у них, в отличие от многих ровесников, был на третьем месте. Сестры смотрели его очень выборочно: какой-нибудь информационный выпуск, а другие передачи, даже фильмы, от случая к случаю. Во-первых, раздражала реклама. Во-вторых, крайне редко попадались интересные фильмы. Иной раз начинали смотреть, но через пять – десять минут убеждались, что идет очередная дрянь, и выключали.
Регулярные визиты Андрея были одним из приятных событий в их скудном на радости существовании. Он знал это и старался не лишать бабушек, как называл обеих, удовольствия. Раньше приезжал по выходным, но получалось, что в эти дни бывал часто занят. То у кого-нибудь день рождения, то к кому-нибудь на дачу, то еще что-нибудь. Позвонишь, скажешь, что не можешь приехать, старушки обижаются. Решил приезжать по будням, а конкретней – по четвергам, почему-то у него этот день оказывался свободней других. Однако как раз сегодня у него было намечено важное дельце, поэтому, поужинав с бабушками и некоторое время посидев, извинившись за столь краткосрочный визит, уехал. Они не держали внука, чувствовали, тот сидит как на иголках. Мало ли какие дела могут быть у молодого парня, возможно, наконец появилась дама сердца.
Андрей не лукавил, когда сказал бабушкам, что едет по делам. Однако со стороны могло показаться, что он все-таки готовится к романтическому свиданию. По пути Корешков остановился возле торгового центра, где купил пышный букет цветов и коробку конфет.
Андрей приехал в отдаленный микрорайон Теплый Стан. Не без труда разыскав нужный дом, он некоторое время потоптался возле входа в подъезд – не знал кода дверного замка. Благо, ждать пришлось недолго, люди возвращаются с работы, а вид прилично одетого незнакомца с цветами и конфетами в руках не вызывал опасений. Молодая девушка, открывшая дверь своим ключиком, впустила и Корешкова.
Еще стоя на улице, он рассчитал, где находятся окна квартиры Святковской, и видел, что там горит свет. Значит, кто-то дома. Но кто? И как они отнесутся к появлению незнакомого человека? Возможно, даже не впустят его, что по нынешним криминальным временам вполне объяснимо.
Прежде чем позвонить, Андрей прислушался, приложив ухо к стальной двери. До него донеслись слабые выкрики и звуки выстрелов. Очевидно, работал телевизор. Вскоре после того как он нажал кнопку звонка (сигнал был в виде птичьего чириканья), раздался звук открываемой двери, не наружной, стальной, а внутренней. И опять тихо. Значит, кто-то пытается разглядеть его через глазок, как известно, настолько все искажающий, что ничего понять невозможно. Корешков даже отступил на шаг – пусть будут заметны его подарки. Маневр, видимо, оказался полезным.
– Кто там? – раздался приглушенный женский голос.
– Я из страховой компании «Атлант», – закричал Андрей, вплотную приблизившись к двери. – Мне нужна Надежда Николаевна Святковская.
– Минуточку.
Послышалось звяканье цепочки, щелчки открываемых звонков. Наконец дверь открылась, и Корешков увидел перед собой пожилую стройную женщину в халате, поверх которого была накинута вязаная кофта.
– Я могу видеть Надежду Николаевну Святковскую? – повторил Корешков.
– Это моя внучка, – строго ответила женщина. – Только ее сейчас нет дома. Как с утра уехала, так еще не появлялась.
– Вот досада так досада. Простите, как ваше имя-отчество?
– Василиса Аристарховна.
– Очень приятно, Василиса Аристарховна. Меня зовут Андрей Дмитриевич Корешков. Я завотделом страхового агентства «Атлант».
– Вы каким отделом заведуете, если не секрет?
Когда-то, будучи школьником, Андрей с родителями жил здесь. Он очень любит этот район, некоторые школьные приятели по-прежнему живут тут. И вообще любит дома такого типа, есть в них какая-то основательность. Позже, во времена хрущевской «оттепели», подобные строения обвинили в архитектурных излишествах, принялись возводить примитивные коробки с малогабаритными квартирами. Свою локальную задачу они, безусловно, решили – стало меньше коммуналок, люди переезжали в отдельные квартиры и уже не смотрели на то, что там крошечные кухни, в коридоре невозможно повернуться. Избавились от соседей, и на том спасибо. Правда, позже, с годами, эйфория пройдет и наступит своего рода похмелье – в комнатах теснота, дворов нет, погулять негде, до ближайшего метро нужно ехать на автобусах, которые ходят как бог на душу положит, в результате в них почти всегда несусветная давка. А красивые сталинские дома с большими квартирами вызывают сейчас ностальгические, весьма понятные ощущения.
Поднявшись на третий этаж, Андрей открыл своим ключом дверь и очутился в прихожей солидной, ухоженной квартиры, насквозь пропитанной резковатым запахом паркетной мастики, столь знакомым ему еще с детских времен. Поставив пакеты с продуктами в кухне, он прошел в дальнюю комнату, где за большим круглым столом, покрытым камчатной скатертью, бабушка Лиза и бабушка Дуся играли в преферанс. Стоя в дверном проеме, Андрей некоторое время с затаенной улыбкой смотрел на них. Как он любил их обеих и как любил эту мирную домашнюю картину!
– Здравствуйте, мои дорогие! – наконец громко сказал он.
– Андрюша, ты появляешься, как кот, – посетовала Елизавета Львовна. – Тебя совершенно не слышно.
– Ах да, сегодня же четверг. Я совершенно забыла, – сказала Евдокия Дмитриевна, хотя с нетерпением ждала этого дня и прекрасно о нем помнила. Приезд Андрея был одной из немногих радостей в их скромной повседневной жизни.
– Я, как бывший разведчик, всюду появляюсь бесшумно. Но даже появись я с фанфарами и барабанами, вы так увлечены своими преферансом, что ни черта не услышите, – улыбнулся он и посмотрел на листок с записями пульки. – Ага. Сегодня лидирует баба Дуся, да еще с таким перевесом. Наверняка жульничает.
При этих словах Евдокия Дмитриевна почему-то спрятала свои карты в карман вязаной кофты.
– Почему ты не позвонил? – с укоризной спросила Елизавета Львовна, хотя прекрасно знала, что внук никогда не предупреждает о приезде. Этот вопрос был частью привычного ритуала. – Мы приготовили бы обед.
– Ничего не надо. Я все сейчас приготовлю сам, – сказал Андрей. – Как вы тут поживаете? Все нормально? Без эксцессов?
Бабки переглянулись, и обе обиженно поджали губы. Внук сразу все понял:
– Из-за чего поссорились? А? Выкладывайте как на духу.
– Это, Андрюшенька, наши старушечьи дела, – сказала бабушка Лиза. – Тебя они совершенно не касаются. Не стоит тратить время на всякую чушь. У тебя ведь его, как всегда, немного?
– К сожалению, – развел он руками.
– Совсем ты, Андрюшенька, не отдыхаешь, – вздохнула бабушка Дуся. – Вон какой худой стал. Скоро штаны свалятся.
– Ты, наверное, обедаешь не каждый день, – сказала вторая бабушка. – Признайся честно, сколько раз в неделю ты ешь первое?
– Да при чем тут первое?! – возмутилась Евдокия Дмитриевна. – Главное – нужно чаще есть фрукты. Во фруктах вся сила.
– А без первого тоже нельзя, – возразила Елизавета Львовна. – Супы тоже нужны. Любой врач это скажет…
И так всегда – спор по любому поводу. Как они только уживаются?
Строго говоря, родной бабушкой Андрея была только одна из них, Елизавета Львовна. Евдокия Дмитриевна – ее двоюродная сестра. Ее личная жизнь сложилась неудачно, она никогда не была замужем и свои нерастраченные чувства направляла на разного ранга родственников. Все у нее складывалось не слава богу и в профессиональном, и в бытовом отношении. Особой карьеры на работе не сделала. Химик по образованию, Евдокия Дмитриевна всю жизнь проработала в лаборатории, чья деятельность была связана с изготовлением новых образцов спичек. Хорошим жильем тоже не обзавелась, имела комнату в многонаселенной квартире. Так постепенно получилось, что больше других сблизилась она со своей ровесницей Елизаветой Львовной, и когда обе остались одинокими, то съехались и стали жить вместе. Все ж веселей.
Баба Лиза осталась одна после ранней потери мужа, крупного партийного работника, который в пятьдесят лет скончался от обширного инфаркта. А вскоре за этой трагедией последовала другая – в автомобильной катастрофе погибли сын и невестка, родители Андрея. Что же касается работы, то в своем деле она была весьма успешным человеком, известным геологом. В молодости помоталась по экспедициям, работала «в поле», многие известные нынче месторождения открыты с ее легкой руки. Когда стала тяжеловато переносить спартанские условия в экспедициях, перешла сначала на научную, а потом на административную работу – руководила отделом в союзном, а потом российском министерстве геологии. У Елизаветы Львовны много научных трудов, до сих пор в литературе мелькают ссылки на ее публикации, иногда к ней по-прежнему обращаются за консультацией, однако подобных звонков становится, увы, все меньше и меньше. Поэтому основную часть времени энергичная баба Лиза посвящала дому, так же, впрочем, как и баба Дуся, тоже большая аккуратистка. Перемыть всю посуду, вытереть пыль, расставить вещи по своим местам, вынести мусор – все это неукоснительно выполнялось каждый день. На втором месте были карты. Хотя и та, и другая научились играть в преферанс достаточно поздно, уже будучи пенсионерками, так увлеклись, что играли даже вдвоем, «с гусариком», а когда собиралась компания из трех или четырех человек, это был настоящий праздник.
Телевизор у них, в отличие от многих ровесников, был на третьем месте. Сестры смотрели его очень выборочно: какой-нибудь информационный выпуск, а другие передачи, даже фильмы, от случая к случаю. Во-первых, раздражала реклама. Во-вторых, крайне редко попадались интересные фильмы. Иной раз начинали смотреть, но через пять – десять минут убеждались, что идет очередная дрянь, и выключали.
Регулярные визиты Андрея были одним из приятных событий в их скудном на радости существовании. Он знал это и старался не лишать бабушек, как называл обеих, удовольствия. Раньше приезжал по выходным, но получалось, что в эти дни бывал часто занят. То у кого-нибудь день рождения, то к кому-нибудь на дачу, то еще что-нибудь. Позвонишь, скажешь, что не можешь приехать, старушки обижаются. Решил приезжать по будням, а конкретней – по четвергам, почему-то у него этот день оказывался свободней других. Однако как раз сегодня у него было намечено важное дельце, поэтому, поужинав с бабушками и некоторое время посидев, извинившись за столь краткосрочный визит, уехал. Они не держали внука, чувствовали, тот сидит как на иголках. Мало ли какие дела могут быть у молодого парня, возможно, наконец появилась дама сердца.
Андрей не лукавил, когда сказал бабушкам, что едет по делам. Однако со стороны могло показаться, что он все-таки готовится к романтическому свиданию. По пути Корешков остановился возле торгового центра, где купил пышный букет цветов и коробку конфет.
Андрей приехал в отдаленный микрорайон Теплый Стан. Не без труда разыскав нужный дом, он некоторое время потоптался возле входа в подъезд – не знал кода дверного замка. Благо, ждать пришлось недолго, люди возвращаются с работы, а вид прилично одетого незнакомца с цветами и конфетами в руках не вызывал опасений. Молодая девушка, открывшая дверь своим ключиком, впустила и Корешкова.
Еще стоя на улице, он рассчитал, где находятся окна квартиры Святковской, и видел, что там горит свет. Значит, кто-то дома. Но кто? И как они отнесутся к появлению незнакомого человека? Возможно, даже не впустят его, что по нынешним криминальным временам вполне объяснимо.
Прежде чем позвонить, Андрей прислушался, приложив ухо к стальной двери. До него донеслись слабые выкрики и звуки выстрелов. Очевидно, работал телевизор. Вскоре после того как он нажал кнопку звонка (сигнал был в виде птичьего чириканья), раздался звук открываемой двери, не наружной, стальной, а внутренней. И опять тихо. Значит, кто-то пытается разглядеть его через глазок, как известно, настолько все искажающий, что ничего понять невозможно. Корешков даже отступил на шаг – пусть будут заметны его подарки. Маневр, видимо, оказался полезным.
– Кто там? – раздался приглушенный женский голос.
– Я из страховой компании «Атлант», – закричал Андрей, вплотную приблизившись к двери. – Мне нужна Надежда Николаевна Святковская.
– Минуточку.
Послышалось звяканье цепочки, щелчки открываемых звонков. Наконец дверь открылась, и Корешков увидел перед собой пожилую стройную женщину в халате, поверх которого была накинута вязаная кофта.
– Я могу видеть Надежду Николаевну Святковскую? – повторил Корешков.
– Это моя внучка, – строго ответила женщина. – Только ее сейчас нет дома. Как с утра уехала, так еще не появлялась.
– Вот досада так досада. Простите, как ваше имя-отчество?
– Василиса Аристарховна.
– Очень приятно, Василиса Аристарховна. Меня зовут Андрей Дмитриевич Корешков. Я завотделом страхового агентства «Атлант».
– Вы каким отделом заведуете, если не секрет?