– Ну, как фонтанчик? Не ожидали? А разве вы час назад не его вспоминали? Он вам ещё детство напомнил… Ну же, признавайтесь, мне врать бесполезно!
– Надо же, какой красавец! И позолота вся на месте! Как во времена Олимпиады-80!
– Ну, знаменит этот фонтан был намного раньше, ещё в 50-х… И тогда позолота была отменная…
– А сейчас – ни позолоты тебе, ни дружбы… От дружбы осталась одна отрыжка!
– Что ж, какие времена, такая и дружба, ничего не поделаешь.. Не расстраивайтесь, времена меняются. Однако, мы отвлеклись. Давайте снова перейдём в гостиную. Я дам вам с Шамилем несколько поручений. Вы ему потом всё передадите.
Аркадий, однако, любил конкретность.
– Что конкретно нам придётся делать?
– Ваши функции будут чисто диспетчерские, распределительские… Для практических задач мной сформирована специальная бригада, вы видели её по телевизору.
– По вашему каналу?
– Совершенно верно.
– Эти достойные люди нашли своё призвание. Я и вас приглашал, но вы, почему-то, упрямились… Вот и пришлось мне вас сегодня силой вытаскивать из вашей берлоги… из Медведково…
– Да уж, обидно, что ни говори… Мой дом отсюда – рукой подать, пешком можно добраться… А какие у них методы работы, если не секрет, у ваших… спасателей?
– Методов полно! Целая пропасть! Тут я разрешаю применять фантазию, ибо важен результат… У нас к каждому клиенту подход сугубо индивидуальный… Но принцип один, общий. Спасатели притворяются ещё более несчастными, чем их клиенты, и те, забыв о своих бедах, бросаются помогать им. Согласитесь: увидев человека в окровавленных бинтах, да ещё под собственным балконом, поневоле забудешь о себе…
– Как забыл тот парень, бежавший за носилками?
– Да. Его подруга бросила, вот он и собрался с собой покончить. Я его вовремя засёк, во время внеочередной медитации… Это был внеплановый случай… Моя бригада выехала тут же! Молниеносно! Они его удачно отвлекли, он одумался и теперь занимается благотворительностью.
– Бедным помогает?
– Пока что только кошкам. Питомник на дому организовал… Вонища!
– А мне вы разрешите немного пофантазировать?
– Валяйте, только вкратце…
– Бывают же и другие причины… хотеть расстаться с жизнью, а не только уход любовницы или гибель старушки-жены… Предположим, я – банкир!
– Да, действительно, давайте предположим, что ваша мечта сбылась!
– На меня наехали и хотят убить… но сначала собираются жестоко пытать…
– Ого!
– И вот, сижу я у себя на кухне, приставляю дуло к виску…
– Тут появляюсь я…
– Лично сам? А бригада?
– Дело в том, что никто из моей бригады не в состоянии взламывать замки на дверях новых русских. Я же открываю их при помощи взгляда!
– Ух ты!
– Итак, я появляюсь на кухне банкира в монашеской рясе и… предлагаю ему одеться в таком же стиле. Он потрясён и даже не сопротивляется…
– Да ну? Совсем ни капельки не сопротивляется?
Давилов исчез за ширмой и через минуту вышел оттуда в монашеской рясе.
– Он уверен, что монах – посланец из другого мира…
– А потом?
– Потом я беру новоявленного святошу за руку и вывожу его из квартиры. Нас, что характерно, никто не останавливает, и мы благополучно добираемся до монастыря, где экс-банкиру предстоит провести остаток дней…
– А если он потом… очухается… подумает-подумает и… откажется жить при монастыре?
– Ну, что ж… Тогда его враги подумают-подумают, снова найдут его и… уже совершенно точно… прикончат!
– А если… я вдруг откажусь?
– От чего?
– Ну, если я не стану отвлекаться на ваших ряженых-перебинтованных… Если наотрез откажусь им помогать?
– А! Ну, тогда мы наотрез откажемся от вас!
– Нет-нет, не надо! Не бросайте меня! Я хороший – Докажите!
– Дайте мне поскорей… какое-нибудь задание… Внеочередное!
– Зачем же внеочередное? Ваше задание ждёт вас давно… вот уже несколько дней… С тех самых пор, как мне впервые приснились цыгане… Вот уже неделю снятся… с песнями и плясками…
– Я, честно, говоря, цыган боюсь…
– Я сам боюсь… Но вам не стоит волноваться. Лично вам с ними общаться не придётся…
Глава 13.
В конце беседы Давилов расправил плечи и произнёс:
– В честь Рождества… а также учитывая вашу не-су-свет-ную тягу к материальным ценностям… Я даю вам особо приятное задание!
– Неужели?
– Вам сегодня доведётся развлекать одну оч-чень богатую старуху, которая пятый год подряд пытается удрать на тот свет. Её надо будет отвлечь. Часиков до семи.
Потом можете быть свободны…
– Хм! Старушек я ещё не пробовал… развлекать… Интересно, каким образом?
– Не волнуйтесь, у вашей жены не появится повод для ревности… По сложившейся традиции, я разрешаю вам проявить фантазию… У вас, насколько я знаю, с фантазией всё в порядке…
– Нет, вы, всё-таки, скажите, что я должен делать… А то вдруг отмочу какой-нибудь… непотребный фокус…
– Ну, я не знаю… Расскажите бабушке сказки, почините ей что-нибудь… Главное – дотяните до девятнадцати ноль-ноль…
– А что, после семи она, как правило, уже не вешается?
– Она вообще не вешается. У неё другие методы, более изощрённые. Как-никак, польская дворянка… Ступайте, даст Бог, всё пройдёт благополучно…
Пока Аркадий одевался в прихожей, Давилов сходил в комнату и принёс запечатанный конверт.
– Это моё поздравление вам с Шамилем. С Рождеством. Советую открыть не раньше девяти вечера. Впрочем, что это я говорю? Я запрещаю вам открывать его раньше девяти вечера. Могу я на вас положиться?
– Вполне. Какая разница, когда читать открытки? Часом раньше, часом позже…
– Вот и отлично. Со старухой обращайтесь как можно галантнее. У Шамиля бы это лучше получилось, но его, к сожалению, трудно поймать… Короче, поезжайте к Ванде Казимировне, развлеките её, почините в доме всё, что только сможете. Сказки придумывайте подлиннее да поинтереснее… Заодно посмотрите, чтобы к ней в доверие не втерлись мошенники. На вас ложится двойная задача. Задача охранника и отвлекающего.
– Вы сказали, что она богатая, но… беспомощная?
– Да, она действительно беспомощна. По-настоящему беспомощных людей, как я уже сказал, не так уж много…
На бумажке рукой останкинского гуру было выведено «Ванда Казимировна». Там же стоял адрес и номер телефона.
Подойдя к зачуханной хрущёбе, Аркадий в нерешительности остановился.
– Хм! Богатая старуха! Хоромы почти как мои…
Постояв-подумав, он вошёл в подъезд и стал неспешно подниматься по лестнице.
На втором этаже он увидел металлическую дверь с номером, указанным на бумажке.
Позвонив, услышал странное хихиканье. Кто-то громко высморкался…
Наконец, дверь отворилась, и Аркадий очутился лицом к лицу с чрезвычайно живописной старушенцией. Она была вся в кружевных оборочках, а в руке держала Библию. Её внешность излучала благостность, большие глаза светились, но уже не так ярко, как в молодости. Вылитая Беата Тышкевич!
На том лице лежала печать потусторонности, однако суицидом не пахло. Ни грамма загнанности, разочарованности, обиды на весь мир…
– Ванда Казимировна?
– Прошэ, – сказала старушка по-польски.
Дальше она говорила по-русски, но с очень большим акцентом.
– Вас ко мне прислал СтанИслав?
– М-да… Станислав… Авелевич…
– Ах, да, Иванович! Проходите…
Аркадий очутился в маленькой прихожей.
– Ну, зачем же он так беспокоится? По пять раз в день уборщицы, санитарки, монашки приходят… Я уже замучилась… Нельзя всё время быть таким… заботливым!
Зачем столько внимания к моей бедной персоне?
– Хм! Он почему-то считает, что вы оч-чень богатая!
Старушка снова жеманно захихикала и повела его в гостиную.
Аркадий поспешил заверить, что он никакой не уборщик, и, уж тем более, не монах.
– Не волнуйтесь, я вам тут много пыли поднимать не буду. Уколы не по моей части, а молиться я и вовсе не умею…
– Вот как? – изумилась кружевная бабушка. – Что же вы тут собираетесь делать?
Так вы… от Станислава или нет?!
– От него, от него, не бойтесь… От лысого и очень умного… Ссс… Станислава… Ппп…
Петровича…
– Ах, да, от Теодоровича!..
К счастью, она была туга на ухо, а с памятью вообще монтана.
– Я и забыла! Кажется, у него именно такое отчество! Он всегда всех по отчеству называет и к себе тоже требует уважения! Такой галантный молодой человек! Такой воспитанный!
Аркадию стало смешно. Когда это Давилов называл кого-нибудь по отчеству?
– И что же он вам поручил?
– Он сказал, что я должен вам что-то починить… типа столы-стулья…
– Ах, хитрец, все помнит. Я могу забыть, а он помнит! Что ж, проходите в спальню…
Посмотрите, это – главный прэдмет моей жизни… Надо его чинить или нет?
Старуха жестом указала на соседнюю комнату. Аркадий вошел туда и увидел… гроб!
– Не пугайтесь, просто мне уже пора! Какой… сенс чинить столы, стулья и другие вещи, если уже завтра… ЗАВТРА!.. они мне не понадобятся…
Таки Давилов был прав. Старуха самоубийца!
Аркадий ласково, даже искательно, заглянул ей в глаза, потом взял под локоток, подвёл к креслу, стал усаживать… И, надо сказать, очень вовремя это сделал.
Старуха выпучила глаза, стала задыхаться, схватилась за сердце и… обмякла!
Аркадий набрал номер Давилова.
– Не волнуйтесь, ничего страшного не произойдёт… – услышал он в трубке.
На том конце играла музыка. Слышались вакхические возгласы и завывания…
Веселились очередные гости.
Аркадий опешил. Ну и ну! Человек умирает, а он злорадствует и цинично заявляет, что ничего страшного не произойдёт… Он был готов к любым странностям со стороны бывшего шефа, но чтобы тот оказался таким идиотом!
– Так вам всё равно, что с ней будет?
– Если что, вызывайте "скорую", а сами уходите…
– Может быть, всё-таки, приедете и хоть чуть-чуть поможете?!
– Не могу… Я сам почти готов… Жду вас вечерочком у себя… Заходите вечерком, не стесняйтесь…
Давилов еле ворочал языком. Потом в трубке раздались короткие гудки… Надо же! «Готов!»
Нализался, сволочь… А ещё говорил, что пить умеет!
Нет, он не изменился… С этим Давиловым по-прежнему надо держать ухо востро. То батюшку изображает, то уголовника. Затея тухлая, пора смываться, пока менты не нагрянули…
Глава 14.
Старухе полегчало. Он выпрямилась в кресле, расправила кружева на груди.
– Аркадий!..
Аркадий ощутил невнятную тревогу. Откуда она знает, как его зовут?!
– Если я не успею вам… Может быть, я не успею вам дать команду… Ой, как трудно говорить по-русски, когда такая старая голова!
Её польский акцент усилился.
– В общем, если я начну себя странно вести… Положите меня… в гроб!
Аркадий поёжился. Он ещё в жизни никого в гроб не укладывал.
Старуха, тем временем, принялась философствовать.
– Потом будет жизнь… загробная… А сейчас она… окологробная… Я правильно выражаюсь?
– Грёбаная-грёбаная, всё правильно, жизнь такая, что… Выражайтесь, не стесняйтесь, тут все свои!
– Что вы?! Что вы?! Я не могу так ругаться! Вы меня плохо… услышали! Меня не надо просить так ругаться. Перед отходом туда…
Старушка закатила глаза и стала с достоинством молиться.
– Перед отходом в небесный дворец… к моим предкам… мне надо вести себя осторожно… надо оставлять… всё плохое на земле… Мои предки были очень знатные… графы, короли… Вы меня извините, но… мат надо оставить здесь!
– Это вы меня извините…
– Дайте мне, пожалуйста, мой фамильный Альбум!
На серванте было много разных книжечек, бутылочек с лекарствами, коробочек, ленточек, тряпочек… Полный старушечий набор.
Поискав среди этого хлама, Аркадий, однако, фотоальбома не обнаружил.
– Ой, не обижайтесь склероз! Альбум в третьей комнате… Пройдите туда… туда, туда… Там, там, там! – замахала она узловатой старческой рукой в перстнях.
В третьей комнате стоял запах валерьянки и наблюдался идеальный порядок. Видно кто-то из домработниц (или домработников!) совсем недавно тут побывал.
Обстановка ничем не поражала. Не было ни комода красного дерева, ни стульев «из дворца», ничего похожего. Вероятно, всё старухино богатство лежало в банке. Что ж, вполне современно…
Старинный «Альбум» лежал на кровати, среди вышитых подушек и подушечек.
Приоткрыв его, он заметил внутри аккуратно и очень симметрично расположенные фотографии. Всё было в строгом хронологическом порядке, под каждым пожелтевшим фото выведена дата, а все надписи были сделаны латинскими буквами с непонятными хвостиками. Видимо, по-польски.
Вернувшись в комнату, он опять застал старушку в молитве. Она крестилась по-католически, подняв глаза к потолку, будто разглядывала люстру…
Зазвонил мобильник.
– Ну, как она? – снова послышался голос Давилова.
На том конце по-прежнему играла музыка.
Аркадий окончательно запутался. Экс-шеф зачем-то срочно вытащил его из Медведково, потом долго удивлял странными гостями, а теперь вот, отослав его к полудохлой безумной старухе, сам развлекался во всю, да ещё непонятно с кем!
Внезапно в трубке раздался грохот, звон битой посуды… Затем образовалась тишина.
Не было слышно ни звука. Гудков тоже не было…
– Алло! Алло! – надрывался Аркадий.
Ему никто не отвечал.
После короткой паузы снова включили музыку, врубили на полную катушку. Потом кто-то бросил трубку на рычаг, и раздались короткие гудки…
Он повернул голову к старухе. Её тело съехало вниз, глаза были стеклянны.
Казалось, она умерла.
– Ванда Казимировна!
Старуха шевельнула пальцами в перстнях и отчетливо произнесла с закрытыми глазами.
– Не так быстро, Вася… Ва-сень-ка…
Её рука безжизненно повисла. Ничего не оставалось, как набрать «03»…
Уходя, Аркадий оглянулся на старуху. Губы её шевелились, она продолжала бормотать, но её польский акцент куда-то подевался. Ну и дела!
Он опрометью метнулся к двери.
– Вася, подожди… не так быстро… Вася!!! Ва-сень-ка!!!
Аркадий плюнул, чертыхнулся и выбежал из квартиры.
Преодолевая лестничный пролёт, он нервно вздрагивал. Старуха не просто кричала, надрывалась, стерва.
– Ва-а-а-ся-я-я!!!!!!!
Аркадий приостановился, глянул вверх.
– Никак опять засклерозило? Какой, к чёрту, Вася?! А Петю не надо?! Старая крокодила… Я-то думал, ей «мерседец» пришёл, а она вон как орёт! Тьфу, чтоб я ещё раз связался с ненормальными!..
Аркадий катился вниз по ступенькам, пыхтя как взломщик-неудачник… Снова засада…
А ведь как благородно всё начиналось!
Глава 15.
Выбежав из подъезда, Аркадий натолкнулся на машину скорой помощи, но в разговор с врачами не вступил. По вполне понятным причинам.
Дверь старухиной квартиры он догадался оставить приоткрытой. К счастью, когда он покидал квартиру, на лестничной площадке не было ни души. Не хватало ещё, чтоб его загребли по делу об убийстве!
Он даже не знал фамилии старухи Ванды. Он вообще ничего про неё не знал.
Фигурировать на процессе в роли грабителя и убийцы ему совсем не улыбалось.
И вечно этот Давилов втянет его в историю! Нет, он общался с ним в последний раз, хватит! Аркадий глянул на часы и обомлел. Девятнадцать ноль-ноль! Он таки сумел развлечь старуху «часиков до семи»!
Подойдя к подъезду Давилова, он увидел примерно ту же картину, что и возле дома старухи Ванды. Только кроме кареты скорой помощи там была еще и милицейская машина.
В подъезде на него, как и днём, налетела массивная женская фигура. Снова Чунькина! Зинуля была вся в слезах, размазанная тушь делала её похожей на чудовище из детского триллера.
– Аркаша, стой! Тут у нас такое случилось! Его убили!
– Кто?!
– Цыгане! К нему тут всякий сброд ходил, вот и допрыгался!
Допрыгался, тут Чунькина была права.
Поднявшись пешком наверх, ибо ждать лифта не было мочи, Аркадий заметил, что дверь в квартиру Давилова приоткрыта. Точно в таком же приоткрытом состоянии он час назад оставил старухину дверь…
В квартире было полно народу. В той комнате, где они с шефом завтракали борщом и пловом, на полу лежало тело, накрытое простыней.
«Он», – подумал Аркадий.
У стола сидел мужчина в милицейской форме и что-то записывал. Видимо, составлял протокол. Рядом с ним валялся на коленях рыдающий цыганёнок. Он порывался удрать, но его всё время хватали за шиворот.
– Вы Аркадий? – спросил милиционер.
– Да, именно я и есть Аркадий…
– Тогда читайте…
Аркадий заглянул в конверт и обнаружил там записку.
«Извините, что не объяснил вам раньше. Сегодня мне снова снились цыгане, и я понял, что пора. Спасибо, что придержали Ванду Казимировану. Без неё бы я там ничего не нашёл. Погощу у старушки денька четыре, а потом отправлюсь в пункт моего назначения. Привет Шамилю. Ваш друг Василий».
Лицо мента посуровело.
– Кто такая Ванда Казимировна?
– Старушка-полька… Но с московской пропиской!
– В каких отношениях она состояла с Печатниковым?
– С кем?!
– С трупом.
Милиционер кивнул в сторону тела, накрытого простынёй.
– Не знаю…
– Не знаете? А что же он с вами так откровенничает? Что он собирался искать у старухи? Чего он без неё не нашел бы?! Может, он пытать её собирался?! Утюгом?!!
Или паяльником?!!!
– Да я вообще здесь впервые! То есть, за сегодня… второй раз зашёл…
Только в участке Аркадий узнал, как именно цыгане убили Давилова. Ударили тяжёлым предметом по голове. Вероятно, хотели ограбить. Оно и не удивительно.
Если устроить в квартире проходной двор, а купюры раскладывать на столе вместо салфеток, то даже ангел не удержится от искушения…
Суровый мент не собирался ставить точку в деле.
– Так вы отрицаете свою причастность к делу?
– К какому такому делу?! Это мой давнишний знакомый… Мы с ним очень давно не виделись… Зашёл случайно… Ведь сегодня Рождество…
– Ага… только Рождество днём было… в смысле, уже прошло… А праздновали вы, почему-то, по отдельности! Вот вы сейчас откуда нарисовались, а?!
– Старушку навещал…
– Признавайся, гад! Ты, часом, не наводчик?! А то щас пойдёшь унитазы пидорасить!..
Ситуацию спасла ворвавшаяся Чунькина. Она преданно ждала Аркадия в коридоре, чувствуя, что его могут арестовать.
– Да какой из этого тюфяка наводчик! Он актёр! Мы все актёры! Дружили с покойным, ходили к нему в гости… Вася школу снимал, для бизнеса, а мы в порожних классах у него хохмили… то есть, репетировали!
– Выходит, он ваш благодетель? Так вы ему ноги должны были мыть!
Мент сострил вполне удачно, но Чунькиной по юмору в районе равных не было. По крайней мере, в рамках РУВД.
– И ноги мыли, и этой водой подмывались, всем коллективом, не сомневайтесь!
Мент хотел обидеться, но сексуальный голос Чунькиной к обидам не располагал. Он распологал к интиму.
– На театральный фестиваль мы готовились, если серьёзно… Международный фестиваль, между прочим, на носу! У него в шкафах наши костюмы, можете проверить!
– То есть, этот прыщ тоже актёр, да?
– Да! Только он из другого театра. Из дома культуры он, вот!
– А зачем покойник оставлял ему записку? И старуху зачем было придерживать?
Покойник собирался у неё ночевать, в то время как у самого оч-чень даже шикарная квартирка имеется?!
– Да это пьяный бред! Васенька регулярно лечился. Глюками страдал. Сколько раз откачивали!
– Точно, алкоголик? Правду говорите?!
– Ну да! Вы же сами видели, что творится у него в квартире!
Глава 16.
В общем, Аркадия выпустили. Благодаря Чунькиной.
Иногда и такие экземпляры, вернее, экземплярши могут быть полезны. Теперь он, оказывается, ещё и актёр! Дома культуры!
Вскрытие показало, что старушка умерла естественной смертью. Состояние сердечной мышцы и сосудов было таково, что врачи-патологоанатомы удивлялись, как это она не переставилась ещё пять лет назад.
Одному Аркадию было всё доподлинно известно. Ванда Казимировна ждала Давилова.
Ему пять лет назад было ещё не время. Он боялся, что «там» без старушки заблудится, хотел, чтоб она его проводила…
Правда, в последнее время её терпение начинало лопаться, а он всё был не готов, да не готов. Мирские проблемы заели…
Теперь все эти суматошные проблемы лягут на его, на Аркадия, плечи… Теперь он будет спасать несчастненьких! На пару с Шамилем.
Давилов и после смерти их достал. Ну и ручищи.
Открыв подаренный Давиловым поздравительный конверт (ровно в девять вечера, как и было приказано), Аркадий обнаружил банковский чек на имя племянника. Как выяснилось, на счету Шамиля вот уже месяц, как лежала кругленькая сумма: двести тысяч долларов. Двести тысяч у.е. на благотворительность.
Так вот про какие неожиданные деньги твердил ему философ-юморист!
Там же лежало заверенное нотариусом завещание. Офис на проспекте Мира тоже переходил Шамилю. Видно, Давилов давно уже знал про свою смерть, только точной даты не мог добиться у космоса…
Аркадий, дабы развеяться, долго бродил по вечерним улицам. Домой вернулся глубокой ночью. Даже Риммочка не дождалась – уснула, оставив ему свет в прихожей.
Он тоже лёг и моментально вырубился. Ему приснились чудеса, каких он в жизни не видал.
Сначала он посетил хрустальный дворец. Там всё было усыпано драгоценными камнями, а мебель – из чистого золота. Разве на такой мебели сидят? Твёрдо же!
В большом центральном зале к нему вышли старушка Ванда и экс-Давилов, оба в ангельских одеждах. Они ему что-то кричали, но слов не было слышно. Потом их отвлёк… мобильник! Да-да, всё так и было! Экс-Давилов достал из-под белого крыла телефон и стал с кем-то болтать.
Потом, не отрываясь от мобильника, Давилов жестом дал Аркадию команду идти к окну. Аркадий послушался, подошёл к окну, а за ним – территория ВДНХ. Он зажмурился и… прыгнул!
Приземлившись, Аркадий открыл глаза. Перед ним во всей доперестроечной красе сиял фонтан "Дружба народов".
Фонтан был свежепозолочен, специально для Олимпиады-80. Вокруг всё переливались радугой струй, искрящихся на солнце…
Собственно, почему он решил, что попал в 80-е? Ведь это чудо было создано намного раньше, ещё в 1950-х!
Вдруг Аркадий заметил кота.
В фонтане плавал грязно-рыжий кот, мордой похожий на Иосифа Джугашвили. В природе встречаются такие коты. Аркадий не сдержался и крикнул:
– Ну и дела! Котяра плавает! Когда такое было?
– Каму кацяра, а каму – Сосо, луччий друг всэх-х-х народов!
Грузинский акцент и после смерти никуда не девается.
– Какую я вам дружьбу арганизаваль? А?!! А гдэ спасиба?! Нэ слышю!!!
Кот сделал попытку влезть на верхушку фонтана.
– Сичас рэчь буду праизнасить!
– Слезай, скотина! Наслушались твоих речей!
Кот, злобно шипя, стал уползать.
– Бэз миня бв вы всэ падох-х-хли! Я вас 30 лет ат Запада ах-х-раняль! Пачти всэ цэлие асталис!.. Царя абыжяли – ай, нихарашё! А минэ ни так лэгко абидэт!
Аркадий хотел дать ему пинка, но не получилось.
– В лагэрэ дисциплина была – закачаесся! Никто дверями не дралься! Даже в мыслях-х-х нэ имэль!
Ну, нет! Пора кончать этот беспредел. Аркадий нашел камешек побольше, прицелился…
– Вали отсюда по-хорошему! Тоже мне – ангелочек нашёлся! Ты же самый, что ни на есть, кровавый Каин!
Увидев камень, кот дал стрекача. Удирая, он оглянулся и снова зашипел.
– Убыйцы!!!
– От убийцы слышу!
Неожиданно для себя Аркадий оказался на верхушке фонтана. Подмышкой он ощутил что-то тяжёлое. Ба! Маленький золотой телевизор! А тут ещё, откуда ни возьмись, прибежала толпа советских граждан, одетых по моде конца 1950-х.
Люди плотной толпой окружили фонтан, стали что-то выкрикивать.
Аркадию почудилось, что его хвалят, и он растрогался до слёз.
– Товарищи! Грядёт эпоха телевизора! Великая вещь, скажу я вам, объединяющая!
Пока он тряс позолоченным ящиком, из толпы раздался голос мальчика:
– Дяденька! А телевизоров без линзы не бывает!
Аркадий строго глянул на выскочку.
– Вырастешь – и не такое увидишь!
По рядам взрослых прокатилось оживление.
– Люди! Ведь это пришелец из будущего!
– Да нет, обычный аферист!
– Сектант, не иначе!
– Хватайте его!..
Перепуганный Аркадий взмыл в небо и неожиданно увидел под собой Париж. Жуткие ужасы исчезли. Полетав, он приземлился на Елисейских полях, стал вдыхать знакомый прозрачный воздух… К сожалению, не очень долго.
– Хватай его!
Сзади налетели какие-то двое и закружили его в вальсе. То были его старые подруги, феи в розовых пальто!
Они все втроём поднялись в воздух и стали парить над городом. Поднялись туда, где даже не всякая птица летает. Даже выше Эйфелевой башни…
Потом ринулись вниз, на тротуар, где обычно прогуливаются парочки. Только сейчас там было пусто, и можно было летать беспрепятственно. На любой скорости.
Дамочки крутили и швыряли Аркадия, подбрасывали его вверх, ловили, а потом подбрасывали снова… До тех пор, пока он не шмякнулся на скамейку.
Шмякнувшись, Аркадий начал гладить деревянное сидение.
– Дорогая скамеечка, – пробормотал он, – на тыщу евро потянет… Ага! Вспомнил!
Эти скамейки по телевизору показывали… В передаче про Париж!
Феи улетели прочь, чмокнув его на прощание с двух сторон. На щеках остался запах духов. Боже, какой аромат! Аркадий завыл от волнения.
– Снова ноешь? Какие скамейки? – возмутилась Риммочка.
– Да никакие… Ты лучше скажи, что за духи…
Аркадий стал усердно водить носом.
Риммочка глянула на него странным взглядом и отвернулась к стене.
– Нет, ну, знакомый же запах! Правда, не знаешь?
– Не знаю…
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Яблоко замедленного действия
Происки злобной рекламы
Пальцы и ядерная кнопка
Национальность: «каждый пятый»
Антиполиклиника
Сортировщик Авелей
Улёт!
Г.Х. Андерсен отдыхает
Бег с носилками
Если хочешь быть здоров, отвлекайся!
Список потенциальных самоубийц
Мироновна во славе
Богатая старуха
Не обижайтесь на склероз
Актёр дома культуры
Полный улёт!
© Copyright: Анита Фротсак, 2007
– Надо же, какой красавец! И позолота вся на месте! Как во времена Олимпиады-80!
– Ну, знаменит этот фонтан был намного раньше, ещё в 50-х… И тогда позолота была отменная…
– А сейчас – ни позолоты тебе, ни дружбы… От дружбы осталась одна отрыжка!
– Что ж, какие времена, такая и дружба, ничего не поделаешь.. Не расстраивайтесь, времена меняются. Однако, мы отвлеклись. Давайте снова перейдём в гостиную. Я дам вам с Шамилем несколько поручений. Вы ему потом всё передадите.
Аркадий, однако, любил конкретность.
– Что конкретно нам придётся делать?
– Ваши функции будут чисто диспетчерские, распределительские… Для практических задач мной сформирована специальная бригада, вы видели её по телевизору.
– По вашему каналу?
– Совершенно верно.
– Эти достойные люди нашли своё призвание. Я и вас приглашал, но вы, почему-то, упрямились… Вот и пришлось мне вас сегодня силой вытаскивать из вашей берлоги… из Медведково…
– Да уж, обидно, что ни говори… Мой дом отсюда – рукой подать, пешком можно добраться… А какие у них методы работы, если не секрет, у ваших… спасателей?
– Методов полно! Целая пропасть! Тут я разрешаю применять фантазию, ибо важен результат… У нас к каждому клиенту подход сугубо индивидуальный… Но принцип один, общий. Спасатели притворяются ещё более несчастными, чем их клиенты, и те, забыв о своих бедах, бросаются помогать им. Согласитесь: увидев человека в окровавленных бинтах, да ещё под собственным балконом, поневоле забудешь о себе…
– Как забыл тот парень, бежавший за носилками?
– Да. Его подруга бросила, вот он и собрался с собой покончить. Я его вовремя засёк, во время внеочередной медитации… Это был внеплановый случай… Моя бригада выехала тут же! Молниеносно! Они его удачно отвлекли, он одумался и теперь занимается благотворительностью.
– Бедным помогает?
– Пока что только кошкам. Питомник на дому организовал… Вонища!
– А мне вы разрешите немного пофантазировать?
– Валяйте, только вкратце…
– Бывают же и другие причины… хотеть расстаться с жизнью, а не только уход любовницы или гибель старушки-жены… Предположим, я – банкир!
– Да, действительно, давайте предположим, что ваша мечта сбылась!
– На меня наехали и хотят убить… но сначала собираются жестоко пытать…
– Ого!
– И вот, сижу я у себя на кухне, приставляю дуло к виску…
– Тут появляюсь я…
– Лично сам? А бригада?
– Дело в том, что никто из моей бригады не в состоянии взламывать замки на дверях новых русских. Я же открываю их при помощи взгляда!
– Ух ты!
– Итак, я появляюсь на кухне банкира в монашеской рясе и… предлагаю ему одеться в таком же стиле. Он потрясён и даже не сопротивляется…
– Да ну? Совсем ни капельки не сопротивляется?
Давилов исчез за ширмой и через минуту вышел оттуда в монашеской рясе.
– Он уверен, что монах – посланец из другого мира…
– А потом?
– Потом я беру новоявленного святошу за руку и вывожу его из квартиры. Нас, что характерно, никто не останавливает, и мы благополучно добираемся до монастыря, где экс-банкиру предстоит провести остаток дней…
– А если он потом… очухается… подумает-подумает и… откажется жить при монастыре?
– Ну, что ж… Тогда его враги подумают-подумают, снова найдут его и… уже совершенно точно… прикончат!
– А если… я вдруг откажусь?
– От чего?
– Ну, если я не стану отвлекаться на ваших ряженых-перебинтованных… Если наотрез откажусь им помогать?
– А! Ну, тогда мы наотрез откажемся от вас!
– Нет-нет, не надо! Не бросайте меня! Я хороший – Докажите!
– Дайте мне поскорей… какое-нибудь задание… Внеочередное!
– Зачем же внеочередное? Ваше задание ждёт вас давно… вот уже несколько дней… С тех самых пор, как мне впервые приснились цыгане… Вот уже неделю снятся… с песнями и плясками…
– Я, честно, говоря, цыган боюсь…
– Я сам боюсь… Но вам не стоит волноваться. Лично вам с ними общаться не придётся…
Глава 13.
«Богатая старуха»
В конце беседы Давилов расправил плечи и произнёс:
– В честь Рождества… а также учитывая вашу не-су-свет-ную тягу к материальным ценностям… Я даю вам особо приятное задание!
– Неужели?
– Вам сегодня доведётся развлекать одну оч-чень богатую старуху, которая пятый год подряд пытается удрать на тот свет. Её надо будет отвлечь. Часиков до семи.
Потом можете быть свободны…
– Хм! Старушек я ещё не пробовал… развлекать… Интересно, каким образом?
– Не волнуйтесь, у вашей жены не появится повод для ревности… По сложившейся традиции, я разрешаю вам проявить фантазию… У вас, насколько я знаю, с фантазией всё в порядке…
– Нет, вы, всё-таки, скажите, что я должен делать… А то вдруг отмочу какой-нибудь… непотребный фокус…
– Ну, я не знаю… Расскажите бабушке сказки, почините ей что-нибудь… Главное – дотяните до девятнадцати ноль-ноль…
– А что, после семи она, как правило, уже не вешается?
– Она вообще не вешается. У неё другие методы, более изощрённые. Как-никак, польская дворянка… Ступайте, даст Бог, всё пройдёт благополучно…
Пока Аркадий одевался в прихожей, Давилов сходил в комнату и принёс запечатанный конверт.
– Это моё поздравление вам с Шамилем. С Рождеством. Советую открыть не раньше девяти вечера. Впрочем, что это я говорю? Я запрещаю вам открывать его раньше девяти вечера. Могу я на вас положиться?
– Вполне. Какая разница, когда читать открытки? Часом раньше, часом позже…
– Вот и отлично. Со старухой обращайтесь как можно галантнее. У Шамиля бы это лучше получилось, но его, к сожалению, трудно поймать… Короче, поезжайте к Ванде Казимировне, развлеките её, почините в доме всё, что только сможете. Сказки придумывайте подлиннее да поинтереснее… Заодно посмотрите, чтобы к ней в доверие не втерлись мошенники. На вас ложится двойная задача. Задача охранника и отвлекающего.
– Вы сказали, что она богатая, но… беспомощная?
– Да, она действительно беспомощна. По-настоящему беспомощных людей, как я уже сказал, не так уж много…
*****
На бумажке рукой останкинского гуру было выведено «Ванда Казимировна». Там же стоял адрес и номер телефона.
Подойдя к зачуханной хрущёбе, Аркадий в нерешительности остановился.
– Хм! Богатая старуха! Хоромы почти как мои…
Постояв-подумав, он вошёл в подъезд и стал неспешно подниматься по лестнице.
На втором этаже он увидел металлическую дверь с номером, указанным на бумажке.
Позвонив, услышал странное хихиканье. Кто-то громко высморкался…
Наконец, дверь отворилась, и Аркадий очутился лицом к лицу с чрезвычайно живописной старушенцией. Она была вся в кружевных оборочках, а в руке держала Библию. Её внешность излучала благостность, большие глаза светились, но уже не так ярко, как в молодости. Вылитая Беата Тышкевич!
На том лице лежала печать потусторонности, однако суицидом не пахло. Ни грамма загнанности, разочарованности, обиды на весь мир…
– Ванда Казимировна?
– Прошэ, – сказала старушка по-польски.
Дальше она говорила по-русски, но с очень большим акцентом.
– Вас ко мне прислал СтанИслав?
– М-да… Станислав… Авелевич…
– Ах, да, Иванович! Проходите…
Аркадий очутился в маленькой прихожей.
– Ну, зачем же он так беспокоится? По пять раз в день уборщицы, санитарки, монашки приходят… Я уже замучилась… Нельзя всё время быть таким… заботливым!
Зачем столько внимания к моей бедной персоне?
– Хм! Он почему-то считает, что вы оч-чень богатая!
Старушка снова жеманно захихикала и повела его в гостиную.
Аркадий поспешил заверить, что он никакой не уборщик, и, уж тем более, не монах.
– Не волнуйтесь, я вам тут много пыли поднимать не буду. Уколы не по моей части, а молиться я и вовсе не умею…
– Вот как? – изумилась кружевная бабушка. – Что же вы тут собираетесь делать?
Так вы… от Станислава или нет?!
– От него, от него, не бойтесь… От лысого и очень умного… Ссс… Станислава… Ппп…
Петровича…
– Ах, да, от Теодоровича!..
К счастью, она была туга на ухо, а с памятью вообще монтана.
– Я и забыла! Кажется, у него именно такое отчество! Он всегда всех по отчеству называет и к себе тоже требует уважения! Такой галантный молодой человек! Такой воспитанный!
Аркадию стало смешно. Когда это Давилов называл кого-нибудь по отчеству?
– И что же он вам поручил?
– Он сказал, что я должен вам что-то починить… типа столы-стулья…
– Ах, хитрец, все помнит. Я могу забыть, а он помнит! Что ж, проходите в спальню…
Посмотрите, это – главный прэдмет моей жизни… Надо его чинить или нет?
Старуха жестом указала на соседнюю комнату. Аркадий вошел туда и увидел… гроб!
– Не пугайтесь, просто мне уже пора! Какой… сенс чинить столы, стулья и другие вещи, если уже завтра… ЗАВТРА!.. они мне не понадобятся…
Таки Давилов был прав. Старуха самоубийца!
Аркадий ласково, даже искательно, заглянул ей в глаза, потом взял под локоток, подвёл к креслу, стал усаживать… И, надо сказать, очень вовремя это сделал.
Старуха выпучила глаза, стала задыхаться, схватилась за сердце и… обмякла!
Аркадий набрал номер Давилова.
– Не волнуйтесь, ничего страшного не произойдёт… – услышал он в трубке.
На том конце играла музыка. Слышались вакхические возгласы и завывания…
Веселились очередные гости.
Аркадий опешил. Ну и ну! Человек умирает, а он злорадствует и цинично заявляет, что ничего страшного не произойдёт… Он был готов к любым странностям со стороны бывшего шефа, но чтобы тот оказался таким идиотом!
– Так вам всё равно, что с ней будет?
– Если что, вызывайте "скорую", а сами уходите…
– Может быть, всё-таки, приедете и хоть чуть-чуть поможете?!
– Не могу… Я сам почти готов… Жду вас вечерочком у себя… Заходите вечерком, не стесняйтесь…
Давилов еле ворочал языком. Потом в трубке раздались короткие гудки… Надо же! «Готов!»
Нализался, сволочь… А ещё говорил, что пить умеет!
Нет, он не изменился… С этим Давиловым по-прежнему надо держать ухо востро. То батюшку изображает, то уголовника. Затея тухлая, пора смываться, пока менты не нагрянули…
Глава 14.
«Не обижайтесь на склероз»
Старухе полегчало. Он выпрямилась в кресле, расправила кружева на груди.
– Аркадий!..
Аркадий ощутил невнятную тревогу. Откуда она знает, как его зовут?!
– Если я не успею вам… Может быть, я не успею вам дать команду… Ой, как трудно говорить по-русски, когда такая старая голова!
Её польский акцент усилился.
– В общем, если я начну себя странно вести… Положите меня… в гроб!
Аркадий поёжился. Он ещё в жизни никого в гроб не укладывал.
Старуха, тем временем, принялась философствовать.
– Потом будет жизнь… загробная… А сейчас она… окологробная… Я правильно выражаюсь?
– Грёбаная-грёбаная, всё правильно, жизнь такая, что… Выражайтесь, не стесняйтесь, тут все свои!
– Что вы?! Что вы?! Я не могу так ругаться! Вы меня плохо… услышали! Меня не надо просить так ругаться. Перед отходом туда…
Старушка закатила глаза и стала с достоинством молиться.
– Перед отходом в небесный дворец… к моим предкам… мне надо вести себя осторожно… надо оставлять… всё плохое на земле… Мои предки были очень знатные… графы, короли… Вы меня извините, но… мат надо оставить здесь!
– Это вы меня извините…
– Дайте мне, пожалуйста, мой фамильный Альбум!
На серванте было много разных книжечек, бутылочек с лекарствами, коробочек, ленточек, тряпочек… Полный старушечий набор.
Поискав среди этого хлама, Аркадий, однако, фотоальбома не обнаружил.
– Ой, не обижайтесь склероз! Альбум в третьей комнате… Пройдите туда… туда, туда… Там, там, там! – замахала она узловатой старческой рукой в перстнях.
В третьей комнате стоял запах валерьянки и наблюдался идеальный порядок. Видно кто-то из домработниц (или домработников!) совсем недавно тут побывал.
Обстановка ничем не поражала. Не было ни комода красного дерева, ни стульев «из дворца», ничего похожего. Вероятно, всё старухино богатство лежало в банке. Что ж, вполне современно…
Старинный «Альбум» лежал на кровати, среди вышитых подушек и подушечек.
Приоткрыв его, он заметил внутри аккуратно и очень симметрично расположенные фотографии. Всё было в строгом хронологическом порядке, под каждым пожелтевшим фото выведена дата, а все надписи были сделаны латинскими буквами с непонятными хвостиками. Видимо, по-польски.
Вернувшись в комнату, он опять застал старушку в молитве. Она крестилась по-католически, подняв глаза к потолку, будто разглядывала люстру…
Зазвонил мобильник.
– Ну, как она? – снова послышался голос Давилова.
На том конце по-прежнему играла музыка.
Аркадий окончательно запутался. Экс-шеф зачем-то срочно вытащил его из Медведково, потом долго удивлял странными гостями, а теперь вот, отослав его к полудохлой безумной старухе, сам развлекался во всю, да ещё непонятно с кем!
Внезапно в трубке раздался грохот, звон битой посуды… Затем образовалась тишина.
Не было слышно ни звука. Гудков тоже не было…
– Алло! Алло! – надрывался Аркадий.
Ему никто не отвечал.
После короткой паузы снова включили музыку, врубили на полную катушку. Потом кто-то бросил трубку на рычаг, и раздались короткие гудки…
Он повернул голову к старухе. Её тело съехало вниз, глаза были стеклянны.
Казалось, она умерла.
– Ванда Казимировна!
Старуха шевельнула пальцами в перстнях и отчетливо произнесла с закрытыми глазами.
– Не так быстро, Вася… Ва-сень-ка…
Её рука безжизненно повисла. Ничего не оставалось, как набрать «03»…
Уходя, Аркадий оглянулся на старуху. Губы её шевелились, она продолжала бормотать, но её польский акцент куда-то подевался. Ну и дела!
Он опрометью метнулся к двери.
– Вася, подожди… не так быстро… Вася!!! Ва-сень-ка!!!
Аркадий плюнул, чертыхнулся и выбежал из квартиры.
Преодолевая лестничный пролёт, он нервно вздрагивал. Старуха не просто кричала, надрывалась, стерва.
– Ва-а-а-ся-я-я!!!!!!!
Аркадий приостановился, глянул вверх.
– Никак опять засклерозило? Какой, к чёрту, Вася?! А Петю не надо?! Старая крокодила… Я-то думал, ей «мерседец» пришёл, а она вон как орёт! Тьфу, чтоб я ещё раз связался с ненормальными!..
Аркадий катился вниз по ступенькам, пыхтя как взломщик-неудачник… Снова засада…
А ведь как благородно всё начиналось!
Глава 15.
«Актёр дома культуры»
Выбежав из подъезда, Аркадий натолкнулся на машину скорой помощи, но в разговор с врачами не вступил. По вполне понятным причинам.
Дверь старухиной квартиры он догадался оставить приоткрытой. К счастью, когда он покидал квартиру, на лестничной площадке не было ни души. Не хватало ещё, чтоб его загребли по делу об убийстве!
Он даже не знал фамилии старухи Ванды. Он вообще ничего про неё не знал.
Фигурировать на процессе в роли грабителя и убийцы ему совсем не улыбалось.
И вечно этот Давилов втянет его в историю! Нет, он общался с ним в последний раз, хватит! Аркадий глянул на часы и обомлел. Девятнадцать ноль-ноль! Он таки сумел развлечь старуху «часиков до семи»!
Подойдя к подъезду Давилова, он увидел примерно ту же картину, что и возле дома старухи Ванды. Только кроме кареты скорой помощи там была еще и милицейская машина.
В подъезде на него, как и днём, налетела массивная женская фигура. Снова Чунькина! Зинуля была вся в слезах, размазанная тушь делала её похожей на чудовище из детского триллера.
– Аркаша, стой! Тут у нас такое случилось! Его убили!
– Кто?!
– Цыгане! К нему тут всякий сброд ходил, вот и допрыгался!
Допрыгался, тут Чунькина была права.
Поднявшись пешком наверх, ибо ждать лифта не было мочи, Аркадий заметил, что дверь в квартиру Давилова приоткрыта. Точно в таком же приоткрытом состоянии он час назад оставил старухину дверь…
В квартире было полно народу. В той комнате, где они с шефом завтракали борщом и пловом, на полу лежало тело, накрытое простыней.
«Он», – подумал Аркадий.
У стола сидел мужчина в милицейской форме и что-то записывал. Видимо, составлял протокол. Рядом с ним валялся на коленях рыдающий цыганёнок. Он порывался удрать, но его всё время хватали за шиворот.
– Вы Аркадий? – спросил милиционер.
– Да, именно я и есть Аркадий…
– Тогда читайте…
Аркадий заглянул в конверт и обнаружил там записку.
«Извините, что не объяснил вам раньше. Сегодня мне снова снились цыгане, и я понял, что пора. Спасибо, что придержали Ванду Казимировану. Без неё бы я там ничего не нашёл. Погощу у старушки денька четыре, а потом отправлюсь в пункт моего назначения. Привет Шамилю. Ваш друг Василий».
Лицо мента посуровело.
– Кто такая Ванда Казимировна?
– Старушка-полька… Но с московской пропиской!
– В каких отношениях она состояла с Печатниковым?
– С кем?!
– С трупом.
Милиционер кивнул в сторону тела, накрытого простынёй.
– Не знаю…
– Не знаете? А что же он с вами так откровенничает? Что он собирался искать у старухи? Чего он без неё не нашел бы?! Может, он пытать её собирался?! Утюгом?!!
Или паяльником?!!!
– Да я вообще здесь впервые! То есть, за сегодня… второй раз зашёл…
*****
Только в участке Аркадий узнал, как именно цыгане убили Давилова. Ударили тяжёлым предметом по голове. Вероятно, хотели ограбить. Оно и не удивительно.
Если устроить в квартире проходной двор, а купюры раскладывать на столе вместо салфеток, то даже ангел не удержится от искушения…
Суровый мент не собирался ставить точку в деле.
– Так вы отрицаете свою причастность к делу?
– К какому такому делу?! Это мой давнишний знакомый… Мы с ним очень давно не виделись… Зашёл случайно… Ведь сегодня Рождество…
– Ага… только Рождество днём было… в смысле, уже прошло… А праздновали вы, почему-то, по отдельности! Вот вы сейчас откуда нарисовались, а?!
– Старушку навещал…
– Признавайся, гад! Ты, часом, не наводчик?! А то щас пойдёшь унитазы пидорасить!..
Ситуацию спасла ворвавшаяся Чунькина. Она преданно ждала Аркадия в коридоре, чувствуя, что его могут арестовать.
– Да какой из этого тюфяка наводчик! Он актёр! Мы все актёры! Дружили с покойным, ходили к нему в гости… Вася школу снимал, для бизнеса, а мы в порожних классах у него хохмили… то есть, репетировали!
– Выходит, он ваш благодетель? Так вы ему ноги должны были мыть!
Мент сострил вполне удачно, но Чунькиной по юмору в районе равных не было. По крайней мере, в рамках РУВД.
– И ноги мыли, и этой водой подмывались, всем коллективом, не сомневайтесь!
Мент хотел обидеться, но сексуальный голос Чунькиной к обидам не располагал. Он распологал к интиму.
– На театральный фестиваль мы готовились, если серьёзно… Международный фестиваль, между прочим, на носу! У него в шкафах наши костюмы, можете проверить!
– То есть, этот прыщ тоже актёр, да?
– Да! Только он из другого театра. Из дома культуры он, вот!
– А зачем покойник оставлял ему записку? И старуху зачем было придерживать?
Покойник собирался у неё ночевать, в то время как у самого оч-чень даже шикарная квартирка имеется?!
– Да это пьяный бред! Васенька регулярно лечился. Глюками страдал. Сколько раз откачивали!
– Точно, алкоголик? Правду говорите?!
– Ну да! Вы же сами видели, что творится у него в квартире!
Глава 16.
«Полный улёт!»
В общем, Аркадия выпустили. Благодаря Чунькиной.
Иногда и такие экземпляры, вернее, экземплярши могут быть полезны. Теперь он, оказывается, ещё и актёр! Дома культуры!
Вскрытие показало, что старушка умерла естественной смертью. Состояние сердечной мышцы и сосудов было таково, что врачи-патологоанатомы удивлялись, как это она не переставилась ещё пять лет назад.
Одному Аркадию было всё доподлинно известно. Ванда Казимировна ждала Давилова.
Ему пять лет назад было ещё не время. Он боялся, что «там» без старушки заблудится, хотел, чтоб она его проводила…
Правда, в последнее время её терпение начинало лопаться, а он всё был не готов, да не готов. Мирские проблемы заели…
Теперь все эти суматошные проблемы лягут на его, на Аркадия, плечи… Теперь он будет спасать несчастненьких! На пару с Шамилем.
Давилов и после смерти их достал. Ну и ручищи.
Открыв подаренный Давиловым поздравительный конверт (ровно в девять вечера, как и было приказано), Аркадий обнаружил банковский чек на имя племянника. Как выяснилось, на счету Шамиля вот уже месяц, как лежала кругленькая сумма: двести тысяч долларов. Двести тысяч у.е. на благотворительность.
Так вот про какие неожиданные деньги твердил ему философ-юморист!
Там же лежало заверенное нотариусом завещание. Офис на проспекте Мира тоже переходил Шамилю. Видно, Давилов давно уже знал про свою смерть, только точной даты не мог добиться у космоса…
Аркадий, дабы развеяться, долго бродил по вечерним улицам. Домой вернулся глубокой ночью. Даже Риммочка не дождалась – уснула, оставив ему свет в прихожей.
Он тоже лёг и моментально вырубился. Ему приснились чудеса, каких он в жизни не видал.
Сначала он посетил хрустальный дворец. Там всё было усыпано драгоценными камнями, а мебель – из чистого золота. Разве на такой мебели сидят? Твёрдо же!
В большом центральном зале к нему вышли старушка Ванда и экс-Давилов, оба в ангельских одеждах. Они ему что-то кричали, но слов не было слышно. Потом их отвлёк… мобильник! Да-да, всё так и было! Экс-Давилов достал из-под белого крыла телефон и стал с кем-то болтать.
Потом, не отрываясь от мобильника, Давилов жестом дал Аркадию команду идти к окну. Аркадий послушался, подошёл к окну, а за ним – территория ВДНХ. Он зажмурился и… прыгнул!
Приземлившись, Аркадий открыл глаза. Перед ним во всей доперестроечной красе сиял фонтан "Дружба народов".
Фонтан был свежепозолочен, специально для Олимпиады-80. Вокруг всё переливались радугой струй, искрящихся на солнце…
Собственно, почему он решил, что попал в 80-е? Ведь это чудо было создано намного раньше, ещё в 1950-х!
Вдруг Аркадий заметил кота.
В фонтане плавал грязно-рыжий кот, мордой похожий на Иосифа Джугашвили. В природе встречаются такие коты. Аркадий не сдержался и крикнул:
– Ну и дела! Котяра плавает! Когда такое было?
– Каму кацяра, а каму – Сосо, луччий друг всэх-х-х народов!
Грузинский акцент и после смерти никуда не девается.
– Какую я вам дружьбу арганизаваль? А?!! А гдэ спасиба?! Нэ слышю!!!
Кот сделал попытку влезть на верхушку фонтана.
– Сичас рэчь буду праизнасить!
– Слезай, скотина! Наслушались твоих речей!
Кот, злобно шипя, стал уползать.
– Бэз миня бв вы всэ падох-х-хли! Я вас 30 лет ат Запада ах-х-раняль! Пачти всэ цэлие асталис!.. Царя абыжяли – ай, нихарашё! А минэ ни так лэгко абидэт!
Аркадий хотел дать ему пинка, но не получилось.
– В лагэрэ дисциплина была – закачаесся! Никто дверями не дралься! Даже в мыслях-х-х нэ имэль!
Ну, нет! Пора кончать этот беспредел. Аркадий нашел камешек побольше, прицелился…
– Вали отсюда по-хорошему! Тоже мне – ангелочек нашёлся! Ты же самый, что ни на есть, кровавый Каин!
Увидев камень, кот дал стрекача. Удирая, он оглянулся и снова зашипел.
– Убыйцы!!!
– От убийцы слышу!
Неожиданно для себя Аркадий оказался на верхушке фонтана. Подмышкой он ощутил что-то тяжёлое. Ба! Маленький золотой телевизор! А тут ещё, откуда ни возьмись, прибежала толпа советских граждан, одетых по моде конца 1950-х.
Люди плотной толпой окружили фонтан, стали что-то выкрикивать.
Аркадию почудилось, что его хвалят, и он растрогался до слёз.
– Товарищи! Грядёт эпоха телевизора! Великая вещь, скажу я вам, объединяющая!
Пока он тряс позолоченным ящиком, из толпы раздался голос мальчика:
– Дяденька! А телевизоров без линзы не бывает!
Аркадий строго глянул на выскочку.
– Вырастешь – и не такое увидишь!
По рядам взрослых прокатилось оживление.
– Люди! Ведь это пришелец из будущего!
– Да нет, обычный аферист!
– Сектант, не иначе!
– Хватайте его!..
Перепуганный Аркадий взмыл в небо и неожиданно увидел под собой Париж. Жуткие ужасы исчезли. Полетав, он приземлился на Елисейских полях, стал вдыхать знакомый прозрачный воздух… К сожалению, не очень долго.
– Хватай его!
Сзади налетели какие-то двое и закружили его в вальсе. То были его старые подруги, феи в розовых пальто!
Они все втроём поднялись в воздух и стали парить над городом. Поднялись туда, где даже не всякая птица летает. Даже выше Эйфелевой башни…
Потом ринулись вниз, на тротуар, где обычно прогуливаются парочки. Только сейчас там было пусто, и можно было летать беспрепятственно. На любой скорости.
Дамочки крутили и швыряли Аркадия, подбрасывали его вверх, ловили, а потом подбрасывали снова… До тех пор, пока он не шмякнулся на скамейку.
Шмякнувшись, Аркадий начал гладить деревянное сидение.
– Дорогая скамеечка, – пробормотал он, – на тыщу евро потянет… Ага! Вспомнил!
Эти скамейки по телевизору показывали… В передаче про Париж!
Феи улетели прочь, чмокнув его на прощание с двух сторон. На щеках остался запах духов. Боже, какой аромат! Аркадий завыл от волнения.
– Снова ноешь? Какие скамейки? – возмутилась Риммочка.
– Да никакие… Ты лучше скажи, что за духи…
Аркадий стал усердно водить носом.
Риммочка глянула на него странным взглядом и отвернулась к стене.
– Нет, ну, знакомый же запах! Правда, не знаешь?
– Не знаю…
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Яблоко замедленного действия
Происки злобной рекламы
Пальцы и ядерная кнопка
Национальность: «каждый пятый»
Антиполиклиника
Сортировщик Авелей
Улёт!
Г.Х. Андерсен отдыхает
Бег с носилками
Если хочешь быть здоров, отвлекайся!
Список потенциальных самоубийц
Мироновна во славе
Богатая старуха
Не обижайтесь на склероз
Актёр дома культуры
Полный улёт!