Страница:
– Ты знаешь это место?
Легкого кивка головы было достаточно. Как она могла не знать это старое поместье, если родилась там и прожила, не считая времени, проведенных в частной школе, до восемнадцати лет? Потом унижение и бесконечные упреки отца заставили ее покинуть родной дом.
Мать она почти не помнила. Лаура Харви умерла вскоре после рождения Кэролайн. И только по фотографии в семейном альбоме она могла судить, насколько та была красива.
Она ни разу не пыталась вернуться. Ей ясно сказали, чтобы ноги ее больше не было в этом доме. Чувство долга заставило Кэролайн приехать на похороны отца, но в дом она так и не вошла. Чуть позже поместье было продано. Львиная доля вырученных денег пошла на выкуп закладной на имение, а оставшуюся небольшую сумму получила Дороти Скит, домоправительница, которая некоторое время была также и хозяйкой дома.
Сочтя ее неуверенный кивок за ответ, Эдвард продолжил:
– Декстер сказал, что сам дом был оценен при покупке. Но отдельные предметы также имеют определенную стоимость. И он хочет, чтобы ты разобралась в этом.
Надо быть осторожной, сдерживала себя Кэролайн. Очень осторожной. Дашь себе слабинку – и тут же хлынут потоки гнева.
– Вы обсудили это вчера вечером после моего ухода? – стараясь казаться как можно более спокойной, спросила она, скрестив длинные изящные ноги и положив руки на колени. Она догадывалась, чего добивается Декстер, и от этого еще больше ненавидела его.
– Нет, он позвонил сегодня, вчера же уехал сразу после твоего ухода. Мы договорились, что в понедельник утром его водитель подъедет к твоему дому и заберет тебя. Думаю, понадобится не больше трех-четырех дней, чтобы справиться с этим заданием. Но можешь не торопиться. Если надо будет, задержись подольше. Декстер – клиент, которого я не хочу упускать.
Вот как!
– Но на следующей неделе моя очередь принимать посетителей. И к тому же будет много работы с бумагами после презентации. Я не могу уехать сейчас, – рассудительно заметила Кэролайн.
– Эдна заменит тебя в галерее, а со всем остальным мы сами справимся. Декстер настаивал на том, чтобы именно ты выполнила эту работу. Скорее всего потому, что он уже познакомился с тобой вчера вечером. – Эдвард постучал пальцами по столу, внимательно всматриваясь в лицо Кэролайн. – Я вижу некоторое нежелание в твоих глазах?
Совершенно верно! Огромное нежелание выполнять распоряжения Декстера, позволять ему вертеть ею как куклой, разгребать обломки жизни Реджинальда Харви. Мало было выкупить поместье. Он еще хочет, чтобы она, Кэролайн, оценила свое прошлое.
Декстер решил все перевернуть с ног на голову!
– Это поездка оторвет меня от важных дел, – возразила Кэролайн. Не могла же она сказать боссу правду!
– Не волнуйся. Мы сможем какое-то время обойтись без тебя.
– Конечно, – согласилась она с натянутой улыбкой.
Она могла бы отказаться от поездки, но этим поставила бы жирную кляксу на своей карьере. Эдвард был очень справедливым начальником, но если чьи-то действия шли вразрез с его мнением, он никогда ничего не прощал и не забывал. Ей были известны такие случаи. Кэролайн смирилась с решением босса, надеясь, что Декстера не будет в Лэнгли-Хейс. Но на всякий случай надо приготовиться к худшему. Она уже собралась уходить, но все же решилась уточнить:
– Судя по всему, мистер Декстер – богатый человек. Ведь сумма, которую он отдал за картину Лассуна, далеко не маленькая.
Надо знать своего противника, подумала Кэролайн. А Декстер был ее противником. Даже если забыть о том, что он сделал с ней в прошлом, она чувствовала: он что-то задумал сейчас. Что-то очень нехорошее.
Эдвард мог отказаться обсуждать клиента, но, слава богу, он, наоборот, был очень рад ответить на ее вопрос.
– Он, видимо, богат, как Крез, – начал Вейнберг с легкой улыбкой. – Как пишут в статье о нем – единственной, между прочим, в которой я встретил его имя около года назад, – появился Декстер ниоткуда. Он создал империю компьютерных программ. И его считают гением в этой сфере деятельности. Но добравшись до одной вершины, он захотел покорить другую. Именно тогда он занялся недвижимостью и сейчас, говорят, стал миллиардером.
– И при этом он не думает о браке, – Кэролайн не удержалась от опрометчивого замечания. Это было совершенно на нее не похоже. Из области сплетен, как сказал бы босс. Ее слова спровоцировали резкий ответ Эдварда:
– Я ничего не знаю о личной жизни своего клиента.
Почувствовав неловкость, Кэролайн встала, поправила юбку и взяла сумку. Перед уходом она поинтересовалась:
– Вы не знаете, как он собирается распорядиться предметами, представляющими ценность?
Насколько она помнила, некоторые вещицы в особняке были очень милые. Хотя, если учесть, что ее отец оказался в трудном финансовом положении, он мог все распродать.
– Как я понял, все лучшее Декстер планирует оставить. Твоя задача решить, во что стоит вложить деньги.
Лэнгли-Хейс, похоже, находится в процессе реставрации, подумала Кэролайн, пока водитель Декстера припарковывал шикарный «лексус» на посыпанной гравием дороге, ведущей к главному входу. Строительные леса загораживали средневековый фасад. Парк, через который они ехали к дому, Кэролайн запомнила постоянно заросшим и неухоженным. Теперь деревья и газон были аккуратно подстрижены, а в глубине работали двое мужчин с теодолитом.
Размечают площадку для гольфа? Или готовятся к строительству гольф-клуба? И что тут планируется... центр развлечений? Как бы там ни было, это уже не ее дело. Для нее жизнь здесь была далеко не райской. И теперь Кэролайн не испытывала никакой ностальгии или боли от утраты. Единственное, что волновало ее сейчас, – здесь ли сам Декстер?
– Да, много работы, – отметила она, выходя из машины на теплое апрельское солнышко и произнося первое, что ей пришло в голову. Кэролайн изо всех сил старалась заглушить неприятные предчувствия.
– Главный дом уже почти закончили, – ответил водитель, доставая из багажника ее вещи. – По крайней мере в основном все подправили. – Его густые брови резко поднялись вверх. – Вы бы видели, в каком состоянии здесь все находилось! Но босс быстро организовал работу. Знаете, уж если он решит что-то сделать, то медлить не будет.
Он закрыл багажник и взял ее сумки.
– Идите за мной, мисс. Я сейчас найду домоправительницу, мисс Пенни, и она поможет вам устроиться.
Ряды фронтонных окон сияли. Входная дверь была заново покрашена. Значит, он решил не оставлять миссис Скит, с некоторой грустью отметила Кэролайн, входя в просторный холл. Бен Декстер, видимо, предпочитал избавляться от старья и приобретать только самое новое – скорее всего, это его принцип. Так же он поступает и с женщинами, с горечью в сердце, которая неприятно удивила ее, подумала она.
Других машин перед домом не было. Неподалеку стояли только вагончик строителей и гигантский грузовик. Но это еще ничего не значило: он вполне мог загнать свою машину в бывшую конюшню.
Стараясь не обращать внимания на пересохшее горло и странное ощущение в груди, Кэролайн решилась спросить:
– А мистер Декстер здесь? – И затаила дыхание.
– Не знаю, мисс. Указания мне обычно дает его секретарь. Я всего лишь водитель. Так... – Он поставил сумки. – Подождите секундочку здесь, а я пойду искать мисс Пенни.
Кэролайн закрыла глаза, глубоко вдохнула, медленно открыла их и застыла, пораженная. Центральная широкая лестница была заново покрыта лаком, стены выкрашены. Черно-белая плитка под ногами сверкала. Все совершенно не походило на тот мрачный, заброшенный дом, в котором она выросла.
Но следы прошлого все же остались. Если прислушаться получше, можно услышать сердитый голос отца:
– Ты будешь делать так, как я скажу, ясно? – И еще: – Я не собираюсь этого терпеть. Деревенские дети не годятся тебе в друзья. Если ты снова ослушаешься меня, будешь очень строго наказана.
И потом умоляющий голос миссис Скит:
– Не перечь отцу, Кэрри, малышка. Ты же сама понимаешь, что это того не стоит.
Кэролайн сжала полные губы. И все-таки она не подчинилась его приказу, за что и была изгнана отсюда. Ее это только обрадовало. А учебу она смогла завершить на деньги, завещанные матерью.
Сложилась бы ее жизнь по-другому, если бы мама была жива? Или если бы Кэролайн родилась мальчиком, о котором мечтал ее отец?
– Значит, ты все же смогла усмирить свою гордыню. Я почти не сомневался в том, что ты откажешься ехать сюда.
Мягкий низкий голос пронзил ее, как удар молнии. Она напряглась, все внутри задрожало. Кэролайн медленно повернулась в ту сторону, откуда он раздался. Декстер вошел через главную дверь, к которой она стояла спиной. Хотя холл был немалых размеров, новый хозяин все равно смотрелся в нем величественно.
Его черные цыганские глаза только на первый взгляд могли показаться спокойными. На самом деле в них сверкали дикие огоньки. Мягкие черные волосы были взъерошены ветром. Гибкое мускулистое тело, конечно, облачено в черное. Самый подходящий цвет для характеристики души этого человека. На нем были облегающие джинсы и свободная хлопковая рубашка.
У Кэролайн защемило сердце, но она старалась держать себя в руках. Его чары больше не могут пленить ее. Теперь она с ним на равных.
Она предполагала, что Декстер может оказаться здесь, и оделась соответствующе: красивый темно-синий костюм, туфли на высоком каблуке и телесного цвета, дорогие до неприличия колготки. Волосы были собраны на затылке. Единственным украшением служила тонкая золотая цепочка, слегка поблескивающая на шее. Где сейчас, к ее негодованию, сильнее начала пульсировать жилка.
– Когда дело касается моей работы, предубеждения не имеют значения. Вы наняли профессионала, мистер Декстер.
– Ясно. – Насмешка приподняла уголки большого чувственного рта. Его взгляд, внимательно изучая каждую деталь, опустился с ее аккуратно уложенных волос к кончикам туфель, потом снова поднялся вверх и встретился с ее взглядом. – Такая экипировка и такой тонко скрываемый, конечно, самоконтроль! Дочь своего отца до мозга костей. – Он снизил голос до бархатистого урчания. – Помню, было время...
– Мистер Декстер! – Кэролайн резко прервала Бена, отчаянно пытаясь не обращать внимания на то, что его голос обжигает кожу, горячит кровь. – Я прошу не забывать о цели моего приезда. – Она замолчала, испытав облегчение при виде быстро приближающейся к ним женщины лет тридцати.
Короткие светлые кудри обрамляли открытое приветливое лицо. Она была невысокого роста и крепкого сложения. Наряд ее составляли простенькие голубые джинсы и бело-голубая полосатая футболка. Мисс Пенни? Да, совершенно никакого сходства с пусть уже и увядающей красотой Дороти Скит.
– Извините, что заставила вас ждать. Мартин не мог найти меня. Я чистила трубу. – Несколько отрывистый тон смягчала теплая улыбка. – Ланч будет подан через пятнадцать минут, босс. В столовой. – Светло-серые глаза переключились на Кэролайн. – Я покажу вашу комнату, мисс Харви. – Женщина взяла ее багаж и направилась к лестнице.
Кэролайн последовала за мисс Пенни, чувствуя, что у нее еще есть силы, чтобы не держаться за перила. Присутствие Декстера там, где оно совершенно не требовалось, сильно расстроило ее. Она бы с большей охотой выполнила работу, для которой ее наняли, если бы он не путался под ногами.
А если он еще собирается вспоминать прошлое и отпускать язвительные комментарии по поводу ее вида, тогда следующие два-три дня превратятся в каторгу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Легкого кивка головы было достаточно. Как она могла не знать это старое поместье, если родилась там и прожила, не считая времени, проведенных в частной школе, до восемнадцати лет? Потом унижение и бесконечные упреки отца заставили ее покинуть родной дом.
Мать она почти не помнила. Лаура Харви умерла вскоре после рождения Кэролайн. И только по фотографии в семейном альбоме она могла судить, насколько та была красива.
Она ни разу не пыталась вернуться. Ей ясно сказали, чтобы ноги ее больше не было в этом доме. Чувство долга заставило Кэролайн приехать на похороны отца, но в дом она так и не вошла. Чуть позже поместье было продано. Львиная доля вырученных денег пошла на выкуп закладной на имение, а оставшуюся небольшую сумму получила Дороти Скит, домоправительница, которая некоторое время была также и хозяйкой дома.
Сочтя ее неуверенный кивок за ответ, Эдвард продолжил:
– Декстер сказал, что сам дом был оценен при покупке. Но отдельные предметы также имеют определенную стоимость. И он хочет, чтобы ты разобралась в этом.
Надо быть осторожной, сдерживала себя Кэролайн. Очень осторожной. Дашь себе слабинку – и тут же хлынут потоки гнева.
– Вы обсудили это вчера вечером после моего ухода? – стараясь казаться как можно более спокойной, спросила она, скрестив длинные изящные ноги и положив руки на колени. Она догадывалась, чего добивается Декстер, и от этого еще больше ненавидела его.
– Нет, он позвонил сегодня, вчера же уехал сразу после твоего ухода. Мы договорились, что в понедельник утром его водитель подъедет к твоему дому и заберет тебя. Думаю, понадобится не больше трех-четырех дней, чтобы справиться с этим заданием. Но можешь не торопиться. Если надо будет, задержись подольше. Декстер – клиент, которого я не хочу упускать.
Вот как!
– Но на следующей неделе моя очередь принимать посетителей. И к тому же будет много работы с бумагами после презентации. Я не могу уехать сейчас, – рассудительно заметила Кэролайн.
– Эдна заменит тебя в галерее, а со всем остальным мы сами справимся. Декстер настаивал на том, чтобы именно ты выполнила эту работу. Скорее всего потому, что он уже познакомился с тобой вчера вечером. – Эдвард постучал пальцами по столу, внимательно всматриваясь в лицо Кэролайн. – Я вижу некоторое нежелание в твоих глазах?
Совершенно верно! Огромное нежелание выполнять распоряжения Декстера, позволять ему вертеть ею как куклой, разгребать обломки жизни Реджинальда Харви. Мало было выкупить поместье. Он еще хочет, чтобы она, Кэролайн, оценила свое прошлое.
Декстер решил все перевернуть с ног на голову!
– Это поездка оторвет меня от важных дел, – возразила Кэролайн. Не могла же она сказать боссу правду!
– Не волнуйся. Мы сможем какое-то время обойтись без тебя.
– Конечно, – согласилась она с натянутой улыбкой.
Она могла бы отказаться от поездки, но этим поставила бы жирную кляксу на своей карьере. Эдвард был очень справедливым начальником, но если чьи-то действия шли вразрез с его мнением, он никогда ничего не прощал и не забывал. Ей были известны такие случаи. Кэролайн смирилась с решением босса, надеясь, что Декстера не будет в Лэнгли-Хейс. Но на всякий случай надо приготовиться к худшему. Она уже собралась уходить, но все же решилась уточнить:
– Судя по всему, мистер Декстер – богатый человек. Ведь сумма, которую он отдал за картину Лассуна, далеко не маленькая.
Надо знать своего противника, подумала Кэролайн. А Декстер был ее противником. Даже если забыть о том, что он сделал с ней в прошлом, она чувствовала: он что-то задумал сейчас. Что-то очень нехорошее.
Эдвард мог отказаться обсуждать клиента, но, слава богу, он, наоборот, был очень рад ответить на ее вопрос.
– Он, видимо, богат, как Крез, – начал Вейнберг с легкой улыбкой. – Как пишут в статье о нем – единственной, между прочим, в которой я встретил его имя около года назад, – появился Декстер ниоткуда. Он создал империю компьютерных программ. И его считают гением в этой сфере деятельности. Но добравшись до одной вершины, он захотел покорить другую. Именно тогда он занялся недвижимостью и сейчас, говорят, стал миллиардером.
– И при этом он не думает о браке, – Кэролайн не удержалась от опрометчивого замечания. Это было совершенно на нее не похоже. Из области сплетен, как сказал бы босс. Ее слова спровоцировали резкий ответ Эдварда:
– Я ничего не знаю о личной жизни своего клиента.
Почувствовав неловкость, Кэролайн встала, поправила юбку и взяла сумку. Перед уходом она поинтересовалась:
– Вы не знаете, как он собирается распорядиться предметами, представляющими ценность?
Насколько она помнила, некоторые вещицы в особняке были очень милые. Хотя, если учесть, что ее отец оказался в трудном финансовом положении, он мог все распродать.
– Как я понял, все лучшее Декстер планирует оставить. Твоя задача решить, во что стоит вложить деньги.
Лэнгли-Хейс, похоже, находится в процессе реставрации, подумала Кэролайн, пока водитель Декстера припарковывал шикарный «лексус» на посыпанной гравием дороге, ведущей к главному входу. Строительные леса загораживали средневековый фасад. Парк, через который они ехали к дому, Кэролайн запомнила постоянно заросшим и неухоженным. Теперь деревья и газон были аккуратно подстрижены, а в глубине работали двое мужчин с теодолитом.
Размечают площадку для гольфа? Или готовятся к строительству гольф-клуба? И что тут планируется... центр развлечений? Как бы там ни было, это уже не ее дело. Для нее жизнь здесь была далеко не райской. И теперь Кэролайн не испытывала никакой ностальгии или боли от утраты. Единственное, что волновало ее сейчас, – здесь ли сам Декстер?
– Да, много работы, – отметила она, выходя из машины на теплое апрельское солнышко и произнося первое, что ей пришло в голову. Кэролайн изо всех сил старалась заглушить неприятные предчувствия.
– Главный дом уже почти закончили, – ответил водитель, доставая из багажника ее вещи. – По крайней мере в основном все подправили. – Его густые брови резко поднялись вверх. – Вы бы видели, в каком состоянии здесь все находилось! Но босс быстро организовал работу. Знаете, уж если он решит что-то сделать, то медлить не будет.
Он закрыл багажник и взял ее сумки.
– Идите за мной, мисс. Я сейчас найду домоправительницу, мисс Пенни, и она поможет вам устроиться.
Ряды фронтонных окон сияли. Входная дверь была заново покрашена. Значит, он решил не оставлять миссис Скит, с некоторой грустью отметила Кэролайн, входя в просторный холл. Бен Декстер, видимо, предпочитал избавляться от старья и приобретать только самое новое – скорее всего, это его принцип. Так же он поступает и с женщинами, с горечью в сердце, которая неприятно удивила ее, подумала она.
Других машин перед домом не было. Неподалеку стояли только вагончик строителей и гигантский грузовик. Но это еще ничего не значило: он вполне мог загнать свою машину в бывшую конюшню.
Стараясь не обращать внимания на пересохшее горло и странное ощущение в груди, Кэролайн решилась спросить:
– А мистер Декстер здесь? – И затаила дыхание.
– Не знаю, мисс. Указания мне обычно дает его секретарь. Я всего лишь водитель. Так... – Он поставил сумки. – Подождите секундочку здесь, а я пойду искать мисс Пенни.
Кэролайн закрыла глаза, глубоко вдохнула, медленно открыла их и застыла, пораженная. Центральная широкая лестница была заново покрыта лаком, стены выкрашены. Черно-белая плитка под ногами сверкала. Все совершенно не походило на тот мрачный, заброшенный дом, в котором она выросла.
Но следы прошлого все же остались. Если прислушаться получше, можно услышать сердитый голос отца:
– Ты будешь делать так, как я скажу, ясно? – И еще: – Я не собираюсь этого терпеть. Деревенские дети не годятся тебе в друзья. Если ты снова ослушаешься меня, будешь очень строго наказана.
И потом умоляющий голос миссис Скит:
– Не перечь отцу, Кэрри, малышка. Ты же сама понимаешь, что это того не стоит.
Кэролайн сжала полные губы. И все-таки она не подчинилась его приказу, за что и была изгнана отсюда. Ее это только обрадовало. А учебу она смогла завершить на деньги, завещанные матерью.
Сложилась бы ее жизнь по-другому, если бы мама была жива? Или если бы Кэролайн родилась мальчиком, о котором мечтал ее отец?
– Значит, ты все же смогла усмирить свою гордыню. Я почти не сомневался в том, что ты откажешься ехать сюда.
Мягкий низкий голос пронзил ее, как удар молнии. Она напряглась, все внутри задрожало. Кэролайн медленно повернулась в ту сторону, откуда он раздался. Декстер вошел через главную дверь, к которой она стояла спиной. Хотя холл был немалых размеров, новый хозяин все равно смотрелся в нем величественно.
Его черные цыганские глаза только на первый взгляд могли показаться спокойными. На самом деле в них сверкали дикие огоньки. Мягкие черные волосы были взъерошены ветром. Гибкое мускулистое тело, конечно, облачено в черное. Самый подходящий цвет для характеристики души этого человека. На нем были облегающие джинсы и свободная хлопковая рубашка.
У Кэролайн защемило сердце, но она старалась держать себя в руках. Его чары больше не могут пленить ее. Теперь она с ним на равных.
Она предполагала, что Декстер может оказаться здесь, и оделась соответствующе: красивый темно-синий костюм, туфли на высоком каблуке и телесного цвета, дорогие до неприличия колготки. Волосы были собраны на затылке. Единственным украшением служила тонкая золотая цепочка, слегка поблескивающая на шее. Где сейчас, к ее негодованию, сильнее начала пульсировать жилка.
– Когда дело касается моей работы, предубеждения не имеют значения. Вы наняли профессионала, мистер Декстер.
– Ясно. – Насмешка приподняла уголки большого чувственного рта. Его взгляд, внимательно изучая каждую деталь, опустился с ее аккуратно уложенных волос к кончикам туфель, потом снова поднялся вверх и встретился с ее взглядом. – Такая экипировка и такой тонко скрываемый, конечно, самоконтроль! Дочь своего отца до мозга костей. – Он снизил голос до бархатистого урчания. – Помню, было время...
– Мистер Декстер! – Кэролайн резко прервала Бена, отчаянно пытаясь не обращать внимания на то, что его голос обжигает кожу, горячит кровь. – Я прошу не забывать о цели моего приезда. – Она замолчала, испытав облегчение при виде быстро приближающейся к ним женщины лет тридцати.
Короткие светлые кудри обрамляли открытое приветливое лицо. Она была невысокого роста и крепкого сложения. Наряд ее составляли простенькие голубые джинсы и бело-голубая полосатая футболка. Мисс Пенни? Да, совершенно никакого сходства с пусть уже и увядающей красотой Дороти Скит.
– Извините, что заставила вас ждать. Мартин не мог найти меня. Я чистила трубу. – Несколько отрывистый тон смягчала теплая улыбка. – Ланч будет подан через пятнадцать минут, босс. В столовой. – Светло-серые глаза переключились на Кэролайн. – Я покажу вашу комнату, мисс Харви. – Женщина взяла ее багаж и направилась к лестнице.
Кэролайн последовала за мисс Пенни, чувствуя, что у нее еще есть силы, чтобы не держаться за перила. Присутствие Декстера там, где оно совершенно не требовалось, сильно расстроило ее. Она бы с большей охотой выполнила работу, для которой ее наняли, если бы он не путался под ногами.
А если он еще собирается вспоминать прошлое и отпускать язвительные комментарии по поводу ее вида, тогда следующие два-три дня превратятся в каторгу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Вот мы и пришли. – Домоправительница толкнула дверь в дальнем конце коридора, огибающего дом. – Боюсь, это не похоже на номер люкс. Но ванная находится рядом, следующая дверь налево по коридору.
Кэролайн тяжело вздохнула, остановившись на пороге. Было ли это простым совпадением, или Декстер специально, распорядился, чтобы ей отвели именно эту комнату?
Он знал, что раньше она принадлежала Кэролайн. Сколько раз Бен кидал камешки в это окно, чтобы разбудить ее? Не сосчитать. Но она никогда не спала. Она лежала и ждала его сигнала, безумно желая как можно быстрее оказаться в объятиях любимого человека. Если он не появлялся, Кэролайн не находила себе места, а когда он приходил, она бесшумно сбегала вниз по лестнице, чтобы обнять его, раствориться вместе с ним в чарующей красоте теплой летней ночи.
Волна холода окатила ее с ног до головы и тут же сменилась невыносимым жаром. Она тряхнула головой, раздраженная реакцией своего тела, и сжала губы. Презрение вспыхнуло в ее глазах. Сейчас она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы устоять перед ним. Да и атмосфера комнаты была уже совершенно иной.
Выцветшие детские обои уступили место приятной для глаза лимонно-желтой краске. Светло-зеленый ковер на полу – вместо потрескавшегося линолеума, холодившего ее босые ноги зимой...
– Столовая находится за третьей дверью налево от холла. – Домоправительница поставила сумки на пол рядом с кроватью. – Хозяин, конечно, все вам объяснит, но если понадобится что-нибудь еще, сообщите мне.
– Спасибо. Мисс Пенни, да?
Нужно срочно взять себя в руки, иначе простой факт, что она проведет пару ночей в своей бывшей комнате, лишит ее рассудка. Кэролайн заставила себя улыбнуться и перешагнуть порог. Бога ради, она может не вспоминать былое, надо только захотеть!
– Просто Линда. Меня называют мисс Пенни, только когда этого требуют обстоятельства. – Обезоруживающая улыбка и крепкое, почти мужское рукопожатие расположили Кэролайн к этой женщине.
– Ну, а я Кэролайн. Скажите, пожалуйста, а мистер Декстер останется здесь или он заехал ненадолго? – спросила она неуверенно, надеясь, что Бен скоро отбудет.
– Насколько я знаю, останется. Он все время приезжает и уезжает, обычно просто заглядывает, чтобы проконтролировать работу строителей, но на этот раз появился с кучей багажа. Так... – она быстро взглянула на массивные наручные часы, – пора накрывать на стол. Ланч будет холодным. Я не особенно хорошо готовлю. Я занимаю должность домоправительницы, но так как повара не будет еще около месяца, боюсь, вам придется, так сказать, довольствоваться тем, что есть.
Личный повар, домоправительница... Да, видимо, Декстер решил превратить Лэнгли-Хейс в свою загородную резиденцию, подумала Кэролайн, когда Линда вышла из комнаты. Ему необходимо продемонстрировать, что бедный мальчишка смог стать таким же владельцем поместья, каким был ее отец? Правда, с одним отличием – имея несравненно больше свободных денег.
Закусив нижнюю губу, Кэролайн начала распаковывать вещи. Но можно ли винить Декстера? Ведь он рос в ужасном домишке, стоящем во владении ее отца. Его мать вносила маленькую арендную плату за эту лачугу, но это был дом, в котором мало кому захотелось бы оказаться даже в кошмарном сне. Она была суровой женщиной, которая в одиночку растила сына. Большинство жителей смотрело сверху вниз на эту несчастную парочку. Конечно, после такого детства сложно устоять перед искушением вернуться обратно и показать всем свою силу и богатство.
Нет, его мотивы не должны интересовать ее. Единственная ее забота – сделать дело и поскорее вернуться в Лондон.
Уже подошло время ланча, и Кэролайн подавила мимолетное детское желание не спускаться вниз. Прятаться от проблем не в ее правилах.
А Декстер был ее проблемой, признала она, открывая дверь в столовую некоторое время спустя. Он ждал ее, сидя спиной к высокому окну, за которым открывался вид на ухоженный сад. Высокий, мощный, безупречно сложенный, Бен был еще более красив, вызывающе красив, чем двенадцать лет назад.
Но чего-то в нем недоставало. Не осталось и следа от переполнявшей его когда-то нежности, от притягательной улыбки, которая покорила Кэролайн, привязала ее к нему в то далекое, неземное лето любви. Теперь перед ней предстал надменный человек. Его нечастые улыбки были полны высокомерия, а в блеске черных глаз сквозили насмешка, открытая угроза и гнев, которые она не могла понять. Если кто-то и имел право на гнев, так это она.
– Значит, ты все-таки решила не просить принести тебе ланч в комнату. Браво!
Улыбка была даже не высокомерной, а издевательской. Кэролайн держалась спокойно. Надо было немедленно это прекратить. Она открыла рот, чтобы высказать Декстеру все, что о нем думает, но его красивая сильная рука нетерпеливым жестом пригласила ее сесть.
– Я был бы не против поесть.
На небольшом круглом столе стояли фаянсовые тарелки с холодным мясом и салатами, не возбуждающими аппетита. Но картину скрашивало вино, первоклассный мускат, отметила Кэролайн, неохотно садясь за стол и торжественно обещая себе не притрагиваться к вину. Имея дело с мужчиной, представлявшим для нее прямую угрозу, ей необходимо было сохранять трезвый ум.
Вдруг она вздрогнула, тщетно надеясь, что предательская реакция ее тела останется незамеченной.
– Тебе холодно? – Удивление в его тоне подкрепилось вздернутой прямой черной бровью. – Мне казалось, сейчас, наоборот, непривычно тепло для апреля. – Бен достал бутылку вина из ведерка со льдом, но Кэролайн моментально прикрыла рукой свой бокал. – Не будешь? – Он ловко налил себе полный бокал. – Ну тогда угощайся. По-моему, нам подали говядину. – И Декстер удостоил ее бледное, напряженное лицо насмешливым взглядом. – Прошу извинить меня за дешевую посуду и столовые приборы. Но кухня пока находится в беспорядочном состоянии. Твой отец, похоже, распродал все фамильное серебро, включая королевский Уорчестер.
Они ели из Минтона, а не из Уорчестера. И пусть тяжелые серебряные приборы с богато украшенными ручками не подходили к тарелкам, все же было приятно есть из красивой старинной посуды. Кэролайн почувствовала, что ее щеки заливаются краской.
– Прекрати! – выпалила она, не подумав. Ее губы крепко сжались от его нескрываемой издевки. Она не собиралась выходить из себя, хотела игнорировать все его язвительные замечания, но дальше держать себя в руках не было сил. Скрестив руки на коленях, Кэролайн с горечью добавила:
– Я знаю, почему ты затребовал сюда именно меня! Поэтому давай опустим все это, и я приступлю к работе, для выполнения которой и была нанята.
Ее хотелось встать и немедленно выйти из комнаты. Но она не сделала это. Подобный демарш только доказал бы Декстеру, как легко он может задеть ее за живое.
Поэтому Кэролайн сидела неподвижно, надеясь, что ее лицо не выражает ничего, кроме скуки. Но тут он откинулся назад и, положив локоть на спинку стула, заговорил все с той же насмешкой в бархатистом голосе:
– Ну так скажи мне... почему я хотел, чтобы приехала именно ты?
Бешеная вспышка ярости заставила ее впервые за долгие годы забыть о сдержанности. Огромные фиалковые глаза, обрамленные густыми ресницами, ответили на вызов его черных глаз.
– Потому что мой отец назвал тебя самым ничтожным человеком на земле, – точно припомнила Кэролайн, хотя сказано это было очень давно. – Ты воровал у него, и ты представлял угрозу для порядочных деревенских девушек... – Ей не было больно. Нет, вовсе нет! Да и какую боль могли причинить ей эти слова после стольких лет? – Когда-то ты жил в нищете. После смерти моего отца ты смог выкупить его имение и решил притащить меня сюда, чтобы утереть мне нос.
Вдруг ее гнев иссяк, онa замолчала. Стоило ли выходить из себя? И все же, решила Кэролайн, лучше было высказаться, чем промолчать. Ведь если вовремя не избавиться от рвущейся наружу ярости, в душе останутся нарывы, а потом и грубые шрамы.
– Ответ неверный, – спокойно заметил Декстер, скривив рот. Ее тирада нисколько не задела его. – Но интересный. Мы с мамой жили в развалившемся домишке, потому что, приехав в эту деревню, не могли позволить себе ничего другого. А твоему отцу мы приносили какой-никакой доход, ведь дом был уже почти непригоден для жилья. Что же касается воровства... – Он водил длинными пальцами по краю стакана, приковав взгляд Кэролайн к черной гипнотизирующей глубине своих глаз. – Мне было всего лишь четырнадцать лет, и я думал, что форель, плавающая в речке за нашей лачужкой, принадлежит всем. Но твой отец объяснил мне что к чему, припугнув довольно страшным ружьем... Так вот. – Он сжал губы. – Ты здесь не для того, чтобы я утер твой маленький высокомерный нос своими финансовыми успехами. Твое присутствие здесь – это необходимость. А сейчас, – строго произнес Декстер, передавая ей блюдо с холодным мясом, – давай поедим, и ты приступишь к работе.
Когда-то Бен говорил, что без нее он не будет счастлив. Теперь же ему необходима всего лишь экспертиза. Кэролайн нервно сглотнула. Ей снова захотелось встать и убежать. Но Эдвард не одобрил бы такого поведения, и это останавливало ее. Декстер немало платил за ее работу.
С мрачным выражением лица она положила себе на тарелку кусок говядины и помидор и тут же поняла, что не сможет проглотить ни кусочка. Он не опроверг ее заявление о том, что представлял угрозу для порядочных деревенских девушек. Просто ему нечего было возразить.
А знал ли он о том, что у него есть ребенок, когда скрылся из деревни с несколькими сотнями фунтов, которыми ее отец от него откупился? Тогда эти деньги, наверное, казались ему целым состоянием. Ну конечно, он знал об этом ребенке! Мэгги Поп наверняка сообщила ему, что родила от него дочку.
– Раз я здесь, может, ты распорядишься, с чего мне начать? Или я могу выбрать сама?
Кэролайн сделала все возможное, чтобы ее голос звучал бодро и по-деловому, чтобы ее личное отношение к Бену не мешало работе. Но прошлое уже напомнило ей, как она была обманута, ранена, предана, как опустошена была ее душа.
Она с трудом выдержала его пристальный взгляд, оценивающий ее дорогой костюм из первоклассного материала известной во всем мире марки. Наконец он заявил:
– Начни работу сверху и постепенно спускайся вниз. Думаю, на чердак никто не заглядывал много лет. Должен предупредить тебя, что, помимо старинных вещей, там груда мусора, оставленного рабочими. Но все можно будет убрать, как только ты выяснишь, есть ли там что-нибудь ценное.
Декстер допил вино и с некоторым раздражением в голосе добавил:
– Если ты больше не собираешься ковыряться в своей тарелке, можешь приступать.
Каков мерзавец! – подумала Кэролайн, стоя на пороге чердака. Он видел, как она одета, и специально отправил ее сюда.
Куски отвалившейся штукатурки валялись на покрытых паутиной, разбросанных по всему чердаку коробках. Грязная, порванная ткань лишь частично закрывала старую, никому не нужную мебель.
Кэролайн сняла колготки и туфли на высоких каблуках и надела кожаные мокасины от Гуччи. Но было совершенно ясно, что и их, и костюм можно будет потом выкинуть.
Как же он изменился! Хотя, возможно, Декстер был таким всегда. Жестокость – его врожденная черта. В противном случае разве смог бы он так использовать ее, врать ей и в конечном счете предать? Или бросить женщину, которая произвела на свет его ребенка?
Кэролайн резко развернулась и сбежала по крутой чердачной лестнице. Линду она нашла на кухне.
Кэролайн обратила внимание на новый пол, огромную кухонную плиту последней модели, таких же размеров посудомоечную машину и вместительный холодильник. Интересно, Декстер что, решил жениться и нарожать несметное количество детей? Но тут же она подумала, что эти вопросы ее волновать не должны, и спросила:
– Линда, у тебя не найдется какой-нибудь рабочей одежды? Мне нужно разобраться на чердаке.
– Боже мой, там такая грязь! – Линда положила ручку и сочувственно улыбнулась Кэролайн. – По-моему, оттуда вообще надо все выгрести и сжечь. Этот дом принадлежал какому-то старому снобу. Он уже умер, но, говорят, у него осталась дочь. И босс велел ничего не трогать, потому что она может вернуться и расстроиться, если обнаружит, что фамильные реликвии выброшены.
Неужели Декстер действительно так сказал? Сердце сжалось. Неужели он искренне верил, что она когда-нибудь вернется сюда, чтобы отыскать дорогие ей вещи? Или он воспользовался своим влиянием – и деньгами, – чтобы заставить ее приехать в родной дом и снова встретиться с ним?
А как же ее теория о мести Декстера?
Услышанное так потрясло Кэролайн, что она уже не могла размышлять о мотивах Декстера. Тяжело вздохнув, она произнесла:
– В таком случае, он послал меня на чердак не просто чтобы полюбоваться, как я там выпачкаюсь... Я и есть дочь того старого сноба.
Последовала гробовая тишина. Линда удивленно взглянула на Кэролайн.
– Извините. Я не знала...
– Ничего страшного. Отец и правда был ужасным снобом.
– Я... – Линда была явно поражена таким поворотом событий. – В шкафу остались вещи прежней хозяйки. Подождите секундочку, я поищу что-нибудь.
Несколько минут спустя она вернулась со стопкой чистых, аккуратно сложенных вещей. Это были тонкие нейлоновые халатики, украшенные цветочками. Очень женственно, в стиле миссис Скит.
– А вы случайно не знаете, где миссис Скит живет сейчас? – спросила Кэролайн неожиданно для себя. Любопытство и некая привязанность к женщине, которая растила ее, заставили девушку задать этот вопрос.
– Она снимает небольшой домик около деревенского магазина, – ответила Линда. – Когда здесь начались работы, она заходила пару раз, чтобы перебрать одежду вашего отца. Милая женщина, но, по-моему, принимает все слишком близко к сердцу. Говорят, смерть хозяина дома очень подействовала на нее.
Кэролайн тяжело вздохнула, остановившись на пороге. Было ли это простым совпадением, или Декстер специально, распорядился, чтобы ей отвели именно эту комнату?
Он знал, что раньше она принадлежала Кэролайн. Сколько раз Бен кидал камешки в это окно, чтобы разбудить ее? Не сосчитать. Но она никогда не спала. Она лежала и ждала его сигнала, безумно желая как можно быстрее оказаться в объятиях любимого человека. Если он не появлялся, Кэролайн не находила себе места, а когда он приходил, она бесшумно сбегала вниз по лестнице, чтобы обнять его, раствориться вместе с ним в чарующей красоте теплой летней ночи.
Волна холода окатила ее с ног до головы и тут же сменилась невыносимым жаром. Она тряхнула головой, раздраженная реакцией своего тела, и сжала губы. Презрение вспыхнуло в ее глазах. Сейчас она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы устоять перед ним. Да и атмосфера комнаты была уже совершенно иной.
Выцветшие детские обои уступили место приятной для глаза лимонно-желтой краске. Светло-зеленый ковер на полу – вместо потрескавшегося линолеума, холодившего ее босые ноги зимой...
– Столовая находится за третьей дверью налево от холла. – Домоправительница поставила сумки на пол рядом с кроватью. – Хозяин, конечно, все вам объяснит, но если понадобится что-нибудь еще, сообщите мне.
– Спасибо. Мисс Пенни, да?
Нужно срочно взять себя в руки, иначе простой факт, что она проведет пару ночей в своей бывшей комнате, лишит ее рассудка. Кэролайн заставила себя улыбнуться и перешагнуть порог. Бога ради, она может не вспоминать былое, надо только захотеть!
– Просто Линда. Меня называют мисс Пенни, только когда этого требуют обстоятельства. – Обезоруживающая улыбка и крепкое, почти мужское рукопожатие расположили Кэролайн к этой женщине.
– Ну, а я Кэролайн. Скажите, пожалуйста, а мистер Декстер останется здесь или он заехал ненадолго? – спросила она неуверенно, надеясь, что Бен скоро отбудет.
– Насколько я знаю, останется. Он все время приезжает и уезжает, обычно просто заглядывает, чтобы проконтролировать работу строителей, но на этот раз появился с кучей багажа. Так... – она быстро взглянула на массивные наручные часы, – пора накрывать на стол. Ланч будет холодным. Я не особенно хорошо готовлю. Я занимаю должность домоправительницы, но так как повара не будет еще около месяца, боюсь, вам придется, так сказать, довольствоваться тем, что есть.
Личный повар, домоправительница... Да, видимо, Декстер решил превратить Лэнгли-Хейс в свою загородную резиденцию, подумала Кэролайн, когда Линда вышла из комнаты. Ему необходимо продемонстрировать, что бедный мальчишка смог стать таким же владельцем поместья, каким был ее отец? Правда, с одним отличием – имея несравненно больше свободных денег.
Закусив нижнюю губу, Кэролайн начала распаковывать вещи. Но можно ли винить Декстера? Ведь он рос в ужасном домишке, стоящем во владении ее отца. Его мать вносила маленькую арендную плату за эту лачугу, но это был дом, в котором мало кому захотелось бы оказаться даже в кошмарном сне. Она была суровой женщиной, которая в одиночку растила сына. Большинство жителей смотрело сверху вниз на эту несчастную парочку. Конечно, после такого детства сложно устоять перед искушением вернуться обратно и показать всем свою силу и богатство.
Нет, его мотивы не должны интересовать ее. Единственная ее забота – сделать дело и поскорее вернуться в Лондон.
Уже подошло время ланча, и Кэролайн подавила мимолетное детское желание не спускаться вниз. Прятаться от проблем не в ее правилах.
А Декстер был ее проблемой, признала она, открывая дверь в столовую некоторое время спустя. Он ждал ее, сидя спиной к высокому окну, за которым открывался вид на ухоженный сад. Высокий, мощный, безупречно сложенный, Бен был еще более красив, вызывающе красив, чем двенадцать лет назад.
Но чего-то в нем недоставало. Не осталось и следа от переполнявшей его когда-то нежности, от притягательной улыбки, которая покорила Кэролайн, привязала ее к нему в то далекое, неземное лето любви. Теперь перед ней предстал надменный человек. Его нечастые улыбки были полны высокомерия, а в блеске черных глаз сквозили насмешка, открытая угроза и гнев, которые она не могла понять. Если кто-то и имел право на гнев, так это она.
– Значит, ты все-таки решила не просить принести тебе ланч в комнату. Браво!
Улыбка была даже не высокомерной, а издевательской. Кэролайн держалась спокойно. Надо было немедленно это прекратить. Она открыла рот, чтобы высказать Декстеру все, что о нем думает, но его красивая сильная рука нетерпеливым жестом пригласила ее сесть.
– Я был бы не против поесть.
На небольшом круглом столе стояли фаянсовые тарелки с холодным мясом и салатами, не возбуждающими аппетита. Но картину скрашивало вино, первоклассный мускат, отметила Кэролайн, неохотно садясь за стол и торжественно обещая себе не притрагиваться к вину. Имея дело с мужчиной, представлявшим для нее прямую угрозу, ей необходимо было сохранять трезвый ум.
Вдруг она вздрогнула, тщетно надеясь, что предательская реакция ее тела останется незамеченной.
– Тебе холодно? – Удивление в его тоне подкрепилось вздернутой прямой черной бровью. – Мне казалось, сейчас, наоборот, непривычно тепло для апреля. – Бен достал бутылку вина из ведерка со льдом, но Кэролайн моментально прикрыла рукой свой бокал. – Не будешь? – Он ловко налил себе полный бокал. – Ну тогда угощайся. По-моему, нам подали говядину. – И Декстер удостоил ее бледное, напряженное лицо насмешливым взглядом. – Прошу извинить меня за дешевую посуду и столовые приборы. Но кухня пока находится в беспорядочном состоянии. Твой отец, похоже, распродал все фамильное серебро, включая королевский Уорчестер.
Они ели из Минтона, а не из Уорчестера. И пусть тяжелые серебряные приборы с богато украшенными ручками не подходили к тарелкам, все же было приятно есть из красивой старинной посуды. Кэролайн почувствовала, что ее щеки заливаются краской.
– Прекрати! – выпалила она, не подумав. Ее губы крепко сжались от его нескрываемой издевки. Она не собиралась выходить из себя, хотела игнорировать все его язвительные замечания, но дальше держать себя в руках не было сил. Скрестив руки на коленях, Кэролайн с горечью добавила:
– Я знаю, почему ты затребовал сюда именно меня! Поэтому давай опустим все это, и я приступлю к работе, для выполнения которой и была нанята.
Ее хотелось встать и немедленно выйти из комнаты. Но она не сделала это. Подобный демарш только доказал бы Декстеру, как легко он может задеть ее за живое.
Поэтому Кэролайн сидела неподвижно, надеясь, что ее лицо не выражает ничего, кроме скуки. Но тут он откинулся назад и, положив локоть на спинку стула, заговорил все с той же насмешкой в бархатистом голосе:
– Ну так скажи мне... почему я хотел, чтобы приехала именно ты?
Бешеная вспышка ярости заставила ее впервые за долгие годы забыть о сдержанности. Огромные фиалковые глаза, обрамленные густыми ресницами, ответили на вызов его черных глаз.
– Потому что мой отец назвал тебя самым ничтожным человеком на земле, – точно припомнила Кэролайн, хотя сказано это было очень давно. – Ты воровал у него, и ты представлял угрозу для порядочных деревенских девушек... – Ей не было больно. Нет, вовсе нет! Да и какую боль могли причинить ей эти слова после стольких лет? – Когда-то ты жил в нищете. После смерти моего отца ты смог выкупить его имение и решил притащить меня сюда, чтобы утереть мне нос.
Вдруг ее гнев иссяк, онa замолчала. Стоило ли выходить из себя? И все же, решила Кэролайн, лучше было высказаться, чем промолчать. Ведь если вовремя не избавиться от рвущейся наружу ярости, в душе останутся нарывы, а потом и грубые шрамы.
– Ответ неверный, – спокойно заметил Декстер, скривив рот. Ее тирада нисколько не задела его. – Но интересный. Мы с мамой жили в развалившемся домишке, потому что, приехав в эту деревню, не могли позволить себе ничего другого. А твоему отцу мы приносили какой-никакой доход, ведь дом был уже почти непригоден для жилья. Что же касается воровства... – Он водил длинными пальцами по краю стакана, приковав взгляд Кэролайн к черной гипнотизирующей глубине своих глаз. – Мне было всего лишь четырнадцать лет, и я думал, что форель, плавающая в речке за нашей лачужкой, принадлежит всем. Но твой отец объяснил мне что к чему, припугнув довольно страшным ружьем... Так вот. – Он сжал губы. – Ты здесь не для того, чтобы я утер твой маленький высокомерный нос своими финансовыми успехами. Твое присутствие здесь – это необходимость. А сейчас, – строго произнес Декстер, передавая ей блюдо с холодным мясом, – давай поедим, и ты приступишь к работе.
Когда-то Бен говорил, что без нее он не будет счастлив. Теперь же ему необходима всего лишь экспертиза. Кэролайн нервно сглотнула. Ей снова захотелось встать и убежать. Но Эдвард не одобрил бы такого поведения, и это останавливало ее. Декстер немало платил за ее работу.
С мрачным выражением лица она положила себе на тарелку кусок говядины и помидор и тут же поняла, что не сможет проглотить ни кусочка. Он не опроверг ее заявление о том, что представлял угрозу для порядочных деревенских девушек. Просто ему нечего было возразить.
А знал ли он о том, что у него есть ребенок, когда скрылся из деревни с несколькими сотнями фунтов, которыми ее отец от него откупился? Тогда эти деньги, наверное, казались ему целым состоянием. Ну конечно, он знал об этом ребенке! Мэгги Поп наверняка сообщила ему, что родила от него дочку.
– Раз я здесь, может, ты распорядишься, с чего мне начать? Или я могу выбрать сама?
Кэролайн сделала все возможное, чтобы ее голос звучал бодро и по-деловому, чтобы ее личное отношение к Бену не мешало работе. Но прошлое уже напомнило ей, как она была обманута, ранена, предана, как опустошена была ее душа.
Она с трудом выдержала его пристальный взгляд, оценивающий ее дорогой костюм из первоклассного материала известной во всем мире марки. Наконец он заявил:
– Начни работу сверху и постепенно спускайся вниз. Думаю, на чердак никто не заглядывал много лет. Должен предупредить тебя, что, помимо старинных вещей, там груда мусора, оставленного рабочими. Но все можно будет убрать, как только ты выяснишь, есть ли там что-нибудь ценное.
Декстер допил вино и с некоторым раздражением в голосе добавил:
– Если ты больше не собираешься ковыряться в своей тарелке, можешь приступать.
Каков мерзавец! – подумала Кэролайн, стоя на пороге чердака. Он видел, как она одета, и специально отправил ее сюда.
Куски отвалившейся штукатурки валялись на покрытых паутиной, разбросанных по всему чердаку коробках. Грязная, порванная ткань лишь частично закрывала старую, никому не нужную мебель.
Кэролайн сняла колготки и туфли на высоких каблуках и надела кожаные мокасины от Гуччи. Но было совершенно ясно, что и их, и костюм можно будет потом выкинуть.
Как же он изменился! Хотя, возможно, Декстер был таким всегда. Жестокость – его врожденная черта. В противном случае разве смог бы он так использовать ее, врать ей и в конечном счете предать? Или бросить женщину, которая произвела на свет его ребенка?
Кэролайн резко развернулась и сбежала по крутой чердачной лестнице. Линду она нашла на кухне.
Кэролайн обратила внимание на новый пол, огромную кухонную плиту последней модели, таких же размеров посудомоечную машину и вместительный холодильник. Интересно, Декстер что, решил жениться и нарожать несметное количество детей? Но тут же она подумала, что эти вопросы ее волновать не должны, и спросила:
– Линда, у тебя не найдется какой-нибудь рабочей одежды? Мне нужно разобраться на чердаке.
– Боже мой, там такая грязь! – Линда положила ручку и сочувственно улыбнулась Кэролайн. – По-моему, оттуда вообще надо все выгрести и сжечь. Этот дом принадлежал какому-то старому снобу. Он уже умер, но, говорят, у него осталась дочь. И босс велел ничего не трогать, потому что она может вернуться и расстроиться, если обнаружит, что фамильные реликвии выброшены.
Неужели Декстер действительно так сказал? Сердце сжалось. Неужели он искренне верил, что она когда-нибудь вернется сюда, чтобы отыскать дорогие ей вещи? Или он воспользовался своим влиянием – и деньгами, – чтобы заставить ее приехать в родной дом и снова встретиться с ним?
А как же ее теория о мести Декстера?
Услышанное так потрясло Кэролайн, что она уже не могла размышлять о мотивах Декстера. Тяжело вздохнув, она произнесла:
– В таком случае, он послал меня на чердак не просто чтобы полюбоваться, как я там выпачкаюсь... Я и есть дочь того старого сноба.
Последовала гробовая тишина. Линда удивленно взглянула на Кэролайн.
– Извините. Я не знала...
– Ничего страшного. Отец и правда был ужасным снобом.
– Я... – Линда была явно поражена таким поворотом событий. – В шкафу остались вещи прежней хозяйки. Подождите секундочку, я поищу что-нибудь.
Несколько минут спустя она вернулась со стопкой чистых, аккуратно сложенных вещей. Это были тонкие нейлоновые халатики, украшенные цветочками. Очень женственно, в стиле миссис Скит.
– А вы случайно не знаете, где миссис Скит живет сейчас? – спросила Кэролайн неожиданно для себя. Любопытство и некая привязанность к женщине, которая растила ее, заставили девушку задать этот вопрос.
– Она снимает небольшой домик около деревенского магазина, – ответила Линда. – Когда здесь начались работы, она заходила пару раз, чтобы перебрать одежду вашего отца. Милая женщина, но, по-моему, принимает все слишком близко к сердцу. Говорят, смерть хозяина дома очень подействовала на нее.