Гамильтон Эдмонд Мур. Оружие из неведомого далека (Звездный Волк - 1)

   Возвращаясь в капитанскую рубку, он столкнулся в дверях с Боллардом.
   - А что теперь? - спросил тот.
   - Дай мне пяток минут, и я придумаю замечательный план, - ответил Дайльюлло.
   Чейн пригласил его жестом к себе. Он стоял рядом с Рутледжем у центра радиоуправления. В диапазоне межкорабельной связи, который нашел Рутледж, Дайльюлло мог слышать переговоры на вхоланском языке.
   - Это два крейсера: тот, что сражается со Звездными Волками, и другой впереди нас, у планеты, - сообщил Чейн, - Они ужасно много говорят.
   Он улыбнулся, и опять мелькнула его наполовину скрытая гордость:
   - Судя по интонациям, они очень удручены.
   - Они имеют на это полное основание, - сказал Дайльюлло. - Ведь в их владения вторглись не только мы, а еще и стая Звездных Волков. Сходи за Тхрандирином. Пусть он нам переводит.
   Чейн ушел. Дайльюлло прислушался к голосам по радио. В них действительно звучало отчаяние, причем в нарастающей степени. После выхода корабля наемников из боя фактически прошло немного времени, так как Дайльюлло сделал относительно короткий бросок в сверхскоростной режим, и бой, по-видимому, все еще продолжался" Капитаны двух крейсеров сейчас то и дело кричали друг на друга. Дайльюлло ухмыльнулся.
   - Похоже, один из них взывает о помощи, а второй отвечает, что не имеет права прийти.
   Он умолк, когда вошел Чейн имеете с Тхрандирином. Дайльюлло бросил взгляд на лицо вхолана, увидел, как изменилось его выражение после того, как Тхрандирин услышал возбужденные голоса по радио.
   - Звездные Волки, кажется, здорово колошматят ваш крейсер. Не правда ли?
   Тхрандирин согласился.
   - Неужели тот, что около планеты, не окажет ему помощь?
   - Нет. У него четкий приказ. Что бы ни случилось, один из крейсеров должен непрестанно находиться на орбите в боевой готовности.
   Перепалка капитанов по радио прекратилась, и один из них сказал что-то холодным, сухим тоном. После этого наступила тишина. Дайльюлло наблюдал за выражением лица Тхрандирина и не увидел, как Чейн, стоявший позади вхолана, расплылся в полуулыбке и навострил уши.
   Ответ другого капитана прозвучал кратко и утвердительно. Дайльюлло, казалось, мог видеть лицо этого человека, взявшего на себя тяжелое бремя ответственности за принятое решение.
   - Нет! - гневно воскликнул Тхрандирин.
   - О чем они говорили? - спросил Дайльюлло. Тхрандирин отрицательно покачал головой.
   - Ну что ж, - сказал Дайльюлло. - Если вы отказываетесь нам сказать, будем ждать и наблюдать.
   И они ждали. По радио больше не было слышно ни слова. В капитанской рубке стояла полная тишина. Все сидели или стояли словно статуи, не зная, чего они ждут. И вдруг по внутренней связи прозвучал резкий голос Биксела:
   - Джон. Тот, что у планеты, покидает пост.
   - Идет сюда?
   - Нет, он уходит под углом четырнадцать градусов и с вдвое большим азимутом. Уходит быстро. И тут же Биксел закричал:
   - Он перешел на сверхскоростной режим. Я потерял его след,
   - Ну, а теперь-то вы нам скажете, о чем говорили капитаны? - обратился Дайльюлло к Тхрандирину.
   Тхрандирин посмотрел на него с привычной неприязнью.
   - Он отправился помочь крейсеру, сражающемуся со Звездными Волками. У него было право выбора." и он решил, что Звездные Волки значительно опаснее, чем вы.
   - Не очень лестно, конечно, в наш адрес, - признался Дайльюлло, - но я не в обиде, поскольку с уходом крейсера планета стала для нас открытой.
   - Да, открытой. Летите и садитесь. В данный момент вас некому остановить. Но, когда наши крейсеры покончат со Звездными Волками, они возвратятся, захватят вас на самой планете и раздавят в лепешку.
   - Тут я не могу с ним не согласиться, Джон, - вмешался Боллард.
   - Что? Разве ради этого мы столько всего натерпелись? - воскликнул Боллард.
   Он поспешно отправился к своей технике. Еле сдерживая смех, Чейн тоже вышел, забрав с собой Тхрандирина.
   Дайльюлло вывел корабль из пылевого потока и на полной скорости устремился к планете.
   15
   Было бы куда легче, размышлял Дайльюлло, если бы они знали то, что ищут. Но они не знали, не знали даже сколько потребуется времени на поиски, за исключением того, что, возможно, не так уж много. Дайльюлло нашел возможность поговорить с Чейном наедине.
   - Каковы твои предположения? Ты знаешь Звездных Волков, сам раньше участвовал в подобных схватках. Чем это закончится?
   - Звездные Волки лишены страха, но не лишены рассудка. С одним тяжелым крейсером они справились бы; как вы сны-шали, они его так истерзали, что капитан взвыл о помощи. Но справиться с двумя крейсерами... нет. Даже если бы у них не было потерь, а они должны быть. Им все равно не справиться. Чересчур тяжело для них. Они уйдут.
   - Из боя? Или вообще? Чейн пожал плечами:
   - Если бы командовал Ссандер, как раньше, то вообще. За пределами Варны эскадрилья находится уже много времени, значительно дольше, чем планировалось. Сейчас она попала в переделку, которую не ожидала, и ей не справиться." с двумя тяжелыми крейсерами. Ссандер взял бы нож и проверил, что перетянет-, острие или рукоятка, а потом сказа" бы: мудрее сохранить себе жизнь, месть может подождать до завтра. Думается, они уйдут.
   Чейн улыбнулся:
   - И, когда Звездные Волки сделают это, два вхоланских крейсера поспешат сюда, чтобы покончить с менее важной миссией.
   - Не забывай, что ты часть этой миссии, - напомнил Дайльюлло.
   Корабль уже низко шел над планетой, ниже чем обычно предпочитал Дайльюлло. Но атмосфера здесь была удивительно плотной, она закрывала этот небольшой мир почти непроницаемой завесой. Причина такой плотности стала понятной, когда корабль вошел в атмосферу еще глубже. Этот мир, казалось, был сплошь одной громадной пылевой бурей, подхлестываемой и гонимой чудовищными ветрами. Куда бы ни смотрел Дайльюлло, всюду видел лишь передвигающиеся дюны да камни. В некоторых местах дюны перемахивали даже через горные хребты и ряды твердо-породных остроконечных скал, в других же задерживались стенами высоченных, крепких камней. За этими гротескно выветренными стенами простирались длинные гладкие долины, имевшие более темный цвет, чем дюны. Дайльюлло не был точно уверен, что это за цвет. Песок или пыль могли быть какого угодно цвета - от светло-желтого до красного, если исходить из условий Земли, но здесь в лучах зеленого солнца цвета были искаженными, странными, словно ребенок нарочно перемешивал их, чтобы увидеть, какую уродливую грязь можно создать.
   - Не очень живописное местечко, - промолвил Дайльюлло.
   Гомес добавил что-то еще более нелестное по-испански, а Чейн, вновь оказавшийся в капитанской рубке и глядевший вперед через их плечи, расхохотался:
   - Если кто-то захочет что-нибудь спрятать там, где никто не захочет искать, так это и есть как раз то самое место.
   По внутренней связи из машинного отделения раздался голос Болларда:
   - Ничего пока не просматривается?
   И когда Дайльюлло подтвердил "ничего!", Боллард сказал:
   - Надо, чтобы нам подвезло поскорее, Джон. Эти крейсера возвратятся.
   - Молюсь, чтобы повезло. Самое лучшее, что я могу сейчас предпринять.
   Они пролетели над ночной частью планеты, пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь огонек; ничего не увидев, они отправились навстречу рассвету, который был не розовым, как на Земле, а зеленовато-желтым и красновато-оранжевым. За полосой рассвета, где солнце уже было высоко, из дюн поднималась цепь черных остроконечных гор, принимающая на себя удары песчаных волн. На другой, подветренной стороне горной цепи, защищенной от господствующих ветров, простиралась равнина, похожая по форме на веер и гладкая словно девичья щека. На равнине лежало то, что они искали.
   Едва взглянув, Дайльюлло понял, что ничем иным это быть и не могло; подсознательно он фактически еще раньше знал, как это будет выглядеть, знал с тех пор, когда Чейн вернулся с вхоланского склада с фотоснимками и пустым диском анализатора.
   Это быль корабль. Рассудок говорил: нет, не корабль, для него это чересчур колоссально; но глаза-то видели: это действительно был корабль.
   Подобного корабля он никогда не видел раньше, даже во сне. Столь огромное судно невозможно запустить ни с одной планеты, его, конечно же, построили в космосе; обретя форму в какой-то безвестной пустоте под руками и глазами бог знает каких строителей, оно стало плавучим миром - одиноким, свободным, без обязательного солнца или планет-сестер. Миром длинным, темным, замкнутым в себе, миром, который был задуман и предназначен не для того, чтобы постоянно торчать на заданной орбите, а для того, чтобы свободно странствовать по просторам всего мироздания. Это судно далеко и путешествовало. А теперь вот лежит оно здесь, обретя свое последнее пристанище на этой жалкой планете, лежит со сломанным массивным каркасом, потерянное, мертвое, одинокое, наполовину погребенное в чужом песке.
   - Так вот что они от всех скрывали, - тихо промолвил Чейн.
   - Откуда же этот корабль прибыл? - спросил Гомес. - Кажется, совсем не из тех миров, которые я знаю.
   - Такой огромный корабль ни в коем случае не создавался для обычных полетов между известными нам мирами, - сказал Дайльюлло. В нашей галактике нет такой технологии, которая могла бы его построить. Корабль прибыл откуда-то извне. С Андромеды, возможно." а может быть из еще более отдаленного района.
   - Я думаю, что посадка этого объекта на какую-нибудь планету никогда не предполагалась, - вмешался Чейн. - А если бы это произошло, то сила тяжести создала бы достаточную нагрузку, чтобы разрушить его.
   - Смотрите! - перебил Дайльюлло. - Они заметили нас.
   У подножия скал виднелась небольшая группа куполообразных построек из металла и пластика. Со снижением корабля наемников из них стали выбегать люди. Из разрушенной стороны огромного судна тоже появились люди; они были похожи на муравьев, выползших из-под тела великана, который совершил прыжок через темный пролив между островными вселенными и убил себя этим прыжком.
   По внутренней связи Дайльюлло жестко предупредил всех:
   - Выступаем сразу, же после посадки. Хотя эти люди - специалисты, гражданские лица, но, полагаю, некоторые из них могут вступить в схватку; кроме того, возможно, имеется военная охрана. Применяйте станнеры, но не убивайте, если только не будете принуждены к этому. Боллард...
   - Да, Джон!
   - Отбери себе людей для штурмового отсека, будешь нас прикрывать. Как только мы выйдем на позиции, сразу же приступим к созданию оборонительного периметра вокруг обоих кораблей. Буду садиться как можно ближе к этому гиганту. Тогда крейсеры не смогут применить против нас свое тяжелое оружие, не повредив великана, а я не думаю, чтобы они этого хотели. Боллард, подбери себе нужных людей. О'кей, идем на посадку.
   Корабль наемников опустился на равнину, окрашенную зелеными и темно-коричневыми красками, недалеко от искореженного борта неизвестного судна, которое возвышалось словно горная цепь из металла. Дайльюлло открыл шлюзовую камеру и во главе наемников вышел через нее из корабля. Рядом с ним, словно верный пес, легко бежал Чейн. Вхоланские специалисты были крайне возбуждены, метались в разные стороны, кричали, но не больше. Они не станут для нас проблемой, подумал Дайльюлло и тут же увидел иной сорт людей.
   Их было около двух десятков, беловолосых вхоланов в военной форме очень неприятного цвета от зеленого свечения. По-видимому, они вышли из гигантского судна. Очевидно они там жили, охраняя его даже от своих соотечественников с тем, чтобы не произошло чего-нибудь недозволенного, чтобы не был взят без разрешения ни один кусочек материала. Вооруженные лазерами, эти люди двинулись с настырной педантичностью профессионалов прямо на наемников.
   С борта корабля Боллард выпустил комплект химических снарядов. Будучи прежде всего транспортными аппаратами, предназначенными для переброски людей в тот или иной район событий, корабли наемников были не очень сильно вооружены. Но все-таки на них имелось кое-какое оружие, главным образом оборонительного типа, так как им часто приходится совершать посадки и взлеты в местах интенсивных военных действий. Снаряды с несмертельным газом оказались весьма эффективным средством для срыва наступательных действий противника.
   Вхоланские солдаты кашляли, терли руками глаза. Большинство из них уже при разрыве первого комплекта химснарядов побросали лазеры, так как не видели, куда нужно стрелять, и опасались перебить друг друга. Второй комплект химснарядов, выпущенный Боллардом, парализовал и тех, кто устоял от воздействия первого комплекта. Те наемники, что были в противогазах, завершили разоружение вхоланских солдат и собрали их в группу. Другие наемники держали под наблюдением гражданских специалистов и подыскивали такую куполообразную постройку, куда можно было бы их всех поместить.
   - Операция оказалась довольно простой, - заметил Чейн. Дайльюлло что-то пробурчал.
   - Впечатление такое, что вы не очень рады успеху.
   - Наша работа легко не дается. А если это случается, то обычно приходится потом расплачиваться, - сказал Дайльюлло и взглянул на небо. - Дал бы много, чтоб узнать, когда прибудут сюда эти крейсеры.
   Ни Чейн, ни небо не могли ответить на этот вопрос. Дайльюлло приказал Болларду с его группой включиться в создание круговой обороны, снять с корабля все вооружение, вплоть до продажных образцов, послать людей с механическими инструментами на оборудование огневых позиций, а также на сооружение окопов при помощи взрывных устройств. Остальные наемники вынесли с корабля секции заграждений из легких прочных сплавов и занялись их установкой. Такие заграждения оказались очень полезными для наемников во многих враждебных мирах. Люди работали быстро, в поте лица своего. И все это время Дайльюлло поглядывал на небо.
   А небо было противное, угрюмое, скучное. Висевшее в нем солнце напоминало лицо утопленника (опять этот тонущий образ!), хило просвечивая сквозь песчаную пыль и газ туманности. Оно оставалось пустым. Дул ветер. Степа скал защищала людей внизу от его мощных порывов, однако он пронзительно выл над их головами, пробиваясь с бешенным неистовством через частокол темных каменных вершин. Мелкий песок задувало вниз, он попадал в глаза, уши, рот, за воротник, прилипал к потной коже и раздражал ее.
   Дайльюлло научился воспринимать незнакомые миры через вкус и осязание атмосферы, через надежность почвы под ногами. Этот мир был холодным, жестким, щетинистым, неприветливым. Воздух, хотя и был пригоден для дыхания, имел горький привкус. Дайльюлло не нравился этот мир, отдававший предпочтение вечному бесплодию пустыни, а не созиданию жизни.
   Здесь никогда не было ничего живого. И вот по какой-то причине сюда прибыл кто-то (или что-то) для того, чтобы умереть.
   Боллард, наконец, доложил, что возведение круговой обороны завершено и люди расставлены по огневым позициям. Дайльюлло повернулся и посмотрел на нависший над ними разбитый корпус громадины. Даже в самый напряженный период оборонительных работ Дайльюлло не был избавлен от подсознательного ощущения, что этот гигантский корабль не только физический, но и духовный предмет: какая-то отчужденность, таинственность, заставляла похолодеть сердце и глубоко, до горения возбудить нервную систему.
   - Следит ли за радаром Биксел?
   - Да. Пока ничего нет.
   - Держи с ним постоянную связь, не давай ему заснуть. Чейн...
   - Да?
   - Узнай, кто возглавляет специалистов, и приведи его ко мне.
   - Где вы будете находиться?
   Дайльюлло глубоко вздохнул и сказал: "Там".
   Один из проломов в борту гигантского корабля вхолане превратили во временный вход. Все другие пробоины и щели металлической обшивки они прикрыли листами из прочного пластика для защиты от ветра и постоянной мелкой пыли.
   По покрытым песком ступенькам Дайльюлло поднялся к временному входу, прошел внутрь и оказался в совершенно ином мире.
   16
   Чейн шагал вдоль громадного судна к куполообразной постройке, в которую собрали всех вхоланов, и не думал ни о судне, ни о вхоланах. Его мысли были далеко, за пределами этого леденящего душу неба, там, где шел бой между двумя тяжелыми крейсерами и эскадрильей Звездных Волков. Интересно, думал он, как завершился бой, кто погиб.
   Чейн не любил попусту терзать свою душу. Он ненавидел Звездных Волков, хотел их смерти, знал, что они убьют его, не испытывая ни малейшей жалости, и все же...
   Те часы, что он провел на борту корабля наемников, были одними из самых тяжелых в его жизни. Как все несправедливо: ты должен воевать с сородичами и поздравлять человека, который побил их потому, что ты научил его, как это сделать. Впрочем Чейн не припомнит, когда его жизнь была бы простой, без проблем; это была плата за то, что он был Звездным Волком, гордым и сильным, полноправным членом братства; это была плата за Галактику - чудесное место, где можно вдоволь грабить и гулять, словом делать все, что пожелаешь.
   И вот теперь из-за того, что собратья выступили против него, он вынужден примкнуть к овцам; уже одно это плохо, но еще хуже, что один из наемников пришелся ему по душе. Дайльюлло был всего лишь человек, но в мужестве ему не откажешь. Ни один Звездный Волк не смог бы действовать лучше. Чейну тяжело говорить это, даже самому себе, но от правды не уйдешь.
   Черт побери, что они там делают эти быстрые маленькие корабли, кусавшие и терзавшие крейсер? Они здорово его потрепали, это уж точно, иначе другой крейсер никогда не отправился бы на помощь. Чейн улыбнулся с неизменной гордостью. Вхолане решили, что лучше преподнести эту планету наемникам на серебряном подносе, чем подвергнуть себя риску прорыва Звездных Волков.
   С одним тяжелым крейсером Звездные Волки могут справиться. Но не с двумя. "Мне следовало бы быть с вами, помогать вам, - думал Чейн, - а не радоваться тому, что вас задержал один крейсер, не надеяться на то, что второй крейсер разнесет вас в прах".
   Ведь эти самые крейсеры, возвратившись сюда, сделают, вероятно, то же самое с ним, Дайльюлло и остальными наемниками.
   Ну, что ж, во всяком случае это будет решением его собственных проблем. Презирая всякое копание в своей душе, Чейн постарался избавиться от эмоций, которых раньше никогда не испытывал. К черту все это!
   Показалось куполообразное строение, и Чейн вошел в него. Помещение типа гостиной или общего зала было набито вхоланами, которых зорко, со станганами наперевес стерегли четыре наемника во главе с Секкиненом. После того, как Чейн передал Секкинену распоряжение Дайльюлло, потребовалось несколько минут, чтобы преодолеть полуистеричный гвалт толпы и опросить на галакто гражданских специалистов. В конце концов ему представили тощего вхолана с видом ученого в измятой синей тунике. Вхолан уставился на наемников с надменностью, к которой был примешан испуг школьника, неожиданно встретившего на своем пути группу здоровых хулиганов. Он сказал, что. его зовут Лабдибдин и он возглавляет исследовательские работы.
   - Но, - добавил он, - хочу сразу заявить: я ни в чем не буду с вами сотрудничать.
   - Вы можете сказать об этом Дайльюлло, - пожал плечами Чейн.
   - Не потеряй его, - напутствовал Секкинен.
   - Не потеряю, - заверил Чейн и взял Лабдибдина за руку. Он так ее сжал, что вхолан поморщился от боли и, поразившись, что у человека может быть такая сила, удивленно посмотрел на Чейна. Тот улыбнулся:
   - Мы не хотим сделать ничего плохого. Пойдем со мной.
   Вхолан пошел. Церемонно, словно на деревянных ногах, он двинулся впереди Чейна. Выйдя из помещения, они отправились по холодному песку вдоль прогнившей громадины корабля. Это чудовище, подумал Чейн, наверное, около мили длиной и четверть мили высотой... теперь совершенно ясно, что судно никогда не предназначалось для посадки.
   Чейна охватило внимание, когда он стал задумываться о корабле: откуда он прибыл, с какой целью, и что в нем находится. Чуткий нос Звездного Волка почуял запах добычи.
   Затем он вспомни", что парадом командует Дайльюлло, и поумерил спой пыл: ведь у этого Дайльюлло полно чудаковатых идей об этике и собственности.
   Он подтолкнул вхолана с ненужной силой вверх по ступенькам лестницы к входу в корабль.
   Сооруженный специалистами двадцатифутовый мостик перекрывал темную пропасть, которая уходила вниз, во внутрь судна, на глубину значительно ниже уровня песка. Мостик упирался в поперечный коридор, протянувшийся вдоль корабля в обоих направлениях. Вхолане установили в нем рабочее освещение. Лампочки испускали холодный тусклый свет, который соответствовал этому месту не более, чем зажженная спичка в утробе поповского кита. Коридор был облицован плитками из такого же бледно-золотистого металла, который Чейн видел на вхоланском складе. У этого металла, очевидно, был огромный запас прочности на растяжение, поскольку он остался сравнительно целым - то тут, то там покоробленным, но не сломанным. Весь коридор был слегка наклонен, пол в нем был неровным, шел то вверх, то вниз. Но даже несмотря на это, его плиты не разошлись.
   На внутренней стене примерно через каждые пятьдесят метров были видны дверные проемы. Чейн вошел в ближайший из них... и почувствовал себя птицей, посаженной на насест в самом центре того, что выглядело космическим музеем.
   У Чейна не было возможности определить занимаемое этим музеем пространство. Оно уходило высоко вверх и глубоко вниз, значительно ниже уровня наружного леска, а справа и слепа терялось в туманной дымке, которую едва пробивали рабочие лампы.
   Он стоял в узкой галерее. Выше и ниже шли другие галереи, от которых начиналось сплетение проходов, охватывающее своей паутиной огромную площадь. Проходы были связаны между собой по вертикали лифтами. И лифты, и проходы предназначались для того, чтобы на всех уровнях был доступ к огромным крытым стеллажам, которые заполняли все пространство, аккуратно выстроившись рядами словно здания в каком-то фантастическом городе. Бледно-золотистый металл, из которого были сделаны стеллажи и проходы, подтвердил и здесь свою прочность; в целом он выдержал испытание, хотя первоначальная четкая симметрия оказалась нарушенной из-за неизбежных прогибов и искривлений, проходы перекосились, а стеллажи утратили прежнюю точность установки. Возможно, на нижних уровнях были и другие повреждения, но Чейн не мог их видеть.
   Глазам Чейна предстало здесь столько добра, что оно могло бы обеспечить счастливое существование четырем поколениям Звездных Волков.
   Не скрывая своего благоговейного восхищения, он сказал Лабдибдину.
   - Вот это да! Наверное, они были самыми великими грабителями во всей вселенной.
   Лабдибдин посмотрел на него с откровеннейшим презрением:
   - Не грабителями. А учеными. Собирателями знаний.
   - Конечно, - сказал Чейн. - Понимаю. Все зависит от того, кто грабит.
   Он двинулся вперед по наклонному проходу, придерживаясь за перила и наступая на пятки шедшему впереди Лабдибдину. Прозрачные пластиковые окна ближайшего стеллажа не давали ясного представления о том, что находилось внутри. Твердый пластик местами покрылся белыми пятнами и лучеобразными трещинами. Но со стороны прохода была возможность пробраться внутрь. Чейн это и сделал, оказавшись в огромной комнате, уставленной ящиками с мягкими, амортизируемыми днищами.
   В ящиках с камнями находились алмазы, изумруды, рубины, другие драгоценные и полудрагоценные камни со всей галактики. Тут же были и камни иного рода куски гранита, базальта, песчаника, мрамора и многих других минералов, неизвестных Чейну. Сплошные камни. И все вместе, в одной куче.
   В ящиках с образцами материальной культуры человека лежали кривые сабли из стали-серебрянки с изящно инструктированными эфесами (их можно видеть на рынках созвездия. Геркулеса), грубые примитивные топоры из какого-то отсталого мира, иголки, булавки, горшки, ведра, золотые каски с крестами из драгоценных камней для автогонщиков, поясные пряжки, кольца, молотки, пилы - и все навалом.
   - Эго лишь небольшая часть образцов - сказал Лабдибдин. - По-видимому, они намеревались классифицировать их позднее, когда было бы много свободного времени... вероятно, на обратном пути домой.
   - Домой куда? - спросил Чейн.
   - Мы не знаем, - ответил Лабдибдин, странно смутившись.
   Чейн протянул руку к ящику с драгоценностями. Пальцы почувствовали холод от пластмассовой крышки, но самого его обдало жаром от присутствии красных, зеленых, многоцветных камней, словно они в самом деле горели.
   Лабдибдин не удержался от кривой усмешки.
   - Ящики открывались автоматически. Достаточно было провести рукой над этим небольшим автоматическим стеклом, и крышка откидывалась. Сейчас энергии нет. Открыть ящик можно разве только взрывом.
   - Непрактично на данный момент, - сокрушенно вздохнул Чейн. - К тому же нам нужно найти Дайльюлло.
   Они нашли его без хлопот чуть дальше впереди. Дайльюлло рассматривал коллекцию ящиков с грязью. Самой обыкновенной грязью, как успел заметить Чейн.
   - Образцы почвы, - пояснил Лабдибдин. - Таких коллекций здесь много: имеются коллекции растений, проб воды, минералов, газов и атмосфер, как мы полагаем, со всех миров, с которыми они соприкасались. И, конечно же, коллекции бесчисленных разнообразных предметов материальной культуры.
   - А как насчет оружия? - спросил Дайльюлло.
   - Среди собранных ими предметов материальной культуры были некоторые виды оружия, но самые сложные, изощренные всегда обезвреживались...
   - Не надо мне туманить мозги. Мне наплевать на то, что они собирали. Меня интересует их собственное оружие, то оружие, которое они имели сами на борту своего судна.