Гарднер Эрл Стенли. Дело разведенной кокетки

   — Пожалуйста.
   Мейсон достал из кармана портсигар и зажег сигарету. Люсиль Бартон завтракала, внимательно глядя на него и улыбаясь ему каждый раз, когда замечала, что он на нее смотрит.
   На вид ей было лет тридцать и Мейсон подумал, что эта женщина неплохо знает жизнь и умеет устроиться, хотя ничего, на первый взгляд, не говорило в ней о беспощадности. Она казалась такой естественно наивной и дружелюбной, словно щенок, который в своем собственном беззаботном мире ласкается к каждому.
   — Когда начнем? — спросила она.
   — Можем сразу же, — ответил Мейсон. — Где вы были третьего, то есть позавчера, во второй половине дня?
   — О, Боже мой, — сказала она и рассмеялась.
   — Где вы были?
   — Это какая то шутка? — спросила она, вопросительно поднимая брови. — Вы действительно хотите это знать?
   — Да.
   — Третьего… Минуточку, дайте подумать… О, нет, мистер Мейсон, не могу вам сказать.
   — Вы ведете дневник?
   — Что вы! Неужели вы считаете, что я такая глупая.
   Мейсон поправился:
   — Спрошу иначе. Были ли вы около перекрестка Хикман Авеню и Вельсимильо Драйв?
   Она старалась вспомнить, задумчиво потерла лоб.
   — Нет, не думаю, чтобы я там была.
   — Попытаемся еще иначе, — сказал Мейсон. — У меня есть причины предполагать, что вы были там в светлой машине, с каким-то мужчиной. У машины спустила шина и вы подъехали к тротуару, чтобы сменить колесо. Вы как раз должны были отъехать, когда на перекрестке произошло столкновение и вы обратили внимание на машины, которые столкнулись. Одна из них, это черная…
   На этот раз она энергично покачала головой.
   — Мистер Мейсон, — перебила она. — Я уверена, что это какое-то недоразумение. Сейчас я не могу вспомнить, где я была, но наверняка не видела никакого столкновение в последнее время и не ехала ни на какой машине со спущенной шиной. Вы ведь не думаете, что такие вещи быстро забываются?
   — Наверное, нет.
   — Я уверена, что этого не забыла бы… Но, почему вы этим интересуетесь?
   — Я представляю интересы того, кто был в столкнувшейся машине. Это молодой человек двадцати двух лет, Боб Финчли, который в результате столкновения сломал бедро. Надеюсь, что оно у него срастется и он не будет калекой, но его состояние серьезное и, в лучшем случае, пройдет много времени, прежде чем он…
   — О, как жаль, — перебила она. — Это страшно, когда молодой человек ранен в несчастном случае. Я действительно надеюсь, что все будет хорошо.
   — Да, будем надеется, — поддакнул Мейсон.
   Она закончила завтрак и потянулась за сигаретой. Мейсон зажег спичку, а она взяла его руку в свои ладони и поднесла сигарету к огоньку. Ее пальцы были теплыми, пульсирующими жизнью, а их прикосновение оказалось не слишком крепким и не слишком нежным. Когда она убирала руку, то провела пальцами по руке адвоката.
   — Благодарю, — сказала она, глядя на него. Глаза у нее вдруг стали серьезными. — Вы догадываетесь, что я восхищаюсь вами.
   — В самом деле?
   — Да. Я следила за всеми делами, которые вы вели. Я считаю, что вы великолепны, полны сил и всегда боритесь за справедливость. Мне это нравится.
   — Очень мило то, что вы это говорите, — ответил Мейсон. — Когда я работаю над каким-то делом, я действительно делаю все, что в моих силах, чтобы выиграть процесс. Так вы можете вспомнить, что делали третьего?
   — Конечно, мистер Мейсон. Я почти уверена, что могу вспомнить все, что делала в тот день, но не сейчас. Принимать у себя такого известного человека, пить с ним кофе — это слишком много для меня. Конечно, вы об этом не знаете, но я очень впечатлительная. Я долго буду помнить ваш визит.
   — Когда вы сможете дать мне знать, где вы были позавчера во второй половине дня?
   — Не знаю. Могу… ох, могу вспомнить это через час или два. Вы хотите, чтобы я позвонила вам?
   — Очень.
   — Я постараюсь вспомнить, хотя это будет не легко… я никогда не помню, где и когда была. Если хорошо поломаю голову, то наверное припомню то и другое и таким образом мы сможем вспомнить весь день.
   — Я думаю, что вы не работаете, — сменил тему Мейсон.
   — У меня есть доходы, — усмехнулась она.
   Адвокат посмотрел ей в глаза.
   — Алименты? — поинтересовался он.
   Она быстро отвернулась, но через минуту вызывающе посмотрела на собеседника.
   — Разве в этом есть что-нибудь плохое? — спросила она.
   — Нет, — ответил Мейсон.
   — Это имеет какую-нибудь связь с тем делом, которое вы сейчас ведете?
   — Другими словами, — рассмеялся Мейсон, — вы хотите сказать, что это не мое дело.
   — Я ломаю голову над тем, к чему ведут ваши расспросы и разговоры об автомобильной катастрофе. Что за этим кроется?
   — Ничего, — ответил Мейсон. — Я говорю вам все это вполне откровенно. Я ищу свидетеля столкновения.
   — Что ж, я почти уверена в том, что не видела никакого столкновения и почти уверена в том, что где бы я не находилась третьего после обеда, это не было перекрестком Хикман Авеню и… как называется эта улица?
   — Вельсимильо Драйв.
   — Я знаю, где находится Хикман Авеню, но понятия не имею, где Вельсимильо Драйв, мистер Мейсон.
   — У вас есть машина?
   — Да. Снаружи она выглядит очень хорошо, но двигатель слабый и не в лучшем состоянии.
   — Какого цвета ваша машина?
   — Светлокоричневая.
   — Это меня интересует прежде всего, но я хотел бы знать, что вы делали позавчера.
   — Как получилось, что вы пришли ко мне, мистер Мейсон?
   Мейсон улыбнулся:
   — Я не могу назвать источник моей информации, но у меня были причины считать, что вы являетесь той особой, которую я ищу. Вы соответствуете описанию, которое я получил.
   — Можете вы мне сказать, каким образом вы получили это описание? Кто вам его дал?
   — Нет.
   — Я думаю, мистер Мейсон, что вы верите в судьбу?
   — Иногда, — ответил Мейсон, глядя на нее выжидающе.
   — Так складывается, мистер Мейсон, что мне требуется совет. Совет юриста, — сказала Люсиль.
   Мейсон тотчас же стал подозрительным.
   — Я не могу принять никакого нового дела. Сейчас у меня очень много работы, огромная стопка важных писем, уже несколько дней требующих ответа, и…
   — Но, ведь вы приняли дело, связанное со столкновением, которое произошло позавчера.
   — Это совсем другое. Это было срочное дело и, буду откровенным, оно взывало ко мне. Я не смог отказаться.
   — Мистер Мейсон, прошу меня выслушать. Я уверена в том, что мое дело также взывает к вам, — сказала Люсиль с легкой насмешкой в голосе.
   — Предупреждаю, что я не смогу его принять.
   — Все равно, я вам расскажу. Я была замужем два раза. Мое первое супружество было просто трагичным. Когда я выходила замуж во второй раз, я была… ну, была осторожнее.
   — И во второй раз все было хорошо? — спросил Мейсон.
   — Вовсе нет. Мой второй муж был богатым. Поэтому я вышла за него. Я решила уже никогда не выходить больше замуж, но когда я встретила его и узнала, что у него есть деньги… Ну, что же, я стала его женой…
   — И вы развелись?
   — Да, но теперь я получаю алименты.
   — И сколько?
   — Двести долларов в неделю.
   Мейсон свистнул.
   — Вы думаете, что это слишком много? — вызывающе спросила она. — Вы знаете, сколько он зарабатывает?!
   — Супружество продолжалось недолго, насколько я понимаю.
   — Пять лет. И именно в это время он сделал состояние.
   — Это, конечно, все меняет, — признал Мейсон.
   — А теперь он хочет подать в Суд, с просьбой уменьшить алименты.
   — Его нельзя за это винить.
   — Я думала, что вы с ним поговорите и…
   Мейсон энергично покачал головой.
   — Нет, это было бы неэтично. У вашего мужа наверняка уже есть какой-то адвокат, который представляет его интересы и…
   — Нет, у него нет адвоката, мистер Мейсон.
   — Вы хотите сказать, что он сам подал в Суд?
   — Нет… Я объясню вам. Его адвокат подал заявление в Суд об уменьшении алиментов шесть месяцев назад, но Суд отклонил его просьбу. Судья дал понять, что считает имущественное положение моего мужа лучше моего, и что мой муж получил больше выгоды от раздела имущества. Видите ли, я работала вместе с мужем в его предприятии и заработала для него много денег. Мой муж разозлился на адвоката и клянется, что на этот раз он сам подаст в Суд.
   — Но, вероятно, дело кончится тем, что он найдет какого-нибудь адвоката, который будет его представлять, — сказал Мейсон.
   — Не думаю. Вильям Эллисон Бартон очень решительный и сообразительный человек. Правду говоря, я бы больше боялась в Суде его, чем кого-либо другого, какого-нибудь адвоката. За исключением вас, мистер Мейсон.
   — Я не занимаюсь такими делами.
   — Мистер Мейсон, прошу выслушать меня до конца.
   — Хорошо, — сказал Мейсон, усаживаясь в кресле поудобнее.
   — Я намереваюсь снова выйти замуж и наверняка знаю, что это хороший выбор. Мой будущий муж человек старше и мудрее. Он очень обходителен. Кроме того, мои чувства по отношению к нему совершенно другие, чем были в отношении первых двух.
   — Таким образом дело об алиментах будет решено. В тот момент, когда вы выйдете замуж, бывший муж перестанет вам платить.
   — Прошу меня понять, мистер Мейсон. Я не хочу сжигать за собой мосты. Я имею право на эти деньги. Если бы вы дали понять Вильяму Бартону, что потребуете повышения алиментов, если он снова потянет меня в Суд, то это остановило бы его.
   — Вы все равно теряете право на алименты и уже через пару месяцев.
   Люсиль ответила ему с горечью:
   — Я не намереваюсь ничего дарить ему. Я пойду к нему с предложением закончить все дело за двадцать пять тысяч долларов. Он должен будет прыгать от радости.
   — Вы, наверное, хотите, чтобы я организовал это для вас? — сказал Мейсон холодным голосом.
   Она стала играть ложечкой, передвигая ее по краю чашки.
   — Я прав? — спросил Мейсон.
   — Вы, наверное, думаете, что я ужасно расчетливая и коварная, а я только предусмотрительная. Я умею заботиться о своих интересах.
   — Все говорит об этом.
   — Мистер Мейсон, прошу посмотреть на это с практической точки зрения. Я была бы глупой, если бы отказалась от двухсот долларов в неделю ради какого-то мужчины, все равно какого.
   — Особенно, если бы вы были уверены в том, что будете продолжать получать алименты, — подвел итог Мейсон.
   — Мистер Холистер хочет решить дело таким образом, чтобы наше супружество не потянуло за собой никаких финансовых жертв с моей стороны. Вы считаете, что я аферистка?
   — Я считаю, что вы не слишком влюблены.
   — Опасаюсь, что я представила себя в невыгодном свете. Правду говоря, это была идея Росса Холистера. Я сказала ему, что не намереваюсь выходить замуж, потому что не хочу рисковать еще раз. Тогда он стал у меня выспрашивать, почему. Нужно его знать, чтобы понять, что это за человек. Он понимает других и дружелюбен, но очень любопытен. Он может угадать мысли, о существовании которых вы даже не отдаете себе отчета.
   — Следовательно, он узнал, что вы не желаете отказываться от двухсот долларов в неделю ради нового мужа. Так?
   — Да. И скажу вам, что он решил сделать. Когда я выйду за него замуж, я стану законной владелицей недвижимости, которую он переписал на меня. Он также застраховал мою жизнь на сумму двадцать тысяч и обещал давать мне семьсот пятьдесят долларов в месяц на личные нужды и платья, независимо от расходов на ведение дома. Кроме того, в качестве свадебного подарка я должна получить великолепную спортивную машину.
   — Ну, так чего вы еще хотите? — сухо спросил Мейсон.
   — Я хочу, чтобы он меня любил и уважал, — взорвалась она. — Все уже приготовлено, он подписал документы и оплатил страховку… А если теперь мой бывший муж подаст в Суд просьбу об уменьшении алиментов, Росс Холистер не скажет ни слова, но до конца жизни будет думать, что я знала об этом до того, как решила выйти за него замуж, и что сделала это по расчету, чтобы спасти свое материальное положение. Постарайтесь посмотреть на это с моей точки зрения, мистер Мейсон.
   — Следовательно, вы думаете, что если ваш бывший муж подаст в Суд на уменьшение алиментов, то мистер Холистер будет убежден в том, что вы имели основания опасаться проиграть дело и нашли способ застраховаться от этого…
   — Именно это я и имею в виду, — перебила она.
   — Когда будет свадьба? — спросил Мейсон. — Вы не могли бы немного ускорить ее?
   — Это не так просто, — ответила она. — Видите ли, Росс Холистер был женат, и есть кое-какие формальные препятствия в проведении развода…
   — Понимаю, — сказал Мейсон.
   — Мистер Мейсон, поговорите с Вильямом Бартоном, хорошо? Но, вы должны быть очень осторожны. Я не хочу, чтобы он догадался о том, кто будет моим новым мужем.
   — Ваш бывший муж знает мистера Холистера?
   — Ну, конечно. Они оба члены Атлетического Клуба, несмотря на то, что мистер Холистер живет в Санта дель Барра. Они даже играют вместе в покер. Вильям наверное умер бы, правда умер бы, если бы узнал, за кого я собираюсь замуж. Вам нужно будет проявить много такта, разговаривая с ним. Он может быть болезненно ревнив по отношению ко мне. Я думаю, что именно поэтому наше супружество было таким неудачным. При разговорах он всегда начинал говорить о моем первом муже, допытывался, что я о нем думаю и…
   — Ваш первый муж жив? — спросил Мейсон.
   Она снова стала играть ложечкой в чашке.
   — Да.
   — Вы видели его в последнее время?
   — Мистер Мейсон, почему вы об этом спрашиваете?
   — Просто хочу знать.
   — Но, я не понимаю, почему вы…
   Вдруг Мейсон откинул голову назад и рассмеялся.
   — Вы очень хитрая молодая женщина, Люсиль. Вы должны получить медаль за хитрость. Но ваше дело меня не интересует, хотя, должен признать, столь необычный подход интригует.
   — Что вы подразумеваете под словами «необычный подход»?
   — Вы увидели объявление в газетах, — объяснил Мейсон, — и очевидно догадались, что я веду дело Финчли. Вы подумали, что если бы удалось заманить меня сюда и поставить в очень неловкое положение, то вы могли бы…
   Она резко отодвинула кресло и посмотрела на Мейсона пылающими гневом глазами.
   — Мистер Мейсон, я не заслужила такого отношения к себе! Я даже не знаю, о каком объявлении вы говорите! И могу вас заверить, что я не пробовала втягивать вас в то, что вы назвали «неловким положением»! Что вы себе вообразили обо мне?
   — А кто вы на самом деле? — спросил Мейсон.
   — Женщина, которая испытала много разочарований в любви. И я не хочу, чтобы мне уменьшили алименты. Я знаю, что вы можете смертельно напугать моего бывшего мужа. Если он только узнает, что я знакома с вами и что вы мной интересуетесь… то это означало бы, что мое дело…
   Мейсон отодвинул кресло, встал и поклонился.
   — Мне очень жаль, но я не верю вам и не могу больше тратить время. Вы все здорово спланировали, но я на это не клюну. Вот если бы вы поймали меня здесь, в квартире, между двумя и пятью часами, то я вынужден был бы принять ваше дело. Спасибо за кофе.
   Мейсон взял шляпу и пошел к двери.
   — А делать вид, что вы не можете вспомнить, где были позавчера, немного наивно. Попытайтесь поймать на эту приманку другого адвоката, мисс Бартон.
   С этими словами Мейсон закрыл за собой дверь, не интересуясь дальнейшими переживаниями разгневанной женщины.

4

   — Как прошел твой визит? — спросила Делла Стрит.
   — Это очень милая девушка со светлыми волосами и смеющимися голубыми глазами, — усмехнулся Мейсон. — Губы у нее как малина и белые зубки.
   — О, Боже мой, — вздохнула Делла. — Влюбился.
   — Сколько ей лет, Перри? — спросил Пол Дрейк.
   — Думаю, что между двадцатью пятью и тридцатью.
   Делла Стрит принесла словарь и положила его на столе перед Мейсоном.
   — Благодарю, Делла, — улыбнулся адвокат. — Итак, поищем другие прилагательные, подходящие к ней, — говорил Мейсон, переворачивая страницы. — Итак, Пол, она чистая, честная, высокоморальная, достойная уважения…
   — На что она живет? — перебил Мейсона Дрейк.
   — Ты хотел бы знать? — спросил Мейсон.
   — Ну, шеф, — настаивала Делла с нескрываемой иронией, — расскажи нам все.
   Мейсон прошелся по комнате, потом сел на край стола, изображая глубокое смущение от их шуток.
   — Он боится сказать, — заявил Дрейк.
   — Кажется, он краснеет, — атаковала Делла.
   — Если хотите знать, то это была ловушка, — сказал Мейсон.
   — Она хотела тебя соблазнить? — спросил Дрейк.
   — Не валяй дурака, Пол, — ответил Мейсон. — Эта девушка прочитала твое объявление в «Блэйд» и подумала, что за этим делом должен стоять адвокат.
   — Дальше, — подгонял Дрейк. — Расскажи, что случилось, когда ты открыл дверь?
   — Она была в ванне.
   — Ага, понимаю, — буркнул Дрейк.
   — Поэтому, — скромно продолжал Мейсон, — я закрыл дверь и подождал пять минут в коридоре, а потом позвонил. Она впустила меня. Воображаю, какую ты сделал бы мину, когда увидел ее квартиру. Смесь дорогой мебели, наверное доставшейся ей после развода от мужа, и страшная дешевка, которой, вероятно, была обставлена квартира до того, как она въехала в нее. Я видел там прелестный восточный коврик, который стоит, должно быть массу денег и прекрасный старый секретер в отличном состоянии. Вчера вечером она наверняка принимала у себя какого то мужчину, потому что в кухне я заметил два стакана и пустую бутылку из под виски, а в пепельнице было полно окурков. Эта Люсиль Бартон очень хитрая особа. Ее преувеличенное проявление дружеских чувств может показаться немного наивным, но в действительности она расчетливая, осторожная вымогательница. Была очень дружественной ко мне. Заманив меня к себе, оценила мои возможности перед запланированным ударом.
   — Что она хотела выиграть? — спросил Дрейк.
   — Адвоката, — ответил Мейсон. — Ей нужен адвокат для ведения дела об алиментах. Она использовала приманку, чтобы заманить меня в свою квартиру, а когда я туда пришел, делала все, чтобы полностью завладеть моим вниманием. Нужно было видеть ее взгляды, улыбки, мины и позы, когда она пробовала уговорить меня, чтобы я взялся внушить ее мужу, некоему Вильяму Бартону, не подавать в Суд заявления об уменьшении алиментов. Кажется, что этот ее бывший муж человек практичный, твердый и чертовски хитрый тип, которому уже надоело платить ей по двести долларов в неделю на содержание.
   — Она говорила что-нибудь о гонораре? — спросила Делла.
   — Ни слова, — ответил Мейсон с улыбкой.
   — Ты уверен, что это она придумала трюк с письмом? — спросил Дрейк.
   — Суди сам, — ответил Мейсон, доставая из кармана лист розовой бумаги. — Я стащил этот лист из ящика стола. Делла, можешь его сравнить с той бумагой, на которой написано письмо? Я так же отстучал на ее машинке пару строк и мы можем теперь проверить, напечатано ли письмо на ее машинке.
   Делла Стрит быстро подошла к сейфу, достала оригинал письма и сравнила оба листа.
   — Бумага та же самая, — сказала она.
   — А пишущая машинка? — спросил Дрейк.
   Они наклонились над столом, внимательно рассматривая буквы.
   — Та же, — сделал вывод Мейсон. — Обратите внимание, что «м» выступает немного над линией, а «с» печатается немного пониже и имеет наклон вправо.
   — Ну, дело ясное, — сказал Дрейк. — Черт бы все побрал, а я-то уже думал, что у нас есть какой-то след в деле Финчли. Эта награда в сто долларов должна была что-то дать.
   — Подожди немного, — предложил Мейсон. — Не забудь, что Люсиль Бартон придумала эту авантюру еще до того, как на газете высохла краска.
   — Так как утро ты провел романтично, то может теперь ты посвятишь немного внимания этим бумагам, — Делла показала на груду писем.
   Мейсон со вздохом повернулся к Дрейку.
   — Меня сажают за работу, Пол. Дай мне знать, если кто-нибудь ответит на объявление.
   Дрейк кивнул головой и покинул кабинет. Делла и Мейсон взялись за работу. В полдень им принесли бутерброды и кофе, а четверть второго Мейсон справился почти со всей корреспонденцией.
   После предварительного стука, открылась дверь в приемную и в кабинет вошла Герти, держа в руке еще одно письмо.
   — Это для вас, — сказала она. — Его принес посыльный. Я подумала, что вы наверное захотите прочитать его сразу же.
   — Вот награда за доблесть, Делла, — простонал Мейсон. — Мы потеем над уменьшением этой необъятной горы писем, так прибывают новые…
   Делла Стрит взяла нож для бумаг и разрезала конверта по краю.
   — Обычный конверт, — сказала она, — но в нем есть что-то тяжелое.
   — Наверное, второй ключ, — предположил Мейсон.
   Делла перевернула конверт и на стол действительно выпал ключ. Он был красивый, длиной около трех дюймов. Бородка ключа была очень сложной, из квадратных канавок.
   — Это похоже на ключ от какой-то мебели, — сказала Делла.
   Мейсон усмехнулся и развернул письмо. Делла подошла к нему и, заглянув через плечо адвоката, тоже прочитала:

   «Дорогой мистер Мейсон.
   Извините, что секретер был закрыт и что я не мог предоставить вам утром ту информацию, которая вам необходима. Прилагаю ключ к секретеру. В верхнем ящике с правой стороны вы найдете маленький кожаный блокнот, а в нем, на предпоследней странице записан номер машины, которая столкнулась с машиной Финчли. Когда вы убедитесь в том, что это номер машины, которую вы ищите, я свяжусь с вами, чтобы получить сто долларов награды.
   Остаюсь с уважением, Ваш Друг.»

   Мейсон открыл ящик стола, достал увеличительное стекло и сказал:
   — Проверим, написано ли это на той же самой машинке.
   Делла Стрит еще раз посмотрела на строчки письма.
   — Это та же самая машинка, шеф, — сказала она. — И та же самая бумага.
   Мейсон кивнул головой. Делла Стрит нахмурила брови.
   — Что все это значит, шеф? — спросила она.
   — Черт возьми, Делла, откуда я знаю? — ответил Мейсон. — Мне кажется, что кто-то хочет сделать из меня дурака.
   — Но, шеф, она достаточно хитра, чтобы понять, что во второй раз ты не дашь себя обмануть. И не на столько же она глупа, чтобы второй раз печатать письмо на машинке, которую ты у нее видел и на которой печатал.
   — Да, конечно, — неуверенно сказал Мейсон. — Многие люди не отдают себе отчета в том, что машинописное письмо имеет свои индивидуальные черты, точно так же, как почерк. Также, как внешний вид машины указывает на производителя, так и шрифт может свидетельствовать о том, был или не был текст напечатан на какой-то машинке. Кстати, просто поразительно, как мало людей осведомлены об этом.
   — Предположим, что так и есть, — ответила Делла. — Но ведь она должна знать, что ты видел эту розовую бумагу у нее дома и даже взял лист, когда печатал.
   — Вот именно этого я не могу понять, — признался Мейсон.
   Кто-то постучал в дверь, и снова появилась Герти.
   — Пришла мисс Люсиль Бартон. Она говорит, что не займет у вас много времени и что вы, наверное, ее примете.
   — Я должна заглянуть в словарь, шеф, — улыбнулась Делла. — Как там было? Милая, привлекательная, наивная, очаровательная…
   Мейсон быстро бросил в ящик стола письмо и конверт, а красивый ключ положил в боковой карман жилетки, в котором уже лежал ключ от квартиры Люсиль Бартон.
   — Пригласи ее, Герти, — сказал адвокат.
   — С ней какой-то мужчина.
   — Как его зовут?
   — Мистер Артур Колсон.
   — Впусти их, Герти, — попросил Мейсон.
   Когда Герти закрыла за собой дверь, Мейсон быстро обернулся к Делле:
   — Делла, если попрошу тебя, чтобы ты написала какое-нибудь письмо и дала мне подписать его до того, как они выйдут, задержи их под каким-нибудь предлогом. Присмотри, чтобы они не вышли слишком быстро.
   — Не понимаю, — ответила Делла.
   — Ты отвлекаешь внимание обкрадываемого, Делла. Я хочу пойти в ее квартиру и заглянуть в секретер. Задержи их здесь на какое время, чтобы я чувствовал себя спокойнее.
   — Но, шеф, разве это не…
   — Я ничего не могу с собой поделать, — перебил ее Мейсон. — Мое любопытство разбужено. Я должен узнать, что за игру со мной затеяли.
   — А если она…
   Дверь открылась и Герти объявила:
   — Мисс Люсиль Бартон и мистер Артур Колсон.
   Люсиль Бартон легким шагом вошла в кабинет. Ее облегающее платье, подчеркивало чувственность форм, но смеющиеся глаза, свежесть лица и естественная улыбка придавали ей выражение искренности.
   — Мистер Мейсон, я никак не могла понять ваших слов сегодня утром. Вы считали, что я лгу, говоря, что не помню, где была позавчера днем, и вы утверждали, что я хотела поставить вас в «неудобное положение». Вы упомянули об объявлении в газетах, поэтому я просмотрела их все и нашла то, которое вы, наверное, имели в виду. Поэтому я решила придти и доказать вам, что вы ошибаетесь. Разрешите мне представить мистера Колсона.
   Артур Колсон, стройный, слегка сутулящийся мужчина, протянул Мейсону тонкую мускулистую руку. Внимательный взгляд из-под бровей выдавал его озабоченность.
   — Добрый день, мистер Мейсон, — сказал Колсон с деланной вежливостью в голосе. — Вы, наверное, так же удивлены моим приходом сюда, как и я сам, но Люсиль настаивала. Она умеет добиваться своего. Кажется, я должен быть свидетелем.
   — Мисс Стрит, моя секретарша, — представил Мейсон Деллу.
   Они обменялись поклонами.
   — Прошу садиться, — пригласил Мейсон.
   Делла Стрит села у своего стола, держа наготове карандаш и блокнот. Люсиль Бартон начала быстро говорить:
   — Мистер Мейсон, я обязана объяснить все вам и себе. Я немного обманывала вас, когда говорила, что не в состоянии вспомнить того, что я делала в тот или другой день. Я была тогда с Артуром, но не знала, хочет ли он, чтобы было упомянуто его имя. Поэтому я хотела вначале встретиться с ним и спросить его, могу ли я это сделать… Видите ли, я работаю с Артуром. Имею полставки, занята ежедневно, с двух до пяти. Третьего числа у Артура был свободный день, и мы пошли на «Веселого Принца».