Гарднер Эрл Стенли. Дело супруга-двоеженца

   — Хорошо, — вздохнул Мейсон, — храните этот лоскут как можно тщательнее. Оставьте его в конверте, в котором он был, вложив в другой, запечатанный. Заприте в сейф и, когда потребуется, будьте готовы давать показания.
   — А в чем, собственно, дело?
   — Пока не знаю.
   — Я боялся, что мои известия вам неприятны, ведь вы всегда на стороне обвиняемого, — сказал Дауни.
   — Нет, тут другое дело, — объяснил Мейсон. — Я пытаюсь кое-кого уберечь.
   — Если это Гвинн Элстон, — предположил доктор Дауни, — ее следует оградить каменной стеной, потому что кто-то действительно подсыпал ей стрихнин.
   — Большое спасибо, — поблагодарил Мейсон. — Держите вещественное доказательство в таком месте, где его никто не сможет взять. И где вы его немедленно найдете, когда понадобится.
   Мейсон повесил трубку и повернулся к Делле Стрит:
   — Ну, Делла, думаю, все ясно. Вечером нам будут звонить. Звякни-ка Полу Дрейку и попроси его прийти.
   Через несколько минут Дрейк постучал условным стуком в дверь кабинета Мейсона. Делла Стрит впустила его.
   Дрейк оглядел Деллу оценивающим взглядом, сказал:
   «Привет, красотка», подошел к массивному креслу для клиентов, развалился в нем в своей излюбленной позе и широко улыбнулся Перри Мейсону.
   — Ну, выкладывай.
   — Пол, сегодня я жду экстренного звонка.
   — Примерно в какое время?
   — Где-то между половиной девятого и половиной десятого от молодой особы по имени Гвинн Элстон.
   — Конверт, надписанный этим именем, мой оперативник относил доктору Дауни, — вспомнил Дрейк.
   Мейсон кивнул.
   — К твоему сведению, Пол, в конверте лежал лоскут с явными следами содержания стрихнина.
   — Ого! — произнес Дрейк и, немного помолчав, спросил: — А какая она из себя, Перри?
   Делла Стрит развела руки на ширину плеч ладонями внутрь и повела ими вниз, изобразив несколько крутых округлостей.
   — А-а, такая? — понял Пол Дрейк.
   — Только еще почище, — съязвила Делла.
   — Черт возьми, тебе всегда достается высший класс! — пожаловался Дрейк. — Если мне звонит женщина и просит последить за кем-нибудь или что-то расследовать, то это всегда или плоскогрудая уродина с иллюзиями, галлюцинациями и фрустрациями, или мешок прокисшего цемента. А девчонки, которых ты представляешь, всегда шикарно одеты, на них приятно смотреть и…
   — Ты по ходу дела никогда не упускаешь своего, — перебил Мейсон, — так что перестань ныть. Так вот чего я от тебя хочу: чтобы ты с восьми часов был у себя в конторе, чтобы ты заправил свою машину, чтобы при тебе был по крайней мере один человек, широкоплечий оперативник с мощными кулаками, готовый к любым неожиданностям, который не даст маху, если запахнет керосином.
   — А дело пахнет керосином? — поинтересовался Дрейк.
   — Еще не знаю.
   — Где ты будешь?
   — Ровно в восемь тридцать мы с Деллой будем обедать в «Голливуд-Браун-Дерби». Можешь поймать нас там.
   — Ну вот, всегда так, — проворчал детектив и улыбнулся Делле. — Я должен торчать в конторе, чтобы ответить на телефонный звонок. Если проголодаюсь, мне пришлют кофе и гамбургеры. А вы с Перри будете сидеть в «Голливуд-Браун-Дерби» и небрежно так ковырять фирменное блюдо.
   — Смысл стратегии в следующем, — объяснил Мейсон. — Так как мы с Деллой оказываемся ближе к месту предполагаемых событий, может быть, нам придется срываться оттуда и мчаться на место происшествия.
   В таком случае мы хотим быть уверенными, что ты следуешь за нами с подкреплением. Дождь перестал, и на улицах сыро. Обещают еще ливни. Я не люблю быстро ездить по мокрым улицам.
   — Все это звучит весьма таинственно, — заметил Дрейк.
   — Так и есть, — отозвался Мейсон.
   — Ты мне что-нибудь еще скажешь?
   Мейсон покачал головой.
   — Не могу. Не сейчас, Пол.
   — Ну ладно, — обреченно вздохнул Дрейк. — Буду играть вслепую. Но я должен познакомиться с этой Гвинн Элстон, Перри.
   — Еще познакомишься, — пообещал Мейсон.
   Дрейк легко поднялся из кресла, подмигнул Делле и вышел из кабинета.
   — Вы думаете, что до половины девятого что-нибудь еще может случиться? — спросила Делла Стрит.
   Мейсон покачал головой.
   — На этот час назначена встреча с миссис Гиллетт, а Фелтинг Граймс уехал утром, и его не будет дома.
   — Вы должны отдать должное этой девушке: храбрости у нее хоть отбавляй.
   Мейсон кивнул.
   — И почему-то мне кажется, — продолжала Делла, — что, если дела пойдут плохо, она сама может оказаться достаточно опасной.
   — То есть? — уточнил Мейсон.
   — Она не вчера родилась.
   — Сколько ей лет?
   — Двадцать четыре или двадцать пять, но она, очевидно, задавалась множеством вопросов и знает на них ответы.
   — Они сейчас все такие, — вздохнул Мейсон.
   — Но у этой девицы сногсшибательная внешность, и в ней есть что-то такое… Ну, помните, она сама говорила: к ней все клеились.
   — Думаю, к ней все бы клеились в любом случае, — ответил Мейсон.
   Делла рассмеялась:
   — Вы обо всех судите, как Пол Дрейк… Я поняла, шеф, мы сегодня работаем до половины девятого?
   — До восьми, — поправил Мейсон. — У нас остается в запасе много времени, мы сможем спокойно посидеть в «Браун-Дерби» и ждать звонка.
   — Что ж, если вы собираетесь работать до закрытия конторы, давайте займемся донесением Нельсона.
   Мейсон кивнул, посмотрел на часы и предложил:
   — Давай закроемся прямо сейчас, сделаем на полчаса перерыв, чтобы выпить кофе, а потом займемся донесением.
   Мейсон и Делла Стрит закончили работу без четверти восемь. Затем адвокат затолкал пухлую пачку бумаг обратно в папку и бросил на стол.
   Делла Стрит устало закрыла блокнот для стенографирования, взглянула на часы и сказала:
   — Десять минут, чтобы напудрить нос и взять плащ.
   Ровно без пяти восемь они заперли контору и по дороге к лифту заглянули в контору Дрейка, где горел свет.
   Мейсон передал телефонистке, сидящей у коммутатора:
   — Скажите Полу Дрейку, что мы направляемся в «Браун-Дерби». С половины девятого мы будем там.
   Телефонистка кивнула.
   — Хотите поговорить с мистером Дрейком?
   — Нет, не обязательно, — ухмыльнулся Мейсон, — а то он будет завидовать. Скажите, чтобы продолжал в том же духе.
   Войдя в «Браун-Дерби» ровно в восемь двадцать пять, Мейсон сказал метрдотелю:
   — Гус, я жду важного телефонного звонка. Вы можете устроить так, чтобы меня позвали?
   — Я поставлю аппарат на ваш стол, мистер Мейсон, а телефонистка позвонит вам с коммутатора, как только вас позовут к телефону.
   — Спасибо, Гус!
   Они с Деллой Стрит сели за один из отгороженных столиков у стены. Мейсон сидел спиной к залу, Делла — так, чтобы видеть входящих и выходящих посетителей. Они выпили по коктейлю и неторопливо принялись за обед.
   В девять пятнадцать Мейсон снял трубку и позвонил Полу Дрейку.
   — Что-нибудь слышно, Пол? — спросил он, когда детектив подошел к телефону.
   — Ни звука, — ответил Дрейк. — Отсидел себе все на свете.
   — Ладно, мы еще минут двадцать побездельничаем тут за ликером. Потом снова свяжемся с тобой.
   В девять сорок официант подал Мейсону знак ответить на звонок.
   Адвокат взял трубку и услышал голос телефонистки:
   — Мистер Мейсон? Вас вызывают.
   Через секунду в трубке послышался голос Дрейка:
   — Только что получил известие от твоей подружки, Перри.
   Мейсон весь напрягся.
   — Что-нибудь случилось?
   — Была весела, как птичка. Хотела немого поболтать со мной, спрашивала, где ты, а я сказал, что ждешь звонка и что она может позвонить тебе в Дерби, чтобы побеседовать с тобой лично. Потом она еще несколько минут трепалась о том о сем. Ну и соблазнительный же голосок у этой девчонки!
   — Надеюсь, ты не назначил ей свидание на сегодняшний вечер? — усмехнулся Мейсон.
   — Не такая уж я дубина, — обиделся Дрейк. — Я предложил ей деловую встречу. Но она, кажется, бала разочарована. По ее голосу можно было понять, что ей не привыкать к телефонным заигрываниям.
   Ну ладно, теперь положи трубку, Дрейк. Она, наверное, пытается дозвониться мне.
   — Перезвони мне, Перри, и скажи, должен ли я ждать.
   — Ладно, но, кажется, все в порядке.
   Мейсон бросил трубку на рычаг и буквально через минуту заметил новый сигнал от официанта.
   Он снял трубку, сказал: «Слушаю», и тут же раздался голос Гвинн Элстон:
   — Это Перри Мейсон, адвокат?
   — Он самый.
   — Это Гвинн, мистер Мейсон.
   — Где вы находитесь?
   — На станции автосервиса между Бэрбанком и Четсуортом. Здесь небольшой поселок Виста-дель-Меса. Если хотите, я скажу вам номер.
   — Не обязательно, мисс. Меня только интересует, как ваши дела.
   — Все превосходно, — объявила она с торжеством. — Я со всем справилась блестяще. Никто ничего не заподозрил.
   — Мужа не было?
   — Миссис Гиллетт сказала, что он задерживается и не сможет прийти, хотя ей бы хотелось, чтобы я поговорила с ним. Они решили, что пока не могут позволить себе купить мои книжки. У них были какие-то расходы, и они не хотят тратить больше. Я ответила, что мне жаль, и ушла, не стала ни во что совать нос, и она ничего не заподозрила. Я рада, что у меня все получилось.
   Я почти час там проторчала — уговаривала ее купить книжки на сумму, которую позволят их средства. Мы всегда так делаем. И она вела себя очень мило.
   — И ничего не заподозрила?
   — Абсолютно. Знаете, как это бывает, когда так искусно врешь. Всегда чувствуешь, когда наживка заглатывается вместе с крючком, а если нет, то ощущаешь неловкость от того, что тебе не очень-то верят. Так бывает, когда говоришь слишком много, чтобы прикрыть прорехи, а потом и попадаешься на том, что сказала лишнее.
   — Вы рассуждаете как заправская лгунья, — заметил Мейсон.
   — А я и есть заправская лгунья. — Она засмеялась своим гортанным смехом. Вы не представляете, сколько бедной девушке приходится в жизни лгать, мистер Мейсон.
   — Ну ладно. Значит, теперь вы довольны, что все обошлось. Вы возвращаетесь домой?
   — Да.
   — У меня для вас есть новости, — вспомнил Мейсон. — Анализ лоскута, что вы мне дали, показал положительный результат.
   Несколько долгих секунд она молчала, а потом медленно проговорила:
   — Я была почти уверена, что так и будет. А вы что-нибудь узнали об этих иероглифах?
   — Пока нет. То, что обнаружен стрихнин… меняет ваши планы? — спросил Мейсон.
   — Теперь я знаю, что за фрукт Фелтинг Граймс. И боюсь. Хорошо бы кто-нибудь убил его. Гора с плеч свалилась бы…
   — Не говорите так, — строго сказал Мейсон.
   — Что же делать, я и в самом деле так думаю. Послушайте, мистер Мейсон, я на вас обиделась.
   — В чем дело?
   — Я думала, вы полностью доверяете мне… Разве не вы прислали полицейского, который ждал меня у ворот дома Бакстера?
   — Расскажите-ка мне о нем! — потребовал Мейсон, взглянув на Деллу Стрит и слегка отодвинул трубку от уха так, чтобы она, наклонившись, могла слышать, о чем идет разговор.
   — Он красивый и очень милый, — сказала Гвинн. — Я могла бы и влюбиться в него. Он прикинулся, что ему нужна моя помощь, но меня не проведешь. Я-то знала, что он там для того, чтобы защищать меня. Он сделал вид, что стоял под дождем, но одежда на нем была совершенно сухая.
   — Где же он стоял, около дома Гиллеттов?
   — Нет. Прямо у ворот имения Бакстера. У его автомобиля спустила шина. Запаска тоже была спущена. Он хотел добраться до автосервиса, чтобы кто-нибудь подъехал и помог. И вел себя очень мило.
   — И вы остановились и заговорили с ним?
   — Нет, он сам. Светил фонарем, а потом показал мне значок полицейского, сказав, что попал в переделку и хотел бы, чтобы я с ним поехала в городок Виста-дель-Меса. Отсюда я и звоню вам.
   — И вы его подвезли? — спросил Мейсон.
   — Ну да. Он остановился у станции автосервиса, с которой я сейчас звоню. Договаривается, чтобы забрали его машину.
   — И что вы собираетесь делать?
   — Если я не надумаю погулять с этим красавчиком сыщиком, то поеду домой. Скажу Нелл, что у меня болит голова, и лягу спать. Если у вас найдется для меня время завтра утром, я приду и расскажу все это вам еще раз.
   — Хорошо, — согласился Мейсон. — Увидимся завтра. Сейчас у вас все в порядке?
   — В полном порядке!
   — Я хочу вам кое-что посоветовать, Гвинн. Ни с кем не гуляйте сегодня вечером. Когда приедете домой, поговорите с Нелл и ложитесь спать. Если там окажется Фелтинг Граймс или появится позже, сразу же уходите из дома. Садитесь в машину, поезжайте куда-нибудь в мотель и, как только устроитесь, позвоните в Детективное агентство Дрейка. Ясно?
   — Да, мистер Мейсон. Я сама решила, что поступлю так в случае необходимости, но Фелта дома не будет.
   — Откуда вы знаете?
   — Я уверена — он отправился в командировку.
   — А сколько обычно они длятся, эти командировки?
   — Обычно около недели, но точно никогда не известно. Иногда он является домой довольно неожиданно.
   — Сегодня, — предостерег Мейсон, — он как раз и может явиться неожиданно. Приходите в мою контору утром.
   — В какое время?
   Мейсон взглянул на Деллу Стрит.
   Делла нахмурила лоб и, вспомнив график работы Мейсона на следующее утро, нацарапала на скатерти указательным пальцем: десять тридцать.
   — Десять тридцать вас устроит?
   — Десять тридцать?. Я приду, мистер Мейсон.
   — Вот и хорошо. Буду ждать вас, и мы все обсудим как следует.
   Адвокат подождал, пока она повесит трубку и освободится линия. Потом набрал телефон Дрейка.
   — Пол, — сказал Мейсон, когда детектив подошел к телефону, — это ты послал своего человека приглядывать за моей клиенткой?
   — Где?
   — Около имения Бакстера, в Виста-дель-Меса.
   — Черт возьми, впервые слышу об этом! У меня тут сидит человек наготове, вооруженный до зубов. Вот и все, что я сделал. А почему ты спрашиваешь?
   — Наверное, это просто совпадение, Пол. Да ладно!
   Скажи, что на сегодняшнюю ночь он свободен, дежурной на коммутаторе передай, что если позвонит Гвинн Элстон, пусть сразу сообщит мне. Думаю, что все будет в порядке, но лучше быть наготове.
   — Все ясно, — сказал Дрейк. — Значит, я могу отпустить оперативника?
   — Скажи ему, чтобы шел домой. Кулаки не понадобятся.
   Адвокат положил трубку и повернулся к Делле Стрит.
   — Ну, — вздохнул он, — кажется, день кончился. Наша птичка в безопасности.
   Делла Стрит кивнула, потом проговорила:
   — Чувствую, что в случае необходимости ваша птичка смогла бы дать настоящий бой.
   — Возможно, — ответил Мейсон, — но надеюсь, что такая необходимость не возникнет.

Глава 4

   В десять тридцать пять Делла Стрит сказала:
   — Ваша клиентка с ярко выраженной индивидуальностью, торгующая книгами, кажется, запаздывает на пять минут.
   Мейсон нахмурился:
   — Ей давно пора быть здесь, но теперь, когда опасность миновала, у нее, может быть, поубавилось прыти?
   — Что ж, шеф, мы можем за это время ответить на два письма, пришедших только что.
   — Хорошая мысль, — одобрил Мейсон.
   В десять сорок пять адвокат закончил ответы на письма. Он посмотрел на часы, нахмурился, повернулся к Делле Стрит и спросил:
   — Делла, какой у нее адрес?
   — Мандала-Драйв, 367, Фелтинг Граймс.
   — А у них есть телефон?
   — Есть, у меня записан номер.
   — Позвони им, — попросил Мейсон, — выясни, что стряслось на этот раз.
   Делла Стрит набрала номер и через несколько секунд спросила:
   — Можно поговорить с Гвинн Элстон? Она ведь живет у вас, правда? О!.. Спасибо, миссис Граймс… Не беспокойтесь. Это просто ее приятельница, ничего серьезного. Я перезвоню позже.
   Делла Стрит повесила трубку, прежде чем миссис Граймс успела вставить слово, и сообщила Мейсону:
   — Поговорила с Нелл Граймс. Она спрашивала, что передать. Голос у нее любопытствующий и довольно настойчивый. К вашему сведению, Гвинн Элстон ушла из дому утром около девяти, и миссис Граймс точно не знает, какой у нее план на предстоящий день и где ее можно найти, но думает, что, очевидно, мисс Элстон позвонит позже, и, если я оставлю номер, она попросит ее перезвонить мне.
   Мейсон задумчиво нахмурился:
   — Черт возьми, Делла! Если с девушкой что-нибудь случилось, я дам самому себе в морду. В конце концов, стрихнин в стакане…
   — Но она была дома до девяти, — успокоила Делла, — или почти до девяти.
   — Это миссис Граймс так говорит, — ответил Мейсон. — Я…
   На столе у Деллы Стрит громко зазвонил внутренний телефон. Она сняла трубку.
   — Да, Герти. Ах вот как? Сейчас, минутку. — Она повернулась к Перри Мейсону: — Ваша пропавшая клиентка внизу, живая и здоровая. И она, — продолжала Делла Стрит, взглянув на часы, — опоздала ровно на двадцать минут.
   — Пусть войдет. Или вот что, Делла, лучше сходи за ней сама и приведи ее сюда, а по дороге объясни, что времени у меня в обрез и когда я назначаю встречу…
   — И устрою ей головомойку, — пообещала Делла Стрит. — Мне-то нет дела, какие у нее ножки! — И она исчезла.
   Через три минуты Делла вернулась, ведя за собой Гвинн Элстон.
   Мейсон поднял голову, посмотрел на Деллу и увидел, что она подает ему знаки, отчаянно мигая, и перевел взгляд на Гвинн Элстон.
   — Ну, — сказал Мейсон, — мы, кажется…
   — У мисс Элстон серьезные неприятности, — сказала Делла Стрит.
   Мейсон поднял брови.
   — Вы бы присели, мисс Элстон, — пригласила Делла Стрит, — и рассказали мистеру Мейсону то, что рассказали мне.
   Мейсон, глядя на бледное, измученное лицо Гвинн Элстон, вслух предположил:
   — Наверное, мистер Граймс неожиданно вернулся домой?..
   Она покачала головой, попыталась что-то сказать, осеклась, взглянула на Деллу Стрит и наконец выдавила из себя:
   — Он больше никогда не вернется домой. Он умер.
   — Кто умер? Граймс?
   Она кивнула.
   — Так… — с расстановкой произнес Мейсон. — А откуда вы знаете?
   — Я видела труп.
   — Когда?
   — Примерно… примерно три четверти часа назад.
   — Подождите минуту! Я говорил с его женой по телефону несколько минут назад, и она…
   — Она еще ничего не знает, — закончила Гвинн Элстон. — Никто не знает. Его убили.
   — Это вы его убили?
   Она покачала головой.
   — Если да, то лучше скажите сейчас и не тратьте времени на истерику, не рыдайте, не ждите от меня снисхождений. Говорите! Только голые факты. Где вы его видели?
   — В усадьбе Бакстера.
   — Что вы там делали?
   — Поехала узнать о полицейском, который дал мне вчера вечером пистолет.
   — Пистолет! — вскричал Мейсон.
   Она кивнула.
   — Дальше! — торопил Мейсон.
   — Вам рассказать про пистолет или начать сначала и…
   — Начните сначала, да побыстрее. Вы отправились к Гиллеттам. Мистера Гиллетта не оказалось дома. Миссис Гиллетт сказала, что сейчас у них нет денег на книги, потому что было много других расходов. Вы пробыли там около часа. Что потом?
   — Я ушла.
   — Это ясно, — нетерпеливо перебил ее Мейсон. — Дальше!
   — Вы помните, что вчера весь день шел дождь, где-то до самого вечера лило как из ведра, а потом стало моросить. Я медленно подъехала к воротам усадьбы Бакстера и увидела свет фонарика: он то загорался, то гас и светил мне прямо в глаза.
   — Что вы сделали?
   — Начала было тормозить, потом вспомнила все… и газанула.
   — Дальше?
   — Этот тип вышел на дорогу у меня перед носом и направил фонарик в ветровое стекло прямо мне в глаза.
   Я и остановилась.
   — Что за фонарик? Ручной или…
   — Ручной, но довольно мощный, из тех, которые имеют большую лампу и которая насажена прямо на батарейку…
   — Ладно, вы остановились, — перебил Мейсон. — Что было дальше?
   — У него там стоял автомобиль. Крышка багажника была поднята, и он мне сказал, что у него спустила шина и нет домкрата и что ему нужно немедленно попасть на ближайшую станцию автосервиса, чтобы кто-нибудь приехал и помог. Он попросил подвезти его. Красивый парень, без плаща, но, как ни странно, одежда на нем была вся сухая. К тому времени уже моросил холодный дождь…
   Он явно стоял там недолго. Наверное, сидел в машине, просто ждал, пока я подъеду. Потом увидел фары моей машины, вылез и принялся за дело.
   — И что вы сделали?
   — Я не открывала дверцу. А только опустила стекло на пару дюймов, чтобы слышать, что он говорит. Понимаете, мне приходилось выслушивать самые разные предложения и…
   — Не сомневаюсь, — перебил Мейсон. — Вы опустили стекло на пару дюймов. Что дальше?
   — Он вытащил из кармана кожаный бумажник и показал мне значок, сказав, что он полицейский и приказывает мне открыть. Я отказалась, а он так нервно хихикнул и говорит: «Слушайте, я не собираюсь торчать здесь всю ночь и препираться с вами. Я полицейский. Я дам вам свой пистолет и, если вам покажется, что я к вам пристаю, можете остановить машину и высадить меня».
   — И что он сделал?
   — Просунул пистолет в окно рукояткой вперед, так что он упал на сиденье.
   — А вы?
   — Взяла пистолет, открыла дверцу и посадила его в машину.
   — Рассказывайте дальше.
   — Потом я подвезла его в поселок Виста-дель-Меса.
   Это… это милях в двух от усадьбы Бакстера. Там был открыт автосервис, и он сказал, что попросит дежурного прислать ремонтную машину.
   — Хорошо, — сказал Мейсон. — Дальше?
   — Он остановился. Дежурный был занят другой машиной. Затем пошел к туалету, а я позвонила вам.
   — Что потом? — спросил Мейсон.
   — Потом я долго ждала, а он так и не появился. В конце концов мне пришлось пойти спросить дежурного, не подходил ли к нему человек с просьбой починить шину у автомобиля, на что он ответил отрицательно. Он только видел, как этот человек подъехал, вышел из машины и пошел к туалетам, а потом он занялся ремонтом автомобиля, решив, что нам ничего не нужно, и просто перестал обращать на нас внимание.
   — Ну и что вы тогда сделали?
   — Я попросил дежурного пойти посмотреть в мужском туалете.
   — Вашего приятеля там не оказалось?
   Она покачала головой.
   — Что вы сделали?
   — Посмотрела в женском — там тоже никого. Тогда я поехала домой.
   — А пистолет?
   — Пистолет лежал рядом на сиденье.
   — Ясно, — сказал Мейсон. — Знаете, у нас мало времени. Давайте все побыстрее выясним. Вы приехали домой. Что же случилось там?
   — Я увидела Нелл и сказала ей, что у меня жутко болит голова и я ложусь спать и… сделала так, как вы мне сказали.
   — И вы уснули?
   — Пыталась, но Нелл вошла и сказала мне: «Послушай, Гвинн, не знаю, что с тобой случилось, но ты сама не своя, и, к твоему сведению, врать ты не умеешь.
   Сядь-ка и расскажи мне, что произошло. У тебя что, роман с моим мужем? Если и так, уж не такая это катастрофа, из-за которой нужно рвать отношения. Или просто легкий флирт, который вам обоим ничего не стоит прекратить, а я могу этого и не заметить».
   — И вы ей все рассказали?
   — Нет, — ответила Гвинн. — Я ей дала понять, что никакого романа нет. Сказала, что немного беспокоюсь из-за полицейского, который дал мне пистолет, а потом исчез, а пистолет остался у меня. Но я ничего не рассказала ей о своих подозрениях, о том, где я была, о вас.
   — А потом?
   — Нелл попыталась допросить меня с пристрастием, сказав, что вообще-то полицейские не имеют привычки швырять оружие девушкам на колени, и, по ее мнению, Фэт что-то замышляет, и это связано со мной. Она хотела узнать, продолжает ли он ко мне клеиться и не делала ли я ему авансов, и… вообще, мы немного поговорили, и она вроде бы вздохнула с облегчением и сказала: «Ну ладно, сейчас я приготовлю тосты с молоком, уложу тебя в постель и сама пойду спать».
   — И что дальше? — торопил Мейсон.
   — Мы поели, еще немного поговорили, и я легла спать.
   Кто бы мог подумать, что мне удастся заснуть! Я была уверена, что не сомкну глаз и буду дергаться всю ночь. Но я в жизни не спала так крепко. Когда встала утром, Нелл решила продолжить допрос, сказав, что, чем дольше она думает о моем рассказе про полицейского и пистолет, тем он кажется ей все более неправдоподобным, и она решила, что я морочу ей голову. Я достала пистолет и показала ей… Затем мы открутили барабан и заглянули внутрь…
   Одной пули в обойме не хватало.
   — Одной пули? — переспросил Мейсон.
   Она кивнула.
   — Я попыталась как-то все это замять, но про себя решила, что разузнаю, кто такой, собственно, этот полицейский. А напасть на след я могла только в усадьбе Бакстера: он, наверное, там что-то расследовал.
   — И что вы сделали?
   — Доехала до усадьбы Бакстера, считая, что у меня достаточно времени, чтобы успеть приехать туда, навести справки, а потом вернуться и прийти к вам в назначенное время, в десять тридцать.
   — И что же случилось?
   — Ворота были открыты. Я подъехала к дому. Позвонила в дверь. Никто не открыл. Тогда я развернула машину…
   — Почему вы не шли пешком?
   — Я боялась собак. Решила, что, если там есть сторожевая собака, лучше сидеть в машине.
   — Понятно. Дальше.
   — Я объехала вокруг дома, но не хотела ставить машину прямо на дороге, так что стала потихоньку разворачиваться и отъезжать к обочине. Вы помните, вчера шел дождь, и трава у дороги была сырая. Задние колеса у меня оказались слишком далеко от дороги, одно из них соскользнуло, и, когда я попыталась выйти из машины, колесо крутилось. Я все же открыла дверцу, вышла и направилась к дому. И тут увидела, что из высокой травы около кустов торчит мужская нога в штанине и ботинке. Тогда я прошла пару шагов вперед и увидела другую ногу, вроде бы скрюченную. Я раздвинула кусты и тут же наткнулась на мертвое лицо Фелтинга Граймса.
   — Он был мертв?
   — Мертвее некуда.
   — Вы до него дотрагивались?
   — Да. я наклонилась и дотронулась до его лица. Оно было холодное.
   — Почему вы решили, что его убили?
   — Да потому что грудь у него была пробита пулей.
   Так, — сказал Мейсон, — продолжайте. Давайте послушаем финал. Что вы сделали?
   — Я до смерти перепугалась. Побежала обратно к машине, села в нее и попробовала завести. Колеса немного покрутились вхолостую, потом я выехала на дорогу и выбралась наконец оттуда.
   — А револьвер? — спросил Мейсон.
   — Из-за револьвера я совсем потеряла голову. Выезжая из ворот усадьбы, я снизила скорость. У ворот росли какие-то кусты. Я вышла из машины и забросила револьвер туда как можно дальше. Потом снова села за руль и поехала к Нелл, чтобы сказать ей… но тут вспомнила, что мне нужно к вам, и… и вот я здесь.
   Мейсон бросил взгляд на свою клиентку, потом на Деллу Стрит и сказал:
   — Вы знаете, Гвинн, я вспомнил, что о вас говорила ваша подруга Нелл Граймс.
   — Что же?
   — Что вы не умеете врать.
   Гвинн покраснела. С недовольным видом она поднялась было со стула, но тут же снова уселась в напряженной позе на самый краешек.
   — Меня это возмущает, мистер Мейсон!
   — Эта ваша история… — начал Мейсон.
   — В ней все правда, — перебила она. — А возмущает меня, когда говорят, будто я не умею врать. Я первоклассная врунья, и уж если бы я выдумала какую-нибудь историю, она звучала бы куда правдоподобнее, чем эта, и была бы гораздо интереснее. Конечно, очень странно, что полицейский подсовывает мне через окно машины револьвер, чтобы я защищалась от его же приставаний, но ведь он понимал, что иначе я его не впущу, а ему нужно было, чтобы я его впустила. Он не знал, что делать… Я говорю правду!
   — Ну ладно, — мрачно заключил Мейсон. — Вы моя клиентка. Я должен действовать исходя из того, что вы говорите правду. Если вы лжете, считайте, что путевка в газовую камеру у вас в кармане. Вы это понимаете?
   Самая дорогостоящая ошибка, какую только можно совершить, — это ложь своему адвокату. Это все равно как если бы пациент лгал своему врачу. Я понятно выражаюсь?
   Она кивнула.
   — У меня нет времени, чтобы допрашивать вас с пристрастием. Я должен действовать, предполагая, что вы мне не лжете, и держаться этого до конца. Если вы мне солжете, то все, что я сделаю, чтобы защитить вас, вернется к вам как бумеранг и обернется против вас. Понятно?
   Она снова кивнула.
   — Ладно, — сказал Мейсон. — У вас есть список клиентов, который вам сообщают каждый день по телефону? У вас есть клиенты?
   — Конечно есть. У меня еще целый день впереди.
   — Идите к своим клиентам.
   — А разве я не должна… Разве нам не нужно сообщить, что я нашла труп и…
   — Делайте, что я вам сказал, — перебил ее Мейсон. — Уходите из конторы и начинайте обход клиентов.
   — А как же труп?
   — Вы сообщили мне, что нашли труп. Я ваш адвокат и позабочусь обо всем сам. Поймите, я не хочу, чтобы вы совершали поступки, которые можно расценить как попытку к бегству. Занимайтесь своей работой.