что вы в состоянии позаботиться как о ваших собственных интересах, так и
об интересах клиентов. Возможно, рассмотрение нами этого дела войдет в
историю.
- Мистер Мейсон, - обратился к адвокату защиты Гамильтон Бергер, -
находились ли вы в семьсот двадцать первом номере гостиницы "Кеймонт"
ранним утром третьего числа текущего месяца?
- Да, находился.
- Один?
- Нет.
- С вами была молодая женщина?
- Часть времени, что я провел в том номере.
- Она вошла в комнату после того, как вы там оказались?
- Да, сэр.
- Вы отправились в гостиницу из дома?
- Да, сэр.
- В этот номер?
- Да, сэр.
- Вы вошли в номер?
- Да, сэр.
- И вскоре после вас появилась та женщина?
- Да, сэр.
- Вы прибыли в тот номер по просьбе Морриса Албурга, одного из
обвиняемых по этому делу, не так ли?
- Заданный вопрос неуместен, - заметил Мейсон. - Он требует раскрытия
конфиденциальной информации, сообщенной адвокатом клиентом.
- Суд принимает возражение, - постановил судья Леннокс.
- Я не спрашиваю о сути разговора, - возразил Гамильтон Бергер. - Я
только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому что этот
разговор имел место.
- Это то же самое, - сказал судья Леннокс. - Вы фактически
спрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничный
номер. С моей точки зрения подобное является конфиденциальным сообщением
клиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейся
ситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас,
так и адвоката защиты.
- Я понимаю, Ваша Честь.
- Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли - свидетеля,
дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющего тех
же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона, как свидетеля, но,
несомненно, Суд намерен охранять интересы обвиняемых.
- Хорошо, Ваша Честь. Мистер Мейсон, во время вашего нахождения в той
комнате не заявляла ли вам женщина, также присутствовавшая в комнате в
одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытался разыскать
Джорджа Файетта с целью убить его?
- Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю против поставленного
вопроса, так как он несуществен, не допустим в качестве доказательства и
не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю на том
основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявление
совершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина
была Дикси Дайтон, то ее заявление - это конфиденциальное сообщение
клиента адвокату.
- Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, - заявил
Гамильтон Бергер. - Доказательства показывают, что в комнате находилась
Дикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенному
преступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату.
Я, конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер
Мейсон станет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состоянии
неопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведения
дисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвести
определенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный
голос, так и голос лица, находившегося вместе с ним в комнате.
- Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственного
свидетеля, - заметил Мейсон.
- Могу по существу вопроса, но не по характеру, - ответил Гамильтон
Бергер.
- Предположим, в комнате находилась _н_е_ Дикси Дайтон? - обратился к
окружному прокурору судья Леннокс.
- Минерва Хамлин совершенно определенно дала показания, что это была
Дикси Дайтон.
- Это показания всего лишь одной свидетельницы.
- Но это единственное доказательство, _п_о_к_а_ представленное Суду,
- заметил Гамильтон Бергер.
Судья Леннокс провел рукой по лбу, поджал губы и наполовину
развернулся на стуле, очевидно, чтобы не встречаться глазами с
представителями сторон и сосредоточиться.
На несколько минут в зале наступила напряженная тишина.
- Задайте _е_м_у_ этот вопрос, - наконец сказал судья Леннокс. -
Прямо спросите его об этом. Была ли та женщина Дикси Дайтон или нет?
- О, нет, - ответил Гамильтон Бергер. - Это единственный вопрос,
который я не намерен задавать.
- Почему нет? - решил выяснить судья Леннокс.
- Потому что если мистер Мейсон станет отрицать, что с ним в комнате
находилась Дикси Дайтон, он будет давать показания, как мой свидетель. Я
собираюсь ставить мистеру Мейсону только такие вопросы, на которые я уже
получил ответы, причем правильные ответы, так что, если мистер Мейсон
хочет победить меня, разнеся в пух и прах мою версию своими показаниями,
я, в таком случае, смогу отправить его в тюрьму за лжесвидетельство.
- Наверное, я сам открыл дверь для подобного, господин окружной
прокурор, - улыбнулся судья Леннокс. - Вы хотели передать эту угрозу
мистеру Мейсону, а я предоставил вам прекрасную возможность.
- Факт остается фактом: я объяснил свою позицию, - мрачно заявил
Гамильтон Бергер.
- Несомненно, - подтвердил судья Леннокс.
Опять последовало молчание, затем судья повернулся к Мейсону:
- Мне хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу, мистер
Мейсон.
- Как адвокат Морриса Албурга, я утверждаю, что его не связывают
никакие заявления, сделанные Дикси Дайтон.
- Связывают, как одного из двух обвиняемых и участника сговора, -
возразил Гамильтон Бергер.
- В таком случае, любой человек может зайти в гостиницу, заявить, что
господин судья охотится за каким-то человеком с целью совершения убийства,
а потом вы станете доказывать, что судья Леннокс виновен в убийстве,
предоставив труп и запись того разговора?
- Но это совсем другое дело, - рявкнул Гамильтон Бергер.
- В каком плане описанный мной вариант отличается от обсуждаемого?
- А что с обвиняемой Дикси Дайтон? - вставил судья Леннокс.
- Ваша Честь, даже если Дикси Дайтон находилась в той комнате и
заявила, что Моррис Албург в тот момент совершал преступление, она все
равно не может быть судима и доказательства не могут представляться таким
образом, если она не причастна к самому убийству.
- Но она причастна, - возразил Бергер.
- Докажите.
- Именно это я и пытаюсь сделать.
- Тогда делайте это последовательно, а не шиворот-навыворот. Не
впрягайте телегу перед лошадью.
- Минутку, - перебил судья Леннокс. - Сложилась странная ситуация. Я
понимаю, что пытается донести мистер Мейсон. Он тщательно продумал вопрос
и мне его точка зрения кажется разумной.
- Но, Ваша Честь, - запротестовал Гамильтон Бергер, - неужели вы не
уяснили ситуацию? Перри Мейсон находился в той комнате вместе с Дикси
Дайтон. Дикси Дайтон прямо заявила - я заверяю, что она говорила без
обиняков, четко произнося каждое слово, потому что все записано на диске -
что Моррис Албург намерен убить Джорджа Файетта. Вскоре после этого был
обнаружен труп Джорджа Файетта и достаточное количество доказательств,
связывающих Морриса Албурга с тем преступлением.
- Очень хорошо, - сказал судья Леннокс. - Однако, вам, в первую
очередь, придется доказать, что заявление сделала именно обвиняемая Дикси
Дайтон, как уже указывал мистер Мейсон, и, как он также обращал наше
внимание, была причастна, или как-то связана с убийством, или вступила в
преступный сговор.
- Что касается преступного сговора, мы намерены доказать его через
косвенные улики. Мы не можем представить запись разговора двух обвиняемых,
где бы они говорили что-нибудь вроде: "Давай прикончим Джорджа Файетта".
Мы покажем это через заявления и поведение сторон, - пообещал окружной
прокурор.
- Конечно, вы можете облегчить ситуацию, спросив мистера Мейсона,
говорила ли обвиняемая Дикси Дайтон то-то и то-то в определенную дату, -
заметил судья Леннокс.
- Я не знаю, что ответит мистер Мейсон на этот вопрос. Он может
отрицать подобное, и тогда я оказываюсь подвергающим сомнению слова своего
собственного свидетеля. Я не хочу подобного. Я хочу, чтобы рассматриваемые
аспекты оставались в узких рамках доказательств, чтобы мистер Мейсон
отвечал на вопросы в соответствии с фактами, как я их понимаю, или сделал
себя уязвимым для преследования за лжесвидетельство.
- Да, я вижу вашу точку зрения, - сказал судья Леннокс. - Я понимаю
ситуацию - вернее, дилемму - но фактом остается то, что разрешать ее все
равно придется в соответствии с установленными правилами ведения судебного
процесса. Я считаю, что этого свидетеля нельзя заставлять отвечать на
поставленный вопрос в связи с высказанным возражением за обоих обвиняемых.
Я считаю, что должны быть представлены дополнительные доказательства
преступного сговора перед тем, как записанный разговор может быть принят
нами. У вас есть еще вопросы к свидетелю, господин окружной прокурор?
- В настоящий момент это все, - объявил Гамильтон Бергер.
- Прекрасно. Мистер Мейсон, вам разрешается покинуть место дачи
свидетельских показаний и занять место адвоката обвиняемых.
- При условии, что я снова смогу пригласить его, как свидетеля, после
того, как заложу основание, - добавил Гамильтон Бергер.
- Согласен, - кивнул судья Леннокс. - Приглашайте своего следующего
свидетеля, мистер Бергер.
- Я вызываю Фрэнка Хокси, - объявил Гамильтон Бергер.
Фрэнк Хокси, ночной портье гостиницы "Кеймонт", принял присягу, занял
свидетельское кресло и занудным голосом назвал свое полное имя, адрес и
род занятий.
- Вы знаете кого-то из обвиняемых по этому делу? - спросил Гамильтон
Бергер.
- Да, сэр.
- Которого?
- Обоих.
- Чем вы занимались второго и третьего числа текущего месяца?
- Работал ночным портье в гостинице "Кеймонт".
- В какое время вы заступаете?
- В девять вечера.
- В какое время заканчиваете?
- В восемь утра.
- Когда вы в первый раз видели обвиняемого Морриса Албурга?
- За несколько дней до...
- Постарайтесь назвать точную дату.
- Первого числа.
- Где?
- В гостинице.
- Вы находились за стойкой в холле?
- Да, сэр.
- Какой разговор состоялся у вас с мистером Албургом?
- Он зашел и попросил предоставить ему номер. Он сказал, что
неожиданно приехала жена его брата, он хочет снять ей номер, в котором она
поселится.
- Под какой фамилией он ее зарегистрировал?
- Миссис Мадисон Керби.
- Вы предоставили ему номер?
- Да, сэр.
- Который?
- Восемьсот пятнадцатый.
- Это номер, в котором в дальнейшем обнаружили труп Джорджа Файетта?
- Да, сэр.
- Вы встречались когда-нибудь с женщиной, о которой Моррис Албург
говорил, как о жене брата?
- Да, сэр.
- Когда?
- Обвиняемая мисс Дайтон подошла к моей стойке, представилась миссис
Мадисон Керби и попросила ключ от восемьсот пятнадцатого номера. Я дал ей
его.
- Это была обвиняемая?
- Дикси Дайтон, одна из обвиняемых, которая вставала со своего места
несколько минут назад.
- Когда тот номер освободили?
- Вы имеете в виду обвиняемые?
- Да.
- Они его не освобождали. Они держали его до дня убийства, когда их
обоих арестовали.
- Вы сообщили полиции, кто снимал тот номер?
- Да, полиция здорово на меня давила, выясняя это.
- Что вы им сказали?
- Что никогда раньше не видел этих людей и не представляю, кто они.
- Это правда или ложь?
- Правда.
- Расскажите нам, что произошло вечером второго и ранним утром
третьего числа текущего месяца, - попросил Гамильтон Бергер.
- Ранним утром третьего числа в гостиницу прибыл Перри Мейсон.
- Когда именно?
- Как мне кажется, где-то в половине третьего.
- Обвиняемая Дикси Дайтон в тот момент находилась в гостинице?
- Да, сэр.
- Откуда вы это знаете?
- Я видел, как она заходила, но не видел, как она выходила.
- Когда она появилась?
- За полчаса до мистера Мейсона.
- А обвиняемый Моррис Албург находился в гостинице?
- Да, сэр.
- А он когда появился?
- За час до мистера Мейсона.
- Вы уверены в своей идентификации?
- Абсолютно.
- Вы желаете провести перекрестный допрос этого свидетеля? -
обратился Гамильтон Бергер к Мейсону.
- Да, - ответил адвокат.
Мейсон отодвинул стул, на котором сидел, встал и посмотрел на
молодого человека, явно старавшегося не отводить взгляд голубых водянистых
глаз, потом быстро отвернувшегося в сторону, снова взглянувшего на
адвоката и снова отвернувшегося в сторону.
Мейсон не сводил глаз со свидетеля.
Хокси сделал еще одну попытку встретиться с Мейсоном взглядом, но у
него ничего не получилось. Он неуютно заерзал на стуле, предназначенном
для свидетелей.
- Как давно вы работаете в гостинице "Кеймонт"? - спросил Мейсон.
- Три года.
- Где вы работали до этого?
- В разных местах.
- Вы можете их назвать?
- Продавал товары за комиссионные.
- Какие товары?
- Новинки галантереи и косметики.
- Вы в состоянии вспомнить название фирмы?
- Нет. Это была временная работа.
- Вы служили в армии?
- Нет.
- Вы работали где-нибудь более трех лет?
- Нет.
- Вам предоставляется ежегодный двухнедельный отпуск, как ночному
портье?
- Нет.
- Никаких отпусков?
- Никаких отпусков.
- Вы работаете каждую ночь, без выходных?
- Ну, один раз меня посылали в Мехико по делу. Это, в общем-то, не
было отпуском. Но какая-то смена обстановки.
- По какому делу вы ездили?
- Забрать деньги.
- Причитающиеся гостинице?
- Да.
- Вы их забрали?
- Получил долговую расписку. Мне сказали, что ее достаточно.
Администрация послала мне телеграмму.
- Сколько времени вы отсутствовали?
- Почти месяц. Работа оказалась сложная. Всплыло много различных
аспектов.
- А за что гостинице причиталась эта сумма?
- Не знаю.
- Когда вы летали в Мексику?
- Примерно год назад.
- Когда вы уехали? Назовите дату. Вы ее помните?
- Конечно. Ночным самолетом семнадцатого... Ну, если быть абсолютно
точным, это было уже восемнадцатое сентября прошлого года.
- Как вы определяете дату?
- Если бы вы работали в гостинице "Кеймонт", то и вы бы без труда
запомнили день, когда вам предоставилась бесплатная поездка в Мехико. Меня
вызвал директор, рассказал о сделке и заявил, что кто-то из гостиницы
должен находиться там на месте. Он дал мне денег, велел собирать чемодан и
отправляться в аэропорт.
- В какое время он вас вызвал?
- Незадолго до полуночи семнадцатого.
- А когда вылетал самолет?
- В половине второго восемнадцатого.
- Прямой рейс?
- Нет, мне пришлось пересесть на другой самолет в Эль-Пасо, если вам
нужны все детали. Я сидел рядом с красивой блондинкой, строившей мне
глазки, однако, когда она узнала, что в Эль-Пасо я пересаживаюсь на другой
самолет, ей вдруг захотелось спать. Потом я сидел с женщиной, только что
поевшей чесноку. К тому же ее ребенка все время тошнило.
В зале суда раздался смех.
Мейсон даже не улыбнулся.
- Вам пришлось столкнуться с трудностями в Мехико?
- Со множеством.
- Но это все равно был отдых?
- Смена обстановки.
- Вы когда-нибудь пытались уволиться из гостиницы "Кеймонт" и
поискать работу в другой гостинице?
- О, Ваша Честь, мне кажется, нет смысла выворачивать свидетеля
наизнанку, выуживая из него все детали его прошлого, - встал со своего
места Гамильтон Бергер. - Пусть адвокат защиты ограничится темами,
поднятыми во время допроса свидетеля выставившей стороной.
- Мне представляется, что здесь что-то не так с прошлым, - признался
судья Леннокс. - Я не собираюсь ограничивать перекрестный допрос.
Возражение отклоняется.
- Так пытались? - спросил Мейсон.
Свидетель постарался встретиться с Мейсоном взглядом и не смог.
- Нет, - ответил он тихим голосом.
- Вы были когда-либо осуждены за совершение преступления?
Свидетель уже собрался встать со стула, но остановился и опустился на
место.
- О, Ваша Честь, адвокат защиты наугад высказывает предположения,
пытается очернить репутацию свидетеля, единственная вина которого состоит
в том, что он дал показания против клиентов мистера Мейсона.
- Я тоже считаю, что при сложившихся обстоятельствах вопрос
достаточно жесток, - заметил судья Леннокс. - Однако, его нельзя считать
недопустимым. Это одно из оснований для того, чтобы подвергнуть сомнению
сказанное свидетелем. За вопросом явно не последовал немедленный
отрицательный ответ. Поэтому, несмотря на мое нежелание, я отклоняю
возражение.
- Вы когда-либо были осуждены за совершение преступления? - повторил
Мейсон.
- Да.
- За какое? Вы сидели в тюрьме?
- В "Сан-Квентине" за вооруженный разбой. Теперь вы все знаете.
Давайте, кончайте меня. Разрывайте на части, если вам так хочется.
Мейсон с минуту смотрел на молодого человека, затем отодвинул свой
стул к концу стола, предназначенного для адвокатов, сел и тоном, в котором
явно слышалась искренняя заинтересованность, заявил:
- Мне не хочется ничего подобного, мистер Хокси. Я считаю, что мы в
состоянии использовать это, но не для того, чтобы вас растоптать. Ваши
наниматели знают, что вы были осуждены?
- Ну почему, как вы думаете, я тружусь на второсортной работе в
третьесортной гостинице? - злобно спросил Хокси.
- Вы уверены в своих идентификациях?
- Абсолютно. Я никогда не забываю лицо. Стоит мне хоть раз увидеть
человека и соотнести его с чем-либо, я его никогда не забуду. Именно
поэтому я нужен гостинице.
- Когда вас осудили, Фрэнк?
- Десять лет назад.
- Сколько вы сидели?
- Пять лет.
- А чем вы занимались потом?
- Поменял пять или шесть мест работы. Всегда что-то случалось.
Всплывало мое прошлое и меня выгоняли.
- А дальше?
- Потом меня забрали в участок по подозрению. Не потому, что я что-то
сделал, а из-за моего прошлого. Меня поставили в ряд с другими
арестованными для какого-то опознания. Я понял, что потеряю еще одну
работу. Я очень расстроился.
- Продолжайте.
- После процедуры опознания ко мне подошел один сержант. Я ему, судя
по всему, приглянулся. Он сказал, что понимает мои чувства. У него есть
друг - директор гостиницы "Кеймонт". Полицейский объяснил, что эта
гостиница пользуется дурной репутацией, возникают проблемы с
правоохранительными органами и поэтому директор должен меня понять и
знать, с чем мне приходится сталкиваться. Этот полицейский знал откуда-то
о моей способности не забывать один раз увиденное лицо. В гостинице
"Кеймонт" требовался ночной портье. Сержант признался мне, что сам
отправил предыдущего за решетку. Полицейский предупредил администрацию,
что ему придется вообще прикрыть гостиницу, но новый директор обещал
держать все в рамках законности. Сержант предложил мне сходить к этому
новому директору и честно все рассказать о себе. Он объяснил, что если я
хочу удержаться на работе, мне следует поставить нанимателя в известность
о моем прошлом. Тогда у меня появится шанс. Он велел мне идти в гостиницу,
но предупредил, что, если я в дальнейшем не намерен вести честную жизнь,
мне не стоит даже пытаться устроиться, потому что у "Кеймонта" плохая
репутация и за ней постоянно следят люди из Отдела по борьбе с наркоманией
и проституцией.
- И вы пошли к новому директору?
- Да. Это оказалось лучшим советом, который мне когда-либо давали.
- К вам хорошо относятся?
- Я работаю в два раза больше, чем следовало бы. Мне платят половину
того, что должны бы. Со мной вежливы. Мне велят не открывать рот. Это не
лучшая гостиница в городе. Третьесортная. И в ней живут соответствующие
постояльцы. Я держу глаза и уши открытыми, рот закрытым, работаю честно. Я
все еще остаюсь там. Насколько я понимаю, мистер Мейсон, я ответил на ваш
вопрос, а вы уже достаточно поразвлеклись. Завтра те, кто постоянно живет
"Кеймонте" будут знать, что ночной портье - из бывших заключенных.
- Для вашего сведения, я впервые за все годы выступлений в суде
спросил свидетеля, обвинялся ли он в каком-либо преступлении, - сообщил
Мейсон. - Лично я считаю, что, после того, как человек заплатил свой долг
обществу, этот долг должен отовсюду вычеркиваться. Однако...
- О, Ваша Честь, я выступаю против этих самооправданий адвоката
защиты, - встал со своего места Гамильтон Бергер. - Он спутал все карты и
испортил карьеру молодому человеку, а теперь елейно пытается представить
алиби...
Судья Леннокс постучал молоточком по столу.
- Я прошу окружного прокурора воздержаться от обвинений по отношению
к адвокату защиты. Мистер Мейсон не преступил своих законных прав. Суду
кажется, что мы видим общую цель за допросом, проводимом мистером
Мейсоном. Если вы, господин окружной прокурор, желаете выступить с
конкретными возражениями, делайте их после того, как адвокат защиты
закончит задавать вопрос. Продолжайте, мистер Мейсон.
- Спасибо, Ваша Честь, - поблагодарил Мейсон. Он повернулся к
свидетелю и спросил: - Тот сержант из полиции не оставлял вас без внимания
в дальнейшем?
- О, да. Он возглавляет Отдел по борьбе с наркоманией и проституцией.
- Он вас проверяет?
- Да.
- Часто?
- Конечно. Они проверяют всю гостиницу. У нас всякое случается. Нам
этого не избежать, но администрация не участвует ни в чем незаконном. Мы
не спрашиваем свидетельство о браке, если мужчина и женщина снимают номер,
но этого ведь не делают и в первоклассных гостиницах. Мы пытаемся следить,
чтобы коридорные не вызывали проституток для постояльцев и никогда не
сдаем номера известным нам торговцам наркотиков. В этом очень помогает моя
память на лица. Окружной прокурор грозился закрыть гостиницу. Владельцам
требовалось навести порядок или они потеряли бы свои инвестиции.
Свидетель сделал легкий поклон в сторону Гамильтона Бергера, который
смотрел на него с надменным видом.
- И именно поэтому администрация старается всячески угождать
окружному прокурору? - спросил Мейсон.
- Я возражаю. Вопрос требует выводов свидетеля, - заявил Гамильтон
Бергер.
- Возражение принимается, - постановил судья Леннокс.
- А вы лично? Вы стараетесь угодить окружному прокурору? -
поинтересовался Мейсон.
- Я не хочу, чтобы он стал моим врагом. Если только представители
власти или правоохранительных органов покажут на меня пальцем, я
немедленно окажусь на улице. Но я не вру. Я рассказываю все так, как было.
- Вы рады шансу помочь в чем-либо окружному прокурору?
- Мне жаль, что я оказался свидетелем.
- Но вы рады шансу помочь окружному прокурору?
- Я подумал, что мне это может когда-нибудь пригодиться, если уж вам
так хочется получить ответ на этот вопрос.
Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру и заявил:
- Я считаю, господин окружной прокурор, что будет честно, если я в
настоящий момент ознакомлю Высокий Суд со своим пониманием того, что стоит
за всем, имевшем место по рассматриваемому делу.
- Я сам намерен вести дело и дальше представлять свою версию, -
возразил Гамильтон Бергер.
- Однако, если я не ошибаюсь, - обратился Мейсон к судье Ленноксу, -
у полиции имеется револьвер, заложенный в ломбарде в Сиэтле. В зале суда
сейчас находится ростовщик, готовый опознать Дикси Дайтон, обвиняемую, как
лицо, заложившее это оружие. Из этого револьвера, в соответствии с
проведенной баллистической экспертизой, что подтвердит мистер Мотт,
застрелили Роберта Кларемонта. Убийство имело место в нашем городе
примерно год назад. Насколько я понимаю, обвинение пытается доказать, что
Моррис Албург и Дикси Дайтон запланировали убийство Джорджа Файетта, чтобы
скрыть обстоятельства убийства Роберта Кларемонта.
На лице Гамильтона Бергера отразилось полнейшее удивление.
- Именно это, в общем и целом, лежит в основе представляемой
обвинением версии? - обратился к нему Мейсон.
- Мы сами займемся ее представлением, - возразил Бергер.
- Да, господин окружной прокурор, вы сами займетесь представлением
доказательств, - сказал судья Леннокс, - но Суд имеет право знать, в общем
и целом, что лежит в основе вашей версии. Правильно ли адвокат защиты
описал ее?
- В принципе, да, Ваша Честь. Я предполагал, что адвокат защиты
постарается, чтобы эти доказательства не были представлены. Его заявление
меня удивило.
Судья Леннокс нахмурился.
- Я теперь понимаю причину комментариев окружного прокурора
касательно доказательств, связанных с другими преступлениями, которые
могут представлять из себя мотив совершения рассматриваемого преступления.
Мейсон сидел на стуле, предназначенном для адвокатов, скрестив перед
собой ноги и задумчиво глядя на молодого человека в свидетельской ложе.
- В ночь совершения рассматриваемого преступления вы одновременно
выступали и в роли ночного портье, и оператора коммутатора? - наконец
спросил адвокат.
- Да.
- Из семьсот двадцать первого номера позвонили - женщина сказала:
"Вызовите полицию", не так ли?
- Да.
- Однако, вы ничего не предприняли.
- Как раз наоборот. Женщина повесила трубку. Я сразу же ей перезвонил
и поинтересовался, в чем проблема. Она засмеялась и ответила, чтобы я не
вел себя как ребенок, что это была просто шутка.
- И вы больше ничего не сделали?
- Конечно, нет. Я предположил, что ее приятель уж слишком разошелся,
а она задумала его припугнуть. Но ее определенно ничего не беспокоило.
- Вам не пришло в голову, что трубку подняла _д_р_у_г_а_я_ женщина,
когда вы сами позвонили в номер?
- Тогда нет. В гостинице "Кеймонт" не принято вызывать полицию по
пустякам. Если только начнется большая драка. А так мы сами стараемся
решать все проблемы.
- Однако, позднее вы все-таки вызвали полицию?
- Когда мне сообщили, что слышали выстрел из револьвера. Да. Подобное
об интересах клиентов. Возможно, рассмотрение нами этого дела войдет в
историю.
- Мистер Мейсон, - обратился к адвокату защиты Гамильтон Бергер, -
находились ли вы в семьсот двадцать первом номере гостиницы "Кеймонт"
ранним утром третьего числа текущего месяца?
- Да, находился.
- Один?
- Нет.
- С вами была молодая женщина?
- Часть времени, что я провел в том номере.
- Она вошла в комнату после того, как вы там оказались?
- Да, сэр.
- Вы отправились в гостиницу из дома?
- Да, сэр.
- В этот номер?
- Да, сэр.
- Вы вошли в номер?
- Да, сэр.
- И вскоре после вас появилась та женщина?
- Да, сэр.
- Вы прибыли в тот номер по просьбе Морриса Албурга, одного из
обвиняемых по этому делу, не так ли?
- Заданный вопрос неуместен, - заметил Мейсон. - Он требует раскрытия
конфиденциальной информации, сообщенной адвокатом клиентом.
- Суд принимает возражение, - постановил судья Леннокс.
- Я не спрашиваю о сути разговора, - возразил Гамильтон Бергер. - Я
только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому что этот
разговор имел место.
- Это то же самое, - сказал судья Леннокс. - Вы фактически
спрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничный
номер. С моей точки зрения подобное является конфиденциальным сообщением
клиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейся
ситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас,
так и адвоката защиты.
- Я понимаю, Ваша Честь.
- Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли - свидетеля,
дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющего тех
же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона, как свидетеля, но,
несомненно, Суд намерен охранять интересы обвиняемых.
- Хорошо, Ваша Честь. Мистер Мейсон, во время вашего нахождения в той
комнате не заявляла ли вам женщина, также присутствовавшая в комнате в
одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытался разыскать
Джорджа Файетта с целью убить его?
- Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю против поставленного
вопроса, так как он несуществен, не допустим в качестве доказательства и
не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю на том
основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявление
совершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина
была Дикси Дайтон, то ее заявление - это конфиденциальное сообщение
клиента адвокату.
- Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, - заявил
Гамильтон Бергер. - Доказательства показывают, что в комнате находилась
Дикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенному
преступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату.
Я, конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер
Мейсон станет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состоянии
неопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведения
дисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвести
определенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный
голос, так и голос лица, находившегося вместе с ним в комнате.
- Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственного
свидетеля, - заметил Мейсон.
- Могу по существу вопроса, но не по характеру, - ответил Гамильтон
Бергер.
- Предположим, в комнате находилась _н_е_ Дикси Дайтон? - обратился к
окружному прокурору судья Леннокс.
- Минерва Хамлин совершенно определенно дала показания, что это была
Дикси Дайтон.
- Это показания всего лишь одной свидетельницы.
- Но это единственное доказательство, _п_о_к_а_ представленное Суду,
- заметил Гамильтон Бергер.
Судья Леннокс провел рукой по лбу, поджал губы и наполовину
развернулся на стуле, очевидно, чтобы не встречаться глазами с
представителями сторон и сосредоточиться.
На несколько минут в зале наступила напряженная тишина.
- Задайте _е_м_у_ этот вопрос, - наконец сказал судья Леннокс. -
Прямо спросите его об этом. Была ли та женщина Дикси Дайтон или нет?
- О, нет, - ответил Гамильтон Бергер. - Это единственный вопрос,
который я не намерен задавать.
- Почему нет? - решил выяснить судья Леннокс.
- Потому что если мистер Мейсон станет отрицать, что с ним в комнате
находилась Дикси Дайтон, он будет давать показания, как мой свидетель. Я
собираюсь ставить мистеру Мейсону только такие вопросы, на которые я уже
получил ответы, причем правильные ответы, так что, если мистер Мейсон
хочет победить меня, разнеся в пух и прах мою версию своими показаниями,
я, в таком случае, смогу отправить его в тюрьму за лжесвидетельство.
- Наверное, я сам открыл дверь для подобного, господин окружной
прокурор, - улыбнулся судья Леннокс. - Вы хотели передать эту угрозу
мистеру Мейсону, а я предоставил вам прекрасную возможность.
- Факт остается фактом: я объяснил свою позицию, - мрачно заявил
Гамильтон Бергер.
- Несомненно, - подтвердил судья Леннокс.
Опять последовало молчание, затем судья повернулся к Мейсону:
- Мне хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу, мистер
Мейсон.
- Как адвокат Морриса Албурга, я утверждаю, что его не связывают
никакие заявления, сделанные Дикси Дайтон.
- Связывают, как одного из двух обвиняемых и участника сговора, -
возразил Гамильтон Бергер.
- В таком случае, любой человек может зайти в гостиницу, заявить, что
господин судья охотится за каким-то человеком с целью совершения убийства,
а потом вы станете доказывать, что судья Леннокс виновен в убийстве,
предоставив труп и запись того разговора?
- Но это совсем другое дело, - рявкнул Гамильтон Бергер.
- В каком плане описанный мной вариант отличается от обсуждаемого?
- А что с обвиняемой Дикси Дайтон? - вставил судья Леннокс.
- Ваша Честь, даже если Дикси Дайтон находилась в той комнате и
заявила, что Моррис Албург в тот момент совершал преступление, она все
равно не может быть судима и доказательства не могут представляться таким
образом, если она не причастна к самому убийству.
- Но она причастна, - возразил Бергер.
- Докажите.
- Именно это я и пытаюсь сделать.
- Тогда делайте это последовательно, а не шиворот-навыворот. Не
впрягайте телегу перед лошадью.
- Минутку, - перебил судья Леннокс. - Сложилась странная ситуация. Я
понимаю, что пытается донести мистер Мейсон. Он тщательно продумал вопрос
и мне его точка зрения кажется разумной.
- Но, Ваша Честь, - запротестовал Гамильтон Бергер, - неужели вы не
уяснили ситуацию? Перри Мейсон находился в той комнате вместе с Дикси
Дайтон. Дикси Дайтон прямо заявила - я заверяю, что она говорила без
обиняков, четко произнося каждое слово, потому что все записано на диске -
что Моррис Албург намерен убить Джорджа Файетта. Вскоре после этого был
обнаружен труп Джорджа Файетта и достаточное количество доказательств,
связывающих Морриса Албурга с тем преступлением.
- Очень хорошо, - сказал судья Леннокс. - Однако, вам, в первую
очередь, придется доказать, что заявление сделала именно обвиняемая Дикси
Дайтон, как уже указывал мистер Мейсон, и, как он также обращал наше
внимание, была причастна, или как-то связана с убийством, или вступила в
преступный сговор.
- Что касается преступного сговора, мы намерены доказать его через
косвенные улики. Мы не можем представить запись разговора двух обвиняемых,
где бы они говорили что-нибудь вроде: "Давай прикончим Джорджа Файетта".
Мы покажем это через заявления и поведение сторон, - пообещал окружной
прокурор.
- Конечно, вы можете облегчить ситуацию, спросив мистера Мейсона,
говорила ли обвиняемая Дикси Дайтон то-то и то-то в определенную дату, -
заметил судья Леннокс.
- Я не знаю, что ответит мистер Мейсон на этот вопрос. Он может
отрицать подобное, и тогда я оказываюсь подвергающим сомнению слова своего
собственного свидетеля. Я не хочу подобного. Я хочу, чтобы рассматриваемые
аспекты оставались в узких рамках доказательств, чтобы мистер Мейсон
отвечал на вопросы в соответствии с фактами, как я их понимаю, или сделал
себя уязвимым для преследования за лжесвидетельство.
- Да, я вижу вашу точку зрения, - сказал судья Леннокс. - Я понимаю
ситуацию - вернее, дилемму - но фактом остается то, что разрешать ее все
равно придется в соответствии с установленными правилами ведения судебного
процесса. Я считаю, что этого свидетеля нельзя заставлять отвечать на
поставленный вопрос в связи с высказанным возражением за обоих обвиняемых.
Я считаю, что должны быть представлены дополнительные доказательства
преступного сговора перед тем, как записанный разговор может быть принят
нами. У вас есть еще вопросы к свидетелю, господин окружной прокурор?
- В настоящий момент это все, - объявил Гамильтон Бергер.
- Прекрасно. Мистер Мейсон, вам разрешается покинуть место дачи
свидетельских показаний и занять место адвоката обвиняемых.
- При условии, что я снова смогу пригласить его, как свидетеля, после
того, как заложу основание, - добавил Гамильтон Бергер.
- Согласен, - кивнул судья Леннокс. - Приглашайте своего следующего
свидетеля, мистер Бергер.
- Я вызываю Фрэнка Хокси, - объявил Гамильтон Бергер.
Фрэнк Хокси, ночной портье гостиницы "Кеймонт", принял присягу, занял
свидетельское кресло и занудным голосом назвал свое полное имя, адрес и
род занятий.
- Вы знаете кого-то из обвиняемых по этому делу? - спросил Гамильтон
Бергер.
- Да, сэр.
- Которого?
- Обоих.
- Чем вы занимались второго и третьего числа текущего месяца?
- Работал ночным портье в гостинице "Кеймонт".
- В какое время вы заступаете?
- В девять вечера.
- В какое время заканчиваете?
- В восемь утра.
- Когда вы в первый раз видели обвиняемого Морриса Албурга?
- За несколько дней до...
- Постарайтесь назвать точную дату.
- Первого числа.
- Где?
- В гостинице.
- Вы находились за стойкой в холле?
- Да, сэр.
- Какой разговор состоялся у вас с мистером Албургом?
- Он зашел и попросил предоставить ему номер. Он сказал, что
неожиданно приехала жена его брата, он хочет снять ей номер, в котором она
поселится.
- Под какой фамилией он ее зарегистрировал?
- Миссис Мадисон Керби.
- Вы предоставили ему номер?
- Да, сэр.
- Который?
- Восемьсот пятнадцатый.
- Это номер, в котором в дальнейшем обнаружили труп Джорджа Файетта?
- Да, сэр.
- Вы встречались когда-нибудь с женщиной, о которой Моррис Албург
говорил, как о жене брата?
- Да, сэр.
- Когда?
- Обвиняемая мисс Дайтон подошла к моей стойке, представилась миссис
Мадисон Керби и попросила ключ от восемьсот пятнадцатого номера. Я дал ей
его.
- Это была обвиняемая?
- Дикси Дайтон, одна из обвиняемых, которая вставала со своего места
несколько минут назад.
- Когда тот номер освободили?
- Вы имеете в виду обвиняемые?
- Да.
- Они его не освобождали. Они держали его до дня убийства, когда их
обоих арестовали.
- Вы сообщили полиции, кто снимал тот номер?
- Да, полиция здорово на меня давила, выясняя это.
- Что вы им сказали?
- Что никогда раньше не видел этих людей и не представляю, кто они.
- Это правда или ложь?
- Правда.
- Расскажите нам, что произошло вечером второго и ранним утром
третьего числа текущего месяца, - попросил Гамильтон Бергер.
- Ранним утром третьего числа в гостиницу прибыл Перри Мейсон.
- Когда именно?
- Как мне кажется, где-то в половине третьего.
- Обвиняемая Дикси Дайтон в тот момент находилась в гостинице?
- Да, сэр.
- Откуда вы это знаете?
- Я видел, как она заходила, но не видел, как она выходила.
- Когда она появилась?
- За полчаса до мистера Мейсона.
- А обвиняемый Моррис Албург находился в гостинице?
- Да, сэр.
- А он когда появился?
- За час до мистера Мейсона.
- Вы уверены в своей идентификации?
- Абсолютно.
- Вы желаете провести перекрестный допрос этого свидетеля? -
обратился Гамильтон Бергер к Мейсону.
- Да, - ответил адвокат.
Мейсон отодвинул стул, на котором сидел, встал и посмотрел на
молодого человека, явно старавшегося не отводить взгляд голубых водянистых
глаз, потом быстро отвернувшегося в сторону, снова взглянувшего на
адвоката и снова отвернувшегося в сторону.
Мейсон не сводил глаз со свидетеля.
Хокси сделал еще одну попытку встретиться с Мейсоном взглядом, но у
него ничего не получилось. Он неуютно заерзал на стуле, предназначенном
для свидетелей.
- Как давно вы работаете в гостинице "Кеймонт"? - спросил Мейсон.
- Три года.
- Где вы работали до этого?
- В разных местах.
- Вы можете их назвать?
- Продавал товары за комиссионные.
- Какие товары?
- Новинки галантереи и косметики.
- Вы в состоянии вспомнить название фирмы?
- Нет. Это была временная работа.
- Вы служили в армии?
- Нет.
- Вы работали где-нибудь более трех лет?
- Нет.
- Вам предоставляется ежегодный двухнедельный отпуск, как ночному
портье?
- Нет.
- Никаких отпусков?
- Никаких отпусков.
- Вы работаете каждую ночь, без выходных?
- Ну, один раз меня посылали в Мехико по делу. Это, в общем-то, не
было отпуском. Но какая-то смена обстановки.
- По какому делу вы ездили?
- Забрать деньги.
- Причитающиеся гостинице?
- Да.
- Вы их забрали?
- Получил долговую расписку. Мне сказали, что ее достаточно.
Администрация послала мне телеграмму.
- Сколько времени вы отсутствовали?
- Почти месяц. Работа оказалась сложная. Всплыло много различных
аспектов.
- А за что гостинице причиталась эта сумма?
- Не знаю.
- Когда вы летали в Мексику?
- Примерно год назад.
- Когда вы уехали? Назовите дату. Вы ее помните?
- Конечно. Ночным самолетом семнадцатого... Ну, если быть абсолютно
точным, это было уже восемнадцатое сентября прошлого года.
- Как вы определяете дату?
- Если бы вы работали в гостинице "Кеймонт", то и вы бы без труда
запомнили день, когда вам предоставилась бесплатная поездка в Мехико. Меня
вызвал директор, рассказал о сделке и заявил, что кто-то из гостиницы
должен находиться там на месте. Он дал мне денег, велел собирать чемодан и
отправляться в аэропорт.
- В какое время он вас вызвал?
- Незадолго до полуночи семнадцатого.
- А когда вылетал самолет?
- В половине второго восемнадцатого.
- Прямой рейс?
- Нет, мне пришлось пересесть на другой самолет в Эль-Пасо, если вам
нужны все детали. Я сидел рядом с красивой блондинкой, строившей мне
глазки, однако, когда она узнала, что в Эль-Пасо я пересаживаюсь на другой
самолет, ей вдруг захотелось спать. Потом я сидел с женщиной, только что
поевшей чесноку. К тому же ее ребенка все время тошнило.
В зале суда раздался смех.
Мейсон даже не улыбнулся.
- Вам пришлось столкнуться с трудностями в Мехико?
- Со множеством.
- Но это все равно был отдых?
- Смена обстановки.
- Вы когда-нибудь пытались уволиться из гостиницы "Кеймонт" и
поискать работу в другой гостинице?
- О, Ваша Честь, мне кажется, нет смысла выворачивать свидетеля
наизнанку, выуживая из него все детали его прошлого, - встал со своего
места Гамильтон Бергер. - Пусть адвокат защиты ограничится темами,
поднятыми во время допроса свидетеля выставившей стороной.
- Мне представляется, что здесь что-то не так с прошлым, - признался
судья Леннокс. - Я не собираюсь ограничивать перекрестный допрос.
Возражение отклоняется.
- Так пытались? - спросил Мейсон.
Свидетель постарался встретиться с Мейсоном взглядом и не смог.
- Нет, - ответил он тихим голосом.
- Вы были когда-либо осуждены за совершение преступления?
Свидетель уже собрался встать со стула, но остановился и опустился на
место.
- О, Ваша Честь, адвокат защиты наугад высказывает предположения,
пытается очернить репутацию свидетеля, единственная вина которого состоит
в том, что он дал показания против клиентов мистера Мейсона.
- Я тоже считаю, что при сложившихся обстоятельствах вопрос
достаточно жесток, - заметил судья Леннокс. - Однако, его нельзя считать
недопустимым. Это одно из оснований для того, чтобы подвергнуть сомнению
сказанное свидетелем. За вопросом явно не последовал немедленный
отрицательный ответ. Поэтому, несмотря на мое нежелание, я отклоняю
возражение.
- Вы когда-либо были осуждены за совершение преступления? - повторил
Мейсон.
- Да.
- За какое? Вы сидели в тюрьме?
- В "Сан-Квентине" за вооруженный разбой. Теперь вы все знаете.
Давайте, кончайте меня. Разрывайте на части, если вам так хочется.
Мейсон с минуту смотрел на молодого человека, затем отодвинул свой
стул к концу стола, предназначенного для адвокатов, сел и тоном, в котором
явно слышалась искренняя заинтересованность, заявил:
- Мне не хочется ничего подобного, мистер Хокси. Я считаю, что мы в
состоянии использовать это, но не для того, чтобы вас растоптать. Ваши
наниматели знают, что вы были осуждены?
- Ну почему, как вы думаете, я тружусь на второсортной работе в
третьесортной гостинице? - злобно спросил Хокси.
- Вы уверены в своих идентификациях?
- Абсолютно. Я никогда не забываю лицо. Стоит мне хоть раз увидеть
человека и соотнести его с чем-либо, я его никогда не забуду. Именно
поэтому я нужен гостинице.
- Когда вас осудили, Фрэнк?
- Десять лет назад.
- Сколько вы сидели?
- Пять лет.
- А чем вы занимались потом?
- Поменял пять или шесть мест работы. Всегда что-то случалось.
Всплывало мое прошлое и меня выгоняли.
- А дальше?
- Потом меня забрали в участок по подозрению. Не потому, что я что-то
сделал, а из-за моего прошлого. Меня поставили в ряд с другими
арестованными для какого-то опознания. Я понял, что потеряю еще одну
работу. Я очень расстроился.
- Продолжайте.
- После процедуры опознания ко мне подошел один сержант. Я ему, судя
по всему, приглянулся. Он сказал, что понимает мои чувства. У него есть
друг - директор гостиницы "Кеймонт". Полицейский объяснил, что эта
гостиница пользуется дурной репутацией, возникают проблемы с
правоохранительными органами и поэтому директор должен меня понять и
знать, с чем мне приходится сталкиваться. Этот полицейский знал откуда-то
о моей способности не забывать один раз увиденное лицо. В гостинице
"Кеймонт" требовался ночной портье. Сержант признался мне, что сам
отправил предыдущего за решетку. Полицейский предупредил администрацию,
что ему придется вообще прикрыть гостиницу, но новый директор обещал
держать все в рамках законности. Сержант предложил мне сходить к этому
новому директору и честно все рассказать о себе. Он объяснил, что если я
хочу удержаться на работе, мне следует поставить нанимателя в известность
о моем прошлом. Тогда у меня появится шанс. Он велел мне идти в гостиницу,
но предупредил, что, если я в дальнейшем не намерен вести честную жизнь,
мне не стоит даже пытаться устроиться, потому что у "Кеймонта" плохая
репутация и за ней постоянно следят люди из Отдела по борьбе с наркоманией
и проституцией.
- И вы пошли к новому директору?
- Да. Это оказалось лучшим советом, который мне когда-либо давали.
- К вам хорошо относятся?
- Я работаю в два раза больше, чем следовало бы. Мне платят половину
того, что должны бы. Со мной вежливы. Мне велят не открывать рот. Это не
лучшая гостиница в городе. Третьесортная. И в ней живут соответствующие
постояльцы. Я держу глаза и уши открытыми, рот закрытым, работаю честно. Я
все еще остаюсь там. Насколько я понимаю, мистер Мейсон, я ответил на ваш
вопрос, а вы уже достаточно поразвлеклись. Завтра те, кто постоянно живет
"Кеймонте" будут знать, что ночной портье - из бывших заключенных.
- Для вашего сведения, я впервые за все годы выступлений в суде
спросил свидетеля, обвинялся ли он в каком-либо преступлении, - сообщил
Мейсон. - Лично я считаю, что, после того, как человек заплатил свой долг
обществу, этот долг должен отовсюду вычеркиваться. Однако...
- О, Ваша Честь, я выступаю против этих самооправданий адвоката
защиты, - встал со своего места Гамильтон Бергер. - Он спутал все карты и
испортил карьеру молодому человеку, а теперь елейно пытается представить
алиби...
Судья Леннокс постучал молоточком по столу.
- Я прошу окружного прокурора воздержаться от обвинений по отношению
к адвокату защиты. Мистер Мейсон не преступил своих законных прав. Суду
кажется, что мы видим общую цель за допросом, проводимом мистером
Мейсоном. Если вы, господин окружной прокурор, желаете выступить с
конкретными возражениями, делайте их после того, как адвокат защиты
закончит задавать вопрос. Продолжайте, мистер Мейсон.
- Спасибо, Ваша Честь, - поблагодарил Мейсон. Он повернулся к
свидетелю и спросил: - Тот сержант из полиции не оставлял вас без внимания
в дальнейшем?
- О, да. Он возглавляет Отдел по борьбе с наркоманией и проституцией.
- Он вас проверяет?
- Да.
- Часто?
- Конечно. Они проверяют всю гостиницу. У нас всякое случается. Нам
этого не избежать, но администрация не участвует ни в чем незаконном. Мы
не спрашиваем свидетельство о браке, если мужчина и женщина снимают номер,
но этого ведь не делают и в первоклассных гостиницах. Мы пытаемся следить,
чтобы коридорные не вызывали проституток для постояльцев и никогда не
сдаем номера известным нам торговцам наркотиков. В этом очень помогает моя
память на лица. Окружной прокурор грозился закрыть гостиницу. Владельцам
требовалось навести порядок или они потеряли бы свои инвестиции.
Свидетель сделал легкий поклон в сторону Гамильтона Бергера, который
смотрел на него с надменным видом.
- И именно поэтому администрация старается всячески угождать
окружному прокурору? - спросил Мейсон.
- Я возражаю. Вопрос требует выводов свидетеля, - заявил Гамильтон
Бергер.
- Возражение принимается, - постановил судья Леннокс.
- А вы лично? Вы стараетесь угодить окружному прокурору? -
поинтересовался Мейсон.
- Я не хочу, чтобы он стал моим врагом. Если только представители
власти или правоохранительных органов покажут на меня пальцем, я
немедленно окажусь на улице. Но я не вру. Я рассказываю все так, как было.
- Вы рады шансу помочь в чем-либо окружному прокурору?
- Мне жаль, что я оказался свидетелем.
- Но вы рады шансу помочь окружному прокурору?
- Я подумал, что мне это может когда-нибудь пригодиться, если уж вам
так хочется получить ответ на этот вопрос.
Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру и заявил:
- Я считаю, господин окружной прокурор, что будет честно, если я в
настоящий момент ознакомлю Высокий Суд со своим пониманием того, что стоит
за всем, имевшем место по рассматриваемому делу.
- Я сам намерен вести дело и дальше представлять свою версию, -
возразил Гамильтон Бергер.
- Однако, если я не ошибаюсь, - обратился Мейсон к судье Ленноксу, -
у полиции имеется револьвер, заложенный в ломбарде в Сиэтле. В зале суда
сейчас находится ростовщик, готовый опознать Дикси Дайтон, обвиняемую, как
лицо, заложившее это оружие. Из этого револьвера, в соответствии с
проведенной баллистической экспертизой, что подтвердит мистер Мотт,
застрелили Роберта Кларемонта. Убийство имело место в нашем городе
примерно год назад. Насколько я понимаю, обвинение пытается доказать, что
Моррис Албург и Дикси Дайтон запланировали убийство Джорджа Файетта, чтобы
скрыть обстоятельства убийства Роберта Кларемонта.
На лице Гамильтона Бергера отразилось полнейшее удивление.
- Именно это, в общем и целом, лежит в основе представляемой
обвинением версии? - обратился к нему Мейсон.
- Мы сами займемся ее представлением, - возразил Бергер.
- Да, господин окружной прокурор, вы сами займетесь представлением
доказательств, - сказал судья Леннокс, - но Суд имеет право знать, в общем
и целом, что лежит в основе вашей версии. Правильно ли адвокат защиты
описал ее?
- В принципе, да, Ваша Честь. Я предполагал, что адвокат защиты
постарается, чтобы эти доказательства не были представлены. Его заявление
меня удивило.
Судья Леннокс нахмурился.
- Я теперь понимаю причину комментариев окружного прокурора
касательно доказательств, связанных с другими преступлениями, которые
могут представлять из себя мотив совершения рассматриваемого преступления.
Мейсон сидел на стуле, предназначенном для адвокатов, скрестив перед
собой ноги и задумчиво глядя на молодого человека в свидетельской ложе.
- В ночь совершения рассматриваемого преступления вы одновременно
выступали и в роли ночного портье, и оператора коммутатора? - наконец
спросил адвокат.
- Да.
- Из семьсот двадцать первого номера позвонили - женщина сказала:
"Вызовите полицию", не так ли?
- Да.
- Однако, вы ничего не предприняли.
- Как раз наоборот. Женщина повесила трубку. Я сразу же ей перезвонил
и поинтересовался, в чем проблема. Она засмеялась и ответила, чтобы я не
вел себя как ребенок, что это была просто шутка.
- И вы больше ничего не сделали?
- Конечно, нет. Я предположил, что ее приятель уж слишком разошелся,
а она задумала его припугнуть. Но ее определенно ничего не беспокоило.
- Вам не пришло в голову, что трубку подняла _д_р_у_г_а_я_ женщина,
когда вы сами позвонили в номер?
- Тогда нет. В гостинице "Кеймонт" не принято вызывать полицию по
пустякам. Если только начнется большая драка. А так мы сами стараемся
решать все проблемы.
- Однако, позднее вы все-таки вызвали полицию?
- Когда мне сообщили, что слышали выстрел из револьвера. Да. Подобное