Страница:
Вспомните, как изображался совсем недавно советско-германский договор о ненападении 1939 года. Стремление советского правительства оттянуть войну изображали "тягчайшим преступлением против человечества", сколько гнева по поводу тайных "протоколов". Высказать какое-то другое мнение было невозможно. Но жизнь идет и США уже после войны заключают секретные соглашения с Японией, Россия совсем недавно с Китаем и т. д. Оказывается это обычная международная практика. Уже творческая интеллигенция встречается с президентом РФ за закрытыми дверями, куда журналистов не пускают, а совсем недавно говорили: почему происходят закрытые заседания Политбюро ЦК КПСС или почему любой журналист не может свободно зайти на совещание руководящего состава вооруженных сил?
Больше всего возмущений было по поводу того, что решение по вводу войск в Афганистан принято в "узком кругу", без ведома Верховного Совета и т. д. А потом без Верховного и без ведома народов в еще более узком кругу распустили Советский Союз, вслед за которым последовало много других поразительных событий, в том числе последние события в Чечне.
Казалось бы трудно придумать более чудовищное преступление, чем сталинские репрессии и переселение целых народов. А сейчас чеченцы сами бегут из разрушенного Грозного и своих аулов и говорят: "Мы были бы счастливы, если бы нас снова как в сталинские времена посадили в товарные вагоны и отправили из этого ада куда угодно."
Узнали ли вы, читатель, кто и как развязал войну в Карабахе или в Югославии? Никогда и не узнаете, если искать причины только в действиях сербов или боснийцев и не поинтересоваться, почему так поспешила Германия признать независимость Словении и Хорватии. Ничего нельзя толком понять, если будут одни обличения и не будет спокойного анализа всех обстоятельств, которые породили эти кровавые события. В последнее время много говорится о том, что России и другим странам СНГ никто не угрожает и все опасности для этих стран таятся только внутри них, но умалчивают о том, что и эти внутренние конфликты во многом подогреваются извне.
Всего несколько лет назад в Западной печати поднимался шум о якобы имевших место нарушениях шведских границ советскими подводными лодками и сбитии шведского самолета в международном пространстве. Все, что говорилось на Западе настолько считалось правомерным, а осуждение Советского Союза по любому поводу настолько модным и единственно возможным "цивилизованным" подходом, что руководство СССР задним числом взвалило на себя ответственность за сбитый в июне 1952 г. шведский самолет-разведчик, хотя никаких доказательств не было. Теперь в той же Швеции выявляются документы, свидетельствующие о том, что все это не соответствовало действительности{39}.
Таких лопнувших мифов было уже много. Когда немного улягутся страсти, не такими уж однозначными покажутся и многие доминирующие сегодня суждения по Афганистану. Вы можете обличать, шельмовать другие взгляды, но придет время и они тоже займут свое подобающее место в истории. И если мы хотим жить в мире реальной действительности, а не мифов и легенд, порождаемых конъюнктурно нагнетаемыми страстями, нужно кроме неизбежного вначале, самого понятного, острого и впечатлительного личностно-обыденного взгляда на события прошлого, находить и более широкий исторический взгляд, учитывающий все стороны и обстоятельства сложной противоречивой действительности.
Такой подход не избавит от горечи ошибок и неудач, боли утраты близких людей. Гибель ни одного человека никогда нельзя ничем оправдать. Но он позволит глубже понять то, что было и извлечь уроки на будущее.
Автор этих строк тоже не готов однозначно высказаться по всем вопросам. И в самом деле не все ясно и в полной мере осмыслено. Многие документы западных стран, Пакистана, Ирана, Китая остаются закрытыми. Но какие-то предварительные выводы об афганских событиях в целом, видимо, можно сделать.
Какими они видятся сегодня, из того что мы знаем?
Были ли неизбежными крупные волнения 1973 г., 1978 г. и другие бурные события в Афганистане? Все говорит о том, что рано или поздно они должны были произойти, как это было в Англии, во Франции, России, Индии и других странах. И народ Афганистана не мог вечно оставаться в средневековой отсталости. В книге "Кровавая пелена" автор приводит последние письма погибшего в Афганистане старшего лейтенанта Баходыра Наметова, напоминая древнюю мудрость: "Правда величественна своей правдивостью". Так среди ряда правдивых свидетельств Баходыр пишет своей сестре и о том, что "здесь (в Афганистане - М. Г.) много кишлаков. Однако ни в одном из них нет ни школы, ни электричества. Многие афганские дети и в холод, и в жару ходят без обуви, ее просто нет"{40}.
А я знаю, что еще в начале 30-х годов так было и в Узбекистане, и Таджикистане, и других Среднеазиатских республиках. Известно и сегодня, в какой страшной нищете живут в кишлаках, да и в городах в Афганистане, Пакистане, Иране и в той же Турции{41}.
Люди не могут без конца так жить. Другое дело, что Афганистан не мог воспринять такую революцию, как Апрельская революция 1978 г. Нужны были более умеренные соответствующие условиям Афганистана, понятные народу, социально-политические и экономические преобразования. При поддержке их большинством народа не было бы и большой войны и не стоял бы вопрос о вводе советских войск в эту страну. А попытка навязать афганскому народу чуждый для него строй и режим привела к тягчайшей исторической трагедии. Но если мы хотим извлекать уроки из прошлого, то и сегодня неразумно для России, Узбекистана, Таджикистана и для других народов навязывать образ жизни других стран. Кстати, и трагедия Чечни началась еще в 1991 г., когда кое-кто пытался насадить в этой республике "демократию", устроенную на московский манер.
Некоторые политические деятели на свой лад (в основном ограниченностью демократии) объясняют существующую относительную стабильность обстановки в Узбекистане, Туркменистане и некоторых других бывших советских республиках. Но одна из причин относительной стабильности в этих республиках состоит в том, что народы Средней Азии по сравнению с некоторыми другими соседними странами, несмотря на все нерешенные проблемы, недостатки и известные ограничения свобод (и прежде, и теперь), в годы советской власти сделали огромный шаг вперед в своем социальном, экономическом и культурном развитии и живут лучше, чем в Пакистане, Иране или Афганистане. А люди никогда сами себе плохого не хотят. Да и не обязательно, видимо, чтобы процессы демократизации и реформ сопровождались всеобщей смутой, конфликтами, резким падением жизненного уровня населения, разгулом преступности и прочими неурядицами.
И дело здесь не в пережитках коммунистического тоталитаризма, как это иногда изображают. Надо учитывать и свойственную мусульманскому обществу традицию уважения верховного правителя. Но для Афганистана в конце 70-х в начале 80-х гг. беда усугублялась тем, что там подняли оружие не только те, кто выступал против нежизненной, "плохой революции", а в первую очередь силы, которые стремились задушить и сделать невозможными любые преобразования в стране, оставляя народ в отсталости и угнетении. Эти люди и теперь не расстаются с оружием.
Главная цель последних состояла в том, чтобы расправиться с прогрессивными силами, стремящимися действительно изменить жизнь народа к лучшему. Конечно, это было внутренним делом Афганистана. Но для Советского Союза не только с точки зрения справедливости и солидарности, но и с позиций геополитических интересов было небезразлично какие силы победят в этой борьбе. Победа одних означали наличие дружественного государства, спокойствие и мир на наших южных границах, а победа других - возникновение серьезной угрозы.
Дело осложнялось вмешательством и стремлением к проникновению в этот регион других государств и прежде всего США. Это теперь подтверждено многочисленными документами и фактами. Вот совсем недавнее признание 3. Бжезинского: "После поражения Советского Союза и в холодной войне и его последующего распада Соединенные Штаты впервые получили возможность внедрить свое политическое присутствие в новых постсоветских республиках Евразии до границ Китая, а также господствовать в регионе Персидского залива на южных окраинах Евразии"{42}.
По сообщению "Независимой газеты" (11.06.94 г.) Бжезинский считает, что для США "...Главной целью реалистической и долгосрочной большой стратегии должна быть консолидация геополитического плюрализма в пределах бывшего Советского Союза". Понимая под этим множество самостоятельных и никак не интегрированных постсоветских государств на территории СНГ. Он же предлагает американскому правительству не допустить объединения с Россией Украины и Белоруссии, договориться с Китаем о разделе сфер влияния в Среднеазиатском регионе. Из этого следует, что американцы должны сделать все для того, чтобы ограничить влияние России в Среднеазиатском регионе и установить свое безраздельное влияние.
Влиятельные круги США теперь открыто провозглашают цели, которые они стремились еще как-то маскировать в конце 70-х в начале 80-х годов, больше разглагольствуя тогда о защите "свободы и прав человека" в Афганистане. Подобные цели подтверждаются и официальной стратегией национальной безопасности США. Пусть читатель сам решает кому верить: официально провозглашенной и практически осуществляемой политике США и других стран, расположенных на южных подступах бывшего СССР и теперь СНГ, или тем политическим деятелям и журналистам, которые говорили и продолжают твердить, что никто нам на юге не угрожал, не угрожает и все разговоры об опасности просто придуманы.
Мог ли Советский Союз в этих условиях никак не реагировать на то, что происходило в Афганистане? Для любого, уважающего свои интересы государства, как и СССР, это было бы противоестественно и безответственно. Даже, если бы советское руководство отказалось от всякого вмешательства в афганские дела, в конечном счете все равно не удалось бы уклониться от опасности, назревавшей на юге страны. Во всяком случае потребовались бы крупные меры и большие дополнительные расходы для укрепления обороны на этом направлении, не говоря уже об угрозе дестабилизации внутренней обстановки в Среднеазиатских республиках.
Что бы там не говорили, но царская Россия и Советский Союз по существу не были империей в ее общепринятом классическом понимании. Были, конечно, и угнетение и притеснения, насильственное крещение и руссификация. Но многие народы действительно присоединились к России добровольно и они не только не были колониями, но по ряду вопросов находились в лучшем положении, чем население центральных районов России ( "метрополии"), а в рамках Советского Союза и в примерно одинаковом положении. Во всяком случае Россия не обращалась с другими народами в составе своей империи, как Англия, Франция или Бельгия со своими колониями. В отличие от индейцев в Америке, в России, а затем в СССР не один маленький народ не прекратил своего существования. Даже Россия не была сплошь унитарным государством. Бухара, Польша или Финляндия имели статус, существенно отличающийся от обычных губерний.
Если сейчас начинать осуждать присоединение Северного Кавказа, Сибири и других земель, то можно дойти до абсурда и отказываться от Тверского, Рязанского княжеств и вообще оставаться в одной лишь Московии, которую тоже начинают уже делить на зоны влияния. Но исторически на месте старой России сложилось и существовало Советское государство со своими государственными интересами. И независимо от того, являлся ли Советский Союз империей или нет, объективно существовали и существуют законы государственности и геополитической устойчивости великих держав.
Это геополитическое положение требуют достижения и закрепления на определенных естественных рубежах, предупреждения и снятия угроз и обеспечения безопасности государства. Если это не обеспечивается, крупное, многонациональное государство начинает терять свою устойчивость. Например, когда к началу XIX в. практически все Закавказские страны присоединились к России, а Северный Кавказ оставался не покоренным, нужно было отказываться от всего Закавказья или присоединять и Северный Кавказ.
Как США не мыслят свое геополитическое положение без Панамского канала и Гавайских островов, так и Россия даже при более скромных потребностях не может существовать, как полноценная держава без выходов к Балтийскому и Черному морям. Несомненным является и то, что постсоветское пространство было и остается зоной жизненных российских интересов.
Можно о них умалчивать, маскировать более удобными и обтекаемыми выражениями. Но от этого они объективно не перестанут существовать, как и обратное геополитическое притяжение других республик к России, о чем постоянно и очень убедительно говорит президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. И президент Кыргызстана Аскар Акаев со всей определенностью заявил: "Мы сообщающиеся сосуды и настолько переплетены различными связями, что по-живому "не разрубишь". Кыргызстан обречен идти в фарватере России. Смотрите, ведь вся наша промышленность на 100% зависит от России... Россия ледокол. Не пойдешь в ее фарватере, льды раздавят"{43}.
Да, можно и нужно не забывать о правах других народов, о их справедливой борьбе. Но в истории и немало примеров, когда при более разумной политике общегосударственные интересы и интересы разных народов находили взаимоприемлемое сочетание в рамках больших государств. А страны, получившие независимость, все больше интегрируются (в первую очередь в экономическом отношении) и в Западной Европе, и Азиатско-Тихоокеанском регионе и Америке. Жизнь вынудит и страны СНГ идти по этому пути. И речь идет не о возрождении империи, а подлинного добровольного содружества заинтересованных в этом стран.
Для безопасности Советского Союза важное значение имело и положение в Афганистане. И судить сегодня о действиях Советского Союза по отношению к Афганистану в конце 70-х годов надо, исходя из тех конкретных исторических условий, а не придуманных позже, так называемых "общечеловеческих интересов", отвлеченных понятий и принципов. Тем более, что и в наши новейшие времена все ведущие государства предпочитают исходить не из отвлеченных, а прежде всего из своих национальных интересов.
Если подходить с таких позиций и с учетом всех условий обстановки, которая складывалась к тому времени, то становится совершенно очевидным, что Советский Союз не мог оставаться в стороне от событий в Афганистане и как-то должен был реагировать. Но как?
С высоты сегодняшнего, зная лучше, чем в прошлом, все обстоятельства дела и замыслы сторон, можно со всей определенностью утверждать, что наиболее перспективным и рациональным был настойчивый поиск путей политического урегулирования внутренних и внешнеафганских проблем. Но не обычным декларированием предпочтительности такого подхода, как это, к сожалению, делалось и делается, а путем выработки жизненных, неординарных решений и выдвижения крупных убедительных внешнеполитических инициатив и предложений.
Если вспомнить историю присоединения Кавказа к России, то там ведь тоже не все сводилось к военным действиям. Они сочетались с хорошо продуманными политическими мероприятиями и дипломатическими шагами и не только по отношению к повстанцам, но и к другим государствам, которые их поддерживали. Особенно умело все это осуществлялось, когда во главе внешнеполитического ведомства России стал А. М. Горчаков. С Имамом Шамилем постоянно посредничал полковник Лазарев, обещая самые привилегированные условия его сдачи, которые, как известно, были до конца выполнены. В 1857 г. царь Александр II лично встретился с королем Франции Наполеоном III и, заключив франко-русский союз против Пруссии, добился от него прекращения помощи кавказским горцам. В 1858 г. Россия пошла на выгодный для Англии русско-британский торговый договор в обмен на ее отказ от прямого вмешательства в кавказские дела. Целый ряд акций по оказанию военного давления и дипломатических тагов с соответствующими уступками в других вопросах было предпринято по отношению Турции и Персии, чтобы вынудить их к отказу от претензий на Кавказ. Так было в свое время и в Средней Азии, Она была присоединена к России, но бухарский Эмир продолжал править в своих владениях. Царские власти стремились не ломать на свой лад внутреннюю жизнь в завоеванных землях. И при установлении Советской власти на Кавказе и Средней Азии не все решалось силой; важным средством была политическая работа по привлечению на свою сторону основной массы населения.
Но в афганских делах советская политика, пользуясь выражением Владлена Сироткина, "больше напоминала дубовый стиль Карла Нессельроде", чем гибкие и дальновидные действия А. Горчакова.
В начале 80-х годов в отношении к Афганистану наиболее реальным было не стремиться создавать себе подобное, послушное и обязательно социалистическое государство, а поддерживать более умеренные силы, пользующиеся поддержкой основной части населения. С самого начала вести линию на примирение сторон.
С точки зрения отношений с США, Пакистаном и другими странами можно было отказаться от максималистических геостратегических целей и искать баланс военно-политических и экономических интересов с ними. В частности, были данные о том, что США в свое время были склонны согласиться с тем, чтобы Афганистан оставался нейтральным государством, поддерживая уравновешенные связи как с Советским Союзом, странами Варшавского Договора, так и с США и другими Западными странами.
Кстати, в области внешней политики были и некоторые другие пути нажима на США и уступок с нашей стороны, в других районах мира в расчете на ответные встречные шаги по Афганистану.
Но такой широты действий наша дипломатия не проявляла. У наших политических деятелей слишком однозначным и максималистским был и взгляд на Афганистан. В частности, попытки Дауда или позже Амина уравновесить свои отношения и расширить связи с Западом, встретили со стороны советского руководства жесткое противодействие. Это делало нашу политику прямолинейной, не гибкой, все больше подталкивая к военному вмешательству. Советскому руководству можно было найти и другие пути защиты своих национальных интересов на юге без прямого военного вмешательства.
Из этого должны быть сделаны выводы и для современных условий. Будущее России и ее безопасность во многом зависят от налаживания отношений с мусульманским миром. Вообще Ислам в XXI веке приобретает огромное значение и становится одним из решающих факторов, определяющих развитие международных отношений и прежде всего на евроазиатском материке. Но он неоднороден. В нем есть преобладающие умеренные силы и есть, как в любом движении, экстремистские элементы. И надо не пугать Исламом, изображая его сплошь враждебным, а сотрудничать с его здоровыми силами, налаживать взаимопонимание между народами. Особенно важно это для России, которая имеет многовековой уникальный опыт сожительства с мусульманскими народами. И это взаимодействие во многом будет зависеть от того, как будут строиться отношения между народами внутри России.
Несмотря на образовавшуюся огромную пропасть между нашими народами, надо настойчиво искать пути налаживания отношений и с Афганистаном, который определенные силы хотят сделать враждебным по отношению к России и другим странам СНГ.
Афганскому народу, да и самим рядовым моджахедам, не умеющим теперь ничего делать, кроме как воевать, политический экстремизм тоже ни к чему (заняться есть чем, вся страна лежит в развале). Афганцы в большинстве своем не воспринимают экстремистский, политизированный ислам, они исповедывают терпимый ислам. Но в мире есть силы, которых не устраивает стабилизация обстановки в Афганистане, которые использовали и будут продолжать использовать воинственных моджахедов для своих далеко идущих целей.
В последнее время в Афганистане выступила новая сила - движение "Талибан" - вооруженные формирования, созданные из учеников и студентов исламских духовных учебных заведений. Наивно, конечно, полагать, что юные слуги Аллаха сами по себе собрались, взяли самодельные танки, орудия и пошли наводить порядок в стране. Отряды талибан готовились и вооружались на территории Пакистана при материальной поддержке США и некоторых арабских стран. Эта мера предпринята из-за непрекращающихся столкновений между различными группировками моджахедов и рассчитана на то, чтобы оказать давление на них, заставить пойти на примирение Хекматьяра, Раббани и других лидеров и, при необходимости, устранить некоторых из них и добиться создания единой исламской администрации на территории Афганистана.
Заключение
Афганская страда является частью крупных событий, происходивших в мире, и одной из наиболее ярких отражений "холодной войны" и ее сегодняшних последствий. Афганские события оказали также немалое воздействие и на внутреннюю жизнь Советского Союза, оказались одним из факторов, подтолкнувших крушение нашего государства. Поэтому из опыта подхода к решению афганской проблемы в прошлом вытекают изложенные выше весьма важные выводы как для установления мира в Афганистане, так и для решения других конфликтных ситуаций, которые должны учитываться и в будущем.
Опыт Афганистана, Вьетнама, Югославии и других конфликтов показывает бесперспективность вмешательства "сверхдержав" во внутренние дела других государств. В частности, сегодня для всех очевидно, что ввод советских войск в Афганистан в 1979 г. был не продуманным, политически ошибочным шагом, нанесшим огромный урон Советскому Союзу и афганскому народу.
Но и советское руководство действовало не в вакууме. Многие внешние обстоятельства подталкивали его к этому роковому шагу. Хорошо известны факты как усиленно и активно пытались США проникнуть и закрепиться в Иране, Пакистане, создавали в этих районах свои базы. В свою очередь Иран, Пакистан и некоторые другие государства поддерживали оппозиционные силы, выступавшие против короля Захир шаха, правительства Дауда еще до апрельской революции в Афганистане, что создавало серьезную угрозу СССР на юге. Со всем этим нельзя было не считаться.
В условиях соперничества двух "сверхдержав" в крупных военных конфликтах ни одна из сторон не могла одержать решающую победу, ибо они опирались на материальную и военную поддержку этих держав. В Афганистане Советский Союз оказывал помощь правительственным войскам, а США, Пакистан, Иран и другие государства - моджахедам. Но существовавший в Афганистане режим имел и внутренние стимулы. Это особенно наглядно дало о себе знать после вывода советских войск из Афганистана в январе-феврале 1989 г. С уходом советских войск вооруженная афганская оппозиция поставила перед собой более решительные и крупные политические и стратегические цели, чем это было в прежние годы, а именно - свержение существующего строя и захват власти в Афганистане. При наличии советских войск таких задач она не могла ставить и ограничивалась партизанскими и диверсионными действиями с целью дестабилизации обстановки в стране, Это предопределило возросшие размах и ожесточенность боевых действий в течение 1989 года. Вместе с тем, с выводом советских войск военные возможности РА и в целом сил, противостоящих мятежникам, существенно уменьшились.
Несмотря на все это, РА смогла устоять благодаря следующим обстоятельствам: с одной стороны, оппозиция лишилась главной идеологической базы - джихада, призванной мобилизовать население для борьбы против "неверных", сказались и серьезные противоречия в лагере оппозиции; с другой стороны, оказалась жизненной политика национального примирения, проводимая руководством РА. Опора мятежников на Пакистан, агрессивные намерения пакистанского руководства по отношению к Афганистану способствовали сплочению патриотических сил в борьбе за сохранение целостности и независимости Афганистана. Большую роль сыграла экономическая и военная помощь Советского Союза.
Республика Афганистан удерживала политические, стратегические позиции и в основном прочно контролировала большинство провинциальных центров и ранее занимаемые уезды. Оппозиция могла предпринять еще ряд активных действий, проводить обстрелы городов, но она уже была не способна военным путем переломить обстановку в свою пользу и со временем была бы вынуждена пойти на переговоры. Поэтому режим Наджибуллы мог бы еще держаться. Он пал только после того, как лишился прежней поддержки СССР, а военная поддержка моджахедов продолжалась. Однако с точки зрения социально-политической и этот режим имел мало шансов распространиться на весь Афганистан. Поэтому в перспективе наиболее жизненным был курс на постепенное примирение сторон, отказ их от ортодоксальных и экстремистских целей и поиск консенсуса, основанного на национальных традициях устройства афганского общества и государственности.
Больше всего возмущений было по поводу того, что решение по вводу войск в Афганистан принято в "узком кругу", без ведома Верховного Совета и т. д. А потом без Верховного и без ведома народов в еще более узком кругу распустили Советский Союз, вслед за которым последовало много других поразительных событий, в том числе последние события в Чечне.
Казалось бы трудно придумать более чудовищное преступление, чем сталинские репрессии и переселение целых народов. А сейчас чеченцы сами бегут из разрушенного Грозного и своих аулов и говорят: "Мы были бы счастливы, если бы нас снова как в сталинские времена посадили в товарные вагоны и отправили из этого ада куда угодно."
Узнали ли вы, читатель, кто и как развязал войну в Карабахе или в Югославии? Никогда и не узнаете, если искать причины только в действиях сербов или боснийцев и не поинтересоваться, почему так поспешила Германия признать независимость Словении и Хорватии. Ничего нельзя толком понять, если будут одни обличения и не будет спокойного анализа всех обстоятельств, которые породили эти кровавые события. В последнее время много говорится о том, что России и другим странам СНГ никто не угрожает и все опасности для этих стран таятся только внутри них, но умалчивают о том, что и эти внутренние конфликты во многом подогреваются извне.
Всего несколько лет назад в Западной печати поднимался шум о якобы имевших место нарушениях шведских границ советскими подводными лодками и сбитии шведского самолета в международном пространстве. Все, что говорилось на Западе настолько считалось правомерным, а осуждение Советского Союза по любому поводу настолько модным и единственно возможным "цивилизованным" подходом, что руководство СССР задним числом взвалило на себя ответственность за сбитый в июне 1952 г. шведский самолет-разведчик, хотя никаких доказательств не было. Теперь в той же Швеции выявляются документы, свидетельствующие о том, что все это не соответствовало действительности{39}.
Таких лопнувших мифов было уже много. Когда немного улягутся страсти, не такими уж однозначными покажутся и многие доминирующие сегодня суждения по Афганистану. Вы можете обличать, шельмовать другие взгляды, но придет время и они тоже займут свое подобающее место в истории. И если мы хотим жить в мире реальной действительности, а не мифов и легенд, порождаемых конъюнктурно нагнетаемыми страстями, нужно кроме неизбежного вначале, самого понятного, острого и впечатлительного личностно-обыденного взгляда на события прошлого, находить и более широкий исторический взгляд, учитывающий все стороны и обстоятельства сложной противоречивой действительности.
Такой подход не избавит от горечи ошибок и неудач, боли утраты близких людей. Гибель ни одного человека никогда нельзя ничем оправдать. Но он позволит глубже понять то, что было и извлечь уроки на будущее.
Автор этих строк тоже не готов однозначно высказаться по всем вопросам. И в самом деле не все ясно и в полной мере осмыслено. Многие документы западных стран, Пакистана, Ирана, Китая остаются закрытыми. Но какие-то предварительные выводы об афганских событиях в целом, видимо, можно сделать.
Какими они видятся сегодня, из того что мы знаем?
Были ли неизбежными крупные волнения 1973 г., 1978 г. и другие бурные события в Афганистане? Все говорит о том, что рано или поздно они должны были произойти, как это было в Англии, во Франции, России, Индии и других странах. И народ Афганистана не мог вечно оставаться в средневековой отсталости. В книге "Кровавая пелена" автор приводит последние письма погибшего в Афганистане старшего лейтенанта Баходыра Наметова, напоминая древнюю мудрость: "Правда величественна своей правдивостью". Так среди ряда правдивых свидетельств Баходыр пишет своей сестре и о том, что "здесь (в Афганистане - М. Г.) много кишлаков. Однако ни в одном из них нет ни школы, ни электричества. Многие афганские дети и в холод, и в жару ходят без обуви, ее просто нет"{40}.
А я знаю, что еще в начале 30-х годов так было и в Узбекистане, и Таджикистане, и других Среднеазиатских республиках. Известно и сегодня, в какой страшной нищете живут в кишлаках, да и в городах в Афганистане, Пакистане, Иране и в той же Турции{41}.
Люди не могут без конца так жить. Другое дело, что Афганистан не мог воспринять такую революцию, как Апрельская революция 1978 г. Нужны были более умеренные соответствующие условиям Афганистана, понятные народу, социально-политические и экономические преобразования. При поддержке их большинством народа не было бы и большой войны и не стоял бы вопрос о вводе советских войск в эту страну. А попытка навязать афганскому народу чуждый для него строй и режим привела к тягчайшей исторической трагедии. Но если мы хотим извлекать уроки из прошлого, то и сегодня неразумно для России, Узбекистана, Таджикистана и для других народов навязывать образ жизни других стран. Кстати, и трагедия Чечни началась еще в 1991 г., когда кое-кто пытался насадить в этой республике "демократию", устроенную на московский манер.
Некоторые политические деятели на свой лад (в основном ограниченностью демократии) объясняют существующую относительную стабильность обстановки в Узбекистане, Туркменистане и некоторых других бывших советских республиках. Но одна из причин относительной стабильности в этих республиках состоит в том, что народы Средней Азии по сравнению с некоторыми другими соседними странами, несмотря на все нерешенные проблемы, недостатки и известные ограничения свобод (и прежде, и теперь), в годы советской власти сделали огромный шаг вперед в своем социальном, экономическом и культурном развитии и живут лучше, чем в Пакистане, Иране или Афганистане. А люди никогда сами себе плохого не хотят. Да и не обязательно, видимо, чтобы процессы демократизации и реформ сопровождались всеобщей смутой, конфликтами, резким падением жизненного уровня населения, разгулом преступности и прочими неурядицами.
И дело здесь не в пережитках коммунистического тоталитаризма, как это иногда изображают. Надо учитывать и свойственную мусульманскому обществу традицию уважения верховного правителя. Но для Афганистана в конце 70-х в начале 80-х гг. беда усугублялась тем, что там подняли оружие не только те, кто выступал против нежизненной, "плохой революции", а в первую очередь силы, которые стремились задушить и сделать невозможными любые преобразования в стране, оставляя народ в отсталости и угнетении. Эти люди и теперь не расстаются с оружием.
Главная цель последних состояла в том, чтобы расправиться с прогрессивными силами, стремящимися действительно изменить жизнь народа к лучшему. Конечно, это было внутренним делом Афганистана. Но для Советского Союза не только с точки зрения справедливости и солидарности, но и с позиций геополитических интересов было небезразлично какие силы победят в этой борьбе. Победа одних означали наличие дружественного государства, спокойствие и мир на наших южных границах, а победа других - возникновение серьезной угрозы.
Дело осложнялось вмешательством и стремлением к проникновению в этот регион других государств и прежде всего США. Это теперь подтверждено многочисленными документами и фактами. Вот совсем недавнее признание 3. Бжезинского: "После поражения Советского Союза и в холодной войне и его последующего распада Соединенные Штаты впервые получили возможность внедрить свое политическое присутствие в новых постсоветских республиках Евразии до границ Китая, а также господствовать в регионе Персидского залива на южных окраинах Евразии"{42}.
По сообщению "Независимой газеты" (11.06.94 г.) Бжезинский считает, что для США "...Главной целью реалистической и долгосрочной большой стратегии должна быть консолидация геополитического плюрализма в пределах бывшего Советского Союза". Понимая под этим множество самостоятельных и никак не интегрированных постсоветских государств на территории СНГ. Он же предлагает американскому правительству не допустить объединения с Россией Украины и Белоруссии, договориться с Китаем о разделе сфер влияния в Среднеазиатском регионе. Из этого следует, что американцы должны сделать все для того, чтобы ограничить влияние России в Среднеазиатском регионе и установить свое безраздельное влияние.
Влиятельные круги США теперь открыто провозглашают цели, которые они стремились еще как-то маскировать в конце 70-х в начале 80-х годов, больше разглагольствуя тогда о защите "свободы и прав человека" в Афганистане. Подобные цели подтверждаются и официальной стратегией национальной безопасности США. Пусть читатель сам решает кому верить: официально провозглашенной и практически осуществляемой политике США и других стран, расположенных на южных подступах бывшего СССР и теперь СНГ, или тем политическим деятелям и журналистам, которые говорили и продолжают твердить, что никто нам на юге не угрожал, не угрожает и все разговоры об опасности просто придуманы.
Мог ли Советский Союз в этих условиях никак не реагировать на то, что происходило в Афганистане? Для любого, уважающего свои интересы государства, как и СССР, это было бы противоестественно и безответственно. Даже, если бы советское руководство отказалось от всякого вмешательства в афганские дела, в конечном счете все равно не удалось бы уклониться от опасности, назревавшей на юге страны. Во всяком случае потребовались бы крупные меры и большие дополнительные расходы для укрепления обороны на этом направлении, не говоря уже об угрозе дестабилизации внутренней обстановки в Среднеазиатских республиках.
Что бы там не говорили, но царская Россия и Советский Союз по существу не были империей в ее общепринятом классическом понимании. Были, конечно, и угнетение и притеснения, насильственное крещение и руссификация. Но многие народы действительно присоединились к России добровольно и они не только не были колониями, но по ряду вопросов находились в лучшем положении, чем население центральных районов России ( "метрополии"), а в рамках Советского Союза и в примерно одинаковом положении. Во всяком случае Россия не обращалась с другими народами в составе своей империи, как Англия, Франция или Бельгия со своими колониями. В отличие от индейцев в Америке, в России, а затем в СССР не один маленький народ не прекратил своего существования. Даже Россия не была сплошь унитарным государством. Бухара, Польша или Финляндия имели статус, существенно отличающийся от обычных губерний.
Если сейчас начинать осуждать присоединение Северного Кавказа, Сибири и других земель, то можно дойти до абсурда и отказываться от Тверского, Рязанского княжеств и вообще оставаться в одной лишь Московии, которую тоже начинают уже делить на зоны влияния. Но исторически на месте старой России сложилось и существовало Советское государство со своими государственными интересами. И независимо от того, являлся ли Советский Союз империей или нет, объективно существовали и существуют законы государственности и геополитической устойчивости великих держав.
Это геополитическое положение требуют достижения и закрепления на определенных естественных рубежах, предупреждения и снятия угроз и обеспечения безопасности государства. Если это не обеспечивается, крупное, многонациональное государство начинает терять свою устойчивость. Например, когда к началу XIX в. практически все Закавказские страны присоединились к России, а Северный Кавказ оставался не покоренным, нужно было отказываться от всего Закавказья или присоединять и Северный Кавказ.
Как США не мыслят свое геополитическое положение без Панамского канала и Гавайских островов, так и Россия даже при более скромных потребностях не может существовать, как полноценная держава без выходов к Балтийскому и Черному морям. Несомненным является и то, что постсоветское пространство было и остается зоной жизненных российских интересов.
Можно о них умалчивать, маскировать более удобными и обтекаемыми выражениями. Но от этого они объективно не перестанут существовать, как и обратное геополитическое притяжение других республик к России, о чем постоянно и очень убедительно говорит президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. И президент Кыргызстана Аскар Акаев со всей определенностью заявил: "Мы сообщающиеся сосуды и настолько переплетены различными связями, что по-живому "не разрубишь". Кыргызстан обречен идти в фарватере России. Смотрите, ведь вся наша промышленность на 100% зависит от России... Россия ледокол. Не пойдешь в ее фарватере, льды раздавят"{43}.
Да, можно и нужно не забывать о правах других народов, о их справедливой борьбе. Но в истории и немало примеров, когда при более разумной политике общегосударственные интересы и интересы разных народов находили взаимоприемлемое сочетание в рамках больших государств. А страны, получившие независимость, все больше интегрируются (в первую очередь в экономическом отношении) и в Западной Европе, и Азиатско-Тихоокеанском регионе и Америке. Жизнь вынудит и страны СНГ идти по этому пути. И речь идет не о возрождении империи, а подлинного добровольного содружества заинтересованных в этом стран.
Для безопасности Советского Союза важное значение имело и положение в Афганистане. И судить сегодня о действиях Советского Союза по отношению к Афганистану в конце 70-х годов надо, исходя из тех конкретных исторических условий, а не придуманных позже, так называемых "общечеловеческих интересов", отвлеченных понятий и принципов. Тем более, что и в наши новейшие времена все ведущие государства предпочитают исходить не из отвлеченных, а прежде всего из своих национальных интересов.
Если подходить с таких позиций и с учетом всех условий обстановки, которая складывалась к тому времени, то становится совершенно очевидным, что Советский Союз не мог оставаться в стороне от событий в Афганистане и как-то должен был реагировать. Но как?
С высоты сегодняшнего, зная лучше, чем в прошлом, все обстоятельства дела и замыслы сторон, можно со всей определенностью утверждать, что наиболее перспективным и рациональным был настойчивый поиск путей политического урегулирования внутренних и внешнеафганских проблем. Но не обычным декларированием предпочтительности такого подхода, как это, к сожалению, делалось и делается, а путем выработки жизненных, неординарных решений и выдвижения крупных убедительных внешнеполитических инициатив и предложений.
Если вспомнить историю присоединения Кавказа к России, то там ведь тоже не все сводилось к военным действиям. Они сочетались с хорошо продуманными политическими мероприятиями и дипломатическими шагами и не только по отношению к повстанцам, но и к другим государствам, которые их поддерживали. Особенно умело все это осуществлялось, когда во главе внешнеполитического ведомства России стал А. М. Горчаков. С Имамом Шамилем постоянно посредничал полковник Лазарев, обещая самые привилегированные условия его сдачи, которые, как известно, были до конца выполнены. В 1857 г. царь Александр II лично встретился с королем Франции Наполеоном III и, заключив франко-русский союз против Пруссии, добился от него прекращения помощи кавказским горцам. В 1858 г. Россия пошла на выгодный для Англии русско-британский торговый договор в обмен на ее отказ от прямого вмешательства в кавказские дела. Целый ряд акций по оказанию военного давления и дипломатических тагов с соответствующими уступками в других вопросах было предпринято по отношению Турции и Персии, чтобы вынудить их к отказу от претензий на Кавказ. Так было в свое время и в Средней Азии, Она была присоединена к России, но бухарский Эмир продолжал править в своих владениях. Царские власти стремились не ломать на свой лад внутреннюю жизнь в завоеванных землях. И при установлении Советской власти на Кавказе и Средней Азии не все решалось силой; важным средством была политическая работа по привлечению на свою сторону основной массы населения.
Но в афганских делах советская политика, пользуясь выражением Владлена Сироткина, "больше напоминала дубовый стиль Карла Нессельроде", чем гибкие и дальновидные действия А. Горчакова.
В начале 80-х годов в отношении к Афганистану наиболее реальным было не стремиться создавать себе подобное, послушное и обязательно социалистическое государство, а поддерживать более умеренные силы, пользующиеся поддержкой основной части населения. С самого начала вести линию на примирение сторон.
С точки зрения отношений с США, Пакистаном и другими странами можно было отказаться от максималистических геостратегических целей и искать баланс военно-политических и экономических интересов с ними. В частности, были данные о том, что США в свое время были склонны согласиться с тем, чтобы Афганистан оставался нейтральным государством, поддерживая уравновешенные связи как с Советским Союзом, странами Варшавского Договора, так и с США и другими Западными странами.
Кстати, в области внешней политики были и некоторые другие пути нажима на США и уступок с нашей стороны, в других районах мира в расчете на ответные встречные шаги по Афганистану.
Но такой широты действий наша дипломатия не проявляла. У наших политических деятелей слишком однозначным и максималистским был и взгляд на Афганистан. В частности, попытки Дауда или позже Амина уравновесить свои отношения и расширить связи с Западом, встретили со стороны советского руководства жесткое противодействие. Это делало нашу политику прямолинейной, не гибкой, все больше подталкивая к военному вмешательству. Советскому руководству можно было найти и другие пути защиты своих национальных интересов на юге без прямого военного вмешательства.
Из этого должны быть сделаны выводы и для современных условий. Будущее России и ее безопасность во многом зависят от налаживания отношений с мусульманским миром. Вообще Ислам в XXI веке приобретает огромное значение и становится одним из решающих факторов, определяющих развитие международных отношений и прежде всего на евроазиатском материке. Но он неоднороден. В нем есть преобладающие умеренные силы и есть, как в любом движении, экстремистские элементы. И надо не пугать Исламом, изображая его сплошь враждебным, а сотрудничать с его здоровыми силами, налаживать взаимопонимание между народами. Особенно важно это для России, которая имеет многовековой уникальный опыт сожительства с мусульманскими народами. И это взаимодействие во многом будет зависеть от того, как будут строиться отношения между народами внутри России.
Несмотря на образовавшуюся огромную пропасть между нашими народами, надо настойчиво искать пути налаживания отношений и с Афганистаном, который определенные силы хотят сделать враждебным по отношению к России и другим странам СНГ.
Афганскому народу, да и самим рядовым моджахедам, не умеющим теперь ничего делать, кроме как воевать, политический экстремизм тоже ни к чему (заняться есть чем, вся страна лежит в развале). Афганцы в большинстве своем не воспринимают экстремистский, политизированный ислам, они исповедывают терпимый ислам. Но в мире есть силы, которых не устраивает стабилизация обстановки в Афганистане, которые использовали и будут продолжать использовать воинственных моджахедов для своих далеко идущих целей.
В последнее время в Афганистане выступила новая сила - движение "Талибан" - вооруженные формирования, созданные из учеников и студентов исламских духовных учебных заведений. Наивно, конечно, полагать, что юные слуги Аллаха сами по себе собрались, взяли самодельные танки, орудия и пошли наводить порядок в стране. Отряды талибан готовились и вооружались на территории Пакистана при материальной поддержке США и некоторых арабских стран. Эта мера предпринята из-за непрекращающихся столкновений между различными группировками моджахедов и рассчитана на то, чтобы оказать давление на них, заставить пойти на примирение Хекматьяра, Раббани и других лидеров и, при необходимости, устранить некоторых из них и добиться создания единой исламской администрации на территории Афганистана.
Заключение
Афганская страда является частью крупных событий, происходивших в мире, и одной из наиболее ярких отражений "холодной войны" и ее сегодняшних последствий. Афганские события оказали также немалое воздействие и на внутреннюю жизнь Советского Союза, оказались одним из факторов, подтолкнувших крушение нашего государства. Поэтому из опыта подхода к решению афганской проблемы в прошлом вытекают изложенные выше весьма важные выводы как для установления мира в Афганистане, так и для решения других конфликтных ситуаций, которые должны учитываться и в будущем.
Опыт Афганистана, Вьетнама, Югославии и других конфликтов показывает бесперспективность вмешательства "сверхдержав" во внутренние дела других государств. В частности, сегодня для всех очевидно, что ввод советских войск в Афганистан в 1979 г. был не продуманным, политически ошибочным шагом, нанесшим огромный урон Советскому Союзу и афганскому народу.
Но и советское руководство действовало не в вакууме. Многие внешние обстоятельства подталкивали его к этому роковому шагу. Хорошо известны факты как усиленно и активно пытались США проникнуть и закрепиться в Иране, Пакистане, создавали в этих районах свои базы. В свою очередь Иран, Пакистан и некоторые другие государства поддерживали оппозиционные силы, выступавшие против короля Захир шаха, правительства Дауда еще до апрельской революции в Афганистане, что создавало серьезную угрозу СССР на юге. Со всем этим нельзя было не считаться.
В условиях соперничества двух "сверхдержав" в крупных военных конфликтах ни одна из сторон не могла одержать решающую победу, ибо они опирались на материальную и военную поддержку этих держав. В Афганистане Советский Союз оказывал помощь правительственным войскам, а США, Пакистан, Иран и другие государства - моджахедам. Но существовавший в Афганистане режим имел и внутренние стимулы. Это особенно наглядно дало о себе знать после вывода советских войск из Афганистана в январе-феврале 1989 г. С уходом советских войск вооруженная афганская оппозиция поставила перед собой более решительные и крупные политические и стратегические цели, чем это было в прежние годы, а именно - свержение существующего строя и захват власти в Афганистане. При наличии советских войск таких задач она не могла ставить и ограничивалась партизанскими и диверсионными действиями с целью дестабилизации обстановки в стране, Это предопределило возросшие размах и ожесточенность боевых действий в течение 1989 года. Вместе с тем, с выводом советских войск военные возможности РА и в целом сил, противостоящих мятежникам, существенно уменьшились.
Несмотря на все это, РА смогла устоять благодаря следующим обстоятельствам: с одной стороны, оппозиция лишилась главной идеологической базы - джихада, призванной мобилизовать население для борьбы против "неверных", сказались и серьезные противоречия в лагере оппозиции; с другой стороны, оказалась жизненной политика национального примирения, проводимая руководством РА. Опора мятежников на Пакистан, агрессивные намерения пакистанского руководства по отношению к Афганистану способствовали сплочению патриотических сил в борьбе за сохранение целостности и независимости Афганистана. Большую роль сыграла экономическая и военная помощь Советского Союза.
Республика Афганистан удерживала политические, стратегические позиции и в основном прочно контролировала большинство провинциальных центров и ранее занимаемые уезды. Оппозиция могла предпринять еще ряд активных действий, проводить обстрелы городов, но она уже была не способна военным путем переломить обстановку в свою пользу и со временем была бы вынуждена пойти на переговоры. Поэтому режим Наджибуллы мог бы еще держаться. Он пал только после того, как лишился прежней поддержки СССР, а военная поддержка моджахедов продолжалась. Однако с точки зрения социально-политической и этот режим имел мало шансов распространиться на весь Афганистан. Поэтому в перспективе наиболее жизненным был курс на постепенное примирение сторон, отказ их от ортодоксальных и экстремистских целей и поиск консенсуса, основанного на национальных традициях устройства афганского общества и государственности.