Гармаш-Роффе Т. Мертвые воды Московского Моря(часть 1)

детективный роман

Автор выражает огромную признательность за консультации участникам
форумов на сайте больных диабетом http://www.dialand.ru/ и на сайте
судебно-медицинских экспертов http://www.sudmed.ru

Глава 1

- ...Умер дорогой мне человек...
Сидящая напротив женщина посмотрела Алексею в глаза и повторила с
нажимом:
- Очень дорогой. И я хочу узнать, почему!

...Она позвонила час назад. Солнце беспардонно лезло в комнату сквозь
плотные занавески и стыдило, и к совести нещадно взывало, грубо намекая, что
рабочий день уже давно начался. Начался-то он начался, кто же спорит, на
часах одиннадцать, - но сегодня у обоих, в кои веки, выдался день спокойный
и неспешный, и они все еще нежились в постели, то ласкаясь, то снова
засыпая...
Приподнявшись на локте, он ухватил трубку. Александра, полупроснувшись,
обвила его рукой. Ужасно не хотелось, чтобы это утро кончалось...
- Новая клиентка, - проговорил он с сожалением, положив трубку на
место. Будет здесь через час.
- В таком случае, у тебя есть еще полчаса для меня, - плотоядно
облизнулась Александра, не размыкая век.
- Неужто тебе получаса хватит?
- Размечтался! Недостачу я вечером взыщу, - засмеялась она, притягивая
его к себе.

В душ Алексей помчался только пятнадцать минут назад, заглотнул на ходу
чашку кофе с первым подвернувшимся печеньем; с разбегу вскочил в костюм и
теперь восседал на рабочем месте, строгий и подтянутый. Благо, бежать было
не далеко: из спальни своей большой старой квартиры на Смоленке он просто
переместился в соседствовавший с ней кабинет. Ласки Александры все еще
отзывались в его теле блаженной ленью, и Алексей надеялся, что его
строго-подтянутый вид не слишком фальшив, а щеки не излишне румяны.
- Надо понимать, что официальный диагноз вас не удовлетворяет? -
Обратился он к клиентке.
- Именно.
Она умолкла, - видимо, решила предоставить детективу право задавать
вопросы. Алексей тоже помариновал паузу: он предпочитал, чтобы клиент
выдавал ему поток сознания, не направленный его руководящей рукой. Пока что
он, отгоняя от себя сладостную лень, разглядывал женщину. Высокая брюнетка,
смуглая, худая, с широкой костью, - про таких иногда говорят "лошадь".
Выглядит лет на сорок; ухожена; одета в бирюзовый брючный костюм,
дополненный шейным платком, заколотым сбоку брошью из бирюзы, и крупными
серьгами из того же камня.
За годы практики Алексей научился обращать внимание на одежду: она
говорила о характере, а характер - о складе ума. Непомерное желание
нравиться, заметное в одежде, рассказывало о болезненном тщеславии, - и
тогда детектив готовился услышать немало лжи: подобные люди будут подавать
события исключительно в свете, выгодном для них, нимало не заботясь о том,
как все происходило на самом деле.
Полное пренебрежение к одежде почти всегда было свидетельством
асоциальности, трудного и негибкого характера, который непременно
сказывается на мышлении человека, приводя к неповоротливости ума.
Что же до вкуса, (который Алексей ощущал как некую гармонию в сочетании
вещей), то люди, им не обладающие, обычно плохо сопоставляли различные факты
и не "секли" нюансы...
Этой клиентке детектив проставил плюсы во всех графах, кроме одной: ей
почему-то решительно не шел бирюзовый цвет. Детектив не знал, в чем тут
фокус, но этот цвет был отдельно от нее, вот и все.
Дама не представилась, но и Алексей не торопился: ее имя значило куда
меньше, чем дело, с которым она к нему пришла. И именно о нем он хотел
услышать. Однако клиентка по-прежнему молчала, и Алексею пришлось взять
инициативу на себя.
- О каком человеке идет речь? Кто вы ему? И как он умер?
- Этот человек всегда занимал крупные посты... Он был хорошо известен в
определенных сферах, хотя публично его имя упоминалось редко... Я назову вам
его фамилию только в том случае, если вы возьметесь за дело.
Редко или нередко, но некрологи в газетах недавно были, и Кисанов
немедленно догадался, о ком идет речь. Однако смущать посетительницу не
стал.
- Я ему была... Как сказать... В русском языке нет достойного слова,
чтобы обозначить такого рода отношения... Я была ему женой, но отношения мы
не регистрировали.
Алексей понимающее кивнул. У него у самого была похожая ситуация:
любимая женщина, с которой они не оформляли брак по тысяче мелких причин, -
ни одной веской среди них не имелось. Поначалу он запинался, когда
представлял Александру знакомым. "Гражданская жена" пахла протоколом,
"подружка" - инфантилизмом, "сожительница" - пошлостью, а "любовница"...
Одна его давняя клиентка, психолог, как-то сказала: "Не надо стесняться
этого слова, оно хорошее. "Любовница" происходит от слова "любовь", а "жена"
- так, всего лишь от старинного обозначения женщины, не более"... Однако
совершать переворот в русском языке (или менталитете?) Алексей не рискнул и
называл Александру просто "любимой женщиной", что наиболее точно
соответствовало ее статусу в его жизни.
- ...Мы разошлись больше трех лет назад. Но он остался для меня дорогим
человеком, даже если наши отношения прекратились. Теперь о том, как он умер:
это никому неизвестно. Он должен был уехать в отпуск, и никто его не искал.
Спустя неделю его племянник пришел проведать квартиру, а нашел почти
разложившийся труп.
Она говорила лаконично, сдержанно, последовательно. Наверняка развитый
интеллект: цепко держит мысль, не отвлекается. Скорей всего, научный
работник, защитила диссертацию, пишет статьи...
- Заключение о причинах смерти есть?
- Разумеется. Ишемическая болезнь сердца.
- И оно вас не устраивает.
- Нет. Это достаточно стандартный вывод в тех случаях, когда судебный
эксперт не может установить причину смерти. А, учитывая состояние трупа, он
не мог ее установить. Но я сама медик. И я знала этого человека. У него было
здоровое сердце. Он занимался в спортзале, очень следил за собой.
- Но вы расстались три года назад, - ...
- Иногда созванивались, реже встречались. Меня интересовало его
здоровье. Кроме того, вы можете легко получить подтверждение у его лечащего
врача.
- Значит, вы как медик полагаете, что...
- Именно. Сердце тут не при чем.
- Он жил один?
- С дочерью... Но она в этот момент находилась в отпуске. Впрочем, она
и сейчас там находится. С ней не сумели связаться, и похороны прошли без
нее.
- У вас плохие отношения с его дочерью? - предположил Алексей, уловив
особую сухость тона в последней фразе.
- У меня с ней никаких отношений. Мы расстались вскоре после того, как
она переехала жить к отцу.
За ее словами чувствовалась целая история, и даже, возможно, целая
драма. Но любопытствовать было преждевременно. Пока что детектива
интересовали самые первые и основные факты.
- Следы взлома квартиры имелись?
- Нет, насколько мне известно. Учтите, что я все знаю только со слов
его племянника.
- Учту. А следы борьбы в квартире?
- Тоже нет.
- Следы насилия на теле?
- Очень сложно сказать, учитывая состояние трупа. Если и были, то
исчезли. Аутопсия проводилась стандартно, а в милиции палец о палец не
ударили для осмотра места происшествия. Все ограничилось приходом
участкового и отправкой тела в морг. Если бы экспертиза показала, что это
убийство, - то следствие бы начали, конечно. Но экспертиза не показала. А
милицию это очень устроило, как я понимаю.
Надо признать, что понимала она верно. Алексей Кисанов сам много лет
проработал на Петровке, да и теперь связь с коллегами не потерял. Потому и
хорошо представлял, что убийство крупной шишки чревато для милиции
постоянным намыливанием шеи со стороны начальства и неприятным зудом в
другом месте, через которое обычно влезают журналисты. Куда радостнее
списать смерть на естественные причины...
- В квартире ничего не пропало?
- По словам племянника, нет.
- Вам известно, в каком положении он нашел тело?
- Как если бы человек упал, не дойдя до кровати.
- И вы, при всем при этом, подозреваете убийство? - спросил он женщину
в бирюзовом костюме, которая до сих пор ему не представилась.
- Он был болен диабетом. Вам известно, что это такое?
- В самых общих чертах. Уколы с инсулином.
- Смотря, какой диабет. Уколы обязательно делаются при диабете первого
типа. Он возникает у людей достаточно рано, иногда в детстве, и чаще всего
объясняется генетической предрасположенностью. Диабетом второго типа
заболевают обычно после сорока. При нем больные могут лечиться таблетками,
хотя со временем тоже переходят на уколы. Но у него был диабет первого типа.
То есть, он должен был постоянно делать уколы с инсулином. Думаю, что
подробней вам не надо.
- Пока нет, - согласился детектив.
Женщина одобрительно кивнула, и Алексей Кисанов подумал, что она
наверняка преподает: так кивают студентам на экзамене, пока они не несут
чушь.
- Я подозреваю диабетическую кому.
Алексей посмотрел на нее повнимательнее. Черты ее лица вполне приятны,
но выражение сухой строгости делает его неженственным. Оно напоминало
запертую на замок дверь, открывавшуюся трудно, редко и со скрипом.
- Я не медик, - напомнил он. - Вам придется мне объяснить.
- В двух словах. У больного диабетом очень строгая зависимость от
приема пищи и уколов с инсулином. Все должно быть точно дозировано и принято
четко по расписанию. Если нарушить этот порядок, то может случиться
гипергликемия или гипогликемия. То есть, избыток глюкозы в крови или ее
недостаток.
- Это смертельно?
- Нет, если сразу принять меры. И все диабетики прекрасно знают, что
делать в таких случаях. Кроме того, они имеют при себе глюкометры,
которые...
- Как вы сказали? Глюко-метры?
- Именно, - она поджала губы. - Это не для того, чтобы измерять
"глюки". Это для измерения глюкозы.
- Извините.
- ... которые показывают точный уровень сахара в крови. Сахар - это и
есть глюкоза.
Детектив кивнул: мол, я в курсе, еще в школе проходил... Но
почувствовал раздражение от ее менторского тона.
- Вы преподаете? - спросил он.
- Да. Я профессор, доктор медицинских наук... Это имеет отношение к
делу?
- Имеет. Мне не нравится ваш тон. Я не студент.
Она удивленно уставилась на него. И вдруг улыбнулась.
- Вы правы. Я знаю за собой этот недостаток...

Атмосфера словно разрядилась с ее улыбкой. Детектив и посетительница
обменялись потеплевшими взглядами.
- Вы остановились на глюкометрах...
- Они значения не имеют. Важно другое: диабетик не только сам прекрасно
распознает неполадки в организме, но и может их с точностью диагностировать
при помощи глюкометра и разных других тестов. После чего он принимает
срочные меры. Либо выпьет сладкий сок, - либо добавит порцию инсулина.
- Сладкий - чтобы повысить сахар, а инсулин - чтобы понизить?
- Верно. Вы способный студент, - улыбнулась она.
Странно, - озадачился детектив, - когда она улыбается, ей начинает идти
бирюзовый цвет!
- Как вас зовут?
- Ляля. Елена то есть.
Имени "Ляля" бирюзовый цвет шел еще больше. Но детектив фамильярничать
не стал и выбрал строгое "Елена":
- Иными словами, Елена, вы подозреваете, что кто-то мог помешать ему
принять необходимые меры, отчего и случилась кома? Из которой человек уже не
вышел?
- Именно.
- В таком случае, мне понадобится осмотреть квартиру погибшего. Причем
в вашем обществе, - без медика я могу упустить важные детали. У вас есть
ключи?
- Если бы они у меня были, я бы уже давно сама все исследовала.
Алексей усмехнулся: выходит, Ляля его нанимала на добычу ключей?!
- Там укрепленная дверь?
- Да, и с сейфовыми замками, - изготовлена по индивидуальному заказу.
Значит, отмычки, о которых первым делом подумал детектив, отпадают.
Стало быть, придется добывать настоящие ключи. Они имеются у племянника, -
коль скоро именно он явился в квартиру и обнаружил тело. И еще у дочери
покойного, - коль скоро она жила в той же квартире. Но ее нет в городе.
- А племянник?
- У него ключи есть. Проблема, однако, в том, что я уже давно никто его
дяде, и не могу вот так явиться и попросить ключи... У меня нет никакого
предлога. А объяснять ему мои истинные намерения я не собираюсь.
- Вы полагаете, что он мог бы...
- Не могу этого исключить. Он неплохой мальчик, - но в жизни очень
много "неплохих мальчиков", способных на подлости...
В глазах ее зажегся недобрый огонек. Мда, немало досталось, должно
быть, этой бирюзовой лошади с нежным именем Ляля за ее жизнь...

Алексей помолчал, раздумывая. Ляля ждала, не проявляя никакого
беспокойства. Все-таки приятно иметь дело с умным человеком: он понимает,
что, кроме разговорной деятельности, существует еще и мыслительная.
Плод своих размышлений он выдал минуты через три.
- Вы сможете явиться к племяннику вместе со мной и представить меня как
своего друга?
- Зачем это? - с подозрением спросила Ляля.
- Вы звоните племяннику... Как его имя, кстати?
- Иннокентий. Кеша.
- Вот, Кеше. И говорите, что нашли у себя ключи от квартиры покойного и
хотите ему вернуть. У вас дома наверняка завалялись какие-нибудь старые
ключи, - вот и подберите связочку. Желательно, похожую на искомую.
- Это не так просто. Пара ключей очень хитрые.
- Вы имеете право забыть за три года, как они выглядят. Кеше скажете,
что не совсем уверены, что это ключи от квартиры покойного...
- Его звали Афанасий Павлович Карачаев.
Видимо, Ляля сочла, что коль скоро детектив взялся за столь сложное
дело, как добычу ключей, - то ему можно доверить и имя "дорогого человека".
Что ж, Алексей не ошибся: именно на смерть Карачаева он читал некрологи.
- После чего вы под это дело напрашиваетесь к Кеше на чашку чая,
являетесь к нему в моем обществе, представляете меня как друга, - типа мы с
вами заехали к Кеше по дороге в... ммм.... ресторан, например...
Ляля посмотрела на детектива заинтересованным взглядом, - словно
прикидывала, как бы они смотрелись рядом, если б и в самом деле отправились
в ресторан. Уголки ее губ тронула легкая улыбка и она кивнула, - не как
преподаватель кивнула на этот раз, но как женщина. Надо думать, детектив
выдержал экзамен на ресторанного спутника с оценкой никак не менее
"удовлетворительно".
- ...И просите показать связку ключей от квартиры Карачаева, чтобы
сверить, - закончил несколько смущенный детектив.
- Но Кеша скажет, что ключи не те!
- Верно. Но зато я узнаю, где он хранит "те".
- Вы их выкрадете?
- Это уж моя забота. Ключи у нас будут, - вот и все.
- Ваш гонорар?
Кисанов порадовался этому вопросу. К нему не так уж редко обращались
люди, которые до сих пор полагали, что "все вокруг народное, все вокруг
мое". Когда детектив называл стоимость своих услуг, с ними случался шок. В
начале своей карьеры он еще объяснял: у нас капитализм нынче, сударь
(сударыня). Бесплатно вам и кусок хлеба в магазине не дадут, не так ли?
Всякая работа денег стоит и должна быть оплачена, - вы ведь тоже не за
бесплатно работаете...
Но больше агитацией он не занимался: пустое дело. Совок не поймет, - а
не-совок к нему и сам приходит с правильным пониманием вещей. Теперь он
только произносил сакральную фразу: мой гонорар ... Плюс оплата издержек...
Исключением, - когда он работал без оплаты, - были редчайшие случаи с
близкими людьми.
Сумма, которую он назвал Елене, была невелика: пока что он брался
только за добычу ключей и осмотр квартиры. Ляля согласно кивнула и отсчитала
деньги.
- Если дело продвинется дальше, то вы мне назовете следующую сумму, -
строго сказала она.
Алексей Кисанов охотно заверил ее, что именно так и поступит.

Глава 2

Она позвонила через день. Встреча с Кешей была назначена, и Алексей,
повязав ненавистный галстук (статус "друга" профессорши обязывал),
отправился с Лялей к племяннику погибшего Афанасия Карачаева.
- Тетя Ляля! - воскликнул в прихожей Кеша. - Проходите, проходите, рад
познакомиться, - это уже Алексею.
Елена успела шепнуть, что "тетей Лялей" Иннокентий повадился ее
называть, когда они жила вместе с Афанасием, его дядей, - вроде как на
правах "тети".
Кеша показался Алексею типичным анекдотным "интеллигентом". Тщедушный,
в очках, - он, как выяснилось, был аспирантом исторического факультета. Его
мать, сестра могущественного Карачаева, умерла несколько лет назад, и дядя
опекал племянника, как мог.
Детектив предоставил Елене вести "родственный" разговор, вопросов не
задавал: они преждевременны. Вот если что-то обнаружится в квартире, - тогда
и посмотрим. На данном этапе его задача ограничивалась ключами.
...Все прошло, как по маслу. Дядину связку Кеша снял с ключницы в
коридоре, показал: "Видите, тетя Ляля, ничего общего!".
Вот и чудненько: слепок стоил детективу всего лишь одного похода в
туалет.

...Два ключа из четырех действительно оказались очень "хитрыми", и
пришлось Алексею ждать пару дней, пока задушевный друг-слесарь изготовит ему
точные копии. Даже универсальные отмычки для детектива он срабатывал
быстрее!
Но все же через два дня они с Еленой входили в квартиру Карачаева на
Проспекте Вернадского.
Следов взлома квартиры Карачаева не обнаружили, - вспомнил детектив,
приноравливаясь к замкам. В это Алексей охотно поверил. Такие замки по зубам
только избранным специалистам. Но подобные специалисты взламывают их с целью
ограбления, а в квартире Карачаева ничего не взяли. А вот зато копии с
ключей сделать можно, хоть и непросто: он только что сам убедился в этом...
Впрочем, об этом размышлять еще рано.
- Ни к чему не прикасайтесь. Если увидите что-то подозрительное, -
зовите меня, - предупредил детектив, входя в квартиру.
Елена обещала, и Кисанов доверился ее мозгам, которые работали весьма
четко. Они разделились: Ляля отправилась изучать содержимое холодильника и
показания "глюкометра", Алексей же внимательно осматривал, предмет за
предметом, всю квартиру.
Она была огромной. Помимо четырех просторных комнат (гостиная, кабинет
и две спальни), здоровой кухни и бесконечного коридора, в ней имелось три
глухих чулана. В комнатах царил порядок, одна спальня выдавала мужское
присутствие, другая - женское: дочери, стало быть. В гостиной на одной из
полок стояло несколько фотографий. Кучерявый, темноволосый, массивный, но
подтянутый мужчина, присутствовавший на всех них, был, без сомнения, сам
Карачаев. Алексей бы не удивился, если б оказалось, что Карачаев родом из
кубанских казаков. На одной фотографии он узнал Кешу, еще подростком;
женщина рядом была со всей очевидностью его матерью, - то есть сестрой
Карачаева, уже покойной. На другой фотографии Карачаев стоял, обнимая за
плечи темноволосую девушку лет восемнадцати, очень миловидную. Следующая
фотография запечатлела родителей Карачаева, - сам он, совсем молодой, стоял
между маленькой кругленькой матерью и высоким крепким отцом. Три последних
снимка зафиксировали Карачаева с еще одной девушкой, постарше первой, но на
нее похожей: прямые каштановые волосы до плеч, темные глаза, красиво
очерченный рот... Одна из них дочь, другая любовница? Или дочь подросла и
немного изменилась?
Алексей гадать не стал, - сейчас его интересовало исключительно
состояние квартиры и возможные находки, которые могли бы пролить свет на
причины смерти Афаанасия Павловича. По той же причине он не заинтересовался
и бумагами на письменном столе в кабинете.
Закончив осмотр, он обнаружил, что Елена стоит в гостиной спиной к
окну, - руки сплетены на груди, а взгляд примерз к стене.
- Елена? - потревожил ее задумчивость детектив. - Вы что-нибудь нашли
подозрительное?
...Она не нашла. В холодильнике имелось все, что нужно диабетику:
начиная от коробок с картриджами для "длинного" и "короткого" инсулина, и
кончая продуктами. Она ни к чему не прикасалась, коробок не открывала, как
велел Алексей Кисанов, но для просмотра показаний глюкометра испросила
разрешение детектива. Глюкометр зафиксировал нормальное для диабетика
содержание сахара в крови, а дата на приборе указывала на последний вечер
перед смертью.
Кисанов затребовал комментарии к "длинному" и "короткому" инсулину.
- Длинный создает под кожей "депо" и впитывается медленно, постепенно,
на протяжении нескольких часов. Короткий поступает сразу в кровь. Поэтому
длинный колют большими дозами, а короткий - малыми. Люди с диабетом обычно
имеют два разных шприца-ручки... Кстати, в холодильнике я видела только
один.
- Второй нашел я.
- Так вот, два шприца, каждый на свой тип инсулина, - чтобы не
перепутать.
- А что, их легко перепутать?
Она почему-то отвернулась к окну. Алексей чувствовал, что с ней что-то
творится, но не совсем понимал, что именно.
- На самом деле, нет, - донесся до него приглушенный ответ от окна. -
Длинный инсулин - непрозрачный, тогда как короткий - прозрачный. Разница
видна на глаз.
- Посмотрите, Елена. Я нашел это под кроватью. - Алексей показал ей
шприц-ручку, держа его носовым платком со стороны иглы. - Он содержит
прозрачную жидкость.
Елена едва обернулась, и Алексею показалось, что у нее покраснели
глаза.
- Значит, это короткий.
- Название марки не видно...
- Мне оно все равно много не скажет... Я уже три года как не живу с
Афанасием...- Ее голос едва заметно дрогнул. - С диабетиком, то есть... А
новые лекарства появляются, как грибы...
Все понятно. Ляле, видимо, сейчас очень непросто находиться в квартире,
где она когда-то жила с любимым человеком... Которого уже нет.
Надо заканчивать на сегодня, уводить ее отсюда, подумал Алексей. Он
собрал заинтересовавшие его предметы в портфель и заявил, что пора уходить.
И только на улице, пока они шли к припаркованным рядом машинам, он вернулся
к расспросам.
- Как принимаются эти два типа инсулина?
- Длинный - утром и вечером, два раза в сутки. В дополнение к нему
короткий - трижды, перед едой. Итого - пять уколов в день. Такова
распространенная схема, хотя бывают и другие.
- Вам известно, кто видел Карачаева живым последний раз? И когда?
- Кеша. Он был у Афанасия вечером... Судя по данным судебной
экспертизы, Карачаев скончался в последующие сутки. Точнее они сказать не
смогли.
- Странно... А время, в которое Кеша ушел, не знаете?
- Дайте подумать... На кладбище Кеша плакал и сокрушался, что провел с
дядей такой славный вечер, вместе смотрели футбол, и, уходя, он и помыслить
не мог, что видит его последний раз живым... Время, он вроде бы, не
называл...
- Футбол, - ответил Алексей. - Я узнаю время по программке.
- Вы сказали "странно". О чем вы?
- Шприц, который я выудил из-под кровати... По логике вещей, из него
был сделан последний укол. Потому что Карачаев, по непонятным пока причинам,
почувствовал себя плохо сразу после него. Шприц выпал у него из рук и
закатился. Но в шприце короткий инсулин, по вашим словам, - то есть,
прозрачный. И, по ним же, его колют днем. А он вечером еще был жив-здоров!
- Не днем, а перед едой... Он мог поесть поздно.
- Однако, во всех случаях, укол был сделан после ухода Кеши! Иначе бы
Афанасий потерял сознание у Кеши на глазах, и тот должен был бы оказать ему
немедленную помощь или хотя бы вызвать "Скорую"... Чего не случилось.
- Я вспомнила: Кеша говорил, что ужинал с дядей!
- Так-так... Стало быть, короткий инсулин он ввел себе перед ужином,
верно? И продолжал быть жив-здоров... Непонятно тогда, отчего упал шприц...
Но всяко бывает. Может, не упал, - может, его позже нечаянно смахнули с
тумбочки, к примеру... А вот что интересно: кто помыл посуду после ужина?
- Кеша, наверняка. Он очень выслуживался перед дядей, - ведь тот ему