Гаррет Рэндал. Сила воображения

   Доктор Пейтли недоуменно моргнул.
   — Милорд?
   — Возьмитесь за веревку чуть повыше петли и оторвите ноги от пола. Вот так, верно.
   Лорд Дарси повторил измерение.
   — Растягивание меньше, чем на четверть дюйма, это можно не принимать в расчет. Теперь отпускайте ее, доктор. Спасибо.
   После этого мастер стражи Гийом получил назад свою рулетку.
   Запрокинув голову, лорд Дарси рассматривал балку, с которой свисала веревка.
   — Ну до чего же глупо так поступать, — пробормотал он, словно сам себе.
   — Очень верно вы это говорите, милорд, — откликнулся мастер Гийом. — Я всегда считал, что самоубийство — страшная глупость. К тому же, как кто-то сказал: «Это столь необратимо».
   — Я не говорю о самоубийстве, дорогой вы мой мастер стражи. Я говорю об убийстве. И оно, к сожалению, не менее необратимо.
   — Убийство, милорд? — Брови мастера Шона О'Лохлейна полезли вверх. — Ну, если вы так говорите. Но как же все-таки хорошо, что мне не приходится заниматься следственной работой.
   — Как это, дорогой Шон? А чем же вы занимаетесь?
   В голосе лорда Дарси звучало искреннее изумление.
   Ухмыльнувшись, ирландец отрицательно покачал своей крупной головой.
   — Только не этим, милорд. Я — волшебник. Технический работник, откапывающий факты, которые нельзя обнаружить иным способом. Но только все на свете ниточки ничем не помогут человеку, неспособному связать их в единое непротиворечивое целое. А это — ваша грань Таланта, милорд.
   — Таланта?
   На этот раз лорд Дарси изумился еще больше.
   — Но у меня нет Таланта, Шон. Я к чудесам не имею никакого отношения.
   — Бросьте, милорд. Вы обладаете той разновидностью Таланта, которая всегда имелась у всех действительно великих сыщиков — способностью перескочить от ничем не подтвержденного предположения к готовому умозаключению безо всяких промежуточных шагов. А после этого вы прекрасно знаете, где надо искать улики, которые подтвердят это ваше заключение. Ведь вы уже два часа знаете, что это — убийство, а заодно и имя убийцы.
   — Ну конечно же! И то, и другое с самого начала было очевидно. Вопрос был не в том, «кто это сделал?», а в том, «как он это сделал?» — Его лордство широко улыбнулся. — Ну а теперь ответ на этот последний вопрос прост как копье.
   — А почему вы так уверены, что это убийство, милорд?
   На этот раз спрашивал мастер Гийом.
   — Во-первых, те промеры, которые мы только что провели, показывают, что ноги покойного лорда Арлана, висящего в петле, не доставали до пола на семнадцать дюймов. Высота сиденья этого стула — восемнадцать дюймов. Если бы — я повторяю, если бы — он надел себе на шею эту петлю, а затем отшвырнул ногой стул, он упал бы всего на один дюйм. Конечно, он бы задохнулся, тут вопросов нет. Но вы же видели жуткие следы от веревки, глубоко впившейся в горло покойного, и слышали слова доктора Пейтли, что гортань раздавлена. Кстати, доктор, а шея у него не сломана?
   — Нет, милорд. Сильно вывихнута и растянута, но не сломана.
   — Он же был совсем легкий, — продолжил лорд Дарси. — Девять стоунов. Падение с высоты в один дюйм не могло такого наделать.
   Тут следователь перевел взгляд на мастера Шона.
   — А в таком случае, как вам понятно, все произошло иначе. Оставалось только поднапрячь немного воображение и придумать, как это могло произойти, а затем проверить улики и убедиться, что все произошло именно так. Заключительный шаг — перепроверить улики и убедиться, что иначе никак не могло быть. Ну а после этого уже можно производить арест.

* * *

   Через пятнадцать минут лорд Дарси, мастер Шон и мастер Гийом вошли в библиотеку, где четверо стражников продолжали охранять пятерых подозреваемых. Мастер Шон, державший в руке свой разукрашенный саквояж, остался у дверей, в компании двух рыцарских доспехов с пятнадцатифутовыми копьями.
   Сэр Стефан Имбрай, читавший до этого книгу, выпустил ее из рук и она упала на пол.
   — Сколько это будет еще продолжаться, лорд Дарси?
   В его голосе звучала плохо сдерживаемая ярость.
   — Только пару минут, сэр Стефан. Мы почти закончили расследование.
   Глаза всех присутствующих, за исключением мастера Шона, были устремлены на следователя герцога.
   — Слава Богу, — с облегчением вздохнул сэр Стефан. — Очень рад, что все это закончилось, милорд. Разумеется, этим еще будет заниматься коронер. Надеюсь, жюри присяжных вынесет вердикт «Самоубийство в состоянии помрачения рассудка».
   — А вот я на это не надеюсь. Я считаю, что они определят происшедшее как преднамеренное убийство. И их решением в нем будет обвинен сэр Стефан Имбрай и за это преступление он будет предан Верховному Королевскому суду.
   Сэр Стефан стал белым как мел.
   — Вы что, с ума сошли?
   — Бывает у меня и такое, но — не в этот раз.
   — Но ведь в момент преступления... — от удивления дамозель Барбаре не хватило воздуха, — в этот момент сэра Стефана не было ни в кабинете, ни рядом с ним!
   — А вот тут-то вы и ошибаетесь. Он находился здесь, в этой комнате, не более чем в дюжине футов от лорда Арлана. Все было сделано до крайности просто. Он пришел к лорду Арлану в кабинет и подсыпал в его кофе снотворное. Одно из самых сильных, быстродействующих снотворных. Несколько минут — и его лордство потерял сознание. Затем сэр Стефан привязал веревку к проходящей снаружи за этим окном трубе, перекинул ее конец через брус и обвязал им шею вашего злополучного хозяина.
   — Но ведь этот недомерок был повешен только через час, — вмешался добрый человек Эрнесто Норман.
   — Верно. Но дайте мне закончить. Так вот, затем сэр Стефан взгромоздил бесчувственное тело лорда Арлана на эту балку.
   — Одну секундочку, ваше лордство, — продолжал недоумевать Эрнесто. — Я и сам не очень-то люблю сэра Стефана, однако, сколь он ни высок, ему бы не поднять лорда Арлана на высоту в десять футов, даже встав на стул. А стремянки в комнате нет.
   — Очень верное наблюдение, добрый человек Эрнесто. Однако вы не принимаете во внимание, что в кабинете есть еще один стул. Стул лорда Арлана имеет высоту в целых двадцать четыре дюйма вместо обычных восемнадцати.
   — Плюс шесть дюймов? — Эрнесто Норман покачал головой. — Все равно не хватит. Ему надо было по крайней мере еще шесть...
   Писатель вдруг смолк, его глаза расширились.
   — Скамеечка для ног!
   — Совершенно верно. Поставьте ее на этот стул — и вот вам те самые шесть дюймов. Даже мне почти хватило бы, хоть я и ниже сэра Стефана. А поднять девять стоунов такому сильному человеку тоже не слишком трудно.
   — Если даже предположить, что все так и было...
   Губы сэра Стефана стали пепельно-серыми, но голосом своим он все еще владел.
   — Даже если все так, что же я сделал потом?
   — Но это ведь совершенно ясно, дорогой сэр Стефан. Вы ушли из кабинета, предварительно вернув на место стул и скамеечку, а также положив набок стул для посетителей. Потом вы занялись своими делами, как вы нам и рассказывали, зная, что никто не решится войти в кабинет после трех часов.
   — Но мы же слышали, как стул упал в четыре! — негромко воскликнула Барбара.
   — Нет. Согласно вашим собственным показаниям вы услышали глухой удар. Но именно сэр Стефан сказал, что слышал звук упавшего стула, вы бессознательно с ним согласились и дальше держались того же мнения. На самом деле вы слышали, как упало с балки и рвануло веревку тело лорда Арлана.
   Дамозель Барбара зажмурилась, ее передернуло. Двое ее коллег молча, в ужасе смотрели на лорда Дарси.
   — Вы выждали час, сэр Стефан. Затем, в четыре часа вы...
   Тут лорд Дарси прервался, уловив сигнал мастера Шона.
   — Да, мастер Шон?
   — Вот это, милорд. Безо всяких сомнений.
   Он указал на доспех, стоявший слева от двери.
   — Вот теперь следствие полностью завершено.
   На губах лорда Дарси мелькнула недобрая улыбка.
   — Итак, потом, в четыре часа, вы, сэр Стефан, взяли это копье — совершенно тупое, как и все остальное оружие, находящееся здесь, — и столкнули им лорда Арлана с бруса. После чего вы вернули копье на место и побежали в кабинет. Вы знали, что для развязывания узла потребуется некоторое время и знали также, что за это время лорд Арлан успеет скончаться.
   Но только все это ужасно глупо. Вы оказались перед дилеммой.
   Трудность заключалась в том, какой длины брать веревку. Если лорд Арлан упадет со слишком большой высоты, у него сломается шея, что вызвало бы, мягко говоря, удивление — ведь высота стула всего восемнадцать дюймов. А сделай вы веревку короче, чтобы он только задохнулся, — и его ноги окажутся выше сиденья стула. Вы остановились на золотой середине. Неужели вы не могли понять, что при любом варианте останется несоответствие?
   Лорд Дарси повернулся к мастеру Гийому.
   — Мастер стражи Гийом де Лиль, я, как офицер королевского правосудия, поручаю вам, офицеру королевского спокойствия, арестовать этого человека по подозрению в убийстве.
   Когда стражники увели поникшего сэра Стефана, потрясенная дамозель Барбара спросила:
   — Но почему, милорд? Почему он это сделал?
   — Прежде, чем идти сюда, я ознакомился с завещанием лорда Арлана в Государственном архиве.
   Лорд Дарси смотрел на Барбару.
   — Половину своей доли в фирме он оставил вам, а половину — сэру Стефану. Сэр Стефан хотел иметь контроль над фирмой. Теперь все достанется вам.
   Дамозель Барбара заплакала.
   Но от лорда Дарси не укрылась торжествующая полуулыбочка, скользнувшая по лицу Эрнесто. Похоже, эта улыбка говорила: «Вот теперь-то я напечатаю свой роман в том виде, в каком он написан».
   Тут оставалось только вздохнуть, что лорд Дарси и сделал.
   — Идемте, мастер Шон. Поздно уже, а нам еще предстоит званый ужин.