Гаррисон Гарри. Билл - Герой Галактики, на планете зомби-вампиров

   - Это мне пришили, - сказал Ухуру. - На самом деле я случайно уронил самодельную шутиху в выгребную яму офицерского сортира. Взрыв получился отменный, но никаких сирот поблизости не было, только дерьмо полетело да один лейтенант перепугался до полусмерти.
   - А ты, Рэмбетта?
   - Говорят, я представляю опасность для общества - подумать только! И все по недоразумению, из-за сущей мелочи.
   - По недоразумению?
   - Один сержант пригласил меня с ним пообедать. "Как романтично", - подумала я, ведь я была так молода и невинна. Он обнимал меня, осыпал поцелуями мои нежные губы, гладил меня по.., ну, в общем, в этом роде. Сгорая от стыда и трепеща от робости, я пригрозила, что, если он не перестанет, я ему кое-что отрежу. Он немного испугался, но не перестал, и пришлось мне положить этому конец. Он и в больнице-то пролежал всего каких-то два месяца. Я не виновата, ведь это была самозащита. Стоило поднимать шум из-за такого пустяка!
   - Пожалуй, не стоило, - согласился Билл. - Ларри, а ты?
   - Спроси у Моу.
   - Моу?
   - Спроси у Кэрли.
   - Кэрли?
   - Я ничего не знаю. А знал бы что-нибудь, свалил бы на Ларри. Или на Моу. Насколько мне известно, никто из нас ни в чем не виноват, просто нам не повезло. Конечно, я могу говорить только за себя. Не помню, чтобы мы трое когда-нибудь были одинакового мнения, не важно о чем. Ларри туп как бревно, а Моу - позорное пятно на нашем родословном древе.
   - Похоже, что все это не такие уж серьезные нарушения, - сказал Билл. - Если это вообще нарушения. Думаю, что никаких осложнений в этом рейсе у нас не будет. Нужно только всем вести себя паиньками до самой беты Дракона. Вот и все.
   Пес Рыгай всей своей тяжестью прислонился к здоровой ноге Билла и издал неприличный звук. Билл машинально погладил его вонючую голову, но тут же отдернул руку и вытер пальцы о штанину.
   - А я? - спросил Мордобой. - Ты про меня забыл.
   - Как раз пришла твоя очередь, приятель, - вкрадчиво сказал Билл. - Ты-то что натворил на самом деле?
   - Да ноги оттяпал полисмену, - ухмыльнулся Мордобой. - Вот этим топором.
   Билл с трудом проглотил слюну и робко улыбнулся.
   - Правда, у меня была уважительная причина, - широко улыбнулся Мордобой, вскинув топор на плечо.
   - Ну конечно, - с облегчением сказал Билл.
   - Достал он меня совсем, - улыбнулся Мордобой еще шире. - И к тому же у него был такой паскудный вонючий пес.

Глава 4

   Билл ткнул ложкой в остатки тушеной окры у себя на тарелке. Она уже остыла и консистенцией напоминала перезрелый сельдерей, который сначала подержали в ядерном реакторе, а потом оставили гнить на солнце.
   Вот уже пять недель он сидел на окре, и конца этому видно не было. Сейчас он был бы рад даже гнусной баланде, которой их кормили в казарме, - все-таки разнообразие. Немного утешало его лишь одно: ступня наконец начала отрастать. Плохо только, что отрастала она как-то странно. Цвет у нее был не розовый, как полагается, а серый. К тому же на ней не видно было ни малейших признаков пальцев - просто серый комок чуть меньше кулака размером. Но она, по крайней мере, уже достаточно выросла, чтобы на нее можно было кое-как ступать, и Билл отложил костыли - он надеялся, что навсегда. Пусть понемногу растет дальше. Чего у солдата сколько угодно - так это времени.
   - Ну и как команда, рядовой? - спросил капитан Блайт, жадно пожирая свиную отбивную.
   - Все в порядке, сэр, - солгал Билл.
   Он уже твердо усвоил, что не следует раскачивать лодку. Только на прошлой неделе он робко сообщил капитану, что, по мнению команды, давно пора внести какие-нибудь изменения в меню. Кончилось это полным фиаско: Билл был на три дня оставлен без пончика с джемом, а команде пришлось целый день поститься. Моральное состояние от этого ни у кого лучше не стало.
   Сказать по правде, команда становилась угрюмой, злобной, раздражительной и сварливой. Это по четным дням. А по нечетным она была упрямой, ворчливой и мрачной. Даже в самые благоприятные моменты то один, то другой начинал капризничать. А Билл, оказавшись между двух огней, проклинал собственное невезение, окру и преступное прошлое подопечных.
   Остаток раскисшей окры Билл спрятал в карман. У его новой собаки оказалось, пожалуй, единственное достоинство: Рыгай любил окру, просто души в ней не чаял, при виде ее начинал скулить и пускать слюни самым отвратительным образом. Если не считать Кристиансона и Кейна, пес был единственным существом на борту, которое могло вынести эту гадость. Кристиансон, конечно, мог съесть все, что угодно, а что касается андроида, то никто не знал, имеется ли у него вообще орган вкуса, а если да, то насколько на него можно положиться.
   Меньше всего Биллу требовалась собака, но отделаться от Рыгая ему было не суждено - по крайней мере, в этом рейсе. Никто, кроме него, не желал иметь с собакой никакого дела. Ее спасало только одно - у нее хватало инстинкта самосохранения на то, чтобы оставаться на той половине каюты, которая досталась Биллу. Мордобой часами сидел, поглаживая свой топор и не сводя злобного взгляда с жалкого пса. Исключительно овощная диета ничуть не способствовала улучшению его настроения.
   - Тли, - сказал Кейн, когда начали раздавать пончики. - И еще маленькие зеленые гусеницы. Прошу прощения, капитан.
   - Не может быть! - взревел капитан. - Опять?
   - Это естественный процесс в таком закрытом помещении, как у нас на корабле, - сказал Кейн. - Здесь нет хищников, которые бы их истребляли.
   - У меня полный корабль хищников, - возразил Блайт, протягивая руку за вторым пончиком. - Билл, соберите снова бригаду для борьбы с вредителями.
   - А что, если попробовать перец? - предложил Билл. - Дома, на ферме, мы уничтожали вредителей смесью мыла с перцем. Это легче, чем собирать их поодиночке. Мы всегда так делали, когда я был молодой...
   - Никому не нужны эти ваши дурацкие деревенские воспоминания, - презрительно сказал Блайт. - Легче! Кто сказал, что это должно быть легче? Заключенным никакие послабления не положены. Есть преступление, должно быть и наказание.
   - Это экологически безопасно - чистая органика, - продолжал Билл с надеждой: он опасался, что команда просто повесит его за ноги, если он снова попытается заставить их собирать козявок вручную.
   - Я не желаю, чтобы мои растения опрыскивали перцем, - заявил капитан. - Это испортит их тонкий и нежный вкус.
   Билл решил оставить при себе очевидное возражение: сам капитан окры никогда и в рот не брал, а значит, не мог иметь никакого представления о ее вкусе. Она могла бы стать куда более съедобной, если бы как следует сдобрить ее перцем. Даже мыло пришлось бы тут только кстати.
   Билл оказался прав в своих предчувствиях: команда пришла в ярость, когда он сообщил, что предстоит аврал по защите растений от козявок. На этот раз его спасло только то, что капитан предупредил: те, кто откажется, будут до конца рейса подвергнуты одиночному заключению, кормить их станут соком окры, щедро разведенным водой, а срок наказания будет вдобавок удвоен.
   - Нельзя ли хоть свет убавлять, пока мы тут работаем? - спросил Ухуру, обнаженный до пояса и покрытый потом.
   - Я говорил с Кейном, - ответил Билл. - Он не против, но капитан сказал, что изменение светового цикла погубит весь эксперимент.
   - У меня спина болит, - простонала Киса, нагибаясь над грядкой с скрой, чтобы дотянуться до вредителей, укрывшихся посередине. - И если хотите знать, я на стороне букашек. Пускай бы ели себе эту зеленую мерзость сколько угодно.
   - Скажи спасибо, что на окру не напали трипсы, - заметил Билл. - Или белые мушки. Они такие крохотные, что пришлось бы снимать их с листьев пинцетом.
   - Ну, тли тоже не с собаку размером, - сказал не то Ларри, не то Моу, не то Кэрли. - Очень трудно снимать ее с листа, чтобы его не сломать.
   - Не вздумайте повредить растения! - заорал Билл, вспомнив, как один сломанный стебель обошелся им в пятьдесят кругов бегом вокруг палубы "Б" в полной выкладке.
   - Да бросьте вы жаловаться, - сказал Мордобой ухмыляясь. - Мне давить козявок по душе. Почти так же занятно, как проламывать черепа. Жаль только, гусеницы такие маленькие, очень трудно им, гадам, лапки отрывать.
   - Нам ведено их давить, а не мучить, - заметила Рэмбетта.
   - Кому что нравится, - ответил Мордобой, держа в руке гусеницу и сладострастно глядя, как она корчится. - Интересно, каковы они на вкус.
   - Фу! - сказала Киса. - Как можно есть козявок?
   - А это чистый белок, - вставил Кэрли, а может быть, Ларри. - Они, должно быть, повкуснее окры.
   Впрочем, возможно, это был Моу.
   Мордобой, довольно посмеиваясь, принялся сгребать в кучу раздавленных козявок с оторванными ногами. Билл содрогнулся.
   - Нет, так мы войну не выиграем, - сказала Рэмбетта; кидая в ведро очередную тлю. - Хотела бы я знать, какое отношение имеет эта охота на козявок к избавлению Вселенной от проклятых чинджеров.
   - Точно, - поддержал ее Ухуру, поймав гусеницу. - Иногда я подумываю, что, пожалуй, не стоило устраивать этот взрыв. Чтобы мне, боевому ветерану, собирать с листьев козявок! Нам следовало бы драться, а не прохлаждаться в садике.