– Нет, не буду. Ибо в этом и заключается моя идея – заложить в вашу голову «чуждые» мысли.
– Но я должен обязательно это узнать!
– Хорошо, я расскажу, но вам следует узнать также и множество других вещей, прежде, чем решите покинуть Анвар. Вы должны не только услышать, но и поверить. Главное, ключ ко всему – это истинная сущность жизни здесь, на Анваре. Как, по-вашему, возникли «Двадцатые»?
– Я это знаю точно. Это есть в анналах. Основателем игр был Джирольди, впервые соревнования состоялись в триста семьдесят восьмом году. С тех пор «Двадцатые» проходят ежегодно. Сначала их проводили лишь на отдельных территориях, но вскоре они стали всепланетными.
– Верно, но вы описываете, что произошло, а я спрашиваю, как были организованы «Двадцатые»? Как, по-вашему, смог один-единственный человек превратить планету, населенную полубезумными охотниками и пьянчужками-фермерами, в исправно действующий социальный механизм, вся жизнь которого вращается вокруг «Двадцатых»? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что этого просто-напросто не могло быть?
– Но ведь было! Вы не можете отрицать этот факт! И ничего искусственного в «Двадцатых» нет. Они – логический выход для жизни на планете, подобной нашей.
В ответ Айджел иронически хмыкнул:
– Ну что ж, это достаточно логично. Но часто ли логика имеет отношение к деятельности социальных групп и правительства? Вы не задумывались над этим? Поставьте себя хоть на мгновение на место Джирольди, представьте, что вы каким-то образом додумались до идеи «Двадцатых» и вам необходимо довести ее до сведения остальных и убедить их в своей правоте. Вы идете к ближайшему вшивому, раздраженному, полупьяному охотнику и все четко и ясно излагаете ему. Как программа его любимых видов состязания – поэзия, шахматы, стрельба из лука – изменит его жизнь и сделает ее более добродетельной и интересной. Так вот, как только вы сделаете это, мой вам совет – быстрее уносить ноги.
Даже Брион улыбнулся абсурдности такого предположения. Конечно же, так быть не могло. Однако что случилось, то случилось, и все это должно было иметь под собой какое-то простое основание.
– Это можно обсуждать хоть целый день и не додуматься до истины, пока…
Он умолк и посмотрел на коммутатор. Экран светился, хотя изображения не было. Айджел протянул руку и отсоединил провод.
– Ваш доктор слишком любопытен. Это не его дело, а ваше, и вы должны понять, что жизнь, которую вы ведете и вели до сих пор, есть результат сложной искусственной конструкции, разработанной экспертами-социологами и осуществленной усилиями многих полевых агентов.
– Чепуха! Общественную жизнь никак нельзя изменить таким образом, без кровопролития и жестокости.
– Нет, не чепуха. Просто вы излишне начитались земной классики, вам кажется, что мы по-прежнему живем в век суеверий. Что же, возвращайтесь к своим книгам. Но даже на древней Земле демократия и самоуправление развивались в бывших колониях, таких, как Индия и Африка, где единственным видом вражды была вражда между местными религиозными группами. Изменения – кровь человечества. Все, что мы привыкли считать нормой, когда-то было слишком новаторским. И одно из наиболее древних новшеств – попытка организовать общество так, чтобы все его члены были счастливы.
– Всего лишь самомнение, «комплекс всемогущества», – сказал Брион. – Попытка заставить людей жить несообразно их природе.
– Сначала было много неудачных попыток приучить население к необычному для него политическому климату, – продолжил Айджел. – Анвар – пример того, что может дать разумно проведенная операция. Однако с тех пор многое изменилось. Мы поняли, что чем больше мы знаем, тем еще больше нам необходимо узнать. Мы уже не пытаемся приводить цивилизации к тому, что считаем «благой целью». Слишком много таких целей, и с нашей ограниченной точки зрения трудно сказать, какая из них предпочтительнее. Теперь мы лишь стараемся защитить растущие культуры и дать толчок для развития окостеневших, чтобы таким образом отвратить гибель. Когда работа проводилась здесь, на Анваре, теория еще не продвинулась так далеко. И не была разработана система управления, применимая к культурам типа один-пять. Технически мы искусственно формируем культуру в наиболее благоприятном направлении и вносим ее элементы в жизнь планеты.
– Но как это делается? Как это проводилось здесь?
– О, мы делаем успехи: вы уже спрашиваете «как». Операция проводилась здесь великим множеством агентов и обошлась недешево. Раздувались представления о личной чести, затем была создана культура проведения дуэли – и это привело к повышенному интересу к индивидуальным схваткам. Затем в дело вступил Джирольди, организовав соревнование так, что каждая схватка стала интересной дуэлью. Присоединить интеллектуальные аспекты было несколько труднее, но и это удалось. Детали неважны – сейчас мы обсуждаем конечный продукт. А это вы – поэтому-то вы мне и нужны.
– Но почему именно я? Может быть, потому, что выиграл «Двадцатые»? Что-то не верится. Говоря объективно, между мной и десятком других Победителей нет практической разницы. Почему же вы не попросите любого другого из них? Наверняка они могут выполнить ваше задание не хуже, чем и я.
– Нет, не могут. Позже я скажу вам, почему вы – единственный человек, кого я могу использовать. Но время уходит, а мне необходимо убедить вас кое в чем еще. В нашем распоряжении всего три часа. За это время мне необходимо убедить вас добровольно присоединиться к нам.
– Да, это будет трудная задача. Вам следует начать с объяснения, что это за таинственное «мы».
– Фонд культурных взаимоотношений. Неправительственная организация, действующая тайно, существующая для поддержания мира и обеспечения благосостояния независимых планет… так, чтобы процветала добрая воля.
– Звучит, как цитата. Невозможно произнести такое экспромтом.
– Это и есть цитата из устава нашей организации. Все это, конечно, хорошо в общем, но в данный момент я имею в виду конкретное дело. А именно – вас. Вы – продукт высокоразвитого общества. Ваши индивидуальные способности объясняются тем, что вы выросли в мире с таким маленьким населением, что даже слабые формы правительственного контроля не нужны. Анварское образование превосходно, а подготовка и участие в «Двадцатых» дали вам образование, равного которому нет во всей Галактике. И будет очень обидно, если вы теперь забудете все свои знания и умения и проведете оставшуюся жизнь на одной из ферм, в деревне.
– Вы не очень высоко меня оцениваете. Я собираюсь учиться…
– Забудьте Анвар! – Айджел хлопнул рукой по столу. – Этот мир будет по-прежнему благополучно вращаться как с вами, так и без вас. Вы должны забыть о нем, понять всю его сравнительную незначительность в масштабах Галактики, подумать о множестве других миров, в которых страдают миллиарды людей. Вы должны приложить все свои силы к тому, чтобы помочь нам.
– Но что я могу сделать как личность? Давно канули в прошлое те времена, когда один выдающийся человек – Александр или Цезарь – мог по своей прихоти менять историю человечества.
– Это верно, но в то же время не содержит в себе ни капли истины. Есть люди, которые, если поместить их в центре борьбы, действуют как катализатор. Вы – один из таких людей, но я должен честно сказать, что не могу доказать все вышесказанное. Поэтому, чтобы не тратить время на бесконечные споры, я взываю к вашему чувству долга.
– Чувство долга? Но перед кем?
– Перед человечеством, конечно, перед теми миллиардами мертвецов, которые крутили машину, пока вам не досталась удобная и счастливая жизнь, которой вы сейчас наслаждаетесь. То, что они дали вам, вы должны передать другим. Это краеугольный камень гуманистической морали.
– Согласен, это красивый аргумент в любом споре. Но, тем не менее, он все-таки не соблазняет меня покинуть кровать.
– О, уже частичный успех! Вы согласились с главным доводом. Теперь я обращаюсь лично к вам. Вот сообщение, которое я хочу донести до вашего сознания: «Существует планета с населением в восемь миллионов человек. Если мне не удастся предотвратить катастрофу, все население обречено на гибель. Таким образом, моя задача состоит в том, чтобы предотвратить уничтожение. И я отправляюсь туда. Но, к сожалению, один я не в силах сделать все, поэтому мне необходимы вы, причем никто другой для этой миссии не подходит. Только вы!»
– У вас осталось мало времени на уговоры. Позвольте помочь вам. Итак, все перечисленные факты, надеюсь, истинны. Я верю, что это не выдумка и, если вам дать время, вы сможете доказать мне истинность своих слов. Ну а теперь давайте вернемся ко мне. На основании каких фактов вы решили, что я – единственный человек во всей Галактике, который может вам помочь?
– Я могу это доказать, только обратив ваше внимание на присущую одному вам способность, наличие которой я у вас определил.
– Способность? Насколько мне известно, я ничем не отличаюсь от других жителей планеты.
– Вы глубоко заблуждаетесь, ибо мне точно известно, что вы – воплощенное доказательство произошедшей эволюции. У вас редкие способности сопереживания и вчувствования. С тех пор, как проявились эти способности, на Анваре прошло всего два поколения и я следил за теми, кто был ими наделен.
– Но что это такое – вчувствование? И если вы определили у меня эту способность, то какие факты моей жизни свидетельствуют о ее наличии?
– Я могу определить ее наличие у человека, потому что сам обладаю этим качеством – другого способа нет. А вот как она проявляется… вспомните, как вам пришли в голову необычные мысли об Анваре. Ваши слова подтверждают присутствие у вас этой способности, и должно пройти немало времени, прежде чем вы сумеете в полной мере овладеть ею, но она дана вам от рождения. Это – мысленное проникновение в чувства или, если так можно выразиться, в душу человека. Это не ментальный процесс, скорее его можно охарактеризовать как проникновение в эмоции, чувства, отношения. Солгать натренированному вчувствователю невозможно.
Ваш поразительный дар оказал вам неоценимую услугу в ходе «Двадцатых». Вы на протяжении всего боя угадывали намерение противника до того, как он начинал действовать. Я вижу, вы согласны со мной, хотя пока ни о чем не спрашивали.
– Но откуда это стало вам известно?
Никто не мог узнать от него такие сведения, это было его главной тайной, приносящей ему успех.
– Только догадка, – улыбнулся Айджел. – Но вспомните, ведь я тоже выиграл «Двадцатые», и в то время я так же, как вы, не знал о вчувствовании. Вдобавок к обычной тренировке это дает удивительное преимущество. Что возвращает нас к доказательству, о котором вы только что говорили. Вы сказали, что поверите, если я докажу, что вы и есть та самая единственная личность, которая может мне помочь. Я верю, что не ошибся, и не могу вам солгать. Можно солгать на словах, убедить во лжи, но солгать себе в чувствах невозможно. И поэтому невозможно обмануть вчувствователя. Хотите узнать, что я сейчас чувствую? Нет, пожалуй, «узнать» – неудачное слово. В вашем лексиконе, пожалуй, еще нет подходящего обозначения. Лучше, наверное, выразиться так: хотите объединиться со мной в чувствах? Разделить мои ощущения и воспоминания?
Брион хотел возразить, но опоздал. Двери его чувств оказались широко открыты, и его затопило ощущениями.
– Дис, – громко произнес Айджел, – подумай: восемь миллионов жизней, водородные бомбы… Брион Брендд…
Это были ключевые слова на приметы, ассоциации. С каждым из этих слов Бриону передавались эмоции собеседника.
Да, при этом невозможно было солгать. Айджел не обманывал. Это было вещество, сырой материал, из которого изготовлялись чувства.
ДИС… ДИС… ДИС… этот мир, эта планета… слово гремит, как гром… гром… гром… гром… окружает, и…
пустыня планеты…
планеты смерти…
там жизнь есть смерть…
и смерть гораздо лучше жизни.
Погружение в варварство…
СМЕРТЬ… СМЕРТЬ…
Восемь миллионов обгорелых трупов…
они навсегда вычернят твои сны…
навсегда…
Потому что ВОДОРОДНЫЕ БОМБЫ… летят чтобы убить их…
если ты, Айджел, их не остановишь… остановишь…
Ты – АЙДЖЕЛ… ты… (СМЕРТЬ) ты… (СМЕРТЬ)…
остановишь смерть… смерть… смерть…
ты не можешь это сделать один… тебе необходима поддержка Бриона Брендда…
БРИОН БРЕНДД – лишь он один во всей Галактике может помочь тебе в этом…
Когда поток эмоций прекратился, Брион осознал, что лежит, откинувшись на подушку, мокрый от пота, изнуренный восприятием волны чувств. Айджел сидел, закрыв руками лицо. Когда он поднял голову, Брион увидел темные круги около его глаз.
– Смерть… – прошептал Брион. – Ужасное чувство смерти. Нет, здесь не просто смерть людей Диса… Это что-то гораздо более личное.
– Это я, – ответил Айджел, и после этих простых слов в мозгу у Бриона всплыло воспоминание о той ночи, когда он впервые осознал свою способность. – Моя собственная смерть… Она уже близка. Такой страшной ценой приходится расплачиваться за свою способность… предчувствие будущего – неотъемлемая часть вчувствования. Это малоизученный феномен пси, который, по-видимому, связан со временем… Смерть так ужасна, что отбрасывает тень во времени. Чем она ближе, тем яснее я ощущаю ее приближение. Конечно, я не знаю точной даты – лишь грубо приблизительно. И в этом весь ужас. Я знаю, что умру вскоре после прибытия на Дис и задолго до того, как будет закончена работа. Я понимаю, что эта работа непременно должна быть сделана. И я знаю лишь одного человека, который способен завершить начатое мною… Теперь вы согласны? Вы отправитесь со мной?
– Да-да, конечно. Я отправлюсь с вами.
Глава 4
– Я никогда не видел, чтобы доктор когда-нибудь так злился, – сказал Брион.
– Его нельзя винить, – Айджел, склонившись к панели управления, вел разговор с корабельным мозгом. Он быстро нажал на клавиши и прочел на экране ответ. – Вы лишили его возможности прославиться. Вряд ли ему еще раз в жизни представится возможность вернуть здоровье Победителю.
– Да, действительно, теперь уже вряд ли. Но как вам удалось его уговорить? Как вы смолги заставить его поверить, что вы и корабль сумеете позаботиться обо мне не хуже персонала госпиталя?
– Я его вовсе не убеждал. Но и у меня, и у Фонда культурных взаимоотношений есть влиятельные друзья на Анваре. Могу признать, что я даже немного пережал, – он наклонился и прочитал курсовую ленту, выползающую из печатающего устройства. – У нас еще есть небольшой запасе времени, но я предпочту подождать в конечной точке. Мы стартуем, как только я закреплю вас в стасис-поле.
Стасис-поле не оставляет следа в теле или мозгу. В нем нет ни силы тяжести, ни давления, ни боли – нет вообще никаких ощущений. Когда Брион пришел в себя, Айджел отстегнул ремни с ловкостью, которая достигается многолетней тренировкой. На корабле ничто не изменилось, но за иллюминатором теперь можно было наблюдать красную пустоту, характерную для движения в режиме надпространственного прыжка.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Айджел.
Очевидно, корабль интересовало то же самое. Из прибора, установленного возле генератора стасис-поля, выскочил датчик, который сразу прикрепился к руке Бриона. Доктор на Анваре оснастил медицинские секции корабля подробными инструкциями. Быстрое обследование и снятие дюжины показателей метаболизма Бриона засвидетельствовали, что состояние пациента в норме. Очевидно, все шло прекрасно, потому что единственной реакцией корабля была инъекция витаминов и глюкозы.
– Не могу сказать, что чувствую себя очень хорошо, – проговорил Брион, облокачиваясь на подушку, – но с каждым днем ощущаю постоянный прогресс.
– Надеюсь, что так. До прибытия на Дис в твоем распоряжении еще около двух недель. Будешь ли ты в форме к тому времени?
– Никаких обещаний. Однако мне кажется, что времени достаточно. Завтра начну заниматься легкими упражнениями – надеюсь, это быстро укрепит меня. А теперь расскажи мне о Дисе и о том, что нам предстоит там сделать.
– Не хочу повторять объяснения дважды. Поэтому вынужден предложить тебе умерить до поры свое любопытство. Вскоре мы встретимся с другим кораблем и возьмем к себе на борт еще одного человека. Таким образом, наш отряд будет состоять из трех человек: я, ты и экзобиолог. Как только он окажется на борту, я все подробно расскажу вам обоим. А пока я посоветовал бы тебе сунуть голову в лингво-тренер и начать изучение дисанского языка. К моменту прибытия надо будет владеть им в совершенстве.
Благодаря самогипнозу, способствующему запоминанию, Брион без труда освоил грамматику и словарь дисанского языка. Значительно труднее далось произношение. Он постоянно глотал окончания. Язык был богат звуками, произносимыми на выдохе, с гуттуральными согласными. Айджел уходил в другую часть корабля, когда Брион использовал звуковое зеркало и анализатор звуков, стараясь усвоить это зубодробительное произношение.
Их корабль продолжал двигаться в прыжковом режиме по расчетному курсу. Он обогревал свой хрупкий живой груз, кормил его и поставлял свежий воздух. Ему было приказано заботиться о здоровье Бриона, что он и делал, выполняя инструкции и отмечая постоянный прогресс. Другая часть корабельного мозга постоянно тщательно отсчитывала микросекунды, и, когда наступил расчетный момент, включила реле. Вспыхнула лампа, и мягко, но настойчиво загудел зуммер.
Айджел зевнул, отложил бумаги, которые читал, и прошел в контрольную рубку. Минуя каюту, где Брион прослушивал записи своего дисанского, он вздрогнул.
– Выключите этого умирающего бронтозавра и пристегнитесь. Мы подошли к точке вероятностного оптимума и вскоре вернемся в обычное пространство.
Брион и Айджел были пристегнуты, когда внезапно режим прыжка прекратился и их выбросило в нормальное пространство и время. Они не высвобождались из ремней, а просто сидели и смотрели на необычный рисунок созвездий.
В этом отдаленном уголке Вселенной их единственной соседкой была звезда примерно пятой величины. Они ждали, пока компьютеры определят координаты и произведут вычисления, необходимые для определения местоположения корабля.
Зазвенел сигнал предупреждения – режим прыжка на короткое время включился снова, но тут же выключился. Таким образом, оба эти действия показались людям одновременными. Это повторилось еще два раза, пока корабельный мозг не был удовлетворен.
Наконец загорелась надпись: «Двигатели включены». Где-то поблизости затормозил другой корабль. Айджел отвязал ремни, потянулся и принялся готовить еду. Он очень точно рассчитал момент прибытия. Вскоре им удалось связаться с другим кораблем.
Корабль Айджела немедленно подал условный сигнал. Вместо ответа пассажирский корабль оставил в пространстве десятифунтовое металлическое яйцо. Как только это произошло, встречный корабль перешел в режим прыжка и исчез. Айджел принял сигналы яйца и подверг их тщательному изучению.
Были учтены угол, сила, эффект Допплера, рассчитано время и точка встречи. Вскоре показалось сверкающее яйцо, потом оно исчезло из сектора обзора главного экрана – корабль повернулся к нему входным люком. Щелкнули магнитные захваты. Яйцо было втянуто.
– Спуститесь и выпустите доктора, – сказал Бриону Айджел. – На всякий случай я останусь у приборов.
– Что я должен делать?
– Надеть скафандр и открыть внешний люк яйца. Оно сделано из металлической фольги, поэтому не советую вам затрудняться поисками выхода. Проделайте дыру инструментом, который лежит в этом ящике. Когда доктор Мориис окажется на борту, выбросите эту штуку. Только захватите с собой передатчик и локатор – они могут вам пригодится.
Брион тщательно закрыл входной люк. Потом стал аккуратно и осторожно прорезывать тонкую фольгу. В следующий миг доктор Мориис вылетел из яйца, отбросив Бриона в сторону.
– В чем дело? – спросил он.
В скафандре доктора не было радио, и он не мог говорить. Но гневно затряс кулаками. Лицевая пластина шлема была непрозрачной, поэтому выражение его лица, которым сопровождались эти действия, нельзя было рассмотреть. Брион пожал плечами и отвернулся, чтобы выбросить оболочку и закрыть входной люк. Когда давление стало нормальным, он сбросил шлем и жестом предложил доктору сделать то же.
– Вы – свора грязных лживых псов! – услышал он, как только снял шлем с головы доктора.
Брион оторопел. У доктора Морииса оказались длинные черные волосы, большие глаза и кривящийся от гнева рот очень красивой формы. Доктор Мориис был женщиной.
– Значит, вы и есть та грязная свинья, которая ответственна за эту жестокость? – зловеще крикнула Бриону Леа Мориис.
– В контрольной рубке, – быстро ответил Брион, – сейчас находится человек по имени Айджел. В нем достаточно веса для полного объема вашей ненависти. Вы это сразу поймете, а я готов присоединиться к вам…
Последние слова Брион бросил вдогонку, так как доктор уже вылетела из помещения. Брион поспешил вслед за ней, не желая пропустить интересное событие, нарушившее однообразие их путешествия.
– Это же самое настоящее похищение! Солгать и действовать вопреки моему желанию! Ни один суд во всей Галактике не сможет назначить вам достойное наказание, а я буду визжать от радости, когда вашу толстую рожу упрячут в одиночку!
– Идиоты! – выдохнул Айджел, игнорируя с холодной невозмутимостью ее восклицания, когда она ворвалась в контрольную рубку. – Кого они нам прислали! Я просил высококвалифицированного экзобиолога для работы в трудных условиях, достаточно молодого и крепкого для работы в поле. А эти кретины из отдела вербовки прислали вшивую фитюльку, которая растает под первым же дождем!
– Ну вот еще! Не растаю! – самолюбие доктора Мориис тут же взяло верх над злостью. – Женская выносливость везде хорошо известна, а у меня данные гораздо лучше, чем у обыкновенной средней женщины. Но это не имеет никакого отношения к тому, что я говорила. – Отпарировав выпады в свой адрес, она без передышки вернулась к началу. – Меня наняли для работы в университете на планете Моллер. Я подписала соответствующий контракт. Затем этот дурак-агент сообщил, что контракт изменен – смотри параграф сто восемьдесят девять, пункт «С», и тому подобную чепуху. В общем, в конце концов он заявил, что меня передадут для другой работы. Он без всяких извинений затолкал меня в этот проклятый мяч, и меня вышвырнули за борт. Если это не нарушение неприкосновенности личности…
– Ясно! – оборвал ее излияния Айджел. – Брион, нам придется прокладывать новый курс. Разыщите ближайшую населенную планету и направляйтесь к ней. Там мы высадим эту истеричку и подберем себе какого-нибудь стоящего парня. Хотя мы и направляемся к самой интересной для экзобиолога планете, но для нашей работы нам необходим человек, который умеет четко и правильно выполнять любые приказы и распоряжения и не падает в обморок от жары.
В первое мгновение Брион растерялся: до сих пор всю навигационную работу выполнял Айджел, так что Брион просто не знал, каким образом все это делается.
– О нет, – вновь меняя позицию, заявила Леа. – Так легко вам от меня не отделаться! Я, между прочим, заняла первое место на курсе, хотя большинство из пятисот выпускников были мужчинами. Лозунг «Вселенная для мужчин» везде выставляется как правило лишь потому, что так утверждают мужчины. Итак, как называется эта ваша райская планета, к которой мы летим?
– Дис. Я расскажу вам о ней, как только мы ляжем на курс, – Айджел повернулся к приборам.
Леа тем временем выскользнула из скафандра и направилась в отведенную ей каюту прихорашиваться.
Только тут изумленный Брион, придя в себя, спохватился, что, возможно, довольно давно разинул рот, и поспешил сделать серьезное лицо.
– Это, по-вашему, прикладная психология? – как можно серьезнее спросил он.
– Не совсем, – ответил Айджел, – подумайте сами, она все равно должна была работать, поскольку подписала контракт, хоть и не удосужилась ознакомиться со всеми его условиями. Просто-напросто ей необходимо было на кого-то выплеснуть свой гнев. Я лишь ускорил этот процесс, натолкнув ее на мысль о ненавистном для нее мужском превосходстве. По опыту знаю, что большинство женщин, занимающихся мужской работой, очень болезненно реагируют в подобных случаях: им это слишком западает в голову.
Айджел не спеша ввел в машину курсовую ленту и нахмурился. Постояв молча несколько минут, он добавил:
– Но в том, что я ей сказал, есть большая доля правды. Действительно, мне необходим молодой, выносливый и высококвалифицированный экзобиолог из добровольцев. Но я никак не думал, что ко мне направят женщину, а сейчас уже поздно отсылать ее обратно… Дис – не место для женщин.
– Почему? – спросил Брион.
В этот момент дверь в рубку открылась и вошла Леа.
– Ну, вот все и в сборе. Садитесь. Сейчас, пожалуй, самое время ответить на твой вопрос.
Глава 5
– Дис, – Айджел заглянул в толстую папку, – является третьей планетной системой Эпсилон Эридана. Четвертая – Ниджорд, запомните, потому что это будет в дальнейшем очень важно. Для того, чтобы посетить Дис, необходима очень веская причина, зато не требуется никаких объяснений, когда улетаешь с планеты. Слишком жарко и слишком сухо – температура там очень редко падает ниже ста градусов по Фаренгейту, так что вся планета – обожженная скала и горячий песок. Вода встречается там в основном в виде соленых, насыщенных растворенными солями болот, и ее нельзя пить без предварительной очистки. Все эти и многие другие факты собраны в этом досье, и позже вам будет предоставлена возможность их изучить. Сейчас же я хочу только убедить вас в том, что эта планета – самое отвратительное и негостеприимное место во всей вселенной. То же самое относится и к ее обитателям… Вот так выглядят дисанцы…
Леа посмотрела на изображение на экране. Ее поразили не физические отличия; как опытный биолог, специализирующийся на изучении чужих форм жизни, она видела много странного. Нет, ее поразило другое: поза человека, выражение лица, оскал зубов.
– Он смотрит так, словно хочет убить фотографа, – прошептала она.
– Он именно так и поступил после того, как был сделан снимок. Как и все дисанцы, он полон презрения и ненависти к чужеземцам, но не без причины. Его планета была заселена случайно, во время Перерыва. Я не уверен в деталях, но общая картина ясна. Очевидно, здесь была разработка полезных ископаемых – планета богата минералами, и добывать их очень легко. Но воду там можно получать только путем очистки, и раньше большую часть ее приходилось импортировать. Во время Перерыва Дис, как и многие другие, был забыт. То, что произошло с его населением, может служить гимном адаптационным способностям человека. Индивидуумы обычно умирали в страшных страданиях, но в целом раса выжила. Они сильно изменились, но остались человекоподобными. Когда вода и пища исчезли, а изношенные механизмы перестали действовать, люди делали героические усилия, чтобы выжить. Они не могли это сделать с помощью техники, но к тому времени, когда сломалась последняя машина, уже достаточное количество людей приспособилось к окружающим условиям.
Их потомки по-прежнему населяют планету, полностью приноровившись к окружающей среде. Температура их тела около ста тридцати градусов по Фаренгейту. Глотка снабжена особыми тканями, запасающими воду. Есть и менее значительные изменения, направленные на то, чтобы приспособиться к условиям планеты. Я не знаю подробностей, но в докладе отражены восторги автора по поводу симбиотических отношений. К тому же отчеты утверждают, что человек впервые стал активным компонентом сложной экологической системы, а не гостем.
– Удивительно! – воскликнула Леа.
– Неужели? – нахмурился Айджел. – С абстрактно-научной точки зрения – возможно. Если будете делать заметки, возможно, в свое время напишете об этом книгу. Это уже по другой части. Я уверен, что все эти морфологические изменения и отталкивающие интимные отношения восхитят вас, доктор Мориис. Но когда станете определять группы крови и восхищаться показаниями ваших термометров, не забудьте уделить должное внимание дисанцам. Мы должны выяснить, что именно делает их такими, иначе нам придется стать свидетелями гибели этого необычного мира.
– То есть как это?! – возмутилась Леа. – Вы хотите уничтожить их? Уничтожить эти удивительные геопатические ресурсы? Почему?
– Потому, что они невероятно невыносимы, вот почему! В руки этих горячих голов попало несколько примитивных кобальтовых бомб.