- И мы не можем ничего восстановить?
   - Вы что - механик, Майк? Я - нет. От нас будет больше вреда, нежели пользы.
   Прошло два дня в блуждающем полете. Наконец подходящая планета была найдена. Она приближалась к ним своей ночной стороной, густая пелена облаков мешала рассмотреть хоть что-нибудь.
   - Если бы здесь были города, мы бы увидели их свет, - сказал Майк.
   - Не обязательно. Не исключена возможность существования подземных городов. Вполне возможно, что на этом полушарии расположен океан. Да мало ли что еще.
   - А может быть, эта планета вообще необитаема. И тогда даже благополучное приземление равносильно смерти. Представьте, провести остаток жизни на окраине Вселенной!
   - Однако это все же лучше, чем ничто, - прервал его Язон. - Я попросил бы вас, Майк, на время посадки освободить меня от ремней. Неизвестно, что случится, а мне все-таки хотелось бы иметь хоть какие-то шансы на спасение.
   Майк нахмурился.
   - Дайте мне слово, что не попытаетесь бежать.
   - Неужели вы поверите мне на слово? Моя жизнь удвоит и ваши шансы. Давайте попробуем спастись вместе.
   - Нет. Я до конца выполню свой долг, - отрубил Майк, и Язон остался сидеть, прикованный к креслу.
   Они вошли в атмосферу, и легкое шипение вокруг корпуса корабля сменилось пронзительным визгом, отключились двигатели, и началось свободное падение. Трение о воздух нагрело корпус докрасна и, несмотря на работу холодильных установок, температура внутри корабля стремительно росла.
   - Что происходит? - спросил Майк. - Вы, кажется, лучше меня разбираетесь в этом. Мы разобьемся?
   - Возможно. Если механизмы не сработают, то от нас останется мокрое место. Но будем надеяться, что компьютер еще способен на последнее усилие. Я лично очень надеюсь на это. В последнее время стали выпускать довольно надежные компьютеры, а корпус и двигатели нашего корабля в нормальном состоянии. Неисправны лишь приборы контроля. Хороший пилот попытался бы посадить корабль, попеременно включая и выключая двигатели, что, конечно, сопряжено с определенным риском. Перегрузки в таких случаях достигают 136. Мы, к сожалению, не можем себе этого позволить, остается рассчитывать только на компьютер.
   - Вы думаете, мы все же приземлимся? - спросил Майк, устраиваясь в амортизационном кресле.
   - Надеюсь. И я хотел бы, чтобы вы все-таки освободили меня от ремней, посадка не обещает быть мягкой, могут понадобиться быстрые действия.
   Майк подумал и достал пистолет.
   - Хорошо, - сказал он, - но если вы попытаетесь бежать, я буду стрелять. Как только мы приземлимся, я снова прикую вас.
   - Благодарю за заботу, - отозвался Язон, растирая запястья.
   Началось торможение. Неимоверная тяжесть вдавила их в кресла, вытеснив воздух из легких. У Майка не было сил, чтобы поднять пистолет, казалось, он весил тонну. Язону, правда, это никакого преимущества не давало: он все равно не мог встать. Перед глазами мелькали темно-красные круги, он еле удерживался на грани сознания.
   Внезапно тяжесть исчезла. Взревели бортовые двигатели, защелкали реле. Майк и Язон, не двигаясь, смотрели друг на друга.
   Удар был страшен. Корабль повернулся и закачался. Язон решил, что это конец. Последней его мыслью было: "Надо защитить голову". Он поднял руки и ударился о стену.
   Холод, казалось, заполнял собой всю вселенную. Он разрывал тело на куски, но в то же время успокаивал боль.
   Язон пришел в себя от собственного крика. Вдруг что-то обхватило его, и он не сразу сообразил, что это рука Майка. Майк поддерживал его голову над поверхностью воды и плыл. Язон успел заметить, как скрылась под водой огромная черная масса корабля; корабль умирал со скрипом, пуская пузыри.
   - Встаньте и идите, - хрипло прошептал Майк. - Я не могу держать вас... не могу держаться сам...
   Язон с облегчением почувствовал опору под ногами.
   Они барахтались в воде бок о бок на четвереньках. В голове Язона был сплошной туман, он соображал с трудом и понимал только одно: останавливаться нельзя, надо идти вперед.
   Вдруг в темноте появилась светящаяся точка, она приближалась.
   Все это напоминало ночной кошмар. Майк поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с человекоподобным существом, сжимающим в руке факел - это было нечто отвратительное и сплошь состоящее из острых углов и клыков. Каким-то предметом, похожим на дубинку, оно стукнуло Майка по голове, и тот, не издав ни звука, упал, а существо двинулось к Язону.
   У Язона не было сил сопротивляться. Он все же попытался встать на ноги, но пальцы его беспомощно заскребли о холодный грунт, и он повалился лицом в песок. Только невероятным усилием воли Язон сумел раздвинуть надвигающуюся тьму.
   Послышался тяжелый топот. Язон перевернулся на спину и увидел склонившееся над ним существо, омерзительнее которого трудно было себе представить.
   ГЛАВА IV
   Чудовище стояло и смотрело на Язона сверху вниз. Время шло, а он все еще оставался жив.
   - К'е vi stas el? - вдруг прокаркало существо, и Язон понял, что перед ним человек.
   Он никогда раньше не слышал этого языка, но что-то в нем показалось ему знакомым. Язон хотел ответить, но из его горла вырвался хрип, мало напоминающий человеческую речь.
   В темноте показалось множество огней, и послышался шум тяжелых шагов, приближавшихся к ним. Теперь Язон мог получше разглядеть стоящего над ним человека. Он понял, почему ошибся, приняв его за чудовище.
   Руки и ноги аборигена были обернуты кусками крашеной кожи, грудь и все остальное тело также покрывали разукрашенные кроваво-красным узором шкуры. На голове возвышалась раковина какого-то моллюска, служившая ему не то маской, не то шлемом. В раковине были проделаны отверстия для глаз, а края ее украшали огромные, в палец толщиной, клыки. Единственное, что выдавало в нем человека - спутанная, грязная борода, выбивающаяся из-под маски. Другие детали туалета Язон не успел рассмотреть - тяжелая дубина обрушилась на него...
   На какую-то минуту Язон потерял сознание, а когда открыл глаза, то увидел, что факел воткнут в землю, а человек с дубиной уже снимает с него второй ботинок. Язон пошевелился, но помешать грабителю ничем не смог. Он был не в состоянии заставить слушаться свое тело. Чувство времени оставило его: секунды шли медленно, а события разворачивались с пугающей быстротой.
   Башмаки были сняты, и человек приступил к одежде Язона, однако магнитная застежка оказалась ему незнакомой, и острые когти впились в тело Язона. Человек зарычал, пытаясь справиться с застежкой, и тут случайно нажал на кнопку, отстегивающую аптечку. Эта сверкающая диковина явно пришлась ему по вкусу, но когда одна из иголок, проткнув шкуру, впилась в руку, он закричал от боли, бросил аптечку на песок и в гневе растоптал ее.
   Горечь утраты столь необходимой вещи придала Язону сил, он попытался дотянуться до аптечки, но потерял сознание.
   Язон очнулся от страшной боли в голове. Он был укрыт грязными, отвратительно пахнущими шкурами, которые, правда, хоть немного согревали.
   Он отбросил вонючую шкуру, прикрывавшую его лицо, и посмотрел на звезды - далекие точки, сверкающие в холодной ночи. Прохладный воздух немного оживил Язона, и он жадно глотал его, обжигая легкие.
   Он сообразил, что слабость - следствие травмы головы, полученной при аварии. "Очевидно, легкое сотрясение", - решил он, нащупав, большую шишку на черепе.
   Порыв холодного ветра обжег Язону лицо, и он вновь натянул на голову мерзкую шкуру.
   Он лежал и думал о том, что произошло с Майком Сэймоном после того, как его голова встретилась с дубинкой аборигена-головореза. Печальный и неожиданный конец для человека, выжившего после крушения. Нельзя сказать, что Язон очень уж жалел этого недоношенного фанатика, но он все-таки был обязан ему жизнью. И Язон поклялся отомстить за Майка, как только будет в состоянии это сделать. Жизнь за жизнь! И тут же подивился своей кровожадности. Очевидно, долгое пребывание на Пирре приглушило его природное отвращение к убийству. Но вместе с тем он заключил, что приобретенные там навыки еще сослужат ему добрую службу на этой планете.
   Сквозь дыру в шкуре Язон увидел, как сереет небо, и ему захотелось посмотреть на рассвет.
   Майк Сэймон лежал рядом, также прикрытый шкурами, его волосы были спутаны и перепачканы кровью, но он дышал.
   - Оказывается его труднее отправить на тот свет, чем я думал, пробормотал Язон, с трудом приподнимаясь на локте и осматривая мир, в который его привел Раймон Лалл.
   Перед ним лежала угрюмая равнина, покрытая человеческими телами, как поле битвы. Люди во сне вздрагивали, ворочались, и это было единственным признаком жизни на всем пустынном пространстве. Где-то невдалеке слышался шум прибоя, но гряда высоких дюн загораживала море.
   Вскоре на вершине холма появился вооруженный человек. Он проделывал какие-то непонятные движения, нарушая тишину странным металлическим звоном.
   Майк застонал и открыл глаза.
   - С добрым утром, - приветствовал его Язон. - Как самочувствие? У вас два самых удивительных синяка, какие мне только приходилось видеть.
   - Где я?
   - Какой оригинальный вопрос. Сразу видно, что вы насмотрелись космических опер по телевизору. Я не знаю, где мы, но могу напомнить, как мы сюда попали.
   - ...Мы плыли к берегу, потом из мрака возникло нечто злое, как демон из ада. Мы боролись...
   - И он пробил вам голову. Один-единственный удар, и бой был кончен. Мне, надо сказать, повезло больше. Я успел разглядеть вашего демона. Это человек. Но потрясающий наряд, в который он облачен, делает его похожим на исчадие ада. По-моему, он - глава этой команды оборванцев. Могу еще добавить, что он украл мои башмаки, и я при первой возможности убью его за это.
   - Не думайте о таких низменных вещах. Не опускайтесь так низко, серьезно заметил Майк. - Не стоит убивать человека из-за каких-то ботинок. Вы сами олицетворение зла, Язон. И... мои ботинки!.. моя одежда!.. - Майк отбросил шкуры и сделал сногсшибательное открытие. - Велнад! - закричал он. - Асмодей! Аваддон! Вельзевул!
   - Отлично! - восхитился Язон. - Вы прекрасно изучили демонологию. Скажите, Майк, вы решили только перечислить имена или собираетесь позвать их на помощь?
   - Молчите, богохульник! Я не позволю, чтобы меня грабили! - он встал, и ветер, отхлестав Майка по обнаженной груди, быстро окрасил его кожу в сиреневый цвет. - Я заставлю его вернуть мои вещи! Я ухожу искать это злое создание.
   Майк повернулся, собираясь осуществить свои намерения, но Язон схватил его за лодыжку и повалил на холодную землю.
   - Мы в расчете, - сказал Язон, набрасывая шкуры на его костлявое тело. - Вы спасли мою жизнь, теперь я спас вашу. Вы безоружны и ранены, а тот парень на холме - ходячий склад оружия. Он убьет вас так же легко, как сейчас ковыряется в зубах. Так что успокойтесь и постарайтесь не делать глупостей. Из любого положения всегда можно найти выход. И я берусь его отыскать. Оставайтесь здесь, а я хочу пройтись и осмотреться.
   Стон был ответом Язону. Майк потерял сознание.
   Язон встал, завернулся в шкуры, порывшись в песке, отыскал подходящий камень и, вооружившись таким образом, побрел между спящими.
   Когда он вернулся, Майк уже пришел в себя. Солнце стояло высоко над горизонтом. Очнувшиеся ото сна аборигены представляли собой шаркающую, чешущуюся толпу человек в тридцать: мужчины, женщины, дети... Все они были одеты в одинаковые, изодранные шкуры. Большинство из них сидело на земле, тупо глядя перед собой и совершенно не интересуясь двумя незнакомцами.
   Язон протянул Майку грязную кожаную чашку и присел на корточки рядом с ним.
   - Выпейте. Это вода. Единственное, что мне удалось отыскать. Еды нет вообще, - он все еще держал в руке камень и, рассказывая, тер его о песок. Конец камня был обагрен кровью, и на него налипло несколько тонких человеческих волосков. - Я тщательно осмотрел местность вокруг лагеря, везде одно и то же. И кругом эти типы. Какие-то люди несли сшитые из шкур бурдюки и чашки. Я поговорил с ними. Обед будет позже.
   - Кто они? - спросил Майк, сделав несколько глотков. - Что нам делать?
   Язон внимательно посмотрел на него. Рана кровоточила. Промывать ее водой сомнительной чистоты не имело смысла.
   - Я уверен в одном, - сказал он. - Эти люди - рабы. Я не знаю, почему они здесь, что делают и куда идут, но их статус предельно ясен. Наш, кстати, тоже.
   - Рабы?! - переспросил Майк, и слово это ранило его сильнее, нежели дубинка дикаря. - Это отвратительно! Рабов надо освободить!
   - Давайте без громких слов. И, пожалуйста, как бы вам ни было противно, постарайтесь быть реалистом. Здесь только два раба нуждаются в освобождении: вы и я. Остальные, по моему глубокому убеждению, вполне приспособились к существующему порядку, и я не вижу причин для перемен. Я не собираюсь затевать освободительную кампанию до тех пор, пока сам не выберусь из этой заварухи, да и потом тоже. Эта планета долгое время как-то обходилась без меня, и, думается, не перестанет вращаться и после того, как я ее покину.
   - Трус! - вскричал Майк. - Боритесь за Истину, и Истина освободит Вас!
   - Опять? - разозлился Язон. - Единственная святыня для меня - это Я! Не поэтично, зато - правда. Ситуация тяжелая, но не безнадежная, а посему слушайте и запоминайте. Хозяин, его зовут Чака, ушел на охоту, и мне удалось получить кое-какие сведения. С самого начала мне показалось, что я узнаю язык, на котором говорят здешние обитатели. Это искаженная форма эсперанто. Он употребляется на многих планетах. Так вот, язык, образ жизни этих людей все свидетельствует о том, что у них нет контактов с остальной частью галактики. Хотя очень хочется надеяться на обратное. И если где-нибудь на этой планете все же есть торговая база, мы непременно ее отыщем. Конечно, поводов для беспокойства предостаточно, но, по крайней мере, объясниться с ними мы в состоянии. Их язык утратил некоторые звуки, приобрел гортанное звучание, но при желании понять можно.
   - Я не говорю на эсперанто.
   - В таком случае вам его придется выучить. Это не так уж и сложно. А теперь хватит возражать. Слушайте дальше. Туземцы - рабы от рождения, и это все, что они знают о себе. Наша главная проблема - Чака. И для того, чтобы справиться с ним, мы должны выяснить очень многое. Он - хозяин, воин, отец и божество этой толпы. Похоже, он отлично знает свое дело. Так что постарайтесь быть хорошим рабом... пока.
   - Рабом? Я? - Майк выпрямился и попытался встать.
   Язон толкнул его.
   - Да, да, рабом. И я тоже. Это - единственная возможность уцелеть. Делайте то же, что и все, повинуйтесь приказам, и у вас будет неплохой шанс остаться в живых.
   Ответ Майка был заглушен криками, означавшими, что вернулся Чака. Рабы вскочили, собрали свои узлы и выстроились в шеренгу. Язон помог Майку встать, обмотал вокруг него шкуры и, придерживая за талию, повел занимать место в шеренге. Когда построение было закончено, Чака пнул ногой ближайшего раба, и все двинулись вперед. Люди шли медленно, низко опустив головы. Язон ничего не понимал, но, пока их с Майком не трогали, это мало его беспокоило. Все силы уходили на то, чтобы поддерживать раненого Майка.
   Вдруг один из рабов издал гортанный звук, и вся цепь остановилась. Язон был слишком далеко от раба, чтобы понять причину всеобщего возбуждения, он только видел, как туземец опустился на колени и принялся копать песок концом палки. Через несколько секунд раб выкопал нечто круглое, размером с кулак, поднял его над головой и преподнес Чаке. Хозяин принял сей дар и... съел, потом как следует пнул раба, и движение возобновилось.
   Еще дважды были найдены загадочные плоды, и их тоже съел Чака. Лишь когда его желудок наполнился, он подозвал к себе раба, у которого за спиной висела корзина. Теперь этот раб все время шел перед Чакой, а Чака внимательно следил, чтобы все найденные плоды попадали в корзину.
   Язон гадал, что бы это могло быть, а бурчание в животе напоминало, что недурно бы подкрепиться. Вдруг шедший рядом с ним раб вскрикнул и показал на землю. Шеренга остановилась, и Язон с интересом стал наблюдать, как тот принялся копать палкой песок, обнажая маленький стебель. Постепенно открылся сморщенный клубень, абориген вытащил его и оборвал зеленые листья. Язону он показался таким же съедобным, как булыжник. Но, очевидно, дикарь был противоположного мнения. Он необдуманно понюхал корень, и у него потекли слюни. Чака рассердился, и раб получил такой смачный пинок, что с криком отлетел на место.
   Вскоре последовал приказ остановиться, и толпа оборванцев окружила Чаку. Чака, поочередно подзывал рабов, выдавал каждому по одному или несколько корней. Вероятно, соразмерно заслугам.
   - К'е nam h'vas vi? - он ткнул дубинкой Язона.
   - Mia namo estas Iason, mia amiko estas Mikah.
   Язон ответил на правильном эсперанто, и Чака, кажется, его понял, так как что-то пробурчал и стал рыться в корзине.
   Язон чувствовал, что из-под маски его изучают внимательные глаза.
   - Откуда вы пришли? Это ваш корабль загорелся и затонул там? - дубинка вновь коснулась груди Язона.
   - Да. Это был наш корабль. Мы прилетели издалека.
   - С другой стороны океана? - спросил он. Очевидно, это было самое отдаленное место, какое мог вообразить себе рабовладелец.
   - Да. - У Язона не было настроения читать лекцию по астрономии. - Когда нам дадут поесть? - спросил он.
   - Ты был богатым человеком у себя в стране. У тебя был корабль и башмаки. Здесь ты раб. Мой раб. Вы оба мои рабы.
   - Я твой раб. Я твой раб. Но даже рабам необходимо время от времени что-нибудь есть.
   Чака отыскал в корзине корень, разломил его пополам и бросил на землю перед Язоном.
   - Работай лучше - получишь больше.
   Язон подобрал обе половинки и, как мог, счистил с них грязь. Одну он протянул Майку, а от другой осторожно откусил кусочек. Песок скрипел на зубах, а вкус корня напоминал вкус парафина. Язон пересилил отвращение и проглотил эту мерзость. Пока не подвернется что-нибудь получше, придется довольствоваться этим, чтобы не помереть с голоду.
   - Вы говорили о нашем дальнейшем существовании? - спросил его Майк, перемалывая свою порцию.
   - Обменялись ложью. Он считает, что мы его рабы. А я согласен с этим. Но это временно, - добавил Язон, видя как дернулся Майк и как покраснело от гнева его лицо. - Мы на чужой планете, вы ранены, у нас нет ни воды, ни пищи. И нет иного способа выжить. А поэтому надо следовать за этим уродом и делать все, что он говорит. Если ему нравится называть нас рабами, пускай.
   - Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!
   - Перестаньте нести чепуху. Лучше жить в цепях, чем подохнуть с голоду. Кончайте болтать и ешьте. Мы ничего не сможем сделать, пока вы не поправитесь.
   Всю оставшуюся часть дня рабы продолжали заниматься поиском корней креноджей, как их здесь называли. Даже Язон, несмотря на то, что в основном был занят Майком, отыскал два корня.
   Они остановились только с наступлением сумерек. Чака опять произвел раздачу корней, но на этот раз Язон удостоился вдвое большей порции поощрение за выдающиеся заслуги в собирании креноджей.
   Следующее утро началось по заведенному порядку. Только на сей раз поиски пищи шли параллельно невидимому берегу океана. Вдруг один из рабов, забравшийся на вершину дюны, закричал, замахал руками и скатился с холма. Чака подбежал к нему, что-то спросил и быстро стал отвязывать кожаную сумку, свисавшую с плеча. Язон увидел, как он достал из нее довольно эффектный самострел и взвел курок нажатием специальной рукоятки. Это сложное оружие казалось не совсем уместным в руках человека, поднявшегося на одну ступеньку от каменного века. Язону захотелось получше рассмотреть этот механизм.
   Чака достал из другой сумки стрелу и зарядил самострел. Рабы молча сидели на песке и наблюдали за хозяином. Чака пошел вдоль дюны, потом осторожно поднялся на ее вершину, лег на живот, пополз и скрылся из вида. Через несколько минут раздался крик, люди вскочили на ноги и помчались смотреть, что случилось. Язон бросил Майка и был в первых рядах.
   Рабы остановились на почтительном расстоянии от хозяина и принялись выкрикивать хвалу замечательному охотнику Чаке. Огромная, покрытая шерстью амфибия лежала у кромки прибоя. Из ее шеи торчала стрела, и тонкая струйка крови сочилась из раны.
   - Мясо! Мясо! - скандировала толпа.
   - Чака убил росмаро! Чака - великий охотник!
   - Да здравствует Чака - великий добытчик еды! - присоединился Язон. - А когда мы будем есть?
   Чака не обращал на рабов никакого внимания. Отдышавшись, он зарядил самострел, подошел к убитому животному и ножом вырезал из его тела стрелу.
   - Собирайте дрова, - приказал он. - А ты, Описвени, - Чака ткнул дубиной одного раба, - возьми нож.
   Шаркая ногами, Чака забрался на дюну и направил самострел на раба, приступившего к свежеванию туши. И пока Описвени не разделался с росмаро, Чака все время держал его на прицеле.
   - Однако наш рабовладелец не так прост, - пробормотал Язон, присоединяясь к остальным для поиска дров.
   Чака, по-видимому, постоянно опасался за свою жизнь и всегда держал оружие наготове. Если только Описвени попытается использовать нож для иных целей, он тут же получит стрелу в затылок.
   Когда набралось достаточно дров для костра, а росмаро была разрезана на куски, Чака извлек из сумки какое-то небольшое приспособление. Заинтригованный, Язон подошел как можно ближе. Ему сразу все стало ясно. Чака ударил камнем по куску железа, посыпались искры и подожгли трут.
   Откуда взялись огниво и самострел - очевидные свидетельства более высокой культуры? Это обстоятельство навело Язона на мысль, что на планете помимо кочевников - рабовладельцев существует и другое, более развитое общество.
   Позже, когда они грызли жареное мясо, он отвел Майка в сторону.
   - У нас есть надежда, - сказал Язон. - Эти невежественные дикари никогда бы сами не додумались до огнива и, тем более, до самострела. Наша задача - выяснить, откуда у них появились эти предметы. Я могу дать голову на отсечение, что на стреле стальной наконечник.
   - Что это значит? - удивился Майк.
   - Это значит, что на планете существует индустриальное общество, а следовательно, возможна и межзвездная связь.
   - В таком случае надо спросить Чаку, куда нам идти. Должно быть какое-то правительство. Мы свяжемся с ним, разъясним ситуацию и потребуем нашей отправки на Кассилию. Я обещаю не добиваться вашего ареста, пока мы не покинем эту планету.
   - Вы чертовски любезны, - сказал Язон. - Неужели вы по-прежнему жаждете моей смерти, Майк? В конце концов, мы - товарищи по несчастью, и я спас вашу жизнь.
   - Мне очень жаль, Язон динАльт. Я вижу, что еще не все доброе в вас погибло, но чувства не должны брать верх над долгом. Не забывайте, что вы совершили ряд тягчайших преступлений и обязаны понести за них наказание. Вам не хватает, Язон, нормального воспитания...
   Тут Чака сытно рыгнул из глубины своего шлема-раковины и крикнул:
   - Эй вы, свиньи! Хватит жрать! Вы станете слишком жирными. До сумерек много времени, мы еще сможем отыскать немало креноджей. Пошевеливайтесь!
   И шеренга рабов начала свое медленное продвижение по равнине.
   Они шли, собирали креноджи, один раз пополнили запасы питьевой воды из ключа. И снова шли, шли... То небольшое тепло, которое исходило от вечернего солнца, поглощалось громадой облаков, нависших над землей.
   Язон дрожал от холода. Вдруг он заметил приближающуюся к ним такую же группу собирателей креноджей и слегка толкнул локтем хромавшего рядом с ним Майка.
   - Смотрите, еще одна веселая компания. Интересно, входит ли наша встреча в программу?
   Но Майк, занятый собой, не обратил на это ни малейшего внимания. К удивлению Язона, не только Майк, но и остальные рабы никак не прореагировали на это событие. Обе линии медленно приближались друг к другу. Другая группа представляла собой точно таких же оборванцев, и они так же, склонив головы, тщательно осматривали землю перед собой.
   Возле одной из дюн была навалена груда камней. Подойдя к ней, рабы остановились, издали приветственный крик и опустились на землю. Очевидно, встреча произошла у некоего межевого знака, означавшего границу владений.
   Чака водрузил одну ногу на камень и застыл в ожидании. Второй предводитель, заняв позицию в добрых десяти шагах от Чаки, поднял над головой каменный молоток.
   - Ненавижу тебя, Чака! - проревел он.
   - Ненавижу тебя, Фасимба!
   Обмен проклятиями, казалось, был столь же обязательным, как па-де-де в балете. Оба потрясли оружием, выкрикнули в адрес друг друга несколько угроз, затем сели и принялись мирно беседовать.
   Фасимба был одет в такой же отвратительный, наводящий ужас наряд, как и Чака, за исключением некоторых деталей. Кроме раковины его голову украшал череп росмаро, дополненный несколькими рядами клыков и рогов, остальные различия касались исключительно окраски костюма. Оба они были, очевидно, равны по положению.
   - Я убил сегодня росмаро! Второй раз за десять дней! - сказал Чака.
   - Хорошая добыча. Росмаро - отлично! Где два раба, которых ты должен мне?
   - Я должен тебе двух рабов?
   - Ты должен мне двух рабов. Не притворяйся дураком. Я принес тебе железную стрелу от дзертаноджей. А второго раба ты должен мне за убитого.
   - У меня есть два раба. Вчера я захватил двух рабов из-за океана.
   - Хорошая добыча. Рабы - отлично!
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента