Страница:
– Да, маршрут мне известен. Меня больше интересует каюта.
– Разумеется, сэр, – шелест бумаги. – Вот палубный план. Как вы видите, каюты есть и на сигнальной, и на спортивной палубах.
Покупатель без ошибки ткнул пальцем в самую дорогую каюту, и Уилли от радости чуть не выпрыгнул из штанов: на такую удачу он и не рассчитывал.
– Это, как я понимаю, «суперлюкс» с несколькими комнатами? Меня он устроит.
– Разумеется, сэр. «Королева Анна». Напротив точно такой же «суперлюкс» – «Трафальгар».
– Свободен?
– Очень возможно, сэр. Сейчас проверю. Цена...
– Неважно.
– Разумеется, сэр. Одну минуту.
Что-то напевая себе под нос, на седьмом небе от счастья, Уилли направился к компьютеру, по пути весело подмигнув Хитер. Сделал заказ, а потом в ужасе вытаращился на дисплей. Стер ответ, несомненно, ошибочный, повторил заказ, но увидел на дисплее те же слова. Пальцы его забегали по клавишам, он затребовал более подробную информацию. Получив ее, что-то торопливо записал в блокноте. Вернулся к прилавку, от радости, с которой он уходил, не осталось и следа.
– Я очень сожалею, мистер...
– Хант-Полмер.
– К моему огромному сожалению, мистер Хант-Полмер, вынужден сообщить вам, что оба эти «суперлюкса» выкуплены одним лицом.
– Оба?! Я его знаю?
– Вполне возможно, мистер Хант-Полмер. Некий Ван дер Лейден. Но на борт лайнера он поднимется только в Кейптауне. Круиз оплачен полностью, но есть пометка, что от Саутгемптона до Кейптауна «суперлюксы» свободны. Если вас это интересует...
– Разумеется, нет. Есть аналогичные каюты?
– К сожалению, нет. Но я могу предложить вам «люкс» с отдельной верандой...
– Позвольте поблагодарить вас за то, что уделили мне столько времени. До свидания.
Хант-Полмер вежливо кивнул, повернулся и ушел, прежде чем Уилли успел что-то ответить.
– Наши предложения его не заинтересовали? – очень уж сладенько осведомилась Хитер.
– Еще как заинтересовали, и он бы отправился в круиз! Да только кто-то уже продал эти «суперлюксы» какому-то паршивому африканеру. Надо ввести правило, по которому лондонские кассы должны получить право продавать билеты первыми.
Уилли стукнул кулаком по столу, пожал плечами. Аккуратно сложил буклеты, убрал. Жизнь не может складываться из одних только побед. На мгновение билеты и круизы забылись, мысли его вернулись к более насущной проблеме, разрешению которой он уделял чуть ли не все время: как забраться под юбку к сладкой маленькой Хитер.
Хант-Полмер, очевидно, никуда не спешил. Покинув билетную кассу «Кунарда», он прогулочным шагом двинулся по залитой солнцем улице. На углу остановился, оглядываясь в поисках такси. Несколько проехали мимо, уже с пассажирами, наконец, показалось свободное, с зажженной надписью «Такси». Будучи джентльменом, он не стал свистеть или размахивать руками, любимое занятие туристов, а просто протянул руку с зонтиком в направлении мостовой, под углом порядка двадцати двух градусов. Такси свернуло к тротуару, остановилось.
– Станция подземки «Эрлс-корт», – сказал он в переднее окно, открыл заднюю дверцу, залез в салон, сел.
Припаркованная серая «Кортина» отъехала от тротуара, когда они проезжали мимо, и влилась в транспортный поток. «Возможно, совпадение, – решил Хант-Полмер. – Пока волноваться нет нужды». И расслабился, бренча мелочью в кармане пиджака.
По прибытии расплатился с водителем и спустился на станцию. Монеты он приготовил заранее и бросил в щель автомата. Последний звякнул и выдал билетик. Хант-Полмер сунул его в паз автоматического турникета, который тоже звякнул и возвратил билет. Хант-Полмер быстро миновал турникет, а потом остановился у карты подземки. Наверное, нашел на ней много интересного, потому что изучал карту добрых пять минут. Получив при этом прекрасную возможность видеть всех, кто входил на станцию. Свой пост он оставил, лишь когда доносящийся из тоннеля рокот возвестил о приближении поезда, следующего в западном направлении. Но по лестнице он сбежал в самый последний момент, чтобы успеть к закрытию дверей.
На поезд не сел. Подождал, пока сошедшие с него пассажиры покинут платформу, последовал за ними в одиночестве, протянул билет контролеру. Тот чуть приподнял брови, не каждый день человек покупал билет, чтобы доехать от станции «Эрлс-корт» до станции «Эрлс-корт», но не произнес ни слова.
Насколько мог сказать Хант-Полмер, никто не следил за ним и когда он пересекал площадь, и когда звонил в подъезд многоквартирного дома на южной стороне. Зажужжал электрический замок, Хант-Полмер толкнул дверь, переступил порог, лифтом не воспользовался, по лестнице взбежал на третий этаж. Открылась дверь, он вошел в квартиру, дверь тут же закрылась.
– За тобой не следили? – на испанском спросил Леандро Диас.
– Нет. Я в этом уверен. Я принял необходимые меры, – ответил Хант-Полмер тоже на испанском, чистом и быстром.
– Каковы результаты?
– Я буду счастлив рассказать обо всем после того, как сяду и выпью стакан вина из этой столь манящей бутылки «Sangre de Тоrо», которую я вижу на столе.
За столом сидели еще четверо мужчин. Похоже, все друг друга знали, так что никому представляться не пришлось. Один из них наполнил стакан, протянул Хант-Полмеру. Тот осторожно пригубил вино, удовлетворенно кивнул.
– Подозрений не возникло? – спросил Диас. – Тебя приняли за англичанина?
– Разве могло быть иначе, дорогой мой? Все эти ужасные школьные обеды, годы, проведенные в этом жутком холоде, деньги, потраченные отцом на мое обучение в Итоне... Напрасные усилия, если бы я не смог сойти за одного из избранных. Так что «Кунард» познакомился с джентльменом по фамилии Хант-Полмер...
– Как печенье! – воскликнул Диас.
– Не совсем, друг мой, но близко. Если бы менеджер, который обслуживал меня, узнал, что моя фамилия Ривельес, едва ли я столкнулся бы с таким желанием угодить. Только истинный джентльмен имеет право получать четкие ответы на заданные им вопросы. Поэтому никому и в голову не придет, что они имеют отношение к вашей группе. Насчет «сунерлюксов» я все выяснил. Они выкуплены на весь круиз неким Ван дер Лейденом.
– Оба?
– Да. Есть интересная деталь. Хотя «люксы» полностью оплачены, пассажиры появятся в них только в Кейптауне.
– Кейптаун! – Диас не скрывал изумления. – Какое отношение Южная Африка имеет к Южной Америке... особенно к Парагваю?
– Я могу только высказать догадку, друг мой. И догадка моя следующая: африканеры, которые поднимутся на борт в Кейптауне, могут говорить на испанском.
Диас, нахмурившись, кивнул.
– Полагаю, что твоя догадка соответствует истине. Если майор де Лайглесия выкупил эти билеты, тогда круиз «Ка-Е-Второй» каким-то образом связан с тем, что сейчас происходит в нашей стране.
– Есть идеи, что происходит? – спросил Ривельес.
– Нет, ничего определенного. Но готовится что-то серьезное. У нас есть человек, который близок к центру событий, но ему сложно передавать информацию. Со временем мы все узнаем, можешь не волноваться. Но пока мы не можем позволить себе сидеть сложа руки, мы должны выяснить все, что возможно, об этих загадочных пассажирах. Ты бывал в Южной Африке, Ривельес?
– Только не надо просить меня об этом! – Ривельес предупреждающе поднял свободную руку. – Мой бизнес – экспортно-импортные операции, и я могу выкроить несколько свободных часов, но мой дядя лично перережет мне глотку, если я уеду из Англии...
– Ривельес, – мягко, но решительно продолжил Диас, – ты найдешь способ. Скажешься больным, сошлешься на усталость, что-нибудь придумаешь. Но все, кто сидит в этой комнате, хорошо известны этим бандитам из «Колорадо». Если они нас заметят, то поймут, что мы идем по их следу. Тогда как ты – респектабельный аргентинский бизнесмен. Они, возможно, не подозревают о том, что произошло с твоим кузеном, не знают, что ты сам нашел нас и предложил свою помощь. Кроме того, организация наша бедная, а билет на самолет до Кейптауна наверняка стоит дорого.
– Забросить работу, прикинуться больным, лететь за убийцами в Кейптаун... да еще самому оплачивать дорогу! – Ривельес вздохнул. – Не слишком ли много вы просите, а?
– Мы просим немало, – согласился Диас. Ривельес уже хотел запротестовать... но вдруг улыбнулся.
– Разумеется, вы просите многого. И, разумеется, я вам помогу. В общем-то, невелик труд.
– Мы ценим твою помощь. А теперь допивай вино, пока Антонио позвонит в туристическое агентство и узнает насчет билета. Дай ему номер твоей кредитной карточки. Так будет проще.
Глава 5
– Разумеется, сэр, – шелест бумаги. – Вот палубный план. Как вы видите, каюты есть и на сигнальной, и на спортивной палубах.
Покупатель без ошибки ткнул пальцем в самую дорогую каюту, и Уилли от радости чуть не выпрыгнул из штанов: на такую удачу он и не рассчитывал.
– Это, как я понимаю, «суперлюкс» с несколькими комнатами? Меня он устроит.
– Разумеется, сэр. «Королева Анна». Напротив точно такой же «суперлюкс» – «Трафальгар».
– Свободен?
– Очень возможно, сэр. Сейчас проверю. Цена...
– Неважно.
– Разумеется, сэр. Одну минуту.
Что-то напевая себе под нос, на седьмом небе от счастья, Уилли направился к компьютеру, по пути весело подмигнув Хитер. Сделал заказ, а потом в ужасе вытаращился на дисплей. Стер ответ, несомненно, ошибочный, повторил заказ, но увидел на дисплее те же слова. Пальцы его забегали по клавишам, он затребовал более подробную информацию. Получив ее, что-то торопливо записал в блокноте. Вернулся к прилавку, от радости, с которой он уходил, не осталось и следа.
– Я очень сожалею, мистер...
– Хант-Полмер.
– К моему огромному сожалению, мистер Хант-Полмер, вынужден сообщить вам, что оба эти «суперлюкса» выкуплены одним лицом.
– Оба?! Я его знаю?
– Вполне возможно, мистер Хант-Полмер. Некий Ван дер Лейден. Но на борт лайнера он поднимется только в Кейптауне. Круиз оплачен полностью, но есть пометка, что от Саутгемптона до Кейптауна «суперлюксы» свободны. Если вас это интересует...
– Разумеется, нет. Есть аналогичные каюты?
– К сожалению, нет. Но я могу предложить вам «люкс» с отдельной верандой...
– Позвольте поблагодарить вас за то, что уделили мне столько времени. До свидания.
Хант-Полмер вежливо кивнул, повернулся и ушел, прежде чем Уилли успел что-то ответить.
– Наши предложения его не заинтересовали? – очень уж сладенько осведомилась Хитер.
– Еще как заинтересовали, и он бы отправился в круиз! Да только кто-то уже продал эти «суперлюксы» какому-то паршивому африканеру. Надо ввести правило, по которому лондонские кассы должны получить право продавать билеты первыми.
Уилли стукнул кулаком по столу, пожал плечами. Аккуратно сложил буклеты, убрал. Жизнь не может складываться из одних только побед. На мгновение билеты и круизы забылись, мысли его вернулись к более насущной проблеме, разрешению которой он уделял чуть ли не все время: как забраться под юбку к сладкой маленькой Хитер.
***
Хант-Полмер, очевидно, никуда не спешил. Покинув билетную кассу «Кунарда», он прогулочным шагом двинулся по залитой солнцем улице. На углу остановился, оглядываясь в поисках такси. Несколько проехали мимо, уже с пассажирами, наконец, показалось свободное, с зажженной надписью «Такси». Будучи джентльменом, он не стал свистеть или размахивать руками, любимое занятие туристов, а просто протянул руку с зонтиком в направлении мостовой, под углом порядка двадцати двух градусов. Такси свернуло к тротуару, остановилось.
– Станция подземки «Эрлс-корт», – сказал он в переднее окно, открыл заднюю дверцу, залез в салон, сел.
Припаркованная серая «Кортина» отъехала от тротуара, когда они проезжали мимо, и влилась в транспортный поток. «Возможно, совпадение, – решил Хант-Полмер. – Пока волноваться нет нужды». И расслабился, бренча мелочью в кармане пиджака.
По прибытии расплатился с водителем и спустился на станцию. Монеты он приготовил заранее и бросил в щель автомата. Последний звякнул и выдал билетик. Хант-Полмер сунул его в паз автоматического турникета, который тоже звякнул и возвратил билет. Хант-Полмер быстро миновал турникет, а потом остановился у карты подземки. Наверное, нашел на ней много интересного, потому что изучал карту добрых пять минут. Получив при этом прекрасную возможность видеть всех, кто входил на станцию. Свой пост он оставил, лишь когда доносящийся из тоннеля рокот возвестил о приближении поезда, следующего в западном направлении. Но по лестнице он сбежал в самый последний момент, чтобы успеть к закрытию дверей.
На поезд не сел. Подождал, пока сошедшие с него пассажиры покинут платформу, последовал за ними в одиночестве, протянул билет контролеру. Тот чуть приподнял брови, не каждый день человек покупал билет, чтобы доехать от станции «Эрлс-корт» до станции «Эрлс-корт», но не произнес ни слова.
Насколько мог сказать Хант-Полмер, никто не следил за ним и когда он пересекал площадь, и когда звонил в подъезд многоквартирного дома на южной стороне. Зажужжал электрический замок, Хант-Полмер толкнул дверь, переступил порог, лифтом не воспользовался, по лестнице взбежал на третий этаж. Открылась дверь, он вошел в квартиру, дверь тут же закрылась.
– За тобой не следили? – на испанском спросил Леандро Диас.
– Нет. Я в этом уверен. Я принял необходимые меры, – ответил Хант-Полмер тоже на испанском, чистом и быстром.
– Каковы результаты?
– Я буду счастлив рассказать обо всем после того, как сяду и выпью стакан вина из этой столь манящей бутылки «Sangre de Тоrо», которую я вижу на столе.
За столом сидели еще четверо мужчин. Похоже, все друг друга знали, так что никому представляться не пришлось. Один из них наполнил стакан, протянул Хант-Полмеру. Тот осторожно пригубил вино, удовлетворенно кивнул.
– Подозрений не возникло? – спросил Диас. – Тебя приняли за англичанина?
– Разве могло быть иначе, дорогой мой? Все эти ужасные школьные обеды, годы, проведенные в этом жутком холоде, деньги, потраченные отцом на мое обучение в Итоне... Напрасные усилия, если бы я не смог сойти за одного из избранных. Так что «Кунард» познакомился с джентльменом по фамилии Хант-Полмер...
– Как печенье! – воскликнул Диас.
– Не совсем, друг мой, но близко. Если бы менеджер, который обслуживал меня, узнал, что моя фамилия Ривельес, едва ли я столкнулся бы с таким желанием угодить. Только истинный джентльмен имеет право получать четкие ответы на заданные им вопросы. Поэтому никому и в голову не придет, что они имеют отношение к вашей группе. Насчет «сунерлюксов» я все выяснил. Они выкуплены на весь круиз неким Ван дер Лейденом.
– Оба?
– Да. Есть интересная деталь. Хотя «люксы» полностью оплачены, пассажиры появятся в них только в Кейптауне.
– Кейптаун! – Диас не скрывал изумления. – Какое отношение Южная Африка имеет к Южной Америке... особенно к Парагваю?
– Я могу только высказать догадку, друг мой. И догадка моя следующая: африканеры, которые поднимутся на борт в Кейптауне, могут говорить на испанском.
Диас, нахмурившись, кивнул.
– Полагаю, что твоя догадка соответствует истине. Если майор де Лайглесия выкупил эти билеты, тогда круиз «Ка-Е-Второй» каким-то образом связан с тем, что сейчас происходит в нашей стране.
– Есть идеи, что происходит? – спросил Ривельес.
– Нет, ничего определенного. Но готовится что-то серьезное. У нас есть человек, который близок к центру событий, но ему сложно передавать информацию. Со временем мы все узнаем, можешь не волноваться. Но пока мы не можем позволить себе сидеть сложа руки, мы должны выяснить все, что возможно, об этих загадочных пассажирах. Ты бывал в Южной Африке, Ривельес?
– Только не надо просить меня об этом! – Ривельес предупреждающе поднял свободную руку. – Мой бизнес – экспортно-импортные операции, и я могу выкроить несколько свободных часов, но мой дядя лично перережет мне глотку, если я уеду из Англии...
– Ривельес, – мягко, но решительно продолжил Диас, – ты найдешь способ. Скажешься больным, сошлешься на усталость, что-нибудь придумаешь. Но все, кто сидит в этой комнате, хорошо известны этим бандитам из «Колорадо». Если они нас заметят, то поймут, что мы идем по их следу. Тогда как ты – респектабельный аргентинский бизнесмен. Они, возможно, не подозревают о том, что произошло с твоим кузеном, не знают, что ты сам нашел нас и предложил свою помощь. Кроме того, организация наша бедная, а билет на самолет до Кейптауна наверняка стоит дорого.
– Забросить работу, прикинуться больным, лететь за убийцами в Кейптаун... да еще самому оплачивать дорогу! – Ривельес вздохнул. – Не слишком ли много вы просите, а?
– Мы просим немало, – согласился Диас. Ривельес уже хотел запротестовать... но вдруг улыбнулся.
– Разумеется, вы просите многого. И, разумеется, я вам помогу. В общем-то, невелик труд.
– Мы ценим твою помощь. А теперь допивай вино, пока Антонио позвонит в туристическое агентство и узнает насчет билета. Дай ему номер твоей кредитной карточки. Так будет проще.
Глава 5
Ривельес ужасно себя чувствовал. Большую часть последних суток он провел на борту «Боинга-747», принадлежащего Южно-африканской авиакомпании, прежде чем они приземлились в Йоганнесбурге. Вылет задержался из-за забастовки в аэропорте Хитроу, а потому Ривельес опоздал на самолет до Кейптауна. Дожидаясь следующего рейса, думал о том, что сидит не в аэропорту, а в пыточной камере: только утонченный садист мог придумать столь неудобные кресла, да и сам полет до Кейптауна, продолжавшийся два часа и сорок минут, не доставил ему никакого удовольствия. Хорошо хоть в отеле «Маунт Нельсон» за ним, несмотря на задержку, оставили зарезервированный номер. Горячая ванна в компании с холодным душем заметно улучшили его настроение. Да и Столовая гора, как ему и обещали, являла собой удивительное зрелище. Умытый, побритый, переодевшийся, он плюхнулся в кресло и залюбовался открывшимся видом. И все равно он ужасно себя чувствовал.
Бросив в рот таблетку дексадрина, запил большим глотком виски с содовой, надеясь, что в комплекте они добавят ему сил. А пока следовало немного отдохнуть...
Ривельес проснулся, как от удара, тряхнул головой. Это же надо, заснул. Взглянул на часы. Спал он только десять минут. Но эти десять минут он растратил попусту. До прибытия «КЕ-2» оставались считанные часы, поэтому он не мог терять даже десяти минут. Со стоном он поднялся, взял справочник, который лежал на прикроватном столике. Посмотрел оглавление, раскрыл на списке фотографов. В основном английские и голландские фамилии, которые его совершенно не устраивали. Они наверняка лучше, чем он, разбирались в местных делах, и его легенда могла вызвать подозрение. Но в конце списка он вроде бы нашел нужного человека. Нино Россино. Подчеркнул номер и направился к телефонному аппарату.
Нино работал по договорам, и ему случалось выполнять заказы периодических изданий. То есть он с удовольствием, но не сегодня. У него портретная съемка, отменить которую совершенно невозможно. Но вопрос решился положительно после того, как Ривельес предложил аванс в двести рандов. Россино заверил его, что через час всенепременно будет в представительстве «Кунарда».
«Кунард» даже не пришлось уговаривать. Кто-то из организации Леандро Диаса прочитал о том, что «Ньюсуик» готовит большую статью о круизных лайнерах. Ривельес практически не сомневался, что имеющиеся у него репортерское удостоверение «Ньюсуик» и рекомендательное письмо на редакционном бланке поддельные, но менеджер кейптаунского представительства «Кунарда» нисколько не усомнился в их подлинности. Да, разумеется, он окажет всяческую помощь, подняться на борт – не проблема, да, всемирно известная писательница Шейла Конрад путешествует на «КЕ-2» и с радостью даст интервью. Менеджер тут же выписал пропуска Ривельесу и фотографу, полюбопытствовал, не желают ли уважаемые представители прессы после интервью выпить с капитаном. Ривельес, вновь ставший Хант-Полмером, вежливо отказался, сославшись на недостаток времени, и позволил проводить себя до двери. В приемной смуглолицый мужчина, увешанный фотоаппаратурой, задумчиво грыз и без того обгрызенный ноготь.
– Мистер Россино?
Фотограф вскочил, вытер пальцы о штанину, прежде чем протянуть Ривельесу руку.
– Нино, если не возражаете. Вы – Хант-Полмер из «Ньюсуик». Рад познакомиться. Никогда не работал с вашим еженедельником, но гарантирую, что снимки будут классные.
– Так вы не итальянец? Это вам. – Он передал фотографу конверт с двумястами рандов.
Нино быстренько глянул в конверт, сунул в карман.
– Американец итальянского происхождения. Вы, наверное, и сами догадались. Я много работал в Штатах, будьте уверены. Но здесь, можно сказать, возможностей больше.
Ривельес вслушивался скорее в интонации, чем в слова, и внезапно пришел к неожиданному выводу. Возможно, и ошибся, но он ничего не терял, проверяя свою догадку.
– Вы не работали с частными детективными агентствами, Нино? С теми, что специализируются на разводах?
Глаза Нино превратились в щелочки, голос изменился. Стал холодным, подозрительным.
– Я много с кем работал, и там, и здесь. Почему вы спрашиваете?
Догадка правильная, подумал Ривельес. Нино – тертый калач.
И заговорил уже шепотом:
– Видите ли, помимо «Ньюсуик» у меня есть и другие интересы. Вопрос деликатный, речь идет о фотографиях людей, которые, возможно, не хотят, чтобы их фотографировали. Разумеется, оплата пойдет по особому тарифу.
С лицом Нино вновь произошла перемена: подозрительность уступила место широкой улыбке.
– Хант-Полмер, – он похлопал по футляру фотоаппарата. – Вы, возможно, этого не знаете, но обратились по адресу. В Нью-Йорке я был номером один, абсолютно лучшим. Слишком хорошим. Пара фотографий попала не в те руки, и теперь я отсиживаюсь в этой глуши, дожидаюсь, пока не остынут страсти Что вам нужно?
– Мы поговорим об этом в такси, если не возражаете. Корабль скоро ошвартуется, а я хотел бы подняться на борт до пассажиров.
С Нино Ривельесу действительно повезло. Легенда даже не потребовалась. Подробности Нино не интересовали. Ему лишь хотелось знать, кого и где надо фотографировать и сколько за это заплатят.
– Сначала я должен познакомиться с обстановкой! – заявил он. – Я не говорю, что ваша идея плоха, просто стоять и снимать всех подряд все-таки не лучший вариант. Нам нужно прикрытие. Для всех мы вроде бы будем делать одно, а на самом деле – совсем другое. Кто эта телка, с которой вы хотите поговорить? Она сейчас на корабле?
– Шейла Конрад? Да, плывет от Саутгемптона. Но я не собираюсь с ней разговаривать.
– А я настаиваю на том, чтобы поговорили, мистер Хант-Полмер...
– Джон.
– Хорошо, Джон. Позвольте мне определиться на местности, а потом мы решим, что надо делать. Для меня это просто подарок! Куда интереснее, чем свадьбы этих чертовых итальяшек!
Когда автомобиль выехал на пристань, Ривельес испытал шок, взбодривший его посильнее дексадрина:
«КЕ-2» уже ошвартовалась.
Неужели столько времени и усилий потрачены зря? Краска стыда залила лицо: как после этого он сможет посмотреть в глаза парагвайцам? Такси остановилось, он коротко глянул на счетчик, сунул купюры в протянутую руку водителя. Быстрым шагом направился к причалу. Там уже собралась толпа, и поверх голов он видел, что главные трапы спущены.
– Извините, сэр. Вход разрешен только пассажирам. У вас есть билет?
Охранник решительно преградил путь Ривельесу.
– Пресса, – ответил тот, роясь в карманах. – Пассажиров еще не пускают?
– Не волнуйтесь, сэр. На борт только что поднялись сотрудники санитарной и таможенной служб. Пройдет немало времени, прежде чем начнется посадка. Сюда, сэр, в эту дверь. Этот господин с вами?
– Да, разумеется.
– Сюда, пожалуйста.
Они присоединились к маленькой группе репортеров и чиновников, которые уже находились в зале ожидания, где им предложили по чашечке кофе. Ривельес предпочел бы что-нибудь покрепче, но взял кофе и выпил его маленькими глоточками. Ждать пришлось лишь несколько минут. Один из офицеров лайнера пригласил их на корабль.
Ривельес никогда не был на борту «КЕ-2», пусть и в лондонской билетной кассе «Кунарда» утверждал обратное. Он всегда куда-то торопился и терпеть не мог ездить на поездах, не говоря уже о кораблях. Для него единственным средством передвижения на большие расстояния являлся самолет. Однажды его убедили, разумеется, женщина, отправиться в круиз. Только однажды. Дневная скука, несмотря на страстные ночи, быстро вывела его из себя. На первой же стоянке он удрал, бросив и лайнер, и женщину, и вернулся домой с привычной ему скоростью в шестьсот миль в час. Так что увиденное на «КЕ-2» стало для него сюрпризом.
Поначалу у него не возникло ощущения, что он на корабле. Куда больше «КЕ-2» напоминала первоклассный отель, каким он всегда отдавал предпочтение. Но, поднявшись на палубу, заметил и отличия: поручни, шлюпки, иллюминаторы. Все-таки не отель – корабль. Но вот ощущения, что находишься на корабле, не было. Из-за размеров. Палуба уходила вдаль, как городская улица. Масштаб поражал воображение. Память услужливо подсказывала, что он находится на борту самого большого в мире лайнера. Но он и представить себе не мог, что корабль может быть таким огромным. Ривельес редко чему удивлялся, но «КЕ-2» потрясла его до глубины души. Он тряхнул головой: пора за работу, все-таки он пришел сюда по делу, а не для того, чтобы любоваться достопримечательностями. Он нырнул в ближайшую дверь и оказался в мире толстых ковров, мягкого освещения, вежливого обслуживания. Первый же стюард, которого он остановил, вызвался проводить их к каюте мисс Конрад. Ее предупредили загодя, и она уже ждала репортера и фотографа.
– Однако кучеряво, – пробормотал Нино, когда, следуя за гидом, они вошли в лифт.
– Я бы, наверное, использовал другой термин, но подмечено точно.
– Вы поговорите с этой дамочкой один. Я хочу осмотреться. Много времени это не займет. Скажите ей, какая она прекрасная писательница, как хороша собой, что-то в этом роде, но интервью не начинайте до моего возвращения.
– По правде говоря, я никогда о ней не слышал, пока не получил это задание. Может, вы знаете, о чем она пишет?
Нино изумленно вскинул брови, покачал головой, словно не верил своим ушам.
– Где вы живете, Джон? В бочке? Эта мадам заработала на своих книгах больше миллиона баксов. Даже я их читал, хотя редко беру в руки книгу. Крутой секс. Может, вам удастся перепихнуться.
– Откровенно говоря, такого желания я не испытываю.
– Вот нужная вам каюта, сэр, – стюард указал на дверь и удалился с честно заработанными чаевыми. Нино исчез, как только Ривельес постучал в дверь.
– Открыто. Заходите, – раздался женский голос. Он повернул ручку, вошел и впервые увидел знаменитую Шейлу Конрад. Она, конечно же, подготовилась к визиту. Сидела спиной к иллюминатору, купаясь в теплом, идущем с пола свете. Ривельес подумал, что перед ним красавица, выставившая напоказ главные свои достоинства. Дорогое черное платье, бриллианты, рука, лежащая на спинке дивана, нога, заброшенная на ногу так, что короткое платье скрывало меньшую часть бедер.
– Вы из «Ньюсуик», так?
– Совершенно верно. Рад познакомиться с вами, мисс Конрад.
– Зовите меня Шейла. Так называл меня ваш паршивый рецензент, когда разносил мой последний роман. Просто Шейла. Словно забыл, что у меня есть и фамилия. И в рецензии сплошные грязные намеки и оскорбления. Подонок. Высоколобым никогда не нравились мои книги. Я надеюсь, что вы не такой.
– Я восхищаюсь вашими книгами... Шейла. – Восхищался он и глубоким декольте, особенно розовым великолепием, которое поднималось оттуда ему навстречу. – И с огромным нетерпением ждал возможности взять у вас интервью. Для меня это просто подарок судьбы.
– Я надеюсь, что интервью доставит удовольствие и мне... – Она заглянула в бумажку, которую держала в руке, – ...Джон. Я бы не приняла вас, если бы не пообещала моему агенту давать интервью любому периодическому изданию с тиражом больше миллиона экземпляров. Каков тираж вашего последнего номера?
Ривельес не имел об этом ни малейшего понятия, но его спас стук в дверь.
– Вы кого-то ждете? – спросила она.
– Моего фотографа.
– Это прекрасно. Пусть войдет.
– Привет, босс. – Нино вкатился в каюту. – Рад познакомиться с вами, мисс Конрад. Я считаю, что ваша последняя книга, «Приди ко мне, любовь моя», лучшая из всех, которые я прочитал за последние сто лет.
– Бэби, мне нравится не только твой литературный вкус, но и изящество фразы. У тебя есть имя?
– Нино Россино.
– И, разумеется, ты из Бруклина!
– Вы видите нас насквозь.
– Должна, дорогой, выросла в Гринпойнт.
– Пожалуйста, – вмешался Ривельес, глянув на часы. – Я хочу взять интервью у мисс Конрад, сделать фотографии...
– Не волнуйтесь, босс. На борт еще никого не пускают, поэтому время у нас есть. Если не возражаете, я бы хотел сделать несколько снимков в холле. Роскошная обстановка, которая как нельзя лучше подходит роскошной женщине.
– Нино, дорогой, ты – просто глоток свежего воздуха. – Шейла послала ему воздушный поцелуй сверкающими, ярко накрашенными губами. – Давай сделаем фотографии, а потом вернемся сюда и откроем шампанское. Вы и представить себе не можете, до чего же скучно на этой посудине.
Коридорами Нино провел их в выбранный им для съемки холл, действительно дышащий роскошью: мягкий свет, зеркала, кожаная мебель, свежие цветы на столиках. Нино указал, куда им надо сесть.
– Вы – сюда, мисс Конрад. Босс, начинайте интервью, а я пока расставлю аппаратуру. Я хочу, чтобы все выглядело естественно. Пару раз сниму вас вдвоем, потом одну даму, если вы не возражаете. Подержите, пожалуйста, пока я установлю треногу.
Передавая фотоаппарат Ривельесу, Нино успел шепнуть ему на ухо пару слов:
– В коридоре за вами двери тех самых «суперлюксов», которые вас интересуют. Тем, кто захочет в них войти, придется пройти мимо меня или с другой стороны коридора. Я их зафиксирую. Света достаточно, пленка высокочувствительная, объектив широкоугольный. Все будет выглядеть так, будто я фотографирую королеву секса, но двери тоже попадут в кадр.
– Вы – гений, Нино.
– Знаю. А теперь – за работу. Пошли первые пассажиры.
– Присаживайтесь сюда, Джон. – Шейла похлопала по диванной подушке.
– Если я сяду так близко, то помну ваше платье.
– Шелк. Он не мнется. Подсаживайтесь. На близком расстоянии Ривельес увидел, что Шейла не так молода, как показалось ему с первого взгляда: морщинки у глаз выдавали возраст. Но у нее оставалось немало достоинств. Груди, так те просто раздувались, зазывая его в ложбину между ними. Ривельес достал из кармана диктофон, включил.
– Интервью с Шейлой Конрад, – она ослепительно улыбнулась, а у Ривельеса все мысли вылетели из головы. Он никогда не брал интервью, понятия не имел, какие положено задавать вопросы. Лихорадочно думал, с чего начать и, конечно же, начал с банальности:
– Что побудило вас взяться за перо, Шейла?
– Господи! Ну почему меня всегда спрашивают об одном и том же! Неужели никто не может придумать новые вопросы? Отвечаю для миллионов ваших читателей. За пишущей машинкой я смогла зарабатывать больше денег, чем лежа на спине.
Пожилая и элегантная пара, господин с тростью и дама в норковом манто, как раз проходила мимо. Их брови аж подскочили. Дама даже позволила себе искоса глянуть на Шейлу.
– Следующий вопрос, пожалуйста, – самодовольно бросила Шейла.
– Вас не затруднит посмотреть на меня? – вмешался Нино. – Пожалуйста.
35-миллиметровый фотоаппарат уже стоял на треноге. От него тянулся длинный шнур. Пленка после каждого снимка перематывалась автоматически.
– Отличные будут фотографии, отличные. Босс, если можно, отойдите на секунду, я хочу сфотографировать одну мисс Конрад. Улыбнитесь, моя красавица. Вот так. Великолепно. Теперь чуть поднимите голову.
Все новые и новые пассажиры проходили мимо, многие с интересом поглядывали на происходящее в холле. Нино уже достал второй фотоаппарат, внезапно полыхнула вспышка.
Ривельес воспользовался паузой и попытался вспомнить ток-шоу, которые ему доводилось видеть по телевизору. Некоторые вопросы торопливо записал на клочке бумаги. Шейле нравилось слышать собственный голос, так что на каждый вопрос следовал более чем пространный ответ. Ривельес слушал вполуха, изредка кивал, случалось, что и невпопад, стараясь не оставить без внимания проходящих мимо пассажиров. Их поток заметно поредел. Да и Шейла, похоже, выговорилась.
– Если мои ответы не удовлетворят вашего редактора, его ничто не удовлетворит, – заявила она. И бруклинец, похоже, отщелкал двадцать пленок.
– Еще пара кадров и закругляюсь, – взмолился Нино. – Для меня лично, Шейла. Не возражаете, босс?
– Отнюдь.
Дважды щелкнул затвор фотоаппарата.
– Очень кстати. – Шейла встала, одернула платье. – Шампанское уже остыло.
Уйти они смогли только через полчаса. Ривельес пил шампанское и поддерживал разговор, Нино налегал на сандвичи, которые официант принес со второй бутылкой. Большую часть шампанского выпила Шейла. Чувствовалось, что она знает толк в этом напитке. Наконец, Нино вытер губы и встал.
– Должен отвезти пленки в лабораторию, босс. Светская жизнь мешает работе.
– Вы уж извините, Шейла, но нам пора.
– Жаль, что вы не плывете со мной. – Она сжала ему руку. – На этом корабле одни старые пердуны. А мы бы смогли неплохо провести время.
– И еще сможем, я в этом уверен. Я так рад встрече с вами.
Ему удалось высвободить влажную ладонь и ретироваться.
Бросив в рот таблетку дексадрина, запил большим глотком виски с содовой, надеясь, что в комплекте они добавят ему сил. А пока следовало немного отдохнуть...
Ривельес проснулся, как от удара, тряхнул головой. Это же надо, заснул. Взглянул на часы. Спал он только десять минут. Но эти десять минут он растратил попусту. До прибытия «КЕ-2» оставались считанные часы, поэтому он не мог терять даже десяти минут. Со стоном он поднялся, взял справочник, который лежал на прикроватном столике. Посмотрел оглавление, раскрыл на списке фотографов. В основном английские и голландские фамилии, которые его совершенно не устраивали. Они наверняка лучше, чем он, разбирались в местных делах, и его легенда могла вызвать подозрение. Но в конце списка он вроде бы нашел нужного человека. Нино Россино. Подчеркнул номер и направился к телефонному аппарату.
Нино работал по договорам, и ему случалось выполнять заказы периодических изданий. То есть он с удовольствием, но не сегодня. У него портретная съемка, отменить которую совершенно невозможно. Но вопрос решился положительно после того, как Ривельес предложил аванс в двести рандов. Россино заверил его, что через час всенепременно будет в представительстве «Кунарда».
«Кунард» даже не пришлось уговаривать. Кто-то из организации Леандро Диаса прочитал о том, что «Ньюсуик» готовит большую статью о круизных лайнерах. Ривельес практически не сомневался, что имеющиеся у него репортерское удостоверение «Ньюсуик» и рекомендательное письмо на редакционном бланке поддельные, но менеджер кейптаунского представительства «Кунарда» нисколько не усомнился в их подлинности. Да, разумеется, он окажет всяческую помощь, подняться на борт – не проблема, да, всемирно известная писательница Шейла Конрад путешествует на «КЕ-2» и с радостью даст интервью. Менеджер тут же выписал пропуска Ривельесу и фотографу, полюбопытствовал, не желают ли уважаемые представители прессы после интервью выпить с капитаном. Ривельес, вновь ставший Хант-Полмером, вежливо отказался, сославшись на недостаток времени, и позволил проводить себя до двери. В приемной смуглолицый мужчина, увешанный фотоаппаратурой, задумчиво грыз и без того обгрызенный ноготь.
– Мистер Россино?
Фотограф вскочил, вытер пальцы о штанину, прежде чем протянуть Ривельесу руку.
– Нино, если не возражаете. Вы – Хант-Полмер из «Ньюсуик». Рад познакомиться. Никогда не работал с вашим еженедельником, но гарантирую, что снимки будут классные.
– Так вы не итальянец? Это вам. – Он передал фотографу конверт с двумястами рандов.
Нино быстренько глянул в конверт, сунул в карман.
– Американец итальянского происхождения. Вы, наверное, и сами догадались. Я много работал в Штатах, будьте уверены. Но здесь, можно сказать, возможностей больше.
Ривельес вслушивался скорее в интонации, чем в слова, и внезапно пришел к неожиданному выводу. Возможно, и ошибся, но он ничего не терял, проверяя свою догадку.
– Вы не работали с частными детективными агентствами, Нино? С теми, что специализируются на разводах?
Глаза Нино превратились в щелочки, голос изменился. Стал холодным, подозрительным.
– Я много с кем работал, и там, и здесь. Почему вы спрашиваете?
Догадка правильная, подумал Ривельес. Нино – тертый калач.
И заговорил уже шепотом:
– Видите ли, помимо «Ньюсуик» у меня есть и другие интересы. Вопрос деликатный, речь идет о фотографиях людей, которые, возможно, не хотят, чтобы их фотографировали. Разумеется, оплата пойдет по особому тарифу.
С лицом Нино вновь произошла перемена: подозрительность уступила место широкой улыбке.
– Хант-Полмер, – он похлопал по футляру фотоаппарата. – Вы, возможно, этого не знаете, но обратились по адресу. В Нью-Йорке я был номером один, абсолютно лучшим. Слишком хорошим. Пара фотографий попала не в те руки, и теперь я отсиживаюсь в этой глуши, дожидаюсь, пока не остынут страсти Что вам нужно?
– Мы поговорим об этом в такси, если не возражаете. Корабль скоро ошвартуется, а я хотел бы подняться на борт до пассажиров.
С Нино Ривельесу действительно повезло. Легенда даже не потребовалась. Подробности Нино не интересовали. Ему лишь хотелось знать, кого и где надо фотографировать и сколько за это заплатят.
– Сначала я должен познакомиться с обстановкой! – заявил он. – Я не говорю, что ваша идея плоха, просто стоять и снимать всех подряд все-таки не лучший вариант. Нам нужно прикрытие. Для всех мы вроде бы будем делать одно, а на самом деле – совсем другое. Кто эта телка, с которой вы хотите поговорить? Она сейчас на корабле?
– Шейла Конрад? Да, плывет от Саутгемптона. Но я не собираюсь с ней разговаривать.
– А я настаиваю на том, чтобы поговорили, мистер Хант-Полмер...
– Джон.
– Хорошо, Джон. Позвольте мне определиться на местности, а потом мы решим, что надо делать. Для меня это просто подарок! Куда интереснее, чем свадьбы этих чертовых итальяшек!
Когда автомобиль выехал на пристань, Ривельес испытал шок, взбодривший его посильнее дексадрина:
«КЕ-2» уже ошвартовалась.
Неужели столько времени и усилий потрачены зря? Краска стыда залила лицо: как после этого он сможет посмотреть в глаза парагвайцам? Такси остановилось, он коротко глянул на счетчик, сунул купюры в протянутую руку водителя. Быстрым шагом направился к причалу. Там уже собралась толпа, и поверх голов он видел, что главные трапы спущены.
– Извините, сэр. Вход разрешен только пассажирам. У вас есть билет?
Охранник решительно преградил путь Ривельесу.
– Пресса, – ответил тот, роясь в карманах. – Пассажиров еще не пускают?
– Не волнуйтесь, сэр. На борт только что поднялись сотрудники санитарной и таможенной служб. Пройдет немало времени, прежде чем начнется посадка. Сюда, сэр, в эту дверь. Этот господин с вами?
– Да, разумеется.
– Сюда, пожалуйста.
Они присоединились к маленькой группе репортеров и чиновников, которые уже находились в зале ожидания, где им предложили по чашечке кофе. Ривельес предпочел бы что-нибудь покрепче, но взял кофе и выпил его маленькими глоточками. Ждать пришлось лишь несколько минут. Один из офицеров лайнера пригласил их на корабль.
Ривельес никогда не был на борту «КЕ-2», пусть и в лондонской билетной кассе «Кунарда» утверждал обратное. Он всегда куда-то торопился и терпеть не мог ездить на поездах, не говоря уже о кораблях. Для него единственным средством передвижения на большие расстояния являлся самолет. Однажды его убедили, разумеется, женщина, отправиться в круиз. Только однажды. Дневная скука, несмотря на страстные ночи, быстро вывела его из себя. На первой же стоянке он удрал, бросив и лайнер, и женщину, и вернулся домой с привычной ему скоростью в шестьсот миль в час. Так что увиденное на «КЕ-2» стало для него сюрпризом.
Поначалу у него не возникло ощущения, что он на корабле. Куда больше «КЕ-2» напоминала первоклассный отель, каким он всегда отдавал предпочтение. Но, поднявшись на палубу, заметил и отличия: поручни, шлюпки, иллюминаторы. Все-таки не отель – корабль. Но вот ощущения, что находишься на корабле, не было. Из-за размеров. Палуба уходила вдаль, как городская улица. Масштаб поражал воображение. Память услужливо подсказывала, что он находится на борту самого большого в мире лайнера. Но он и представить себе не мог, что корабль может быть таким огромным. Ривельес редко чему удивлялся, но «КЕ-2» потрясла его до глубины души. Он тряхнул головой: пора за работу, все-таки он пришел сюда по делу, а не для того, чтобы любоваться достопримечательностями. Он нырнул в ближайшую дверь и оказался в мире толстых ковров, мягкого освещения, вежливого обслуживания. Первый же стюард, которого он остановил, вызвался проводить их к каюте мисс Конрад. Ее предупредили загодя, и она уже ждала репортера и фотографа.
– Однако кучеряво, – пробормотал Нино, когда, следуя за гидом, они вошли в лифт.
– Я бы, наверное, использовал другой термин, но подмечено точно.
– Вы поговорите с этой дамочкой один. Я хочу осмотреться. Много времени это не займет. Скажите ей, какая она прекрасная писательница, как хороша собой, что-то в этом роде, но интервью не начинайте до моего возвращения.
– По правде говоря, я никогда о ней не слышал, пока не получил это задание. Может, вы знаете, о чем она пишет?
Нино изумленно вскинул брови, покачал головой, словно не верил своим ушам.
– Где вы живете, Джон? В бочке? Эта мадам заработала на своих книгах больше миллиона баксов. Даже я их читал, хотя редко беру в руки книгу. Крутой секс. Может, вам удастся перепихнуться.
– Откровенно говоря, такого желания я не испытываю.
– Вот нужная вам каюта, сэр, – стюард указал на дверь и удалился с честно заработанными чаевыми. Нино исчез, как только Ривельес постучал в дверь.
– Открыто. Заходите, – раздался женский голос. Он повернул ручку, вошел и впервые увидел знаменитую Шейлу Конрад. Она, конечно же, подготовилась к визиту. Сидела спиной к иллюминатору, купаясь в теплом, идущем с пола свете. Ривельес подумал, что перед ним красавица, выставившая напоказ главные свои достоинства. Дорогое черное платье, бриллианты, рука, лежащая на спинке дивана, нога, заброшенная на ногу так, что короткое платье скрывало меньшую часть бедер.
– Вы из «Ньюсуик», так?
– Совершенно верно. Рад познакомиться с вами, мисс Конрад.
– Зовите меня Шейла. Так называл меня ваш паршивый рецензент, когда разносил мой последний роман. Просто Шейла. Словно забыл, что у меня есть и фамилия. И в рецензии сплошные грязные намеки и оскорбления. Подонок. Высоколобым никогда не нравились мои книги. Я надеюсь, что вы не такой.
– Я восхищаюсь вашими книгами... Шейла. – Восхищался он и глубоким декольте, особенно розовым великолепием, которое поднималось оттуда ему навстречу. – И с огромным нетерпением ждал возможности взять у вас интервью. Для меня это просто подарок судьбы.
– Я надеюсь, что интервью доставит удовольствие и мне... – Она заглянула в бумажку, которую держала в руке, – ...Джон. Я бы не приняла вас, если бы не пообещала моему агенту давать интервью любому периодическому изданию с тиражом больше миллиона экземпляров. Каков тираж вашего последнего номера?
Ривельес не имел об этом ни малейшего понятия, но его спас стук в дверь.
– Вы кого-то ждете? – спросила она.
– Моего фотографа.
– Это прекрасно. Пусть войдет.
– Привет, босс. – Нино вкатился в каюту. – Рад познакомиться с вами, мисс Конрад. Я считаю, что ваша последняя книга, «Приди ко мне, любовь моя», лучшая из всех, которые я прочитал за последние сто лет.
– Бэби, мне нравится не только твой литературный вкус, но и изящество фразы. У тебя есть имя?
– Нино Россино.
– И, разумеется, ты из Бруклина!
– Вы видите нас насквозь.
– Должна, дорогой, выросла в Гринпойнт.
– Пожалуйста, – вмешался Ривельес, глянув на часы. – Я хочу взять интервью у мисс Конрад, сделать фотографии...
– Не волнуйтесь, босс. На борт еще никого не пускают, поэтому время у нас есть. Если не возражаете, я бы хотел сделать несколько снимков в холле. Роскошная обстановка, которая как нельзя лучше подходит роскошной женщине.
– Нино, дорогой, ты – просто глоток свежего воздуха. – Шейла послала ему воздушный поцелуй сверкающими, ярко накрашенными губами. – Давай сделаем фотографии, а потом вернемся сюда и откроем шампанское. Вы и представить себе не можете, до чего же скучно на этой посудине.
Коридорами Нино провел их в выбранный им для съемки холл, действительно дышащий роскошью: мягкий свет, зеркала, кожаная мебель, свежие цветы на столиках. Нино указал, куда им надо сесть.
– Вы – сюда, мисс Конрад. Босс, начинайте интервью, а я пока расставлю аппаратуру. Я хочу, чтобы все выглядело естественно. Пару раз сниму вас вдвоем, потом одну даму, если вы не возражаете. Подержите, пожалуйста, пока я установлю треногу.
Передавая фотоаппарат Ривельесу, Нино успел шепнуть ему на ухо пару слов:
– В коридоре за вами двери тех самых «суперлюксов», которые вас интересуют. Тем, кто захочет в них войти, придется пройти мимо меня или с другой стороны коридора. Я их зафиксирую. Света достаточно, пленка высокочувствительная, объектив широкоугольный. Все будет выглядеть так, будто я фотографирую королеву секса, но двери тоже попадут в кадр.
– Вы – гений, Нино.
– Знаю. А теперь – за работу. Пошли первые пассажиры.
– Присаживайтесь сюда, Джон. – Шейла похлопала по диванной подушке.
– Если я сяду так близко, то помну ваше платье.
– Шелк. Он не мнется. Подсаживайтесь. На близком расстоянии Ривельес увидел, что Шейла не так молода, как показалось ему с первого взгляда: морщинки у глаз выдавали возраст. Но у нее оставалось немало достоинств. Груди, так те просто раздувались, зазывая его в ложбину между ними. Ривельес достал из кармана диктофон, включил.
– Интервью с Шейлой Конрад, – она ослепительно улыбнулась, а у Ривельеса все мысли вылетели из головы. Он никогда не брал интервью, понятия не имел, какие положено задавать вопросы. Лихорадочно думал, с чего начать и, конечно же, начал с банальности:
– Что побудило вас взяться за перо, Шейла?
– Господи! Ну почему меня всегда спрашивают об одном и том же! Неужели никто не может придумать новые вопросы? Отвечаю для миллионов ваших читателей. За пишущей машинкой я смогла зарабатывать больше денег, чем лежа на спине.
Пожилая и элегантная пара, господин с тростью и дама в норковом манто, как раз проходила мимо. Их брови аж подскочили. Дама даже позволила себе искоса глянуть на Шейлу.
– Следующий вопрос, пожалуйста, – самодовольно бросила Шейла.
– Вас не затруднит посмотреть на меня? – вмешался Нино. – Пожалуйста.
35-миллиметровый фотоаппарат уже стоял на треноге. От него тянулся длинный шнур. Пленка после каждого снимка перематывалась автоматически.
– Отличные будут фотографии, отличные. Босс, если можно, отойдите на секунду, я хочу сфотографировать одну мисс Конрад. Улыбнитесь, моя красавица. Вот так. Великолепно. Теперь чуть поднимите голову.
Все новые и новые пассажиры проходили мимо, многие с интересом поглядывали на происходящее в холле. Нино уже достал второй фотоаппарат, внезапно полыхнула вспышка.
Ривельес воспользовался паузой и попытался вспомнить ток-шоу, которые ему доводилось видеть по телевизору. Некоторые вопросы торопливо записал на клочке бумаги. Шейле нравилось слышать собственный голос, так что на каждый вопрос следовал более чем пространный ответ. Ривельес слушал вполуха, изредка кивал, случалось, что и невпопад, стараясь не оставить без внимания проходящих мимо пассажиров. Их поток заметно поредел. Да и Шейла, похоже, выговорилась.
– Если мои ответы не удовлетворят вашего редактора, его ничто не удовлетворит, – заявила она. И бруклинец, похоже, отщелкал двадцать пленок.
– Еще пара кадров и закругляюсь, – взмолился Нино. – Для меня лично, Шейла. Не возражаете, босс?
– Отнюдь.
Дважды щелкнул затвор фотоаппарата.
– Очень кстати. – Шейла встала, одернула платье. – Шампанское уже остыло.
Уйти они смогли только через полчаса. Ривельес пил шампанское и поддерживал разговор, Нино налегал на сандвичи, которые официант принес со второй бутылкой. Большую часть шампанского выпила Шейла. Чувствовалось, что она знает толк в этом напитке. Наконец, Нино вытер губы и встал.
– Должен отвезти пленки в лабораторию, босс. Светская жизнь мешает работе.
– Вы уж извините, Шейла, но нам пора.
– Жаль, что вы не плывете со мной. – Она сжала ему руку. – На этом корабле одни старые пердуны. А мы бы смогли неплохо провести время.
– И еще сможем, я в этом уверен. Я так рад встрече с вами.
Ему удалось высвободить влажную ладонь и ретироваться.