Геммел Дэвид. Повелитель Серебряного лука

   Бог направился к ней, и девочка смогла разглядеть цвет его глаз: они были ярко-голубыми.
   – Что ты здесь делаешь? – произнес он.
   – Ты – бог войны? – дрожащим голосом спросила девочка.
   – Нет, я не бог войны, – улыбнулся незнакомец.
   Она вздохнула с облегчением. Могучий Арес не стал бы помогать ее маме. Он ненавидел людей.
   – Моя мама больна, а у меня нет подношений, – объяснила Фия. – Но если ты вылечишь ее, я буду много работать и приносить тебе много даров. Всю мою жизнь.
   Бог отвернулся и пошел к камням.
   – Пожалуйста, не уходи! – закричала девочка. – Моя мама больна!
   Он наклонился, достал из-за камня тяжелый плащ, вернулся к Фие и накинул ей на плечи. Плащ был соткан из очень мягкой шерсти.
   – Ты пришла в храм за помощью для своей мамы? – спросил бог. – А лекарь у нее был?
   – Лекарь отказался придти, – рассказала ему Фия. – Поэтому я пошла в храм, но у меня не было с собой даров. Жрецы прогнали меня.
   – Пойдем, – сказал бог, – отведи меня к твоей маме.
   – Спасибо, – девочка попыталась встать. Но ноги не хотели слушаться, и она неловко упала, испачкав грязью дорогой плащ. – Прости. Прости.
   – Не переживай, – успокоил ее бог, взяв на руки, и пошел по направлению к городу.
   По дороге девочка заснула, положив голову на плечо бога. Она проснулась только когда услышала чьи-то голоса: незнакомец с кем-то разговаривал. Открыв глаза, девочка увидела человека большого роста, идущего рядом с богом. Это был лысый великан, борода которого была заплетена в две косички. Когда она открыла глаза, бородач улыбнулся. Вдалеке показались дома, и бог спросил, где она живет. Фия смутилась, потому что это были красивые дома с белыми стенами и красными крышами. Они с мамой ютились в лачуге на пустыре позади этих зданий. Крыша в их жилище прохудилась, а через дыры в деревянных стенах забирались крысы. В грязной лачуге не было окон.
   – Я чувствую себя уже лучше, – сказала девочка, и бог опустил ее на землю. Фия указала на свое жилище.
   Когда они вошли внутрь лачуги, от ее матери бросились прочь крысы. Бог присел на пол рядом с женщиной и коснулся ее лба. «Она жива, – сказал он. – Неси ее в дом, Вол, – велел бог своему другу. – Мы тоже скоро придем». Бог взял
   Фию за руку, они вместе пошли через город и остановились у дома лекаря. «Он очень злой человек», – предупредила девочка, когда бог постучал в деревянную дверь. Дверь открылась, и в дверном проеме замаячил лекарь.
   – Что во имя Гадеса…? – начал он. Затем лекарь увидел темноволосого бога и сразу переменился в лице, он как будто весь сжался. – Простите, господин, – поклонился он. – Я не знал…
   – Бери свои травы и лекарства и иди немедленно в дом Федры, – велел ему бог.
   – Конечно. Немедленно.
   Затем они поднялись по длинному извилистому холму туда, где жили богачи. Фия снова почувствовала слабость. Бог взял ее на руки и пообещал накормить. Когда они, наконец, пришли, Фия застыла в удивлении. Это был дворец с прекрасным садом, окруженным высокой стеной, по обе стороны от ворот стояли красные колонны. Внутри дворца пол был выложен разноцветной мозаикой, а стены выкрашены в яркие цвета.
   – Это твой дом? – спросила девочка.
   – Нет. Я живу здесь, когда приезжаю на Кипр, – ответил бог.
   Он отнес Фию в комнату с белыми стенами, расположенную в дальнем конце дома. Там их встретила золотоволосая молодая женщина в зеленой тунике, расшитой по краям золотыми нитками. Она была очень красивой, и бог заговорил с ней, назвав Федрой. «Дай ребенку что-нибудь поесть, – попросил он. – Я подожду лекаря и узнаю, что с ее матерью». Федра улыбнулась маленькой гостье и принесла свежий хлеба и мед. Поев, девочка поблагодарила женщину, и они некоторое время сидели в молчании. Фия не знала, что сказать. Женщина налила себе вина, разбавив его водой.
   – Ты – богиня? – спросила девочка.
   – Некоторые мужчины говорили мне, что я – богиня, – ответила Федра, улыбнувшись.
   – Это твой дом?
   – Да. Тебе здесь нравится?
   – Он очень большой.
   – Да.
   Фия поклонилась и сказала тихим голосом. – Я не знаю, что он за бог. Я пошла в храм и увидела его. Он – Повелитель Серебряного Лука?
   – Он хозяин многих вещей, – улыбнулась женщина. – Хочешь еще хлеба?
   – Да, спасибо.
   Федра принесла кувшин холодного молока и налила в кружку. Фия выпила молоко, которое на вкус оно оказалось превосходным.
   – Так, – сказала молодая женщина, – твоя мама заболела, и ты пошла в храм за помощью. Он находится очень высоко, и это опасно. Там водятся дикие собаки.
   Фия не знала, что ответить, и сидела молча.
   – Это было очень смело с твоей стороны, – похвалила ее Федра. – Твоей маме повезло, что у нее есть ты. Что случилось с твоими волосами?
   – Мама остригла их. У меня вши, – девочке снова покраснела.
   – Я приготовлю тебе ванну. И мы найдем какую-нибудь мазь от укусов и царапин на твоих руках.
   Вернулся бог. Он переоделся в белую тунику до колена, расшитую серебряными нитками, длинные волосы убрал с лица и завязал в хвост.
   – Твоя мама очень слаба, – сказал он, – но сейчас она спит. Лекарь будет приходить каждый день, пока она не поправится. Вы обе можете оставаться здесь, сколько пожелаете. Федра найдет работу для твоей мамы. Это ответ на твои молитвы, Фия?
   – О, да, – воскликнула девочка. – Спасибо.
   – Ей интересно, не Аполлон ли ты, – улыбнулась Федра.
   Он встал на колени рядом с Фией, и она заглянула ему в глаза.
   – Меня зовут Геликаон, – сказал он, – и я не бог. Ты разочарована?
   – Нет, – ответила девочка, хотя это была неправда.
   Геликаон встал и обратился к Федре:
   – Должны придти купцы. Мне нужно с ними поговорить.
   – Ты все еще намерен завтра отплыть в Трою?
   – Я должен. Я обещал Гектору быть на свадьбе.
   – Сейчас сезон дождей, Геликаон, почти целый месяц в море свирепствуют бури. Это обещание может дорого тебе обойтись.
   Геликаон наклонился и поцеловал ее, а затем вышел из комнаты. Федра села рядом с гостьей.
   – Не расстраивайся, девочка, – сказала она. – Он, на самом деле, бог. Просто не знает об этом.
   Искупав и уложив маленькую Фию спать, Федра вышла на террасу и остановилась, наблюдая за вспышками молнии. Холодный свежий ветер дул со стороны сада, наполняя воздух ароматом жасмина, растущего у западной стены. Она устала, ее охватила необъяснимая грусть. Сезон дождей почти закончился, и скоро Геликаон отправится в Трою, за сотни миль отсюда, а затем – на зиму в Дарданию. Федра рассчитывала на страстную ночь, представляла его упругое тело, чувствовала вкус его губ на своих. Вместо этого он вернулся с изголодавшимся, искусанным блохами ребенком беззубой женщины, которую чуть раньше принес Вол. Сначала Федра рассердилась, а теперь ей было просто грустно. Спрятавшись от дождя, женщина закрыла глаза и представила себе большие и испуганные глаза, худое измученное лицо девочки, обритая голова которой была вся искусана. Малышка заснула рядом с комнатой своей матери. Федра почувствовала желание обнять Фию, прижать к сердцу и поцеловать. Ей хотелось, чтобы в огромных голубых глазах девочки больше не было ни боли, ни страха. Но это было ей не подвластно. Федра поправила покрывало и подложила под голову ребенка мягкую подушку.
   – Приятных снов, Фия. Здесь ты в безопасности.
   – Ты – его жена?
   – Нет. Он – один из моих покровителей. Я, как и твоя мама, одна из служительниц Афродиты.
   – Но у нее теперь нет покровителей, – сказала Фия, засыпая.
   – Спи.
   «Конечно, у нее больше нет покровителей, – подумала про себя Федра. Ее мама постарела раньше времени, став безобразной и худой. Как постарею и я…», – вздохнула она. Несмотря на то, что она по-прежнему была хороша собой, скоро ей исполнится тридцать пять. Тогда покровители покинут и ее. Федра рассердилась: «Ну и что с того? Я теперь богата».
   И все же чувство грусти не покидало ее. За восемнадцать лет своей службы Афродите она беременела девять раз. Но каждый раз она отправлялась в храм Асклепия, где глотала горькие травы, чтобы избавиться от плода. Последний раз это было пять лет назад. Она медлила целый месяц, раздираемая между желанием увеличить свое богатство и растущей необходимостью стать матерью. «В следующий раз, – пообещала она себе. – В следующий раз я рожу ребенка».
   Только следующего раза не наступило, и теперь Федре снились дети, которые плакали в темноте и звали ее. Женщина бежала, пытаясь их найти, но каждый раз просыпалась в холодном поту. Она плакала, и ее рыдания эхом наполняли пустоту ее жизни. «Моя жизнь не пустая, – сказала она себе. – У меня есть дворец и слуги, достаточно денег, чтобы прожить оставшуюся жизнь, не нуждаясь в мужчинах. Неужели это правда?» Ее настроение менялось целый день, и она чуть не расплакалась, когда Геликаон сообщил ей, что собирается идти в храм Аполлона. Однажды, год назад, она ходила туда с ним и видела, как он стоял на самом краю скалы с высоко поднятыми руками и закрытыми глазами.
   «Зачем ты это делал? – спросила тогда Федра. – Скала может рухнуть, и ты упадешь и разобьешься о камни». «Именно поэтому», – ответил тогда Геликаон. Федру поставил в тупик его ответ. Это было бессмысленно. Но многое в Геликаоне не поддавалось логике. Она всегда старалась понять тайны мужчины. Когда он был с ней, она не замечала в нем жестокости, о которой ходили слухи. Никакой грубости, жестокости, злости. На самом деле, во время пребывания на Кипре Геликаон редко носил при себе оружие, хотя Федра видела три бронзовых меча, белый остроконечный шлем, доспехи и наколенники, которые он надевал во время битвы. Оружие и доспехи лежали в сундуке в верхней спальне, где Геликаон обычно ночевал, будучи на острове.
   «Спрятаны в сундук, как и его чувства», – подумала она. За пять лет знакомства с ним Федра так и не смогла завоевать доверие этого человека. И ей хотелось бы знать, удалось ли кому-нибудь вообще это сделать.
   Федра вышла из укрытия под дождь и подняла лицо к темному небу. Вскоре ее зеленая туника промокла насквозь, и она задрожала от холода. Ветер, обдувающий ее влажную кожу, показался ледяным. Федра громко засмеялась и снова вошла на террасу. От холода ее усталость прошла. Засверкала молния. Женщине показалось, что справа от нее, позади кустов, промелькнула чья-то тень. Федра оглянулась, но никого не увидела. Это игра света? Забеспокоившись, она вернулась в дом и закрыла за собой дверь.
   Последний из гостей Геликаона ушел, и женщина поднялась наверх в его комнату. В комнате было темно, лампы не горели. Федра тихо подошла к кровати – она была пуста. Женщина посмотрела в сад с балкона, но никого не увидела. Ветер разогнал облака, и луна ярко светила на небе. Вернувшись в комнату, она заметила грязные следы на полу. Фед-ра испугалась и осмотрела комнату. Здесь кто-то был. Он забрался через окно. Женщина подошла к балкону и снова посмотрела вниз.
   Мелькнула какая-то тень, и она увидела одетого в темный плащ с капюшоном человека, бегущего от стены. Затем из-за статуи показался Геликаон с кинжалом в руках. Мужчина увидел его и бросился прочь. Он бежал, высоко поднимая ноги, с трудом поднялся на высокую стену и перелез через нее. Небо снова затянуло облаками, и Федра ничего больше не смогла разглядеть.
   Женщина выскочила в коридор, спустилась по лестнице, подбежала к двери, когда Геликаон вошел в дом. Захлопнув дверь, Федра заперла ее на засов.
   – Кто это был? – спросила она.
   Геликаон бросил бронзовый кинжал на стол.
   – Просто вор, – ответил он. – Он уже ушел.
   Геликаон пошел на кухню, там он вытер лицо и руки. Фед-ра последовала за ним.
   – Скажи мне правду, – попросила она.
   Геликаон расстегнул тунику и обтер пот. Обнаженный, он прошел в другой конец комнаты и наполнил два бокала разбавленным вином. Протянув один из них Федре, он сделал глоток из своего бокала.
   – Этот человек преследовал меня по дороге к храму. Я заметил его. Он очень опытен и старался держаться в тени. Вол и мои люди не видели его.
   – Но ты его видел?
   Геликаон вздохнул.
   – Моего отца убил наемный убийца, Федра. С тех пор я… скажем так, внимательно слежу за тем, что происходит вокруг меня.
   – У тебя много врагов, Геликаон?
   – У всех сильных людей есть враги. Это торговцы, которые должны мне деньги. Если я погибну, они освободятся от своих долгов. Я убивал пиратов, у которых остались братья и сыновья, жаждущие мести. Но давай не будем говорить об этом сегодня. Убийца скрылся, а ты так прекрасна.
   Если бы она была его женой, то могла бы сказать, что не хочет заниматься сегодня любовью. «Но я не его жена», – подумала Федра. Я – дочь Афродиты, а он – мой покровитель. Я так же, как беззубая ведьма в верхней спальне, всего лишь шлюха. Она расстроилась, но заставила себя улыбнуться и подошла к нему. Его поцелуй показался ей теплым, дыхание сладким. Ее обнимали сильные руки.
   – Мы – друзья? – спросила она его, прижавшись к его плечу, когда они лежали вместе на широкой кровати.
   – Теперь и всегда, Федра.
   – Даже, когда я стану старой и подурнею?»
   Он погладил ее по волосам.
   – Что ты хочешь от меня услышать?
   – Правду. Я хочу услышать правду.
   Наклонившись, Геликаон поцеловал ее в лоб.
   – Я не так легко дарю людям свою дружбу, – сказал он, – и это не зависит от твоей молодости и красоты. Если мы оба состаримся и подурнеем, я все равно останусь твоим другом.
   – Я боюсь, Геликаон, – вздохнула Федра. – Боюсь, что состарюсь, что тебя убьют или я тебе надоем, что я стану похожей на мать Фии. Много лет назад я выбрала эту судьбу, и она принесла мне богатство и уверенность. Теперь я не знаю, сделала ли тогда правильный выбор. Ты думаешь, я была бы счастлива, если бы вышла замуж за крестьянина или рыбака и растила бы детей?
   – Я не знаю ответ на этот вопрос. Мы каждый день вынуждены делать выбор, иногда жизнь меняется к лучшему, иногда – нет. И – если нам хватает сил – то мы смиряемся и живем с последствиями этого выбора. Честно говоря, я до конца не знаю, что люди понимают под счастьем. Есть минуты радости и веселья, дружбы, но счастье на долгое время? Если оно существует, мне не удалось испытать его.
   – Думаю, человек счастлив только тогда, когда сам любит, – предположила Федра.
   – Ты когда-нибудь любила?
   – Нет, – солгала она.
   – Я тоже, – сказал Геликаон, и эти простые слова, словно кинжал, пронзили ее сердце.
   – Какие мы несчастные, – Федра заставила себя улыбнуться, проведя рукой по его плоскому животу. – О, – воскликнула она с притворным удивлением, – тут кое-кто не выглядит таким опечаленным. Наоборот, кажется, он очень счастлив.
   Геликаон засмеялся.
   – Это ты на него так действуешь.
   Он обнял Федру, приподняв, затем прижал к себе и страстно поцеловал.

III Золотой корабль

   Буря, бушевавшая последние два дня, ушла на запад. Небо было голубым и ясным, а море спокойным, когда Спирос переправлял своих пассажиров на большой корабль. Доставив утром команду на «Ксантос», Спирос устал. Ему нравилось говорить, что в свои восемьдесят он оставался все таким же сильным, хотя это была ложь. Его руки и плечи ломило от боли, а сердце бешено билось, когда он налегал на весла. «Мужчина не стареет, пока может работать» – эта мысль помогала Спиросу вести активную жизнь, поэтому, просыпаясь поутру, он улыбался. Он отправлялся за водой к колодцу и, глядя на свое отражение, говорил: «Рад тебя видеть, Спирос».
   Лодочник посмотрел на тихо сидящего на корме молодого мужчину. Длинные темные волосы незнакомца были убраны с лица и перевязаны кожаной лентой. Из одежды – только зома, кожаная юбка-доспех, и сандалии. Его тело было худым и мускулистым, а глаза цвета яркого летнего неба. Спирос не видел его прежде и решил, что он чужестранец, возможно, хитрый островитянин, житель Крита.
   – Ты – новый гребец? – спросил его Спирос.
   Пассажир улыбнулся и ничего не ответил.
   – … Всю неделю перевожу на корабль таких людей, как ты. Местные не согласились бы плыть на Корабле Смерти. Так мы называем «Ксантос», – добавил он. – На нем отважились плыть только глупцы и чужеземцы. Не обижайся.
   – Но этот корабль прекрасен, – воскликнул незнакомец с восхищением. – И его создатель утверждает, что он надежен. – У пассажира оказался глубокий голос, а акцент подтверждал догадку Спироса.
   – Да, согласен, выглядит он неплохо, – заметил Спирос. – Очень красив. – Затем захихикал. – Но я не верю словам Безумца из Милета. Знаешь, мой племянник работал на корабле вместе с ним. Он рассказал мне, что Халкей разговаривает сам с собой. Иногда он даже бьет себя по голове.
   – Я тоже это видел, – подтвердил незнакомец.
   Спирос замолчал, в нем закипело раздражение. Этот парень очевидно не понимал, что морские боги ненавидят большие корабли. Двадцать лет назад он наблюдал за тем, как такой же большой корабль покинул эту бухту. Два раза судно вернулось без происшествий, а на третий исчезло во время шторма. Выжил только один человек. Он оказался на восточном побережье. Моряки рассказывали друг другу его историю несколько лет: затрещал киль, и корабль развалился за несколько секунд. Спирос собирался рассказать это незнакомому гребцу, но передумал. Что это изменит? Ему нужны эти двадцать медных монет, и он не собирается поворачивать назад.
   Спирос налегал на весла, острая боль в пояснице становилась все сильнее. С рассвета он уже двадцатый раз плывет до «Ксантоса».
   Корабль окружили маленькие лодки, нагруженные различными товарами. Люди кричали и спорили за право занять более удобное место. Лодки сталкивались друг с другом, отовсюду слышались угрозы и проклятия. На спущенных вниз канатах медленно поднимали груз на борт.
   Отношения между моряками на палубе и торговцами, желающими разгрузить свои лодки, накалялись. Все это напоминало хаос.
   – И так все утро, – сказал Спирос, откинувшись назад. – Не думаю, что они смогут отплыть сегодня. Одна из проблем кораблей такого размера – это поднять груз на верхнюю палубу. Думаю, Безумец не предусмотрел этого.
   – В этом нужно винить владельца судна, – возразил пассажир. – Это он хотел построить самый большой корабль. На первом месте для него были подвижность судна и надежность конструкции. Он даже не подумал о том, что еще нужно загружать и выгружать товары.
   Спирос отложил весла.
   – Слушай, парень, ты, наверное, не знаешь, с кем поплывешь. Лучше ничего не говорить о Счастливчике. Геликаон молод, но он – убийца. Он отрезал Электриону голову и вырвал глаза. Говорят, он их съел. Но я никого не хочу обижать, понимаешь?
   – Съел его глаза? Я не слышал эту историю.
   – О, много о нем ходит слухов, – Спирос посмотрел на суетящихся вокруг корабля людей. – Сейчас бессмысленно пытаться добраться до кормы. Нам нужно немного подождать, пока какая-нибудь из этих лодок не отплывет.
   На левой палубе показался лысый великан с засаленной бородой, заплетенной в две косички. Он громким голосом приказал некоторым лодкам подождать, а другим подплыть ближе, чтобы выгрузить их товары.
   – Видишь лысого человека, это Зидантос, – сказал Спи-рос. – Ему дали прозвище Вол. Другой мой племянник как-то ходил с ним в плавание. Вол – хетт. Но неплохой человек. Мой племянник сломал руку на «Итаке» несколько лет назад и не мог работать все плавание, но все же получил свои двадцать монет. Зидантос позаботился об этом. – Старик посмотрел на юг. – Ветер начинает меняться. Скоро подует южный – это необычно для этого времени года. Вам это будет на руку, если вы отплываете сегодня.
   – Мы отправимся в путь сегодня, – уверил его незнакомец.
   – Может, ты и прав, парень. Счастливчику во всем сопутствует удача. Ты знаешь, что ни один из его кораблей еще не пошел ко дну? Разве его не боятся пираты? А ты бы хотел повстречаться с человеком, который может съесть твои глаза? – Нагнувшись, он достал из-под сиденья кожаный бурдюк с водой. Спирос сделал глоток, затем предложил бурдюк незнакомцу, который с благодарностью его принял.
   На палубе корабля сверкнуло что-то металлическое, и показались двое воинов в доспехах и шлемах, украшенных белыми конскими хвостами.
   – Я предложил переправить их, – прошептал Спирос. – Но им не понравилась моя лодка. Наверное, слишком маленькая по их понятиям. Да поразит болезнь всех микенцев! Слышал, о чем они говорили. Этим воинам не очень-то по душе Счастливчик.
   – О чем они говорили?
   – Ну, больше говорил тот, что постарше. Он сказал, что его вырвет, если ему придется плыть на одном корабле с Гелика-оном. Думаю, его не в чем винить. Этот Электрион, который лишился глаз, тоже был из Микен. Геликаон убил много ми-кенцев.
   – Как ты говоришь, не стоит никого обижать?
   – Мне интересно, зачем ему это вообще надо.
   – Что? Убивать микенцев?
   – Нет, плавать по Зеленому морю. Микенцы говорили, что у него есть дворец в Трое, поместья в Дардании и где-то еще на севере. Не помню где. В любом случае, он и так богат и обладает достаточной властью. Так зачем ему рисковать своей жизнью в море, сражаться с пиратами и тому подобное?
   Юноша пожал плечами.
   – Все не так, как кажется. Кто знает? Может, у него есть мечта. Я слышал, он хочет однажды переплыть Зеленое море.
   – Об этом я и говорю, – вздохнул Спирос. – По ту сторону Зеленого моря заканчивается наш мир, вода там падает прямо в темную пропасть. Какой глупец захочет плыть в черную бездну?
   – Это хороший вопрос, лодочник. Возможно, ему этого мало. Он ищет то, чего не может найти в Зеленом море.
   – Вот ты о чем! В море нет ничего такого, чего нельзя найти в собственной деревне. Это беда всех королей и царевичей. Они не понимают, в чем заключается истинное сокровище. Богачи считают, что это золото, медь и олово, табуны лошадей и замки. Они копят деньги, строят новые хранилища для своих сокровищ и тщательно охраняют их, а затем умирают. Что в этом хорошего?
   – А ты знаешь, в чем заключается истинное сокровище? – спросил юноша.
   – Конечно, как и большинство простых людей. Последние несколько дней я провел на холмах. Там чуть не умерла молодая женщина. Она никак не могла родить – ребенок застрял. Я оказался там вовремя. Бедная девочка. У нее были слабые схватки. Сейчас с женщиной все хорошо, малыш родился здоровым и сильным. Я наблюдал за тем, как она держит свое дитя и смотрит на него. Женщина была так слаба, что могла умереть в любой момент. Но по ее глазам было видно – она понимает, кого держит на руках. Это гораздо ценнее золота. Отец был счастливей любого короля, имеющего подвал, полный золота.
   – Ребенку повезло, что у него такие любящие родители. Не всем так везет.
   – Мало у кого нет шрамов на сердце. Их не видно, но эти раны никогда не заживают.
   – Как твое имя, лодочник?
   – Спирос.
   – Ты работаешь лодочником и повитухой одновременно, Спирос? У тебя весьма необычные способности…
   Старик засмеялся.
   – Я помог появиться на свет нескольким младенцам за свои восемьдесят лет. Наловчился, чтобы дети рождались здоровыми. Это началось больше пятидесяти лет назад. У молодой жены пастуха были тяжелые роды, и ребенок родился мертвым. Я был там и взял малютку, хотел унести его. Когда я поднял его, он внезапно срыгнул кровью и начал кричать. Так и началась моя история с детьми. Моя жена… милая девочка… родила шестерых. Так что я много чего знаю о сложных родах. Потом меня стали приглашать в другие дома. Ты знаешь, как это бывает. Слухи быстро распространяются. Если женщине, живущей в радиусе пятидесяти миль, приходит время рожать, то посылают за старым Спиросом. Это странно. Чем старше я становлюсь, тем больше получаю удовольствия, помогая рождению новой жизни.
   – Ты хороший человек, – сказал незнакомец, – и я рад, что встретил тебя. Теперь берись за весла, и поплыли. Мне нужно попасть на борт.
   Старик опустил весла и поплыл между двумя длинными лодками. Двое моряков увидели их и опустили канат. Затем незнакомец встал, вытащил из мешка монету и протянул ее Спиросу. Монета засверкала у него на ладони.
   – Стой! – закричал Спирос. – Она же золотая!
   – Мне понравились твои истории, – улыбнулся незнакомец, – поэтому я не буду есть твои глаза.
   На палубе раздался страшный грохот, отовсюду слышались сердитые крики. Когда Геликаон перелез через поручни, он увидел, как двое моряков уронили амфору, и она разбилась. Густое неразбавленное вино окрасило обшивку красным, воздух наполнился терпким пьянящим ароматом. Великан Зидантос сцепился с виновными, а остальные моряки криками подбадривали противников. Шум стих, как только они увидели Геликаона. Команда молча вернулась к своей работе. Геликаон подошел к Зидантосу. «Мы теряем время, Вол, – сказал он, – груз еще на берегу».
   Время медленно тянулось. Геликаон остался стоять на палубе и наблюдал за работой людей. Напряжение нарастало, команда боялась отправляться в плавание на Корабле Смерти. Присутствие Геликаона успокаивало их, и моряки немного расслабились, работа пошла более слаженно. Он знал, о чем они думают. Счастливчик, благословенный богами, поплывет на этом судне. С ними ничего не случится.
   Морякам была жизненно необходима эта вера. Но Гели-каон прекрасно понимал, что, если он сам в это поверит, им будет грозить настоящая опасность. Люди говорили о его удаче, и, действительно, еще ни один из его кораблей не потерпел кораблекрушение. Да, им сопутствовала удача, секрет которой заключался в том, что в конце каждого торгового сезона эти корабли вытаскивали на берег, где их осматривали и чинили плотники – выполняли необходимый ремонт. Отбор членов команды проходил очень тщательно, а капитанов нанимали только опытных. Его пятьдесят кораблей никогда не отправлялись в плавание с грузом, более допустимого. Геликаон не подвергал людей риску ради прибыли.