Геннадий Ангелов. Западня для киллера

   – Я думаю, что не стоит отказываться от денег, в переносном смысле слова, тем более вся эта история связана со службой и убитыми заключёнными. Надо брать быка за рога и раскручивать дальше.
   Игорь кивнул головой, давая понять, что не возражает.
   – А ты не подумал, – сказал Игорь, – что рискуешь головой? За Николаем, видно, стоят серьёзные люди, для которых убрать человека – что муху прихлопнуть, и, судя по ситуации, игра серьёзная, вполне возможно, что будут ещё жертвы.
   – Я не из пугливых, сам знаешь, но отказываться нет смысла, тем более что он просто найдёт человека в зоне и купит… За такие-то деньги желающие всегда найдутся…
   – А что этот Николай сказал о твоём шефе?
   – Прямо так и сказал, что если я не соглашусь, тогда он пойдёт к нему, а тот уж точно поможет. Видно, есть информация, что Бойко берёт взятки… Но не пойман – не вор, поэтому пока это только предположения.
   Вошла секретарша и принесла чай с печеньем. Игорь взял чашку и задумался.
   – Ну что ж, я поддержку тебе обещаю полную, только давай без самодеятельности. Договорились?
   Протасов кивнул в ответ.
   – Каждый шаг согласовывай со мной, а я приставлю к тебе пару шустрых ребят, которые вычислят этого таинственного Николая. Действуй. Звони и назначай встречу, веди себя естественно и непринуждённо. Жадничай и набивай цену. Пускай тот увидит, что ты за деньги готов на многое. Да, чуть не забыл, на службе никому ни слова, внимательно понаблюдай за сотрудниками. Вполне возможно, что Николай уже имеет свои глаза и уши в колонии.
   – Само собой, ты прав. Не беспокойся, буду держать в курсе.
   Игорь встал, давая понять майору, что разговор окончен.
   – Светлана твоя как? Когда уже встретимся и посидим на рыбалке? – спросил Игорь.
   – Давай, друг, закончим это дело, а после махнём на денёк-другой!
   – Согласен!
   Протасов отдал честь и отправился на службу. На душе стало спокойнее после разговора с Игорем. В зоне уже работали спецы, которые допрашивали не только заключённых, но и работников учреждения. Протасов только после обеда смог попасть в свой кабинет и спокойно вздохнуть. С ним больше часа беседовал следователь, который в деталях просил вспомнить последние недели жизни спецучреждения. Что мог сказать майор? Только то, что было написано в рапортах подчинённых. Естественно, он не мог дать ответ, кто это сделал и кому нужны эти убийства. То, что заключённых убили, уже не вызывало сомнений. Не бывает так, чтобы в течение столь короткого времени трое ещё вполне молодых людей умерли от сердечного приступа. Эта троица находилась в разных отрядах, и трудно было узнать, знали ли они друг друга вообще. Общаться могли, но зона – это государство в государстве, в котором свои правила. Отряды между собой разделены локальными секторами, что отнюдь не мешало зэкам ходить с отряда на отряд. В колонии с этим боролись, но пока это была пустая трата времени и нервов. Сколько раз майор давал нагоняй подчинённым – всё без толку. На локалках установили электронные замки, поставили определённого человека, который следил за передвижениями по лагерю, но… Зэки просто подобрали ключи, а умельцы с промзоны их точили на станках. Если у заключённого находили такой ключ и забирали, это не могло решить проблему в целом. Об этом он сказал следователю, который никак не мог понять, как зэки спокойно расхаживают по зоне. Пришлось Протасову вывести его в зону и показать на месте. До вечера он изучал дела заключённых, которых убили, а после решил пойти в санчасть и поговорить с врачом, который осматривал трупы. Спустившись вниз, он нашёл Алексея Ивановича и вышел с ним во внутренний дворик санчасти, чтобы поговорить.
   – Я перевидел много покойников, – начал Алексей Иванович, закуривая сигарету, – но это… У всех троих на лице осталось спокойное и безмятежное выражение. Никакого насилия. Смерть наступила во сне.
   – У всех троих?
   – Да, у всех троих. Когда привезли первого и я осмотрел его, то со спокойной совестью сделал заключение. Конечно, вскрытие сделать условия не позволяют, но уж ты мне поверь, Сергей Иванович, что работу свою я знаю туго. Тридцать пять лет в этих местах. Уже самому противно, но на пенсию не отпускают. Хотя давно бы плюнул и ушёл. Вся эта блатата как кость в горле. – Алексей Иванович провёл рукой по горлу. – Надоело! Так вот, перевидел я всякое: и мастырщиков, которые глотали ложки да вилки, и тех, кто вены вскрывал, вешался… Но тут случай особенный, нет никаких видимых повреждений. Я даже вены внимательно осмотрел, но ничего. Бывало, наркоманы вколют себе какую-то бурду, а после спасай их! Когда привезли второго, я опять же провёл осмотр, но без результата. Хотя у второго и были проблемы с сердцем, но чтобы умереть…
   – И третий труп – то же самое? – спросил Протасов.
   – Вот именно! Такая же чуть ли не блаженная улыбка на лице, а следов нет. Больше не могу тебе ничего добавить. Моё мнение, что смерть насильственная, но кто и каким препаратом, это уже вам разбираться. В городе сделают вскрытие, но оно может ничего не дать.
   – Как не дать? – удивился майор.
   – А вот так! Есть такие препараты, которые растворяются и не оставляют следов.
   – Есть такие? – Протасов смотрел на доктора недоумевая. – Я думал, что это только в фильмах, а оказывается, и в жизни есть такие?
   – Есть, Сергей Иванович, и давно. Это спецпрепараты, которые не продаются в аптеках, но их вполне можно приобрести за хорошие деньги.
   – Да уж, озадачил ты меня, Алексей Иванович, дорогой.
   – Это не я вас озадачил, а нас всех тут озадачили, ты посмотри, сколько проверяющих приехало, из Москвы даже есть два человека.
   Майор пожал руку доктору и поблагодарил за помощь. Собираясь домой, он решил позвонить Николаю и на завтра назначить встречу.

Глава 11

   Уже неделю Вася находился в СИЗО, но заказчик так и не появился. Он старался не нервничать, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание сокамерников. Один раз позвонил домой и поговорил с Леночкой. Смотрящий за камерой имел мобильник, и Вася за выигрыш в нарды уговорил того, чтобы дал позвонить. Сумма, которую он выиграл, позволила бы Васе приобрести не один десяток таких телефонов, но он поступил благородно, чем заслужил уважение сокамерников. Вася дал Игорю отыграться, но при условии, что в любом случае тот даст позвонить, и у того просто не осталось выбора. Вася поддался, и это не ушло от внимания Игоря. Он считал себя шпилевым, а оказался для Васи булкой с маслом. После этого случая уже никто не предлагал Васе пару партеек в нарды. В камере скрашивали досуг кто как мог. Одни играли в карты и, ещё даже не получив реального срока, становились фуфлыжниками, так как не могли вовремя рассчитаться, да и суммы были просто астрономическими. Играли на звёзды, а вот платить нужно было по-настоящему. Вася удивлялся той лёгкости, с которой Сашка, двадцатилетний пацан, проиграл двести долларов и клялся-божился, что отдаст в срок. Не смог, и его быстро определили в шныри, навесив ярлык фуфлыжника. Сейчас Сашка мыл полы у блатных, убирал и готовил еду. Таких в камере было три человека, попавших в передрягу по своей наивности. Вася один раз хотел вмешаться в игру, хотя и знал, что этого делать нельзя, иначе в зоне накажут за такие вещи, но вовремя остановился: не по понятиям лезть в чужой базар. За это могли наказать и получить уже как с понимающего. Двое обиженных, петухов, спали под нарами, и к ним было самое презрительное отношение. Наташка и Людка – так звали этих молодцов. На воле никто из них не имел отношения к голубым, а тут подвёл длинный язык, за который их и поймали, когда те проходили прописку. А слово, как известно, не воробей, вылетело – не поймаешь.
   Лене он позвонил ночью, разбудил. Она, слава Богу, ничего не знала. Первый раз в жизни Вася был благодарен следователю, который сдержал слово. Леночка разволновалась из-за неожиданного ночного звонка, но он, как мог, успокоил её и, узнав, как обстоят дела, обещал в ближайшие дни позвонить ещё.
   Игорь не был наивным юнцом и понял: что-то тут нечисто.
   – Это ты с женой базарил? – спросил он.
   – Слушай, друг, – ответил Вася, – тебя не должна касаться моя личная жизнь, как ты сам знаешь.
   Игорь смягчился, но больше для вида, и продолжил:
   – Так она не в курсе, что ты в тюряге… Ну ты, братан, даёшь…
   Ещё секунда, и Вася положил бы одним ударом этого клоуна на пол, но сдержался. Посмотрел на Игоря, того передёрнуло от страха. Он увидел в глазах Васи нечто страшное и, опустив глаза, промямлил какую-то чушь. Вася со всей силы сжал его руку и не отпускал. Игоря перекосило от боли, ещё одно мгновение, и его спортивные брюки стали бы мокрыми.