Страница:
— Призывник Суворов, находится в полном сознании, самостоятельно поступает на службу в ряды космических войск. Врачи рекомендовали отправить призывника в десант. Что скажите товарищи?
— Если парень не против выводов комиссии, — сказал седовласый майор с лицом побитым оспой, — тогда милости просим. Нам нужны хорошие солдаты.
— Значит так, — сказал подполковник, — мы вас отпускаем сегодня домой, а завтра в семь часов, вам необходимо явится для принятия присяги. С вещами. Как понял, Суворов?
— Так точно, завтра в семь, явится с вещами на присягу.
— Свободны!
Я выскочил на улицу и бегом домой. Уже на пропускном пункте, меня за руку схватил сержант.
— Ну как? Приняли?
— Приняли, в десант, ответил я по-молодецки бодро.
— Ну и дурак же ты, призывник.
Сержант, пропуская меня наружу, дал под зад коленом.
— Это на удачу, — крикнул он мне вслед.
Дома я собрал все необходимые вещи, и приготовился к последнему разговору с отцом и матерью. Отец пришёл поздно с работы, и явно был не расположен к разговору.
— Чему ты радуешься? Тебя будут гонять как «сидорову козу», проверяя на прочность и выносливость.
Он потёр пальцами глаза, и уселся рядом со мной. Обнимая меня за плечи, тяжело вздыхал.
— Пиши, не забывай нас с матерью. И знай, что дома тебе всегда рады, и будут ждать.
Глава 5
Глава 6
— Если парень не против выводов комиссии, — сказал седовласый майор с лицом побитым оспой, — тогда милости просим. Нам нужны хорошие солдаты.
— Значит так, — сказал подполковник, — мы вас отпускаем сегодня домой, а завтра в семь часов, вам необходимо явится для принятия присяги. С вещами. Как понял, Суворов?
— Так точно, завтра в семь, явится с вещами на присягу.
— Свободны!
Я выскочил на улицу и бегом домой. Уже на пропускном пункте, меня за руку схватил сержант.
— Ну как? Приняли?
— Приняли, в десант, ответил я по-молодецки бодро.
— Ну и дурак же ты, призывник.
Сержант, пропуская меня наружу, дал под зад коленом.
— Это на удачу, — крикнул он мне вслед.
Дома я собрал все необходимые вещи, и приготовился к последнему разговору с отцом и матерью. Отец пришёл поздно с работы, и явно был не расположен к разговору.
— Чему ты радуешься? Тебя будут гонять как «сидорову козу», проверяя на прочность и выносливость.
Он потёр пальцами глаза, и уселся рядом со мной. Обнимая меня за плечи, тяжело вздыхал.
— Пиши, не забывай нас с матерью. И знай, что дома тебе всегда рады, и будут ждать.
Глава 5
Утром я прибыл на учебную базу «Циклон». Знакомый сержант отвёл меня на склад. Там мне выдали новенькую форму. Заметив не большое зеркало у старой вешалки, я решил посмотреть на свой внешний вид. Переодевшись, я не узнал себя. Форма сидела словно влитая. Как будто её пошили на заказ. Карманы нагрудные, пуговиц нет, только липучки, и множество змеек. Защитная коричневая окраска формы, менялась в зависимости от времени суток. Днём она становилась более светлой, а к вечеру темнела. Ботинки застёгивались самостоятельно, издавая глухие щелчки. Они как, впрочем, и форма, были непромокаемыми, и имели шипованную подошву. Они появлялись в зависимости от погодных условий. При гололёде можно было смело идти, и не бояться, что поскользнёшься. В зеркальном отражении на меня смотрел совершенно другой человек. С волевым лицом, широкими плечами, и задорной улыбкой. Я подмигнул своему отражению, и стал ждать восьми часов, для торжественной присяги на верность Отечеству.
— Вот пройдёшь присягу — и всё, ты уже лицо подчинённое только уставу. И гражданская жизнь останется там.
Сержант показал в сторону забора, при этом ехидно ухмыляясь.
— Два года собаке под хвост, уж ты мне поверь. Ничего хорошего в этом нет. Понимай мои слова как хочешь. Мне всё равно. За время своей службы, я нажил только геморрой, и ещё стойкое отвращение к чужакам, от которых идёт противный запах, и даже хорошая банька, не смоет эту отвратительную вонь.
— Это как? — спросил я.
— Как, как, очень просто. Если на тебя ползёт гигантская тварь, длиной метров десять, тогда забываешь обо всём, и начинаешь верить не только в Бога, но и в чёрта. А представь она не одна, а как минимум штук пять. Гигантские пауки, с планеты Зоран, не дают спать до сих пор.
— Они вам сняться?
— И не только сняться, одна из таких тварей укусила меня, и вот, что оставила на память.
Он закатил комбинезон, и показал правую руку. У меня глаза расширились от ужаса. Рука была полностью атрофированной, как сухая ветка дерева, и практически чёрного цвета.
— Ну как? Впечатляет?
— Хорошего в этом ничего нет, — я сглотнул слюну, и отвернулся.
От невесёлых мыслей меня оторвал подполковник.
— Готов призывник к присяге?
— Так точно, товарищ подполковник!
Он протянул мне бумагу, которую следовало зачитать.
— Ознакомься, и бегом на плац.
Я пробежал глазами по присяге, и рванул в сторону плаца. Там возле знамени, стояли несколько офицеров. Остановившись, я вытянулся по стойке смирно. Зазвучал гимн, и солдат торжественно поднял флаг.
— Начинайте солдат, — приказал подполковник.
— Я, Алесей Суворов, вступая в ряды вооружённых сил Земной конфедерации, будучи совершеннолетним, по собственной воле, торжественно клянусь. Выполнять приказы командования, и свой конституционный долг. Клянусь! Защищать Землю от внешних, и внутренних врагов, не жалея жизни своей. Клянусь! Укреплять конституционный строй, права граждан федерации, твёрдо стоять на защите интересов государства. Выполнять возложенные на меня обязанности беспрекословно, как на Земле, так и за пределами. Выполнять приказы главнокомандующего, старших по званию офицеров. Клянусь! Отдавать приказы военнослужащим, а так же лицам гуманоидного происхождения, которые подчиняются законам федерации. По окончании срока службы, будучи уволенным в запас, клянусь выполнять предписания гражданина федерации, пользоваться правами, и обязательствами, возложенными на меня. Стоять на защите интересов граждан, выполнять возложенные на меня законом действия, без раздумий и сожалений. Правом быть избранным в любой государственный орган, после окончания службы, как Земли, так и других планет, вплоть до смерти.
— Клянусь! — Клянусь! — Клянусь!
Последние слова, вместе со мной, повторили офицеры и солдаты. Я перевёл дух, и опустил листок с присягой.
Нельзя сказать, что в те минуты, я понял, уже окончательно кем стал. Нет! Я начал осознавать, легко и бесповоротно, что уже никогда не буду прыщавым юнцом, шатающимся по улицам. Уже переступая черту взрослой жизни, я оставил за забором «Циклона», то, что называется детством. Ощущая неподдельную гордость за самостоятельный выбор.
До обеда я знакомился с частью, проходил фотографирование, снятие отпечатков пальцем, и другие необходимые процедуры, потом направился в таинственный отдел под кодовым названием «Кедр». Сержант предупредил меня, что в «Кедре», работают специалисты, которые определяют как слабые, так и сильные стороны новичка. Войдя в просторный холл, я остановился в нерешительности. Яркий свет ламп ослеплял, и я прикрыл глаза рукой.
— Вы Суворов? — услышал я хриплый мужской голос. — Проходите.
Поддаваясь больше наитию, я направился в угол холла, щурясь от противного света.
— Присаживайтесь на стул.
Я уселся и наконец-то смог рассмотреть загадочного военного. Это был мужчина лет пятидесяти, с морщинистым лицом, и водянистыми глазами, как у рыбы. От него воняло табаком, и я поморщился.
— Что так, солдат? Не нравится табак?
— Вы уж простите, но я не курю.
— Нечего извинятся, если не куришь, то и не начинай. Мой тебе совет. Эта гадость, от которой нет спасения. Я вот уже тридцать лет курю, и бросить не могу.
Он прокашлялся и одел очки, в толстой роговой оправе.
— Так, протянул он. У меня твои данные по результатам тестов. Что я тебе хочу сказать. В общем, ты здоров, но в остальном не блещешь. Математика ниже среднего, электроника полный ноль. Воображение на уровне детского сада.
У меня сразу пропало настроение, я смотрел на этого человека, с глазами полного отчаяния.
— Значит, я совсем безнадёжен?
— Нет, я такого не говорил. Нормативы сегодня для будущих пилотов, разведчиков космоса высокие, с нас требует, чтобы мы не пропускали новичков, если у них нет определённых задатков. Только и всего. Расстраиваться нечего. Тебя рекомендовали в десант, но для «Кентавров», данные вполне подходящие. Там главное крепкое здоровье, остальному тебя научат. Ты уж поверь мне. Полгода в учебной части, и будешь первоклассным специалистом, своего дела. Реакция у тебя хорошая, зрение в норме, так что успокойся, а то я вижу по твоим глазам, что сейчас у меня в кабинете станет мокро.
— Нет, ну что вы.
Я заметно повеселел и расслабился.
— Чем в школе занимался?
— Ну, я участвовал в чемпионате по волейболу, олимпиадах по ботанике, физике.
— И результаты какие?
Доктор взял мой аттестат и полистал его.
— Да так, побеждал редко.
— Главный олимпийский принцип: «Не побеждать, а участвовать», так солдат Суворов?
— Так, точно!
— А как у тебя дела обстоят с роботами?
Я признаться честно, об этом никогда не думал. Роботы есть роботы, машины, напичканные всякие микросхемами, датчиками. В школе у нас были предметы, в которых нам рассказывали историю роботостроения, приводили примеры из прошлого и настоящего. Были даже экскурсии на заводы, по производству роботов. К этой теме, я был равнодушен, и просто пожимая плечами, выдал:
— Нормальные отношения, как у всех людей.
— Вот тут ты не прав, есть случаи, когда люди на дух не переносят роботов, не используют их дома и на службе. Даже современная медицина стоит в крайне тяжёлом положении из-за того, что в последние годы появилось новое заболевание, аллергия на роботов. Не слышал?
— Нет, если честно.
Я не понимал, куда он клонит, и что кроется за этими вопросами.
— А в семье? Используют родители роботов или нет?
— Да, у нас есть робот-повар-уборщик.
— Уже лучше. А видел женщин роботов? Я говорю о последних разработках учёных?
— Нет, не видел.
— Я тебе сейчас покажу. И он достал фото красивых девушек, с длинными ногами и аппетитными формами.
— Ну как? Нравятся?
— Ещё бы, конечно!
— Это боевые роботы, их используют в космических походах солдаты. Они служат как для работы, так и для развлечений. Когда военная экспедиция на Венеру летит полгода, и там ещё находится несколько месяцев, тогда и приходит необходимость в женском обществе. Пусть не совсем в настоящем обществе, зато любая прихоть человека, будет исполнена, в короткий срок. Как тебе?
— Не знаю, если честно у меня ещё не было отношений с женщинами.
— В этом нет ничего удивительного, учитывая твой возраст. Хотя встречаются парни в семнадцати-восемнадцати летнем возрасте, которые уже имеют семью, и несколько детей. Давай я тебе расскажу о подразделении роботов. Может такое случится, что тебе придётся столкнуться с ними, и даже пользоваться услугами женщины робота.
— Это ещё зачем?
— Затем, что это физиология человеческого организма. И никто ничего нового не придумал. Скажу тебе по своему личному опыту, я остался доволен такой женщиной. Она неприхотлива, умеренна в своих желаниях, и не устраивает скандалов. Идеальная жена, как ты считаешь?
Я развёл руки в сторону, и покраснел.
— Наверное, да. Мои родители часто ругаются, и слышать их скандалы, иногда просто невыносимо. Отец ругал мать, что она мало зарабатывает, ленивая, и совсем не приспособлена к жизни.
— Так это правда?
Доктор ухмыльнулся и потёр опухшие водянистые глаза.
— Нет, доктор, отец был не всегда прав, и я защищал мать, в такие моменты.
— И как часто это случалось?
— В последнее время часто, особенно как я принял решение идти в армию.
— Они были против службы?
— Были. Особенно отец. Говорил, что армия это сборище дармоедов, живущих за счёт налогоплательщиков.
— Что ж, доля правды в словах твоего отца есть. Но давай не будем отходить от темы. Итак, я сейчас познакомлю тебя с роботом, чтобы ты своими глазами увидел и потрогал. Уж извини, если у тебя пойдёт отрицательная реакция, тогда космоса тебе не видать, как собственных ушей.
Он нажал под столом таинственную кнопку, и через несколько секунд в дверь тихонько постучали.
— Входите, — сказал он грубым голосом.
Сам при этом развалился на стуле, с довольной физиономией. Я не поверил своим глазам. Дверь открылась и появилась ослепительная женщина, в строгом деловом костюме. Тоненькими пальчиками она аккуратно, можно даже сказать бережно, закрыла дверь и замерла. От удивления я не шевелился, боясь нарушить первые впечатления. Женщина пригладила правой рукой юбку, и смотрела не моргая. Голубые глаза были пленительными и таинственными. В них отражался свет звёзд и далёких миров. Доктор вывел меня из транса, хлопая по плечу.
— Суворов, ты, что прирос к стулу? Поднимись и подойди к роботу.
— А, это, что и есть робот?
— Ну, конечно, это последняя модель, гордость учёных России. Встань, не стесняйся, помни, что она всего лишь машина.
Я поднялся в нерешительности и направился к двери.
— Потрогай её за руку, плечо.
— Я обернулся, и, получив одобрительный кивок доктора, дотронулся. На ощупь кожа робота ни чем не отличалась от настоящей человеческой кожи. Может только чуть холоднее, и то это были всего лишь первые впечатления. Я держал робота за руку и не хотел отпускать. Женщина стояла неподвижно, не реагируя на прикосновения. Меня это даже позабавило.
— Не бойся, потрогай волосы, грудь. Ну, давай, Суворов, ты же мужчина.
— Я провёл по волосам, и незаметно сжал в руке. Ноль реакции. Потянув за волосы слегка, женщина наклонила голову, и улыбнулась.
— Мне больно, — сказала она шёпотом. — Отпустите, пожалуйста.
— Извините, — ответил я, заметно покраснев.
— Мы роботы серии ВН-2050, созданы для обеспечения и сохранения жизни людям. Меня зовут — Юнита. Вы хотите, чтобы я вам в чём-то помогла?
Она повернулась ко мне лицом и сделала шаг навстречу. Я отпрянул и прижался к шкафу.
— Ничего не надо, — ответил я дрожащим голосом.
— Вот видишь, Суворов, это и есть незаменимый помощник солдата. Юнита, вы можете быть свободны.
Женщина кивнула головой и вышла. Наконец-то я смог расслабиться. Усевшись на стул, я вытер лоб и посмотрел на довольное лицо врача и медсестры.
— Твоя реакция на Юниту мне вполне понятна, я сам, когда впервые её увидел, растерялся. Роботы умнее человека, но они никогда не поднимут руку на своего создателя, и знаешь почему?
Я отрицательно покачал головой, ещё не выйдя из состояния транса.
— Потому, что в них заложена специальная программа, и если только робот допустит хоть один неверный шаг, он самоуничтожиться. У них нет чувств, и что такое — любовь, дружба, ненависть, им непонятно. Нет, ну конечно он ответит на любой твой вопрос, база данных роботов напичкана под завязку. Любая книга, исторические события, от начала мира и прочее, всё у них есть. Они вступают в переговоры с врагом, находя оптимальный вариант для выхода из сложной ситуации. Но последнее слово всё равно остаётся за человеком. Это очень дорогостоящие игрушки, и армии пока они не совсем по карману. Вот как только начнёт подниматься экономика в стране, тогда я уверен, что вместо солдат на другие планеты будут летать роботы. Жизнь человека — бесценный дар, который надо беречь. Это дело будущего, но пока расскажи о своих первых впечатлениях. Не бойся говорить правду, помни и то, что солдат прогоняют через детектор лжи, и если ты сейчас или в дальнейшем будешь врать, тебя уволят в запас. В лучшем случае, в худшем ты попадёшь под трибунал и тогда длительное время проведёшь за решёткой. Пока я вижу, что парень ты открытый и честный. Но как сам понимаешь, пока ты только воробей необстрелянный.
Доктор открыл журнал и принялся в нём делать пометки. Медсестра подмигнула мне, и налила в чашку ароматный чай. В кабинете запахло жасмином, и я ощутил, что проголодался.
— Если быть абсолютно искренним, доктор, мне Юнита понравилась. Она очень похожа на настоящую женщину. Что ещё сказать?
Я потёр щёку и задумался. Для меня это был первый опыт, удачный или нет, покажет время, но сейчас молчать не следовало.
— Общество таких красавиц, украсит любой коллектив, — выпалил я, — тем более, когда на несколько месяцев оторван от Земли. Я уверен, на сто процентов, что вскоре справлюсь с эмоциональными ощущениями.
— Хороший ответ, надеюсь, что так оно и будет. Только предупреждаю тебя, что увлекаться роботами не стоит.
— В каком смысле? — не совсем понял вас…
— В прямом смысле, ты мужчина и должен знать, что ни какая машина не заменит настоящую любовь. И не родит детей. Теперь понимаешь о чём я?
Он прищурился и подмигнул. Застёгивая верхнюю пуговицу на рубашке, поднялся и вышел из-за стола. Прохаживаясь по кабинету, доктор с минуту раздумывал, а после произнёс:
— Были случаи, когда солдаты влюблялись в роботов. Теряли голову, и прикрывали их от вражеских пуль и снарядов. Пылая страстью человек, не контролировал ситуацию, и руководствовался эмоциями. А это недопустимо, понимаешь меня?
Он нагнулся и ещё раз окатил меня противным запахом табака. Я выдержал эту никотиновую атаку, с честью.
— У меня есть девушка. Одноклассница, — соврал я, и впервые не покраснел.
Мне почему-то в эту минуту показалось, что Настя будет ждать меня.
— Суворов, девушка это хорошо конечно, только такие случаи редкость. Кому охота два года ждать, читать немногословные письма, и надеяться на взаимность и любовь? Это раньше, ещё до войны, я сам лично с такими вещами сталкивался. Удивлялся крайне, но случалось. Сейчас другое время и никто из солдат не уверен, что вернётся на землю живым и невредимым. Мой тебе совет забудь свою одноклассницу. Так гораздо легче, поверь моему личному опыту. Решать, конечно, тебе, но ты подумай.
— А, что было с теми солдатами, которые влюблялись в женщин-роботов?
— Их, слава Богу, было не много, но процесс реабилитации занимает полгода, не меньше. Это сложные процедуры, и не все их выдерживают.
— Как не все? И, что с теми, кто не выдерживает?
Доктор тяжело вздохнул и закурил.
— Из десяти случаев, половина солдат погибли. Трое в дурдоме, и только двое смогли вернуться к нормальной жизни. И один из них сейчас перед тобой.
— Вы? Не может быть…
От удивления я вскочил со стула и уставился на врача.
— Но ведь вы же не солдат.
— Ты прав, я не солдат, но суть не в этом. Ты присядь, и не волнуйся. Сейчас это уже прошлое, и не столь важно. Рассказываю я тебе для того, чтобы ты понимал серьёзность предстоящих решений, и не расслаблялся. Сейчас иди в столовую, после обеда мы с тобой продолжим беседу.
— Вот пройдёшь присягу — и всё, ты уже лицо подчинённое только уставу. И гражданская жизнь останется там.
Сержант показал в сторону забора, при этом ехидно ухмыляясь.
— Два года собаке под хвост, уж ты мне поверь. Ничего хорошего в этом нет. Понимай мои слова как хочешь. Мне всё равно. За время своей службы, я нажил только геморрой, и ещё стойкое отвращение к чужакам, от которых идёт противный запах, и даже хорошая банька, не смоет эту отвратительную вонь.
— Это как? — спросил я.
— Как, как, очень просто. Если на тебя ползёт гигантская тварь, длиной метров десять, тогда забываешь обо всём, и начинаешь верить не только в Бога, но и в чёрта. А представь она не одна, а как минимум штук пять. Гигантские пауки, с планеты Зоран, не дают спать до сих пор.
— Они вам сняться?
— И не только сняться, одна из таких тварей укусила меня, и вот, что оставила на память.
Он закатил комбинезон, и показал правую руку. У меня глаза расширились от ужаса. Рука была полностью атрофированной, как сухая ветка дерева, и практически чёрного цвета.
— Ну как? Впечатляет?
— Хорошего в этом ничего нет, — я сглотнул слюну, и отвернулся.
От невесёлых мыслей меня оторвал подполковник.
— Готов призывник к присяге?
— Так точно, товарищ подполковник!
Он протянул мне бумагу, которую следовало зачитать.
— Ознакомься, и бегом на плац.
Я пробежал глазами по присяге, и рванул в сторону плаца. Там возле знамени, стояли несколько офицеров. Остановившись, я вытянулся по стойке смирно. Зазвучал гимн, и солдат торжественно поднял флаг.
— Начинайте солдат, — приказал подполковник.
— Я, Алесей Суворов, вступая в ряды вооружённых сил Земной конфедерации, будучи совершеннолетним, по собственной воле, торжественно клянусь. Выполнять приказы командования, и свой конституционный долг. Клянусь! Защищать Землю от внешних, и внутренних врагов, не жалея жизни своей. Клянусь! Укреплять конституционный строй, права граждан федерации, твёрдо стоять на защите интересов государства. Выполнять возложенные на меня обязанности беспрекословно, как на Земле, так и за пределами. Выполнять приказы главнокомандующего, старших по званию офицеров. Клянусь! Отдавать приказы военнослужащим, а так же лицам гуманоидного происхождения, которые подчиняются законам федерации. По окончании срока службы, будучи уволенным в запас, клянусь выполнять предписания гражданина федерации, пользоваться правами, и обязательствами, возложенными на меня. Стоять на защите интересов граждан, выполнять возложенные на меня законом действия, без раздумий и сожалений. Правом быть избранным в любой государственный орган, после окончания службы, как Земли, так и других планет, вплоть до смерти.
— Клянусь! — Клянусь! — Клянусь!
Последние слова, вместе со мной, повторили офицеры и солдаты. Я перевёл дух, и опустил листок с присягой.
Нельзя сказать, что в те минуты, я понял, уже окончательно кем стал. Нет! Я начал осознавать, легко и бесповоротно, что уже никогда не буду прыщавым юнцом, шатающимся по улицам. Уже переступая черту взрослой жизни, я оставил за забором «Циклона», то, что называется детством. Ощущая неподдельную гордость за самостоятельный выбор.
До обеда я знакомился с частью, проходил фотографирование, снятие отпечатков пальцем, и другие необходимые процедуры, потом направился в таинственный отдел под кодовым названием «Кедр». Сержант предупредил меня, что в «Кедре», работают специалисты, которые определяют как слабые, так и сильные стороны новичка. Войдя в просторный холл, я остановился в нерешительности. Яркий свет ламп ослеплял, и я прикрыл глаза рукой.
— Вы Суворов? — услышал я хриплый мужской голос. — Проходите.
Поддаваясь больше наитию, я направился в угол холла, щурясь от противного света.
— Присаживайтесь на стул.
Я уселся и наконец-то смог рассмотреть загадочного военного. Это был мужчина лет пятидесяти, с морщинистым лицом, и водянистыми глазами, как у рыбы. От него воняло табаком, и я поморщился.
— Что так, солдат? Не нравится табак?
— Вы уж простите, но я не курю.
— Нечего извинятся, если не куришь, то и не начинай. Мой тебе совет. Эта гадость, от которой нет спасения. Я вот уже тридцать лет курю, и бросить не могу.
Он прокашлялся и одел очки, в толстой роговой оправе.
— Так, протянул он. У меня твои данные по результатам тестов. Что я тебе хочу сказать. В общем, ты здоров, но в остальном не блещешь. Математика ниже среднего, электроника полный ноль. Воображение на уровне детского сада.
У меня сразу пропало настроение, я смотрел на этого человека, с глазами полного отчаяния.
— Значит, я совсем безнадёжен?
— Нет, я такого не говорил. Нормативы сегодня для будущих пилотов, разведчиков космоса высокие, с нас требует, чтобы мы не пропускали новичков, если у них нет определённых задатков. Только и всего. Расстраиваться нечего. Тебя рекомендовали в десант, но для «Кентавров», данные вполне подходящие. Там главное крепкое здоровье, остальному тебя научат. Ты уж поверь мне. Полгода в учебной части, и будешь первоклассным специалистом, своего дела. Реакция у тебя хорошая, зрение в норме, так что успокойся, а то я вижу по твоим глазам, что сейчас у меня в кабинете станет мокро.
— Нет, ну что вы.
Я заметно повеселел и расслабился.
— Чем в школе занимался?
— Ну, я участвовал в чемпионате по волейболу, олимпиадах по ботанике, физике.
— И результаты какие?
Доктор взял мой аттестат и полистал его.
— Да так, побеждал редко.
— Главный олимпийский принцип: «Не побеждать, а участвовать», так солдат Суворов?
— Так, точно!
— А как у тебя дела обстоят с роботами?
Я признаться честно, об этом никогда не думал. Роботы есть роботы, машины, напичканные всякие микросхемами, датчиками. В школе у нас были предметы, в которых нам рассказывали историю роботостроения, приводили примеры из прошлого и настоящего. Были даже экскурсии на заводы, по производству роботов. К этой теме, я был равнодушен, и просто пожимая плечами, выдал:
— Нормальные отношения, как у всех людей.
— Вот тут ты не прав, есть случаи, когда люди на дух не переносят роботов, не используют их дома и на службе. Даже современная медицина стоит в крайне тяжёлом положении из-за того, что в последние годы появилось новое заболевание, аллергия на роботов. Не слышал?
— Нет, если честно.
Я не понимал, куда он клонит, и что кроется за этими вопросами.
— А в семье? Используют родители роботов или нет?
— Да, у нас есть робот-повар-уборщик.
— Уже лучше. А видел женщин роботов? Я говорю о последних разработках учёных?
— Нет, не видел.
— Я тебе сейчас покажу. И он достал фото красивых девушек, с длинными ногами и аппетитными формами.
— Ну как? Нравятся?
— Ещё бы, конечно!
— Это боевые роботы, их используют в космических походах солдаты. Они служат как для работы, так и для развлечений. Когда военная экспедиция на Венеру летит полгода, и там ещё находится несколько месяцев, тогда и приходит необходимость в женском обществе. Пусть не совсем в настоящем обществе, зато любая прихоть человека, будет исполнена, в короткий срок. Как тебе?
— Не знаю, если честно у меня ещё не было отношений с женщинами.
— В этом нет ничего удивительного, учитывая твой возраст. Хотя встречаются парни в семнадцати-восемнадцати летнем возрасте, которые уже имеют семью, и несколько детей. Давай я тебе расскажу о подразделении роботов. Может такое случится, что тебе придётся столкнуться с ними, и даже пользоваться услугами женщины робота.
— Это ещё зачем?
— Затем, что это физиология человеческого организма. И никто ничего нового не придумал. Скажу тебе по своему личному опыту, я остался доволен такой женщиной. Она неприхотлива, умеренна в своих желаниях, и не устраивает скандалов. Идеальная жена, как ты считаешь?
Я развёл руки в сторону, и покраснел.
— Наверное, да. Мои родители часто ругаются, и слышать их скандалы, иногда просто невыносимо. Отец ругал мать, что она мало зарабатывает, ленивая, и совсем не приспособлена к жизни.
— Так это правда?
Доктор ухмыльнулся и потёр опухшие водянистые глаза.
— Нет, доктор, отец был не всегда прав, и я защищал мать, в такие моменты.
— И как часто это случалось?
— В последнее время часто, особенно как я принял решение идти в армию.
— Они были против службы?
— Были. Особенно отец. Говорил, что армия это сборище дармоедов, живущих за счёт налогоплательщиков.
— Что ж, доля правды в словах твоего отца есть. Но давай не будем отходить от темы. Итак, я сейчас познакомлю тебя с роботом, чтобы ты своими глазами увидел и потрогал. Уж извини, если у тебя пойдёт отрицательная реакция, тогда космоса тебе не видать, как собственных ушей.
Он нажал под столом таинственную кнопку, и через несколько секунд в дверь тихонько постучали.
— Входите, — сказал он грубым голосом.
Сам при этом развалился на стуле, с довольной физиономией. Я не поверил своим глазам. Дверь открылась и появилась ослепительная женщина, в строгом деловом костюме. Тоненькими пальчиками она аккуратно, можно даже сказать бережно, закрыла дверь и замерла. От удивления я не шевелился, боясь нарушить первые впечатления. Женщина пригладила правой рукой юбку, и смотрела не моргая. Голубые глаза были пленительными и таинственными. В них отражался свет звёзд и далёких миров. Доктор вывел меня из транса, хлопая по плечу.
— Суворов, ты, что прирос к стулу? Поднимись и подойди к роботу.
— А, это, что и есть робот?
— Ну, конечно, это последняя модель, гордость учёных России. Встань, не стесняйся, помни, что она всего лишь машина.
Я поднялся в нерешительности и направился к двери.
— Потрогай её за руку, плечо.
— Я обернулся, и, получив одобрительный кивок доктора, дотронулся. На ощупь кожа робота ни чем не отличалась от настоящей человеческой кожи. Может только чуть холоднее, и то это были всего лишь первые впечатления. Я держал робота за руку и не хотел отпускать. Женщина стояла неподвижно, не реагируя на прикосновения. Меня это даже позабавило.
— Не бойся, потрогай волосы, грудь. Ну, давай, Суворов, ты же мужчина.
— Я провёл по волосам, и незаметно сжал в руке. Ноль реакции. Потянув за волосы слегка, женщина наклонила голову, и улыбнулась.
— Мне больно, — сказала она шёпотом. — Отпустите, пожалуйста.
— Извините, — ответил я, заметно покраснев.
— Мы роботы серии ВН-2050, созданы для обеспечения и сохранения жизни людям. Меня зовут — Юнита. Вы хотите, чтобы я вам в чём-то помогла?
Она повернулась ко мне лицом и сделала шаг навстречу. Я отпрянул и прижался к шкафу.
— Ничего не надо, — ответил я дрожащим голосом.
— Вот видишь, Суворов, это и есть незаменимый помощник солдата. Юнита, вы можете быть свободны.
Женщина кивнула головой и вышла. Наконец-то я смог расслабиться. Усевшись на стул, я вытер лоб и посмотрел на довольное лицо врача и медсестры.
— Твоя реакция на Юниту мне вполне понятна, я сам, когда впервые её увидел, растерялся. Роботы умнее человека, но они никогда не поднимут руку на своего создателя, и знаешь почему?
Я отрицательно покачал головой, ещё не выйдя из состояния транса.
— Потому, что в них заложена специальная программа, и если только робот допустит хоть один неверный шаг, он самоуничтожиться. У них нет чувств, и что такое — любовь, дружба, ненависть, им непонятно. Нет, ну конечно он ответит на любой твой вопрос, база данных роботов напичкана под завязку. Любая книга, исторические события, от начала мира и прочее, всё у них есть. Они вступают в переговоры с врагом, находя оптимальный вариант для выхода из сложной ситуации. Но последнее слово всё равно остаётся за человеком. Это очень дорогостоящие игрушки, и армии пока они не совсем по карману. Вот как только начнёт подниматься экономика в стране, тогда я уверен, что вместо солдат на другие планеты будут летать роботы. Жизнь человека — бесценный дар, который надо беречь. Это дело будущего, но пока расскажи о своих первых впечатлениях. Не бойся говорить правду, помни и то, что солдат прогоняют через детектор лжи, и если ты сейчас или в дальнейшем будешь врать, тебя уволят в запас. В лучшем случае, в худшем ты попадёшь под трибунал и тогда длительное время проведёшь за решёткой. Пока я вижу, что парень ты открытый и честный. Но как сам понимаешь, пока ты только воробей необстрелянный.
Доктор открыл журнал и принялся в нём делать пометки. Медсестра подмигнула мне, и налила в чашку ароматный чай. В кабинете запахло жасмином, и я ощутил, что проголодался.
— Если быть абсолютно искренним, доктор, мне Юнита понравилась. Она очень похожа на настоящую женщину. Что ещё сказать?
Я потёр щёку и задумался. Для меня это был первый опыт, удачный или нет, покажет время, но сейчас молчать не следовало.
— Общество таких красавиц, украсит любой коллектив, — выпалил я, — тем более, когда на несколько месяцев оторван от Земли. Я уверен, на сто процентов, что вскоре справлюсь с эмоциональными ощущениями.
— Хороший ответ, надеюсь, что так оно и будет. Только предупреждаю тебя, что увлекаться роботами не стоит.
— В каком смысле? — не совсем понял вас…
— В прямом смысле, ты мужчина и должен знать, что ни какая машина не заменит настоящую любовь. И не родит детей. Теперь понимаешь о чём я?
Он прищурился и подмигнул. Застёгивая верхнюю пуговицу на рубашке, поднялся и вышел из-за стола. Прохаживаясь по кабинету, доктор с минуту раздумывал, а после произнёс:
— Были случаи, когда солдаты влюблялись в роботов. Теряли голову, и прикрывали их от вражеских пуль и снарядов. Пылая страстью человек, не контролировал ситуацию, и руководствовался эмоциями. А это недопустимо, понимаешь меня?
Он нагнулся и ещё раз окатил меня противным запахом табака. Я выдержал эту никотиновую атаку, с честью.
— У меня есть девушка. Одноклассница, — соврал я, и впервые не покраснел.
Мне почему-то в эту минуту показалось, что Настя будет ждать меня.
— Суворов, девушка это хорошо конечно, только такие случаи редкость. Кому охота два года ждать, читать немногословные письма, и надеяться на взаимность и любовь? Это раньше, ещё до войны, я сам лично с такими вещами сталкивался. Удивлялся крайне, но случалось. Сейчас другое время и никто из солдат не уверен, что вернётся на землю живым и невредимым. Мой тебе совет забудь свою одноклассницу. Так гораздо легче, поверь моему личному опыту. Решать, конечно, тебе, но ты подумай.
— А, что было с теми солдатами, которые влюблялись в женщин-роботов?
— Их, слава Богу, было не много, но процесс реабилитации занимает полгода, не меньше. Это сложные процедуры, и не все их выдерживают.
— Как не все? И, что с теми, кто не выдерживает?
Доктор тяжело вздохнул и закурил.
— Из десяти случаев, половина солдат погибли. Трое в дурдоме, и только двое смогли вернуться к нормальной жизни. И один из них сейчас перед тобой.
— Вы? Не может быть…
От удивления я вскочил со стула и уставился на врача.
— Но ведь вы же не солдат.
— Ты прав, я не солдат, но суть не в этом. Ты присядь, и не волнуйся. Сейчас это уже прошлое, и не столь важно. Рассказываю я тебе для того, чтобы ты понимал серьёзность предстоящих решений, и не расслаблялся. Сейчас иди в столовую, после обеда мы с тобой продолжим беседу.
Глава 6
В столовой никого не было, и я в гордом одиночестве взял обед и уселся за столик у окна. Вкусный запах борща пробудил во мне зверский аппетит, и через несколько минут от первого блюда и второго не осталось и следа. Запивая сладким компотом с булочкой, я гладил от удовольствия живот. «Ничего так кормят», — думал я, читая незатейливые вывески на стенах, о личной гигиене и прочие. И тут послышались голоса, и в столовую забежало не меньше двадцати человек. У каждого из солдат на плече сияла эмблема «Кентавра». Я присмотрелся более внимательно, и прислушался к разговорам. Бойцы не обращали на меня никакого внимания, поедая со скоростью ветра обед. Как я догадался, у них был перерыв в занятиях, и они обсуждали новые приёмы рукопашного боя. «Везёт же людям», — подумал я и встал, чтобы отнести поднос с посудой.
— Эй, ты молокосос, хлеба принеси, — услышал я за спиной незнакомый голос.
Обернувшись, увидел здорового парня, который по своей комплекции, больше напоминал шкаф.
— Это вы мне? — спросил я, чуть замявшись.
— Тебе, кому же ещё? Тут как видишь, салаг нет, так, что давай выполняй и не заставляй применять силу.
«Вот тебе и неприятности», — подумал я с грустью, но решил показать характер.
— Извините, но меня ждёт врач, так, что как-нибудь сами, без моей помощи.
В зале воцарилась тишина, и было слышно, как на столах гудят мухи.
— Ну, ты попал земляк, теперь тебе точно к врачу придётся идти. Перелом руки гарантирую.
На шее здоровяка от злости вздулась вена, он медленно поднялся и направился ко мне. По пути потрескивая костяшками пальцев. Народ молчал, и ждал с интересом продолжения. Я имел опыт уличных драк, и хотя испугался не на шутку, решил дать отпор.
— Значит так, пацан, с этого дня ты мой личный помощник. Будешь стирать носки, трусы. Одним словом проходить курс молодого бойца. Врубился дятел?
Он хотел взять меня за ухо и потянуть, но я отбил руку и со всей силы заехал обидчику в челюсть. Удар получился такой силы, что шкаф плавно качнулся и свалился с грохотом на пол. А я сжал кулак и начал его трясти. Боль была невыносимая. В одно мгновение кисть правой руки опухла. Человек пять вскочило и бросилось ко мне. Я был готов продолжать драться, хотя правая рука болталась как плеть.
— Отставить, что тут такое!
В дверях показался среднего роста сержант, и сразу бросился к лежащему на полу бойцу. Похлопав несколько раз того по лицу, и убедившись, что он жив, сержант встал и оглядев меня с ног до головы спросил:
— Твоя работа?
— Моя, — ответил я и ещё сильнее сжал правую руку.
— Это ты сегодня был на присяге?
— Так точно, я!
— Считай, что вступительный экзамен для прохождения службы с «Кентаврами», ты прошёл. Поздравляю!
Он улыбнулся и дружески похлопал меня по плечу.
— А на вид и не скажешь, что столько в тебе здоровья. Но дух боевой на лицо, нам в роте такие солдаты нужны. Это для всех вас урок бойцы. Дедовщина в армии не нужна, сколько вам повторять. Тут все равны и нет особо приближённых к командиру части.
Он грозным взглядом обвёл солдат. Те стояли с опущенными плечами и молчали.
— Берите пример, кстати, как твоя фамилия боец?
— Суворов Алексей.
— Вот вам пример, каким должен быть боец «Кентавра»! Не в спортзале, на мягких матах, а в реальной обстановке. Когда от одного выстрела, или удара, зависит не только твоя жизнь, но и остальных.
Шкаф на полу приходил в себя, и что-то бормотал. Из носа у него текла кровь, которую он растирал по щёкам.
— Ну как Петров, получил на орехи? Я тебя всегда предупреждал, что рано или поздно, но найдётся человек, который тебя поставит на место. А ты мне не верил. Поднимите этого незадачливого спортсмена.
Трое солдат помогли подняться Петрову. Тот плохо соображал, однако пытался оправдываться.
— Два наряда вне очереди, и если ещё раз такое с твоей стороны повторится, я буду вынужден написать раппорт на отчисление. Проводите его в санчасть.
Солдаты повели Петрова, и обстановка приняла обычную атмосферу. Народ молча лопал борщ, и бегал за добавкой, иногда бросая в мою сторону любопытные взгляды.
— Как рука? — спросил у меня сержант.
— До свадьбы заживёт, — ответил я, с трудом унимая дрожь в голосе.
— Ладно, — махнул рукой сержант, — у нас ещё будет время для разговоров. Дуй к врачу, и ни кому не слова, о том, что произошло. Не люблю сексотов, и прочих жополизов. Держи Суворов язык за зубами, если врач спросит за руку, скажи, споткнулся в столовой.
Я отправился к врачу, в душе жалея о случившемся инциденте. В своей правоте я не сомневался, но это всего лишь первый день в армии. Что же будет дальше? Почесав затылок, я постучал и открыл с волнением дверь. Доктор сидел на прежнем месте, и что-то записывал в журнал. Медсестры не было. Он поднял голову и снял очки, наблюдая существенные изменения в моём поведении. Я продолжал сжимать руку, периодически растирая запястье.
— Проходи, и показывай руку. Что уже успел зацепиться за стул?
— А, как вы догадались?
Я с благодарностью улыбнулся и уселся на стул.
— У нас такие случаи часто происходят, покажи руку.
Я протянул руку, и доктор тщательно прощупал её.
— Перелома нет, сильный ушиб. Тебе повезло, Суворов.
Он встал и открыл большой стеклянный шкаф. Покопавшись в нём, достал тюбик с мазью и протянул мне.
— Мазать утром и вечером, можешь прямо здесь и приступать.
Я открыл мазь, с противным запахом лимона, и сморщил нос.
— Ничего, что так воняет, потерпишь. Зато через день, два, будешь как огурчик. Не передумал служить? А то мало ли, можно ещё не один раз ногами цеплять стулья, лестницы.
Он с теплотой улыбнулся и слегка дёрнул правым плечом.
— Нет, — сказал я решительным тоном. — С каждым может случиться…
— Хорошо, — сказал доктор, — так на чём мы остановились? Ах, да я тебе рассказывал о женщинах роботах. М-да, — протянул он. — Эта неприятная история, сейчас уже стала притчей. Мне самому не верится, что когда-то такое было.
Он говорил об этом совершенно спокойно, не меняясь в лице. Казалось даже, что это происходило не с ним, а с другим человеком.
— Так вот, ты человек, и повторяй это как можно чаще. Словно молитву, особенно в трудные минуты. Я ознакомился с результатами твоих тестов и скажу, что для прохождения службы в «Кентаврах», ты полностью пригоден. Ты не глуп, здоровьем не особо блещешь, но это поправимо. Электроника не твоё занятие, но вот принимать решения ты способен, не раздумывая. Взгляни.
Он взял не большой пульт в руки и нажал на него. В углу комнаты появился монитор, на экране которого возникло изображение столовой. Я чуть со стула не упал. Доктор смотрел, и часто моргая глазами улыбался. Драка была записана на камеру. У меня язык прилип к нёбу, и я прокашлялся.
— У нас везде стоят камеры, заруби на носу, сам понимаешь, это не институт в котором воспитывают дипломатов. Это военная база «Циклон», тут всё под контролем. Ты правильно поступил с Петровым, но впредь мой тебе совет, старайся такие проблемы решать мирным путём. Моли Бога, чтобы об этом не узнал командир части.
От доктора я вышел в подавленном состоянии, мне не понравился тотальный контроль, за людьми, который царил в «Циклоне». Хотя может это и правильно? С бумагами в кармане я нашёл комнату сержанта. Тот сидел на стуле и читал газету. Подняв глаза, он отложил её в сторону и встал.
— Давай бумаги, Суворов. Как рука? Врач выписал лекарство? Моя фамилия Карпов, Игорь Николаевич, теперь ты полностью мой.
Его маленькие карие глаза пробежали оценивающе. Лицо сержанта было плохо выбрито, особенно на бороде торчала пучками щетина. Большой рот и широкий морщинистый лоб подчёркивали наличие интеллекта. Он хитро прищурился и принялся с напряжённым вниманием изучать документы.
— Эй, ты молокосос, хлеба принеси, — услышал я за спиной незнакомый голос.
Обернувшись, увидел здорового парня, который по своей комплекции, больше напоминал шкаф.
— Это вы мне? — спросил я, чуть замявшись.
— Тебе, кому же ещё? Тут как видишь, салаг нет, так, что давай выполняй и не заставляй применять силу.
«Вот тебе и неприятности», — подумал я с грустью, но решил показать характер.
— Извините, но меня ждёт врач, так, что как-нибудь сами, без моей помощи.
В зале воцарилась тишина, и было слышно, как на столах гудят мухи.
— Ну, ты попал земляк, теперь тебе точно к врачу придётся идти. Перелом руки гарантирую.
На шее здоровяка от злости вздулась вена, он медленно поднялся и направился ко мне. По пути потрескивая костяшками пальцев. Народ молчал, и ждал с интересом продолжения. Я имел опыт уличных драк, и хотя испугался не на шутку, решил дать отпор.
— Значит так, пацан, с этого дня ты мой личный помощник. Будешь стирать носки, трусы. Одним словом проходить курс молодого бойца. Врубился дятел?
Он хотел взять меня за ухо и потянуть, но я отбил руку и со всей силы заехал обидчику в челюсть. Удар получился такой силы, что шкаф плавно качнулся и свалился с грохотом на пол. А я сжал кулак и начал его трясти. Боль была невыносимая. В одно мгновение кисть правой руки опухла. Человек пять вскочило и бросилось ко мне. Я был готов продолжать драться, хотя правая рука болталась как плеть.
— Отставить, что тут такое!
В дверях показался среднего роста сержант, и сразу бросился к лежащему на полу бойцу. Похлопав несколько раз того по лицу, и убедившись, что он жив, сержант встал и оглядев меня с ног до головы спросил:
— Твоя работа?
— Моя, — ответил я и ещё сильнее сжал правую руку.
— Это ты сегодня был на присяге?
— Так точно, я!
— Считай, что вступительный экзамен для прохождения службы с «Кентаврами», ты прошёл. Поздравляю!
Он улыбнулся и дружески похлопал меня по плечу.
— А на вид и не скажешь, что столько в тебе здоровья. Но дух боевой на лицо, нам в роте такие солдаты нужны. Это для всех вас урок бойцы. Дедовщина в армии не нужна, сколько вам повторять. Тут все равны и нет особо приближённых к командиру части.
Он грозным взглядом обвёл солдат. Те стояли с опущенными плечами и молчали.
— Берите пример, кстати, как твоя фамилия боец?
— Суворов Алексей.
— Вот вам пример, каким должен быть боец «Кентавра»! Не в спортзале, на мягких матах, а в реальной обстановке. Когда от одного выстрела, или удара, зависит не только твоя жизнь, но и остальных.
Шкаф на полу приходил в себя, и что-то бормотал. Из носа у него текла кровь, которую он растирал по щёкам.
— Ну как Петров, получил на орехи? Я тебя всегда предупреждал, что рано или поздно, но найдётся человек, который тебя поставит на место. А ты мне не верил. Поднимите этого незадачливого спортсмена.
Трое солдат помогли подняться Петрову. Тот плохо соображал, однако пытался оправдываться.
— Два наряда вне очереди, и если ещё раз такое с твоей стороны повторится, я буду вынужден написать раппорт на отчисление. Проводите его в санчасть.
Солдаты повели Петрова, и обстановка приняла обычную атмосферу. Народ молча лопал борщ, и бегал за добавкой, иногда бросая в мою сторону любопытные взгляды.
— Как рука? — спросил у меня сержант.
— До свадьбы заживёт, — ответил я, с трудом унимая дрожь в голосе.
— Ладно, — махнул рукой сержант, — у нас ещё будет время для разговоров. Дуй к врачу, и ни кому не слова, о том, что произошло. Не люблю сексотов, и прочих жополизов. Держи Суворов язык за зубами, если врач спросит за руку, скажи, споткнулся в столовой.
Я отправился к врачу, в душе жалея о случившемся инциденте. В своей правоте я не сомневался, но это всего лишь первый день в армии. Что же будет дальше? Почесав затылок, я постучал и открыл с волнением дверь. Доктор сидел на прежнем месте, и что-то записывал в журнал. Медсестры не было. Он поднял голову и снял очки, наблюдая существенные изменения в моём поведении. Я продолжал сжимать руку, периодически растирая запястье.
— Проходи, и показывай руку. Что уже успел зацепиться за стул?
— А, как вы догадались?
Я с благодарностью улыбнулся и уселся на стул.
— У нас такие случаи часто происходят, покажи руку.
Я протянул руку, и доктор тщательно прощупал её.
— Перелома нет, сильный ушиб. Тебе повезло, Суворов.
Он встал и открыл большой стеклянный шкаф. Покопавшись в нём, достал тюбик с мазью и протянул мне.
— Мазать утром и вечером, можешь прямо здесь и приступать.
Я открыл мазь, с противным запахом лимона, и сморщил нос.
— Ничего, что так воняет, потерпишь. Зато через день, два, будешь как огурчик. Не передумал служить? А то мало ли, можно ещё не один раз ногами цеплять стулья, лестницы.
Он с теплотой улыбнулся и слегка дёрнул правым плечом.
— Нет, — сказал я решительным тоном. — С каждым может случиться…
— Хорошо, — сказал доктор, — так на чём мы остановились? Ах, да я тебе рассказывал о женщинах роботах. М-да, — протянул он. — Эта неприятная история, сейчас уже стала притчей. Мне самому не верится, что когда-то такое было.
Он говорил об этом совершенно спокойно, не меняясь в лице. Казалось даже, что это происходило не с ним, а с другим человеком.
— Так вот, ты человек, и повторяй это как можно чаще. Словно молитву, особенно в трудные минуты. Я ознакомился с результатами твоих тестов и скажу, что для прохождения службы в «Кентаврах», ты полностью пригоден. Ты не глуп, здоровьем не особо блещешь, но это поправимо. Электроника не твоё занятие, но вот принимать решения ты способен, не раздумывая. Взгляни.
Он взял не большой пульт в руки и нажал на него. В углу комнаты появился монитор, на экране которого возникло изображение столовой. Я чуть со стула не упал. Доктор смотрел, и часто моргая глазами улыбался. Драка была записана на камеру. У меня язык прилип к нёбу, и я прокашлялся.
— У нас везде стоят камеры, заруби на носу, сам понимаешь, это не институт в котором воспитывают дипломатов. Это военная база «Циклон», тут всё под контролем. Ты правильно поступил с Петровым, но впредь мой тебе совет, старайся такие проблемы решать мирным путём. Моли Бога, чтобы об этом не узнал командир части.
От доктора я вышел в подавленном состоянии, мне не понравился тотальный контроль, за людьми, который царил в «Циклоне». Хотя может это и правильно? С бумагами в кармане я нашёл комнату сержанта. Тот сидел на стуле и читал газету. Подняв глаза, он отложил её в сторону и встал.
— Давай бумаги, Суворов. Как рука? Врач выписал лекарство? Моя фамилия Карпов, Игорь Николаевич, теперь ты полностью мой.
Его маленькие карие глаза пробежали оценивающе. Лицо сержанта было плохо выбрито, особенно на бороде торчала пучками щетина. Большой рот и широкий морщинистый лоб подчёркивали наличие интеллекта. Он хитро прищурился и принялся с напряжённым вниманием изучать документы.