Геннадий Юрьевич Рытченко. Жизнь и приключения Федюни и Борисыча

   И "Самовар" рассказал о том, что у него дома есть самый настоящий артиллерийский снаряд.
   Нет, вот так – СНАРЯД! Высотой от пола, как показал рукой Лёха, по пояс самого Борисыча.
   Ёлки – палки! Конечно, меняться было нужно. Но, прежде было необходимо осмотреть товар. Сговорились встретиться в воскресенье у Лёхи.
   Но до воскресенья ещё два дня, и Федюня с Борисычем всё свободное время обсуждали выгоду сделки и возможность применения такого прекрасного предмета, как "Самоваров" снаряд.
   Умный Федюня сразу же предложил подложить "бомбу" под родную любимую школу и устроить этим самым долгие каникулы.
   – Представляешь, как эта дура рванёт? Заглядение! – сияя глазами расписывал он Борисычу светлое завтра. – Пока новую школу построят, десять лет пройдёт. На рыбалочку ходить будем когда захочется, и уроков делать не надо! – мечтал Федюня.
   – Можно подумать, ты их делаешь! – съязвил здравомыслящий Борисыч. – А если от взрыва полсела взлетит? Бабушка моя, – баба Маша, войну видела, и фашистов, и взрывы от снарядов. А когда фрицев прогнали, она в городе работала на снарядной фабрике. Она мне рассказывала, что это за ужас такой! Это ты не знаешь, а говоришь! А деда мой на войне артиллеристом был, из пушки стрелял. Тоже много чо о снарядах порассказал. Не, кто ж разрешит "Самовару" "годный" снаряд дома держать? Он скорее стреляный, а все равно, меняться надо. Представляешь? Свой снаряд! Будем в войнушку играть.
   Тоже хорошая перспектива. И хотя Федюня с трудом представлял себе, как можно со снарядом играть "в войнушку", он признал, что Борисыч прав.
   В субботу друзья сидели у Борисыча и прикидывали, что брать с собой.
   – Много – то я ему не дам, – рассуждал Борисыч, растягивая полоску жгута. – Ну, вот столько отрежу, а ещё добавлю спичек.
   – Красных? – оторопел от такой расточительности Федюня.
   – Не, жирно будет! У меня зелёные есть!
   Борисыч покопался в своих запасах, извлёк на свет божий коробок со спичками, и, раскрыв его, показал Федюне спички с серой, окрашенной в зелёный цвет. Среди мальчишек неизвестно почему считалось, что они имеют особые свойства. Хотя в чём именно особенность зелёного или красного цвета не мог сказать никто, крашеные спички выменивали охотно и ценили высоко.
   – Да, "Самовар" будет доволен, – признал Федюня, закрывая коробок и с сожалением возвращая его другу. – Такие спички любой бы выменял себе. Они что – под дождём горят?
   – Ага, сейчас я тебе буду просто так их жечь, чтобы посмотреть горят или нет.
   Федюня устыдился своей наивности и про спички больше не спрашивал.
   – Ну, и ещё вот, – Борисыч заранее вздохнул, как бы заранее прощаясь с маленьким компасом. – Если Лёха не захочет меняться, добавлю… Но в крайнем случае!
   Ситуация складывалась благоприятно. Мама Федюни разрешала ему уходить хоть на край света, если только он уходил с Борисычем. Родители Борисыча в воскресенье собирались взять всех троих дочерей и съездить в город, навестить родственников.
   А по хозяйству оставались хлопотать та самая бабуля Маша, которая пережила оккупацию и работала на снарядном заводе и дед Митя, который собирался в воскресенье на рыбалочку.
   То есть, можно было друзьям действовать свободно.
   В воскресенье оба встретились раненько уже на дороге, которая вела в соседнее село. У Борисыча через плечо перевешивалась сумка, в которой аккуратно были уложены "богатства" для мены, спички обычные, если нужно будет развести костерок, завёрнутые в газету большие куски ржаного хлеба, специально натёртые чесноком, и сложенные вместе, прикрывающие собой ломти холодного варёного мяса.
   До "Самоварова" села дошли быстро и без приключений. Сам Лёха уже час как торчал на макушке громадной груши, что росла у него во дворе и высматривал, не идут ли к нему обменщики. Он очень беспокоился и переживал, что мена сорвётся, потому что отец пообещал сам к чёртовой матери выбросить "эту железку", если Леха её куда – нибудь до вечера не денет.
   Обрадовано соскакивая с ветки на ветку вниз, "Самовар" потащил друзей в сарайчик стоящий за домом.
   Заскрипели петли дверей сарайчика и засветилась яркая электрическая лампа под потолком. Она осветила столярный верстачок, на который хитрый Лёха поставил вертикально свой драгоценный снаряд, чтобы показать его во всей красе.
   Борисыч и Федюня, заворожено шагнули вперёд и замерли. Красота, – глаз не оторвать!
   Правильное название того, что они увидели, такое: макет-копия артвыстрела 85мм, с настоящей сияющей в лучах электрической лампочки латунной гильзой, пустой, естественно, и с пробитым капсюлем, но с искусно выточенным на токарном станке деревянным снарядом, покрашенным серебрянкой. Имитация полная!
   Лёха деловито прервал идиллию и поторопил произвести расчёт.
   Драгоценности и компас в их числе без возражений переехали к Лёхе, который поторопился выставить новых владельцев снаряда на улицу и побежал по своим делам, сверяя дорогу по компасу. Пьяные от счастья Федюня и Борисыч, сначала не могли договориться, кто понесёт снаряд первым. Решили нести по справедливости – пятьсот шагов сделал, – отдай товарищу. И пошагали. Макет макетом, а тяжёлое толстое донышко и латунные бока снаряда очень быстро дали почувствовать свой немалый вес плечам и рукам пацанов уже после первого километра пути.
   Они не расстались бы со своей драгоценностью, даже, если бы пришли в село наутро. С выражением неимоверной гордости на перепачканных лицах малолетние шкеты тащили на себе по очереди здоровенную железяку и были счастливы. Правда, уже не каждые пятьсот шагов, а намного чаще раздавалось металлическое этакое "Бздынннььь", когда усталые носильщики останавливались передохнуть, и опускали свою ношу на дорогу.
   – Поедим? – робко спросил Федюня у Борисыча, когда до села оставалось меньше половины пути.
   – И передохнём, – охотно согласился Борисыч, – Ох я и уморился!
   "Бздынннььь", раздалось на дороге, и друзья, по братски поделившись, начали уплетать хлеб с чесночным запахом и ломтями холодного варёного мяса.
   Федюня, большой любитель и энтузиаст костерков разного вида и рода, тут же запалил маленький огонёк "чтобы дымком пахло, и хлебушек поджарить".
   В это время на дороге затарахтел трактор. Это в родное село тракторист дядя Серёжа вёз краденое колхозное сено из соседнего хозяйства.
   Издалека завидел он мальчишек и сбавил обороты двигателя, но, подъезжая ближе, успел увидеть вертикально стоящий на дороге громадный снаряд, и костерок около него.
   Федюня с Борисычем замахали радостно руками, жестами показывая просьбу подбросить их и замечательный снаряд до села, в ответ на что дядя Серёжа заикал, прибавил газу, сколько смог и вмиг исчез с дороги, дико оглядываясь назад и виртуозно проскакивая глубокие дорожные выбоины.
   Федюня с Борисычем переглянулись, пожали плечами. Торопится человек куда – то, а то может и подвёз бы.
   Погасили костерок, и потянули свою ношу дальше. "Бздынннььь", "бздынннььь", вскоре слышалось уже на подходе к селу. И вдруг Борисыча осенило:
   – Слышь, Федюня! А ведь дядь Серёга испугался! Он подумал, что у нас снаряд настоящий! И что он сейчас рванёт!
   Обоих переполнило настоящее полноценное человеческое счастье, и Борисыч совсем перестал жалеть о том, что в придачу к жгуту и спичкам отдал свой чудесный компас.
   Средь бела дня, при всем честном народе по центру села два пацана тащили тяжеленную дуру, время от времени останавливаясь передохнуть.
   "Бздынннььь", и в сельпо покупатели попрятались под прилавок.
   "Бздынннььь", и на почте завизжали и тихо осели на местах, посетители, заполняющие почтовые бланки.
   "Бздынннььь", и просто прохожие разбегались в "ауте" с квадратными глазами в разные стороны.
   Да, обладание снарядом было настоящим торжеством и великим блаженством!
   Замызганный, безгранично счастливый, Борисыч притащил наконец снаряд к своему дому. Федюня убежал отмываться, а Борисыч приоткрыл калитку и затащил железяку во двор. Наконец то дома! Во дворе стоит летняя кухня, в которой бабуля Маша на керогазе жарит рыбешку, которую только что дед Митя притащил с рыбалки. Дверь открыта, бабуле жарко....
   И Борисыч, желая похвастаться своим приобретением настоящему знатоку снарядов, своё новое приобретение перед бабулей, прямо перед открытой дверью, на землю – "БЗДЭЭНННЬЬЬЬ!!!!"
   Бабуля в ужасе резко захлопнула двери в кухню и закричала на всё село: – Госсподитыбожемой!!! Мииитяяяя!! Мииитяяяя!! – в полной истерике вызывая деда.
   Неторопливо вышел во двор дед, посмотреть, что за оживление такое. Борисыч гордо – обиженно протянул: – Нуу чооо она! Он же не настоящий....
   Дед, припомнив боевое прошлое артиллериста – наводчика с вялым интересом рассмотрел "экспонат", и вдруг, оживившись, поглядев быстро по сторонам, через закрытую дверь прокричал бабушке: "Мария, ты это… Ты не выходи пока я не скажу… Он БОЕВОЙ!
   Бабуля с нотками сирены, оповещающей о воздушной тревоге в голосе и со слезами попросила из – за надёжного укрытия двери летней кухни: – Мииитяяя, побыстрее убери ты его, Христа ради, подааальше!
   Борисыч растерянно глядел на деда, силясь понять, что происходит. Как дед мог принять пустую железяку за боевой снаряд?
   Он наблюдал, как дед молниеносно, быстрее любого молодого забежал в дом, в прихожей открыл антресоли, покопавшись достал оттуда "пузырь" самогонки, не спеша закрыл антресоли, открыл свой рыбацкий портфель, спрятал в него "пузырь" и закрыл портфель.
   Потом степенно вышел во двор, озорно подмигнул, прошептав Борисычу:
   – Завтра подберёшь и незаметно для бабушки перепрячешь, понял?
   После чего взял в руки снаряд, закинул его в заросли за сараем, и прокричал :
   – Машенька, выходи, всё в порядке. Я убрал его на фиг!
   Борисыч поторопился скрыться от бабушки в доме.
   Ближе к вечеру страсти по снаряду разгорелись с новой силой. Борисыч сидел на кухне над миской горячих вареников, окунал их в сметану, отправлял в рот, жевал, и вполуха слушал отца и мать, которые рассказывали о городских родственниках. Во дворе послышался шум двигателя мотоцикла, – кто – то подъехал к дому Борисыча. Через минуту, после вежливого постукивания, в двери вошли сельский участковый, мама Федюни и сам Федюня. Пожелав приятного аппетита, извинившись за вторжение, участковый коротко и толково объяснил причину своего позднего визита.
   Борисыч закашлялся, подавившись вареником и, покосившись на красное распухшее ухо Федюни, которое было раза в полтора больше другого, понял, что благополучного окончания у мены не будет.
   Он вздохнул, вылез из-за стола, подошёл и встал рядом с Федюней, в то время, как его родители усаживали поудобнее участкового и Федюнину маму.
   – Ну что, архаровцы, давайте сдавать боекомплект! – пригласил к добровольной сдаче снаряда участковый. – Где он у вас?
   Борисыч и Федюня молчали, как партизаны на допросе.
   – Вы половину села перепугали своими штучками. А ведь среди людей есть те, у кого больное сердце. Представьте, если бы кто – то от вашего снаряда с перепугу помер бы? Тогда как?
   На жалость и на совесть одиннадцатилетних пацанов взять было трудно. Во всякие допущения они не играли. Ну не помер же никто! Ну и чего дальше?
   Тогда участковый, перемигнувшись незаметно с родителями, подошёл к проблеме с другого краю.
   – Ну, орлы, если вы сами не хотите отдавать снаряд, то… вы можете идти по своим делам, потому что ещё маленькие. А протокол составлю я на ваших родителей и заберу их с собой в тюрьму. Вот так!
   Мальчишки переглянулись между собой растерянно. Такого поворота они не ожидали. И, похоже, дело пошло на полный серьёз, если участковый открыл планшет, достал из него какие то бумаги и начал в них что – то записывать.
   Подталкивая друг друга локтями, они пошептались и Борисыч, мужественно сдерживая слёзы, проговорил:
   – Подождите, не трогайте родителей. Мы сейчас снаряд принесём.
   Участковый внимательно посмотрел на мальчишек, и кивнул головой:
   – Ну что же, несите сразу ко мне. Во дворе у вас стоит мотоцикл с коляской, вот в коляску и кладите.
   Покопавшись в зарослях при свете фонариков, обжегшись об крапиву, оцарапавшись о колючки, два скорбящих друга медленно вынесли на руках драгоценный снаряд и траурно переправили его во двор.
   "Бздынннььь", реквиемом раздалось около коляски мотоцикла участкового, и прощание молодых хозяев с безвременно ушедшим макетом боекомплекта завершилось.
   Участковый вышел во двор в сопровождении родителей пацанов, что – то договаривая на ходу, пожимая руки мужчинам.
   Посмотрел на участников панихиды, оценил мокрые дорожки на щеках.
   – Значит так, – обратился он к мальчишкам. Я ещё раньше поговорил с гражданином Алексеем Гороховым по прозвищу "Самовар", и сейчас поговорил с вашими родителями. Я знаю, что Борисыч потерял на обмене свои богатства и сейчас было бы нечестно увезти от вас снаряд просто так. Правда?
   Притихшие мальчишки согласно кивнули и слушали внимательно.
   Участковый продолжал:
   – А я у вас этот снаряд не просто изыму, а…обменяю.
   Борисыч недоверчиво исподлобья посмотрел на участкового:
   – А на что же вы?…
   – Я вас прокачу по всему селу на мотоцикле, и… за околицей дам каждому по одному разу выстрелить из моей ракетницы! Одному красной ракетой, другому – зелёной. Лады?
   Мальчишки не могли поверить своей удаче. Прокатиться по селу с ветерком! Пальнуть из самой настоящей ракетницы, как взрослые солдаты! Да это же рассказов потом будет на целый месяц, и пацаны обзавидуются!
   Тем более, от снаряда, похоже одни неприятности....
   Да ладно, ну его!
   А участковый тем временем уже уселся за руль мотоцикла, завёл мотор, и, приглашающе показал – усаживайтесь, поехали!
   Успокоившиеся и утешенные Федюня и Борисыч торопливо заняли места, ухватились покрепче, и, наслаждаясь ветерком в лицо и скоростью, лихо покатили по селу, на мотоцикле, поднимающем своим стрекотом собачий лай. А через некоторое время смеющиеся родители подняли головы и полюбовались ракетами, осветившими ночное небо и рассыпавшимися в нём красивыми красными и зелёными искрами.

Глава 5

   Наш переполненный людьми маленький автобус сбросил скорость, свернул с широкой асфальтированной дороги на просёлочную и затрясся на кочках, ямах и выбоинах так сильно, что Серёга замотал головой и замычал, прикусив себе язык.
   Я сочувственно кивнул ему головой – "держись крепче, братуха", и, придерживая локтями скачущие в такт автобусу сумки, постарался покрепче ухватиться за поручни и во что-нибудь упереть ноги.
   "Бодая" друг-друга головами, не рискуя ругаться вслух, мы кое-как доехали до сельской автостанции.
   Автобусик затормозил и весь окутался догнавшим его облаком густой пыли. Только лишь, когда облако развеялось, мы выбрались из нашего гостеприимного, но уж очень неудобного транспорта.
   Мою сумку кто – то потянул в сторону и под выкрики "Здорово, братухи!", "Слава Богу, добрались!", и даже "Сколько можно ждать?", мы уже обнимались с Федюней.
   Вот чудеса, ехали не так уж долго, и заехали не так уж далеко, а воздух был совсем другой. И небо, и запахи! Прелесть! Мы с Сергеем вертели головами, глубоко вдыхали сельский чистый воздух и тихонько ахали от удовольствия.
   Федюня смеялся, давал время нам, "городским", продышать лёгкие, проморгать глаза от городской копоти.
   После первых расспросов на ходу "Ну как вы тут", и "Ну, куда мы сейчас", мы двинулись к задрипанному "Москвичонку", который по годам был каждому из нас почти ровесником.
   Уложили вещички, расселись, и Федюня повёл машину к своему дому, без умолку рассказывая на ходу:
   – Борисыч важная шишка теперь! Меня послал за вами, а сам место готовит на бережке, помните, где мы обычно рыбачим? Там палатка, костёр, всё как положено, чин чинарём! Ну, понятно, водочка в речке остывает, и удочки уже настроены. Но, конечно, рыбалка-рыбалкой, а в основном будем "обмывать" нового главу. Да поболтаем, повспоминаем! Давно не виделись. Вы, городские черти, к нам совсем дорогу забыли! Запарились там в своём котле! Вот сейчас передышку сделаем, притормозим маленько, чтобы жизнь незаметно мимо не пролетела!
   Мы с Серёгой вертели головами, поглядывали в окна машины, слушали, улыбались от радости встречи, от предвкушения удовольствия рыбалки. Полюбовались блестящими куполами новенькой церквушки.
   – Вот Борисычево последнее произведение, – мотнул головой в сторону церквушки Федюня. – Его бригада, возводила. Ну и я сварку где надо исполнил.
   – Красота!
   Перед мостиком через речку, Федюня притормозил и заглушил двигатель. Дорогу перекрыл здоровенный бычище. Он был очень красивый, могучий, с большими коричневыми пятнами на белой шкуре и с кольцом, на котором болтался обрывок верёвочки, в носу.
   – Полюбуйся, – вылитый Салат! – пригласил я Сергея посмотреть на быка.
   – Федюня, а ведь на самом деле, если бы не Салат, неизвестно, чем бы тогда дело закончилось, правда?
   – Правда, – смущённо посмеялся Федюня. – Мне сейчас сорок пять лет, вы то знаете, я всякого повидал в этой жизни, а вот такого бычка и по сию пору боюсь. Правда, виду не показываю!
   Он сделал вид, что нагнулся за камнем. Бык, не отрывая подозрительного взгляда от Федюни, насторожился. Федюня махнул рукой, как бы делая вид, что бросает камнем в быка, и бык…позорно побежал, куда глаза глядят, освободив проезд по мостику.
   Федюня сел за руль, включил двигатель, переключая скорость, вздохнул:
   – Да, столько лет прошло, а помнится всё, как вчера!

Военная хитрость

   Военно – спортивная игра «Зарница» проводилась на всём пространстве большой сильной страны. Мальчишки учились выполнять военные задачи, укрепляли боевой дух, готовились идти в армию и незаметно для себя взрослели.
   Военрук сельской школы сам разработал и придумал все этапы проведения игры со своими старшеклассниками. Уже на "отлично" были проведены эстафеты, смотр строя и песни, сборка и разборка автомата, и даны правильные ответы на задачи по типу: "вспышка слева" и "при восточном направлении ветра на вас движется облако хлорпикрина". Оставался решающий, заключительный этап под названием "Оборона знамени", который военрук решил провести на громадной лесной поляне неподалёку от села.
   Суть этого этапа нехитрая.
   Девчонки от "санинструктора" – школьного врача, получают задания по доставке "с поля боя раненых", оказания первой помощи "бойцам", и демонстрируют свои навыки по технике перевязки и искусственного дыхания. Понятное дело, что девочки остаются в палатках, поставленных на краю громадной поляны у опушки леса, и ждут "боевой фазы" игры.
   А "боевая фаза" заключается в том, что на самой поляне, группой обороны будет возведена лёгкая крепость со знаменем внутри. Группа атакующих будет пытаться это знамя захватить.