Страница:
[25]
Другое важное дополнение заключается в том, что к признаку «трансцендентности», который необходимо присущ области фундаментальных принципов традиции и распространяется также на все, что с это областью связано, на все, что отмечено присутствием сверхчеловеческого элемента, к этому признаку следует добавить и признак «перманентности», выражающий идею неизменности принципов в циклическом нисхождении. Однако это замечание не означает, что традиция вообще не способна к некоторым временным адаптациям, которые могут быть вполне оправданны при определенных условиях; в том, что касается традиции в целом, подобные изменения вполне допустимы, однако ее сущность, ее наиболее важные положения всегда остаются неизменными; поэтому, если речь идет о каких-либо случайных изменениях той или иной традиционной формы, необходимо помнить, что все эти «случайные» изменения были сделаны именно в силу связи области фундаментальных принципов традиции с той ее областью, которая в данном случае подлежала изменениям. С точки зрения профана, которая и появляется благодаря отсутствию этой связи, все вещи пребывают в состоянии нестабильности и постоянной изменчивости и не способны из него выбраться; такая точка зрения является более-менее точной копией самого «становления», и поэтому нетрудно догадаться, что понятия и концепции, которыми профан пользуется, отличаются такой же постоянной изменчивостью и нестабильностью. Это имеет самое прямое отношение к нашему окончательному выводу о том, что традиция включает в себя не только то, что должно быть передано, но и то, что может быть передано, поскольку все остальное лишено традиционного характера и подвержено изменениям настолько, что любая передача становится просто очередным «предрассудком» или «пережитком прошлого» и не содержит в себе ничего ценного.
Всего нами сказанного вполне достаточно, чтобы понять, почему традиция и передача без всяких филологических условностей могут рассматриваться как синонимы или как почти эквивалентные по своему содержанию понятия, так как традиция в определенном отношении представляет собой именно то, чем является передача. С другой стороны, то обстоятельство, что идея передачи настолько значима, с точки зрения традиции, что даже дает ей название, только подтверждает необходимость регулярной передачи всего, что относится к области эзотерического и инициатического, которая является самой важной областью традиции в целом; даже с точки зрения элементарной логики этот вопрос кажется нам настолько ясным, что всякий раз, когда встречаешься с очередной путаницей на этот счет, не перестаешь этому удивляться.
Каббала
Несколько замечаний относительно имени Адам
Часть 2. МЕТАФИЗИКА
Другое важное дополнение заключается в том, что к признаку «трансцендентности», который необходимо присущ области фундаментальных принципов традиции и распространяется также на все, что с это областью связано, на все, что отмечено присутствием сверхчеловеческого элемента, к этому признаку следует добавить и признак «перманентности», выражающий идею неизменности принципов в циклическом нисхождении. Однако это замечание не означает, что традиция вообще не способна к некоторым временным адаптациям, которые могут быть вполне оправданны при определенных условиях; в том, что касается традиции в целом, подобные изменения вполне допустимы, однако ее сущность, ее наиболее важные положения всегда остаются неизменными; поэтому, если речь идет о каких-либо случайных изменениях той или иной традиционной формы, необходимо помнить, что все эти «случайные» изменения были сделаны именно в силу связи области фундаментальных принципов традиции с той ее областью, которая в данном случае подлежала изменениям. С точки зрения профана, которая и появляется благодаря отсутствию этой связи, все вещи пребывают в состоянии нестабильности и постоянной изменчивости и не способны из него выбраться; такая точка зрения является более-менее точной копией самого «становления», и поэтому нетрудно догадаться, что понятия и концепции, которыми профан пользуется, отличаются такой же постоянной изменчивостью и нестабильностью. Это имеет самое прямое отношение к нашему окончательному выводу о том, что традиция включает в себя не только то, что должно быть передано, но и то, что может быть передано, поскольку все остальное лишено традиционного характера и подвержено изменениям настолько, что любая передача становится просто очередным «предрассудком» или «пережитком прошлого» и не содержит в себе ничего ценного.
Всего нами сказанного вполне достаточно, чтобы понять, почему традиция и передача без всяких филологических условностей могут рассматриваться как синонимы или как почти эквивалентные по своему содержанию понятия, так как традиция в определенном отношении представляет собой именно то, чем является передача. С другой стороны, то обстоятельство, что идея передачи настолько значима, с точки зрения традиции, что даже дает ей название, только подтверждает необходимость регулярной передачи всего, что относится к области эзотерического и инициатического, которая является самой важной областью традиции в целом; даже с точки зрения элементарной логики этот вопрос кажется нам настолько ясным, что всякий раз, когда встречаешься с очередной путаницей на этот счет, не перестаешь этому удивляться.
Каббала
Слово «Каббала» на еврейском языке не означает ничего иного, кроме «традиции» в самом общем смысле этого слова; и хотя чаще всего оно указывает на традицию эзотерическую или инициатическую, иногда оно все же используется не так точно и применяется к собственно экзотерической традиции. Это не связано с какими-либо ошибками и недоразумениями: мы часто можем столкнуться с некоторыми попытками присоединить Талмуд к Каббале,
[26]понимаемой в таком случае в значении эзотерического учения; действительно, Талмуд также является «традицией», но традицией чисто экзотерической, религиозной и юридической.
Таким образом, само по себе это слово совсем не предназначено для того, что обозначать собой какую-либо чужую или заимствованную традицию; но поскольку прежде всего оно принадлежит еврейскому языку, то когда кто-то пользуется другим языком, он вполне естественным образом в таком случае использует его для обозначения именно древнееврейской традиции или, если выражаться точнее, для обозначения традиции в ее специфической древнееврейской форме. Если мы здесь и хотим ко всему этому что-то добавить, то только потому, что можем констатировать вполне определенную тенденцию сообщать этому слову другое значение, в котором слово «Каббала» употребляется для обозначения традиционных знаний особого типа, способных существовать и за пределами древнееврейской традиции, и даже «до» возникновения последней. [27]Однако главное в значении этого слова все же заключается в указании на то, что является самым первым как иерархически, так и хронологически; поэтому слово «Каббала» чаще всего выражает собой идею первоначального, или «примордиального», источника, а также, когда речь идет о времени, идею древности в самом широком смысле слова: поэтому слова кадмонна еврейском и кадимна арабском языке имеют значение «древний» в обыденной речи, но когда дело касается области метафизических принципов, то эти слова следует переводить как «примордиальный». Выражение Эль Инсанул кадим, то есть «примордиальный Человек», на арабском языке является одним из обозначений «универсального Человека» (синоним выражения Эль Инсанул-калим, которое буквально переводится как «Человек совершенный»); оно в точности соответствует выражению Адам Кадмонна еврейском.
Следует сделать еще несколько небезынтересных замечаний по поводу тех же самых слов: слова еврейского языка, производные от корня QDM, служат тому, чтобы также обозначать Восток, то есть «первоначальную» сторону света, в том смысле, что именно оттуда появляется восходящее солнце (на латыни этому значению соответствуют oriens, oriri, от которых происходит также и origo) и именно там находится точка отсчета дневного движения солнца; и в то же самое время именно эта точка должна находиться прямо перед человеком, который «ориентируется» по восходу солнца. Любопытно отметить, что Христа иногда называют Oriens; это название, несомненно, связано с символизмом восходящего солнца; но, ввиду двусмысленности значений тех слов, о которых у нас здесь идет речь, вполне возможно, что это название является очень близким к еврейскому Элохи Кедем, к выражению, которое можно перевести как «Предвечный», то есть «Тот, Кто существует до начала веков», в чем можно увидеть вполне определенное указание на принцип всех циклов проявления, представленных символически в виде «веков» или «дней» в различных традициях (например, «дни Брамы» в традиции индуизма или «дни творения» в Книге Бытия древних евреев). Поэтому, кедемтакже означает «Восток», а кадмон— «восточный»; но было бы нежелательно видеть в этих названиях некоторое утверждение относительно примордиальности Востока с точки зрения истории земного человечества, поскольку изначальная традиция по своему происхождению является «нордической», «полярной», а не восточной или западной; [28]это объяснение кажется нам вполне достаточным, для того чтобы больше к этому вопросу не возвращаться. Добавим только по этому поводу, что вообще вопросы «ориентации» имели достаточно большое значение в традиционном символизме и в тех ритуалах, которые на этом символизме были основаны; последние, между прочим, гораздо сложнее по своему содержанию, нежели обыкновенно думают, и это обстоятельство может привести к определенным ошибкам, поскольку в различных традиционных формах существуют несколько существенно отличающихся друг от друга способов ориентации по сторонам света. Когда обращаются лицом к восходящему солнцу, юг оказывается «правой стороной света» ( яминили яман; дакшинана санскрите имеет то же самое значение), а север — «левой стороной» ( шемолна еврейском, шимална арабском языке); но встречается также и такой способ ориентации, когда за точку отсчета принимают положение солнца в меридиане, и тогда перед лицом человека оказывается уже не восток, а юг: так, на арабском языке «южная сторона», помимо всего остального, имеет еще название киблах, а прилагательное киблиозначает «южный». Эти последние слова вновь возвращают нас к корню QBL; известно, что то же самое слово киблахв традиции Ислама имеет значение ритуальной ориентации; однако в любом случае это та сторона света, которая всегда находится перед человеком; достаточно любопытно также и то, что орфография арабского слова киблахсовершенно идентична орфографии еврейского Каббала.
Теперь, после всего что мы сказали, уже может быть задан и такой вопрос: почему еврейское слово Каббала, обозначающее традицию, обнаруживает в своем содержании все эти необычные значения, на первый взгляд совсем не связанные с его исходным смыслом?
Мы совсем не намерены тратить здесь наше время на обсуждение всех существующих по этому поводу интерпретаций, которые чаще всего имеют фантастический и совершенно произвольный характер; чтобы показать их ничтожность, было бы достаточно просто уточнить истинный смысл первоначального значения самого слова, что мы и собираемся здесь сделать.
Корень QBL как в еврейском, так и в арабском языках главным образом указывает на некоторое соответствие двух вещей, которые располагаются напротив друг друга; благодаря этому противопоставлению и возникают самые разнообразные значения различных слов, таких, например, как «единство» и «противоположность», или каких-либо еще. Попутно обратим внимание на часто упускаемое из виду обстоятельство, что эти два языка и в других случаях имеют большое количество общих корней и поэтому значения слов одного из них очень часто помогают прояснить значения слов другого. Из этого же соответствия двух противопоставленных друг другу вещей следует также идея перехода из одной в другую, откуда в свою очередь возникают идеи, выражаемые глаголами «получать», «встречать», «принимать», которым и в еврейском, и в арабском языках соответствует глагол кабал; и отсюда уже прямо возникает Каббала, то есть, собственно, «то, что получено» или «передано от одного к другому» (на латыни та же самая идея передается глаголом traditum). Мы видим, как здесь вместе с идеей передачи появляется и идея последовательности; но надо особо отметить, что исходное значение этого корня все же указывает на соответствие, которое может быть как одновременным, так и последовательным во времени, как пространственным, так и предполагающим некоторую связь вещей во времени. Именно этим объясняется двойной смысл не только предлога кабалв еврейском языке, но и предлога кабина арабском, означающих одновременно, и «перед» (то есть «напротив» в пространстве), и «до» (во времени); близкое родство этих двух слов, как и близость соответствующих им французских предлогов («deuant» и «avant»), показывает, что определенная аналогия всегда может быть установлена между двумя данными модальностями, между модальностью одновременности и модальностью последовательности во времени. Это позволяет также решить одно на первый взгляд очевидное противоречие: хотя идея, о которой мы говорим, чаще всего встречается в тех случаях, когда речь идет о соответствии двух вещей друг другу во времени, или же тогда, когда говорят о приоритете одной вещи перед другой, иногда все же слова, производные от того же самого корня QBL, указывают и на будущее (например, на арабском языке слово мустакбал, то есть буквально «то, что может произойти», или истакбал, «идти навстречу»); но не говорят ли и на других языках, что прошлое уже «позади», а будущее «перед нами», что, в сущности, совершенно одно и то же? В целом это справедливо для всех тех случаев, когда одно из двух понятий рассматривается либо «перед», либо «до» другого, причем как в значении пространственного отношения, так и в значении отношения во времени.
Все эти замечания можно подтвердить исследованием другого корня, также общего и для еврейского, и для арабского языков, в которых он имеет очень близкие, можно даже сказать идентичные, значения, поскольку, несмотря на то что исходные слова ясно отличаются друг от друга, слова, образованные от этого корня, чаще всего совпадают по своему смыслу. Это корень QDM, который прежде всего выражает собой идею «предшествования» ( кадам), откуда следует все, что касается не только идей приоритета, или «первичности», во времени, но и вообще приоритета любого рода. Таким образом, в словах, образованных от этого корня, обнаруживаются, кроме значений «начала» и «древности» ( кедемна еврейском, кидмили кидамна арабском языке), еще идеи «первенства», или «старшинства», а также идеи «превосходства» и «совершенства» (на арабском языке такаддум); именно здесь предлоги кадамв еврейском языке и коддемна арабском приводят к образованию таких слов, значение которых почти полностью совпадает со словами, образованными от корня QBL, а не от корня QDM. В связи с этим можно было бы сказать, что поскольку древнееврейская традиция представляет собой только вторичную и производную традиционную форму, то именно поэтому понятие, обозначающее в рамках этой формы изначальную, или примордиальную, традицию, является столь неопределенным и совершенно не соответствует своему предмету; но эта причина не является решающей, так как любая традиция, прямо или косвенно, связана с определенным источником и берет свое начало в единой примордиальной традиции, подобно тому как любой сакральный язык, включая еврейский и арабский языки, определенным образом связан с некоторым изначальным языком. Настоящая причина, кажется, заключается в том, что идея, которая в этом особом случае должна быть очевидной, является именно идеей регулярной передачи и непрерывности, и именно эту идею и выражает само слово «традиция», о чем мы уже сказали в самом начале. Эта передача образует собой «цепь» ( шелшелетна еврейском, силсилахна арабском языке), которая соединяет настоящее с прошлым и которая должна соединить настоящее с будущим: это «цепь традиции» ( шелшелет ха каббала), или «цепь инициации», о которой мы говорили в предыдущих очерках; и именно здесь мы обнаруживаем определение той самой «ориентации» (с которой мы связывали значение арабского слова киблах), которая позволяет в последовательном движении времени указать на точку конца настоящего цикла человеческого существования так же, как и на точку его начала, и которая, продолжая действовать даже за пределами этого цикла, указывает на вневременный и сверхчеловеческий источник всего проявления, связывая в единое гармоничное целое настоящий цикл со всеми иными циклами, образуя тем самым «более длинную цепь», называемую некоторыми восточными традициями «мировой цепью», куда шаг за шагом включается уже весь ансамбль универсальной манифестации.
Таким образом, само по себе это слово совсем не предназначено для того, что обозначать собой какую-либо чужую или заимствованную традицию; но поскольку прежде всего оно принадлежит еврейскому языку, то когда кто-то пользуется другим языком, он вполне естественным образом в таком случае использует его для обозначения именно древнееврейской традиции или, если выражаться точнее, для обозначения традиции в ее специфической древнееврейской форме. Если мы здесь и хотим ко всему этому что-то добавить, то только потому, что можем констатировать вполне определенную тенденцию сообщать этому слову другое значение, в котором слово «Каббала» употребляется для обозначения традиционных знаний особого типа, способных существовать и за пределами древнееврейской традиции, и даже «до» возникновения последней. [27]Однако главное в значении этого слова все же заключается в указании на то, что является самым первым как иерархически, так и хронологически; поэтому слово «Каббала» чаще всего выражает собой идею первоначального, или «примордиального», источника, а также, когда речь идет о времени, идею древности в самом широком смысле слова: поэтому слова кадмонна еврейском и кадимна арабском языке имеют значение «древний» в обыденной речи, но когда дело касается области метафизических принципов, то эти слова следует переводить как «примордиальный». Выражение Эль Инсанул кадим, то есть «примордиальный Человек», на арабском языке является одним из обозначений «универсального Человека» (синоним выражения Эль Инсанул-калим, которое буквально переводится как «Человек совершенный»); оно в точности соответствует выражению Адам Кадмонна еврейском.
Следует сделать еще несколько небезынтересных замечаний по поводу тех же самых слов: слова еврейского языка, производные от корня QDM, служат тому, чтобы также обозначать Восток, то есть «первоначальную» сторону света, в том смысле, что именно оттуда появляется восходящее солнце (на латыни этому значению соответствуют oriens, oriri, от которых происходит также и origo) и именно там находится точка отсчета дневного движения солнца; и в то же самое время именно эта точка должна находиться прямо перед человеком, который «ориентируется» по восходу солнца. Любопытно отметить, что Христа иногда называют Oriens; это название, несомненно, связано с символизмом восходящего солнца; но, ввиду двусмысленности значений тех слов, о которых у нас здесь идет речь, вполне возможно, что это название является очень близким к еврейскому Элохи Кедем, к выражению, которое можно перевести как «Предвечный», то есть «Тот, Кто существует до начала веков», в чем можно увидеть вполне определенное указание на принцип всех циклов проявления, представленных символически в виде «веков» или «дней» в различных традициях (например, «дни Брамы» в традиции индуизма или «дни творения» в Книге Бытия древних евреев). Поэтому, кедемтакже означает «Восток», а кадмон— «восточный»; но было бы нежелательно видеть в этих названиях некоторое утверждение относительно примордиальности Востока с точки зрения истории земного человечества, поскольку изначальная традиция по своему происхождению является «нордической», «полярной», а не восточной или западной; [28]это объяснение кажется нам вполне достаточным, для того чтобы больше к этому вопросу не возвращаться. Добавим только по этому поводу, что вообще вопросы «ориентации» имели достаточно большое значение в традиционном символизме и в тех ритуалах, которые на этом символизме были основаны; последние, между прочим, гораздо сложнее по своему содержанию, нежели обыкновенно думают, и это обстоятельство может привести к определенным ошибкам, поскольку в различных традиционных формах существуют несколько существенно отличающихся друг от друга способов ориентации по сторонам света. Когда обращаются лицом к восходящему солнцу, юг оказывается «правой стороной света» ( яминили яман; дакшинана санскрите имеет то же самое значение), а север — «левой стороной» ( шемолна еврейском, шимална арабском языке); но встречается также и такой способ ориентации, когда за точку отсчета принимают положение солнца в меридиане, и тогда перед лицом человека оказывается уже не восток, а юг: так, на арабском языке «южная сторона», помимо всего остального, имеет еще название киблах, а прилагательное киблиозначает «южный». Эти последние слова вновь возвращают нас к корню QBL; известно, что то же самое слово киблахв традиции Ислама имеет значение ритуальной ориентации; однако в любом случае это та сторона света, которая всегда находится перед человеком; достаточно любопытно также и то, что орфография арабского слова киблахсовершенно идентична орфографии еврейского Каббала.
Теперь, после всего что мы сказали, уже может быть задан и такой вопрос: почему еврейское слово Каббала, обозначающее традицию, обнаруживает в своем содержании все эти необычные значения, на первый взгляд совсем не связанные с его исходным смыслом?
Мы совсем не намерены тратить здесь наше время на обсуждение всех существующих по этому поводу интерпретаций, которые чаще всего имеют фантастический и совершенно произвольный характер; чтобы показать их ничтожность, было бы достаточно просто уточнить истинный смысл первоначального значения самого слова, что мы и собираемся здесь сделать.
Корень QBL как в еврейском, так и в арабском языках главным образом указывает на некоторое соответствие двух вещей, которые располагаются напротив друг друга; благодаря этому противопоставлению и возникают самые разнообразные значения различных слов, таких, например, как «единство» и «противоположность», или каких-либо еще. Попутно обратим внимание на часто упускаемое из виду обстоятельство, что эти два языка и в других случаях имеют большое количество общих корней и поэтому значения слов одного из них очень часто помогают прояснить значения слов другого. Из этого же соответствия двух противопоставленных друг другу вещей следует также идея перехода из одной в другую, откуда в свою очередь возникают идеи, выражаемые глаголами «получать», «встречать», «принимать», которым и в еврейском, и в арабском языках соответствует глагол кабал; и отсюда уже прямо возникает Каббала, то есть, собственно, «то, что получено» или «передано от одного к другому» (на латыни та же самая идея передается глаголом traditum). Мы видим, как здесь вместе с идеей передачи появляется и идея последовательности; но надо особо отметить, что исходное значение этого корня все же указывает на соответствие, которое может быть как одновременным, так и последовательным во времени, как пространственным, так и предполагающим некоторую связь вещей во времени. Именно этим объясняется двойной смысл не только предлога кабалв еврейском языке, но и предлога кабина арабском, означающих одновременно, и «перед» (то есть «напротив» в пространстве), и «до» (во времени); близкое родство этих двух слов, как и близость соответствующих им французских предлогов («deuant» и «avant»), показывает, что определенная аналогия всегда может быть установлена между двумя данными модальностями, между модальностью одновременности и модальностью последовательности во времени. Это позволяет также решить одно на первый взгляд очевидное противоречие: хотя идея, о которой мы говорим, чаще всего встречается в тех случаях, когда речь идет о соответствии двух вещей друг другу во времени, или же тогда, когда говорят о приоритете одной вещи перед другой, иногда все же слова, производные от того же самого корня QBL, указывают и на будущее (например, на арабском языке слово мустакбал, то есть буквально «то, что может произойти», или истакбал, «идти навстречу»); но не говорят ли и на других языках, что прошлое уже «позади», а будущее «перед нами», что, в сущности, совершенно одно и то же? В целом это справедливо для всех тех случаев, когда одно из двух понятий рассматривается либо «перед», либо «до» другого, причем как в значении пространственного отношения, так и в значении отношения во времени.
Все эти замечания можно подтвердить исследованием другого корня, также общего и для еврейского, и для арабского языков, в которых он имеет очень близкие, можно даже сказать идентичные, значения, поскольку, несмотря на то что исходные слова ясно отличаются друг от друга, слова, образованные от этого корня, чаще всего совпадают по своему смыслу. Это корень QDM, который прежде всего выражает собой идею «предшествования» ( кадам), откуда следует все, что касается не только идей приоритета, или «первичности», во времени, но и вообще приоритета любого рода. Таким образом, в словах, образованных от этого корня, обнаруживаются, кроме значений «начала» и «древности» ( кедемна еврейском, кидмили кидамна арабском языке), еще идеи «первенства», или «старшинства», а также идеи «превосходства» и «совершенства» (на арабском языке такаддум); именно здесь предлоги кадамв еврейском языке и коддемна арабском приводят к образованию таких слов, значение которых почти полностью совпадает со словами, образованными от корня QBL, а не от корня QDM. В связи с этим можно было бы сказать, что поскольку древнееврейская традиция представляет собой только вторичную и производную традиционную форму, то именно поэтому понятие, обозначающее в рамках этой формы изначальную, или примордиальную, традицию, является столь неопределенным и совершенно не соответствует своему предмету; но эта причина не является решающей, так как любая традиция, прямо или косвенно, связана с определенным источником и берет свое начало в единой примордиальной традиции, подобно тому как любой сакральный язык, включая еврейский и арабский языки, определенным образом связан с некоторым изначальным языком. Настоящая причина, кажется, заключается в том, что идея, которая в этом особом случае должна быть очевидной, является именно идеей регулярной передачи и непрерывности, и именно эту идею и выражает само слово «традиция», о чем мы уже сказали в самом начале. Эта передача образует собой «цепь» ( шелшелетна еврейском, силсилахна арабском языке), которая соединяет настоящее с прошлым и которая должна соединить настоящее с будущим: это «цепь традиции» ( шелшелет ха каббала), или «цепь инициации», о которой мы говорили в предыдущих очерках; и именно здесь мы обнаруживаем определение той самой «ориентации» (с которой мы связывали значение арабского слова киблах), которая позволяет в последовательном движении времени указать на точку конца настоящего цикла человеческого существования так же, как и на точку его начала, и которая, продолжая действовать даже за пределами этого цикла, указывает на вневременный и сверхчеловеческий источник всего проявления, связывая в единое гармоничное целое настоящий цикл со всеми иными циклами, образуя тем самым «более длинную цепь», называемую некоторыми восточными традициями «мировой цепью», куда шаг за шагом включается уже весь ансамбль универсальной манифестации.
Несколько замечаний относительно имени Адам
В нашем очерке о «месте атлантической традиции в Манвантаре» мы говорили, что в буквальном смысле имя Адам означает «красный» и что в этом обстоятельстве можно увидеть одно из свидетельств связи древнееврейской традиции с традицией атлантической, которая и являлась традицией красной расы. С другой стороны, наш коллега Артос
[29]в своем интересном описании «некоторых тайн крови» рассматривает различные версии происхождения имени Адам: напомнив об обычной интерпретации, согласно которой это имя означало бы «извлеченный из земли» (
адама), он спрашивает, не могло ли оно произойти скорее от слова
дам, «кровь», хотя в действительности между этими версиями нет существенного различия, поскольку оба эти слова происходят из одного и того же корня.
С самого начала следует отметить, что вульгарная этимология имени Адам, которая вновь и вновь настаивает на его происхождении от адама, переводимого как «земля», ничем не обоснована с точки зрения языкознания; скорее даже следует допустить, что, наоборот, адамапроизводно от этого имени; но на самом деле эти два существительных берут свое начало от корня слова адам, которое обозначает красный цвет. Слово адама, по крайней мере первоначально, не обозначает ни землю вообще ( эрец), ни элемент земли ( йабаша, слово, исходный смысл которого указывает на качество «сухости» как на важнейшую характеристику этого элемента); это, собственно говоря, красная глина, которая, в силу своей специфической пластичности, может олицетворять собой определенную возможность, олицетворять саму способность приобретать самые разные формы; поэтому работа гончара очень часто рассматривается в качестве символа созидания любых вещей, включенных в ансамбль манифестации и берущих свое начало в изначальной и поэтому еще не расчлененной субстанции. Именно по этой причине «красная земля» имеет особое значение в герметическом символизме, где она может рассматриваться как один из символов «первоматерии», [30]хотя если строго придерживаться точного смысла последнего понятия, то для такой роли «красная земля» едва ли подходит, поскольку уже обладает определенными свойствами. Добавим, что близкое сходство между названием земли и именем Адам, рассматриваемого в качестве представителя всего человечества, встречается в другой форме в латинском языке, в котором слово humus, «земля», также очень похоже на homo и humanus.
С другой стороны, если опять вернуться к связи того же имени Адам с традицией красной расы, то следует обратить внимание на соответствие земли как элемента именно Западу среди других сторон света, и это соответствие только лишний раз подтверждает то, что мы уже сказали ранее. Слово дам, «кровь» (которое одинаково и в еврейском, и в арабском языках), также происходит от того же корня адам: кровь является жидкостью красного цвета, то есть именно тем предметом, который обнаруживает это свое качество с самой непосредственной очевидностью. Начальная буква «алеф», присутствующая в корне, исчезает здесь в производном слове, что, вообще говоря, совсем не является каким-то исключением из правил; эта буква «алеф» не образует в данном случае никакой приставки, которая имела бы здесь самостоятельное значение, как полагает Латуш, [31]чьи лингвистические концепции часто являются слишком произвольными. Таким образом, сходство между этим названием крови и именем Адам также является несомненным и объясняется именно происхождением этих слов из общего корня; но это происхождение является прямым и в том и в другом случаях, поскольку было бы совершенно невозможно перейти от корня слова адамсначала к слову дам, а затем уже от него к имени Адам. Вероятно, мы, смотря на вещи немного иначе, не столь строго с точки зрения языкознания, могли бы сказать, что именно из-за цвета своей крови человека в этом случае называют «красным», но такое объяснение не является удовлетворительным потому, что кровь есть не только у человека, но и у многих других животных, и поэтому данное свойство не может представлять собой какую-то характеристику, применимую исключительно к человеку. Действительно, красный цвет является в герметическом символизме цветом, символизирующим собой животное царство, подобно тому как зеленый цвет символизирует растительное царство, а белый — царство минералов; и в том, что касается красного цвета, это в точности соответствует значению крови, рассматриваемой в таком случае в качестве «опоры» животной витальности или даже «места», где, собственно говоря, эта витальность пребывает. С другой стороны, если вернуться к более частному по своему характеру вопросу о соответствии имени Адам красной расе, то кажется почти невозможным, несмотря на наличие красного цвета и там, и там, согласовать это соответствие с доминирующей ролью крови в общей конституции организма, поскольку кровь, как и сангвинический темперамент, предполагающий доминирование крови, соответствуют элементу огня, а не земле; существует черная раса, которая и соответствует элементу огня так же, как она соответствует югу среди других сторон света.
Отметим также в ряду слов, производных от корня адам, слово едом, которое имеет значение «рыжий» и которое отличается от имени Адам только гласными буквами; в Библии Едом — это прозвище Исава, от которого происходит название «едомиты», данное его потомкам, а также Идумея как название страны, в которой они жили, название, которое по своему значению является на еврейском языке просто женским родом имени Едом.
Это напоминает нам о «семи царях Едома», о которых идет речь в Книге Зогар, [32]и близкое родство Едома и Адама может быть одной из причин, по которым это имя принято здесь для обозначения исчезнувших человеческих рас, то есть для обозначения предшествующих Манвантар. Очевидной является также и связь между этим последним вопросом и представлениями о так называемых «предадамитах»: если Адама рассматривают в качестве существа, связанного своим происхождением с красной расой и с соответствующей традицией, то под «предадамитами» понимают просто какие-то иные расы, существовавшие еще до начала настоящего человеческого цикла; если же Адам оказывается, как это чаще всего бывает, прототипом всего ныне существующего человечества, то тогда речь идет о всех предыдущих состояниях человечества, недвусмысленный намек на которые содержится в легенде о «семи царях Едома». В любом случае дискуссии, для которых данный вопрос является поводом, оказываются чаще всего напрасными, поскольку на самом деле здесь нет никаких трудностей; действительно, их не существует по меньшей мере для исламской традиции, где в хадот, в речи Пророка, сообщается, что «до Адама, который нам известен, Бог создал еще сто тысяч Адамов», что можно понять как утверждение о множестве циклических периодов, и соответствующих им состояний человечества.
Поскольку мы уже упоминали о крови как об «опоре» всех жизненных сил организма, то теперь нам кажется вполне уместным сказать, что кровь действительно представляет собой один из каналов связи органического тела с «тонкими» состояниями живого существа, совокупность которых в традиции называют «душой» ( нефеш хайяКниги Бытия), — словом, этимология которого (anima) как раз и указывает на принцип оживления, «анимации», живого существа. Такие тонкие состояния в традиции индуизма называются Тайяса, по аналогии с ткьясили элементом огня; и так как сам огонь в том, что касается его собственных качеств, раздваивается в аспектах света и жары, то и тонкие состояния оказываются связанными с телесными состояниями двумя различными и дополняющими друг друга способами: и одном случае с кровью, что соответствует тепловому аспекту огня, а в другом, соответствующем аспекту света, случае — с нервной системой. Действительно, кровь, даже с точки зрения элементарной физиологии, является проводником тепла в организме; и этот факт вполне объясняет соответствие сангвинического темперамента элементу огня, о чем мы уже говорили немного раньше. С другой стороны, можно сказать, что в составе самого огня свет представляет собой высший аспект, а жара — низший: исламская традиция утверждает, что ангелы были созданы из «божественного огня» (или «божественного света») и что те из них, кто восстал вслед за Иблисом, потеряли световой аспект своей природы, сохранив только темный жар; это событие в арабском языке нашло свое отражение в соответствии, которое существует там между словами нур, «свет», и нар, «огонь» (в значении жары).
Следовательно, можно утверждать, что кровь находится в прямой связи с низшим аспектом тонких состояний и именно с этим обстоятельством прежде всего связан запрет на употребление крови в качестве пищи, которое, кстати, широко распространено в животном мире; поглощение крови способствует проявлению самых грубых элементов «тонкого» плана существования, которые, незаметно смешиваясь с психическими элементами человека, могут привести его к самым необычным и опасным состояниям. С этим же обстоятельством связано также и частое использование крови в магических практиках, и даже в колдовстве (как способе привлечь на свою сторону различные инфернальные существа); но, с другой стороны, эти же качества крови, при определенных условиях, могут использоваться и на более высоком уровне, например в ритуалах как религиозного, так и инициатического характера, где иногда предусматриваются жертвоприношения животных; здесь же можно намекнуть и на жертвоприношение Авеля, которое к данному вопросу также имеет некоторое отношение, [33]к чему мы еще, возможно, вернемся, если представится случай.
С самого начала следует отметить, что вульгарная этимология имени Адам, которая вновь и вновь настаивает на его происхождении от адама, переводимого как «земля», ничем не обоснована с точки зрения языкознания; скорее даже следует допустить, что, наоборот, адамапроизводно от этого имени; но на самом деле эти два существительных берут свое начало от корня слова адам, которое обозначает красный цвет. Слово адама, по крайней мере первоначально, не обозначает ни землю вообще ( эрец), ни элемент земли ( йабаша, слово, исходный смысл которого указывает на качество «сухости» как на важнейшую характеристику этого элемента); это, собственно говоря, красная глина, которая, в силу своей специфической пластичности, может олицетворять собой определенную возможность, олицетворять саму способность приобретать самые разные формы; поэтому работа гончара очень часто рассматривается в качестве символа созидания любых вещей, включенных в ансамбль манифестации и берущих свое начало в изначальной и поэтому еще не расчлененной субстанции. Именно по этой причине «красная земля» имеет особое значение в герметическом символизме, где она может рассматриваться как один из символов «первоматерии», [30]хотя если строго придерживаться точного смысла последнего понятия, то для такой роли «красная земля» едва ли подходит, поскольку уже обладает определенными свойствами. Добавим, что близкое сходство между названием земли и именем Адам, рассматриваемого в качестве представителя всего человечества, встречается в другой форме в латинском языке, в котором слово humus, «земля», также очень похоже на homo и humanus.
С другой стороны, если опять вернуться к связи того же имени Адам с традицией красной расы, то следует обратить внимание на соответствие земли как элемента именно Западу среди других сторон света, и это соответствие только лишний раз подтверждает то, что мы уже сказали ранее. Слово дам, «кровь» (которое одинаково и в еврейском, и в арабском языках), также происходит от того же корня адам: кровь является жидкостью красного цвета, то есть именно тем предметом, который обнаруживает это свое качество с самой непосредственной очевидностью. Начальная буква «алеф», присутствующая в корне, исчезает здесь в производном слове, что, вообще говоря, совсем не является каким-то исключением из правил; эта буква «алеф» не образует в данном случае никакой приставки, которая имела бы здесь самостоятельное значение, как полагает Латуш, [31]чьи лингвистические концепции часто являются слишком произвольными. Таким образом, сходство между этим названием крови и именем Адам также является несомненным и объясняется именно происхождением этих слов из общего корня; но это происхождение является прямым и в том и в другом случаях, поскольку было бы совершенно невозможно перейти от корня слова адамсначала к слову дам, а затем уже от него к имени Адам. Вероятно, мы, смотря на вещи немного иначе, не столь строго с точки зрения языкознания, могли бы сказать, что именно из-за цвета своей крови человека в этом случае называют «красным», но такое объяснение не является удовлетворительным потому, что кровь есть не только у человека, но и у многих других животных, и поэтому данное свойство не может представлять собой какую-то характеристику, применимую исключительно к человеку. Действительно, красный цвет является в герметическом символизме цветом, символизирующим собой животное царство, подобно тому как зеленый цвет символизирует растительное царство, а белый — царство минералов; и в том, что касается красного цвета, это в точности соответствует значению крови, рассматриваемой в таком случае в качестве «опоры» животной витальности или даже «места», где, собственно говоря, эта витальность пребывает. С другой стороны, если вернуться к более частному по своему характеру вопросу о соответствии имени Адам красной расе, то кажется почти невозможным, несмотря на наличие красного цвета и там, и там, согласовать это соответствие с доминирующей ролью крови в общей конституции организма, поскольку кровь, как и сангвинический темперамент, предполагающий доминирование крови, соответствуют элементу огня, а не земле; существует черная раса, которая и соответствует элементу огня так же, как она соответствует югу среди других сторон света.
Отметим также в ряду слов, производных от корня адам, слово едом, которое имеет значение «рыжий» и которое отличается от имени Адам только гласными буквами; в Библии Едом — это прозвище Исава, от которого происходит название «едомиты», данное его потомкам, а также Идумея как название страны, в которой они жили, название, которое по своему значению является на еврейском языке просто женским родом имени Едом.
Это напоминает нам о «семи царях Едома», о которых идет речь в Книге Зогар, [32]и близкое родство Едома и Адама может быть одной из причин, по которым это имя принято здесь для обозначения исчезнувших человеческих рас, то есть для обозначения предшествующих Манвантар. Очевидной является также и связь между этим последним вопросом и представлениями о так называемых «предадамитах»: если Адама рассматривают в качестве существа, связанного своим происхождением с красной расой и с соответствующей традицией, то под «предадамитами» понимают просто какие-то иные расы, существовавшие еще до начала настоящего человеческого цикла; если же Адам оказывается, как это чаще всего бывает, прототипом всего ныне существующего человечества, то тогда речь идет о всех предыдущих состояниях человечества, недвусмысленный намек на которые содержится в легенде о «семи царях Едома». В любом случае дискуссии, для которых данный вопрос является поводом, оказываются чаще всего напрасными, поскольку на самом деле здесь нет никаких трудностей; действительно, их не существует по меньшей мере для исламской традиции, где в хадот, в речи Пророка, сообщается, что «до Адама, который нам известен, Бог создал еще сто тысяч Адамов», что можно понять как утверждение о множестве циклических периодов, и соответствующих им состояний человечества.
Поскольку мы уже упоминали о крови как об «опоре» всех жизненных сил организма, то теперь нам кажется вполне уместным сказать, что кровь действительно представляет собой один из каналов связи органического тела с «тонкими» состояниями живого существа, совокупность которых в традиции называют «душой» ( нефеш хайяКниги Бытия), — словом, этимология которого (anima) как раз и указывает на принцип оживления, «анимации», живого существа. Такие тонкие состояния в традиции индуизма называются Тайяса, по аналогии с ткьясили элементом огня; и так как сам огонь в том, что касается его собственных качеств, раздваивается в аспектах света и жары, то и тонкие состояния оказываются связанными с телесными состояниями двумя различными и дополняющими друг друга способами: и одном случае с кровью, что соответствует тепловому аспекту огня, а в другом, соответствующем аспекту света, случае — с нервной системой. Действительно, кровь, даже с точки зрения элементарной физиологии, является проводником тепла в организме; и этот факт вполне объясняет соответствие сангвинического темперамента элементу огня, о чем мы уже говорили немного раньше. С другой стороны, можно сказать, что в составе самого огня свет представляет собой высший аспект, а жара — низший: исламская традиция утверждает, что ангелы были созданы из «божественного огня» (или «божественного света») и что те из них, кто восстал вслед за Иблисом, потеряли световой аспект своей природы, сохранив только темный жар; это событие в арабском языке нашло свое отражение в соответствии, которое существует там между словами нур, «свет», и нар, «огонь» (в значении жары).
Следовательно, можно утверждать, что кровь находится в прямой связи с низшим аспектом тонких состояний и именно с этим обстоятельством прежде всего связан запрет на употребление крови в качестве пищи, которое, кстати, широко распространено в животном мире; поглощение крови способствует проявлению самых грубых элементов «тонкого» плана существования, которые, незаметно смешиваясь с психическими элементами человека, могут привести его к самым необычным и опасным состояниям. С этим же обстоятельством связано также и частое использование крови в магических практиках, и даже в колдовстве (как способе привлечь на свою сторону различные инфернальные существа); но, с другой стороны, эти же качества крови, при определенных условиях, могут использоваться и на более высоком уровне, например в ритуалах как религиозного, так и инициатического характера, где иногда предусматриваются жертвоприношения животных; здесь же можно намекнуть и на жертвоприношение Авеля, которое к данному вопросу также имеет некоторое отношение, [33]к чему мы еще, возможно, вернемся, если представится случай.
Часть 2. МЕТАФИЗИКА
В эту часть вошли работы, в наибольшей степени подходящие для того, чтобы стать своеобразным введением в метафизику. Именно с такой целью переводчик включил сюда несколько глав из книги Генона «Великая Триада», надеясь, что они расскажут читателю не только о дальневосточной традиции, которой посвящена вся книга в целом, но прежде всего о самых важных исходных понятиях и категориях метафизической доктрины как таковой. В работе использовались следующие издания: