Страница:
Сам Саргон захватил власть не только в Шумере и Агаде, но также и на значительной части Ближнего Востока. Под его правлением процветала международная торговля, во всяком случае из Средиземноморья в Персидский залив (см. главу 9). Позднее, однако, литературные предания приписывают Саргону более обширную империю, куда входила и Малая Азия. Давно известен текст, касающийся экспедиции, которую Саргон организовал, чтобы защитить от местного царя месопотамскую торговую колонию в Бурушханде, Малая Азия. Сравнительно недавно расшифрован поэтический текст, датированный 1800 г. до н. э., который дает более ранний рассказ о том же инциденте.
Много литературных преданий связано не только с Саргоном, но также с его третьим преемником и внуком Нарамсином (2291 – 2255), который упоминается не только в текстах, но и в целом ряде пословиц и примет, смысл которых не слишком ясен. К примеру, имя Нарамсина упоминается в следующей фразе: «Восточный ветер – это ветер процветания, друг божественного Нарамсина...»
Возможно, речь идет о каком-то событии, неизвестном и потому бессмысленном для нас, во время одной из военных кампаний. Информацию о Нарамсине нам дали археологические свидетельства, так же как и собственные надписи правителя. Согласно одной из его надписей, Нарамсин нанес поражение Мани из Магана. Это означает, что он контролировал весь западный берег Персидского залива, по крайней мере до Омана. Поэтическое сочинение, созданное несколькими столетиями позже, говорит о времени правления Нарамсина следующее: «...могучие слоны и большие обезьяны, звери из дальних стран кишели на великой площади [столицы].
Вероятно, это говорит о торговых отношениях с Индией. На северо-востоке Нарамсин добрался до Курдских гор, подавив, по крайней мере временно, горные племена, которые тогда назывались луллу, и вырезал на большой скале гигантский рельеф, который существует до сих пор, хотя и поврежден (см. фото 24). Чтобы защитить путь в Малую Азию, он построил замок в Тель-Браке. Вероятно, еще один гарнизон содержался для этого в Ниневии. Его стела была обнаружена в Диарбекре – на границе с Арменией. Есть некоторые признаки того, что этот способный правитель хотел создать качественно новую империю, а не просто собрать отдельные города-государства. Литературные предания, в некоторой степени поддержанные современными Нарамсину надписями, упоминают о дорогих товарах, стекавшихся в Агаде отовсюду. Городские управляющие присылали дань ежемесячно и ежегодно.
Возможно, империализм Нарамсина в глазах шумеров, как, собственно, и в действительности, в конечном счете привел к падению династии. Предания неоднозначны к Нарамсину, считая его не только великим героем, но и несчастливым правителем, обреченным на неудачу. (Правда, в свете последних находок справедливость последнего утверждения может быть поставлена под сомнение.) В надписях Нарамсина упоминается о восстании главных городов Шумера и Аккада, включая Киш, Урук и Сиппар, а в преданиях говорится о решении богини Иннин покинуть Агаде. Непосредственная причина изменения позиции божественной покровительницы города неизвестна. Шумерский текст, недавно составленный из отдельных фрагментов, хранившихся в разных музеях, в первых строках описывает богатство и процветание Агаде, которому многие народы платили дань. Безбожные дела Нарамсина положили этому конец. Он позволил своим войскам осквернить и разграбить Экур, великий храм великого бога Энлиля в самом святом из всех шумерских городов – Ниппуре. За это разъяренный Энлиль обрушил с гор на плодородные долины свирепые племена гути (гутиев)[4] Эти дикари нарушили связь и торговлю, ирригационную систему, которая требовала тщательного централизованного контроля и постоянного обслуживания, сея голод и смерть на еще недавно благоденствовавших землях. Чтобы отвратить гнев Энлиля от Шумера и Аккада в целом, восемь старших богов решили, что Агаде должен быть разрушен в качестве компенсации за святотатство в Ниппуре, и добились полного и длительного разорения Агаде проклятием, очень похожим на значительно более позднее проклятие Вавилона (Ис., 13: 19 – 22).
Последствия проводимой Нарамсином политики централизованного правления из Агаде были не такими внезапными и катастрофическими, как предполагают шумерские поэмы, и, хотя набеги гути на Месопотамию вполне могли начаться во время правления Нарамсина, центральная власть прекратила свое существование только при его сыне.
Существует мнение, что гути были не единственным и даже не решающим фактором, способствовавшим падению династии Агаде. При правителях от Саргона до Нарамсина культурные и военные успехи Агаде ощущались на огромной территории от средиземноморского побережья и Малой Азии до Омана, а экономические связи протянулись даже дальше – на запад до Кипра и на восток до Индии. В надписях того времени ничего не говорится о серьезной угрозе со стороны гути, и это вряд ли идет от намеренного стремления скрыть правду. Ведь о конфликте с восставшими городами-государствами и Луллу говорится довольно много. Анубанини, царь Луллу, которого более поздняя легенда назвала бичом земли, имел достаточно влияния, чтобы установить победную стелу. Тот факт, что надпись на ней сделана на аккадском языке, говорит о широко распространившемся влиянии империи даже на врагов.
Говоря о нешумерских и несемитских народах, следует в первую очередь упомянуть хурритов, которые приобрели большое значение немного позднее – в середине 2-го тысячелетия до н. э. Уже при Саргоне в Ниппуре были хурритские рабочие. Вероятно, это были военнопленные, захваченные в горах Загрос. О хурритах мы знаем из их надписи, обнаруженной в Северной Месопотамии, где они, вероятно, пытались продвинуться на юг. В конфликт с Нарамсином вступила и коалиция народов с запада и нанесла ему сокрушительное поражение.
Давление с разных сторон в комплексе в конце концов разрушило централизованную власть и оставило территорию беспомощной перед нашествием горных племен. Последовал период анархии, о котором Шумерский царский список упоминает в следующих словах: «Кто был царь? Кто не был царь?» После прекращения деятельности централизованного правительства управление перешло к отдельным городским правителям, которые в некоторых случаях могли править не только своим городом, но и обширными прилегающими территориями. Так, если верить Шумерскому царскому списку, в Эрехе не долго существовала династия в период между династией Агаде и гути.
В Шумерском царском списке дан перечень из двадцати одного царя гути, но, учитывая очень короткие сроки их правления (только один правил дольше семи лет, а половина – не больше трех лет), представляется вероятным, что это были вожди, ненадолго назначенные на должность. Более поздние предания говорят о варварстве гути, и если их социальная организация была примитивной, то и царская власть еще не существовала как развитый и постоянный институт. Впоследствии упомянутые в списке цари гути носили семитские имена, что говорит о начале ассимиляции варваров. Да и, судя по надписям, они приняли новые религиозные культы. Период правления гути длился примерно с 2250 г. до н. э., то есть начался сразу после окончания правления Нарамсина и завершился к 2120 г.
Цивилизованные горожане Вавилонии вспоминали о периоде правления гути с отвращением, как о времени господства варварства. Они не уважали богов, грабили храмы, не щадили ни женщин, ни детей. Влияние гути больше ощущалось в северной части Месопотамии, в Аккаде, в то время как в Шумере несколько старых городов-государств, хотя и понесли материальный ущерб во время первой волны нашествия варваров, сохранили независимость. Меньше других пострадал Лагаш. Этот город, уничтоженный Лугальзагеси из Уммы в начале его восхождения к господству над Шумером, был отстроен в период процветания династии Агаде и, несомненно, вернул себе значение важного речного порта. Теперь он мог вернуть себе часть былого великолепия, тем более что после разрушения Агаде был ликвидирован его главный соперник, претендовавший на роль терминала морской торговли по Персидскому заливу. В отсутствие сильного центрального правительства энси Лагаша смогли расширить свою власть за пределы города, образовав новую династию, известную из надписей самих правителей, но не упомянутую в Шумерском царском списке. Наиболее известный правитель этой династии – четвертый по счету – Гудеа, о деятельности которого мы знаем по многочисленным уцелевшим надписям. Власть Гудеа распространилась далеко за пределы Лагаша. По его заявлению, он являлся сюзереном Ниппура и Эреха и даже провел военную кампанию, имевшую целью эламитский город Аншан. Его надписи, хотя и в основном касаются его благочестивых деяний, выразившихся в строительстве новых или восстановлении старых храмов и выполнении других обязанностей перед богами, содержат многочисленные упоминания о торговых экспедициях. Он утверждал, что Маган, Медухха, Губи и Тильмун платят дань, их суда приходят в Лагаш с лесом. Камень, смола и гипс поступали судовыми партиями для постройки храма Нингирсу. Среди других чужеземных товаров, завозимых Гудеа, был диорит из Магана, кедр из Ливана, медь из Кимаша, золото из Хаху. Последний, вероятно, находился где-то в Малой Азии, а Кимаш – в горах Западного Ирана.
Гудеа сменил его сын, а потом внук, но в конце этой династии Лагаш попал под власть других городов-государств, которые снова возникали как независимые силы. Утухенгаль из Урука (2120 – 2114 до н. э.) нанес поражение последнему из правителей гути и был признан в Ниппуре «царем четырех сторон света» (впервые этот титул был применен Нарамсином) и был включен в Шумерский царский список. Это знаменует восстановление системы централизованного управления, использованной Нарамсином: в подчиненных городах-государствах правили губернаторы, которые признавали Утухенгаля своим господином. Одним из таких губернаторов был Ур-Намму из Ура, впоследствии ставший независимым правителем (2113 – 2006 до н. э.). Этот правитель основал знаменитую династию, при которой, путем расширения системы централизованного правления, была создана высокоорганизованная империя, более компактная, чем империя Саргона, и просуществовавшая более 100 лет (2113 – 2006 до н. э.).
Период Третьей династии Ура – так она была названа – был периодом наивысшего расцвета шумерской цивилизации. Из этого периода до нас дошло множество табличек – одни уже опубликованы, другие нет. Но нашим знаниям о Третьей династии Ура все же недостает деталей, поскольку эти таблички написаны чрезвычайно кратким языком и изобилуют терминами, о смысле которых ученые могут только догадываться. Археологические находки говорят о материальном процветании в это время. Практически повсеместно видны следы активного строительства. Ур-Намму, основатель династии, построил или восстановил храмы во многих древних городах, включая Урук, Лагаш, Ниппур и Эриду, но больше всего работ он вел в столице – Уре. Здесь он восстановил зиккурат в честь бога луны Нанны. Это была огромная прямоугольная башня из трех (некоторые считают, что из двух) ступеней, размером примерно 46 на 61 метр в основании и 21 (или около того) метр высотой с храмом на вершине. Этот зиккурат восстанавливался и более поздними царями и в конце концов был раскопан сэром Леонардом Вулли начиная с 1923 г. Он до сих пор стоит, как памятник благочестию Ур-Намму (см. фото 4). Преемники Ур-Намму также старались продемонстрировать свое благочестие, строя храмы, и из ссылок на табличках этого периода можно сделать некоторые любопытные экономические расчеты в связи с одним из них. Он был возведен во время правления третьего преемника Ур-Намму – Шу-Суэна для бога Шара в Умме. Хотя храм никоим образом не был самым крупным в Шумере, его строили семь лет. Почти 9 миллионов крупных и 17 миллионов мелких кирпичей ушло на сооружение здания. В табличке сказано, что один рабочий мог изготовить за день восемьдесят кирпичей. Так что только производство кирпичей потребовало занятости тысячи рабочих в течение целого года.
Строительство и восстановление храмов не было единственным занятием Ур-Намму и его преемников. Для обеспечения развития сельского хозяйства и торговли Ур-Намму выкопал множество каналов и восстановил торговые связи Ура с Маганом. Он (по его собственному утверждению) обеспечил гражданский порядок и безопасность на своей земле, уничтоженные племенами гути. Заявление Ур-Намму подкрепляется обнаружением фрагментов обнародованных им законов.
Административная система, построенная во время правления этой династии, минимизировала риск восстаний и прочих беспорядков тщательным контролем энси, которые окончательно перешли в разряд губернаторов. Они больше не имели права командовать гарнизонами, и опасность того, что местный администратор может заполучить слишком много власти благодаря сильным связям, сводилась на нет переводом таких чиновников из одного города в другой. Царь всегда был в курсе городских дел. Информацию сообщали ему слаженно работавшие царские гонцы, а отношения с правителями соседних государств поддерживали дипломатические представители.
Преемником Ур-Намму стал его сын Шульги (2095 – 2048 до н. э.), который увеличил могущество империи Третьей династии Ура. Он вел военные кампании за пределами Вавилонии, в результате Элам и Ассирия оказались под его экономическим контролем. Порядок на восточной границе поддерживался комбинацией карательных экспедиций и брачных союзов между шумерскими принцессами и местными правителями. Шульги, так же как его отец и его преемники, занимался храмовым строительством. Два его сына, Амар-Суэн (Амар-Син) (2047 – 2039 до н. э.) и Шу-Суэн (Шу-Син) (2038 – 2030 до н. э.), успешно следовали по его стопам, предварительно получив опыт в качестве губернаторов провинций при жизни отца. Во время их правления, судя по всему, имела место вторая волна нашествия семитов с запада. На этот раз она имела вид не мирного прибытия отдельных семейств мигрантов, а вооруженного вторжения целых племен. Поэтому из соображений безопасности Шу-Суэн построил систему оборонительных стен. Новая волна приблизила катастрофу Третьей династии Ура, которая, правда, разразилась не при Шу-Суэне, а при его преемнике – Ибби-Суэне (Ибби-Сине) (2029 – 2006 до н. э.).
Ибби-Суэн взошел на трон очень юным, но большинство высших чиновников остались на местах, и немедленной смены политического курса не произошло. Налоги (скот) исправно стекались со всех концов империи. Два шумерских литературных сочинения увидели свет в начале правления Ибби-Суэна, и это предполагает (если правда, что в древности литература и национальное благосостояние шли рука об руку), что бедствия еще не затронули эту землю. По прошествии двух лет авторитет Ибби-Суэна постепенно перестали признавать сначала в одном городе, потом в другом. Это доказывает тот факт, что правовые и административные документы из этих мест больше не датировались официальной годовой формулой Ибби-Суэна[5]. Другой признак развала империи заключается в том, что после шестого года правления Ибби-Суэна энси разных городов больше не поставляли животных для приношений Нанне, покровителю Ура. То, что военная угроза была ощутимой, указывает следующее: формула шестого года Ибби-Суэна упоминает о ремонте оборонительных сооружений ключевых городов – Ниппура и Ура.
Информация о ходе событий изложена в поврежденном письме Ибби-Суэну от некоего Ишби-Ирры (Ишби-Эрры), иноземца из Мари, который служил Ибби-Суэну, а после развала империи стал царем Исина. Ишби-Ирра ссылается на поручение купить зерно в районе Исина и Казаллу (два города Аккада) и сообщает, что приобрел большое количество (144 тысячи гур, или около 10 тысяч тонн) по хорошей цене в половину сикеля серебра за гур, но теперь цена удвоилась. У него также были не столь благоприятные новости о том, что амурру (амориты, народ из западной пустыни) вторглись в страну и берут одну за другой крепости и он не может отправить в Ур зерно, которое купил. Он предложил, чтобы ему поручили Исин и Ниппур, и царь согласился.
Дешевизна зерна, приобретенного Ишби-Иррой, означает, что вторжение аморитов случилось сразу после сбора урожая. Очевидно, Ур по большей части зависел от ввоза зерна, которое Ишби-Ирра так и не смог отправить. Столица оказалась в отчаянном положении, как свидетельствует ответ Ибби-Суэна Ишби-Ирре, потому что царь предложил заплатить двойную цену за зерно, только если чиновник сумеет доставить его в Ур. В результате сложившейся ситуации в Уре началась инфляция, и в седьмой и восьмой год правления Ибби-Суэна ячмень и рыба продавались, согласно табличкам, по цене, в пятьдесят – шестьдесят раз превышающей обычную. Следствием захвата аморитами плодородных земель стали инфляция и голод в Шумере, и в литературе более позднего периода часто говорится о волнениях и мятежах против Ибби-Суэна. После седьмого года, судя по неупотреблению его годовой формулы, Ибби-Суэна перестали признавать в Ниппуре, городе бога Энлиля, которым ему был пожалован царский трон.
Империя Ибби-Суэна продолжала разваливаться и в конце концов сузилась до одного города-государства Ура. Даже если правители соседних городов и сохранили личную преданность царю, они все равно ничем не могли помочь. Очевидно, Ишби-Ирра оставался лояльным царю, пока это было возможно, потому что только после двенадцатого года Ибби-Суэна он начал использовать собственную годовую формулу, как правитель Исина.
С крахом централизованной власти в Шумере и Аккаде ситуация стала еще опаснее. Существовала угроза со стороны горных племен на востоке. В течение нескольких лет до окончания правления Ибби-Суэна империя подвергалась набегам жителей Элама, и две следовавшие друг за другом годовые формулы Ишби-Ирры из Исина, упоминающие о победах над этими людьми, говорят о том, что больше всего страдала центральная часть Вавилонии, а также юг. Существовало предположение, что эламиты на самом деле были союзниками Ибби-Суэна, нападая на непокорные города, но последующая судьба Ура показала, что это не так. На двадцать четвертом году правления Ибби-Суэна эламиты организовали очередное нападение, в ходе которого Ур был разрушен, а Ибби-Суэн вывезен в Элам. Это был конец Третьей династии Ура. На руинах столицы остался эламитский гарнизон, который удалось изгнать, лишь когда Ишби-Ирра сумел значительно упрочить свое царство.
Глава 2
Много литературных преданий связано не только с Саргоном, но также с его третьим преемником и внуком Нарамсином (2291 – 2255), который упоминается не только в текстах, но и в целом ряде пословиц и примет, смысл которых не слишком ясен. К примеру, имя Нарамсина упоминается в следующей фразе: «Восточный ветер – это ветер процветания, друг божественного Нарамсина...»
Возможно, речь идет о каком-то событии, неизвестном и потому бессмысленном для нас, во время одной из военных кампаний. Информацию о Нарамсине нам дали археологические свидетельства, так же как и собственные надписи правителя. Согласно одной из его надписей, Нарамсин нанес поражение Мани из Магана. Это означает, что он контролировал весь западный берег Персидского залива, по крайней мере до Омана. Поэтическое сочинение, созданное несколькими столетиями позже, говорит о времени правления Нарамсина следующее: «...могучие слоны и большие обезьяны, звери из дальних стран кишели на великой площади [столицы].
Вероятно, это говорит о торговых отношениях с Индией. На северо-востоке Нарамсин добрался до Курдских гор, подавив, по крайней мере временно, горные племена, которые тогда назывались луллу, и вырезал на большой скале гигантский рельеф, который существует до сих пор, хотя и поврежден (см. фото 24). Чтобы защитить путь в Малую Азию, он построил замок в Тель-Браке. Вероятно, еще один гарнизон содержался для этого в Ниневии. Его стела была обнаружена в Диарбекре – на границе с Арменией. Есть некоторые признаки того, что этот способный правитель хотел создать качественно новую империю, а не просто собрать отдельные города-государства. Литературные предания, в некоторой степени поддержанные современными Нарамсину надписями, упоминают о дорогих товарах, стекавшихся в Агаде отовсюду. Городские управляющие присылали дань ежемесячно и ежегодно.
Возможно, империализм Нарамсина в глазах шумеров, как, собственно, и в действительности, в конечном счете привел к падению династии. Предания неоднозначны к Нарамсину, считая его не только великим героем, но и несчастливым правителем, обреченным на неудачу. (Правда, в свете последних находок справедливость последнего утверждения может быть поставлена под сомнение.) В надписях Нарамсина упоминается о восстании главных городов Шумера и Аккада, включая Киш, Урук и Сиппар, а в преданиях говорится о решении богини Иннин покинуть Агаде. Непосредственная причина изменения позиции божественной покровительницы города неизвестна. Шумерский текст, недавно составленный из отдельных фрагментов, хранившихся в разных музеях, в первых строках описывает богатство и процветание Агаде, которому многие народы платили дань. Безбожные дела Нарамсина положили этому конец. Он позволил своим войскам осквернить и разграбить Экур, великий храм великого бога Энлиля в самом святом из всех шумерских городов – Ниппуре. За это разъяренный Энлиль обрушил с гор на плодородные долины свирепые племена гути (гутиев)[4] Эти дикари нарушили связь и торговлю, ирригационную систему, которая требовала тщательного централизованного контроля и постоянного обслуживания, сея голод и смерть на еще недавно благоденствовавших землях. Чтобы отвратить гнев Энлиля от Шумера и Аккада в целом, восемь старших богов решили, что Агаде должен быть разрушен в качестве компенсации за святотатство в Ниппуре, и добились полного и длительного разорения Агаде проклятием, очень похожим на значительно более позднее проклятие Вавилона (Ис., 13: 19 – 22).
Последствия проводимой Нарамсином политики централизованного правления из Агаде были не такими внезапными и катастрофическими, как предполагают шумерские поэмы, и, хотя набеги гути на Месопотамию вполне могли начаться во время правления Нарамсина, центральная власть прекратила свое существование только при его сыне.
Существует мнение, что гути были не единственным и даже не решающим фактором, способствовавшим падению династии Агаде. При правителях от Саргона до Нарамсина культурные и военные успехи Агаде ощущались на огромной территории от средиземноморского побережья и Малой Азии до Омана, а экономические связи протянулись даже дальше – на запад до Кипра и на восток до Индии. В надписях того времени ничего не говорится о серьезной угрозе со стороны гути, и это вряд ли идет от намеренного стремления скрыть правду. Ведь о конфликте с восставшими городами-государствами и Луллу говорится довольно много. Анубанини, царь Луллу, которого более поздняя легенда назвала бичом земли, имел достаточно влияния, чтобы установить победную стелу. Тот факт, что надпись на ней сделана на аккадском языке, говорит о широко распространившемся влиянии империи даже на врагов.
Говоря о нешумерских и несемитских народах, следует в первую очередь упомянуть хурритов, которые приобрели большое значение немного позднее – в середине 2-го тысячелетия до н. э. Уже при Саргоне в Ниппуре были хурритские рабочие. Вероятно, это были военнопленные, захваченные в горах Загрос. О хурритах мы знаем из их надписи, обнаруженной в Северной Месопотамии, где они, вероятно, пытались продвинуться на юг. В конфликт с Нарамсином вступила и коалиция народов с запада и нанесла ему сокрушительное поражение.
Давление с разных сторон в комплексе в конце концов разрушило централизованную власть и оставило территорию беспомощной перед нашествием горных племен. Последовал период анархии, о котором Шумерский царский список упоминает в следующих словах: «Кто был царь? Кто не был царь?» После прекращения деятельности централизованного правительства управление перешло к отдельным городским правителям, которые в некоторых случаях могли править не только своим городом, но и обширными прилегающими территориями. Так, если верить Шумерскому царскому списку, в Эрехе не долго существовала династия в период между династией Агаде и гути.
В Шумерском царском списке дан перечень из двадцати одного царя гути, но, учитывая очень короткие сроки их правления (только один правил дольше семи лет, а половина – не больше трех лет), представляется вероятным, что это были вожди, ненадолго назначенные на должность. Более поздние предания говорят о варварстве гути, и если их социальная организация была примитивной, то и царская власть еще не существовала как развитый и постоянный институт. Впоследствии упомянутые в списке цари гути носили семитские имена, что говорит о начале ассимиляции варваров. Да и, судя по надписям, они приняли новые религиозные культы. Период правления гути длился примерно с 2250 г. до н. э., то есть начался сразу после окончания правления Нарамсина и завершился к 2120 г.
Цивилизованные горожане Вавилонии вспоминали о периоде правления гути с отвращением, как о времени господства варварства. Они не уважали богов, грабили храмы, не щадили ни женщин, ни детей. Влияние гути больше ощущалось в северной части Месопотамии, в Аккаде, в то время как в Шумере несколько старых городов-государств, хотя и понесли материальный ущерб во время первой волны нашествия варваров, сохранили независимость. Меньше других пострадал Лагаш. Этот город, уничтоженный Лугальзагеси из Уммы в начале его восхождения к господству над Шумером, был отстроен в период процветания династии Агаде и, несомненно, вернул себе значение важного речного порта. Теперь он мог вернуть себе часть былого великолепия, тем более что после разрушения Агаде был ликвидирован его главный соперник, претендовавший на роль терминала морской торговли по Персидскому заливу. В отсутствие сильного центрального правительства энси Лагаша смогли расширить свою власть за пределы города, образовав новую династию, известную из надписей самих правителей, но не упомянутую в Шумерском царском списке. Наиболее известный правитель этой династии – четвертый по счету – Гудеа, о деятельности которого мы знаем по многочисленным уцелевшим надписям. Власть Гудеа распространилась далеко за пределы Лагаша. По его заявлению, он являлся сюзереном Ниппура и Эреха и даже провел военную кампанию, имевшую целью эламитский город Аншан. Его надписи, хотя и в основном касаются его благочестивых деяний, выразившихся в строительстве новых или восстановлении старых храмов и выполнении других обязанностей перед богами, содержат многочисленные упоминания о торговых экспедициях. Он утверждал, что Маган, Медухха, Губи и Тильмун платят дань, их суда приходят в Лагаш с лесом. Камень, смола и гипс поступали судовыми партиями для постройки храма Нингирсу. Среди других чужеземных товаров, завозимых Гудеа, был диорит из Магана, кедр из Ливана, медь из Кимаша, золото из Хаху. Последний, вероятно, находился где-то в Малой Азии, а Кимаш – в горах Западного Ирана.
Гудеа сменил его сын, а потом внук, но в конце этой династии Лагаш попал под власть других городов-государств, которые снова возникали как независимые силы. Утухенгаль из Урука (2120 – 2114 до н. э.) нанес поражение последнему из правителей гути и был признан в Ниппуре «царем четырех сторон света» (впервые этот титул был применен Нарамсином) и был включен в Шумерский царский список. Это знаменует восстановление системы централизованного управления, использованной Нарамсином: в подчиненных городах-государствах правили губернаторы, которые признавали Утухенгаля своим господином. Одним из таких губернаторов был Ур-Намму из Ура, впоследствии ставший независимым правителем (2113 – 2006 до н. э.). Этот правитель основал знаменитую династию, при которой, путем расширения системы централизованного правления, была создана высокоорганизованная империя, более компактная, чем империя Саргона, и просуществовавшая более 100 лет (2113 – 2006 до н. э.).
Период Третьей династии Ура – так она была названа – был периодом наивысшего расцвета шумерской цивилизации. Из этого периода до нас дошло множество табличек – одни уже опубликованы, другие нет. Но нашим знаниям о Третьей династии Ура все же недостает деталей, поскольку эти таблички написаны чрезвычайно кратким языком и изобилуют терминами, о смысле которых ученые могут только догадываться. Археологические находки говорят о материальном процветании в это время. Практически повсеместно видны следы активного строительства. Ур-Намму, основатель династии, построил или восстановил храмы во многих древних городах, включая Урук, Лагаш, Ниппур и Эриду, но больше всего работ он вел в столице – Уре. Здесь он восстановил зиккурат в честь бога луны Нанны. Это была огромная прямоугольная башня из трех (некоторые считают, что из двух) ступеней, размером примерно 46 на 61 метр в основании и 21 (или около того) метр высотой с храмом на вершине. Этот зиккурат восстанавливался и более поздними царями и в конце концов был раскопан сэром Леонардом Вулли начиная с 1923 г. Он до сих пор стоит, как памятник благочестию Ур-Намму (см. фото 4). Преемники Ур-Намму также старались продемонстрировать свое благочестие, строя храмы, и из ссылок на табличках этого периода можно сделать некоторые любопытные экономические расчеты в связи с одним из них. Он был возведен во время правления третьего преемника Ур-Намму – Шу-Суэна для бога Шара в Умме. Хотя храм никоим образом не был самым крупным в Шумере, его строили семь лет. Почти 9 миллионов крупных и 17 миллионов мелких кирпичей ушло на сооружение здания. В табличке сказано, что один рабочий мог изготовить за день восемьдесят кирпичей. Так что только производство кирпичей потребовало занятости тысячи рабочих в течение целого года.
Строительство и восстановление храмов не было единственным занятием Ур-Намму и его преемников. Для обеспечения развития сельского хозяйства и торговли Ур-Намму выкопал множество каналов и восстановил торговые связи Ура с Маганом. Он (по его собственному утверждению) обеспечил гражданский порядок и безопасность на своей земле, уничтоженные племенами гути. Заявление Ур-Намму подкрепляется обнаружением фрагментов обнародованных им законов.
Административная система, построенная во время правления этой династии, минимизировала риск восстаний и прочих беспорядков тщательным контролем энси, которые окончательно перешли в разряд губернаторов. Они больше не имели права командовать гарнизонами, и опасность того, что местный администратор может заполучить слишком много власти благодаря сильным связям, сводилась на нет переводом таких чиновников из одного города в другой. Царь всегда был в курсе городских дел. Информацию сообщали ему слаженно работавшие царские гонцы, а отношения с правителями соседних государств поддерживали дипломатические представители.
Преемником Ур-Намму стал его сын Шульги (2095 – 2048 до н. э.), который увеличил могущество империи Третьей династии Ура. Он вел военные кампании за пределами Вавилонии, в результате Элам и Ассирия оказались под его экономическим контролем. Порядок на восточной границе поддерживался комбинацией карательных экспедиций и брачных союзов между шумерскими принцессами и местными правителями. Шульги, так же как его отец и его преемники, занимался храмовым строительством. Два его сына, Амар-Суэн (Амар-Син) (2047 – 2039 до н. э.) и Шу-Суэн (Шу-Син) (2038 – 2030 до н. э.), успешно следовали по его стопам, предварительно получив опыт в качестве губернаторов провинций при жизни отца. Во время их правления, судя по всему, имела место вторая волна нашествия семитов с запада. На этот раз она имела вид не мирного прибытия отдельных семейств мигрантов, а вооруженного вторжения целых племен. Поэтому из соображений безопасности Шу-Суэн построил систему оборонительных стен. Новая волна приблизила катастрофу Третьей династии Ура, которая, правда, разразилась не при Шу-Суэне, а при его преемнике – Ибби-Суэне (Ибби-Сине) (2029 – 2006 до н. э.).
Ибби-Суэн взошел на трон очень юным, но большинство высших чиновников остались на местах, и немедленной смены политического курса не произошло. Налоги (скот) исправно стекались со всех концов империи. Два шумерских литературных сочинения увидели свет в начале правления Ибби-Суэна, и это предполагает (если правда, что в древности литература и национальное благосостояние шли рука об руку), что бедствия еще не затронули эту землю. По прошествии двух лет авторитет Ибби-Суэна постепенно перестали признавать сначала в одном городе, потом в другом. Это доказывает тот факт, что правовые и административные документы из этих мест больше не датировались официальной годовой формулой Ибби-Суэна[5]. Другой признак развала империи заключается в том, что после шестого года правления Ибби-Суэна энси разных городов больше не поставляли животных для приношений Нанне, покровителю Ура. То, что военная угроза была ощутимой, указывает следующее: формула шестого года Ибби-Суэна упоминает о ремонте оборонительных сооружений ключевых городов – Ниппура и Ура.
Информация о ходе событий изложена в поврежденном письме Ибби-Суэну от некоего Ишби-Ирры (Ишби-Эрры), иноземца из Мари, который служил Ибби-Суэну, а после развала империи стал царем Исина. Ишби-Ирра ссылается на поручение купить зерно в районе Исина и Казаллу (два города Аккада) и сообщает, что приобрел большое количество (144 тысячи гур, или около 10 тысяч тонн) по хорошей цене в половину сикеля серебра за гур, но теперь цена удвоилась. У него также были не столь благоприятные новости о том, что амурру (амориты, народ из западной пустыни) вторглись в страну и берут одну за другой крепости и он не может отправить в Ур зерно, которое купил. Он предложил, чтобы ему поручили Исин и Ниппур, и царь согласился.
Дешевизна зерна, приобретенного Ишби-Иррой, означает, что вторжение аморитов случилось сразу после сбора урожая. Очевидно, Ур по большей части зависел от ввоза зерна, которое Ишби-Ирра так и не смог отправить. Столица оказалась в отчаянном положении, как свидетельствует ответ Ибби-Суэна Ишби-Ирре, потому что царь предложил заплатить двойную цену за зерно, только если чиновник сумеет доставить его в Ур. В результате сложившейся ситуации в Уре началась инфляция, и в седьмой и восьмой год правления Ибби-Суэна ячмень и рыба продавались, согласно табличкам, по цене, в пятьдесят – шестьдесят раз превышающей обычную. Следствием захвата аморитами плодородных земель стали инфляция и голод в Шумере, и в литературе более позднего периода часто говорится о волнениях и мятежах против Ибби-Суэна. После седьмого года, судя по неупотреблению его годовой формулы, Ибби-Суэна перестали признавать в Ниппуре, городе бога Энлиля, которым ему был пожалован царский трон.
Империя Ибби-Суэна продолжала разваливаться и в конце концов сузилась до одного города-государства Ура. Даже если правители соседних городов и сохранили личную преданность царю, они все равно ничем не могли помочь. Очевидно, Ишби-Ирра оставался лояльным царю, пока это было возможно, потому что только после двенадцатого года Ибби-Суэна он начал использовать собственную годовую формулу, как правитель Исина.
С крахом централизованной власти в Шумере и Аккаде ситуация стала еще опаснее. Существовала угроза со стороны горных племен на востоке. В течение нескольких лет до окончания правления Ибби-Суэна империя подвергалась набегам жителей Элама, и две следовавшие друг за другом годовые формулы Ишби-Ирры из Исина, упоминающие о победах над этими людьми, говорят о том, что больше всего страдала центральная часть Вавилонии, а также юг. Существовало предположение, что эламиты на самом деле были союзниками Ибби-Суэна, нападая на непокорные города, но последующая судьба Ура показала, что это не так. На двадцать четвертом году правления Ибби-Суэна эламиты организовали очередное нападение, в ходе которого Ур был разрушен, а Ибби-Суэн вывезен в Элам. Это был конец Третьей династии Ура. На руинах столицы остался эламитский гарнизон, который удалось изгнать, лишь когда Ишби-Ирра сумел значительно упрочить свое царство.
Глава 2
ВАВИЛОНИЯ И АССИРИЯ, 2000 – 1350 ГГ. ДО Н. Э.
Хотя крах Третьей династии Ура означал конец шумеров как независимой и особой политической сущности, совершенно неправильно говорить о «поражении» шумеров. Нет никаких свидетельств сознательного понимания в Древнем мире конфликта шумеров и семитов, и политические события этого времени были результатом, а не причиной социологических и культурных перемен, которые шли уже в течение десятилетий или даже столетий, но до сих пор не были очевидными.
В конце 3-го и начале 2-го тысячелетия до н. э. шло перемещение западносемитских народов в Центральную Месопотамию и Вавилонию. Уже при Третьей династии Ура шло мирное проникновение в Вавилонию, на что указывает присутствие западно-семитских имен в списках храмового персонала. Это перемещение продолжалось больше двух веков и наложило отпечаток на культуру региона, политику, религию и социальную жизнь. Иммигранты, которых современные ученые мужи называют восточными ханаанитами, западными семитами или аморитами, осели в нескольких древних центрах, где создали свои царства, имевшие ряд существенных отличий в сравнении с ранними шумерскими храмовыми государствами, равно как и недавней шумерской независимой политической единицей – империей Третьей династии Ура. Одно из главных отличий заключалось в концепции землевладения. В первоначальной модели шумерского общества вся городская земля принадлежала местному божеству, в то время как согласной семитской концепции земля могла принадлежать клану, царю и даже частному лицу.
Задолго до разграбления Ура некоторые правители городов-государств заняли независимое положение, среди других был энси Эшнунны, что на Дияле, и, очевидно, правитель Дера, города на границе с Эламом. Городским правителем, которому удалось добиться временного превосходства и династия которого стала в некотором смысле наследником Третьей династии Ура, был Ишби-Ирра из Исина, правивший примерно в 2017 – 1985 гг. до н. э.
Однако хронология возвышения Ишби-Ирры не ясна: он признавал авторитет царя Ура дольше, чем другие правители, и не предпринимал никаких действий, как независимый правитель Исина до двенадцатого года правления Ибби-Суэна. В течение следующих двух или трех лет он сумел распространить свою власть на Ниппур, очень важный шумерский город. О событиях последующих лет известно мало. В годовой формуле упоминаются фортификационные работы и содержится намек на борьбу с эламитами, так же как и на установление дипломатических отношений с некоторыми кочевническими племенами, рвущимися в Месопотамию. После окончательного краха Ура превосходство Ишби-Ирры (вероятно, благодаря распространению его власти на Ниппур) стали признавать на обширной территории до Аррапхи (современный Киркук) на севере и Тильмуна (современный Бахрейн) на юге. Разумно предположить, что Ишби-Ирру сочли наследником империи Третьей династии Ура.
Вавилония во 2-м тысячелетии до н. э.
Через восемь лет после разрушения Ура Ишби-Ирра сумел изгнать оставленный на руинах города гарнизон. Он вновь отстроил город, восстановил статую бога луны Нанны, покровителя Ура, которую захватчики вывезли в Аншан. Это деяние еще более упрочило положение Ишби-Ирры как законного наследника царей Третьей династии Ура.
Наследниками Ишби-Ирры по прямой линии в течение четырех поколений были правители, о которых почти ничего не известно. Судя по отдельным признакам, в начале этого периода царство Исин укреплялось и расширялось. Некоторые расположенные неподалеку города, такие как Дер, ранее независимые, стали подчиненными. Закон и порядок в регионе поддерживался из Исина, начали появляться условия для восстановления внутренней и внешней торговли, процветавшей при Третьей династии Ура. Первые признаки регресса появились при третьем преемнике Ишби-Ирры – Ишме-Дагане (1953 – 1935 до н. э.), которому пришлось усмирять волнения, в процессе чего, как говорится в гимне, был частично разрушен Ниппур. Правда, он определенно сохранил контроль над этим ключевым городом, так же как над Уром, Уруком, Эриду и Дером и большей частью Северной Вавилонии. Волны бедуинов[6] продолжали накатывать, и о них говорится в гимне, посвященном разрушению Ниппура. В это время стали заметными первые движения Ассирийской державы, а через некоторое время его правитель Илушума (ок. 1900 г. до н. э.), период правления которого частично совпал с периодом правления Суму-абума (Сумуабума) из Вавилона, совершил набег на Вавилонию, в ходе которого он взял Дер и утверждал, что «освободил» Ур и Ниппур. Ссылка на «освобождение» Ура и Ниппура, вероятно, относится к изгнанию бедуинов, справиться с которыми Исин не мог. Дер был важен для Ассирии, как главный город на торговом пути из Элама вдоль восточного побережья Тигра, а Ур был главным морским портом всей Месопотамии. Поэтому вполне понятно, что ассирийцы, жившие в глубине материка, были заинтересованы, чтобы эти пункты, от которых зависела их торговля, находились в надежных руках. Выгодоприобретателем от слабости Исина был город-государство Ларса, расположенный на Евфрате между Уруком и Уром, правители которого позднее сумели создать на юге независимое царство. Процесс начинался примерно в это время, поскольку в контракте из Лагаша присяга принималась не Ишме-Даганом из Исина (номинальным сюзереном), а человеком, который, как известно, был правителем Ларсы.
В литературных сочинениях Ишме-Дагана называют царем, который «установил закон на земле», хотя в настоящее время единственным известным сборником законов этой династии являются законы его преемника Липит-Иштара, фрагменты которых найдены в Ниппуре и Кише. Сам Липит-Иштар упоминает об «освобождении» жителей некоторых городов, вероятно имея в виду социальные реформы, связанные с освобождением от рабства.
В конце 3-го и начале 2-го тысячелетия до н. э. шло перемещение западносемитских народов в Центральную Месопотамию и Вавилонию. Уже при Третьей династии Ура шло мирное проникновение в Вавилонию, на что указывает присутствие западно-семитских имен в списках храмового персонала. Это перемещение продолжалось больше двух веков и наложило отпечаток на культуру региона, политику, религию и социальную жизнь. Иммигранты, которых современные ученые мужи называют восточными ханаанитами, западными семитами или аморитами, осели в нескольких древних центрах, где создали свои царства, имевшие ряд существенных отличий в сравнении с ранними шумерскими храмовыми государствами, равно как и недавней шумерской независимой политической единицей – империей Третьей династии Ура. Одно из главных отличий заключалось в концепции землевладения. В первоначальной модели шумерского общества вся городская земля принадлежала местному божеству, в то время как согласной семитской концепции земля могла принадлежать клану, царю и даже частному лицу.
Задолго до разграбления Ура некоторые правители городов-государств заняли независимое положение, среди других был энси Эшнунны, что на Дияле, и, очевидно, правитель Дера, города на границе с Эламом. Городским правителем, которому удалось добиться временного превосходства и династия которого стала в некотором смысле наследником Третьей династии Ура, был Ишби-Ирра из Исина, правивший примерно в 2017 – 1985 гг. до н. э.
Однако хронология возвышения Ишби-Ирры не ясна: он признавал авторитет царя Ура дольше, чем другие правители, и не предпринимал никаких действий, как независимый правитель Исина до двенадцатого года правления Ибби-Суэна. В течение следующих двух или трех лет он сумел распространить свою власть на Ниппур, очень важный шумерский город. О событиях последующих лет известно мало. В годовой формуле упоминаются фортификационные работы и содержится намек на борьбу с эламитами, так же как и на установление дипломатических отношений с некоторыми кочевническими племенами, рвущимися в Месопотамию. После окончательного краха Ура превосходство Ишби-Ирры (вероятно, благодаря распространению его власти на Ниппур) стали признавать на обширной территории до Аррапхи (современный Киркук) на севере и Тильмуна (современный Бахрейн) на юге. Разумно предположить, что Ишби-Ирру сочли наследником империи Третьей династии Ура.
Через восемь лет после разрушения Ура Ишби-Ирра сумел изгнать оставленный на руинах города гарнизон. Он вновь отстроил город, восстановил статую бога луны Нанны, покровителя Ура, которую захватчики вывезли в Аншан. Это деяние еще более упрочило положение Ишби-Ирры как законного наследника царей Третьей династии Ура.
Наследниками Ишби-Ирры по прямой линии в течение четырех поколений были правители, о которых почти ничего не известно. Судя по отдельным признакам, в начале этого периода царство Исин укреплялось и расширялось. Некоторые расположенные неподалеку города, такие как Дер, ранее независимые, стали подчиненными. Закон и порядок в регионе поддерживался из Исина, начали появляться условия для восстановления внутренней и внешней торговли, процветавшей при Третьей династии Ура. Первые признаки регресса появились при третьем преемнике Ишби-Ирры – Ишме-Дагане (1953 – 1935 до н. э.), которому пришлось усмирять волнения, в процессе чего, как говорится в гимне, был частично разрушен Ниппур. Правда, он определенно сохранил контроль над этим ключевым городом, так же как над Уром, Уруком, Эриду и Дером и большей частью Северной Вавилонии. Волны бедуинов[6] продолжали накатывать, и о них говорится в гимне, посвященном разрушению Ниппура. В это время стали заметными первые движения Ассирийской державы, а через некоторое время его правитель Илушума (ок. 1900 г. до н. э.), период правления которого частично совпал с периодом правления Суму-абума (Сумуабума) из Вавилона, совершил набег на Вавилонию, в ходе которого он взял Дер и утверждал, что «освободил» Ур и Ниппур. Ссылка на «освобождение» Ура и Ниппура, вероятно, относится к изгнанию бедуинов, справиться с которыми Исин не мог. Дер был важен для Ассирии, как главный город на торговом пути из Элама вдоль восточного побережья Тигра, а Ур был главным морским портом всей Месопотамии. Поэтому вполне понятно, что ассирийцы, жившие в глубине материка, были заинтересованы, чтобы эти пункты, от которых зависела их торговля, находились в надежных руках. Выгодоприобретателем от слабости Исина был город-государство Ларса, расположенный на Евфрате между Уруком и Уром, правители которого позднее сумели создать на юге независимое царство. Процесс начинался примерно в это время, поскольку в контракте из Лагаша присяга принималась не Ишме-Даганом из Исина (номинальным сюзереном), а человеком, который, как известно, был правителем Ларсы.
В литературных сочинениях Ишме-Дагана называют царем, который «установил закон на земле», хотя в настоящее время единственным известным сборником законов этой династии являются законы его преемника Липит-Иштара, фрагменты которых найдены в Ниппуре и Кише. Сам Липит-Иштар упоминает об «освобождении» жителей некоторых городов, вероятно имея в виду социальные реформы, связанные с освобождением от рабства.