Гейман Александр. Вайка-булкутенок, зверек удачи

   -- О нет, мута Адина, не думаю,-- отвечал Экка.
   Слуга кинул взгляд на кучки земли и поднял двумя пальцами мерзкий корень.
   -- Я думаю, мута, Вайка просто хотел вас избавить вот от этого. Булкуты, мута Адина, они очень чутки на все нечистое и беспощадно преследуют и изгоняют всякую порчу.
   -- Да? -- удивилась Адина. -- Какой интересный зверек... Где ты его взял?
   -- Пошел и купил его на Птичьем рынке, мута.
   -- Да? -- с разочарованным лицом переспросила госпожа. -Неужели просто взял и купил?
   -- О, нет, мута,-- ухмыльнулся Экка, уяснив желание молодой хозяйки. -- Не просто пошел и купил. Булкут -очень-очень редкий зверек, они почти не размножаются в городе. Но мне здорово повезло -- как раз в тот день был один булкут на продажу.
   Экка посмотрел на Адину и продолжил рассказ, мало-помалу отклоняясь от действительности.
   -- Его, мута, привез один заморский торговец, из тех, что продают только самых редких и особенных зверей. Само собой, и цену он спрашивал немалую, но... В общем, была огромная толпа, все кричали, пихались, но я, мута Адина, всех растолкал, дал на десять монет больше других, и вот -- Вайка у нас.
   На лице хозяйки появилась удовлетворенное выражение -Адина входила в круг придворных дам, правда -- не в самый высший, и теперь ее тщеславие было утешено: доорогой редкий зверек -- это соответствовало неписанным требованиям избранного дамского общества. И к тому же, такой забавный!
   -- Что любят булкуты, Экка? -- спросила Адина.
   -- О, они почти всеядны, мута. Правда, мясное им больше по вкусу. Вот есть такие маслянистые орешки, нокнок,-- думаю, Вайка не откажется, если вы его угостите.
   -- Скажи там на кухне, чтобы купили два... нет, четыре фунта орешков,-- распорядилась Адина.
   x x x
   В этот вечер Вайка совершил первый выход на крышу. Он прислушался к перекличке булкутов, щелкнул пару раз на пробу -и уверенно присоединил свой голос к общему хору. Щелканье у Вайки было не так чтобы очень громкое -- скорее, это было стрекотание,-- но довольно приятное и даже мелодичное. Добрых полчаса Вайка то откликался на реплики булкутов, живших неподалеку, то выводил мелодические фигуры вместе со всеми. Городское сообщество булкутов, разумеется, немедленно приняло к сведению новость о появлении нового топтыжки, внимательно изучило его заявку на вступление в свои ряды и в тот же вечер удовлетворило прошение.
   С этого вечера Вайка неизменно участвовал в заочных сессиях Вседхарангского общества булкутов. Голос его крепчал день ото дня, а сам Вайка за какой-то десяток дней вырос вдвое -- он наверстывал упущенное во время злополучного плавания. Теперь топотунчик почти достиг размеров взрослого самца-булкута, хотя до совершеннолетия ему оставалось не менее полгода, как утверждал Экка. Но булкут рос и не собирался останавливаться. Как ни странно, с увеличением размера и веса ловкость и живость Вайки нисколько не уменьшились -- он с прежним проворством бегал по стенам, а прыгать стал еще дальше и выше.
   Что до крыс, то предсказания Экки оправдались -- уже через неделю со дня новоселья Вайки в дому Лувгалла крысы побежали прочь из опасного места. Это было воскресным утром, Лувгалл и Адина стояли на террасе и своими глазами наблюдали великий исход серого семейства. Крысы гуськом бежали со двора в сад и одна за другой ныряли в лаз под забором. Вайка и тут не упустил своего -- когда прикрывавшая отход крыса юркнула в щель, откуда ни возмись выскочил булкут и вцепился ей в хвост. Крыса заполошно завизжала, рванулась и -- в зубах у Вайки остался трофей: розоватый хлыстик крысиного хвоста. Адина брезгливо наморщилась, ожидая, что булкут слопает его у них на глазах, но Вайка зарыл его в землю у самой лазейки под забором.
   -- Похоже, он делает метку на память,-- заметил Лувгалл.
   О своем подвиге Вайка поведал в тот же вечер на ежедневной перекличке булкутов Дхаранга. Вайку расспросили о подробностях, похвалили и допустили к исполнению сольной партии. Вообще -люди в доме Коддоров стали замечать, что пощелкивание Вайки все чаще стало звучать соло, как будто он мало-помалу забирал себе роль первой скрипки. Тачинта, первая прелестница Дхаранга, обладательница трех полосок на спине и буро-голубоватой шерстки, решила нанести Вайке соседский визит.
   В назначенный день она прибыла и остановилась, пощелкивая через забор. Вайка приветственно откликался с другой стороны сада. Тачинта махнула на верх забора и спросила разрешения войти, кокетливо распушив хвост. Затем она грациозно спрыгнула на землю, и зверьки обнюхались, встав нос к носу.
   "- Хм-м-м! -- протянула прелестная гостья, обнаружив пять полосок на спине у Вайки. -- Наш юноша, оказывается, очень-очень титулованный молодой человек..."
   Вайка исполнил необходимые фигуры учтивости и перешел к позам ритуального ухаживания.
   "- Ну нет, малыш,-- отклонила Тачинта,-- с этим мы повременим. Тебе надо еще подрасти. Лучше покажи мне, как ты устроился."
   Дама проследовала в дом для инспекции условий обитания и первым делом продегустировала качество налитого в блюдце молока.
   "- М-м... Ничего, вкусненькое,-- заключила гостья, покончив с блюдцем."
   "- Неразбавленное",-- похвастал Вайка.
   "- Вот как? Свое, с виллы, конечно?"
   "- Нет, имение далеко, берем у молочника."
   Тачинта прошлась по дому в сопровождении Вайки. Здесь эту пару заметила Адина.
   -- Смотри-ка, Остия,-- сказала госпожа,-- а к Вайке-то пришла подружка! Ах ты, кокетка,-- погрозила она шутливо,-решила прельстить нашего топтыжку? Как не стыдно, он у нас еще совсем малыш!
   "- Кто эта невоспитанная особа?" -- холодно осведомилась Тачинта.
   "- Это Адина, жена хозяина."
   "- Ах, вот оно что! Она, вероятно, из провинции? -- сразу видать деревенские манеры."
   "- Ничего,-- весело отвечал Вайка,-- она угостит нас орешками!"
   Булкутенок не ошибся -- Адина велела Остии принести орешков нокнок и подкормила обоих зверьков. Так, постепено, Тачинта осмотрела весь дом, высказывая разные замечания и подавая ценные советы по содержанию хозяев. Наконец она удалилась, пригласив напоследок заглянуть к ней.
   "- Я живу там, через три дома, у реки. Дом пато Гостолла."
   Любезница в два изящных прыжка вспорхнула на забор, кокетливо оглянулась и сообщила:
   "- Имей в виду, Вайка, у твоего хозяина опасный враг."
   "- Я знаю, мута Тачинта. Спасибо, что навестила",-поблагодарил Вайка.
   Тачинта прощально щелкнула и удалилась, только палевый хвост сверкнул в лучах солнца.
   -- А красивые могут быть булкутята,-- заметил Экка, наблюдавший всю сцену. -- Хотя она ему не очень-то ровня -- у ней только три полоски, а у Вайки -- пять.
   -- Откуда она? -- спросила М'Нади.
   -- По-моему, из дома пато Гостолла -- ну, того сановника, что живет у реки. Он, говорят, в милости у нашего инвара.
   -- Да, я тоже слыхала,-- кивнула повариха -- инвар был властелином Дхаранга и всей страны, и Лувгалл как ответственный чиновник казначейства иной раз отчитывался непосредственно правителю, так что в доме Коддоров хорошо знали обо всех делах двора.
   Дела самого Лувгалла, между прочим, тоже наладились. Он вскрыл крупное хищение в одном из министерств, и его пытались оклеветать, но, к счастью, долгое разбирательство, которое и портило жизнь Лувгалла, окончилось в его пользу. Инвар принял сторону Лувгалла и поощрил его, назначив ведать финансами самой Академии. Это означало серьезное повышение, и дом Коддоров сразу приобрел вес.
   К Адине вскоре пожаловала с визитом подруга детства, Лината.
   -- Не верю! -- закричала она, едва сойдя с паланкина. -Это мать троих детей?!. Нет, не верю! Ты совсем как была в семнадцать лет.
   Она распростерла объятия и, выпустив Адину, вновь с завистью стала ее разглядывать -- Адина, и правда, так и цвела последнее время.
   -- Бог ты мой, у тебя румянец на щеках! А какая талия! Ты без корсета? Почему ты скрываешься от общества? Нельзя, нельзя прятать такую красавицу! Я пожалуюсь на Лувгалла мужу, честное слово! -- зачем он прячет тебя?
   Муж Линаты был министром двора, а то есть третьим-четвертым лицом в государстве после верховного маршала и председателя Академии -- конечно, не считая здесь самого инвара. До сих пор Лината едва узнавала Адину при встречах, но теперь сочла возможным вспомнить, что они росли по соседству -две дочери провинциальных помещиков.
   -- Ну, я не то чтобы прячусь,-- напомнила Адина,-- скорее, меня не очень-то приглашают в твое общество.
   -- Ну, ну, что за ерунда! Ах да, прости, что не выбралась на день рождения твоего третьего -- как его -- Онталл?
   -- Товгилл. Онголл -- это средний, ему уже шесть.
   -- Неужели? Как летят годы... Представь -- я так хотела к тебе выбраться, но в этот самый день свекрови вздумалось позвать нас к себе на...
   Наконец, после водопадов "охов" и "ахов", приветствий, обрывков новостей, вопросов и тому подобного дамского щебетания подруги уселись в гостиной для настоящей беседы. Адина велела подать напитки. Остия внесла поднос, а следом за ней в комнату вкатился Вайка. Он замер на мгновение, разглядывая гостью, приблизился, щелкнул, высунул язычок, а затем метнулся на колени Адине и ласково укусил ее палец.
   -- Ах ты, сорванец! -- с напускной строгостью проговорила Адина. -- Ну, сейчас, сейчас Остия принесет твои орешки!
   -- Сию минуту, мута,-- присела Остия.
   -- Боже, кто это? -- изумилась Лината. -- Какой миленький, ну, прелесть, прелесть! Это... да кто он? Или она?
   -- Это Вайка, наш булкут,-- гордо улыбнулась хозяйка.
   -- Вайка? -- засмеялась Лината. -- Вайка! Как это к нему подходит! А булкут -- я даже не слыхала, что бывает такой зверек.
   -- Они очень-очень редки, говорят, водятся только в Зантойе. Наш старый слуга сам оттуда, он и купил его. Остия! -позови-ка Экку.
   Меж тем булкут слопал орешки и начал резвиться, карабкаясь на стены и щелкая оттуда, высунув язычок. Подошедший Экка заново рассказал историю приобретения зверька, прибавляя новые живописные подробности.
   -- Стояла такая очередь, такая толпа, мута! Крик, гам, едва не драка. Но я,-- Экка сделал паузу,-- я знал, как обрадуются зверьку мута Адина и дети. Я растолкал всех, хотя, конечно, толкаться нехорошо... Торговец просил за Вайку пятьдесят монет, и тут я дал ему шестьдесят! И вот -- Вайка у нас.
   От Адины не укрылось, с какой завистью разглядывает булкутенка ее гостья.
   -- Так что же, неужели так трудно достать булкута? -огорченно произнесла Лината.
   -- О, мута Лината, еще как! Но, похоже, тут у нашего Вайки появилась подружка -- она живет у сенатора Гостолла. Как знать, может быть через полгода...
   -- О, я не отстану от Гостолла! -- вскричала Лината. -Пусть попробует отдать кому-нибудь булкутенка -- он мой.
   Дамы меж тем завели свой разговор, и Экка удалился. А Лината в конце беседы сообщила Адине:
   -- Ты знаешь, дорогая Адина, я тут слышала кое-какие разговоры -- ну, среди высших кругов... Хорошо, конечно, что твой Лувгалл так усерден и... неподкупен, но, знаешь ли, все хорошо в меру. Я бы на твоем месте посоветовала ему не слишком рьяно искать разные, знаешь ли, упущения. Только не обижайся, милая, милая Адина! Пойми -- это совет подруги, ведь мы же с тобой друзья, верно?
   Адина выслушала это предостережение с каменным лицом и ничего не сказала. Конечно, она передала этот разговор мужу, и Лувгалл нахмурился.
   -- Что, очень плохо? -- встревожилась Адина.
   -- Похоже, есть серьезные злоупотребления... -- нехотя отвечал Лувгалл. -- Один из вице-председателей... но, возможно, я ошибаюсь. И потом, инвар меня поддерживает.
   -- Я в тебя верю,-- поцеловала мужа Адина.
   x x x
   Через несколько дней после визита Линаты Вайка почувствовал приближение Этих. Они и раньше проскальзывали поодаль, но теперь их стало гораздо больше. Впрочем, как раз приближаться они пока не торопились -- толпы их вились вокруг, высматривая уязвимые места и выжидая момента. Но на то Вайка и был булкутом -- он видел, что за ними стоит сильный Враг и он готовит нападение и угроза очень велика. Там, в небесах, что скрыты от взгляда обычных людей с их обычной близорукостью, набухали, как ядом -- капюшон кобры, тучи несчастья и злой судьбы. Вайка знал, что их сгоняет вместе, а позже, возможно, погонит пролиться на дом хозяина не слепой случай и не воля Высших -- нет, то был умысел и построения злого сердца.
   И булкут не терял времени даром -- он много-много раз обегал и облазил дом как изнутри, так снаружи. Кажется, не осталось пяди на крышах или стенах, где не ступала бы его лапка или не протащился бы его хвост. Теперь полог окружал дом Коддоров в несколько слоев, а еще Вайка несколько раз обежал и сад -- по забору и возле. Теперь, когда он изгнал крыс и не стало много времени для хорошей охоты, Вайка не чурался и подкормиться на кухне. М'Нади не жадничала, да и дети подсовывали самые вкусные кусочки, а впрочем, и вообще все в доме. "Да,-- думал Вайка,-- если так будут кормить, то я справлюсь. Пожалуй, я с чем угодно справлюсь!" Он даже слегка растолстел, но это было сейчас даже на пользу, и Вайка не убавлял ни прожорливости, ни резвости.
   За это время булкутенка вновь посетила дама сердца. Она совершила обход -- на сей раз, как приглашенный эксперт -- и оценила фортификационные работы на "отлично".
   "- Но,-- сказала Тачинта,-- я бы обратила внимание на подвал и погреб. Земля -- это такое опасное место."
   Адина, снова увидав Тачинту, засмеялась и воскликнула:
   -- А, старая знакомая! Ну, когда у нас будет булкутенок для Линаты?
   "- Боже, как она непосредственна",-- вздохнула Тачинта и удалилась.
   А Вайка всерьез озаботился погребом и подвалом. Из-за обилия всяких предметов на полу он не мог уложить завесу прямо на землю, как это следовало бы. И Вайка поступил иначе -- он подготовил несколько мощных ловушек. Теперь как будто бы все было наготове, и оставалось только ждать.
   Первый раскат грома не замедлил. В один прекрасный день в сад Коддоров попросился пройти какой-то человек, будто бы садовник. Он наплел доверчивой Остии какую-то историю, якобы он разыскивает какое-то там растение, и девушка пропустила его. Но Вайка издали учуял присутствие Этих и разглядел черное пятно в незнакомце. Впрочем, сам человек был всего лишь шпионом, однако нес с собой очень плохую вещь. Вайка поспешил привести Сатти, и они разыграли все как по нотам. Стоило шпиону сунуть руку за пазуху, как Вайка подскочил и укусил его за ногу, а когда тот вкрикнул от боли и испуга, булкут метнулся в сторону и упал на землю.
   -- Ну, я тебя сейчас! -- не сдержавшись, прошипел мнимый садовник.
   Вайка сильно защелкал и заскулил, и в тот же миг на шпиона прыгнула Сатти. Она кидалась на него с громким лаем и рычанием, а тот крутился на земле, отбиваясь ногами, и звал на помощь. Прибежавшие люди увидели такую картину: Вайка, хромая и с жалобным визгом, крутился в траве,-- по-видимому, от удара и сильной боли, а незнакомец пытался пнуть еще и собаку.
   -- Он напал на Вайку! -- хором закричали возмущенные дети.
   К шпиону подступили разгневанные галдящие слуги и живо выпроводили за ворота. Вайку меж тем подняла на руки М'Нади, и зверек тотчас перестал скулить. Он вырвался из рук, вскочил на забор и защелкал вслед уходящему человеку, оглядываясь на людей.
   -- Эге,-- нахмурился Экка,-- похоже, это не случайный гость. А ну-ка, прослежу я за ним...
   Он проводил нежеланного визитера, держась поодаль, и увидел, что тот вошел в дом какого-то богатого вельможи. Расспросив, он узнал, что это особняк Гувдолла, вице-председателя Академии, а фактически -- ее главы: председатель Конгалл был стар и болен и уже ничем не занимался -- ни наукой, ни руководством, ни государственными делами.
   Эту новость рассказали Лувгаллу, когда он вернулся со службы, и хозяин дома только вздохнул.
   -- Но что нужно было слуге Гувдолла у нас в саду? -недоуменно спросила Адина.
   -- Может, он хотел поставить капкан на мотыльков,-пошутил Лувгалл, но Адина видела, что мужу вовсе не до смеха.
   Разумеется ни тот, ни другой из супругов не представляли, насколько шутка Лувгалла близка к истине -- за исключением только мотыльков -- "капкан" был заготовлен на совсем другую дичь.
   Ложась в постель и видя озабоченность жены, Лувгалл поспешил ее успокоить:
   -- Ну вот, не вздумай еще ты расстраиваться. В крайнем случае, подам в отставку, вот и все. Подумаешь! У нас дети, дом, имение...
   Близ кровати послышалось постукивание коготков.
   -- ...и Вайка! -- закончил Лувгалл. -- Чего еще?
   x x x
   Вскоре в воскресенье к Лувгаллу заглянул школьный приятель Тортолл.
   -- Только не пробуй закормить меня, старина,-- предупредил он. -- Я по-свойски. На работе, конечно, всегда можно повидаться, ведь ты теперь в нашей шараге. Но разве там поболтаешь запросто!
   Тем не менее Тортолл остался на обед и был, надо признать, весьма мил: шутил с детьми, произносил тосты и рассказывал всякие забавные случаи из жизни Академии.
   -- Ты, конечно, знаешь уже, какой дремучий болван этот Урдулл, секретарь Ученого совета. Ведь он словесник по образованию, и представь себе: как-то его спросили, чем палиндром отличается от палимпсеста. И что же ответил наш Урдулл?
   Тортолл отложил вилку, сделал надменно-тупое лицо и произнес голосом Урдулла:
   -- Окончания разные. Нет, это отпад -- окончания разные! И это на полном серьезе! Ну, где еще сыщешь столь дремучее невежество? Только в нашей Академии.
   -- А что такое палиндром? -- мгновенно спросил Онголл.
   -- Возьмите с Дитой словарь и прочитайте,-- отвечала вместо гостя Адина. -- Они у нас уже читают,-- похвалилалсь она.
   Потом приятели прошли в кабинет Лувгалла.
   -- Уф,-- вздохнул Тортолл,-- можно, я сниму рубашку? Ничего себе готовит эта ваша повариха.
   -- Ну, Тортолл,-- предложил Лувгалл,-- валяй, выкладывай. Я понимаю, ты ведь не из-за кулинарных талантов нашей М'Нади заглянул ко мне?
   -- Ну, что ты,-- вяло возразил Тортолл. -- По-твоему, я не могу зайти по-приятельски? Конечно, наука здорово затягивает, что говорить. Ты этого не понимаешь, конечно, это уж у нас, ученых, такое сумасшествие -- знание, но... В общем, старая дружба для меня не пустой звук.
   В это время в кабинет заскочил Вайка. Как водится, он катнулся к гостю, и Тортолл ахнул:
   -- Булкут! Не знал, что ты его держишь.
   -- Это Вайка,-- отвечал Лувгалл. -- По-моему, ты ему понравился.
   -- Надо же,-- продолжал Тортолл, забыв на время обо всем, кроме своей страсти -- науки о зверях,-- надо же, у него пять полосок.
   -- Да, а что? Это значит что-нибудь особенное?
   -- Ну, еще бы! Обычно у булкутов бывает две-три полоски. Уже четыре -- большая редкость, а пять! Да, отхватил зверя... Редкий экземпляр... -- бормотал Тортолл, разглядывая Вайку.
   Лувгалл пожал плечами.
   -- Знаешь, мы все к нему очень привязались, у нас даже как-то все в доме наладилось, когда появился Вайка. Но по мне -- что две полоски, что десять, лишь бы зверек был милый -- как вот Вайка.
   -- Не скажи,-- возразил Тортолл. -- Считается,-- правда, это точно не установлено, -- что их полоски -- это показатель альвитической силы.
   -- Какой силы?
   -- Сейчас попробую показать,-- отозвался ученый. -- У вас в доме найдется несколько больших зеркал?
   Экка притащил все зеркала, что были в доме, и Тортолл принялся с ними мудрить. Он расставил их каким-то хитроумным образом, и наконец удовлетворился.
   -- Лучше, если бы свет был поляризован,-- заявил знаток чудес природы. -- Но, я думаю, довольно будет и просто яркого света.
   Тортолл затенил окно шторами и установил в оставленной им щелке пару зеркал. Полутьму комнаты прорезало несколько полос и столбов яркого солнечного света, в котором роилась тьма-тьмущая пылинок.
   -- Ну вот, а теперь позови-ка Вайку, заставь его попрыгать по комнате.
   Лувгалл поманил Вайку прутиком с кусочком тряпки на конце, и топотунчик весело щелкнул -- он любил, когда с ним играли. Носясь по комнате взад-вперед, зверек запрыгнул на стену и попал в полосу света.
   -- Ну? -- прошептал Тортолл торжествующе. -- Видишь?
   Лувгалл глянул внимательней и тихонько ахнул: вокруг Вайки блестели тонкие-тонкие лучики, очень похожие на тонкую паутинку, когда на нее попадает солнечный луч. Зверек переменил положение на стене -- и Лувгалл успел заметить, что на какой-то миг булкут вовсе ни за что цеплялся -- на весу его удерживали, как паутинка, эти вот тонкие светящиеся ниточки. В следующий миг Вайка прыгнул к ногам Лувгалла, привлеченный движением игрушки -- это Лувгалл, забывшись, шевельнул рукой с зажатым в ней прутиком. В прыжке топотунчик пересек освещенное место, и вновь на свету блеснули несколько ниточек -- выглядело так, будто Вайка скользит по тонкому канатику, вернее -- на нескольких канатиках.
   -- Глазам своим не верю,-- произнес наконец Лувгалл. -- И что это значит?
   -- Это вид особой силы, тонкой энергии,-- лекторским тоном разъяснил Тортолл. -- Булкуты умеют пользоваться ей, вот почему твой Вайка такой ловкий верхолаз. Одними коготками он бы не удержался на такой крутизне. Мы называем этот вид силы альвитической энергией. В сущности, это разновидность той силы, что применяют маги.
   -- Ты хочешь сказать, что наш Вайка -- зверек-чародей? -засмеялся Лувгалл.
   -- В каком-то смысле -- да,-- важно подтвердил Тортолл. -Правда, ему не хватает одной малости -- разума...
   -- Вайка насмешливо защелкал.
   -- Кстати, я как раз исследую альвитическую энергию у животных,-- сообщил далее Тортолл. -- Конечно, это граничит с Запрещенной наукой, но мы, ученые, обязаны идти на определенный риск в интересах знания. Впрочем, для тебя, вероятно, это слишком высокие материи.
   -- Что ж,-- согласился Лувгалл,-- можно спуститься и на грешную землю. Ты, помнится, хотел мне что-то посоветовать?
   -- Разве? А, да...
   Тортолл посерьезнел и некоторое время молчал.
   -- Старина, я скажу тебе напрямик,-- заговорил он наконец. -- Лучше не дразнить гусей. Или, если угодно, не наступать на больную мозоль.
   -- Или не путать палиндром с палимпсестом,-- в том же тоне продолжил Лувгалл. -- Кстати, что это такое?
   Тортолл махнул рукой -- дескать, еще объяснять эту чушь.
   -- Лувгалл, все очень чревато. Мы обойдемся без имен, но ты меня поймешь. Председатель Академии, сам знаешь, где одной ногой. И ты знаешь, кто его сменит, а вернее, уже сменил.
   -- Что, разве выборы председателя уже отменили? -- поддел Лувгалл. -- А как же вековые традиции науки?
   -- Ой, Лувгалл,-- скривился Тортолл,-- только не петушись! Если ты надеешься на благоволение свыше, то, говорю тебе, всему есть предел. Ну, представь, чью сторону примет инвар, если придется выбирать между каким-то чиновником и главой Академии? Будь ты хоть сто раз прав -- не может же он плюнуть в лицо всей науке! Прости меня, но еще ничья честность этого не стоила.
   Лувгалл пожал плечами.
   -- Ну что ж, подам в отставку, только и всего.
   Тортолл одобрительно кивнул и доверительно произнес:
   -- И чем скорее, тем лучше! Будь председатель хоть святым, он все равно будет вынужден вступиться за свое ведомство, что бы ты ни раскопал в нашем гадюшнике. А наш...
   Тортолл замолчал, подбирая слово.
   -- Палиндром,-- подсказал Лувгалл.
   -- Да, наш палиндром,-- подхватил гость,-- он, знаешь, не святой, он... -- Тортолл вновь замолчал.
   -- Палимпсест,-- снова подсказал хозяин.
   -- Еще какой палимпсест,-- вздохнул Тортолл. -- Лувгалл,-продолжил он едва ли не шепотом,-- Лувгалл, он изучал Запрещенную науку! В молодости он несколько лет провел на Тунге... Ну, все, ты меня понял. В общем, чтобы обошлось без палимпсеста, пошли ко всем палиндромам наши палимпсестины и палиндремывай себе в саду в тенечке! Уф!
   Выпалив свой каламбур, Тортолл в изнеможении откинулся на спинку плетеного кресла.
   -- Я же сказал -- подам в отставку,-- повторил Лувгалл. -Эка важность.
   Но оборот событий вышел другим. Лувгалла вновь пригласил к себе инвар, и на сей раз их встреча была тайной. Правитель показал Лувгаллу пачку доносов.
   -- Опять на вас. Неужели все так плохо?
   Лувгалл вздохнул.
   -- Государь, я не такой уж придира и педант и на иные мелочи готов посмотреть сквозь пальцы. Положим, если экспедиция за образцами плодовых растений Юга заодно привозит парочку-другую ковров, то этим можно пренебречь. В конце концов, какая разница, где будет этот ковер греть ноги нашим академикам -- дома или в служебном кабинете. Но если...
   -- Если экспедиция привозит одни ковры,-- понимающе продолжил инвар.
   -- Если экспедиция вообще не отправляется,-- поправил Лувгалл,-- а все деньги сразу идут на покупку вилл... Вот тогда...
   Инвар покивал.
   -- Я понял, что дело плохо, когда прочитал, в чем вас обвиняют, Лувгалл. Оказывается, вы вовсю вымогаете взятки и уже провернули несколько махинаций.
   -- Государь, я уже подал прошение об отставке,-- сообщил Лувгалл. -- Пусть двигают свою науку без помех. Я ведь только чиновник.
   -- Наука порядочности и справедливости важнее любых иных,-- возразил владыка Дхаранга. -- И именно вы, Лувгалл, идете ее тропой. Хотя нашим ученым освоить ее никак не помешало бы.
   Они говорили еще, и инвар настоял, чтобы Лувгалл оставался в своей должности.
   -- Для виду,-- сказал властитель,-- я назначу расследование этих доносов, и дам понять о своем недовольстве вами. Ваша задача -- собрать за это время все необходимые документы и улики.
   -- Государь, меня слопают,-- слабо возразил Лувгалл.
   Инвар несколько нахмурился.
   -- Стыдно, Лувгалл. Подумайте о Дхаранге, а не о себе. Нашим оплотом всегда было преклонение перед знанием и его искателями. Но что будет с Дхарангом, если лучшее, что в нем есть, станет сплошной червоточиной?
   Лувгалл низко поклонился, и потайным ходом проследовал к выходу из дворца. Итак, инвар решил воспользоваться им как дубинкой, и пока не собирался отказываться от его услуг. Но что будет с дубинкой, если шлем, на который ее обрушат, окажется крепче? Похоже, инвара это не особенно волновало. Лувгалл представил удар по шлему и дубинку, разлетающуюся на кусочки. Он поежился. "Не буду ничего говорить Адине",-- решил Лувгалл.