Гейман Нил. Коралина

   – Кто вы?
   – Я твоя другая мама, – ответила женщина. – Иди и скажи своему другому папе, что обед уже готов.
   Она открыла дверцу духовки. Коралина поняла, что ужасно проголодалась. Пахло восхитительно.
   – Ну, иди же…
   Коралина прошла в холл, куда выходил папин кабинет. Она открыла дверь. В комнате за компьютером спиной к ней сидел мужчина.
   – Привет, – проговорила она. – Я… то есть она просила сказать, что обед уже готов.
   Мужчина повернулся.
   Его глаза тоже были пуговицами, огромными, блестящими и черными.
   – Привет, Коралина, – проговорил он. – Я просто умираю от голода.
   Он встал, и они пошли на кухню и сели за стол. Другая мама подала им обед: огромную золотисто-коричневую курицу с жареной картошкой и нежным горошком. Коралина быстро набила рот. Еда была очень вкусной.
   – Мы так долго ждали тебя, – проговорил другой папа.
   – Меня?
   – Да, – сказала другая мама. – Без тебя все здесь было не так. Но мы знали, что однажды ты придешь к нам, и мы станем настоящей семьей. Хочешь еще курочки?
   Это была самая вкусная курица, какую Коралина ела в своей жизни. Мама иногда тоже готовила курицу, но она обычно была пересушенной и безвкусной. Когда курицу готовил папа, он проделывал с ней странные вещи, например тушил в вине, фаршировал сливами или запекал в тесте. Коралина из принципа отказывалась даже пробовать его стряпню.
   Она взяла еще кусочек курицы.
   – Я не знала, что у меня есть другая мама, – сказала она осторожно.
   – Конечно есть. И не только у тебя одной – у всех, – ответила другая мама, и ее пуговичные глаза сверкнули. – После обеда ты можешь поиграть в своей комнате с крысами.
   – С крысами?
   – Ну да, с теми, что живут наверху.
   Коралина видела крыс только по телевизору. Ей ужасно захотелось с ними поиграть. День обещал стать очень интересным.
   После обеда другие родители начали мыть посуду, а Коралина пошла к себе, в свою другую комнату.
   Эта новая комната отличалась от той, что была дома. Прежде всего тем, что была выкрашена в отвратительный зеленый и странноватый розовый цвета.
   Коралина подумала, что ей не хотелось бы спать здесь ночью. И все-таки эта комната выглядела гораздо интереснее, чем ее «старая» спальня.
   Здесь было и множество необыкновенных вещей, которых она раньше никогда не видела: крылатые ангелочки, летавшие по комнате, как испуганные воробьи; книжки с картинками, которые двигались и кривлялись; черепа маленьких динозавров, которые клацали зубами, когда она проходила мимо. И ящик, полный удивительных игрушек.
   «Вот это другое дело», – подумала Коралина. Она посмотрела в окно, вид был таким же, как из окна ее комнаты: деревья, поля, а за ними, на горизонте, далекие сиреневые холмы.
   Что-то черное пробежало по полу и скрылось под кроватью. Коралина опустилась на колени и заглянула под кровать. На нее смотрели пятьдесят маленьких красных глаз.
   – Привет, – сказала Коралина. – Вы те самые крысы?
   В ответ крысы вылезли из-под кровати, жмурясь на свету. Мех их шкурок был коротким, пепельно-черным, глазки – маленькие и красные, розовые лапки были похожи на миниатюрные ручки, а розовые длинные хвосты – на червяков.
   – Вы умеете говорить? – спросила девочка.
   Самая большая и черная крыса отрицательно покачала головой. «Какая у нее неприятная улыбка», – подумала Коралина.
   – Ну, – поинтересовалась она, – и что же вы умеете делать?
   Крысы встали в круг. Аккуратно, но быстро они стали взбираться друг на друга и образовали пирамиду с самой большой крысой на вершине. И начали петь тихими тонкими голосами:

 
У нас есть зубы и хвосты,
Глаза у нас остры.
И в час, когда споткнешься ты,
Мы явимся из тьмы.
 

   Песенка была неприятной.
   Коралина была уверена, что уже слышала ее или нечто похожее раньше, только не могла вспомнить, где именно.
   Потом пирамида распалась, и черные юркие крысы устремились к выходу.
   Другой сумасшедший старик из верхней квартиры стоял в дверях, держа в руках черную шляпу. Крысы проворно залезли в его шляпу, набились в карманы, под рубашку, под брюки и за воротник.
   Самая большая крыса вскарабкалась старику на плечи, покачалась на его огромных седых усах, проползла мимо черных пуговичных глаз и уселась на голове.
   Секунду спустя единственным доказательством того, что здесь вообще были крысы, стало неустанное копошение у старика под одеждой. Да еще самая большая крыса уставилась на Коралину с головы старика своими блестящими красными глазками.
   Старик надел шляпу, и крыса исчезла.
   – Привет, Коралина, – сказал другой сумасшедший старик из мансарды. – Я услышал, что ты уже здесь. Сейчас моим крысам пора обедать. Но ты можешь пойти со мной, если хочешь. Посмотришь, как они едят.
   Выражение черных пуговичных глаз старика было странно голодным, и Коралина почувствовала себя неуютно.
   – Нет, спасибо, – сказала она. – Я пойду на улицу, осмотреться.
   Старик очень медленно кивнул. Коралина слышала, как крысы перешептываются, но слов не различала. Более того, она не была уверена, что хочет слышать, о чем они говорят.
   Ее другие родители стояли в дверях кухни, пока она шла по коридору, одинаково улыбались и медленно кивали.
   – Хорошей тебе прогулки, – сказала ее другая мама.
   – Мы будем тебя ждать, – сказал другой папа.
   Коралина дошла до входной двери, обернулась. Они все еще наблюдали за ней, все так же улыбаясь и покачивая головами. Коралина вышла и спустилась по лестнице.

IV

   Снаружи дом выглядел точно так же, как и ее собственный. Или почти так же: над дверью мисс Форсибл и мисс Спинк была подвешена гирлянда из синих и красных лампочек, которые зажигались и гасли, высвечивая одно за другим слова. Зажигались и гасли снова и снова: «ПОТРЯСАЮЩИЙ», потом «ТЕАТРАЛЬНЫЙ» и потом «УСПЕХ!!!».
   День был солнечный, но холодный – так же, как там, откуда она пришла.
   Сзади послышался вежливый шорох.
   Коралина повернулась. На стене сидел большой черный кот, очень похожий на того, которого она видела в саду рядом со своим домом.
   – Добрый вечер, – сказал кот.
   Коралине показалось, что голос звучит прямо у нее в голове.
   – Привет, – поздоровалась Коралина. – У нас в саду я видела кота, очень похожего на тебя. Ты, должно быть, другой кот.
   Кот покачал головой.
   – Нет, – сказал он. – Я не другой кот. Я – это я.
   Он склонил голову, его зеленые глаза поблескивали.
   – Вы, люди, вечно разбросаны во всех местах сразу. Коты, наоборот, всегда в себе. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю.
   – Допустим. Но если ты тот самый кот, которого я видела дома, то почему ты разговариваешь?
   И хотя у котов, в отличие от людей, нет плеч, кот пожал плечами. Это было удивительно плавное движение: от кончика хвоста до кончиков поднятых усов.
   – Я умею разговаривать.
   – Дома кошки не говорят.
   – В самом деле? – спросил кот.
   – Да, – ответила Коралина.
   Кот мягко спрыгнул со стены к ее ногам. Он внимательно посмотрел на девочку снизу вверх.
   – Да, ты в этом эксперт, – сказал он холодно. – Да и что я могу знать? Я всего лишь кот.
   И он пошел, гордо задрав голову и хвост.
   – Не уходи, – попросила Коралина. – Пожалуйста. Прости меня.
   Кот остановился, сел и стал тщательно вылизываться, не обращая на Коралину никакого внимания.
   – Знаешь… Мы могли бы стать друзьями, – сказала Коралина.
   – Мы могли бы стать редкой разновидностью африканских танцующих слонов, – откликнулся кот, – но не стали. Во всяком случае, – язвительно добавил он, взглянув на Коралину, – я не стал.
   Коралина кивнула.
   – Скажи, пожалуйста, как тебя зовут? – спросила она кота. – Меня – Коралина.
   Кот лениво зевнул, показав Коралине свой удивительно розовый язычок.
   – У котов не бывает имен, – ответил он.
   – Как это? – спросила Коралина.
   – А вот так, – сказал кот. – Это у вас, людей, есть имена. И все потому, что вы сами не знаете, кто вы такие. Мы знаем, кто мы, и поэтому имена нам не нужны.
   Есть что-то раздражающее в этом самодовольном коте, решила Коралина. Ничто на свете не волнует его, кроме него самого. Одна ее половина очень хотела нагрубить коту, другая стремилась быть вежливой и учтивой. Вежливая половина победила.
   – Скажи, пожалуйста, где мы находимся?
   Кот быстро взглянул на нее.
   – Мы находимся здесь, – ответил он.
   – Ну хорошо. А как ты сюда попал?
   – Как и ты. Пешком, – проговорил кот. – Вот так.
   Коралина смотрела, как кот медленно прошелся по лужайке. Он завернул за дерево и скрылся. Коралина тоже подошла к дереву и заглянула за него. Кота не было.
   Она побрела обратно к дому. Вдруг сзади снова послышался деликатный шорох. Это был кот.
   – Кстати, – проговорил он, – тебе неплохо было бы обзавестись защитой. На твоем месте я бы так и поступил.
   – Защитой?
   – Я так и сказал, – сказал кот. – Хотя…
   Он замолчал и стал пристально во что-то вглядываться. Потом, припав к земле, сделал два или три осторожных шага. Казалось, он охотится за невидимой мышью. Вдруг, взмахнув хвостом, он кинулся к зарослям и скрылся среди деревьев.
   Коралине было интересно, что же он имел в виду.
   А еще ее интересовало, неужели все коты умеют разговаривать там, откуда она пришла, и просто решили не говорить? Или они разговаривают только здесь, где бы это «здесь» ни находилось?
   Она поднялась по каменным ступеням к дверям квартиры мисс Спинк и мисс Форсибл. Синие и красные лампочки продолжали мигать.
   Дверь была слегка приоткрыта. Она постучала. При первом же стуке дверь распахнулась, и Коралина вошла.
   Она оказалась в темной комнате, где пахло пылью и бархатом. С громким стуком дверь позади нее захлопнулась, и Коралина оказалась во мраке. Она осторожно пошла вперед по узенькому коридору. Вдруг ее лицо уткнулось во что-то мягкое. Это была ткань. Девочка подняла руку и отодвинула ткань в сторону. Занавес раскрылся.
   Коралина стояла по другую сторону портьеры в плохо освещенном театральном зале. В дальнем конце зала находилась высокая и совершенно пустая деревянная сцена, на которую падал единственный узкий луч света, льющегося откуда-то сверху.
   Между Коралиной и сценой располагались ряды кресел. Ряды и ряды. Послышался шорох. Луч света, рыская из стороны в сторону, двинулся к ней. Когда источник света приблизился, Коралина увидела, что это фонарик в зубах у огромного черного шотландского терьера с седой мордой.
   – Привет, – сказала Коралина.
   Пес положил фонарик на пол и посмотрел на девочку.
   – Предъявите ваш билет! – сердито рявкнул он.
   – Билет?
   – Билет, я сказал! Я не могу возиться с вами весь день. Вы не сможете посмотреть шоу, если у вас нет билета.
   Коралина растерялась.
   – У меня нет билета, – пробормотала она.
   – Еще одна, – прорычал пес мрачно. – Заходят, такие смелые! Спрашиваю: «Где ваш билет?» – «У меня его нет. Я не знаю…» – Пес покачал головой, пожал плечами и буркнул: – Пошли за мной.
   Он снова взял в зубы фонарик и направился в темноту. Коралина пошла за ним. Подойдя к сцене, пес остановился и посветил на пустое кресло. Коралина села, и пес удалился.
   Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что в других креслах тоже сидят собаки.
   Вдруг со сцены донесся какой-то шипящий звук. Коралина решила, что это старая пластинка, которую поставили в проигрыватель. Но шипение вдруг перешло в барабанную дробь, и на сцену вышли мисс Спинк и мисс Форсибл.
   Мисс Спинк сидела верхом на одноколесном велосипеде и жонглировала мячами. Мисс Форсибл прыгала впереди с цветочной корзиной. Она разбрасывала во все стороны лепестки цветов. Обе приблизились к краю сцены, и мисс Спинк ловко спрыгнула с велосипеда. Старые дамы низко поклонились.
   Собаки громко застучали хвостами и восторженно залаяли. Коралина вежливо похлопала.
   Актрисы расстегнули свои огромные пышные пальто и распахнули их. Но раскрылись не только пальто: вместе с одеждой, подобно пустым раковинам, распахнулись и их лица. Из старых, круглых, обрюзгших тел выступили две молодые женщины. У них были стройные фигуры, бледные и довольно красивые лица и черные пуговицы вместо глаз.
   Новая мисс Спинк была одета в зеленое трико и высоченные кожаные сапоги, новая мисс Форсибл – в белое платье, а в ее длинные желтые волосы были вплетены цветы.
   Коралина вжалась в кресло.
   Мисс Спинк ушла со сцены, барабанная дробь вновь перешла в шипение и смолкла.
   – Это мой любимый момент, – прошептала маленькая собачка, сидевшая в соседнем кресле.
   Из сундучка в углу сцены другая мисс Форсибл достала нож.
   – Не кинжал ли у меня в руках? – спросила она у зала.
   – Да! – закричали все маленькие собачки. – Кинжал!
   Мисс Форсибл сделала реверанс, собаки снова зааплодировали. На этот раз Коралина не захлопала.
   На сцену вновь вышла мисс Спинк. Она хлопнула себя по бедрам, и все маленькие собачки залаяли.
   – А сейчас, – сказала мисс Спинк, – мы с Мириам с гордостью представим вам новый потрясающий номер нашей программы. Кто хочет принять в нем участие?
   Маленькая собачка подтолкнула Коралину передней лапой.
   – Это вы, – прошептала она.
   Коралина встала и поднялась по деревянным ступенькам на сцену.
   – Поприветствуем юного добровольца! – сказала мисс Спинк.
   Собаки залаяли и застучали хвостами по спинкам бархатных кресел.
   – Итак, Коралина, – продолжила мисс Спинк, – как тебя зовут?
   – Коралина, – ответила Коралина.
   – И мы не знакомы друг с другом, не так ли?
   Коралина посмотрела на молодую, стройную женщину с черными пуговичными глазами и отрицательно покачала головой.
   – А теперь, – сказала другая мисс Спинк, – встань сюда.
   Она отвела Коралину в глубину сцены, поставила ей на голову шар, подошла к мисс Форсибл, завязала ее пуговичные глаза шарфом и вложила ей в руки кинжал. Потом повернула ее три или четыре раза вокруг своей оси и поставила лицом к Коралине. Коралина перестала дышать и крепко сжала кулаки.