Страница:
— У Майи выдержка получше, — пробормотал про себя Ри. — Должно быть, они сильно сомневаются. Клянусь, эти ребята не слишком горят желанием подстрелить нас. Это дает нам больше возможностей для ответных действий. Это черный день, когда корабли Патруля уничтожают друг друга.
— ШТ готовы отправиться, полковник, — объявили по связи.
— Посылайте их! — голос Ри не дрогнул, когда ШТ отделились, чтобы вступить в бой самостоятельно.
Железный Глаз наблюдал, как ШТ рассредоточились, совершая сложные маневры, чтобы помешать противнику вести огонь. Они распределились так, чтобы блокировать траектории атаки, одновременно пытаясь нащупать слабые места в обороне неприятельских кораблей.
«Пуля» сменила курс, увернувшись от серии фиолетовых разрядов бластера, выпущенных с «Братства».
— Как паутина, — пробормотал Железный Глаз. — Они бросаются в поисках добычи и исчезают.
Литу в неудобном защитном костюме пробирала дрожь. Чувствуя себя бессильной чем-либо помочь в сражении, в которое они сейчас ввязались, она была на грани паники. Схватив ручку, она зашептала что-то на ухо Железному Глазу. Он поднял ее, и она нарисовала над головой схематическое изображение Паука, подобное тому, какое она видела под закопченным навесом лагеря Гессали.
— Так-то лучше, — торжествующе произнесла она, оказавшись внизу.
Некоторые из посыльных, ожидавшие неподалеку, улыбнулись. Двое или трое из них обзавелись ручками и выскользнули. Железный Глаз кивнул. «Пуля» больше не была только кораблем Патруля, она становилась кораблем Паука.
Ри первый раз увидел Паука на защитном костюме десантника. Затем на белых стенах, на блестящих нагрудниках десантников, на смертоносных бластерах стали появляться кресты сантос. Это зрелище вызвало на губах полковника улыбку. Они действительно закалились и уже не были такими неприспособленными. Теперь его команда стала другой, новой и сильной.
— Полковник! — раздался по связи голос Брука. — Я сейчас настроился на частоту «Братства». Должна быть прямая линия, но, похоже, Большой Человек все испортил.
— Что? — Ри наклонился к устройству связи.
Услышав это имя, Железный Глаз протиснулся вперед. Он не успел услышать начало сообщения.
— …на подходе. Мы захватили этот ШТ и хотели бы присоединиться к вам. С вашей помощью я могу призвать своих воинов уничтожить людей Паука и обеспечить вам победу над полковником Ри, — слышался вероломный голос Большого Человека.
Ри спокойно поднял глаза.
— Как мне бороться с этим? — впервые Ри овладело отчаяние. — Сантос распределены по всему кораблю.
Железный Глаз кусал губы. Мертвые глаза Дженни смотрели на него из глубин его сознания. Клятва кровной мести гулко отдавалась у него в мозгу. Ему представился Большой Воин, который вызывающе смеялся.
— Пока ничего не предпринимайте. Нам нужен Хосе Грита Белый Орел.
Потребовалось не больше пяти минут, чтобы привести Гриту из медчасти на мостик. За Хосе в своем боевом облачении следовал пророк. Грита с беспокойством оглянулся через плечо на улыбающегося старика. У воина крест был наложен на щитовидную спинку паука.
— Прокрутите разговор, — приказал Железный Глаз, не сводя глаз с Белого Орла.
— Он хочет продать нас? — резко спросил Белый Орел, прослушав все. — Он знает, что всем угрожает смерть, — и он хочет продать нас?
— Скажи об этом команде, — тихо сказала Лита. — Если ты веришь в то, ради чего мы идем на смерть, скажи им, — ее голос с присвистом выдавал тревогу. — Это должно исходить от кого-то из сантос.
Хосе Грита Белый Орел подошел к устройству связи — он видел, как это делали члены команды, — и кивнул Ри.
— Друзья, — заговорил он на языке романанов, — в то время, как мы боремся с Патрулем, нас предают свои.
Далее он прокрутил запись предательского разговора Большого Человека с «Братством». Железный Глаз видел, как нарастает гнев воинов, пока Хосе страстно говорил. Казалось, что сантос не могли поверить в происходящее, а пауки беспокойно поглядывали на своих недавних союзников.
Пока Грита говорил, пророк отвел их в сторону.
— Так и должно быть. У сантос есть свой пророк на корабле, который вы называете ШТ. Этот человек ждет, в какую сторону свершится выбор. Предательство Большого Человека могло бы, вероятно, спасти сантос — за счет пауков, — если воля вашего директора будет против нас. Многие точки выбора зависят от речи Хосе Гриты Белый Орел. Ты хотел этого, Железный Глаз. — И старик, не торопясь, вышел, оставив Ри нахмуренным, а Железный Глаз нервно глотающим слюну.
— Что ждет изменников? — кричал по связи Белый Орел. — Они нарушили военную клятву!
Сантос завопили так же громко, как и пауки:
— Смерть! — громом прокатилось по всему кораблю.
Железный Глаз встал рядом с Хосе.
— Пауки и сантос — один народ. Наши кланы смешались. Я объявляю смертельную месть Большому Человеку, который продал этот новый народ. Он продал наш новый клан — людей «Пули». Он покрыл позором всех нас!
Даже без связи Лита могла слышать рев одобрения. Еще один барьер взят.
— Разрешите поразить ШТ бластером, сэр? — это была Рита Сарса, в ее глазах была горечь.
— Стреляйте, — согласился Ри. Огонь бластера лизнул пространство вокруг ШТ. Большому Человеку повезло. Затем Хосе Грита Белый Орел передал Большому Человеку то, что о нем думают сантос. Сначала ответа не было. Но точка выбора была достигнута, и, наконец, пришло ответное сообщение о том, что Большой Человек свергнут и сидит на гауптвахте.
Мятеж закончился, и Ри вернулся к своему экрану. Его живые глаза неотрывно следили за тем, как перемещались «Братство» и «Победа». Лита буквально ощущала, как растет напряжение. Когда «Пуля» вздрогнула от корректировки встречного курса, щиты вспыхнули, отражая совместный залп «Победы» и «Братства».
— Вызывает «Победа», — донесся голос Брука. Темнокожая женщина появилась на одном из экранов.
— Полковник Ри? Прошу вас уступить и прекратить это безумие. Это всего лишь вопрос времени. Зачем приносить в жертву свой корабль и свою команду? — она выглядела по-настоящему озабоченной.
— Полковник бен Ахмад, все слишком далеко зашло, — улыбнулся Ри, вдруг освободившись от напряжения. — От каждого из нас требуется хоть раз в жизни принять решение. У меня больше не будет возможности сражаться за свой корабль. Моя команда на моей стороне. Мы заключили новый союз. Мы готовы испытать крепость нашей дружбы и пойти на риск ради лучшей жизни в преображенном Директорате. По выражению одного из моих лейтенантов, нам больше нечего терять.
Майя кивнула.
— Хорошо, Дэймен. Я не хотела бы этого делать, но я имею приказ. Я уважаю ваше решение. Если вы решите спасти свои жизни, выйдите на связь. В этом случае я не дам Шейле на вас наброситься. — Экран погас.
Ри вернулся к своему компьютеру. Наконец он распрямился.
— Кажется есть, — расцвел он. — Мы на полной скорости должны пройти между двумя лунами. Судя по траекториям кораблей Патруля, мы можем спрятаться за одной или за другой, в зависимости от ситуации и от того, кто будет ближе всего к тому, чтобы нас поджарить.
— Вроде игры в хавестера и медведя? — спросил Железный Глаз, смотря на изображение вероятной траектории там, где она закручивалась вокруг двух лун.
— Они не дадут особой защиты, но это лучше, чем ничего, — пожал плечами Ри. — План сражения заложен в компьютер. Мы сделали все, что возможно, на этом этапе. Если они не прикончат нас в этот заход, им придется разворачиваться на 180 градусов. А мы тем временем залижем раны и попробуем достать их снова.
— А я думала, что все закончится десятью минутами огня и взрывов! — возразила Лита.
Ри покачал головой.
— Это может продолжаться много дней. Подумайте, какая у них скорость. Они надеются сконцентрировать свой огонь, их скорость делает их менее уязвимыми. Кто на что ставит. Мы движемся намного медленнее, но зато легче маневрируем, так как нам нужно перемещать меньшую массу. Они быстрее, но если мы правильно выберем направление, то они не смогут так легко увернуться. Они будут пытаться перестроиться, но мы перестроимся раньше. Что бы они ни делали, мы окажемся около лун как раз вовремя и сможем переместиться в тень.
Этот план сработал. Ри сохранил им жизнь, нанеся солидный удар по «Братству» и вызвав крики восторга на орудийной палубе.
Через день два корабля Патруля наконец погасили скорость и возвращались. Все это время Ри не отходил от компьютера, придумывая сценарии, проигрывая их. Лита наблюдала за его горящими покрасневшими глазами, когда он поднял голову.
— Я понял их планы! — Он вскочил на ноги. — Мы не можем убегать. Мы должны защитить планету. Они попытаются отбросить нас в сторону и разнести из бластеров Звезду, пока там, внизу, не останется ни одной живой души, а затем уничтожить нас. Они перестали совершать обманные маневры. Лита, вы будете участвовать в короткой прекрасной космической битве. Они хотят приблизиться и разобраться с нами.
— Так что будем делать? — спросила она.
— У нас ШТ меньше, да и всего остального тоже, примерно в пропорции один к двум. Мы попробуем дать некоторым нашим ШТ прокрасться мимо их орудий и приблизиться к борту. Одновременно проверим, сможем ли мы продержаться достаточно долго, чтобы отвлечь их.
— Мы примем на себя удар, да? — Лита почувствовала, как замерло сердце.
— Элементарная геометрия говорит, что между двумя точками можно провести только одну прямую. Если мы сможем удержаться на этой прямой, нам придется сражаться не больше, чем с одним кораблем. Это наш шанс, но риск очень велик.
Первая пробоина в борту «Пули» была прожжена через три часа. Команда романанов по контролю за повреждениями хорошо проявила себя в своем первом космическом испытании. Лита наблюдала за щитами и ответным огнем. Она явно видела, что Ри большую часть огневой мощи тратил на «Братство». Вендетта? Ослепительная вспышка света вырвалась из корабля, которым командовала Ростовтиев. Он вдруг отвернул ближе к «Победе».
— Черт! — вскричал Ри, взмахнув кулаком над головой. — Засадил один ей в реактор! Она слишком приблизилась к «Победе». Смена курса, как раз пора! Мы теперь спрячемся за «Братством», и у нас появится шанс. «Победа» не сможет стрелять через нее!
Рита Сарса установила прицелы своей батареи, когда приказ Ри о смене курса разнесся по кораблю. Она понимала, что старик хочет сделать. Она получила разрешение от команды управления огнем и наблюдала, как ее батарея посылает тонкую нить слепящего фиолетового света в щиты «Братства».
Со своего места она могла видеть, как «Победа» вынырнула для быстрого выстрела. Ри опять скрылся из виду. С оглушительным треском палуба затряслась, и все отключилось. В темноте, подобно фейерверку, летали искры, зловещий свет мерцал в дыму.
— Что это, Рита? — вдруг крикнул Филип. — Что-то не то!
— В нас попали, любимый! — провозгласила Рита, послав несколько проклятий невидимому врагу. Рита почувствовала на себе действие гравитации, пока гравитационные панели пытались выровнять ее.
— Успокой бойцов, Филип, — Рита махнула в сторону сжавшихся в кучку романанов. Она перебегала от одного блока связи к другому, пока не нашла работающий.
— Полковник Ри! — вызвала она. Когда его лицо появилось, она откашлялась, выпустив дым из легких. — Мы получили весьма сильный удар в левый борт, сэр. Все батареи вышли из строя.
— Давление? — спросил он с окаменевшим лицом.
Она посмотрела на один из мониторов.
— Падает, сэр. Они, должно быть, перебили нам основные энергетические кабели. Единственное освещение здесь — это зарево пожаров.
— Спасите всех, кого сможете, лейтенант, — попытка Ри скрыть отчаяние была неубедительной.
Рита отдала честь и повернулась к преисподней, в которую превратилась ее орудийная палуба.
— Эй, вы! — крикнула она паре десантников, которые возились со сгоревшим генератором. — Уведите этих людей за люки. Отведите их в любое место, где можно поддерживать давление! — она повторила приказ на языке романанов и с помощью Филипа сдвинула людей с места.
Еще один взрыв сбил их с ног. Толчки продолжались, сотрясая палубу, подбрасывая оставшихся людей в воздух и разбрасывая их как зернышки на сковородке. Рита изо всех сил бросилась к Филипу и схватила его за ногу.
Раскаленная яркая вспышка прорезала темноту и резанула по глазам. Моргая, Рита опустила забрало своего шлема и притянула Филипа ближе. Она чувствовала, как он дрожит.
— Что это? — крикнул он.
— Я думаю, мы вот-вот умрем, — рассудительно сказала она. — Надень свой шлем! Слышишь это скрежетание. Это лопается металл. Сейчас произойдет разгерметизация!
— У меня нет шлема! — Еще раз фейерверком разлетелись искры от замкнувшейся электрической цепи. Она увидела в его глазах мрачную иронию.
— Какого черта! — завопила она. — Где твой шлем? Мы должны найти его. Времени почти не остается!
— Я отдал его сантос. У него не было своего, — Филип засмеялся почти истерически.
Рита почувствовала, как заложило уши. Она инстинктивно пыталась оттащить Филипа. Может быть, ей удастся засунуть его в одну из герметичных камер до того, как… Громкий хлопок был ей предупреждением. Скрежет. Свист, и с разрывающимися от боли ушами и раздувшимися легкими, она подключила свой шлем и пристегнулась карабином на поясе к элементу конструкции.
Ей потребовались все силы, чтобы удержать Филипа. Неожиданно для самой себя она завизжала от страха. Белый свет пронзил темноту. Солнце светило через пробоину. Она видела тела, оборудование, блестящую ледяную пыль и обломки, вываливающиеся наружу через брешь.
Она, всхлипывая, смотрела на выпученные глаза, которые когда-то принадлежали Филипу. Он задержал дыхание в последнюю минуту. Кровь, вытекающая из его носа и рта, превращалась в кристаллы. Она отказывалась верить, что душераздирающий вопль действительно вырывался из ее легких.
Лицо полковника Ри окаменело после того, что сообщила Сарса. Лита догадалась, что «Пуле» был нанесен серьезный урон. Она увидела, как его глаза метнулись к экранам, на которых «Победа» выплывала из-за «Братства». Когда «Пуля» накренилась, приготовив свои огневые батареи, Ри прошептал команду, и корабль нырнул вперед, устремившись к двум кораблям Патруля.
— Что вы делаете, Дэймен? — вскричала Лита, увидев решимость на лице Ри.
— Уничтожаю противника, доктор, — его губы странно скривились. — Я полагаю, что выигрываю время.
— Как? — спросила Лита, кровь застыла у нее в жилах. Неужели этот чертов дурак решил идти на таран?
— Мы вклинимся между ними прежде, чем они успеют разделиться. Когда мы окажемся в радиусе двухсот километров, мы взорвем антивещество. Мы возьмем их с собой.
— Дэймен! Это безумие! — закричала она. — Как же быть с планетой? Кто защитит ее без нас?
Его глаза лукаво прищурились.
— Все это передается. Мы выигрываем время, доктор. Кому-нибудь в Директорате неизбежно придет в голову вопрос: зачем нам жертвовать всем ради какой-то кучки людей? Скору Робинсону потребуется много времени, несколько месяцев, чтобы пригнать откуда-нибудь другой боевой корабль для уничтожения этого мира. За это время общественное мнение вполне может потребовать более подробного расследования. Если мы не лишим их этих кораблей — мы потеряем все.
Лита покачала головой. С пересохшим ртом она сказала:
— Дэймен, знаете, вы в душе романан. Вы действительно знаете, как себя вести. Я схожу посмотрю, как там мои люди. Им наверняка нужна помощь.
Ри вопросительно взглянул туда, где Железный Глаз беседовал со своими людьми.
— Я еще вернусь до того, как все кончится, — она пожала плечами, чувствуя странное самообладание теперь, когда смерть была так близка.
Он хладнокровно кивнул, когда Лита вышла.
— Я бы только хотел, чтобы они могли видеть наши глаза. Они бы увидели, что они уничтожили нас, но — клянусь Пауком — они так и не победили нас! — Ри пробормотал молитву душе мертвого воина Паука и наблюдал, как нарастает тяга двигателей и «Пуля» стремительно несется к двум своим мучителям.
Лита торопилась, она не задержится надолго. Может быть, минут десять? Ей надо будет поговорить со своей командой. Она должна сделать это лично. Так будет справедливо.
Значит, на этом все закончится? Она усмехнулась про себя. Дитя мира и образования, она будет превращена в пыль по тайному приказу Директора. Так что останется после нее? Планета? Народ? Идеал?
Корабль вздрогнул под ней. Всю свою жизнь она стремилась к какой-то иной свободе. Это желание привело ее к книгам о давно исчезнувших людях. Затем к своему предназначению — и теперь к преждевременной смерти. Когда же она переступила через этот порог? Она могла по крайней мере сказать, что она познала жизнь и этих людей по-настоящему, и не только по книгам!
Как в тот день в лагере Гессали, Лита Добра ощущала остро и неподдельно полноту жизни! Каждый нерв возбужден, все мышцы напряжены, походка гордая, а сердце полно любви.
Коридор заполнился дымом, пока она пробиралась через обломки. Она действительно повлияла на события. Может ли кто-нибудь из этих дураков про себя такое сказать? Она слегка фыркнула, подумав о Джефри… и Вельде. Ей на самом деле удалось…
Где-то был перебит энергетический кабель, щит поддался, и плазма заполнила коридор. Металл превратился в энергию взрыва. Так же неожиданно цепь опять включилась, и щит восстановился. Так же быстро атомы умчались обратно в черную бездну космоса, оставляя пустоту там, где была палуба и воздух. Осталось только переломанное, обугленное тело Литы Добра, повисшее на потрескивающих кабелях.
Не зная этого, Ри включил канал связи с другими командирами.
— Ри! Что, черт возьми, вы делаете? — потребовала ответа Шейла.
— Мы все погибнем. Если, конечно, вы не сдадитесь, — полковник Дэймен Ри наслаждался этим моментом. Он обрел свое предназначение и славу — путь солдата.
— Вы уничтожите свой корабль, чтобы погубить нас? — Майя бен Ахмад качала головой.
— Это спасет планету на какое-то время. Возможно, у более разумных людей будет время изменить приказ директора, — он пригубил кофе. — Видите ли, я не позволю вам уничтожить романанов. Я выиграю это сражение, а все ваши жизни не будут стоить ничего! — Он от души победно рассмеялся, увидев, как две женщины переглянулись с недоумением. — Вам не уйти до того, как я вас уничтожу. Вы слишком сблизились, — он глубоко вздохнул.
— О Боже, нет! — Шейла потеряла самообладание и выкрикивала оскорбления и проклятия в его адрес. Система связи не могла скрыть двух десантников, которые появились, чтобы утащить полковника Шейлу Ростовтиев с мостика.
— Мне конец! — прошептала Майя бен Ахмад. — Старушка сломалась.
— Пять минут, полковник, — сказал Ри, безмятежно глядя на Майю. — Вы что-нибудь хотите добавить к нашему посланию по трансдукции в адрес Директората? Мы посылаем его по каналу, открытому для всех. Нас принимают во всем населенном космосе, а возможно, и за его пределами.
— Старый болван! — Майя качала головой. — Нам бы пригодились такие, как вы, Дэймен.
— Не сдаетесь? Это шанс, Майя, — он вскинул голову.
Она закусила губу и покачала головой.
— Не могу, Дэймен. Если вы блефуете, то я окажусь полной дурой. Так же, как вы выбрали для себя то, что вы считаете правильным, так и я должна следовать своим убеждениям. Такой у меня заскок, понимаете, — она беспомощно улыбнулась.
— Мы с вами слишком хороши для этого чертового Робинсона, вы знаете это? — Ри отдал ей честь. Он открыл ящик, на котором был изображен череп с перекрещивающимися костями и нащупывая рычажок, который должен был отключить режим, разделяющий вещество и антивещество. Глаза Майи застыли, кровь отхлынула от лица.
Но тут вмешалась система связи.
Майя, очевидно, принимала сообщение. Она подняла глаза, в которых зажегся огонек, и отдала приказ по своему кораблю.
— Похоже, война окончена, Дэймен. Я думаю, вы выиграли. Я получила приказ прекратить это и оказать вам всяческое содействие. Ваши передачи, должно быть, задели их за живое. Кажется, Сириус взбунтовался. Я полагаю, что Скор Робинсон не в восторге от перспективы сокращения своего флота. — И она цинично засмеялась.
— Прекратить огонь! — приказал Ри. — Всем батареям немедленно прекратить огонь. Война окончена, на этот момент мы победили! — И он услышал крики радости, разнесшиеся по всему кораблю.
— Полковник! — вызвал офицер. — «Победа» и «Братство» прекратили огонь. Они убирают свои щиты.
— Скажите, — спросила Майя, ее глаза стали жестокими, — я действительно хочу знать, Дэймен: вы бы на самом деле взорвали «Пулю»?
Маленькие складки вокруг его рта натянулись.
— Да, Майя. Я бы взял с собой вас — и весь Директорат — если бы мог. В «Пуле» была и есть моя жизнь. Так скажите мне, что такое жизнь без цели? Это была бы славная победа!
Железный Глаз, бывший очевидцем всех этих волнующих событий, потянулся и встал, пытаясь все свести вместе. Его широкая улыбка выражала триумф, удовлетворение, исполнение желаний. Его глаза оглядывали мостик в поисках любимой женщины.
Дэймен Ри счастливо улыбнулся, посмотрев на изображение, нарисованное на панели у него над головой. Да, сэр, жизнь была чертовски прекрасной! Слава Пауку!
— ШТ готовы отправиться, полковник, — объявили по связи.
— Посылайте их! — голос Ри не дрогнул, когда ШТ отделились, чтобы вступить в бой самостоятельно.
Железный Глаз наблюдал, как ШТ рассредоточились, совершая сложные маневры, чтобы помешать противнику вести огонь. Они распределились так, чтобы блокировать траектории атаки, одновременно пытаясь нащупать слабые места в обороне неприятельских кораблей.
«Пуля» сменила курс, увернувшись от серии фиолетовых разрядов бластера, выпущенных с «Братства».
— Как паутина, — пробормотал Железный Глаз. — Они бросаются в поисках добычи и исчезают.
Литу в неудобном защитном костюме пробирала дрожь. Чувствуя себя бессильной чем-либо помочь в сражении, в которое они сейчас ввязались, она была на грани паники. Схватив ручку, она зашептала что-то на ухо Железному Глазу. Он поднял ее, и она нарисовала над головой схематическое изображение Паука, подобное тому, какое она видела под закопченным навесом лагеря Гессали.
— Так-то лучше, — торжествующе произнесла она, оказавшись внизу.
Некоторые из посыльных, ожидавшие неподалеку, улыбнулись. Двое или трое из них обзавелись ручками и выскользнули. Железный Глаз кивнул. «Пуля» больше не была только кораблем Патруля, она становилась кораблем Паука.
Ри первый раз увидел Паука на защитном костюме десантника. Затем на белых стенах, на блестящих нагрудниках десантников, на смертоносных бластерах стали появляться кресты сантос. Это зрелище вызвало на губах полковника улыбку. Они действительно закалились и уже не были такими неприспособленными. Теперь его команда стала другой, новой и сильной.
— Полковник! — раздался по связи голос Брука. — Я сейчас настроился на частоту «Братства». Должна быть прямая линия, но, похоже, Большой Человек все испортил.
— Что? — Ри наклонился к устройству связи.
Услышав это имя, Железный Глаз протиснулся вперед. Он не успел услышать начало сообщения.
— …на подходе. Мы захватили этот ШТ и хотели бы присоединиться к вам. С вашей помощью я могу призвать своих воинов уничтожить людей Паука и обеспечить вам победу над полковником Ри, — слышался вероломный голос Большого Человека.
Ри спокойно поднял глаза.
— Как мне бороться с этим? — впервые Ри овладело отчаяние. — Сантос распределены по всему кораблю.
Железный Глаз кусал губы. Мертвые глаза Дженни смотрели на него из глубин его сознания. Клятва кровной мести гулко отдавалась у него в мозгу. Ему представился Большой Воин, который вызывающе смеялся.
— Пока ничего не предпринимайте. Нам нужен Хосе Грита Белый Орел.
Потребовалось не больше пяти минут, чтобы привести Гриту из медчасти на мостик. За Хосе в своем боевом облачении следовал пророк. Грита с беспокойством оглянулся через плечо на улыбающегося старика. У воина крест был наложен на щитовидную спинку паука.
— Прокрутите разговор, — приказал Железный Глаз, не сводя глаз с Белого Орла.
— Он хочет продать нас? — резко спросил Белый Орел, прослушав все. — Он знает, что всем угрожает смерть, — и он хочет продать нас?
— Скажи об этом команде, — тихо сказала Лита. — Если ты веришь в то, ради чего мы идем на смерть, скажи им, — ее голос с присвистом выдавал тревогу. — Это должно исходить от кого-то из сантос.
Хосе Грита Белый Орел подошел к устройству связи — он видел, как это делали члены команды, — и кивнул Ри.
— Друзья, — заговорил он на языке романанов, — в то время, как мы боремся с Патрулем, нас предают свои.
Далее он прокрутил запись предательского разговора Большого Человека с «Братством». Железный Глаз видел, как нарастает гнев воинов, пока Хосе страстно говорил. Казалось, что сантос не могли поверить в происходящее, а пауки беспокойно поглядывали на своих недавних союзников.
Пока Грита говорил, пророк отвел их в сторону.
— Так и должно быть. У сантос есть свой пророк на корабле, который вы называете ШТ. Этот человек ждет, в какую сторону свершится выбор. Предательство Большого Человека могло бы, вероятно, спасти сантос — за счет пауков, — если воля вашего директора будет против нас. Многие точки выбора зависят от речи Хосе Гриты Белый Орел. Ты хотел этого, Железный Глаз. — И старик, не торопясь, вышел, оставив Ри нахмуренным, а Железный Глаз нервно глотающим слюну.
— Что ждет изменников? — кричал по связи Белый Орел. — Они нарушили военную клятву!
Сантос завопили так же громко, как и пауки:
— Смерть! — громом прокатилось по всему кораблю.
Железный Глаз встал рядом с Хосе.
— Пауки и сантос — один народ. Наши кланы смешались. Я объявляю смертельную месть Большому Человеку, который продал этот новый народ. Он продал наш новый клан — людей «Пули». Он покрыл позором всех нас!
Даже без связи Лита могла слышать рев одобрения. Еще один барьер взят.
— Разрешите поразить ШТ бластером, сэр? — это была Рита Сарса, в ее глазах была горечь.
— Стреляйте, — согласился Ри. Огонь бластера лизнул пространство вокруг ШТ. Большому Человеку повезло. Затем Хосе Грита Белый Орел передал Большому Человеку то, что о нем думают сантос. Сначала ответа не было. Но точка выбора была достигнута, и, наконец, пришло ответное сообщение о том, что Большой Человек свергнут и сидит на гауптвахте.
Мятеж закончился, и Ри вернулся к своему экрану. Его живые глаза неотрывно следили за тем, как перемещались «Братство» и «Победа». Лита буквально ощущала, как растет напряжение. Когда «Пуля» вздрогнула от корректировки встречного курса, щиты вспыхнули, отражая совместный залп «Победы» и «Братства».
— Вызывает «Победа», — донесся голос Брука. Темнокожая женщина появилась на одном из экранов.
— Полковник Ри? Прошу вас уступить и прекратить это безумие. Это всего лишь вопрос времени. Зачем приносить в жертву свой корабль и свою команду? — она выглядела по-настоящему озабоченной.
— Полковник бен Ахмад, все слишком далеко зашло, — улыбнулся Ри, вдруг освободившись от напряжения. — От каждого из нас требуется хоть раз в жизни принять решение. У меня больше не будет возможности сражаться за свой корабль. Моя команда на моей стороне. Мы заключили новый союз. Мы готовы испытать крепость нашей дружбы и пойти на риск ради лучшей жизни в преображенном Директорате. По выражению одного из моих лейтенантов, нам больше нечего терять.
Майя кивнула.
— Хорошо, Дэймен. Я не хотела бы этого делать, но я имею приказ. Я уважаю ваше решение. Если вы решите спасти свои жизни, выйдите на связь. В этом случае я не дам Шейле на вас наброситься. — Экран погас.
Ри вернулся к своему компьютеру. Наконец он распрямился.
— Кажется есть, — расцвел он. — Мы на полной скорости должны пройти между двумя лунами. Судя по траекториям кораблей Патруля, мы можем спрятаться за одной или за другой, в зависимости от ситуации и от того, кто будет ближе всего к тому, чтобы нас поджарить.
— Вроде игры в хавестера и медведя? — спросил Железный Глаз, смотря на изображение вероятной траектории там, где она закручивалась вокруг двух лун.
— Они не дадут особой защиты, но это лучше, чем ничего, — пожал плечами Ри. — План сражения заложен в компьютер. Мы сделали все, что возможно, на этом этапе. Если они не прикончат нас в этот заход, им придется разворачиваться на 180 градусов. А мы тем временем залижем раны и попробуем достать их снова.
— А я думала, что все закончится десятью минутами огня и взрывов! — возразила Лита.
Ри покачал головой.
— Это может продолжаться много дней. Подумайте, какая у них скорость. Они надеются сконцентрировать свой огонь, их скорость делает их менее уязвимыми. Кто на что ставит. Мы движемся намного медленнее, но зато легче маневрируем, так как нам нужно перемещать меньшую массу. Они быстрее, но если мы правильно выберем направление, то они не смогут так легко увернуться. Они будут пытаться перестроиться, но мы перестроимся раньше. Что бы они ни делали, мы окажемся около лун как раз вовремя и сможем переместиться в тень.
Этот план сработал. Ри сохранил им жизнь, нанеся солидный удар по «Братству» и вызвав крики восторга на орудийной палубе.
Через день два корабля Патруля наконец погасили скорость и возвращались. Все это время Ри не отходил от компьютера, придумывая сценарии, проигрывая их. Лита наблюдала за его горящими покрасневшими глазами, когда он поднял голову.
— Я понял их планы! — Он вскочил на ноги. — Мы не можем убегать. Мы должны защитить планету. Они попытаются отбросить нас в сторону и разнести из бластеров Звезду, пока там, внизу, не останется ни одной живой души, а затем уничтожить нас. Они перестали совершать обманные маневры. Лита, вы будете участвовать в короткой прекрасной космической битве. Они хотят приблизиться и разобраться с нами.
— Так что будем делать? — спросила она.
— У нас ШТ меньше, да и всего остального тоже, примерно в пропорции один к двум. Мы попробуем дать некоторым нашим ШТ прокрасться мимо их орудий и приблизиться к борту. Одновременно проверим, сможем ли мы продержаться достаточно долго, чтобы отвлечь их.
— Мы примем на себя удар, да? — Лита почувствовала, как замерло сердце.
— Элементарная геометрия говорит, что между двумя точками можно провести только одну прямую. Если мы сможем удержаться на этой прямой, нам придется сражаться не больше, чем с одним кораблем. Это наш шанс, но риск очень велик.
Первая пробоина в борту «Пули» была прожжена через три часа. Команда романанов по контролю за повреждениями хорошо проявила себя в своем первом космическом испытании. Лита наблюдала за щитами и ответным огнем. Она явно видела, что Ри большую часть огневой мощи тратил на «Братство». Вендетта? Ослепительная вспышка света вырвалась из корабля, которым командовала Ростовтиев. Он вдруг отвернул ближе к «Победе».
— Черт! — вскричал Ри, взмахнув кулаком над головой. — Засадил один ей в реактор! Она слишком приблизилась к «Победе». Смена курса, как раз пора! Мы теперь спрячемся за «Братством», и у нас появится шанс. «Победа» не сможет стрелять через нее!
Рита Сарса установила прицелы своей батареи, когда приказ Ри о смене курса разнесся по кораблю. Она понимала, что старик хочет сделать. Она получила разрешение от команды управления огнем и наблюдала, как ее батарея посылает тонкую нить слепящего фиолетового света в щиты «Братства».
Со своего места она могла видеть, как «Победа» вынырнула для быстрого выстрела. Ри опять скрылся из виду. С оглушительным треском палуба затряслась, и все отключилось. В темноте, подобно фейерверку, летали искры, зловещий свет мерцал в дыму.
— Что это, Рита? — вдруг крикнул Филип. — Что-то не то!
— В нас попали, любимый! — провозгласила Рита, послав несколько проклятий невидимому врагу. Рита почувствовала на себе действие гравитации, пока гравитационные панели пытались выровнять ее.
— Успокой бойцов, Филип, — Рита махнула в сторону сжавшихся в кучку романанов. Она перебегала от одного блока связи к другому, пока не нашла работающий.
— Полковник Ри! — вызвала она. Когда его лицо появилось, она откашлялась, выпустив дым из легких. — Мы получили весьма сильный удар в левый борт, сэр. Все батареи вышли из строя.
— Давление? — спросил он с окаменевшим лицом.
Она посмотрела на один из мониторов.
— Падает, сэр. Они, должно быть, перебили нам основные энергетические кабели. Единственное освещение здесь — это зарево пожаров.
— Спасите всех, кого сможете, лейтенант, — попытка Ри скрыть отчаяние была неубедительной.
Рита отдала честь и повернулась к преисподней, в которую превратилась ее орудийная палуба.
— Эй, вы! — крикнула она паре десантников, которые возились со сгоревшим генератором. — Уведите этих людей за люки. Отведите их в любое место, где можно поддерживать давление! — она повторила приказ на языке романанов и с помощью Филипа сдвинула людей с места.
Еще один взрыв сбил их с ног. Толчки продолжались, сотрясая палубу, подбрасывая оставшихся людей в воздух и разбрасывая их как зернышки на сковородке. Рита изо всех сил бросилась к Филипу и схватила его за ногу.
Раскаленная яркая вспышка прорезала темноту и резанула по глазам. Моргая, Рита опустила забрало своего шлема и притянула Филипа ближе. Она чувствовала, как он дрожит.
— Что это? — крикнул он.
— Я думаю, мы вот-вот умрем, — рассудительно сказала она. — Надень свой шлем! Слышишь это скрежетание. Это лопается металл. Сейчас произойдет разгерметизация!
— У меня нет шлема! — Еще раз фейерверком разлетелись искры от замкнувшейся электрической цепи. Она увидела в его глазах мрачную иронию.
— Какого черта! — завопила она. — Где твой шлем? Мы должны найти его. Времени почти не остается!
— Я отдал его сантос. У него не было своего, — Филип засмеялся почти истерически.
Рита почувствовала, как заложило уши. Она инстинктивно пыталась оттащить Филипа. Может быть, ей удастся засунуть его в одну из герметичных камер до того, как… Громкий хлопок был ей предупреждением. Скрежет. Свист, и с разрывающимися от боли ушами и раздувшимися легкими, она подключила свой шлем и пристегнулась карабином на поясе к элементу конструкции.
Ей потребовались все силы, чтобы удержать Филипа. Неожиданно для самой себя она завизжала от страха. Белый свет пронзил темноту. Солнце светило через пробоину. Она видела тела, оборудование, блестящую ледяную пыль и обломки, вываливающиеся наружу через брешь.
Она, всхлипывая, смотрела на выпученные глаза, которые когда-то принадлежали Филипу. Он задержал дыхание в последнюю минуту. Кровь, вытекающая из его носа и рта, превращалась в кристаллы. Она отказывалась верить, что душераздирающий вопль действительно вырывался из ее легких.
Лицо полковника Ри окаменело после того, что сообщила Сарса. Лита догадалась, что «Пуле» был нанесен серьезный урон. Она увидела, как его глаза метнулись к экранам, на которых «Победа» выплывала из-за «Братства». Когда «Пуля» накренилась, приготовив свои огневые батареи, Ри прошептал команду, и корабль нырнул вперед, устремившись к двум кораблям Патруля.
— Что вы делаете, Дэймен? — вскричала Лита, увидев решимость на лице Ри.
— Уничтожаю противника, доктор, — его губы странно скривились. — Я полагаю, что выигрываю время.
— Как? — спросила Лита, кровь застыла у нее в жилах. Неужели этот чертов дурак решил идти на таран?
— Мы вклинимся между ними прежде, чем они успеют разделиться. Когда мы окажемся в радиусе двухсот километров, мы взорвем антивещество. Мы возьмем их с собой.
— Дэймен! Это безумие! — закричала она. — Как же быть с планетой? Кто защитит ее без нас?
Его глаза лукаво прищурились.
— Все это передается. Мы выигрываем время, доктор. Кому-нибудь в Директорате неизбежно придет в голову вопрос: зачем нам жертвовать всем ради какой-то кучки людей? Скору Робинсону потребуется много времени, несколько месяцев, чтобы пригнать откуда-нибудь другой боевой корабль для уничтожения этого мира. За это время общественное мнение вполне может потребовать более подробного расследования. Если мы не лишим их этих кораблей — мы потеряем все.
Лита покачала головой. С пересохшим ртом она сказала:
— Дэймен, знаете, вы в душе романан. Вы действительно знаете, как себя вести. Я схожу посмотрю, как там мои люди. Им наверняка нужна помощь.
Ри вопросительно взглянул туда, где Железный Глаз беседовал со своими людьми.
— Я еще вернусь до того, как все кончится, — она пожала плечами, чувствуя странное самообладание теперь, когда смерть была так близка.
Он хладнокровно кивнул, когда Лита вышла.
— Я бы только хотел, чтобы они могли видеть наши глаза. Они бы увидели, что они уничтожили нас, но — клянусь Пауком — они так и не победили нас! — Ри пробормотал молитву душе мертвого воина Паука и наблюдал, как нарастает тяга двигателей и «Пуля» стремительно несется к двум своим мучителям.
Лита торопилась, она не задержится надолго. Может быть, минут десять? Ей надо будет поговорить со своей командой. Она должна сделать это лично. Так будет справедливо.
Значит, на этом все закончится? Она усмехнулась про себя. Дитя мира и образования, она будет превращена в пыль по тайному приказу Директора. Так что останется после нее? Планета? Народ? Идеал?
Корабль вздрогнул под ней. Всю свою жизнь она стремилась к какой-то иной свободе. Это желание привело ее к книгам о давно исчезнувших людях. Затем к своему предназначению — и теперь к преждевременной смерти. Когда же она переступила через этот порог? Она могла по крайней мере сказать, что она познала жизнь и этих людей по-настоящему, и не только по книгам!
Как в тот день в лагере Гессали, Лита Добра ощущала остро и неподдельно полноту жизни! Каждый нерв возбужден, все мышцы напряжены, походка гордая, а сердце полно любви.
Коридор заполнился дымом, пока она пробиралась через обломки. Она действительно повлияла на события. Может ли кто-нибудь из этих дураков про себя такое сказать? Она слегка фыркнула, подумав о Джефри… и Вельде. Ей на самом деле удалось…
Где-то был перебит энергетический кабель, щит поддался, и плазма заполнила коридор. Металл превратился в энергию взрыва. Так же неожиданно цепь опять включилась, и щит восстановился. Так же быстро атомы умчались обратно в черную бездну космоса, оставляя пустоту там, где была палуба и воздух. Осталось только переломанное, обугленное тело Литы Добра, повисшее на потрескивающих кабелях.
Не зная этого, Ри включил канал связи с другими командирами.
— Ри! Что, черт возьми, вы делаете? — потребовала ответа Шейла.
— Мы все погибнем. Если, конечно, вы не сдадитесь, — полковник Дэймен Ри наслаждался этим моментом. Он обрел свое предназначение и славу — путь солдата.
— Вы уничтожите свой корабль, чтобы погубить нас? — Майя бен Ахмад качала головой.
— Это спасет планету на какое-то время. Возможно, у более разумных людей будет время изменить приказ директора, — он пригубил кофе. — Видите ли, я не позволю вам уничтожить романанов. Я выиграю это сражение, а все ваши жизни не будут стоить ничего! — Он от души победно рассмеялся, увидев, как две женщины переглянулись с недоумением. — Вам не уйти до того, как я вас уничтожу. Вы слишком сблизились, — он глубоко вздохнул.
— О Боже, нет! — Шейла потеряла самообладание и выкрикивала оскорбления и проклятия в его адрес. Система связи не могла скрыть двух десантников, которые появились, чтобы утащить полковника Шейлу Ростовтиев с мостика.
— Мне конец! — прошептала Майя бен Ахмад. — Старушка сломалась.
— Пять минут, полковник, — сказал Ри, безмятежно глядя на Майю. — Вы что-нибудь хотите добавить к нашему посланию по трансдукции в адрес Директората? Мы посылаем его по каналу, открытому для всех. Нас принимают во всем населенном космосе, а возможно, и за его пределами.
— Старый болван! — Майя качала головой. — Нам бы пригодились такие, как вы, Дэймен.
— Не сдаетесь? Это шанс, Майя, — он вскинул голову.
Она закусила губу и покачала головой.
— Не могу, Дэймен. Если вы блефуете, то я окажусь полной дурой. Так же, как вы выбрали для себя то, что вы считаете правильным, так и я должна следовать своим убеждениям. Такой у меня заскок, понимаете, — она беспомощно улыбнулась.
— Мы с вами слишком хороши для этого чертового Робинсона, вы знаете это? — Ри отдал ей честь. Он открыл ящик, на котором был изображен череп с перекрещивающимися костями и нащупывая рычажок, который должен был отключить режим, разделяющий вещество и антивещество. Глаза Майи застыли, кровь отхлынула от лица.
Но тут вмешалась система связи.
Майя, очевидно, принимала сообщение. Она подняла глаза, в которых зажегся огонек, и отдала приказ по своему кораблю.
— Похоже, война окончена, Дэймен. Я думаю, вы выиграли. Я получила приказ прекратить это и оказать вам всяческое содействие. Ваши передачи, должно быть, задели их за живое. Кажется, Сириус взбунтовался. Я полагаю, что Скор Робинсон не в восторге от перспективы сокращения своего флота. — И она цинично засмеялась.
— Прекратить огонь! — приказал Ри. — Всем батареям немедленно прекратить огонь. Война окончена, на этот момент мы победили! — И он услышал крики радости, разнесшиеся по всему кораблю.
— Полковник! — вызвал офицер. — «Победа» и «Братство» прекратили огонь. Они убирают свои щиты.
— Скажите, — спросила Майя, ее глаза стали жестокими, — я действительно хочу знать, Дэймен: вы бы на самом деле взорвали «Пулю»?
Маленькие складки вокруг его рта натянулись.
— Да, Майя. Я бы взял с собой вас — и весь Директорат — если бы мог. В «Пуле» была и есть моя жизнь. Так скажите мне, что такое жизнь без цели? Это была бы славная победа!
Железный Глаз, бывший очевидцем всех этих волнующих событий, потянулся и встал, пытаясь все свести вместе. Его широкая улыбка выражала триумф, удовлетворение, исполнение желаний. Его глаза оглядывали мостик в поисках любимой женщины.
Дэймен Ри счастливо улыбнулся, посмотрев на изображение, нарисованное на панели у него над головой. Да, сэр, жизнь была чертовски прекрасной! Слава Пауку!
23
— Ну а теперь что я натворил, пророк? — Скор Робинсон находился в своей комнате управления.
Честер с доброжелательным выражением лица сидел в гравитационном кресле.
— Я наблюдаю, как разворачивается будущее, директор. Плотина прорвалась, и будущее нахлынуло. Так много…
— И ваши варвары уже грабят станции и планеты, пока мы еще разговариваем? — монотонный голос научился выражать горечь.
— Нет, директор, не так, как тебе могло показаться.
Молчание.
— А то, что меня заботит? Ты — который утверждает, что видит будущее, — скажи мне о том, чего я боюсь больше всего.
Честер повел плечом.
— Этого не должно быть. Романаны не грабят и не убивают — они не крадут женщин, не топят с помощью бластеров в крови Директорат. — Честер улыбнулся и глубоко вздохнул. — Видишь ли, Скор. Мы не можем прорваться вперед, не претерпев никаких изменений и не испытав никаких воздействий. Мы спасли себя, и тем самым обрекли.
Честер подождал, пока легкие складки на лбу Робинсона разгладятся.
— Обрекли? Чем, варвар?
— Я предлагаю тебе еще один урок, директор. Ты…
— Мне надоели твои уроки! Не говори мне больше о…
— Пророк — это учитель, — напомнил Честер. — Это призвание Паука. Учиться — задача души. Нами движет…
— Я могу приказать выставить тебя из…
— Ты этого не сделаешь.
— Почему?
— Потому что ты познал любопытство. Твоя жизнь приобрела новое измерение. Ты подвергся риску — небольшому, это верно, — но тем не менее риску. С риском приходит страх — и ты еще многое узнаешь об этом чувстве.
— Значит… чему ты хочешь научить меня, пророк? — Скор заморгал, что должно было выражать тревогу.
— Эта свобода в конечном счете обрекает нас, ибо мы вольны учиться у вселенной. Это цена, которую мы платим, — хотя никто, кроме пророков, об этом не знает. Если бы ты уничтожил Мир, мы бы умерли. Но мы стали свободными, чтобы жить — учиться и распространяться по звездам. За эту свободу мои люди готовы пожертвовать всем, что они сейчас ценят. Мы нужны вам из-за нашей силы — но, пользуясь ей, мы медленно, но неизменно будем ослаблять эту уникальность, которая дает нам могущество. Перед Миром откроются новые пути. Новые люди смешают свою кровь и идеалы с нашими. Мы обречены узнать новые пути и принять многие из них. Молодые женщины среди романанов уже жаждут воинских…
— А что с точками выбора? — поинтересовался Скор. — У твоих людей должны быть разные судьбы?
— Знаешь, пророк видит множество будущих состояний. В одном Паук завоюет небеса, и тогда романаны будут рассеяны, поглощены, привнеся свое мужество и образ мыслей в общую копилку человечества. В другом — Мир лежит опустошенный бластерами, его поверхность заплыла и потрескалась. Ни мне, ни Пауку не известно, что осуществится.
— И это не пугает тебя? — спросил Скор, растерявшись.
Честер улыбнулся и развел руками.
— Нет, директор. Вселенная Паука — совсем не безопасное место. Только доблесть романанов, преданность Патруля и особое понятие о Боге стоят между свободой человека и его полным порабощением. С твоей точки зрения, это ужасающая перспектива. С точки зрения Бога, просто небольшая неудача — неудавшийся эксперимент.
— Почему я слушаю тебя? — Скор повернулся спиной к пульту, потянув свои катетерные трубки.
— Потому что не можешь удержаться. Я ответил на твои вопросы. Я дал тебе пищу для размышлений. Сириус требует моего незамедлительного внимания. Угроза от него намного больше того зла, которое мог бы причинить тебе мой народ. Нген Ван Джоу укрепляет свои позиции. С каждым днем его власть укрепляется.
— А что ты видишь о Нген Ван Чжоу, пророк?
Лицо Честера вытянулось.
— Я вижу несчастия и смерть, директор. Во всех будущих, независимо от чьих-либо точек выбора, его всегда ждут кровь, боль и страдания.
— Что мне выбрать, пророк? — спросил Скор, его певучий голос звучал тише.
— Это тебе решать, директор. Твоя точка выбора. Теперь я ухожу.
Честер с доброжелательным выражением лица сидел в гравитационном кресле.
— Я наблюдаю, как разворачивается будущее, директор. Плотина прорвалась, и будущее нахлынуло. Так много…
— И ваши варвары уже грабят станции и планеты, пока мы еще разговариваем? — монотонный голос научился выражать горечь.
— Нет, директор, не так, как тебе могло показаться.
Молчание.
— А то, что меня заботит? Ты — который утверждает, что видит будущее, — скажи мне о том, чего я боюсь больше всего.
Честер повел плечом.
— Этого не должно быть. Романаны не грабят и не убивают — они не крадут женщин, не топят с помощью бластеров в крови Директорат. — Честер улыбнулся и глубоко вздохнул. — Видишь ли, Скор. Мы не можем прорваться вперед, не претерпев никаких изменений и не испытав никаких воздействий. Мы спасли себя, и тем самым обрекли.
Честер подождал, пока легкие складки на лбу Робинсона разгладятся.
— Обрекли? Чем, варвар?
— Я предлагаю тебе еще один урок, директор. Ты…
— Мне надоели твои уроки! Не говори мне больше о…
— Пророк — это учитель, — напомнил Честер. — Это призвание Паука. Учиться — задача души. Нами движет…
— Я могу приказать выставить тебя из…
— Ты этого не сделаешь.
— Почему?
— Потому что ты познал любопытство. Твоя жизнь приобрела новое измерение. Ты подвергся риску — небольшому, это верно, — но тем не менее риску. С риском приходит страх — и ты еще многое узнаешь об этом чувстве.
— Значит… чему ты хочешь научить меня, пророк? — Скор заморгал, что должно было выражать тревогу.
— Эта свобода в конечном счете обрекает нас, ибо мы вольны учиться у вселенной. Это цена, которую мы платим, — хотя никто, кроме пророков, об этом не знает. Если бы ты уничтожил Мир, мы бы умерли. Но мы стали свободными, чтобы жить — учиться и распространяться по звездам. За эту свободу мои люди готовы пожертвовать всем, что они сейчас ценят. Мы нужны вам из-за нашей силы — но, пользуясь ей, мы медленно, но неизменно будем ослаблять эту уникальность, которая дает нам могущество. Перед Миром откроются новые пути. Новые люди смешают свою кровь и идеалы с нашими. Мы обречены узнать новые пути и принять многие из них. Молодые женщины среди романанов уже жаждут воинских…
— А что с точками выбора? — поинтересовался Скор. — У твоих людей должны быть разные судьбы?
— Знаешь, пророк видит множество будущих состояний. В одном Паук завоюет небеса, и тогда романаны будут рассеяны, поглощены, привнеся свое мужество и образ мыслей в общую копилку человечества. В другом — Мир лежит опустошенный бластерами, его поверхность заплыла и потрескалась. Ни мне, ни Пауку не известно, что осуществится.
— И это не пугает тебя? — спросил Скор, растерявшись.
Честер улыбнулся и развел руками.
— Нет, директор. Вселенная Паука — совсем не безопасное место. Только доблесть романанов, преданность Патруля и особое понятие о Боге стоят между свободой человека и его полным порабощением. С твоей точки зрения, это ужасающая перспектива. С точки зрения Бога, просто небольшая неудача — неудавшийся эксперимент.
— Почему я слушаю тебя? — Скор повернулся спиной к пульту, потянув свои катетерные трубки.
— Потому что не можешь удержаться. Я ответил на твои вопросы. Я дал тебе пищу для размышлений. Сириус требует моего незамедлительного внимания. Угроза от него намного больше того зла, которое мог бы причинить тебе мой народ. Нген Ван Джоу укрепляет свои позиции. С каждым днем его власть укрепляется.
— А что ты видишь о Нген Ван Чжоу, пророк?
Лицо Честера вытянулось.
— Я вижу несчастия и смерть, директор. Во всех будущих, независимо от чьих-либо точек выбора, его всегда ждут кровь, боль и страдания.
— Что мне выбрать, пророк? — спросил Скор, его певучий голос звучал тише.
— Это тебе решать, директор. Твоя точка выбора. Теперь я ухожу.