Дроид едва мог поверить своим сенсорам. Заглянув в домик, он видел, как внутри, на кухне, деловито снует затененная фигура — помешивает в кастрюльке, что-то нарезает, шинкует, бегает туда-сюда. Но на крохотной кухоньке Йоды хозяйничал вовсе не наставник джедаев — а его ученик.
Иода, как казалось сканерам Р2Д2, просто сидел, прислонившись спиной к стене в смежной комнате, и с улыбкой молча наблюдал за учеником. Потом вдруг, прервав свою бурную деятельность на кухне, Люк замер, словно бы перед его глазами появилось болезненное видение.
Йода заметил, что Люк встревожился. Он продолжал наблюдать за учеником, и из-за его спины появились три светящих шара и бесшумно устремились к Люку, атакуя юношу сзади. В тот же миг Люк развернулся к ним лицом, с крышкой от кастрюльки в одной руке и ложкой в другой.
Шары один за другим в упор выстреливали в Люка огненные стрелы. Но, с поразительной ловкостью, он отражал их крышкой. Один шар юноша отбросил за дверь, где на пороге, глядя на хозяина, стоял Р2Д2. Но преданный дроид слишком поздно заметил сверкающий шар и не успел увернуться от заряда, которым тот его угостил. С громким лязгом удар опрокинул заверещавшего робота наземь — тот едва не получил сотрясение упомянутого электронного мозга.
Несколько позже, этим вечером, после того, как прилежный ученик успешно выполнил немало заданий учителя, ему удалось наконец-то уснуть на земле возле домика Йоды. Сон его был тревожен, он метался, тихо стонал. Стоявший рядом озабоченный дроид, протянув манипулятор, накрыл Люка сползшим было одеялом. Но когда Р2Д2 собрался откатиться в сторонку, Люк застонал и задрожал, словно бы попав в черные лапы кошмара.
У себя в домике Йода услышал стоны Люка и поспешил к выходу.
Вздрогнув, Люк проснулся. С потрясенным видом он огляделся вокруг, увидел, что с порога на него обеспокоенно смотрит наставник.
— Мне никак не выбросить из головы то видение, — сказал Люк Йоде. — Мои друзья… Они в беде… и я чувствую, что…
— Люк, уходить нельзя тебе, — предостерег его Йода.
— Но тогда Хэн и Лейя погибнут!
— Этого ты не знаешь, — раздался голос Бена. Облаченная в темный балахон фигура встала в дрожащем мерцании. — Даже Иода не в состоянии предвидеть их судьбу.
Но Люк так тревожился, что даже не удивился призрачному гостю.
— Я могу им помочь! — настаивал он.
— Ты еще не готов, — мягко сказал Бен. — Тебе еще надо многому научиться.
— Я чувствую Силу, — ответил Люк.
— Но не можешь ее контролировать. Для тебя, Люк, это опасный этап. Сейчас ты наиболее восприимчив к искушениям темной стороны.
— Да-да, — подтвердил Иода. — Оби-Вана слушай, юноша. Дерево помнишь? Свою оплошку, а?
— С тех пор я уже мною чему научился. И я вернусь и доучусь. Обещаю, учитель!
— Император, — мрачно изрек Бен. — Он хочет заполучить тебя. Поэтому и страдают твои друзья.
— И поэтому-то, — откликнулся Люк, — я и должен лететь к ним.
Кеноби оставался тверд и непреклонен:
— Я не хочу потерять тебя, как уже потерял Вейдера.
— Этого не будет.
— Только полностью подготовленный рыцарь-джедай, в союзниках которого — Сила, способен одолеть Вейдера и его Императора, — подчеркнул Бен. — Если ты прекратишь сейчас обучение, если изберешь простой и легкий путь — как сделал Вейдер, — то обратишься в посланца зла, и Галактика еще глубже погрузится в пучину ненависти и отчаяния.
— Остановить их нужно, — вставил Йода. — Слышишь ты? От этого зависит все.
— Люк, — продолжал увещевать старый Бен, — ты — последний джедай. Ты — наша единственная надежда. Наберись терпения.
— И пожертвовать Хэном и Лейей? — не веря своим ушам воскликнул юноша.
— Если ты ценишь то, за что они сражаются, — Иода сделал долгую паузу, -.. . да!
Люка стоял, раздираемый чувствами. Он не был уверен, что сможет примирить совет этих двух великих учителей с собственными чувствами. Его друзьям грозит громадная опасность и, конечно же, он должен спасти их. Но его наставники считают, что он не готов, что он будет уязвим перед могучим Вейдером и Императором, что он может повредить и своим друзьям, и себе самому — и возможно, потерять все, встав на путь зла.
Но разве испугают его какие-то абстракции, когда в беде реальные, из плоти и крови, Хэн и Лейя? Когда они страдают? Разве может он позволить себе бояться каких-то будущих опасностей, когда его друзьям уже сейчас угрожает смерть?
Для него больше не было вопросов, как нужно поступить.
На болотистой планете наступало утро, полночи ушло на погрузку, и теперь в густых еще сумерках Р2Д2 занял свое место в отсеке позади кабины Люка.
На грузовом контейнере стоял Иода, глядя, как Люк, один за другим, укладывает в трюм корабля последние свертки. Неярко светились прожекторы «крестокрыла».
— Люк, я не смогу защитить тебя, — раздался голос Бена Кеноби, когда его фигура обрела плотность перед юношей. — Если ты встретишься с Вейдером, то будешь биться с ним в одиночку. Я вмешаться не смогу.
— Понятно, — спокойно ответил Люк. Потом он повернулся к дроиду и сказал: — Р2, запускай конвертеры.
Р2Д2, который уже отсоединил энергокабели корабля, счастливо свистнул, радуясь, что покидает унылый болотный мир, где астродроиду совсем не место.
— Люк, используй Силу только для знаний, а не в качестве оружия, — напутствовал юношу советом Бен. — Не поддавайся ни ненависти, ни гневу. Они ведут на темную сторону.
Люк, слушавший в пол-уха, кивнул. Его всецело занимало предстоящее долгое путешествие и трудности стоящих перед ним задач. Он должен спасти своих друзей, чьи жизни оказались в опасности из-за него. Он забрался по лесенке в кабину, потом посмотрел на своего маленького учителя.
— Силен Вейдер, — предостерег Йода. — Туманна твоя судьба. Запомни, чему я учил тебя. Замечай все, все! Это тебя может спасти.
— Хорошо, учитель, — заверил наставника Люк. — Обязательно. И я непременно вернусь и закончу начатое. Даю вам слово!
Р2Д2 закрыл колпак кабины, Люк запустил двигатели. Иода и Оби-Ван Кеноби смотрели, как под нарастающий свист двигателя «крестокрыл» начинает взлет.
— Говорил тебе я, говорил, — с тяжелым сердцем промолвил Йода, когда изящный легкий корабль устремился к затянутым дымкой небесам. — Безрассуден он. Теперь дела, пойдут хуже.
— Этот мальчик — наша последняя надежда, — сказал Бен Кеноби, голос его был печален.
— Нет, — поправил Кеноби его старый учитель. Его большие глаза блеснули. — Есть еще одна. Йода поднял голову к темнеющему небу.
Чубакка не был уверен, что именно скажет его самый близкий друг, когда узнает, что вуки удрал без спроса. Собственно, он мог вообще ничего не сказать. А мог до вечера пилить вуки по этому поводу. Чубакка ни разу не смог угадать, как поступит кореллианин. Временами Чуй подозревал, что сам Хэн тоже не может.
Как бы то ни было, вуки самовольно отправился на охоту. Он давно никого не выслеживал, и сначала было довольно забавно бродить по пустым коридорам с блестящими белыми стенами и пугать случайных прохожих. Но в коридорах пахло кондиционированным пресным воздухом, от которого чесалось в носу и хотелось чихать, а на открытых площадках сильный ветер уносил запахи прочь, в пушистые, похожие на волокна облака. Вуки решил, что ему здесь не нравится.
Он немного погулял по внешним переходам, заглянул, перегнувшись через перила туда, где поверхность планеты терялась в оранжевой дымке. Боязнью высоты он не страдал, но внизу все равно ничего не было видно. Кроме того, прохожих здесь было больше, и они совсем неоднозначно реагировали на покрытого рыжеватобурой шерстью гиганта. Особенно, когда он им улыбался в знак дружбы и мирных намерений.
В конце концов он разыскал вход в помещение, из которого слышался характерный металлический лязг, незнакомое хрюканье и сопение. Пахло раскаленным металлом. Чубакка аккуратно подцепил длинными когтями дверь, потянул. В стене что-то хрустнуло, дверная панель отошла. Чуй понюхал хлынувший в щель воздух.
Распугав покрытых белой щетиной коротышек, вуки протиснулся в дверь. Коротышки сбились в углу, перехрюкивались, наблюдая, как вуки роется в грудах металлического хлама. Самых отважных Чубакка отгонял грозным рыком.
Им отвели большую круглую комнату, почти целый зал, на последнем этаже самой высокой башни. Лейю это смутило, и принцесса выпросила у Ландо огромную ширму. Калриссиан сначала изумился, потом почему-то развеселился, но ширму принес. А после выяснилось, что спальни раздельные, просто расположены этажом ниже.
Теплый ветер продувал комнату насквозь, играя легкими занавесками. Было жарко. Хэн высунулся из окна, насколько позволяла ему осторожность, засмотревшись на паутину подвесных улиц внизу. Он успел забыть, как здесь спокойно. Он не был уверен, что через пару секунд еще будет завидовать Ландо, а через пару лет не умрет со скуки, но в умиротворении Облачного города была своя прелесть.
За его спиной открылась и закрылась дверь. Хэн оглянулся. И с большим трудом заставил себя сохранить на лице невозмутимое выражение. Челюсть сама собой просилась вниз — повисеть немного. На пороге стояла… стояло… На ней было что-то такое прозрачное, невообразимо легкое, кажется, даже розовое. Темные волосы распущены, и лицо по контрасту с ними кажется белым, как чистый снег, и.. .
— На что это ты уставился? — поинтересовалось нежное создание знакомым сварливым голосом.
— — Кто уставился? — возразил он, не отводя глаз.
— У тебя глупый вид, — сообщило видение.
— А у тебя — обалденный…
Белоснежные щеки стали подозрительно быстро наливаться розовым цветом. На это тоже было очень приятно смотреть.
— Ц-ЗПО еще не вернулся, не знаешь? Хэн оторвался от созерцания ее груди.
— Да. То есть нет. Не знаю. Кажется, за ним пошел Чуй. Надеюсь, он будет долго его искать.
Лейя поспешно отвернулась. Вид сзади, особенно то, что удалось разглядеть сквозь прозрачную-ткань, был восхитительный. Хэн сел на кушетку и вытер взмокшие ладони о ее обивку.
— Что с кораблем? — спросила принцесса.
— Скоро будет готов… пару-тройку вещей доделать, и все будет в порядке… Иди сюда.
— Чем раньше, тем лучше.
Хэн восторженно закивал. Лейя прикусила губу.
— Иди сюда. — повторил Хэн. — Я хочу все детально исследовать.
Принцесса подозрительно покосилась через плечо, обдумала предложение и уселась'; в самый дальний угол кушетки — на краешек.
— Надеюсь, Люку удалось добраться до нашею флота, — вздохнула она.
Лучше бы принесла пару упаковок льда и вывалила ему на голову. Хэн поежился. Девочке опять вздумалось поиграть в недотрогу. Что ж, это ее игра и ее правила, но она выбрала в партнеры именно его, а он в правилах этой игры не разбирался. И не собирался. Но даже не думал протестовать.
— С ним все в порядке, — сказал Хэн. — Сидит сейчас и думает: чем же это мы с тобой заняты?
Ему удалось подобраться поближе и даже положить руку в опасной близости от ее плеча. Лейя не сопротивлялась.
— Расслабься, — попросил Хэн, наклоняясь к ней для поцелуя.
Вновь хлопнула дверь. Принцесса одним гигантским прыжком оказалась у окна и теперь равнодушно смотрела на город. Хэн развернулся ко входу. Если Чубакка и почувствовал себя в чем-то виноватым, то удачно скрыл. Вуки вывалил на низкий столик ворох странно знакомых деталей золотистого цвета, укоризненно посмотрел на засмущавшуюся парочку и прорычал витиеватую фразу.
— Что случилось?
— Он нашел дроида на свалке, — перевел Хэн Соло.
Лейя вздохнула:
— Ну и месиво… Чуй, ты сможешь его починить?
Вуки еще раз поворошил груду металлолома, в которую превратился Ц-ЗПО и горестно завыл.
— Сомневается, — перевел Хэн, на время взявший на себя обязанности роботапереводчика.
Чубакка грустно пожал плечами. По его мнению, собрать все эти чипы и сервоблоки вместе — работа из разряда невозможных.
— Подсунем этот хлам Ландо, — предложил Хэн. — Он сломал. Пусть чинит.
— Нет, спасибо, — у принцессы опять был ледяной взгляд. — Что-то здесь не так. Я не доверяю Ландо.
— Можно подумать, я доверяю, — бодро откликнулся Хэн. — Но он мой друг. Кроме того, скоро мы уберемся отсюда.
— Прошу прощения, я во что-то вмешался? И как это у них всех получается вваливаться в самый неподходящий момент? Сговорились, не иначе. Калриссиан показался Хэну еще более напомаженным, чем при первой встрече. От сладкой улыбки Ландо свербило в зубах.
— Не совсем, — ледяным тоном сообщила принцесса.
— Моя дорогая, — Ландо как будто не слышал ее, — ваша красота не сравнима ни с чем. Воистину, лучшего места для вас не найти, чем среди облаков.
Улыбка принцессы навевала воспоминания о сугробах и ночных вьюгах Хота:
— Благодарю.
— Позволено ли будет мне пригласить вас освежиться и подкрепить силы?
Что-то царапало в его беспредельном радушии. Хэн был вынужден признать, что не помнит, чтобы Калриссиан настолько был обходителен. Особенно — учитывая обстоятельства. Нужно быть совсем слепым, чтобы не заметить, как Ландо смотрит на «Сокол», ну, и на принцессу, конечно. Но больше — на «Сокол». Интересно, поднимет ли он на этот раз вопрос о жульничестве в игре?
Чубакка радостно гавкнул: услышал, что можно поесть. Вот проглот… Ландо позволил себе заметить, что они с Лейей в комнате не одни.
— Конечно, приглашаются все, — сказал он. То есть «вы» изначально означало только принцессу. Как мило…
Лейя после недолгих сомнений все же вложила ладонь в гостеприимно протянутую руку Калриссиана. Все двинулись было на выход, но тут Ландо обратил, наконец, внимание на некоторый беспорядок.
— Проблемы с дроидом? — спросил он, на миг становясь прежним: внимательным, хищным, сообразительным игроком.
Лейя взглянула на Хэна, Хэн — на Лейю.
— Не-а, — беззаботно соврал Хэн Соло. — Никаких проблем. С чего ты взял?
Тем временем, все вышли «наружу». В этом городе все — наоборот, думал Хэн, озираясь. Дома — открытые ветру и солнцу платформы, а улицы — крытые переходы и туннели.
К их компании незаметно пристроился помощник Ландо, долговязый унылый мужчина в серой форме администратора. Электронный им-плант охватывал голый затылок и закрывал оба уха. Помощник шел, полуприкрыв глаза, и к чему-то прислушивался. Казалось, он спал на ходу.
Зато Ландо пел почище пернатой змеи с Дибал Проксимы.
Очередная паутина госпитально-белых коридоров без единой соринки. Лейя шла между Хэ-ном и Ландо, поочередно обращаясь то к тому, то к другому. Но больше — к Калриссиану, потому что Хэн не был склонен к светским беседам. Соло не был уверен, кто из них двоих возьмет верх. Он даже не знал, хочет ли он устраивать соревнование. Ландо был сама вежливость, из всех его пор сочились забота и добросердечие. Принцесса светилась, как праздничный фонарик.
В конце концов, думал Хэн, сейчас все зависит от настроения Ландо, а насколько он помнил, обычно оно скакало, как мячик. Если Калриссиану позарез надо заставить его ревновать, хорошо, будем сверкать глазами и скалиться, точно вуки. Кстати, о Чуй, куда опять он исчез? А нет, вот он, просто пошел посмотреть, нельзя ли пожевать этот кустик в горшке. Опять проголодался…
— Как вы можете видеть, — Ландо с таким наслаждением вел экскурсию, что хотелось ему подыграть, — мы — свободная станция, и не попадаем под юрисдикцию Империи.
Хоть одна хорошая новость.
— Значит, вы входите в горняцкую гильдию? — принцессе, в отличие от кореллианина, было не занимать опыта по части светских бесед.
— Не совсем так, — Ландо расцвел. — Слишком маленький оборот. Как бы так объяснить… наши торговые сделки не совсем… м-м, официальны.
— Черный рынок, короче, — фыркнул Хэн. Ландо ожег его взглядом.
Принцесса примирительно положила ладошку на его смуглую руку.
— Очаровательное местечко, — мурлыкнула она, улыбаясь.
Хэн был вынужден согласиться. Они вышли на открытую площадку: солнечный свет играл на остриях тонких шпилей.
— Да, мы гордимся городом, — церемонно сказал Калриссиан, испортив очарование. — Вы еще поймете, какой особенный здесь воздух… очень стимулирует, — они с Лейей обменялись понимающими взглядами. — Вам понравится.
Воздух как воздух, чуть было не буркнул Хэн. Большой процент газа тибанна, вот и весь «бодрящий» эффект. Просто Калриссиан решил устроить токовище.
— Мы не планируем сидеть здесь так долго, — буркнул Хэн.
Принцесса же, наоборот, оценила мгновенно замаслившийся взгляд Ландо. Хэн решил плюнуть. Сначала — буквально. Но вокруг царила такая стерильность и белизна, что он передумал. Ладно, знал, на что шел, когда вспомнил о Беспине. Теперь тащись с Чуй на пару за весело воркующими пташками.
Вуки вдруг поднял голову и с подозрением понюхал воздух. И тихонечко зарычал. На него не обратили внимания. Тогда он аккуратно подцепил когтем рукав Хэна и потянул. Ткань затрещала.
— Не сейчас, — отмахнулся кореллианин. — Эй, Ландо, а ты не боишься, что Империи со временем станет известно о твоих махинациях, и тебе перекроют кислород?
На и без того темное лицо Ландо набежала тень.
— Боюсь, — отрывисто признал он и вновь заговорил как по писаному. — Тень лежит на всем, что мы здесь построили. Но обстоятельства таковы, что наше безмятежное существование кое-чем гарантировано. Видишь ли, я заключил одну сделку…
Хэн перестал слушать. У него появилось неприятное ощущение: как будто на пульте замигал огонек, возвещающий о неполадках. Слишком уж гладко шпарит друг Ландо. И зачем-то прячет взгляд. Либо на руках у Калриссиана выигрышная комбинация, либо Ландо неумело блефует. Во второе Хэн верить отказывался.
Массивная дверь скользнула в сторону, открывая банкетный зал. Стол, впрочем, не был накрыт. Зато в углу стоял Боба Фетт собственной персоной, надо полагать, часть упомянутой сделки. Боба стоял тихо, не прыгая от восторга, это слегка удивляло. Потом Хэн перестал удивляться. Во главе стола было поставлено кресло, которое занимал сам Дарт Вейдер. Повелитель Тьмы повернул к ним закрытое маской лицо и медленно поднялся во весь свой немалый рост.
Лазерный пистолет как будто сам прыгнул в руку; Хэн, не думая, выстрелил несколько раз в черный фантом. Ситх поднял ладонь, произошло невозможное — заряды ушли в стены безопасным, хотя и эффектным снопом искр. Хэн выстрелил снова, но прежде чем он успел разрядить обойму, невидимый некто вырвал бластер из его руки. Пистолет пролетел по воздуху прямо в подставленную ладонь, защищенную черным металлом перчатки. Ситх неторопливо положил оружие на стол.
В голосе Повелителя Тьмы прозвучал намек на уважение:
— Вы окажете честь, если присоединитесь к нам. Хэн бросил взгляд на Калриссиана.
— Мне очень жаль, дружище, — кисло сказал тот. — У меня не было выбора. Они прилетели как раз перед вами.
— Мне тоже жаль, — кивнул Хэн.
Чубакка думал, что сходит с ума! Камеру, в которую его впихнули объединенными усилиями имперских гвардейцев и местной охраны, заливал горячий, следящий свет. Глаза вуки, привыкшие к полумраку родной планеты вуки, слезились. Чубакка отворачивался, прятал морду между волосатых лап, жмурился, но свет все равно проникал через все преграды. Вуки выл от нестерпимой боли, но голос его тонул в пронзительном, не прекращающемся свисте динамиков/
Вскоре Чубакка уже метался по камере и колотил по толстым равнодушным стенам. Он хотел лишь одного: чтобы кто-нибудь, кто угодно, пришел и выпустил его. Но никто — даже кореллианин! — не приходил на помощь. Вуки не знал, сколько времени он провел, пробивая кулаком стену, но сначала он даже не заметил, как свет мигнул. Потом ему показалось, что стало темно. Проморгавшись и протерев глаза лапой, вуки выяснил, что ошибся: свет в камере чуть пригас и стало тихо.
Чубакка уселся прямо на пол и тихонечко заскулил, жалуясь мирозданию на неизвестность. Он уже понял, что самому ему отсюда не выбраться. Значит, нужно просто немного подождать, сейчас придет Хэн и освободит его. Затем его внимание привлек ящик возле двери. Ящик пах перегретым металлом и изоляцией, но вуки все равно сунулся туда — не найдется ли чего поесть? — потом пошуровал в ящике лапой, извлек металлическую голову и глубоко задумался над ней. Потом вопросительно гавкнул.
Робот-секретарь ничего не ответил, пялясь погасшими фоторецепторами в потолок.
Вуки вздохнул. Его талантов и знаний обычно хватало только на то, чтобы починить механические повреждения «Тысячелетнего сокола». Однажды он в порядке самообразования сунул нос в разобранный пульт: почти две недели после этого вуки казалось, что кореллианин вот-вот навешает ему пинков и оплеух. И костерил Хэн его на чем свет стоит. Так что Чубакка вовсе не был уверен, что сумеет все сделать, как надо. Но он просто обязан чем-то заняться! Иначе на самом деле сойдет с ума, безнадежно размышляя, что случилось с кореллианином и его взбалмошной самкой. Хорошая самка, боевая, одобрительно подумал Чубакка. Лучше той, что была в прошлый раз. Немною крикливая и капризная, но и кореллианин — далеко не подарок…
Чубакка вновь загрустил и, чтобы отвлечься, приладил голову робота на помятый, поцарапанный корпус. Он долго копался, путаясь в сочленениях и проводах, но дроид все-таки ожил. В его груди что-то хлюпнуло, зажужжало.
— Ииимммпеерррсккх… кх.. кх-соолда… Чубакка яростно поскреб в затылке. Потом отсоединил один провод и вставил в другой разъем. Дело пошло веселее.
— М-ммм, — сообщил Ц-ЗПО. — Ой-ей! Я, это… я… уберите эту штуку, пожалуйста! Я вовсе не хотел вторгаться. Я не… нет-нет-нет! Прошу вас, не надо! Нет!
Чубакка с сомнением посмотрел на него, покрутил еще.
— Чубакка! — рыдающим голосом вскричал Ц-ЗПО. — Я должен сказать остальным, здесь имперские солдаты… о нет! Кажется, в меня стреляли?
Чубакка покачал головой.
Вполне возможно, что капитан Соло кричал впервые в жизни. По крайней мере, Ландо Кал-риссиан впервые слышал, чтобы Хэн кричал от боли. По крайней мере, так. Ландо отвернулся, надеясь, что если не будет смотреть на то, что делают с его другом, то и слушать ему будет легче.
Не спасло. Очень хотелось зажать уши ладонями, но рядом стоял Боба Фетт и сквозь узкий визор шлема внимательно наблюдал за управляющим Облачного города.
В проеме открытой двери был виден Дарт Вейдер, наблюдающий за «процедурой». Невозможно было понять, доволен он, или наоборот, чем-то удручен. Ландо вновь отвернулся. Что я делаю? Обида на Хэна, какие-то давние счеты казались теперь даже не детскими, просто — нелепыми и дурацкими. Только обернулось все совсем не смешно.
— Охотник, — раздался от дверей густой голос.
Ландо вздрогнул. Фетт, кажется, тоже. И тут же предостерегающе приподнял ладонь, давая понять, что Ландо не стоит смеяться. Калрисси-ану смеяться совсем не хотелось. В частности, потому что Боба не убирал из рук оружия с тех самых пор, как приземлился в Облачном городе. — Ты сможешь забрать капитана Соло после того, как сюда прибудет Скайуокер, — продолжил Дарт Вейдер.
Дискутировать на эту тему он не пожелал и прошагал прямо к выходу. Зато Фетт — пожелал. Охотник легко догнал ситха.
— Мертвый он мне не нужен, — лениво сообщил он.
У Ландо шевельнулась шальная надежда, что Дарт Вейдер все же придушит Фетта, но — не повезло.
— Ничего с ним не случится, — с легким сожалением успокоил охотника Вейдер.
Фетт шагнул в сторону. Он узнал, что хотел. Поверил или нет, он никому не сказал.
— А Лейя и вуки? — встрял Калриссиан, Ему померещилось, или в голосе ситха действительно прозвучало веселье?
— Вы найдете их в добром здравии, управляющий. Что-то еще?
— Мне никто не сказал, что Хэна… что капитана Соло отдадут охотникам, — страх душил Ландо; он сам не мог понять, как еще выговаривает какие-то осмысленные слова. — Так мы не договаривались!
— Вы считаете, что с вами поступили нечестно, управляющий? — удивился Дарт Вейдер.
— Нет, — буркнул Калриссиан.
Он уже ничего не считал. Просто проклинал как тот час, когда в небе Беспина появился «Тысячелетний сокол», так и день, когда они с Хэ-ном впервые встретились.
— Хорошо, — кивнул Вейдер. — Для вас было бы большим несчастьем, если бы мне пришлось разместить в вашем городе гарнизон.
Ландо предпочел согнуть спину в поклоне. Так он и ждал, пока Вейдер не вышел, Фетт, ни на кого не обращая внимания, вернулся на свой пост у дверей. Так и будет там ждать, подумал Ландо Калриссиан и с хрустом выпрямился: позвонки, как несмазанные шестеренки, цеплялись друг за друга. Потом тоже ушел, чтобы не оставаться наедине с криками Хэна.
— Это соглашение с каждым разом мне все меньше нравится, — пожаловался Ландо своему помощнику.
— Может быть, не следовало его заключать? — резонно спросил тот.
Если бы Ландо не был так расстроен, он, наверное, удивился бы — обычно Лобот ограничивал свою речь тремя фразами «да», «нет» и «я думаю».
Ц-ЗПО начал жаловаться, как только в его электронных мозгах что-то щелкнуло, и вот уже какое-то время Чубакка копался в его проводах и схемах — он уже сообразил, каким образом можно заставить работать конечности, но пока не добрался до вокодера. По крайней мере, одну руку он уже приделал. Хотя и не сразу. Он справился бы гораздо быстрее, но постоянный скулеж Ц-ЗПО сбивал с мыслей. Чубакка не понимал, сколько можно ныть. Даже маленькие щенки в его деревне не скулили так долго и нудно, как это ухитрялся делать андроид.
Иода, как казалось сканерам Р2Д2, просто сидел, прислонившись спиной к стене в смежной комнате, и с улыбкой молча наблюдал за учеником. Потом вдруг, прервав свою бурную деятельность на кухне, Люк замер, словно бы перед его глазами появилось болезненное видение.
Йода заметил, что Люк встревожился. Он продолжал наблюдать за учеником, и из-за его спины появились три светящих шара и бесшумно устремились к Люку, атакуя юношу сзади. В тот же миг Люк развернулся к ним лицом, с крышкой от кастрюльки в одной руке и ложкой в другой.
Шары один за другим в упор выстреливали в Люка огненные стрелы. Но, с поразительной ловкостью, он отражал их крышкой. Один шар юноша отбросил за дверь, где на пороге, глядя на хозяина, стоял Р2Д2. Но преданный дроид слишком поздно заметил сверкающий шар и не успел увернуться от заряда, которым тот его угостил. С громким лязгом удар опрокинул заверещавшего робота наземь — тот едва не получил сотрясение упомянутого электронного мозга.
Несколько позже, этим вечером, после того, как прилежный ученик успешно выполнил немало заданий учителя, ему удалось наконец-то уснуть на земле возле домика Йоды. Сон его был тревожен, он метался, тихо стонал. Стоявший рядом озабоченный дроид, протянув манипулятор, накрыл Люка сползшим было одеялом. Но когда Р2Д2 собрался откатиться в сторонку, Люк застонал и задрожал, словно бы попав в черные лапы кошмара.
У себя в домике Йода услышал стоны Люка и поспешил к выходу.
Вздрогнув, Люк проснулся. С потрясенным видом он огляделся вокруг, увидел, что с порога на него обеспокоенно смотрит наставник.
— Мне никак не выбросить из головы то видение, — сказал Люк Йоде. — Мои друзья… Они в беде… и я чувствую, что…
— Люк, уходить нельзя тебе, — предостерег его Йода.
— Но тогда Хэн и Лейя погибнут!
— Этого ты не знаешь, — раздался голос Бена. Облаченная в темный балахон фигура встала в дрожащем мерцании. — Даже Иода не в состоянии предвидеть их судьбу.
Но Люк так тревожился, что даже не удивился призрачному гостю.
— Я могу им помочь! — настаивал он.
— Ты еще не готов, — мягко сказал Бен. — Тебе еще надо многому научиться.
— Я чувствую Силу, — ответил Люк.
— Но не можешь ее контролировать. Для тебя, Люк, это опасный этап. Сейчас ты наиболее восприимчив к искушениям темной стороны.
— Да-да, — подтвердил Иода. — Оби-Вана слушай, юноша. Дерево помнишь? Свою оплошку, а?
— С тех пор я уже мною чему научился. И я вернусь и доучусь. Обещаю, учитель!
— Император, — мрачно изрек Бен. — Он хочет заполучить тебя. Поэтому и страдают твои друзья.
— И поэтому-то, — откликнулся Люк, — я и должен лететь к ним.
Кеноби оставался тверд и непреклонен:
— Я не хочу потерять тебя, как уже потерял Вейдера.
— Этого не будет.
— Только полностью подготовленный рыцарь-джедай, в союзниках которого — Сила, способен одолеть Вейдера и его Императора, — подчеркнул Бен. — Если ты прекратишь сейчас обучение, если изберешь простой и легкий путь — как сделал Вейдер, — то обратишься в посланца зла, и Галактика еще глубже погрузится в пучину ненависти и отчаяния.
— Остановить их нужно, — вставил Йода. — Слышишь ты? От этого зависит все.
— Люк, — продолжал увещевать старый Бен, — ты — последний джедай. Ты — наша единственная надежда. Наберись терпения.
— И пожертвовать Хэном и Лейей? — не веря своим ушам воскликнул юноша.
— Если ты ценишь то, за что они сражаются, — Иода сделал долгую паузу, -.. . да!
Люка стоял, раздираемый чувствами. Он не был уверен, что сможет примирить совет этих двух великих учителей с собственными чувствами. Его друзьям грозит громадная опасность и, конечно же, он должен спасти их. Но его наставники считают, что он не готов, что он будет уязвим перед могучим Вейдером и Императором, что он может повредить и своим друзьям, и себе самому — и возможно, потерять все, встав на путь зла.
Но разве испугают его какие-то абстракции, когда в беде реальные, из плоти и крови, Хэн и Лейя? Когда они страдают? Разве может он позволить себе бояться каких-то будущих опасностей, когда его друзьям уже сейчас угрожает смерть?
Для него больше не было вопросов, как нужно поступить.
***
На болотистой планете наступало утро, полночи ушло на погрузку, и теперь в густых еще сумерках Р2Д2 занял свое место в отсеке позади кабины Люка.
На грузовом контейнере стоял Иода, глядя, как Люк, один за другим, укладывает в трюм корабля последние свертки. Неярко светились прожекторы «крестокрыла».
— Люк, я не смогу защитить тебя, — раздался голос Бена Кеноби, когда его фигура обрела плотность перед юношей. — Если ты встретишься с Вейдером, то будешь биться с ним в одиночку. Я вмешаться не смогу.
— Понятно, — спокойно ответил Люк. Потом он повернулся к дроиду и сказал: — Р2, запускай конвертеры.
Р2Д2, который уже отсоединил энергокабели корабля, счастливо свистнул, радуясь, что покидает унылый болотный мир, где астродроиду совсем не место.
— Люк, используй Силу только для знаний, а не в качестве оружия, — напутствовал юношу советом Бен. — Не поддавайся ни ненависти, ни гневу. Они ведут на темную сторону.
Люк, слушавший в пол-уха, кивнул. Его всецело занимало предстоящее долгое путешествие и трудности стоящих перед ним задач. Он должен спасти своих друзей, чьи жизни оказались в опасности из-за него. Он забрался по лесенке в кабину, потом посмотрел на своего маленького учителя.
— Силен Вейдер, — предостерег Йода. — Туманна твоя судьба. Запомни, чему я учил тебя. Замечай все, все! Это тебя может спасти.
— Хорошо, учитель, — заверил наставника Люк. — Обязательно. И я непременно вернусь и закончу начатое. Даю вам слово!
Р2Д2 закрыл колпак кабины, Люк запустил двигатели. Иода и Оби-Ван Кеноби смотрели, как под нарастающий свист двигателя «крестокрыл» начинает взлет.
— Говорил тебе я, говорил, — с тяжелым сердцем промолвил Йода, когда изящный легкий корабль устремился к затянутым дымкой небесам. — Безрассуден он. Теперь дела, пойдут хуже.
— Этот мальчик — наша последняя надежда, — сказал Бен Кеноби, голос его был печален.
— Нет, — поправил Кеноби его старый учитель. Его большие глаза блеснули. — Есть еще одна. Йода поднял голову к темнеющему небу.
***
Чубакка не был уверен, что именно скажет его самый близкий друг, когда узнает, что вуки удрал без спроса. Собственно, он мог вообще ничего не сказать. А мог до вечера пилить вуки по этому поводу. Чубакка ни разу не смог угадать, как поступит кореллианин. Временами Чуй подозревал, что сам Хэн тоже не может.
Как бы то ни было, вуки самовольно отправился на охоту. Он давно никого не выслеживал, и сначала было довольно забавно бродить по пустым коридорам с блестящими белыми стенами и пугать случайных прохожих. Но в коридорах пахло кондиционированным пресным воздухом, от которого чесалось в носу и хотелось чихать, а на открытых площадках сильный ветер уносил запахи прочь, в пушистые, похожие на волокна облака. Вуки решил, что ему здесь не нравится.
Он немного погулял по внешним переходам, заглянул, перегнувшись через перила туда, где поверхность планеты терялась в оранжевой дымке. Боязнью высоты он не страдал, но внизу все равно ничего не было видно. Кроме того, прохожих здесь было больше, и они совсем неоднозначно реагировали на покрытого рыжеватобурой шерстью гиганта. Особенно, когда он им улыбался в знак дружбы и мирных намерений.
В конце концов он разыскал вход в помещение, из которого слышался характерный металлический лязг, незнакомое хрюканье и сопение. Пахло раскаленным металлом. Чубакка аккуратно подцепил длинными когтями дверь, потянул. В стене что-то хрустнуло, дверная панель отошла. Чуй понюхал хлынувший в щель воздух.
Распугав покрытых белой щетиной коротышек, вуки протиснулся в дверь. Коротышки сбились в углу, перехрюкивались, наблюдая, как вуки роется в грудах металлического хлама. Самых отважных Чубакка отгонял грозным рыком.
Им отвели большую круглую комнату, почти целый зал, на последнем этаже самой высокой башни. Лейю это смутило, и принцесса выпросила у Ландо огромную ширму. Калриссиан сначала изумился, потом почему-то развеселился, но ширму принес. А после выяснилось, что спальни раздельные, просто расположены этажом ниже.
Теплый ветер продувал комнату насквозь, играя легкими занавесками. Было жарко. Хэн высунулся из окна, насколько позволяла ему осторожность, засмотревшись на паутину подвесных улиц внизу. Он успел забыть, как здесь спокойно. Он не был уверен, что через пару секунд еще будет завидовать Ландо, а через пару лет не умрет со скуки, но в умиротворении Облачного города была своя прелесть.
За его спиной открылась и закрылась дверь. Хэн оглянулся. И с большим трудом заставил себя сохранить на лице невозмутимое выражение. Челюсть сама собой просилась вниз — повисеть немного. На пороге стояла… стояло… На ней было что-то такое прозрачное, невообразимо легкое, кажется, даже розовое. Темные волосы распущены, и лицо по контрасту с ними кажется белым, как чистый снег, и.. .
— На что это ты уставился? — поинтересовалось нежное создание знакомым сварливым голосом.
— — Кто уставился? — возразил он, не отводя глаз.
— У тебя глупый вид, — сообщило видение.
— А у тебя — обалденный…
Белоснежные щеки стали подозрительно быстро наливаться розовым цветом. На это тоже было очень приятно смотреть.
— Ц-ЗПО еще не вернулся, не знаешь? Хэн оторвался от созерцания ее груди.
— Да. То есть нет. Не знаю. Кажется, за ним пошел Чуй. Надеюсь, он будет долго его искать.
Лейя поспешно отвернулась. Вид сзади, особенно то, что удалось разглядеть сквозь прозрачную-ткань, был восхитительный. Хэн сел на кушетку и вытер взмокшие ладони о ее обивку.
— Что с кораблем? — спросила принцесса.
— Скоро будет готов… пару-тройку вещей доделать, и все будет в порядке… Иди сюда.
— Чем раньше, тем лучше.
Хэн восторженно закивал. Лейя прикусила губу.
— Иди сюда. — повторил Хэн. — Я хочу все детально исследовать.
Принцесса подозрительно покосилась через плечо, обдумала предложение и уселась'; в самый дальний угол кушетки — на краешек.
— Надеюсь, Люку удалось добраться до нашею флота, — вздохнула она.
Лучше бы принесла пару упаковок льда и вывалила ему на голову. Хэн поежился. Девочке опять вздумалось поиграть в недотрогу. Что ж, это ее игра и ее правила, но она выбрала в партнеры именно его, а он в правилах этой игры не разбирался. И не собирался. Но даже не думал протестовать.
— С ним все в порядке, — сказал Хэн. — Сидит сейчас и думает: чем же это мы с тобой заняты?
Ему удалось подобраться поближе и даже положить руку в опасной близости от ее плеча. Лейя не сопротивлялась.
— Расслабься, — попросил Хэн, наклоняясь к ней для поцелуя.
Вновь хлопнула дверь. Принцесса одним гигантским прыжком оказалась у окна и теперь равнодушно смотрела на город. Хэн развернулся ко входу. Если Чубакка и почувствовал себя в чем-то виноватым, то удачно скрыл. Вуки вывалил на низкий столик ворох странно знакомых деталей золотистого цвета, укоризненно посмотрел на засмущавшуюся парочку и прорычал витиеватую фразу.
— Что случилось?
— Он нашел дроида на свалке, — перевел Хэн Соло.
Лейя вздохнула:
— Ну и месиво… Чуй, ты сможешь его починить?
Вуки еще раз поворошил груду металлолома, в которую превратился Ц-ЗПО и горестно завыл.
— Сомневается, — перевел Хэн, на время взявший на себя обязанности роботапереводчика.
Чубакка грустно пожал плечами. По его мнению, собрать все эти чипы и сервоблоки вместе — работа из разряда невозможных.
— Подсунем этот хлам Ландо, — предложил Хэн. — Он сломал. Пусть чинит.
— Нет, спасибо, — у принцессы опять был ледяной взгляд. — Что-то здесь не так. Я не доверяю Ландо.
— Можно подумать, я доверяю, — бодро откликнулся Хэн. — Но он мой друг. Кроме того, скоро мы уберемся отсюда.
— Прошу прощения, я во что-то вмешался? И как это у них всех получается вваливаться в самый неподходящий момент? Сговорились, не иначе. Калриссиан показался Хэну еще более напомаженным, чем при первой встрече. От сладкой улыбки Ландо свербило в зубах.
— Не совсем, — ледяным тоном сообщила принцесса.
— Моя дорогая, — Ландо как будто не слышал ее, — ваша красота не сравнима ни с чем. Воистину, лучшего места для вас не найти, чем среди облаков.
Улыбка принцессы навевала воспоминания о сугробах и ночных вьюгах Хота:
— Благодарю.
— Позволено ли будет мне пригласить вас освежиться и подкрепить силы?
Что-то царапало в его беспредельном радушии. Хэн был вынужден признать, что не помнит, чтобы Калриссиан настолько был обходителен. Особенно — учитывая обстоятельства. Нужно быть совсем слепым, чтобы не заметить, как Ландо смотрит на «Сокол», ну, и на принцессу, конечно. Но больше — на «Сокол». Интересно, поднимет ли он на этот раз вопрос о жульничестве в игре?
Чубакка радостно гавкнул: услышал, что можно поесть. Вот проглот… Ландо позволил себе заметить, что они с Лейей в комнате не одни.
— Конечно, приглашаются все, — сказал он. То есть «вы» изначально означало только принцессу. Как мило…
Лейя после недолгих сомнений все же вложила ладонь в гостеприимно протянутую руку Калриссиана. Все двинулись было на выход, но тут Ландо обратил, наконец, внимание на некоторый беспорядок.
— Проблемы с дроидом? — спросил он, на миг становясь прежним: внимательным, хищным, сообразительным игроком.
Лейя взглянула на Хэна, Хэн — на Лейю.
— Не-а, — беззаботно соврал Хэн Соло. — Никаких проблем. С чего ты взял?
Тем временем, все вышли «наружу». В этом городе все — наоборот, думал Хэн, озираясь. Дома — открытые ветру и солнцу платформы, а улицы — крытые переходы и туннели.
К их компании незаметно пристроился помощник Ландо, долговязый унылый мужчина в серой форме администратора. Электронный им-плант охватывал голый затылок и закрывал оба уха. Помощник шел, полуприкрыв глаза, и к чему-то прислушивался. Казалось, он спал на ходу.
Зато Ландо пел почище пернатой змеи с Дибал Проксимы.
Очередная паутина госпитально-белых коридоров без единой соринки. Лейя шла между Хэ-ном и Ландо, поочередно обращаясь то к тому, то к другому. Но больше — к Калриссиану, потому что Хэн не был склонен к светским беседам. Соло не был уверен, кто из них двоих возьмет верх. Он даже не знал, хочет ли он устраивать соревнование. Ландо был сама вежливость, из всех его пор сочились забота и добросердечие. Принцесса светилась, как праздничный фонарик.
В конце концов, думал Хэн, сейчас все зависит от настроения Ландо, а насколько он помнил, обычно оно скакало, как мячик. Если Калриссиану позарез надо заставить его ревновать, хорошо, будем сверкать глазами и скалиться, точно вуки. Кстати, о Чуй, куда опять он исчез? А нет, вот он, просто пошел посмотреть, нельзя ли пожевать этот кустик в горшке. Опять проголодался…
— Как вы можете видеть, — Ландо с таким наслаждением вел экскурсию, что хотелось ему подыграть, — мы — свободная станция, и не попадаем под юрисдикцию Империи.
Хоть одна хорошая новость.
— Значит, вы входите в горняцкую гильдию? — принцессе, в отличие от кореллианина, было не занимать опыта по части светских бесед.
— Не совсем так, — Ландо расцвел. — Слишком маленький оборот. Как бы так объяснить… наши торговые сделки не совсем… м-м, официальны.
— Черный рынок, короче, — фыркнул Хэн. Ландо ожег его взглядом.
Принцесса примирительно положила ладошку на его смуглую руку.
— Очаровательное местечко, — мурлыкнула она, улыбаясь.
Хэн был вынужден согласиться. Они вышли на открытую площадку: солнечный свет играл на остриях тонких шпилей.
— Да, мы гордимся городом, — церемонно сказал Калриссиан, испортив очарование. — Вы еще поймете, какой особенный здесь воздух… очень стимулирует, — они с Лейей обменялись понимающими взглядами. — Вам понравится.
Воздух как воздух, чуть было не буркнул Хэн. Большой процент газа тибанна, вот и весь «бодрящий» эффект. Просто Калриссиан решил устроить токовище.
— Мы не планируем сидеть здесь так долго, — буркнул Хэн.
Принцесса же, наоборот, оценила мгновенно замаслившийся взгляд Ландо. Хэн решил плюнуть. Сначала — буквально. Но вокруг царила такая стерильность и белизна, что он передумал. Ладно, знал, на что шел, когда вспомнил о Беспине. Теперь тащись с Чуй на пару за весело воркующими пташками.
Вуки вдруг поднял голову и с подозрением понюхал воздух. И тихонечко зарычал. На него не обратили внимания. Тогда он аккуратно подцепил когтем рукав Хэна и потянул. Ткань затрещала.
— Не сейчас, — отмахнулся кореллианин. — Эй, Ландо, а ты не боишься, что Империи со временем станет известно о твоих махинациях, и тебе перекроют кислород?
На и без того темное лицо Ландо набежала тень.
— Боюсь, — отрывисто признал он и вновь заговорил как по писаному. — Тень лежит на всем, что мы здесь построили. Но обстоятельства таковы, что наше безмятежное существование кое-чем гарантировано. Видишь ли, я заключил одну сделку…
Хэн перестал слушать. У него появилось неприятное ощущение: как будто на пульте замигал огонек, возвещающий о неполадках. Слишком уж гладко шпарит друг Ландо. И зачем-то прячет взгляд. Либо на руках у Калриссиана выигрышная комбинация, либо Ландо неумело блефует. Во второе Хэн верить отказывался.
Массивная дверь скользнула в сторону, открывая банкетный зал. Стол, впрочем, не был накрыт. Зато в углу стоял Боба Фетт собственной персоной, надо полагать, часть упомянутой сделки. Боба стоял тихо, не прыгая от восторга, это слегка удивляло. Потом Хэн перестал удивляться. Во главе стола было поставлено кресло, которое занимал сам Дарт Вейдер. Повелитель Тьмы повернул к ним закрытое маской лицо и медленно поднялся во весь свой немалый рост.
Лазерный пистолет как будто сам прыгнул в руку; Хэн, не думая, выстрелил несколько раз в черный фантом. Ситх поднял ладонь, произошло невозможное — заряды ушли в стены безопасным, хотя и эффектным снопом искр. Хэн выстрелил снова, но прежде чем он успел разрядить обойму, невидимый некто вырвал бластер из его руки. Пистолет пролетел по воздуху прямо в подставленную ладонь, защищенную черным металлом перчатки. Ситх неторопливо положил оружие на стол.
В голосе Повелителя Тьмы прозвучал намек на уважение:
— Вы окажете честь, если присоединитесь к нам. Хэн бросил взгляд на Калриссиана.
— Мне очень жаль, дружище, — кисло сказал тот. — У меня не было выбора. Они прилетели как раз перед вами.
— Мне тоже жаль, — кивнул Хэн.
***
Чубакка думал, что сходит с ума! Камеру, в которую его впихнули объединенными усилиями имперских гвардейцев и местной охраны, заливал горячий, следящий свет. Глаза вуки, привыкшие к полумраку родной планеты вуки, слезились. Чубакка отворачивался, прятал морду между волосатых лап, жмурился, но свет все равно проникал через все преграды. Вуки выл от нестерпимой боли, но голос его тонул в пронзительном, не прекращающемся свисте динамиков/
Вскоре Чубакка уже метался по камере и колотил по толстым равнодушным стенам. Он хотел лишь одного: чтобы кто-нибудь, кто угодно, пришел и выпустил его. Но никто — даже кореллианин! — не приходил на помощь. Вуки не знал, сколько времени он провел, пробивая кулаком стену, но сначала он даже не заметил, как свет мигнул. Потом ему показалось, что стало темно. Проморгавшись и протерев глаза лапой, вуки выяснил, что ошибся: свет в камере чуть пригас и стало тихо.
Чубакка уселся прямо на пол и тихонечко заскулил, жалуясь мирозданию на неизвестность. Он уже понял, что самому ему отсюда не выбраться. Значит, нужно просто немного подождать, сейчас придет Хэн и освободит его. Затем его внимание привлек ящик возле двери. Ящик пах перегретым металлом и изоляцией, но вуки все равно сунулся туда — не найдется ли чего поесть? — потом пошуровал в ящике лапой, извлек металлическую голову и глубоко задумался над ней. Потом вопросительно гавкнул.
Робот-секретарь ничего не ответил, пялясь погасшими фоторецепторами в потолок.
Вуки вздохнул. Его талантов и знаний обычно хватало только на то, чтобы починить механические повреждения «Тысячелетнего сокола». Однажды он в порядке самообразования сунул нос в разобранный пульт: почти две недели после этого вуки казалось, что кореллианин вот-вот навешает ему пинков и оплеух. И костерил Хэн его на чем свет стоит. Так что Чубакка вовсе не был уверен, что сумеет все сделать, как надо. Но он просто обязан чем-то заняться! Иначе на самом деле сойдет с ума, безнадежно размышляя, что случилось с кореллианином и его взбалмошной самкой. Хорошая самка, боевая, одобрительно подумал Чубакка. Лучше той, что была в прошлый раз. Немною крикливая и капризная, но и кореллианин — далеко не подарок…
Чубакка вновь загрустил и, чтобы отвлечься, приладил голову робота на помятый, поцарапанный корпус. Он долго копался, путаясь в сочленениях и проводах, но дроид все-таки ожил. В его груди что-то хлюпнуло, зажужжало.
— Ииимммпеерррсккх… кх.. кх-соолда… Чубакка яростно поскреб в затылке. Потом отсоединил один провод и вставил в другой разъем. Дело пошло веселее.
— М-ммм, — сообщил Ц-ЗПО. — Ой-ей! Я, это… я… уберите эту штуку, пожалуйста! Я вовсе не хотел вторгаться. Я не… нет-нет-нет! Прошу вас, не надо! Нет!
Чубакка с сомнением посмотрел на него, покрутил еще.
— Чубакка! — рыдающим голосом вскричал Ц-ЗПО. — Я должен сказать остальным, здесь имперские солдаты… о нет! Кажется, в меня стреляли?
Чубакка покачал головой.
Вполне возможно, что капитан Соло кричал впервые в жизни. По крайней мере, Ландо Кал-риссиан впервые слышал, чтобы Хэн кричал от боли. По крайней мере, так. Ландо отвернулся, надеясь, что если не будет смотреть на то, что делают с его другом, то и слушать ему будет легче.
Не спасло. Очень хотелось зажать уши ладонями, но рядом стоял Боба Фетт и сквозь узкий визор шлема внимательно наблюдал за управляющим Облачного города.
В проеме открытой двери был виден Дарт Вейдер, наблюдающий за «процедурой». Невозможно было понять, доволен он, или наоборот, чем-то удручен. Ландо вновь отвернулся. Что я делаю? Обида на Хэна, какие-то давние счеты казались теперь даже не детскими, просто — нелепыми и дурацкими. Только обернулось все совсем не смешно.
— Охотник, — раздался от дверей густой голос.
Ландо вздрогнул. Фетт, кажется, тоже. И тут же предостерегающе приподнял ладонь, давая понять, что Ландо не стоит смеяться. Калрисси-ану смеяться совсем не хотелось. В частности, потому что Боба не убирал из рук оружия с тех самых пор, как приземлился в Облачном городе. — Ты сможешь забрать капитана Соло после того, как сюда прибудет Скайуокер, — продолжил Дарт Вейдер.
Дискутировать на эту тему он не пожелал и прошагал прямо к выходу. Зато Фетт — пожелал. Охотник легко догнал ситха.
— Мертвый он мне не нужен, — лениво сообщил он.
У Ландо шевельнулась шальная надежда, что Дарт Вейдер все же придушит Фетта, но — не повезло.
— Ничего с ним не случится, — с легким сожалением успокоил охотника Вейдер.
Фетт шагнул в сторону. Он узнал, что хотел. Поверил или нет, он никому не сказал.
— А Лейя и вуки? — встрял Калриссиан, Ему померещилось, или в голосе ситха действительно прозвучало веселье?
— Вы найдете их в добром здравии, управляющий. Что-то еще?
— Мне никто не сказал, что Хэна… что капитана Соло отдадут охотникам, — страх душил Ландо; он сам не мог понять, как еще выговаривает какие-то осмысленные слова. — Так мы не договаривались!
— Вы считаете, что с вами поступили нечестно, управляющий? — удивился Дарт Вейдер.
— Нет, — буркнул Калриссиан.
Он уже ничего не считал. Просто проклинал как тот час, когда в небе Беспина появился «Тысячелетний сокол», так и день, когда они с Хэ-ном впервые встретились.
— Хорошо, — кивнул Вейдер. — Для вас было бы большим несчастьем, если бы мне пришлось разместить в вашем городе гарнизон.
Ландо предпочел согнуть спину в поклоне. Так он и ждал, пока Вейдер не вышел, Фетт, ни на кого не обращая внимания, вернулся на свой пост у дверей. Так и будет там ждать, подумал Ландо Калриссиан и с хрустом выпрямился: позвонки, как несмазанные шестеренки, цеплялись друг за друга. Потом тоже ушел, чтобы не оставаться наедине с криками Хэна.
— Это соглашение с каждым разом мне все меньше нравится, — пожаловался Ландо своему помощнику.
— Может быть, не следовало его заключать? — резонно спросил тот.
Если бы Ландо не был так расстроен, он, наверное, удивился бы — обычно Лобот ограничивал свою речь тремя фразами «да», «нет» и «я думаю».
***
Ц-ЗПО начал жаловаться, как только в его электронных мозгах что-то щелкнуло, и вот уже какое-то время Чубакка копался в его проводах и схемах — он уже сообразил, каким образом можно заставить работать конечности, но пока не добрался до вокодера. По крайней мере, одну руку он уже приделал. Хотя и не сразу. Он справился бы гораздо быстрее, но постоянный скулеж Ц-ЗПО сбивал с мыслей. Чубакка не понимал, сколько можно ныть. Даже маленькие щенки в его деревне не скулили так долго и нудно, как это ухитрялся делать андроид.