Страница:
– Больше пятидесяти тысяч только тех, кто ничего не помнит. Плюс ещё столько же временно терявших память.
– Вот чем надо заниматься. Это действует система закладки программ. Твоя команда должна приложить все усилия для декодирования «забывантов». Получено «добро» сверху. Их к чему-то готовят. К чему?
– К всемирной революции, – пошутил Афанасий.
– Она уже произошла, грядет нечто новое и более кардинальное. Возникла и ещё одна проблема.
– Китайские тайконавты?
– О китайцах мы тоже поговорим, как только «Русь» вернётся на Землю. Допросим экипаж, выясним детали.
– Допросим?
– Не придирайся к словам. И твоим сенсам работа найдётся. Сдаётся мне, китайцы случайно наткнулись на лунную базу АПГ. Жди вызова к Папе.
Афанасий коротко сказал:
– Жду.
Папой в «конторе» называли директора ФСБ.
Заработало воображение. После коротких раздумий Афанасий помчался в Центр, расположенный в тихом особняке, в старом парке, и развил бурную деятельность, в результате которой стали известны подробности трагедии на Луне.
Во-первых, пришла секретная информация по Управлению от сотрудников «конторы», обеспечивающих безопасность Российского Космического Агентства. Действия тайконавтов были признаны правильными, а провал их корабля в подлунные пустоты оценен случайным событием, какие происходят чрезвычайно редко. Место посадки «Шэнь Чжоу-20» было хорошо изучено с помощью телескопов и локаторов и не насторожило селенологов ни одним параметром. Точно так же здесь мог провалиться и любой другой корабль, американский или российский, вздумай его командир сесть точно в эту же точку Моря Кризисов.
Во-вторых, пришли данные от тех специалистов, которые беседовали с экипажем «Руси». Бортинженер российского корабля Михаил Астахов, спускавшийся в провал и благополучно вернувшийся обратно на борт «Руси», утверждал, что видел какие-то искусственные сооружения и геометрически правильные формы пещеры и стен. Из его слов можно было сделать вывод, что китайский модуль продавил крышу какого-то древнего города или технического объекта, принадлежащего обитателям Луны. Однако доказать этот вывод было нельзя, особенно после того как в место посадки китайского лунника грохнулся метеорит.
В-третьих, Афанасий собрал группу сенсов в составе четырёх человек, поставил задачу «интраскопировать» Луну в районе Моря Кризисов и получил однозначный ответ: «Там что-то есть!»
Правда, конкретных деталей подземного убежища экстрасенсы не разглядели, но сошлись во мнении, что в районе посадки китайского корабля располагается некий энергетический артефакт, вызывающий у сенсов странные ощущения.
– Бездна, – выразил свои ощущения экстрасенс Джокер. – Очень древняя, очень необычная, с нечеловеческими запахами.
– Если это подземный город, – добавил Петяй, – то не наш.
– Подлунный, – уточнил Афанасий.
– Ну, подлунный.
– Что значит – не наш?
– Его строили не люди.
– А кто? Американцы?
– Очень смешно.
– Вообще объект очень похож на базу, но не человеческую.
– Кто её взорвал?
Экстрасенсы переглянулись.
– Не мы, – хмуро пошутил Крист.
Написав отчёт «о прослушивании Луны», Афанасий доложил о своих выводах начальнику Управления «Т» и позвонил Роману:
– Ты Луной не занимался?
– Нет, – озадаченно ответил Волков. – А надо?
– Хорошо бы посмотреть на Море Кризисов с наших позиций.
– Вернусь вечером с тренировки и посмотрю. Больше ничего не скажешь?
– Пока нет, верстаю программу на полгода, будет и тебе работа. Если, конечно, тебя это заинтересует.
– Меня в данный момент интересует поведение кавказца.
– Обратись к Варсонофию, расскажи ему обо всём, это в компетенции аналитиков «Триэн».
– Ладно, – после паузы ответил Роман.
Разговор закончился.
Афанасий кивнул сам себе: он вполне понимал экстрасенса, от которого ушла жена. Они теперь находились в равном положении и отвлечься от личных проблем могли только с помощью напряжённой работы.
На следующий день его ждали две встречи.
Первая – с начальником Т-Управления, вторая – с Олегом Харитоновичем.
Генерал вызвал его в Управление к двенадцати часам дня, и Афанасий получил задание для Центра: обеспечить на своём уровне безопасность нефтяной платформы в Северном Ледовитом океане, обладающей собственным ядерным реактором.
Несмотря на благополучно завершившийся делёж океана между государствами, чьи берега выходили в арктические воды: Россия, Норвегия, Дания, Канада и Соединённые Штаты, – борьба за его ресурсы продолжалась, доходило до стычек между военными кораблями, охранявшими государственные акватории, и на успехи соседей все смотрели с завистью и подозрением. Лишь Россия к этому моменту имела шельфовые танкеры и новые ледоколы, поэтому её успехи в строительстве нефтяных установок обсуждались на всех уровнях и могли спровоцировать американцев (да и «мирных» канадцев) на любые «подвиги».
Начальник Т-Управления был, как всегда, лаконичен и грубоват.
– Сороковой градус северной широты и восемьдесят пятый градус восточной долготы, – сказал он. – Склон котловины Нансена.
– Это же Арктика, – хмыкнул Афанасий.
– А я вам не предлагаю отпуск на южных морях, – сухо оборвал его генерал.
Об информационном обеспечении задания он не обмолвился ни словом, что означало: подчинённые должны были сами позаботиться об изучении места предполагаемого действия. А поскольку о Северном Ледовитом океане и о нефтяных платформах Афанасий имел самые общие представления, ему предстояло лично заняться сбором данных, изучить все детали операции и организовать работу бригады сенсов на самой платформе.
Афанасий прикинул, хватит ли ему времени на поиск нужных баз данных, и сожалеюще цокнул языком. У него было всего три с половиной дня на все процедуры, включая перелёт, что означало: надо браться за дело немедленно и напрягать память, чтобы запомнить всё для выполнения задания.
Вторая встреча – с координатором «Триэн» произошла вечером в квартире Афанасия.
После того как Вьюгин обнаружил у себя дома целую систему «жучков», встроенных в детали интерьера, он каждый день проверял квартиру с помощью микроволнового сканера ДВГ, разработанного в недрах российских военных лабораторий и получившего у специалистов меткое прозвище «дамвглаз». Сканер был способен определить любое передающее или записывающее сигнал устройство, в том числе созданное на базе нанотехнологий.
Однако с момента ухода Лики, а точнее, с момента задержания её подруги Симы, в квартире Афанасия никто не появлялся, кроме Олега Харитоновича, а он каким-то образом сканировал квартиру (не иначе – «третьим глазом») и вести разговоры не боялся даже на самые секретные темы.
Когда Афанасий заикнулся о разговоре с Романом Волковым, Малахов остановил полковника:
– Я знаю, наши люди уже анализируют ситуацию. Ты лучше скажи: на концерты ходишь?
Афанасий, перестав помешивать ложечкой зелёный чай, недоумённо посмотрел на гостя.
– На какие?
– Где поют, – усмехнулся Олег Харитонович, также берясь за чашку.
– А-а… нет, некогда. Раньше ходил, Лика таскала по театрам, теперь изредка телик включаю.
– Кого-нибудь из певцов знаешь?
– Лично?
– Необязательно.
– Молодых или зрелых?
– Да любых.
– Я человек старой закалки, мне нравятся песни Лозы, Лепса, Носкова, не говоря уж об Антонове, дай бог ему здоровья, как говорится.
– Тебе не кажется, что кто-то намеренно принижает возможности одарённых певцов?
– Что имеется в виду? – пробормотал Афанасий озадаченно.
– Могу назвать с десяток талантливых исполнителей, творчество которых искажено либо опущено до состояния низкопробной попсы. Ты наверняка слышал песни Серова, Леонтьева, Меладзе, Преснякова.
– Конечно, это же практически классика. У них не всё ровно, но поют они…
– Вот! – поднял вверх палец Малахов. – Не всё ровно! Большинство их песен – пусты как воздушные шарики и немелодичны! Они могли бы вызывать у слушателей гораздо больше позитивных эмоций, организовывать целые системы д о б – р о г о восприятия. Понимаешь? А вместо этого их завывания вызывают совсем другие чувства, вплоть до агрессивных.
– Ну, я не думал…
– Причина же в том, что позитивные эмоции никак не устраивают «пастухов» человечества. Они питаются энергией другой части спектра, которая начинается с равнодушия и заканчивается злобой и ненавистью.
– Не знаю, – качнул головой Афанасий. – Я действительно не анализировал песни в таком ракурсе. Каким образом можно организовать подобный контроль?
– Да элементарно. АПГ работает на Земле сотни, если не тысячи лет и учитывает все происходящие в обществе процессы. Кстати, именно поэтому эмиссары Ассоциации занимают такие важные посты в социуме, как программаторы СМИ, телевидения, радиовещания, комментаторы, критики, культурные деятели.
– Министры…
– И министры, полковник. Кстати, и в России министр образования и науки – их ставленник, а возможно, и сам Поводырь. Но это к слову. Казалось бы, институт президентства – мощнейшая структура, которую невозможно поколебать. Президенты руководят государствами, транснациональными корпорациями, выстраивают внешнюю и внутреннюю политику, держат экономику и распределяют ресурсы. Так?
– Наверно.
– А на самом деле в л а с т ь постепенно перетекает в другие ёмкости, к тем, кто заправляет умами и формирует общественное мнение. Это видно даже по росту демонстраций недовольных своим положением мигрантов. Слышал, что творится в Германии, Франции, Италии? Вообще в Европе?
– «Чёрные бунты».
– Верно. Европа наводнена пришельцами с юга, и общество превращается в бездумную толпу, которой легко управлять. Но вернёмся к России. Хочу дать задание.
– Я уже получил задание, – вздохнул Афанасий.
– По работе?
– Надо срочно готовить группу в Арктику, в Северном Ледовитом океане скоро состоится запуск первой нефтяной платформы.
– Ничего, наше задание проще и не требует мгновенного вмешательства. Хотя не менее важно. О комиссии по лженауке слышал?
– В комиссии работает один из экспертов «конторы».
– Необходимо взять под контроль её деятельность. Несмотря на кое-какие положительные дела, результат работы комиссии исключительно негативный! Закрываются абсолютно новые научные направления, замалчиваются перспективные труды талантливых самоучек и изобретателей, местные и федеральные власти отказывают финансировать проекты, которые потом вдруг реализуются за рубежом. Дальше терпеть такое положение просто преступно, страдает не отдельный человек, страдает Россия.
– У меня нет полномочий заниматься другими… проектами.
– Войнович в курсе, он поможет.
Афанасий помолчал, переваривая поступившую вводную. Заниматься комиссией по лженауке ему не хотелось, тем более что он не знал, каким образом сможет на неё повлиять Центр психофизических исследований. Но и отказываться от задания координатора он не имел права.
– Хорошо.
– И ещё о системе развлечений. Пора тебе задуматься, кто её инициирует и ради чего.
– Это важно?
Олег Харитонович пососал дольку лимона, проглотил, не жуя.
– Ты не представляешь, насколько важно. Это простейший способ установить контроль над людьми. По сути система развлечений – один из базовых элементов глобального контроля за человечеством.
– Есть и другие?
– Множество. Главное – поддерживать пустоту в головах, отучать от умственной деятельности, а для этого всё годится: ухудшение качества образования, подавление технического творчества, стимулирование низменных потребностей, эпатирование публики, эмоциональное насилование, шквал секса, переписывание истории и многое другое. Что делают, к примеру, средства массовой информации?
– Средства массовой дезинформации.
– В точку.
– Врут?
– Верно. Но главное – переключают сознание взрослого населения от решения социальных проблем на второстепенные вопросы. А что делает реклама?
– Тоже врёт.
– Отвлекает сознание людей, подчиняет его слоганам типа «бери от жизни всё». В сфере развлечений появилась новая система, которую никто из государственных деятелей не стремится понять. А система между тем продолжает развиваться, порождая художников, делающих натюрморты из замученных животных или скульптуры из фекалий. Возникли целые музеи и центры этого нового «искусства», в Москве их уже более двух десятков. Перечислять дерьмо, бурлящее в недрах нашего опускающегося на дно потребительского общества, бессмысленно. К чему это я тебе вещаю? К тому, чтобы ты понял: это не проявление свободы, как нам вдалбливают в головы правоведы и правозащитники. Это проявление с в о б о д ы р а с п у– щ е н н о с т и, ведущей в пропасть послушное рабское стадо.
Афанасий тоже взялся за ломтик лимона.
Олег Харитонович пригляделся к его ставшему задумчивым лицу.
– В вашей «конторе» не говорят о таких вещах?
– Мы инструмент решения проблем, а не школа. Нам выдают задания, мы их выполняем. Хотя кое о чём говорят, высшим офицерам даже читают лекции по психологии социума.
– Значит, и в вашей епархии что-то меняется, пусть и медленно. О вреде существующей системы экзаменов вам ничего не сообщали?
– Нет.
– Сам-то как думаешь, зачем нужны экзамены?
– Для контроля успеваемости, – не сразу нашёл ответ Афанасий, сбитый с толку. – Надо же проверить, знает человек пройденную тему или нет.
– Верно, но лишь отчасти. Экзамены нужны «пастухам» для того, чтобы отслеживать, в какой степени контролируется сознание и мышление детей. Вот почему всё чаще в средствах массовой… гм, гм, дезинформации появляются материалы о необходимости чипизации людей, детей – в первую очередь. Да ради «благой» цели – контроля их здоровья, самочувствия и занятости. Но это – предпосылки самого настоящего т о т а л ь н о г о контроля за человечеством! Чипы имплантированы уже миллионам людей, но целью является вживление чипов всем и каждому.
Свело челюсти, и Афанасий проглотил дольку лимона.
Малахов взял ещё одну.
– Не ломай голову, зачем я затронул эту тему. Всё, о чём я сказал, инициируется Поводырями через обычных людей. Ты, как офицер ФСБ, должен знать о таких вещах в первую очередь. Уверен, среди сотрудников «конторы» немало агентов АПГ, надо уметь вычислять их и…
– Давить!
– Перепрограммировать, как мы сделали это с Феллером. Собирай информацию, я хочу привлечь тебя к проблемам молодёжного досуга и обучения. Возможно даже, ты станешь модератором. В настоящее время мы анализируем состояние дел в эскорт-агентствах и салонах красоты, системе модных подиумов.
– А это зачем? – не понял Афанасий.
Олег Харитонович укоризненно покачал головой.
– Детские вопросы полковнику ФСБ задавать не пристало. Что такое элитные эскорт-агентства? Красивые девочки сопровождают бизнесменов и больших начальников на деловые встречи и за рубеж. Так?
– Вы тоже задаёте… вопросы.
– Нет, дорогой мой. Очень красивые и п о р о– д и с т ы е, прошу прощения за термин, девочки сопровождают уродов! Или нелюдей, что одно и то же. А потом исчезают. Хочешь статистику? В настоящий момент в России только официально зарегистрировано сто сорок тысяч пропавших без вести молодых людей, в большинстве своём – девушек. Из них красавиц – около сорока процентов. И очень много погибших. Одна умерла от передозировки наркотика, вторая выпрыгнула из окна…
– Как Сима, – пробормотал Афанасий.
– Третья бросилась под поезд метро, четвёртая под машину. Соображаешь, о чём речь?
Афанасий осоловело сморщился.
– Чушь какая-то! Вы хотите сказать, что их специально… убивают?
– Точного ответа нет, но существует предположение, основанное на фактах, что качественный генофонд русского народа уничтожается намеренно. Либо через алкоголь и наркотики, либо с помощью оглупляющих программ ТВ, либо физически, если другие методы не помогают и где-то намечается созревание очагов красоты, ума и силы. Займёшься?
Афанасий помолчал, с силой потёр лоб ладонью.
Последние события в Греции и на территории России, в Северодвинске и Углегорске, показали, что эмиссары фантастической Ассоциации Поводырей Галактики вполне материальны и что «Триэн» действительно сражается с реальным противником. Но одно дело – служить отчизне на посту сотрудника Федеральной службы безопасности, другое – переходить в состояние борца с невидимыми пришельцами на уровне, который раньше даже в голову не приходил. Во всяком случае Афанасий пока до конца не осознал важность этого решения. Мешал уклад жизни, мешали инструкции службы, вошедшие в плоть и кровь, полученные знания, мнения окружающих о «зелёных человечках» и собственное отношение к фантастике. Если бы ни встреча с Романом Волковым, а через него с руководителями «Триэн», Афанасий вряд ли когда-нибудь поверил в масштаб противостояния сил, проявленных на Земле. Но главное, что он сомневался в реальном существовании «ползучего» захвата власти.
И всё ещё казалось, что этими делами должен заниматься кто-то другой.
Олег Харитонович понял его молчание.
– Трудно, понимаю, но если не мы, то кто? У нас впервые появился шанс крупно поколебать позиции АПГ, и этим надо непременно воспользоваться.
Афанасий непонимающе глянул на собеседника.
– Вы взяли кого-то… из Поводырей?
– Ну, до Поводырей добраться пока не удаётся, хотя кое-кого из них мы вычислили. Скоро возьмёмся за нашего российского, удобно устроившегося в кресле министра образования. Нет, я имею в виду твоего приятеля Волкова.
Афанасий продолжал смотреть непонимающе, и Олег Харитонович добавил:
– Его возможности очень высоки, выше, чем у любого из нас. Возможно даже, они сравнимы с кондициями Поводырей. Надо их просто отточить, вытащить, как говорится, из ножен. С его помощью мы намереваемся выйти на главную базу АПГ на Земле и ещё дальше, в центр управления самой АПГ.
Афанасий хмыкнул.
– Это невозможно.
– Почему нет? Есть только одна проблема: Роман не родился воином, хотя ему и интересна наша деятельность. Его надо постоянно стимулировать, иначе он быстро перегорает и успокаивается.
– От него ушла жена.
– Я знаю. Это не радует, ибо поддержка любимой женщины даёт очень много.
– Потеря заставляет напрягаться. Иногда она даёт результат, который ждёшь годами.
Олег Харитонович раздвинул губы в улыбке.
– Это из собственного опыта?
Усмехнулся и Афанасий.
– Из чужого. Я наблюдателен.
– Нелишнее качество для сотрудника «конторы».
– А для вашего сотрудника?
– Тем более. Но мне пора. Запишу на диск кое-какую интересную информацию по конкурсам красоты разного уровня и передам. Думаю, это заставит тебя задуматься.
– Мне послезавтра надо быть в Арктике.
– Мы не торопимся, звони, если понадобится помощь. Наши люди живут и на Крайнем Севере.
Олег Харитонович откланялся, а Афанасий занялся изучением материалов по новому заданию. Спать он лёг далеко за полночь. Зато хорошо запомнил географические данные по всему маршруту следования от Москвы до самой платформы, а также узнал все особенности океана в месте её установки и технические характеристики самой конструкции.
Утром двадцать шестого июля спецгруппа Центра в составе семи человек была готова к путешествию в Арктику.
Афанасий взял с собой заместителя, майора Эрика Шаймиева, четверых экстрасенсов, проверенных в деле: Джокера, Криста, Зюму и Зяблика, – и квартирьера Тараса Двигуненко, игравшего также роль сотрудника, обеспечивающего безопасность группы. Двигуненко пришёл в ФСБ из спорта, будучи классным борцом-вольником, мастером спорта международного класса, чемпионом Европы в среднем весе, и уже зарекомендовал себя с самой лучшей стороны.
После короткого инструктажа группа села в микроавтобус, который к двенадцати часам дня доставил всех на военный аэродром в Кубинке.
Здесь всё было стандартно: часовое ожидание, посадка в самолёт через спецтерминал, размещение группы в грузовом отсеке бывшего бомбардировщика «Белый лебедь» («Ту-160»). Кроме команды Вьюгина, пассажиров не оказалось, хотя отсек был заполнен синими контейнерами всего на треть, и в нём можно было разместить ещё два десятка человек.
Взлетели в начале второго.
– Что в программе? – задал необязательный вопрос суетливый, остроносый, небольшого роста Зяблик.
– Вино, коньяк, девочки, – пошутил черноволосый Крист.
– Девочки у меня давно выпали из программы, – отмахнулся Зяблик. – Знаешь, сколько мне лет?
– Неужели сто?
– Почти угадал – восемьдесят один.
Все с интересом и недоверием посмотрели на коллегу, перевели взгляды на Афанасия, севшего к окну с плаком[5].
– Правда, командир? – спросил Крист.
– Правда, – кивнул Шаймиев. – Хотя это секретные сведения.
– Предлагаю всем поспать, – сказал Афанасий. – Лететь долго, а отдыхать не придётся вовсе.
– А коньяк?
– На обратном пути, – пообещал Шаймиев.
Вскоре все угомонились, затем кто-то взялся за книгу, кто-то приник к иллюминатору, кто-то действительно заснул. Экстрасенсы давно привыкли к командировкам в разные концы России и не ворчали, как прежде, о слишком частых сборах. Они были энтузиастами своего необычного ремесла и верили, что вершат благие дела.
Полторы тысячи километров от Москвы до Нарьян-Мара самолёт преодолел за один час сорок минут. Сели в аэропорту без десяти минут три.
Нарьян-Мар, с ненецкого – Красный город, располагался за Полярным кругом, в низовьях Печоры, в ста десяти километрах от побережья Баренцева моря. Но сам город пассажирам «Белого лебедя» рассмотреть не удалось, помешали облака.
Аэропорт принадлежал Министерству обороны России, хотя на нём садились и гражданские самолёты, а когда отремонтировали взлётно-посадочную полосу, он стал обслуживать и крупные среднемагистральные воздушные суда. Во всяком случае «Белый лебедь» – бывший сверхзвуковой бомбардировщик сел здесь нормально.
В аэропорту группа провела больше часа: выгружались, ждали сопровождающего, добирались до следующего транспортного борта, которым оказался новейший скоростной вертолёт «Ми-Х1», или «Беркут», способный развивать скорость до семисот километров в час. На такой «вертушке» подчинённые Афанасия ещё не летали, поэтому с любопытством начали рассматривать хищные обводы чуда российской авиатехники, выглядевшего как огромная клювастая птица.
– Да, научились делать у нас такие машины! – заключил осмотр Крист.
– Всегда умели, – возразил ему Зяблик. – Вспомни «Ка-52» «Аллигатор». Даже у амеров подобных не было.
– По-моему, его сделали всего в одном экземпляре.
– Какое-то время так и было, – согласился Шаймиев, спец по военной технике, в прошлом – лётчик. – Только в начале века «Аллигаторы» стали поступать в войска. Потом пошли «Ночные охотники» – «Ми двадцать восьмые» и «тридцать четвёртые». Это вы просто современных «вертушек» не видели. Сейчас испытывается машина, которая вберёт в себя все новейшие технологии, «Касатка» называется. Скорость – до девятисот, вооружение – как у штурмовика, маневренность – не снилась ни одному забугорному конструктору. Плюс незаметность, плюс малошумность, плюс исключительная живучесть. Да, командир?
– Садитесь, – коротко приказал Афанасий.
Расселись в тесной кабине «Беркута» с трудом, так как в ней уже лежали какие-то тюки и ящики.
Взлетели в половине пятого. Следующим пунктом пересадки являлся остров Южный из архипелага Новая Земля. Затем группа должна была пересесть на другой вертолёт и добраться до острова Визе в Баренцевом море, откуда её должен был забрать вертолёт, принадлежащий концерну «Газпром» и обслуживающий непосредственно строящуюся платформу.
Солнце торчало над горизонтом слева по курсу, но не садилось. За Полярным кругом царил долгий арктический день, и нужно было привыкать к постоянству света днём и ночью.
Вертолёт пересёк береговую линию. Впереди распахнулась безбрежная ширь Баренцева моря, вызывающая ассоциации гофрированного листа из свинца и стали. Вдали мелькнула нефтяная вышка, похожая на игрушечную.
– Что-то измельчали задания, – проворчал Джокер, провожая вышку глазами. – Раньше посерьёзней дела делались.
– Ты о чём? – поинтересовался Шаймиев.
– Нас вызывали на гораздо более важные мероприятия: спуск на воду атомного подводного крейсера в Северодвинске, старт нового космического корабля под Углегорском. А тут какая-то фитюлька – нефтяная вышка.
– Ну, это ты зря, – не согласился майор. – Платформа – огромное сооружение, а главное – опасное. Вспомни аварию на платформе в Мексиканском заливе в две тысячи десятом году. Она затонула после пожара в апреле, нефть удалось остановить в сентябре, а нефтяное пятно нейтрализовали только в следующем году.
– Это была экологическая катастрофа, – кивнул Зяблик. – Ещё и сейчас экосистема залива не восстановлена полностью, я читал.
– Так что если кто грохнет нашу вышку… – начал Крист.
– Понял, – вздохнул Зяблик. – Мало не покажется. Кстати, командир, а почему с нами не летит этот супермен, Волков?
– Вот чем надо заниматься. Это действует система закладки программ. Твоя команда должна приложить все усилия для декодирования «забывантов». Получено «добро» сверху. Их к чему-то готовят. К чему?
– К всемирной революции, – пошутил Афанасий.
– Она уже произошла, грядет нечто новое и более кардинальное. Возникла и ещё одна проблема.
– Китайские тайконавты?
– О китайцах мы тоже поговорим, как только «Русь» вернётся на Землю. Допросим экипаж, выясним детали.
– Допросим?
– Не придирайся к словам. И твоим сенсам работа найдётся. Сдаётся мне, китайцы случайно наткнулись на лунную базу АПГ. Жди вызова к Папе.
Афанасий коротко сказал:
– Жду.
Папой в «конторе» называли директора ФСБ.
Заработало воображение. После коротких раздумий Афанасий помчался в Центр, расположенный в тихом особняке, в старом парке, и развил бурную деятельность, в результате которой стали известны подробности трагедии на Луне.
Во-первых, пришла секретная информация по Управлению от сотрудников «конторы», обеспечивающих безопасность Российского Космического Агентства. Действия тайконавтов были признаны правильными, а провал их корабля в подлунные пустоты оценен случайным событием, какие происходят чрезвычайно редко. Место посадки «Шэнь Чжоу-20» было хорошо изучено с помощью телескопов и локаторов и не насторожило селенологов ни одним параметром. Точно так же здесь мог провалиться и любой другой корабль, американский или российский, вздумай его командир сесть точно в эту же точку Моря Кризисов.
Во-вторых, пришли данные от тех специалистов, которые беседовали с экипажем «Руси». Бортинженер российского корабля Михаил Астахов, спускавшийся в провал и благополучно вернувшийся обратно на борт «Руси», утверждал, что видел какие-то искусственные сооружения и геометрически правильные формы пещеры и стен. Из его слов можно было сделать вывод, что китайский модуль продавил крышу какого-то древнего города или технического объекта, принадлежащего обитателям Луны. Однако доказать этот вывод было нельзя, особенно после того как в место посадки китайского лунника грохнулся метеорит.
В-третьих, Афанасий собрал группу сенсов в составе четырёх человек, поставил задачу «интраскопировать» Луну в районе Моря Кризисов и получил однозначный ответ: «Там что-то есть!»
Правда, конкретных деталей подземного убежища экстрасенсы не разглядели, но сошлись во мнении, что в районе посадки китайского корабля располагается некий энергетический артефакт, вызывающий у сенсов странные ощущения.
– Бездна, – выразил свои ощущения экстрасенс Джокер. – Очень древняя, очень необычная, с нечеловеческими запахами.
– Если это подземный город, – добавил Петяй, – то не наш.
– Подлунный, – уточнил Афанасий.
– Ну, подлунный.
– Что значит – не наш?
– Его строили не люди.
– А кто? Американцы?
– Очень смешно.
– Вообще объект очень похож на базу, но не человеческую.
– Кто её взорвал?
Экстрасенсы переглянулись.
– Не мы, – хмуро пошутил Крист.
Написав отчёт «о прослушивании Луны», Афанасий доложил о своих выводах начальнику Управления «Т» и позвонил Роману:
– Ты Луной не занимался?
– Нет, – озадаченно ответил Волков. – А надо?
– Хорошо бы посмотреть на Море Кризисов с наших позиций.
– Вернусь вечером с тренировки и посмотрю. Больше ничего не скажешь?
– Пока нет, верстаю программу на полгода, будет и тебе работа. Если, конечно, тебя это заинтересует.
– Меня в данный момент интересует поведение кавказца.
– Обратись к Варсонофию, расскажи ему обо всём, это в компетенции аналитиков «Триэн».
– Ладно, – после паузы ответил Роман.
Разговор закончился.
Афанасий кивнул сам себе: он вполне понимал экстрасенса, от которого ушла жена. Они теперь находились в равном положении и отвлечься от личных проблем могли только с помощью напряжённой работы.
На следующий день его ждали две встречи.
Первая – с начальником Т-Управления, вторая – с Олегом Харитоновичем.
Генерал вызвал его в Управление к двенадцати часам дня, и Афанасий получил задание для Центра: обеспечить на своём уровне безопасность нефтяной платформы в Северном Ледовитом океане, обладающей собственным ядерным реактором.
Несмотря на благополучно завершившийся делёж океана между государствами, чьи берега выходили в арктические воды: Россия, Норвегия, Дания, Канада и Соединённые Штаты, – борьба за его ресурсы продолжалась, доходило до стычек между военными кораблями, охранявшими государственные акватории, и на успехи соседей все смотрели с завистью и подозрением. Лишь Россия к этому моменту имела шельфовые танкеры и новые ледоколы, поэтому её успехи в строительстве нефтяных установок обсуждались на всех уровнях и могли спровоцировать американцев (да и «мирных» канадцев) на любые «подвиги».
Начальник Т-Управления был, как всегда, лаконичен и грубоват.
– Сороковой градус северной широты и восемьдесят пятый градус восточной долготы, – сказал он. – Склон котловины Нансена.
– Это же Арктика, – хмыкнул Афанасий.
– А я вам не предлагаю отпуск на южных морях, – сухо оборвал его генерал.
Об информационном обеспечении задания он не обмолвился ни словом, что означало: подчинённые должны были сами позаботиться об изучении места предполагаемого действия. А поскольку о Северном Ледовитом океане и о нефтяных платформах Афанасий имел самые общие представления, ему предстояло лично заняться сбором данных, изучить все детали операции и организовать работу бригады сенсов на самой платформе.
Афанасий прикинул, хватит ли ему времени на поиск нужных баз данных, и сожалеюще цокнул языком. У него было всего три с половиной дня на все процедуры, включая перелёт, что означало: надо браться за дело немедленно и напрягать память, чтобы запомнить всё для выполнения задания.
Вторая встреча – с координатором «Триэн» произошла вечером в квартире Афанасия.
После того как Вьюгин обнаружил у себя дома целую систему «жучков», встроенных в детали интерьера, он каждый день проверял квартиру с помощью микроволнового сканера ДВГ, разработанного в недрах российских военных лабораторий и получившего у специалистов меткое прозвище «дамвглаз». Сканер был способен определить любое передающее или записывающее сигнал устройство, в том числе созданное на базе нанотехнологий.
Однако с момента ухода Лики, а точнее, с момента задержания её подруги Симы, в квартире Афанасия никто не появлялся, кроме Олега Харитоновича, а он каким-то образом сканировал квартиру (не иначе – «третьим глазом») и вести разговоры не боялся даже на самые секретные темы.
Когда Афанасий заикнулся о разговоре с Романом Волковым, Малахов остановил полковника:
– Я знаю, наши люди уже анализируют ситуацию. Ты лучше скажи: на концерты ходишь?
Афанасий, перестав помешивать ложечкой зелёный чай, недоумённо посмотрел на гостя.
– На какие?
– Где поют, – усмехнулся Олег Харитонович, также берясь за чашку.
– А-а… нет, некогда. Раньше ходил, Лика таскала по театрам, теперь изредка телик включаю.
– Кого-нибудь из певцов знаешь?
– Лично?
– Необязательно.
– Молодых или зрелых?
– Да любых.
– Я человек старой закалки, мне нравятся песни Лозы, Лепса, Носкова, не говоря уж об Антонове, дай бог ему здоровья, как говорится.
– Тебе не кажется, что кто-то намеренно принижает возможности одарённых певцов?
– Что имеется в виду? – пробормотал Афанасий озадаченно.
– Могу назвать с десяток талантливых исполнителей, творчество которых искажено либо опущено до состояния низкопробной попсы. Ты наверняка слышал песни Серова, Леонтьева, Меладзе, Преснякова.
– Конечно, это же практически классика. У них не всё ровно, но поют они…
– Вот! – поднял вверх палец Малахов. – Не всё ровно! Большинство их песен – пусты как воздушные шарики и немелодичны! Они могли бы вызывать у слушателей гораздо больше позитивных эмоций, организовывать целые системы д о б – р о г о восприятия. Понимаешь? А вместо этого их завывания вызывают совсем другие чувства, вплоть до агрессивных.
– Ну, я не думал…
– Причина же в том, что позитивные эмоции никак не устраивают «пастухов» человечества. Они питаются энергией другой части спектра, которая начинается с равнодушия и заканчивается злобой и ненавистью.
– Не знаю, – качнул головой Афанасий. – Я действительно не анализировал песни в таком ракурсе. Каким образом можно организовать подобный контроль?
– Да элементарно. АПГ работает на Земле сотни, если не тысячи лет и учитывает все происходящие в обществе процессы. Кстати, именно поэтому эмиссары Ассоциации занимают такие важные посты в социуме, как программаторы СМИ, телевидения, радиовещания, комментаторы, критики, культурные деятели.
– Министры…
– И министры, полковник. Кстати, и в России министр образования и науки – их ставленник, а возможно, и сам Поводырь. Но это к слову. Казалось бы, институт президентства – мощнейшая структура, которую невозможно поколебать. Президенты руководят государствами, транснациональными корпорациями, выстраивают внешнюю и внутреннюю политику, держат экономику и распределяют ресурсы. Так?
– Наверно.
– А на самом деле в л а с т ь постепенно перетекает в другие ёмкости, к тем, кто заправляет умами и формирует общественное мнение. Это видно даже по росту демонстраций недовольных своим положением мигрантов. Слышал, что творится в Германии, Франции, Италии? Вообще в Европе?
– «Чёрные бунты».
– Верно. Европа наводнена пришельцами с юга, и общество превращается в бездумную толпу, которой легко управлять. Но вернёмся к России. Хочу дать задание.
– Я уже получил задание, – вздохнул Афанасий.
– По работе?
– Надо срочно готовить группу в Арктику, в Северном Ледовитом океане скоро состоится запуск первой нефтяной платформы.
– Ничего, наше задание проще и не требует мгновенного вмешательства. Хотя не менее важно. О комиссии по лженауке слышал?
– В комиссии работает один из экспертов «конторы».
– Необходимо взять под контроль её деятельность. Несмотря на кое-какие положительные дела, результат работы комиссии исключительно негативный! Закрываются абсолютно новые научные направления, замалчиваются перспективные труды талантливых самоучек и изобретателей, местные и федеральные власти отказывают финансировать проекты, которые потом вдруг реализуются за рубежом. Дальше терпеть такое положение просто преступно, страдает не отдельный человек, страдает Россия.
– У меня нет полномочий заниматься другими… проектами.
– Войнович в курсе, он поможет.
Афанасий помолчал, переваривая поступившую вводную. Заниматься комиссией по лженауке ему не хотелось, тем более что он не знал, каким образом сможет на неё повлиять Центр психофизических исследований. Но и отказываться от задания координатора он не имел права.
– Хорошо.
– И ещё о системе развлечений. Пора тебе задуматься, кто её инициирует и ради чего.
– Это важно?
Олег Харитонович пососал дольку лимона, проглотил, не жуя.
– Ты не представляешь, насколько важно. Это простейший способ установить контроль над людьми. По сути система развлечений – один из базовых элементов глобального контроля за человечеством.
– Есть и другие?
– Множество. Главное – поддерживать пустоту в головах, отучать от умственной деятельности, а для этого всё годится: ухудшение качества образования, подавление технического творчества, стимулирование низменных потребностей, эпатирование публики, эмоциональное насилование, шквал секса, переписывание истории и многое другое. Что делают, к примеру, средства массовой информации?
– Средства массовой дезинформации.
– В точку.
– Врут?
– Верно. Но главное – переключают сознание взрослого населения от решения социальных проблем на второстепенные вопросы. А что делает реклама?
– Тоже врёт.
– Отвлекает сознание людей, подчиняет его слоганам типа «бери от жизни всё». В сфере развлечений появилась новая система, которую никто из государственных деятелей не стремится понять. А система между тем продолжает развиваться, порождая художников, делающих натюрморты из замученных животных или скульптуры из фекалий. Возникли целые музеи и центры этого нового «искусства», в Москве их уже более двух десятков. Перечислять дерьмо, бурлящее в недрах нашего опускающегося на дно потребительского общества, бессмысленно. К чему это я тебе вещаю? К тому, чтобы ты понял: это не проявление свободы, как нам вдалбливают в головы правоведы и правозащитники. Это проявление с в о б о д ы р а с п у– щ е н н о с т и, ведущей в пропасть послушное рабское стадо.
Афанасий тоже взялся за ломтик лимона.
Олег Харитонович пригляделся к его ставшему задумчивым лицу.
– В вашей «конторе» не говорят о таких вещах?
– Мы инструмент решения проблем, а не школа. Нам выдают задания, мы их выполняем. Хотя кое о чём говорят, высшим офицерам даже читают лекции по психологии социума.
– Значит, и в вашей епархии что-то меняется, пусть и медленно. О вреде существующей системы экзаменов вам ничего не сообщали?
– Нет.
– Сам-то как думаешь, зачем нужны экзамены?
– Для контроля успеваемости, – не сразу нашёл ответ Афанасий, сбитый с толку. – Надо же проверить, знает человек пройденную тему или нет.
– Верно, но лишь отчасти. Экзамены нужны «пастухам» для того, чтобы отслеживать, в какой степени контролируется сознание и мышление детей. Вот почему всё чаще в средствах массовой… гм, гм, дезинформации появляются материалы о необходимости чипизации людей, детей – в первую очередь. Да ради «благой» цели – контроля их здоровья, самочувствия и занятости. Но это – предпосылки самого настоящего т о т а л ь н о г о контроля за человечеством! Чипы имплантированы уже миллионам людей, но целью является вживление чипов всем и каждому.
Свело челюсти, и Афанасий проглотил дольку лимона.
Малахов взял ещё одну.
– Не ломай голову, зачем я затронул эту тему. Всё, о чём я сказал, инициируется Поводырями через обычных людей. Ты, как офицер ФСБ, должен знать о таких вещах в первую очередь. Уверен, среди сотрудников «конторы» немало агентов АПГ, надо уметь вычислять их и…
– Давить!
– Перепрограммировать, как мы сделали это с Феллером. Собирай информацию, я хочу привлечь тебя к проблемам молодёжного досуга и обучения. Возможно даже, ты станешь модератором. В настоящее время мы анализируем состояние дел в эскорт-агентствах и салонах красоты, системе модных подиумов.
– А это зачем? – не понял Афанасий.
Олег Харитонович укоризненно покачал головой.
– Детские вопросы полковнику ФСБ задавать не пристало. Что такое элитные эскорт-агентства? Красивые девочки сопровождают бизнесменов и больших начальников на деловые встречи и за рубеж. Так?
– Вы тоже задаёте… вопросы.
– Нет, дорогой мой. Очень красивые и п о р о– д и с т ы е, прошу прощения за термин, девочки сопровождают уродов! Или нелюдей, что одно и то же. А потом исчезают. Хочешь статистику? В настоящий момент в России только официально зарегистрировано сто сорок тысяч пропавших без вести молодых людей, в большинстве своём – девушек. Из них красавиц – около сорока процентов. И очень много погибших. Одна умерла от передозировки наркотика, вторая выпрыгнула из окна…
– Как Сима, – пробормотал Афанасий.
– Третья бросилась под поезд метро, четвёртая под машину. Соображаешь, о чём речь?
Афанасий осоловело сморщился.
– Чушь какая-то! Вы хотите сказать, что их специально… убивают?
– Точного ответа нет, но существует предположение, основанное на фактах, что качественный генофонд русского народа уничтожается намеренно. Либо через алкоголь и наркотики, либо с помощью оглупляющих программ ТВ, либо физически, если другие методы не помогают и где-то намечается созревание очагов красоты, ума и силы. Займёшься?
Афанасий помолчал, с силой потёр лоб ладонью.
Последние события в Греции и на территории России, в Северодвинске и Углегорске, показали, что эмиссары фантастической Ассоциации Поводырей Галактики вполне материальны и что «Триэн» действительно сражается с реальным противником. Но одно дело – служить отчизне на посту сотрудника Федеральной службы безопасности, другое – переходить в состояние борца с невидимыми пришельцами на уровне, который раньше даже в голову не приходил. Во всяком случае Афанасий пока до конца не осознал важность этого решения. Мешал уклад жизни, мешали инструкции службы, вошедшие в плоть и кровь, полученные знания, мнения окружающих о «зелёных человечках» и собственное отношение к фантастике. Если бы ни встреча с Романом Волковым, а через него с руководителями «Триэн», Афанасий вряд ли когда-нибудь поверил в масштаб противостояния сил, проявленных на Земле. Но главное, что он сомневался в реальном существовании «ползучего» захвата власти.
И всё ещё казалось, что этими делами должен заниматься кто-то другой.
Олег Харитонович понял его молчание.
– Трудно, понимаю, но если не мы, то кто? У нас впервые появился шанс крупно поколебать позиции АПГ, и этим надо непременно воспользоваться.
Афанасий непонимающе глянул на собеседника.
– Вы взяли кого-то… из Поводырей?
– Ну, до Поводырей добраться пока не удаётся, хотя кое-кого из них мы вычислили. Скоро возьмёмся за нашего российского, удобно устроившегося в кресле министра образования. Нет, я имею в виду твоего приятеля Волкова.
Афанасий продолжал смотреть непонимающе, и Олег Харитонович добавил:
– Его возможности очень высоки, выше, чем у любого из нас. Возможно даже, они сравнимы с кондициями Поводырей. Надо их просто отточить, вытащить, как говорится, из ножен. С его помощью мы намереваемся выйти на главную базу АПГ на Земле и ещё дальше, в центр управления самой АПГ.
Афанасий хмыкнул.
– Это невозможно.
– Почему нет? Есть только одна проблема: Роман не родился воином, хотя ему и интересна наша деятельность. Его надо постоянно стимулировать, иначе он быстро перегорает и успокаивается.
– От него ушла жена.
– Я знаю. Это не радует, ибо поддержка любимой женщины даёт очень много.
– Потеря заставляет напрягаться. Иногда она даёт результат, который ждёшь годами.
Олег Харитонович раздвинул губы в улыбке.
– Это из собственного опыта?
Усмехнулся и Афанасий.
– Из чужого. Я наблюдателен.
– Нелишнее качество для сотрудника «конторы».
– А для вашего сотрудника?
– Тем более. Но мне пора. Запишу на диск кое-какую интересную информацию по конкурсам красоты разного уровня и передам. Думаю, это заставит тебя задуматься.
– Мне послезавтра надо быть в Арктике.
– Мы не торопимся, звони, если понадобится помощь. Наши люди живут и на Крайнем Севере.
Олег Харитонович откланялся, а Афанасий занялся изучением материалов по новому заданию. Спать он лёг далеко за полночь. Зато хорошо запомнил географические данные по всему маршруту следования от Москвы до самой платформы, а также узнал все особенности океана в месте её установки и технические характеристики самой конструкции.
Утром двадцать шестого июля спецгруппа Центра в составе семи человек была готова к путешествию в Арктику.
Афанасий взял с собой заместителя, майора Эрика Шаймиева, четверых экстрасенсов, проверенных в деле: Джокера, Криста, Зюму и Зяблика, – и квартирьера Тараса Двигуненко, игравшего также роль сотрудника, обеспечивающего безопасность группы. Двигуненко пришёл в ФСБ из спорта, будучи классным борцом-вольником, мастером спорта международного класса, чемпионом Европы в среднем весе, и уже зарекомендовал себя с самой лучшей стороны.
После короткого инструктажа группа села в микроавтобус, который к двенадцати часам дня доставил всех на военный аэродром в Кубинке.
Здесь всё было стандартно: часовое ожидание, посадка в самолёт через спецтерминал, размещение группы в грузовом отсеке бывшего бомбардировщика «Белый лебедь» («Ту-160»). Кроме команды Вьюгина, пассажиров не оказалось, хотя отсек был заполнен синими контейнерами всего на треть, и в нём можно было разместить ещё два десятка человек.
Взлетели в начале второго.
– Что в программе? – задал необязательный вопрос суетливый, остроносый, небольшого роста Зяблик.
– Вино, коньяк, девочки, – пошутил черноволосый Крист.
– Девочки у меня давно выпали из программы, – отмахнулся Зяблик. – Знаешь, сколько мне лет?
– Неужели сто?
– Почти угадал – восемьдесят один.
Все с интересом и недоверием посмотрели на коллегу, перевели взгляды на Афанасия, севшего к окну с плаком[5].
– Правда, командир? – спросил Крист.
– Правда, – кивнул Шаймиев. – Хотя это секретные сведения.
– Предлагаю всем поспать, – сказал Афанасий. – Лететь долго, а отдыхать не придётся вовсе.
– А коньяк?
– На обратном пути, – пообещал Шаймиев.
Вскоре все угомонились, затем кто-то взялся за книгу, кто-то приник к иллюминатору, кто-то действительно заснул. Экстрасенсы давно привыкли к командировкам в разные концы России и не ворчали, как прежде, о слишком частых сборах. Они были энтузиастами своего необычного ремесла и верили, что вершат благие дела.
Полторы тысячи километров от Москвы до Нарьян-Мара самолёт преодолел за один час сорок минут. Сели в аэропорту без десяти минут три.
Нарьян-Мар, с ненецкого – Красный город, располагался за Полярным кругом, в низовьях Печоры, в ста десяти километрах от побережья Баренцева моря. Но сам город пассажирам «Белого лебедя» рассмотреть не удалось, помешали облака.
Аэропорт принадлежал Министерству обороны России, хотя на нём садились и гражданские самолёты, а когда отремонтировали взлётно-посадочную полосу, он стал обслуживать и крупные среднемагистральные воздушные суда. Во всяком случае «Белый лебедь» – бывший сверхзвуковой бомбардировщик сел здесь нормально.
В аэропорту группа провела больше часа: выгружались, ждали сопровождающего, добирались до следующего транспортного борта, которым оказался новейший скоростной вертолёт «Ми-Х1», или «Беркут», способный развивать скорость до семисот километров в час. На такой «вертушке» подчинённые Афанасия ещё не летали, поэтому с любопытством начали рассматривать хищные обводы чуда российской авиатехники, выглядевшего как огромная клювастая птица.
– Да, научились делать у нас такие машины! – заключил осмотр Крист.
– Всегда умели, – возразил ему Зяблик. – Вспомни «Ка-52» «Аллигатор». Даже у амеров подобных не было.
– По-моему, его сделали всего в одном экземпляре.
– Какое-то время так и было, – согласился Шаймиев, спец по военной технике, в прошлом – лётчик. – Только в начале века «Аллигаторы» стали поступать в войска. Потом пошли «Ночные охотники» – «Ми двадцать восьмые» и «тридцать четвёртые». Это вы просто современных «вертушек» не видели. Сейчас испытывается машина, которая вберёт в себя все новейшие технологии, «Касатка» называется. Скорость – до девятисот, вооружение – как у штурмовика, маневренность – не снилась ни одному забугорному конструктору. Плюс незаметность, плюс малошумность, плюс исключительная живучесть. Да, командир?
– Садитесь, – коротко приказал Афанасий.
Расселись в тесной кабине «Беркута» с трудом, так как в ней уже лежали какие-то тюки и ящики.
Взлетели в половине пятого. Следующим пунктом пересадки являлся остров Южный из архипелага Новая Земля. Затем группа должна была пересесть на другой вертолёт и добраться до острова Визе в Баренцевом море, откуда её должен был забрать вертолёт, принадлежащий концерну «Газпром» и обслуживающий непосредственно строящуюся платформу.
Солнце торчало над горизонтом слева по курсу, но не садилось. За Полярным кругом царил долгий арктический день, и нужно было привыкать к постоянству света днём и ночью.
Вертолёт пересёк береговую линию. Впереди распахнулась безбрежная ширь Баренцева моря, вызывающая ассоциации гофрированного листа из свинца и стали. Вдали мелькнула нефтяная вышка, похожая на игрушечную.
– Что-то измельчали задания, – проворчал Джокер, провожая вышку глазами. – Раньше посерьёзней дела делались.
– Ты о чём? – поинтересовался Шаймиев.
– Нас вызывали на гораздо более важные мероприятия: спуск на воду атомного подводного крейсера в Северодвинске, старт нового космического корабля под Углегорском. А тут какая-то фитюлька – нефтяная вышка.
– Ну, это ты зря, – не согласился майор. – Платформа – огромное сооружение, а главное – опасное. Вспомни аварию на платформе в Мексиканском заливе в две тысячи десятом году. Она затонула после пожара в апреле, нефть удалось остановить в сентябре, а нефтяное пятно нейтрализовали только в следующем году.
– Это была экологическая катастрофа, – кивнул Зяблик. – Ещё и сейчас экосистема залива не восстановлена полностью, я читал.
– Так что если кто грохнет нашу вышку… – начал Крист.
– Понял, – вздохнул Зяблик. – Мало не покажется. Кстати, командир, а почему с нами не летит этот супермен, Волков?