Головачев Василий. Технозона

   – Чёрт, они и в самом деле живые! – пробормотал Денис, когда разведчики наконец выбрались в следующий тоннель. – Вам не кажется, что «виноградины» напоминают икринки?
   – Что? – не поняла Кэтрин.
   – Рыбью икру. И на самом деле Ирод не просто астероид, а нечто вроде инкубатора. Или ковчега.
   – Об этом мы поговорим позже, когда найдём пропавших. Не забивайте голову посторонними мыслями, майор. Мы находимся внутри астероида уже шесть минут, а не прошли и четверти пути.
   Денис молча увеличил скорость «Ореха». С одной стороны, мужская хватка американки внушала уважение, с другой – такая жёсткая сосредоточенность, по его мнению, женщину не украшала.
   Тоннель внезапно свернул!
   То есть он только что был прямым, уходя в недра астероида, и вдруг как живой изогнулся почти под прямым углом! Денис едва успел среагировать на это скоротечное изменение обстановки, чиркнул бортом буксира о бугристую, искрящуюся чёрными кристалликами стену хода.
   Зависли, осмысливая происшествие.
   – Что это было?
   – Похоже, нас не хотят пропускать в центр креста, – хмуро сказала Кэтрин. – Со мной тоже такое случалось.
   – Что будем делать?
   – Идти дальше. Другого варианта всё равно нет.
   Денис мельком глянул на красные циферки отсчёта времени, вспыхивающие на внутренней пластине шлема: прошло девять минут с момента их вторжения в недра Ирода, – включил двигатель. Буксир поплыл вперёд, держась оси тоннеля, разогнался.
   Мимо побежали покрытые посверкивающие кристаллами стены хода.
   Пятьдесят метров, семьдесят…
   Ни одной интересной детали, ни сужения, ни расширения. Прямая «кишка».
   Сто метров…
   Что-то чёрное впереди, бесплотное, с россыпью немигающих огоньков…
   Оп-ля!
   Денис резко затормозил.
   Однако буксир остановился не сразу, проскочил по инерции последние метры тоннеля… и вылетел в космос!
   Слева бугристая чёрная плоскость, освещённая солнцем. Справа звёздная пропасть. Сзади – удаляющийся угол перекладины креста.
   Оба оглянулись и успели заметить, как дыра тоннеля, через которую они вылетели в пространство, заросла искристой кристаллической пробкой.
   Не приходилось сомневаться, что неведомые хозяева астероида просто-напросто выпроводили непрошеных гостей за пределы своих владений.

9

   Растерянность прошла быстро.
   По часам космонавтов они путешествовали внутри крестовины астероида одиннадцать минут. По бортовым же часам обоих кораблей их отсутствие длилось девять часов! Сомнений больше не оставалось: время внутри Ирода действительно шло в пятьдесят раз медленнее, чем снаружи.
   Связались с компьютером «Техаса», выслушали полученные с Земли инструкции. Руководители полёта в НАСА рекомендовали своим астронавтам немедленно покинуть астероид, так как удар по нему был предрешён. Рисковать никто не хотел, ни государственные мужи США, ни депутаты Госдумы России, ни президенты двух стран. Правда, до запуска к астероиду ракет с ядерной начинкой ещё оставалось около сорока часов. И за это время космонавтам обоих кораблей надо было решить проблему поиска ушедших на разведку товарищей и стартовать к Земле.
   – Мы в цейтноте! – подвёл итог размышлениям Денис, не зная, на что решиться. Шансы найти командира и бортинженера таяли с каждым часом, зато шансы быть взорванными вместе с астероидом возрастали в той же пропорции. Стоило им задержаться внутри крестообразной – и очень своеобразной – «машины времени» хотя бы на лишних полчаса – и пиши пропало! Земля не отзовёт ракеты, так как речь идёт о спасении миллионов жизней, а то и всего человечества.
   – Возвращаемся! – сказала Кэтрин Бьюти-Джонс непререкаемым тоном. – Мы ещё не использовали до конца все свои возможности.
   Денис хотел напомнить ей, что это по вине их горе-генералов из НАСА сложилась такая ситуация, но передумал. Обвинения не помогали найти выход из создавшегося положения. Походу в недра странного объекта, принятого людьми за астероид, альтернативы не было.
   – Но проход закрылся… – сказал он.
   – Будем искать другой! – отрезала американка.
   Буксир пополз вдоль чёрной плоскости – грани более короткой перекладины креста на высоте ста метров. Иногда казалось, что среди бугров и ложбин открываются дыры и трещины. Тогда приходилось спускаться ниже, изучать рельеф, до боли в глазах всматриваться в искристую грань. Затем лететь дальше. Лишь через час удалось найти «кротовью нору» – вход в подземелья астероида, когда у обоих почти иссякло терпение и кончились силы. Пульс Дениса участился до предела, пришлось даже принимать особое успокоительное – из аптечки внутри скафандра, – состав которого был разработан российскими медиками для таких случаев. Каким образом поддерживала свой тонус американка, можно было только гадать. Но она не жаловалась.
   – Ныряем!
   – Сколько у нас осталось маяков?
   – Восемь плюс ваши модули.
   – Бакены.
   – Всего четырнадцать.
   – Не мало?
   – У вас есть ещё?
   – Нет.
   – Тогда к чему эти вопросы? Ведите катер!
   – Надеюсь, на этот раз нас не выгонят?
   – Как получится. – В голосе женщины прозвучала насмешка, и она добавила фразу по-английски, которая переводилась на русский язык как «кто не рискует, тот не пьет шампанского».
   Денис улыбнулся, снова преисполняясь уважения к мужеству спутницы, знавшей, что она запросто может погибнуть.
   Буксир вплыл в пятиметровое отверстие «червоточины», ведущей куда-то в глубь массива пород астероида. И стоило ему пройти два десятка метров, как тоннель позади закрылся. Сработала неведомая автоматика Ирода, подчинявшаяся своей нечеловеческой логике.
   Но космонавты не стали задерживаться, искать объяснений поведению хозяев: то впускают без надобности, то выгоняют без причин, – лишь увеличили скорость своего неказистого транспортного средства. Оба верили, что смогут выбраться обратно через какой-нибудь другой тоннель.
   Знакомая шарообразная полость с «виноградной кистью» внутри, соединённой со стенками множеством растяжек и клейких на вид перепонок. Что же это такое в самом деле? Ковчег? Корабль-матка? Космическая «рыба» с икрой внутри? Неужели догадка верна, и каждая «виноградина» представляет собой «икринку» или «яйцо» с зародышем внутри? Но что это за зародыши? И почему ковчег несётся к Земле с такой бешеной скоростью? Ведь если это и впрямь корабль-матка, он же погибнет?..
   – Не зевайте! – подстегнула спутника американка. – Тоннель начинается чуть правей.
   Миновали перепонки и растяжки, вошли в продолжение тоннеля.
   Сто метров…
   Новая полость.
   Та же «виноградная кисть», только «виноградины» вдвое крупнее, и внутри каждой пульсирует некая шипастая конструкция с четырьмя конечностями и рогатой головой. Точно – зародыши!
   – Вы видите?!
   – Я встречала гроздья ещё больше – в центре.
   – Это действительно «икра»!
   – Что вы хотите сказать?
   – Мы внутри корабля-матки! Либо просто внутри матки! Это не астероид. В училище вам должны были читать лекции о панспермии…
   – Панспермия – лишь красивая гипотеза.
   – Теперь уже не гипотеза. Перед вами прямое доказательство распространения жизни в космосе путём панспермии – переноса спор.
   – Это сказка, мистер Молодцоув.
   – Вовсе не сказка!
   – Спорить будем потом, майор. Прежде давайте продолжим поиск коллег.
   Буксир двинулся дальше.
   Ещё сто метров, и ещё пещера – гораздо больше, чем ранее встречавшиеся. «Гроздь винограда» в ней также была крупнее других, и в каждой «виноградине»…
   – Ничего себе!
   Денис остановил аппарат.
   В огромном прозрачно-малиновом эллипсоиде «виноградины» величиной с железнодорожную цистерну плавал… самый настоящий динозавр! Только шестилапый и двухголовый! Глаз у него видно не было, но сомневаться в том, что он живой, не приходилось.
   – Жуть! – с дрожью в голосе прокомментировала Кэтрин. Видимо, и до неё дошёл смысл увиденного. Догадка Дениса отражала истину: астероид Ирод представлял собой гигантский транспортный корабль, несущий в своём чреве зародыши иной жизни.
   – Ковчег! – повторил Денис. – Разве что не Ноев. Остается только узнать, почему чужепланетный «Ной» выбрал для своего финиша Землю.
   – Да! – очнулась американка. – То есть нет! У нас конкретная задача. Всё остальное после. Идём дальше!
   Буксир с трудом протиснулся между растяжками, вплыл в тоннель, бывший вдвое шире, чем прежние. Если Денис ориентировался правильно, они сейчас двигались по оси самой длинной перекладины креста, приближаясь к узлу пересечения перекладин. Вероятно, там располагалось центральное «спорохранилище» «ковчега» или же рубка управления.
   Шестнадцатая минута пути…
   Ещё одна полость.
   «Гроздь винограда» с жуткими насекомовидными тварями внутри, готовыми, казалось, в любое мгновение вылезти из своих яиц.
   Тоннель. На стенах – шрамы и сизые полосы пепла. Такое впечатление, что здесь произошло сражение с использованием лазерных излучателей.
   – Уж не ваши ли ребята тут нашумели? – пробормотал Денис.
   – С таким же успехом это могли быть и ваши! – огрызнулась Кэтрин. Позвала: – Бишоп! Гриффит! Где вы?
   Тишина в ответ. Слабые щелчки и шелест на всех диапазонах связи. Только изредка доносится тихий вскрик ближайшего сброшенного радиомаяка.
   Денис тоже попробовал позвать своих, но ни Зайцев, ни Глинич не отозвались.
   «Здесь их можно искать целый год!» – пришла пугающая мысль. Он поспешил отогнать ее.
   Двести метров… Восемнадцать минут пребывания в другом времени… сколько же прошло времени на Земле? Часов пятнадцать? И на сколько хватит терпения у военачальников, держащих пальцы на кнопках пуска ядерных ракет?..
   Гигантская – одним взглядом не объять – шаровидная полость, наполненная таинственной жизнью.
   Традиционная «гроздь винограда» в центре, самая большая из всех, с оранжево-янтарными «виноградинами». Внутри – чешуйчатые твари с кожистыми крыльями. Перепонки. Растяжки. Плавающие бесцельно трёхметровые шары, наполненные светящейся пылью или же прозрачной жидкостью жёлтого или – реже – голубоватого цвета. Шум в радиоэфире: будто недалеко кипит вода, проливаясь на раскалённую плиту.
   Взгляд! Тяжёлый, подозрительный, полный угрозы.
   По спине между лопаток протекла холодная струйка.
   Денис вспотел.
   – За нами наблюдают!
   – Посмотрите вниз! – возбуждённо проговорила Кэтрин. – Видите?
   Он посмотрел.
   Выжженные лазером выбоины, какие-то льдистые натёки, брызги, сизо-белёсые лохмотья, изогнутые рваные полупрозрачные куски стекла, похожие на остатки яичной скорлупы…
   – Дьявольщина! Неужели здесь и в самом деле шёл бой?! Кто же начал первым?
   – Это не важно. Наши парни где-то здесь! Давайте искать!
   Американка сбросила очередной бакен, славший в эфир призыв откликнуться всем, кто его слышит. Но никто на этот призыв не отвечал. Земляне его не слышали. Или не могли ответить, будучи давно погибшими.
   К буксиру свалился сверху белый прозрачный шар, заполненный текучими светящимися вихриками. Ощущение взгляда усилилось.
   Кэтрин достала оружие.
   – Не стреляйте! – быстро проговорил Денис. – Попробуем договориться! Может быть, это наш последний шанс вызволить ребят и убраться отсюда живыми!
   – Как вы это сделаете, не зная, с кем имеете дело? Если хозяева уничтожили разведчиков, то уничтожат и нас!
   – Уверен, наши ребята живы! Помните, когда мы освобождали буксир и разрезали растяжку? Нас ведь наверняка могли убить, но не убили! Просто вышвырнули вон!
   – Почему же не вышвырнули парней?
   – Не знаю. Но шанс найти их есть! Не стреляйте!
   – Вы пацифист, мистер Молодцоув. – Кэтрин после некоторых колебаний опустила пистолет, но не спрятала в захват. – Хорошо, действуйте. Однако я оставляю за собой право защищаться.
   Денис хотел сказать, что это техника ковчега вынуждена защищаться от пришельцев, но прикусил язык. К тому же он не знал, что делать дальше. В его практике не было встреч с творениями чужих разумных существ.

10

   Центр управления полётами Российских войск космического назначения располагался на территории бывшего испытательного полигона, а ныне космодрома Плесецк. Он вступил в строй всего два года назад и представлял собой суперсовременный компьютерный комплекс, принимающий информацию по сотням каналов связи со всеми объектами РВКН, обсерваториями страны, базами и пунктами наблюдения за космическим пространством на Земле и в космосе.
   Главный зал Центра с рядами компьютерных терминалов напоминал зал ЦУПа в Подмосковье, но имел кроме огромной – во всю стену – операционной планшет-карты Земли ещё и такой же огромный экран, способный синтезировать любое изображение – от мирного земного или космического пейзажа до панорамы планеты или звезды. В настоящий момент экран показывал угольно-чёрное небо со звёздной полосой Млечного Пути и ползущий по нему чёрный крестик астероида Ирод.
   В зале работали далеко не все терминалы, и народу в нём было немного, в основном – операторы в голубой форме космических войск. У центрального монитора стояла небольшая группа людей – пять человек, концентрируясь вокруг мужчины в штатском, высокого, средних лет, с выразительным умным лицом и светло-голубыми глазами. Это был президент России. Он внимательно слушал командующего РВКН. Остальные молчали. Затем к группе присоединился начальник Центра экстремального оперирования в космосе генерал Лещенко.
   – Они не выходят на связь уже больше суток, Александр Васильевич. Вокруг Ирода летает американский шаттл, но тоже молчит.
   – Где «Ангара»? – тихо спросил президент.
   – Наша «птичка» сидит на грани малой перекладины, у стыка её с большой. Поэтому ни с Земли, ни с Луны она не видна, только с борта межпланетного зонда «Коперник».
   – Вы думаете, они погибли?
   – Если верить американцам, время внутри астероида течёт в полсотни раз медленнее. Наши ребята могли просто не знать этого и спокойно заниматься разведкой.
   – Все трое?
   Лещенко вытер вспотевшее лицо платком.
   – Судя по тем сведениям, что мы имеем, в астероид пошли командир корабля полковник Зайцев и бортинженер Глинич. Пилот должен был остаться на борту.
   – Почему же не остался?
   – После контакта с американцами он решил вернуть экипаж…
   – И тем самым нарушил инструкцию! – буркнул командующий РВКН.
   Лещенко сморщился, как от зубной боли.
   – Денис Молодцов наверняка давал себе отчёт, чем рискует. Но не попытаться найти своих спутников он не мог.
   – Всё это романтика… Он не имел права рисковать в такой ситуации и покидать борт корабля… не посоветовавшись с нами!
   – Может быть, майор и романтик, но прежде всего он человек долга! Никто не знал, что астероид – более сложный объект, нежели простой булыжник.
   – Когда американцы замолчали, уже тогда можно было предположить степень опасности Ирода и подстраховаться. Я не понимаю, почему такой опытный специалист, как полковник Зайцев, допустил столь грубую ошибку.
   – Степень его вины установит комиссия…
   – Господа, – негромко, но твёрдо сказал президент; все замолчали. – Речь идёт о судьбе миллионов людей! Что вы советуете делать? Американцы настаивают на запуске ракет для уничтожения Ирода.
   Стало совсем тихо.
   – До столкновения его с Землёй осталось девять дней… – пробормотал министр обороны. – Надо стрелять! Иначе мы упустим возможность сбить астероид с траектории.
   – Сколько мы можем ещё ждать?
   Все посмотрели на Лещенко. Генерал криво усмехнулся.
   – Не более двенадцати часов. Взрыв ракет должен произойти не меньше, чем в двух миллионах километров от Земли. Только тогда радиоактивное облако газа, пыли и осколков успеет немного рассеяться и по большей части миновать Землю.
   Президент перевёл взгляд на крест астероида, неспешно скользящий по звёздному полю. Помолчал. Потом обронил одну фразу:
   – Ждем ещё шесть часов…

11

   Шар со светящимися вихриками внутри, вызывающими ощущение недоброго взгляда, вдруг стремительно метнулся к буксиру.
   – Прыгайте! – крикнул Денис, пытаясь развернуться и увеличить скорость одновременно.
   Но буксир не умел маневрировать на форсаже, как гоночный катер, и успел лишь повернуться к приближающемуся шару боком.
   Кэтрин свалилась с сиденья вправо, Денис – влево, включил движок скафандра. Они отлетели на несколько метров от косо уходящего вверх буксира, и в это мгновение шар настиг аппарат. В нём образовалась щель, и буксир очутился внутри шара!
   Так лягушка глотает муху! – пришло на ум сравнение.
   Шар с «Орехом» внутри сделал петлю, всплыл над пытавшимися убраться с его дороги людьми. Снова «посмотрел» на них.
   – Но-но, не подавись! – прошептал Денис. – Давай общаться по-мирному!
   – Открываем огонь! – скомандовала Кэтрин.
   – Не надо! Мы успеем скрыться в тоннеле.
   – Он сейчас проглотит нас!
   – Спокойно, отходите назад, я вас прикрою…
   – Не мешайте, я буду стрелять!
   – Наверное, то же самое делали и разведчики… и не вернулись!
   – Я заставлю эту тварь отнестись к нам серьёзнее! – Кэтрин навела на шар электроразрядник. Однако выстрелить не успела.
   Шар вдруг сделал ещё один разворот и поплыл через весь огромный шарообразный зал, заполненный таинственным движением.
   – Не уйдёшь! – опомнилась американка.
   – Не стреляйте! – крикнул в ответ Денис, поймав спасительную мысль. – Быстро за ним! Может быть, он приведёт нас туда, где находятся остальные!
   – О чём вы? – не поняла Кэтрин.
   – Давайте проверим мою догадку. Наших ребят тоже могли захватить такие шары и поместить в какой-нибудь санитарный бункер. Всё равно у нас уже не остаётся времени на их поиски.
   Кэтрин размышляла несколько мгновений, опустила пистолет.
   – Рискнём!
   Они включили реактивные движки, с трудом догнали уносящийся прочь шар с буксиром внутри.
   Шар провалился в тоннель, возникший в казавшейся сплошной стене полости. Космонавты нырнули за ним. Вход за их спинами тут же закрылся, но они не обратили на это внимания.
   Полёт длился всего одну минуту. Тоннель изогнулся как живой и вывел шар с преследователями в узкий карман с угрюмо светящимися вишнёвым накалом стенами.
   Здесь уже располагалось полтора десятка других таких же шаров, мирно сбившихся в кучу посреди кармана. Шар с «Орехом» присоединился к ним и медленно погасил свечение, стал безжизненным. Он сделал своё дело.
   – Бишоп! – воскликнула Кэтрин, тормозя.
   – Командир! – в унисон воскликнул Денис.
   – Они здесь!
   – Наши! И китайский зонд!
   В шарах, висящих с краю, виднелись неподвижные фигуры американских астронавтов и российских космонавтов в скафандрах, ещё в одном торчал китайский зонд-разведчик «Хуанхэ». В остальных Денис разглядел какие-то кристаллические золотые глыбы, несколько космических аппаратов явно земного происхождения, диковинный агрегат из трёх хитроумно соединённых конусов и нечто перисто-крылатое, напоминающее летающую черепаху. По-видимому, астероид захватил эти объекты, путешествуя через Солнечную систему, а может быть, и за её пределами.
   – Бишоп! Ты меня слышишь?! – Кэтрин устремилась к шарам с американскими астронавтами. – Гриффит! Отзовись!
   Никто ей не ответил. Фигуры в скафандрах, плавающие внутри шаров, никак не отреагировали на вызовы по рации.
   Тогда американка достала пистолет.
   Денис не успел остановить её.
   Сверкнул неяркий голубой лучик, полоснул по шару с астронавтом.
   Шар бесшумно – здесь не было воздуха – лопнул, разбрызгивая прозрачно-жёлтые куски сферической оболочки. Вспухло и быстро рассеялось облачко светящегося дыма.
   – Бишоп!
   Фигура в скафандре шевельнулась. Поднялась рука, дернулись ноги.
   – Бишоп, чёрт тебя возьми! Ты меня слышишь?!
   – Кэт? – раздался в наушниках рации Дениса хрипловатый мужской голос. – Что ты здесь делаешь?! Где мы?!
   Американка вместо ответа выстрелила ещё раз, вскрывая соседний шар.
   Тогда и Денис достал свой лазерный бластер, до этого ни разу не использованный по назначению.
   И Зайцев, и Глинич были живы! Правда, в отличие от командира, бортинженер произнёс втрое меньше слов, осознав, что произошло, зато полковник говорил гораздо энергичней, перестав материться только тогда, когда узнал о присутствии среди спасителей дамы.
   – Прошу прощения, мисс, – буркнул он, выслушав Дениса. – Я погорячился… но поверить в реальность события, как вы сами понимаете, трудно. По моим часам мы пробыли внутри этого монстра всего двадцать минут… а вы говорите – несколько суток! Рехнуться можно! Объясните, что, собственно…
   – Потом объясним, – перебила его американка, обратилась к Денису: – Наверное, время внутри шаров течет ещё медленнее, чем в самом астероиде. Однако надо срочно выбираться отсюда! Боюсь, ракеты с ядерными боеголовками уже летят к астероиду!
   – Не может быть!
   – Может, командир, – сказал Денис. – Время здесь в самом деле в полста раз течёт медленнее, и, кстати, это вовсе не астероид.
   – А что?!
   – Разве вы не видели, не догадались?
   – О чём?!
   – Это ковчег… или корабль-матка, несёт внутри споры и зародыши каких-то существ.
   – Зачем?!
   – Чтобы засеять нашу планету.
   – Чушь собачья!
   – За мной! – скомандовала Кэтрин Бьюти-Джонс, негативно оценив мыслительные способности командира российского шаттла.
   Все устремились за ней, даже Зайцев. Однако тут же вынуждены были остановиться. В щель выхода навстречу им протиснулся знакомый шар с плавающими светящимися вихриками внутри, «посмотрел» на людей.
   Кэтрин подняла лазерный пистолет.
   – Не стреляйте! – одними губами выговорил Денис.
   Внутри шара произошёл бесшумный взрыв, всколыхнулись и размазались в пыль плавающие там вихрики.
   И тотчас же в головах всех землян всплыл отчётливо слышимый бесплотный и бесполый голос:
   – Кто вы?
   Космонавты оторопело переглянулись. Но Денис уже представлял, с кем имеет дело, да и реакция у него была побыстрей.
   – Мы – земляне! А кто вы?
   Новый взрыв внутри шара.
   – Земляне? Что есть земляне?
   – Жители третьей планеты Солнечной системы.
   Внутри шара протаяла чёрная дыра, в ней вспыхнула звёздочка – Солнце, вокруг звездочки появились светящиеся пунктирчики орбит и огоньки поменьше – планеты.
   – Третья от центральной звезды, – сказал Денис.
   Голубой огонёк третьей планеты – Земли – вспыхнул ярче.
   – Третья есть оно?
   – Она, – хмыкнул Денис. – Наш дом. К которому, между прочим, летите вы.
   Схематическое изображение Солнечной системы исчезло. Возникла пауза. Шар «размышлял». Потом зашелестел тот же голос:
   – Ошибка пути… расчёт неверен… зона должна свобода есть…
   – К сожалению, эта зона несвободна! – послышался неприязненный голос Кэтрин Бьюти-Джонс. – Если вы не свернёте, мы вас уничтожим!
   – Трудность понимать…
   – Мы запустили ракеты, скоро они долетят сюда и взорвутся!
   Пауза.
   – Карна невозможность уничтожение…
   – Вряд ли ваш корабль выдержит две сотни ядерных взрывов!
   Ещё пауза.
   – Неприятность…
   – Ещё бы!
   – Мы не хотеть…
   – Выпустите нас и убирайтесь отсюда!
   – Кэтрин, они ведь никого из наших коллег не убили, – вполголоса заметил Денис. – Может, обойдёмся без угроз?
   – У вас на Земле нет родных и близких? Друзей и знакомых?
   – Есть…
   – Тогда молчите!
   – Просто я не привык разговаривать на повышенных тонах, – твёрдо добавил он. – Иной раз вежливостью можно добиться большего, чем грубостью и угрозами.
   – Странно слышать это от…
   – От кого?
   – От русского!
   Денис хотел ответить жёстко, но сдержался.
   – Вы нас плохо знаете.
   – Достаточно, чтобы…
   – Уточнение возможность? – раздался голос шара.
   – Да, – успел ответить Денис раньше американки.
   – Вторая планета вашей система свободная зона есть?
   – Венера? На ней нет жизни.
   – Благодарность…
   Шар попятился, исчез.
   И тотчас же щель выхода раскрылась шире, неумолимая сила подхватила всех шестерых космонавтов и понесла по разворачивающемуся навстречу тоннелю. Через несколько секунд впереди протаяла дыра с иглами звёзд, и шестёрку землян вынесло в космос.
   Послышались возгласы и ругательства опомнившихся от неожиданности космонавтов.
   Денис первым сообразил, что означает уплывающее от них крестообразное тело «ковчега».
   – Быстрее к кораблям! Астероид разворачивается!
   Кэтрин отреагировала на его слова с похвальной быстротой.
   – За мной!
   Тройка американских астронавтов понеслась было к искре своего шаттла, но вынуждена была притормозить. Мощности слабеньких скафандровых движков не хватило бы, чтобы догнать «Техас». Зато российская «Ангара» оказалась рядом.
   – Летим к нам! – крикнул Денис. – Разместимся все!
   Американцы сгрудились возле своего командира, перешли на другую частоту связи.
   – Мы идём, – раздался через несколько секунд голос Кэтрин Бьюти-Джонс. А ещё через мгновение прилетел – тоже на другой волне – недовольный голос полковника Зайцева:
   – Майор, соблюдайте субординацию… советоваться надо… – и чуть тише: – Спасибо за помощь. Кажется, Феликс Эдуардович был прав, не следовало идти в астероид без подготовки.
   Денис промолчал. Он был такого же мнения.
   На то, чтобы достичь входного шлюза «Ангары» и перейти в кабину, потребовалось четыре минуты.
   За это время Ирод действительно изменил ориентацию в пространстве – это было видно по изменению положения Солнца – и начал разгон. Когда «Ангара» стартовала и отделилась от него, астероид исчез из поля зрения буквально за полчаса. Но это уже были «нормальные» полчаса, а не ползущие как улитка в утробе «ковчега».
   Земля ответила сразу же (через две минуты – из-за удалённости), как только корабль вышел на связь. Зайцев надел наушники.
   – Ирод уходит! – доложил полковник, успевший со слов пилота разобраться, что происходит. – Дайте отбой ядерной атаке!
   Он выслушал ответ, и брови полковника полезли на лоб.
   – Что случилось? – не выдержала Кэтрин.
   – Он… не уходит! Ракеты… запущены!
   – То есть как не уходит? Он же повернул?
   – Да, повернул… к Венере…
   По кабине управления разлилась тишина. Потом раздался скрипучий голос Глинича:
   – Поздравляю, господа. Кажется, в Солнечной системе скоро случится прибавление семейства.
   Не поняли его только коллеги Кэтрин, плохо знавшие русский язык. Она же поняла всё отлично.
   – Его собьют…
   – Вряд ли, – качнул головой Феликс Эдуардович.
 
   Он оказался прав: ядерные ракеты, запущенные с Земли для перехвата Ирода, промахнулись. И астероид, отвернув от колыбели человечества, направился ко второй планете системы, к Венере. Пока ещё пустой, мёртвой…
   – Я должна поблагодарить вас, майор, – приблизилась к Денису Кэтрин Бьюти-Джонс. – Вы отличный напарник!
   Не стесняясь никого, она поцеловала Дениса и улыбнулась.
   Это была чудесная улыбка – мостик в будущее…
 
   А Ирод летел к Венере, неся в своей утробе зародыши новой жизни…

Эпизод 2
Запасный выход

1

   Главный оперативный зал Центра управления Российскими войсками космического назначения был заполнен деловой суетой, пронизанной тихим шелестом работающих систем, мониторов, пультов, панелей и негромкими человеческими голосами. Находящимися на рабочих местах операторами этот шум на слух не воспринимался, они давно привыкли к нему, как к стуку сердца в груди. Но редко появлявшимся в зале гостям этот специфический гул казался сродни морскому прибою, что заставляло их напрягать слух и ловить знакомые звуки. Впрочем, вошедшую в зал группу людей атмосфера Центра управления не напрягала и не отвлекала, все они были профессионалами РВКН и свободно ориентировались в пространстве зала.
   Трое из них свернули к линиям мониторов контроля и связи, трое подошли к главному ситуационному экрану, занимающему одну из стен. Экран показывал космос: угольно-чёрное небо с россыпью звёзд, яркий, но не режущий глаз огонёк Солнца, цветные огоньки планет, нанизанные на пунктиры орбит, объединённые разноцветными трассами схем взаимодействия.
   Гостей встретили двое мужчин: один в мундире генерала, тучный, с огромным брюхом, директор Центра экстремального оперирования, второй в штатском, седой, с длинным носом и тонкими губами, начальник Центра слежения за космическим пространством. Прибывшие поздоровались с ними за руку. Седой посмотрел на генерала, тот кивнул.
   – Это не комета, товарищ командующий, – проговорил седой.
   На экране загорелся еще один огонёк. Вокруг него образовалась алая окружность, и тотчас же в углу экрана отделилась часть изображения, внутри которой появилась белая капля с туманно-светящимся хвостиком. Больше всего этот объект напоминал дымящийся окурок.
   – Ракета? – удивлённо проговорил сухощавый мужчина средних лет, которого назвали «товарищ командующий».
   – Нет, – качнул головой седой.
   Размеры «окурка» в растворе экрана скачком выросли. Теперь стало видно, что это цилиндрической формы объект из серо-белого, пористого, с утолщениями и кавернами материала, один конец которого постепенно терял плотность, превращаясь в дымно-серебристый хвост.
   – Похоже на комету…
   – И тем не менее этот Окурок – мы так его и назвали – не имеет с кометами ничего общего. Его хвост представляет собой сложный композит, теряющий плотность по мере удаления от головной части, но это не газ, хотя сам объект состоит изо льда, правда, не водяного. Да и направлен хвост не по радиусу от Солнца, а под углом в семьдесят градусов к нему и под углом в двадцать три градуса к траектории движения.