Страница:
– Командир, прикажи ему выполнять инструкции!
– Я такой же член группы, как и все, – сварливым голосом отозвался Мим.
– Ты должен беспокоиться о нашей защите!
– Я беспокоюсь.
– Ты отлыниваешь от выполнения обязанностей!
– Я делаю все, что требуется, а если тебе хочется разрядиться, то обратись к командиру отряда, он посочувствует.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Командир, он хамит!
– Отставить перепалку! – сказал Артем, улыбнувшись.
Создатели Мима не ошиблись с выбором программы психотипа кибера, он вел себя как зануда-человек, что, несомненно, помогало живым членам отряда сбрасывать негативные эмоции без эксцессов, в ходе общения.
– Мим, держись в кильватере, – продолжал Артем. – Поход заканчивается слишком благополучно, следует ждать неприятных сюрпризов. Поручик, попрошу не отвлекаться и не ковырять дорогу острыми предметами, она здесь под током.
– Это не ток – вид энергии, по расчетам экспертов, сеть дорог на Полюсе скоро превратится в цепочку пространственных «ям» с разной мерностью.
– Твой дед называл такие «ямы» «топологическими минами». Время неумолимо, исчезают не только цивилизации, но и планеты, и звезды, и галактики. И целые вселенные. Искусственные сооружения негуман не исключение.
– Это еще надо доказать. Я имею в виду...
– Отставить споры! Глядеть в оба! За мной!
Артем устремился вперед, держась в полуметре под зеленоватой «стеклянной» лентой дороги. Мим и Ульрих молча последовали за ним. Инк кибера знал пределы своего «своеволия», а младший Хорст вдруг осознал, что они почти дошли до цели и пора отнестись к этому серьезно.
Дорога была прямой как стрела, но иногда погружалась в болото или пронизывала заросли мангрового леса, и тогда приходилось выходить из-под нее и преодолевать затопленные и заросшие участки над пузырящейся поверхностью. В принципе это следовало бы делать ночью, но Артем и сам чувствовал нетерпение по мере приближения к ковчегу Угаага и решил пренебречь инструкциями деда, полагая, что короткие выходы в воздух не позволят земным наблюдателям заметить их над болотом, мчавшихся в режиме «инкогнито».
Сорок километров от края болота до точки «съезда» с дороги они преодолели за час. Укрылись в зелено-фиолетовой листве гигантского мангра, возвышавшегося над болотом на двести с лишним метров, и принялись разглядывать участок болота, ничем не отличимый от остальных, где, по расчетам специалистов, затонул ковчег Червей Угаага. Впрочем, слово «утонул» не соответствовало истине. Болота на Полюсе образовались позже вторжения негуман и позже появления флота Червей. Когда-то их корабли – те, что прошли спайдер-систему, садились (и разбивались) на суше, в долинах, на равнинах и в ущельях, и лишь спустя тысячи лет оказались погруженными в болото.
– Вот он! – воскликнул возбужденный Ульрих. – Видишь длинное бревно, уходящее под ходули мангра? Это наверняка он!
Артем тоже увидел коричнево-зеленое вздутие, напоминавшее выступавшую над поверхностью болота часть бревна, только размеры этого «бревна» были на порядок больше земного аналога. По расчетам экспертов, диаметр его достигал шестисот метров, а длина – двух километров. По форме он напоминал огурец или чешуйчатого червя. Среди экзобиологов ИВКа даже бытовало мнение, что космические корабли цивилизации Угаага на самом деле представляли собой специально клонированных Червей, у которых выращивались новые органы – энергогенераторы, устройства перехода на «струну», аппараты связи и жизнеобеспечения. В общем-то, эта гипотеза имела под собой основание: обнаруженные звездные корабли гиперптеридов и иксоидов тоже имели форму, почти идеально повторяющую облик создателей – «птице-насекомых» и моллюсков. Похоже было, только люди создавали аппараты для преодоления космических пространств, не отражающие форму человеческого тела.
– Странно, что ковчег не обнаружили раньше.
– Он почти весь в болоте, а спина скрыта манграми. Даже вблизи не сразу поймешь, что это такое. Ну что, прыгнем, как ты говорил, или подождем ночи?
Артем посмотрел на заходящее светило Полюса, помедлил.
– Интересно, как твой дед проник внутрь этого левиафана? Я не вижу ни одной дырки.
– Большая часть обшивки скрыта мангром, надо искать там.
– Тогда ныряем под мангр, осматриваемся, ищем вход и наносим визит хозяевам. Надеюсь, они будут гостеприимны.
– Дохлые Черви? – фыркнул Ульрих.
– Охотники, – сказал Артем, имея в виду банды искателей «джиннов», все еще рыскающие по планете.
Хорст не нашелся, что ответить.
Один за другим они метнулись к утонувшему «бревну» ковчега Угаага и спрятались под стволом мангра, похожего на колоссальную многоножку, стерегущую не менее гигантского червяка.
Ковчег Угаага не был похож на корабль гиперптеридов ни снаружи, ни внутри, но форма его помещений все же имела одну отличительную черту, объединяющую эти сооружения: она создавала неприятное ощущение живого организма. Все длинные коридоры ковчега преимущественно круглого или овального сечения, а также гроты и полости с оплывшими складчатыми стенами напоминали кишечник или кровеносные сосуды, от их пропорций тошнота подкатывала к горлу и хотелось побыстрей выбраться на волю.
Как ни странно, ковчег внутри не был заполнен жижей болота. Он был огромен и массивен, коридоры обвивали его по спирали, вели к центральной полости, сухие и просторные, светящиеся и темные, то сужающиеся, то расширяющиеся, и бродить по ним можно было не один месяц.
Повиснув у стены центрального отсека корабля, Артем не сразу понял, что ему не нравится в интерьере и вообще в корабле.
Отсек не имел определенной формы. Стены его походили на ребра стиральной доски, собираясь к полу странным интерференционным узором. Потолок прогнулся, представляя сложное сочетание геометрических фигур – без единой прямой линии и острых углов, и вся эта мешанина форм действовала на человека угнетающе. Но только здесь становилось окончательно ясно, что ковчег действительно когда-то был живым организмом, выращенным для одной-единственной цели – доставлять создателей в нужную им точку пространства в своей утробе. Любое другое искусственное сооружение было бы заполнено оборудованием и аппаратурой. Этот корабль был пуст и мертв!
– Матка! – заявил сосредоточенный на своих изысканиях и переживаниях Ульрих. – Это не просто корабль. Точнее – не только корабль. Существуют две гипотезы. Одна утверждает, что ковчеги Угаага выращивались искусственно, и Черви во время полета жили внутри примерно так же, как люди внутри своих квазиживых космолетов. Вторая гипотеза интереснее: с Угаага запускали матку, экипажа в ней никакого не было! Матка прилетала к месту назначения, затем рожала экипаж, обучала его, и Черви расползались по планете, имея определенное задание. Ты согласен?
– Мое мнение не имеет значения, – сказал Артем. – Возможно, эта идея близка к истине. Но ковчег пуст, а твой дед не стал бы изучать его ради подтверждения гипотезы. Черви Угаага сажали свои корабли подальше от могильников и лишь потом рыли ходы к ним снизу. Поскольку полковник пропал в этом районе, значит, он нашел ход. Логично?
– Логично.
– Вот и давай его искать.
– Я бы тут еще повозился, – заикнулся Ульрих. – Когда еще удастся пощупать негуманскую технологию...
– У нас есть определенное задание, поручик, – отрезал Артем. – Потом пощупаешь. Лучше посоветуй, где следует искать вход в подземный тоннель.
– Внизу, наверное, – хмуро отозвался Ульрих. – Где же еще? Логично?
– Логично, – хмыкнул Артем. – Я тоже так считаю. Тогда давай подкрепимся и пойдем вниз, на дно этой звездной колымаги... э-э, матки. Просьба не отвлекаться.
Ульрих не ответил.
– Не слышу, поручик.
– Да понял я, – спохватился младший фон Хорст. – Мы обязательно потом вернемся сюда. Можно?
– Потом решим.
Из недр корабля прилетел тихий треск. Артем с минуту прислушивался к тишине гигантского сооружения, но треск больше не повторился. Вполне вероятно, это потрескивал под давлением вод болота корпус ковчега.
Глава 3
– Я такой же член группы, как и все, – сварливым голосом отозвался Мим.
– Ты должен беспокоиться о нашей защите!
– Я беспокоюсь.
– Ты отлыниваешь от выполнения обязанностей!
– Я делаю все, что требуется, а если тебе хочется разрядиться, то обратись к командиру отряда, он посочувствует.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Командир, он хамит!
– Отставить перепалку! – сказал Артем, улыбнувшись.
Создатели Мима не ошиблись с выбором программы психотипа кибера, он вел себя как зануда-человек, что, несомненно, помогало живым членам отряда сбрасывать негативные эмоции без эксцессов, в ходе общения.
– Мим, держись в кильватере, – продолжал Артем. – Поход заканчивается слишком благополучно, следует ждать неприятных сюрпризов. Поручик, попрошу не отвлекаться и не ковырять дорогу острыми предметами, она здесь под током.
– Это не ток – вид энергии, по расчетам экспертов, сеть дорог на Полюсе скоро превратится в цепочку пространственных «ям» с разной мерностью.
– Твой дед называл такие «ямы» «топологическими минами». Время неумолимо, исчезают не только цивилизации, но и планеты, и звезды, и галактики. И целые вселенные. Искусственные сооружения негуман не исключение.
– Это еще надо доказать. Я имею в виду...
– Отставить споры! Глядеть в оба! За мной!
Артем устремился вперед, держась в полуметре под зеленоватой «стеклянной» лентой дороги. Мим и Ульрих молча последовали за ним. Инк кибера знал пределы своего «своеволия», а младший Хорст вдруг осознал, что они почти дошли до цели и пора отнестись к этому серьезно.
Дорога была прямой как стрела, но иногда погружалась в болото или пронизывала заросли мангрового леса, и тогда приходилось выходить из-под нее и преодолевать затопленные и заросшие участки над пузырящейся поверхностью. В принципе это следовало бы делать ночью, но Артем и сам чувствовал нетерпение по мере приближения к ковчегу Угаага и решил пренебречь инструкциями деда, полагая, что короткие выходы в воздух не позволят земным наблюдателям заметить их над болотом, мчавшихся в режиме «инкогнито».
Сорок километров от края болота до точки «съезда» с дороги они преодолели за час. Укрылись в зелено-фиолетовой листве гигантского мангра, возвышавшегося над болотом на двести с лишним метров, и принялись разглядывать участок болота, ничем не отличимый от остальных, где, по расчетам специалистов, затонул ковчег Червей Угаага. Впрочем, слово «утонул» не соответствовало истине. Болота на Полюсе образовались позже вторжения негуман и позже появления флота Червей. Когда-то их корабли – те, что прошли спайдер-систему, садились (и разбивались) на суше, в долинах, на равнинах и в ущельях, и лишь спустя тысячи лет оказались погруженными в болото.
– Вот он! – воскликнул возбужденный Ульрих. – Видишь длинное бревно, уходящее под ходули мангра? Это наверняка он!
Артем тоже увидел коричнево-зеленое вздутие, напоминавшее выступавшую над поверхностью болота часть бревна, только размеры этого «бревна» были на порядок больше земного аналога. По расчетам экспертов, диаметр его достигал шестисот метров, а длина – двух километров. По форме он напоминал огурец или чешуйчатого червя. Среди экзобиологов ИВКа даже бытовало мнение, что космические корабли цивилизации Угаага на самом деле представляли собой специально клонированных Червей, у которых выращивались новые органы – энергогенераторы, устройства перехода на «струну», аппараты связи и жизнеобеспечения. В общем-то, эта гипотеза имела под собой основание: обнаруженные звездные корабли гиперптеридов и иксоидов тоже имели форму, почти идеально повторяющую облик создателей – «птице-насекомых» и моллюсков. Похоже было, только люди создавали аппараты для преодоления космических пространств, не отражающие форму человеческого тела.
– Странно, что ковчег не обнаружили раньше.
– Он почти весь в болоте, а спина скрыта манграми. Даже вблизи не сразу поймешь, что это такое. Ну что, прыгнем, как ты говорил, или подождем ночи?
Артем посмотрел на заходящее светило Полюса, помедлил.
– Интересно, как твой дед проник внутрь этого левиафана? Я не вижу ни одной дырки.
– Большая часть обшивки скрыта мангром, надо искать там.
– Тогда ныряем под мангр, осматриваемся, ищем вход и наносим визит хозяевам. Надеюсь, они будут гостеприимны.
– Дохлые Черви? – фыркнул Ульрих.
– Охотники, – сказал Артем, имея в виду банды искателей «джиннов», все еще рыскающие по планете.
Хорст не нашелся, что ответить.
Один за другим они метнулись к утонувшему «бревну» ковчега Угаага и спрятались под стволом мангра, похожего на колоссальную многоножку, стерегущую не менее гигантского червяка.
* * *
Артем не первый раз рассматривал изнутри такую огромную машину, созданную разумными существами, совершенно не похожими на человека. Год назад он уже бродил по кораблю гиперптеридов, ужасаясь и восторгаясь нечеловеческими интерьерами, пропорциями, формой и логикой. Черви Угаага тоже пришли из другой области Вселенной, где царили иные физические законы, а метрика пространства не исчислялась тремя измерениями. Это стало ясно, когда десантники проникли под обшивку корабля через трещину в корпусе, созданную явно искусственным путем, но не людьми, во всяком случае – не Селимом фон Хорстом, и очень давно. Возраст трещины инки скафандров определили в двести с лишним лет.Ковчег Угаага не был похож на корабль гиперптеридов ни снаружи, ни внутри, но форма его помещений все же имела одну отличительную черту, объединяющую эти сооружения: она создавала неприятное ощущение живого организма. Все длинные коридоры ковчега преимущественно круглого или овального сечения, а также гроты и полости с оплывшими складчатыми стенами напоминали кишечник или кровеносные сосуды, от их пропорций тошнота подкатывала к горлу и хотелось побыстрей выбраться на волю.
Как ни странно, ковчег внутри не был заполнен жижей болота. Он был огромен и массивен, коридоры обвивали его по спирали, вели к центральной полости, сухие и просторные, светящиеся и темные, то сужающиеся, то расширяющиеся, и бродить по ним можно было не один месяц.
Повиснув у стены центрального отсека корабля, Артем не сразу понял, что ему не нравится в интерьере и вообще в корабле.
Отсек не имел определенной формы. Стены его походили на ребра стиральной доски, собираясь к полу странным интерференционным узором. Потолок прогнулся, представляя сложное сочетание геометрических фигур – без единой прямой линии и острых углов, и вся эта мешанина форм действовала на человека угнетающе. Но только здесь становилось окончательно ясно, что ковчег действительно когда-то был живым организмом, выращенным для одной-единственной цели – доставлять создателей в нужную им точку пространства в своей утробе. Любое другое искусственное сооружение было бы заполнено оборудованием и аппаратурой. Этот корабль был пуст и мертв!
– Матка! – заявил сосредоточенный на своих изысканиях и переживаниях Ульрих. – Это не просто корабль. Точнее – не только корабль. Существуют две гипотезы. Одна утверждает, что ковчеги Угаага выращивались искусственно, и Черви во время полета жили внутри примерно так же, как люди внутри своих квазиживых космолетов. Вторая гипотеза интереснее: с Угаага запускали матку, экипажа в ней никакого не было! Матка прилетала к месту назначения, затем рожала экипаж, обучала его, и Черви расползались по планете, имея определенное задание. Ты согласен?
– Мое мнение не имеет значения, – сказал Артем. – Возможно, эта идея близка к истине. Но ковчег пуст, а твой дед не стал бы изучать его ради подтверждения гипотезы. Черви Угаага сажали свои корабли подальше от могильников и лишь потом рыли ходы к ним снизу. Поскольку полковник пропал в этом районе, значит, он нашел ход. Логично?
– Логично.
– Вот и давай его искать.
– Я бы тут еще повозился, – заикнулся Ульрих. – Когда еще удастся пощупать негуманскую технологию...
– У нас есть определенное задание, поручик, – отрезал Артем. – Потом пощупаешь. Лучше посоветуй, где следует искать вход в подземный тоннель.
– Внизу, наверное, – хмуро отозвался Ульрих. – Где же еще? Логично?
– Логично, – хмыкнул Артем. – Я тоже так считаю. Тогда давай подкрепимся и пойдем вниз, на дно этой звездной колымаги... э-э, матки. Просьба не отвлекаться.
Ульрих не ответил.
– Не слышу, поручик.
– Да понял я, – спохватился младший фон Хорст. – Мы обязательно потом вернемся сюда. Можно?
– Потом решим.
Из недр корабля прилетел тихий треск. Артем с минуту прислушивался к тишине гигантского сооружения, но треск больше не повторился. Вполне вероятно, это потрескивал под давлением вод болота корпус ковчега.
Глава 3
КОЛЬЦА САТУРНА
В середине двадцать третьего века человек начал активно обустраивать окраины своей территории – Солнечной системы, в том числе – окрестности больших планет: Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Все эти планеты имели весьма значительные свиты спутников, от крохотных планетоидов размером в сотни метров до крупных лун, таких, как сатурнианский Титан, уранианский Тритон и юпитерианский Ганимед. На многих из этих спутников исследовательские базы возникли еще в конце двадцать первого века, но уже с середины двадцать второго появились первые реперные базы и станции, а потом купольные поселки и города, где с комфортом могли жить как исследователи, так и туристы, искатели приключений и люди, вынужденные по тем или иным причинам покинуть обжитые планеты – Землю, Луну и Марс, а также стремящиеся найти покой вдали от цивилизации.
В начале двадцать четвертого века такие города выросли практически на всех крупных лунах больших планет. Лишь ледяной Харон, спутник Плутона, избежал нашествия землян, представляя собой рыхлый снежно-ледяной ком.
Кроме купольных городов и баз всевозможных хозяйственно-административных служб на спутниках планет располагались также погранзаставы и центры оперативного реагирования Управления аварийно-спасательной службы (УАСС), и, кроме всего прочего, автоматические станции сети наблюдения за космическим пространством Солнечной системы, плюс станции службы безопасности. Иногда на поверхности спутников возникали и короткоживущие поселки научных экспедиций или лагеря туристов, путешествующих по Системе в поисках неземных красот и ярких впечатлений.
Так, например, когда на астероидах колец Сатурна были найдены бриллиантиды, необычайно красивые «фрактальные артефакты», похожие на сростки алмазов, на Энцеладе, спутнике Сатурна, появился лагерь охотников за бриллиантидами. Хотя официальное постановление службы безопасности УАСС после гибели нескольких охотников запрещало самостоятельные полеты в кольца Сатурна, находились смельчаки, которые занимались поиском бриллиантид негласно, так сказать, контрабандно. Однако власти иногда полуофициально разрешали некоторым общественным деятелям, чиновникам правительства, их детям и представителям властных структур посещать «заказники» колец Сатурна и охотиться за бриллиантидами, и тогда поселок на Энцеладе оживал, а соответствующие службы переходили на режим усиленного патрулирования и обеспечения безопасности в пространстве вокруг Сатурна. Такие посещения колец начальством в УАСС назывались «наездами диких любителей драгоценностей».
Энцелад представляет собой водяное ядро, окруженное плотной ледяной коркой толщиной в один-два километра. Его диаметр – пятьсот километров, а сила тяготения на поверхности примерно в сорок раз меньше земной, что не являлось для искателей приключений какой-либо помехой. Силу тяжести на любом сооружении можно было поддерживать в любых пределах, хотя туристы и путешественники, как правило, предпочитали близкую к земной, а экстремалы – искатели острых ощущений довольствовались тем, что предоставляла им природа.
С высоты в пару сотен километров Энцелад похож на сияющий, белый, растрескавшийся бильярдный шар с двумя сотнями оспин и тремя-четырьмя пушистыми фонтанами, окруженными сверкающими ледяными кольцами. Фонтаны представляют собой выбросы метана пополам с водяным паром и водой. Это – вулканы Энцелада, одно из красивейших явлений в Солнечной системе наряду с марсианскими гранд-каньонами, пульсирующими венерианскими змеепотоками, юпитерианскими циклонами типа знаменитого Красного Пятна. Как и десяток других лун Сатурна: «пастухи» Пандора, Атлас и Прометей, коорбитальные Эпиметий и Янус, Калипсо, Мимас, Тефия, Диона, – Энцелад вращается вокруг «хозяина» в кольце Е, состоящем из пылевых частиц, порождая в нем вихревые следы – «кильватерные струи», хорошо видные невооруженным глазом с поверхности любого спутника. И это тоже одно из самых захватывающих зрелищ Солнечной системы. Однако обломки скал, на которых были обнаружены бриллиантиды, вращаются в потоках колец А и В, разделенных щелью Кассини, и для их поисков необходимо спускаться в самую гущу и толчею камней, составляющих кольца Сатурна. И хотя сатурн-дайвингеры, как называли охотников за бриллиантидами, использовали довольно мощные и хорошо защищенные аппараты для дайвинг-спуска – от аварийно-спасательных катеров типа «носорог» до автономных спасательных капсул «голем», все же случались неудачи, пилоты гибли, высокое начальство УАСС снимало с должности очередного диспетчера службы безопасности в районе Сатурна... и все начиналось сначала.
С момента обнаружения бриллиантид погибло двенадцать человек – по официальным данным, хотя ходили слухи, что число погибших на самом деле чуть ли не в десять раз больше. Но контроль за добычей драгоценнейших артефактов внеземного происхождения все же существовал, и, по данным погранслужбы, за пять лет открытия на Землю было вывезено не менее десяти тысяч бриллиантид общим весом в сто с лишним килограммов. Если учесть, что каждая бриллиантида стоит не менее пятидесяти тысяч гео[7], то некоторые охотники за «фрактальными артефактами», или, как их еще называли, за «моллюсками пространства», становились обладателями целого состояния. Правда, таких удальцов можно было сосчитать по пальцам.
Одним из них был известный спортсмен-гонщик, чемпион Солнечной системы в гонках «Формулы-1»[8] Оскар Файнберг. Он спускался в кольца Сатурна двадцать семь раз, – запрет на погружения в кольца на него не распространялся, так как он был, во-первых, сыном главы Канд-региона Земли, а во-вторых, другом Павла Куличенко, начальника службы охраны главы Евро-региона, – и по признаниям его знакомых и приятелей, добыл не менее сотни бриллиантид.
Тридцатого ноября две тысячи четыреста двадцать шестого года Оскар Файнберг снова появился под куполом поселка дайвингеров на Энцеладе. На этот раз он был не один. Вместе с ним прилетел и его друг Паша Куличенко в сопровождении целой ватаги красивых девушек и парней, многие из которых являлись сотрудниками правительственной службы обеспечения, а двое-трое – личными телохранителями Паши. Все они привыкли относить себя к властной элите и позволяли себе многое из того, что запрещалось обычному законопослушному гражданину Земной Федерации. Короче говоря, вели себя соответственно. То есть исключительно раскованно, свободно, по-хозяйски, как у себя дома.
Зная крутой нрав Оскара, дайвингеры редко протестовали против выходок компании, и даже пограничники и спасатели, дежурившие на кораблях СПАС-флота и на погранзаставах, не рисковали связываться с друзьями Оскара, вынужденные не только терпеть их поведение, но еще и переходить каждый раз на усиленный режим работы, чтобы не дай бог не случилось инцидента с трагическим исходом.
Объявившись в поселке, компания Оскара сначала совершила прогулку к ближайшему водо-метановому вулкану на снегокатах – поверхность Энцелада на девяносто процентов состоит из водяного льда и снега, – затем устроила грандиозное по меркам поселка боди-шоу с показом мод и вокально-музыкальным сопровождением, закончившееся дракой. Администраторы и охрана поселка попытались успокоить не в меру разгорячившихся гостей, а наутро следующего независимого[9] дня Оскар Файнберг и Паша Куличенко с двумя парнями и двумя девицами отправились на спасательном «носороге» в глубь кольца В, на глыбах которого и созревали бриллиантиды.
Энцелад вращается вокруг Сатурна почти по круговой орбите на расстоянии в двести тридцать восемь тысяч километров от его поверхности, то есть выше, чем основные астероидные кольца А, В, С, D и F. Чтобы достичь срединной зоны кольца В, «носорогу» предстояло преодолеть около ста десяти тысяч километров, на что у него ушло почти час времени. Сначала аппарат сопровождали пограничники на пакмаке, а потом он шел самостоятельно по лучу целеуказания, руководствуясь командами центра слежения за кольцами, имеющего разветвленную сеть навигационных спутников над Сатурном.
«Носорог» представлял собой спасательный бот пятого поколения, скоростной и маневренный, защищенный силовыми полями и энергодинамическим отражающим экраном. Кроме того, он имел «неймс» – нейтрализатор межатомных связей для уничтожения астероидов массой до пяти тонн, реаниматор, систему экстремального жизнеобеспечения и мог принять на борт десять человек.
Команда Оскара, если эту разношерстную компанию можно было назвать командой, расположилась поначалу в кокон-рубке аппарата, не особенно заботясь о соблюдении правил поведения на суднах СПАС-флота. Затем, когда «носорог» приблизился к кольцу В сверху, – хотя это положение могло считаться верхом лишь относительно, поскольку кольца Сатурна в данный момент находились под ногами людей, – Оскар и один из его глыбистых приятелей-телохранителей надели «кокосы», прикрепили на груди и на поясе специальные комплекты выживания, а также контейнеры для бриллиантид и приготовились выйти в космос через шлюзовую камеру. В рубке таким образом остались девушки, Паша Куличенко и второй молодой человек, занявший место драйвера-примы вместо Оскара.
«Носорог», ведомый инком, расположился в километре от удивительной пушисто-крученой «реки» кольца, освещенного далеким Солнцем под углом в двадцать восемь градусов, и уравновесил свою скорость со скоростью камней в кольце. «Река» тотчас же превратилась в бесконечную каменистую дорогу, по которой, казалось, можно было шагать как по булыжной мостовой. Для того чтобы пронзить кольцо насквозь, надо было ждать «окно» в сплошном потоке летящих камней либо положиться на реакцию инк-пилота и ринуться вниз с песней о безумстве храбрых. Возможно, Оскар и был безумно храбрым гонщиком, но рисковать в кольцах Сатурна не хотел и велел инку «носорога» ждать благоприятной ситуации.
Ширина кольца В достигает двадцати восьми тысяч километров, поэтому с малой высоты оно кажется бесконечным, уходящим в космические дали тонким пушистым покрывалом. Его толщина не превышает двух километров, и сквозь него иногда виден сам Сатурн, когда резонансные возмущения потоков камней образуют недолговечные зоны пониженной плотности и так называемые «струйные окна оптической прозрачности».
Дождавшись рождения «струйного окна», инк «носорога» бросил бот в спираль пикирования и буквально ввинтил аппарат в поток камней кольца В, играя роль такого же камня поперечником в двадцать метров, хотя и обладающего в отличие от других каменных и ледяных глыб свободой маневра. Началась гонка и скоростное маневрирование, уберегающее спасательный бот от столкновений.
«Носорог» ушел от «сквозняка» – быстрой струи щебня, пыли и ледяных брызг, некоторое время следовал в кильватере двадцатиметровой глыбы, похожей на обглоданную кость, избежал «свистка» – щели между двумя глыбами, способными сыграть роль жерновов, и вошел в более спокойное ламинарное течение, обломки которого летели с одинаковой скоростью и не создавали нестабильных завихрений.
Включилась система поиска бриллиантид.
– Ну что там? – напомнил о себе Оскар из шлюзовой камеры. – Долго возитесь. Девочки, наверное, заскучали.
Ответом ему был хор восклицаний, охов и ахов. Девочки млели, чувствуя приобщение к полной риска, приключений и опасностей жизни великого дайвингера, охотника за бриллиантидами.
– Идем по «зеркалу», – доложил Карен, инк бота. – Ищем блеск.
Имелось в виду, что полет проходит в дежурном режиме и что система поиска настроилась на блики бриллиантид.
– Ищите масконы, – посоветовал Оскар. – Брюлики, как правило, растут на крупных астероидах остроугольной формы. Хотя я и так привел вас в заповедник брюликов, которые знаю только я. Эту парочку я пасу давно, пришла пора снимать урожай.
Инк промолчал. Он знал, что бриллиантиды действительно находили в основном только на массивных, в полтысячи-тысячу тонн, глыбах камня «готической» формы, то есть рыбообразной, стрельчатой, геометрически угловатой.
Наконец система поиска уловила радужный просверк в глубине кольца В, и «носорог» сорвался с орбиты, понесся между глыбами, нагоняя обнаруженный обломок скалы.
Астероид, на котором росли бриллиантиды, издали напоминал ракету времен покорения Луны. Его длина достигала сорока пяти метров, а масса «зашкаливала» за тысячу сто тонн. Он был окружен свитой камней помельче, вращающейся вокруг него как спутники вокруг планеты, и подобраться к его поверхности вплотную было трудновато.
Это понял инк. И понял Оскар. Но из гордости не согласился поискать более спокойный объект. Да и бриллиантиды здесь росли необычные. Во всяком случае, Оскар действительно давно заприметил их, еще во время прошлых спусков в кольцо, но не снимал, надеясь на рост кристаллов. И не ошибся: они выросли, да так, что Оскар и представить не мог, что бриллиантиды могут быть такими большими.
Бриллиантид было всего три, но они оказались огромными – более полутора метров в поперечнике! – и походили на сростки кораллов странной формы, создающие жуткое и влекущее впечатление чего-то живого.
– Открывай шлюз! – скомандовал Оскар, когда «носорог» разогнал щебень и мелкие камни у астероида. – Выходим.
– Может, лучше вызовем транспортник? – предложил молчаливый Паша Куличенко. – Где мы их разместим?
– Сами справимся, – отрезал возбужденный Оскар. – Ты только посмотри на них! Они потянут на пару миллионов!
– Да уж! – завистливо отозвался пилот бота. – Везет же некоторым! Я пять раз погружался в кольца, а привез только пару горошин на двенадцать карат.
– Места знать надо, – хохотнул Оскар. – Не переживай, я поделюсь. Всем хватит. Бен, держись рядом, готовь сетку и захваты. Как только я отделю брюлик от камня, накрывай его сеткой. Но берегись, грани веток очень острые, могут и костюм разрезать.
Две фигуры в спецкостюмах с прозрачными конусами шлемов отделились от корпуса бота и устремились к «кораллам» бриллиантид, изредка бросающих снопы радужных искр при попадании на них лучей Солнца или нагрудных фонарей. Подплыв к ним поближе, Оскар остановился, уловив неприятное холодное дуновение угрозы. Как спортсмен он обычно доверял интуиции, будучи специально тренированным на дистанционное определение опасности, однако на этот раз ситуация была другая, он был не один, и товарищи, ожидавшие чуда, не поняли бы его колебаний. Поэтому, удвоив внимание, Оскар осторожно приблизился к бриллиантиде, вблизи похожей на скопление алмазных многоножек, прикрепился к бугристой поверхности астероида и достал лазерный резак.
– Внимание всем! Начинаем охоту!
– Ура-а-а! – закричали девушки.
– Осторожнее, – сказал Паша Куличенко, также почуявший некое беспокойство.
Сверкнул сиреневый лучик лазера.
В следующее мгновение случилось то, чего никто не ожидал.
Искрящийся, брызжущий радугами чистых спектральных тонов «куст коралла» ожил и накрыл человека своими колючими ветвями со всех сторон, как бы проглатывая его. Оскар закричал, задергался: острейшие кристаллические иглы бриллиантиды пробили «кокос» (который невозможно было пробить даже пулей!) в нескольких местах, – начал было кромсать ветви лучом лазера, но тут же обмяк и перестал сопротивляться.
Его напарник Бен невольно отпрянул, но это не спасло его от гибели. Метнувшиеся к нему ветви бриллиантиды, ставшие гибкими и живыми, достали парня, и ему не удалось отлететь от астероида на безопасное расстояние.
Между тем драма продолжалась.
Кристаллические ветви обеих гигантских бриллиантид вдруг начали расплываться жемчужным сверкающим дымом и всасываться в тела Оскара и Бена через пробитые в «кокосах» дыры. Через несколько секунд обе бриллиантиды превратились в облака быстро редеющего алмазного дыма, окутав вздрагивающие в конвульсиях тела Оскара и Бена подобием полупрозрачного скафандра. И вдруг бывший гонщик «Формулы-1» и его приятель внезапно ожили, задвигали руками и ногами как марионетки, завертели головой, словно пытаясь понять, что происходит. Затем началось уж и вовсе невероятное.
В начале двадцать четвертого века такие города выросли практически на всех крупных лунах больших планет. Лишь ледяной Харон, спутник Плутона, избежал нашествия землян, представляя собой рыхлый снежно-ледяной ком.
Кроме купольных городов и баз всевозможных хозяйственно-административных служб на спутниках планет располагались также погранзаставы и центры оперативного реагирования Управления аварийно-спасательной службы (УАСС), и, кроме всего прочего, автоматические станции сети наблюдения за космическим пространством Солнечной системы, плюс станции службы безопасности. Иногда на поверхности спутников возникали и короткоживущие поселки научных экспедиций или лагеря туристов, путешествующих по Системе в поисках неземных красот и ярких впечатлений.
Так, например, когда на астероидах колец Сатурна были найдены бриллиантиды, необычайно красивые «фрактальные артефакты», похожие на сростки алмазов, на Энцеладе, спутнике Сатурна, появился лагерь охотников за бриллиантидами. Хотя официальное постановление службы безопасности УАСС после гибели нескольких охотников запрещало самостоятельные полеты в кольца Сатурна, находились смельчаки, которые занимались поиском бриллиантид негласно, так сказать, контрабандно. Однако власти иногда полуофициально разрешали некоторым общественным деятелям, чиновникам правительства, их детям и представителям властных структур посещать «заказники» колец Сатурна и охотиться за бриллиантидами, и тогда поселок на Энцеладе оживал, а соответствующие службы переходили на режим усиленного патрулирования и обеспечения безопасности в пространстве вокруг Сатурна. Такие посещения колец начальством в УАСС назывались «наездами диких любителей драгоценностей».
Энцелад представляет собой водяное ядро, окруженное плотной ледяной коркой толщиной в один-два километра. Его диаметр – пятьсот километров, а сила тяготения на поверхности примерно в сорок раз меньше земной, что не являлось для искателей приключений какой-либо помехой. Силу тяжести на любом сооружении можно было поддерживать в любых пределах, хотя туристы и путешественники, как правило, предпочитали близкую к земной, а экстремалы – искатели острых ощущений довольствовались тем, что предоставляла им природа.
С высоты в пару сотен километров Энцелад похож на сияющий, белый, растрескавшийся бильярдный шар с двумя сотнями оспин и тремя-четырьмя пушистыми фонтанами, окруженными сверкающими ледяными кольцами. Фонтаны представляют собой выбросы метана пополам с водяным паром и водой. Это – вулканы Энцелада, одно из красивейших явлений в Солнечной системе наряду с марсианскими гранд-каньонами, пульсирующими венерианскими змеепотоками, юпитерианскими циклонами типа знаменитого Красного Пятна. Как и десяток других лун Сатурна: «пастухи» Пандора, Атлас и Прометей, коорбитальные Эпиметий и Янус, Калипсо, Мимас, Тефия, Диона, – Энцелад вращается вокруг «хозяина» в кольце Е, состоящем из пылевых частиц, порождая в нем вихревые следы – «кильватерные струи», хорошо видные невооруженным глазом с поверхности любого спутника. И это тоже одно из самых захватывающих зрелищ Солнечной системы. Однако обломки скал, на которых были обнаружены бриллиантиды, вращаются в потоках колец А и В, разделенных щелью Кассини, и для их поисков необходимо спускаться в самую гущу и толчею камней, составляющих кольца Сатурна. И хотя сатурн-дайвингеры, как называли охотников за бриллиантидами, использовали довольно мощные и хорошо защищенные аппараты для дайвинг-спуска – от аварийно-спасательных катеров типа «носорог» до автономных спасательных капсул «голем», все же случались неудачи, пилоты гибли, высокое начальство УАСС снимало с должности очередного диспетчера службы безопасности в районе Сатурна... и все начиналось сначала.
С момента обнаружения бриллиантид погибло двенадцать человек – по официальным данным, хотя ходили слухи, что число погибших на самом деле чуть ли не в десять раз больше. Но контроль за добычей драгоценнейших артефактов внеземного происхождения все же существовал, и, по данным погранслужбы, за пять лет открытия на Землю было вывезено не менее десяти тысяч бриллиантид общим весом в сто с лишним килограммов. Если учесть, что каждая бриллиантида стоит не менее пятидесяти тысяч гео[7], то некоторые охотники за «фрактальными артефактами», или, как их еще называли, за «моллюсками пространства», становились обладателями целого состояния. Правда, таких удальцов можно было сосчитать по пальцам.
Одним из них был известный спортсмен-гонщик, чемпион Солнечной системы в гонках «Формулы-1»[8] Оскар Файнберг. Он спускался в кольца Сатурна двадцать семь раз, – запрет на погружения в кольца на него не распространялся, так как он был, во-первых, сыном главы Канд-региона Земли, а во-вторых, другом Павла Куличенко, начальника службы охраны главы Евро-региона, – и по признаниям его знакомых и приятелей, добыл не менее сотни бриллиантид.
Тридцатого ноября две тысячи четыреста двадцать шестого года Оскар Файнберг снова появился под куполом поселка дайвингеров на Энцеладе. На этот раз он был не один. Вместе с ним прилетел и его друг Паша Куличенко в сопровождении целой ватаги красивых девушек и парней, многие из которых являлись сотрудниками правительственной службы обеспечения, а двое-трое – личными телохранителями Паши. Все они привыкли относить себя к властной элите и позволяли себе многое из того, что запрещалось обычному законопослушному гражданину Земной Федерации. Короче говоря, вели себя соответственно. То есть исключительно раскованно, свободно, по-хозяйски, как у себя дома.
Зная крутой нрав Оскара, дайвингеры редко протестовали против выходок компании, и даже пограничники и спасатели, дежурившие на кораблях СПАС-флота и на погранзаставах, не рисковали связываться с друзьями Оскара, вынужденные не только терпеть их поведение, но еще и переходить каждый раз на усиленный режим работы, чтобы не дай бог не случилось инцидента с трагическим исходом.
Объявившись в поселке, компания Оскара сначала совершила прогулку к ближайшему водо-метановому вулкану на снегокатах – поверхность Энцелада на девяносто процентов состоит из водяного льда и снега, – затем устроила грандиозное по меркам поселка боди-шоу с показом мод и вокально-музыкальным сопровождением, закончившееся дракой. Администраторы и охрана поселка попытались успокоить не в меру разгорячившихся гостей, а наутро следующего независимого[9] дня Оскар Файнберг и Паша Куличенко с двумя парнями и двумя девицами отправились на спасательном «носороге» в глубь кольца В, на глыбах которого и созревали бриллиантиды.
Энцелад вращается вокруг Сатурна почти по круговой орбите на расстоянии в двести тридцать восемь тысяч километров от его поверхности, то есть выше, чем основные астероидные кольца А, В, С, D и F. Чтобы достичь срединной зоны кольца В, «носорогу» предстояло преодолеть около ста десяти тысяч километров, на что у него ушло почти час времени. Сначала аппарат сопровождали пограничники на пакмаке, а потом он шел самостоятельно по лучу целеуказания, руководствуясь командами центра слежения за кольцами, имеющего разветвленную сеть навигационных спутников над Сатурном.
«Носорог» представлял собой спасательный бот пятого поколения, скоростной и маневренный, защищенный силовыми полями и энергодинамическим отражающим экраном. Кроме того, он имел «неймс» – нейтрализатор межатомных связей для уничтожения астероидов массой до пяти тонн, реаниматор, систему экстремального жизнеобеспечения и мог принять на борт десять человек.
Команда Оскара, если эту разношерстную компанию можно было назвать командой, расположилась поначалу в кокон-рубке аппарата, не особенно заботясь о соблюдении правил поведения на суднах СПАС-флота. Затем, когда «носорог» приблизился к кольцу В сверху, – хотя это положение могло считаться верхом лишь относительно, поскольку кольца Сатурна в данный момент находились под ногами людей, – Оскар и один из его глыбистых приятелей-телохранителей надели «кокосы», прикрепили на груди и на поясе специальные комплекты выживания, а также контейнеры для бриллиантид и приготовились выйти в космос через шлюзовую камеру. В рубке таким образом остались девушки, Паша Куличенко и второй молодой человек, занявший место драйвера-примы вместо Оскара.
«Носорог», ведомый инком, расположился в километре от удивительной пушисто-крученой «реки» кольца, освещенного далеким Солнцем под углом в двадцать восемь градусов, и уравновесил свою скорость со скоростью камней в кольце. «Река» тотчас же превратилась в бесконечную каменистую дорогу, по которой, казалось, можно было шагать как по булыжной мостовой. Для того чтобы пронзить кольцо насквозь, надо было ждать «окно» в сплошном потоке летящих камней либо положиться на реакцию инк-пилота и ринуться вниз с песней о безумстве храбрых. Возможно, Оскар и был безумно храбрым гонщиком, но рисковать в кольцах Сатурна не хотел и велел инку «носорога» ждать благоприятной ситуации.
Ширина кольца В достигает двадцати восьми тысяч километров, поэтому с малой высоты оно кажется бесконечным, уходящим в космические дали тонким пушистым покрывалом. Его толщина не превышает двух километров, и сквозь него иногда виден сам Сатурн, когда резонансные возмущения потоков камней образуют недолговечные зоны пониженной плотности и так называемые «струйные окна оптической прозрачности».
Дождавшись рождения «струйного окна», инк «носорога» бросил бот в спираль пикирования и буквально ввинтил аппарат в поток камней кольца В, играя роль такого же камня поперечником в двадцать метров, хотя и обладающего в отличие от других каменных и ледяных глыб свободой маневра. Началась гонка и скоростное маневрирование, уберегающее спасательный бот от столкновений.
«Носорог» ушел от «сквозняка» – быстрой струи щебня, пыли и ледяных брызг, некоторое время следовал в кильватере двадцатиметровой глыбы, похожей на обглоданную кость, избежал «свистка» – щели между двумя глыбами, способными сыграть роль жерновов, и вошел в более спокойное ламинарное течение, обломки которого летели с одинаковой скоростью и не создавали нестабильных завихрений.
Включилась система поиска бриллиантид.
– Ну что там? – напомнил о себе Оскар из шлюзовой камеры. – Долго возитесь. Девочки, наверное, заскучали.
Ответом ему был хор восклицаний, охов и ахов. Девочки млели, чувствуя приобщение к полной риска, приключений и опасностей жизни великого дайвингера, охотника за бриллиантидами.
– Идем по «зеркалу», – доложил Карен, инк бота. – Ищем блеск.
Имелось в виду, что полет проходит в дежурном режиме и что система поиска настроилась на блики бриллиантид.
– Ищите масконы, – посоветовал Оскар. – Брюлики, как правило, растут на крупных астероидах остроугольной формы. Хотя я и так привел вас в заповедник брюликов, которые знаю только я. Эту парочку я пасу давно, пришла пора снимать урожай.
Инк промолчал. Он знал, что бриллиантиды действительно находили в основном только на массивных, в полтысячи-тысячу тонн, глыбах камня «готической» формы, то есть рыбообразной, стрельчатой, геометрически угловатой.
Наконец система поиска уловила радужный просверк в глубине кольца В, и «носорог» сорвался с орбиты, понесся между глыбами, нагоняя обнаруженный обломок скалы.
Астероид, на котором росли бриллиантиды, издали напоминал ракету времен покорения Луны. Его длина достигала сорока пяти метров, а масса «зашкаливала» за тысячу сто тонн. Он был окружен свитой камней помельче, вращающейся вокруг него как спутники вокруг планеты, и подобраться к его поверхности вплотную было трудновато.
Это понял инк. И понял Оскар. Но из гордости не согласился поискать более спокойный объект. Да и бриллиантиды здесь росли необычные. Во всяком случае, Оскар действительно давно заприметил их, еще во время прошлых спусков в кольцо, но не снимал, надеясь на рост кристаллов. И не ошибся: они выросли, да так, что Оскар и представить не мог, что бриллиантиды могут быть такими большими.
Бриллиантид было всего три, но они оказались огромными – более полутора метров в поперечнике! – и походили на сростки кораллов странной формы, создающие жуткое и влекущее впечатление чего-то живого.
– Открывай шлюз! – скомандовал Оскар, когда «носорог» разогнал щебень и мелкие камни у астероида. – Выходим.
– Может, лучше вызовем транспортник? – предложил молчаливый Паша Куличенко. – Где мы их разместим?
– Сами справимся, – отрезал возбужденный Оскар. – Ты только посмотри на них! Они потянут на пару миллионов!
– Да уж! – завистливо отозвался пилот бота. – Везет же некоторым! Я пять раз погружался в кольца, а привез только пару горошин на двенадцать карат.
– Места знать надо, – хохотнул Оскар. – Не переживай, я поделюсь. Всем хватит. Бен, держись рядом, готовь сетку и захваты. Как только я отделю брюлик от камня, накрывай его сеткой. Но берегись, грани веток очень острые, могут и костюм разрезать.
Две фигуры в спецкостюмах с прозрачными конусами шлемов отделились от корпуса бота и устремились к «кораллам» бриллиантид, изредка бросающих снопы радужных искр при попадании на них лучей Солнца или нагрудных фонарей. Подплыв к ним поближе, Оскар остановился, уловив неприятное холодное дуновение угрозы. Как спортсмен он обычно доверял интуиции, будучи специально тренированным на дистанционное определение опасности, однако на этот раз ситуация была другая, он был не один, и товарищи, ожидавшие чуда, не поняли бы его колебаний. Поэтому, удвоив внимание, Оскар осторожно приблизился к бриллиантиде, вблизи похожей на скопление алмазных многоножек, прикрепился к бугристой поверхности астероида и достал лазерный резак.
– Внимание всем! Начинаем охоту!
– Ура-а-а! – закричали девушки.
– Осторожнее, – сказал Паша Куличенко, также почуявший некое беспокойство.
Сверкнул сиреневый лучик лазера.
В следующее мгновение случилось то, чего никто не ожидал.
Искрящийся, брызжущий радугами чистых спектральных тонов «куст коралла» ожил и накрыл человека своими колючими ветвями со всех сторон, как бы проглатывая его. Оскар закричал, задергался: острейшие кристаллические иглы бриллиантиды пробили «кокос» (который невозможно было пробить даже пулей!) в нескольких местах, – начал было кромсать ветви лучом лазера, но тут же обмяк и перестал сопротивляться.
Его напарник Бен невольно отпрянул, но это не спасло его от гибели. Метнувшиеся к нему ветви бриллиантиды, ставшие гибкими и живыми, достали парня, и ему не удалось отлететь от астероида на безопасное расстояние.
Между тем драма продолжалась.
Кристаллические ветви обеих гигантских бриллиантид вдруг начали расплываться жемчужным сверкающим дымом и всасываться в тела Оскара и Бена через пробитые в «кокосах» дыры. Через несколько секунд обе бриллиантиды превратились в облака быстро редеющего алмазного дыма, окутав вздрагивающие в конвульсиях тела Оскара и Бена подобием полупрозрачного скафандра. И вдруг бывший гонщик «Формулы-1» и его приятель внезапно ожили, задвигали руками и ногами как марионетки, завертели головой, словно пытаясь понять, что происходит. Затем началось уж и вовсе невероятное.