Страница:
Вадим Голованов
«Новые русские» сказки
(«Новая русская» литература)
«Велик и могуч русский язык»
Ломоносов М. В.
«Крут и наворочен новый русский «базар»
Кто-то из знаменитых пацанов сказал
* «Новые русские» сказки *
Сказка про Колобка
Жили были у деда бабки. И решил он определится по наличию товарно-материальных ценностей. Поскреб по сусекам. Чисто подмел по амбарам. И вышло ИТОГО: килограмм муки и творога килограмм.
«Крут я! " – решил дед и давай пальцы гнуть. И пока пальцы гнул, незаметно так, пальчиками, колобок и вылепил. А колобок недолго думал. Вообще не думал. Откуда мозги у колобка, только творог да мука. Прыг в дедов «Мерседес» и покатил!
А навстречу ему заяц. Косой, «накосячивший». Косяков-долгов на зайце как ушей. Два. Но большие. «Колобок, колобок! – говорит. – Я тебя съем!» А колобок ему: «Да ты что, заяц! Я от деда с бабками ушел. А от тебя я ДАБУДЫ-ДАБУДЫ-ДАБУДА!»
«Не понял?!» – не понял заяц.
«Все, заяц! Попал ты в непонятки! Косяк за тобой!»– сказал колобок и дальше покатил.
А навстречу ему волк, по жизни. «Колобок, колобок! Я тебя съем!» А колобок ему: «Да ты что, волк. Я от деда с бабками ушел. А ты волк, грамотно до десяти досчитай и мы с тобой круто разберемся». Начал волк грамотно считать, а колобок дальше покатил…
На этом месте должен был быть медведь. Но он не явился. Колобок минут двадцать подождал и дальше катит.
А навстречу ему лиса в человечьей шубе: «Колобок, колобок. Я тебя съем!» А колобок ей: «Да ты что, лиса?! Я от деда с бабками ушел! Мне заяц должен!! Я волка на счетчик поставил!!! Мне медведь на стрелку не явился, испугался!!!! Да я тебя… А хотя знаешь, ешь ты меня, лиса! Куда не катись, все одно конец будет. Устал я от этой жизни полной погонь и перестрелок!»– сказал Колобок и начал перевариваться. Ела его лиса и плакала.
А мораль такая: Если от кого-то ушел с бабками, то катись подальше. Пока не съели!
«Крут я! " – решил дед и давай пальцы гнуть. И пока пальцы гнул, незаметно так, пальчиками, колобок и вылепил. А колобок недолго думал. Вообще не думал. Откуда мозги у колобка, только творог да мука. Прыг в дедов «Мерседес» и покатил!
А навстречу ему заяц. Косой, «накосячивший». Косяков-долгов на зайце как ушей. Два. Но большие. «Колобок, колобок! – говорит. – Я тебя съем!» А колобок ему: «Да ты что, заяц! Я от деда с бабками ушел. А от тебя я ДАБУДЫ-ДАБУДЫ-ДАБУДА!»
«Не понял?!» – не понял заяц.
«Все, заяц! Попал ты в непонятки! Косяк за тобой!»– сказал колобок и дальше покатил.
А навстречу ему волк, по жизни. «Колобок, колобок! Я тебя съем!» А колобок ему: «Да ты что, волк. Я от деда с бабками ушел. А ты волк, грамотно до десяти досчитай и мы с тобой круто разберемся». Начал волк грамотно считать, а колобок дальше покатил…
На этом месте должен был быть медведь. Но он не явился. Колобок минут двадцать подождал и дальше катит.
А навстречу ему лиса в человечьей шубе: «Колобок, колобок. Я тебя съем!» А колобок ей: «Да ты что, лиса?! Я от деда с бабками ушел! Мне заяц должен!! Я волка на счетчик поставил!!! Мне медведь на стрелку не явился, испугался!!!! Да я тебя… А хотя знаешь, ешь ты меня, лиса! Куда не катись, все одно конец будет. Устал я от этой жизни полной погонь и перестрелок!»– сказал Колобок и начал перевариваться. Ела его лиса и плакала.
А мораль такая: Если от кого-то ушел с бабками, то катись подальше. Пока не съели!
Сказка про царевну-лягушку
Жил, ну неплохо так себе, я бы даже сказал – круто жил да был дед. И было у него три сына и фирма «Отец, сын, ещё сын и ещё сын ЛТД». И решил как то дед, что хватит пацанам в референтах ходить и пора им определяться по жизни. Собрал он их вместе и говорит: «Сюда слушайте! Идите набивайте стрелки. Кто где стрелу набьет, тот этим делом и займется!»
Стали сыновья стрелки набивать. Набил стрелку старший сын на купеческом дворе и пошел по купеческой линии, по коммерции стал прикалываться. Набил стрелку средний сын на боярском дворе и открыл контору по недвижимости, боярскими дворами торговать начал. А младший сын набил стрелку где-то в лесу, на болоте. К нему на стрелку лягушка явилась. Посмотрел на нее младший сын и прикинул: «Это мне что теперь, морепродуктами заниматься?» Но лягушка ему чисто по человечески объяснила: «Ты агентство рекламное открой, а я у тебя фотомоделью буду.» А Иван Царевич…
Чуть не забыл с пацаном познакомить. Младшего сына Иван Царевич зовут. Хороший пацан. Дело с ним можно иметь. Я за него отвечаю.
Так вот, а Иван Царевич ей и говорит: «Какая же из тебя фотомодель. Ты в лучшем случае на двести грамм крабовых палочек, с пивом потянешь! «А лягушка ему: «Не грузись, Иван Царевич! Я грамотно накрашусь, причешусь, пластическую операцию у ветеринара знакомого сделаю, и буду крутой телкой! Сам же знаешь, если есть „бабки“ на раскрутку, то можно даже из лягушки царевну сделать! Ты, главное, с Кащеем по уму разведи. Он ведь рекламный бизнес контролирует.»
Чуть не забыл про Кащея рассказать. Бессмертный у него «погоняло». Это потому, что он однажды «гербалайфа» обожрался, и от этого похудел сильно и жизнь свою продлил на долго. Если кто помнит, как в тридевять земель ехать, то справа по дороге замок стоит, да? Так это его замок. Ну что ещё сказать? Кащей, он только с виду крутой, а на самом деле дешевка. Я о нем с детства много плохого слышал. Мой вам совет – дело с ним лучше не имейте!
Вот и Иван Царевич рамсы разводить не стал, а сразу пошел к киллеру. Киллер начал его грузить: «Кащей – крутой. Смерть его на игле. А игла – в утке. А утка – в сундуке. А сундук…» А Иван Царевич ему и говорит: «Кончай цену набивать! Я расценки знаю, заплачу нормально.» Добазарились они с киллером, тут считай и сказке конец. Взял киллер предоплату и убил Кащея.
А мораль такая: Если есть «бабки», то нет проблем!
Стали сыновья стрелки набивать. Набил стрелку старший сын на купеческом дворе и пошел по купеческой линии, по коммерции стал прикалываться. Набил стрелку средний сын на боярском дворе и открыл контору по недвижимости, боярскими дворами торговать начал. А младший сын набил стрелку где-то в лесу, на болоте. К нему на стрелку лягушка явилась. Посмотрел на нее младший сын и прикинул: «Это мне что теперь, морепродуктами заниматься?» Но лягушка ему чисто по человечески объяснила: «Ты агентство рекламное открой, а я у тебя фотомоделью буду.» А Иван Царевич…
Чуть не забыл с пацаном познакомить. Младшего сына Иван Царевич зовут. Хороший пацан. Дело с ним можно иметь. Я за него отвечаю.
Так вот, а Иван Царевич ей и говорит: «Какая же из тебя фотомодель. Ты в лучшем случае на двести грамм крабовых палочек, с пивом потянешь! «А лягушка ему: «Не грузись, Иван Царевич! Я грамотно накрашусь, причешусь, пластическую операцию у ветеринара знакомого сделаю, и буду крутой телкой! Сам же знаешь, если есть „бабки“ на раскрутку, то можно даже из лягушки царевну сделать! Ты, главное, с Кащеем по уму разведи. Он ведь рекламный бизнес контролирует.»
Чуть не забыл про Кащея рассказать. Бессмертный у него «погоняло». Это потому, что он однажды «гербалайфа» обожрался, и от этого похудел сильно и жизнь свою продлил на долго. Если кто помнит, как в тридевять земель ехать, то справа по дороге замок стоит, да? Так это его замок. Ну что ещё сказать? Кащей, он только с виду крутой, а на самом деле дешевка. Я о нем с детства много плохого слышал. Мой вам совет – дело с ним лучше не имейте!
Вот и Иван Царевич рамсы разводить не стал, а сразу пошел к киллеру. Киллер начал его грузить: «Кащей – крутой. Смерть его на игле. А игла – в утке. А утка – в сундуке. А сундук…» А Иван Царевич ему и говорит: «Кончай цену набивать! Я расценки знаю, заплачу нормально.» Добазарились они с киллером, тут считай и сказке конец. Взял киллер предоплату и убил Кащея.
А мораль такая: Если есть «бабки», то нет проблем!
Сказка про репу
Посадил дед репу. На хорошее бойкое место посадил, ботвой всякой торговать. И выросла репа, большой пребольшой навар поимела с этого дела. Вышел дед в огород, капусты нарубить, и видит, пора репу окучивать. «Репа!, – говорит, – Ты на моей территории растешь. Вон себе какую репу наторговала. А мне даже ботвы не отстегнула. Так что вылазь! Базар есть! На нем тебя и продам лицам кавказской национальности.»
Но репа молчит. Они, репы, вообще редко разговаривают. Кто-то из пацанов сказал, это потому что они растения.
Тянет дед на репу, потянет. А вытянуть из репы ничего не может. Ну позвал он тогда бабку по пейджеру. Одна пробитая голова хорошо, а две пробитые головы лучше. Тянут они вдвоем. Дедка на репку. Бабка за дедку подпрягается, если что! Но у репы, пока в земле росла, тоже кое-какие «корешки» появились, крепко держаться ей помогают.
Ну позвали тогда внучку… Короче, позвали Внучку, Кошку, Жучку, Быка, Лысого, Ибрагима, Леху маленького. В общем всю бригаду позвали. Тянут всей братвой на репу, потянут. А вытянуть из репы не могут даже слова, чтобы за базар цапануть, если что!
Ну что делать то?! Что делать?!
Ну позвали тогда Мышку, авторитета данной местности.
Мышка приехала, грамотно развела и сходу начистила репу. Но только почему то, вот что к чему да? Начистила её… Жучке.
А мораль такая: Если на кого то тянешь, то могут и репу начистить!
Но репа молчит. Они, репы, вообще редко разговаривают. Кто-то из пацанов сказал, это потому что они растения.
Тянет дед на репу, потянет. А вытянуть из репы ничего не может. Ну позвал он тогда бабку по пейджеру. Одна пробитая голова хорошо, а две пробитые головы лучше. Тянут они вдвоем. Дедка на репку. Бабка за дедку подпрягается, если что! Но у репы, пока в земле росла, тоже кое-какие «корешки» появились, крепко держаться ей помогают.
Ну позвали тогда внучку… Короче, позвали Внучку, Кошку, Жучку, Быка, Лысого, Ибрагима, Леху маленького. В общем всю бригаду позвали. Тянут всей братвой на репу, потянут. А вытянуть из репы не могут даже слова, чтобы за базар цапануть, если что!
Ну что делать то?! Что делать?!
Ну позвали тогда Мышку, авторитета данной местности.
Мышка приехала, грамотно развела и сходу начистила репу. Но только почему то, вот что к чему да? Начистила её… Жучке.
А мораль такая: Если на кого то тянешь, то могут и репу начистить!
Сказка про Курочку Рябу
Жил-был дед. С бабой сожительствовал. Курочки Рябы окорочками торговал. И однажды нашел между ними яйцо. Да не простое, а золотое.
Бьется, бьется дед – не может реализовать. Бьется, бьется баба его, головой об стенку, – не доверяют ей реализацию.
Ну что делать?! Что делать то?!
Ну позвали тогда Мышку…
Для тех кто не помнит, такие вещи надо знать, чтобы проблем потом не было. Мышка – это авторитет из предыдущей сказки. Я её знаю.
Ну Мышка приехала. Грамотно развела и сходу лишила деда яйца. Золотого яйца лишила, понятное дело.
Плачет дед – яйцо отобрали. Плачет баба его – зря головой об стенку больно билась. Плачет пятнистый сибирский олень – у него свои какие-то там проблемы. Нас они не касаются. А курочки Рябы окорочка и говорят…
Вообще-то окорочка не разговаривают. Но вы поймите, деда чисто по человечески жалко. Ведь он по сути дела, крайним оказался. Ну не виноват же он, что «лохом» уродился! Поэтому, не в обиду, пусть окорочка заговорят, да?
А окорочка и говорят: «Не плачь дед, и бабу свою уйми. Снесу я тебе яйцо. Да не золотое, а простое. Им и торгуй!»
А мораль такая: Проще, проще надо быть!
Бьется, бьется дед – не может реализовать. Бьется, бьется баба его, головой об стенку, – не доверяют ей реализацию.
Ну что делать?! Что делать то?!
Ну позвали тогда Мышку…
Для тех кто не помнит, такие вещи надо знать, чтобы проблем потом не было. Мышка – это авторитет из предыдущей сказки. Я её знаю.
Ну Мышка приехала. Грамотно развела и сходу лишила деда яйца. Золотого яйца лишила, понятное дело.
Плачет дед – яйцо отобрали. Плачет баба его – зря головой об стенку больно билась. Плачет пятнистый сибирский олень – у него свои какие-то там проблемы. Нас они не касаются. А курочки Рябы окорочка и говорят…
Вообще-то окорочка не разговаривают. Но вы поймите, деда чисто по человечески жалко. Ведь он по сути дела, крайним оказался. Ну не виноват же он, что «лохом» уродился! Поэтому, не в обиду, пусть окорочка заговорят, да?
А окорочка и говорят: «Не плачь дед, и бабу свою уйми. Снесу я тебе яйцо. Да не золотое, а простое. Им и торгуй!»
А мораль такая: Проще, проще надо быть!
Сказка про сестрицу Алёнушку и братца Иванушку
Жила была сестрица Алёнушка и был у нее из братвы только Иванушка. Коммерческий киоск охранял, в котором она поддельной водкой торговала.
А водка такая поддельная была, что ее даже не в бутылки, а вообще, в копытца разливали!
И говорит как то Иванушка: «Жажда меня мучит, с похмелья, Алёнушка. Дай пару копытец коровьего.» А Алёнушка ему: «Не пей Иванушка., теленочком станешь.»
Не послушал Иванушка, выпил копытце. А там чисто водица. Стал он теленочком и давай быковать: «Ты что мне подсунула? А ну-ка дай сюда пару копытец лошадиного. «А Алёнушка ему: «Не пей Иванушка, жеребеночком станешь.»
Не послушал Иванушка, выпил копытце. А там опять чисто водица. Стал он жеребеночком и давай ржать: «Ха-ха-ха, Алёнушка, ха-ха-ха. Дай мне пару копытец козлиного.»
Вот тут чисто мой совет. Если придется когда-нибудь копытцами догоняться, то лучше пейте или коровье, или лошадинное. Для здоровья лучше. И с памятью проблем не будет. А что там дальше то, а?
Вот Алёнушка ему и говорит: «Не пей Иванушка, станешь козлом!» Тут Иванушка разозлился. Я бы даже сказал, вошел в состояние аффекта, если бы знал такое слово. Ещё бы, козлом обозвали! Ну и выпил в состоянии аффекта пару копытец козлиного. И как давай шерстью покрываться. Сам «ни бе, ни ме». Рогами в землю упирается. И начались у него необратимые процессы на остатки зачатков головного мозга.
Говорят потом он снова человеком стал. Но лично я в эти сказки не верю.
А мораль такая: Не пейте гадость самодельную, а то копыта отбросите.
А водка такая поддельная была, что ее даже не в бутылки, а вообще, в копытца разливали!
И говорит как то Иванушка: «Жажда меня мучит, с похмелья, Алёнушка. Дай пару копытец коровьего.» А Алёнушка ему: «Не пей Иванушка., теленочком станешь.»
Не послушал Иванушка, выпил копытце. А там чисто водица. Стал он теленочком и давай быковать: «Ты что мне подсунула? А ну-ка дай сюда пару копытец лошадиного. «А Алёнушка ему: «Не пей Иванушка, жеребеночком станешь.»
Не послушал Иванушка, выпил копытце. А там опять чисто водица. Стал он жеребеночком и давай ржать: «Ха-ха-ха, Алёнушка, ха-ха-ха. Дай мне пару копытец козлиного.»
Вот тут чисто мой совет. Если придется когда-нибудь копытцами догоняться, то лучше пейте или коровье, или лошадинное. Для здоровья лучше. И с памятью проблем не будет. А что там дальше то, а?
Вот Алёнушка ему и говорит: «Не пей Иванушка, станешь козлом!» Тут Иванушка разозлился. Я бы даже сказал, вошел в состояние аффекта, если бы знал такое слово. Ещё бы, козлом обозвали! Ну и выпил в состоянии аффекта пару копытец козлиного. И как давай шерстью покрываться. Сам «ни бе, ни ме». Рогами в землю упирается. И начались у него необратимые процессы на остатки зачатков головного мозга.
Говорят потом он снова человеком стал. Но лично я в эти сказки не верю.
А мораль такая: Не пейте гадость самодельную, а то копыта отбросите.
Сказка о рыбаке и рыбке
Жил старик со старухой у самого синего «колдыря» хату снимал. Старик по жизни фирму «Невод» на море бабок кидал. Первый раз кинул – туфту поймал. Второй раз кинул – чуть не словил себе по голове. А третий раз вытянул золотую цепочку килограмм на десять, говорящую.
Тут чисто я скажу, да! Цепочки они сейчас разные навороченные пошли. За хорошие бабки и говорящую и танцующую купить можно. У одного знакомого пацана цепь даже «Мерс» водить умела.
Короче, цепочка ему и говорит: «Э, братан, какие проблемы?!»
У старика нет проблем. Цепочку на себя прикинул и пошел до хаты.
А старуха ему: «Дурачина ты конченная, простофиля лоховатая! Ты что одну цепочку взял! С пацанами „побазарь“, пусть тебя поднимут по жизни» И давай пальцы гнуть. То ей «Пятисотый» «Мерс» нужен, то «шестисотый» То двухэтажный котедж, то трехэтажный.
Не, ну что делать? Пошел старик к пацанам. А те ему: «Так вот кто нашу цепочку увел!» Цепь отобрали. На счетчик поставили.
Пришел старик домой и осталась старуха с разбитой рожей.
А мораль такая: Бабу свою меньше слушай!
Тут чисто я скажу, да! Цепочки они сейчас разные навороченные пошли. За хорошие бабки и говорящую и танцующую купить можно. У одного знакомого пацана цепь даже «Мерс» водить умела.
Короче, цепочка ему и говорит: «Э, братан, какие проблемы?!»
У старика нет проблем. Цепочку на себя прикинул и пошел до хаты.
А старуха ему: «Дурачина ты конченная, простофиля лоховатая! Ты что одну цепочку взял! С пацанами „побазарь“, пусть тебя поднимут по жизни» И давай пальцы гнуть. То ей «Пятисотый» «Мерс» нужен, то «шестисотый» То двухэтажный котедж, то трехэтажный.
Не, ну что делать? Пошел старик к пацанам. А те ему: «Так вот кто нашу цепочку увел!» Цепь отобрали. На счетчик поставили.
Пришел старик домой и осталась старуха с разбитой рожей.
А мораль такая: Бабу свою меньше слушай!
Тюрем-тюремок
Шла по жизни лягушка – «квакушка». Ну, «квакушка» это кликушка такая была у лягушки. И попала в тюрем – тюремок.
Ну, чисто допрыгалась, получила срок не низок не высок – десять лет строгого режима, хотя с детства и головастая была. «Тюремок мой дом!» – прикинула лягушка и стала в нем жить.
А тут мышка на нарушки угодила и спрашивает: «Тюрем – тюремок! Кто в тюреме масть держит?» «Ну я! Квакушка кликушка а ты кто? " «А я мышка, пять лет за ограбление норушки.»
А тут за кражу гребешка к ним посадили…
Не, пацаны, не было никакого петушка! Ну, ладно, был петушок, но его быстро там на допрос и отправили по этапу в другой тюремок подальше. Даже ночь вместе не провели.
А к ним ёжика подсадили. Ёжик, ладно без головы, так он ещё и без ножек. Не, ну дожили, да? Уже инвалидов сажать начали!
А там ещё «медвежатники», лиса – «кума», то есть наоборот «кум» лису посадил, волки позорные понаехали и прочего зверья немеряно на общую сумму двести пятьдесят лет строгого режима…
Не, пацаны, ну что сказки то рассказывать! Тюремок, он же не резиновый!
А мораль такая: Был бы тюремок, а статья найдется!
Ну, чисто допрыгалась, получила срок не низок не высок – десять лет строгого режима, хотя с детства и головастая была. «Тюремок мой дом!» – прикинула лягушка и стала в нем жить.
А тут мышка на нарушки угодила и спрашивает: «Тюрем – тюремок! Кто в тюреме масть держит?» «Ну я! Квакушка кликушка а ты кто? " «А я мышка, пять лет за ограбление норушки.»
А тут за кражу гребешка к ним посадили…
Не, пацаны, не было никакого петушка! Ну, ладно, был петушок, но его быстро там на допрос и отправили по этапу в другой тюремок подальше. Даже ночь вместе не провели.
А к ним ёжика подсадили. Ёжик, ладно без головы, так он ещё и без ножек. Не, ну дожили, да? Уже инвалидов сажать начали!
А там ещё «медвежатники», лиса – «кума», то есть наоборот «кум» лису посадил, волки позорные понаехали и прочего зверья немеряно на общую сумму двести пятьдесят лет строгого режима…
Не, пацаны, ну что сказки то рассказывать! Тюремок, он же не резиновый!
А мораль такая: Был бы тюремок, а статья найдется!
* «Новая русская»(хорошо забытая старая русская) поэзия *
Саня Пушкин(«Пушка»)
У Лукоморья дуб зеленый
Златая цепь на дубе том
И сам по жизни дуб – крученый
И навороченный кругом
Пойдет направо – «Мерс» заводит
По «сотовому» говорит
Налево он совсем не ходит
Он чисто в офисе сидит
Там все кто может, ходят в коже
А кое-кто родился в ней
Там продадут куриных ножек
Причем отдельно от курей
Там могут загрузить по полной
А если чем то недовольный
То обращайся за братвой
И тридцать витязей здоровых
Поговорят со всеми ровно
И с ними дядька их крутой
Царевна там в приемной тужит
Видать не тем начальству служит
А ступа с бабою Ягой
Торгует грамотно собой
Кащея киллеры бабахнут
Там «новым русским» духом пахнет!
Другое стихотворение «Пушки»
Я помню чудное мгновение
Передо мной явилась ты
Пришла на «стрелку» как видение
Как ангел чисто красоты
Миха Лермонтов(«Лермонт»)
Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом
Кого он «кинул», и на сколько
Раз жизни нет в краю родном
На нем долгов наверно море
И «бабки» кончились совсем
А он мятежный ищет горя
Он хапнет горя. Нет проблем.
Колян Некрасов(«Некрас»)
Однажды в студеную зимнюю пору
Пешком не ходил я, как «лох», по лесам
На «джипе» своем поднимался я в гору
Вдруг – хворосту воз! Дал я по тормозам!
Пошел разбираться. В спокойствие чинном
Лошадку ведет под уздцы мужичок
Он «джипу» слегка поцарапал бочину
Обидно мне за поцарапанный бок
«Попал ты, дружище! " „Да ехал я мимо…“
«Да ты и без денег, как я погляжу!
«Откуда дровишки?» «Из лесу, вестимо…»
«Не бойся, я грамотно все развожу!
Не буду по полной «грузить» дровосека!»
«Зарплату не платят? Большая семья?»
«Семья то большая. В ней два человека
Один из них я, и второй тоже я!»
Я членов семьи посчитать попытался
Сбивался со счету, делил, умножал
Меня тот мужик, «грузанул» и смотался
А я, как дурак, все стоял и считал!
Серега Есенин(«Серый»)
Клен ты мой опавший
Клен заледенелый
«Бабок» подзанявший
У меня на дело
Если уродился
Дубом а не кленом
Будешь ты по жизни
Пацаном зеленым
А просадишь «бабки»
Можешь себя смело
Ты считать опавшим
И заледенелым
Разных баобабов
Что меня «кидают»
Их под самый корень
Сразу вырубают
Так что ты подумай
С кем имеешь дело
Клен ты мой опавший
И заледенелый
* Новая русская повесть
«Луч света в темном царстве» *
Вместо предисловия: На сегодняшний день повсеместно возрождаются традиции русского купечества. Так вот. Судя по уже возрожденным традициям. купечество в семнадцатом веке выглядело примерно так.
Глава первая
VII век. Купеческая лавка «Пафнутич без компани ЛТД». Арабской вязью с грамматическими ошибками. В лавке сидит купец Пафнутич, почесывая двадцатидвухлетнюю щетину.
– Прошка! – кричит он.
В лавку орлом влетает приказчик Прошка.
– Где товары заморские?
– Продали за деньги заморские.
– А где деньги заморские?
– Вина купили заморские.
– А где вина заморские?
– Выпили по обычаю русскому.
– Пошел вон!
Пафнутич почесывает грудь все ниже и ниже, пока не вспоминает про девку Анфиску.
– Анфиска! – кричит он.
В лавку лебедем вплывает девка Анфиска.
– В баню пойдешь?
– Так ведь денег нет!
– Пошла вон!
Пафнутич почесывает все ниже и ниже, пока не начинает чесать пол.
– Прошка! – кричит он.
В лавку орлом влетает приказчик Прошка.
– Денег дадут в долг под честное купеческое слово?
– Не дадут.
– А под нечестное?
– Ну разве что купец Еремеич, он нам должен.
– Пошел вон!
Пафнутич начинает мысленно почесывать девку Анфиску.
– Анфиска! – кричит он.
В лавку лебедем…
– Да прекратите вы влетать и вплывать! Ходите нормально, как люд православный! – ругается Пафнутич:
– Деньги найду в баню пойдешь?
– Не пойду. Меня ужо купец Еремеич пригласил.
– Пошла вон!
Пафнутич, почесываясь, молится богу, чтобы Еремеич умер от чесотки.
– Прошка! – кричит он.
В лавку нормально, как люд православный, входит Прошка.
– Иди забери деньги у Еремеича.
– Так сабля вострая нужна с разрешением от Царя-батюшки.
– А если невострая?
– Эк, удивил! Сейчас куда ни плюнь, у каждого есть невостроя! – говорит Прошка и плюет в окно.
– Эй! Кто там плюется! У меня есть сабля невострая! – кричат за окном.
В лавку входит купец Еремеич, весь окровавленный от почесывания.
«Спасибо, Господи! Недолго осталось» – думает Пафнутич.
– Пафнутич! Займи денег под честное купеческое слово. В баню хочется – сил нет!
– Ты же мне должен?!
– Эк, удивил! Сейчас куда ни плюнь, я каждому должен! – говорит Еремеич и плюет в окно.
– Эй! Кто там плюется! Нам Еремеич должен! – хором кричат два десятка купцов, оплеванных Еремеичем.
Задумавшись, Пафнутич пытается почесать мозг, но мешает черепная коробка.
– А пошли в баню под честное слово, к примеру, купца Никанорыча!
– Анфиска! – кричат купцы, от нетерпения почесывая друг друга.
В лавку лебедем вплывает Прошка:
– А может я сгожусь?
– Эк удивил! – удивляются купцы и плюют в Прошку. Но попадают в окно.
– Эй! Кто там плюется! Теперь придется с купцами в бане мыться, не ходить же оплеванной! – кричит оплеванная Анфиска.:
– Но шубу даренную в бане снимать не буду!
– Будешь! – кричат купцы.
– Тогда дарите!
– В бане подарим! – обещают купцы.
– Врете! – не верит Анфиска своему счастью.
– Вот тебе честное слово, к примеру, купца Никанорыча!
– Прошка! – кричит он.
В лавку орлом влетает приказчик Прошка.
– Где товары заморские?
– Продали за деньги заморские.
– А где деньги заморские?
– Вина купили заморские.
– А где вина заморские?
– Выпили по обычаю русскому.
– Пошел вон!
Пафнутич почесывает грудь все ниже и ниже, пока не вспоминает про девку Анфиску.
– Анфиска! – кричит он.
В лавку лебедем вплывает девка Анфиска.
– В баню пойдешь?
– Так ведь денег нет!
– Пошла вон!
Пафнутич почесывает все ниже и ниже, пока не начинает чесать пол.
– Прошка! – кричит он.
В лавку орлом влетает приказчик Прошка.
– Денег дадут в долг под честное купеческое слово?
– Не дадут.
– А под нечестное?
– Ну разве что купец Еремеич, он нам должен.
– Пошел вон!
Пафнутич начинает мысленно почесывать девку Анфиску.
– Анфиска! – кричит он.
В лавку лебедем…
– Да прекратите вы влетать и вплывать! Ходите нормально, как люд православный! – ругается Пафнутич:
– Деньги найду в баню пойдешь?
– Не пойду. Меня ужо купец Еремеич пригласил.
– Пошла вон!
Пафнутич, почесываясь, молится богу, чтобы Еремеич умер от чесотки.
– Прошка! – кричит он.
В лавку нормально, как люд православный, входит Прошка.
– Иди забери деньги у Еремеича.
– Так сабля вострая нужна с разрешением от Царя-батюшки.
– А если невострая?
– Эк, удивил! Сейчас куда ни плюнь, у каждого есть невостроя! – говорит Прошка и плюет в окно.
– Эй! Кто там плюется! У меня есть сабля невострая! – кричат за окном.
В лавку входит купец Еремеич, весь окровавленный от почесывания.
«Спасибо, Господи! Недолго осталось» – думает Пафнутич.
– Пафнутич! Займи денег под честное купеческое слово. В баню хочется – сил нет!
– Ты же мне должен?!
– Эк, удивил! Сейчас куда ни плюнь, я каждому должен! – говорит Еремеич и плюет в окно.
– Эй! Кто там плюется! Нам Еремеич должен! – хором кричат два десятка купцов, оплеванных Еремеичем.
Задумавшись, Пафнутич пытается почесать мозг, но мешает черепная коробка.
– А пошли в баню под честное слово, к примеру, купца Никанорыча!
– Анфиска! – кричат купцы, от нетерпения почесывая друг друга.
В лавку лебедем вплывает Прошка:
– А может я сгожусь?
– Эк удивил! – удивляются купцы и плюют в Прошку. Но попадают в окно.
– Эй! Кто там плюется! Теперь придется с купцами в бане мыться, не ходить же оплеванной! – кричит оплеванная Анфиска.:
– Но шубу даренную в бане снимать не буду!
– Будешь! – кричат купцы.
– Тогда дарите!
– В бане подарим! – обещают купцы.
– Врете! – не верит Анфиска своему счастью.
– Вот тебе честное слово, к примеру, купца Никанорыча!
Глава вторая
Роскошные хоромы товарищества «Волки Тамбовские». Над входом надпись «Отделка теремов под еврозамки» и рекламный девиз «А вот здесь мы забубеним желтую полосу!».
В хоромах сидит купец Никанорыч и поглаживает окладистую бороденку.
К нему заходят два добрых молодца в кожаных кафтанах и с саблями вострыми безо всякого на то разрешения от Царя – батюшки.
– Чьих будете? – вежливо спрашивает Никанорыч.
– Стеньки Разина людишки! – отвечают Стеньки Разина людишки.
– Что надобно?
– Нам бы водицы испить? – начинают издалека людишки.
– Пейте!
– Нам бы ещё хлебца откушать?
– Ешьте!
– Нам бы ещё денежек немного?
– Берите!
– А много? – доходят до сути дела людишки Стеньки Разина.
– ………….! – хочет, но не может сказать купец Никанорыч, нервно поглаживая окладистую бороденку.
– Кому платишь, купчина недорезанный?! – продолжают людишки Стеньки Разина, поглаживая сабли вострые и постепенно превращаясь в людей Степана Разина:
– Ты что, оглох, купчина недорезанный?
– Ась? – может, но не хочет разговаривать в таком тоне купец Никанорыч и прикидывается глухонемым.
– Теперь будешь платить нам, купчина недорезанный! А не то мы тебя дорежем! – заканчивают свою мысль человечища Степана Тимофеича Разина, поглаживая саблями вострыми Никанорыча. Никанорыч, жалобно поглаживая мошну с деньгами отдает им ровно половину мошны с деньгами.
– Мы ещT зайдем! – намекают Разинцы на вторую половину и уходят, громко хлопнув дверью.
В хоромах остается купец Никанорыч. Он поглаживает уже менее окладистую бороденку.
К нему заходят два добрых молодца в одежде службы государевой, с саблями вострыми с разрешением от Царя – батюшки.
– Чьих будете? – тревожно спрашивает Никанорыч.
– Сборщики податей в казну! – бодро отвечают сборщики податей в казну.
– Что надобно?
– Нам бы водицы испить? – начинают издалека сборщики.
– Ась? – может, но даже разговаривать не хочет на эту тему Никанорыч, снова притворяясь глухонемым.
– Ха-ха– ха! – неожиданно смеются сборщики податей.
– Ась? – продолжает тупить Никанорыч.
– Ха – ха – ха – ха – ха – ха! – вдвое пуще прежнего смеются сборщики.
– Ха – ха – ха! – не может сдержаться Никанорыч.
– Ну, посмеялись и будет! – приступают к делу сборщики податей:
– А теперь будешь платить подати в казну. А не то заточим тебя в острог!
– А если мзду вам дать? – тонко намекает Никанорыч.
– Давай! – нехотя соглашаются сборщики и забирают другую половину мошны с деньгами.
– Но подати все равно платить придется. А мы ещё зайдем! – говорят они и уходят, очень громко хлопнув дверью.
В хоромах остается купец Никанорыч, яростным поглаживанием он выдирает остатки бороденки. К нему заходит красна девица, лепоты неописуемой.
– Чьих будешь! – озабоченно спрашивает Никанорыч, не признав красавицу.
– Жонка твоя. Агафья! – признается Агафья, жонка Никанорыча, тайная любовница купцов Пафнутича с Еремеичем, конюха Ивашки, пекаря Степашки, плотника Петьки, дворника Федьки, басурмана Ибрагима и левого мужика по имени Агафон.
– Пошла вон! – начинает издалека Никанорыч.
– Ась?
– Пошла вон! Не дам я тебе денег! – продолжает Никанорыч.
– Ась?
– Да нет у меня денег! Осталось одно только честное купеческое слово купца Никонорыча! – признается Никанорыч.
– Ась? Сам дурак! – находит, что сказать глухонемая Агафья и уходит, сорвав дверь с петель. Скорее всего к басурману Ибрагиму.
В хоромах остается купец Никанорыч. Но почесавшись, решает съездить в баню, чтобы заодно и помыться.
В хоромах сидит купец Никанорыч и поглаживает окладистую бороденку.
К нему заходят два добрых молодца в кожаных кафтанах и с саблями вострыми безо всякого на то разрешения от Царя – батюшки.
– Чьих будете? – вежливо спрашивает Никанорыч.
– Стеньки Разина людишки! – отвечают Стеньки Разина людишки.
– Что надобно?
– Нам бы водицы испить? – начинают издалека людишки.
– Пейте!
– Нам бы ещё хлебца откушать?
– Ешьте!
– Нам бы ещё денежек немного?
– Берите!
– А много? – доходят до сути дела людишки Стеньки Разина.
– ………….! – хочет, но не может сказать купец Никанорыч, нервно поглаживая окладистую бороденку.
– Кому платишь, купчина недорезанный?! – продолжают людишки Стеньки Разина, поглаживая сабли вострые и постепенно превращаясь в людей Степана Разина:
– Ты что, оглох, купчина недорезанный?
– Ась? – может, но не хочет разговаривать в таком тоне купец Никанорыч и прикидывается глухонемым.
– Теперь будешь платить нам, купчина недорезанный! А не то мы тебя дорежем! – заканчивают свою мысль человечища Степана Тимофеича Разина, поглаживая саблями вострыми Никанорыча. Никанорыч, жалобно поглаживая мошну с деньгами отдает им ровно половину мошны с деньгами.
– Мы ещT зайдем! – намекают Разинцы на вторую половину и уходят, громко хлопнув дверью.
В хоромах остается купец Никанорыч. Он поглаживает уже менее окладистую бороденку.
К нему заходят два добрых молодца в одежде службы государевой, с саблями вострыми с разрешением от Царя – батюшки.
– Чьих будете? – тревожно спрашивает Никанорыч.
– Сборщики податей в казну! – бодро отвечают сборщики податей в казну.
– Что надобно?
– Нам бы водицы испить? – начинают издалека сборщики.
– Ась? – может, но даже разговаривать не хочет на эту тему Никанорыч, снова притворяясь глухонемым.
– Ха-ха– ха! – неожиданно смеются сборщики податей.
– Ась? – продолжает тупить Никанорыч.
– Ха – ха – ха – ха – ха – ха! – вдвое пуще прежнего смеются сборщики.
– Ха – ха – ха! – не может сдержаться Никанорыч.
– Ну, посмеялись и будет! – приступают к делу сборщики податей:
– А теперь будешь платить подати в казну. А не то заточим тебя в острог!
– А если мзду вам дать? – тонко намекает Никанорыч.
– Давай! – нехотя соглашаются сборщики и забирают другую половину мошны с деньгами.
– Но подати все равно платить придется. А мы ещё зайдем! – говорят они и уходят, очень громко хлопнув дверью.
В хоромах остается купец Никанорыч, яростным поглаживанием он выдирает остатки бороденки. К нему заходит красна девица, лепоты неописуемой.
– Чьих будешь! – озабоченно спрашивает Никанорыч, не признав красавицу.
– Жонка твоя. Агафья! – признается Агафья, жонка Никанорыча, тайная любовница купцов Пафнутича с Еремеичем, конюха Ивашки, пекаря Степашки, плотника Петьки, дворника Федьки, басурмана Ибрагима и левого мужика по имени Агафон.
– Пошла вон! – начинает издалека Никанорыч.
– Ась?
– Пошла вон! Не дам я тебе денег! – продолжает Никанорыч.
– Ась?
– Да нет у меня денег! Осталось одно только честное купеческое слово купца Никонорыча! – признается Никанорыч.
– Ась? Сам дурак! – находит, что сказать глухонемая Агафья и уходит, сорвав дверь с петель. Скорее всего к басурману Ибрагиму.
В хоромах остается купец Никанорыч. Но почесавшись, решает съездить в баню, чтобы заодно и помыться.
Глава третья
Роскошные банные покои «Срамное место». На входе висит объявление:
«Услуги непотребных девок 200 гривен Непотребный массаж 100 гривен Потереть спинку 15 гривен»
В предбаннике предаются плотским утехам купцы Пафнутич с Еремеичем. Они пьют вина заморские. Сорят деньгами заморскими. Девка Анфиска парится в шубе даренной и плотским утехам временно не предается. В баню заходит печальный купец Никанорыч:
– Здорово купцы! Откуда деньги появились?
– Хороша банька! – уходят от неприятной темы Пафнутич с Еремеичем.
– Вот и я говорю хороша! А деньги где нашли на такую хорошую баньку?
– Вчера поп с колокольни упал! – ещё дальше уходят от неприятной темы Пафнутич с Еремеичем.
– Вот и я говорю, весело тут у вас! Так откуда деньги на такое веселье?
– А позавчера два попа с колокольни упали! – совсем далеко уходят купцы от неприятной темы.
– Да уж! – не знает что и сказать Никанорыч. Но для поддержания разговора признается:
– А я вот совсем разорен! И осталось у меня только слово мое честное купеческое, долгами незамаранное, пока ещё!
Молчат Пафнутич с Еремеичем, опасаясь открыть Никанорычу страшную тайну.
– Хорошо хоть слово честное купеческое осталось!, – продолжает печалиться Никанорыч. – А не то пойти мне в распоследние дерюжники. Как купец Филимоныч. Видал его вчера. Одет в рубище. Весь язвами покрытый. Побирается объедками. Вот ведь как человек опустился!
– Да ты что! Так это он поднялся! Когда мы его видели месяц назад, он выглядел гораздо хуже! – пытаются обнадежить купцы Никанорыча:
– А без честного купеческого слова мне и того хуже, в острог можно угодить! – вконец опечалился Никанорыч.
– Если в остроге хорошо заточится, то и там жить можно! – уверяет его Еремеич.
– Воистину можно! Мне тут недавно из острога купец Пантелеймоныч весточку передавал. Живет, говорит, нормально. На дыбе его ещё подвешивают, но каленным железом уже не жгут. Обустроился человек! – успокаивает его Пафнутич.
Тут в баню врываются стрельцы службы государевой. В бронекафтанах и с саблями вострыми, укороченными, складывающимися. Для начала бьют купцов крепко. Затем спрашивают грозно:
– Который тут Никанорыч?
– Он! – смело признаются Пафнутич с Еремеичем.
– Ах, так! – говорят стрельцы и бьют Пафнутича с Еремеичем.
– Так кто тут Никанорыч?
– Я! – смело признаются Пафнутич с Еремеичем одновременно.
– Ах, так! – говорят стрельцы и снова бьют Пафнутича с Еремеичем.
– Так который тут Никанорыч?
– Я! – решается Никанорыч.
– Если ни кто не признается, то Никанорычем будешь ты! – говорят стрельцы Никанорычу и бьют всех троих.
– Поедешь с нами, Никанорыч, за долги в предварительный острог!
– Так нет у меня долгов. А есть слово честное, купеческое… – возражает Никанорыч.
– Нет у тебя честного слова! Должен ты кругом за баню, за девок непотребных, за вина заморские, за деньги заморские под процент, за шубу и за икону Рублевскую, подлинную!
– За какую такую икону? – заподозрил Пафнутич Еремеича.
– За какие такие долги?! – заподозрил Никанорыч обоих.
– Кому первому отвечать? – уточняет Еремеич.
– Нам! Вопросы тут мы задаем! – говорят стрельцы и снова бьют купцов:
– С нами проедете! На лобном месте разберемся кто неправ, кто виноват!
– Ась? – привычно глохнет Никанорыч.
– А я?! – напоминает о себе девка Анфиска.
– А что с девки взять, окромя шубы! – решают стрельцы и напоследок бьют смертным боем всех подряд.
– Нравы у нашей эпохи были жестокие! – оправдываются они и увозят купцов вместе с шубой.
В бане остается одна девка Анфиска. Без шубы, чести, денег, работы, надежды и даже немножечко без ума.
– Рамамба хару мамба ру знамя реет на ветру хари кришна хари рама здравствуй город Иокогама на дворе трава на траве дрова! – скороговоркой говорит она напоследок и с разбегу бросается в прототип бассейна с холодной водой. И тонет в этом прототипе бассейна с холодной водой.
КОНЕЦ
«Услуги непотребных девок 200 гривен Непотребный массаж 100 гривен Потереть спинку 15 гривен»
В предбаннике предаются плотским утехам купцы Пафнутич с Еремеичем. Они пьют вина заморские. Сорят деньгами заморскими. Девка Анфиска парится в шубе даренной и плотским утехам временно не предается. В баню заходит печальный купец Никанорыч:
– Здорово купцы! Откуда деньги появились?
– Хороша банька! – уходят от неприятной темы Пафнутич с Еремеичем.
– Вот и я говорю хороша! А деньги где нашли на такую хорошую баньку?
– Вчера поп с колокольни упал! – ещё дальше уходят от неприятной темы Пафнутич с Еремеичем.
– Вот и я говорю, весело тут у вас! Так откуда деньги на такое веселье?
– А позавчера два попа с колокольни упали! – совсем далеко уходят купцы от неприятной темы.
– Да уж! – не знает что и сказать Никанорыч. Но для поддержания разговора признается:
– А я вот совсем разорен! И осталось у меня только слово мое честное купеческое, долгами незамаранное, пока ещё!
Молчат Пафнутич с Еремеичем, опасаясь открыть Никанорычу страшную тайну.
– Хорошо хоть слово честное купеческое осталось!, – продолжает печалиться Никанорыч. – А не то пойти мне в распоследние дерюжники. Как купец Филимоныч. Видал его вчера. Одет в рубище. Весь язвами покрытый. Побирается объедками. Вот ведь как человек опустился!
– Да ты что! Так это он поднялся! Когда мы его видели месяц назад, он выглядел гораздо хуже! – пытаются обнадежить купцы Никанорыча:
– А без честного купеческого слова мне и того хуже, в острог можно угодить! – вконец опечалился Никанорыч.
– Если в остроге хорошо заточится, то и там жить можно! – уверяет его Еремеич.
– Воистину можно! Мне тут недавно из острога купец Пантелеймоныч весточку передавал. Живет, говорит, нормально. На дыбе его ещё подвешивают, но каленным железом уже не жгут. Обустроился человек! – успокаивает его Пафнутич.
Тут в баню врываются стрельцы службы государевой. В бронекафтанах и с саблями вострыми, укороченными, складывающимися. Для начала бьют купцов крепко. Затем спрашивают грозно:
– Который тут Никанорыч?
– Он! – смело признаются Пафнутич с Еремеичем.
– Ах, так! – говорят стрельцы и бьют Пафнутича с Еремеичем.
– Так кто тут Никанорыч?
– Я! – смело признаются Пафнутич с Еремеичем одновременно.
– Ах, так! – говорят стрельцы и снова бьют Пафнутича с Еремеичем.
– Так который тут Никанорыч?
– Я! – решается Никанорыч.
– Если ни кто не признается, то Никанорычем будешь ты! – говорят стрельцы Никанорычу и бьют всех троих.
– Поедешь с нами, Никанорыч, за долги в предварительный острог!
– Так нет у меня долгов. А есть слово честное, купеческое… – возражает Никанорыч.
– Нет у тебя честного слова! Должен ты кругом за баню, за девок непотребных, за вина заморские, за деньги заморские под процент, за шубу и за икону Рублевскую, подлинную!
– За какую такую икону? – заподозрил Пафнутич Еремеича.
– За какие такие долги?! – заподозрил Никанорыч обоих.
– Кому первому отвечать? – уточняет Еремеич.
– Нам! Вопросы тут мы задаем! – говорят стрельцы и снова бьют купцов:
– С нами проедете! На лобном месте разберемся кто неправ, кто виноват!
– Ась? – привычно глохнет Никанорыч.
– А я?! – напоминает о себе девка Анфиска.
– А что с девки взять, окромя шубы! – решают стрельцы и напоследок бьют смертным боем всех подряд.
– Нравы у нашей эпохи были жестокие! – оправдываются они и увозят купцов вместе с шубой.
В бане остается одна девка Анфиска. Без шубы, чести, денег, работы, надежды и даже немножечко без ума.
– Рамамба хару мамба ру знамя реет на ветру хари кришна хари рама здравствуй город Иокогама на дворе трава на траве дрова! – скороговоркой говорит она напоследок и с разбегу бросается в прототип бассейна с холодной водой. И тонет в этом прототипе бассейна с холодной водой.
КОНЕЦ
Издержки современности:
«Новые русские» случаи из жизни
Однажды решил «новый русский» поменять национальность. Пришел в паспортный стол и говорит: «Поменяйте мне национальность. В паспорте, где написано „русский“, вы чисто „новый русский“ напишите». Но в паспортном столе сказали, что им это делать нельзя. А он заплатил деньги и ему сделали.
…
Однажды «новый русский» попал в веселую компанию. И захотелось ему рассказать анекдот. «Слушайте!. – говорит – Анекдот! Очень смешной. Мне его друг рассказал. Когда мы ко мне на виллу ехали. На Канарских островах. На моем новеньком «Ягуаре». Чтобы на моей яхте прокатиться. К Багамским островам. Где у меня ещT одна вилла есть. Чтобы обратно на моем самолете вернуться… " А тут у него спрашивают: «А где же анекдот то? " А он покраснел весь и говорит: «Я его уже забыл! " Все сразу погрустнели. А «новый русский» заплатил денег и всем опять стало очень весело.