создание в непосредственной близости от границы большого количества аэродромов и сосредоточение на них основных сил фронтовой и бомбардировочной авиации, а также складов основных запасов боеприпасов, горючего, амуниции и многое другое.
Совершенно очевидно, по чьему устному указанию издавались все эти приказы, давались запреты, разрешения и распоряжения. По его же устным указаниям или с его одобрения готовились и невнятные Директивы наркома обороны № 1, № 2 и № 3.
Возражения против хрущевской версии
Возражения и соображения по версии Резуна – Суворова
Наша отечественная безалаберность
Возражения против версии о «стихийном восстании»
Совершенно очевидно, по чьему устному указанию издавались все эти приказы, давались запреты, разрешения и распоряжения. По его же устным указаниям или с его одобрения готовились и невнятные Директивы наркома обороны № 1, № 2 и № 3.
Возражения против хрущевской версии
Некоторые авторы считают, что предвоенные репрессии не только избавили страну от пятой колонны, но даже укрепили Красную Армию. Их логика такова: многие репрессированные командиры Красной Армии были участниками Гражданской войны и тянули назад в прошлое, к кавалерии. Их уход даже выдвинул молодые современные кадры (автор категорически не разделяет этого мнения).
Возражения и соображения по версии Резуна – Суворова
У версии Суворова есть 2 главных постулата:
– Гитлер не агрессор, он лишь упредил агрессора – Сталина.
– К началу войны Германии и СССР Англия никакого отношения не имеет. И вообще, Вторую мировую войну начали два агрессора – Гитлер и Сталин, которые потом поссорились. (Об «объективности» Суворова можно судить хотя бы по тому, что в его основополагающей книге «Ледокол» имя «Гесс» даже ни разу не упоминается, как будто за 1,5 месяца до начала Великой Отечественнной войны первый заместитель Гитлера по партии не оказался в Англии. С чего бы это?)
При всей своей сенсационности (в момент появления) версия Суворова является не более чем про-английским вариантом геббельсовско-риббентроповского объяснения причин нападения Германии на СССР, изложенного в том числе в ноте, которая, как выяснилось в последние годы, все-таки была вручена германским послом в Москве Шуленбургом Молотову и в Берлине советскому послу Деканозову Риббентропом ранним утром 22 июня 1941 г.
– Гитлер не агрессор, он лишь упредил агрессора – Сталина.
– К началу войны Германии и СССР Англия никакого отношения не имеет. И вообще, Вторую мировую войну начали два агрессора – Гитлер и Сталин, которые потом поссорились. (Об «объективности» Суворова можно судить хотя бы по тому, что в его основополагающей книге «Ледокол» имя «Гесс» даже ни разу не упоминается, как будто за 1,5 месяца до начала Великой Отечественнной войны первый заместитель Гитлера по партии не оказался в Англии. С чего бы это?)
При всей своей сенсационности (в момент появления) версия Суворова является не более чем про-английским вариантом геббельсовско-риббентроповского объяснения причин нападения Германии на СССР, изложенного в том числе в ноте, которая, как выяснилось в последние годы, все-таки была вручена германским послом в Москве Шуленбургом Молотову и в Берлине советскому послу Деканозову Риббентропом ранним утром 22 июня 1941 г.
Наша отечественная безалаберность
Она, конечно же, имела место и тогда, однако в необычайно ослабленном, по сравнению с любым другим периодом, виде. Сказывался сталинский жесткий порядок, где и за расхлябанность можно было стать «врагом народа». Действовали независимо друг от друга несколько жестких контролей – партийный, государственный, органов безопасности и внутренних дел… Так что думается, в 1941 г. в нашей стране безалаберности было гораздо меньше, чем в любое другое время.
Возражения против версии о «стихийном восстании»
Главное возражение – это ментальное неприятие русским человеком предательства в принципе. Какими бы, пусть даже самыми высокими идеями оно ни объяснялось, – ни понимания, ни прощения народа предатель или перебежчик в нашей стране никогда не получал. Исторические тому примеры – Святополк, князь Курбский, Лжедмитрий I, царевич Алексей Петрович, гетман Мазепа и др. Даже невозвращенцы периода сталинских репрессий особыми симпатиями народа в последующем никогда не пользовались. Массовое предательство русских – невероятное предположение!
Другое очень веское доказательство несостоятельности версии И. Бунича – автора неправильного вывода о «стихийном восстании Красной Армии» заключается в том, что даже имея миллионы советских военнопленных и найдя главного предателя – генерала Власова, готового возглавить антисталинскую Русскую освободительную армию, немцы долго не создавали эту армию, а когда создали, то оставили ее без оружия, не доверяли ей и использовали в основном на Западе, а на Востоке – лишь в самом конце войны.
Возражения против версий «Провоцирование немцев на нападение» и «Мнимая беспечность – жертва во имя получения помощи по ленд-лизу»
Первое возражение – вопиющая несоразмерность понесенных жертв и ожидаемой помощи.
Второе – неизбежность нанесения в этом случае Красной Армии нового тяжелого поражения, которое после неудачной Финской компании окончательно подорвало бы ее моральный дух и авторитет, с чем вождь никак не мог согласиться.
Эти версии кажутся весьма надуманными и имеют лишь одну цель – хоть чем-то объяснить совершенно необъяснимое нетерпимое отношение Сталина к доводимым до его сведения предупреждениям и фактам, свидетельствующим о подготовке Гитлера к нападению на СССР. Они сильно смахивают на народную байку: «Выбью себе глаз – пусть у моей тещи-гадины будет зять кривой!».
Все вышеприведенные версии направлены на то, чтобы хоть как-то объяснить необъясненный до сих пор неслыханный разгром 22 июня 1941 г. мощнейшей армии мира. В одной из своих последних статей В. Суворов-Резун написал: «Правильность любой теории измеряется ее объясняющей силой… Моим оппонентам не надо меня ни разоблачать, ни уличать. Им надо найти другое – простое, понятное, логичное объяснение тому, что случилось в 1941 году. Пока они другой теории не придумают, „Ледокол“ будет продолжать свое победное плавание». Тут Владимир Богданович явно погорячился – его гипотеза теорией еще не стала, хотя одно важное дело она действительно сделала – взломала незыблемый лед официальной версии начала войны, которая, мягко говоря, не очень соответствовала истине. Однако объяснения всему происшедшему в первые дни Отечественой войны «ледокольная» версия не дала – ведь если Сталин готовил нападение на Германию, советские войска должны были подтягиваться к границе и иметь полный комплект боеприпасов и горючего, они же были оттянуты от нее на 30—100 километров и не имели ни боеприпасов, ни горючего. Не объясняет она еще нескольких важных вещей – почему вдруг оказалась отложенной операция «Морской лев», зачем Гитлер отпустил 400 тысяч солдат противника из Дюнкерка в Англию, почему материалы о пребывании Гесса в Англии засекретили на 25 лет свыше установленного законом срока (в некоторых публикациях указывается даже более страшная цифра – на 50 лет!), почему Суворов-Резун в своих многочисленных книжках ни разу даже не упомянул имя «Гесс», почему первые бомбежки советской территории 22 июня начались за полтора – два часа до назначенного фюрером срока, зачем в последние дни перед началом войны в приграничной полосе СССР меняли ширину железнодорожной колеи с русской на европейскую? Почему 22 июня 1941 г. Гитлер против своего желания нарушил сразу две заповеди своих великих предшественников – начал войну против России и повел войну на два фронта?
Другое очень веское доказательство несостоятельности версии И. Бунича – автора неправильного вывода о «стихийном восстании Красной Армии» заключается в том, что даже имея миллионы советских военнопленных и найдя главного предателя – генерала Власова, готового возглавить антисталинскую Русскую освободительную армию, немцы долго не создавали эту армию, а когда создали, то оставили ее без оружия, не доверяли ей и использовали в основном на Западе, а на Востоке – лишь в самом конце войны.
Миллионы советских бойцов и командиров, попавших в плен в 1941 году, не были предателями, скорее они были преданы, ибо не знали тайных планов высшего руководства страны, а потому не понимали подоплеки происходящего перед войной и в ее первые дниПо поводу солонинской «рассыпавшейся бочки», с которой слетели «обручи страха». Образ яркий, однако неточный. Он относится к июньским дням 1941 г., когда раскатившиеся «обручи» страха перед сталинским режимом заменялись на другие – «обручи» плена и оккупации, где страха было неизмеримо больше. В России в моменты войны с захватчиками проявляется патриотизм, в мирное время почти неощущаемый, который не рассыпает народ и страну, а спаивает воедино. Так, в 1812 г. русские крепостные не отреагировали на посулы Наполеона дать им волю, а насмерть бились с иноземцами в одних рядах со своими господами. Не случайно Сталин повторил в названии войны с Германией слово, рожденное в далеком 1812 г., – «Отечественная».
Возражения против версий «Провоцирование немцев на нападение» и «Мнимая беспечность – жертва во имя получения помощи по ленд-лизу»
Первое возражение – вопиющая несоразмерность понесенных жертв и ожидаемой помощи.
Второе – неизбежность нанесения в этом случае Красной Армии нового тяжелого поражения, которое после неудачной Финской компании окончательно подорвало бы ее моральный дух и авторитет, с чем вождь никак не мог согласиться.
Эти версии кажутся весьма надуманными и имеют лишь одну цель – хоть чем-то объяснить совершенно необъяснимое нетерпимое отношение Сталина к доводимым до его сведения предупреждениям и фактам, свидетельствующим о подготовке Гитлера к нападению на СССР. Они сильно смахивают на народную байку: «Выбью себе глаз – пусть у моей тещи-гадины будет зять кривой!».
Все вышеприведенные версии направлены на то, чтобы хоть как-то объяснить необъясненный до сих пор неслыханный разгром 22 июня 1941 г. мощнейшей армии мира. В одной из своих последних статей В. Суворов-Резун написал: «Правильность любой теории измеряется ее объясняющей силой… Моим оппонентам не надо меня ни разоблачать, ни уличать. Им надо найти другое – простое, понятное, логичное объяснение тому, что случилось в 1941 году. Пока они другой теории не придумают, „Ледокол“ будет продолжать свое победное плавание». Тут Владимир Богданович явно погорячился – его гипотеза теорией еще не стала, хотя одно важное дело она действительно сделала – взломала незыблемый лед официальной версии начала войны, которая, мягко говоря, не очень соответствовала истине. Однако объяснения всему происшедшему в первые дни Отечественой войны «ледокольная» версия не дала – ведь если Сталин готовил нападение на Германию, советские войска должны были подтягиваться к границе и иметь полный комплект боеприпасов и горючего, они же были оттянуты от нее на 30—100 километров и не имели ни боеприпасов, ни горючего. Не объясняет она еще нескольких важных вещей – почему вдруг оказалась отложенной операция «Морской лев», зачем Гитлер отпустил 400 тысяч солдат противника из Дюнкерка в Англию, почему материалы о пребывании Гесса в Англии засекретили на 25 лет свыше установленного законом срока (в некоторых публикациях указывается даже более страшная цифра – на 50 лет!), почему Суворов-Резун в своих многочисленных книжках ни разу даже не упомянул имя «Гесс», почему первые бомбежки советской территории 22 июня начались за полтора – два часа до назначенного фюрером срока, зачем в последние дни перед началом войны в приграничной полосе СССР меняли ширину железнодорожной колеи с русской на европейскую? Почему 22 июня 1941 г. Гитлер против своего желания нарушил сразу две заповеди своих великих предшественников – начал войну против России и повел войну на два фронта?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента