Страница:
Василий Горъ
Перемирие
Глава 1
Виктор Волков
Одновременный залп из восьми деструкторов по энерговодам и топливным магистралям двигателей лишил крейсер Циклопов источников энергии. Взрывы трех МОВов[1] рядом с его силовыми полями обнулили ее запасы в накопителях. А потом к его корпусу устремились десятки «кастрюль» вышибных зарядов: парни Лутца готовили себе альтернативные «двери».
– Эх, почему я не милишник[2]? – В ОКМ[3] раздался расстроенный голос Горобец. – Ща бы закрылась превентом[4], заюзала бы все ульты[5] и устроила там полный армагендец.
– А то, что ты устроила на макс-рендже[6], конечно, не армагендец, – фыркнула Вильямс буквально через долю секунды. В отличие от меня мгновенно сообразив, о чем говорит Линда, и продемонстрировав очень неплохой уровень владения игровым сленгом. – Ни стыда, ни совести.
– Да че там было-то? – возмущенно взвыла Линда. – Каких-то паршивых двадцать два борта, из которых девять штук уронили Вик с Иркой!
– Девять – Вик, семь – ты с Игорем. А на остальные восемь пар оставили всего шесть кораблей. Ну, не гады? – возмутился Шварц. – Летали бы тогда вчетвером.
– Аллес, тебе никто не говорил, что ты – противный? – обиженно поинтересовалась ведомая Семенова. – Нет чтобы повосторгаться и поаплодировать! Ворчишь, как старый дед.
– А что мне остается делать? – Гельмут, сев на любимого конька, принялся собачиться со своим любимым спарринг-партнером по болтовне. – Из-за вас четверых я начинаю подумывать об уходе в отставку: вчера вечером я обнаружил, что в моем «Беркуте» начали ржаветь элеваторы крюйт-камер, а сегодня понял, что мой истребитель рыскает на виражах из-за чудовищного слоя пыли, который за последние две недели скопился на моих «Москитах».
– Хватит трепаться, болтуны! – заметив, что метка «Стража» Германа прошла броню и начала движение по первой палубе виртуальной модели крейсера, рявкнул я. И в ОКМ мгновенно наступила мертвая тишина.
Зеленая россыпь меток скафандров бойцов ДШВ[7], окутавшаяся мерцающим облаком ботов[8], двигалась рывками. Задержка перед очередной переборкой, короткий рывок в пробитое отверстие, зачистка прилегающих к абордажной дыре помещений и бросок к следующей контрольной точке.
В программе визуализации, написанной Пашкой Забродиным, этот процесс смотрелся совершенно фантастически: зеленые пятнышки, двигающиеся по параллельным коридорам, сталкивались с алыми метками Циклопов и за какие-то доли секунды заставляли их менять цвет на розовый с черной каемкой или желтый. А захваченный сектор корабля начинал светиться серо-зеленым.
«Розовых с рюшечками», как их обзывала Линда, было сравнительно немного: выполняя полученный приказ, бойцы Лутца уничтожали только тех, кого никак не удавалось «спеленать» и отправить в стазис. «Диверсы», дорвавшиеся до первого серьезного дела, старались продемонстрировать свои возможности максимально хорошо и работали, как на тренировке. В темпе, раза в полтора превышающем расчетный. И это – несмотря на то, что все эти месяцы они отрабатывали в «Альтернативе» не захват команды взятого на абордаж корабля, а вариант с полной его зачисткой.
«Восемнадцать… Двадцать… Двадцать три… – мысленно считал я, стараясь не думать о том, что должен был сейчас находиться внутри этого крейсера. – Двадцать четыре… Двадцать семь… Тридцать…»
– С ума сойти. – Голос Иришки, раздавшийся в ПКМ[9], отвлек меня от созерцания изображения с первого уровня программы визуализации. – Прошло всего четыре минуты, а они уже зачистили первую палубу. В системе Пронина все было по-другому. Помнишь?
– Угу. – Я переключился на второй и вывел на один из экранов шлема картинку с камеры Германа Лутца. – Забудешь ее, как же. Пробежка в скафандре с отключенным блоком управления[10] – это нечто. До сих пор иногда снится.
– Мне тоже, – призналась Орлова и, заметив, что скорость продвижения абордажников замедлилась, встревоженно замолчала.
– Переборка, – усмехнулся я, увеличивая масштаб изображения и глядя, как с наспинного кронштейна кого-то из ребят срывается и уносится вперед дройд с вышибным зарядом. – Навесили «кастрюлю». Сейчас рванет, и они пойдут дальше.
– Знаешь, а я чертовски рада, что ты туда не полез, – неожиданно призналась Иришка. – Когда Харитонов запретил тебе участие в абордаже, я поймала себя на мысли, что готова его расцеловать.
– Убил бы на месте, – стараясь, чтобы в моем голосе звучала ревность, а не сожаление, выговорил я. – Нашла к кому клеиться.
– Все равно слышу, – усмехнулась моя любимая женщина. – Твое дурацкое чувство долга надо держать в узде. Ты – пилот, а не абордажник. И вообще, не фиг страдать: Герман и его ребята давно заслужили право работать самостоятельно.
– Да, но я же… – начал я, но, сообразив, что волнуюсь не один, решил не продолжать.
– А я? – грустно усмехнулась Иришка. – Я, по-твоему, не волнуюсь? Каждый раз, когда ты лезешь в самое пекло, я…
– Висишь у меня на хвосте и работаешь щитами. Кстати…
– О! Подошли к рубке! – видимо, нервничая не меньше меня, Орлова наконец подключилась к телеметрии, идущей со скафандров бойцов ДШВ. И увидела, как в переборке, отделяющей коридор шестого яруса и командный пункт крейсера, одна за другой возникают абордажные дыры. – Слушай, Вик! А зачем Харитонову столько пленных Циклопов?
– Понятия не имею, – не отрывая взгляда от мельтешащих перед камерой силуэтов, ответил я. – Перед вылетом мне было не до вопросов.
– Большой Демон! Я – Ключ-три! Канал один-семнадцать-тридцать два! С возвращением! – Услышав голос офицера связи орбитальной крепости, я поздоровался, переключился на указанную частоту и вывел изображение в одно из вспомогательных окон тактического шлема.
– Привет, Вик! – чем-то страшно довольный Харитонов решил обойтись без официоза. – Ну, как слетали?
– Ваше задание выполнено, сэр! – отрапортовал я. – Во время рейда в системы Этли и Койвела уничтожено порядка сорока кораблей противника. Взяты на абордаж крейсер, два эсминца и один истребитель.
– Бог с ним, с железом. Сколько пленных, Волков?! – перебил меня генерал.
– Восемьдесят три, сэр.
Харитонов с трудом удержал отваливающуюся челюсть и переспросил:
– Сколько-сколько?
Пришлось повторить. Ошалело почесав затылок, генерал посмотрел куда-то за пределы экрана и поинтересовался:
– Такого количества вам хватит?
Ответа его собеседника я не услышал, но, судя по выражению лица Харитонова, тот, кто присутствовал в помещении, тоже оказался впечатлен.
– Молодцы! – повернувшись ко мне, генерал прикоснулся пальцем к сенсорной панели, и на моем тактическом экране появилась мигающая пиктограмма. – Отправляй ребят отдыхать, а сам лети на Лагос-один. Вот по этим координатам. Пленных Циклопов – сюда же.
– Есть, сэр, – кивнул я и, дождавшись, пока начальство отключится от канала, вышел в ОКМ и принялся раздавать ценные указания.
За время нашего отсутствия в системе работы по обустройству военной базы на Искорке[11] практически завершились. И теперь исследовательская лаборатория Гринфилдского университета, расположенная «рядом» со светилом, оказалась защищена не хуже, чем любой из спецобъектов, располагающихся на Лагосе-два. Системы ПВО[12] и ПКО[13], последние модификации АСЗО[14] и КСЗОО[15], СКМОО[16] и ГСП[17] – за какие-то две недели небольшой бункер, под которым некогда располагалась так называемая «Галерка», командировка в который в университете считалась аналогом ссылки, превратился в один из самых охраняемых объектов в системе. Правда, для того чтобы это понять, надо было иметь на борту аналог армейского универсального сканера «Око». И при этом опуститься до высоты в десять километров – только с такого расстояния на тактическом экране моего «Стража» появились первые данные о системе защиты базы.
Несмотря на то что вероятность появления на поверхности Искорки[18] случайных прохожих и досужих туристов на прогулочных яхтах равнялась нулю, над маскировкой базы поработали от души. Поэтому один взгляд на заброшенный космодром через оптический умножитель отбивал всякое желание садиться: пластобетон посадочных квадратов давно превратился в пыль, а безумная мешанина трещин, выбоин и небольших кратеров напоминала поле боя. Попытка сесть на которое гарантированно должна была закончиться разрушением посадочных опор. Для тех, кто не умел мыслить хотя бы на один шаг вперед, рядом с полуразвалившейся Башней лежал на боку раскуроченный памятник чьей-то безалаберности – древний исследовательский корабль «Коперник». А рядом с ним высилась гора изъеденного кислотными дождями оборудования.
Бронеколпак лаборатории выглядел также непрезентабельно – полусфера ста двадцати метров в диаметре явно знавала лучшие времена. Тогда за ее поверхностью следили ремонтные роботы, а плита, защищающая сенсор телескопа, могла сдвигаться без зазоров.
Впрочем, стоило моему «Беркуту» опуститься до высоты в один километр, как один из четырех посадочных квадратов слегка приподнялся над землей, шустренько скользнул в сторону, выставив на всеобщее обозрение новенькую посадочную пятку весьма солидных размеров. Сев на ее краешек, я дождался приземления «Посейдона», а потом принялся наблюдать за процессом опускания наших кораблей в подземный ангар.
Судя по скорости движения и размерам пятки, на стоимости подъемного механизма Харитонов тоже решил не экономить. И приказал установить на базе одну из самых его мощных модификаций – «тип-Л». Способный поднять на поверхность линкор класса «Викинг-2». Что меня здорово удивило. Впрочем, увидев размеры подземного ангара, я вообще отказался что-либо понимать: в нем можно было спрятать «Беркутов» шестьдесят! И пару линкоров для полного счастья.
Дальше оказалось еще интереснее: выбравшись из корабля и дождавшись, пока в ангар подадут воздух, я прошел через шлюз и почувствовал себя на архипелаге «Слез»! И схватился за голову: проходить процедуру идентификации через каждые пятьдесят метров мне совершенно не улыбалось.
Видимо, мой жест был истолкован совершенно правильно, так как из динамиков системы оповещения тут же раздался довольный смешок Харитонова:
– Хе-хе! Не нравится? То-то же. Ладно, тебе, как самому героическому пилоту системы, можно разок пойти навстречу. Пройди сканеры первого поста, а дальше… дальше еще не все подключили.
Плутать по хитросплетениям коридоров, еще пахнущим свежим пластобетоном, мне не пришлось – на каждом из поворотов искин «лаборатории», отслеживающий мое перемещение, предупредительно подсвечивал рекомендованное направление движения и, видимо, в качестве легкой издевки, иногда сдвигал в сторону бронеплиты над оружейными узлами. Впрочем, сие меня пугало не очень: так как особых косяков за мной не было, начальству вряд ли пришло бы в голову расстрелять «самого героического пилота системы». По крайней мере, я на это надеялся.
Цель моего путешествия, кабинет, обозначенный литерой Е-1, располагался на пятом подземном ярусе лаборатории. Который, судя по облицовке коридора, тоже был новоделом. Скользнувшая в стену бронедверь смотрелась чертовски современно и очень внушительно. Покосившись на паз полуметровой ширины, в которой скрылось это чудо инженерной мысли, я сделал шаг в комнату… и всадил в стоящего у дальней стены Циклопа добрую половину обоймы.
– Стой!!! – с запозданием взвыл Харитонов. И, дождавшись, пока я опущу оружие, сокрушенно вздохнул: – Ну, вот, опять стену чинить.
– Голограмма? – сконфуженно поинтересовался я. – А почему «опять»?
– Угу. Она. Я… тоже стрелял. А теперь убери оружие и посмотри направо, – приказал генерал. И взглядом показал направление.
Убрать пистолеты мне не удалось – подвели рефлексы. Зато не выстрелить я все-таки как-то умудрился. И, заставив себя опустить оружие, уставился на еще одного Циклопа. Сидящего за силовым экраном. В одном шаге от скалящегося во все тридцать два зуба Родригеса.
– Нравится? – Удостоверившись, что на этот раз я удержался от стрельбы, Рамон отключил силовое поле и принялся любоваться моим вытянувшимся лицом.
– А должен? – не отрывая взгляда от морды вражеского пилота, мрачно поинтересовался я. И, сообразив, что именно мне показалось странным, удивленно посмотрел на ученого: – А почему он без скафандра? Чем он тут дышит? Обычным воздухом?
Родригес расхохотался:
– Молодец! Думать еще не разучился. Садись. Разговор будет долгим, а в ногах, как известно, правды нет.
Я беспрекословно повиновался. И медленно опустился на кресло. Самое дальнее от Циклопа. Так, чтобы иметь возможность вскочить. А руки положил на бедра. Поближе к пистолетам. Так, на всякий случай.
– Итак, уже месяц и четыре дня, как соплеменники нашего «друга» усиленно делают вид, что войны между нашими цивилизациями и не было, и нет, – дождавшись, пока я сяду и слегка расслаблюсь, начал Харитонов. – О чем это говорит? Определенно сказать трудно. Ибо вариантов – множество. От самого оптимистичного – Циклопы наконец поняли, что нас лучше оставить в покое, и с горя решили обратить свое внимание на другой сектор космоса, – до самого пессимистичного – они собирают новую армию вторжения. Армию, которая сможет перемолоть в труху и нас, и все флоты Конфедерации, вместе взятые. Да, в системах Койвела, Этли, Велинды, Алтора, Кройса и Уорвика новых кораблей пока не замечено. Но слово «пока» в данном контексте здорово действует мне на нервы. И знаешь почему?
Отвечать на риторический вопрос я не стал – судя по выражению лица генерала, он взобрался на своего любимого конька и нуждался только в слушателях.
– Потому! – сам себе ответил Харитонов. – Потому, что они могут там появиться в любой момент. И тогда мы опять будем вынуждены реагировать на изменение обстановки после-того-как. В общем, тупо защищаться.
– А есть другие варианты? – вырвалось у меня.
– Угу. Есть, – усмехнулся генерал и, подойдя к Циклопу, любовно погладил его по голове. – И даже не один! Знаешь, что в этой войне мне не нравилось больше всего?
– Что, сэр?
– Отсутствие у нас всесторонней информации о Циклопах. Что мы о них знаем? Да почти ничего! Приблизительные размеры контролируемого ими сектора галактики. Приблизительное количество обитаемых планет. ТТХ их боевых кораблей. И, собственно, все! А это ненормально. Победить врага, ничего о нем не зная, невозможно. Это похоже на спарринг с закрытыми глазами. Поэтому сейчас самое время озаботиться разведкой.
– Я планирую серию рейдов к третьей линии систем Циклопов, сэр, – не понимая, куда клонит генерал, осторожно собщил я.
– Я в курсе. Но этого мало. Максимум, что твои Демоны смогут из них приволочь, – данные о количестве кораблей, базирующихся около каждой из обитаемых планет. Причем в данный момент. И информацию о наличии или отсутствии там верфей. А мне нужны данные, нарыть которые может только агентура.
– И как вы себе это представляете, сэр? – справившись с удивлением, спросил я.
– Приблизительно так, Вик! – по-мальчишески ухмыльнувшись, генерал снова потрепал Циклопа по голове. – Чем он не разведчик?
– А какая гарантия, что перевербованный Циклоп, вырвавшись из-под нашего контроля, не забудет про данные обещания? – глядя на каменное лицо врага, не обращающего внимания на такую фамильярность, буркнул я.
– Это – не Циклоп, а кукла! – Сияющий, как прожектор, Харитонов оставил в покое несчастного пилота и, пододвинув ко мне свободное кресло, с размаху плюхнулся на сиденье. – Знаешь, за этот месяц Рамон и его новая команда проделали безумный объем работы. Оттолкнувшись от наработок господина Эдуарда Саркисянца, они создали носитель нового типа – Зомби с внешностью Циклопа. Куклу, в которую можно поместить мозг человека. Как считаешь, такому разведчику можно доверять? Или как?
Представив себе свой мозг в теле этого монстра, я онемел.
– О, как тебя проняло-то, – захихикал генерал. – Смотрю на тебя и вижу, как в твоей голове шевелятся извилины. Расслабься, Волков! Мы не собираемся повторять ошибок, которые наделали господа Олсен и Гронер. С помощью того же Эдуарда Саркисянца мы нашли способ обойти самую главную проблему пересадки мозга в тело такого вот донора. Этическую. И вскоре сможем воевать с ОТКРЫТЫМИ глазами.
– Не совсем понял, что вы имеете в виду, сэр. Но все равно идея нереальная, – пожав плечами, хмыкнул я. – Допустим, что вы найдете личность, готовую стать донором мозга для оживления этой куклы добровольно. Но ведь этого человека придется учить. И не один год! Скажите, сколько времени нужно, чтобы подготовить профессионала, скажем, уровня сотрудника того же ОСО ВКС?
– Лет десять, – ничуть не расстроившись, ответил Харитонов.
– Потом его нужно научить летать, дать хотя бы базовые знания по астронавигации и очень хорошую боевую подготовку. Затем вложить в его голову огромный пласт знаний об обществе и культуре Циклопов и только потом отправлять его в эту самую «командировку». Ладно, пусть это все займет не пять лет, а год. Но ведь даже тогда, отправив несколько таких агентов в центральные системы сектора Циклопов, мы все равно не сможем обмануть время – транспортное плечо корабли наших агентов будут преодолевать с той же скоростью, что и флоты наших врагов. Ну, и что мы таким образом выиграем?
– А зачем агентам прыгать обратно? – удивился Харитонов. – Максимум через три месяца у нас будет портативный аналог «Иглы». Ну, про портативный я, конечно, загнул. Но новую модель МП «Шило»[19] можно будет монтировать на кораблях размером с «Беркут». Дальше объяснять?
– Хорошо. Проблему с потерей времени решили. А где брать информацию, необходимую для инфильтрации агентов в общество Циклопов?
– Смеешься? – улыбнулся Харитонов. – Ты же ее только что привез! Твои Циклопы – это не только кладезь полезной информации, но и живые тренажеры! Ведь первые попытки выжить в обществе Циклопов мои агенты будут проводить в камерах этой базы. Общаясь с пленными. Под присмотром ученых и аналитиков. Кстати, первые агенты будут готовы не через год, а максимум через четыре-пять месяцев. Я решил, что тратить время на изобретение велосипеда слишком расточительно. И решил отправить к Циклопам профессионалов.
– Нас? – представив себе очередные безумные месяцы в Комплексе, адаптацию к новому телу и Иришку в виде такой вот куклы, я похолодел.
– С ума сошел? – увидев мою реакцию, Харитонов покрутил пальцем у виска. – Ну, и какой из тебя разведчик? А из твоих девчушек? Не дергайся. Я имел в виду не вас – вы будете ЛЕТАТЬ.
– Эх, почему я не милишник[2]? – В ОКМ[3] раздался расстроенный голос Горобец. – Ща бы закрылась превентом[4], заюзала бы все ульты[5] и устроила там полный армагендец.
– А то, что ты устроила на макс-рендже[6], конечно, не армагендец, – фыркнула Вильямс буквально через долю секунды. В отличие от меня мгновенно сообразив, о чем говорит Линда, и продемонстрировав очень неплохой уровень владения игровым сленгом. – Ни стыда, ни совести.
– Да че там было-то? – возмущенно взвыла Линда. – Каких-то паршивых двадцать два борта, из которых девять штук уронили Вик с Иркой!
– Девять – Вик, семь – ты с Игорем. А на остальные восемь пар оставили всего шесть кораблей. Ну, не гады? – возмутился Шварц. – Летали бы тогда вчетвером.
– Аллес, тебе никто не говорил, что ты – противный? – обиженно поинтересовалась ведомая Семенова. – Нет чтобы повосторгаться и поаплодировать! Ворчишь, как старый дед.
– А что мне остается делать? – Гельмут, сев на любимого конька, принялся собачиться со своим любимым спарринг-партнером по болтовне. – Из-за вас четверых я начинаю подумывать об уходе в отставку: вчера вечером я обнаружил, что в моем «Беркуте» начали ржаветь элеваторы крюйт-камер, а сегодня понял, что мой истребитель рыскает на виражах из-за чудовищного слоя пыли, который за последние две недели скопился на моих «Москитах».
– Хватит трепаться, болтуны! – заметив, что метка «Стража» Германа прошла броню и начала движение по первой палубе виртуальной модели крейсера, рявкнул я. И в ОКМ мгновенно наступила мертвая тишина.
Зеленая россыпь меток скафандров бойцов ДШВ[7], окутавшаяся мерцающим облаком ботов[8], двигалась рывками. Задержка перед очередной переборкой, короткий рывок в пробитое отверстие, зачистка прилегающих к абордажной дыре помещений и бросок к следующей контрольной точке.
В программе визуализации, написанной Пашкой Забродиным, этот процесс смотрелся совершенно фантастически: зеленые пятнышки, двигающиеся по параллельным коридорам, сталкивались с алыми метками Циклопов и за какие-то доли секунды заставляли их менять цвет на розовый с черной каемкой или желтый. А захваченный сектор корабля начинал светиться серо-зеленым.
«Розовых с рюшечками», как их обзывала Линда, было сравнительно немного: выполняя полученный приказ, бойцы Лутца уничтожали только тех, кого никак не удавалось «спеленать» и отправить в стазис. «Диверсы», дорвавшиеся до первого серьезного дела, старались продемонстрировать свои возможности максимально хорошо и работали, как на тренировке. В темпе, раза в полтора превышающем расчетный. И это – несмотря на то, что все эти месяцы они отрабатывали в «Альтернативе» не захват команды взятого на абордаж корабля, а вариант с полной его зачисткой.
«Восемнадцать… Двадцать… Двадцать три… – мысленно считал я, стараясь не думать о том, что должен был сейчас находиться внутри этого крейсера. – Двадцать четыре… Двадцать семь… Тридцать…»
– С ума сойти. – Голос Иришки, раздавшийся в ПКМ[9], отвлек меня от созерцания изображения с первого уровня программы визуализации. – Прошло всего четыре минуты, а они уже зачистили первую палубу. В системе Пронина все было по-другому. Помнишь?
– Угу. – Я переключился на второй и вывел на один из экранов шлема картинку с камеры Германа Лутца. – Забудешь ее, как же. Пробежка в скафандре с отключенным блоком управления[10] – это нечто. До сих пор иногда снится.
– Мне тоже, – призналась Орлова и, заметив, что скорость продвижения абордажников замедлилась, встревоженно замолчала.
– Переборка, – усмехнулся я, увеличивая масштаб изображения и глядя, как с наспинного кронштейна кого-то из ребят срывается и уносится вперед дройд с вышибным зарядом. – Навесили «кастрюлю». Сейчас рванет, и они пойдут дальше.
– Знаешь, а я чертовски рада, что ты туда не полез, – неожиданно призналась Иришка. – Когда Харитонов запретил тебе участие в абордаже, я поймала себя на мысли, что готова его расцеловать.
– Убил бы на месте, – стараясь, чтобы в моем голосе звучала ревность, а не сожаление, выговорил я. – Нашла к кому клеиться.
– Все равно слышу, – усмехнулась моя любимая женщина. – Твое дурацкое чувство долга надо держать в узде. Ты – пилот, а не абордажник. И вообще, не фиг страдать: Герман и его ребята давно заслужили право работать самостоятельно.
– Да, но я же… – начал я, но, сообразив, что волнуюсь не один, решил не продолжать.
– А я? – грустно усмехнулась Иришка. – Я, по-твоему, не волнуюсь? Каждый раз, когда ты лезешь в самое пекло, я…
– Висишь у меня на хвосте и работаешь щитами. Кстати…
– О! Подошли к рубке! – видимо, нервничая не меньше меня, Орлова наконец подключилась к телеметрии, идущей со скафандров бойцов ДШВ. И увидела, как в переборке, отделяющей коридор шестого яруса и командный пункт крейсера, одна за другой возникают абордажные дыры. – Слушай, Вик! А зачем Харитонову столько пленных Циклопов?
– Понятия не имею, – не отрывая взгляда от мельтешащих перед камерой силуэтов, ответил я. – Перед вылетом мне было не до вопросов.
– Большой Демон! Я – Ключ-три! Канал один-семнадцать-тридцать два! С возвращением! – Услышав голос офицера связи орбитальной крепости, я поздоровался, переключился на указанную частоту и вывел изображение в одно из вспомогательных окон тактического шлема.
– Привет, Вик! – чем-то страшно довольный Харитонов решил обойтись без официоза. – Ну, как слетали?
– Ваше задание выполнено, сэр! – отрапортовал я. – Во время рейда в системы Этли и Койвела уничтожено порядка сорока кораблей противника. Взяты на абордаж крейсер, два эсминца и один истребитель.
– Бог с ним, с железом. Сколько пленных, Волков?! – перебил меня генерал.
– Восемьдесят три, сэр.
Харитонов с трудом удержал отваливающуюся челюсть и переспросил:
– Сколько-сколько?
Пришлось повторить. Ошалело почесав затылок, генерал посмотрел куда-то за пределы экрана и поинтересовался:
– Такого количества вам хватит?
Ответа его собеседника я не услышал, но, судя по выражению лица Харитонова, тот, кто присутствовал в помещении, тоже оказался впечатлен.
– Молодцы! – повернувшись ко мне, генерал прикоснулся пальцем к сенсорной панели, и на моем тактическом экране появилась мигающая пиктограмма. – Отправляй ребят отдыхать, а сам лети на Лагос-один. Вот по этим координатам. Пленных Циклопов – сюда же.
– Есть, сэр, – кивнул я и, дождавшись, пока начальство отключится от канала, вышел в ОКМ и принялся раздавать ценные указания.
За время нашего отсутствия в системе работы по обустройству военной базы на Искорке[11] практически завершились. И теперь исследовательская лаборатория Гринфилдского университета, расположенная «рядом» со светилом, оказалась защищена не хуже, чем любой из спецобъектов, располагающихся на Лагосе-два. Системы ПВО[12] и ПКО[13], последние модификации АСЗО[14] и КСЗОО[15], СКМОО[16] и ГСП[17] – за какие-то две недели небольшой бункер, под которым некогда располагалась так называемая «Галерка», командировка в который в университете считалась аналогом ссылки, превратился в один из самых охраняемых объектов в системе. Правда, для того чтобы это понять, надо было иметь на борту аналог армейского универсального сканера «Око». И при этом опуститься до высоты в десять километров – только с такого расстояния на тактическом экране моего «Стража» появились первые данные о системе защиты базы.
Несмотря на то что вероятность появления на поверхности Искорки[18] случайных прохожих и досужих туристов на прогулочных яхтах равнялась нулю, над маскировкой базы поработали от души. Поэтому один взгляд на заброшенный космодром через оптический умножитель отбивал всякое желание садиться: пластобетон посадочных квадратов давно превратился в пыль, а безумная мешанина трещин, выбоин и небольших кратеров напоминала поле боя. Попытка сесть на которое гарантированно должна была закончиться разрушением посадочных опор. Для тех, кто не умел мыслить хотя бы на один шаг вперед, рядом с полуразвалившейся Башней лежал на боку раскуроченный памятник чьей-то безалаберности – древний исследовательский корабль «Коперник». А рядом с ним высилась гора изъеденного кислотными дождями оборудования.
Бронеколпак лаборатории выглядел также непрезентабельно – полусфера ста двадцати метров в диаметре явно знавала лучшие времена. Тогда за ее поверхностью следили ремонтные роботы, а плита, защищающая сенсор телескопа, могла сдвигаться без зазоров.
Впрочем, стоило моему «Беркуту» опуститься до высоты в один километр, как один из четырех посадочных квадратов слегка приподнялся над землей, шустренько скользнул в сторону, выставив на всеобщее обозрение новенькую посадочную пятку весьма солидных размеров. Сев на ее краешек, я дождался приземления «Посейдона», а потом принялся наблюдать за процессом опускания наших кораблей в подземный ангар.
Судя по скорости движения и размерам пятки, на стоимости подъемного механизма Харитонов тоже решил не экономить. И приказал установить на базе одну из самых его мощных модификаций – «тип-Л». Способный поднять на поверхность линкор класса «Викинг-2». Что меня здорово удивило. Впрочем, увидев размеры подземного ангара, я вообще отказался что-либо понимать: в нем можно было спрятать «Беркутов» шестьдесят! И пару линкоров для полного счастья.
Дальше оказалось еще интереснее: выбравшись из корабля и дождавшись, пока в ангар подадут воздух, я прошел через шлюз и почувствовал себя на архипелаге «Слез»! И схватился за голову: проходить процедуру идентификации через каждые пятьдесят метров мне совершенно не улыбалось.
Видимо, мой жест был истолкован совершенно правильно, так как из динамиков системы оповещения тут же раздался довольный смешок Харитонова:
– Хе-хе! Не нравится? То-то же. Ладно, тебе, как самому героическому пилоту системы, можно разок пойти навстречу. Пройди сканеры первого поста, а дальше… дальше еще не все подключили.
Плутать по хитросплетениям коридоров, еще пахнущим свежим пластобетоном, мне не пришлось – на каждом из поворотов искин «лаборатории», отслеживающий мое перемещение, предупредительно подсвечивал рекомендованное направление движения и, видимо, в качестве легкой издевки, иногда сдвигал в сторону бронеплиты над оружейными узлами. Впрочем, сие меня пугало не очень: так как особых косяков за мной не было, начальству вряд ли пришло бы в голову расстрелять «самого героического пилота системы». По крайней мере, я на это надеялся.
Цель моего путешествия, кабинет, обозначенный литерой Е-1, располагался на пятом подземном ярусе лаборатории. Который, судя по облицовке коридора, тоже был новоделом. Скользнувшая в стену бронедверь смотрелась чертовски современно и очень внушительно. Покосившись на паз полуметровой ширины, в которой скрылось это чудо инженерной мысли, я сделал шаг в комнату… и всадил в стоящего у дальней стены Циклопа добрую половину обоймы.
– Стой!!! – с запозданием взвыл Харитонов. И, дождавшись, пока я опущу оружие, сокрушенно вздохнул: – Ну, вот, опять стену чинить.
– Голограмма? – сконфуженно поинтересовался я. – А почему «опять»?
– Угу. Она. Я… тоже стрелял. А теперь убери оружие и посмотри направо, – приказал генерал. И взглядом показал направление.
Убрать пистолеты мне не удалось – подвели рефлексы. Зато не выстрелить я все-таки как-то умудрился. И, заставив себя опустить оружие, уставился на еще одного Циклопа. Сидящего за силовым экраном. В одном шаге от скалящегося во все тридцать два зуба Родригеса.
– Нравится? – Удостоверившись, что на этот раз я удержался от стрельбы, Рамон отключил силовое поле и принялся любоваться моим вытянувшимся лицом.
– А должен? – не отрывая взгляда от морды вражеского пилота, мрачно поинтересовался я. И, сообразив, что именно мне показалось странным, удивленно посмотрел на ученого: – А почему он без скафандра? Чем он тут дышит? Обычным воздухом?
Родригес расхохотался:
– Молодец! Думать еще не разучился. Садись. Разговор будет долгим, а в ногах, как известно, правды нет.
Я беспрекословно повиновался. И медленно опустился на кресло. Самое дальнее от Циклопа. Так, чтобы иметь возможность вскочить. А руки положил на бедра. Поближе к пистолетам. Так, на всякий случай.
– Итак, уже месяц и четыре дня, как соплеменники нашего «друга» усиленно делают вид, что войны между нашими цивилизациями и не было, и нет, – дождавшись, пока я сяду и слегка расслаблюсь, начал Харитонов. – О чем это говорит? Определенно сказать трудно. Ибо вариантов – множество. От самого оптимистичного – Циклопы наконец поняли, что нас лучше оставить в покое, и с горя решили обратить свое внимание на другой сектор космоса, – до самого пессимистичного – они собирают новую армию вторжения. Армию, которая сможет перемолоть в труху и нас, и все флоты Конфедерации, вместе взятые. Да, в системах Койвела, Этли, Велинды, Алтора, Кройса и Уорвика новых кораблей пока не замечено. Но слово «пока» в данном контексте здорово действует мне на нервы. И знаешь почему?
Отвечать на риторический вопрос я не стал – судя по выражению лица генерала, он взобрался на своего любимого конька и нуждался только в слушателях.
– Потому! – сам себе ответил Харитонов. – Потому, что они могут там появиться в любой момент. И тогда мы опять будем вынуждены реагировать на изменение обстановки после-того-как. В общем, тупо защищаться.
– А есть другие варианты? – вырвалось у меня.
– Угу. Есть, – усмехнулся генерал и, подойдя к Циклопу, любовно погладил его по голове. – И даже не один! Знаешь, что в этой войне мне не нравилось больше всего?
– Что, сэр?
– Отсутствие у нас всесторонней информации о Циклопах. Что мы о них знаем? Да почти ничего! Приблизительные размеры контролируемого ими сектора галактики. Приблизительное количество обитаемых планет. ТТХ их боевых кораблей. И, собственно, все! А это ненормально. Победить врага, ничего о нем не зная, невозможно. Это похоже на спарринг с закрытыми глазами. Поэтому сейчас самое время озаботиться разведкой.
– Я планирую серию рейдов к третьей линии систем Циклопов, сэр, – не понимая, куда клонит генерал, осторожно собщил я.
– Я в курсе. Но этого мало. Максимум, что твои Демоны смогут из них приволочь, – данные о количестве кораблей, базирующихся около каждой из обитаемых планет. Причем в данный момент. И информацию о наличии или отсутствии там верфей. А мне нужны данные, нарыть которые может только агентура.
– И как вы себе это представляете, сэр? – справившись с удивлением, спросил я.
– Приблизительно так, Вик! – по-мальчишески ухмыльнувшись, генерал снова потрепал Циклопа по голове. – Чем он не разведчик?
– А какая гарантия, что перевербованный Циклоп, вырвавшись из-под нашего контроля, не забудет про данные обещания? – глядя на каменное лицо врага, не обращающего внимания на такую фамильярность, буркнул я.
– Это – не Циклоп, а кукла! – Сияющий, как прожектор, Харитонов оставил в покое несчастного пилота и, пододвинув ко мне свободное кресло, с размаху плюхнулся на сиденье. – Знаешь, за этот месяц Рамон и его новая команда проделали безумный объем работы. Оттолкнувшись от наработок господина Эдуарда Саркисянца, они создали носитель нового типа – Зомби с внешностью Циклопа. Куклу, в которую можно поместить мозг человека. Как считаешь, такому разведчику можно доверять? Или как?
Представив себе свой мозг в теле этого монстра, я онемел.
– О, как тебя проняло-то, – захихикал генерал. – Смотрю на тебя и вижу, как в твоей голове шевелятся извилины. Расслабься, Волков! Мы не собираемся повторять ошибок, которые наделали господа Олсен и Гронер. С помощью того же Эдуарда Саркисянца мы нашли способ обойти самую главную проблему пересадки мозга в тело такого вот донора. Этическую. И вскоре сможем воевать с ОТКРЫТЫМИ глазами.
– Не совсем понял, что вы имеете в виду, сэр. Но все равно идея нереальная, – пожав плечами, хмыкнул я. – Допустим, что вы найдете личность, готовую стать донором мозга для оживления этой куклы добровольно. Но ведь этого человека придется учить. И не один год! Скажите, сколько времени нужно, чтобы подготовить профессионала, скажем, уровня сотрудника того же ОСО ВКС?
– Лет десять, – ничуть не расстроившись, ответил Харитонов.
– Потом его нужно научить летать, дать хотя бы базовые знания по астронавигации и очень хорошую боевую подготовку. Затем вложить в его голову огромный пласт знаний об обществе и культуре Циклопов и только потом отправлять его в эту самую «командировку». Ладно, пусть это все займет не пять лет, а год. Но ведь даже тогда, отправив несколько таких агентов в центральные системы сектора Циклопов, мы все равно не сможем обмануть время – транспортное плечо корабли наших агентов будут преодолевать с той же скоростью, что и флоты наших врагов. Ну, и что мы таким образом выиграем?
– А зачем агентам прыгать обратно? – удивился Харитонов. – Максимум через три месяца у нас будет портативный аналог «Иглы». Ну, про портативный я, конечно, загнул. Но новую модель МП «Шило»[19] можно будет монтировать на кораблях размером с «Беркут». Дальше объяснять?
– Хорошо. Проблему с потерей времени решили. А где брать информацию, необходимую для инфильтрации агентов в общество Циклопов?
– Смеешься? – улыбнулся Харитонов. – Ты же ее только что привез! Твои Циклопы – это не только кладезь полезной информации, но и живые тренажеры! Ведь первые попытки выжить в обществе Циклопов мои агенты будут проводить в камерах этой базы. Общаясь с пленными. Под присмотром ученых и аналитиков. Кстати, первые агенты будут готовы не через год, а максимум через четыре-пять месяцев. Я решил, что тратить время на изобретение велосипеда слишком расточительно. И решил отправить к Циклопам профессионалов.
– Нас? – представив себе очередные безумные месяцы в Комплексе, адаптацию к новому телу и Иришку в виде такой вот куклы, я похолодел.
– С ума сошел? – увидев мою реакцию, Харитонов покрутил пальцем у виска. – Ну, и какой из тебя разведчик? А из твоих девчушек? Не дергайся. Я имел в виду не вас – вы будете ЛЕТАТЬ.
Глава 2
Ингвар Гурниссон
– Добрый день, господа. – На долю секунды остановившись в дверях, Жало с интересом оглядел собравшуюся в комнате для переговоров компанию. Потом, не дожидаясь особого приглашения, неторопливо обошел роскошный полированный стол из настоящего дерева и, выбрав кресло в простенке между двух панорамных окон, вальяжно опустился на сиденье.
– Здравствуйте, господин Гурниссон. – В глазах президента корпорации «Earth Technology&Co» Михаила Каменских, как и в прошлый раз, оказавшегося напротив, промелькнуло нечто похожее на сочувствие.
«Интересная реакция, – подумал Гурниссон, устраиваясь поудобнее. – Что, переиграли свою партию? О, а вот и новые лица. Хе-хе! Предсказание Харитонова начинает сбываться. Что ж, значит, поиграем…»
– Не будем ходить вокруг да около, – дождавшись, пока Жало скинет в искин кресла свои любимые настройки, подал голос председатель совета директоров корпорации «HVL» с труднопроизносимым именем Харишчандра Дханпатрай. – Тестовое соединение с руководителем филиала моей корпорации, в данный момент находящимся на Ньюпорте, произвело на меня неизгладимое впечатление. Такое же, как и попытка передать туда и обратно пакет тестовой информации: связь действительно мгновенная, исключительного качества и лишенная каких-либо огрехов вроде запаздывания сигнала или помех. Исходя из этого, существование межсистемных передатчиков можно считать доказанным.
– Вы удивитесь, но я в этом нисколько не сомневался, – решив слегка растормошить чрезвычайно серьезного бизнесмена, ухмыльнулся Жало.
– Однако… – не обратив внимания на шутку Ингвара, Дханпатрай оглядел собравшихся вокруг стола коллег и, задержав взгляд на соседе владельца «The Times» Никаса Гордона, тяжело вздохнул: – Однако у нас возникли кое-какие вопросы. Как вы понимаете, прежде чем принимать какие-либо решения, мы привыкли наводить справки и о наших будущих партнерах, и о тех товарах или технологиях, которые они нам предлагают. Информация, которую мы получили по своим каналам за последние два дня, оказалась чрезвычайно интересной. Оказалось, что вы, господин Гурниссон, являетесь правой рукой очень известного в определенных кругах криминального авторитета Джордана Стомпа, иногда называемого Папой Джорданом. Что вы на это скажете?
– Простите, господа, но я начинаю задумываться над тем, не являлась ли идея построить на Земле одну из сот будущей сети «Гэлэкси-комм» ошибкой. – Сдвинув брови у переносицы, Ингвар холодно посмотрел на Харишчандру. – Могу объяснить, почему у меня появилась такая мысль. Знаете, я не первый день в бизнесе. И до сегодняшнего дня я был уверен, что люди, доросшие до определенного уровня, привыкли отвечать за свои слова и дела. Кстати, так же, как и в этих самых «определенных кругах» принято отвечать за свои слова и поступки. Однако оказывается, что у бизнесменов с так называемой «колыбели человечества» другое мнение по этому вопросу. Скажите, есть ли у вас хоть один официальный документ, в котором утверждается, что владелец «Гэлэкси Энтертеинмент» не является законопослушным гражданином Конфедерации?
– Нет, но…
– Но? – приподняв одну бровь, Гурниссон удивленно посмотрел на собеседника. – Господин Харишчандра! Если я проспонсирую небольшую пиар-кампанию по дискредитации деловой репутации «HVL» и в Галанете появятся несколько десятков профессионально снятых роликов о якобы имеющихся в действительности злоупотреблениях на заводах вашей корпорации, то вы что, автоматически станете считаться криминальным авторитетом? Знаете, мне почему-то кажется, что в образовании, которое вы получили, имеются очень серьезные пробелы. Когда у вас появится свободное время, поищите в Галанете объяснение термина «презумпция невиновности». И вдумайтесь в то, что он означает. А сейчас я бы хотел послушать человека, способного отталкиваться от фактов, а не от домыслов графоманов. Надеюсь, среди вас такие личности есть?
Харишчандра вспыхнул, оглядел сидящих с непроницаемыми лицами коллег и, заметив, что Ингвар смотрит на него как на пустое место, растерянно повернулся к соседу Никаса Гордона.
– Председатель совета директоров «HVL» не совсем правильно выразился. – Почувствовав, что пауза слегка затянулась и что внимание гостя переключилось не на того, на кого надо, владелец «The Times» принял удар на себя. – Наши сомнения вызваны тем, что, по имеющейся у нас информации, четыре устройства, аналогичные тем, которые вы установили на Земле, Ньюпорте и Кальторе, сначала появились на Окраине. И строило их правительство Лагоса. Исходя из этого, нам не совсем понятна роль, которую в этом деле играет ваша компания. Согласитесь, вариантов тут множество – от роли обычного посредника между господином Элайей Фареллом и деловыми кругами Конфедерации и до возможности представлять некоего реального владельца технологии.
– Действительно, первые испытания наши межсистемные передатчики проходили в системах Окраины, – кивнул Жало, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди. – В отличие от вас, господа, политик, а не бизнесмен Элайя Фарелл, услышав о возможностях «Иглы», сразу просчитал все перспективы, которые дает обладание мгновенной межсистемной связью. И любезно согласился выделить нам четыре площадки на планетах АНСО вместо двух запрашиваемых. Что интересно – совершенно бесплатно! Естественно, до завершения всесторонних испытаний МП «Игла» мы не хотели афишировать наличие у нас такой технологии, и поэтому для всех заинтересованных лиц Окраины владельцем сети межсистемной связи выступало правительство Лагоса. Однако теперь, после того как мы убедились, что «Игла» надежно защищена от взлома и кражи технологий, необходимость сохранять инкогнито сошла на нет.
– Здравствуйте, господин Гурниссон. – В глазах президента корпорации «Earth Technology&Co» Михаила Каменских, как и в прошлый раз, оказавшегося напротив, промелькнуло нечто похожее на сочувствие.
«Интересная реакция, – подумал Гурниссон, устраиваясь поудобнее. – Что, переиграли свою партию? О, а вот и новые лица. Хе-хе! Предсказание Харитонова начинает сбываться. Что ж, значит, поиграем…»
– Не будем ходить вокруг да около, – дождавшись, пока Жало скинет в искин кресла свои любимые настройки, подал голос председатель совета директоров корпорации «HVL» с труднопроизносимым именем Харишчандра Дханпатрай. – Тестовое соединение с руководителем филиала моей корпорации, в данный момент находящимся на Ньюпорте, произвело на меня неизгладимое впечатление. Такое же, как и попытка передать туда и обратно пакет тестовой информации: связь действительно мгновенная, исключительного качества и лишенная каких-либо огрехов вроде запаздывания сигнала или помех. Исходя из этого, существование межсистемных передатчиков можно считать доказанным.
– Вы удивитесь, но я в этом нисколько не сомневался, – решив слегка растормошить чрезвычайно серьезного бизнесмена, ухмыльнулся Жало.
– Однако… – не обратив внимания на шутку Ингвара, Дханпатрай оглядел собравшихся вокруг стола коллег и, задержав взгляд на соседе владельца «The Times» Никаса Гордона, тяжело вздохнул: – Однако у нас возникли кое-какие вопросы. Как вы понимаете, прежде чем принимать какие-либо решения, мы привыкли наводить справки и о наших будущих партнерах, и о тех товарах или технологиях, которые они нам предлагают. Информация, которую мы получили по своим каналам за последние два дня, оказалась чрезвычайно интересной. Оказалось, что вы, господин Гурниссон, являетесь правой рукой очень известного в определенных кругах криминального авторитета Джордана Стомпа, иногда называемого Папой Джорданом. Что вы на это скажете?
– Простите, господа, но я начинаю задумываться над тем, не являлась ли идея построить на Земле одну из сот будущей сети «Гэлэкси-комм» ошибкой. – Сдвинув брови у переносицы, Ингвар холодно посмотрел на Харишчандру. – Могу объяснить, почему у меня появилась такая мысль. Знаете, я не первый день в бизнесе. И до сегодняшнего дня я был уверен, что люди, доросшие до определенного уровня, привыкли отвечать за свои слова и дела. Кстати, так же, как и в этих самых «определенных кругах» принято отвечать за свои слова и поступки. Однако оказывается, что у бизнесменов с так называемой «колыбели человечества» другое мнение по этому вопросу. Скажите, есть ли у вас хоть один официальный документ, в котором утверждается, что владелец «Гэлэкси Энтертеинмент» не является законопослушным гражданином Конфедерации?
– Нет, но…
– Но? – приподняв одну бровь, Гурниссон удивленно посмотрел на собеседника. – Господин Харишчандра! Если я проспонсирую небольшую пиар-кампанию по дискредитации деловой репутации «HVL» и в Галанете появятся несколько десятков профессионально снятых роликов о якобы имеющихся в действительности злоупотреблениях на заводах вашей корпорации, то вы что, автоматически станете считаться криминальным авторитетом? Знаете, мне почему-то кажется, что в образовании, которое вы получили, имеются очень серьезные пробелы. Когда у вас появится свободное время, поищите в Галанете объяснение термина «презумпция невиновности». И вдумайтесь в то, что он означает. А сейчас я бы хотел послушать человека, способного отталкиваться от фактов, а не от домыслов графоманов. Надеюсь, среди вас такие личности есть?
Харишчандра вспыхнул, оглядел сидящих с непроницаемыми лицами коллег и, заметив, что Ингвар смотрит на него как на пустое место, растерянно повернулся к соседу Никаса Гордона.
– Председатель совета директоров «HVL» не совсем правильно выразился. – Почувствовав, что пауза слегка затянулась и что внимание гостя переключилось не на того, на кого надо, владелец «The Times» принял удар на себя. – Наши сомнения вызваны тем, что, по имеющейся у нас информации, четыре устройства, аналогичные тем, которые вы установили на Земле, Ньюпорте и Кальторе, сначала появились на Окраине. И строило их правительство Лагоса. Исходя из этого, нам не совсем понятна роль, которую в этом деле играет ваша компания. Согласитесь, вариантов тут множество – от роли обычного посредника между господином Элайей Фареллом и деловыми кругами Конфедерации и до возможности представлять некоего реального владельца технологии.
– Действительно, первые испытания наши межсистемные передатчики проходили в системах Окраины, – кивнул Жало, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди. – В отличие от вас, господа, политик, а не бизнесмен Элайя Фарелл, услышав о возможностях «Иглы», сразу просчитал все перспективы, которые дает обладание мгновенной межсистемной связью. И любезно согласился выделить нам четыре площадки на планетах АНСО вместо двух запрашиваемых. Что интересно – совершенно бесплатно! Естественно, до завершения всесторонних испытаний МП «Игла» мы не хотели афишировать наличие у нас такой технологии, и поэтому для всех заинтересованных лиц Окраины владельцем сети межсистемной связи выступало правительство Лагоса. Однако теперь, после того как мы убедились, что «Игла» надежно защищена от взлома и кражи технологий, необходимость сохранять инкогнито сошла на нет.