Страница:
По данным "Американекого журнала психиатрии", об этом восприятии-близости "черты, после которой нет возврата", упоминают более половины (57%) тех, кто' прошел "опыт смерти" и помнит о нем.
7. ЧЕЛОВЕК-ЭТО НЕ ТОЛЬКО ЕГО ТЕЛО
Говоря о возвращении к жизни, о пребывании вне тела, я обходил-намеренно или нет-вопрос, который читающие, наверное, уже задают себе. О чьем пребывании "вне", о чьем возвращении речь? Ведь сам человек, его тело никуда не удалялось и ниоткуда не возвращается, оно как было, так и продолжает лежать на реанимационном столе.
Некоторые исследователи говорят об определенной полевой структуре, окружающей человека, пронизывающей и заполняющей его тело ("биоплазме" - по терминологии доктора биологических наук В.М.Инюшина). Это энергетическое поле состоит из "ионов, возбужденных электронов, протонов, а также, возможно, и других частиц" и является системой, действующей как целостное, взаимодействующее энергетическое тело. Под "биоплазменным телом", по словам В.М. Инюшина, подразумевается вся совокупность плазменных структур живого организма, соединенных в единое целое".
Изучением биологических полей заняты сегодня исследователи различных специальностей-медики, биологи, инженеры самого широкого профиля. По словам члена-корреспондента АН СССР А.Г.Спиркина, "исследователи из лаборатории в Минеке установили, что существуют три различных вида биополя, и каждый из этих видов меняется определенным образом при том или ином заболевании". Ряд экспериментов, проведенных в лабораторных условиях, позволил выявить некоторые из характеристик поля, окружающего тело человека. Так, группа ученых из Инетитута биоэнергетического анализа (Нью-Йорк, США) посредством приборов обнаружила низкочастотное излучение.
Еще более полное подтверждение дало открытие доктора Х.С.Бурра (Йельский университет, США). Был сконетруирован прибор, позволяющий регистрировать слабые электрические напряжения вблизи живого объекта. После такого экспериментального подтверждения наличия некоего энергетического поля доктор Бурр высказал гипотезу, по которой поле это представляет собой как бы матрицу, исходный чертеж, формирующий структуру тела. "Молекулы и клетки человеческого тела, - пишет он, - постоянно перестраиваются, разрушаются и пополняются свежим материалом, поступающим из пищи. Но благодаря контролю поля новые молекулы и клетки воспроизводятся по тем же схемам, что и старые... Когда мы встречаем друга, которого не видели в течение шести месяцев, на его лице не остается ни одной молекулы, бывшей в то время, когда вы видели его последний раз. Однако благодаря контролю поля новые молекулы располагаются по старым, привычным схемам, и мы узнаем его лицо".
Некоторые исследователи пришли к выводу, что, возможно, именно полевые структуры ответственны также за процессы мышления и сознания. По концепции профессора Н.И. Кобозева, мыслящий мозг невозможен не только на биохимическом, но даже на атомномолекулярном уровне. Носителей психических функций и сознания "нужно искать в области элементарных частиц и связанных с ними полей". Продолжая эту мысль, В.М.Инюшин высказал идею, что биоплазма, идеальная среда для колебаний, является вместилищем волновых структур голограмм. "Биополе можно рассматривать как многокомпонентную голограмму".
Мысль о поле как о носителе сознания, носителе человеческой индивидуальности имеет прямое отношение к опыту посмертных состояний, состояний "вне тела". Эта точка зрения современных исследователей перекликается с представлением древних о теле духовном, некой тонкой субстанции, носителе человеческого "я". В Древнем Египте это тело, покидающее человека по его смерти, называли Бь. Представление это пронизывает все древнейшие философские построения и системы вер. Мысль эту можно проследить у многих авторов прошлого. "Есть два тела - тело физическое и тело духовное, писал Парацельс.-Отсюда видно, что человек расщепляется на два тела: видимое и невидимое". Интересно, как представление это находит выражение и
В Древнем Египте духовное тем), покидающее человека после его смерти, называли Бъ. На рисунке Бь порхает над покойником. Из египетской "Книги мертвых". Папирус Ани.
w
проявляется у совершенно разных людей. Представление, не являющееся результатом их жизненного опыта и, следовательно, целиком интуитивное. Известный русский хирург прошлого века Н.И. Пирогов, по самому характеру своей деятельности имевший дело преимущественно с телом физическим, тем не менее был глубоко убежден, что, кроме него, у человека существует еще и другое, "посмертное тело".
Современный белорусский философ А.К. Манеев посвятил этой проблеме большую главу в своей монографии "Философский анализ антиномий в науке". Приводя слова Гераклита "сила мышления находится вне тела", автор также высказывает предположение, чтр структурой, которая порождает мысль, возможно, является "полевая формация биосистем". Соответственно весь жизненный опыт человека, ситуации, которые он пережил, все слова, им сказанные когда-то или сказанные ему,-все это фиксируется его биологическим полем и хранится в виде своеооразных голограмм.
Излученные поля, продолжает Манеев, могут существовать независимо от их источника. Скажем, радиопередатчик замолчал, а радиоволны продолжают мчаться сквозь пространетво, неся информацию, что в них была заложена. Или-давно погасла звезда, свет же продолжает свой путь в космосе, неся широкий спектр данных о теле, которого физически уже нет, но которое продолжает как бы существовать для наблюдателя.
"Столь же возможно,-полагает Манеев,-существование и биологического поля, "излученного" при гибели организма, но все же сохраняющего в себе всю информацию о нем". Иными словами, гибель физического тела не означает исчезновения полевой информации, которая и является носителем памяти -и индивидуальности человека. Следовательно, заключает он, можно задаться вопросом "о принципиальной достижимости индивидуального бессмертия возникшими биосистемами, поскольку оно мыслится возможным на базе специфической устойчивости биополей".
Мысль об индивидуальном бессмертии присутствовала в сознании человека практически всегда. Проходили тысячелетия, менялись системы вер и философских концепций, на которые опиралась эта мысль, но сама она пребывала неизменной. Не являемся ли мы свидетелями того, как представление это начинает перемещаться из области интуитивного восприятия, веры-в сферу доказательности и научного знания? Не потому, что одно лучше, а другое хуже.. Потому только, что таков понятийный язык современной цивилизации. В этом смысле тем более важна позиция тех людей науки, которые оказываются способны преодолеть неизбежные стереотипы мышления. Вот одна из таких точек зрения-известного нейрофизиолога, лауреата Нобелевской премии Дж.Экклеса:
- Я уверен, что исходная реальность в моем восприятии своего "я" не может быть идентифицирована с мозгом, нейронами, нервными сигналами или пространетвенно-временными моделями получаемых импульсов... Я не могу поверить, чтобы опыт сознания не имел другого продолжения, не имел возможности другого существования при каких-то иных, невообразимых условиях. Во всяком случае, я утверждаю, что возможность последующего существования не может быть отвергнута на научных основаниях.
По его словам, существует некий компонент человеческого бытия в мире, "который не подвержен дезинтеграции после смерти".
Духовный опыт человека, тысячелетия этого опыта, дают ему повод взглянуть на себя как на нечто, имеющее не только физиологический, не только социальный, но и посмертный, космический план бытия.
Для понимания космического аспекта бытия человека какой-то особый смысл имеет, судя по всему, опыт посмертных состояний. Но поскольку реально переживали его, вернувшись назад, лишь единицы, с давних пор существует практика как бы косвенного приобщения к этому опыту. Такая практика составляла скрытую часть учений тайных обществ древности.
Таким было, например, общество орфиков в Элладе и на Древнем Востоке. Платон, принятый в него и приобщенный к тайнам, писал в этой связи, сколь важно человеку еще при жизни приобщиться к знанию предстоящего ему посмертного опыта. Сам Орфей, полулегендарный основатель общества, почерпнул эти знания будто бы у египтян. Так, во всяком случае, утверждал Диодор Сицилийский. Орфей, гласит предание, побывал в царстве мертвых и вернулся затем в мир живых.
Судя по всему, опыт посмертных состояний составлял важную часть в учении и другого тайного общества - Эвли-зианеких мистерий. Софокл, состоявший в нем и посвященный в его тайны, писал: "О, трижды блаженны те из смертных, которые сходят в Аид, узрев эти таинетва".
Интересное упоминание о приобщении к знанию посмертных состояний есть у Апулея; посвящаемый в культ Исиды достигает рубежа смерти, переходит его и затем возвращается к жизни ("Я вступил в обитель смерти, перешагнул через порог Презерпины"). Этот же посмертный опыт содержали мистерии Озириса и Адониса, дионисийские обряды.
Приобщение к таинетву посмертного опыта происходило, судя по всему, в некоем ритуальном действе, в "проигрывании" последовательных состояний этого опыта. Судить об этом можно по ритуалам более поздних тайных обществ розенкрейцеров, франкмасонов. Посвящаемый должен пережить как бы символическую смерть, чтобы после этого- уже в новом качестве - вернуться к жизни.
Переживание посмертного опыта и сегодня составляет суть посвящения у друидов, мистической секты древних обитателей Британеких островов, дожившей до наших дней. Неофита кладут в гроб, который, помещают в лодку, и пускают ее в открытое море. Это уже не просто ритуал. Останется ли он жив или погибнет зависит от случайности, от того, насколько бурно в тот день море. Но, если посвящаемый выходит из испытания живым, он выносит из него опыт реальной близости смерти.
Глубокое переживание посмертного опыта-непременная составляющая обряда посвящения в шаманы. Будущий шаман удаляется в безлюдное место и там в течение трех (или семи) дней пребывает в состоянии символической смерти. Все это время он не ест и не пьет, "не подает признаков жизни", "лежит бездыханный, лишенный речи, точно мертвый".
Память о приобщении к посмертному опыту можно видеть и в некоторых христианеких обрядах. Возможный отзвук ее-в жесте складывания рук на груди, как у покойника, при принятии Святых Тайн. Видеть его можно и в обряде крещения. Символическое вхождение в водную купель-память вхождения в воды потустороннего мира. Смысл этой ритуальной смерти выражает максима одного из католических теологов: "Тот, кто умирает до того, как умрет, не умрет, умирая".
Вокруг этого же центрального момента-символической смерти и возвращения к жизни-по сей день строятся возрастные обряды инициации в Азии, Африке и на Американеком континенте. Как и в других религиозных и мистических традициях, приобщившись к этому опыту, прозелит возвращается к жизни уже в новом качестве, в качестве человека, заглянувшего по ту сторону черты. Как и у шаманов, это мнимое посмертное состояние может продолжаться в течение нескольких дней. При этом близкие должны горестно оплакивать "умершего", пока им не объявят, что такой-то, побывав в царстве смерти, вернулся к жизни.
Таким образом, речь идет о практике, которая проявляется на различных и довольно удаленных друг от друга уровнях духовного опыта. Сама всеобщность этого проявления наводит на мысль о том, что за этим стоит, возможно, такая же общность памяти. Я имею в виду память о случаях возвращения к жизни после пережитого опыта смерти.
Нашему сознанию, которым очерчен круг земной нашей жизни, не дано ни помыслить, ни вообразить, что представляет собой этот план. Когда известную болгарскую ясновидящую Вангу спросили: "Сохраняется ли личность после смерти?" - она ответила одним словом: -Да.
8. ПРИХОДЯЩИЕ "ОТТУДА"
Воспоминания переживших смерть и сам факт их возвращения-это одна группа свидетельств, исходящих от тех, кто остался как бы по эту сторону черты. Кроме них, существует, однако, и другой ряд. Это то, что приходит к нам "оттуда", с другой стороны черты. Той самой черты (она же Лета, Стикс, Река забвения), для перешедших которую нет, как мы видели, и не может быть пути обратно.
О том, что образы умерших могут являться живым, упоминают древнейшие тексты. Если судить по запретам вызывать мертвых, которые содержит Ветхий Завет, практика эта известна была уже в то время. Но я предпочел бы говорить здесь о случаях, когда усилия к появлению таких образов исходили не от тех, кому являлись они, не от живущих.
В 1839 году на Бородинеком поле проводились большие маневры в память знаменитой битвы. На торжествах присутствовал герцог Максимилиан Лейхтенбергский, сын принца Евгения, командовавшего при сражении французским корпусом, впоследствии вице-короля Итальянекого. К недоумению высоких участников празднования герцог стал расспрашивать их, как разыскать ему монастырь святого Саввы. Откуда бы ему, никогда не бывшему в России, вообще знать об этом монастыре, расположенном в пустынном месте близ небольшого уездного города Звенигорода? История, которую услышали присутствовавшие, не могла не удивить всех.
В дни вступления французской армии в Москву принц Евгений со своим конвоем и несколькими генералами оказался неподалеку от монастыря, где они решили и заночевать.
- В монастыре, - рассказал герцог, - нашли они несколько спрятавшихся монахов, которым они не сделали зла, а попросили только принести хлеба и какую-нибудь пищу, что они и исполнили. На ночь расставили кругом монастыря часовых, и в лагере также, чтобы быть готовыми при малейшей тревоге. Было уже около 10 часов вечера. Отец мой, утомленный от большого перехода верхом, отправился в особую комнату, где ему приготовили кровать, на которую он, не раздеваясь, лег и скоро заснул сном праведника. Здесь он не может припомнить, во сне или наяву, но он видит, что отворяется дверь в его комнату, входит тихими шагами человек в черной длинной одежде, подходит к нему так близко, что он мог при лунном свете рассмотреть черты лица его. Он казался старым, с седой бородой. Около минуты стоял он, как бы рассматривая принца, наконец тихим голосом сказал: "Не вели войску своему расчищать монастырь и особенно уносить что-нибудь из церкви. Если ты исполнишь мою просьбу, то Бог тебя помилует и ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым". Сказав это, старец тихо вышел из комнаты. Принц, проснувшись на рассвете, сейчас вспомнил это видение, которое представлялось ему так живо, как бы наяву. Он немедленно позвал адъютанта и велел ему отдать приказ, чтоб отряд готовятся к выступлению обратно к Москве, с строгим запрещением входить в монастырь. Отпустив адъютанта, принц пошел посмотреть церковь, у входа которой стояли часовые. Войдя в храм, он увидел гробницу и образ, который поразят его сходством своим с человеком, представившимся ему ночью. На вопрос его: чей это портрет, один из бывших тут монахов отвечал, что это образ св. Саввы, основателя монастыря, которого тело лежит в этой гробнице. Услышав это, принц с благоговением поклонился мощам святого и записал его имя в своей памятной книжке.
После этого события, - продолжал герцог, ему приходилось быть почти во всех сражениях, начиная от Малоярославца, во время отступления французской армии из России и в кампании 1813 г. в Германии. Ни в одном сражении принц не был ранен; слова старца сбылись*.
Выполняя волю отца, герцог посетил монастырь преподобного Саввы и поклонился его мощам.
Как явствует из исследований, проведенных в последние годы, такие встречи далеко не редки. Английский ученый А. Макензи проанализировал около ста свидетельств тех, кто, как считают они, пережили подобный опыт. Другой исследователь, из Соединенных Штатов, используя представительную социологическую выборку, опросил жителей небольшого города. Доля тех, кто в той
Издатель "Русского Архива", приводя этот случай, перечисляет других наполеоновских маршалов. Почти все они в отличие от принца Евгения погибли в сражениях или насильственной смертью.
или иной форме имел контакт с умершими после их смерти, составила 12,3%.
Известно, что о подобных встречах часто говорят умирающие. Было разослано 10 000 анкет-опросов врачам и медицинеким сестрам, которые могли присутствовать при том, как их пациенты расставались с жизнью. Было получено 640 ответов. Их анализ показал, что, как писал исследователь, умирающие "галлюцинируют, преимущественно видя при этом призраки умерших, которые часто заверяют их, что пришли помочь им при переходе в посмертное состояние".
Не менее, чем статистика, важны и интересны анализы подобных случаев и конкретные описания таких встреч.
Император Павел, личность не менее трагичная в русской истории, чем последний самодержец, всю жизнь и недолгое царствование свое провел как бы под знаком Судьбы. В каком-то смысле это тот знак, под которым проходит свой жизненный путь каждый из нас, но не у всех таинетвенный знак этот бывает явлен столь очевидно. Не буду говорить здесь о некоторых других знамениях, которые равно можно было бы понимать и ' как избранность и как обреченность, что в каком-то смысле действительно одно и то же. Упомяну здесь лишь один эпизод, имеющий отношение к нашей теме. Поведал его только раз и в узком кругу сам тогда еще великий князь и будущий император. Записала же с его слов баронесса Оберкирх, присутствовавшая при том:
"Раз вечером, или, пожалуй, уже ночью, я в сопровождении Куракина* и двух слуг шел по петербургским улицам. Мы провели вечер вместе у меня во дворце за разговорами и табаком и вздумали для освежения сделать прогулку инкогнито при лунном освещении. Погода была не холодна; это было "в лучшую пору нашей весны, конечно, впрочем, весны не южных климатов. Разговор наш шел ни о религии и ни о чем-либо серьезном, а напротив, был веселого свойства, и Куракин так и сыпал шутками насчет встречных прохожих. Несколько впереди меня шел слуга, другой шел сзади Куракина, а Куракин следовал за мною в нескольких шагах позади. Лунный свет был так ярок, что при нем можно было читать письмо, и, следовательно, тени были очень густы. При повороте в одну из улиц вдруг вижу я в глубине подъезда высокую, худую фигуру, завернутую в плащ вроде ис
* Куракин Александр Борисович (1752-1818), князь, воспитывался вместе с будущим императором Павлом, был послом в Вене, затем в годы его царствования сенатором и вице-канцлером.
4. Иные миры. 97
панекого и в военной, надвинутой на глаза шляпе. Он будто ждал кого-то. Только что я миновал его, он вышел и пошел около меня с левой стороны, не говоря ни слова. Я не мог разглядеть ни одной черты его лица. Мне казалось, что ноги его, ступая на плиты тротуара, производят странный звук, точно как будто камень ударялся о камень. Я был изумлен, и охватившее меня чувство стало еще сильнее, когда я почувствовал ледяной холод в моем левом боку со стороны незнакомца. Я вздрогнул и, обратясь к Куракину, сказал: -Судьба нам послала странного спутника. -Какого спутника?-спросил Куракин. - Господина, идущего у меня слева, которого, кажется, можно заметить уже по шуму, производимому им.
Куракин раскрыл глаза в изумлении и заметил, что никого нет у меня с левой стороны.
- Как? Ты не видишь этого человека между мною и домовою стеною?
- Ваше высочество идете возле самой стены, и физически невозможно, чтобы кто-нибудь был между вами и ею.
Я протянул руку и точно ощупал камень. Но все-таки незнакомец был тут и шел со мною шаг в шаг, и звуки шагов его, как удары молота, раздавались по тротуару. Я посмотрел на него внимательнее прежнего, под шляпой его блеснули глаза столь блестящие, что таких я не видал никогда ни прежде, ни после. Они смотрели прямо на меня и производили на меня какое-то околдовывающее действие.
- Ах! - сказал я Куракину, - я не могу передать тебе, что я чувствую, но только во мне происходит что-то особенное.
Я дрожал не от страха, но от ходода. Я чувствовал, как что-то особенное проникало все мои члены, и мне казалось, что кровь замерзает в моих жилах. Вдруг из-под плаща, закрывавшего рот таинетвенного спутника, раздался глухой и грустный голос: - Павел!
Я был во власти какой-то неведомой силы и механически отвечал. - Что вам нужно?
- Павел! - сказал опять голос, на этот раз, впрочем, как-то сочувственно, но с еще большим оттенком грусти. Я не мог сказать ни слова. Голос снова назвал меня по имени, и незнакомец остановился. Я чувствовал какую-то внутреннюю потребность сделать то же. - Павел! Бедный Павел! Бедный князь! Я обратился к Куракину, который также остановился. Слышишь?-спросил я его.
- Ничего, - отвечал тот, - решительно ничего. Что касается до меня, то этот голос и до сих пор еще раздается в моих ушах. Я сделал отчаянное усилие над собою и спросил незнакомца: кто он и что ему нужно?
-Кто я? Бедный Павел! Я тот, кто принимает участие в твоей судьбе и кто хочет, чтобы ты особенно не привязывался к этому миру, потому что ты долго не останешься в нем. Живи по законам справедливости, и конец твой будет спокоен. Бойся укора совести: для благородной души нет более чувствительного наказания.
Он пошел снова, глядя на меня все тем же проницательным взором. И как я остановился, когда остановился он, так и теперь я почувствовал необходимым пойти за ним. Он не говорил, и я не чувствовал особенного желания обратиться к нему с речью. Я шел за ним, потому что он теперь шел впереди. Это продолжалось более часу. Где мы шли, я не знал. Наконец пришли мы к большой площади, между мостом через Неву и зданием Сената. Он прямо пошел к одному, как бы заранее отмеченному, месту площади; я, конечно, следовал за ним и затем остановился.
- Прощай, Павел! - сказал он. - Ты еще увидишь меня опять здесь и кой-где еще.
При этом шляпа его поднялась как бы сама собой, и глазам моим представился орлиный взор, смуглый лоб и строгая улыбка моего прадеда Петра Великого. Когда я пришел в себя от страха и удивления, его уже не было передо мною.
На этом самом месте императрица возводит монумент, который скоро будет удивлением всей Европы. Это-конная статуя, представляющая царя Петра и помещенная на скале. Не я советовал моей матери избирать это место, выбранное или скорее угаданное призраком. И я не знаю, как описать чувство, охватившее меня, когда я впервые увидал эту статую*. Я боюсь мысли, что могу бояться, что бы ни говорил кн. Куракин, уверяющий, что все это было не более как сон, виденный мною во время прогулки по улицам. Малейшая подробность этого видения памятна мне, и я по-прежнему утверждаю, что это было видение, и все связанное с ним представляется мне так же ясно, как бы это случилось вчера. Придя домой, я нашел, что мой левый бок положительно окаменел от холода, и я почувствовал некото
* Великий князь находился в Монбельяре, у родителей своей жены, котоа там было подучено известие из Петербурга о том, что 18 августа в присутствии императрицы был торжественно 'открыт памятник. Как писал современник, присутствовавший при этом Павел старался улыбаться, но "мертвенная бледность покрыла его лицо". (Примечание автора.)
99
рую теплоту лишь несколько часов спустя, хотя тотчас же лег в теплую постель и закрылся как можно теплее".
Ощущение холода именно с той стороны, гце находился призрак, очевидно, не случайно. Эта деталь-холод, как бы исходящий от призрака, упоминается столь часто в рассказах о феномене, что стала своего рода словесным штампом: "повеяло могильным холодом". За ощущением этим стоит, однако, некий реальный опыт.
Классической страной привидений, как известно, считается Англия. Об одном из таких привидений, обитающем в старом замке, известно было, что оно в определенный день и час проходит по таким-то комнатам и переходам. Последовательность эта зафиксирована была теми, кому случалось видеть его в течение более чем двух веков. При этом ими часто упоминалась та же деталь: "повеяло холодом".
Исследователи расположили на пути, которым обычно двигалось привидение, температурные датчики, информация с которых поступала на пульт. В тот день и час, когда привидение должно было проследовать традиционным для него маршрутом, наблюдатели на пульте отметили волну холода, которая последовательно прошла этим путем.
Не зная ничего о самой сути феномена, бессмысленно было бы гадать о сопровождающем его эффекте. Возможно, то, что воспринимается как падение температуры, только поверхностная и малая часть айсберга физической стороны явления. Догадываться об этом можно по случаям, когда кто-то пытался не просто приблизиться к призраку, а соприкоснуться с ним физически. В одной из таких попыток- действующим лицом и жертвой оказался не кто иной, как Ф.М. Шаляпин.
Как-то вместе с двумя приятелями-художниками Шаляпин гостил недалеко от Орла. Хозяин рассказал гостям о достопримечательности этого места-кургане, который пользовался дурной славой. Говорили, будто в полночь на нем появляются огоньки и тень женщины в белом. Дождавшись позднего часа, Шаляпин и художники отправились к тому месту. Вернулись они растерянные. Все трое ясно видели огоньки, которые вспыхнули на кургане, но горели странно, не давая света вокруг сеоя. В полночь же на вершине появилось белое облачко, которое приняло форму женекой фигуры.
7. ЧЕЛОВЕК-ЭТО НЕ ТОЛЬКО ЕГО ТЕЛО
Говоря о возвращении к жизни, о пребывании вне тела, я обходил-намеренно или нет-вопрос, который читающие, наверное, уже задают себе. О чьем пребывании "вне", о чьем возвращении речь? Ведь сам человек, его тело никуда не удалялось и ниоткуда не возвращается, оно как было, так и продолжает лежать на реанимационном столе.
Некоторые исследователи говорят об определенной полевой структуре, окружающей человека, пронизывающей и заполняющей его тело ("биоплазме" - по терминологии доктора биологических наук В.М.Инюшина). Это энергетическое поле состоит из "ионов, возбужденных электронов, протонов, а также, возможно, и других частиц" и является системой, действующей как целостное, взаимодействующее энергетическое тело. Под "биоплазменным телом", по словам В.М. Инюшина, подразумевается вся совокупность плазменных структур живого организма, соединенных в единое целое".
Изучением биологических полей заняты сегодня исследователи различных специальностей-медики, биологи, инженеры самого широкого профиля. По словам члена-корреспондента АН СССР А.Г.Спиркина, "исследователи из лаборатории в Минеке установили, что существуют три различных вида биополя, и каждый из этих видов меняется определенным образом при том или ином заболевании". Ряд экспериментов, проведенных в лабораторных условиях, позволил выявить некоторые из характеристик поля, окружающего тело человека. Так, группа ученых из Инетитута биоэнергетического анализа (Нью-Йорк, США) посредством приборов обнаружила низкочастотное излучение.
Еще более полное подтверждение дало открытие доктора Х.С.Бурра (Йельский университет, США). Был сконетруирован прибор, позволяющий регистрировать слабые электрические напряжения вблизи живого объекта. После такого экспериментального подтверждения наличия некоего энергетического поля доктор Бурр высказал гипотезу, по которой поле это представляет собой как бы матрицу, исходный чертеж, формирующий структуру тела. "Молекулы и клетки человеческого тела, - пишет он, - постоянно перестраиваются, разрушаются и пополняются свежим материалом, поступающим из пищи. Но благодаря контролю поля новые молекулы и клетки воспроизводятся по тем же схемам, что и старые... Когда мы встречаем друга, которого не видели в течение шести месяцев, на его лице не остается ни одной молекулы, бывшей в то время, когда вы видели его последний раз. Однако благодаря контролю поля новые молекулы располагаются по старым, привычным схемам, и мы узнаем его лицо".
Некоторые исследователи пришли к выводу, что, возможно, именно полевые структуры ответственны также за процессы мышления и сознания. По концепции профессора Н.И. Кобозева, мыслящий мозг невозможен не только на биохимическом, но даже на атомномолекулярном уровне. Носителей психических функций и сознания "нужно искать в области элементарных частиц и связанных с ними полей". Продолжая эту мысль, В.М.Инюшин высказал идею, что биоплазма, идеальная среда для колебаний, является вместилищем волновых структур голограмм. "Биополе можно рассматривать как многокомпонентную голограмму".
Мысль о поле как о носителе сознания, носителе человеческой индивидуальности имеет прямое отношение к опыту посмертных состояний, состояний "вне тела". Эта точка зрения современных исследователей перекликается с представлением древних о теле духовном, некой тонкой субстанции, носителе человеческого "я". В Древнем Египте это тело, покидающее человека по его смерти, называли Бь. Представление это пронизывает все древнейшие философские построения и системы вер. Мысль эту можно проследить у многих авторов прошлого. "Есть два тела - тело физическое и тело духовное, писал Парацельс.-Отсюда видно, что человек расщепляется на два тела: видимое и невидимое". Интересно, как представление это находит выражение и
В Древнем Египте духовное тем), покидающее человека после его смерти, называли Бъ. На рисунке Бь порхает над покойником. Из египетской "Книги мертвых". Папирус Ани.
w
проявляется у совершенно разных людей. Представление, не являющееся результатом их жизненного опыта и, следовательно, целиком интуитивное. Известный русский хирург прошлого века Н.И. Пирогов, по самому характеру своей деятельности имевший дело преимущественно с телом физическим, тем не менее был глубоко убежден, что, кроме него, у человека существует еще и другое, "посмертное тело".
Современный белорусский философ А.К. Манеев посвятил этой проблеме большую главу в своей монографии "Философский анализ антиномий в науке". Приводя слова Гераклита "сила мышления находится вне тела", автор также высказывает предположение, чтр структурой, которая порождает мысль, возможно, является "полевая формация биосистем". Соответственно весь жизненный опыт человека, ситуации, которые он пережил, все слова, им сказанные когда-то или сказанные ему,-все это фиксируется его биологическим полем и хранится в виде своеооразных голограмм.
Излученные поля, продолжает Манеев, могут существовать независимо от их источника. Скажем, радиопередатчик замолчал, а радиоволны продолжают мчаться сквозь пространетво, неся информацию, что в них была заложена. Или-давно погасла звезда, свет же продолжает свой путь в космосе, неся широкий спектр данных о теле, которого физически уже нет, но которое продолжает как бы существовать для наблюдателя.
"Столь же возможно,-полагает Манеев,-существование и биологического поля, "излученного" при гибели организма, но все же сохраняющего в себе всю информацию о нем". Иными словами, гибель физического тела не означает исчезновения полевой информации, которая и является носителем памяти -и индивидуальности человека. Следовательно, заключает он, можно задаться вопросом "о принципиальной достижимости индивидуального бессмертия возникшими биосистемами, поскольку оно мыслится возможным на базе специфической устойчивости биополей".
Мысль об индивидуальном бессмертии присутствовала в сознании человека практически всегда. Проходили тысячелетия, менялись системы вер и философских концепций, на которые опиралась эта мысль, но сама она пребывала неизменной. Не являемся ли мы свидетелями того, как представление это начинает перемещаться из области интуитивного восприятия, веры-в сферу доказательности и научного знания? Не потому, что одно лучше, а другое хуже.. Потому только, что таков понятийный язык современной цивилизации. В этом смысле тем более важна позиция тех людей науки, которые оказываются способны преодолеть неизбежные стереотипы мышления. Вот одна из таких точек зрения-известного нейрофизиолога, лауреата Нобелевской премии Дж.Экклеса:
- Я уверен, что исходная реальность в моем восприятии своего "я" не может быть идентифицирована с мозгом, нейронами, нервными сигналами или пространетвенно-временными моделями получаемых импульсов... Я не могу поверить, чтобы опыт сознания не имел другого продолжения, не имел возможности другого существования при каких-то иных, невообразимых условиях. Во всяком случае, я утверждаю, что возможность последующего существования не может быть отвергнута на научных основаниях.
По его словам, существует некий компонент человеческого бытия в мире, "который не подвержен дезинтеграции после смерти".
Духовный опыт человека, тысячелетия этого опыта, дают ему повод взглянуть на себя как на нечто, имеющее не только физиологический, не только социальный, но и посмертный, космический план бытия.
Для понимания космического аспекта бытия человека какой-то особый смысл имеет, судя по всему, опыт посмертных состояний. Но поскольку реально переживали его, вернувшись назад, лишь единицы, с давних пор существует практика как бы косвенного приобщения к этому опыту. Такая практика составляла скрытую часть учений тайных обществ древности.
Таким было, например, общество орфиков в Элладе и на Древнем Востоке. Платон, принятый в него и приобщенный к тайнам, писал в этой связи, сколь важно человеку еще при жизни приобщиться к знанию предстоящего ему посмертного опыта. Сам Орфей, полулегендарный основатель общества, почерпнул эти знания будто бы у египтян. Так, во всяком случае, утверждал Диодор Сицилийский. Орфей, гласит предание, побывал в царстве мертвых и вернулся затем в мир живых.
Судя по всему, опыт посмертных состояний составлял важную часть в учении и другого тайного общества - Эвли-зианеких мистерий. Софокл, состоявший в нем и посвященный в его тайны, писал: "О, трижды блаженны те из смертных, которые сходят в Аид, узрев эти таинетва".
Интересное упоминание о приобщении к знанию посмертных состояний есть у Апулея; посвящаемый в культ Исиды достигает рубежа смерти, переходит его и затем возвращается к жизни ("Я вступил в обитель смерти, перешагнул через порог Презерпины"). Этот же посмертный опыт содержали мистерии Озириса и Адониса, дионисийские обряды.
Приобщение к таинетву посмертного опыта происходило, судя по всему, в некоем ритуальном действе, в "проигрывании" последовательных состояний этого опыта. Судить об этом можно по ритуалам более поздних тайных обществ розенкрейцеров, франкмасонов. Посвящаемый должен пережить как бы символическую смерть, чтобы после этого- уже в новом качестве - вернуться к жизни.
Переживание посмертного опыта и сегодня составляет суть посвящения у друидов, мистической секты древних обитателей Британеких островов, дожившей до наших дней. Неофита кладут в гроб, который, помещают в лодку, и пускают ее в открытое море. Это уже не просто ритуал. Останется ли он жив или погибнет зависит от случайности, от того, насколько бурно в тот день море. Но, если посвящаемый выходит из испытания живым, он выносит из него опыт реальной близости смерти.
Глубокое переживание посмертного опыта-непременная составляющая обряда посвящения в шаманы. Будущий шаман удаляется в безлюдное место и там в течение трех (или семи) дней пребывает в состоянии символической смерти. Все это время он не ест и не пьет, "не подает признаков жизни", "лежит бездыханный, лишенный речи, точно мертвый".
Память о приобщении к посмертному опыту можно видеть и в некоторых христианеких обрядах. Возможный отзвук ее-в жесте складывания рук на груди, как у покойника, при принятии Святых Тайн. Видеть его можно и в обряде крещения. Символическое вхождение в водную купель-память вхождения в воды потустороннего мира. Смысл этой ритуальной смерти выражает максима одного из католических теологов: "Тот, кто умирает до того, как умрет, не умрет, умирая".
Вокруг этого же центрального момента-символической смерти и возвращения к жизни-по сей день строятся возрастные обряды инициации в Азии, Африке и на Американеком континенте. Как и в других религиозных и мистических традициях, приобщившись к этому опыту, прозелит возвращается к жизни уже в новом качестве, в качестве человека, заглянувшего по ту сторону черты. Как и у шаманов, это мнимое посмертное состояние может продолжаться в течение нескольких дней. При этом близкие должны горестно оплакивать "умершего", пока им не объявят, что такой-то, побывав в царстве смерти, вернулся к жизни.
Таким образом, речь идет о практике, которая проявляется на различных и довольно удаленных друг от друга уровнях духовного опыта. Сама всеобщность этого проявления наводит на мысль о том, что за этим стоит, возможно, такая же общность памяти. Я имею в виду память о случаях возвращения к жизни после пережитого опыта смерти.
Нашему сознанию, которым очерчен круг земной нашей жизни, не дано ни помыслить, ни вообразить, что представляет собой этот план. Когда известную болгарскую ясновидящую Вангу спросили: "Сохраняется ли личность после смерти?" - она ответила одним словом: -Да.
8. ПРИХОДЯЩИЕ "ОТТУДА"
Воспоминания переживших смерть и сам факт их возвращения-это одна группа свидетельств, исходящих от тех, кто остался как бы по эту сторону черты. Кроме них, существует, однако, и другой ряд. Это то, что приходит к нам "оттуда", с другой стороны черты. Той самой черты (она же Лета, Стикс, Река забвения), для перешедших которую нет, как мы видели, и не может быть пути обратно.
О том, что образы умерших могут являться живым, упоминают древнейшие тексты. Если судить по запретам вызывать мертвых, которые содержит Ветхий Завет, практика эта известна была уже в то время. Но я предпочел бы говорить здесь о случаях, когда усилия к появлению таких образов исходили не от тех, кому являлись они, не от живущих.
В 1839 году на Бородинеком поле проводились большие маневры в память знаменитой битвы. На торжествах присутствовал герцог Максимилиан Лейхтенбергский, сын принца Евгения, командовавшего при сражении французским корпусом, впоследствии вице-короля Итальянекого. К недоумению высоких участников празднования герцог стал расспрашивать их, как разыскать ему монастырь святого Саввы. Откуда бы ему, никогда не бывшему в России, вообще знать об этом монастыре, расположенном в пустынном месте близ небольшого уездного города Звенигорода? История, которую услышали присутствовавшие, не могла не удивить всех.
В дни вступления французской армии в Москву принц Евгений со своим конвоем и несколькими генералами оказался неподалеку от монастыря, где они решили и заночевать.
- В монастыре, - рассказал герцог, - нашли они несколько спрятавшихся монахов, которым они не сделали зла, а попросили только принести хлеба и какую-нибудь пищу, что они и исполнили. На ночь расставили кругом монастыря часовых, и в лагере также, чтобы быть готовыми при малейшей тревоге. Было уже около 10 часов вечера. Отец мой, утомленный от большого перехода верхом, отправился в особую комнату, где ему приготовили кровать, на которую он, не раздеваясь, лег и скоро заснул сном праведника. Здесь он не может припомнить, во сне или наяву, но он видит, что отворяется дверь в его комнату, входит тихими шагами человек в черной длинной одежде, подходит к нему так близко, что он мог при лунном свете рассмотреть черты лица его. Он казался старым, с седой бородой. Около минуты стоял он, как бы рассматривая принца, наконец тихим голосом сказал: "Не вели войску своему расчищать монастырь и особенно уносить что-нибудь из церкви. Если ты исполнишь мою просьбу, то Бог тебя помилует и ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым". Сказав это, старец тихо вышел из комнаты. Принц, проснувшись на рассвете, сейчас вспомнил это видение, которое представлялось ему так живо, как бы наяву. Он немедленно позвал адъютанта и велел ему отдать приказ, чтоб отряд готовятся к выступлению обратно к Москве, с строгим запрещением входить в монастырь. Отпустив адъютанта, принц пошел посмотреть церковь, у входа которой стояли часовые. Войдя в храм, он увидел гробницу и образ, который поразят его сходством своим с человеком, представившимся ему ночью. На вопрос его: чей это портрет, один из бывших тут монахов отвечал, что это образ св. Саввы, основателя монастыря, которого тело лежит в этой гробнице. Услышав это, принц с благоговением поклонился мощам святого и записал его имя в своей памятной книжке.
После этого события, - продолжал герцог, ему приходилось быть почти во всех сражениях, начиная от Малоярославца, во время отступления французской армии из России и в кампании 1813 г. в Германии. Ни в одном сражении принц не был ранен; слова старца сбылись*.
Выполняя волю отца, герцог посетил монастырь преподобного Саввы и поклонился его мощам.
Как явствует из исследований, проведенных в последние годы, такие встречи далеко не редки. Английский ученый А. Макензи проанализировал около ста свидетельств тех, кто, как считают они, пережили подобный опыт. Другой исследователь, из Соединенных Штатов, используя представительную социологическую выборку, опросил жителей небольшого города. Доля тех, кто в той
Издатель "Русского Архива", приводя этот случай, перечисляет других наполеоновских маршалов. Почти все они в отличие от принца Евгения погибли в сражениях или насильственной смертью.
или иной форме имел контакт с умершими после их смерти, составила 12,3%.
Известно, что о подобных встречах часто говорят умирающие. Было разослано 10 000 анкет-опросов врачам и медицинеким сестрам, которые могли присутствовать при том, как их пациенты расставались с жизнью. Было получено 640 ответов. Их анализ показал, что, как писал исследователь, умирающие "галлюцинируют, преимущественно видя при этом призраки умерших, которые часто заверяют их, что пришли помочь им при переходе в посмертное состояние".
Не менее, чем статистика, важны и интересны анализы подобных случаев и конкретные описания таких встреч.
Император Павел, личность не менее трагичная в русской истории, чем последний самодержец, всю жизнь и недолгое царствование свое провел как бы под знаком Судьбы. В каком-то смысле это тот знак, под которым проходит свой жизненный путь каждый из нас, но не у всех таинетвенный знак этот бывает явлен столь очевидно. Не буду говорить здесь о некоторых других знамениях, которые равно можно было бы понимать и ' как избранность и как обреченность, что в каком-то смысле действительно одно и то же. Упомяну здесь лишь один эпизод, имеющий отношение к нашей теме. Поведал его только раз и в узком кругу сам тогда еще великий князь и будущий император. Записала же с его слов баронесса Оберкирх, присутствовавшая при том:
"Раз вечером, или, пожалуй, уже ночью, я в сопровождении Куракина* и двух слуг шел по петербургским улицам. Мы провели вечер вместе у меня во дворце за разговорами и табаком и вздумали для освежения сделать прогулку инкогнито при лунном освещении. Погода была не холодна; это было "в лучшую пору нашей весны, конечно, впрочем, весны не южных климатов. Разговор наш шел ни о религии и ни о чем-либо серьезном, а напротив, был веселого свойства, и Куракин так и сыпал шутками насчет встречных прохожих. Несколько впереди меня шел слуга, другой шел сзади Куракина, а Куракин следовал за мною в нескольких шагах позади. Лунный свет был так ярок, что при нем можно было читать письмо, и, следовательно, тени были очень густы. При повороте в одну из улиц вдруг вижу я в глубине подъезда высокую, худую фигуру, завернутую в плащ вроде ис
* Куракин Александр Борисович (1752-1818), князь, воспитывался вместе с будущим императором Павлом, был послом в Вене, затем в годы его царствования сенатором и вице-канцлером.
4. Иные миры. 97
панекого и в военной, надвинутой на глаза шляпе. Он будто ждал кого-то. Только что я миновал его, он вышел и пошел около меня с левой стороны, не говоря ни слова. Я не мог разглядеть ни одной черты его лица. Мне казалось, что ноги его, ступая на плиты тротуара, производят странный звук, точно как будто камень ударялся о камень. Я был изумлен, и охватившее меня чувство стало еще сильнее, когда я почувствовал ледяной холод в моем левом боку со стороны незнакомца. Я вздрогнул и, обратясь к Куракину, сказал: -Судьба нам послала странного спутника. -Какого спутника?-спросил Куракин. - Господина, идущего у меня слева, которого, кажется, можно заметить уже по шуму, производимому им.
Куракин раскрыл глаза в изумлении и заметил, что никого нет у меня с левой стороны.
- Как? Ты не видишь этого человека между мною и домовою стеною?
- Ваше высочество идете возле самой стены, и физически невозможно, чтобы кто-нибудь был между вами и ею.
Я протянул руку и точно ощупал камень. Но все-таки незнакомец был тут и шел со мною шаг в шаг, и звуки шагов его, как удары молота, раздавались по тротуару. Я посмотрел на него внимательнее прежнего, под шляпой его блеснули глаза столь блестящие, что таких я не видал никогда ни прежде, ни после. Они смотрели прямо на меня и производили на меня какое-то околдовывающее действие.
- Ах! - сказал я Куракину, - я не могу передать тебе, что я чувствую, но только во мне происходит что-то особенное.
Я дрожал не от страха, но от ходода. Я чувствовал, как что-то особенное проникало все мои члены, и мне казалось, что кровь замерзает в моих жилах. Вдруг из-под плаща, закрывавшего рот таинетвенного спутника, раздался глухой и грустный голос: - Павел!
Я был во власти какой-то неведомой силы и механически отвечал. - Что вам нужно?
- Павел! - сказал опять голос, на этот раз, впрочем, как-то сочувственно, но с еще большим оттенком грусти. Я не мог сказать ни слова. Голос снова назвал меня по имени, и незнакомец остановился. Я чувствовал какую-то внутреннюю потребность сделать то же. - Павел! Бедный Павел! Бедный князь! Я обратился к Куракину, который также остановился. Слышишь?-спросил я его.
- Ничего, - отвечал тот, - решительно ничего. Что касается до меня, то этот голос и до сих пор еще раздается в моих ушах. Я сделал отчаянное усилие над собою и спросил незнакомца: кто он и что ему нужно?
-Кто я? Бедный Павел! Я тот, кто принимает участие в твоей судьбе и кто хочет, чтобы ты особенно не привязывался к этому миру, потому что ты долго не останешься в нем. Живи по законам справедливости, и конец твой будет спокоен. Бойся укора совести: для благородной души нет более чувствительного наказания.
Он пошел снова, глядя на меня все тем же проницательным взором. И как я остановился, когда остановился он, так и теперь я почувствовал необходимым пойти за ним. Он не говорил, и я не чувствовал особенного желания обратиться к нему с речью. Я шел за ним, потому что он теперь шел впереди. Это продолжалось более часу. Где мы шли, я не знал. Наконец пришли мы к большой площади, между мостом через Неву и зданием Сената. Он прямо пошел к одному, как бы заранее отмеченному, месту площади; я, конечно, следовал за ним и затем остановился.
- Прощай, Павел! - сказал он. - Ты еще увидишь меня опять здесь и кой-где еще.
При этом шляпа его поднялась как бы сама собой, и глазам моим представился орлиный взор, смуглый лоб и строгая улыбка моего прадеда Петра Великого. Когда я пришел в себя от страха и удивления, его уже не было передо мною.
На этом самом месте императрица возводит монумент, который скоро будет удивлением всей Европы. Это-конная статуя, представляющая царя Петра и помещенная на скале. Не я советовал моей матери избирать это место, выбранное или скорее угаданное призраком. И я не знаю, как описать чувство, охватившее меня, когда я впервые увидал эту статую*. Я боюсь мысли, что могу бояться, что бы ни говорил кн. Куракин, уверяющий, что все это было не более как сон, виденный мною во время прогулки по улицам. Малейшая подробность этого видения памятна мне, и я по-прежнему утверждаю, что это было видение, и все связанное с ним представляется мне так же ясно, как бы это случилось вчера. Придя домой, я нашел, что мой левый бок положительно окаменел от холода, и я почувствовал некото
* Великий князь находился в Монбельяре, у родителей своей жены, котоа там было подучено известие из Петербурга о том, что 18 августа в присутствии императрицы был торжественно 'открыт памятник. Как писал современник, присутствовавший при этом Павел старался улыбаться, но "мертвенная бледность покрыла его лицо". (Примечание автора.)
99
рую теплоту лишь несколько часов спустя, хотя тотчас же лег в теплую постель и закрылся как можно теплее".
Ощущение холода именно с той стороны, гце находился призрак, очевидно, не случайно. Эта деталь-холод, как бы исходящий от призрака, упоминается столь часто в рассказах о феномене, что стала своего рода словесным штампом: "повеяло могильным холодом". За ощущением этим стоит, однако, некий реальный опыт.
Классической страной привидений, как известно, считается Англия. Об одном из таких привидений, обитающем в старом замке, известно было, что оно в определенный день и час проходит по таким-то комнатам и переходам. Последовательность эта зафиксирована была теми, кому случалось видеть его в течение более чем двух веков. При этом ими часто упоминалась та же деталь: "повеяло холодом".
Исследователи расположили на пути, которым обычно двигалось привидение, температурные датчики, информация с которых поступала на пульт. В тот день и час, когда привидение должно было проследовать традиционным для него маршрутом, наблюдатели на пульте отметили волну холода, которая последовательно прошла этим путем.
Не зная ничего о самой сути феномена, бессмысленно было бы гадать о сопровождающем его эффекте. Возможно, то, что воспринимается как падение температуры, только поверхностная и малая часть айсберга физической стороны явления. Догадываться об этом можно по случаям, когда кто-то пытался не просто приблизиться к призраку, а соприкоснуться с ним физически. В одной из таких попыток- действующим лицом и жертвой оказался не кто иной, как Ф.М. Шаляпин.
Как-то вместе с двумя приятелями-художниками Шаляпин гостил недалеко от Орла. Хозяин рассказал гостям о достопримечательности этого места-кургане, который пользовался дурной славой. Говорили, будто в полночь на нем появляются огоньки и тень женщины в белом. Дождавшись позднего часа, Шаляпин и художники отправились к тому месту. Вернулись они растерянные. Все трое ясно видели огоньки, которые вспыхнули на кургане, но горели странно, не давая света вокруг сеоя. В полночь же на вершине появилось белое облачко, которое приняло форму женекой фигуры.