Оказалось, с месяц назад жена летчика стала вдруг буквально таять. Потеряла за эти несколько недель килограммов двадцать. Появилась слабость, апатия, не хотелось жить. Анализы ничего не давали, а врачи, как это бывает всякий раз в подобных случаях, выписывали лекарства и давали советы, которые оказывались бесполезны. Они не знали, не могли понять, что то, что происходило с ней, было не по их части. Летчик метался в поисках спасения, когда случай и вывел его на Валентину Баранникову. Сейчас, в свете вечернего солнца, очевидна была не просто худоба его жены, а какая-то даже прозрачность. Когда они приехали первый раз, только взглянув на нее, Валентина сказала: «Поезжайте скорей домой, распорите перину, на которой спите. Переберите по перышку. Что найдете, везите ко мне.» Она не стала говорить, что именно могут найти они там. Она знала. Когда капитан с женой собрали в коробочку, что оказалось там, то отправились сначала даже не к ней, а к теще, ей показать – как мол, могло все это оказаться там? Ведь перину-то она сама готовила. Та только за голову схватилась. «Теперь сожги все, – сказала Валентина, возвращая коробочку. – И гвозди тоже в огонь. По луне – сегодня самое время.» Когда же летчик, чуть ни со слезами благодаря ее, ушел в сопровождении все такой же безучастной жены, и машина их отъехала, Валентина заключила: «Это какими же дураками надо быть, чтобы к теще ехать! Она-то разве могла бы? Родной дочери-то? Есть еще дураки. Я могла бы сказать, кто сделал. Но зачем? Вот запалит он костер-то, да бросит все это в огонь, никогда больше к ним не сунется. Обожжется!» И довольная, она засмеялась чему-то, понятному ей одной.
Баранникова и то, что делает она, не есть нечто исключительное. Таких «бабок» сегодня сохранилось немало. Затаившись, они пережили лихолетье, продолжительность не в одно поколение. Как пережили этот срок и другие – те, кто не утратили и не забыли злого искусства наводить на людей порчу, насылать болезнь и недуги. Противоборство их, идущее, наверное, с тех пор, как в мире появились добро и зло, продолжается по сей день.
Услышав о Баранниковой, когда был в Киеве, я собрался было навестить ее, но узнал, что какое-то время назад она исчезла. «Уехала», – лаконично отвечают те, кто разделяли с ней кров. На вопросы: «Куда? Когда вернется?» – молчаливое пожатие плечами.
Я знаю, время от времени некоторые из таких людей исчезают. Очевидно, на то у них бывают свои причины. Правда, я не встречал еще, чтобы кто-то внезапно уехавший так, возвращался. И на это тоже, остается предположить, существуют свои причины.
4. ЦЕЛИТЕЛИ. НА НЕВЕДОМЫХ ПУТЯХ
По благодати и без нее
Баранникова и то, что делает она, не есть нечто исключительное. Таких «бабок» сегодня сохранилось немало. Затаившись, они пережили лихолетье, продолжительность не в одно поколение. Как пережили этот срок и другие – те, кто не утратили и не забыли злого искусства наводить на людей порчу, насылать болезнь и недуги. Противоборство их, идущее, наверное, с тех пор, как в мире появились добро и зло, продолжается по сей день.
Услышав о Баранниковой, когда был в Киеве, я собрался было навестить ее, но узнал, что какое-то время назад она исчезла. «Уехала», – лаконично отвечают те, кто разделяли с ней кров. На вопросы: «Куда? Когда вернется?» – молчаливое пожатие плечами.
Я знаю, время от времени некоторые из таких людей исчезают. Очевидно, на то у них бывают свои причины. Правда, я не встречал еще, чтобы кто-то внезапно уехавший так, возвращался. И на это тоже, остается предположить, существуют свои причины.
4. ЦЕЛИТЕЛИ. НА НЕВЕДОМЫХ ПУТЯХ
По благодати и без нее
Напомню: некоторые считают, что болезнь, как форма страдания, есть искупление, погашение зла, совершенного человеком в этом или в прошлом его рождении. С величайшим уважением и симпатией относясь к этой точке зрения и к людям, которые ее разделяют, я чувствую все-таки, что что-то не дает мне принять ее до конца. Это как бы дверь, я вижу ее, она открыта, но войти в нее я не могу. И я пытаюсь понять, что мне мешает.
Мне кажется, я начинаю понимать: это сама готовность таким образом все объяснить и ответить на все вопросы. В реальности, встающей за этой точкой отсчета, я присутствую лишь частично. Там же, где пребываю я, царят скорее «произволы Господни». Кто чувствует, как я, легко поймет, что я имею в виду.
Почему и зачем я вообще заговорил здесь об этом? Только чтобы сказать о тех целителях, которые делают свое дело вне понятий кармы, не видя в болезни ни воздаяния, ни искупления за прошлое зло. Таковы целительства многих христианских святых. Московское княжество уже много лет платило тяжелую дань Золотой Орде, и не было случая, чтобы посланец хана привез весть, которая означала бы что-то, кроме новых тягот и горя. Так было и на этот раз. Хан Чанибек Тайдула прислал Московскому Великому князю Иоану Иоановичу письмо, в котором требовал от князя прислать к нему «человека божьего», Московского митрополита Алексия, чтобы тот помолился о даровании прозрения его жене. Жена же его была слепа к тому времени уже в течение трех лет. Но главное, письмо хана содержало важное политическое условие. Вернее, угрозу: «Если, – писал хан, – по его молитве исцелится моя жена, то ты в мире со мною, будешь, если не пошлешь его ко мне, то со огнем и мечем пройду по твоей земле.»
Само то, что сохранение мира связывал хан с исполнением задачи, которая заранее должна была бы казаться невозможной и невыполнимой, говорит о том, что целью этой его акции, очевидно, был просто набег. Но коль скоро княжество все время исправно платило дань, хану нужен был предлог. Не исключено, что такой ход мог быть подсказан хану и кем-то из других русских князей, соперников великого князя Московского.
В такой обстановке, в таких обстоятельствах святой Алексий в сопровождении клира отправился в Золотую Орду. То, что последовало, можно комментировать и пытаться объяснить как угодно. Когда митрополит совершил молебен и окропил женщину святой водой, она прозрела. Москва была спасена. Осыпав дарами святого и прибывших с ним, хан с миром отпустил их обратно. Перстень, которым хан наградил святого, хранился с тех пор в патриаршей ризнице. Цел ли он сейчас, сохранился ли, пройдя жестокое время, не знаю.
Бессмысленное и неблагодарное дело, как видится мне, пытаться понять, найти объяснение, почему одним молитва во исцеление помогает, а другим – нет. Не только с каким-то злом, совершенным или несовершенным когда-то, но даже с верою или неверием болящего оказывается трудно и невозможно это связать. И нет этому, как и многому другому, как видится мне, иного слова, кроме как все того же: «произволы Господни».
Не привожу здесь длинного перечня других целительств и чудес, совершенных святыми. Упомяну только одно, более близкое к нам по времени. Это «исцеление по телеграфу» Иоанном Кронштадтским наследника болгарского престола Бориса, от которого отступились было уже все светила тогдашней медицинской науки. Иоанн награжден был болгарским орденом.
Всегда ли, однако, святость и благодать были условием такого целительства?
Как-то великая княгиня Анастасия с сестрой гостили в Киеве в подворье Михайловского монастыря. Проходя по монастырскому двору, они заметили монаха, занятого колкой дров. Подошли, разговорились. Оказалось, монах дважды пешком совершал паломничество в Иерусалим, побывал во многих русских обителях. Во всем этом не было, правда, ничего примечательного. В те времена на Руси было немало таких людей, ищущих Бога. Но сам разговор с монахом, его суждения показались великой княгине любопытны. Она спросила его имя, он был приглашен княгиней в Петербург и какое-то время спустя оказался представлен царской семье. Как вы уже догадались, я говорю о Распутине.
Об этом человеке написано и сказано очень много. Об удивительных его способностях, равно как и о пороках. Не буду повторять ни того, ни другого – это было бы невозможно, да и ни к чему. Замечу только, что, в отличие от целителей, о которых говорилось выше, претендовать на благодать оснований у этого человека было крайне мало. Но тем не менее он лечил. Лечил не только тех, кто верил ему слепо, но и тех, кто исполнен был скепсиса к его способностям и к нему самому.
Вот как описывал это один из современников и свидетель происходившего: «Болел кто-нибудь головой и лихорадкой – Распутин становился сзади больного, брал его голову в свои руки, нашептывал что-то, никому непонятное, и толкал больного со словом „Ступай!“. Больной чувствовал себя выздоровевшим. Действие распутинского нашептывания я испытал на себе и должен признаться, что оно было ошеломляющим.»
Небезынтересно привести в этой связи рассказ секретаря Распутина об исцелении его сына. «Мой второй сын уже долгое время страдал болезнью, которая считалась неизлечимой. Его правая рука постоянно тряслась, и вся правая сторона была парализована. Он ежегодно несколько месяцев должен был проводить в кровати. Когда я услышал от Вырубовой и других дам о способности Распутина излечивать болезни, я его несколько раз просил помочь моему сыну. Но он не соглашался на исполнение моей просьбы и всякими путями изворачивался. Во время одного из его деловых посещений он увидел на моей квартире в очень жалком положении моего сына, и его, наверно, охватило сострадание к нему. Не спуская с него глаз, он предложил мне привести его рано утром, пока он еще не встал, к нему. Мой сын должен был поджидать Распутина в одной из комнат, а я разбудить его, но так, чтобы он меня не видел.
Я привез моего больного сына на квартиру Распутина, посадил его в кресло в столовой, сам постучал в дверь спальни и быстро покинул его квартиру. Мой сын домой вернулся через час. Он был излечен и счастлив. Болезнь больше не возобновилась. Он рассказывал, что его лечение производилось Распутиным следующим образом:
Распутин вышел к нему из своей комнаты, сел против него в кресло, опустил на его плечи свои руки, направил свой взгляд ему твердо в глаза и сильно затрясся. Дрожь постепенно ослабевала, и Распутин успокоился. Потом он вскочил и крикнул на него: „Пошел, мальчишка! Ступай домой, иначе я тебя выпорю.“ Мальчик вскочил, засмеялся и побежал домой.» Но если Распутин, следуя нормам своего времени и своего круга, иногда прибегал хотя бы к поверхностным, внешним формам благочестия, современные экстрасенсы-целители, как правило, не видят нужды делать этого.
Одно время по первой программе Центрального телевидения ровно в 7.15 утра в самой популярной передаче, которую смотрят миллионы людей, появлялся человек в легкой спортивной безрукавке, который говорил примерно следующее:
– Сегодня я постараюсь помочь тем, кто… (далее он называет область заболевания или его симптомы). Сядьте удобно. Приготовьте стакан или чашку с водой. В ходе сеанса я заряжу ее, вы будете пить в течение дня и почувствуете облегчение. Боли пройдут. Разомкните руки и ноги, закройте глаза. Смотреть на меня не обязательно. Старайтесь прислушиваться к тому, что в это время будет происходить с вами.
Это известный экстрасенс и целитель Аллан Чумак. Если вы не закрыли глаза, вы могли бы увидеть на экране, как, делая пассы руками, временами беззвучно шепча что-то, он снимает боль, исцеляет суставы или сосуды и, судя по письмам, по десяткам тысяч писем, действительно помогает многим. С благодарностью пишут люди, страдания которых многие годы не могла облегчить медицина, люди, потерявшие было надежду.
Другой целитель, человек исключительной сенситивной силы – Кашпировский. Он также часто появляется на экранах телевизоров и удивительным, необъяснимым исцелениям, связанным с его именем, нет числа. При этом наблюдателю со стороны может показаться, будто он почти не прилагает или вообще не прилагает никаких усилий.
Не стану приводить здесь ни рассказов о самих этих случаях, ни комментариев коллег-медиков, состоящих либо из изумленных восклицаний, либо из неодобрительного бормотания, в котором очень уж явно просматривается профессиональная зависть. Впрочем, речь здесь о другом – не о том или ином экстрасенсе-целителе, а о том, как соотносится сама эта способность с дарами духовными и тем, что называют благодатью.
Я знал священника, который попробовал развить в себе эту способность – целительство, и у него это стало получаться. Прихожане начали замечать, что после благословения у некоторых исчезла боль, у других проходили болезни. Об этом стали говорить. Однако, когда разговоры дошли до него, он после мучительных раздумий и колебаний прекратил эту практику.
– Они ведь полагали, что это от благодати, – пояснил он мне, – и думали обо мне невесть что. Получалось, что я невольно обманывал их.
Совершенно особый вопрос – нравственные стимулы действий целителя, та черта, от которой ведет он отсчет. Ведет ли он этот отсчет от больного или от себя самого? И если от больного, всегда ли может он тому, кто пришел за помощью, сказать «нет»?
Скажем, ты видишь знаки, – говорит Т. П. Борисова. – Словом, знаешь, когда можно целить, а когда – нет. А приходит больной к целителю, скажем, низшего уровня, который не понимает, не видит этого. На пациенте знак, что болезнь кармическая. А он, целитель, старается, энергетику ему правит. К чему может привести это? Может, и будет небольшое сиюминутное облегчение больному, как утешение целителю, но коли болезнь кармическая, потом все всђ равно вернется обратно. Хуже, когда целитель, видя знак, все-таки берется делать что-то. В этом случае воздаяние может быть для него достаточно болезненным: целитель заболевает той же болезнью, которую он пытался лечить. Я имею в виду случай, когда он знал, что делает недолжное.
Каков побудительный стимул, что движет целителем в каждом случае: сострадание и желание помочь, корысть или некое сочетание того и другого? Среди тех, кто занимается целительством, можно видеть как святых, так и людей весьма мирского плана, порой с полным набором не лучших человеческих качеств.
Однако противоречия в этом, возможно, и нет. Прав, безусловно, был тот священник, которого я упомянул. Есть паранормальные способности, в том числе способность к целительству. И есть благодать, дары духовные. И не нужно их ни путать, ни принимать одно за другое. Иногда они могут совместиться, сойтись в одном человеке, что вовсе не обязательно. Так, блондин, скажем, может оказаться скрипачом, а брюнет шахматистом. Но из этого вовсе не следует, чтобы каждый скрипач был блондином или каждый блондин скрипачом.
Точно так же способность к целительству может существовать, очевидно, обособленно, отдельно от даров духовных. Хотя и жаль, конечно, что это так. И даже более того – способность к целительству может не столь уж обязательно сочетаться с высокими нравственными качествами. Что не менее прискорбно.
Закономерности, которые есть, но которых в то же время и нет
Некоторые целители утверждают, что воздействуют не на само тело пациента, а на ту энергетическую оболочку, которая окружает его, на биополе. Можно предположить, что такое воздействие носит резонансный характер.
Непременно резонансна по своей сути и эмоциональная сторона целительства. При этом ощущение симпатии, близости, даже идентичности с пациентом может быть настолько существенным, что для достижения цели может оказаться важнее, чем даже сами целительские усилия. Вот как формулирует это известный американский исследователь таких воздействий и сам сильный экстрасенс-целитель Л. Ле Шан: «Целитель приходит в измененное состояние сознания, во время которого он воспринимает себя и пациента как единую сущность. В происходящем нет попытки „оказать воздействие“ на пациента, усилия целителя сводятся только к тому, чтобы слиться с ним, стать одним целым.»
Интересно наблюдать, как разные целители независимо друг от друга на основании лишь собственной практики приходят к тому же.
– Иногда воздействовать на человека бывает очень трудно, – доверительно говорила мне целительница из Сибири. – Я не могла бы описать словами, как делаю я это. Знаю только, что при этом я обязательно должна любить человека, которому я хочу помочь. Если я не полюблю его, результата не будет. Вот как-то приходит ко мне человек – пожилой, интеллигентный такой, в очках. Кто-нибудь, может, даже нашел бы его симпатичным. Но я-то вижу, что это плохой, жестокий человек. Как и почему, что конкретно сделал он, я это могу знать, но не хочу. Это как если бы я взяла в руки книгу и по названию знала бы, о чем она. Я могу раскрыть ее, тогда узнаю детали, а могу и не делать этого, если не захочу. Так вот, мне известно, каков он, а детали не нужны и излишни. Но раз обратился ко мне, я не вправе сказать ему «нет». Потому что это значило бы судить другого. Даже то, что я сказала о нем сейчас, значит, что я как бы осудила его. А этого не должно. Но я не о том. Несимпатичен он меня. И вот, чтобы помочь ему, я должна заставить себя, если не полюбить его, то постараться, чтобы во мне шевельнулась хотя бы какая-то симпатия. Я нарочно расспрашиваю его о близких, не потому что мне это важно и нужно, а чтобы почувствовать, о ком скажет он с любовью и нежностью, чтобы хотя бы через это почувствовать к нему что-то доброе. Но и это не всегда получается. Так вот, в этом случае, чтобы убедить себя хоть в чем-то хорошем, что связано с ним, я стала говорить себе, какие красивые пуговицы у него на костюме. Но если мне не удалось преодолеть барьер отторжения, если человек активно неприятен, несимпатичен мне, пока я не сняла этого, сколько бы я ни старалась, я знаю, я ничем не смогу помочь.
Это условие целительства – условие любви, близости вплоть до полной идентификации – невольно заставляет вспомнить завет Серафима Саровского: «Люби ближнего, ближний плоть твоя». И равный ему по смыслу принцип Веданты: мой ближний и есть я сам, то же, что разделяет нас, представляя как разные существа, есть не более чем иллюзия.
Есть, очевидно, некий глубинный смысл в том, что единый завет любви, открывшийся через разные исповедания, оказывается ключом к целительству.
Большинство целителей не придерживается ни определенного времени суток, ни тех или иных дней, хотя некоторым из них известно, что день и час такого воздействия весьма не безразличны.
Дни новолуния или полной луны для целительства особенно благоприятны. Очевидно, это время максимальной нестабильности психики и организма человека. Особенность этих фаз заметили еще хирурги: большинство неблагополучных операций, когда пациет теряет очень много крови, приходится на дни новолуний. Психиатрам и невропатологам также хорошо известны эти пики по состоянию их пациентов. Больше всего убийств и аварий также приходятся на эти крайние фазы.
Целитель может принимать в расчет, однако, не только состояние луны. Он может поинтересоваться, когда родился пациент, число и месяц. Очевидно, это связано с некоторыми индивидуальными ритмами. О том, что биополе человека подвержено определенным пульсациям и зависимостям от даты рождения, исследователи узнали только недавно. Вот как говорится об этом в одном из докладов, посвященных этой проблеме: «У каждого человека существуют паузы, когда рамка в руках оператора не реагирует на его поле. Продолжительность внутримесячных пауз от 4 до 6 дней. При этом у родившихся с октября по март пауза бывает с 5 по 10 – 11 число каждого месяца. У родившихся с апреля по сентябрь энергопауза обычно с 16 по 21 – 22 число.»
Очевидно, такие паузы тоже соотносятся с благоприятным или менее благопрятным временем целительского воздействия.
В течение суток наиболее результативно воздействие вечером на закате или рано утром, при восходе солнца. Магической традиции это известно давно. Все заговоры, в том числе и от болезней, совершаются на утренней или на вечерней зорьке. Очевидно, это то время, особенно на закате, когда человек в наибольшей мере открыт воздействию – как положительному, так и негативному. Именно поэтому у некоторых народов бытует древний запрет спать на закате. (Спящий для такого воздействия особенно открыт и беззащитен). У киргизов, например, спать в это время не разрешают даже тяжелобольным. Их будят и поднимают им головы, чтобы прервать сон.
О том, что в течение дня происходят пульсации биополя, свидетельствуют и данные исследований. Продолжу цитату из доклада, который я уже приводил:
«Есть и внутрисуточные ритмы: десятиминутные энергопаузы каждый час. И две большие паузы от 45 минут до 2-х часов. Дневная такая пауза падает на интервалы от 12 до 14 или от 15 до 17 часов. Причем люди, обладающие одинаковыми дневными энергопаузами, наделены близкими психофизическими особенностями. Эти ритмы биополя, очевидно, являются отражением ритмов космоса. Сами паузы выглядят как отрыв, „отлив“ внешнего приемно-информационного поля от человека на расстояние до одного метра и более.»
Некоторые одну из причин пульсации биополя видят в изменении слабых гравитационных полей Земли. Сила этих полей меняется в зависимости от расположения небесных светил. Именно в полночь (тоже пиковый, переломный момент в магической практике) такая гравитация оказывается максимальной.
Является ли пульсация биополей человека действительно отражением процессов, происходящих в космосе, или не зависит от них – не знает никто. Единственное, что можно констатировать с уверенностью, это то, что они есть и что для целительства, очевидно, это весьма важно. О важности этого свидетельствует, в частности, и то внимание, которое уделяется времени воздействия в китайской системе акупунктуры. Древнейшие и наиболее глубокие трактаты об этом искусстве содержат сложные расчеты наиболее и наименее благоприятного времени каждого из таких воздействий.
Очевидно, и экстрасенс-целитель, знающий и соблюдающий такие наиболее благопрятные периоды, усиливает эффект своего воздействия.
Значит ли это, что тот, кто не соблюдает этого, поступает неправильно? Нет, не значит.
Далеко не всегда целители лечат только посредством рук. Некоторые делают это при помощи трав. Но смысл такого лечения и самих трав совершенно не тот, который видит в этом медицинское око. Современные фармакологические концепции принимают в расчет только химические компоненты воздействия. Компоненты эти действительно присутствуют, как бесспорен и их эффект. Но это лишь ничтожно малая и слабейшая часть того, что могут дать травы.
Более сложный, условно-энергетический подход присущ китайской целительской практике. В зависимости от времени и места сбора или части растения – они подразделяются на «ИНЬ» или «ЯН». От того, какое начало: «ИНЬ» или «ЯН» – преобладает в заболевшем органе, предписывается снадобье из соответсвующих растений и их частей.
Определить, преобладает ли в листьях, корнях или цветках растения «ИНЬ» или «ЯН», можно, пользуясь записями и таблицами старинных китайских книг. Некоторые пользуются для этого маятником или «Г»-образной рамкой. Характер движения рамки или маятника безошибочно указывает различие. Но истинный целитель-экстрасенс прибегает к ним довольно редко: он воспринимает эти энергетические различия так же безошибочно, как обычный человек видит различие форм предметов или гамму цветов.
Существует, однако, и более дробное, более детальное сочетание растения и болезни. Из-за отсутствия более точных и четких понятий и болезнь, и растение выражаются через цвета. Увидеть «цвет» болезни и «цвет» растения, могущего ее исцелить, может только человек, обладающий, кроме обычного, иным, нефизическим зрением. Рассказывает Таисия Петровна Борисова:
– Я маленькая была. Бабушка моя была известная травница. Люди к ней приходили и приезжали из самых дальних мест. Она ничего не спрашивает, только посмотрит, кто пришел, и подбирает ему травы. Я, ребенок, играла и, подражая ей, тоже пыталась составить и подобрать что-то. Конечно, это была игра. Помню, бабушка говорит мне: «Ты не ту траву кладешь. Если болезнь красная, то и траву нужно брать красную.» Я не поняла, говорю: «Но трава же зеленая». Она посмотрела на меня, вроде бы удивилась и спрашивает: «А трава, правда, зеленая? Ну-ка, посмотри, как следует.» Я посмотрела, и правда – красная трава. А может быть и желтой, и синей. Когда я первый раз правильно подобрала к цвету болезни цвет травы, бабушка похвалила меня: «Вот теперь правильно. Молодец.» Сама она, подобрав несколько трав по нужному цвету, смешивала их и делала настой. Настой должен был стоять несколько дней, прежде чем будет готов. Травы, которые в нем, должны «пожениться». «Нет, – говорила она, – не поженились еще». И ставила банку на место. Я не знаю, как объяснить, что там происходит, но незримо, не глазами воспринимается это как гармонизация. Скажем, состав с обыкновенным бессмертником. Сам бессмертник дает такую ђлчатую, чуть-чуть зеленую ауру. А потом, когда травы, которые подобрала я, «женятся», получается серо-голубое, как небо, и окантовка чуть красная. Очень красиво. Я смотрю и радуюсь – так хорошо получилось! Так хорошо! Состав, который готовила моя бабушка, принимали три-семь дней, но обычно больше трех дней никто не пил. Помогало, проходила болезнь дня через три. Как-то она, помню, дала просто понюхать травы, которые подобрала. «А теперь, – говорит, – иди. Все у тебя прошло.» А то готовит даже не настой, а подберет нужные травы, завернет в тряпочку, в узелок и скажет просто держать его дома: «На шкаф закинь, и хворь пройдет.» Так лечила она многие, иногда самые серьезные болезни.
Когда экстрасенс врачует даже не наведенные, а самые традиционные и хорошо известные медицинские болезни, методы, которые использует он, порой невозможно оказывается ни объяснить, ни понять с позиций повседневного сознания и обычной логики. Таков узелок с травами, тщательно подобранными, но завязанными в тряпочку и заброшенными на шкаф. Столь же необъяснимо и аналогично может быть другое целительское действие. Таисия Петровна, чей рассказ приводил я выше, говорит, что сама не всегда знает и может объяснить, что движет ею, когда она советует больному совершить тот или иной поступок, будучи совершенно уверена, что то, что сделает он, принесет ему исцеление.
Мне кажется, я начинаю понимать: это сама готовность таким образом все объяснить и ответить на все вопросы. В реальности, встающей за этой точкой отсчета, я присутствую лишь частично. Там же, где пребываю я, царят скорее «произволы Господни». Кто чувствует, как я, легко поймет, что я имею в виду.
Почему и зачем я вообще заговорил здесь об этом? Только чтобы сказать о тех целителях, которые делают свое дело вне понятий кармы, не видя в болезни ни воздаяния, ни искупления за прошлое зло. Таковы целительства многих христианских святых. Московское княжество уже много лет платило тяжелую дань Золотой Орде, и не было случая, чтобы посланец хана привез весть, которая означала бы что-то, кроме новых тягот и горя. Так было и на этот раз. Хан Чанибек Тайдула прислал Московскому Великому князю Иоану Иоановичу письмо, в котором требовал от князя прислать к нему «человека божьего», Московского митрополита Алексия, чтобы тот помолился о даровании прозрения его жене. Жена же его была слепа к тому времени уже в течение трех лет. Но главное, письмо хана содержало важное политическое условие. Вернее, угрозу: «Если, – писал хан, – по его молитве исцелится моя жена, то ты в мире со мною, будешь, если не пошлешь его ко мне, то со огнем и мечем пройду по твоей земле.»
Само то, что сохранение мира связывал хан с исполнением задачи, которая заранее должна была бы казаться невозможной и невыполнимой, говорит о том, что целью этой его акции, очевидно, был просто набег. Но коль скоро княжество все время исправно платило дань, хану нужен был предлог. Не исключено, что такой ход мог быть подсказан хану и кем-то из других русских князей, соперников великого князя Московского.
В такой обстановке, в таких обстоятельствах святой Алексий в сопровождении клира отправился в Золотую Орду. То, что последовало, можно комментировать и пытаться объяснить как угодно. Когда митрополит совершил молебен и окропил женщину святой водой, она прозрела. Москва была спасена. Осыпав дарами святого и прибывших с ним, хан с миром отпустил их обратно. Перстень, которым хан наградил святого, хранился с тех пор в патриаршей ризнице. Цел ли он сейчас, сохранился ли, пройдя жестокое время, не знаю.
Бессмысленное и неблагодарное дело, как видится мне, пытаться понять, найти объяснение, почему одним молитва во исцеление помогает, а другим – нет. Не только с каким-то злом, совершенным или несовершенным когда-то, но даже с верою или неверием болящего оказывается трудно и невозможно это связать. И нет этому, как и многому другому, как видится мне, иного слова, кроме как все того же: «произволы Господни».
Не привожу здесь длинного перечня других целительств и чудес, совершенных святыми. Упомяну только одно, более близкое к нам по времени. Это «исцеление по телеграфу» Иоанном Кронштадтским наследника болгарского престола Бориса, от которого отступились было уже все светила тогдашней медицинской науки. Иоанн награжден был болгарским орденом.
Всегда ли, однако, святость и благодать были условием такого целительства?
Как-то великая княгиня Анастасия с сестрой гостили в Киеве в подворье Михайловского монастыря. Проходя по монастырскому двору, они заметили монаха, занятого колкой дров. Подошли, разговорились. Оказалось, монах дважды пешком совершал паломничество в Иерусалим, побывал во многих русских обителях. Во всем этом не было, правда, ничего примечательного. В те времена на Руси было немало таких людей, ищущих Бога. Но сам разговор с монахом, его суждения показались великой княгине любопытны. Она спросила его имя, он был приглашен княгиней в Петербург и какое-то время спустя оказался представлен царской семье. Как вы уже догадались, я говорю о Распутине.
Об этом человеке написано и сказано очень много. Об удивительных его способностях, равно как и о пороках. Не буду повторять ни того, ни другого – это было бы невозможно, да и ни к чему. Замечу только, что, в отличие от целителей, о которых говорилось выше, претендовать на благодать оснований у этого человека было крайне мало. Но тем не менее он лечил. Лечил не только тех, кто верил ему слепо, но и тех, кто исполнен был скепсиса к его способностям и к нему самому.
Вот как описывал это один из современников и свидетель происходившего: «Болел кто-нибудь головой и лихорадкой – Распутин становился сзади больного, брал его голову в свои руки, нашептывал что-то, никому непонятное, и толкал больного со словом „Ступай!“. Больной чувствовал себя выздоровевшим. Действие распутинского нашептывания я испытал на себе и должен признаться, что оно было ошеломляющим.»
Небезынтересно привести в этой связи рассказ секретаря Распутина об исцелении его сына. «Мой второй сын уже долгое время страдал болезнью, которая считалась неизлечимой. Его правая рука постоянно тряслась, и вся правая сторона была парализована. Он ежегодно несколько месяцев должен был проводить в кровати. Когда я услышал от Вырубовой и других дам о способности Распутина излечивать болезни, я его несколько раз просил помочь моему сыну. Но он не соглашался на исполнение моей просьбы и всякими путями изворачивался. Во время одного из его деловых посещений он увидел на моей квартире в очень жалком положении моего сына, и его, наверно, охватило сострадание к нему. Не спуская с него глаз, он предложил мне привести его рано утром, пока он еще не встал, к нему. Мой сын должен был поджидать Распутина в одной из комнат, а я разбудить его, но так, чтобы он меня не видел.
Я привез моего больного сына на квартиру Распутина, посадил его в кресло в столовой, сам постучал в дверь спальни и быстро покинул его квартиру. Мой сын домой вернулся через час. Он был излечен и счастлив. Болезнь больше не возобновилась. Он рассказывал, что его лечение производилось Распутиным следующим образом:
Распутин вышел к нему из своей комнаты, сел против него в кресло, опустил на его плечи свои руки, направил свой взгляд ему твердо в глаза и сильно затрясся. Дрожь постепенно ослабевала, и Распутин успокоился. Потом он вскочил и крикнул на него: „Пошел, мальчишка! Ступай домой, иначе я тебя выпорю.“ Мальчик вскочил, засмеялся и побежал домой.» Но если Распутин, следуя нормам своего времени и своего круга, иногда прибегал хотя бы к поверхностным, внешним формам благочестия, современные экстрасенсы-целители, как правило, не видят нужды делать этого.
Одно время по первой программе Центрального телевидения ровно в 7.15 утра в самой популярной передаче, которую смотрят миллионы людей, появлялся человек в легкой спортивной безрукавке, который говорил примерно следующее:
– Сегодня я постараюсь помочь тем, кто… (далее он называет область заболевания или его симптомы). Сядьте удобно. Приготовьте стакан или чашку с водой. В ходе сеанса я заряжу ее, вы будете пить в течение дня и почувствуете облегчение. Боли пройдут. Разомкните руки и ноги, закройте глаза. Смотреть на меня не обязательно. Старайтесь прислушиваться к тому, что в это время будет происходить с вами.
Это известный экстрасенс и целитель Аллан Чумак. Если вы не закрыли глаза, вы могли бы увидеть на экране, как, делая пассы руками, временами беззвучно шепча что-то, он снимает боль, исцеляет суставы или сосуды и, судя по письмам, по десяткам тысяч писем, действительно помогает многим. С благодарностью пишут люди, страдания которых многие годы не могла облегчить медицина, люди, потерявшие было надежду.
Другой целитель, человек исключительной сенситивной силы – Кашпировский. Он также часто появляется на экранах телевизоров и удивительным, необъяснимым исцелениям, связанным с его именем, нет числа. При этом наблюдателю со стороны может показаться, будто он почти не прилагает или вообще не прилагает никаких усилий.
Не стану приводить здесь ни рассказов о самих этих случаях, ни комментариев коллег-медиков, состоящих либо из изумленных восклицаний, либо из неодобрительного бормотания, в котором очень уж явно просматривается профессиональная зависть. Впрочем, речь здесь о другом – не о том или ином экстрасенсе-целителе, а о том, как соотносится сама эта способность с дарами духовными и тем, что называют благодатью.
Я знал священника, который попробовал развить в себе эту способность – целительство, и у него это стало получаться. Прихожане начали замечать, что после благословения у некоторых исчезла боль, у других проходили болезни. Об этом стали говорить. Однако, когда разговоры дошли до него, он после мучительных раздумий и колебаний прекратил эту практику.
– Они ведь полагали, что это от благодати, – пояснил он мне, – и думали обо мне невесть что. Получалось, что я невольно обманывал их.
Совершенно особый вопрос – нравственные стимулы действий целителя, та черта, от которой ведет он отсчет. Ведет ли он этот отсчет от больного или от себя самого? И если от больного, всегда ли может он тому, кто пришел за помощью, сказать «нет»?
Скажем, ты видишь знаки, – говорит Т. П. Борисова. – Словом, знаешь, когда можно целить, а когда – нет. А приходит больной к целителю, скажем, низшего уровня, который не понимает, не видит этого. На пациенте знак, что болезнь кармическая. А он, целитель, старается, энергетику ему правит. К чему может привести это? Может, и будет небольшое сиюминутное облегчение больному, как утешение целителю, но коли болезнь кармическая, потом все всђ равно вернется обратно. Хуже, когда целитель, видя знак, все-таки берется делать что-то. В этом случае воздаяние может быть для него достаточно болезненным: целитель заболевает той же болезнью, которую он пытался лечить. Я имею в виду случай, когда он знал, что делает недолжное.
Каков побудительный стимул, что движет целителем в каждом случае: сострадание и желание помочь, корысть или некое сочетание того и другого? Среди тех, кто занимается целительством, можно видеть как святых, так и людей весьма мирского плана, порой с полным набором не лучших человеческих качеств.
Однако противоречия в этом, возможно, и нет. Прав, безусловно, был тот священник, которого я упомянул. Есть паранормальные способности, в том числе способность к целительству. И есть благодать, дары духовные. И не нужно их ни путать, ни принимать одно за другое. Иногда они могут совместиться, сойтись в одном человеке, что вовсе не обязательно. Так, блондин, скажем, может оказаться скрипачом, а брюнет шахматистом. Но из этого вовсе не следует, чтобы каждый скрипач был блондином или каждый блондин скрипачом.
Точно так же способность к целительству может существовать, очевидно, обособленно, отдельно от даров духовных. Хотя и жаль, конечно, что это так. И даже более того – способность к целительству может не столь уж обязательно сочетаться с высокими нравственными качествами. Что не менее прискорбно.
Закономерности, которые есть, но которых в то же время и нет
Некоторые целители утверждают, что воздействуют не на само тело пациента, а на ту энергетическую оболочку, которая окружает его, на биополе. Можно предположить, что такое воздействие носит резонансный характер.
Непременно резонансна по своей сути и эмоциональная сторона целительства. При этом ощущение симпатии, близости, даже идентичности с пациентом может быть настолько существенным, что для достижения цели может оказаться важнее, чем даже сами целительские усилия. Вот как формулирует это известный американский исследователь таких воздействий и сам сильный экстрасенс-целитель Л. Ле Шан: «Целитель приходит в измененное состояние сознания, во время которого он воспринимает себя и пациента как единую сущность. В происходящем нет попытки „оказать воздействие“ на пациента, усилия целителя сводятся только к тому, чтобы слиться с ним, стать одним целым.»
Интересно наблюдать, как разные целители независимо друг от друга на основании лишь собственной практики приходят к тому же.
– Иногда воздействовать на человека бывает очень трудно, – доверительно говорила мне целительница из Сибири. – Я не могла бы описать словами, как делаю я это. Знаю только, что при этом я обязательно должна любить человека, которому я хочу помочь. Если я не полюблю его, результата не будет. Вот как-то приходит ко мне человек – пожилой, интеллигентный такой, в очках. Кто-нибудь, может, даже нашел бы его симпатичным. Но я-то вижу, что это плохой, жестокий человек. Как и почему, что конкретно сделал он, я это могу знать, но не хочу. Это как если бы я взяла в руки книгу и по названию знала бы, о чем она. Я могу раскрыть ее, тогда узнаю детали, а могу и не делать этого, если не захочу. Так вот, мне известно, каков он, а детали не нужны и излишни. Но раз обратился ко мне, я не вправе сказать ему «нет». Потому что это значило бы судить другого. Даже то, что я сказала о нем сейчас, значит, что я как бы осудила его. А этого не должно. Но я не о том. Несимпатичен он меня. И вот, чтобы помочь ему, я должна заставить себя, если не полюбить его, то постараться, чтобы во мне шевельнулась хотя бы какая-то симпатия. Я нарочно расспрашиваю его о близких, не потому что мне это важно и нужно, а чтобы почувствовать, о ком скажет он с любовью и нежностью, чтобы хотя бы через это почувствовать к нему что-то доброе. Но и это не всегда получается. Так вот, в этом случае, чтобы убедить себя хоть в чем-то хорошем, что связано с ним, я стала говорить себе, какие красивые пуговицы у него на костюме. Но если мне не удалось преодолеть барьер отторжения, если человек активно неприятен, несимпатичен мне, пока я не сняла этого, сколько бы я ни старалась, я знаю, я ничем не смогу помочь.
Это условие целительства – условие любви, близости вплоть до полной идентификации – невольно заставляет вспомнить завет Серафима Саровского: «Люби ближнего, ближний плоть твоя». И равный ему по смыслу принцип Веданты: мой ближний и есть я сам, то же, что разделяет нас, представляя как разные существа, есть не более чем иллюзия.
Есть, очевидно, некий глубинный смысл в том, что единый завет любви, открывшийся через разные исповедания, оказывается ключом к целительству.
Большинство целителей не придерживается ни определенного времени суток, ни тех или иных дней, хотя некоторым из них известно, что день и час такого воздействия весьма не безразличны.
Дни новолуния или полной луны для целительства особенно благоприятны. Очевидно, это время максимальной нестабильности психики и организма человека. Особенность этих фаз заметили еще хирурги: большинство неблагополучных операций, когда пациет теряет очень много крови, приходится на дни новолуний. Психиатрам и невропатологам также хорошо известны эти пики по состоянию их пациентов. Больше всего убийств и аварий также приходятся на эти крайние фазы.
Целитель может принимать в расчет, однако, не только состояние луны. Он может поинтересоваться, когда родился пациент, число и месяц. Очевидно, это связано с некоторыми индивидуальными ритмами. О том, что биополе человека подвержено определенным пульсациям и зависимостям от даты рождения, исследователи узнали только недавно. Вот как говорится об этом в одном из докладов, посвященных этой проблеме: «У каждого человека существуют паузы, когда рамка в руках оператора не реагирует на его поле. Продолжительность внутримесячных пауз от 4 до 6 дней. При этом у родившихся с октября по март пауза бывает с 5 по 10 – 11 число каждого месяца. У родившихся с апреля по сентябрь энергопауза обычно с 16 по 21 – 22 число.»
Очевидно, такие паузы тоже соотносятся с благоприятным или менее благопрятным временем целительского воздействия.
В течение суток наиболее результативно воздействие вечером на закате или рано утром, при восходе солнца. Магической традиции это известно давно. Все заговоры, в том числе и от болезней, совершаются на утренней или на вечерней зорьке. Очевидно, это то время, особенно на закате, когда человек в наибольшей мере открыт воздействию – как положительному, так и негативному. Именно поэтому у некоторых народов бытует древний запрет спать на закате. (Спящий для такого воздействия особенно открыт и беззащитен). У киргизов, например, спать в это время не разрешают даже тяжелобольным. Их будят и поднимают им головы, чтобы прервать сон.
О том, что в течение дня происходят пульсации биополя, свидетельствуют и данные исследований. Продолжу цитату из доклада, который я уже приводил:
«Есть и внутрисуточные ритмы: десятиминутные энергопаузы каждый час. И две большие паузы от 45 минут до 2-х часов. Дневная такая пауза падает на интервалы от 12 до 14 или от 15 до 17 часов. Причем люди, обладающие одинаковыми дневными энергопаузами, наделены близкими психофизическими особенностями. Эти ритмы биополя, очевидно, являются отражением ритмов космоса. Сами паузы выглядят как отрыв, „отлив“ внешнего приемно-информационного поля от человека на расстояние до одного метра и более.»
Некоторые одну из причин пульсации биополя видят в изменении слабых гравитационных полей Земли. Сила этих полей меняется в зависимости от расположения небесных светил. Именно в полночь (тоже пиковый, переломный момент в магической практике) такая гравитация оказывается максимальной.
Является ли пульсация биополей человека действительно отражением процессов, происходящих в космосе, или не зависит от них – не знает никто. Единственное, что можно констатировать с уверенностью, это то, что они есть и что для целительства, очевидно, это весьма важно. О важности этого свидетельствует, в частности, и то внимание, которое уделяется времени воздействия в китайской системе акупунктуры. Древнейшие и наиболее глубокие трактаты об этом искусстве содержат сложные расчеты наиболее и наименее благоприятного времени каждого из таких воздействий.
Очевидно, и экстрасенс-целитель, знающий и соблюдающий такие наиболее благопрятные периоды, усиливает эффект своего воздействия.
Значит ли это, что тот, кто не соблюдает этого, поступает неправильно? Нет, не значит.
Далеко не всегда целители лечат только посредством рук. Некоторые делают это при помощи трав. Но смысл такого лечения и самих трав совершенно не тот, который видит в этом медицинское око. Современные фармакологические концепции принимают в расчет только химические компоненты воздействия. Компоненты эти действительно присутствуют, как бесспорен и их эффект. Но это лишь ничтожно малая и слабейшая часть того, что могут дать травы.
Более сложный, условно-энергетический подход присущ китайской целительской практике. В зависимости от времени и места сбора или части растения – они подразделяются на «ИНЬ» или «ЯН». От того, какое начало: «ИНЬ» или «ЯН» – преобладает в заболевшем органе, предписывается снадобье из соответсвующих растений и их частей.
Определить, преобладает ли в листьях, корнях или цветках растения «ИНЬ» или «ЯН», можно, пользуясь записями и таблицами старинных китайских книг. Некоторые пользуются для этого маятником или «Г»-образной рамкой. Характер движения рамки или маятника безошибочно указывает различие. Но истинный целитель-экстрасенс прибегает к ним довольно редко: он воспринимает эти энергетические различия так же безошибочно, как обычный человек видит различие форм предметов или гамму цветов.
Существует, однако, и более дробное, более детальное сочетание растения и болезни. Из-за отсутствия более точных и четких понятий и болезнь, и растение выражаются через цвета. Увидеть «цвет» болезни и «цвет» растения, могущего ее исцелить, может только человек, обладающий, кроме обычного, иным, нефизическим зрением. Рассказывает Таисия Петровна Борисова:
– Я маленькая была. Бабушка моя была известная травница. Люди к ней приходили и приезжали из самых дальних мест. Она ничего не спрашивает, только посмотрит, кто пришел, и подбирает ему травы. Я, ребенок, играла и, подражая ей, тоже пыталась составить и подобрать что-то. Конечно, это была игра. Помню, бабушка говорит мне: «Ты не ту траву кладешь. Если болезнь красная, то и траву нужно брать красную.» Я не поняла, говорю: «Но трава же зеленая». Она посмотрела на меня, вроде бы удивилась и спрашивает: «А трава, правда, зеленая? Ну-ка, посмотри, как следует.» Я посмотрела, и правда – красная трава. А может быть и желтой, и синей. Когда я первый раз правильно подобрала к цвету болезни цвет травы, бабушка похвалила меня: «Вот теперь правильно. Молодец.» Сама она, подобрав несколько трав по нужному цвету, смешивала их и делала настой. Настой должен был стоять несколько дней, прежде чем будет готов. Травы, которые в нем, должны «пожениться». «Нет, – говорила она, – не поженились еще». И ставила банку на место. Я не знаю, как объяснить, что там происходит, но незримо, не глазами воспринимается это как гармонизация. Скажем, состав с обыкновенным бессмертником. Сам бессмертник дает такую ђлчатую, чуть-чуть зеленую ауру. А потом, когда травы, которые подобрала я, «женятся», получается серо-голубое, как небо, и окантовка чуть красная. Очень красиво. Я смотрю и радуюсь – так хорошо получилось! Так хорошо! Состав, который готовила моя бабушка, принимали три-семь дней, но обычно больше трех дней никто не пил. Помогало, проходила болезнь дня через три. Как-то она, помню, дала просто понюхать травы, которые подобрала. «А теперь, – говорит, – иди. Все у тебя прошло.» А то готовит даже не настой, а подберет нужные травы, завернет в тряпочку, в узелок и скажет просто держать его дома: «На шкаф закинь, и хворь пройдет.» Так лечила она многие, иногда самые серьезные болезни.
Когда экстрасенс врачует даже не наведенные, а самые традиционные и хорошо известные медицинские болезни, методы, которые использует он, порой невозможно оказывается ни объяснить, ни понять с позиций повседневного сознания и обычной логики. Таков узелок с травами, тщательно подобранными, но завязанными в тряпочку и заброшенными на шкаф. Столь же необъяснимо и аналогично может быть другое целительское действие. Таисия Петровна, чей рассказ приводил я выше, говорит, что сама не всегда знает и может объяснить, что движет ею, когда она советует больному совершить тот или иной поступок, будучи совершенно уверена, что то, что сделает он, принесет ему исцеление.