Куда уехала Годл?
Голда
Потом скажу. Накрывай стол. Встречаем субботу.
Хава
Папа! За что ты обидел Федора?
Тевье
Я молюсь, дочка.
Хава
Нет, скажи, за что?! Федор – добрый и прекрасный парень, что он сделал нам худого?
Тевье
Хава, у меня нет сил сейчас на Федора. Я сказал ему: пусть держится от нас подальше.
Хава
Почему?!
Тевье
Потому что так заведено: есть евреи – есть не евреи…
Хава
А может быть, мы сами делим мир так, как нам удобно?!
Тевье
(сдерживаясь)
Девочка! Сейчас не время это обсуждать. Накрывай стол – встречаем субботу…
Хава
(зло)
Не буду я встречать ВАШУ СУББОТУ!
(Выбежала, хлопнула дверью.)
Тевье
(опешив)
Ты слышала, что она сказала? Слышала?!!
Голда что-то бормочет; раскачивается, обхватив голову руками. Тихо звучит музыка.
Картина третья
Колокольный перезвон. Тихо возникает церковное песнопение. Высвечивается часть сельской православной церкви. Возле алтаря – поп. Робко входит Тевье.
Тевье
Здравствуй, батюшка.
Поп
(приветливо)
А!.. Тевль? Входи. Рад видеть.
Тевье
Спасибо на добром слове… Разговор у меня до вас, батюшка.
(Неуверенно оглянулся на иконы.)
Может, обождать во дворе?
Поп
Зачем?.. На дворе мороз. Здесь и поговорим. В храм Божий путь никому не заказан… Только шапочку-то сними!
(Тевье стаскивает с головы картуз.)
Вот… Молодец! Так какой у тебя до меня разговор?
Тевье
Вы, батюшка, человек мудрый и без моих вопросов, поди, все смекнули. Но, коли просите, скажу: дочь ищу! Говорят, у вас ее видели.
Поп
Видели, видели… Только ты зря беспокоишься, Тевль. Дочь твоя жива, здорова и, не побоюсь сказать, счастлива. Уж не знаю, обрадовал ли я тебя такой вестью?
Тевье
Как не порадовать, батюшка? Счастье детей – счастье родителей. Только меня сомнение берет: так ли счастлива она – вдали от дома, зная, что мать с отцом не спят?
Поп
Что поделаешь, Тевль? Не сказано ли в Писании: «Время разбрасывать камни, время собирать…»? Всему свой срок. Дочь твоя полюбила хорошего человека, он ее тоже любит… Теперь они хотят повенчаться…
Тевье
Еще лучше новость! Вы, батюшка, видно, решили обрадовать меня до конца. Только я опять спрошу: как же венчаться они станут? По какому закону, вашему или нашему?
Поп
По божескому, Тевль. А Бог у нас один. И сказано в Евангелии: «Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей… И будут два одной плотью. И что Бог сочетал, того человек да не разлучает».
Тевье
Не стану спорить. Только Новому Завету не обучен, зато Старый помним хорошо. И там Моисею завещано: «Если женщина даст обет Господу… а отец ее, услышав, запретит ей, то все обеты и зароки, которые она возложила на душу свою, не состоятся, и Господь простит ей, потому что запретил ей отец ее…»
Поп
(поморщился)
Тевль, ну что нам с тобой вести богословские споры?.. Новый Завет, Старый… Люди поумнее нас две тысячи лет не могут договориться. Ты ведь знаешь, я евреям не враг и никого насильно в истинную веру обращать не хочу. Но за тебя у меня сердце болит. И я тебе не как духовное лицо, а просто как земляк, как сосед твой скажу… Тевлюшка, друг ты мой! Да посмотрись ты в зеркало! Ну какой ты талмудист? Самый что ни на есть обыкновенный наш, анатовский, мужик. С нами ешь, с нами пьешь… С нами в поте лица крест общий несешь, а признавать его не хочешь!! Ну, не враг ли ты себе?.. Да войди ты в этот храм с чистым сердцем, упади к стопам Спасителя нашего – и кончатся все муки твои и лишения…
Тевье
Ах, батюшка! Говорите вы складно, да сами, поди, не верите в простоту слов своих. Да разве человек сам решает, кто он? Разве не было у него отца с дедом? Разве ему в детстве не сказали, кто он?
Поп
И кто ты?
Тевье
Я, батюшка, русский человек еврейского происхождения иудейской веры… Вот она, моя троица! И ни от чего я не отступлюсь – ни от земли родной, ни от веры предков!.. Вы сказали: Бог один! Это верно! Бог один, да дороги к нему разные…
Поп
Ну что ж… Тевль! Умом я тебя понимаю, а сердцем скорблю. И если сам выбрал дорогу свою, не жалуйся, что на ней ухабы да ямы… Дочь я от тебя не прячу. Сам от нее стеной огораживаешься!
(Открыл боковую дверь.)
Христина! Выйди до нас!
Появилась Хава. Поп что-то шепнул ей на ухо, вышел. Пауза.
Тевье
(опешив)
Как он тебя назвал?
Хава
(бросилась к отцу, упала на колени)
Папа! Выслушай меня! Умоляю!
Тевье
Погоди! Как назвал?
Хава
Ну не отвергай! Выслушай! Христом-Богом заклинаю…
Тевье
Нет у меня такого Бога, девочка. И дочери такой нет. У меня была дочка Хава. Славная дочка была, И любил я ее больше всех на свете…
Хава
И я тебя люблю, папа! И его люблю… Федора. И как мне это соединить? Ну скажи!
Тевье
Это, барышня, не знаю. Это ваша печаль. У меня своих бед хватает… У меня дочь умерла… Мне траур по ней справлять.
(Пошел к выходу.)
Хава
Но ведь это жестоко, папа! Да что же за Бог у тебя, если он велит собственную дочь убивать?
Тевье
(гневно обернулся)
Молчи!!!
(Тихо.)
Оставьте вы меня, барышня… У вас отца нет – у вас батюшка теперь…
Хава
(тихо)
Храни тебя Господь, папа!
(Перекрестила его.)
Зазвучало церковное песнопение. Появился поп в торжественном одеянии. В дверях возник Федор, подошел к плачущей Хаве, взял ее под руку, повел к алтарю. Тевье секунду в отчаянии наблюдал за ними, потом решительно надел шапку и вышел. Песнопение усилилось.
Картина четвертая
Дом Тевье. За занавеской лежит Голда. Входит Степан с охапкой дров.
Степан
Хозяева!.. Э! Есть кто живой?
(Испуганно уронил дрова, бросился к занавеске, открыл ее.)
Голда!!!
Голда
(слабым голосам)
Чего шумишь?
Степан
Живая, тогда не пугай. Дровишек принес. Сейчас протопим, повеселей будет.
Голда
Спасибо тебе, Степан.
Степан
Да чего там… Сосед – что родня, верно говорят. А ты, Голда, того… крепись… не помирай. В такую погоду помирать – одни хлопоты. Земля промерзла… Ты хоть до весны потяни!
Голда
Да мне бы хоть недельку еще. Знаешь, Цейтл у меня на сносях. Кто без меня ребенка примет? Мне бы у нее сидеть. Ноги не ходят.
Степан
Это плохо. Ноги нужны человеку. Но руки-то действуют? Поворожила б сама себе…
Голда
Себе нельзя. Человек другому может передать силу. Себе нельзя.
Степан
Ну давай я попробую… Как ты там шепчешь?
(Водит над ней руками.)
Шурум-бурум… а зохен вей…
Голда
(слабо улыбнулась)
Не морочь голову, Степан!.. Все! Стало легче… Спасибо. Если хочешь, открой буфет – там графинчик.
Степан
Не откажусь!
(Подошел к буфету. Достал графин, рюмки.)
Тебе налить?
Голда
Нет. Не хочу!
Степан
(подносит рюмку)
Выпей! Рюмка – она при любой болезни на пользу.
(Голда берет рюмку.)
Ну! За твое здоровье!
(Выпивает.)
Голда
(стала подносить рюмку ко рту, расплескала)
Нет. Не могу. Не принимает душа.
Степан
(сокрушенно)
Да… Видать, совсем плохо. Тевль-то где?
Голда
За доктором уехал. В такую пургу… Загубит лошадь совсем.
Степан
Ладно лошадь-то жалеть. От бега согреется.
Голда
И коровы орут в сарае… Сколько прошу, Степан, законопатить стены. Ты плотник или кто?
Степан
Ну что – плотник? На все рук не хватает.
Голда
И еще, Степан… Сходил бы ты к Хаве. Узнал, как она.
Степан
Э, нет. Это не проси! Мне Тевль строго-настрого запретил. Она для нас – отрезанный ломоть!
Голда
Сердца у вас нет.
Степан
Нет, он прав. Я тоже выкрестов не люблю. Каждый своей веры держаться должен. Раз ты инородец – терпи!
Голда
Тебе легко советовать…
Степан
Почему легко? Откуда ты знаешь?.. Может, я в молодости на тебе, Голда, жениться хотел. А не стал. Потому что тебя б за меня не отдали, а мне на ваш манер резаться тоже глупо. Вот выходит, что я, как инородец, пострадал…
(Выпивает еще рюмку. Слышен шум подъехавших саней.)
Кажется, приехали…
(Смотрит в окно.)
Точно. Тевль и доктор. Раздетый. Торопились, видать…
Входят Тевье и Менахем. Отряхивают снег.
Тевье
Не поехал, бисов сын! В ногах валялся у него. Господом Богом молил… Нет! Потеплеет, говорит, тогда приеду… Нужен он мне, когда потеплеет!.. Зато нет худа без добра… Ехал через Касриловку – встретил Менахема. А у него, оказывается, новейшие лекарства. Из Америки.
Менахем
Добрый вечер, мадам Голда. Я, конечно, не специалист, но, если это инфлюэнца, как мне сказал реб Тевье…
Тевье
Это доктор говорил.
Менахем
Главное, чтоб вы повторяли правильно. Так вот, если это инфлюэнца, то лекарство действительно чудо. Их прислали из Америки моей теще Хане-Мириам, упокой Бог ее душу.
Голда
Она от них померла?!
Менахем
Язычок у вас, Голда, слава богу, еще ворочается в нужном направлении. Это хорошо! Но за таблетки я гарантирую. Посмотрите на коробочку. В такую коробочку дерьмо не кладут. Здесь написано: они быстродействующие. Просто не рассчитаны на нашу почту. Пока дошли до больного – адресат выбыл… Но моя мама пьет их с чаем – и, слава богу, ничего… А у моей мамы возраст, когда уже и чай вреден…
Голда
Спасибо, Менахем! Я всегда знала – у тебя доброе сердце. Поешь!
(Мужу.)
Тевье, там, в печи, горшок с молочным борщом. Угости Менахема.
Менахем
Спасибо. Я не за этим приехал… Я по-родственному… Голда, может быть, все-таки поедем в Бердичев?.. В больницу? Там у меня кое-какие связи…
Голда
Не морочь голову! Куда ехать, если уже не можешь ходить. Ешь!
(Тевье ставит перед Менахемом горшок, тот жадно начинает хлебать.)
А ты, Тевье, сходил бы со Степаном в сарай. Коровы ревут, неужели не слышишь?
Тевье
Это ветер.
Голда
Ветер таким жалобным не бывает. Ветру не холодно.
Степан
Пошли, Тевль! Поговорить им надо…
Голда
Умница, Степан. Я всегда тебя держала за догадливого.
Тевье и Степан уходят.
Менахем
Борщ у вас, Голда, всегда что-то отдельное. Я давно хотел вам предложить: не открыть ли нам на паях в городе еврейскую столовую? Вы станете у плиты, Тевье – у кассы, я беру на себя рекламу. У меня завидный аппетит! Когда я ем, у наблюдающих текут слюнки…
Голда
Не встать мне уже у плиты, Менахем.
Менахем
Голда, это не разговор. Я, конечно, не специалист по инфлюэнце, но эти таблетки…
Голда
Молчи, Менахем! Ешь и молчи! Будем считать, ты меня утешил. Теперь слушай. Пора браться за ум… Бери маму, перебирайся в деревню. Поближе к родне… Займись делом. Трех старших дочерей ты мне не сосватал, но двух младших, Бейлке и Шпринцу, я тебе завещаю. Найди им достойных! Таких, чтоб моя душа на том свете наконец порадовалась…
Менахем
Я, вообще-то, это дело бросил, Голда, но для вас постараюсь. У меня как раз есть на примете пара гимназистов…
Голда
Не надо гимназистов. Смотри в хедере. Ищи деревенских… Тихих, работящих… И еще! Через год-другой подыщи кого-нибудь для Тевье…
Менахем
Голда, я вас умоляю…
Голда
Молчи! Я так хочу! Тевье тоже будет крутить носом, но ты скажи: такова воля Голды! Дети уйдут – кто ему ужин готовить будет? Он же сам как дитя… Найди скромную, молчаливую… Тевье не любит, когда его перебивают. И чтоб молочный борщ готовила… Я тебя не зря угощаю – хочу, чтоб ты вкус запомнил.
Менахем
Не рвите душу, Голда…
(Зашмыгал носом.)
Вообще, я вам завидую. Ваше поколение как-то умеет умирать. Мы уже не то. Сгораем, как мотыльки на свечке…
Распахнулась дверь. Вбежал взволнованный Мотл.
Мотл
Мама! У Цейтл началось… Мама, что делать?! Она так кричит!..
Голда
Тихо, Мотл, успокойся… При родах всегда кричат, так легче! Менахем, беги за Тевье! Быстро!
(Менахем выскакивает из дома.)
Все будет хорошо, Мотл. Все будет хорошо. Цейтл – моя дочь, она справится… Ты только согрей воду. И возьми там, в углу, узелок… Пеленки, марля… Я все приготовила! Главное – сам держись. Не падай в обморок! Ей сейчас некогда тобой заниматься…
Вбегают Тевье и Менахем.
Тевье
Голда, что делать? Куда ее везти?
Голда
Куда везти по такой погоде? Пойдешь к ней! Все сделаешь сам.
Тевье
Голда-сердце, я не сумею!
Голда
Сумеешь, Тевье, сумеешь… Это несложно. Сколько раз мы с тобой телят принимали. У людей все так же. Живое одинаково рождается. А я вам буду помогать отсюда. Скажи Цейтл, я помогаю! Пусть вслушивается!.. Ну? Бегите же… И ты, Менахем! Бегите!
Менахем
Мадам Голда, я бы остался. Я в этих делах не специалист!
Голда
Все уходите! Мне одной надо побыть. Ну?!
Мужчины поспешно выходят. Голда что-то бормочет, потом делает усилие, садится на кровати, простирает руки.
Ну, давай, девочка моя, соберись! Это не страшно! Я пять раз такую штуку проделывала, и ничего… Сожмись, сожмись! Стисни зубы! Так Бог повелел – в муках рождаться!.. Вот! Молодец!.. Еще!.. Стоп!.. Теперь отдохни. Переведи дух! Вспомни что-нибудь приятное. Дом наш вспомни. Речку. Помнишь, купались по ночам?.. Вода теплая. И луна дорожку постелила. Входи в нее, входи… Хорошо плыть, верно? Плыви, плыви, дочка… А теперь ныряй! Набери полную грудь воздуха – и ныряй!.. Вот!.. Глубже! Глубже! А теперь – вверх! Сразу! Пошла!! Еще, еще!.. И ты, внученька, давай, выплывай!.. Ты ведь девочка, я чувствую… Давай, Голда! Тебя Голдой назовут! Голда – имя счастливое, золотое имечко… Ну?!. Давайте, девочки!.. Всплываем!.. Еще! Еще!.. Господь милосердный, да помоги же им! Возьми мою душу, передай!.. Ну?!!
(Вскрикнула, опустила голову.)
Ну вот!.. Спасибо… Все хорошо… Теперь отдыхать. Отдыхать…
Тихо опускает голову на подушку. Появляется Степан, секунду печально смотрит на Голду, потом подходит, задергивает занавеску, молча садится рядом.
Темнеет. Возникает печальная мелодия, и голос кантора начинает петь поминальную молитву…
Картина пятая
Яркий свет. Двор дома Тевье. У забора – высокое дерево. На крыльце появляется Тевье с внучкой на руках.
Тевье
Ну что, Голда, вот и потеплело! Первая весна в твоей жизни. Смотри!
(Поднял девочку.)
Запоминай!.. Там, наверху, – небо. Там Бог живет. Внизу – земля. Здесь мы живем. Вон то большое дерево называется дуб. Его мой отец посадил, когда я родился. Старенький уже, но ничего, стоит, забор подпирает. А рядом я посажу березку. В твою честь. Вот только снег сойдет, земля растает, и посажу… Будете вместе расти, наперегонки. Ну, чего еще?.. Вон поле. Там летом цветы растут… И когда-нибудь оттуда придет наш Мессия. Мне его не застать, а ты вполне можешь увидеть…
Хлопнула калитка. Во дворе появился Урядник.
Урядник
(угрюмо)
Здорово, Тевль!
Тевье
Здравствуйте, ваше благородие.
(Внучке тихо.)
Вот так всегда: ждешь Мессию – приходит Урядник. Запомни.
Урядник
Внучка, что ль, твоя? Ну-ка, дай глянуть… Хороша!.. Снеси ее в дом. Поговорить нам треба…
Тевье
Неужто такой разговор, что и девочка поймет?
Урядник
Выпил я, Тевль. Видишь? Крепко выпил.
Тевье
Это ничего, ваше благородие. Раньше с радости пили.
Урядник
То раньше, Тевль. Теперь другая закусь… Скажи, друже, сколько тебе понадобится дней, чтоб продать дом и барахлишко?
Тевье
Не понял, ваше благородие. Я молочник и домами не торгую. Вы, видать, и вправду крепко выпили.
Урядник
Я выпил, шоб на глупости не отвлекаться. Говори: три дня хватит? Или пять?.. Выселяют вас с деревни…
Тевье
Кто?
Урядник
Не я же. Губерния…
(Заорал.)
Да убери ты дите! Уронишь!
Тевье
Ничего, ваше благородие. Я мужик крепкий.
Урядник
Ну убери, как человека прошу. Не злодей же я, шоб такие вещи говорить и на дите смотреть.
Тевье
(в сторону дома)
Цейтл!
Появились Цейтл и Мотл.
Цейтл, возьми девочку…
(Передает ребенка.)
А ты, Мотл, останься.
(Уряднику.)
Его, поди, тоже касается?
Урядник
Всех касается…
(Цейтл с ребенком поспешно скрывается в доме.)
В общем, вот…
(Достал из кармана бумагу.)
Пришло до нас предписание. Читай!
Тевье
Нет, уж вы сами, ваше благородие. На ней герб.
Урядник
То-то и оно… Орел о двух головах. Тут не поспоришь.
(Читает.)
«…Дополнение уложения о расселении еврейской части населения, согласно постановлению о правилах проживания…»
Тевье
Погоди, ваше благородие. Не барабань по голове! Объясни по-людски… Чего? Кого?
Урядник
Вас! Выселяют из деревень.
Тевье
Куда?
Урядник
За черту оседлости.
Тевье
А мы где?
Урядник
А мы теперь – с другой стороны… И наша Анатовка, и хутор Махеповка, и Касриловка… Все теперь за чертой!
Во дворе появляются взволнованные Ребе, Лейзер и еще несколько евреев.
Ребе
Здравствуйте, ваше благородие.
Урядник
(недовольно)
Погоди, мужики. По домам! Я к каждому зайду.
Лейзер
Да разве усидишь, ваше благородие? Это ж деревня. Дурные вести через забор прыгают… Объясните, в чем дело? Тевье, скажи понятно…
Тевье
Что тебе непонятно, Лейзер? Все так просто. Вот пришел господин урядник сообщить мне, что я, оказывается, жил здесь неправильно. И деды мои, и прадеды… Все здесь неправильно в могилах лежат. Потому что есть черта! Прочеркнул господин урядник по земле сабелькой и сказал: вот тут живи, а тут – не моги!
Урядник
Не дело говоришь, Тевель! Зря народ баламутишь… Губерния так порешила, не я… Да у меня приказ: всех вас – в двадцать четыре часа! А я по-людски хочу… Трое суток даю, шоб успели с хозяйством разделаться…
Лейзер
Как – трое суток? Как можно продать лавку за трое суток?
Один из евреев
А дом? А огород?
Мотл
Никуда мы не пойдем! Надо защищаться!! Око за око! Будем драться!
Все зашумели.
Урядник
Тихо! С кем надумали драться? С армией? Армию голыми руками не возьмешь…
Тевье
Почему, ваше благородие? Мы бедные, да не голые… Найдется в хозяйстве кое-что…
(Нагнулся к крыльцу, достал топор.)
Урядник
(мрачно)
Брось, Тевль! Не дури!
Тевье
Ваше благородие, я вас всегда держал за неглупого человека. Дайте совет!.. Вот дуб растет. Его отец сажал, я растил… Как его с собой взять? Корни не выкопать, да и не приживется он на новом месте… Что остается? Рубить?
Урядник
Не знаю, Тевль. Хошь – руби, хошь – не руби! Мое дело сторона!
Тевье
(зло)
Э, нет, господин урядник! Вы тут власть! И не ждите сочувствия. Хоть бочку горилки выпей – совесть не зальешь! Поэтому смотрите! Я сейчас срублю этот дуб, чтоб вы всегда потом могли прийти сюда, посидеть на пеньке, отдохнуть от дел праведных!
Решительно шагнул к дереву, вонзил в него топор.
Ребе
Грех, Тевье! Бог накажет за грехи!
Тевье
Меня? Накажет?! Да разве остались у Него наказания, которые еще не выпали на мою голову?! Все отняли: жену, дочерей, дом, а теперь и землю… Зачем жить дереву, если нет у него листьев и ветвей?! Скажите, ребе? Не знаете? И я не знаю! Боюсь, что и Он не знает. И незачем дереву жить!
Решительно ударяет по стволу, ручка топора ломается. Тевье в отчаянии отбрасывает топор, садится на землю.
Урядник
(поднял обломок топорища)
Топорище-то… гнилое…
(Всем.)
Эх, мужики, нашли чего жалеть… Да много ль она дала вам, наша деревня? Земли вершок да пустой горшок!.. Да вам куда ни сошли – хуже не будет. Так что прощайте! И зла на сердце не держите! Налегке – оно легче уходить…
Ушел.
Мотл
А вообще, он прав… Зачем три дня? Что нам собирать три дня?
Первый еврей
Вам просто, Мотл. А у реб Лейзера – лавка.
Лейзер
Что это за лавка при таких покупателях? Смех, а не лавка.
Второй еврей
Тоже верно. И что это, прости господи, за деревня – Анатовка? Ее даже на картах не пишут, потому что название длинней, чем территория.
Мотл
Но мы здесь родились.
Второй еврей
И что? Зачем? Я вообще не знаю, для бедного человека лучше рождаться на белый свет или нет? Как думаете, ребе?
Ребе
Лучше не рождаться. Но не каждому так везет…
Первый еврей
Ну вот, ребе сказал мудрое слово. А теперь скажите: куда идти?
Ребе
Когда Бог сказал праотцу нашему Аврааму: «Изыди из страны своей», разве тот спрашивал… куда?
Второй еврей
Значит, на все четыре стороны… Понятно. А вы что скажете, реб Тевье?
Тевье
Ничего не скажу. Все слова сказаны. Прощаться будем молча.
Садится спиной к дереву, надвигает глубоко картуз, прикрывает глаза. Все тоже опускают голову. Тихо зазвучала музыка. Мотл запел песню об Анатовке. Ее негромко подхватывают остальные.
Картина шестая
Двор перед домом Тевье. Степан заколачивает окна досками. Появляется Федор.
Федор
Здравствуйте, дядя Степан.
Степан
(неприветливо)
Здорово!
Федор
А где хозяин?
Степан
Тута.
Федор
(оглядев двор)
Где?
Степан
Кто?
Федор
Тевль.
Степан
Тевль на кладбище пошел. С дочками.
Федор
А говорите «тута».
Степан
Ты ж про хозяина спрашивал…
(Угрюмо стучит молотком.)
Федор
(растерянно)
Вы чего? Дом купили?..
(Степан не отвечает.)
Зачем вам второй дом?
Степан
Пригодится.
Федор
И сколько заплатили?
Степан
Как сговорились, так и платил… Тебе-то чего? Сам прицениваешься?
Федор
Да нет. Я на чужую беду не покупщик.
Степан
(с угрозой)
Поговори у меня! «Не покупщик». Сперва дом разорят, а потом жалеют… И вообще, парень, шел бы ты отсюда. Не до тебя.
Федор
Мне надо поговорить с Тевлем.
Степан
Не будет он с тобой говорить.
Федор
Вы-то откуда знаете?
Степан
Ни с кем не говорит. Зарок дал… Понимаешь?
Федор
Не понимаю.
(Повернулся к калитке.)
Хава!
Робко вошла Хава с узелком.
Степан
А с ней и подавно…
Хава
Здравствуйте, дядя Степан.
Степан
Зря пришли, ребятки! Молчит Тевье! Вторые сутки молчит. Обет такой дал. Все равно, говорит, Бог наших слов не слышит. И замолк. Вот такие у нас проводы…
Хава
Все равно. Мы подождем…
Степан
Ваше дело…
(Угрюмо стучит молотком.)
Федор
Зачем окна-то заколачиваете, раз купили?
Степан
А я люблю в темноте сидеть…
(Бросил молоток.)
Ну, шли бы лучше на станцию. К поезду. У поезда оно проще прощаться…
Хава
Мы не прощаться, дядя Степан. Мы хотим с ними ехать.
Степан
Да они сами неизвестно где жить будут.
Федор
Значит, и мы там же… Рядом.
Степан
Ну, с вами не соскучишься… Тогда вот что. Сховайтесь пока в доме… Подготовить старика надо. Сердце-то не железное…
Федор и Хава проходят в дом.
Появляются Тевье, Цейтл и младшие дочери. Тевье молча выкатывает телегу, начинает складывать на нее вещи. Цейтл печально смотрит на дом.
Степан
Вот… Законопатил… Слышь, Тевль? И топить не надо. Может, когда вернетесь, будет тепло…
Тевье угрюмо молчит.
Цейтл
Спасибо, дядя Степан. Вы тут и за могилкой поглядывайте, ладно?
Степан
Ну а как же?.. Что я, Голду брошу, что ль? Пока живой, я с ней… Да и потом… Я так понимаю, Тевль, люди только здесь, на этом свете, по разным кладбищам разбегаются. А ТАМ все вместе будем? Верно, Тевль?
Тевье молчит.
По глупости люди друг друга сторонятся… Голда это понимала.
Тевье молчит.
Цейтл
(сестрам)
Шпринца, Бейлке, пошли. Помоем пол.
Степан
Да ладно… Что мы, без вас не вымоем?
Цейтл
Нет. Мы сами. Пол надо оставлять чистым… Таков обычай… Верно, папа?
Тевье молчит. Цейтл направляется к дому, Степан останавливает ее, отводит в сторону.
Степан
Там гости у вас, Цейтл.
(Шепчет ей на ухо.)
…Без меня пусть не выходят… Он и молча проклянет, это еще хуже…
Цейтл и девочки проходят в дом. Степан подходит к Тевье, достает из кармана деньги.
Я остатнюю живность распродал… И курей, и коня… За коня, правда, мало дали. Извозчик нос воротит. Пошел к водовозу, он тоже брыкается… «Рази, – говорит, – это лошадь? У нее и зубов уже нет!» Я говорю: «Дурак… Это ж хорошо… Без зубов кормить проще…» Только этим и уговорил…
Тевье берет деньги, печально смотрит в сторону сарая.
Да он там еще… Я водовозу сказал: завтра заберешь, дай людям попрощаться…
Тевье проходит в сарай. Степан закрывает за ним дверь.
Ну вот… Смирись, Тевль, смирись… Хоть с конем-то поговори! Это Бог простит…
Быстро уходит со двора. Некоторое время двор пуст. Затем появляется Лейзер с чемоданами. Подходит к дому, стучит в дверь. Выходит Цейтл.
Цейтл
Здравствуйте, реб Лейзер.
Лейзер
Добрый день, Цейтл. Хотя какой он добрый? Говорим по привычке… В общем, пришел прощаться.
Цейтл
Я позову отца…
Лейзер
Не надо… Он молчит. Я не люблю молча… Я человек простой. Люблю доброе слово услышать… Я с вами, Цейтл! Вот… В общем, уезжаю в Америку.
Цейтл
Счастливого пути, Лейзер. Желаю удачи.
Лейзер
Есть такой город… Нью-Йорк… Большой. Даже больше Киева. Слышали?
Цейтл
Слышала. Говорят, там хорошо.
Лейзер
Хорошо, Цейтл, где нас нет. А поскольку мы теперь везде – где хорошо?.. Вы-то куда?