Страница:
Роберт Говард
Дети Тьмы
* * *
Рок вел меня по сумрачным аллеям в тени вековых деревьев в пещеру Дагона. Вел, чтобы убить Ричарда Брента. Мой душевный настрой соответствовал первобытной мрачной красоте этих мест. Мощные ветви и густая листва вокруг пещеры преграждали путь солнечным лучам. Неподалеку, у отвесных скал плескалось море, но за густым лесом его не было видно. Царящая вокруг тьма и то, что мне предстояло совершить, наполняло мое сердце неизъяснимой тоской.Я оказался здесь раньше человека, которого ненавидел. На мгновение я заколебался, но чудесный лик Элеоноры Блэнд, аромат ее золотистых волос волной затопили мою память. Я стиснул рукоять тупорылого револьвера, оттягивающего карман пиджака.
Не сомневаюсь, что если бы не белокурый англичанин, я бы сумел завоевать эту женщину, страсть к которой превратила мою жизнь в муку, а сон в пытку. Каков будет ее выбор? Она не говорила. Думаю, Элеонора и сама не знала этого. Поэтому я решил, – если исчезнет один из нас, девушка достанется оставшемуся. И вот теперь я собирался облегчить ей выбор, прознав накануне, что мой соперник собирается отправиться на прогулку в уединенную пещеру Дагона. Один.
Я не преступник. Просто мне случилось родиться и вырасти в суровом краю на границе цивилизованного мира, где человек берет то, что ему нужно и где сострадание – малоизвестная добродетель. Страсть, терзающая мою душу, вынудила меня убить Ричарда Брента. Я прожил трудную, жестокую жизнь. И моя любовь тоже оказалась ей подстать. Возможно, я слегка повредился рассудком от любви к Элеоноре Блэнд и ненависти к Ричарду Бренту. Сложись обстоятельства иначе, я был бы рад назвать другом этого высокого, ясноглазого и сильного парня. Но судьба решила иначе, – он встал у меня на пути и должен был умереть.
Я шагнул в полумрак пещеры и остановился. Мне прежде не доводилось бывать в пещере Дагона. Однако теперь, когда я окинул взглядом высокий свод, гладкие каменные стены и пыльный пол, странное чувство, что все мне здесь знакомо, не отпускало меня. Так и не разобравшись в своих ощущениях, я пожал плечами, решив, что эта пещера напоминает пещеры юго-восточной Америки, где я родился и вырос.
Умом я понимал: я никогда не был в этой пещере, правильная форма которой породила миф об ее искусственном происхождении. Некоторые ученые утверждали, что много веков назад ее вырубили в скале руки загадочного “Маленького Народца”, – неких доисторических существ, о которых упоминается в британских легендах.
Среди местных жителей преобладали кельты. Саксонские захватчики сюда не добрались, и легенды восходили к истокам времен, к тем незапамятным временам, еще до прихода саксов, когда коренные бритты отражали постоянные набеги черноволосых ирландских пиратов.
Маленький Народец занял почетное место в британском фольклоре. Предания гласили, что глубины Дагона стали их последним пристанищем и оплотом в борьбе против человеческой экспансии. Что-то такое там имелось и о давно обвалившихся или замурованных туннелях, соединявших прежде пещеру с сетью подземных коридоров, якобы пронизывающих окружающие холмы. Пытаясь вспомнить эти подробности и размышляя о других, не менее мрачных вещах, я вошел в пещеру и по узкому туннелю направился в большой зал.
В туннеле было довольно темно, но я разглядел на стенах смутные, полустертые контуры загадочных рисунков. Чтобы рассмотреть их получше, я включил электрический фонарик. Нечеткие изображения казались противоестественными до отвращения. Любому становилось ясно, что отнюдь не рука человека, созданного по образу и подобию божьему, оставила эти гротескные непристойности.
Может это и вправду была работа Маленького Народца? Может, верна гипотеза антропологов о существовании в далеком прошлом расы низкорослых монголоидных существ, стоящих на столь низкой ступени эволюции, что их трудно было назвать людьми? Как предполагалось, они исчезли под напором захватчиков, оставив о себе память в виде многочисленных легенд о троллях, эльфах, гномах и прочей нечисти. Обитая в пещерах, этот народ уходил все дальше в глубь земли, пока совсем не исчез, хотя сказки и сейчас населяют пещеры потомками Маленького Народца...
Я выключил фонарик и, миновав туннель, оказался у подобия дверного проема, слишком правильного для природного образования. Предо мной открылся громадный полутемный зал. Снова меня пронзило чувство, что я здесь когда-то был. В зал спускались ступени – слишком маленькие для ног человека. Они были стерты, словно по ним ходили веками. Я сделал шаг вниз и поскользнулся, бессильный что-либо изменить. Пролетев несколько метров, я, врезавшись в пол головой, потерял сознание...
...Понемногу я начал приходить в себя. Голова гудела. Морщась от боли, я ощупал ее. Я ничего не соображал, не помнил ни где я, ни кто я. То ли меня ударили, то ли я упал, сильно ударившись. Щурясь в полутьме, я осмотрел большую пещеру и понял, что сижу у подножья лестницы, ведущей наверх, в туннель. Запустив руку в окровавленные волосы, я с некоторым удивлением оглядел себя: мускулистые руки и ноги, мощный торс. На мне была набедренная повязка, сбоку свисали пустые ножны. На ногах кожаные сандалии.
Тут я заметил что-то на полу у ног. Нагнувшись, я подобрал тяжелый железный меч с окровавленным лезвием шириной в добрую ладонь. Мои пальцы привычно сомкнулись на рукояти. Тут я все вспомнил и даже рассмеялся при мысли о том, что удар по голове мог отшибить память у меня, Конана-пирата. Да, память теперь вернулась. Мы, на длинных боевых ладьях, устроили набег на бриттов, селения которых и раньше предавали огню и мечу. Днем мы, отчаянные кельты, неожиданно высадились у прибрежной деревушки, и в результате жестокой битвы бритты отступили. Воины, женщины и дети укрылись в чаще дубовых лесов, куда мы не осмелились сунуться. Вернее никто кроме меня.
Среди врагов была девушка, которую я страстно желал: гибкое юное создание с вьющимися золотыми волосами и серыми глазами, изменчивыми и загадочными как море. Звали ее Тамира. Я это знал. Мы ведь не только воевали, но и торговали с бриттами...
Она бежала с быстротой и грацией оленя, и я видел, как между деревьями соблазнительно мелькает ее полунагое тело. Тяжело дыша, сгорая от нетерпения, я погнался за девушкой.
Стоны умирающих и звон мечей стихли вдали. Мы выбежали на небольшую поляну перед пещерой. Я был уже так близко, что слышал дыхание прекрасной бриттки. Еще немного, и я рукой поймал струящиеся золотые пряди. Отчаянно закричав, она упала, и ее крик эхом отозвался у меня за спиной. Повернувшись с мечом наготове я оказался лицом к лицу с молодым бриттом.
– Верторикс! – воскликнула девушка сквозь рыдания, и ярость вскипела во мне. Я знал, что так звали ее возлюбленного.
– Беги в лес, Тамира! – прокричал он и прыгнул на меня как дикая кошка, замахнувшись бронзовым топором. Металл зазвенел о металл.
Мы с бриттом оказались одного роста, но он был гибок и подвижен, я же – массивен и силен. Пара ударов расставила все по своим местам: молодой бритт только оборонялся, отчаянно пытаясь защититься от моих ударов. Я беспощадно наступал, тесня его к лесу. Мой меч обрушивался на его топор, как молот на наковальню. Его грудь вздымалась, кровь текла из многочисленных и глубоких ран. Я удвоил усилия, и бритт зашатался под моими ударами. Девушка закричала:
– Верторикс! Верторикс! Пещера! В пещеру!
Он побледнел от страха.
– Только не туда! – выдохнул он. – Лучше смерть! Заклинаю тебя Ильмариненом, беги в лес, спасайся!
– Я не оставлю тебя! В пещеру! Это наш единственный шанс.
Тамира скрылась в пещере. Страх и отчаяние придали юноше сил, и Верторикс, издав боевой клич, нанес отчаянный удар, чуть не размозживший мне голову. Потом бросился вслед за девушкой и исчез во тьме.
С бешеным воплем, взывая ко всем грозным кельтским богам, я ринулся в погоню, даже не подумав, что бритт запросто мог подкараулить меня у входа. Пещера оказалась пуста, но что-то белое мелькнуло у дальней стены.
Я бегом пересек пещеру и чудом успел остановиться, когда остро отточенное бронзовое лезвие просвистело рядом с моей головой. Мне пришлось отступать. Теперь преимущество оказалось на стороне Верторикса, вставшего у входа в узкий коридор. Я не мог подобраться к нему, не рискуя оказаться разрубленным ударом его топора.
Я взревел от бессильной ярости. Девушка за спиной бритта приводила меня в неистовство. Я яростно атаковал своего врага, не теряя в то же время осторожности: выпад, защита и снова выпад, защита и снова выпад. Я надеялся заставить бритта раскрыться в атаке, уклониться и прикончить его прямым ударом до того, как он восстановит равновесие. На открытой местности я одержал бы победу за счет грубого превосходства в силе, но, загнанный в узкие каменные стены, мог лишь использовать колющие удары, а я всегда предпочитал рубить. Но я отступать не собирался. Рано или поздно усталость и раны сделают свое дело, теперь ему не ускользнуть от меня.
Девушка, крикнув Верториксу что-то о поисках выхода, несмотря на его яростные запреты, повернулась и скрылась в глубине туннеля. Я был вне себя и чуть не лишился головы, стремясь побыстрее расправиться с соперником.
Вдруг тишину разорвал женский крик, и Верторикс, побледнев, замер с поднятым топором. Забыв о моем мече и обо мне, с именем Тамиры на устах он кинулся в темноту. Издалека, словно из недр земли донесся ее ответный крик, а вместе с ним – странные шипящие звуки, заставившие меня содрогнуться от ужаса. Затем воцарилась тишина, нарушаемая лишь безумными криками скрывшегося в темноте Верторикса.
Опомнившись, я в отчаянии бросился вслед за исчезнувшей парой. Хотя я и слыл кровожадным пиратом, но главным для меня теперь стало не поразить соперника в спину, а вонзить меч в ужасное существо, похитившее Тамиру.
Уже на бегу я разглядел испещренные какими-то мерзкими рисунками стены туннеля. Мурашки пробежали у меня по коже, когда я понял, что угодил именно в ту самую богомерзкую пещеру Детей Тьмы, легенды о которой пересекли узкий пролив и ужасом наполняли сердца кельтов. До чего же я напугал Тамиру, если она побежала туда, где, как считалось, скрываются последние из порождений тьмы, населявшей эти места изначально, задолго до прихода пиктов и бриттов.
Туннель вывел меня в большой зал. Белая туника Верторикса, мелькнув в полутьме, исчезла в проходе, прямо напротив выхода из туннеля. Раздался яростный крик, грохот, визг и шипение множества глоток, от которых у меня волосы встали дыбом. Рванувшись вперед изо всех сил, я слишком поздно заметил, что пол пещеры на несколько футов ниже, чем пол туннеля. И вот я поскользнулся на крохотных ступеньках и упал, крепко приложившись головой о камень.
Теперь, в полутьме, я стоял и ощупывал разбитую голову. Я со страхом уставился в черный зев коридора, поглотившего Тамиру и ее возлюбленного. Сжимая меч, я, крадучись, пересек подземный зал. Я понапрасну напрягал зрение, вглядываясь в темноту, но учуял резкий запах крови. Здесь кто-то недавно погиб, то ли молодой бритт, то ли его противник.
Я замер в нерешительности. Все свойственные кельтам страхи перед сверхъестественным ожили в моей душе. Зачем рисковать жизнью в мерзких крысиных норах? Проще всего было повернуться и уйти из этих проклятых пещер к солнечному свету и синему морю, где после удачного набега меня ждали товарищи. Но меня терзало любопытство: что за существа населяют пещеру? Кого бритты называют Детьми Тьмы? И еще, в глубь мрачных скал меня гнала любовь к золотоволосой девушке. Я уже представлял себе, как увожу ее к себе на остров, и как мы живем там в мире и согласии.
Я двинулся по коридору, держа меч наготове. Кто знал, что из себя представляют Дети Тьмы? Легенды бриттов наделяли их нечеловеческими свойствами.
Тьма сгущалась. Вскоре я уже оказался в полной темноте. Едва я левой рукой нащупал дверной проем, как рядом раздалось змеиное шипение и что-то вонзилось мне в ногу. Ответный удар вслепую достиг цели. Мертвый противник упал к моим ногам. Я не видел, кого зарубил в темноте, но существо это было определенно разумным: меня ранили оружием, а не клыком или когтем. Меня передернуло, шипение этого существа не походило на человеческую речь.
Из темноты туннеля раздалось ответное, многократно усиленное шипение, словно ко мне приближался целый отряд подобных существ. Я быстро шагнул в дверной проем и снова чуть не рухнул на крохотных ступеньках.
Однако решившись идти вперед, я медленно спускался в самые недра земли, двигаясь осторожно, на ощупь. В любом случае поворачивать было поздно. Вдруг далеко внизу я заметил слабый, призрачный свет. Вскоре туннель вывел меня в гигантский сводчатый зал. Я заглянул за угол и отшатнулся, пораженный ужасом.
В центре святилища возвышался черный алтарь. Его слабое фосфоресцирование заливало каменный зал. За алтарем на постаменте из человеческих черепов лежал загадочный черный предмет, сплошь покрытый таинственными рунами. Неужели передо мной лежал Черный Камень? Тот древний Камень, происхождение которого, по словам бриттов, скрыто туманом бесконечно далекого прошлого? Именно ему Дети Тьмы поклонялись, как идолу. Легенды утверждали, что именно этот камень возвышался в центре круга других гигантских камней, в местечке, известном нам как Стоунхендж. И стоял там, пока поклонявшихся ему не изгнали пикты.
На светящемся алтаре лежали двое, связанные сыромятными ремнями: Тамира и окровавленный Верторикс. Бронзовый топор бритта, весь в запекшейся крови, лежал рядом. А перед ними припал к земле Ужас.
Раньше я никогда не видел подобных дьявольских созданий, но сразу понял, кто это, и вновь содрогнулся. Пародия на человека, существо на столь низкой ступени развития, что его искаженный человеческий облик казался более ужасным, чем звериный.
Века, проведенные в темных подземельях, придали этой расе нечеловеческую внешность. В полный рост он не дотягивал и до пяти футов. Тело – костлявое, голова – непропорционально большая. Редкие волосы, скорее напоминающие шерсть, закрывали квадратное лицо с отвислыми губами, обнажающими острые клыки; большие желтые глаза с вертикальными зрачками говорили, что тварь, несомненно, могла видеть в темноте, как кошка. Но наиболее отвратительной оказалась кожа: чешуйчатая, бурая, покрытая бледными пятнами, совсем как змеиная. Повязка из настоящей змеиной кожи опоясывала искривленные узкие бедра. Одна когтистая рука сжимала короткое копье с каменным наконечником, другая – каменный топор.
Существо, очевидно, не слышало моих осторожных шагов. Я замер в тени туннеля; сверху раздавалось шуршание, от которого у меня кровь застыла в жилах. Дети Тьмы шли за мной по пятам. Черт! Я оказался в западне. Но из зала были другие выходы! Итак, единственная надежда на спасение – заключить союз с Верториксом. Хотя и враги, мы были людьми, созданными по единому образу и подобию.
Я прыгнул вперед. Тварь у алтаря, вскинув голову, вскочила и тут же рухнула, обливаясь кровью – мой меч пронзил змеиное сердце. Но, умирая, она завопила. Крик эхом раскатился по подземным коридорам. Я поспешно перерезал ремни, связывавшие Верторикса и помог ему подняться, а затем повернулся к Тамире, которая смотрела на меня умоляющими, расширенными от ужаса глазами. Верторикс, не тратя времени на слова, понимая, что случай сделал нас союзниками, одним взмахом топора освободил девушку от пут.
– По туннелю наверх нам не пробиться, – сказал Верторикс. – Там вся свора. Они схватили Тамиру, когда она искала выход, а меня одолели числом. Они приволокли нас сюда, и все, кроме этой мрази, разбежались, разнося по норам весть о намеченном жертвоприношении. Одному Ильмаринену известно, сколько наших соплеменников, пропавших в ночное время, были принесены на этом алтаре в жертву Темным Богам! Бежим в один из туннелей – все равно в какой – все ведут в преисподнюю! Давайте!
Схватив Тамиру за руку, он бросился в ближайший туннель. Я поспешил следом за ними. Оглянувшись на мгновение до того, как скрыться за поворотом, я успел увидеть толпу существ, ввалившуюся в зал. Туннель резко поднимался, и внезапно, чуть впереди, мы увидели яркий солнечный луч. Но наши радостные крики сменились проклятиями. Да, это был дневной свет, проникающий через трещину в своде. Но она располагалась слишком высоко... За нашими спинами ликующе взвыла толпа подземных демонов. Я остановился.
– Спасайтесь, если можете! Я остаюсь. Они видят в темноте, а я – нет. Здесь, по крайней мере, я их увижу и смогу дорого продать свою жизнь. Уходите!
Но Верторикс не уходил.
– Что толку быть загнанными, как крысы? Выхода нет. Умрем, как подобает людям.
Тамира закричала, ломая руки.
– Встань позади меня, – велел я бритту. – Когда меня убьют, вышиби мозги своей подруге, чтобы они не смогли схватить ее живой. А потом постарайся прихватить на тот свет побольше этих уродов. Отомстить за нас некому.
Он посмотрел мне в глаза.
– Мы поклоняемся разным богам, пират, но все боги любят храбрецов. Может, мы еще встретимся за Порогом Тьмы.
– Здравствуй и прощай, бритт! – проворчал я, и мы крепко пожали друг другу руки.
– Здравствуй и прощай, кельт!
Я приготовился к своей последней битве. Орда катилась на нас. Глаз выхватывал жидкие волосы, исходящие пеной рты и безумные глаза. Встряхнув горы боевым кличем, я бросился им навстречу, и мой тяжелый меч запел песню смерти. Ухмыляющаяся харя мчавшегося первым исчадья ада разлетелась в облаке кровавых брызг. Твари волной захлестнули меня. Я дрался как одержимый, каждый удар моего меча приходился в цель: рассекал животы, срубал головы, отсекал конечности.
Враги навалились скопом, и я упал. Но тут послышался свирепый рев бритта, и топор Верторикса мелькнул надо мной, разбрызгивая кровь и мозги. Тем временем натиск Детей Тьмы слабел. Я с трудом поднялся, попирая ногами отвратительно извивающиеся тела.
– Смотри, там лестница! – прокричал бритт. – За углом в стене! Наверное, она ведет наружу! Во имя Ильмаринена, быстрей!
Выставив перед собой завесу сверкающего железа, мы отступали шаг за шагом.
На узкой лестнице оказалось не так светло, как в зале, и с каждым шагом становилось все темнее, но враги могли теперь нападать на нас только спереди. Скоро вся лестница была завалена трупами, а отвратительные создания бросались на нас словно бешеные волки. Вдруг твари дружно развернулись и ринулись вниз по ступеням.
– Что происходит? – выдохнул Верторикс, вытирая пот со лба.
– Вверх! Быстро! – приказал я. – Они хотят подняться по другой лестнице и напасть на нас сверху.
Мы помчались вверх по коридору, скользя и спотыкаясь на этих совершенно не предназначенных для ног человека ступеньках. Когда мы пробегали мимо какого-то бокового ответвления, из глубины черного туннеля раздался ужасный вой. Мы проскочили развилку и оказались в извилистом коридоре, слабо освещенном мутным серым светом, просачивающимся откуда-то сверху. Мне показалось, что неподалеку слышен шум воды.
Тамира бежала первой, Верторикс за ней, я замыкал колонну. Вдруг что-то тяжелое упало мне на плечи, сбив с ног. Удары посыпались на мою голову. Невероятным усилием подмяв под себя противника, я разорвал ему глотку голыми руками.
Когда я поднялся, Тамиры и Верторикса рядом не было. Похоже они потеряли меня, даже не подозревая о чудовище, прыгнувшем мне на плечи. Сделав несколько шагов, я остановился. Коридор разветвлялся, и я не знал, какой путь избрали Тамира и Верторикс. Время на досужие размышления не было, я свернул налево и побежал в полумраке дальше.
Судя по просачивающемуся сверху свету, я был уже не очень далеко от поверхности скалы. Но добравшись до лестницы, я остановился в отчаянии, каменные ступени вели вниз, а не вверх, как я ожидал. Где-то далеко позади вновь послышался жуткий вой. Погрузившись во тьму, я побрел по новому коридору.
Я уже не верил в спасение, но надеялся найти Тамиру и по крайней мере умереть в человеческом обществе, если она и ее возлюбленный, конечно, не нашли выхода. Грохот несущейся воды раздавался теперь у меня над головой. Туннель стал сырым и скользким, с потолка сочились капли воды. Я понял, что нахожусь под рекой.
И снова вырубленные в камне ступени. Уж они-то ведут наверх! Окрыленный надеждой я карабкался вверх, поднимался все выше. И вот уже перед моими глазами открылся выход! Я вышел на дневной свет, оказавшись на скальном выступе высоко над водами реки, с бешеной скоростью пробивавшейся меж высоких скал, у вершины одной из которых и находился выход из подземелья. Теперь, когда до спасения было рукой подать, я колебался, моя любовь к златовласой девушке была так велика, что я был готов вернуться в эти мрачные туннели в безумной надежде найти ее. И тут...
На противоположной стороне реки я увидел зияющее отверстие пещеры в скале и выступ, совсем как тот, на котором я стоял, только длиннее. Видимо задолго до того как под рекой вырыли туннель, эти два выступа, наверное, соединялись мостиком. И вдруг из темноты вышли две фигуры: одна – сжимавшая в руках окровавленный топор, другая – стройная, девичья. Верторикс и Тамира! Я повернул налево и пересек реку, а они, очевидно, выбрали правый коридор, и он тоже вывел их к реке. Теперь они оказались в западне. На той стороне реки скалы поднимались футов на пятьдесят выше, чем с моей, а по гладкому камню не сумела бы подняться и ящерица. С выступа, где, обнявшись, стояли бритты, было два пути: назад, через забитые врагами ворота в туннель или вниз, в беснующийся в теснинах скал поток.
Я увидел, как Верторикс посмотрел вверх на неприступные скалы, затем вниз и безнадежно покачал головой. Шум реки заглушал их голоса. Я видел, как они, улыбаясь, подошли к обрыву.
Толпа беснующихся порождений тьмы выплеснулась из туннеля и застыла, ослепнув от ненавистного дневного света. В бессильной ярости я стиснул рукоять меча. Лучше бы они последовали за мной!
Дети Тьмы заколебались, и тут Верторикс, засмеявшись, швырнул свой топор в беснующуюся реку, повернулся и обнял Тамиру. Взявшись за руки, влюбленные сделали шаг вперед, в пенящуюся реку, которая словно поднялась им навстречу, и исчезли. Только вода, как слепое бесчувственное чудище, ревела и ярилась между отвесными скалами.
На мгновение меня охватило странное оцепенение, затем я повернулся как во сне и устало вылез на скалу... – нет, клянусь громом Крома, – я все еще был в пещере! Я потянулся за мечом...
...Когда головокружение прошло, я огляделся, пытаясь сориентироваться в пространстве и времени. Я, снова бывший Джоном О'Брайеном, а не Конаном-пиратом, стоял у подножья лестницы. Было ли мое видение сном? Мог ли обычной сон столь походить на явь?
Даже во сне мы иногда понимаем, что спим, но Конан-пират и понятия не имел ни о каком ином существовании. Более того, он помнил свое прошлое, как любой другой, хотя в памяти Джона О'Брайена все эти воспоминания постепенно таяли. Но приключения Конана в пещере Детей Тьмы навсегда пребудут в моей памяти.
Я посмотрел туда, где в моем видении находился вход в туннель. Сейчас там была шершавая стена. Очевидно, что ее возвели сравнительно недавно. Туннель просто замуровали.
Изо всех сил навалившись на не успевшую еще просохнуть кладку, я почувствовал, что она поддается. Я отошел и, собравшись с силами, ударил в нее всем телом. Тонкая перегородка с грохотом рухнула, и я под градом осыпающихся камней ввалился в туннель.
Не оставалось никаких сомнений, именно в этом месте Дети Тьмы напали на Верторикса. Когда-то эти камни заливала кровь ночных чудовищ.
Как в трансе, я шел по туннелю. Сейчас слева будет дверной проем. Да. Вот и он. Здесь я сразил существо, которое напало на меня из тьмы. Я содрогнулся. А вдруг потомки омерзительной расы до сих пор скрываются в туннелях?
Желтый луч электрического фонарика выхватил из тьмы крохотные ступеньки. По ним когда-то спускался Конан-пират, теперь – я, Джон О'Брайен. Воспоминания о той, другой жизни ясно стояли у меня перед глазами. Я вошел в полутемный зал и увидел мрачный черный алтарь, сердце мое екнуло. Теперь он пустовал. Не было никакой пирамиды черепов с Черным Камнем, пред которым склоняли головы неизвестные народы задолго до того, как на заре цивилизации появился Египет. Там, где некогда приносили жертвы зловещим божествам, сейчас была только пыль. Нет, это не сон. Я, Джон О'Брайен, в другой жизни – Конан-пират, и приключение, которое я пережил, – реальный эпизод.
Подсвечивая под ноги фонариком, я вошел в каменный коридор, по которому мы тогда бежали. Здесь ничего не изменилось за многие тысячи лет, было все так же сумрачно. Я нашел место, где Верторикс и Конан отражали натиск врагов. Ага, вот тут за углом как раз должна быть лестница. Точно!
Я поднялся, вспоминая, с каким трудом мы с бриттом одолевали узкие ступеньки много веков назад, а мерзкие твари шипели у наших ног. Приблизившись к проходу, по которому порождения мрака когда-то пытались обойти нас, я невольно насторожился, заглянул в него и отшатнулся, чуть не потеряв равновесие на стершихся ступенях. Меня прошиб холодный пот. Я поспешно включил фонарь и нервно рассмеялся, увидев лишь голые стены узкого туннеля.
Мое воображение сыграло со мной злую шутку. Я готов был поклясться, что мгновение назад из темноты на меня глядели чьи-то желтые глаза, хозяин которых поспешил скрыться в глубине туннеля. Глупые страхи! Дети Тьмы, конечно, давно исчезли. Безымянная раса много веков тому назад канула в ту бездну мрака, из которого выползла на заре времен.