Грачев Алексей. Джулия Робертс. Красотка с характером

   Вообще-то Джулия об этих годах не очень любит что-либо рассказывать. В отличие от Эрика. «Мы выросли среди насилия и зла, – говорит он. – Мы были обозлены и унижены. Наверное, все, что было в моей жизни и в жизни Джулии, – следствие этого кошмарного периода, когда мы, еще будучи детьми, неумолимо саморазрушались».
   Да, сказки кончились. Это стало ясно после того, как она, приехав на похороны отца, и не обнаружила ничего даже отдаленно напоминающего дом их мечты. Она увидела лишь комнату под самой крышей – убогую, темную, со сломанным телевизором... Но это произошло несколько позже.
   До девяти лет Джулия мечтала стать ветеринаром. Видимо, еще в те далекие годы у нее родилось чувство жалости к животным и ответственности перед ними. «Я мечтала стать ветеринаром. Я думала, что животные выздоравливают, когда их гладишь и любишь. Но, узнав, что мне в полном смысле слова придется их резать, тут же передумала». Она не хотела делать больно тем, кого любит.
   Позже, после смерти отца, у которого был рак, она решает стать врачом. Несмотря на имевшие место конфликты с отцом, она всегда ощущала его поддержку, хоть ей и было всего девять лет, когда его не стало. «Если ты теряешь кого-то из родителей в юном возрасте, из твоей жизни уходит мечтательность, так необходимая в детстве», – говорила она.
   О смертельной болезни отца Джулия узнала в день своего 9-летия. Это стало еще одним шоком для нее. Первым был, когда весельчак-отец исчез из ее жизни, а второй – когда мать вторично вышла замуж. Все это создавало в душе девочки неразрешимый конфликт, скрытый протест. Она была уверена, что ее отец святой. Он, мол, ни в чем не виноват, а это сильный и самоуверенный Эрик увел его от нее. Как, впрочем, и то, что он заболел и умер, потому что брат не сумел его защитить. Мученическая смерть Уолтера искупила его мнимую вину, и в сознании Джулии он окончательно превратился в идеального героя, незримо присутствующего рядом с ней. Бетти не раз повторяла, что отец следит за ними с небес. «Если сделать что-то плохое, он сверху увидит, и ему будет больно». Джулия с радостью уверовала в эти слова.
   «От него у меня сохранилось всего четыре письма, – говорит Джулия, – и чувство потерянной навсегда защиты. Если бы отец был сейчас жив, моя жизнь сложилась бы абсолютно иначе...»
   В то же время издевательства отчима, пожалуй, сыграли роковую роль в жизни Джулии. Учиненное над ней насилие навсегда сломило ее. В ней преждевременно пробудился сексуальный интерес, а вместе с этим и убеждение, что мужчины относятся к женщинам как к куклам. Поэтому, чтобы не быть игрушкой в чьих-либо руках, нужно самой задавать правила игры...
   В это время ее уже перестало интересовать, нравилась ли она кому-то или нет. Она считала своим долгом бросить вызов всему миру. Чем чумазее она выглядела и глупее себя вела, тем больше ей нравилась собственная персона. Ко всему, девочка стала проявлять повышенный интерес к крепким напиткам. Она на спор могла выпить бутылку бурбона. Это относилось ко времени, когда Эрик отправился завоевывать Голливуд. Ей стало совсем одиноко. Теперь она мечтала об актерской карьере – брат для нее всегда был примером для подражания. Она уже тогда сознавала свой шарм и была уверена в своих актерских данных: как же – еще ребенком выступала на сцене родительской студии. Но чем ближе был день окончания колледжа, тем меньше оставалось от ее намерений. Тем не менее, Джулия продолжала мечтать о Голливуде. Она с нетерпением ждала, когда же брат, наконец, напишет ей, позовет. Ведь уже прошло десять лет с тех пор, как он уехал! Она гордилась Эриком, сделавшим успешную кинокарьеру, а ее подружки теперь завидовали ей и искали ее дружбы, ведь она была сестрой настоящей кинозвезды!.. В ее мечтах представлялось, что однажды Эрик приедет с какой-нибудь супермоделью вроде Фары Фоссет на роскошном кадиллаке и заберет ее, и эта самая Фара будет нести ее портфель. А мальчишки около окна будут смотреть на них на всех с завистью.
   Ведь когда Эрик собирался в Голливуд, и исподтишка поддразнивал сестренку: «Пока, малышка, я буду очень скучать по тебе, обезьянка!», Джулия, впрочем, делала вид, что вовсе не обижается на обидное словечко брата. Она была слишком расстроена. «Знаешь, Эрик, я даже на обезьянку согласна, только возьми меня с собой, ну, пожалуйста!» Эрика тронули ее слова. Такой покорности он не ожидал от сестренки. «Прости, малышка, – утешал он ее, – сейчас не могу. Но обещаю, когда подрастешь, сразу заберу тебя к себе. Надеюсь, что к тому моменту я уже стану суперзвездой».
   О замужестве думать было рано. Учиться в университете ей не представлялось интересным. Поэтому, едва закончив колледж, она, поссорившись с матерью, забросила пару джинсов в рюкзак и отбыла в Нью-Йорк, где жила уже ее сестра, у которой она и поселилась на первое время. Разумеется, шаг был сделан решительный, но закономерный. Оплачивать учебу к тому же было некому – матери после второго развода предстояло ставить на ноги Нэнси – младшую сводную сестру Джулии и Лизы.
   Однако молоденькая девушка, да еще к тому же из провинции, не могла не затеряться в манхэттенской толкучке. По старой привычке она еще продолжала курить и ругаться, но вскоре «образумилась». К счастью, нашлось место продавщицы в спортивном магазине, куда ее пристроила сестра (не кормить же ее за свой счет). Так что пока на Джулию глазели, разинув рты, покупатели-мужчины, толпящиеся у прилавка. Но работа продавщицей честолюбивой девушке, бредившей артистической карьерой, была явно не по вкусу. И тут 18-летней девчонке помог случай. Она, как говорится, оказалась в нужное время в нужном месте. Сбежав от бесконечных осточертевших разборок между матерью и отчимом, от скучных соседей и знакомых в своем городке и толком не представляя чем заняться в жизни, она бродила в свободное время по шумным улицам Нью-Йорка. Голова кружилась от высоченных небоскребов... И вдруг судьба буквально столкнула ее лицом к лицу с киноагентом Макгоуэном и режиссером Гленном Дэниэлсом. Прямо здесь, на Коламбус-авеню, среди шумной разношерстной толпы к ней пришла удача – ее пригласили зайти в актерское агентство.
   Когда Джулия заявилась в офис в своих потертых до дыр джинсах и просторной рубашке с длинными рукавами, то вовсе не это привело в ужас ее случайных знакомых, а ее южный акцент. Ей твердо было сказано, что, если она не станет посещать в течение месяца логопеда, ей придется в лучшем случае играть только глухонемых. Собственно, занятиями с логопедом началось и закончилось образование Джулии. Позже она призналась: упоминание о том, что она якобы училась на факультете журналистики, как об этом писали в газетах, было ее выдумкой, как и то, что ее впервые пригласили на роль, когда она работала в Нью-Йорке моделью.
   Тем временем Эрик, став настоящей кинозвездой, как-то позабыл об обещании, данном сестре. И вот однажды, сидя на веранде в своем особняке, он небрежно просматривал почту от поклонниц и вдруг на глаза ему попался конверт, на котором было написано «Мисс Дж. Робертс, Джорджиа-сити». «Джулия! – понял Эрик. – Не может быть!» Джулия писала, что мечтает работать в кино, хотя бы ассистенткой третьего осветителя...
   Пока Эрик пробивал для нее хоть какую-нибудь работу в Голливуде, ее первый менеджер Дэниэл Макгоуэн пытался пристроить ее в одно манхэттенское модельное агентство, но когда она там появилась, ей сказали: «Слишком крупная!» «Это было ужасно, – вспоминала Джулия. – Я хочу сказать, меня заранее ждал полный провал. Я была совершенно непривлекательной».
   Возникла проблема и с деньгами: «Я была в ситуациях, когда нечем было платить за квартиру, за телефон и по кредитным картам. Паниковала, не зная, как выкручусь... Настоящая радость, связанная с деньгами, у меня была только один раз в жизни, когда я впервые, еще девчонкой, устроилась кассиршей в магазин и в зарплату получила целых 27 долларов».
   Познакомившись однажды в баре с миловидной Сандрой Баллок, Джулия обрела подружку. В те времена, да и сейчас, было очень популярно снимать угол на пару с таким же нуждающимся актером, как ты сам. В этом не было ничего удивительного – молодым людям всегда не хватает денег и поэтому приходится экономить на всем, и прежде всего – на квартире. Не исключением были и будущие кинозвезды, такие, как Настасья Кински и Деми Мур, Дастин Хоффман и Джин Хэкман, Майкл Дуглас и Денни Де Вито, Гвинет Пэлтроу и Уайнона Райдер и многие другие. Как правило, со временем эти тандемы распадались, да к тому же еще и с обидами друг на друга, но тем не менее подобные альянсы продолжают существовать и поныне. Словом, Джулия и Баллок сняли квартиру на двоих и стали жить вместе, ожидая своего звездного часа. Сандра училась на актерских курсах и мечтала о звездной карьере. Завидуя подруге, которая вечерами заучивала тексты ролей, Джулия по телефону терроризировала брата, требуя, чтобы тот замолвил о ней словечко перед каким-нибудь режиссером, или перечитывала письма Эрика, которые тот посылал сестре прямо из Голливуда. И вот однажды, распечатав очередное его письмо, она обомлела: «Приезжай! Есть работенка для тебя». Не раздумывая, в тот же вечер Джулия собралась и улетела в Лос-Анджелес. Баллок облегченно вздохнула, лишившись компаньонки. Совместное проживание с Робертс у Сандры оставило негативное воспоминание – Джулия оказалась неряхой, всюду разбрасывала свое белье. Баллок порой даже приходилось снимать ее бюстгальтеры с зеркала в ванной, где та намеревалась полюбоваться с утра пораньше на свое отражение. Ко всему прочему Джулия ленилась мыть посуду и нередко забывала спускать за собой воду в туалете... Впрочем, все это ерунда по сравнению с тем, что она мчалась как на крыльях в Голливуд.

Начало

   Эрик встречал ее в аэропорту Лос-Анджелеса. Он выискивал среди пассажиров прибывшего рейса худую взлохмаченную девицу в джинсах и потому совершенно не обратил внимания на эффектную девушку с пышными каштановыми волосами, в черных очках и с улыбкой – копией его собственной. Джулия, а это, разумеется, была она, смотрела на брата в восхищении, он был таким мускулистым и загорелым. Эрик, в свою очередь, был в шоке от любимой сестры: «Слушай, да ты настоящая красавица!» – «А что, братец, неплохая у нас семейка! Как же я соскучилась? – Джулия была довольна, что произвела на него такое впечатление. – Куда поедем? Ужасно хочется чего-нибудь выпить».
   Они расположились в ресторанчике на берегу океана. Джулия была в восторге от всего происходящего. Все было красиво. И брат, и автомобиль, который их привез сюда. Она просто светилась от предвкушения чего-то нового, особенного.
   «Надеюсь, ты не собираешься на мне экономить, братишка. Как насчет дорогого шампанского?» Эрик смотрел на сестру и удивлялся: «Знаешь, Джулия, я просто не ожидал, что ты станешь такой. Я почему-то представлял тебя такой нелепой, со скобкой на зубах, а ты...»
   А она с восторгом смотрела на брата, как на бога, который мог сделать для нее все что угодно. Она улыбалась ему, искренне хохотала так, что посетители, сидящие за соседними столиками, оборачивались. Эрик в этот момент кичился своим благородством: «Знаешь, завтра я познакомлю тебя с некоторыми людьми. Думаю, ты вполне можешь рассчитывать на какую-нибудь пусть небольшую, но яркую запоминающуюся роль. В конце концов, я тут человек не чужой...» Он видел, что его сестрица то ли от вина, то ли от пробудившейся в ней надежды все больше и больше распалялась и не сегодня, так завтра была уже вполне готова покорять мир. Разумеется, он ей поможет, и он уже знал как. «Такую красотку – да в осветители?! Да мы мигом подыщем какую-нибудь эпизодическую роль! Не беда, что ты не училась актерскому мастерству. Будешь играть какую-нибудь подружку героини – из тех, кто несет ей фату в финале, ну или что-нибудь в этом роде...»
   Думается, следует сказать, что еще в 1981 году Эрик, ившись со своей очередной возлюбленной Сэнди Деннис, с досады помчался на автомобиле с бешеной скоростью по крутой опасной дороге и врезался в столетний дуб. Несмотря на то, что, по мнению врачей, шансы на полное выздоровление были равны нулю, он выкарабкался. Однако, увидев свое изуродованное лицо, пришел в ужас. Со временем жизнь его наладилась, нашлись и роли для него, но от привычки накачивать себя наркотиками отделаться было не легко. Поэтому Джулия, застав брата за этим занятием на второй день после своего пребывания в Лос-Анджелесе, ужаснулась: «Зачем ты это делаешь?» – «А затем, дорогая, что я без этого труп. И хотел бы бросить – да не могу!» – «Ты правда хотел бы избавиться от этого? Так ведь все в твоих руках!»
   Решительности и энтузиазма Джулии было не занимать. Она заставила Эрика обратиться к наркологу, и на какое-то время это даже помогло: Эрик так верил ей – внезапно обретенной родной душе. Правда, до тех пор, пока его самолюбие не было ущемлено головокружительной карьерой сестры. Ну а пока...
   Шел 1986 год. Благодаря протекции брата, Джулию взяли на эпизод в фильме «Кровь красного цвета», в котором главную роль исполнял Эрик. Картину снимал известный режиссер Питер Мастерсон. Джулию утвердили без пробы, скорее всего потому, что она должна была играть роль Марии Коллагеро – младшей сестры героя, а так как в жизни они были очень похожи с Эриком, это сослужило добрую службу дебютантке. В фильме рассказывалось об итальянских виноделах Калифорнии XIX века, в прокате он успеха не имел, однако для Джулии Робертс участие в нем стало решающим. Главное было сделано – ее заметили, ее решили «раскручивать». О том, каким был этот фильм, говорит хотя бы тот факт, что, по признанию Джулии, она бы скупила все имеющиеся его копии и собственноручно их уничтожила. Но тогда же альтернативы не было. Не возвращаться же назад, в городишко, где, кроме семейного поедания жареной индейки перед телевизором, других развлечений не было. К тому же ее заметили. Продюсеры обратили внимание на удивительно лукавое и трогательное лицо начинающей актрисы и угадали, что эта глазастая девчонка станет настоящей звездой.
   Джулия очутилась в своей стихии. Абсолютно все предложения она принимала с восторгом. Это ничего, что она пока была на задворках большого кино и высшего света. Зато она дала волю своему природному темпераменту. За ней даже закрепилась слава довольно раскрепощенной особы. В 17 лет на кинопробах она услышала комплимент фотографа, специализировавшегося на съемках старлеток, когда тот попросил ее улыбнуться: «Черт возьми, какая сногсшибательная улыбка!» С тех пор улыбка стала ее визитной карточкой. Она пришлась по сердцу голливудским мужчинам, теряющим самообладание от ее чувственных губ, блестящих глаз олененка и копны рыжих волос...
   Джулия крутит романы с партнерами, не обходит вниманием ни операторов, ни костюмеров, не забывая при этом, разумеется, то главное, ради чего она вступила в мир «фабрики грез».
   В 1988 году к ней приходит первая удача. Непритязательная музыкальная комедия «Пески Оклахомы» с ее участием, во-первых, понравилась зрителям, во-вторых, хотя картина первоначально предназначалась для сетей кабельного телевидения, владельцы выпустили ее на большой экран. И обворожительная большеротая девчонка с ослепительной улыбкой обрела своих первых поклонников. Продюсеры смекнули в чем дело и тоже не остались в долгу.
   В том же году Джулия снимается сразу в двух картинах: «Удовлетворение» и «Мистическая пицца».
   В первой – у нее была эпизодическая роль девицы по имени Дэрил, для которой главным в жизни были танцы. На съемочной площадке Джулия впервые встретилась с настоящей звездой – актером Лайамом Нисоном, который сразу произвел на нее неизгладимое впечатление. Ей даже в голову не приходило скрывать свои чувства. Нисон буквально плавился под горящим взором юной обольстительницы. Носатый, флегматичный ирландец, сыгравший впоследствии в знаменитом «Списке Шиндлера» у Спилберга, стал первым в списке звезд-мужчин, осветивших путь начинающей старлетки. В то время Нисон был известным театральным актером, только что ступившим на путь в кино. После бродвейского дебюта он получил прозвище «секвойя секса».
   По сюжету героям картины предстояло влюбиться. Не долго думая, они вскоре перепутали игру с жизнью – оба были молоды и свободны. Она подмигивала ему на площадке во время сьемок, трепала шутливо по щеке и вообще старалась очутиться в его объятиях. Роман был бурным. Даже видавшие и не такое операторы и режиссер опускали глаза долу в критические моменты, а когда грань приличия была далеко позади, кто-нибудь не выдерживал: «Ребята! Стоп-стоп, нам нужно работать! Потерпите до обеда – вы разлагаете рабочий дух съемочной группы».
   Надо сказать, что ее талант – тот самый, на который она рассчитывала, был по достоинству оценен многими. Правило «не спи с теми, с кем работаешь» она восприняла с точностью наоборот – окрутить мужчину сразу, пока тот не опомнился.
   Вот что говорил об этом сам Лайам: «Энергии, с которой эта молоденькая южанка подстегивала развитие нашего романа, хватило бы на освещение средней величины городка в моей родной Ирландии».
   Нисон был буквально сражен детской непосредственностью Джулии в выражении чувств, хотя про себя и отмечал в ней смесь наивности и какой-то порочной опытности: «Она стреляла глазами, как заправская соблазнительница, а взлохмачивала волосы совершенно по-девчачьи».
   И он не устоял, ответил ей взаимностью. И уже через пару дней молодая актриса переехала в его шикарное поместье на побережье. Стали настойчиво поговаривать о близкой свадьбе влюбленной парочки, как вдруг в прессе появилось заявление Нисона: «Робертс просто маленькая легкомысленная дрянь. Я не желаю иметь с ней ничего общего». Но это было сказано несколько позже. Роман их продолжался чуть меньше года.
   Следует сказать, что Нисон, хотя еще и не достиг в своей карьере зенита, тем не менее, уже привык к тому, что слабый пол не давал ему прохода. Однажды он вдруг стал замечать, что Джулия хотя и была с ним, но прежнего восторга по этому поводу вовсе не испытывала. «Господи, ну чем я тебе плох!?» – как-то не сдержался он, а она откровенно бросила: «Ты просто не то, что мне нужно!» И чтобы не говорили, обвиняя ее во всех грехах, она увлекалась новым бойфрендом только после того, как расставалась со старым любовником, и никогда не встречалась с двумя мужчинами одновременно. И не лгала никому – она всегда была честна со своими партнерами.
   Джулия в это время уже снималась в романтической комедии «Мистическая пицца» в роли Дейзи – девицы в джинсах и опять-таки сводящей мужчин с ума. Продюсеры и режиссеры принимали ее непосредственность и «отвязность» как факт, а на самом деле это было, по признанию самой Джулии, всего-навсего щитом для прикрытия страшной неуверенности в себе. Подчас это доходило до абсурда. Когда ее пригласили на кинопробы «Мистической пиццы», она так сильно нервничала, что начала заикаться.
   «Я пришла на кинопробы, – вспоминает она, – и мне сказали, что у меня получается довольно неплохо, что все прекрасно, но внешне я совершенно не подхожу для этой роли и к тому же невнятно говорю. Так что я могу быть свободной... Тогда я подошла к женщине, занимавшейся кастингом актеров, и сказала: «Я все понимаю. Вы ищите актрису с другой внешностью, но мне отчаянно нужна работа». Тогда она стала объяснять, что я блондинка, а им нужна шатенка, то есть определенный этнический тип, потому что по сценарию героиня была португалкой. Я поехала домой. Жила я тогда в Ламстенсе. Это рядом с портом, где я работала тогда в супермаркете Энн Тейлор. Я зашла в магазин и купила краску для волос с интригующим названием «Мое счастье». Ну и перекрасилась в темный цвет. И опять поехала на пробы. Там на меня посмотрели и сказали: «Ну, это уже другое дело». Тогда меня впервые и увидел режиссер. До этого я с ним не встречалась. Мне предложили разыграть любовную сценку с одним молодым актером. Мы начали произносить текст и обнялись. Два совершенно незнакомых друг другу человека. Он стал гладить меня по волосам. Я старалась быть раскованной и демонстрировать свои «звездные» задатки, но все время думала только о том, что он трогает мои волосы. А он уже вошел в раж. Тут я заметила, что его руки становятся черными. Моя одежда тоже. Мы с ним перепачкались в этой дерьмовой краске для волос. И она была теперь везде...»
   К тому же следует сказать, что она ничего не могла придумать лучше, чем нарядиться в мужскую одежду. Костюм был взят у менеджера и, естественно, был велик ей настолько, что ее в нем почти не было видно. Однако именно этот комичный вид и отчаянная мольба в глазах произвели такое впечатление на режиссера Дональда Петри, что из тридцати других претенденток, участвовавших в кастинге, он не раздумывая выбрал Робертс. Он решил снимать Джулию фактически без репетиции, потому что, по его мнению, она «была естественной, как фейерверк»...
   В фильме рассказывалось о любовных похождениях трех подружек, работающих в пиццерии рыбацкого поселка Мистик в штате Коннектикут. Они строят планы на будущее, влюбляются, переживают неудачи. В конце концов, все кончается в американском стиле «фабрики грез»: у одной – свадьбой, у другой – учебой в университете, а вот что касается третьей – героини Джулии Робертс, красотки, влюбленной в богача-недоросля, – то тут не совсем ясно, состоится ли ее превращение из Золушки в принцессу.
   Робертс играла в компании с Аннабет Гиш и Лили Тейлор и к удивлению многих произвела настоящий фурор. «Думаю, что через много лет «Мистическую пиццу» будут вспоминать как фильм, в котором несколько кинозвезд снялись еще до того, как они стали кинозвездами», – написал по поводу этого фильма знаменитый кинокритик Роджер Эберт и проницательно заметил: «Очень хороша в этой картине Робертс, которая излучает какую-то особенную энергию». Джулия вспоминала: «Мой первый поцелуй в кино был в «Мистической пицце». Не то я целовала Адама Сторка, не то он меня. Мне надо было выглядеть очень уверенной, агрессивной, а это не мое амплуа. По-хорошему, трудная актерская задача... Это не просто реплики произносить, – тут надо вложить часть себя. Тогда мне показалось чем-то диким, и чувствовала я себя крайне неуютно. Адам был очень мил, и все равно я была в панике».
   Новый руководитель студии «XX век Фокс» Джо Рот случайно увидел Джулию в этой картине. Он даже не знал тогда, что она была сестрой Эрика, однако сразу понял: «Да, эта девушка станет суперзвездой». А потом, найдя в титрах имя Робертс, взял его на заметку, отметив при этом, что это имя звезды мирового масштаба. В то время других картин с ее участием он то ли не видел, то ли их еще не было в прокате. Джо нашел ее агента и сказал: «Эта девушка станет знаменитой, я хотел бы с ней работать».
   Что касается ее отношений с Нисоном, то одни считали, что благодаря этому роману она попала на обложки желтых журналов, и ее имя стало довольно известным. Для Лайама это было невыносимым, а для Джулии – трамплином на пути к славе.
   Шел 1988 год. Джулию стали узнавать на улице. «Я была в кино с мамой, – вспоминала она, – и пошла в туалет, и тут какой-то мужчина спросил громким голосом: «Девушка в кабине номер один, это вас я видел в «Фантастической пицце?» Я замерла и шепотом сказала: «Да». Под дверь кабинки был протиснут бумажный листок, и Джулия, подписав его, отправила обратно, так и не зная, кому дала автограф.
   Поскольку в фильме были и пицца, и пиццерия, то есть понятия, связанные с Италией, предполагалось там и выпустить картину в прокат. Для участия в рекламной кампании киноленты была отправлена в Рим и Джулия. «Она в ту пору была очень неуверенной в себе, с сомнениями и комплексами до ушей, – рассказывала итальянская журналистка Франческа Солинас, занимавшаяся рекламой «Мистической пиццы» и подружившаяся с Джулией. – Поминутно смущалась и явно чувствовала себя в Риме не совсем в своей тарелке». Тем не менее, муж Франчески, фотограф Роберто Бранди, взялся за продвижение фотографий Робертс в итальянскую прессу, хотя далеко не был уверен, что из этого получится что-нибудь путное.
   Верная своим привычкам, Джулия прилетела в Вечный город с небольшим чемоданчиком, в котором, кроме смены белья, находились ее любимый свитер и драные джинсы. Перед фотосъемкой в студии Франческа пригласила ее к себе в дом, чтобы подобрать для нее одежду, однако Джулия, равнодушно просмотрев модный гардероб хозяйки, призналась, что она предпочитает мужскую одежду. (Возможно, вспомнила, как пришла на кастинг «Мистической пиццы».) В темно-зеленом пиджаке мужа Франчески и черных брюках она и предстала перед фотографом.
   «Из этой что-то да получится», – заявил после съемки Роберто Бранди. Однако его мнение не совпало с мнением итальянского режиссера Роберто Фаенца. Фотопробы Робертс ему не понравились. Впрочем, Джулию это совсем не огорчило. Замысел сняться в итальянском фильме у нее возник только потому, что ей хотелось продлить пребывание в Италии, которая ей безумно понравилась. Джулия бродила по Риму, восхищалась великолепными дворцами, памятниками, соборами, вдыхала запах древности, которой пропитан город. Она лихо вышагивала по залитым дождем узким улочкам и «виа аппиа». Вечный город завораживал своей необъяснимой аурой... И однажды она призналась своим новым друзьям, что хотела бы остаться в Риме надолго. Что в результате и произошло, правда, вовсе не по ее желанию... А пока она познакомилась с молодым итальянским актером по имени Скво, который всячески пытался ее охмурить, предлагая ей сняться в одной малобюджетной картине из категории «XXX». Впрочем, сниматься не пришлось, да и знакомство с итальянцем оказалось недолгим. Сначала он таскал ее по каким-то сомнительным тратториям, приучал курить какое-то зелье, а затем исчез, и, как ей сообщили позже, его нашли мертвым в квартале публичных домов...